Как же Алина любила утреннее море! Его неподвижность, тронутую лишь колебаниями ее тела, то ли плывущего, то ли парящего на толще воды. А внизу гофрированный песок, поросшие мягкими водорослями валуны, стремительные стайки прозрачно-серых рыбок... Вдохнув полной грудью, она устремилась вслед за рыбками, отдернула руку от шелковых кустов водорослей, вовремя заметив там морского ежа, вынырнула и поплыла к берегу.
Чувствуя себя античной богиней, она встала под пляжный душ, разбрасывающий щедрые брызги вокруг бетонной площадки, на которой он крепился. Быстро переоделась и руками разворошила короткую стрижку на голове, уверенная, что волосы лягут как надо.
Сегодня будет замечательный день. Константинес, хозяин греческого пансиона, где их компания снимала апартаменты, договорился со знакомым капитаном яхты. Тот отвезет их на остров, даже морской пикник обещан. Особенно приятно, что их заберут прямо из поселка, и не придется ехать в город ради морской прогулки.
Море смыло неприятный осадок вчерашней ссоры с Антоном, который не сомневался, что всякий мужчина, приближающийся к Алине, думает только о том, как затащить ее в постель. Надо сказать, что вчера на вечеринке в баре парень, которого откуда-то притащила Лида, и впрямь под конец повел себя чересчур бесцеремонно. Им пришлось уйти пораньше, несмотря на уговоры. А дома Антон устроил скандал. Не то, чтобы скандал в прямом смысле этого слова, скорее обструкцию - он не разговаривал с ней, не отвечал на вопросы, лег спать на диване в гостиной. Идиотское ощущение, чувствовать себя без вины виноватой.
Сокращая путь домой, Алина вскарабкалась по крутой тропинке среди заросшего склона, вдыхая аромат цветущих трав, перемешенных с запахом средиземноморских сосен. Как в раю! У края протоптанной дорожки пристроились несколько кустиков с мелкими лилово-розовыми цветками, собранными в крохотные метелочки. Это душица, упоительный аромат. А вон, в ложбинки разметался нелепый куст в облаке белых снежинок с приятным запахом. Это коварная травка - болиголов пятнистый. Местные уверены, что именно его ядом отравили Сократа.
Когда она неожиданно появилась на площадке со стороны навеса над летними столиками, перед входом стояло такси, в багажник которого Антон запихивал свой рюкзак.
- Что случилось? - испуганно пробормотала она.
Антон еще разочек надавил на рюкзак и захлопнул крышку багажника.
- Мне нужно уехать. Я звонил маме, - замялся он.
- Подожди, я сейчас соберусь.
- Нет. Ты оставайся. Я поживу пока у мамы.
Противной струйкой догадка вкрадчиво вползла Алине в голову. Он уходит. Он просто от нее уходит. Он устал. Ее Антон, который начинает светиться изнутри при одном только взгляде на нее, решил, что так ему будет лучше.
- Не делай этого, - попросила она.
Антон подошел к ней, приложился почти бесконтактным поцелуем к щеке.
- Мне пора.
Ей хотелось вцепиться в него руками, повиснуть на нем, не отпускать. Но этот холодный поцелуй не оставлял надежды. Все кончено. Нельзя показать своего отчаяния. Дверь такси давно захлопнулась как крышка гроба, а Алина продолжала торчать на асфальтовой площадке гордым соляным столбом.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Константинес не позвал ее пить кофе. Даже если жизнь в вас едва теплится, вы все равно не сможете не оценить ароматный кофе Константинеса. Добродушный грек протянул ей вдобавок какую-то печеную штучку с корицей и сахарной пудрой. Что еще может подбодрить женщину в подобных обстоятельствах!
Отчаяние сменилось злобой. Как он мог ее бросить в чужой стране? У нее, конечно, есть обратный билет, и жилье оплачено вперед, но денег осталось всего ничего. Придется занимать у подруг, значит, придется как-то объяснить им, что произошло. И это самое унизительное.
В общем, когда Алина вернулась к себе, она уже дышала яростью.
На столе в гостиной белел конверт, а в нем пятьсот евро, заботливо подобранные не в крупных купюрах. Это стало для нее последней каплей и Алина, наконец, разрыдалась.
* *
В коротких шортах и в широкой хлопковой тунике Алина брела по набережной. Погруженная в свои мысли, она не сразу не обратила внимание на эффектную белую с синими полосами в цвет греческого флага яхту. Только подойдя к вытянутому в море причалу, она, наконец, обнаружила это великолепие. Двое молодых греков загружали на яхту ящики с едой и напитками под руководством невысокой женщины в красной бейсболке. На палубе появился загорелый мужчина, наверное, капитан. Он заметил остановившуюся Алину и приветливо взмахнул рукой.
Неожиданно звякнул телефон, пришло сообщения. Сердце Алины ухнуло куда-то вниз. От Антона? Но нет, это Машка спрашивала по вотсапу, где она?
- На набережной, - отбила Алина.
