Аннотация: Этот текст мне нигде не удалось опубликовать. Но, раз уж вышло "Картонное небо" Станислава Сенькина, то выложу и я свою неопубликованную колоночку :)
Казус Кураева
Виктор Милитарев о том, что не стоит заметать мусор под орлецы
Вот уже не первый месяц мне хочется написать для СП что-нибудь философское. Но каждый раз не получается. Потому что происходит какое-нибудь событие, которое необходимо осветить. Если уж назвался публицистом, то пиши, в первую очередь, об актуальном. А , пожалуй, самой актуальной темой сегодня является скандал вокруг разоблачений "голубого лобби в РПЦ МП", сделанных отцом Андреем Кураевым в своем блоге в ЖЖ.
Правда, по существу этого скандала я могу сказать не так чтоб уж очень много. С одной стороны, как человек, воцерковившийся лет на 10 раньше, чем о.Андрей, я могу со всей ответственностью заявить, что за все почти уже 40 лет моего православия, слухи о наличии в нашей Церкви влиятельных "гомоиерархов" являются весьма настойчивыми.
Но, с другой стороны, за все эти же почти 40 лет мне ни разу не были представлены сколь-нибудь надежные подтверждения этих слухов.
Таким образом, факт наличия "голубого лобби в РПЦ" по сей день не является, на мой взгляд, строго доказанным, хотя и остается весьма вероятным.
Но, так или иначе, описанная в ЖЖ о.Андрея "казанская история" представляется мне весьма правдоподобной.
В отличие от приводимых в том же ЖЖ весьма многолетних слухов о "нехорошей ориентации" приснопамятного владыки Никодима. Честно скажу, я этим слухам и в 70-е годы не верил, и сейчас не верю.
На мой взгляд, митрополит Никодим был слишком крупной фигурой, и вел очень большую игру, в конечном счете приведшей его к гибели от руки врагов, , чтобы позволять себе такие "милые слабости".
Я уж не говорю о том, что в течении многих лет весьма близко от владыки находились такие опытные монахи как отцы Авель (Македонов) и Илий (Ноздрин). И я никогда не поверю, что духовную проницательность этих батюшек можно легко обмануть. А, как о.Авель, так и о.Илий всегда отзывались (а о.Илий и ныне отзывается) о владыке Никодиме в самых светлых тонах.
Но вернемся к казанской истории. Эта история является отнюдь не первым и даже не вторым "гомоскандалом в РПЦ", о которых мне приходилось слышать на моем веку. Все эти истории развивались одним и тем же образом. После появления слухов о недостойных действиях того или иного иерарха или иного влиятельного священномонаха, не было ни одного случая, когда бы лицо, обвиняемое слухами, подвергалось открытому церковному суду, по итогам которого оно было бы подвергнуто каноническим прещениям.
Однако в подавляющем большинстве таких случаев, обвиняемое слухами лицо, как правило, лишалось своей должности и, либо переводилось в другую , как правило более дальнюю, епархию, либо отправлялось на покой.
Так происходило на моей памяти и при патриархе Пимене, и при патриархе Алексие II. Так, похоже, происходит и сейчас.
Кстати, внимательный читатель, наверное, уже заметил, что похожим образом у нас разрешаются отнюдь не только "гомоскандалы", но и многие другие внутрицерковные скандалы, вышедшие на поверхность. Характерным примером скандала такого рода являются многолетние обвинения в адрес ныне уже бывшего духовника Свято-Боголюбского монастыря о.Петра (Кучера) в жестоком обращении с детьми из монастырского приюта.
Таким образом, за прошедшие десятилетия ни одно из гомосексуальных, как, впрочем, и иных серьезных обвинений, выдвинутых в адрес тех или иных представителей священноначалия РПЦ МП, или иных влиятельных церковных деятелей, не было ни подтверждено, ни опровергнуто Церковным судом.
При этом подозрения в адрес обвиняемых слухами лиц остаются нерассеянными. Ибо если обвиняемое лицо невиновно, то остается не понятным, почему же оно было перемещено в иную епархию или отправлено на покой.
