Аннотация: Олхэ должен был успеть до сумерек, иначе пришлось бы ждать следующего дня, а lishnamatai мог не продержаться до этого времени. В сумерках расстояние между мирами сокращалось, и опытный lashtai мог преодолеть его, чтобы вернуть "ушедшего".
Tulushin [Тулушин] - "Мир материи" (физический мир, в котором обитают эльфы, люди и т.д.).
Олхэ из клана Lashtai nohawёa быстро шел по занесенной снегом тропинке. В Темном лесу уже семь лун подряд свирепствовал мороз. Беспощадный ветер хлестал по незакрытым щекам, заставляя эльфа склонять голову, чтобы хоть как-то уберечь лицо от бушующей стихии. Под ногами громко скрипел снег. Вокруг печально стояли голые деревья, сгибаясь под крепкими руками ветра.
Уже близко. Олхэ должен был успеть до сумерек, иначе пришлось бы ждать следующего дня, а lishnamatai мог не продержаться до этого времени. В сумерках расстояние между мирами сокращалось, и опытный lashtai мог преодолеть его, чтобы вернуть "ушедшего".
Эльф свернул вправо и пошел между рядами домов. В каждом из них горел свет. Он бросил взгляд в одно из окон. Чья-то мать разливала по тарелкам какое-то варево. За столом с ложками в руках сидели двое детей, мальчик и девочка. Мужчина, видимо муж, копошился у печи. Олхэ показалось, что он чувствует запах горячего борща. От этой мысли стало как-то тепло. Он сглотнул. "Нужно как следует поесть, после того как все будет закончено", - подумал он.
Пройдя центральную площадь селения, эльф свернул к одинокому дому на холме. Обряд enteltashi проводился здесь. Сюда же и доставляли всех "ушедших". Олхэ взобрался на холм и, оказавшись у двери, постучал в нее.
- Входите! - ответил изнутри взволнованный голос.
Эльф распахнул дверь и шагнул внутрь.
- Хвала, Эшумаэлю! Это вы? - невысокий седой мужчина подбежал к Олхэ.
- Где lishnamatai? - эльф сразу перешел к делу.
Мужчина указал на что-то у дальней стены. Олхэ сделал несколько шагов, и увидел бледного молодого эльфа. Руки сложены на груди, глаза закрыты. Длинные черные волосы беспорядочно разбросаны по подушке. Если бы не пугающая бледность, можно было подумать, что он спит.
- Когда это произошло? Когда он "ушел"? - Олхэ говорил быстро.
- Это произошло десять лун назад... - начал мужчина.
- Десять?! - перебил эльф.
- Да, - оправдывался пожилой эльф. - Это мой сын. Его зовут Otachi, а меня Usho. Мы из клана Lirhёtai laula , что на юге Темного леса. Путь к вам неблизок...
- А ваш lashtai? Почему он не позаботился о вашем сыне?
- Наши lashtai не так опытны как ваши. Они не смогли провести обряд enteltashi. Один из них чуть не погиб.
- Как это произошло? Как ваш сын "ушел"? - продолжал засыпать вопросами Олхэ.
- Он изучал Nurushin.
- Nurushin? Мир призраков?
- Да. Он часто уходил туда во время лушты. Десять лун назад он "ушел" и не вернулся. Моя жена нашла его тело в лесу. Мой сын лежал на траве и был бледен. Мы испугались, подумали, что он умер. Но его сердце слабо стучало, и он дышал. Отачи до сих пор жив. Но после "ухода", он ни разу не открыл глаз и не заговорил. Мне страшно. Я боюсь за него, - в речи пожилого эльфа не было ни тени паники и страха, но сам он был бледен.
- Дело плохо. Из вашего рассказа следует, что он слишком далеко зашел в Мир призраков. Связь вашего сына с нашим миром почти оборвана.
- Но ведь он еще дышит! Послушайте! - сорвался пожилой эльф.
- Да. Что-то удерживает его в нашем мире. Не знаю, долго ли ваш сын продержится. Необходимо провести обряд "возвращения" прямо сейчас. Помогите мне перенести Отачи в "каменную комнату".