Подруга не заставила себя ждать. Ее наряд, конечно, подходил для элегантной яхты, но не для такого солнцепека. Через полчаса ее оголенные белесые плечи, бережно хранимые от солнца, начнут напоминать розовые креветки.
- Привет, Алин. А Антон, что, уехал?
Начинается... Но Машка не стала углубляться.
- Может быть, тогда пригласить Глеба поехать с нами? Ну, раз есть свободное место.
- Глеба? А кто такой?
- Ты, что, Алька, мне голову морочишь? Ты же с ним вчера весь вечер танцевала. Здорово зажигали, между прочим. Такой красивый парень.
Да, вчера она оторвалась от души. Алина в детстве занималась в танцевальной студии и обожала танцевать. Последнее время ей это почти не удавалось. А вчерашний парень оказался классным партнером, он уверенно направлял ее движения, чутко улавливая малейшие желания, как будто они долго репетировали. Это был настоящий кайф! И такой гадкий финал. Парень сильными руками продолжал крепко держать ее после танца, вмиг став неприятным и раздражающим. Самое досадное, что со стороны могло показаться, что они нежно обнимаются, как, видимо, и решил Антон.
- А, этот... - выдавила она. - Мне казалось, он назвался каким-то другим именем.
Машка возмутилась.
- Послушай, не нужно передо мной ломать комедию. Я знаю, что Глеб - твоя первая любовь.
- Откуда ты это взяла?
- Я слышала, как вчера Лида рассказывала об этом Антону.
Алина напряглась, даже не возмутилась, скорее испугалась. Тем испугом, который человек чувствует, когда не понимает, что происходит. Откуда взялась такая чудовищная ложь? Спрашивать у Лиды бесполезно, не такой она человек, чтобы признаться хоть в чем-нибудь. Наверняка скажет, что этот тип сам ей рассказал, что, возможно, правда. Другой вопрос, зачем это пересказывать Антону? Ну, скажет, он сам спросил. Но дело в том, что Алина никогда раньше не видела этого Глеба.
- Послушай, а тебе-то зачем этот Глеб? Твоему мужу это вряд ли понравиться.
- А, мне фиолетово, что ему нравится - не нравится.
- Даже так?
- Именно так. Достал уже. В общем, если Глеб тебе не нужен, поделись с подругой.
Тем временем капитан яхты, пригласил всех на посадку. Море уже проснулось, покрылось бесконечными холмиками волн, трап, перекинутый на причал, ходил ходуном.
- Ой! Меня укачает, - взвизгнула Машка.
Капитан беспомощно посмотрел по сторонам.
- Маша боится, что ее укачает в море, - перевела Алина.
- Не волнуйтесь. В море качки вы не почувствуете, - успокоил капитан, подавая руку Маше и благодарно улыбаясь Алине.
Яхта внутри оказалась очень комфортной. Пара уютных кают, кухня, душевая комната и даже гостиная. Палуба прекрасно оборудована, есть и теневой навес, и место для загара, и свободное пространство для эстрады. Пассажиров набралось семь человек.
Алинина компания из пяти человек без Антона - две подруги Машка и Лида со своими мужьями - Димами; Мила Андреевна, или Милаша, как ее называл Константинес, что ей очень подходило. Милаша жила у Константинеса уже несколько месяцев и считалась за свою. Неприятным сюрпризом для Алины стало появление того самого Глеба, он-таки явился. Похоже, его пригласила Машка, потому что ни Лида, ни ее муж особого восторга не выразили.
Капитан Александрес представил команду, женщина в красной бейсболке, Елена, оказалась поваром и старшим помощником, два матроса Георгиес и Андреас, они же аниматоры.
Капитан свободно говорил по-английски, Елена немного понимала и по-русски, а матросам незнание языков компенсировала эмоциональная чуткость.
Стоило яхте отделиться от причала, как качка действительно перестала ощущаться. Андреас достал гитару и запел. У парня оказался красивый сильный голос, и песня такая мелодичная. Нужное настроение было создано. Лида и Милаша развалились на шезлонгах, Елена принесла им воды и устроилась рядом. Глеб опробовал кофемашину для Машки, и она попивала капучино, о чем-то оживленно с ним болтая. Димычи снимали на смартфоны берег, яхту и все вокруг.
Алина в купальнике и шортах сидела в стороне, погруженная в свои размышления, и никак не могла свести концы с концами. Она достала из сумки бутылочку с водой, сделала большой глоток и попыталась сосредоточиться. Вариант послать сообщение Антону о нелепом недоразумении, она отбросила сразу. Это была не первая вспышка ревности, и Алина прекрасна знала, что никакие оправдания Антон слушать не будет. Ревность - чудовищная болезнь, разрушающая ум, сердце и совесть, оставляющая только ненависть. Как случилось, что Антон, ее добрый и любящий муж, оказался болен ею? Алина считала, что винить надо свекровь Таисию Ивановну - преуспевающую бизнесвумен с гипертрофированной материнской любовью.
