Аннотация: За больное сердце тоже можно побороться
I
Скучный выходной день может закончиться весьма интересным вечером. Моя соседка по съемной квартире Юлька, жертва гламура, которая попросту жить не могла без авантюр и интрижек с молодыми людьми, весь день готовилась к предстоящему походу в клуб. Все мои уговоры остаться дома и не тратить деньги на выпивку, прошли впустую. Юлька так увлеченно рассказывала об открытии нового клуба, что к вечеру я уже и сама загорелась идеей попасть туда.
Естественно, в ее понимании, ехать на метро было "негламурно", поэтому пришлось потратиться еще и на такси, а ведь несложно догадаться, что поездка из Митина до центра влетела в копеечку. Ну, и пусть, может, оно того стоит?
Юлька ожидала увидеть звезд и телекамеры, но вместо этого нам пришлось отстоять очередь на входе и пройти фейс-контроль, чтобы слиться с пьющей, курящей и трясущейся под бешеный бит толпой.
И вот мы здесь, в темном зале с мигающим светом и ревущей музыкой. Столиков в новом клубе оказалось катастрофически мало, поэтому мы встали перед выбором - танцевать всю ночь до упаду, или пытаться найти место под солнцем возле стойки бара. Юлька, неисправимая оптимистка, нигде не пропадет: в пляшущей толпе она заметила "гламурного парнишку", и, само собой, ее выбор стал очевидным. Мне же хотелось спокойно посидеть за баром со стаканом сока, а, может и чего-нибудь покрепче.
Увидев внезапно освободившееся местечко, я со всех ног понеслась туда - пока никто более шустрый не занял. Более шустрых, чем я к счастью не оказалось, так что я, насколько могла, удобно устроилась на жесткой высокой крутящейся табуретке и, стараясь перекричать музыку, заказала коктейль.
Заплатив бармену порядка четырехсот рублей за сомнительное оранжевое пойло, начала осматриваться. Слева от меня сидела разукрашенная девица с тонкой сигаретой в наманикюренных пальчиках, а вот справа...
Справа от меня - парень, который, как мне показалось, совсем не вписывается в обстановку клуба. На вид чуть старше двадцати, темно русые волосы, короткая стрижка, аккуратные очки в тонкой серебристой оправе, дорогие часы, черная майка с вырезом под горло, на ней тонкая клетчатая рубашка, светло синие джинсы, пачка Парламента на стойке бара и очень дорогая зажигалка в ухоженных руках. Он лениво помешивал трубочкой ярко-голубой коктейль и, казалось, с трудом справлялся со смертельной тоской.
- Что это вы такое пьете? - спросила я, чтобы как-то отвлечь его от грустных мыслей.
Он повернул голову в мою сторону, и я с удовольствием отметила про себя, что он очень и очень "ничего".
- "Синий Тихий Океан", - ответил симпатяга и улыбнулся. У него очень приятная улыбка. Такая теплая, ласковая, совсем не похожая на сальные гримасы, которые обычно строят парни в ночных клубах, чтобы затащить девчонку в постель.
- Вкусно?
- Ничего. Хочешь попробовать?
Я улыбнулась и пожала плечами. Конечно, попробовать я хочу, но не могу же я, в конце концов, пить из чужого стакана, в такие то жуткие времена...
- Значит, хочешь, - он снова улыбнулся, и мне невольно вспомнилась детская песенка "От улыбки станет всем светлей, и слону и даже маленькой улиткееее..." Глупо, да?
А потом он позвал бармена и заказал "Синий Тихий Океан для дамы". Я - дама? Позвольте, мне всего-то двадцать... с небольшим.
Сделав глоток чудесного напитка, я поняла, что четыреста рублей за оранжевую муть заплатила зря.
Тряхнув Ролексом на запястье, он взял мою руку в свою и снова улыбнулся. Вот бывают же улыбки, которыми завоевывают сердца.
- Ангел.
- Прямо так и зовут? - спросила я недоверчиво. Не люблю, когда парни рисуются, выдумывая себе неподходящие прозвища. Хотя, стоило отметить, это ему более чем подходило.
- С детства все только так и зовут.
Около получаса мы болтали обо всем на свете, насколько позволяла грохочущая музыка, а потом Ангел, резко собрался уходить.
- Слушай, ты извини, мне, наверное, пора.
- Ну, как Золушка, честное слово!
- Нет, ну, правда. Не обижайся. Мне понравилось с тобой болтать. Если хочешь, завтра позвони, как проснешься. Я подъеду, и мы где-нибудь покатаемся, перекусим.
- С удовольствием, только для этого нужно оставить номер телефона.
- Ах, да, извини, - он так смешно смущается, прямо как ребенок. Залез в карман рубашки, достал ручку (Перьевую Mont Blanc! Я даже в темноте такую узнаю.) и написал номер на салфетке.
