Сытая отрыжка Говорухина
Формы антикоммунистической борьбы
Хороший товарищ попросил меня глянуть одну рецензию. Рецензия впечатлила. Настолько, что захотелось её поподробнее разобрать. А заодно, уважаемые товарищи читатели, поговорим немного о партийности в искусстве, о т-ще Жданове, о творческой интеллигенции, о семейственности, о кумовстве, о Владимире Машкове, о Борисе Юлине и, главное, о нашумевшем, в своё время, романе "Тля".
Роман "Тля" - типичная вещица из "маленького мира". Помните, у Ильфа с Петровым?
Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами. В большом мире изобретен дизель? мотор, написаны "Мертвые души", построена Волховская гидростанция, совершен перелет вокруг света. В маленьком мире изобретен кричащий пузырь "Уйди? уйди", написана песенка "Кирпичики" и построены брюки фасона "Полпред". В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй. У обитателей этого мира стремление одно - как? нибудь прожить, не испытывая чувства голода.
В результате, говорил товарищ Жданов музыкантам и композиторам, в славном СССР сложилась парадоксальная ситуация. Вроде как, у нас в искусстве правит бал соцреализм. На собраниях, на совещаниях, в газетных передовицах - все соцреализм нахваливают и в верности ему клянутся. Но попробуй-ка написать, скажем, соцреалистическую оперу с опорой на классические образцы (чего, кстати, настойчиво требуют от авторов и зрители, и партейные начальнички) - так критики тебя с костями сожрут! Скажут - "никакого новаторства нет, плохо", "жизнь чересчур дотошно показана, что за скучный и грубый натурализм", "это эпигонство, это традиционализм, это слепое и рабское подражание классикам", "любовь автора к музыке царских времён подозрительна - уж не черносотенец ли он?" и т.д. А руководящие указания Партии и Правительства - не отметать культурное наследие предков, но осваивать и развивать его - творческие работники внимательно выслушивают и даже записывают в блокнотики, высунув языки от усердия, но потом успешно и упорно эти указания игнорируют. Так, в 1936-м году "Правда" разнесла в пух и прах оперу тов. Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда". Вроде бы, тогда композиторы с Партией согласились, всё поняли, усвоили урок... Но вот в 1948-м году, двенадцать лет спустя, приходится разносить в пух и прах оперу тов. Мурадели "Великая дружба" - и предъявы мэтру выкатывают те же самые, что Шостаковичу в 36-м выкатывали. То есть на словах у нас дело соцреализма живёт и побеждает, а в реале - живёт и побеждает дело мелкобуржуазного формализма.
Ну вот, товарищ Жданов немножечко напомнил творческим деятелям, что они, так-то, не для себя и для своих кентов-критиков творить должны, а для народа. Того самого народа, который, собственно, труд творческих деятелей и оплачивает. (Возмутительное нарушение демократических норм - где это видано, чтобы Творец следовал пожеланиям продюсера? Такое только в кровавом сталинском Совке возможно, ога.) Творческие деятели привычно взяли под козырёк, устроили товарищу Жданову стоячую овацию и торжественно обещали впредь творить только по соцреалистическим канонам и только для народа. Потом-то выяснилось, что они со Ждановым категорически не согласны, что они были до глубины души возмущены наглыми попытками тупорылого сталинского чинуши поучать писателей и композиторов, что соцреализм они ненавидят и презирают, а овацию устроили - исключительно потому, что творцов, не желающих яростно аплодировать, злые чекисты подмечали и расстреливали, прям на месте. Но это выяснилось потом, когда не только товарищ Жданов, но даже и товарищ Сталин уже почили в бозе. А в конце 40-х годов никто ещё не знал, что Сталин со Ждановым - жалкие и ничтожные личности, сатрапы-палачи, душители свободы и враги всего прекрасного. Потому доклады товарища Жданова стали громким событием культурной жизни "большого мира".
"Маленький мир" немедленно засуетился, заскрипел перьями и выдал на-гора целую серию разнообразных произведений про творческих работников, впавших в грех космополитизма и "оторвавшихся от народа".
Одним из таких произведений стал роман "Тля" за авторством Ивана Михайловича Шевцова. Роман был жгуче злободневным, базара ноль, но сталинские прихвостни, засевшие в тоталитарных худсоветах, ждали от литературного произведения не только злободневности, но и художественных достоинств, а также глубокой проработки разбираемой темы. Потому худсовет "Тля" не прошла. Оно и понятно - персонажи картонные, раскрытие темы никакое (Шевцов не столько вредные направления в искусстве разоблачает, сколько клеймит безнравственный образ жизни советской творческой "богемы"), диалоги такие деревянные, что из них впору табуретки сколачивать... аж скулы сводит, когда читаешь... Полюбуйтесь вот:
Мать утюжила на круглом столе белье и тайком наблюдала за сыном.