Олхэ открыл большую дубовую дверь, и они, вместе со стариком, втащили туда безжизненное тело "ушедшего".
В "каменной комнате" не было никакой мебели. Только посередине возвышались две каменные плиты. В помещении царил полумрак. Неясные тени прыгали и извивались на каменных стенах. Свет из холла был единственной теплой защитой от того, что таилось во мраке.
Эльфы уложили "ушедшего" на одну из плит и тихо вышли. Когда дверь в "каменную комнату" была закрыта, Олхэ сказал:
- Теперь вы должны пообещать, что не будете мне мешать.
- Обещаю, - не раздумывая, выговорил старик.
- Ни в коем случае не пытайтесь проникнуть в комнату. Что бы ни произошло, что бы вы ни услышали, не входите туда. Вы поняли?
- Кажется... да.
- Вот и хорошо, - Олхэ исчез за дверью, оставив Ушо наедине со своими страхами.
Оказавшись в "каменной комнате", молодой эльф задвинул металлический засов и, удостоверившись, что дверь заперта, направился к "ушедшему". Приблизившись, Олхэ тщательно всмотрелся в лицо юноши, словно стараясь запомнить его. Затем запустив руку в небольшой мешочек на поясе, достал золотую коробочку, в которой хранилась специально приготовленная мазь nohё. Окунув палец в мазь, он нарисовал на лбу "ушедшего" руну Nurushin. То же самое он проделал и с собой. Рисунок слабо мерцал красным светом в темноте помещения. От мази шел дурманящий запах. Голова вдруг стала кружиться. От рисунка на лбу исходило тепло, которое начало медленно опутывать сознание. Вернув коробочку в мешок, Олхэ снял обувь и одежду. В "каменной комнате" было холодно. Пятки прилипали к, покрытому тонкой коркой льда, полу. Холод, казалось, пронизывал до самых костей.
Эльф лег на вторую плиту и закрыл глаза.
Он начал "уход" с ослабления дыхания. Осматривая внутренним взором свое тело, Олхэ находил нерасслабленные места, и мысленно отключался от них. Жизнь в его теле, гасла как свеча под дыханием ветра. Вдохи и выдохи становились все реже и реже, до тех пор, пока он почти совсем не прекратил дышать. Лишь тонкая нить, удерживала его от смерти.
Когда эльф понял, что тело больше не повинуется ему, и тело мира Nurushin отделено от физического, он попытался поднять руку. Это действие далось ему очень легко. Он поднял вторую. Затем открыл глаза и осторожно встал. На этот раз эльф не почувствовал холода. Он оглянулся. Его тело с закрытыми глазами покоилось на плите. Он был привязан к нему тонкой нитью. Олхэ знал, что если нить оборвется, он навсегда останется призраком. Эльф взглянул на вторую плиту. Та была пуста. Над ней сгущался мрак, словно здесь решила собраться вся тьма мира. Олхэ поднялся на плиту и шагнул в черное облако.
Мгновение он висел в пустоте, а потом почувствовал, как воздух вокруг него начал сгущаться. Каждое движение давалось с трудом, словно он находился под водой. Внезапно со всех сторон послышалось странное шипение. Оно нарастало, а потом также внезапно оборвалось.
Эльф висел в черной пустоте. Отовсюду слышались непонятные звуки. Странное хлюпанье, крики похожие на плач чаек, шипение, жужжание, словно где-то рядом находился рой мух. Олхэ пошел вперед, хотя в том мире, где он находился, это было неважно. Он просто шагал по пустоте.
Чем дальше он продвигался, тем больше появлялось непонятных шумов. Теперь он слышал звук, похожий на падения гигантских капель. Это действовало угнетающе. Пройдя еще немного, он услышал вой ветра, в который вплетались крики боли и злой шепот. Звуки становились громче, потом внезапно стало тихо.
Через несколько мгновений тишину нарушил звук, похожий на игру гигантского рога. Откуда-то послышался звон колокольчика. Вновь появился ветер, но теперь он уже дул в гигантскую трубу, производя заунывный вой. Ему вторили металлический шепот и глухое рычание.
