Максимилиан в очередной раз посмотрел на себя в зеркало и вдруг вспомнил давнишние слова матери, которые та произносила, поправляя ему, в то время младшему школьнику, или неказистую складку на кофте, или криво надетую шапку: «В человеке всё должно быть прекрасно и это прекрасное начинается с одежды». Для мальчишки, всеми силами рвущегося на улицу, те слова означали лишь досадную задержку перед выходом в свет озорного дня, но теперь, когда Максимилиану было тридцать два года и он отправлялся на дело, наказ матери звучал как нельзя кстати одежда была и впрямь важна. В зеркале отражался опрятный мужчина в чёрном костюме, белоснежной сорочке, со строгой причёской и очень пронзительными глазами, в которых горел огонь.
«Чего-то здесь не хватает», подумал Максимилиан и глянул на экран компьютера, отображавшего фотографии важных персон аристократической Англии. «Конечно!» произнесли радостно губы, а руки потянулись за белым платком, затем аккуратно сложили его треугольником и засунули в нагрудный карман так, чтобы торчал самый краешек. Остались только часы. Максимилиан долго и скрупулёзно выбирал среди реплик Ulysse Nardin именно ту, которая будет неотличима от вожделенного оригинала. Ремешок даже был заменён на другой, лучше выглядевший. «Каждая мелочь важна», вспомнились чьи-то слова. А затем ещё эти: «Алиса», «Белый кролик», «нора».
Почему-то применительно к главной вечеринке Лондона одни говорили как о «свидании с Алисой», другие шли «в гости к Белому кролику», а некоторые просто называли её «Страной чудес». Максимилиан логично подумал, что какая-то фраза из знаменитой сказки Льюиса Кэрролла была паролем к проходу на праздник, но на вопрос об этом Джон, старый приятель по колледжу и Максимилианов главный осведомитель о делах потайного Лондона, лишь рассмеялся и сказал: «Тебе предстоит ни много ни мало прыгнуть в кроличью нору, если, конечно, ты действительно отважишься туда пробраться». Максимилиан спросил прямо: «Что это значит?» Но Джон ответил в своей игривой манере: «Сам узнаешь, когда попадёшь. Но чтобы попасть, ты должен правильно подготовиться будь как они, выгляди как они! Придумай себе хорошую родословную. Иначе никакой кроличьей норы тебе не видать! И если тебя забракуют на входе то второго шанса уже точно не будет. Вот так!»
И действительно, все последние дни Максимилиан только и делал, что вживался в роль этакого денди: следил за осанкой и старался двигаться лёгкой походкой, представлял себя в интерьерах дворцов и улыбался воображаемым дамам, изучил книги по этикету, просмотрел съёмки с королевских приёмов и особенно вслушивался в выговор принцев Уильяма и Гарри, пытаясь уловить ту эфемерную интонацию, которой их речь отличалась от мерной артикуляции дикторов Би-би-си и, кажется, он что-то такое уловил и даже научился это воспроизводить собственным голосом.
И вот наконец Максимилиан надел пальто и вышел на улицу. Шапка была не нужна, потому что недавние холода отступили и ночи сделались тёплыми даже слишком для зимнего месяца февраля. Ах, какая дивная ночь! Максимилиан вдыхал свежий воздух и наслаждался им но затем натянул на рот синенькую защитную маску. Все тридцать два городских района и лондонский Сити находились в четвёртой зоне опасности и людям велели сидеть по домам. Плэзанс стрит была совершенно безлюдна: впустую горели фонари и угрюмо мерцал вдалеке светофор.
Максимилиан шёл неторопливо. Ему предстояло прошагать где-то милю по пустым извилистым улочкам. Слава богу, что жил он почти в центре в Камдене и потому мог просто пройти до того места, откуда пускали богачей и франтов на заветную вечеринку.
Свернув на улицу Ричмонд, он просеменил мимо аптеки Ллойда, и мимо закрытого ресторана, и мимо заколоченного магазина, но на перекрёстке из темноты возникли два полицейских. Они были в чёрных масках с торчащими фильтрами и выглядели почти как спецназовцы.
Куда идёте в столь поздний час? поинтересовался один из них.
В аптеку, непринуждённо ответил Максимилиан.
Но аптека же у вас позади! Развернитесь, пожалуйста.
Увы, но там нет нужного мне лекарства. Силденафил есть только в аптеке на Драммонд стрит. Я проверял наличие в интернете.
