Михайлов Руслан Алексеевич : другие произведения.

Инквизитор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.12*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Общий файл со всеми уже написанными историями. Крайне сырой вариант. Создан для того, чтобы автору было удобней вести общий для всех историй глоссарий и видеть ход работ, подумать над аннотацией и окончательным названием. В данный момент, НЕ рекомендуется к прочтению.

Цикл "Инквизитор"

Инквизитор.

Начало пути.

   Сонная деревушка на берегу широкой Асдоры, купалась в лучах полуденного солнца, столь жаркого, что большая часть жителей благоразумно решила переждать зной под сенью плодовых деревьев, коротая время в беседе с соседями. Несмотря на внешне благополучный вид, в деревне назревала нешуточная тревога.
   Последнее время, разговоры все чаще сводились к небывалой для этого времени года жаре, а споры о возможной засухе и гибели урожая становились все ожесточенней.
   Крестьяне каждый день со все большей тревогой поглядывали вверх, в надежде увидеть признаки спасительного для урожая дождя. Тщетно. Ни одного захудалого облачка, где уж тут надеяться на дождевые тучи.
   Старики степенно сидевшие под навесом у площади, многозначительно хмурили седые брови и предавались воспоминаниям о всех бедствиях, некогда постигших деревню. Взрослые мужики предпочитали угрюмо молчать и лишь изредка покрикивали для острастки на горестно причитающих жен.
   Староста сокрушенно тряся бородой, который уж раз начинал заново пересчитывать монеты в деревенской кубышке, в надежде наскрести достаточно денег, для оплаты услуг мага дождевика. Куда там. Жалких медяков не набиралось и на одну полновесную серебрянную монету, а всем известно, что меньше чем за пять серебрянных, маг и за порог-то не выйдет. Маги они такие. Их уши слышат только звон монет, но глухи к слезным мольбам.
   Лишь дети радовались жаркой погоде и пользуясь тем, что внимание родителей сосредоточено не на них, вовсю наслаждались свободой.
  -- Фла-аати-ис! Куда запропастился этот негодный мальчишка?! Флатис! Вот я отцу расскажу, так он тебе задаст жару! Фла-аатис!
   Убедившись, что непослушный сын не спешит на зов и нет ни малейших признаков его присутствия, женщина умолкла и погрозив напоследок пустому двору пальцем, скрылась за дверью. Но двор казался пустынным лишь на первый взгляд. Обрати разгневанная мать внимание на сеновал, то непременно обнаружила бы источник своего гнева - обложившись пучками сена, там прятались двое мальчишек и затаив дыхание, пережидали угрозу.
   Дверь дома с шумом захлопнулась, но мальчишки не торопились выдавать свое присутствие и продолжали неподвижно выжидать. Их осторожность оправдалась - не прошло и минуты, как дверь с грохотом распахнулась. Выскочившая на порог женщина завертела головой по сторонам, в надежде увидеть улепетывающего восвояси сына, но двор по прежнему был пуст, лишь пара кур лениво копалась в пыли.
  -- Ох, Флатис и всыпет же тебе отец - прошептал темноволосый мальчишка краешком рта.
  -- Не всыпет - несколько неуверенно ответил второй и добавил - Мамка ему не расскажет. Лерий, ежели потом кто спросит, ты скажи, что мы рыбачить ходили! На тот омут, что под Птичьей кручей. Понял?
  -- А рыба?
  -- По возвращению наловим пару рыбышек, для отводу глаз - прошипел Флатис, не любящий, когда его придумки ставили под сомнения - Не каждый же день клев бывает. А так и врать не придется.
   Во дворе вновь хлопнула дверь, ознаменуя уход рассерженной Феклисьи - матери Флатиса. Путь был свободен и мальчишки не замедлили им воспользоваться. Скатившись с сеновала, они чудом не порвав штаны перебрались через забор и очутились на пыльной деревенской улочке. Пригнувшись, они торопливо пробежали вдоль забора и лишь когда дом Флатиса остался далеко позади, с облечением выпрямились. Селяне пережидали полуденный зной в тени садовых деревьев и таинственные маневры мальчишек никто не заметил. Улочка упиралась концом в крутой склон, под которым плескались воды Асдоры. Цепляясь за ветви кустарника и торчащие из земли камни, они спустились к берегу реки и склонившись к воде, вдоволь напились. Побег удался и Флатиса распирала заслуженная гордость - именно он продумал все детали замысла и уговорил своего лучшего друга Лерия присоединиться. Все прошло безукоризненно - мальчишки улизнули из под строгого родительского надзора и теперь, им осталось осуществить вторую часть замысла.
   Флатис с головой нырнул в прибрежные заросли камыша и вскоре показался вновь, с объемным свертком в руках. Еще вчера, под предлогом рыбалки, он в ведерке вынес из дома нужные для замысла вещи и припрятал их в густом камыше. Еще и рыбы на ужин наловить умудрился, чем заслужил скупую похвалу отца и радостные причитания матери "Кормильцем растет".
  -- Нашел - ответил он на невысказанный вопрос Лерия и глаза обоих азартно заблестели. За прошедшую ночь, на сверток никто не покусился и теперь, у них было все, что нужно для осуществления своей задумки.
  -- Знаешь, как нам благодарны будут! - почему-то шепотом сказал Флатис - Сам староста в ножки поклонится!
  -- Ну да - недоверчиво рассмеялся Лерий - Сказал тоже! Чтобы староста и в ножки кланялся!
  -- Поклонится, никуда не денется! - убежденно сказал Флатис и посерьезнев добавил - Главное, чтобы "хозяин" подношение принял, да дождь послал.
  -- Если святой отец проведает, что мы хозяину омута подношение делаем, то шкуры с нас спустит! - добавил Лерий и почесал спину, словно уже чувствовал жгучее прикосновение розог.
  -- Не узнает - успокоил Флатис - Главное, языком не болтать кому попадя. Хватит уже бояться! Ты идешь, или нет?
  -- Иду - вздохнул Лерий.
   Флатис довольно улыбнулся и хлопнув верного друга по плечу, нагнулся за свертком, что лежал у его ног. Содержимое свертка играло важную роль в их замысле.
   За несколько дней до вылазки, Флатис занялся тщательной подготовкой подношения для хозяина омута. Отловить на пруду несколько жирных лягушек и достать из них бусины икры, труда не составило, равно как и умыкнуть из курятника десяток яиц. Лерий приволок подходящий по размеру глиняный горшок и связку сухого чемьяна - мелкая вяленая рыбешка, что в изобилии попадала в сети рыбаков - с чердака своего дома. Мальчишки старательно смешали все составляющие подношения в одно однородное месиво и выставили под лучи палящего солнца. Через два дня, подношение хорошенько протухло и начало так знатно вонять, что подойти к горшку было почти невозможно. Лерий по несторожности сделал глубокий вдох носом и его немедленно вывернуло. Хорошо, что Флатис успел вовремя отодвинуть горошок в сторону, а то пришлось бы все начинать заново.
   Наконец, все приготовления были закончены и теперь, мальчишки торопливо шагали по кромке берега реки - они направлялись к деревенской мельнице, что стояла на боковом притоке Асдоры. Сама мельница, их не интересовала - к тому же, сейчас водяное колесо бездействовало, ведь до урожая еще далеко и молоть нечего. Лишь изредка, мельник наведывался сюда, чтобы проверить ход колеса и жернова, посмотреть, не размыло ли плотину.
   Мальчишек интересовала запруда перед плотиной - именно там, сколько они себя помнили, жил огромный, усатый хозяин омута. Пятнистый сом. Крайне добродушная рыба, большую часть времени лежащая в глубокой тине на дне и лишь изредка, лениво шевелящаяся плавниками. Несмотря на огромные размеры, пасть у сома была размером со взрослый кулак, а зубы настолько мелкими, что и не заметить.
   В теплое время года, ребятня обожала нырять к самому дну и легонько шлепать сома по склизкой коже, поросшей водорослями и ракушками. Понятно, что Флатис с Лерием не были исключением.
   Отец Флатиса сурово относился к такой забаве, и все грозился отлупить непослушного сына, но как-то, к неописуемому восторгу Флатиса, смущенно проговорился, что три десятка лет назад, он точно так же нырял в темную глубину омута, чтобы шлепнуть сома по спине. Затем и дряхлый дед, поведал, что сом поселился в запруде, еще до его рождения, но если ему не изменяет память, был вдвое меньше в размере.
   Сом так долго жил в омуте, что стал его неотъемлемой частью. Приходя по делам на мельницу, деревенские жители частенько приносили рыбе лакомство - куски черствого хлеба, требуху от забитого скота и птицы. Завидя приближающихся людей, сом всплывал к поверхности, исправно съедал угощение и поблагодарив дарителей взмахом хвоста, вновь погружался на дно, где лениво замирал, переваривая пищу.
   Рыбаки, зная излюбленное место лежки хозяина, не забрасывали туда снасти, чтобы лишний раз не беспокоить - да и толку то? - такую тушу и не вытащишь, только снасти изорвешь. Да и греха не оберешься - невзирая на ругающегося почем зря священника - деревенские кумушки верили, что на самом-то деле это не сом, а водный дух, оберегающий деревню от бед. Мужики втихомолку посмеивались над суеверными женами и матерями, но открыто спорить не решались - кому захочется ночевать на сеновале, вместо теплой семейной перины, где под боком тихо посапывает любимая жена?
   Смех смехом, однако, даже старики не могли припомнить, когда последний раз случалось кому утонуть из деревенских жителей. Пожары случались, бывало и зверь кого задерет, а вот на воде, плохого чего не случалось. Поэтому, старого сома не обижали и старались не тревожить лишний раз. Толстый мельник Никифор хоть и собирался каждую весну, хорошенько открыть заслонки плотины и почистить запруду от нанесенного песка и коряг, но стоило ему увидеть греющегося не мелководье сома, так и откладывал свою затею на следующий год. Так-то оно спокойней будет.
   Молодые девки бегали к запруде погадать на суженного - подманивали сома к поверхности, потчевали вкусным и шептали имя избранника, а затем затаив дыхание, наблюдали как сом вновь уходит на дно. Ежели спокойно погрузится в воду, то и жизнь семейная пройдет тихо и радостно, а ежели хвостом ударит, да ил донный взбаламутит, то и жизнь замужняя не заладится, а будущий муж на руку тяжел будет.
   Когда в деревне появился новый священник на смену преставившемуся от старости отцу Церинию, то прознав о хозяине омута и связанными с ним поверьями, страшно осерчал и даже прочел проповедь, порицая жителей деревни за язычество и грозя небесной карой. Деревенские с интересом послушали проповедь, склонив головы посовещались о значении слова "яхзычаство" да и разошлись по домам. Поняв, что словами толку не добьешься, отец Каресий решил действовать решительно - пригрозил отлучить от церкви любого, кто вздумает кормить глупую рыбу, иль чего просить у нее. Это решило дело в пользу священника, а хозяин омута остался без ежедневного угощенья.
   Не далее чем неделю назад, вездесущий Флатис, услышал краем уха разговор деревенских кумушек, что каждый день собирались у колодца. Разговор конечно шел о небывалой засухе. Вот тогда-то, одна из старух и обронила в беседе, что дескать не иначе хозяин омута обиделся на что-то и не мешало бы его задобрить хорошим подношением, как издревле поступали их предки еще до прихода Создателя. Обрадованный щедрым подношением и лаской хозяин глядишь и пошлет столь ожидаемый дождь. На старушку шикнули - услышь священник такие кощунственные речи, весь жельчью изойдет - но она не сдавалась и стояла на своем - хозяин омута гневаться изволит и чтобы беду отвести, надо немедля подношение для него готовить, да не простое, а как положено!
   Дальше разговора дело не пошло и почесав языками, женщины разошлись по дворам, а Флатис оттащив тяжелые ведра с водой к дому, тотчас помчался к своему лучшему другу Лерию. Так они и оказались на запруде, собираясь угостить разобидевшегося хозяина омута, и выпросить у него дождя.
   Дело осталось за малым - подозвать сома к поверхности воды. Флатис уже не раз проделывал этот нехитрый ритуал - стоило пару раз хлопнуть ладонью по воде, и сом, предвкушая угощение тотчас всплывал.
   Добравшись до устья впадавшего в широкую Асдору притока на котором стояла деревенская мельница, мальчишки прошли вверх по течению и вскоре оказались у сложенной из толстых бревен плотины. Наперегонки взбежав вверх по заросшему травой пригорку, мальчишки вылетели на берег запруды и перевели дух. Добрались. Все выглядело точно так же, когда мальчишки наведывались сюда последний раз. За исключением уровня воды - сказалась засуха и обычно широкий поток воды заметно обмелел.
   В это время года, мельница пустовала и мальчишки не боялись быть замеченными, но на всякий случай, они осмотрелись по сторонам и лишь убедившись, что поблизости никого нет, начали нетерпеливо разворачивать принесенный сверток. Стоило снять несколько слоев грубой материи и в ноздри шибанул запах ужасного зловония.
  -- Ох - простонал Флатис, утирая рукавом рубахи слезившиеся глаза и прикрывая ладонью нос - Знатно воняет. Хозяин будет доволен.
   Лерий ничего не ответил - его вновь скрутил приступ тошноты и согнувшись над кустами, он старательно избавлялся от обильного обеда, сопровождая свои действия невнятным мычанием.
  -- Да ладно тебе, Лерий - гнусавя сказал Флатис, продолжая зажимать ноздри пальцами - Потерпи уж, немного осталось.
   Лерий булькнул в ответ что-то невразумительное и утерев испачканное лицо листьями, повернулся к Флатису.
  -- Не тяни, бросай уже.
  -- Погоди - остановил Флатис торопящегося друга - Сначала надо хозяина позвать и лишь затем угощение протягивать. А как подарок примет, так и о дожде просить можно.
   Склонившись над водой, Флатис несколько раз звонко хлопнул ладонью по поверхности воды, чуть подождал и повторил удары. Затаив дыхание, мальчишки ждали появления огромного сома. Прошла минута, за ней другая, но сом так и не всплыл. Кувшинки продолжали безмятежно колыхаться на спокойной воде. Освещенное ярким лучами солнца дно оставалось пустым и безжизненным. Хозяин не пришел на зов.
  -- Обиделся небось - прошептал Лерий, вглядываясь в воду.
  -- Конечно обиделся! - кивнул Флатис - Почитай полгода никто подношения не делал, да ласки не выказывал. Обидишься тут!
  -- И что делать будем? - спросил темноволосый Лерий, как всегда оставляя принятие решения за Флатисом.
  -- Еще раз позовем!
   Флатис повторил хлопки по воде и на этот раз, с большим успехом - вода в центре запруды мощно всколыхнулась и пошла большими кругами в стороны.
  -- Услышал - восторженно вскрикнул Лерий - Флатис, давай еще!
   Звонкие шлепки по воде, вновь разнеслись над водой запруды и мальчишки затаив дыхание уставились на просвечивающее сквозь толщу воды дно. Но сом не спешил появляться на зов людей, хотя волнение воды в центре запруды усилилось.
   Флатис напряженно вглядывался в прибрежную кромку воды и каждым мигом, ему все меньше нравилось увиденное. На дне плавно колыхались длинные нити водорослей и это было единственное движение в запруде.
  -- Лерий, глянь ка - нет ни одной захудалой рыбешки, даже молоди не видно - тронул он за плечо друга.
  -- Так жарко же - отмахнулся Лерий и авторитетно добавил - В такую жару, рыба на глубину уходит. Тоже мне, рыбак нашелся.
  -- Да уж поболее тебя ловлю - вспыхнул Флатис - С пустым ведерком еще не возвращался. Сам взгляни! Лягушки и те исчезли!
  -- Говорю же тебе - жара! - пожал плечами Лерий, стаскивая с себя рубаху и оставаясь в одних заплатанных штанах - Спят они все. И хозяин, спит небось, и в ус не дует! Сейчас я его разбужу!
  -- Нырять собрался - догадался Флатис.
  -- Ага. И искупаюсь заодно.
   Лерий попробовал воду пальцами ноги и расплылся в довольной улыбке:
  -- Водичка в самый раз. А ты чего? Раздевайся давай.
   Вздохнув, Флатис последовал совету друга и положив горшок с пахучим содержимым на траву, стащил с плеч рубаху. Лерий не дожидаясь друга, ухнул и одним прыжком оказался по горло в воде.
  -- Прыгай давай!
  -- Прыгнешь тут - ворчливо отозвался Флатис, осторожно придерживая обеими руками горшок с подношением и медленно заходя в воду.
   Рассмеявшись, Лерий перевернулся на живот и загребая воду, поплыл к центру заводи - именно там, в самом глубоком месте, сом обычно пережидал полуденный зной. Флатис, которому приходилось крепко прижимать к себе гляняный горшок, лишь с завистью покосился вслед Лерию и продолжил осторожно заходить в воду - "словно девка какая!" мелькнуло у него в голове.
   Доплыв до центра водоема, Лерий покрутился на месте вглядываясь в глубину, но дна рассмотреть не смог - лучи солнца не могли пробиться сквозь толщу мутной воды и внизу, царила темнота. Откинув со лба мокрую прядь волос, Лерий обернулся к мешкающему другу и крикнул:
  -- Ну! Чего застрял?
  -- А ты не видишь?! - огрызнулся Флатис, стоя по грудь в воде - Как я с горшком поплыву?
  -- Ладно. Жди там - отозвался Лерий - Сейчас я его позову. Как хозяин появится, то смотри не зевай!
   Флатис завистливо смотрел, как Лерий сделав несколько глубоких вдохов, набрал в легкие побольше воздуха и нырнул. Водная гладь сомкнулась над головой мальчишки и вновь успокоилась. Флатис переступил в воде ногами и пристально уставился на середину водоема - именно там, должна была появится мокрая голова Лерия. Проходили секунды, а Лерий все не появлялся. Когда по расчетам Флатиса, к концу подошла первая минута с момента, как Лерий нырнул, он забеспокоился - обычно хватало десяти секунд, чтобы доплыть до дна и найти в тине, мирно дремлющего сома.
   "Пугает небось" - пронеслось в голове у Флатиса, но чувство беспокойства не отпускало его. Слишком много странных вещей, он увидел на запруде - хозяин не явился на зов, исчезновение из запруды рыбы. Пропали даже черные блестящие жуки, что жили в блестящих пузырях прикрепленных к водорослям.
   Забеспокоившись не на шутку, Флатис в три прыжка добрался до берега и бережно поставив горшок на землю, вновь вернулся в воду, торопясь изо всех сил.
   "Ну, Лерий! Если это глупая шутка, то одним тумаком тебе не отделаться!" - подумал он, поспешно загребая ладонями воду.