- Ты бы отдохнула, мама, - посоветовал он. - Дай-ка я доутюжу, а ты ложись, отдохни.
Сын привычно взял электрический утюг, попробовал, достаточно ли он горяч, и с проворством, присущим разве только портным, принялся за работу. С малых лет он был приучен помогать матери по хозяйству: накрыть на стол, вымыть посуду, натереть пол, выутюжить костюм, а иногда и выстирать рубаху для него было обычным делом.
- Как же Яша-то теперь будет? Не примут у него скульптуру? - с участием спросила Валентина Ивановна.
- Ну, это еще не известно. Мне не понравилась, а другим, может, понравится. Наше дело такое...
- Не говори, трудное ваше дело. - Валентина Ивановна сочувственно вздохнула. - Что ни человек, то свой вкус. На всех не угодишь. - Немного подумала и не согласилась с собой. - Хотя хорошая вещь, она для всех хороша. Вот в Третьяковской галерее - смотришь не насмотришься. И ничего, что старинное. Я вот думаю: почему это раньше умели так хорошо рисовать? Почему теперь так не рисуют?
- Да ведь и раньше разные художники были, и теперь не все одинаково пишут. И зрители разные. Ты верно говоришь: что ни человек, то вкус. И Шишкин с Левитаном не всем нравятся.
- Не пойму, кому это Шишкин может не понравиться.
- Есть такие, - подтвердил Владимир. - Перед всем иностранным они готовы на коленях ползать. "Каштаны - это изумительно! Это не то, что традиционные чахлые березки", - передразнил он кого-то.
С отрицательными персонажами положение не лучше - шевцовского отрицательного персонажа не надо "вычислять", сразу видно, кто злодей. Он не маскирует свою подлую сущность. Он мерзко причмокивает и щёлкает языком, говоря о девушках. Он рассказывает пошлые анекдоты. Его речь засорена отвратительными жаргонизмами. Он презрительно и неуважительно отзывается о советской жизни и советской публике, взахлёб нахваливает всё заграничное - даже находясь в компании высоконравственных патриотов, типа Машкова. Наконец, если у положительного героя на языке сплошь Родина, Народ, Творчество, Партия и т.п., то у отрицательного героя все разговоры - об интригах, мутных замутах и всяких там нетрудовых доходах.
- Да, товарищи, - спохватился Борис, - вчера Николай Николаевич приглашал нас в свою бригаду, так сказать, официально. Большой мастер ищет подмастерье. Рассчитывает на нас троих.
- Ну и пусть рассчитывает, - мрачно, даже с вызовом бросил Владимир. - А я на днях в колхоз еду.
- Напрасно, - урезонивал его Юлин. - Поработать с Пчелкиным полезно, своего рода школа! А в случае удачи можно и денежки и медальку заработать. - И подмигнул понимающе: - Николай Николаевич знает, что делать.
Вопчем, при кровавом Сталине "Тлю" так и не напечатали. Напечатали её аж в 1964-м, при оттепельном Хрущёве. Когда наш дорогой Никита Сергеевич публично распёк в Манеже всяких там формалистов-абстракционистов, тема "оторвавшихся от народа творцов" снова стала актуальной и "Тля" снова всплыла. Автор добавил в финал пару слов о Манеже и - аля-улю, срочно в печать! На сей раз, худсоветы оказались не столь требовательными (сталинские времена прошли, теперь злободневность - наше всё, а художественные достоинства, раскрытие темы и внятный сюжет - побоку!) и роман таки увидел свет. К несчастью для самого Ивана Михайловича Шевцова, между прочим. Потому что критики кааак начали его поедом есть прям в 1964-м году, так и продолжают кюшат, аж по сей день. Что интересно, ругают Ивана Михайловича не за низкое качество текста и не за убогий, примитивный сюжет, а за "клевету на интеллигенцию", типа того. "Клеветой" же почему-то считается утверждение, будто некоторые творческие интеллигенты не любили Советский Союз, не разделяли и не уважали коммунистические идеи, презрительно относились к народу.