Та лёгкость, с которой Максимилиан выговорил слова, их убедила и они отстали. «Слава богу, что в Британии не додумались вводить комендантский час», промелькнуло в мозгу.
Вот и улица Драммонд. Вот и цель путешествия: аптека с зелёной вывеской. Она располагалась на углу по соседству с парикмахерской «March hair», чей логотип напоминал не то стильные ножницы, не то заячьи уши да и само название звучало двусмысленно: «мартовский зачёс» произносился почти как «мартовский заяц».
Изнутри аптека выглядела обычно, даже приделанный к притолоке колокольчик издал стандартный динь-динь. Но Максимилиан искал странности: он пробежался взглядом по витринам, по полкам с лекарствами, по белым стенам и остановился на женщине-продавщице она разговаривала со стариком. Старик был одет в замшевый плащ и имел при себе трость с резным набалдашником. Аптекарша говорила тихо, неразличимо. Но вскоре её шептание кончилось, старик крякнул, кивнул и отошёл к выходу но внешняя дверь не звякнула.
Теперь вы! сказала аптекарша.
Максимилиан подошёл. Улыбаться в маске было бессмысленно, но молодой человек понимал, что грозную женщину нужно было как-то задобрить ведь люди в хорошем расположении духа склонны не замечать недостатки и по этой причине их будет легче убедить в своей правде. «Сначала скажи про Алису, потом про нору и таблетки», так объяснил Джон о нужных действиях в волшебной аптеке.
Я вас слушаю, сказала женщина.
Мне надо... Ну это... К Алисе.
Аптекарша пристально посмотрела на него. Он даже успел испугаться, что дело сорвётся к чертям собачьим, но вовремя очухался от депрессивной мысли и твёрдо добавил:
А ещё в нору.
Женщина снова окинула взором просителя и сказала уже не так громко:
Полагаю, что вы хотите купить презервативы.
Максимилиан согласился:
Пусть будут. Не помешают! И ещё силденафил!
Вы-то хоть знаете, что это такое, а?
Знаю. И оно мне реально не нужно, но его необходимо было назвать. Ну, не я придумал эту глупую присказку. Однако диалог у нас получается довольно забавный.
Аптекарша моргнула глазами.
Что-то я вас, молодой человек, не припомню, сказала она. Вы у нас, кажется, никогда не бывали?
Максимилиану снова показалось, что его раскусили, но он всё же проговорил с аристократическим придыханием:
Отсиживался в дядином поместье в Суссексе. Но там было воистину скучно!.. Пастораль это всегда так скучно!..
Телефон-то свой выключили? спросила аптекарша.
Разумеется! В нынешние-то времена!..
Тогда идите к выходу и там дверь направо.
К «Мартовскому зайцу», что ли?
Нет. Не выходя на улицу: в холл и направо, произнесла женщина. Маска надёжно скрывала все чёрточки на её лице, но Максимилиан понял, что всё получилось ведь тётка была довольна.
В обозначенном месте действительно находилась неказистая дверь. Максимилиан открыл её и вошёл в маленькую подсобную комнатку. Тусклая лампочка освещала сидевшего на лавочке старика. А ещё здесь был парень во фраке. Максимилиану хватило мгновения, чтобы определить, что этот человек не был аристократом, а просто обслугой или охранником хотя для охранника он выглядел слишком тощим. Парню же потребовалось гораздо больше времени, чтобы оценить вошедшего.
Часы Юлис Нардин? спросил наконец парень.
Максимилиан кивнул. Его позабавило кондово английское и к тому же неправильное произнесение имени часовой марки, которую Максимилиан всегда выговаривал по-французски.
А какой модели? задал следующий вопрос парень.
Не знаю, с придыханием соврал Максимилиан, хотя знал прекрасно не только буквенно-цифровое обозначение, которым китайская фабрика нарекла этот продукт, но и мог вспомнить даже номер заказа на АлиЭкспресс. Просто они мне понравились в магазине: примерил купил ношу.
Но парень не унялся на этом:
А пиджак от Эрмэнэджилдо Зэгна?..
И тут подал голос сидевший старик:
Да что ты прицепился с расспросами к человеку? Ведь видно же, что джентльмен! Вон какая социальная дистанция между тобой и им, и старик развёл руки во всю ширь, тут бедно, а там богато.
Социальная дистанция, говорите?! хихикнул Максимилиан.
Она самая. И заметьте: в точном определении из учебника социологии. Но то, что у нас сейчас творится в стране господи, как оно надоело! И как хорошо, что наш герцог даёт нам возможность хоть на один вечер забыть обо всём этом. А свой намордник вы уже можете снять.
