Милицин Михаил Михайлович : другие произведения.

Так не бывает

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Действие происходит в средневековой Англии. Однажды в деревню приходит новый священник и поступает на службу в местную часовню. Через месяц, сразу после его пылкой речи о небесном правосудии, начинают исчезать люди и происходить зверские убийства. Только двое знают, в чём здесь дело. Один из них узнал случайно, а второй... вампир!

   Крестьянин Адам Бест, обычный житель одной из земель английских феодалов, управлялся у себя в доме, когда услышал на улице необычное оживление. Адам с детства был очень любопытен и не мог избавиться от этого качества до сих пор, хотя ему было уже тридцать пять лет - возраст довольно почтенный для детского любопытства.
   Бросив на пол старую метлу, Бест со всех ног бросился на улицу, по которой шествовал благородного вида священник, раздавая окружившей его толпе людей щедрые благословения. Все пребывали в восторге: высокий и стройный человек в рясе мало походил на обычного сельского священнослужителя, однако в словах его было столько чувства! Ни один верующий не мог бы усомнится в том, что перед ними один из самых набожных представителей католической церкви.
   - Дети мои, я хотел бы повидать старосту сей деревни, дабы поступить на службу в местную часовню и верою своей указывать путь заблудшим душам, и уповать на жизнь счастливую тех, кто заповедям Господним непреклонно следует.
   - Мы проводим тебя, отец!
   - Сюда, нам сюда!
   - А как часто, дети мои, вы исповедуетесь, рассказывая священникам вашим и Господу нашему о делах своих неблаговерных?
   - И двух дней без исповеди не проходит, отче!
   - А так же праведно, как вы, следует вере своей староста ваш?
   - Наш староста, отец, по несколько раз за день временами, исповедуется!
   - Я странствую, дабы укрепить веру в сердцах всех католиков, и невероятно рад, что сегодня Бог послал мне вашу прекрасную деревню, ибо что может быть прекрасней, чем люди, внимающие смыслу слов, вложенных тебе в уста самим Господом! А сколько домов в деревне сей?
   - Ты отче, прости, люди-то мы не учёные, счётное дело-то не слишком хорошо знаем... Но... много домов здесь, и люди хорошие!
   - Хорошие люди? Это и так видно! - большое количество домашних дел всё же не давало Адаму возможности последовать за многочисленной процессией, и священника было видно всё хуже, но по голосу он понял: сейчас на губах отца заиграла усмешка.
   Между тем, шум становился всё тише: староста жил довольно далеко от Беста.
   Любопытство просто пожирало бедного крестьянина, но не только потому, что он был таким от природы, а ещё оттого, что в их деревне, хоть она была и довольно большой, редко появлялись люди извне.
   Адам решил, что поскорее завершит свои дела и тоже побежит к дому старосты узнать, чем же закончился их разговор с неожиданным посетителем. Погружаясь в работу, Бест подумал о том, что их деревня давно повязла в грехе: грабежи, разбои, произвол, а также убийства и разврат стали неотъемлемой частью их жизни. Для такого простого человека, как наш герой, это было слишком тяжело.
   Отдавшись воле своих мыслей, Адам Бест даже и не заметил, как переделал все запланированное. Надев свою вторую сорочку (она была припасена лишь для праздников), крестьянин выбежал на улицу и устремился по узкой дороге к западу от своего дома.
   Казалось, что на небольшой площади около дома старосты собрались все жители деревни. Они напряженно ждали, когда же Чарли Гелдорн (так путник представился людям) выйдет и скажет, станет ли он здешним священником.
   И он вышел. И стал!
   - Приходите завтра же исповедоваться, дети мои, дабы облегчить тяжесть грехов своих да освободить душу свою от бремени укоров совести!
   Нужно сказать, что новый священник понравился всем. Он проводил все необходимые службы, помогал людям мудрым советом, был душой компании на всех деревенских собраниях. Так прошло около месяца.
   Спустя тридцать три дня он выступил на главной площади, сообщив, что ему явилось откровение, что это место, погрязшее в грехе, предстанет перед судом Господа, а грешники будут наказаны! Добряк Чарли, как его называли в деревне, сказал также, чтобы люди не переживали, ведь наказаны будут лишь те, кто этого на самом деле заслуживает.
   Эти слова будто громом прокатились по головам жителей, и исповедей стало гораздо больше.