Вот гляньте, пишет о "Тле" современный рецензент, некий Костя Мильчин. Текст Костика прям лучится иронией:
Картины Машкова, Еременко и Окунева любят миллионы советских граждан. Едва новая картина появляется на выставке, как немедленно следует шквал писем и звонков от рабочих и колхозников. Барселонского и Юлина любят критики - Винокуров и Иванов-Петренко. Едва новая картина появляется на выставке, как немедленно появляются восторженные публикации в профильных изданиях и хвалебные статьи в энциклопедиях. Мнение народа не принципиально. Про реалистов критики Винокуров и Иванов-Петренко или вообще ничего не пишут, или поливают их помоями. Машков, Еременко и Окунев как сироты: у них нет влиятельных друзей, за них некому заступиться. "Почему винокуровы хотят увести наше искусство от жизни народа? Почему? - Еременко начинал горячиться. - Народа они не знают, не понимают, не любят. Чего же ты удивляешься?" Действительно, чему тут удивляться.
Главный злодей романа, художник Лев Барселонский, который когда-то жил в Европе, потом вернулся в СССР и теперь изредка радует критиков своей новой работой, - это, конечно же, писатель Илья Эренбург, главный космополит Советского Союза и враг каждого честного советского патриота. Такого, как Иван Шевцов.
В рецензии г-на Мильчина проскакивает интересный факт - в числе критиков, ругавших роман "Тля" за "очернение советской действительности" и травивших Шевцова за "антисемитизм" был и известный диссидент Синявский. То есть лютый враг СССР скрывается под личиной честного советского писателя и даже учит других писателей, как им правильно Советскую Родину любить. А мы после этого назовём Шевцова, обвинявшего советскую творческую интеллигенцию в двурушничестве, "параноиком".
И "жидоедом" ещё обзовём. Ну, у него же все отрицательные герои романа - евреи. Ага, Борис Юлин тож еврей. По крайней мере, так Костику Мильчину кажется.
Национальность неправильных художников в романе ни разу не указана, как, впрочем, и происхождение правильных. Но все как-то догадались, что хорошие тут русские, а плохие - евреи. Про плохих периодически отмечается, что они чернявые, приехали с юго-запада, Киева, Одессы, Молдавии, далеки от народа, не понимают его и не хотят понять. Хорошие прошли войну. Плохие отсиделись в Ташкенте. Им Сезанн ближе Шишкина. Не дай бог они откроют в Москве музей своего мерзкого западного искусства. Иван Шевцов потом в интервью и статьях все время напоминал, что у него есть положительный персонаж еврейской национальности, - не пытайтесь, мол, обвинять в антисемитизме. Но даже допустив существование хорошего еврея, скульптора-реалиста Канцеля, Шевцов все-таки не смог долго с ним мириться. В самом начале романа хорошего еврея насмерть сбивает машина.
Был хороший русский художник Пчелкин, но женился на "чернявой Линочке" и пропал. Поддерживает западников и формалистов.
Конечно, никакого антисемитизма в романе "Тля" нету. "Тля" - просто плохой роман, скучный и глупый. Кстати, делать положительных героев блондинами, а отрицательных брюнетами - это тоже далеко не всегда антисемитизм, иногда это просто дешевенький литературный приём, вообще к национальному вопросу отношения не имеющий. Зло - чОрное, добро - белое...
Наверное, в первую очередь в "Тле" шокировали две вещи: во-первых, искренняя, ничем не замутненная ненависть автора к антагонистам - евреям, космополитам, западникам. Во-вторых, стройная конспирологическая картина мира, в которой евреи, космополиты и западники - "здесь власть", именно они решают, какой художник хороший, а какой плохой, кого будут выставлять, а кого не будут.
И никакого влияния в СССР у западников и космополитов не было, ничего в том же Союзе Писателей антисоветчики не решали. Наверное, именно поэтому патриота-графомана Шевцова с его слабенькими патриотическими романцами в Союз упорно не принимали, а графоман-антисоветчик Шаламов в Союзе состоял, не имея за душой ничего, кроме пары сборников отвратительных стихов и целой кипы люто антисоветских рассказиков. Совпадение-с!
И ещё совпадение: Жданов в докладах упоминал, что когда влиятельных творческих деятелей из того же СК критикуют, деятели сразу норовят ощетиниться, занять оборону и мобилизовать всех своих друзей и приятелей против критика, начать натуральную травлю. Критика некоторых деятелей приводит, выражаясь словами Жданова, "к взрыву". А когда творческая интеллигенция была обижена романом "Тля" - случился именно что "взрыв", строго по Жданову.
"Тлю" начали критиковать все подряд - от европейских коммунистов до советских литературоведов. В романе увидели донос на евреев и интеллигентов...