Во время нечастых встреч с Алиной свекровь вела себя сдержанно, даже любезно, но не без определенных усилий. Лидин Дима работал в одном из подразделений ее холдинга. Он рассказывал, что с одной стороны, там готовы молиться на ее деловую хватку, с другой, перед ней трепещут даже тертые мужики, которых она подавляет своим превосходством. Конечно, поэтому сынок и вырос неуверенным в себе, а тут до ревности прямая дорога. Но Алине-то это за что? Не пошли ли бы они все к черту.
- Привет, - прервал ее размышления Глеб, склонившийся над ее креслом.
Алина замялась с ответом. Что лучше? Дать ему пощечину, плюнуть в слащавую физиономию, обозвать мерзавцем? А тут еще она заметила, что Лидин Дима их фотографирует, придурок. Ее бешенство требовало выхода.
Но Георгиес взял вторую гитару, и пространство, казалось, до самого горизонта заполнили звуки аргентинского танго. Ребята играли превосходно - технически безупречно и очень эмоционально.
Глеб, не отрывая взгляда от лица Алины, требовательно протянул ей руку.
Он с ума сошел! Аргентинское танго - это почти как секс!
Но тело уже рвалось танцевать. Эх, пропади все пропадом! Алина протянула руку в ответ, и полетела.
Глеб как настоящий профессионал чувствовал границы круга, но ребята бросились отодвигать кресла, чтобы им было свободнее.
Алина наслаждалась прекрасной музыкой, она чувствовала восхищение зрителей, обжигающую страсть Глеба, которой она упивалась, постепенно уступая и вызывая аплодисменты и визги подруг. Она даже не поняла, как случилось, что во время паузы партнер сменился. Капитан перехватил ее у Глеба и повел по-своему. Он танцевал хорошо, не так профессионально, как Глеб, совсем по-другому, проще и веселее, что ли. Алина стала приходить в себя и улыбалась ему и окружающим. Это было замечательно.
Музыка смолкла. Подруги бросились обнимать Алину, остальные аплодировали танцорам и музыкантам. Все казались очень довольными.
Но кое-кого представление совсем не обрадовало, Глеб подошел вплотную к капитану и стал бросать ему в лицо нелепые обвинения. Боже, что он нес! Чтобы тот знал свое место, не лез в дела пассажиров, что надо сначала научиться танцевать, а потом встревать в чужой танец... И хотя капитан вряд ли понял что-то из сказанного, но тон его явно оскорбил.
Пришлось вмешаться Милаше, она решительно развела руками противников, взяла капитана под локоток, отвела в сторону и быстро что-то заговорила по-гречески. Тот смягчился и даже разок улыбнулся ей.
Потом она вернулась к Глебу и предложила ему извиниться за свои слова, если он не хочет прослыть хамом и заодно лишиться шенгенской визы.
- Это просто невежливо по отношению к владельцу яхты, - добавила она.
- А кто владелец-то? - буркнул Глеб.
- Александрес.
Глеб пробормотал корявое экскьюз ми, капитан кивнул с великодушием победителя, пожар потушили.
Тем временем на палубе с подветренной стороны шла подготовка к главному мероприятию - рыбному пикнику. Ребята установили мангал для запекания рыбы. Машкин Дима, конченный чревоугодник, конечно же, сразу направился туда. Выпотрошенные и очищенные рыбины плотненько лежали в металлической кастрюле.
- Могу я вам помочь? - вызвался доброхот, плотоядно поглядывая на аппетитные серебристые бока скумбрий.
Елена дала ему нож, доску, завязала на спине фартук и поручила мелко порезать зелень, даже показала, насколько мелко, практически в кашицу. А сама стала засыпать в кастрюлю соль и специи из различных баночек.
- О! Тимьн, перец, чабер... - угадывал Дима.
Елена медленно произносила их греческие названия, и он старательно делал вид, что запоминает (Дима и по-английски-то помнил всего с десяток слов).
- О! - воскликнул он. - Куда плывете вы? Когда бы не Елена, что Троя вам, ахейские мужи! (О.Мантельштам)
И был удостоен милостивой улыбки хозяйки.
Георгиес разжигал угли в мангале, протирал решетки.
Подошел Глеб, привлеченный суетой. Скривив рот на зеленый фартук, он усмехнулся.
- Шеф, как ты ловко ножичком орудуешь, прям профи.
- Не сыпь соль на рану, - признался Дима. - Мечтаю послать свою проектную контору подальше и открыть ресторанчик.
- За чем же дело стало?
- Начальный капитал требуется, а Машка жмется, не хочет продавать бабкину квартиру.
- Все зло от женщин, - посочувствовал Глеб.
Елена одобрила Димину работу и засыпала зелень в кастрюлю, потом влила туда оливкового масла и полбутылки белого вина, аккуратно все перемешала и накрыла содержимое блюдом. Следующую стадию процесса она обозначила, показав растопыренные ладони два раза. Двадцать минут нужно ждать, пока рыба пропитается.
