нет, не мигрень, но подай карандашик ментоловый

О. Мандельштам


Здравствуй, Паллада. - Паллада глядит в небеса.
А над Элладой не то чтобы клин поднялся -
пара трирем, паутиной обвитые мачты.
Осень, наверно. Триремы летят на юга.
Греки в таверне плечами пожмут: на фига?
Бурые кровли. И солнце краснее команча.

Кто там южнее? Вандалы? Вандалов давно
выгнали в шею преемники греков. Окно
утром откроешь - гостиничный номер проветрить,
холодно станет и видишь не Музу, а zoom
площади старой, текущую сверху лазурь,
бурые кровли и чернорабочих на верфи.

Бурые кровли. И по барабану, my dear,
мне - сколько крови впитает парадный мундир
лорда Итаки, покуда веселые свиньи
розы Цирцеи бессмысленно топчут, и день
мерзнет в прицеле, где демоны ищут свой дем;
кроме Сократа, никто не общается с ними.

Бурые кровли. И вдруг налетает снежок.
Выйдет из комы какой-нибудь местный божок,
слезет с Олимпа - под горкою рыщут якуты.
Юг или север - куда бы тебя ни несло -
тень Одиссея услужливо держит весло...

Нет, не мигрень, но добавь-ка, Ксантиппа, цикуты.