- Ну, вот, - сказал Ангел, убирая чудо-ручку обратно в карман, - ты еще посидишь или может тебя тоже домой отвезти?
- Спасибо, я еще побуду. Подожду, пока подружка натанцуется.
- Ладно. - он вдруг перегнулся через стойку, позвал бармена и заказал еще два "Океана", - это чтобы ты не скучала.
- Спасибо, Ангел. Я завтра обязательно позвоню. Как только проснусь.
- Очень надеюсь, - он наклонился ко мне и поцеловал в щеку. Нежно так, едва касаясь губами, - до завтра.
Я проводила его взглядом, а когда дорогая клетчатая рубашка растворилась в толпе, принялась помешивать трубочкой "Синий Тихий Океан".
Смс: "Я проснулась. Звонить как-то неудобно, вдруг ты еще спишь. Если хочешь, заезжай за мной по адресу...... Рита".
Ответ: "Буду через час".
- Ну, и напилась же я вчера! - Юлька расхаживала по нашей крохотной квартирке в одном белье, - а этот Игорек оказался полным кретином. Рассказывал дурацкие анекдоты и все время лез целоваться.
Я сидела на кровати, разложив перед собой косметику.
- А ты молодцом, Ритулька! Подцепила себе какого-то милашку и пила голубенькие коктейльчики. Я все видела. Ладно, пойду на балкон покурю.
Юлька набросила махровый халат, взяла сигареты и открыла балкон.
- Ритка! - вдруг закричала она оттуда, - иди сюда, посмотри, какая тачка у нас во дворе стоит! Ей богу, это Бугатти Вейрон! Я такую по телеку видела!
Я вышла на балкон и посмотрела вниз с третьего этажа. На тротуаре прямо у нашего подъезда стояло настоящее Чудо Света: лиловый автомобиль ослепительной красоты.
- Неужели кто-то из наших соседей ограбил банк? - сказала Юлька, выдувая колечко сизого дыма.
Из автомобиля выглянула темная стриженная голова в очках и приветливо улыбнулась красивой мордашкой.
- Чуть не заблудился в вашем Митино, - Ангел помахал мне рукой, а Юльке кивнул в знак приветствия - собралась? не торопись, я подожду.
Юлька смотрела на меня, открыв рот.
- Это твой вчерашний?
Я кивнула, изо всех сил пытаясь сдержать гордую улыбку.
- Ты отхватила парнягу на Бугатти? - Юлька, кажется, была готова проглотить окурок от удивления, - ну, Ритулька!
Неброско, но старательно накрашенная, недорого, но со вкусом одетая, я спустилась к подъезду. Ангел был веселым и свеженьким, футболка и улыбка сверкали белизной, от которой резало глаза. Сквозь слегка затонированные стекла автомобиля я увидела большую желтую голову очаровательного лабрадора ретривера.
- Привет, - как вчера, нежно и трогательно он поцеловал меня в щечку. (Юлька на балконе смотрела во все глаза), - выспалась?
- Вроде того, - я скромно опустила ресницы, борясь с непреодолимым желанием разглядывать машину и его самого.
- Тогда можем покататься. Хочешь, съездим в Коломенское? Хоть и не ближний свет, зато там можно поваляться на травке и перекусить. У меня, кстати, с собой целый пакет всякой еды.
- Здорово, я как раз позавтракать не успела.
Он уже открыл для меня дверцу лилового чуда, как вдруг улыбка сползла с его лица. Неожиданно для меня, и для него самого в первую очередь, в миллиметре от бампера Бугатти резко затормозил весьма тривиальный черный Вольво.
По асфальту застучали каблучки, и к нам приблизилась худенькая брюнетка в сером деловом костюме и солнцезащитых очках.
- Ангел, ты что творишь, твою мать! - изящные пальчики держали длинную сигарету, губки были сжаты в тонкую полоску, - ты совсем не в себе? Взял из гаража Вейрон, чтобы приехать ... прости Господи, в Митино?! Еще и Хантера с собой приволок! Решил показать собачке окраины Москвы?
- Ника, перестань, прошу тебя! - Ангел смотрел на женщину с вызовом, но ему, очевидно, было очень тяжело бороться с ее напором, - зачем ты приехала?
- Потому что ты идиот! Потому что тебя закопают в этом Митине, и сам черт тебя не найдет! А это еще кто?
Длинные острые коготки были готовы впиться мне в шею. Ровные белые зубки скрежетали от злости.
- Это... Рита, а там на балконе...
- Да мне плевать, кто Рита, а кто на балконе! Быстро в машину и домой!
- С какой стати? Какого черта ты мной командуешь?