Через некоторое время матросы смонтировали большой раздвижной стол, очень удобный и устойчивый. Началась сервировка: бутылки с вином и с водой, хлеб, греческий сыр, помидоры, оливки, глубокие бокалы, салфетки. Очень живописно.
Гости неожиданно поняли, как же они проголодались, и начали рассаживаться вокруг стола в стульях-шезлонгах. Алина, стараясь избежать соседства с Глебом, устроилась рядом с капитаном. Через угол села Машка, а рядом свободное место ожидало Диму, опять нашедшего какое-то дело у мангала. Воодушевление, вызванное танцем, прошло, Алине не хотелось ни есть, ни разговаривать. Но Машка интересовалась то одним, то другим, и Алине невольно приходилось переводить. Александрес смотрел на нее с обожанием.
- Вы для меня - настоящее сокровище! Ваш английский превосходный, как у профессионала.
- Я и есть профессиональный переводчик, - призналась Алина.
Капитан хотел еще что-то сказать, но в это время Елена вместе с сияющим от удовольствия Димой вынесли большие подносы с запеченной на решетке рыбой, разложенной по тарелкам, украшенным дольками лимона, веточками зелени и розетками с белым соусом. Выглядело все это очень аппетитно. Компания оживилась, откупоривались бутылки, разбирались столовые приборы.
Только капитан приготовился сказать приветственный тост, как случилось непредвиденное. Яхту окружила стая чаек, практически накрыв ее белым порхающим облаком. Откуда они взялись, никто не успел заметить. Наверное, сидели на воде поблизости, и, получив сигнал разведчицы, наперегонки бросились за добычей. Чайки подняли невероятный шум, выпрашивая еду. Машка с визгом вскочила, усиливая переполох. Лида подбросила в воздух несколько кусочков хлеба, приманивая птиц поближе, чтобы Димычи и Милаша могли сделать снимки. Одна нахальная чайка, сообразив, что на этом столе есть кое-что повкуснее хлеба, пошла на настоящий грабеж. Она исхитрилась пролететь низко над столом и попыталась утащить Машкину рыбу, пока хозяйка выбирала ракурс для снимка. Но впопыхах птица не смогла удержать добычу, рыба упала на палубу, развалилась, лакомые кусочки тотчас растащили конкурентки. Да еще при этом бандитка крылом опрокинула на пол Машин бокал с вином. Елена протяжным гудком отпугнула разбушевавшихся птиц, и порядок был восстановлен.
Алина отдала подруге свою порцию.
- Ты же знаешь, я рыбу не люблю.
Эпизод всех развеселил. Подшучивали и над бедной Машей, и над неудачливой чайкой. Капитан сам принес бедняге чистый бокал и произнес-таки свой тост, чем положил начало пирушки. Вино только поначалу обманчиво казалось легким...
Георгиес и Андреас вновь настроили гитары, компания встала в кружок и дружно отплясывала сиртаки. Машу, похоже, все-таки укачало, она пожаловалась, что ноги ее совсем не слушают и устроилась на шезлонге в тенечке.
Тем временем яхта достигла долгожданного острова и встала на якорь. Всем желающим покупаться и погулять по острову Александрес предложил спуститься по трапу в широкую надувную лодку с закрепленным сзади мотором. Желали, конечно, все, кроме Маши. Она предпочла остаться на яхте, ей нездоровилось, видимо, перегрелась и все-таки умудрилась обгореть. Елена заботливо накрыла ее широким полотенцем, что-то пробормотав на своем языке, и бедняга задремала в шезлонге под навесом. Матросы тоже остались на яхте, они уже не раз здесь бывали и сейчас больше всего хотели, если получится, вздремнуть внизу.
Время на острове летело незаметно. Пляж оказался уникальным, песок был настолько плотным, что не мог замутить прозрачную воду. Алина и Лида развалились у кромки воды, подставив ноги ласковому морю. Мужчины и Елена играли в мяч. Ступать по такому песку босыми ногами было так приятно, что Алина не выдержала и решила присоединиться к играющим. Конечно же, она тут же пропустила мяч. Елена с досадой поморщилась и вышла из игры, получилось как-то по-детски.
Наплававшись вволю, отправились гулять по острову. Изумительной красоты скалистый остров, поросший деревьями, создающими приятную тень! Александрес провел группу к месту античных раскопок.
Руины всегда производили сильное впечатление на Алину. Она любила разглядывать их в одиночестве, поэтому забралась на укрытый пышными кустарниками уступ, с которого открывался самый лучший вид. В котловане виднелись останки фундамента из белого камня, уже подернутого цепкой зеленью. Что это было? Храм какого-то бога? Богатая уединенная вилла? Кого так волновал этот вопрос, что не поленились разрыть тысячелетний земной покров? Алине же это казалось неважным. Она понимала только одно, стоило людям оставить остров, как природа набросилась на каменное здание, чтобы уничтожить следы их пребывания. В конце концов останутся только камни, зелень и вечное море, а дымка ее горя в этом мире растворится без следа. И только человеческая жизнь может иметь равновеликое значение.