   Ему осталось совсем немного до середины запруды, когда вода забурлила и в воздух взметнулся столб брызг, в котором мелькнул силуэт Лерия. Заметив его искаженное страхом лицо и вытаращенные глаза, Флатис понял, что Лерий и не думает шутить - случилось, что-то на самом деле плохое.
  -- Фл... Флатис - выдавил из себя Лерий, отплевываясь от попавшей в рот воды - Х-хозяи...
   Лерий не успел договорить - в воздух взвился еще один столб пены, в глубине мелькнула черная тень и Лерий всплеснув руками, вновь скрылся под водой, исторгнув из груди глухой всхлип.
  -- Лерий! - в испуге завопил Флатис - Не смешно!
   Он в два гребка подгреб к месту исчезновения друга и наспех набрав в грудь воздуха, нырнул. Открыв под водой глаза, Флатис крутнулся на месте, ожидая увидеть подшутившего над ним Лерия, но увидел лишь зеленоватую толщу воды. Различив внизу смутную тень, он решительно нырнул глубже, чтобы рассмотреть поподробней непонятный предмет на дне. В его голове еще успела промелькнуть мысль "Не иначе судорога, лишь бы суметь вытащить..." и тут он увидел...
   Из мутного облака поднятого ила, на Флатиса мертво таращились застывшие глаза некогда гигантского сома - исполинское тело рыбы отсутствовало, осталась лишь голова, с трепещущим воротником из бесформенных лохмотьев бледного мяса. Казалось, что голову отделили от туловища при помощи пилы и за ненадобностью, небрежно отбросили в сторону.
   Древний хозяин омута, был мертв.
   Когда оцепеневший Флатис наконец осознал, что именно он видит, то забыв, что находится под водой, он беззвучно завопил от дикого ужаса, выпуская пузыри воздуха. Забив что есть сил руками и ногами, Флатис рванулся вверх, к солнечному свету, подальше от увиденного кошмара. Пробив головой поверхность воды, он жадно захватил ртом воздух и ошалело закрутил головой по сторонам, в поисках Лерия, но водная гладь была пуста и безжизненна. За прошедшую минуту, Лерий просто не мог добраться до берега и Флатис понял, что его друг все еще внизу, на дне. Вновь набрав воздуха, он нырнул и широко открыв глаза, уставился вниз, стараясь найти исчезнувшего под водой друга.
   И ему это удалось - в нескольких ярдах от себя, он смутно различил неистово бьющуюся у дна тень и рванулся в ту сторону, путаясь в длинных водорослях. Когда Флатис приблизился достаточно, чтобы различить увиденную тень, то едва едержался от еще одного крика ужаса. Он угадал верно. Это был Лерий, который изо всех сил пытался освободить ногу намертво зажатую в челюстях самого ужасного из всех виденных Флатисом существ, лишь отчасти похожего на рыбу. Черное, веретенообразное туловище венчала голова, чью большую часть составляли длинные узкие челюсти с торчащими под разными углами зубами, словно в тисках сжимающие ногу юноши. Рыба просто замерла на дне, ожидая когда у пойманной добычи кончится запас воздуха и она перестанет пытаться ускользнуть. Заметив новое движение, она лишь угрожающе повела головой и лениво ударила хвостом, словно предупреждая - мое, не пытайся забрать.
   Лерий увидел зависшего над ним Флатиса и широко открыв рот, попытался что-то выкрикнуть, лишь попусту растрачивая остатки драгоценного воздуха - Флатис уже вышел из оцепенения и сделал единственное, что было в его силах. Одним рывком оказавшись рядом с Лерием, он не стал тратить время на попытку разжать зубастую пасть - примерившись, он резким движением ткнул большим пальцем в уставившийся на него глаз, почувствовал, как что-то слизистое поддалось под его рукой и воткнул палец еще глубже. Сработало. Взметнувшаяся от боли рыба разинула пасть и рванулась в сторону, подняв со дна огромное облако черной тины.
   Лерий оказался свободен, но почти потерял сознание от нехватки воздуха, от его левой ноги расходилось мутное облачко крови. Флатис уже и сам ощущал жжение в груди, перед глазами начинали расплываться радужные круги, но он не сдавался. Мертвой хваткой вцепившись Лерию в волосы, он обоими ногами оттолкнулся от дна и устремился наверх, таща за собой обессилевшего друга. Свет над их головами становился все ярче с каждым мигом и наконец, Флатис вынырнул на воздух и и сделав вздох, судорожно закашлял. Лерий показался из воды на миг позже и с всхлипами заглатывал живительный воздух посиневшими губами.
  -- Что... что это з-за твварь? - выдавил он из себя, вцепившись в плечо Флатиса.
  -- К берегу! - едва отдышавшись, бросил Флатис - Быстрее!
   Где-то там, в глубине под ними, сейчас металась от боли страшная рыба и не стоило задерживаться в запруде. Проникшее в мельничную запруду чудовище было ранено, но не повержено.
  -- Давай, давай - поторапливал он вяло загребающего Лерия - Быстрее!
  -- Не могу. Руки не слушаются - заглатывая воду, пробулькал Лерий - И.. и... нога.
  -- Плыви к берегу! Немного осталось.
   До берега и правда, осталось самое больше с десяток ярдов, но казалось, что до него еще плыть и плыть. Панически оглянувшись, Флатис поискал глазами рыбу, но поверхность воды оставалась спокойной. Его это не успокоило. Чудовище пытавшееся убить Лерия, сейчас могло находиться прямо под ними и лишь выжидало удачного момента, чтобы сомкнуть челюсти в смертельном захвате. Подгоняя и подталкивая медленно загребающего Лерия, он проплыл еще два ярда, когда почувствовал движение воды под ногами и замер от ужаса. Зубастая тварь вернулась, а до берега еще далеко.
   Решение пришло само. Хлопнув по плечу еле державшегося на воде Лерия, Флатис крикнул:
  -- Греби к берегу. Не останавливайся.
   Обессиливший Лерий не протестуя едва заметно кивнул и продолжил движение. Перепуганного мальчишку била сильная дрожь, на бледном лице ярко выделялись синие губы и черные пятна расширенных от ужаса глаз смотревших лишь в одну сторону - на невыносимо медленно приближающуюся кромку берега.
   Флатис остался на месте и опустив лицо в воду, повел глазами по сторонам, выискивая страшную рыбу. Мальчишка рассчитывал на свою ловкость и умение плавать - надо лишь немного отвлечь хищную рыбу, пока Лерий не выберется на берег, а затем постараться добраться до берега. Лап у страшилища он не заметил, и надеялся, что на землю оно не выберется.
   Забив что есть силы ногами, он крутился на месте, не забывая поглядывать вниз, надеясь заметить устремившийся к нему хищный силуэт рыбы.
   Флатис угадал лишь отчасти - ему удалось отвлечь чудовище на себя, но мальчишка не мог знать, насколько оно быстрое. Он заметил метнувшуюся к нему темную тень слишком поздно, когда между ними оставалось не больше ярда и тут же ощутил обжигающий удар в грудь и закричал от невыносимой боли. Флатис не мог этого знать, но ему несказанно повезло - ослепленная на один глаз тварь не смогла точно соориентироваться и промахнулась. Огромные челюсти схватили лишь воду, но веретенообразное тело утыканное по всей длине острыми шипами, прошлось по телу мальчишки словно чудовищных размеров пила, раздирая живую плоть в клочья. Флатису еще никогда не было так больно и почти потеряв рассудок от боли, он вопил от ужаса, смотря на свою разорванную до костей грудь и расходящиеся во все стороны мутные облака крови. Силы изменили ему и мальчишка медленно погрузился в воду. Крик перешел в бульканье и затих. На поверхности воды остались лишь черные сгустки крови и всплывшие с глубины, обрывки водорослей.
   К этому времени, Лерий уже добрался до мелководья, пошатываясь и падая, поторопился покинуть воду. Добравшись до сухой земли, он обессиленно упал и зарывшись лицом в траву, зарыдал. Он знал, что Флатис остался там... в воде, но не находил в себе сил, обернуться и взглянуть на запруду. Его терзал дикий страх, настолько сильный, что он даже не обратил внимание на свою изжеванную ногу, истекающую кровью. Сейчас, перед его глазами стояла совсем другая картина.
   Вновь и вновь, он видел перед собой черную, уродливую тень терзающую его ногу, снова и снова, он ощущал дикую боль, когда огромные зубы сомкнулись на его ноге мертвой хваткой, вновь и вновь он переживал невыносимый ужас, когда рыба повлекла его за собой в глубину...
   Холодная вода в глубине запруды несколько смягчила боль от нанесенной Флатису раны и он пришел в себя настолько, чтобы сохранить в груди остатки воздуха и оглянуться. Неизвестная рыба возвращалась. Изгибаясь словно исполинская змея, она легко рассекала толщу воды и уже разинула утыканную зубами пасть, чтобы ухватить обидчика и уволочь с собой на глубину. Флатис беспомощно смотрел на стремительно приближающегося хищника глубин, впав в оцепенение - еще совсем юный мальчишка, не обладал бесстрашием опытного воина привыкшего смотреть в глаза смерти - мальчишка сдался. Закрыв глаза, чтобы не видеть приближающуюся смерть, он неподвижно завис в темной воде.
   Проклятое чудовище разорвало в куски старого доброго хозяина омута, почти убила лучшего друга и вот теперь, собирается убить его самого...
   Доживающий последние мгновения и уже сдавшийся мальчишка встрепенулся и широко раскрыл глаза, в которых начинала зарождаться слепая ярость смертника, помноженная на боль от ранения.
   За прошедшие секунды, рыба успела подплыть вплотную и еще шире распахнув челюсти, готовилась нанести последний удар.
   Но Флатис успел. Успел заглянуть в единственный черный глаз рыбы и ощерить зубы в ухмылке.
   Успел облечь бушующую в нем ярость в одну короткую мысль и выплеснуть ее на убийцу.
   "Сдохни, тварь!!!"...
   Успел заметить, обволокшее его руки сияние, что становилось все ярче...
   Бледный от пережитого ужаса Лерий, наконец оторвался от мокрой травы и перевернувшись на спину, посмотрел на спокойную воду мельничной запруды. Флатиса нигде не было. Подтянув ноги к груди, Лерий обхватил колени руками и бездумно уставился перед собой. Мальчишка, был на грани сумасшедствия, хоть и не осознавал этого. Окажись рядом с ним умудренный жизненным опытом старик, то уж он знал бы, что следует немедля встряхнуть впавшего в оцепенение мальчишку, отвлечь от опасных мыслей, что ведут к темному омуту безумия. Но Лерий был здесь совершенно один. Никто не мог помочь.
   Помощь пришла совсем с другой стороны. Со стороны запруды.
   Сначала, темную глубину разорвала яркая, слепящая вспышка, а затем, вода в запруде вспучилась в огромный бурлящий холм, в небо ударили шипящие столбы пара, берег ощутимо тряхнуло и над землей пронесся глухой рев испаряющейся воды. Лерия бросило на землю и протащило по траве. Взбухающий изнутри водный холм остановил свой рост, чуть помедлил и неохотно начал опускаться, с каждым мигом ускоряя свое падение, пока наконец огромная масса воды с шумом не обрушилась обратно в запруду, захлестнув берега бурлящими грязными волнами. Одна из таких волн, выбросила на берег ошметки водорослей, жидкую грязь вперемешку с камнями и ... и отчаянно кашляющего Флатиса.
   Вода в запруде постепенно успокилась, немногие уцелевшие кувшинки вынырнули на поверхность и закачались на сплошном ковре из разорванных на части водорослей. Недалеко от берега, со дна вырвалось несколько пузырей, а затем, кверху вспучившимся брюхом всплыла мертвая зубастая рыба и неподвижно застыла на поверхности воды. В ноздри ошеломленного увиденным Лерия ударил запах наваристой ухи.
   Очнувшись, он припадая на раненую ногу кинулся к Флатису, отшатнулся при виде длинной раны, что проходила черз всю грудь друга, но преодолел себя и затормошил его что есть сил.
  -- Флатис! Флатис! Очнись!
  -- Лерий... Живой... - прошептал Флатис и с трудом растянул губы в улыбке.
  -- Да живой я, живой - протараторил Лерий - Что это было? А? Вспышка... затем как бабахнуло! Думал у меня уши лопнут! Флатис! Что это было-то?
  -- Не знаю. Грудь болит... - закашлялся Флатис - Плохо дело. Лерий, мамке не слова...
  -- Совсем сдурел? Ты рану свою видел? - взвился Лерий - Вот, прижми к ране рубаху, а я в деревню - мужиков кликну! Ты лежи здесь! Понял?! Я мигом обернусь!
   Кивнув, Флатис медленно опустил голову назад и уставился в пронзительно синее небо. В стороне слышались поспешно удаляющиеся шаги - Лерий направлялся к деревне за помощью, поминутно падая и с упорством вновь поднимаясь на ноги. Лерий знал - сегодня, Флатис спас ему жизнь и он не позволит, лучшему другу истечь кровью. Затем все шумы исчезли и Флатис провалился в спасительное забытье.
   Лишь потом он узнал, что Лерий добрался до деревни потратив на это вдвое меньше времени чем давешний их путь до запруды и крича что есть мочи, взбудоражил всю деревню. Флатис не видел, как деревенские мужики мчались к деревне напролом через лес, а впереди всех бежал его отец с сумасшедшим лицом. Не помнил, как его бережно перевязывали и как отец бережно нес его домой на руках, не остановившись ни разу. Не слышал причитания матери и успокаивающее бормотание старой бабки травницы.
   Все это время, он видел лишь черную пустоту, в центре которой пылал огненный шар...
   Деревенские мужики притащили в деревеню мертвую тварь для чего потребовалась целая телега, на которой насилу уместили туловище, а хвост едва не волочился по земле. Неведомая рыба поразила всех своими огромным размерами и зубастой пастью. Такую рыбу не могу припомнить никто - даже древние старики пожимали плечами и озадаченно чесали затылки. Больше всего деревенских удивило что рыба оказалась вареной - хоть сейчас подавай на стол. Поохав и потряся в замешательстве бородами, селяне толком ничего не поняли и кинулись к домам Флатиса и Лерия.
   Главный герой событий был без сознания и никого не пустили дальше порога. Пришлось жадно распрашивать Лерия, что отлеживался дома на широкой лавке и залечивал покалеченную ногу. Лерий рассказал многое - как они собирались угостить сома и выпросить дождь - здесь священник укоризненно покачал головой, но вслух не сказал ничего. Лерий поведал, что сом не пришел на зов и ему пришлось нырять на дно и как он наткнулся на оторванную голову хозяина, что лежала в донном иле и слепо таращилась мертвыми глазами - на этом моменте, собравшиеся бабы завыли в голос и старосте пришлось рявкнуть, чтобы восстановить тишину. Рассказал о ухватившей его за ногу рыбе. Без утайки поведал, как Флатис пришел ему на выручку и спас из мертвой хватки челюстей. Но главного он поведать не мог - отчего огромная рыбина сдохла и самое главное - кто ее сварил. Здесь Лерий беспомощно разводил руками и мог лишь рассказать о яркой вспышке в толще воды и о столбах горячего пара. Мужики озадаченно переглянулись и не заметили, как староста задумчиво прищурил глаза и заторопился в сторону.
   Флатис пролежал в забытье целую неделю, но юность взяла свое и к радости родных, он пришел в себя. Рана затягивалась на глазах, а бабка травница уверила, что задеты лишь мясо да кожа, а нутро осталось целым.
   Еще через три жарких дня, в деревню въехала изящная повозка мага дождевика, сопровождаемая двумя имперскими солдатами. Мага ждали с нетерпением. Загодя, под раскидистыми дубом растелили лучший ковер, поставили небольшой столик уставленный яствами. Староста самолично поднес по хозяйски усевшемуся магу охлажденный кувшин с вином, что староста специально купил к такому случаю когда отвозил в город подать. Вино маг с удовольствием отведал, крякнув, утер короткую ухоженную бородку, пытливо обвел взглядом столпившихся поодаль деревенских и лишь затем небрежно бросил:
  -- Засуха. Того гляди и весь урожай потеряете.
  -- Истинно так, господин - поспешил ответить староста - Только на милость вашу безграничную и уповаем.
  -- Ты знаешь цену. Пять серебрянных монет и уже к вечеру пойдет дождь. Если покопаешься в закромах и вытащишь золотую монету - дождь не кончится и к утру. Решать вам.
  -- Откуда, господин маг? Цельный золотой я даже во сне не видывал! Дай Создатель, наскребем пару серебрянных.
  -- Ну... тогда это пустой разговор - недовольно буркнул маг и начал вставать.
  -- Постойте, господин, погодите! - не на шутку всполошился староста - Есть тут у нас один мальчонка...
   Чем дольше говорил староста, тем выше поднимались брови мага и с тем большим интересом он прислушивался к торопливо бубнящему старику...
   Когда на пересохшую землю упали первые капли столь долгожданного дождя, в дверь семьи Флатиса, постучала уверенная тяжелая рука, а затем в избу ввалились имперские солдаты и заученно раздались в стороны, пропуская мага. Брезгливо оглядевшись по сторонам, проведя взглядом по застывшим в неловких позах родителям Флатиса, маг уверенно подошел к широкой лавке и склонился над спящим мальчишкой. Всмотревшись в лицо Флатиса, маг удовлетворенно кивнул головой.
  -- Старик не ошибся. Огненный дар и точно не последнего ранга, раз мальчишке удалось убить болотного тирексла - задумчиво произнес бородатый маг и повернулся к отцу Флатиса - У вашего сына магический дар! Вы знаете закон! Отныне он принадлежит Империи и поедет со мной, в столицу.
   Мать Флатиса глухо запричитала, кинулась было в ноги мага, но отец удержал ее за плечи и ласково что-то зашептал, поглаживая по волосам.
  -- Чего причитать! - досадливо фыркнул маг - Радоваться надо! Будущего мага вырастили! Вот возьмите - маг покопался в кармане камзола и небрежно, кинул на стол несколько серебрянных монет - Империя благодарна вам! Собирайте мальчишку да поживеее - я не намерен ночевать на дороге.
   Выйдя во двор, маг довольно улыбнулся. Глупые селяне и не ведали, что по указу короля, каждой семье взрастившей будущего боевого мага положено десять золотых и отмена подати, сроком на пять лет. Хватит с них серебра и обещанного дождя...
   Деревянная повозка быстро катила по узкой дороге и вскоре Флатис уже с трудом различал силуэты стоявших на околице отца и матери, сквозь косые струи дождя. Повозка круто свернула к широкому тракту и родная деревня Флатиса окончательно исчезла из вида.
   Флатис прижимал к себе наспех собранный плачущей матерью узелок и отрешенно смотрел перед собой. Он не знал, куда его везет этот важный маг, но сердцем чувствовал, что расстается с родными очень надолго...
  