Максимилиан стянул маску и спрятал её в карман.
Кстати, меня зовут Роберт Вулфсон, сказал старик.
Максимилиан Пьерпонт.
Озвученная фамилия, конечно, была не настоящая. Всё-таки молодой человек отправлялся на дело, а не за многообещающими знакомствами.
Чудненько, чудненько! встал со скамейки старик. И давайте руки пожмём так, как подобает свободолюбивым джентльменам. А эти цыплячьи касания локтями оставим господам чиновникам и господамам чиновницам из Евросоюза.
Максимилиану пришлось пожать протянутую руку. После чего он сказал:
Полагаю, что вы в своё время горячо поддерживали брексит?
Почему поддерживал?! И сейчас поддерживаю! Брексит ещё не закончен, ещё не доведён до конца!
Здесь нужно говорить тише! сделал замечание парень.
Нет, парировал старик, не правильно сформулировано! Нужно объявить так: здесь можно говорить проще, легче! Ведь у нас тут, так сказать, элитная спикизи. Точнее даже: она там дальше короче, открывай нору!
Парень отворил дверцу стенного шкафа. Старик нагнулся, чтобы не стукнуться головой о довольно низкую притолоку. Максимилиан прошагал следом.
«Нора» была узкая и без лампочек. Через несколько шагов стало реально темно. Приходилось ощупывать руками холодные стены. Шарканье ног шедшего впереди старика приободряло. Но вдруг оно сменилось долгим, шуршащим и удаляющимся звуком вжих-х-х-х-х, а затем раздались радостные слова Вулфсона:
Ей богу, как в детстве!
Максимилиан немного помедлил, потом стал ступать коротенькими и осторожными шажками, но неожиданно соскользнул и проехался задом по большому резиновому жёлобу вжих-х-х-х-х!
Внизу лежали мягкие маты. Максимилиану какой-то невидимый человек сразу помог встать на ноги. Здесь было чуточку светлее. Максимилиан оглянулся: по смутным очертаниям он опознал что-то наподобие надувного трапа для экстренной высадки из самолёта.
Мистер Пьерпонт, вы идёте? окликнул старик.
Да, да! пробубнил Максимилиан и направился к прямоугольному проёму, из которого струился свет и в котором чернел силуэт старика. А ещё оттуда исходили звуки оркестровой музыки.
Вот и наша скромная Страна чудес, прокомментировал Вулфсон. Однако я вынужден вас оставить и отправиться на переговоры с одним говорливым господином. Но полагаю, что вы, молодой и красивый, здесь скучать не будете.
Вокруг были голые бетонные стены, по потолку вился провод и свисали светодиодные лампы, пол прикрывали подстилки и коврики, а у обнажённой трубы даже валялась дрель. Максимилиан понял, что он очутился в подвале строящегося многоэтажного здания.
Ваше пальто, сэр! произнёс седоволосый швейцар в синей ливрее.
Конечно! молодой человек снял пальто и передал в протянутые руки.
И ещё, добавил швейцар, мне велено убедиться, что ваш телефон выключен.
Ему был показан смартфон с безжизненно-чёрным экраном.
Добро пожаловать, сэр. И простите за беспорядок в фойе.
«Ну что же, пока всё хорошо!» подумал Максимилиан и вошёл в зал. Это был просторный атриум с колоннами и бельэтажем, дизайн отчасти напоминал современную выставку всё было светлое, чистое, яркое, но при этом конструкция ощущалась временной. В большой нише расположился оркестр музыканты играли джаз; в другой нише помещался богатый бар закуски лежали на столиках; люди постарше сидели в креслах и на диванах, а молодёжь предпочитала клубиться в центре.
Больше всего здесь Максимилиана интересовали люди. Он вглядывался в лица и очень многих опознавал. Как человек умный и опытный, Максимилиан хорошо подготовился: он проштудировал светскую хронику и составил длинный список знатных фамилий, а ещё вступил в переписку с одним журналистом из разряда истинных папарацци и раздобыл актуальные фотографии многих персон в результате у Максимилиана в квартире возникла целая картотека наподобие тех, что хранятся в отделе кадров всякого предприятия.
Итак, на нынешнем празднике присутствовали и толстосум Мак-Маллард, и худой мистер Феррет, с очень оживлёнными глазками, как у хорька, и оперная певица Элефантин, и барон Катц с женой Джуди и взрослой дочерью Мэри, и весёлый телеведущий Фрогман в своём излюбленном пиджаке густо-зелёного цвета, и рыжеволосый певец Дориан Фокс, и медиа-магнат Ашиш Раккун с супругой-моделью. Из Вестминстера прибыли Ти Эльмсон, Джозеф Баджер и Фердинанд Аул. Финансисты Виндвиллоус и Уайтгризли о чём-то ожесточённо спорили между собой, а Бартоломью Боартон весело хрюкал, рассказывая анекдоты дамам. Генри Вудпеккер был замечен с бутылкой виски, а рядом сидел Крис Бондрейк тоже любитель изысканной выпивки. Вдова Элизабет Джейсон-Серпьенти вилась возле мужчин, очевидно, подыскивая себе нового мужа. А от Тимоти Саутскунса и вправду пахло избытком ананасового парфюма жёлтая пресса отнюдь не врала об этом. Был в зале и знаменитый ресторатор Франсуа Корбо: он с нескрываемым отвращением посматривал на фуршетную еду и морщился, когда кто-то брал с тарелок бутерброды или канапе. Были в серых костюмах браться Карко. И стоял в стороне от шумных толп русский олигарх Берьозкин такой задумчивый и печальный. Но все эти люди совсем не интересовали Максимилиана.
Записав несколько имён карандашом на салфетку, он занялся разглядыванием дам. Он заметил, что чем знатнее и богаче была женщина, тем меньше привлекательности излучало её лицо, но при этом она была лучше укомплектована драгоценностями. Звонко сияли бриллианты на диадемах, мягко белели жемчужные серьги и ожерелья, золото желтело сравнительно редко драгоценный металл явно проигрывал в популярности.
Одна девушка очень понравилась Максимилиану. К тому же она стояла у стены в одиночестве и разглядывала висящую там картину сельский пейзаж с крестьянами.
Максимилиан подошёл и сказал:
Сударыня, мне кажется, что вы скучаете!..
Девушка улыбнулась.
Нет, вам это только кажется, пролепетала она.
И вправду! воскликнул он. Сейчас вы похорошели и улыбаетесь. Хотя, буквально мгновение назад...
Я просто задумалась.
О чём же может задуматься такая принцесса? Или... Вы кого-то ждёте? спросил, догадавшись, Максимилиан.
Жду подружек Элизу, Джорджиану и тётю Сару. Но они что-то опаздывают и я волнуюсь.
Не волнуйтесь придут. Да если и не придут: велика ли потеря? А меня, между прочим, зовут Максимилиан. Или просто Максим. Или можно ещё проще Макс.
А моё имя Дейзи. Дейзи Гордонфлауэр.
Дейзи, медленно, словно пробуя слоги на вкус, произнёс Максимилиан. Странно, но я нигде никогда не слышал ни об одном Гордонфлауэре.
Потому что у нас скромная семья земледельцев, а не знатных землевладельцев.
То есть, вы не из этих?..
Нет, я не из этих, сказала Дейзи. Меня сюда привёл один знакомый граф.
И кто же?
Ах, какой вы любознательный! Но пусть это будет моим маленьким секретом.
Но секрета не получилось.
Дейзи, красавица!.. раздался хрипловатый старушечий голос. Максимилиан повернулся и увидел графиню Ляпэн де Басскур. Она поцеловала Дейзи в щёчку и проговорила что-то многословное, чего Максимилиан не расслышал, потому что в это время громко запела Элефантин.
Когда ария кончилась и публика дружно зааплодировала, графиня сказала:
Я рада, что ты нашла себе кавалера.
Это Максимилиан, объявила Дейзи.
Графиня повернулась к нему и проговорила:
До чего ж хорошо поёт наша оперная дива! Великолепное сопрано! Не зря её сюда пригласили.
А вы умеете петь? вдруг спросил Максимилиан.
Я?.. замялась графиня. Я хорошо пою под фонограмму.
Но под фонограмму хорошо петь может каждый.
Не скажите! Нужен как минимум отлично развитый слух, чтобы точно попадать в слова артисты вам подтвердят это. Вообще, качественно делать любое дело всегда сложнее, чем просто халтурить. Но халтуры, к сожалению, сейчас везде много все хотят схалтурить. Время халтуры...
Затем она кашлянула и сказала скороговоркой:
Однако, вы не возражаете, если я заберу у вас Дейзи на каких-нибудь десять минут?
Максимилиан глянул на Дейзи, но на её милом лице не прочитал никакой отрицательной надписи, и потому проговорил:
Ну что вы, графиня! Как я могу возражать?!
И вот так Дейзи исчезла. Конечно, Максимилиан был немного расстроен.
Пробравшись через толпу танцующих, он очутился у барной стойки. Сбоку возник официант и предложил на выбор шампанское, виски или водку.
Пусть будет виски, указал Максимилиан, а про себя подумал: «Дело-то не делается я халтурю!»
Рядом Генри Вудпеккер проклинал нынешний кризис и сетовал на то, что ограничения начнут снимать только в марте. А в толпе тем временем произошло какое-то оживление и вдруг в череде серых костюмов и чёрных фраков промелькнуло что-то белёсое человек в белом костюме.
«Кажется, это он!» стукнуло Максимилиана, и он напрочь забыл о своём виски.
Человека в белом загораживал то один гость, то другой. И вот, наконец, образовался просвет. За секунду Максимилиан смог разглядеть всё, что нужно: и белизну фланелевого костюма, и оранжевый галстук, и краешек бежевого жилета, и зализанные по-модному волосы, и голубые глаза, и еле различимые морщинки на лбу, и восхитительную улыбку, сияющую огнём и словно бы излучающую тепло, от которого таят даже ледяные сердца самых серьёзных и коварных людей. Несомненно, это был он тот, кого называли герцогом.
Максимилиан отошёл за колонну, нагнулся и достал из-под правой штанины маленькую рацию, специально спрятанную там на случай, если охранники захотят проверить отсутствие гаджетов. Но рация не ловила сигнал: тонны бетона и арматуры надёжно защищали подвальное логово от коммуникаций с надземным миром. «Нужно подняться выше», сообразил Максимилиан и стал искать лестницу. Он пробрался в боковой коридор и начал проверять двери. Первая была заперта, а за второй обнаружился этакий салон красоты истинная отрада для женщин, соскучившихся по маникюрам, массажам и спа-процедурам.
Мужчина, выйдете вон! закричали на него хором.
Извините, ошибся дверью...
Между тем в коридоре возник старик Вулфсон.
Вы, наверное, ищите курительную комнату? спросил он.
Нет, ответил Максимилиан.
А зря. Могли бы и заглянуть! Там такой шикарный кальян! Не абы что-то, а настоящий, индийский, сделанный в те достославные времена, когда Индия была наша. Наша! Эх, какую империю развалили!..
Максимилиан тактично молчал. И Вулфсон продолжил:
А теперь враги хотят развалить и наше славное королевство. Знаете, сколько у Британии врагов?
Меня вся эта политика никогда особо не интересовала...
Зря не интересуетесь. Вот, хотя бы, взять нашего принца Гарри: на ком он женился и где сейчас живёт?
С Меган в Соединённых Штатах.
Вот именно! Если бы он туда отправился ради воссоединения отъединённых северо-американских наших земель я бы ему громко аплодировал, и всячески его поддерживал, и, вообще, завидовал бы ему. Но наш царственный отпрыск уехал за океан с совсем другой целью. А точнее даже: без цели. Без государственной цели! И вообще, он увильнул от королевских обязанностей и оставил герцогство суссекское без покровительства ну что это такое! Меган его надоумила не иначе! Хитрая и коварная Меган. И кто она такая? Дочь какого-то там осветителя из Голливуда!
Слушайте, полно вам!..
Но Вулфсон не унимался. Он проговорил ряд нелицеприятных слов об обитателях Белого дома и Капитолия, а затем переключился на Николу Стёрджен и её идею провести повторный референдум о независимости Шотландии. И как только Вулфсон стал вдыхать воздух, готовясь к следующей тираде, Максимилиан выпалил:
Я бы с радостью вас послушал ещё, но переизбыток жидкости в организме, понимаете ли, не способствует...
Так бы сразу и сказали, что ищете туалет, произнёс Вулфсон и объяснил местоположение уборной. А затем исчез так же внезапно и незаметно, как и появился.
Максимилиан двинулся дальше. Дверь, от которой воняло табачным дымом, была благополучно пропущена, а дальше располагался проём со створками, какие бывают у лифта. «Неужели шахта? обрадовался Максимилиан и почувствовал, как из щёлочки тонкой струйкой сочился прохладный воздух. Так и есть!» Первой на ум пришла мысль, что нужно раздвинуть створки, но рука потянулась за рацией и да: пусть с помехой, но связь была!
Начинаем согласно плану, произнёс, нажимая кнопку, Максимилиан и, получив ответ с подтверждением, стремглав побежал назад в зал но герцога там уже не было.
«Чёрт тебя!» чертыхнулся, словно чихнул, Максимилиан: ведь если не схватить устроителя-герцога, то вся операция попросту потеряет смысл богачи лишь отделаются лёгкими штрафами. Шеф полиции потом накричит но то ладно не впервой; а вот секретарь внутренних дел тэтчеристка с приятным именем Прити не приведи господь, чтобы она разгневалась!.. «Да! Герцога надо поймать!» решительно приказал он себе и зашагал в самую гущу толпы.
Сударь, поаккуратнее, сбоку брякнул чей-то гнусавый голос но Максимилиану теперь было не до галантностей: часы уже тикали, а сердце стучало о-го-го как штурм-то вот-вот начнётся!
В дальнем краю он заметил большое пятно белого цвета. И точно: это был белый пиджак. Затем показался оранжевый галстук, и блеснули хитрые голубые глаза не хватало только пронзительной той улыбки!..
Герцог шаловливо болтал с графиней Ляпэн де Басскур, а рядом стояла Дейзи. Она заметила подошедшего человека и даже на короткий миг улыбнулась ему. Но Максимилиан глядел больше на герцога, чем на неё.
Некоторые люди такие наивные, говорил герцог, что диву даёшься! Порой они ведут себя словно малые дети. И верят в сказки. Верят в прекрасное и счастливое будущее, которое их ждёт буквально вон за тем поворотом. Но это так глупо надеяться на повороты судьбы!..
И когда ребята из спецотряда полиции ворвались в атриум и по гостям мгновенно распространился сигнал тревоги, Максимилиан схватил сиятельную персону за белый рукав и проговорил:
Ваше высочество, вы теперь имеете право хранить молчание!..
Герцог дёрнулся сбоку его ждал тайный ход для побега, но Максимилиан держал крепко. Графиня же закричала, как базарная баба:
Отпусти его немедленно, ты, сволочь такая!
И даже попыталась ударить. Но подбежали четверо полицейских, блеснули наручники и дело наконец было сделано.
«Уф, теперь можно забыть обо всех этих аристократах, манерах, богатствах!» выдохнул Максимилиан. Но стоило ему закрыть глаза, как поверх сомкнутых век проступило прелестное личико Дейзи. И Максимилиан со всей ясностью понял, что уже никогда не забудет этот светлый образ.
Однако девушки рядом уже не было. Отовсюду на него глядели напуганные и разгневанные физиономии, некоторые ему даже казались настоящими звериными мордами.
Где вы, Дейзи? крикнул он и ринулся рыскать по залу.
Она нашлась у стены.
Дейзи, я вас очень прошу, задыхаясь, проговорил он, будьте свидетельницей!
Она не поняла этих слов и посмотрела на него так, словно перед ней стоял дикий олень.
Я предлагаю вам быть свидетельницей, а не обвиняемой, пояснил Максимилиан.
Она в ответ лишь кивнула, но как-то вяло и нерешительно. Тогда Максимилиан взял её за руку. Она не сопротивлялась и вела себя как послушная кукла.
В гардеробной комнате он спросил:
Дейзи, где ваше пальто?
Но девушка лишь молчала. Однако на помощь пришёл старый швейцар: он принёс её шубку.
Возьмите, мисс, сказал он и затем повернулся к Максимилиану: Сейчас принесу и ваше коричневое пальто.
Но как вы можете это делать после всего случившегося?..
Сэр, вы, должно быть, забыли, что я работаю на его высочество, сказал швейцар.
На улице было по-прежнему тепло, вот только к зелёным огням аптечной вывески добавились множественные красно-синие мерцания от полицейских машин.
Куда вас отвезти? спросил Максимилиан.
Я живу тут близко. У Риджентс-парка. И сюда шла пешком, сказала Дейзи.
Тогда, может, и сейчас прогуляемся?
Она согласилась.
Они шли по улице и большею частью молчали. Пару раз Максимилиан пытался о чём-нибудь заговорить, но Дейзи отвечала совсем без энтузиазма. А ещё Максимилиан заметил, что ночь была не такая свежая, как раньше, да и город не пах своими привычными запахами всё стало пресное и унылое.
Их путь кончился у двери её дома. Она обернулась, но он сказал ей на прощание такие слова:
Завтра или послезавтра с вами свяжется инспектор. Будьте готовы дать ему показания. Как свидетель, конечно.
Она кивнула и вошла в дом. «Ты дурак, ты дурак!» подумал Максимилиан, ведь он хотел попрощаться совсем другими словами.