   Адам Бест тоже покаялся и исповедался во всём, что он считал своими грехами, и ему стало немного легче. Но, будучи человеком благочестивым, он глубоко верил, что наказание не пройдёт мимо...
   Спустя ещё три дня последние сомнения у крестьянина отпали: стали пропадать люди! Одних так и не нашли, а других находили жестоко убитыми в самых людных местах. Странно, но при этом мёртвые были растерзаны так, что оставались легко узнаваемыми.
   Так с постоянными смертями и исчезновениями прошло несколько дней. Все священники деревни, а среди них и Добряк Чарли, лишь грустно качали головами и задумчиво смотрели на небо...
   В один из вечеров обеспокоенный Адам лежал на своей жёсткой кровати и не мог уснуть. Его мучила жажда. Запас воды, сделанный на день, давно кончился, но встать и пойти к колодцу, который был далеко, не хватало сил. Целый день работы под палящим солнцем давал о себе знать, а ещё события, которые происходили в деревне, рождали в его голове смесь непонимания и страха. Казалось, всё понятно, это Божья кара, но почему одни просто исчезли, а другие зверски убиты?..
   Решив всё же напиться воды перед сном, крестьянин неторопливо оделся, взял ведро и зашагал в сторону колодца, отгоняя от себя странное наваждение.
  
   На улице не было ни души, дул горячий летний ветер, а Беста почему-то бил озноб.
   Подходя к колодцу и уже приготовившись наполнить ведро, Адам услышал звук какой-то возни и невнятное мычание.
   Опять это любопытство! Именно оно заставило нашего героя этой ночью отойти в сторону от колодца и заглянуть за густые поросли кустарника. Адам Бест просто онемел от ужаса: Добряк Чарли держал на весу за горло трепыхающегося и мычащего старосту. Лицо всеми любимого священника изменилось, сморщившись и пожелтев настолько, что его можно было и вовсе не узнать, если бы не запоминающиеся благородные черты и ряса с огромным деревянным крестом! Чарли Гердорн смеялся, и этот смех был ужасен: рот "украшали" два белых как мел клыка невероятной для человека длины!
   - Вампир! - прошептал свидетель страшной сцены. Староста уже перестал изворачиваться в руке кровопийцы, а сам священник повернул голову в сторону Адама. Глаза вампира были пусты, то есть они были, но ни радужной оболочки, не зрачков просто не было!
   - Не убивай... Пожалуйста, не убивай! - наш герой был в отчаянии и озноб бил его так, что зубы легко могли бы просто раскрошиться.
   Ярчайший представитель легендарной нежити медленно подплыл к перепуганному до смерти жителю деревни и его странный голос, отдающий металлом, изрёк:
   - Встань, друг мой, я не собираюсь убивать тебя. Успокойся.
   Облик вампира стал стремительно меняться. Через несколько секунд перед обалдевшим Адамом вновь стоял священник Чарли.
   - Зачем ты убил его? - в ужасе прошептал Бест. - Зачем ты убил нашего старосту?!
   - Это его кара, его судьба. Он присоединится к таким же, как сам!
   - Других тоже ты убил? - от избытка чувств съежившийся Адам всхлипывал.
   - Я.
   - И тебе не было их жалко?
   - Нет.
   - Но почему?!!
   - Ты уже спрашивал. Это кара.
   - Кара за что?
   - За злодеяния, за преступления! За их наглость в проявлении своей ужасной сущности!!! Ты ещё хочешь что-то спросить? - клыки медленно начали выползать из-под верхней губы священника.
   - Да! - Адам Бест вытер слёзы, и понял, что страх покинул его. Он хотел услышать ответ на вопрос, который не давал ему покоя с самого начала исчезновений и убийств.
   - Я знаю, что ты хочешь спросить! Мы, вампиры, можем читать мысли чистых душой людей. Я отвечу тебе на оба твоих вопроса. Те, кто исчезли, тоже мертвы: я испил их до последней капли. И на второй: одних я убил тихо, а других - показательно, картинно, жестоко, потому, что степень их злодеяний была разной. Крови вторых я никогда не касался... Одни должны были просто быть уничтожены, а смерть других, самых ужасных душегубов, должна была стать уроком. Например, завтра на центральной площади на длинном шесте будет наколота голова вашего старосты.
   - Но что он сделал?