- Я не командую, я забочусь. - Ника приоткрыла дверцу Вольво и заглянула внутрь, - Олег, пожалуйста, отгони Бугатти в гараж, я Ангела сама домой отвезу.
Из машины выплыл крупный бритоголовый мужчина средних лет в костюме и темных очках, эдакий киношный телохранитель, и неторопливо направился к чудо-автомобилю.
Я почти физически ощутила, как напрягся Ангел. Дурацкая ситуация: я стою вся накрашенная, готовая к утреннему свиданию, а тут такое...
- Олег, стой! Не надо ничего. Отвези Веронику к ней домой.
- Слушайте, вы уж определитесь, что мне делать, - Олег снял очки и добродушно поглядел сначала на Ангела, затем на Нику.
- Делай, как я говорю! - скомандовала девушка.
- Нет! - возразил Ангел, - вези ее домой!
Мне так неловко, что почти уже хочется убежать и спрятаться в подъезде, переждать, пока закончится эта битва и посмотреть, кто победит.
Ангел выглядел как-то странно: бледный, на лбу испарина, дыхание редкое и тяжелое. Зачем принимать все так близко к сердцу?
Ника, тем не менее, не унималась:
- Ангел, не спорь со мной! Ты же понимаешь...
- Послушай меня! - он говорил с придыханием, очевидно, каждое слово давалось ему с большим трудом, - буду с тобой предельно откровенен. Если ты вдруг забыла, то это моя машина и моя охрана, поэтому не надо тут раздавать приказы попусту...
Он вдруг сел на капот своей Бугатти, поморщился, как от боли, закрыл глаза и прижал обе руки к груди.
Ника подбежала к нему вплотную и начала судорожно рыться в недрах своей модной сумочки.
- Ангелочек, милый... черт, где же они? - она шарила рукой по дну сумочки, а на асфальт летели всякие мелочи - мобильник, помада, кошелек. Наконец Ника достала небольшой оранжевый флакон, раскрыла его трясущимися руками и высыпала себе на ладонь две маленькие белые таблетки, - вот, держи! Пожалуйста, успокойся... проглоти.
Ангел приоткрыл глаза, взял таблетки и послушно проглотил.
- Ну, вот... что ты так завелся? Ты же знаешь, тебе нельзя волноваться. - Ника гладила его по голове, обнимала за шею, - ладно, бог с тобой, езжай, куда хочешь, только прошу тебя, будь осторожен. Пожалуйста!
Ангел посмотрел на нее с укором и произнес, сквозь зубы:
- Не доводи меня.
- Не буду, прости. Мы поедем, а ты, пожалуйста, будь аккуратен. Не гоняй по дорогам.
- Не волнуйся.
Я, Юлька и Ангел долго смотрели вслед отъезжающему Вольво, будто все боялись, что Ника сейчас передумает и вернется.
- Ну, вот и ладненько, - облегченно вздохнул Ангел, когда автомобиль исчез, наконец, из поля зрения, - извини за эту сцену. Вероничка хорошая, просто носится со мной, как с писаной торбой. Ну, поехали, а то Хантер уже совсем засиделся.
Вейрон летел по столичным дорогам, как гордый орел. Ангел ехал быстро, но аккуратно, совсем не нервничал. Было видно, что он привык обращаться с автомобилями такого класса. Прохожие на тротуарах показывали пальцем на проносящийся мимо них лиловый бриллиант, но Ангела это, кажется, совсем не заботило. Зато я дышала полной грудью и чувствовала, будто прикасаюсь к чему-то святому, недоступному никому, кроме меня одной. Нет, кроме нас двоих. Я, как школьница, радовалась тому, что Юлька с балкона видела, как я садилась в один из самых дорогих автомобилей мира. А теперь хотелось встретить всех своих знакомых, и чтобы они тоже видели...
Хантер сидел у меня на коленях и то и дело лизал меня в нос. Ангел не отвлекался от дороги, но видел нас с псом боковым зрением и тихонько над нами посмеивался.
- Ты ему понравилась.
- Это взаимно.
- Он мой лучший друг, объездил со мной весь мир. И он хорошо разбирается в людях. А я доверяю ему.
- Скажи, а эта Ника, она кто? Твоя... девушка?
- Не дай бог! - ровные зубки сверкнули белоснежной улыбкой, а в синих глазах заиграли веселые искорки, - она моя сводная сестра. Но мы с детства вместе, поэтому как родные. Она опекает меня, потому что считает себя ответственной за мою жизнь, понимаешь? И этой самой опекой порой превращает мою жизнь в ад. Она намного старше меня, но мы всегда были близкими друзьями. Поэтому я не обижаюсь на нее, а просто иногда ставлю на место.
