Большинству фантастов двадцатого века, космическая эра казалась некой абсолютно новой эрой, где всю планету заселяет большая индустриальная цивилизация, похожая на один огромный Нью-Йорк или Токио начала двадцать первого века. Где все мужчины носят короткие стрижки, а женщины по-деловому укладывают волосы. Где каждый человек одет в комбинезон, где вся власть в руках закона, и в мире царит порядок, где у каждого есть свой автомобиль или аэромобиль. Мне становится весело, когда я читаю книги или смотрю фильмы про наше время. Меня умиляют эти выдуманные воздушные аэромобили, которые рассекают небо над городом.
Но ничего не изменилось. По-прежнему полно нищих и голодных, по-прежнему люди замерзают на улицах и гибнут в жестоких войнах. По-прежнему на улицах, где полно самых обычных домов - коробок, можно встретить длинноволосых рокеров, панков и лысых скинхедов. Города пестрят от разнообразия одежд и стилей. По-прежнему молодежь пьет пиво, курит травку и любит смотреть футбол. Все также по дорогам носятся автомобили, которые хоть и стали намного лучше, но не летают по воздуху. По-прежнему люди ездят на поездах и летают на самолетах.
По-прежнему появляются книги о мире будущего, который видится современным фантастам таким, каким виделся его предшественникам двадцатого века. Ничего не изменилось. Мир остался прежним.
Я смотрю на людей, которые кутаются в плащи, укрываются под зонтиками или под навесами от дождя и понимаю, что вся их жизнь это непрерывная спешка, их глаза полны забот, а лица серьезны до омерзительности. Никто из них не знает, что они живут во времени, о котором многие поколения только мечтали. Большинство из их предков отдало бы свою жизнь ради того, чтобы увидеть, как взлетает шатл или космолет. А мы слышим рев их двигателей изо дня в день и воспринимаем это так, как и должно быть, как одну из наших повседневностей, как звук проходящего поезда или шум проезжающей мимо нас машины. Ничего не изменилось.
А я? Я лишь частичка этого огромного мира. Я такой же, как они. Может быть, кто-то в этой огромной массе бредущих по своим делам людей, смотрит на меня и, видя мое серьезное лицо, думает то же самое.
Я чувствую себя одиноким. Я одинок в этой толпе одиноких. Иногда мне кажется, что все наше бегство, наши заботы и наша серьезность - это лишь бегство от своего одиночества. Я знаю, что многие из этих мрачных лиц, ползущих мне навстречу, не считают себя одинокими, у них хорошая семья, хорошая работа и друзья. Но они просто пытаются укрыться во внешнем мире от того, что следует за ними по пятам. Все мы беглецы. Мы открыли дорогу во вселенную, к новым мирам и планетам, а возможно и к новым цивилизациям для того, чтобы убежать подальше от Земли, подальше от себя. Все мы беглецы.
Но я верю, что можно прекратить этот бег, побороть страх и, остановившись повернуться и взглянуть в глаза нашему преследователю. Почему-то мне кажется, что тогда я не увижу за собой ничего и пойму, что бежал напрасно. Но это всего лишь предположения, а пока я один из множества беглецов.
Что мешает мне? Не поверите. Работа, родители, друзья.
Иногда бывают мрачные дни, когда за окном льет дождь и в квартире как-то ужасно пусто. Тогда я сижу у окна и, наблюдая за стекающими по стеклу каплями, думаю о смерти. Да именно о ней. Каждый может сказать, что когда-нибудь задумывался о конце своего жизненного пути. Но для многих смерть - это просто слово, думая о ней, они не понимают, что она когда-нибудь придет и за ними. Каждый умрет, вопрос лишь в том, когда это произойдет. Может через год. Может через неделю. А может завтра.
Смерть близких нам людей заставляет почувствовать дыхание нашей смерти. В мертвом теле, над которым мы проливаем много слез, мы чувствуем ее прикосновение. Когда-нибудь и нам суждено лежать вот так, а кто-то будет проливать слезы над нашим телом. В такие моменты, начинаешь ценить жизнь, любить каждое ее мгновение. Хочется гулять под дождем, завести кошку, растратить все накопленные с трудом деньги. Хочется совершить, что-нибудь запретное.
Невольно начинаешь задумываться: что ты оставишь после себя? Я перебираю свою жизнь и не нахожу ничего достойного. Я понимаю, что у меня еще все впереди: семья, дом, дети, дерево и все такое. Но все же.
Мой сосед умер два года назад. Хороший был старичок. У него было все. Он построил дом, воспитал двух хороших сыновей и дочь, посадил на даче целый сад. И что? Теперь он мертв. Дачу продали. И уже никто не помнит его. Даже дети стали редко навещать его могилу. Как-то гуляя, я проходил мимо кладбища и вспомнил, что два года назад здесь хоронили моего старика. Я с трудом отыскал его заросшую сорняком могилу. Мне почему-то стало жалко его, и я прибрал место захоронения. После присев на лавку, я смотрел на фото моего соседа. Он улыбался мне с могильной плиты. В этом зрелище было что-то до боли тоскливое. Я вспомнил, как часто обращался к нему за инструментами или за советом, а он, выпуская дым из деревянной трубки, всегда смеялся и был рад помочь. Я не переносил запах табака, которым постоянно несло от старика, но я любил его. Мне хотелось верить, что он не впустую прожил свою жизнь. Мне очень хотелось в это верить.
Я слышал много пафосных идей о бессмертии, о том, что любая жизнь проживается не зря. Это красивые мечты. Во снах, я часто возвращался на кладбище, к могиле старика и рассказывал ему об этих идеях, пытался убедить в полноте его жизни. Каждый раз наш спор оканчивался ничем, потому что я не мог доказать того, чего на самом деле не понимал. Когда старик исчезал, я оборачивался и видел призраков. Все они смотрели на меня и будто чего-то ждали. Мне становилось страшно, потому что среди них я находил себя.
С тех пор, каждое утро, вставая с постели, я говорил себе, что с сегодняшнего дня начинаю новую жизнь. Но, сливаясь с толпой, я постепенно забывал о своем желании, и моя решимость медленно растворялась в дневных заботах, чтобы вечером вернуться вновь. Это происходило изо дня в день, и я не знал, как вырваться из этого зловещего круга.