Магическая Академия: Великое испытание

////

Цикл Инквизитор.

История третья.

Магическая Академия: Последний экзамен.

   В полуденный час зал таверны был практически пуст. Небрежно облокотившись на барную стойку, хозяин заведения лениво перебрасывался словами с выглянувшим из кухни поваром, и изредка бросал взгляд на угловой столик, за которым устроились его единственные посетители - сухощавый священник с пронзительным взглядом темных глаз и средних лет мужчина в служебной ливрее Королевской Канцелярии. Собеседники разговаривали очень тихо, почти шепотом и к большому его разочарованию, хозяину таверны не удавалось услышать ни единого словечка, чтобы утолить свое любопытство. Уж больно странной была эта парочка, заявившаяся в таверну с час назад, заказавшая кружку эля и бокал с вином и удалившаяся в самый дальний угол зала. Пришлось любознательному трактирщику удовольствоваться рассказом повара о совращенной им юной служанке с самыми соблазнительными формами. Вранье конечно, но как занятно рассказывает шельмец! Выбросив из головы необычных посетителей, хозяин трактира сосредоточил свое внимание на словах повара, который как раз перешел к самым пикантным моментам и начал повествовать о необычайно короткой шелковой сорочке служанки.
   А между тем, чутье многоопытного трактирщика не подвело - обособленно сидящие священник и писарь вели весьма необычный разговор.
   - Да вы что, отче? Если прознают, что я открыл содержание красных списков совершенно постороннему человеку, меня распнут! Вы это понимаете, отец Ликар? - писарь нервным движением достал из кармана белоснежный платок и утер лицо - Святой отец! Вы же священник, не грешно ли безвинную душу на верную смерть толкать? Я всегда готов помочь святой и всеблагой церкви, но это... вы не представляете о чем просите.
   - Безвинную душу? - не скрывая насмешки переспросил отец Ликар и дородный писарь съежился под его взглядом - Не юродствуй, Юзак! Ты вор и бессовестный мздоимец! Брать с честных купцов по пятьдесят полновесных золотых монет за разрешение на торговлю в столице - да ты не мелочишься, помощник главного писаря!
   - Каюсь, грешен, святой отец - забормотал слегка изменившийся в лице писец - Но ведь не все в мой карман идет! А со своей скудной доли я еще и сиротскому дому толику отдаю! О сиротах горемычных забочусь! - он хотел было добавить что-то еще, но заметил наливающееся гневом лицо священника и осекся на полуслове.
   Отец Ликар наклонился к писарю и скривив тонкие губы в презрительной улыбке, прошипел:
   - Верно, отдаешь - да только не сиротам, а содержателю сиротского дома некоему Фариусу, за что тот позволяет тебе уединяться с малыми детьми в верхней спальне и предаваться блуду и разврату! Растлитель! Прямая дорога тебе в ад пылающий! Но сначала в руки опытного палача, чтобы раскаленными клещами вырвал он всю ту скверну, что гнездится в твоих чреслах! Чтобы заставил душу твою сгнившую содрогнуться в покаянии чистосердечном и вот тогда, с просветленным сердцем - да на эшафот! За мздоимство, подлог, расхищение, мужеложство и растление! Самое малое чего ты удостоишься - четвертование с предварительным дроблением костей в ногах и руках деревянными молотами!
   - А-а-а... а-а-а... - выдохнул из себя побелевший Юзак.
   Он попытался было поставить кружку с элем на столом, но дрожащая рука не послушалась и содержимое кружки вылилось ему на колени, испятнав безукоризненно чистые штаны и чулки. Не обращая внимания на растекающуюся под ним лужу пенящегося эля, писарь судорожно сглотнул и с трудом проговорил:
   - К-как? Отк-куда вы... откуда знаете? Ведь н-никто, н-никто не в-ведал к-кроме Ф-фа... Ф-фар...
   - Тяжки грехи твои, ой как тяжки... - задумчиво протянул священник, не обращая ни малейшего внимания на слова писаря - Церковь может закрыть глаза на некоторые прегрешения, ежели грешник раскаялся и горит истовым желанием искупить свою вину, но...
   - Я раскаялся! Я горю! Горю искупить! - икнув, пролепетал помертвевший Южак, цепляясь пальцами в рукав балахона отца Ликара - Все, все, что хотите, святой отец! Умоляю - н-не губите, позвольте искупить!
   Одним сильным движением высвободив рукав из пальцев писаря, священник выждал точно отмеренную паузу, во время которой Южак трясся и исходил липким потом и лишь затем, словно нехотя, спросил:
   - Помнится мне, ты что-то упоминал о неких "красных списках"...
   Почувствовав в словах священника тень надежды, Южак глотая слова, торопливо затараторил, стараясь не упустить свой шанс:
   - Да-да! Красные списки, они самые. Вы же изволили интересоваться самыми многообещающими студентами Академии Магии с факультетов боевой магии, так вот, пятерку самых...
   - Не только боевой магии - поправил писаря отец Ликар - А так же факультет Соприкосновения умов, Целительства и перечень имен тех студиозусов, кто обладает даром Крепителя не ниже шестого ранга.
   - Да, именно так, ваше святейшество - закивал Южак - Вы и это спрашивали.
   - Не святейшество. Обращайся ко мне - отец Ликар. Продолжай.
   - Это очень старый ритуал, отец Ликар. Ко времени выпускных экзаменов, имена самых многообещающих и одаренных студентов заносятся в особые свитки из красного пергамента и передаются главе Академии. Тем, чье имя попало в эти списки, уготована особая судьба - лучшее распределение после окончания обучения, лучшие места службы в самой столице или же поблизости от нее.
   - И ты сможешь сделать копию этих свитков и передать их мне, не так ли, сын мой?
   - С-смогу, святой отец! Я смогу!
   - Вот и славно, сын мой, вот и славно. Приятно видеть столь рьяное желание послужить всеблагой церкви. Вижу, что ты и вправду встал на светлый путь искупления грехов своих.
   - Воистину так, отец Ликар! Встал на путь, искуплю!
   - До выпускных экзаменов осталось через три дня, и значит, списки уже составлены. Думаю, если ты проявишь толику усердия и с молитвой возьмешься за дело, то уже к завтрашнему полудню сможешь передать мне копии списков - смерив все еще нервно подрагивающего помощника главного писаря, отец Ликар поморщился и добавил - А теперь иди, сын мой. И помни - завтра в полдень я буду ждать тебя здесь с благой вестью.
   - Все будет сделано, святой отец! Скопирую в точности до последней закорючки! Принесу! Благодетель, позволь приложиться к ручке - Южак потянулся к руке священника, но тот отдернул руку и процедил:
   - Да поможет тебе Создатель.
   Неуклюже поднявшись с места, грузный писарь направился к выходу из таверны, оставляя за собой мокрые следы.
   - И еще... - прошелестел за спиной Южака голос священника и писарь замер на месте - Тот сиротский приют которому ты жертвовал свои честно заработанные деньги... больше не появляйся там. Никогда.
   Сгорбившись, Южак согласно дернул шеей и поспешно перешагнул порог, торопясь убраться подальше от этого страшного и всеведущего священника, меньше всего похожего на смиренного служителя церкви.
  