...Потом были еще рецензии, Шевцова уволили из журнала "Москва", его не принимали в Союз писателей. Благосклонные к Шевцову биографы называют это травлей, но, есть смутное подозрение, что писателям-диссидентам, на которых обрушивалась вся мощь советской государственной машины, было похуже. Ну то есть самое смешное, что судьба Шевцова после "Тли" могла лишь укрепить его в конспирологических подозрениях.
Касаемо же "доноса на интеллигенцию" - ещё смешнее. Ни одной реальной фамилии в "Тле" не звучит, так в чём же "донос" заключается? Сказать, что не все интеллигенты одинаково хорошие, есть среди них и враги - это сразу "донос", да? Если уж на то пошло, куда больше на донос смахивают строки Синявского о Шевцове:
"
Ослепленный ненавистью к людям, которые, по его понятию, очерняют действительность, снижают уровень советского искусства, автор настолько увлекся и сгустил краски, что - по всей вероятности, невольно, сам того не делая, - выступил в роли очернителя нашей жизни и культуры. Уголовные типы, дельцы, прохвосты, составляют в романе "Тля" мощную организацию, этакую всесильную мафию, гласно или негласно управляющую эстетической жизнью страны".
Беглый поиск в интернете показывает, что больше всего упоминаний о книге Шевцова у условно-либеральных авторов, нежели у условно-патриотических. Для первых - "Тля" стала идеальным образцом пасквиля, причем столь плохо написанного, столь нелепого, что с ним приятно и легко бороться. Для вторых - поучительным примером, что не стоит бежать впереди паровоза. Государство само решает, с кем и когда ему воевать, добровольные порывы не приветствуются. Доносчику всегда достается первый кнут.
Как правильно подметил Мильчин, после сеанса организованной травли от эренбургов с синявскими, злополучный Шевцов должен был только укрепиться в своих "конспирологических" подозрениях. Так и произошло. Гражданин Шевцов натурально поехал крышей на почве жЫдовского заговора и сионистских козней, которые и разоблачал потом, до самой своей смерти в 2013-м году. Это очень печально. Фактически, человек стал орудием сил, против которых ранее боролся. Заговор-то против коммунизма и советской власти реально существовал. И заговорщики действительно ещё в совеские времена проникли на командные посты в Партии, Государстве, Искусстве - тут Шевцов был абсолютно прав, а история его правоту только подтвердила. Но одну важнейшую ошибку Шевцов таки допустил. Да, заговор был реален, вот только природа его была НЕ НАЦИОНАЛЬНАЯ, А КЛАССОВАЯ. Национальную рознь именно организаторы данного заговора и раздували - классу буржуинов удобнее грабить трудящихся, если трудящиеся по национальным "углам" разбрелись и друг на дружку дуются. А Шевцов своей дурацкой писаниной помог эту рознь раздувать, значит - лил воду на мельницу "реставраторов капитализма". Вот, до чего политическая безграмотность доводит, товарищи читатели!
Что характерно, "Тлю" несколько раз переиздавали в Новой Демократической России - уже с "правильным", по-настоящему антисемитским предисловием.
Кстати, об интеллигенции! Блог, в котором я рецензию увидел, ведёт какая-то довольно прикольная интеллигентная мадама, большой спец по картинкам. Когда про картинки пишет - одно удовольствие читать. И идеи верные продвигает. Мол, прежде чем творчество того или иного художника судить, нужно хоть чуть-пачуть научиться разбираться в живописи. Нужно понимать, что у любой картины - нравится она лично тебе, или нет - есть кое-какие объективные качества. И может статься, что лично ты картиной не впечатлился, а объективно она очень хороша. Или наоборот - объективно картина "никакая", а лично тебя "зацепила" чем-то. И нужно понимать разницу между объективным и субъективным, нужно знать, различать и понимать основные направления, стили, приёмы в живописи, чтоб не выставлять себя на посмешище среди культурных людей, "смело" провозглашая: "Малевич - говно!" Очень правильные и дельные мысли. К сожалению, они только живописи касаются, на другие сферы человеческой жизни искусствоведша их не распространяет. Типа, чтоб Малевича ругать, надо сперва хоть пару лет в художественном училище отучиться. А чтобы Сталина поносить - никаких специальных знаний не надо и специальную литературу не надо читать. Достаточно прочесть фуфлыжный рассказ Димочки Быкова о том, как Сталин и Молотов напивались в зюзю и заставляли трезвого, перепуганного Горького развлекать их чтением поэмы "Девушка и смерть" - и можно начинать орать про "сатрапов, душителей свободы". Очень огорчительно! Но, повторюсь, буржуйская интеллигенция любит двойные и тройные стандарты...
ЗЫ: Забыл добавить, что этот пост проплачен мировым сионизмом.
|