Рукой Алина опиралась на широкий ствол оливкового дерева, корнями вцепившегося в каменный утес, это спасло ее, когда она почувствовала сильный удар в спину и пошатнулась. Все произошло так стремительно, что она ничего не успела понять, очнулась только на каменистой земле рядом с отряхивающимся Александресом.
- Что это было? - изумилась она.
- Ничего страшного, - успокоил он. - Я подошел со стороны дерева, как вдруг увидел, что вы потеряли равновесие и, похоже, готовитесь свалиться в котлован. Извините, но пришлось сбить вас с ног.
- Но я не теряла равновесия, меня толкнули.
- Я никого не видел. Кто мог вас толкнуть?
Он потянул Алину за руку, помогая подняться. Вместе они осмотрели кусты, где нашли кое-что в пользу версии Алины. Это была толстая засохшая, но прочная ветка, вполне подходящая, чтобы ткнуть ею в спину.
- Она могла сама сорваться с дерева. В любом случае я счастлив, что оказался радом.
Вернулись на яхту только спустя несколько часов.
МИЛАША
Предчувствие беды кольнуло Милашу, как только она увидела три молодые пары, поселившиеся у Константинеса.
Эта девушка, Алина, была слишком красива. Довольно высокая, кажущаяся угловатой, но грациозная в движении, с неопределенно-серыми боттичеливскими глазами, она была неотразима.
Милаша их ненавидела, свои предчувствия, они практически никогда не сбывались, но настроение портили исправно.
Навязчивое предчувствие вновь вернулось в этот день.
Антон куда-то уехал, Алина выглядела совершенно опустошенной, Лида посматривала виновато, неприязненно перебрасываясь мелкими претензиями с мужем Димой, который в ответ вредничал. Только Маша выглядела оживленной и похорошевшей. Причину угадать было не сложно, ей явно нравился Глеб, только что появившийся в их компании. Машиного мужа Диму, вальяжного увальня, ситуация ничуть не угнетала, он не отрывался от смартфона, и, похоже, был доволен, что жена его не отвлекает.
С капитаном яхты и его женой Еленой Милаша уже встречались у Константинеса, когда ее брат, работающий консулом в Солониках, приезжал к ним сюда погостить. Хорошая пара. Хотя на вкус Милаши порой чересчур эмоциональная.
Поездка обещала быть волшебной. Прекрасная погода, красивая яхта, хорошее вино, вкусная еда. Гостеприимство ощущалось во всех деталях: удобные шезлонги - лежаки и стулья, охлажденные напитки и кофемашина. А главное, живая музыка. Прекрасные гитаристы - матросы, друзья Александреса.
Но что-то не высказываемое вслух висело в воздухе. Особенно это почувствовалось после танца - спектакля испепеляющей страсти. Александрес был сам не свой. Глеб набычился и поглядывал на него с ненавистью. Маша безуспешно попыталась привлечь его внимание и немного сникла.
Когда Милаша, поднимаясь по трапу, услышала отчаянный крик Алины, она сразу поняла, вот, оно - то, чем единственно могло разрядиться напряжение этого дня.
Маша лежала под накидкой, глядя в небо широко раскрытыми мертвыми глазами, ее лицо исказила мучительная гримаса. Рядом на полу сидела в полуобморочном состоянии Алина, похоже, у нее отказали ноги. Над ней застыл Дмитрий, муж Маши, похоже, до него еще не дошел смысл случившегося, он был скорее удивлен, чем расстроен.
На крик прибежал Георгиес, за ним не проснувшийся полностью Андреас.
Капитан крепил шлюпку и поднялся на палубу последним. Он наклонился над Машей, попытался найти у нее пульс - со стороны это выглядело жутко - потом ладонью закрыл ей глаза и подвинул полотенце на лицо покойной.
Милаше было до слез жалко несчастную девочку. Как странно, совсем недавно она производила впечатление абсолютно счастливого человека. Что случилось? Как могли они оставить ее одну, ведь, видно было, что ей нездоровится.
- Мила, мне нужна ваша помощь, - услышала она тихий голос подошедшего Александреса.
- Моя? Чем же я могу помочь?
- Я должен опросить всех присутствующих на яхте и составить свое заключение о происшедшем. Они ваши соотечественники, вы их лучше понимаете. К тому же знаете языки и, вообще, вы мудрая женщина.
Милаша вздохнула, она понимала, что все вопросы и просьбы потом будут адресованы ее брату, но благодарность за гостеприимство не позволила отказаться.
- Но я не врач, - предупредила она.
- Увы, я тоже. Но мне кажется, это очень странная смерть. Тело вытянулось и совершенно затвердело, а ведь сегодня очень жарко. И лицо такое... страдальческое.
Несмотря на жару Милаша почувствовала холодок вдоль спины. Она вспомнила недавнюю смерть своей любимой тети после тяжелой болезни и ее посмертное умиротворенное лицо. Что, если это не естественная смерть?
Члены команды и гости расположились на палубе в стороне от тела Маши. Матросы и Елена сели на скамью на корме, Глеб стоял, опираясь на борт яхты, остальные заняли стулья - шезлонги.
- У вашей жены были какие-нибудь заболевания? - перевела Милаша вопрос капитана.
Недоуменная физиономия Димы вызвала у нее приступ раздражения. Его инфантильность граничила с жестокостью. Он ничего не знал о болезнях жены. Пожалуй, об этом придется спросить подруг.
- Как она себя чувствовала утром?
- Нормально.
- Неужели вы не понимаете, что Машу отравили? - вскричала вдруг Алина. - Она жаловалась, что у нее онемели ноги. Вспомните, как умирал Сократ. У него тоже первыми были поражены конечности. Говорят, его отравили пятнистым болиголовом. Да он растет тут повсюду.
Капитан и Милаша переглянулись. Алина вслух произнесла то, о чем они сами догадывались.
- Вы думаете, ее отравили на яхте? - спросил Александрес.
- Я не знаю.
- Давайте попытаемся хотя бы понять, где она могла получить яд, - предложила Милаша. - Например, что она ела на завтрак?
- Яичницу и сок. Яйца повар разбивал при нас, никакого яда подсыпать туда он не мог, а сок был в пакетиках, - твердо сказала Лида.
Совместными усилиями было установлено, что на яхте Маша пила кофе из кофемашины, потом минеральную воду из бутылки, которую ей принес Георгиес, чтобы запить кофе. За столом она ела рыбу, хлеб, пила вино.
Все старательно припомнили и поджаренный тост за завтраком, и пару оливок, обходя стороной главный вопрос. Кто и зачем отравил Машу?
Мысленно Милаша прикинула подозреваемых. Первый, как положено, муж.
И мотив у него вполне убедительный. Дима его и не скрывал, постоянно коря жену, не желающую продавать квартиру бабушки, за глупую жадность. Только станет ли преступник, замышляющий убийство, так афишировать свой мотив, направо и налево делясь своими претензиями к будущей жертве? Вряд ли. Хотя, возможно, расчет был именно на то, что все и подумают, что вряд ли.
Еще, Дима относился к тому типу баловней судьбы, которые никогда не станут заморачиваться сложными схемами. Найти яд, подстроить момент отравления жертвы, а потом еще взвалить на себя кучу проблем с трупом жены... Никакой мотив подобным типам не покажется достаточным для таких хлопот.
Где он мог взять яд? Алина права, болиголов растет повсюду, но его нужно выкопать и как-то приготовить - натереть корень, высушить. Где он мог это сделать? В номере, где жил вместе с женой? А если он купил яд, то у кого. В небольшом курортном поселке торговцы ядами не самые часто встречающиеся люди.
И как Дима мог дать жене яд? Милаша не видела, и никто не вспомнил, чтобы он к ней приближался и чего-то предлагал съесть или выпить. Конечно, он помогал готовить рыбу, яд не составило бы труда в нее добавить, когда Елена отвлеклась. Но он никак не мог устроить, чтобы отравленная рыба досталась Маше, потому что только держал поднос, а тарелки расставляла Елена. Гипотетически он мог следить за отравленной порцией, увидеть, кому она досталась и в суматохе при нападении чаек переставить тарелки. Он мог даже знать, что Алина не любит рыбу, и скорее всего, отдаст Маше свою порцию. Но представить, что кто-то мог подстроить нападение чаек, невозможно. Как же жутко кричали эти чайки. Отвлекали внимание своей возней, а на самом деле пророчили беду.
Есть еще Глеб, с которым Маша пила кофе и вовсю кокетничала. Глеб явно ей нравился. Ну, да, в кофе яд добавить не сложно. Только зачем?
Милаша видела его впервые. Как она поняла, Глеб появился в компании друзей только вчера. В нем, кстати, чувствовалась вполне профессиональная актерская подготовка, один его танец чего стоил. Вел он себя довольно странно, не понятно, зачем он вообще тут оказался. Ни с кем особо не сближался, держался особняком, пытался досаждать Алине, которая его явно избегала.
Им, пожалуй, придется заняться.
Дальше Георгиес, который принес Маше воду. Он вместе с Андреасом находился на яхте во время Машиной смерти. Милаша не видела тут никаких пересечений, парни скорее всего действительно спали, дневной сон вполне естественен для греков в такую жару.
Александреса, который наливал Маше вино, Милаша по понятным причинам пока сбросила со счетов.
Осталась Алина, которая отдала Маше свою рыбу. Могла Алина отравить рыбу перед тем, как отдать ее Маше? Теоретически, вполне могла. Блюдо стояло перед ней, если бы она чем-то его посыпала, на это вряд ли обратили бы внимание, потому что чайки устроили настоящий переполох, многие вскочили со своих мест. В той обстановке это мог сделать и кто-то другой.
Ох, уж эта рыба! Милаша вспомнила, как Елена, накрывая Машу в шезлонге, сказала, что есть чужую рыбу - плохая примета.
Стоило подумать об Алине, как сразу вспомнилось давешнее "предчувствие". Такая красивая и такая беззащитная девушка.
- Кому могла быть выгодна смерть Маши? - продолжал расследование Александрес.
Все недоуменно молчали. Милаша про себя отметила, что никому даже в голову не пришло заподозрить мужа. Его доверчиво-беспомощный вид вызывал у друзей только живое сочувствие.
- Давайте вспомним, о чем она говорила сегодня, - подключилась Милаша. - Алина, на набережной перед посадкой Маша что-то говорила вам, что вас расстроило. Не могли бы вы рассказать, о чем шла речь?
- Ну, она боялась качки.
Казалось, что Алина не собиралась делиться содержанием разговора со всеми, но затем передумала и с вызовом громко произнесла.
- Маша пересказала мне услышанный вчера разговор, когда Лида сообщала моему мужу, что Глеб - мой любовник.
Заявление произвело впечатление. Глеб смотрел в сторону, маленькие глазки Лиды еще больше сузились и превратились в еле заметные щелки, ее муж почему-то сильно смутился, а Машин Дима удивленно воскликнул.
- Вот, это да!
Любой наивности есть предел, эх, пожалуй, стоило потрепать его немного в качестве подозреваемого. Ему бы это пошло на пользу.
- А это неправда? - уточнила Милаша.
- Что он мой любовник? Правда в том, что вчера я увидела его впервые в жизни.
Когда Алина волновалась, она становилась еще красивее.
- А что вы скажете, Лида?
Лида упрямо поджала губы. Вот, уж, кого нельзя было заподозрить в излишней откровенности.
- Маша ошиблась. Она неправильно поняла наш разговор. С ней такое бывает. Бывало.
Лида явно недооценила Милашу и думала отделаться от нее ничего не значащими фразами, а Маша ничего уже сказать не могла.
- Лида, как вы видите, я задаю вам вопросы по поручению капитана, а в данных обстоятельствам он представитель властей. Это не пустое любопытство, а расследование. Вы настаиваете на своих словах? Тогда мне придется позвонить Антону, чтобы их подтвердить.
Никогда нельзя врать, если в критический момент ваше лицо становится красным как помидор, и даже загар не в силах это скрыть. Лида заметно волновалась, виновато поглядывала на Алину, но ничего рассказывать явно не собиралась.
Повисла тяжелая пауза. Елена беспокойно переводила взгляд с Милаши на Лиду, видимо не понимая значения многих слов, матросы, напротив, воспринимали все правильно, как зрители немого кино. На Лиду они смотрели с осуждением.
И тут не выдержал Лидин муж. Дима был одного роста с Машиным мужем, но совершенно другого типа. Подтянут, с аккуратной стрижкой, типичный офисный менеджер - компетентен и оперативен.
- Это я попросил Лиду так сделать.
При этих словах Глеб с досадой саданул ребром ладони по поручню, около которого стоял.
- Но зачем? - удивилась Милаша.
- Ну, Глебу очень понравилась Алина, и я хотел ему помочь.
- Почему вы захотели ему помочь? Потому, что вы дружите с Глебом? Как давно?
- Я не то, чтобы дружу, у нас есть совместные дела... - замямлин Дима.
- А какое отношение имела Маша к вашим делам? Она вам мешала?
Дима смотрел на Милашу испуганно. Его решимость таяла на глазах.
- Нет - нет, Маша здесь совершенно ни при чем.
- Дима, при данных обстоятельствам мы не можем позволить вам самому решать, относятся ли ваши действия к смерти Маши, или нет. Еще раз напомню вам, что идет капитанское расследование.
Милаша сама была довольна, как четко ей удалось сформулировать свои требования. Но откуда же приходило неясное беспокойство, будто она выпускает из виду что-то важное?
Дима напряженно обдумывал ситуацию, сказать или нет. При этом он оценивающе посмотрел на Алину.
- Ну, хорошо. У нас на работе открылась сказочная вакансия, наш босс Таисия Ивановна предложила ее мне. А в ответ попросила о любезности. Ввести Глеба в нашу компанию.
Алина открыла рот от удивления, Георгиес и Андреас тоже выглядели удивленными, а Милаша ничего не поняла.
- Кто такая, эта Таисия Ивановна, и зачем ей это нужно?
- Ты все врешь! - взорвался Глеб, хватая Диму за грудки. - Я не знаю никакую Таисию Ивановну! Это я, я сам тебя попросил. При чем тут твоя начальница? Идиот. Ты ничего не знаешь!
Какой он все-таки нервный, этот Глеб. Но Дима не оставался в долгу. Отпихнув от себя возмущенного Глеба, он язвительно прошипел.
- Чего я не знаю, так это сколько тебе заплатили за этот спектакль. А может, тебе посулили отдельную премию за убийство?
Глеб вновь набросился на изменника, повалил его на пол и довольно жестоко нанес мощный удар кулаком по скуле противника. Удар не столько опасный, сколько эффектный, щека Димы сразу залилась кровью. Андреас и Георгиес немного полюбовавшись на это зрелище - дрался Глеб так же красиво, как танцевал - в конце концов растащили дерущихся.