****

   Разбитый во внутреннем дворе небольшой, но тенистый сад? был излюбленным местом Флатиса, где он мог отдохнуть от напряженных занятий, собраться с мыслями и хоть немного побыть одному. Здесь он чувствовал себя гораздо лучше, чем в холодных каменных коридорах Магической Академии.
   Путаясь в полах длинного студенческого балахона, Флатис добрался до излюбленной скамейки в глубине сада и с облегчением сгрузил на нее потрепанные фолианты по практической и теоретической магии. Написанные столетия назад и с тех пор много раз дополненные и исправленные книги весили немало, а их толщина могла поспорить с толщиной запястья взрослого мужчины. Опустившись на скамью, юноша окинул взглядом кроны старых деревьев и тяжело вздохнул. Точно такие же величественные деревья окружали маленькую деревушку на берегу полноводной реки, где он впервые в жизни открыл глаза.
   С тех пор как Флатис покинул родную деревню прошло уже целых пять долгих лет, каждый день из которых он неотлучно провел за высокими стенами Академии, но так и не смог привыкнуть к новой жизни. Не по душе были ему длинные коридоры и высокие стены - после необъятных взглядом деревенских просторов он ощущал себя словно птица в клетке. Туда не ходи, этого не делай, много вопросов не задавай - в этом была вся суть академии.
   Сегодня Флатис оказался здесь по еще одной очень важной причине - через два дня состоится выпускной экзамен молодых магов. И именно экзамена Флатис боялся до холодной дрожи. И вовсе не потому, что он переживал из-за сложности вопросов - эта пора давно миновала. За истекшие пять лет в стенах академии бывший деревенский неуч научился бойко читать и писать, проглотил половину книг в обширной библиотеке, остроту его ума отмечали убеленные сединой преподаватели и ставили Флатиса в пример куда как более родовитым студентам - что никак не способствовало его популярности среди ровесников. Нет. Флатис боялся не вопросов - совсем недавно, весь пятый курс будущих боевых волшебников собрали в обширном зале и Ректор коротко и ясно объявил - финальный экзамен будет по сути одним большим практическим тестом. Никаких вопросов, никаких письменных заданий.
   Перед многочисленной комиссией из волшебников и высших армейских чинов, каждый из студентов должен будет выполнить всего два практических задания. И от того как хорошо он их выполнит, будет зависеть его дальнейшее распределение. Самые удачливые и умелые останутся в столице в качестве личного императорского резерва. Те кто показал себя чуть хуже - прямая дорога в армейские лагеря и пограничные форпосты. Флатиса вполне устраивали оба варианта, но загвоздка была совсем в другом...
   Отыскав затерявшийся среди толстых фолиантов тонкий конспект, Флатис открыл его на последней странице и вчитался в короткие строки, написанные им собственноручно: демонстрация силы магического таланта.
   Это проще всего - в его случае это означает создание огненного шара или пылающей стены - на выбор комиссии. Чем больше по объему и чем дольше он сможет продержать заклинание активным, тем больший ранг получит при аттестации. А его наставник Азристер вскользь намекнул, что если Флатис приложит все силы, то может рассчитывать на весьма неплохую оценку.
   Но вот следующая строчка... следующая строчка была гораздо страшнее - продемонстрировать силу боевых заклинаний на живой силе условного противника. Именно таким термином, обозначались приговоренные к смерти заключенные, которых специально собирали со всех тюрем и доставляли в академию ко дню финального экзамена. Овцы на закланье.
   Через два дня, он должен будет убить живого человека, при помощи своего магического дара. Сжечь заживо. При этом, он будет пытаться убить обреченного на смерть заключенного, а выпускник факультета Целительства, должен будет не допустить подобного исхода - это является его финальным испытанием. Исцеляющая сила против испепеляющего огня. Победит сильнейший.
   Страшно представить, что будет чувствовать человек оказавшийся во власти неумелых адептов. Мучительная агония и чудовищная боль будут длиться до тех пор, пока Исцеляющий не допустит грубой ошибки - что абсолютно не в его интересах. И то, что в качестве жертвы будет закоренелый преступник, никак не умаляло ужаса Флатиса. Он не хотел становиться убийцей и палачом. Но избежать финального экзамена невозможно.
   - Флатис! Вот ты где! - недовольный голосок вторгся в сознание глубоко задумавшегося юноши и заставил его очнуться - Флатис!
   - Прости, Лилис - юноша поднял глаза и робко улыбнулся - Я просто задумался.
   Темноволосая девушка уперла кулачки в бока и сверкнув глазами, разгневанно фыркнула:
   - Ха! Задумался! Мне-то что с того? Ты обещал мне романтическую прогулку по саду, а вместо этого, сидишь на скамейке и хнычешь!
   - Что? - запнулся Флатис, чувствуя, как к его щекам приливает кровь - Р-романтическая прогулка? Я ж-же об-бещал пом-мочь с зан-нятиями по теор-ретической магии! - спохватившись, юноша добавил - И я н-не хнычу!
   - Хнычешь, хнычешь - закивала девушка - И видок у тебя, словно у приговоренного к казни смертника!
   - Ох... - вздрогнул Флатис и умоляюще взглянув в светло-карие глаза Лилис, попросил - Вот про казнь и смертников не надо! Пожалуйста!
   - А-а-а - понимающе протянула девушка - Экзамен? Знаешь, тебе между прочим еще повезло! Один раз ударишь изо всей силы и никакой Исцеляющий не поможет! А я? Мне что прикажешь делать? Пойти утопиться в садовом фонтане?!
   У Лилис тоже был огненный дар. Вот только раз так в пять послабее чем у Флатиса. Если его дар был похож на яростно пылающий кузнечный горн, то она была свечой - пусть, яркой и негасимой, но все же обычной свечой. Несмотря на это, Лилис считалась будущим боевым магом и проходить экзамен должна была на равных с остальными выпускниками.
   - Да, ты наверное права - смущенно кивнул Флатис - Тебе будет тяжелее чем мне.
   - Я всегда права! - безапелляционно заявила Лилис и возмущенно топнув ножкой, добавила - Ну?! Почему ты меня не утешаешь?!
   - Э-э... - выдавил из себя юноша - А как?
   - Хм... - Лилис придала своему очаровательному личику задумчивое выражение - Ну, для начала можешь почитать мне стихи. Но только про любовь! Думаю, это меня несколько утешит...
   - П-про л-люб-бовь? - Флатис вновь начал заикаться - Н-но я... эт-то... д-давай луч-чше поз-заним-маемся?
   - Нет уж! - надулась Лилис - Хочу стихи про любовь! Прямо сейчас! Или мне обратиться к сладкоголосому Себиану с водного факультета? Уж он не откажет печальной и крайне симпатичной девушке в утешении!
   - Нет! - стремительно выпалил Флатис - Только не Себиан! Я... с-сам! Сам почитаю тебе стихи!
   - Так и быть - смилостивилась девушка, опускаясь на скамейку по соседству с Флатисом и опуская голову на его плечо - Начинай. Я полностью готова. И должна заметить, что если мне не понравятся твои стихи, придется перейти к утешающим поцелуям! И вот чувствует сердце, что одними стихами ты не отделаешься...
   - Накануне выпускных экзаменов я бы настоятельно советовал вам, молодые люди, воздержаться от излишней пылкости в выражении своих чувств - неожиданно прозвучавший за их спинами сухой и исполненный желчи голос, заставил воркующую парочку подпрыгнуть на добрый локоть от скамьи и в смущении отпрянуть друг от друга.
   Вскакивая на ноги, Флатис задел локтем аккуратно сложенные на краю скамейки книги и толстые фолианты с шумом рухнули на мощенную камнем дорожку, из страниц пыльным дождем посыпались пожелтевшие от времени листки с почти неразборчивыми пометками.
   Ветки усыпанного розовыми цветами кустарника с треском разошлись в стороны и, на дорожку шагнула закутанная в черную преподавательскую мантию фигура. Стоило Флатису заметить красный шмыгающий нос, вечно нахмуренные брови и искривленные в довольной ухмылке бледные губы, как его сердце окончательно упало - их застукал мастер Цифий, преподаватель дисциплины и правил поведения - самый ненавистный предмет для всех студентов без исключения. Ненавистней самого предмета изучения, был только его преподаватель - достопочтенный мастер Цифий, ревностно служивший на этом посту уже больше сорока лет и искренне считавший каждого из учеников потенциальным нарушителем и сеятелем хаоса. Улыбался Цифий только тогда, когда ловил одного из студентов с поличным и назначал для него жестокое наказание, самолично выступая в роли экзекутора - с наслаждением порол провинившихся розгами и лишал разрешения на выход за пределы академии. Вот и сейчас, по его лицу расползалась гаденькая улыбочка.
   - О-о-о, неужели я вижу перед собой самого прилежного ученика академии Флатиса - деланно удивленным голосом протянул Цифий, затем перевел взгляд на девушку и его улыбка несколько потускнела - Юная госпожа Лилис Ван Тириус... кхм... кхм...
   - Мастер Цифий - едва выдавил из себя Флатис, с дрожью глядя на нависшую над ним фигуру преподавателя.
   За прошедшие годы самому юноше не довелось узнать тяжесть карающей руки Цифия, но он достаточно наслушался леденящих кровь историй от менее удачливых учеников.
   - Помолчите, Флатис! - недовольно буркнул преподаватель - Госпожа Лилис! Должен заметить, что ваше поведение крайне неподобающе для благородной особы! Где ваши манеры? И неужели вы еще не научились выбирать себе... м-м-м... выбирать более подходящий для вас круг общения? Целоваться с простолюдином?! Фу! И заверяю вас, госпожа Лилис - я сейчас же напишу вашему отцу письмо, в котором подробнейшим образом опишу ваше недостойное поведение! Подробнейшим образом! А сейчас, советую вам вернуться в свою комнату и заняться подготовкой к экзамену!
   Лилис яростно сверкнула глазами, но ей все же удалось укротить свой нрав и промолчать, что уже можно было считать настоящим достижением - все из рода Тириусов были людьми с характером и более чем с бурным нравом.
   - Ну а вы, молодой человек, следуйте за мной - Цифий развернулся к Флатису и его лицо не предвещало ничего хорошего - Думаю, приложив все свои скромные силы, я смогу научить вас улавливать разницу между простолюдинами и дворянским сословием. Ну-с, не будем терять времени, юноша! Следуйте за мной!
   Флатис обреченно кивнул и неверными движениями рук принялся собирать разлетевшиеся по траве учебники. "Теория боевой магии" легла поверх "Основы накопления и высвобождения магической энергии", юноша поднял с земли толстый фолиант "Огненная стихия" и потянулся было за следующей книгой, но его опередили - на потрепанном кожаном переплете сомкнулись пальцы унизанные перстнями и легко подняли увесистый том. Пожелтевшие от времени страницы прошелестели подобно сухой листве, затем книга с легким треском захлопнулась и в воцарившейся в саду тишине, тихий голос задумчиво произнес:
   - "Концентрация, отрешенность и самопознание"... хм..., да, очень неплохая книга, но не слишком ли она тяжела для учеников? В свое время я осилил эту книгу спустя более чем десятилетие после окончания Академии и самонадеянно считал, что был самым юным читателем, удостоившимся чести переворачивать ее страницы... хм... до этого момента.
   - Г-господин Ректор - едва выдавил из себя Флатис и согнулся в неловком поклоне, прижав к груди книги перепачканные липким травяным соком.
   Опустив глаза, Лилис присела в изящном реверансе, а преподаватель Цифий изобразил церемонный полупоклон. Все они, словно сговорившись, избегали смотреть в лицо Ректору. Впрочем, так поступали почти все из тех, кто когда либо общался с Ректором, семнадцатым по счету главой Академии Магии и первым из этой плеяды без сомнения достойнейших мужей, кто не имел собственного имени и лица.
   И если имя еще можно было заменить обращением "Господин Ректор" или "Глава", то заменить отсутствующее лицо было абсолютно нечем. Над воротником темно-синей мантии - там, где по обыкновению находится лицо - у Ректора переливалось жемчужно-серое туманное марево, полностью скрывая его голову и черты лица. За проведенные в Академии пять долгих лет, Флатис видел Ректора так редко, что эти встречи можно было пересчитать по пальцам. Особенно сильно ему запомнилась их последняя встреча, когда он столкнулся с главой Академии в узком коридоре и оторопело отступил к стене, что пропустить его и мелко семенящую за ним группу магов. А запомнилась эта встреча потому, что вместо обычного тусклого туманного шара над плечами Ректора пылал багровый огненный шар, более чем ясно выражая его эмоции. Ректор был в диком бешенстве. Об этом же свидетельствовала брошенная им через плечо фраза, адресованная безнадежно отстающим спутникам: "Старый дурень не желающий видеть дальше своего носа! Назревает мятеж, а он принимает затишье перед бурей за ясную погоду!".
   С той поры минуло полгода и Флатис думал, что ему уже не доведется увидеть таинственного главу Магической Академии, но вот он, стоит посреди садовой дорожки и бережными движениями стирает с кожаной обложки книги налипшую пыль.
   - Разве вас не научили за эти годы обращаться с книгами бережно? - осведомился Ректор, отдавая книгу юноше.
   - Да, господин Ректор, учили - поторопился ответить Флатис, усилием воли заставляя себя взглянуть в медленно колышущееся туманное марево - Это произошло случайно.
   - О, да! - вклинился в разговор преподаватель дисциплины, простуженно шмыгая носом - Конечно же, произошло абсолютно случайно! Равно как и то, чем вы занимались на вот этой самой скамейке! Не беспокойтесь, господин Ректор - я позабочусь, чтобы этот юный нарушитель понес заслуженное наказание!
   - Наказание? - мягким шелестящим голосом переспросил Ректор и Флатис невольно вздрогнул от прошедшей по его спине холодной волны.
   - Две дюжины розог, господин Ректор - отчитался Цифий - Пойман на месте преступления! Эта парочка сидела на скамье и ничего не замечая вокруг, преда...
   - Остановитесь, Цифий - прервал его словоизлияние Ректор и тот мгновенно замолчал - Я еще помню, чем может заниматься пара юных людей сидя на скамье в самом укромном углу тенистого сада. Это несомненно заслуживает наказания, но учитывая предэкзаменационное смятение в разумах выпускников, я думаю, на этот раз мы можем проявить некоторое снисхождение.
   - Да, господин Ректор - заставил себя кивнуть Цифий, бросив на ускользнувшую от него добычу насупленный взгляд - Несомненно.
   - Благодарю вас, господин Ректор - Флатис поспешно отвесил искренний поклон главе Академии - Благодарю вас, мастер Цифий.
   - Благодарю вас, господин Ректор - в свою очередь присела в реверансе Лилис. Преподавателя дисциплины она своей благодарностью не удостоила, справедливо полагая, что для нее Цифий особой угрозы не представляет. Пороть дворянку он не посмеет, да и до выпускного экзамена остались считанные часы, после чего они станут недосягаемы для мастера дисциплины навсегда. Сознавал этот факт и Цифий, одарив девушку злым взором своих глазок.
   - Мастер Цифий, я вижу, что совсем недавно вы решили наказать одного из студентов факультета Целительства. Судя по силе заклинания, студент весьма одарен. Отрадно видеть такую силу магического дара в наше скупое на таланты время.
   - Да, господин Ректор - ответил Цифий - Двое Исцеляющих с третьего курса вздумали забраться в северную башню и повесить флаг своего факультета на Том Самом флагштоке. Но я вовремя перехватил этих злостных нарушителей и воздал им по заслугам. Простите... господин Ректор, вы сказали "судя по силе заклинания..."?
   - Именно, Цифий. Похоже, наказанные вами студенты решили отомстить и при этом, не лишены чувства юмора - казалось бы усмехнулся Ректор, но Флатис не был в этом уверен - серый туман не позволял рассмотреть лицо говорящего и оставалось довольствоваться интонациями его речи.
   Шагнув к Цифию, Ректор протянул руку к воротнику его преподавательской мантии и сделал ладонью движение, словно что-то стирал, как ученик стирает тряпкой сделанную мелом надпись. Небрежно встряхнув рукой будто стряхивая с нее брызги воды, глава Академии внимательно осмотрел нескладную тощую фигуру преподавателя дисциплины почти затерявшуюся в складках мантии и удовлетворенно кивнул, заставив укрывающее его лицо марево мягко заколыхаться.
   - Позволено ли мне узнать, господин Ректор, что именно было на моей мантии? - подчеркнуто нейтральным голосом спросил Цифий, но по его напрягшемуся лицу можно было легко догадаться, что отважных мстителей с факультета Целительства ждет злая кара.
   - Что-то связанное с беспрестанным чихом - ответил Ректор - Но волноваться не о чем, мастер Цифий - вы же знаете, что ваша мантия надежно защ... - тут Ректор наконец вспомнил, что они находятся в компании безмерно любопытных учеников и сухо велел - Возвращайтесь в свои комнаты, молодые люди. Уверен, вам есть что повторить перед экзаменами.
   - Да, господин Ректор - кланяясь, пробормотал Флатис.
   - Да, господин Ректор - пискнула Лилис, потупив взор, чтобы спрятать пляшущий в глазах огонек жгучего разочарования и Флатис ее великолепно понимал - ведь они почти прикоснулись к Главной Тайне мастера Цифия - к его невзрачной на первый взгляд преподавательской мантии.
   Лилис пристроилась рядом с Флатисом и парочка обменялась горящими взглядами, в которых и в помине не было даже отсвета романтических чувств, что бурлили еще так недавно. О, нет! Теперь их головы были заняты совсем другим. Не сговариваясь, молодые люди прибавили шагу, торопясь добраться до жилых корпусов и передать случайно оброненные Ректором слова остальным студентам.
   Быть объектом всеобщей ненависти в Академии Магии это весьма опасное для жизни занятие. Набирающие силу и знания молодые маги не любят когда их порют розгами, публично насмехаются или придумывают другое наказание. Чувство оскорбленного достоинства незаметно перерастает в желание мести и вот, стоит мастеру Цифию зайти в свой собственный кабинет, как на него с ревом летит огненный шар, зловеще грохочет сходящая с потолка горная лавина или распарывают воздух змеистые желтые молнии. Каждый раз это происходило по разному - все зависело только от магического дара и воображения того, кого преподаватель Цифий наказал на этот раз. Но исход всегда был одним и тем же - ненавидимый всеми мастер Цифий оставался невредимым. Пылающий огонь не мог оставить на его одеянии даже крохотной подпалины, массивные валуны разлетались в пыль, стоило им соприкоснуться с головой преподавателя дисциплины, а яростно шипящие молнии норовили ударить куда угодно, но только не по самой цели. И так из года в год, из десятилетия в десятилетие. Поколения выпускников сменялись одно за другим, а Цифий все продолжал строить свои козни и продолжал оставаться здоровым и невредимым. И не только он. На этой опасной должности сменилось много преподавателей и экзекуторов в одном лице, но все они невредимыми благополучно ушли на покой, а испепеляющая жажда мщения наказанных учеников осталась.
   Разумеется, речь не шла об злодейском убийстве одного из достопочтенных преподавателей, ничего настолько серьезного. Скорее, это было многовековое состязание умов, в котором с большим отрывом счет вел преподавательский состав, оставляя учеников далеко позади. Но надежда умирает последней и каждое следующее поколение учеников верило, что именно им удастся прорвать необъяснимо мощную защиту преподавателя дисциплины, устроить особую каверзу, которая запомнится на века.
   Если верить упорным слухам, то на территории Академии существовал надежно скрытый тайник, чье местонахождение было известно лишь считанным единицам из посвященных в этот секрет студентов. Внутри тайника находился один единственный предмет - толстая и небрежно сшитая книга из разномастных листов и клочков бумаги. О примерном содержании книги знали все ученики без исключения. На ее страницах были подробнейшим образом перечислены все до единой тщетные попытки воздействовать на ненавистных преподавателей дисциплины самой разнообразной магией и даже обычными способами, как висящее над дверью ведро, наполненное до краев грязной жижей.
   Большинство студентов слышали о Книге Мести лишь из третьих уст и считали это досужей выдумкой наказанных студентов, но Флатис и Лилис знали абсолютно точно - ведь именно они являлись последними хранителями Книги и сейчас готовились передать ее следующим избранным для этой великой цели студентам с четвертого курса Академии. Так повелевала установленная много поколений назад традиция: стать одним из двух хранителей Книги может лишь тот, кто успешно пройдет все три испытания и докажет, что он достоин этой чести.
   Не минула эта чаша и нынешних хранителей - чуть меньше года назад, Флатис и Лилис прошли испытание, начав его яростными врагами, а закончив неразлучными друзьями. Еще бы - ведь они вместе пережили столько приключений, когда пробирались через Подземный Лабиринт, что невольно сдружились, а затем дружба незаметно переросла в нечто большее... Да... Флатис до сих пор с содроганием вспоминал эти два внешне безобидных слова - Лабиринт и Испытание... но это уже совсем другая история...
   Встряхнув головой, Флатис отогнал воспоминания и наклонившись к уху идущей рядом Лилис, прошептал:
   - Чуть не вляпались.
   - Ага - едва слышно отозвалась Лилис и, состроив возмущенное выражение лица, прошептала - А все из-за тебя! Говорила же тебе - не время сейчас для стихов и поцелуев!
   - Ч-что?! - вновь начал заикаться Флатис, что случалось с ним каждый раз, когда Лилис заводила речь о поцелуях, стихах и прочих вещах, о которых она говорила особым чуть хрипловатым голосом и называла "ужасно романтическими моментами".
   А еще, Лилис великолепно умела перелаживать ответственность на другого, чем она сейчас и занималась.
   - А то! - девушка тряхнула гривой непослушных волос и надувшись, буркнула - Представляю, что Цифий напишет моему отцу!
   - Да уж - против воли посочувствовал Флатис, чуть поразмыслил, свободной от книг рукой задумчиво почесал бровь и просияв, ляпнул - Не напишет! Зуб даю!
   - Флатис! - рыкнула Лилис, до сих пор усердно борющаяся за искоренение из его речи словечек простолюдинов - Опять? Что за выражение такое - "зуб даю"? Ведь можно сказать - "я в этом совершенно уверен", "не питаю ни малейших сомнений, что..." - тут до Лилис дошел смысл слов Флатиса и круто сменив тему, она с неподдельным интересом спросила - Почему не напишет?
   - Потому что завтра в столице праздник! День правосудия и наши выпускные экзамены! - с торжеством произнес Флатис и тут же сникнув, добавил - Поэтому Цифию незачем писать письмо, ведь твои родители все равно приедут на праздник, а заодно посмотрят, как ты сдаешь экзамены...
   - ...отец поговорит с Цифием - продолжила его мысль Лилис - А затем вернется в наше родовое поместье, сядет перед камином и займется заточкой лезвия меча, притупившегося о твою шею.
   - Угу - поникшим голосом отозвался Флатис - Это точно. Что будешь делать?
   - Я? Я ничего - беззаботно пожала плечиками Лилис и, смилостивившись над натужно пыхтящим Флатисом, забрала пару книг себе, облегчив его ношу - Ты же мужчина, вот и решай возникающие трудности. А мое дело - сидеть в увитой плющом беседке и со сладостным замиранием сердца ждать своего спасителя, что придет ко мне весь израненный после ратных подвигов... ну или после объяснения с моим отцом.
   - Израненный? Объяснения? - с ужасом переспросил Флатис, чье живое воображение уже нарисовало картину, как отец Лилис растягивает осмелившегося прикоснуться к его дочери простолюдина на дыбе и ласковым голосом спрашивает: "и насколько серьезны твои намерения... сынок...?"
   - Уж объясниться тебе придется обязательно! - твердо заявила девушка - Тем более что я уже написала письмо матери, где все рассказала о наших отношениях. О том, как я - безвинная глупышка - поддалась твоим сладким обольстительным речам и отдала тебе самое дорогое что у меня есть... мое сердце.
   - Рассказала все матери?! - Флатису почудилось, что волосы на затылке зашевелились и встали дыбом - Зачем?!
   Идущая чуть впереди Лилис резко остановилась и уткнула кулачки в бока и опалив юношу гневным взглядом карих глаз, переспросила:
   - Зачем?! И что это значит, позвольте спросить? Я уже начинаю сомневаться в серьезности твоих намерений! Вскружил девушке голову, а как только речь зашла о разговоре с родителями, так сразу в кусты?
   - И ничего подобного! - в свою очередь возмутился Флатис, успев удержать едва не сорвавшиеся с языка "словечки простолюдинов" - Как раз таки я очень желаю на тебе... ну это! А вот ты похоже хочешь, чтобы я не дожил до... ну до этого... того самого...
   - До свадьбы, дурашка! - несколько смущенно хихикнула Лилис, теребя в пальцах прядь непослушных волос - "Это самое" и "то самое" называется свадьба.
   - Да - невольно расплылся в улыбке Флатис - Я знаю. И еще я знаю, какой ответ я получу от твоих родителей, стоит мне заикнуться о наших планах. Жалкий простолюдин из забытой даже самим Создателем крохотной деревушки посмевший возмечтать о руке юной дворянки из древнего знатного рода. Это попросту невозможно, Лилис. Твой отец никогда не согласится на подобный союз.
   - Сейчас не согласится - спокойно кивнула Лилис - А вот как только ты сдашь выпускной экзамен и получишь мантию полноправного имперского боевого мага... понимаешь о чем я?
   - Понимаю - уныло вздохнул юноша - Но, Лилис, ты же знаешь, в чем заключается экзамен! Я не смогу убить живого человека! Я не палач и не убийца!
   - Флатис! На Арене Правосудия не бывает невинных людей! - звонким голосом отчеканила Лилис - Дезертиры, убийцы, насильники - им всем был вынесен смертный приговор и ты это знаешь! Они заслужили такую смерть! Это не убийство, а казнь!
   - Да, но я не палач!
   - Не палач - согласилась Лилис - Как и я. Но таков обычай. И еще, Флатис... неужели ради обладания мной, ради нашей будущей свадьбы, ты не сможешь переступить через жизнь одного жалкого преступника, все равно обреченного на смерть? Подумай об этом!
   Сухо чмокнув юношу в щеку, Лилис вновь водрузила книги на угрожающе покачивающуюся стопку в руках Флатиса и, не оборачиваясь, пошагала к выходу из внутреннего дворика, направляясь к западной башне, где находились комнаты девушек.
   А Флатис остался стоять посреди садовой дорожки, смотря уходящей Лилис в спину и с трудом удерживаясь от желания бросить толстые фолианты в пыль и хорошенько на них попрыгать. Он сумел удержаться от этого порыва и, понуро опустив голову, поплелся в противоположную сторону - комнаты юношей находились в восточной башне Академии.
   Погруженный в свои мысли юноша, не подозревал, что из-за пышно цветущих кустов за ним внимательно наблюдают Ректор и стоящий чуть позади Цифий. Дождавшись, когда Флатис исчезнет в арке внутренних ворот учебного корпуса, Ректор небрежно раздвинул ветви, шагнул на садовую дорожку и выпустил упругие, усыпанные желтыми цветами ветви из рук. Поспешившему за Ректором преподавателю дисциплины не повезло вдвойне - мало того, что качнувшаяся обратно ветвь ощутимо шлепнула его по покрасневшему носу, так его еще и окутало густое облако цветочной пыльцы, мгновенно прилипшее к лицу, волосам и мантии. Безудержно чихая и утирая лицо, Цифий вывалился на дорожку и просипел:
   - Об этом я и говорил, господин Ректор. Мальчишка боится.
   - Да - задумчиво ответил Ректор, колыхающее над его плечами перламутровое облачко на мгновение окрасилось в густой синий цвет, означающий сильное недовольство - Кто преподавал ему практическое применение боевой магии?
   - Мастер Роксиус - услужливо подсказал Цифий, пытающийся отогнать двух назойливых пчел, принявших облепленного пыльцой преподавателя за необычный цветок.
   - На сегодняшнем послеобеденном совете магов, напомните мне об этом, Цифий. Я крайне недоволен мастером Роксиусом! Это просто недопустимо! Не часто в Академию попадают столь богато одаренные ученики! Мощный огненный дар в совокупности с его живым характером и отнюдь не глупыми мозгами - сказочное сочетание! Не будь этот юноша простолюдином, он мог бы очень далеко пойти. Очень далеко!
   Переливающееся марево последовательно сменило несколько цветов, Ректор раздраженным жестом дернул за ветвь и сорвав с нее пышный цветок, поднес к самому носу Цифия, вызвав у того еще один приступ чихания.
   - Видите, Цифий? Каждый ученик как еще нераскрывшийся цветочный бутон. Если потратить усилия и заботу на его взращивание, то бутон раскроется и превратится вот в такой совершенный цветок, но если оставить все на волю случая, то цветок завянет и умрет! - унизанные кольцами пальцы главы Академии резко сжались, безжалостно сминая цветок - И сейчас, с учеником Флатисом происходит именно это! Боевой волшебник, повелитель огненной стихии, боится применять свои силы по назначению! Нонсенс! И в этом есть и ваша вина, преподаватель дисциплины Цифий! Почему я получаю доклад столь поздно, перед самыми выпускными экзаменами? Просмотрели?
   - Нет, нет, господин Ректор! - зачастил Цифий, над головой которого кружилось уже с десяток юрких пчел и пузатых шмелей - До сегодняшнего дня, Флатис никак не отличался от остальных выпускников. Все произошло сегодня утром, когда вы объявили о финальном тесте на Арене Правосудия.
   - А! Значит это я повинен в произошедшем! - саркастически произнес Ректор и в желтом туманном мареве перед его лицом прорезались две ослепительно сияющие прорези на том месте, где у обычного человека находятся глаза - Спасибо, что открыли мне глаза на этот факт!
   - Вы меня неправильно поняли, господин Ректор - еле выдавил из себя несчастный Цифий - Я всего лишь хотел сказать, что не было никаких видимых признаков. Все произошло мгновенно.
   Несколько невыносимо долгих мгновений Ректор молчал, но к облегчению Цифия, туманное марево вновь вернулось к перламутрово-серому цвету, а угрожающие сияющие прорези закрылись. Наконец Ректор шевельнулся и спросил:
   - Та девушка... Лилис, ученик со слабеньким, почти бесполезным огненным даром... дорожит ли он ею? Есть ли между ними чувства, или это лишь мимолетное увлечение?
   - Чувства, господин Ректор! - мгновенно ответил преподаватель дисциплины - Они искренне любят друг друга, я в этом совершенно уверен. И что самое странное - до четвертого курса они были яростными врагами, ненавидели друг дружку. И вдруг, такое резкое преображение.
   - Думаю, у вас несомненно есть пара соображений на этот счет, мастер Цифий - поощрил преподавателя Ректор, с почти незаметной язвительностью в голосе.
   - Испытание! Я почти уверен, что они оба проходили Испытание в лабиринте - почти шепотом ответил польщенный Цифий - Так докладывают мои источники и утверждают, что эта парочка успешно преодолела все препятствия этого мифического лабиринта.
   - Хранители Книги? О... Неожиданный поворот событий. Значит, в этом году, именно они стоят за этими попытками преодолеть вашу защиту, мастер Цифий? - с интересом спросил Ректор - За всеми этим ливнями из болотной гнилой воды, грозовыми тучами и огненными ловушками...
   - Я почти уверен в этом - повторил Цифий, нервно передергивая плечами - Если эта пресловутая Книга вообще существует на самом деле, а не является досужими вымыслами жаждущих мести студентов.
   - Существует ли Книга? О, поверьте, мастер Цифий - ОНА несомненно существует. И думаю, на страницах этой самой Книги ведется скрупулёзнейшее описание всех невзгод магического толка, что обрушиваются на вашу голову из года в год.
   - Сорок три года ада - глухо отозвался Цифий, бережно оглаживая ладонями заляпанную цветочной пыльцой мантию.
   - Я очень надеюсь, что вы не ошиблись насчет нежной привязанности Флатиса к той девушке - круто сменил тему Ректор - Очень надеюсь! После пяти лет напряженного обучения этого юноши, я не собираюсь получить в итоге никчемного мага, годного лишь к работе в библиотеке! И мы должны приложить все усилия, чтобы этого не произошло!
   Высказавшись, Ректор сухо щелкнул пальцами и зашагал прочь, оставив Цифия стоять посреди садовой дорожки, в окружении попадавших на землю десятка трупиков насекомых.