Именно такую стратегию разрешения внутрицерковных конфликтов и принято именовать "заметанием мусора под орлецы". Орлецы, если кто не знает, это такой богослужебный коврик, на котором в определенные моменты богослужения стоит архииерей.
И понятно, что такая стратегия вызывает к себе, мягко выражаясь, неоднозначное отношение. Сторонники "заметания" апеллируют, прежде всего, к "соблазнам". Мол, публичное разбирательство скандальных ситуаций приведет к падению авторитета Церкви и отходу от нее многочисленных "малых сих".
Сегодня у сторонников "заметания" добавился еще один аргумент. Они апеллируют к опыту многочисленных антицерковных пиар-кампаний на Западе. Имеются в виду многочисленные кампании, направленные против Римо-Католической Церкви. Несмотря на то, что разнообразные обвинения в педофилии, содомии, а ранее и в жестокостях, направленные против священноначалия Римской Церкви, как правило, подтверждались, но также невозможно и отрицать, что кампании эти имели своей целью не столько очищение нравов, сколько подчинение Церкви, скажем так, влиятельным глобалистским структурам.
Оба эти возражения представляются мне несостоятельными, причем, второе возражение представляется мне более серьезным, чем первое, являющееся очевидно неверным.
Боязнь огласки, на мой взгляд, свидетельствует исключительно о полном неумении работать с общественным мнением. А опасения насчет стоящей за "разоблачительными кампаниями" мировой закулисы, при всей своей справедливости, являются недостаточно глубокими.
Ибо, если бы в течение многих десятилетий католики не занимались бы утаиванием внутрицерковной грязи, то они не стали бы уязвимыми к организованному их врагами манипулированию.
Аналогично можно заключить, что если и в нашей Церкви стратегии заметания не будет предъявлено альтернативы, то и мы можем стать весьма уязвимыми к заказным антицерковным пиар-кампаниям.
Впрочем, за время правления Святейшего Патриарха Кирилла невозможно не заметить серьезных подвижек как в сфере гласности, так и в сфере церковного правосудия.
Если в период правления патриарха Алексия Церковный суд практически бездействовал, а все жалобы на архиереев пересылались из Чистого переулка тем архииереям, на которых и поступила жалоба, то теперь это уже не так, или, по крайней мере, не совсем так.
Жалобы от священников на несправедливость архииерейских прещений в их адрес поступают в Церковный суд регулярно. И судебная практика на сегодняшний день такова, что по большей части таких жалоб принимаются решения в пользу жалобщиков.
Однако архииереям, виновным в несправедливых и жестоких наказаниях невиновных или легко виновных священников, всего лишь "ставится на вид". Еще не было ни одного случая, когда правящий архииерей был бы за что-то серьезно наказан.
Характерным примером является дело ныне покойного о.Павла Адельгейма. Суд признал неправомерность части решений правящего архииерея в его адрес. Но и только.
Аналогично дело обстоит и во внесудебной сфере. Например, у ныне покойного о.Даниила Сысоева в последний год его жизни были, выражаясь советским жаргоном, "серьезные неприятности". Отец Даниил имел неосторожность в одном из своих публичных высказываний подвергнуть критике одного архииерея. Отец Даниил обвинил этого владыку в полном провале миссии среди проживающих в его епархии мусульман. И вот о.Даниилу, так сказать, "по партийной линии" было сказано, что "не его дело судить архииереев". Кстати, через некоторое время, уже после кончины о.Даниила, поминаемый им архииерей таки был переведен из региона, где большинство населения составляют мусульмане, в "обычный" русский регион.
Есть подвижки и в сфере борьбы с гомосексуализмом. Так, например, один весьма известный священник по инициативе православного верующего губернатора был обвинен в гомосексуальной педофилии и, будучи судим, получил реальный срок. Впрочем, на судьбе епархиального архииерея епархии, в которой происходили описанные выше события, это никак не сказалось.
Несмотря на то, что в адрес этого владыки выдвигались ничуть не менее серьезные обвинения, чем в адрес осужденного священника, он был всего лишь переведен на другую кафедру.