Олхэ был ко всему этому готов. Не раз он отправлялся в Nurushin и всегда возвращался оттуда, не потеряв рассудок.
Внезапно ветер принес новый звук. По пустоте растекалась мелодия флейты. Она проникла сквозь эфирное тело эльфа. Олхэ почувствовал себя одиноким в этом черном мире. Его захлестнула непонятная боль и печаль. Он потянулся за мрачной мелодией. Она звала его, обнимала и кружила. Эльфа охватило чувство обреченности. Он захотел исчезнуть в этом звуке и не возвращаться. Раствориться и перестать существовать. Он шел на зов. Туда, где наступит конец. Туда, где он освободиться. Мрак, слившись с мелодией, окутал его и понес. Олхэ доверился ему. Он лег на спину и, откинув назад голову, расставил руки в стороны. Эльф не знал, летит ли он или стоит на месте. Но мелодия становилась громче и печальнее, словно он приближался к неведомому музыканту. Вдруг Олхэ почувствовал чье-то присутствие и поднял голову. От неожиданного ужаса он сразу же пришел в себя.
Перед ним, словно на самой тьме, восседало странное существо. Жабье лицо с большими пухлыми губами и обрюзгшее призрачное тело вызывали отвращение. Существо сидело, скрестив ноги, и играло на флейте. Внезапно оно подняло свои большие глаза на эльфа, и тот почувствовал непонятную тоску. Он начал растворяться в этих двух безднах мрака.
"Ashatoh " - мелькнула мысль.
Эльф почувствовал как нить, связывающая его с миром живых, начинает обрываться.
Олхэ сопротивлялся...
...Маленький Ольхетто был болен. От непрекращающегося кашля и боли в горле кружилась голова. К тому же он не мог уснуть. Ольхетто ворочался в постели, не находя себе места. Замученный жаром, он скинул одеяло на пол и заплакал.
В комнату вошла мать, и он тут же отвернулся к стенке.
- Не можешь уснуть, - тихо спросила она.
- Угу, - ребенок шмыгал носом.
Мать присела рядом с Ольхетто и нежно провела рукой по спине.
- Я поглажу тебе спину.
Она помогла сыну снять ночную рубашку. Ольхетто лег на живот и закрыл глаза. Рука матери, словно теплый луч света, скользила по спине малыша, вызывая приятную дрожь. Боль растворилась в этом светлом океане, и ребенок уснул...
Демон вздрогнул, наткнувшись на воспоминания Олхэ. Мгновения замешательства было достаточно для того, чтобы собраться с силами и отвернуться от голодных глаз Ашатоха. Не оглядываясь, Олхэ пошел прочь. Музыка хватала его за руку, пытаясь вернуть обратно, но он всякий раз отдергивал ее и продолжал идти.
Вскоре мелодия начала затихать. Печаль и боль стали не так сильны. И шаги Олхэ стали увереннее.
Он должен найти "ушедшего".
Внезапно эльф услышал чей-то смех и пошел к нему. Прошло несколько мгновений, прежде чем он увидел lishnamatai. Тот сидел на неизвестно откуда возникшем камне, обхватив руками голову, и безумно смеялся.
- Shana, - поприветствовал Олхэ.
"Ушедший" поднял голову и произнес:
- Кто ты?
- Я пришел за тобой.
- Зачем? - глаза юноши были полны печали.
- Чтобы забрать тебя домой.
- Домой? - губы "ушедшего" скривились в усмешке. - Мой дом здесь.
- Ты потерялся. Пойдем со мной. Твой отец ждет тебя.
- Я не хочу идти. Я остаюсь.
- Твой дух не принадлежит этому миру. Ты должен вернуться.
- Нет, - резко оборвал юноша.
- Почему ты не хочешь идти?
- А почему я должен возвращаться в этот гниющий мир? Что он дал мне? Боль? Страх? Здесь я свободен. Бессмертен.
- Тебя опутал мрак. Ты сделался пленником Нурушина. Разве в мире не было того, что заставляло тебя жить?
- Нет.
- А любовь?