****

   Когда излишне любопытный хозяин таверны увидел входящего давешнего священника, он цыкнул зубом и досадливо поморщился. Трактирщик был готов поставить на кон все свое заведение, что святой отец появляется здесь отнюдь не для того, чтобы подальше от глаз паствы промочить пересохшее от проповедей горло парой стаканчиков вина. К тому же, церковное вино во сто крат слаще и приятственнее на вкус, чем то пойло, которое трактирщик наливал своим неприхотливым к выпивке посетителям.
   Незаметным жестом остановив направившуюся было к единственному посетителю девку, трактирщик одернул фартук и подкатился к святому отцу самолично, с угодливой улыбкой на жирном лице. Он намеревался осторожно расспросить того о цели визита, но стоило хозяину таверны заглянуть в непроницаемые глаза священника, как уже подготовленный им вопрос застрял в горле и все, что ему удалось из себя выдавить так это только:
   - Добро пожаловать, святой отец, добро пожаловать. Чего изволите заказать?
   - Красного вина - сухо бросил священник, шагнув к неприметно расположенному столу в углу таверны.
   - Слушаюсь - подобострастно согнулся в поклоне трактирщик и поспешил ретироваться, на ходу вытирая взопревшее лицо фартуком. Он и сам не понимал, что именно увидел во взгляде святого отца, но все его любопытство бесследно улетучилось. Больше пузатый трактирщик к священнику не подходил. Заказанное вино из личных запасов хозяина, к столику поднесла застенчиво улыбающаяся служанка.
   Святой отец успел лишь пригубить вино, когда дверь трактира распахнулась и внутрь почти вбежал помощник старшего писаря Юзак. Окинув пустой зал блуждающим взглядом, он зацепился глазами за святого отца и заплетающимся шагом поспешил к нему. На вошедших следом двух мужчин в неприметной одежде он не обратил ни малейшего внимания. Новые посетители не стали проходить вглубь зала и уселись у самого входа, с видом обессилевших от жажды людей, желающих немедленно опустошить пару кувшинов прохладного эля.
   Южак обессиленно плюхнулся на скамью и уставившись в столешницу, пробормотал:
   - Все исполнил, отец Ликар. Все, как вы велели.
   - Вот и славно - скупо улыбнулся священник, отставляя бокал в сторону - Вижу истовое рвение радеющего о делах Церкви. Весьма похвально, Южак. Ты скопировал все?
   - Все, что было в копии подготовленной для записи на красный пергамент - едва слышно отозвался неестественно бледный Южак - Святой отец, пощадите. Меня распнут за это.
   Пропустив слезную мольбу Южака мимо ушей, отец Ликар терпеливо повторил свой вопрос:
   - Ты все скопировал? Имена студиозусов боевой магии, соприкосновения умов, целительства и тех учеников, кто обладает даром Крепителя не ниже шестого ранга - ты переписал их имена?
   Утвердительно мотнув головой, Южак явственно подрагивающей рукой судорожно схватился за стоящий на столе бокал с вином и вылил его содержимое в свой пересохший рот.
   - Так сделай же еще один шаг к искуплению грехов своих - с этими словами, отец Ликар протянул в сторону писаря руку и содрогающийся от ужаса Южак, окончательно обессилев, вложил в ладонь священника скрученный пергамент.
   Небрежно сорвав со свитка тесьму, священник раскрыл пергамент и внимательнейшим образом начал просматривать его. Спустя несколько мгновений, отец Ликар оторвался от чтения и сохраняя на лице безразличную маску, убрал вновь скрученный в трубку свиток в широкий рукав своего одеяния.
   - Вижу, что ты воистину старался, Южак... но не достаточно сильно... здесь нет имен тех, кто обладает даром Крепителя выше шестого ранга. Решил схитрить? Вижу, я поторопился, когда заговорил о твоем искреннем раскаянии...
   - Отец Ликар, погодите! Погодите! - лихорадочно зашептал скорчившийся на лавке помощник главного писаря - Клянусь душой своей - я скопировал все, что было! Все имена до единого! Но там не было упоминания о студиозусах с даром Крепителя. Не было! Я слышал, что этот магический талант стал встречаться крайне редко! А по настоящему сильных магов Крепителей не было уже больше века... святой отец, клянусь, не утаил от вас ничего! Чиста моя душа аки...
   - Хорошо, верю - прервал отец Ликар бормочущего Южака - Вижу в глазах твоих искренность...что ж... Вот тебе мой строгий наказ - сейчас же направишься к церкви что расположена у южных ворот, найдешь там святого отца Ксириуса и покаешься ему во всех грехах своих тяжких. Щедрой рукой пожертвуешь на церковные нужды и со смирением примешь на себя епитимью, что наложит на тебя отец Ксириус. Услышал ли мои слова, Южак?
   - Услышал, святой отец, услышал - поспешно заверил воспрявший духом Южак - Но работа... время обеда подходит к концу и я должен спешить в канцелярию...
   - Канцелярия подождет! - веско произнес отец Ликар и уставившись на Южака заметно похолодевшим взглядом, спросил - Что важнее для тебя? Заслужить прощение Отца нашего Милостивого и Всепрощяющего, или избежать гнева старшего писаря?
   - Заслужить прощение - поспешно ответил Южак, мгновенно сообразивший, какого ответа ждет от него священник - Сию же минуту поспешу со всех ног к отцу Ксириусу, паду на колени и покаюсь в грехах своих тяжких. Сию же минуту!
   - Ступай - милостиво кивнул священник - Ступай и более не греши.
   Состроив благостную мину, Южак прижал ладони к жирной груди и сползя со скамьи, попятился к двери. Когда он отошел уже на пару шагов, отец Ликар встрепенулся, словно вспомнил что-то важно и жестом остановив Южака, вполголоса молвил:
   - Да не вздумай взгромоздить свой жирный зад на наемную повозку, аль карету, да с ветерком докатить до церкви, что у южных ворот! Ножками! С молитвой на устах, покаянно опущенной головой и слезами раскаянья на глазах - да ножками, до самой церкви!
   - С-слушаюсь, святой отец - с запинкой отозвался Южак, старательно стараясь не показать нахлынувшее на него раздражение придирчивым святошей - Пешком.
   - То-то же - буркнул отец Ликар и отвернувшись, уставился в широкое окно таверны, окончательно забыв о помощнике писаря.
   С облегчением выдохнув, Южак бочком добрался до двери и выскользнул наружу.
   Едва за жирным писарем закрылась створка двери, отец Ликар сбросил с лица показное равнодушие и метнув на сидящих у входа мужчин взгляд, скорбно возвел очи к потолку и на мгновение сложил у груди ладони. Едва заметно кивнув, один из неброско одетых мужчин одним глотком допил оставшийся на дне кружки эль, встал из-за стола и неспешным шагом покинул таверну.
   Вскоре, отец Ликар и сам оставил душный трактир, к большому облегчению его хозяина. Еще через несколько минут, последний посетитель бросил на добела выскобленную столешницу пару медных монет и выскользнул на улицу. За пару шагов он догнал неторопливо шагающего святого отца и пристроился рядом, низко опустив голову и сцепив широкие ладони на животе. Создалось полное ощущение, что за медленно шествующим священником понуро семенит провинившийся прихожанин - либо жену поколотил, либо пьет без меры, либо церковь не посещает в положенные дни, а то и все вместе. Но на самом же деле, слова их были меньше всего похожи на разговор между благочестивым священником и мелким грешником.
   - И смотри мне - чтобы стражникам только это на ум и пришло!
   - Не сомневайтесь, отец Ликар - заверил священника его спутник, не поднимая глаз от грязной улицы под ногами - Обычное ограбление, какие случаются каждый день... особенно у Южных ворот. Дело обычное. Заплутал писаришка среди улиц незнакомых, с дороги сбился, да и свернул не туда - себе на беду. Там этого богатого гуся местная шваль и прижала к стенке, кошель с пояса срезала, одежу сдирать начала. Говорю же, святой отец - обычное дело.
   - Смотри мне - повторил священник, искоса взглянув на нависающего над ним высокого спутника - А ну погодь! А чего ж тогда писаришку мертвым найдут?
   - Так он пожадничал, добро отдавать не захотел, трепыхаться начал, орать, грабят мол, убивают - с готовностью пояснил темноволосый мужчина, на мгновение подняв голову и цепким взглядом охватив всю улицу - Шум поднял на всю улицу, вот ему рот и заткнули - нож в печень пару раз сунули и дело с концом. Под вечер, а то и раньше, его патруль стражников и найдет - в глухом переулке, без кошеля и одежды. Особо разбираться не будут - ограбление, оно и есть ограбление. Местных прошерстят, самых отпетых - на виселицу и на этом дело закончится, святой отец.
   - Хорошо бы, чтобы так и было - кивнул священник, сворачивая с оживленной улицы в узкий переулок - А почему нож в печень? Горло поперек распластать - разве не надежней было бы? Вмиг кровью истек бы.
   - На улицах так не порежут, святой отец - отрицательно качнул головой мужчина, мельком оглядываясь назад и проверяя, не идет ли кто следом - Кровища фонтаном хлынет, и самого убивцу заляпает по самые брови и остальных подельников перепачкает. А кровушку смыть нелегко, ой нелегко. Потом и берут на дело нож узкий и длинный - как шило. Ударят и готово. А крови с наперсток вытекло, не больше.
   - Ладно, теперь вижу, что дело в надежные руки доверил - удовлетворенно сказал отец Ликар и неожиданно остановился у самой обычной на вид деревянной двери, перехваченной поперек толстыми железными полосами - Да! Вот тебе еще одно мое поручение - подошли в дом Фариуса продавца зелени, аль лотошника какого, да пусть он и обнаружит, что хозяин дома на себя руки наложил. А то третий день висельник под потолком качается - не по-божески это, пора бы уже тело земле предать.
   - Так кто же знал, что так выйдет - развел руками собеседник священника - За три дня и не наведался никто. Сегодня же все сделаем, святой отец, не сомневайтесь.
   - То-то - проворчал святой отец и несколько раз стукнул костяшками пальцев по двери - Затем слух по городу пустите - как мол Церковь сиротский дом под свое опекунство взяла и всех сироток горемычных вывезла, так добросердечный Фариус разлуки с любимыми воспитанниками пережить не смог, от горя неизбывного на грех страшный решился и руки на себя наложил. Понял?
   - Все сделаем в лучшем виде, отец Ликар - согнулся в поклоне мужчина.
   - Ступай, и да пребудет с тобой милость Создателя нашего - отпустил его святой отец, и шагнул к бесшумно открывшей двери
   - Отец Ликар, позвольте спросить - успел сказать мужчина, и священник с некоторым удивлением остановился.
   - Ну, конечно, сын мой, спрашивай.
   - Отец Ликар, после того как я закончу со всеми делами, дозвольте ненадолго до дома отлучиться. Очень прошу.
   - До дому? Отсюда до восточных лесов путь неблизкий, сын мой. Случилось что?
   - Случилось, святой отец - кивнул широкоплечий мужчина и впервые за все время разговора, взглянул в лицо священника - Весточка из дому пришла. Сын у меня родился, месяц как уже. Первенец.
   - Вот оно что, то-то я думал чего это ты какой день сам не свой - отец Ликар с удивлением взглянул на смущенно переминающегося здоровяка и неожиданно улыбнулся - Быть посему. Как поручения мои выполнишь, так и не медли более, отправляйся в путь. И не торопись возвращаться - пару месяцев без твоих умений обойтись сумею. Сыну-то имя уже подобрал?
   - Подобрал, отец Ликар. Нареку его так, как деда моего величали - Рикаром. Благодарю, отец Ликар! Благодарю за понимание.
   - Ступай уже - махнул рукой священник и вновь повернулся к темнеющему дверному проему - Ступай.
   Спустя мгновение глухой переулок вновь обезлюдел.
   К вечеру того же дня, совершая рутинный обход прилегающих к Южным вратам улиц, пятерка стражников наткнулась на мертвое тело. С трупа сняли все до последней нитки, раздели донага. На покрытом грязью теле виднелось несколько колотых ран в районе живота и груди - обычное дело в этих местах. Незадачливый прохожий забрел куда не следует и поплатился за это жизнью. Единственное, что привлекло внимание начальника патруля - больно уж удивленное лицо было у покойника, словно до последнего мгновения не ведал он о ждущей его участи.
   Мертвое тело погрузили на подводу с вывозимыми нечистотами и отправили к Южным воротам, где его небрежно прислонили к стене, на самом виду, чтобы всяк проходящий мимо мог видеть лицо покойника. Тело Южака пролежало у ворот почти три дня, и уже начало явственно попахивать, прежде чем его опознал посыльный, спешащий с донесением в Канцелярию.

****

   Выпускной экзамен проходил за городской чертой, в специально предназначенной для этой цели арене, могущей свободно вместить в себя огромное количество горожан, жаждущих лицезреть как умирают приговоренные к смерти преступники.
   Сейчас уже и не вспомнить, кому первому пришла в голову мысль использовать преступников в качестве живой цели для магии выпускников Академии. Но мысль была блестящая - сразу по многим причинам, большим и малым. Ученики могли опробовать свои магические силы на живой силе условного противника и доказать себе и учителям, что не зря провели столько лет за стенами Академии. Преступники получали вполне заслуженную жестокую кару, возможно даже чрезмерно жестокую. А самое главное - это было великолепное, красочное и незабываемое зрелище как для горожан, так и для тех, кто специально приезжал в столицу ко Дню Правосудия, зачастую преодолевая многие лиги. Но зрелище несомненно стоило всех тягот долгого путешествия. И собравшаяся на трибунах многотысячная толпа неистовствовала, глядя как корчатся от чудовищной боли преступники, слушая их душераздирающие вопли и жадно вдыхая запах обугленной плоти.
   Первая публичная казнь с использованием магического дара выпускников Академии состоялась на городской площади. Сказать что горожане впечатлились, это значит не сказать ничего - все присутствующие в тот памятный день у эшафота оказались потрясены до глубины души. Более того: в течение полугода после казни, преступность в столице была на невероятно низком уровне. Карманники продолжали резвиться вовсю, обчищая карманы зевак и деревенских лопухов, мошенники тоже трудились не покладая рук, а вот грабители и наемные убийцы затаились в самых темных углах и старались не показывать нос наружу, отказываясь от самых соблазнительных предложений. Все кто ступил на преступную стезю прекрасно знали, чем это грозит и были готовы в один прекрасный день оказаться на эшафоте... но умереть ТАК... это было слишком. Одно дело когда ты попадаешь в руки палача - опытного мастера своего дела могущего прервать жизнь одним выверенным ударом - и совсем другое дело, когда за тебя берутся два неопытных молокососа из магической Академии...
   Все помнили судьбу несчастного Килриса Душегуба и никто не хотел испытать на своей шкуре то же самое. Килрис умирал долгие, долгие четыре часа, мечась между жизнью и смертью, и многочисленные зрители с ужасом смотрели, как его обнаженная кожа чернеет и распадается на куски под ударами слепящих молний юного воздушного мага и как обугленное мясо вновь покрывается блестящей и розовой как у младенца кожей, повинуясь силе Исцеляющего. И все же Килрису повезло - Исцеляющий допустил крохотную ошибку и спасительная смерть наконец-то забрала свою жертву.

Служение Империи

////

Могильники Ашура

////

Родная деревня

////

Лесное Подворье.