Так что, ситуация, когда благочестивые прихожане саркастически именуют крестные ходы некоторых монастырей "крестными гей-парадами" пока, к сожалению, остается в силе.
Так что, несмотря на все весьма полезные результаты деятельности Церковного суда, мы продолжаем повторять ошибочную политику католиков, когда епископы и другие высокопоставленные церковные деятели принадлежали к, как выражались в перестройку, к "касте неприкасаемых".
Отец Андрей Кураев обратил также внимание на некоторые чисто процедурные проблемы, связанные с деятельностью Церковного суда. Во-первых, по действующим сегодня церковным уложениям жалобы в Церковный суд могут подавать только священники. Таким образом, миряне, утверждающие, что они подвергались сексуальным домогательствам со стороны епископа или семинарского начальства, процедурно должны были бы обращаться со своими жалобами к тому самому епископу, которого обвиняют.
При этом, если речь идет о семинаристах или кандидатах священства, то обращаться в полицию они не должны, ибо это противоречит каноническому принципу, согласно которому конфликты между верующими должны решаться церковным судом.
Во-вторых, каноническое право устанавливает, что для жалобы на епископа требуется свидетельство двух-трех человек, причем по одному и тому же обвинению. Специфика преступлений, связанных с сексуальными домогательствами исключает наличие по одному и тому же обвинению нескольких свидетелей.
Собственно, это и все, на мой взгляд, что можно сказать по поводу преданных отцом Андреем гласности сюжетов. Но "гомосексуальными скандалами" отнюдь не ограничивается сфера негативных явлений в нашей церковной жизни.
Я надеюсь, читатель не сочтет мою следующую фразу кощунственной, но, как мне кажется, в нашей церковной жизни присутствуют негативные явления, гораздо более опасные, чем гомосексуализм.
И, прежде всего, это ситуация, когда среди архииереев и вообще "церковного начальства" присутствует весьма немалое количество глубоко непорядочных и жестоких людей. А среди "простых верующих" массово, я бы даже сказал, эпидемически, распространена традиция "восторженно-послушного" отношения к любому такому "начальству". То есть, между христианами весьма нередко, господствуют гораздо более аморальные порядки, чем в среде неверующих или маловерующих. Эта ситуация представляется мне совершенно нетерпимой.
Поскольку, каноны канонами, догматы догматами, апостольская преемственность апостольской преемственностью, но именно минимально-товарищеские отношения между людьми являются выражение основного пафоса христианской веры, без которого мы будем иметь дело исключительно с гробами повапленными и кимвалами бряцающими.
Приведу примеры. Единственно, что, имен приводить не буду. Поскольку моей целью является изображение общей картины, а вовсе не "скандалы-интриги-расследования".
Итак. В 70-е годы наместником Псковско-Печерского монастыря был один архимандрит. Он, по слухам, славился двумя вещами. Во-первых, он регулярно хвалился, что глава областного УКГБ его брат. А, во-вторых, регулярно бил морды братии. Иногда кулаком, а иногда палкой. Еще он, разумеется, имел обычай страшно орать, топать ногами и стучать кулаком по столу.
Говорят, он регулярно запрещал отцу Иоанну (Крестьянкину) встречаться с приезжавшими к нему паломниками. И страшно на о.Иоанна орал. Хотя, кажется, руку на него поднять так и не осмелился.
Потом он стал архииереем в одной из центральных епархий. Потом там произошел какой-то скандал, и его перевели на епархию в Сибирь. Сейчас он, кажется, на покое. В обеих епархиях он регулярно оказывался участником скандалов, связанных с мордобитием. Несколько лет назад я читал в газете, что, уже будучи на покое, и весьма пожилым человеком, он опять подрался. На этот раз со своими соседями. И опять использовал палку. Разумеется, за его добрый нрав он никогда не был канонически наказан.
А вот более свежий пример. Его рассказал пять лет назад о.Андрей Кураев. Отец Андрей, как я понимаю, воспользовался тем, что человек, про которого я буду далее рассказывать, был одним из противников избрания митрополита Кирилла на патриарший престол. И ситуация "предвыборной борьбы" позволила о.Андрею рассказать такие вещи, за публикацию которых в другое время он бы точно поимел весьма крупные неприятности.