   - Много чего... О нет, я никого не наказывал за мелкое подкрадывание урожая, например, или ухлёстывание за чужими юбками: я убивал лишь тех, кто по-настоящему заслуживал. За этим, - вампир показал на труп с передавленной шеей, - столько всего, что из его исповедей я долго узнавал о нём то, что мне нужно. И он начал повторяться не скоро...
   - Ты убивал их потому, что они рассказывали тебе всё о себе в исповедях?! Но это же святотатство!
   Лицо священника вновь превратилось в лицо вампира, а клыки вылезли полностью. Добряк Чарли подплыл к Адаму и склонился над его лицом настолько низко, что Бест опять начал дрожать. Затем зазвучал зловещий шёпот, полный злости и жестокости:
   - Святотацтво - это оставлять в живых подонков, и позволять им убивать хороших людей, мерзавцев, из-за которых у твоих детей никогда не будет безопасного будущего только потому, что люди, эти дураки, выполняют заповеди и правила тогда, когда их нужно нарушать, а нарушают, когда нужно блюсти! Вот, что такое святотатство! А это, - в мгновение ока вампир перенёсся к трупу и вернулся с головой старосты в руках, - справедливость!
   - Я, кажется, начинаю понимать... Но как ты стал таким? И почему ты не боишься дневного света? И, в конце концов, почему ты священник?!
   - Терпение, дитя моё. Завтра меня здесь уже не будет, ведь этот человек был последним (я оставил его для кульминации). Раз ты увидел меня, я расскажу тебе всё. Набери воды, ты ведь за этим пришёл.
   Бест медленно поднялся и направился к колодцу, где оставил ведро. Придя в себя от увиденного и услышанного, он набрал воду и стал жадно ее пить. Утолив, наконец, жажду, Адам огляделся. Немного позади него стоял Добряк Чарли именно в таком виде, в котором все привыкли его видеть: благочестивая улыбка и глаза, наполненные верой.
   - Пока ты будешь нести воду, поведаю тебе свою историю. Я не боюсь дневного света, потому что стал вампиром днём. Мы также не боимся святого креста, чеснока, крови мертвецов и осины. Нас убивает лишь серебренный или посеребрённый клинок, вонзённый в самое сердце, и больше ничего.
   Я рождён знатным лордом и в дворянском титуле граф. Искренняя вера и веселье всегда наполняли мою жизнь. Молодые девушки готовы были отдать очень многое хотя бы за одну минуту, проведённую со мной. Но все женщины, ищущие близости, получали отказ. Причём он был настолько мягким, что отвергнутые дамы не только не обижались, но ценили и уважали меня ещё больше, а вскоре находили своё счастье с каким-нибудь достойным молодым человеком. Без оглядки растрачивая состояние на бедняков, признаюсь, не всегда преуспевал в финансовых делах. Но жизнь была лёгкой и радостной.
   Однажды случилось то, чего никто не мог ожидать: любовь. Я встретил её на одном из пиров. Эта леди была грациозна, а её неуловимое обаяние глубоко запало мне в душу. После моего признания, она сказала, что любовь между смертным и представительницей древнего клана вампиров невозможна. Она была вампиром, Адам! Вампиром! Она дала мне выбор: стать таким же и быть с ней вечно, или остаться смертным, но никогда не познать её любви... Смятение быстро прошло: выбор пал на первое. И однажды в полдень она укусила меня. Я стал вампиром.
   Моё общество вскоре стало для неё адом: я не давал убивать ей невинных людей и пить их, по её словам, очень сладкую кровь... Сам крови не пил совсем, хоть и давалось это нелегко. Так продолжалось около полугода. Она постоянно исчезала за новой жертвой, но я почти всегда находил её и делал невозможным убийство таких людей как ты, сын мой, добрых людей...
   - Но с чего ты взял, что я добрый?
   - Когда большинство исповедовалось, рассказывая про убийства и грабёж, ты пришёл ко мне и покаялся, что случайно наступил на хвост соседскому коту... Что может красноречивее говорить о твоей душе! Продолжу... Через полгода произошло то, что изменило мою жизнь сильнее чем миг, сделавший меня вампиром. Леди Розалия (это её имя) выкрала из моего дома четырёхлетнего сына моей служанки, добрейшей женщины из всех, что мне довелось знать за свою долгую жизнь... Преследуя похитительницу, я очень опаздывал и боялся. Когда я настиг леди Розалию, она держала ребёнка на руках, а клыки почти касались его шеи.
   - Отдай его мне! - хрип вырвался из моей груди.
   - Ты вечно отпускаешь еду! Я его выпью прямо сейчас!
   - Дай мне сделать первый глоток!
   - Ты хочешь обмануть меня! Он останется в моих руках! Если хочешь, подходи и пей.
   Её клыки касались шеи малыша. Понимая, что спасти его будет невероятно сложно, я впервые полностью превратился в вампира. Подошёл к ним и, придерживая одной рукой тело ребёнка, ни секунды не сомневаясь, со всей силы вонзил другой рукой кинжал в сердце Розалии. Иного выхода не было. Ребёнок был спасён: моя возлюбленная истлела, не успев попробовать его крови! Внутри боролись чувство ненависти к себе за её смерть и ощущение правильности содеянного...
   Едва я вернул ребёнка в его комнату, как меня встретил жестокий удар. Я понял, что Розалия хотела моей смерти: только я вышел за ворота своего поместья, на меня бросилось несколько десятков стражников с посеребрёнными мечами. Она раскрыла меня перед похищением ребёнка! Хотела убить меня руками людей, чтобы просто питаться!!! В ту секунда я был зол, как никогда и мог бы разорвать целый полк лучших наёмников, не то, что пару-тройку десятков обычных стражей... Однако не тронул ни одного из них, а просто исчез.
   Неделю я не появлялся в городе, приводя мысли и чувства в порядок, а также ожидая возможности вернуться домой. На восьмой день предпринял вылазку на городской базар, надев лохмотья, купленные у нищих. Новости потрясли меня. Мои племянники захватили имение и выгнали всех моих слуг и друзей на улицу, отобрав у них всё имущество. Этой же ночью я пробрался в свой замок и ограбил его. Мне не нужно было ничего, кроме нескольких вещей: доспехов, именного перстня и старенького томика Библии... Остальное - не для меня. Всё золото и драгоценности я распределил тогда поровну по лачугам, приютившим тех, кого выгнали из моего дома. Конечно, всегда оставался инкогнито, и, ни разу не попавшись, покинул город.
   После этого долго шёл, огибая дороги, города и сёла. Я думал, что мне делать, лишённому любви, родственников, друзей. И много раз перечитывал Библию... Рассказы о грешниках всецело заполнили мой разум... Так пришла мысль убить их всех. Меня возмущало то, каким стал мир вокруг. Но Библия предлагает просто не вмешиваться: не наказывать грешников, но и самому не грешить. Я считаю это неправильным! В моей жизни больше не было смысла. Но убить сам себя вампир не может, а дать убить одному из тех, кто на меня охотился, было бы унизительно... Поэтому я решил послужить людям: истребить всех грешников. Но сначала мной были уничтожены все вампиры. Это не заняло много времени: их оставалось очень мало.
   И тогда занялся людьми. В одной деревушке я выменял рясу и крест на доспехи и стал священником, чтобы выведать правду о грехах. Начал я со своего родного города. Знаешь, ничто не является лучшим доказательством вины, чем признание, сделанное полностью добровольно. Сильные позиции церкви были мне на руку. Исповедовались даже самые законченные грешники. Они и не догадывались, что открывая рот для своего откровения в часовне, церкви или соборе, подписывают себе смертный приговор. Те, чьи злодеяния не были тяжёлыми, успешно наставлялись мной на истинный путь. Остальных убивал. Без сомнений, без жалости, без сожаления. О том, почему одни тихо исчезали навсегда, а других находили мёртвыми в людных местах, уже говорил.
   Сегодня ночью ваш Добряк Чарли, а вместе с ним ночной демон исчезнут из деревни: староста был последним. Больше здесь делать нечего. И ещё одно: передай этот свиток писарю - он должен быть прочитан завтра на центральной площади. Вот твой дом. Прощай!
   Чарли Гелдорн словно растворился в ночном мраке.
   Адам был в смятении. История вампира потрясла его. Крестьянин сам не понимал, как он относится к этому странному существу, любимцу всей деревни... безжалостному убийце... Всё, что он делал, противоречило христианской морали, но Бест, как не убеждал себя в обратном, где-то в глубине души чувствовал восхищение! И Адаму было стыдно за это. Как жаль, что он не умеет читать.
   На следующий день, в полдень, на центральной площади перед жителями деревни, испуганными смертью старосты и обеспокоенными исчезновением Добряка Чарли, писарь зачитал интереснейший документ. В нём были имена убитых и исчезнувших, а также перечислялись все их злодеяния. Заканчивался документ словами "с нами Бог!"
   Несколько дней жизнь деревни была будто парализована. Все ходили в глубокой задумчивости, изредка перебрасываясь скупыми фразами. На лицах одних читался страх, непонимание, на лицах других - смирение. Но так продолжалось совсем недолго. Спустя четыре дня был избран новый староста, и жизнь возобновилась. Однако теперь в душах жителей царили только мир и радость. Горе и страх куда-то исчезли. Конечно, для всех это было непривычно, но разве к такому не хочется привыкнуть?
   Адам Бест, новый староста, так и не раскрыл никому страшной тайны, хранителем которой стал совершенно случайно. Но душными летними вечерами он просто не мог не думать о том, что где-то сейчас резко растёт количество смертей, чтобы потом так же резко упасть...
  
   Спустя одиннадцать лет и восемь месяцев ученик ремесленника сообщил, что старосту в его доме ждёт какой-то седовласый дворянин. Бест был весьма удивлён известием. Быстрым шагом деревенский староста направился к своему дому.
   На широкой скамье в его доме сидел пожилой человек. Средний рост, сухое морщинистое лицо, волевая осанка и грустные уставшие глаза - вот какой гость ждал Адама.
   - С кем имею честь говорить, сэр? - осведомился хозяин дома.
   - Сэр Чарльз, граф Гелдорна, господин староста.
   - Как?! - ошеломлённо переспросил Адам.
   - Сэр Чарльз, граф Гелдорна. Не правда ли, я изменился, сын мой?
   - Добряк Чарли?! - Бест вгляделся в лицо посетителя и узнал его по глазам. Но что ты... что Вы здесь делаете?
   - Пришёл просить тебя об услуге.
   Граф достал из ножен кинжал с воронёным лезвием. Крестьянин непроизвольно сделал шаг назад.
   - Видишь этот чёрный клинок? Это серебро. Лезвие почернело в ту самую секунду, когда я извлёк его из сердца женщины, которую любил... Знаешь, у нечисти есть одно поверье. Оно говорит: чем темнее становится серебро после убийства вампира, тем меньше человеческого в нём оставалось... Но мне кажется, что это всё чушь. Теперь же я хочу, чтобы ты убил меня этим кинжалом.
   - Но почему я, и почему сейчас?!
   - Ты единственный за сто семьдесят лет, кому я доверил свою тайну.
   - Но почему именно сейчас? - повторил свой вопрос староста.
   - Вот уже больше четырёх лет не могу найти ни одного грешника. За всё это время я не выпил ни капли крови. Мой путь завершён, а я медленно умираю от голода и могу умирать так ещё десятки лет. Видишь, как изменилось, как высохло моё лицо, но это ничто в сравнении с тем, какие муки сейчас терзают моё тело... Хотя душевные муки намного сильнее... Конечно, я заслужил их. Я не горжусь тем, что делал, но иначе я не мог. А теперь или они стали умнее, или я разучился выведывать правду. В любом случае конец один.
   Сэр Чарльз говорил, а хозяин дома пытался сравнить его сегодняшний вид с тем обликом, который был у Чарли Гелдорна двенадцать лет назад. Узнать можно было только по глазам. Но и они изменились. В этом зеркале души больше не было веры, только бесконечная усталость...
   - Сегодня годовщина дня, когда Розалия сделала меня вампиром. Мой путь завершён.
   - Можно задать Вам последний вопрос?
   - Холод. Когда я убивал, я чувствовал холод... - бывший священник по-прежнему читал Адама как открытую книгу.
   Долгую минуту нежданный гость молчал, а затем воскликнул с невероятным отчаянием в голосе:
   - Ну сделай же это, я не могу больше жить!!!
   В глазах вампира стояли слёзы.
   - Избавь меня от страданий, забери у меня то, что мне не нужно... мою жизнь, - уже тихо добавил демон ночи.
   Когда серебряный клинок вонзается в сердце, вампир умирает мгновенно. Никто не видел, как гость уважаемого деревенского старосты Адама Беста покинул его дом. Но на стене этого дома с тех пор всегда висел серебряный кинжал, а его лёзвие в одну памятную секунду вернуло себе прежний цвет: цвет чистого белого серебра.
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"