- Любовь? - "ушедший" горько усмехнулся. - Что вы называете любовью? Желание? Лицемерие? Я видел, как проливали кровь из-за этой "любви". Видел насилие.
- Каждый понимает под любовью то, что хочет.
- Мне не нужна эта философия. Убирайся!
- Я хочу спасти тебя.
- А разве ты знаешь, что для меня лучше?
Олхэ на мгновение замолчал, а потом ответил:
- Нет.
- Значит, ты хочешь сделать то, что было бы лучше для тебя? Ведь так?
- Да. Мне будет лучше, если я верну тебя. Я выполню свою работу.
"Ушедший" рассмеялся:
- Работу? Сделаешь доброе дело и получишь от этого удовольствие. И перед сном, лежа в постели, ты скажешь себе: "Какой же я молодец!". И в этот мир, где каждый живет для себя, я должен вернуться? Нет. Будь он проклят вместе с его несовершенством! Я хочу жить в совершенном мире. В мире, где царит настоящая бескорыстная любовь, где нет болезней и все живут вечно. Хочу жить в мире, где нет боли, где не убивают и не скорбят. Где родители не оплакивают своих детей, а дети своих родителей. Где нет лжи и лицемерия, где каждый клочок земли дышит совершенной красотой. Где каждая песня и мысль это великая радость, великий полет к свету. Где эльфы не создают себе богов и не плюют на жизнь ради этих вымышленных существ. Вот, где я хочу жить, а не в этом несчастном мире, где каждый питается жизнью другого. Где каждая мелочь таит в себе великое несовершенство.
- Мир не таков, каким ты его считаешь.
- Нет. Он именно таков. Можешь ли ты назвать что-нибудь, что заставило бы меня вернуться туда? Назови мне тысячи причин и я докажу тебе, что в каждой из них скрывается большое несовершенство, грязь. А здесь я бог. Я могу быть, кем захочу. Посмотри на меня!
"Ушедший" вдруг стал расти. Из-за спины показались могучие черные крылья. Глаза наполнились блеском вечности.
- Смотри, - он взлетел, размахивая огромными крыльями, - разве я не прекрасен?
- Но ты должен вернуться. Это все иллюзия, создаваемая твоим воображением.
- А разве весь ваш мир не иллюзия? Разве ваша любовь и ненависть, все ваши чувства это не заблуждение, созданное вашим сознанием?
Он расхохотался.
- Уходи!
- Сжалься над теми, кого ты оставляешь, вернись.
- Жалость? А что это, как ни еще одна иллюзия, - "ушедший" опустился к Олхэ, сложив крылья. - Этому идолу, как и всем другим, нет места в совершенном мире.
- Разве может быть совершенным тот мир, в котором не нашлось для чего-то места? - начал Олхэ.
- Хватит этих пустых размышлений. Уходи, - прервал его ушедший. - Тебе не вернуть меня. Возвращайся в свой поганый мир.
Эльф повернулся, чтобы исчезнуть во тьме, но юноша остановил его:
- Постой! Я хочу задать тебе вопрос.
- Что ты хочешь спросить?
- Мне очень интересно. Как вы, мудрые lashtai, возвращаетесь обратно? Что заставляет вас вернуться? Неужели вы не видите превосходства этого мира? Что связывает вас с Тулушином ?
- Нам помогает вернуться lelai.
- Lelai? Странное слово. Никогда не слышал. Что оно означает?
Эльф повернулся:
- Его значение трудно передать словами.
- Ты попробуй, - усмехнулся lishnamatai. - У нас много времени. Меня ждет целая вечность.
"Ушедший" махнул крыльями, и вокруг эльфов из пустоты появились деревья. Чернота под ногами начала таять, открывая взору зеленую траву и цветы. Олхэ и lishnamatai оказались на лесной поляне. "Ушедший" указал на камень, предлагая сесть. Олхэ сел.
- Lelai - это... - начал эльф и замолчал.
- Что же это такое? Мне очень любопытно, - "ушедший" присел рядом на траву, обхватив руками колени.
