Сосискин работал в "Комитете по заготовкам сельскохозяйственного сырья и продуктов".
Шли годы. Сменялись за соседними столами сотрудники, возрастали заготовки сырья, падали заготовки продуктов, и только Сосискин неизменно сидел в своем тихом углу, переписывая отчеты и планы. Жалование у Сосискина было невысокое, но оно прочно за ним закрепилось, и начальнику даже в голову не приходило повысить ему оклад. начальнику некогда было выращивать из Сосискина старшего инженера. В интересах дела он подыскивал кадры "готовыми" и никаких перестановок в дальнейшем не делал. Если кто-нибудь из сотрудников уходил, не выдержав длительного застоя, на свободное место опять появлялся "готовый" и все шло по-прежнему. Поэтому у Сосискина не было оснований обижаться на то, что его обошел кто-то по службе. Он не считал себя гением и настолько привык к своей маленькой должности, что не мог представить себя в роли заместителя начальника или хотя бы руководителя группы. Ему казалось, будто все руководящие должности давно распределены каким-то непонятным законом природы, и он не имеет к ним отношения, что начальником может стать только избранный. Разве мог он, Сосискин - бледный, худенький, невысокого роста - равняться, скажем, с его массивным красношеим начальником, так монументально восседавшим в кресле, из которого его не выбил бы даже средневековый рыцарь во всех своих грозных доспехах. В сознании Сосискина начальник был человеком, который всегда прав, потому что он умнее своих подчиненных; он больше знает и видит дальше. У начальника такие знакомства...! Он может позвонить самому министру и поздравить его с награждением или с днем рождением дочери. Однажды к ним в отдел пришел корреспондент из "Событий" и стал спрашивать: почему они заготовляют слишком много сырья и слишком мало продуктов. Сосискин думал: конец комитету, разгонят... . Не тут-то было. Начальник оказался на соответствующей высоте. Он убедил напористого газетчика, что теперь горячая пора - сенокос, и не время говорить о продуктах, а в самый раз рассказывать о сырье... . И все остались довольны. В вечернем выпуске в тот же день появился объемистый очерк о том, как работают в комитете передовые руководители, и фотография начальника, снятая крупным планом. Спроси корреспондент не начальника, а его, Сосискина, разве смог бы он так повернуть вопрос? Наверняка, опозорил бы весь комитет... . Сосискин окончательно убедился, что он сидит на своем месте и получает достойный оклад. Он понял: для того, чтобы здесь поумнеть, чтобы в комитете с ним стали считаться, стали брать у него интервью журналисты, существует единственный способ - самому стать начальником, а для начальника он не годится. Получался заколдованный круг, из которого Сосискин так и не выбрался бы до конца своих дней, не случись с ним одна встреча. Как-то вошел к ним человек в сером костюме и направился прямо к начальнику. Сосискин тотчас узнал в нем своего бывшего друга и однокурсника Славу Пригожина. Закончив беседу, Пригожин обернулся и тоже увидел Сосискина.
- Каким ветром? - спросил Сосискин растроганно - Где сейчас трудишься?
- Работаю старшим инженером в "Комитете по потреблению сельскохозяйственного сырья и продуктов". Но мне предлагают перейти к вам с повышением.
- Как тебе удалось так продвинуться?
- Трудно теперь, конечно, нашему брату одолевать каждую ступеньку подъема. Инженеров да научных сотрудников хоть отбавляй. Приходится вырабатывать свои методы. К примеру, я, чтобы добиться подходящего оклада и должности, седьмой раз перехожу с повышением. Испытанный способ... . Иначе просиживал бы штаны до сих пор при собственном интересе... . Вот так, друг. Будь здоров, через неделю увидимся.
Но увидеться им не пришлось. Ровно через неделю Сосискин перешел с повышением на осиротевшее место Пригожина в "Комитет по потреблению сельскохозяйственного сырья и продуктов".