Слушая Ангела, я с трудом скрывала удивление. Он совсем не похож на тех парней, с которыми мне приходилось иметь дело раньше. Он не рисуется, не выставляет себя на показ, говорит размеренно, спокойно, грамотно, не употребляет слов-паразитов, которыми бросаются наши привычные молодые "мачо".
Ангел припарковал машину у входа в Коломенский парк, и дальше мы пошли пешком. На берегу реки расстелили коврик и распаковали пакет с едой. Чего тут только было: пицца, "Крошка-картошка", куриные крылья из "Ростикса", чизбургеры, сок...
- Тебе не лень было объезжать столько забегаловок, чтобы все это купить? - спросила я, разворачивая очередной сэндвич.
Ангел добродушно улыбнулся (я уже обожаю эту улыбку!)
- Я похож на сумасшедшего? Утром попросил ребят из охраны купить всякой еды. Съездили - купили. Я, так же, как и ты, впервые вижу, что там. Веришь, я ни разу в жизни не был в московском "Макдоналдсе"? Я, почему-то, боюсь туда ходить, слишком много народу.
Теперь я, пожалуй, была готова поверить в Деда Мороза и Белоснежку. Передо мной сидел парнишка двадцати трех лет, разъезжающий на собственном Бугатти Вейрон и страдающий фобией по отношению к заведениям фаст-фуда. Все естественно, ничего удивительного, правда? А самое главное, что у меня с ним свидание в полном разгаре!
- Слушай, а почему "Ангел"? У тебя ведь есть нормальное, человеческое имя?
- Есть, Саша. Но про него уже все забыли. Знаешь, история давняя. Это родители придумали. Я был у них долгожданным ребенком, родился вопреки тому, что маме поставили диагноз бесплодие. Они решили, что им помогли ангелы, так и стали меня звать... Сначала, просто ласкательно, а потом как-то в обычную жизнь перетянулось. Больше половины моих знакомых понятия не имеют, как меня зовут на самом деле.
- Ясно, - я тянула из трубочки апельсиновый сок, - а чем ты занимаешься?
Ангел улегся на травку и со вкусом затянулся сигаретой.
- Всем на свете. Торговлей, инвестициями, благотворительностью. Всего и не перечислишь. Короче, потихоньку ворочаю капиталом. Сейчас пока отдыхаю, но когда вернусь домой, все закрутится с новой силой.
- Домой? А где ты живешь?
- В Лондоне. У меня там дом. Вырос я в Москве, а туда мы переехали, когда мне было лет четырнадцать
- Круто, - мысли роились в голове, словно насекомые. Столько сюрпризов за один день! И главный вопрос: неужели этому молодому симпатичному олигарху интересно вот так сидеть и болтать со мной?
На память пришла сцена у нас во дворе.
- Слушай, Ангел, а что там случилось? Ну.. когда эта Ника на тебя наехала...
Он отмахнулся с беззаботной улыбкой:
- Ничего особенного. Сердечко шалит.
- Нда? - нахмурилась я, - а если серьезно?
Ангел как-то грустно вздохнул и затушил сигарету.
- Если серьезно, то я уже три года живу с кардиостимулятором. Аппарат работает, как часы, но год назад после смерти папы сердце начало слишком уж часто о себе напоминать. К тому же столько всего навалилось... этот бизнес, во все надо вникать, разбираться... Ну, да ладно. Не надо о грустном. Лучше ты расскажи что-нибудь о себе.
Я уселась на коврике по-турецки, с улыбкой заглянула в его голубые глаза и, как бы между прочим, коснулась рукой его руки.
- Только если тебе это действительно интересно...
Он улыбнулся в ответ и сжал мою руку.
- Интереснее, чем ты думаешь.
У него был двухуровневый пентхаус на Тверской с холлом, гостиной, кабинетом и кухней внизу и двумя спальнями наверху. Убиралась и готовила здесь горничная Оксана, а за продуктами и прочими необходимыми вещами ездил Олег или кто-то еще из личной охраны. Прислуга и охрана - все любили его, это было очевидно. Все охотно и с удовольствием выполняли его просьбы, потому что он не был грубым и высокомерным, как прочие богатенькие сынки. Он не стремился всем своим видом провести жирную черту между собственной блистательной персоной и обслуживающим персоналом. Напротив, он был мил и непосредственен, говорил спокойно и с уважением. Для них он был почти другом, с той лишь разницей, что он командовал, а они выполняли.
Мы пили в гостиной вкусный ликер, болтали о его лондонской жизни.
- Скажи, неужели у такого, как ты, там, в Лондоне нет любимой девушки? - спросила я, придвигаясь поближе к нему на огромном мягком диване.
- Была, - ответил Ангел. Я пыталась уловить в его глазах тоску, но нет, там не было и намека на грусть, - не сложилось. Подумаешь!
- А ты надолго в Москве?
- Не знаю. В принципе, дел у меня здесь практически нет, московским представительством заправляет Вероника.
- Ей принадлежит московская часть бизнеса?
- Нет. Все состояние отец отписал мне. Мама умерла, когда мне было семь лет, потом отец женился на Ольге, матери Ники. Она была сотрудницей одного из отцовских банков. Не так давно они оба погибли в автокатастрофе, у Ольги, конечно, были небольшие собственные сбережения, которые отошли Нике, но весь свой капитал папа оставил мне одному. Вот теперь я и пытаюсь справиться с этими суммами, предприятиями и активами. К счастью в Лондоне у меня отличный совет директоров, а здесь в Москве всем занимается Вероника, но она... как бы сказать... не более чем наемный сотрудник.
- Наверное, ей обидно, - предположила я, - все-таки вы одна семья, столько лет вместе, а теперь она вынуждена быть в роли подчиненного...
Ангел пожал плечами:
- Что поделаешь? Это не моя воля. К тому же, у нее хорошая зарплата, а я со своей стороны стараюсь ни в чем ей не отказывать. Мои проблемы со здоровьем не внушают мне уверенности в завтрашнем дне, поэтому, когда после гибели отца и Ольги у меня случился первый серьезный сердечный приступ, я, не долго думая, составил завещание на имя Ники. Знаю, что лучше нее никто не справится. Ника и Хантер - два моих самых близких и любимых существа.
Лабрадор, между тем, крепко спал, уютно устроившись на пушистом ковре посреди гостиной.
- Ангел, - я взяла его за руку, - ты рассказываешь мне все это, потому что доверяешь или...
- Я ни от кого этого не скрываю, Рит, - сказал он серьезно, - с детства я привык жить одним днем. Я не строю планов на будущее, не питаю иллюзий. Я не вижу особой ценности в деньгах, потому что они для меня не главное. Я просто счастлив, проснуться утром и понять, что жизнь продолжается. А еще я рад, что теперь в этой жизни появилась ты.
Я улыбнулась и погладила его по щеке, а он обнял меня за талию и нежно-нежно поцеловал в губы.
Так мы начали встречаться, странный мальчик-миллиардер и я.
Я проснулась на роскошной кровати с шелковым бельем цвета кофе с молоком. Впервые в жизни я так отлично выспалась. Ангел еще спал, а я смотрела, как вздрагивают во сне его длинные темные ресницы. Потом я встала и тихонько прошла в ванную. Посреди просторной, отделанной розоватой мраморной плиткой комнаты, красовалась овальная джакузи. Но расслабляться было некогда, и я закрылась в душевой кабине. Наверное, Ангела разбудил шум воды, потому как через несколько минут, дверца кабины сдвинулась в сторону и сквозь ароматный пар мне улыбнулась милая заспанная физиономия.
- Не скучно в душе одной?
- Просто умираю от тоски. Присоединяйся.
Я варила на кухне кофе, то и дело, поглядывая на часы.
- Опаздываешь на работу? Я тебя отвезу. Слушай, а где ты работаешь?
- Секретарем в одной фирмочке. Только отвозить меня не надо, разве что до метро.
- Почему? - Ангел нахмурился. Он расхаживал по кухне в светлых джинсах свободного покроя и небрежно расстегнутой рубашке, а я любовалась им украдкой. У него от природы была хорошая фигура, общий вид портил лишь заметный шрам на груди - след операции на сердце.
- Ну, представь, что подумает начальство, если увидит секретаршу, подъехавшую к офису на Бугатти? Решат, что я нашла богатого кавалера, и тут же урежут зарплату, - я улыбнулась и поцеловала его, - держи, твой кофе.
- Ладно, тогда доброшу до метро.
По вечерам Ангел ждал меня на машине у метро, дарил охапки роз, и мы ехали куда-нибудь ужинать. Или ехали к нему домой, и я сама готовила ужин. Это приводило его в полный восторг. Он сказал, что ни одна из его прежних подруг не умела готовить, потому что все они были из состоятельных семей. А еще он говорил, что даже там, в Лондоне, старался встречаться с русскими девушками, потому как от англичанок его попросту воротило.
Иногда мы вместе приезжали к нам в Митино. Юлька при виде Ангела начинала суетиться, извинялась за бардак, принималась судорожно убирать разбросанные шмотки. А потом мы втроем смотрели какое-нибудь кино и ели пиццу. Правда, на ночь Ангел у нас ни разу не оставался, уезжал домой уже за полночь. Говорил, его смущает присутствие третьего человека, пусть даже и в другой комнате.
Но чаще всего я оставалась у него. Я почти уже привыкла к этой роскошной квартире и даже к Олегу, который частенько заходил, принося Ангелу таблетки из аптеки или вещи из химчистки. Правда, меня немного смущала горничная Оксана. Мне было не по себе оттого, что женщина старше меня гладит и складывает мою одежду.
Ангел большую часть времени бездельничал: ездил в кардиологическую клинику на плановый прием, торчал дома, ожидая вечера, чтобы забрать меня у метро, или просто бесцельно катался по городу, накупая мне подарки. В офис к Веронике он никогда не ездил, говорил, что сыт по горло лондонскими делами
Ника часто ему звонила, справлялась о самочувствии. Звонили его директора из Лондона. Тогда он с серьезным видом надевал свои стильные очки, открывал ноутбук, сосредоточенно тыкал кнопки и общался по телефону на безупречном английском. А я смотрела на него и думала: какой же он умница.
А еще каждый вечер мы гуляли с Хантером. Ангел не доверял пса никому, даже Олегу. Было странно смотреть, как наследник миллиардов со счастливой улыбкой носится по грязным московским дворам и собачьим площадкам вместе с огромным ретривером.
Иногда мы вместе ездили в кардиологическую клинику. Доктор Раевский, его личный врач, постоянно пытался вытолкать меня в коридор, но Ангел настаивал, чтобы я присутствовала при осмотрах. Хотя дела у него были не очень, он не отчаивался и постоянно успокаивал меня. Говорил, что стимулятор работает, как часы, и это главное; важно правильно и вовремя принимать лекарства, и тогда все будет хорошо. Я грустно улыбалась, а он целовал меня и умолял не беспокоиться.
Так неделя проходила за неделей.
Однажды утром Ангел попросил меня не задерживаться на работе, потому что вечером намечался ужин в ресторане с Вероникой и ее мужем.
Мы поехали на Вольво с Олегом, ни куда-нибудь там, а в "Пушкин". Ангел был красив, как никогда, в дорогом костюме стального цвета и рубашке цвета черничного йогурта. Консервативный стиль одежды подходил ему не меньше неформального, но сам он чувствовал себя во всем этом немного неловко.
- Привык к джинсам и майкам, - сказал он, когда я поправляла ему галстук, - но статус обязывает иногда носить и такое.
Я тоже больше любила джинсы и майки, но он настоял, чтобы я надела маленькое черное платье, которое он подарил мне накануне. Посмотрев в зеркало в холле, я отметила, что, несмотря на огромную финансовую разницу, мы все же были красивой парой.
Вероника с мужем Сергеем немного припозднились. Она была элегантна, как всегда: черный брючный костюм, аккуратно уложенные волосы, безупречный макияж. Сергей показался мне тюфяком и подкаблучником, но, что поделаешь, наверное, нелегко быть мужем потенциальной наследницы миллиардного состояния еще живого сводного брата.
- Всем привет, простите за опоздание, - Сергей галантно отодвинул стул для жены, - вы еще не сделали заказ?
- Нет, - ответил Ангел, протянув ему руку для приветствия, - ждем вас, Пьем вино.
Сергей смотрел на Ангела, как на ожившую легенду, с восторгом и долей зависти. Наверное, понимал, что сам никогда не заработает таких денег, поэтому придется всю жизнь мириться с присутствием неприлично богатого и эксцентричного мальчишки, который игре в гольф с банкирами и оргиям с моделями предпочитает дурацкие прогулки с псом и свидания с секретаршей.
- Рада, что мы, наконец-то, выбрались, - сказала Ника, закончив листать меню, - столько дел, что даже встретиться некогда.
- Да уж, - согласился Ангел, ласково улыбнувшись сводной сестре.
- Кстати, Ангелочек, не желаешь послушать про французских партнеров?
- Абсолютно не желаю. Ник, ты знаешь, я прилетел в Москву пару месяцев дурью помаяться. У меня этих партнеров в Лондоне выше крыши. Давайте сегодня обойдемся без рабочих моментов?
Как только отказались обсуждать дела, все внимание переключилось на мою скромную персону.
- Рита, кажется? - Вероника улыбнулась, и на меня повеяло могильным холодом, - чем вы занимаетесь?
Ангел сжал мою ладонь под столом: не нервничай, никого не бойся, я с тобой. Мне стало легче.
- Я? Работаю секретарем в небольшой фирме.
- Неужели? - Ника вздернула бровь, - а чем занимается фирма?
- Да так по мелочи, импорт-экспорт.
- Понятно, - Ника достала из пачки тонкую длинную сигарету, и Сергей тут же поднес жене зажигалку, - Ангелочка всегда тянуло, так сказать, "в народ".
- Ника! - Ангел чуть не подскочил, но теперь я сжала его ладонь под столом: ничего, пусть она побесится. Мы без слов понимали друг друга.
- А что? - Ника ни капли не смутилась, - Вспомнить хотя бы твой прошлый приезд. Нашел себе приятелей-панков и мотался с ними, где попало. А они пили водку за твой счет. Слава богу, что жив остался. От них всякого можно ожидать.
- Да брось ты, они прикольные. Мы с некоторыми из них до сих пор перезваниваемся.
Вероника вздохнула и закатила глаза:
- Ладно, Саш, с тобой спорить бесполезно.
- Вот и не спорь.
Дальше обстановка, кажется, разрядилась. Мы говорили о политике, искусстве, спорте. Я не ударила в грязь лицом, поскольку привыкла интересоваться событиями в мире.
Когда ужин близился к концу, Вероника изъявила желание отлучиться на минутку.
- Составишь компанию? - предложила она мне.
Я была, конечно, удивлена, но согласилась.
Едва мы зашли в уборную, Ника, удостоверившись, что все кабинки пусты, посмотрела на меня с нескрываемой враждой и произнесла:
- Послушай, девочка. Ты хотя бы отдаленно, в силу своих ограниченных умственных способностей, представляешь, в каких кругах он вращается? Ты хотя бы догадываешься, с какими девушками он привык встречаться? Для таких как ты даже кофе ему приносить слишком большая честь. Запомни: женить его на себе невозможно. Он не просто парень, он большая фигура в международном бизнесе. Прорваться в этот мир для такой бестолковой девицы как ты задача невыполнимая. К тому же, ему всего двадцать три, и раньше тридцати он о семье не задумается, если конечно...
Она вдруг осеклась, а я, не в силах больше терпеть накую наглость, договорила фразу за нее:
- Хочешь сказать, "если, конечно, доживет до тридцати"?
Вероника вскинула голову и одарила меня неописуемым взглядом.
- Именно. Он ни от кого не скрывает, что нездоров. Весь финансовый мир в курсе, что Ангел живет с кардиостимулятором и что с каждым годом его сердце все слабеет. Все знают, каким огромным состоянием он владеет...
- Но мало кто знает, что это состояние завещано тебе. Да, Вероника?
Внезапно Вероника размахнулась и залепила мне пощечину. Стало больно и обидно, но я все равно продолжала смотреть ей прямо в глаза.
- Теперь ты послушай! - я старалась скрыть дрожь в голосе, - я не собираюсь навязываться к нему в жены, чтобы оттяпать часть его миллионов. Нам хорошо вместе, а как быть дальше, пусть сам решает. Ты же его сестра, ты же видишь, как он счастлив. Не лезь в наши отношения, не доводи его до очередного приступа. Если, конечно, это не твоя цель...
- Заткнись, тварь, - прошипела Ника мне в лицо, - если я пока и не лезу в его личную жизнь, так только ради его же здоровья. Но будь уверена: если я только увижу, что ты что-то замышляешь, ты пожалеешь, что на свет родилась. А теперь мы пойдем обратно, и будем улыбаться друг другу, будто славно поболтали в туалете. Да, Рита?
- Конечно, Ника.
Я не сказала Ангелу о нашем разговоре с Никой, чтобы еще больше не расстраивать его.
Как только мы сели в Вольво, он тут же прикурил сигарету. Я видела, как у него трясутся руки. Меня, если честно, трясло еще больше, но я тщательно это скрывала.
- Извини, что так вышло, - огонек сигареты мелко вздрагивал в полумраке автомобиля, - Ника перегнула палку... Мне так за нее неловко.
- Перестань, - я взяла его за руку, - потом ведь все было хорошо. Подумаешь, с кем не бывает.
Мы вернулись домой около десяти. Ангел сразу же направился в кабинет, открыл ящик, где хранились его лекарства, и выругался.
- Черт, ну надо же! Таблетки закончились! Ну, почему Оксанка не проследила? И Олег уже домой поехал, и у Андрея выходной...
Он шагал из комнаты в комнату, размахивая пустым оранжевым флаконом, по дороге избавляясь от надоевшего пиджака и галстука.
Я ходила за ним, как тень.
- Как они оставляют тебя без охраны?
- Они не оставляют. Они все здесь поблизости и всегда на связи. Но не вызывать же ребят, чтобы сбегать в аптеку за углом.
- Ангелочек, а они тебе, правда, так нужны, эти таблетки? Прямо сейчас?
- Прием нельзя пропускать. К тому же я нервничаю, когда их нет... Ладно, буду собираться, заодно с Хантером побегаем...
- Куда?! - я остановила его на полпути в прихожую, - ты с ума сошел? Нельзя быть таким неосторожным и выходить без охраны в такое время.
- Да ладно, Рит, это же Тверская, а не Митино. По-твоему, я никогда не выезжаю один по ночам?
- В общем так. Давай мне пустой флакон и сиди здесь. Я сейчас приду.- я снова влезла в неудобные туфли на шпильке, - меня-то уж точно на улице никто не убьет. Что с меня взять, кроме этого платья?
Всю ночь я думала о Нике, а наутро, когда Ангел повез меня домой (надо было помочь Юльке с уборкой), я решилась с ним поговорить.
- Послушай, ты только сильно не нервничай, но... Мне кажется, что Вероника что-то замышляет.
- В смысле? - он припарковал свой лиловый Вейрон возле моего подъезда и недоуменно взглянул на меня.
- Боюсь, что она хочет... так сказать... ускорить процесс своего вступления в наследство.
Слова давались мне с трудом, но еще труднее было скрывать от него свои подозрения.
- Ника? Ты шутишь? - Ангел смотрел на меня, как на полоумную. - Ника во мне души не чает! Да она любому за меня глотку перегрызет!
- Очень надеюсь, что ты прав, а я ошибаюсь. Но... Пожалуйста, проверь! Ангел, понимаешь, я что-то чувствую! Мне бы меньше всего хотелось, чтобы это было правдой, но... Попроси Олега или кого-нибудь еще из своих... Пусть проследят за ней! Прошу тебя!
- Рита, ты отдаешь себе отчет в том, что сейчас говоришь? - синие глаза смотрели на меня с непривычным холодом.
- Да, - ответила я, - понимаю, что я рискую тебя потерять. Если все окажется неправдой, можешь со мной порвать. Но в этом случае, я буду спокойна, что тебе ничего не угрожает. Ангел, пожалуйста!
Он перегнулся через меня и открыл пассажирскую дверцу.
- Все, иди. Этим разговором ты только делаешь мне больно. Иди, я позвоню. Может быть.
- Ангел, пожалуйста! - я с большим трудом сдерживала слезы, - Проверь!
- Пока. Всего хорошего.
Он не поцеловал меня на прощание, а лиловый Бугатти нервно рванул с места и в одно мгновение исчез из двора.
Юлька сразу заметила, что со мной что-то не так.
- Почему ты целый день дома? Где Ангел?
- У него дела, - отвечала я, пряча глаза.
- Какие дела? - не унималась подруга, - Он же никогда не ездит в офис. Или у него со здоровьем проблемы?
- Сказала же, дела у него! - крикнула я, а потом глупо разревелась.
- Вот оно что! - догадалась Юлька, - вы поссорились!
Она, как могла, пыталась меня успокоить, уверяла, что я запросто найду себе еще одного миллионера, и что на Ангеле свет клином не сошелся. Но я понимала: в душе она радуется, что все вернулась на круги своя.
Его не было пять дней: не звонка, ни сообщения. А потом, когда я уже начала подозревать, что у него действительно что-то со здоровьем, он вдруг объявился.
Как-то вечером, Юлька по обыкновению курила на балконе и вдруг как завизжит:
- Ритка! А к нам во двор приехала знакомая лиловая машинка!
- Если это шутка, - мрачно отозвалась я из комнаты, - то неудачная.
- Да я не шучу! Вон, смотри, паркует свое сокровище возле подъезда. Спорим, сейчас выйдет с сотней роз?
Но он приехал без цветов, зато с бледным лицом и потухшим взглядом, небрежно одетый и небритый. Прямо с порога прошел в мою комнату и уселся на полу, обхватив руками мои колени.
- Ритуль, прости меня. - обычно мягкий и бархатистый голос сегодня был глухим и хриплым, - ты была права. Во всем права.
- Что произошло? - осторожно спросила я, гладя его по волосам.
- Я все проверил. Попросил Олега и Оксанку проследить... Ее машину часто видели возле моей клиники. Уверен, она что-то вынюхивает у Раевского... А на днях Ника приезжала ко мне домой в мое отсутствие... Оксанка видела, как она рылась в ящике с лекарствами и меняла флаконы. Теперь я боюсь прикасаться к таблеткам. Теперь я всего боюсь. Она и правда замышляет что-то страшное. Прости, что не поверил тебе. Прости, малышка!
- Ангел, я не обижаюсь, - я целовала его в макушку и обнимала, пытаясь унять его дрожь, - Я рада, что все выяснилось вовремя, и она не успела тебе навредить.
Он смотрел на меня глазами преданного щенка и крепко держал за руки, будто боялся, что я куда-нибудь испарюсь.
- Понимаешь, для меня это настоящий удар по дых. У меня ведь не было никого ближе Ники... Не знаю, как я с этим справлюсь...
- Справишься, - успокаивала я его, - мы вместе справимся.
Мы долго сидели, обнявшись, а потом он собрался домой.