- Представь себе зимний день, когда солнце прячется за белыми облаками, которые тихо плывут по небу. Ты выходишь из дому и видишь как тысячи снежинок, кружась, спускаются с неба... На горизонте из-за облаков пробивается лучик света и касается земли... Снежинки таят у тебя на щеках, превращаясь в капли... То, что ты чувствуешь и есть lelai.
- Я не понимаю. Что за бред? - лицо "ушедшего" скривилось в усмешке.
- Ты хочешь узнать, что такое lelai, - неожиданно вспылил Олхэ. - Так слушай. Lelai - это то, что ты чувствуешь, когда утром ступаешь по росе навстречу солнцу. Ты когда-нибудь валялся в траве, наблюдая за небом? Так вот и это lelai. Lelai - это когда ты уставший сидишь у камина с кружкой горячего чая. Lelai в поцелуе любимой, в той сладкой истоме и в том огне, что охватывают тебя, когда ты чувствуешь ее горячее тело. Lelai есть в крепком рукопожатии и в слабом прикосновении. Ты катался в детстве на качелях? Да? Помнишь, то ощущение, когда ты летишь вверх, ветер принимает тебя в свои объятия, а в животе, что-то приятно щекочет. Так вот, и это lelai. То, что ты можешь ходить по земле, чувствовать ее под своими ногами. Это тоже lelai, приятель. Ты говорил, чтобы я возвращался в свой "поганый" мир. Я так и сделаю, черт возьми! Я приду домой, лягу в теплую постель и, обнявшись с женой, буду наслаждаться жизнью. И поверь мне, я бы не променял Землю на рай или твой "совершенный" мир. Посмотри вокруг. Твоя трава и деревья они мертвы. Ни запаха, ни шума. А можешь ли ты коснуться их? Нет. Это мираж. А я хочу чувствовать мир, хочу держать его в руках. Понимаешь?
Эльф повернулся и взглянул на "ушедшего". Тот заметно изменился. Крылья исчезли, пропала безумная улыбка. Его призрачное тело похудело и осунулось. Уставившись в пустоту, он произнес:
- А что значит "чувствовать"?
- Я не могу этого объяснить, - Олхэ проследил за его взглядом, но не нашел ничего, кроме бесконечного мрака. - Никто не может.
- Что такое чувствовать на руках снег? - продолжал "ушедший" не услышав ответа Олхэ. - Чувствовать тепло от огня? Что такое чувствовать объятия друга и поцелуй женщины? Что такое чувствовать землю под своими ногами? Расскажи мне. Я забыл это, - умолял он. - Расскажи!
- Я не могу.
Юноша схватил Олхэ за плечи и начал трясти.
- Ты должен! Ты должен рассказать мне!
А потом вдруг заплакал и отвернулся.
- Пойдем со мной, и ты все вспомнишь. Я покажу тебе путь и научу возвращаться...
***
Олхэ приходил в себя. Голова ужасно болела, ныли окоченевшие ноги. Он приподнялся. Рядом лежал "ушедший" и тихо сопел. Он спал. Lishnamatai вернулся.
Эльф встал и медленно натянул одежду. Шатаясь, он добрался до двери и отворил ее. К нему бросился старик.
- Ну, как он? - взволновано спросил пожилой эльф.
- Ты мой должник, старик. У тебя чертовски упрямый сын, - вяло проговорил Олхэ. - Забирай его. Только смотри, не буди. Его возвращение должно быть постепенным.
Пожилой эльф нырнул в темноту "каменной комнаты", а Олхэ, держась за стену, побрел к выходу. Голова кружилась. Он чувствовал слабость и мог упасть в любой момент, но он хотел сделать кое-что еще, прежде чем провалиться в глубокий сон.
Отворив входную дверь, эльф впустил в комнату сквозняк, который принялся перелистывать страницы, оставленной на столе книги. Спустившись по ступенькам, Олхэ плюхнулся в снег.
Была тихая зимняя ночь. Лютого мороза, который в последнее время тревожил обитателей Темного леса, как ни бывало. С неба, кружась, летели большие снежинки. Из-за облаков печально смотрела луна. Легкий ветерок ласкал волосы и нежно гладил руки. Эльф наклонился и, поцеловав покрытую снежными хлопьями землю, сказал: