Аннотация: Содзоро-гами - дух искушения и одержимости, вселяющийся в человека и не дающий ему отдыха, заставляющий без конца думать о чём-то одном.
Содзоро-гами - дух искушения и одержимости, вселяющийся в человека и не дающий ему отдыха, заставляющий без конца думать о чём-то одном.
Сайто Кадзунари уже собирался выйти из рабочей курилки, когда тяжёлая дверь с явным усилием отворилась и навстречу шагнул Ямада из отдела интеллектуальных преступлений.
- О, Сайто!
- Ямада-сан, - Сайто небрежно козырнул.
- Как дела, что нового? - коллега достал сигаретную пачку, оглянулся в поисках свободного места. Свободного места было мало: в целях борьбы с курением отводимую под этот грех площадь всё уменьшали, и сейчас курильщики управления ютились на скромной территории в двенадцать квадратных метров. - Слышал, на тебя это дело свалили? Про порезанную певичку?
- Да какое там дело... - сказал Сайто, втискиваясь между парнем из отдела по кражам и женщиной из лаборатории криминалистики. - Ясно там всё, у поклонника шарики поехали.
- В состоянии аффекта? Или совсем того?
- Пока ещё не знаю, - Сайто дал прикурить коллеге, принял ответный жест вежливости. - Я сам его не видел. Сидит, охлаждается.
Ямада глубокомысленно хмыкнул, затянулся. Клубы дыма поплыли по и без того задымленной комнатушке.
- Чего там копать, дело понятное, - повторил следователь. - Мужику двадцать семь, не работает, подсел на айдолов1. Преследовал её, похоже.
- В новостях говорили, причина нападения - то, что она якобы вернула ему его подарки?
- Да какие там подарки... Не уверен, что она от него вообще что-нибудь принимала. Перемкнуло что-то в голове у придурка. Сам знаешь, поколение сейчас такое, - Сайто сделал неопределённый жест в воздухе.
- Да уж...
Они обменялись ещё парой реплик по поводу современной молодёжи, воспитанной в тепличных условиях, и наконец Сайто махнул рукой, прощаясь, и вышел.
От встречи с арестованным он многого не ждал и потому не торопился.
В комнате для допросов было прохладно, пусто и безжизненно. В огромном непрозрачном окне отражался Сайто, видеокамера по его левую руку и голая плоская столешница. Смертельно хотелось курить.
Чтобы хоть немного нарушить мёртвую, плывущую тишину, следователь отбарабанил пальцами марш. И - словно время сдвинулось: в коридоре послышался шум, мерный звук шагов, грохот металлической двери, разделявшей допросные и помещения для арестантов.
Мужчину ввели двое. Усадили на стул напротив. Один из полицейских сразу отошёл к двери, второй со значением похлопал арестованного по плечу: "не делай глупостей", и встал у стены сбоку, так, чтобы видеть все движения.
Сайто включил видеокамеру.
- Ну, здравствуйте, что ли, - сказал он.
- Здравствуйте, - у мужчины оказался глубокий ровный голос.
Камия Юске. Нетипичный сталкер. Сайто откинулся на спинку стула, вглядываясь в допрашиваемого. Крупный, мускулистый, как будто занимается физической работой. Небритый, волосы дыбом, рожа какая-то похмельная. Но типаж такой обычно женщинам нравится.
И чего он за певичкой гоняться стал? Уж наверное, несложно подцепить себе девушку по душе.
Допрос шёл легко. Камия не запирался и ничего не отрицал. Да, напал. Да, был вооружён. Что делает, не соображал, почему вдруг решился на такое, сам не знает. С певицей, мол, они встречались, в будущем собирались пожениться, но та вдруг вернула все полученные от него вещи и заявила, что хочет расстаться. Последнее, что помнил - как ждал её после концерта, хотел поговорить, а в следующий миг - закрученные назад руки, полиция, нож на земле и кровь на лезвии ножа.
Сайто покачал головой.
Потерю памяти сейчас симулирует каждый пятый, все насмотрелись сериалов, всем хочется поиграть в психически больного.
Вещи, о которых говорил арестант, и вправду обнаружились в его квартире: колечко какое-то, бусики, женская сумка - совершенно не ношенная, к слову. Но мало ли зачем он их купил. У этих отаку2 чёрт знает что в голове творится. Свидетелей их якобы связи ни одного не было. Агентство девушки утверждало, что никаких бойфрендов, никаких любовников у той не имелось: по контракту нельзя.
Контракт, конечно, не доказательство...
- Не знаю, что на меня нашло, - арестованный вдруг подался вперёд, с силой вжал ладони в лицо. Чёрные пряди накрыли стиснутые пальцы. - Правда, не знаю. Я будто сам не свой был. Не понимал, что делаю. Я же никогда бы... её - никогда бы... как же так...
- Ладно-ладно, - Сайто постучал по столу. - Вернёмся к делу. Как, вы говорите, познакомились?
- На фан-встрече. Я и до этого ходил, разные группы, девочки... Но в тот раз... Меня как ударило. Вот, верите ли - как молнией хватило. Я сразу сказал, мол, нравишься. Она улыбнулась...
"Работа их такая - улыбаться".
Следователь оставил реплику при себе. Слушал дальше, молча, скептически.
- В тот же вечер записался в фан-клуб. И - как одержимый. С того дня ни одного концерта, ни одной встречи не пропустил. И как-то... - мужчина вздохнул - нежно и тоскливо, словно прокручивая в голове приятные воспоминания, - дала мне бумажку со своим телефоном...
- Что, прямо на встрече?
- На встрече, - Камия кивнул. - Руку пожать можно. Парой слов перекинуться. А она улыбается. И в ответ жмёт. А в руке, смотрю - бумажка с цифрами.
Сайто скучающе, показно вздохнул.
- А знаете, что? - он заглянул в папку с бумагами. - Проверили мы этот телефон. Нет такого номера.
Мужчина напротив замолчал. Резко, будто выключили рубильник. Только чёрные глаза следили за Сайто так, словно впитывали каждое слово.
- Ничейный номер-то, - полицейский не стал говорить, но с проверкой телефонных разговоров творились странности. Со стороны арестованного звонки точно были. Недолгие и нечастые - но были. Да вот только звонил он как будто в никуда: телефонный номер тот уже полгода как никем не использовался.
- Да что ж это... Ну ставку очную устройте. Я хоть чем докажу. Хоть чем клянусь, с первого взгляда же... и я... и она...
- Пострадавшая отказывается с вами встречаться.
Арестант молчал. Смотрел в пространство. Кадык его разок дёрнулся: вверх-вниз.
- Вот как... - наконец сказал он. - Что же... может, и неудивительно оно после всего этого...
- У вас есть ещё какие-то доказательства? Фото, сделанные совместно? Совместные путешествия: адреса отелей, история броней? Общие друзья?
- Нет, ничего нет, - мужчина покачал головой. - Она настаивала, чтобы мы скрывались ото всех. Говорила, иначе скандал будет, лишат работы, она же знаменитость всё-таки.
"Да какая там знаменитость. Звёздочка районного масштаба".
Ёрничать вслух Сайто опять не стал.
- Ну тогда сами видите.
Он понимал, почему Камия цеплялся за соломинку. Если удастся доказать, что между ними действительно что-то было, что певичка его довела, может быть, изменяла, то судья будет помягче. Тем более что облик арестанта внушает доверие, а девушка отделалась только ранением средней тяжести.
Сайто давно перестал верить в справедливость.
Больницы Сайто не любил. Но здесь ему неожиданно понравилось. За большими панорамными окнами свежий вымытый день, вид на парк, детишки голосят, играют...
- Пожалуйста, - из палаты вышла медсестра и придержала дверь, приглашая войти. - Она вас ждёт.
Девушка сидела в постели, опираясь спиной о подушку. Бледная, неприветливая - ни улыбки, ни кивка, хотя бы из вежливости - но симпатичная. Нежненькое личико, губёшки бантиком, носик маленький, глаза влажные, большие. На первый взгляд вроде ничего особенного, но мелькает порой в глазах ли, в лице - что-то эдакое, неуловимая чертовщинка.
Разговор надолго не затянулся. Пострадавшая спокойно и уверенно ответила на все вопросы, ни разу не сбилась, настаивала, что ничего общего с арестованным у неё не было, встречалась только на рабочих мероприятиях, а разговаривать не приходилось вовсе.
- Так значит, ничего такого не было? - спросил Сайто напоследок.
- Нет. Никогда. Странные люди иногда встречаются...
Выйдя из палаты, следователь пожал плечами.
История мутная, но нападение было в любом случае, а арестант ничего не отрицает. Сдать в суд и забыть....
Сайто не виноват, что нынешняя молодёжь настолько... оторванная.
***
Она отметила его при самой первой встрече, при первом взгляде. Даже не потому, что он - высокий, широкоплечий, молодой - выделялся в зале, среди толпы низеньких лысоватых неряшливых мужичков, а просто потому, что произошло нечто невозможное, неслыханное, запретное. Показалось, сердца их слились в одно, слились и забились в новом ритме.
Он разделял её чувства: та самая судьба, красная нить, предназначение. Она читала это в его глазах, в ответном повороте головы, когда она оборачивалась в его сторону, каждый раз, без осечки, словно он слышал её беззвучный зов.
Наконец Мари додумалась передать бумажку с телефоном. Юске позвонил в тот же вечер. И с того мгновения, как лавина с горы, понеслось, с каждым днём всё увеличивая обороты. Она приходила к нему, готовила, иногда выходили на свидания - не очень часто, всё-таки не хотелось, чтобы в агентстве узнали...
Никуда не ездили вместе. Созванивались редко и только в самых необходимых случаях, хорошо, что подружка Мари, работающая в телефонной компании, помогла с номером. Юске перебивался непостоянными заработками, чтобы выкроить побольше времени, которое они могли бы провести вместе.
Они были счастливы.
Пока не пришла пора заканчивать.
Мари хотела стать известной с трёх лет. Уже тогда она танцевала перед телевизором, воображая себя в ярком костюме, на сцене, с микрофоном в руке.
Она так долго шла к этому: танцевальная школа, бесконечные конкурсы и прослушивания, репетиции, вокальные тренировки. С трёх лет до пятнадцати - когда её наконец-то взяли в нынешнее агентство - двенадцать лет жизни, заполненных одним только упорством, одной страстью - когда-то встать на сцене, под взглядами сотен тысяч людей.
И до сих пор - Мари лишь в самом начале пути.
Репутация айдола не может быть запятнана: никаких бойфрендов, никаких встреч с мужчинами наедине.
А Мари слишком любила Юске.
Из-за него, из-за этой любви она могла всё потерять.
День растворялся в ранних сумерках. Девушка в палате неловко пошевелилась. Рана, куда пришёлся удар, болела невзирая на обезболивающее.
Тёмные глаза певицы встретились с отражением в оконном стекле. На миг в них промелькнуло что-то потустороннее, древнее и ненасытное - хотя, возможно, так лишь показалось из-за метущихся за окном древесных ветвей.
- Содзоро... - медленно, нараспев сказала девушка, - когда ты вселился в Юске... ты не боялся, что я не пущу тебя назад? Или готов был остаться в нём?
Ответ пришёл - не голосом, не мыслью - знанием.
"Глупышка Мари. Ты одержима без меня".
Примечания:
[1] Айдол или идол - в японской поп-культуре - молодая медиа-персона, идеал и недосягаемый предмет любви фанатов (выдержка из Википедии). Назад
[2] Отаку - фанат чего-либо, предпочитающий не выходить лишний раз из дома. Слово имеет негативную окраску. Назад