   Сержант Уискер протяжно зевнул и встряхнул головой, чтобы отогнать сонливость. Узкий и порядком заросший лесной тракт навевал скуку. Так же как и порученное им задание. Тащиться в такую глушь, лишь затем, чтобы проверить упорные слухи о встающей с могил нежити и якобы проводимых здесь кровавых ритуальных обрядах. И это за многие лиги от Пограничной Стены. Бред! Закисшие в своем болоте крестьяне от скуки навыдумывали невесть что, а столица и рада поверить.
   Похоже, чиновники из Королевской Канцелярии последний ум потеряли, раз решили направить на это дело, полный отряд имперских кирасиров. Тут и обычного патруля за глаза хватило бы. Так нет же - отправили отряд солдат, усиленный двумя боевыми магами, а уж про едущих с ними святош и вспоминать не хотелось, сразу крепкое словцо на язык просилось. Сразу пять священников в одном месте - да тут любой нормальный человек, на второй день умом тронется!
   За время пути они проехали целых три придорожных трактира и ни в одном из них не удалось отдохнуть, как положено имперским солдатам! Ни тебе заглянуть под подол млеющих от внимания кирасиров служанок, ни от пуза выпить пенящегося деревенского пива, ни всласть выспаться на пышно взбитых деревенских перинах! Так за все съеденное еще и платить пришлось! Куда катится этот мир?!
   И все из-за этих проклятых белоплащников, сурово поглядывающих по сторонам и лезущих с надоедливыми советами и проповедями о благопристойности и вреде чревоугодия. И ведь не пошлешь их, куда подальше! Служители церкви как-никак. Про приказ о полном содействии священникам, Уискер предпочитал не вспоминать.
   Припомнив особенно аппетитную девку из последнего трактира, Уискер в сердцах сплюнул и зло покосился на едущих особняком священников. Слава Создателю, недолго осталось - до искомой деревни уже рукой подать. Еще с три лиги по тракту и они выйдут к маленькой речушке, а за ней уже и Лесное Подворье.
   Наименьшей проблемой для сержанта Уискера являлись едущие в голове колонны маги. За все время дороги, маги вымолвили не больше десятка слов и самое главное - никак не вмешивались в дела кирасиров. Конечно, они держались особняком от кирасиров и избегали общения, но с этим сержант готов был смириться.
   Единственной накладкой был случай, когда дурной Лютер выпив лишнюю кружку пива, зажал в углу трактира молоденькую магиню и распустил руки. Так и то, вмешательства сержанта не понадобилось - он лишь проследил взглядом за опрометью метнувшимся во двор Лютером и мог поклясться, что у того дымились штаны. Остаток вечера Лютер просидел в поилке для скота - как только он поднимал зад из воды, штаны опять начинали тлеть - и на этом все кончилось. Уискер принес извинения огненной магине - которые та холодно выслушала, сохраняя презрительное выражение красивого личика - пообещав сурово наказать недоумка и на этом инцидент был исчерпан.
   Холеная стерва, возомнившая себя высокородной.
   Хотя... с такой ухоженной девкой, Уискер и сам не отказался бы провести пару часиков на трактирном сеновале.
   Второй маг с ухоженной седой бородкой и вовсе не поднимал голову от раскрытой книги - даже сидя в седле. Знай себе, переворачивал страницу за страницей, изредка делая отметки белым пером. Сержант был уверен, что седобородый маг ни разу не обмакнул белое перо в чернильницу, но перо продолжало быстро строчить, понятные только самому магу заметки. Магия. А от магии лучше держаться подальше. Целее будешь.
   В последней деревушке, которую проехали не останавливаясь, словоохотливый крестьянин подробно объяснил дорогу, но проехаться с ними в качестве проводника отказался наотрез, не соблазнившись и обещанной за помощь медной монетой. Видно неплохо ему тут живется, раз так легко от денег отказывается. Правда, когда крестьянин начал бормотать о некоем "темном священнике" обосновавшемся в Лесном Подворье и поднимающем с могил мертвецов, сержант понял, что перед ним слабоумный. Надо же такое удумать - Темный Священник. Куда только староста смотрит. За такие слухи и десятка плетей мало будет, чтобы не мутил народ.
   В отличие от сержанта, один из священников отнесся к россказням мужика достаточно серьезно и подробно расспросил его, не обращая ни малейшего внимания на ожидающий под палящими лучами солнца отряд. Сержант хотел было рыкнуть на этого тщедушного святошу, напомнив, кто здесь главный, но наткнувшись на холодный взгляд пронзительно голубых глаз, сконфужено сдулся и не решился открыть рот. А когда священник подошел к лошади, вытащил из седельной сумки красный пояс и небрежно подпоясался, так сержант и вовсе облился холодным потом и возблагодарил Создателя, что в этот раз, тот удержал его болтливый рот на замке. Самый закрытый орден Церкви отличался злопамятностью и редкой быстротой на принятие решений.
   По всем прикидкам, до искомой деревни осталось не больше часа пути, Уискер предвкушая обильную трапезу повернулся к едущему рядом Фескесу и хлопнув того по плечу, распорядился:
   - Возьми с собой Лютера, и прошвырнитесь к деревне. Осмотритесь по сторонам, ну и предупредите деревенского старосту о важных гостях, пусть столы накрывают.
   - Есть, сержант! - обрадованно ответил Фескес - сержант его отлично понимал, он и сам не отказался бы немного развеяться - Мы мигом.
   - Сержант! В деревню ни на шаг!
   Сержанту Уискеру не требовалось поворачивать голову, чтобы увидеть, посмевшего вмешаться, он уже это знал - голубоглазый священник в перечеркнутой красным белой рясе.
   Фескес вопрошающе взглянул на сержанта и Уискер побагровев, стиснув зубы неохотно прошипел:
   - Ты слышал просьбу святого отца. В деревню не заходить. Издалека осмотритесь и галопом обратно.
   - Есть! - потускневшим голосом отрапортовал кирасир. Похоже с мыслью о кружке прохладного пива можно распрощаться.
   Фескес пришпорил лошадь и поскакал в голову отряда, на ходу выкрикнув Лютеру приказ сержанта. Спустя минуту оба разведчика скрылись из виду и о них напоминало лишь облако взбитой лошадиными копытами дорожной пыли.
   Уискер играя челюстными желваками поглядел в спину спокойно отъезжающему священнику с трудом сохраняя спокойствие. Проклятый святоша осмелился отдавать приказ боевому сержанту имперской армии и сделал это как само собой разумеющееся!
   Дрожащей от ярости рукой, сержант нащупал на поясе наполненную до горлышка вином флягу и надолго приложился к ней. И плевать ему на неодобрительно качающих головами священников. Скорей бы уж доехать до этого чертового Лесного Подворья!
   Уискера душила злоба, но сержант еще не настолько сошел с ума, чтобы пререкаться с представителем ордена Искореняющих Скверну. Себе дороже.
   Но переполнявшая его злость искала выход и приподнявшись на стременах, сержант рявкнул на подчиненных:
   - Подтянись! Плететесь словно стадо беременных коров! Выровнять строй! Проверить оружие и доспехи. Надеть шлемы, снять с седел щиты!
   Разморенные палящими солнечными лучами и усталые от монотонной езды кирасиры нехотя подчинились приказу и по всему отряду пронеслись звуки лязгающего железа. Спустя еще минуту, разрозненный строй выровнялся и хоть немного стал походить на отряд регулярной имперской армии. Несмотря на затмевающую глаза злость, сержант довольно усмехнулся.
   Кирасиры. Облаченные в тяжелые доспехи, за спинами покачиваются тяжелые арбалеты, на поясах широкие обоюдоострые мечи, а к седлам приторочены боевые топоры. Не отступать и не сдаваться. Не зря на их штандарте тщательно нарисована стальная перчатка сжавшая пальцы в шипастый кулак - кирасиры это несокрушимый стальной кулак короля, которым он вышибает кровавые сопли у осмелившихся не покориться его воле. Опора королевского трона.
   Окончательно успокоившись, Уискер умиротворенно отпил еще пару глотков вина и пришпорив лошадь, отправился к голове отряда. Плевать ему хотелось на этих белоплащников.
   Во главе с сержантом, отряд без происшествий прошел еще с пол лиги и Уискер уже видел себя сидящим за обильно накрытом столом в обнимку с податливой деревенской красоткой. Самое то, чтобы забыть о лезущих не в свое дело священниках и о надменных магах.
   Завидя впереди увеличивающееся в размерах облачко пыли сержант растянул губы в улыбке. Вот и разведка возвращается. Уискер не сомневался, что сметливый Фескес - несмотря на дурацкое распоряжение голубоглазой бестии в белом плаще - все же заскочил в деревню и отдал старосте Лесного Подворья все необходимые указания о встрече дорогих гостей.
   Облако пыли приблизилось так близко, что Уискер мог разглядеть темную точку всадника скачущего, что есть духу. Одного всадника. Сержант недоуменно нахмурился и еле удержал руку, тянущуюся почесать затылок.
   Куда подевался еще один разведчик?
   Или пройдоха Фескес решил остаться в деревне?
   Да он с него шкуру живьем спустит. Представив, как Фескес сейчас попивает пиво и тискает бабенок посмеиваясь над глотающими дорожную пыль солдатами, сержант с хрустом сжал кулаки и поклялся себе, что Фескес будет драить казарменные нужники до скончания жизни.
   Тем временем, одинокий всадник промчался последние разделяющие их футы и резко осадил коня перед сержантом.
   Рассмотрев как выглядит Фескес - а это был именно он - сержанта взяла оторопь. С лица покрытого коркой запекшейся крови вперемешку с грязью, лихорадочно сверкают глаза, на доспехах глубокие борозды и дыры, левый наплечник и щит бесследно исчезли, окровавленные пальцы сжимают обнаженный меч, по рукоятку покрытый черной слизью. Нервно вздрагивающий конь выглядит не лучше. Запалено вздымающиеся бока, многочисленные рваные раны, страдающее от сильной боли животное тонко ржет и мотает головой.
   Создатель милосердный! Да они, словно прошли галопом сквозь вражеский строй копейщиков!
   - Сержант. Беда - выдохнул окровавленный солдат и бессильно сполз с лошади, где его подхватили заботливые руки подоспевших товарищей.
   - Где Лютер? Что произошло? - сержант словно выплевывал слова, рывком приходя в себя, за секунду спешившись и одним прыжком оказавшись рядом с Фескесом. Расслабленность с сержанта как ветром сдуло.
   Нападение на кирасира! И где?! Кто-то должен ответить за это!
   - В лиге отсюда, сержант - невнятно пробормотал уложенный на траву Фескес, не открывая глаз - На пшеничном поле.
   - Сколько их? Кто? - неистово требовал ответа Уискер, встряхивая солдата за плечи но ответа не получил. На безумную скачку у Фескеса ушли последние остатки сил, и теперь он медленно проваливался в забытье. Лишь сейчас, сержант обратил внимание на кровь на доспехах. Солдат был ранен и истекал кровью.
   - Вы оба! - Уискер не глядя ткнул пальцев в ближайших кирасиров - Снять с Фескеса доспехи. Осмотреть раны. Дженкис, тащи бинты да поживее, потом займись лошадью Фескеса. Если дело совсем плохо, избавь ее от мучений. А вы чего уставились? - бешено заорал сержант на остальных солдат - Рассредоточиться! Арбалеты к бою и на охрану периметра. Выполнять!
   - Сержант. Позвольте. Я умею врачевать раны - подошедший священник бесцеремонно оттеснил Уискера и склонился над раненым с которого уже успели снять доспехи. На левом боку потерявшего сознание солдата обнаружилась неприятная, обильно кровоточившая рана с рваными краями. Плотные кожаные штаны висели клочьями, оголяя исполосованные ранами ноги.
   Сержант лишь хмуро покачал головой - за долгую службу он успел навидаться ранений и похуже, легко мог определить, каким именно оружием нанесена та или иная рана, но в этом случае, весь его опыт пасовал. Уискер не представлял, каким оружием можно нанести такое повреждение - в боку солдата просто отсутствовал приличный кусок плоти, а раны на ногах похожи на следы от когтей хищного зверя.
   - Словно вырвали, одним движением - не замечая, сержант машинально озвучил свои мысли вслух, вновь обратив внимание на зияющую рану в боку Фескеса.
   - Вполне возможно, сержант - сухо произнес священник, не отрывая руки от окровавленного лба Фескеса, - Я остановил кровотечение, но он очень слаб.
   - Он будет жить, святой отец? - тихо спросил сержант, бессильно сжимая кулаки - Фескес служил с ним больше пяти лет и, несмотря на различия в чине, был почти другом. Сержант уже начисто забыл о своей неприязни к священнику и теперь смотрел на него глазами преданной собаки.
   - Все в руках Создателя, сын мой. Раны достаточно серьезные, он потерял много крови, но внутренние органы не задеты.
   - Он рассказал, что произошло? - спросила подошедшая магиня, брезгливо сморщившись при виде окровавленных тряпок. За ее спиной застыл седобородый маг, с интересом смотрящий на истерзанные бока лошади. Магиня обращалась к священнику, но тот не ответил, сосредоточившись на ране солдата.
   За священника ответил Уискер:
   - Нет. Он без сознания. И похоже, не скоро придет в себя.
   - Это не проблема - прошелестел маг постарше - Я как раз хотел опробовать заклинание ментального хлыста. Может получиться интересный результат. Позвольте, святой отец.
   - Эй! - возмущенно вскинулся почувствовавший угрозу сержант, закрывая собой Фескеса - Он солдат имперской армии! Причем, получивший боевое ранение! Я не позволю, навредить ему!
   - Сержант - презрительно выплюнул маг, - Не забывай свое место. Нам нужны сведения и этот солдат нам их предоставит. Прочь с дороги.
   - Попробуй меня убрать - зло ощерился Уискер и с лязгом выдернул меч из ножен. Остальные кирасиры остались на местах, но взведенные арбалеты в их руках, словно невзначай повернулись в сторону магов.
   - Отставить, сержант! Меч в ножны! - священник, сейчас меньше всего напоминал смиренного служителя церкви, скорее готовую смертельному броску лесную гадюку.
   Священник дождался, пока сержант выполнит приказ и повернувшись к магам с железом в голосе произнес:
   - А вы... Вернитесь к своим лошадям и больше не раскрывайте рты.
   - Что? Ты осмеливаешься отдавать нам приказы?! - вскинулась было молодая магиня, но наткнулась, на предостерегающий взгляд седобородого мага и явно увидев там что-то важное, сникла и позволила себя увести.
   Сержант проводил их злобным взглядом забыв удивиться поразительному послушанию обычно столь спесивых магов, склонив голову сказал:
   - Благодарю, святой отец.
   Священник лишь досадливо отмахнулся и вновь наклонившись над Фескесом, прикоснулся кончиками пальцев к его лбу.
   Реакция последовала незамедлительно - раненый вздрогнул всем телом и пришел в себя. Бессмысленно поводил глазами по сторонам и наконец сфокусировал взгляд на Уискере:
   - Сержант. Лютер погиб. Эти т-твари его порвали. Н-на куски порвали, прямо на моих глазах. М-мы думали это селяне на поле работают, детишки бегают, не таясь подъехали, тут и понеслось.
   - Какие твари? Можешь описать? - спросил священник, нетерпеливо наклонившись к самому лицу Фескеса, стараясь не пропустить ни слова.
   - Что т-тут думать, господин. Мертвяки это, но не об-бычные, слишком быстрые - солдат прервался, заново переживая произошедшее, но справился и продолжил более твердым голосом - Т-толком разглядеть не успел - слишком все быстро было. Помню здоровенные зубы и когти на пальцах. Помню, как голова Лютера от одного удара лапой кувырком полетела - а ведь он в седле был. Очень быстрые. Я только коня развернуть успел и понесся. Удар в бок почувствовал, наугад мечом отмахнулся... лошадь от боли ржать начала, догнали, за ноги хватать начали... думал все... конец мне пришел...
   - Успокойся, солдат - мягко выговорил священник, - ты сделал все, что мог. Теперь отдыхай. Засыпай.
   Священник отвел пальцы от головы Фескеса и солдат тотчас погрузился в болезненный сон.
   - Как это у тебя... - изумленно прошептал сержант и спохватившись исправился - Как это у вас получилось, святой отец? Простите, не знаю вашего имени.
   - Церковь идет своими путями, сержант. Этот солдат не сможет продолжить путь. Оставим его здесь, в охрану выдели двух кирасиров и пусть дожидаются нашего возвращения. А мне надо посоветоваться с братьями.
   - Есть, господин - вытянулся сержант, больше не задумывающийся, о праве Церкви командовать имперскими солдатами, - Будет сделано.
   - Не господин, сержант, а святой отец - поправил Уискера священник - Церкви чужды мирские чины и ранги.
   - Святой отец..., я признаться толком и не понял, что нас там ожидает. Похоже, слухи оказались правдой? Мертвецы ожили и поднялись с могил?
   - Не ожили! - вскинулся священник, яростно сверкнув глазами - Лишь Создатель дарует жизнь! Мертвые поднялись, но это не жизнь, а жалкая тень ее! Насмешка над истинной жизнью!
   - Простите святой отец. Поднялись, так поднялись. Фескес обученный, имперский кирасир, неоднократно побывавший в бою и, зря панику наводить не станет. Это выходит, что твари такие быстрые, что бегут наравне со скачущей лошадью?
   - Верно, сержант. Обычные мертвяки медленны и неповоротливы. Силу и скорость им могут дать только правильно проведенные обряды.
   - То есть - их подняли специально? Подняли с могил темной магией? Здесь?! На землях Империи?
   - Да. И боюсь, что не только с могил, сержант. Боюсь, что в Лесном Подворье не осталось ни единой живой души. И где-то там, сидит кукловод, дергающий за ниточки и направляющий нежить. Некромант. Не теряйте времени, нам надо успеть туда до захода солнца.
   Потрясенный услышанным сержант не помнил, как отдавал распоряжения, хоть убей, не мог вспомнить, как оказался в седле и отдал отряду приказ трогаться.
   В его голове была полная мешанина. Слухи, оказались пугающе реальны и Уискер непроизвольно шевелил побелевшими губами, произнося отгоняющую зло молитву.
   Сержант не был трусом - за свою жизнь он побывал во многих сражениях, о чем свидетельствовали многочисленные шрамы и рубцы на его теле. Но всегда перед ним был понятный противник, меч против меча, одна жизнь против другой. Но как быть сейчас? Как убить противника, если он уже мертв?
   Давно уже скрылась за поворотом небольшая поляна, где они оставили Фескеса и двух кирасиров охранников.
   С каждым мгновением, отряд все ближе приближался к Лесному Подворью. Об этом свидетельствовал изрядно поредевший лес - селяне изрядно проредили его, вырубая деревья для своих нужд. Слева осталась пасека, где над ульями, кружились трудолюбивые пчелы.
   Спустя полчаса, лес раздался в стороны и отряд выехал на опушку. Узкая дорога побежала вдоль возделанных полей, а за ними виднелись крыши домов, среди которых гордо возвышалась бревенчатая церковь. Лесное Подворье.
   - Сержант. Вижу людей - один из солдат ткнул пальцем в сторону от дороги, указывая на середину поля. Прищурившись, сержант глянул в указанном направлении и с трудом разглядел несколько человеческих фигур, копошащихся на земле.
   - Сержант, разрешите проверить - не выдержал один из кирасиров.
   - Отставить - сержанту хватило и первого урока. Больше, терять людей он не собирался - Выдвигаемся все вместе. Приготовить арбалеты к бою.
   - Сержант Уискер, если это то, что я думаю, то арбалеты здесь не помогут. Как и мечи - священник приложил ладонь ко лбу и в свою очередь присмотрелся к темным фигурам - Этих тварей не убить обычным способом. Для них стрела в груди лишь досадная помеха, не более.
   - А что же тогда? С голыми руками на них идти?
   - С топорами - коротко ответил священник - Я с братьями постараюсь замедлить их. Как только дам знать, подрубайте тварям ноги и отрубайте руки. В тело не бейте - топор завязнет так, что не вытащишь. Больше всего опасайтесь попасть им в пасть. Верная смерть. Когда повалите на землю, отходите и в дело вступят маги. Все ясно?
   - Ясно - кивнул Уискер и повернувшись к напряженно ждущим кирасирам скомандовал - Арбалеты за спину. Спешиться. Приготовить топоры и щиты. В тело не бить! Подсекайте тварей под колени и рубите руки напрочь. Шевелись, склирсова немочь!
   Им удалось подойти почти вплотную, а их приближение все еще не заметили. Впрочем, причина такой невнимательности открылась достаточно быстро - твари питались. Жрали. С омерзительным хрустом костей и треском разрываемой плоти они перемалывали куски мяса и жадно глотали. Источник мяса был скрыт за мельтешащими фигурами мертвяков, но сержанту удалось разглядеть почти начисто обглоданную ногу лошади на залитой кровью земле, а одна из тварей, как раз развернулась к ним с куском разорванного доспеха в руках и жадно принялась слизывать с него потеки крови.
   Создатель. Всего в десятке шагов от них, сгрудившиеся твари доедали останки Лютера и его лошади. Сержанта замутило и он отвел глаза в сторону.
   - Сержант... они же Лютера жрут. Создатель милостивый. Эти твари, жрут Лютера! - дрожащим голосом выдавил из себя один из солдат.
   Земля под ногами мягко вздрогнула, перед глазами Уискера мелькнула и исчезла радужная пелена, плеча словно коснулась успокаивающая ласковая рука и чувство страха и неуверенности бесследно растаяло. Над полем зазвенела молитва. Священники вступили в бой. Уискер краем глаза успел зацепить, как вставшие в ряд белые фигуры воздели руки в отрицающем зло жесте и мелкие искорки яркого света, замелькавшие на их пальцах. После стало не до рассматривания - почувствовав прикосновение магии, твари среагировали мгновенно - сержант не успел и рта открыть, а сгорбленные фигуры уже преодолели половину расстояния между ними и, непрестанно визжа, огромными прыжками продолжали стремительно сокращать дистанцию.
   До строя солдат оставался один шаг, когда земля под ногами еще раз вздохнула и стремительно несущиеся в атаку твари внезапно остановились, исторгнув крик боли. Движения мертвяков резко замедлились - словно воздух на их пути сгустился до состояния древесной смолы и налетевшие с разбегу твари завязли в нем, словно мухи в кленовом сиропе.
   Но твари не сдавались. Упорно, шаг за шагом они продолжали двигаться к строю бледных от увиденного ужаса солдат. Вздувшиеся посиневшие лица с трупными язвами, обнажившиеся в голодном оскале зубы, больше похожие на звериные клыки, лапы увенчанные когтями слепо рвут воздух, пытаясь дотянуться до добычи и пронзительный, рвущий барабанные перепонки визг, настолько сильный, что хотелось бросить оружие и закрыть уши руками.
   - Сержант! В топоры! Долго их не удержать! - донесшийся словно издалека голос священника, отрезвил сержанта и перехватив топор, он взревел:
   - Кирасиры! Руби тварей! В бой!
   И подавая пример, первым кинулся к ближайшему мертвяку, поднырнул под ударившую с отмахом лапу и мощным ударом топора резко подсек колено твари. Нога подломилась и мертвяк взмахнув руками, рухнул на землю. Не теряя ни секунды, сержант подлетел к пытающейся встать твари и мгновенными ударами топора, отсек тому руки по плечо. Лезвие топора с легкостью прорубало гнилую плоть, не встречая сопротивления. Из ран потекла густая черная жижа и в нос сержанту ударила зловонная трупная вонь, заставив того закашляться и отскочить в сторону. Превратившийся в обрубок, но все еще живой мертвяк ворочался и силился подняться, но подсеченная нога не давала достаточной опоры и тварь, раз за разом падала на землю.
   Убедившись, что мертвяк не представляет опасности, сержант завертел головой по сторонам, ища следующую цель, но его помощь не понадобилась. Кирасиры не теряли времени зря и все твари с визгом, корчились на земле, среди мешанины отрубленных конечностей. Все кроме одной.
   Последняя тварь все еще билась в сплетенной священниками магической паутине и никто не решался подступиться к ней. Рассмотрев мертвяка, сержант сдавленно охнул.
   Ребенок. Девочка, лет пяти. Удивительно хорошо сохранившееся, почти не тронутое могильным тленом лицо обрамленное спутанными светлыми волосами смотрело прямо на солдат с голодной жадностью в черных глазах. Тварь, не человек, но никто не решался поднять топор на то, что еще совсем недавно было живым ребенком.
   - Создатель - прошептал пересохшими губами сержант и почувствовал, что и он не сможет заставить себя сделать это. Уискер беспомощно оглянулся на священника и тот, уже поняв, что происходит, не прерывая молитвы мотнул головой, давай сигнал к отходу.
   - Кирасиры! Всем отступить назад. Все назад! - с неподдельным облегчением взревел сержант и дождавшись, когда все солдаты отбегут на безопасное расстояние, последовал за ними.
   Молодая магиня сделала шаг вперед и пробормотав заклинание, повела перед собой рукой в удивительно изящном движении. И на том месте, где упорно шевелились мертвяки, вспыхнуло пламя. В лица людей дыхнула волна жара, заставив отступить на шаг назад. Неистово бушевавшее пламя с жадностью вгрызлось в тела все еще живых тварей, огненной волной накрыло застывшую мертвую девочку и взметнуло в воздух столб черного дыма
   Погребальный костер. Обряд очищения для несчастных душ, что оказались насильно заключены в мертвых телах Солдаты завороженно смотрели на очищающий огонь и в какой-то момент, оттуда, из самого пекла им послышался испуганный детский голосок, взывающий к помощи.