Алина безучастно сидела, уставившись в одну точку. К ней подошла взволнованная Лида, положила руку ей на плечо.
- Прости меня, Алька. Я не хотела сделать тебе ничего плохого. Я бы сама все потом объяснила Антону, но пойми, он не мог отказаться. Тогда пришлось бы увольняться, а у нас ипотека, кредит на машину.
Алина сердито стряхнула ладонь.
- Я понимаю, но все это очень подло. Почему ты меня не предупредила, мы могли вместе что-то придумать. А ведь Дима меня еще и фотографировал с этим Глебом. Это зачем? Отчет отправить? Кто дал вам всем право ломать мою жизнь?
Несчастная красивая девочка. Верно говорят, не родись красивой, а родись счастливой. Милаша очень ей сочувствовала, она не заслужила такого двойного предательства.
Милаша перевела Александресу разговор.
- Почему Алинина свекровь хочет поссорить ее с мужем? - не понял он.
- Материнская ревность может принимать довольно уродливые формы.
- Любая ревность принимает уродливые формы, - согласился Александрес.
За суматохой отошел на второй план главный вопрос. Что случилось с Машей? Неведомая Таисия Ивановна, наверняка настоящая стерва, но ее здесь нет, и она никак не могла отравить Машу. Почему над головой Алины висели гроздья предательства, пронизанные молниями ревности, строились и разбивались сложные интриги, а погибла почему-то Маша?
И тут Милаша вспомнила, что постоянно ускользало от нее за всеми этими страстями.
- Елена, - задумчиво произнесла она по-гречески. - Что вы говорили о плохой примете про чужую рыбу? Ведь Маша съела рыбу, предназначенную для Алины?
- Возможно, та дама поручила Глебу не только скомпрометировать невестку, но и убить? - предположила Елена.
- Это невозможно, - твердо опровергла Милаша. - Вряд ли она настолько глупа, чтобы не понимать, смерть слишком часто побеждает ревность. И скорее всего ее сын продолжал бы любить Алину всю жизнь. Возможно, в ее планах было изменить жизнь сына, но вряд ли она хотела погубить ее.
На Елену, казалось, слова Милаши произвели впечатление. А та продолжала.
- И потом, если целью отравителя была Алина, то у Глеба не было никакой возможности дать ей яд. Алина ничего не ела и не пила на яхте. Во время ланча Глеб сидел на другом конце стола и, даже когда начался переполох из-за чаек, не мог незаметно обойти стол ...
Милаша вдруг резко прервала свою речь. Бывает, что ты над чем-то долго размышляешь, а нечаянное воспоминание, ассоциация вдруг открывают новый взгляд на картину, и она предстает перед тобой со всей очевидностью.
А Милашу одновременно поразили сразу два таких момента. Когда она впервые увидела Елену у Константинеса, ее тронула манера женщины держаться. Почему-то возникала ассоциация с человеком, надевшим уникально дорогое украшение. Как говорится, все мы видим себя иначе, чем видят нас окружающие, но бывают трагические несовпадения. Елена, женщина с довольно заурядным лицом, держалась так, будто она редкостная красавица - обладательница уникального украшения, и ей даже удавалось убедить в этом окружающих, по крайней мере, мужа. Но одновременно в ней чувствовался страх, что украшение кто-то может снять, и чары развеются. В этом было что-то наивно-детское. А вот, во взгляде, который Елена исподтишка бросила на Алину во время игры в мяч на острове, уже не было ничего детского, как Милаше тогда показалось. Алина была настоящая красавица, а значит - смертельный враг, угрожающий всей жизни.
- Никто не мог предугадать нападение чаек, - после паузы продолжала Милаша. - Нет, рыбу отравили заранее, продуманно заглушив специями возможный привкус.
- Мне нужно отлучиться ненадолго, - пробормотала Елена и почти бегом направилась вниз.
- Задержите ее! - попросила Милаша.
Но Александрес не пошевелился. Тогда Алина сама бросилась за Еленой. Она не сразу нашла ее, забежав сначала на кухню, а Елена тем временем уже корчилась на полу гостиной. Рядом валялся пустой пузырек. Выходит, она запаслась арсеналом разных ядов по ситуации, когда яд ревности выжег любовь к мужу и остатки здравомыслия. Видимо, яд был припасен давно и предназначался, скорее всего, для мужа. Но увидев красавицу Алину, Елена не удержалась и изменила планы.
На пороге появился побледневший Андреас.
- А я всегда обожал ее еду...
Александерса Милаша застала в капитанской рубке. Он отдал приказ Георгиесу поднять якорь и выруливал яхту.
Милаша подождала, пока яхта легла на обратный курс, и сказала.
- Мне очень жаль. Я сказала ребятам, что Маша погибла в результате чудовищной ошибки. Если потребуется, я готова подтвердить неадекватность поведения Елены.