Михаил Зуч :
другие произведения.
Из сборника "Мама мыла рану..."
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Комментарии: 4, последний от 04/11/2006.
© Copyright
Михаил Зуч
(
rusmedia2002@mail.ru
)
Размещен: 19/08/2006, изменен: 17/02/2009. 10k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Михаил Зуч
Из сборника "Мама мыла рану..."
В ПОЛЕ ВОИН...
Я как будто вернулся
с безвестной войны,
мои руки в крови,
в пыли сапоги...
Я как будто убит,
но сердце болит...
Я как будто бы жив,
но бездвижны зрачки...
Я как будто бы слаб,
но боятся враги.
Я как будто силен,
но бессилен в любви...
1998
КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА
Стоя в очереди за металлическим ломом
последних известий,
с отчуждением думаешь -
кончилась молодость,
впереди маета,
без надрыва,
со скуки
холеные ногти,
теплый мякиш прокисшего хлеба судьбы,
и разменная мелочь
в кармане осеннего ветра...
В клочья порвано лето,
как газета,
намокшая в луже.
Сводки весны
утонули в разделе "Про Это"
навсегда,
до весны,
до любви,
до пизды...
1996
НЕЗНАКОМКА
Я спал на крашеной соломе,
Я ел сухую горсть пшена,
Я пил вино больной коровы,
Я знал слова с предлогом "на..."
Ко мне влетали проститутки
В окно, как стая лебедей.
Я говорил им: "Ути, ути,
А ну, товарищи, быстрей!"
В моей квартире рвали жилы
Гитарам сиплые юнцы,
Стояла очередь в сортире,
И кто-то вслух читал стихи.
Я проводил в бреду застолий
И дни, и ночи напролет,
Вдыхая дымом благовоний
Речей бессмысленных полет.
Но...
Каждый вечер, в час назначенный
Входила в жизнь мою ОНА
С печальной урною для сдачи,
И я сдавал ей кровь стиха.
И в мире все крутилось заново,
Мелькали лица, плыл туман.
И складки старого дивана
Читались как большой роман.
И лишь рассвет бледнел над пропастью,
Как донор, отдающий кровь,
И кто-то пел на синем облаке
О том, что всех спасет любовь...
1991
МАРТ
Немного кокаина,
Холодного как нож,
И ломтик апельсина
На солнышко похож...
Пройтись по Чистопрудному,
Наполня ветром грудь.
И девушку, не мудрствуя,
За попку ущипнуть...
Разбавить виски содовой,
И льда не позабыть,
В янтарное блаженство
Немного опустить...
И выпить состояние
По капельке, до дна
Беспечного плейбоя,
А может ездока...
И погрузиться далее
В такую простоту,
Что люди все хорошие,
И я их всех люблю...
1993
ОСЕНЬ 2
Электрическая осень.
Все пропитано озоном.
Пахнут спелые арбузы,
И хрустят листвой газоны.
Все назрело и поспело,
Улетело восвояси.
Я гуляю по Смоленке.
Воздух ветренен и ясен.
Захожу в чужие двери,
Растворяюсь в чьих-то окнах,
И смотрю на карусели
В парке отдыха и спорта.
В этом городе непросто
Видеть звезды, слушать небо.
Здесь давно пустила черствость
Корни, щупальца, побеги.
Здесь опутаны все кроны
Электричеством, как будто
По заданию наркома
По утрам включают утро.
И слоняются понуро
Листья - желтые клошары.
В этом городе им трудно,
Их сюда не приглашали.
Здесь давно в почете камень,
Сталь, бетон, стекло и проза,
Одноразовые чувства
И бескрайние морозы.
1997
ЭКУМЕНИЗМ
Цвет ислама в старом парке,
Как мазки на холст небес.
Атрибуты христианства
В сочетании словес.
Льется в чашу разговора
Нитью тонкой серебро,
Наполняя наши формы,
Как суфийское вино.
Высыхает тело. Бьется
Глина выцветшей судьбы.
Будда ласково смеется,
Собирая черепки...
1995
MADE IN JAPAN
Эта осень сделана в Японии,
когда розовый домик в утренней дымке,
с дымом костров смешавшись,
плывет как на пленке фуджицу...
И только желтая ветвь старой яблони
резко-контрастно, на первом плане,
лелеет последнее яблоко
болезненно-красное...
И стук по металлу за кадром
дробит посеревшее небо,
и в опустевший скворечник
спряталось летнее эхо...
1997
ПИВНУХА
Крошились поваренной солью
слова с изьеденных языков,
взбегали, чадящие, на антресоли,
копились, чесались, сгустками крови,
отрыжками пьяных ртов.
Влипали улыбки в скользкие кружки,
в пенно-языческий шторм,
и рос как полипы, коралловым рифом,
многоголосый хор.
Я умирал, превращаясь в помпу,
в разбитый компас - мои глаза,
я думал, в корабль наш попала бомба,
и скоро нам всем хана.
Мы дружно качали из трюма, но к горлу
ночь подступала, ноги не знали дна,
и я уже видел акулью морду,
что, не мигая крашенным веком,
мне улыбалась в зубов
тридцать три ряда!
1991
МИЛЛЕННИУМ
Порвать рубаху на хуй.
Плакать,
плакать...
После доебемся.
Пока живем
и дышим кислородом.
И что когда-то
кто-то
называл народом,
пасется рядом...
1999