Если бы не обычная газовая труба уродливого грязно-жёлтого цвета, я бы и не вспомнил об этом месте. Что и удивительно, так как здесь прошла значительная часть моего детства, и вполне понятно - когда возвращаешься в родной город спустя два десятка лет отсутствия, на какое-то время так или иначе оказываешься выбит из колеи из-за несоответствия иллюзорного "тогда" и очевидного "сейчас".
И коли не обманывают далёкие воспоминания, то это место называется Коридором. Простое и доступное название для тогдашних мальчишек и девчонок. Думается, нынешние дети, воспитанные в духе компьютерных игр, придумали бы что-то гораздо более звучное - "Врата Вельзевула", например. Ну портал какой-нибудь... Для меня это навсегда Коридор, за которым начинается почти святое - игровая площадка. Высокие разрисованные кирпичные стены, скамейки и столы, песочницы, качели и турники. Может быть, даже волейбольная сетка. Может быть, даже старые друзья.
Встряхиваю головой, пытаюсь выгнать ненужные, грустные мысли. То ли дело реальность. Коридор, в реальности являющийся обычным проходом во внутренний двор, призывно манит выщербленной чернотой, но я не решаюсь войти. Топчусь у входа и смотрю на весёлого доктора Айболита на стене напротив, к которому приходят лечиться и корова, и волчица, и даже несколько ежей. Сейчас, задним числом, понимаю, что Айболит был нарисован в ту пору, когда качественное настенное творчество уже вошло в моду, но ещё не попало под влияние западной культуры. Нашей игровой площадке повезло - она оказалась в весьма неплохих руках студентов ближайшей художественной академии, разукрасивших стены внутреннего двора в мотивы народных сказок. Со стороны улицы виден только кусочек Айболита, но внутри - это я помню точно - есть ещё и князь Гвидон с лебедью, и Баба-Яга с Соловьём-Разбойником, и трио богатырей во всей своей красе, и даже двенадцать месяцев, поимённо подписанные для особо непонятливых.
Было у нашего Коридора и важное правило - то самое, из-за которого я даже сейчас не решаюсь идти внутрь. Правило это - "никаких взрослых". Конечно, взрослым мы приказывать не могли, так что приходилось всячески изворачиваться: заявлять, что мы уже большие; твердить наперебой, что там нет ничего интересного или, наоборот, "там большой секрет, поэтому пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, не иди туда"; и даже соглашаться на совсем невообразимое - обещать присмотреть за сестрёнками и братишками, и не только собственными, но и чужими тоже. Когда же на площадку хотели попасть совсем взрослые ребята, мы вставали живой стеной в этом самом Коридоре и сквозь крики, кровь и слёзы не давали им пройти. Иногда получалось, иногда нет. В такие моменты мы приносили страшную клятву в следующий раз стоять до конца, но неизменно её нарушали под воздействием обстоятельств. За выполнением правила следил строгий Привратник (это красивое словечко кто-то из нас подхватил у старших), направлявший и по мере сил оберегавший всю ватагу. Для определения степени "взрослости" Привратник использовал старую жёлтую газовую трубу, торчавшую прямо за углом. Согласно рулетке, высота трубы от тротуара до первого ответвления (я до сих пор не знаю, как оно называется) составляла ровно один метр и тридцать сантиметров. Это был "безопасный рост", гарантирующий попадание внутрь и относительно безмятежное существование. Рост между метром тридцатью и метром пятьюдесятью (расстояние от тротуара до кончика трубы) считался "передовым". "Передовиков" слушались, им поручались самые сложные задачи, связанные с общением со взрослым миром, но эта группа была самой грустной - все понимали, что попадание туда означает скорое прощание с площадкой. И когда кто-нибудь из них пересекал незримый рубеж, то мог оставаться только до Нового Года - мы выбрали именно этот день, так как он был известен всем - а дальше переходил в категорию "взрослых". Не всё было гладко - метод то и дело давал сбои, но в большинстве случаев он работал на нас, и наши "взрослые" зачастую отстаивали интересы площадки, теперь им недоступной, как свои собственные.
Метр тридцать, метр пятьдесят. Всего два числа, а сколько детских страстей и не менее детских интриг. Но самое интересное - я входил в "безопасную" группу, когда уезжал... когда меня увозили отсюда, и официально, как бы помпезно это ни звучало, никогда не терял право прохода, и всё равно, хоть с тех пор прошло много лет, я - взрослый, состоявшийся молодой человек - не могу нарушить старое детское правило, из-за которого для меня путь через Коридор закрыт. Всё, что мне дозволено - это топтаться возле старой жёлтой трубы и вспоминать детство. То самое, где мне было метр тридцать и метр пятьдесят...