   - Дяденьки. Больно Не наказывайте меня. Не жгите меня.
   - Ох, Создатель - неожиданно всхлипнул светловолосый кирасир и закричал - Она же живая! Живая!
   Сержант подоспел вовремя - кирасир уже готов был кинуться в пылающий огонь. Мощным ударом кулака, опрокинув солдата на землю, Уискер во весь голос закричал:
   - Всем стоять! Приказ! Замереть на месте! Кто двинется, враз мозги вышибу!
   Выждав еще несколько мгновений, магиня опустила руки и развернувшись к священнику кивнула.
   Бушующий огонь начал опадать, яростный гул сменился сытым потрескиванием и вскоре пламя полностью исчезло, оставив после себя лишь чернеющую проплешину выжженной земли и небольшие холмики пепла - это все, что осталось от темных тварей, некогда бывшими людьми.
   К неимоверному облегчению сержанта, исчезла и тварь с телом ребенка. Иначе, он не поручился бы за свой рассудок. Сбитый с ног кирасир, зашевелился и держась за ушибленную челюсть, неуклюже поднялся на ноги, избегая встречаться взглядом с сержантом Уискером.
   - Ничего, сынок - успокоил его сержант - Здесь нечего стыдиться.
   - Сержант. Вы тоже слышали? Девочка...
   - Да. Но не думаю, что это был голос ребенка.
   - Верно, сержант! - вмешался священник, подходя ближе и брезгливо рассматривая курящееся дымом пепелище - Это лишь оболочка, скрывающая в себе смертельно опасную тварь, способную за мгновение разделать вас на куски! Сержант, соберите людей. Дело оказалось куда хуже, чем я мог предполагать.
   Священник внимательно осмотрел собравшихся перед ним солдат, священников, кинул ничего не выражающий взгляд на магов, коротко кивнул сержанту и начал говорить:
   - Дети мои! - взглянув на магов, Уискер заметил, как губы седобородого мага скривились в презрительной ухмылке - Слухи оказались правдой. Правдой настолько страшной, что она не умещается в голове - на территории Империи творят темную магию. Я не знаю, как это началось и, как на земли Империи проник некромант, но я твердо знаю, что мы должны положить этому конец. Уничтожим это паучье гнездо и очистим землю от скверны! Некромант связан со всеми своими детищами магическими узами и не мог не заметить исчезновение нескольких из тварей и всплеск магии неподалеку. Сейчас, он готовится устроить нам теплую встречу. Но нас, это не остановит! Ни одна тварь не должна уйти! Помните, Создатель с нами! Сержант! Есть мысли, как следует действовать?
   - Да, госпо... святой отец. Правда ли, что нечисть не может зайти в воду?
   - Отчасти - нечисть, боится лишь текущей воды - реки, ручьи. Стоячий пруд или затхлое болото для них не препятствие. Почему ты спросил это?
   - Деревня выстроена вплотную к реке и если мы растянемся цепью и окружим деревушку с трех сторон, то у нечисти, не останется пути для отступления.
   - Нет. Нечисть, не отступает, сержант - восставшим из мира мертвых, нечего бояться на этом свете. Уйти может лишь некромант - а вот этого, допустить никак нельзя. Иначе он просто найдет другую затерянную в глуши деревушку и все начнется с начала. Нет. Главная наша цель - некромант, если мы его уничтожим, то твари от нас никуда не уйдут. Маги?
   - Возможно, святой отец - неохотно ответил маг - Насколько я знаю, сам некромант относится к числу живых, а не мертвых. Не так ли?
   - Да. Некромант вполне жив.
   - Великолепно. Думаю, вы уже поняли, что я владею даром Соприкосновения Умов. Надолго моих сил не хватит, но минут на двадцать, я смогу поставить над деревней ментальный купол и все время, что я буду поддерживать его, ни одно живое существо не сможет покинуть его предела. Купол непреодолим... если некромант не обладает даром магии схожим с моим. Или в случае моей смерти, или полного истощения сил - тогда купол рассеется.
   - Двадцать минут? Не больше? - переспросил священник, задумчиво сузив голубые глаза.
   - Я всего лишь скромный маг шестой степени - усмехнулся маг, - И далеко не всесилен.
   - Нам хватит этого времени с лихвой. Сержант. Входим в деревню таким порядком строя - в первом ряду идут кирасиры, затем я с братьями, за нами маги, которых прикрывает с тыла еще одна шеренга кирасиров. Никаких мечей и арбалетов, только топоры. Порядок действий тот же - мы замедляем тварей, солдаты обездвиживают их, огненный маг довершает дело. Особенно беречь лорда Ван Ферсис - купол, удерживающий некроманта, в деревне, не должен исчезнуть. Лошадей оставим за околицей - они только помешают.
   - Лорд Ван Ферсис? - недоумевающе спросил Уискер.
   Святой отец, молча указал на седобородого мага и повернувшись к сержанту спиной, занялся содержимым седельной сумки.
   Сержант ошеломленно почесал в затылке и покосился на мага. Лорд Ван Ферсис. Древний и влиятельный род. Говорят, что намного древнее рода Ван Серти - откуда происходит сам правитель Империи.
   И, насколько помнил сержант, пять лет назад, когда все оставшиеся верными королю войска были брошены в кровавую бойню вспыхнувшего мятежа - именно там, Уискер и получил свой сержантский чин, отличившись в бою, - род Ван Ферсиса остался в стороне. Ван Ферсисы отказали в поддержке бунтующим, но и не выступили на стороне короля. Наглухо закрыли ворота в родовом гнезде - неприступном городе-крепости Ашхитр - и отгородились от окружающего мира за его высокими стенами, до окончания военных действий.
   Король сумел подавить мятеж с огромным трудом, лишь бросив в бой все имеющиеся у него силы без остатка и благодаря тому, что на его стороне были стихийные маги. Примкни Ван Ферсисы со всей своей военной мощью к мятежникам... и кто знает, кто сейчас сидел бы на троне Империи.
   Построившись в обговоренный порядок, отряд зашел в деревню, с головой окунувшись в мертвую тишину улиц. Несмотря на стоящее в зените солнце, сержанта Уискера била холодная дрожь. Сержант не был трусом. За время своей долгой службы, Уискер уже много раз прощался с жизнью и отвык бояться.
   Но сейчас... сейчас ему было жутко.
   И взглянув на бледные, напряженные лица идущих рядом с ним солдат, сержант понял, что не он один испытывает чувство страха. Страх, соприкоснуться с миром мертвым и встретиться лицом к лицу с его обитателями.
   Сейчас, сержант с превеликим удовольствием, предпочел бы оказаться в самом центре боевых действий, чем шаг за шагом продвигаться по узкой деревенской улочке навстречу неизвестности.
   Шаг, и под подошвой сапога кирасира, жалобно хрустит детская игрушка, вдавливаемая в дорожную пыль. Шаг вперед, глаза лихорадочно прыгают по темным, безжизненным окнам домов, слух напряжен до предела, улавливая мельчайшие шорохи. Шаг, и вспотевшие руки покрепче вцепляются в толстую рукоять топора...., шаг, и побелевшие губы начинают бормотать молитву...
   Отряд все дальше заходил вглубь деревни, держа направление на видневшуюся впереди крышу церкви, увенчанную медным цветком Рамены, сверкающего под лучами солнца. Они старались держаться середины улицы, благо, та была достаточно просторна.
   - Ставьте купол - тихий голос священника, пронесся по пустынной улице, словно удар грома, заставив кирасиров нервно вздрогнуть.
   Седобородый маг не прерывая шага, закрыл глаза, приложил пальцы к вискам и пробормотал отрывистое заклинание. Нащупал на шее амулет и крепко сжал его в кулаке.
   По деревне пронесся легкий холодный ветерок, Уискер почувствовал в ушах комариный звон, глаза заслезились, спустя минуту, неприятные ощущения исчезли и сержант облегченно вздохнул. Проклятая магия.
   - Сделано - пробормотал маг, все еще сжимая в пальцах амулет, по его посеревшему лицу покатились капли обильного пота - Поторопитесь, я не смогу поддерживать купол слишком долго.
   - Сержант, занимайте оборону. Некромант, несомненно почувствовал магию и понял, что мы отрезали ему пути к отступлению. Теперь, он бросит против нас все свои силы и в первую очередь постарается уничтожить загнавших его в ловушку магов. Маги должны выжить любой ценой!
   Сержант лишь горько хмыкнул. Сколько раз в своей жизни, он слышал этот призыв - "Маги должны выжить любой ценой". Плевать на сотни гибнущих солдат, попавших под огненный шквал или накрытых ядовитым дождем. Выстоять любой ценой и не подпустить к магу солдат противника. В больших сражениях, главную роль играют боевые маги, а солдаты... они всего лишь расходный материал, который можно набрать в любой деревне, вручить ржавый пехотный меч и сразу отправить на поле боя.
   Священник снова оказался прав. Солдаты едва успели занять круговую оборону, поместив в центр священников и магов, когда в начале улице, показались приближающиеся твари. Сержанту на миг показалось, что на них накатывается темная волна, готовая захлестнуть их и утопить в своих гнилых водах.
Создатель... сколько же их. Все новые и новые десятки мертвяков появлялись на улице и шли к ним, направляемые волей некроманта.
   - Сержант! Сзади!
   - Коротко оглянувшись, сержант похолодел - сзади, на них надвигалась точно такая же волна нечисти. Окружили и отрезали путь к отступлению.
   Ловушка в ловушке. Они заперли некроманта в пределах деревни и тот, в свою очередь ответил тем же ударом. Вымершее Лесное Подворье превратилось в смертельную западню из которой, для обоих сторон есть только один выход - уничтожить противника... или умереть.
   Наступающие твари мчались напролом. Смешанная толпа. Поднятые из могил скелеты в болтающихся на костяках пыльных лохмотьях; почти разложившиеся зомби с трудом перебирали подгибающимися ногами; но большую часть толпы составляли жители Лесного Подворья, на первый взгляд почти не тронутые тленом смерти. Весь это вал смерти катился на ощетинившихся оружием людей и казалось, что ничто не может остановить его.
   До первых рядов нечисти осталось не больше десятка шагов, когда священник закричал:
   - Прикрыться щитами! Спрятать головы!
   Сержант не раздумывая выполнил этот самоубийственный приказ и прикрылся щитом. Кирасиры последовали его примеру. Вовремя. Едва последний солдат успел спрятаться за щитом, вспыхнуло жаркое пламя. Окружило людей широким огненным кольцом. Сержант почувствовал, как на голове затрещали и начали скручиваться волосы от жара, ощутил запах паленой плоти. Стена огня бушевала всего лишь в шаге от них.
   Попавшая в адское пламя нечисть мгновенно вспыхнула. Но не отступила ни на шаг назад. Пылающие фигуры продолжали наступать. Нечисть не чувствовала боли и страха - они были не больше, чем марионетки в умелых руках кукловода.
   Твари подступили вплотную к солдатам и бушующее пламя спало - магиня побоялась зажарить вместе с нежитью и кирасиров. Но магический огонь успел основательно проредить ряды атакующих - большая часть скелетов превратилось в прах, их не прикрытые плотью костяки не могли продержаться в таком пекле. Меньше всего пострадали недавно обращенные в нечисть жители деревни, но теперь, они больше ничем не напоминали живые существа - не сумев уничтожить, огонь изрядно подпалил их, выжег огромные тлеющие дыры в телах, обратил в пепел лица оставив на их месте гротескно ухмыляющиеся черепа, обрамленные клочками гниющей плоти. Но нежить, не считаясь с потерями продолжала наступать. Люди оказались в кольце.
   Сержанту показалось, что он живьем попал в ад.
   Еще шаг, и твари налетели на жидкий строй солдат, пытаясь одним ударом смять выставленные щиты и наконец добраться, до такой вожделенной живой плоти. Не вышло. Тяжелые латники выдержали удар и не поддались натиску.
   - Бей! - пронеслось над строем, но кирасиров и не требовалось подстегивать.
   Топоры слаженно опустились вниз и на землю полетели первые отрубленные конечности тварей.
   К лицу сержанта метнулась лапа с тлеющими угольями, оставшимися вместо пальцев. Отбив лапу в сторону, Уискер с воплем всадил топор в плечо твари и левая лапа, крутясь отлетела в сторону. Сокрушительным пинком в грудь, Уискер отшвырнул мертвяка назад, но добить не успел - следующая тварь уже тянула к нему лапы. Сержант почти наугад отмахнулся топором, и отступил в глубь строя. Широкое лезвие все же зацепило мертвяка и практически срезало нижнюю челюсть, но тварь даже и не заметила потери части своего тела и продолжала идти вперед. Оказавшись под прикрытием щитов, сержант быстрым взглядом окинул строй и скривился.
   Кирасирам все еще удавалось удерживать позиции, но стена щитов уже начала, медленно прогибаться, под напором нечисти. Пронзительный крик боли хлестнул по ушам, в лицо плеснула струя крови, на мгновение окрасив мир в красный цвет. Сосед по строю медленно оседал вниз, исходя истошным криком. Лицо превратилось в кровавую маску смерти - похоже, солдат попал под хлещущий удар лапы мертвяка и когти глубоко пробороздили его лицо, по пути зацепив глаза.
   - Оттащите его назад! - заорал сержант занимая место раненого - Кирасиры! Сплотись! Плотней ряды!
   Впустую. Его команды просто никто не услышал. Нечисть продолжала напирать, а священники все еще бездействовали, оставаясь за спинами сражающихся солдат.
   "Не выстоим" - мелькнула в голове Уискера паническая мысль, но это никак не отразилось на его выверенных действиях - многолетний боевой опыт брал свое, и оружие в его руках казалось двигалось самостоятельно, безошибочно находя слабые места в телах мертвяков.
   "Проклятые святоши! Где вы там застряли?!" - сержант ударом топора отправил еще одного мертвяка на землю и воспользовавшись секундной передышкой, оглянулся назад и пораженно замер. Представшая перед его глазами картина завораживала.
   На этот раз, священники не встали в ряд, а образовали круг, в центре которого застыл седобородый священник, воздевший руки к небу. С каждым мигом, его фигура наливалась ослепляющим светом. Еще мгновение, и над деревней пронесся протяжный стон исходящий казалось отовсюду, земля вздрогнула и пошла широкими трещинами. С хрустом почва разверзалась, под ногами тварей и заглотив добычу, вновь смыкалась. Атака на поредевшие ряды кирасиров прекратилась - нежить начала отступать, но было слишком поздно. Бьющиеся и визжащие твари старались вырваться из ловушки, цеплялись за края провалов срывая мясо с пальцев, но безуспешно. Подземные толчки начали стихать и вскоре ничто не указывало на место, где упокоилась сотня с лишнем тварей. Лишь нескольким мертвякам удалось вырваться за пределы устроенной священниками ловушки, но вышедшие из ступора кирасиры, быстро нагнали их и подрубив конечности повалили на землю. Вспыхнувший магический огонь довершил дело, превратив тварей в чадящие факелы.
   Все было кончено. Утирая обильный пот, сержант повернулся к священнику и запинаясь на каждом слове, выговорил:
  -- Вовремя. Наши ряды почти смяли.
  -- Благодари Создателя нашего, не оставившего мольбы детей своих без внимания - устало ответил священник, - С нежитью покончено, осталось главное - найти некроманта и наконец покончить с этой скверной. Проверь людей сержант.
  -- Вам стоит поторопиться - произнес седобородый маг, вцепившись обеими руками в висящий на шее амулет - Моих сил надолго не хватит, а энергия амулета почти исчерпана.
  -- Сержант! Взгляните! - выкрикнул один из солдат, указывая в конец улицы.
   Сержант взглянул в указанном направлении и недоумевающе сощурился. Человек. Во всяком случае не гниющий заживо труп. Размашисто шагая, неизвестный с каждым шагом приближался к ним все ближе, полы белоснежного плаща вздымали сухую пыль, руки сведены за спиной, на лице сияет добродушная улыбка.
  -- Милостивый Создатель - пораженно выговорил священник, - Отец Гризерис.
  -- Священник?!
  -- Уже нет - процедил священник, не отрывая глаз от приближающийся фигуры - Сержант, его нельзя подпускать близко, арбалеты к бою. Быстро!
  -- Арбалеты к бою - скомандовал сержант и подавая пример, опустил топор на землю и выхватил из-за спины взведенный арбалет - Кирасиры! Живее!
   Уискер не понял ответа священника, но за прошедший день, он убедился, что голубоглазый священник попусту слов на ветер не бросает. Сержант не понимал, как один безоружный человек может представлять собой опасность для отряда кирасир, но ответ на этот вопрос можно получить позднее.
   Тем временем, незнакомец продолжал размеренно шагать и между ними осталось не больше десяти шагов.
  -- Стреляйте - выкрикнул святой отец, за его спиной священники затянули молитву отгоняющую зло.
   Видя, что кирасиры не торопятся выполнить его приказ и выжидательно смотрят на колеблющегося сержанта, священник ухватил Уискера за плечо и яростно прошипел:
  -- Сержант! Это не священник! Это и есть некромант!
  -- Кирасиры! Залп! - проревел сержант и прицелившись в грудь приближающегося некроманта, выстрелил. Свистнув, арбалетный болт попал точно в цель и вошел глубоко в тело, но мужчина словно и не заметив смертельного ранения, лишь отшатнулся от тяжелого удара и продолжил идти вперед.
   Щелкнули тетивы остальных арбалетов и в некроманта вонзился еще десяток болтов, швырнув его на землю. Одна из стрел попала в шею и разорвала артерию. Из раны обильной струей хлынула кровь, в груди торчал пяток болтов, полуоторванное ухо болталось на клочке кожи, но проклятый некромант продолжал лучезарно улыбаться.
  -- Перезаряжай - не своим голосом завопил сержант, с ужасом смотря, как истыканный арбалетными стрелами некромант легко поднимается на ноги - Стрельба по готовности.
   Вставший некромант сделал еще шаг вперед и вытянув вперед руки, заговорил:
  -- Дети мои! Я несу вам истинную веру! Я тот... - вонзившийся ему в рот болт не дал закончить фразу и некромант захрипел, пытаясь выдернуть глубоко вошедшее древко стрелы.
   Один за другим кирасиры посылали болты в цель и наконец, колени некроманта подогнулись и он опустился на землю, но не оставлял попыток подняться.
  -- Да сдохни же, тварь - прохрипел сержант, посылая еще одну стрелу в грудь некроманта - Сдохни!
   С шелестом, между солдат пролетел огненный шар и врезавшись в ворочавшегося на земле некроманта взорвался и именно тогда, некромант издал скрежещущий вопль. И сержант Уискер услышал в этом вопле не боль сгораемого заживо человека, а дикое разочарование и злобу. Пылающая фигура вновь вздела себя на ноги и протянула к ним горящие руки. Некромант попытался сделать шаг, но конечности подломились и он рухнул лицом вниз. Казалось нескончаемые запасы живучести, исчерпали себя.
   Сбившиеся в кучу люди с ужасом в глазах смотрели на третий за сегодня погребальный костер. Над безмолвной вымершей деревней, клубился черный дым и плыли звуки печальной молитвы. Все мрачные слухи принимаемые сержантом Уискером лишь за деревенские россказни, оказались чудовищной правдой.
   Лишь когда пламя полностью потухло, кирасиры рискнули приблизиться к останкам некроманта и топорами размолотили их пыль, один из священников прочитал молитву за упокой. Подпоясанный красным ремнем святой отец постоял несколько мгновений с закрытыми глазами и кивнул. Дело сделано.
   Побледневший маг обессиленно опустился на землю и облегченно выдохнул:
  -- Вовремя. Я исчерпал свои возможности.
   Ему никто не ответил, но он похоже и не ждал ответа, безучастно смотря перед собой.
   Задание успешно выполнено, можно возвращаться в столицу. Сержант Уискер оглядел ряды мертвых домов и тяжело вздохнул. Он знал, что лицо той девочки, что сгорела в пламени у него на глазах, никогда не сотрется с памяти.
   Уискер жаждал, нет, он мечтал добраться до ближайшей таверны и плевать ему на священников,
  -- Сержант! Взгляните, что я в пепле нашел! Кинжал. Похоже он у некроманта в руке был, но от жара костра, даже не нагрелся! - кирасир с перевязанной головой рассматривал находку у себя на ладони и широко улыбался и почему-то, у сержанта от вида этой улыбки по спине пробежал ледяной холодок и странное чувство узнавания.
  -- Солдат! Брось кинжал на землю! Это приказ! - выкрикнул сержант, хватаясь за топор. Он вспомнил, у кого видел такую же счастливую улыбку.
  -- Сержант, но почему? Посмотрите какой он красивый!- возразил солдат и сделав пару шагов вперед, с размаха вонзил лезвие кинжала в шею огненной магини, и глядя как девушка даже не вскрикнув, оседает на землю, счастливо рассмеялся и добавил - Он просто великолепен! Великолепен, сержант!
  -- Бе-е-е-й! - заорал сержант и оторопевшие от увиденного солдаты отмерли.
   Слава Создателю, этот оказался не настолько живучим и уже через несколько минут, его порубили в куски, причем сержант особенно позаботился о том, чтобы отсечь руку, мертвой хваткой сжимающей рукоять кинжала.
  -- Проверьте магиню - прохрипел Уискер, опираясь на топорище - Может еще жива.
   Наклонившийся над магиней солдат нащупал жилку на шее, чуть подождал и отрицательно покачал головой:
  -- Мертвее не бывает, сержант - и тут же с криком отпрыгнул в сторону - мертвое тело шевельнуло руками и начало медленно подниматься.
   Сержанту не пришлось командовать - топоры солдат разом опустились и новоявленный зомби не успел даже встать. Подоспевшие на крики священники обнаружили два новых трупа, а сержант лишь сейчас осознал, что все события, начиная от находки кинжала и до превращения магини в зомби, произошли за несколько ничтожно коротких минут.
   Кинжал... Отрубленная рука солдата разжалась, и Уискер смог рассмотреть кинжал вблизи. Костяное зазубренное лезвие начинало изгибаться от изящной гарды, образовывая полумесяц. В навершии рукояти тускло блестел драгоценный камень золотистого цвета.
   "Такое оружие достойно любого воина" - размышлял сержант, не отрывая глаза от кинжала - "Интересно, удобна ли рукоять?" Уискер осторожно потянулся к оружию, но резкий толчок в плечо, отбросил сержанта в сторону. Разъяренный сержант, с нечленораздельным рыком схватился было за топор, но наткнувшись взглядом на застывшего над кинжалом священника, замер и отвел руку от оружия.
  -- Сержант! Ты в своем уме?
  -- Простите, святой отец - опустив голову пробормотал Уискер, - Сам не знаю, что на меня нашло.
  -- Дотянись ты до кинжала, и еще одним трупом стало бы больше! - зло рявкнул священник - Это зло! Дай ка мне свой топор.
   Вооружившись топором, священник резко опустил его вниз и хрустнув, костяной кинжал разлетелся на части. Топор продолжал опускаться раз за разом, до тех пор пока от кинжала не осталась лишь мелкая пыль, да и ту подхватил невесть откуда, налетевший ветер и развеял по воздуху...
   Когда окончательно стемнело, отряд уже далеко отошел от догорающего Лесного Подворья. Сержант устало покачивался в седле, бездумно глядя вперед. Притороченная к его седлу фляга давно опустела, но Уискер не чувствовал чувства опьянения.
   Голубоглазый священник подскакал к сержанту, оценивающе заглянул в лицо, и положив руку на его плечо, сказал:
  -- Так было надо, сержант. Это были не люди. Освободив их души, мы сделали доброе дело.
  -- Я понимаю, святой отец - безразлично ответил сержант и неожиданно улыбнулся - Просто надо хорошенько выпить.
  -- Вот и хорошо, сын мой - усмехнулся священник - Вот и хорошо.
   Священник пришпорил коня и поравнявшись с остальными братьями, присоединился к их разговору, не заметив, что его проводила внимательная пара глаз.
   Седобородый маг опустил холодный взгляд и перелистнув страницу в книге, с улыбкой провел кончиками пальцев по небрежному наброску изогнутого полумесяцем кинжала.
   Великолепное оружие.... просто великолепное... и к нему идеально подойдет золотистый камень, что сейчас надежно спрятан в потайном кармане на поясе.
   Лорд Ван Ферсис захлопнул книгу и улыбнувшись своим мыслям, пришпорил коня, догоняя отряд.
   Великолепное оружие.... просто великолепное...
  

Бездна Тантариала

////

По следу некроманта

////

Исход

////

Глоссарий (рабочий вариант):

  
   Восточная башня - пятиэтажная постройка на территории Академии, содержит жилые комнаты для юношей.
   Западная башня - шестиэтажная постройка на территории Академии, содержит жилые комнаты для девушек.
   Южная башня - семиэтажная постройка на территории Академии, служит для жилых целей. Восемь этажей отведены под личные апартаменты магов-преподавателей. Башня нависает над вратами - единственным входом в Академию.
   Северная башня - восьмиэтажная постройка. Заброшена и опечатана. Ранее использовалась в качестве обсерватории, там же были расположены личные апартаменты главы Академии, залы для совещаний совета, личные кабинеты магов-преподавателей.
   Учебный корпус - четырехэтажное здание, расположенное в центре Академии Магии. Здание исполнено в виде ромба, четыре угла которого указывают на четыре башни.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Буду благодарен за Ваши комментарии.
   Михайлов Руслан (dem_279@mail.ru)
   2010-2011 Турция, Анталья - Узбекистан, Зарафшан.
  
Оценка: 6.12*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"