Итак. Один весьма известный и весьма влиятельный архииерей имеет добрый обычай воспитывать священников своей епархии в алтаре во время архииерейского богослужения. Воспитательными мерами, по слухам, являются матерная ругань и все то же мордобитие. А еще в семинарии у этого владыки случилась, в свое время, целая эпидемия самоубийств семинаристов. По слухам, причиной этих самоубийств являлось хамское отношение со стороны семинарского начальства и лично владыки.
Один одноклассник будущего владыки по семинарии делился со мной воспоминаниями о нем. "Вот собирают наш класс первый раз после поступления. Приходит инспектор. И, показывая на будущего владыку, говорит: "Это ваш староста". Я посмотрел в лицо старосты, и, ты знаешь, сразу все понял".
Конечно, приведенные мною примеры в некотором роде экстремальны. Разумеется, большинство наших владык матом на подчиненных не ругаются, тем более у святого Престола, и морды им не бьют. А вот насчет страшно орать, бить кулаком по столу и топать ногами это, по слухам, явления крайне распространенные при общении архииереев с подчиненными им священниками.
Еще часто рассказывают о том, как тот или иной владыка немедленно перевел священника в дальний нищий приход после того, как кто-нибудь этому владыке на ушко нашептал, что упомянутый священник о нем как-то недостаточно почтительно отозвался.
Еще рассказывают, как владыки собирают средства на свое содержание со своих священников. И что они бывают при этом жестоки не хуже откупщиков Людовика XVI последних предреволюционных лет.
И, разумеется, ни один из этих слухов я не могу подтвердить, поскольку те люди, которые их рассказывают, публично повторять сказанное в доверительной беседе категорически отказываются.
Еще рассказывают много интересного о семинариях. О том, как там регулярно унижают воспитанников, как там поощряют доносительство и как доносчики и интриганы делают гораздо более успешную карьеру по завершении обучения, чем приличные молодые люди.
Еще помню замечательный пример из путевых заметок одной монахини. Рассказывая о добрых нравах , царящих в греческих монастырях, она приводит противоположные примеры из русской монастырской жизни. Наиболее поразила мое воображение история о том, как сестры одного монастыря вкушают в трапезной кашу без масла, а сидящая с ними в трапезной за отдельным столом мать-игуменья кушает осетринку и заедает ее ананасами. Кстати, когда я пересказал этот сюжет нескольким знакомым священникам, они все, не сговариваясь, сказали мне : "Ну, эту-то мать-игуменью мы все знаем".
Свинство в отношениях священников к мирянам сильно отличается от описанного выше свинства в отношениях епископов к священникам. Если владыки совершают гнусности в адрес подчиненных им батюшек пользуясь, в основном, административным ресурсом, то, в свою очередь, батюшки совершают гнусности в адрес мирян, злоупотребляя властью духовника.
Первая пара примеров относится к рубежу 70-80х годов. Я уже как-то рассказывал об одном добром пастыре, который, когда к нему обратилась прихожанка с жалобой на то, что муж ее тиранит, а у нее стали возникать нехорошие мысли в адрес однокурсника, велел ей при каждом появлении таких "мыслей" творить Ииисусову молитву. А когда в следующий раз эта прихожанка рассказала ему , что она творила Ииисусову молитву долго и упала в обморок, ответил ей: "Молиться надо было не до обморока, а до смерти!". Дама тогда сошла с ума.
Пару лет раньше другой добрый пастырь велел одному из своих юных прихожан избавиться от собаки-таксы. Поскольку "собака - животное нечистое". Через полгода собака, отданная в другую семью, умерла от тоски по хозяину. После этого молодой человек был крайне возмущен, если не сказать, взбешен. Узнав об этом, добрый пастырь велел ему передать: "Господь тебя накажет за ропот на духовного отца".
А вот истории посвежее. Знаю немало московских батюшек, которые запрещают своим прихожанам пользоваться льготами для пенсионеров для проезда в общественном транспорте. Поскольку, по их мнению, соцкарта москвича содержит недопустимые идентификаторы, типа ИНН.
Одна пожилая дама, когда умерла ее подруга, приехала к ней на могилу на дальнее кладбище и оставила там помянный крестик. Когда об этом узнал ее духовник, он велел ей поехать на это дальнее кладбище, крестик забрать и оставить его в каком-нибудь из гробов в храме для отпеваемых покойников.
Ну и так далее. Миряне же, в немалой своей части, не только не возмущаются самодурством священников, но, наоборот, считают его в установленном Богом порядке вещей. Среди православных мирян распространена точка зрения, что каждый православный должен иметь своего духовного отца и ему подчиняться. Просить на каждое серьезное дело благословения и приступать к этому делу, только если ты это благословение получил. А если батюшка тебе благословение дать отказывается, значит, ты этого дела делать не имеешь права.
Среди мирян также распространена точка зрения со ссылкой на всяких "авторитетных старцев", что не важно, прав твой духовник в своих требованиях к тебе или не прав. Твое дело - послушание. А с духовником Господь разберется. Похожие истории принято также рассказывать про "православных царей".
Так, одна молодая дама говорила мне, что, по ее мнению, царь обладает полной властью над своими поданными. "Вот скажет тебе Государь - отруби себе правую руку. И ты обязан ее отрубить. Иначе тебя Господь накажет".
Когда я в ужасе рассказал этот диалог одной пожилой даме, она мне ответила: "Что ты! Такого быть не может! Ведь у царя обязательно есть духовник. И тот никогда не благословит его на такие приказы".
Кстати, греки ужасно удивляются, как нашим добрым архииерейским и игуменским нравам, так и любви наших мирян к послушанию. Один афонский монах, служивший у нас пару лет по обмену, как-то на Рождественских чтениях делился своим изумлением: "Вы мне можете объяснить, почему когда я на приходе совершаю исповедь, то прихожане требуют от меня ответов на такие странные вопросы как жениться ли им, менять ли им работу, покупать ли автомобиль и так далее? Как я им могу отвечать на такие вопросы? Мое дело отпускать им грехи, давать советы от Евангелия по исполнению заповедей, ну, может еще епитимью назначить. Я ж, извините, не экстрасенс. Вот есть у нас на Крите один старец, к нему многие за житейским советом ездят. А я - простой афонский монах".
Впрочем, с "духоносными старцами" у нас обстоит дело гораздо круче, чем с просто "младостарствующими" приходскими батюшками. Несколько монастырских священников, имеющих в определенных кругах репутацию "прозорливых старцев", по слухам, регулярно пасут свою паству следующими методами. Они нередко велят пожениться незнакомым между собой людям. Разводят существующие семьи, ссылаясь на "неблагочестие" одного из супругов. "Благословляют" на монашеский постриг людей, не изъявлявших к монашеству никаких склонностей.
Но, самое главное, эти "старцы" регулярно "благословляют" людей не просто на принятие монашеского пострига, а на продажу своей квартиры с пожертвованием вырученных средств тому монастырю, в котором будет жить новопостригаемый. Как правило, это тот самый монастырь, в котором подвизается "старец". Знаю одну историю, как дочь судилась с матерью, принудительно разменяла семейную двухкомнатную квартиру, оставив мать доживать в коммуналке, а свою, полученную в результате обмена, однокомнатную квартиру пожертвовала монастырю.
И все это великим подвижникам с рук сходит. Поскольку, в отличие от обычных батюшек, им архииерей не указ. Бывали случаи, когда архииерей вынужден был отменять канонические наказания в адрес таких "старцев", потому что разгневанные "духовные чада" этого "старца" едва не взяли штурмом епархиальное управление.
И, поверьте мне, я отнюдь не сгущаю краски и не рисую карикатуры. Но главное ведь не эта ужасная картина, а то, как ее исправить. К сожалению., я уже перебрал все лимиты объема и о том, "что делать" и "кто виноват" надеюсь рассказать вам в другой раз. Но, в любом случае, мой вывод однозначен. Острые вопросы о состоянии дел во внутрицерковной жизни ставить необходимо. И не надо "страх иудейский" выдавать за желание уберечь "простых людей" от "соблазнов"