Подозрения, что не так все просто, как мне показалось с первого взгляда, возникли у меня немного позже, когда наш пароход начал причаливать у какого-то городишки. Во-первых, кораблю-призраку к суше приставать вроде бы не полагалось. Или это только летучих голландцев касалось? А во-вторых, на палубе сказали, что это Мемфис. Вот это? Несколько улиц, от силы тысяч двадцать населения... Какой-то зачуханный райцентр, если вы понимаете о чем я. Мемфис таким разве что в середине девятнадцатого века был.
На пристани какой-то белый обратился к чернокожему "Эй, ниггер", - и ничего! Никакой реакции! Как будто так и надо, и никакой политкорректности в природе не существует. Это в-третьих.
В-четвертых, все жители этого Мемфиса тоже были реконструкторами: все ходили в одежках по моде девятнадцатого века, вплоть до последнего афроамериканца. Или они, как и пассажиры моего парохода, тоже были призраками?
И вот когда началось "в пятых", до меня дошло, что корабль-то наш вовсе не призрачен. В пятых, на борт взяли, потеснив пассажиров, с полсотни свиней и десяток овец. Люди на палубах и до того лежали вплотную друг к другу, теперь же кое-кому пришлось сесть, или сдвинуться на трапы, или даже пристроиться в машинном отделении. Пароход был набит просто под завязку, он был переполнен так, что борта, казалось, вот-вот начнут черпать рыжую воду реки. Пассажиров это мало смущало; как я уже говорил, на борту царило если не веселье, то заметное оживление; бывшим солдатам было плевать на удобства, зато они ехали домой. И даже свиньи не могли испортить им приподнятое настроение.
Если уж честно сказать, то на палубах парохода и до того было грязно, особенно от табачной жвачки, так что свиньи только добавили несколько особо ароматных нюансов в общем-то не очень стерильную обстановку.
И вот можете мне поверить, только свиньи заставили меня поверить в реальность происходящего. Стоило мне подумать, что свиньи - это призраки тех несчастных существ, что пошли на бекон, как меня снова пробило на хихиканье и я сказал себе: нет, свиной летучий голландец - это перебор.
Реальные они, эти свиньи. По крайней мере в этой реальности. В такой очень реальной реальности... Э, отставить, а то сейчас меня снова зациклит.
По сути, меня, наверное, должны были высадить с парохода в Мемфисе, ведь за мой проезд никто не платил, но, кажется, обо мне все забыли, а я не напоминал, сидел себе, прислонившись к бочке, завернувшись в не особо грязный мешок, который кто-то сердобольный выделил мне в качестве одеяла после спасения из реки, смотрел на берег и тупо гонял в голове несколько назойливых мыслей: ага, вот про место около водителя, про Фармера, и про "Элвис жив". И я жив. Ну и что с того, что я умер? Мыслю эрго существую, как-то так.
Когда палубных пассажиров малость подвинули ради свиней, один из солдат пересел поближе ко мне.
- Ну как, оклемался? - улыбнулся он, пристраивая у соседней бочки свою тощую котомку, чтобы сидеть было удобней.
- Да вроде бы.
- Определился, на каком ты свете?
Я хмыкнул:
- Для мертвого я чувствую себя слишком живым, - и чихнул.
- Холодна водичка... - согласился сосед.
- Да вообще чудо, что из Реки живым достали, - заметил другой сосед. - Миссисипская вода пловца не держит.
Вода в Миссисипи была как вода, несмотря на всю ту муть, что она с собой тащила, это я как эксперт теперь мог утверждать. Холодная, да, но какой она еще может быть в апрельский паводок, когда ее разбавило талым снегом. Или здесь сейчас не апрель? Ну, по погоде похоже. Все же пловцу было трудно удержаться в ней не потому, что он по каким-то мистическим свойствам здешней воды тут же шел камнем на дно, а потому, что течение было сильное, бурное, и в борьбе с таким течением человек уставал очень быстро. Так что мне сильно повезло, что пароход вырулил из протоки так вовремя.
- Имя-то свое помнишь? - спросил сосед. - Я почему спрашиваю: ты, когда тебя вытянули, вроде как не в себе был.
- Дэн, - назвался я.
- Джейк. - Сосед протянул руку и легонько встряхнул мою. - Ты поляк или венгр? Не немец, точно. Немцев тут хватает, но они что-то не признали тебя за своего.
- Русский.
- Ага. А я из Филадельфии. Бывал там?
- Нет.
- А где бывал?
- В Нью-Йорке. В Майами, - я усмехнулся.
- Это в Индиане? - спросил Джейк. - Бывал я там. Дыра дырой.
Я снова хихикнул. Разумеется, я имел в виду Майами во Флориде, но, что тоже разумеется, Джейк такого города знать не знал. Не было в его время такого города. Да и Флорида была не раем земным, а тоже - дыра дырой.
Кажется, Джейка мое психическое состояние обеспокоило - из-за вот этих смешков.
- Родные, знакомые есть? - спросил он. - Я имею в виду, здесь, в Америке?
- Неа, - ответил я и помимо воли посмотрел на широкую Миссисипи. - Нет у меня теперь здесь знакомых.
Джейк понял меня по-своему.
- Ну... Все там будем, - неловко попробовал утешить меня он.
Я снова хихикнул. Ну ведь не станешь же объяснять, что под "там" мы с ним понимаем разные места... или времена? Нет, лучше не заостряться на подробностях. И лучше не пугать Джейка.
- У меня крыша полегонечку едет, - объяснил я ему. Увидел его приподнятые брови и сказал проще: - Ощущение, что слегка сошел с ума.
Это успокоило Джейка, он кивнул:
- Бывает. Вот если б самом деле с ума сошел, так все нормальным казалось бы.
В его словах была определенная логика. Правда, меня это не убеждало. Вот свиньи - да, убеждали. Было уже довольно темно, и они мирно спали в отгороженном для них загоне; их не было видно, но к запаху я так и не смог притерпеться. Запах от них был реальный.
Стоп. О реальности ни слова. Все! Я понял. Ладно, я в девятнадцатом веке. На миссисипском пароходе. Около Мемфиса, штат Теннесси. Война, похоже, кончилась. Линкольн, возможно, еще жив. А там, за Миссисипи... ну, может, не прямо уж на самом берегу... бродят огромные стада бизонов и совершенно дикие индейцы все еще потрясают своими томагавками. Ага. А я сижу рядом со свиньями. С другой стороны пристань, освещенная керосиновыми лампами. Потому что девятнадцатый век и электричество еще не изобрели... Или изобрели, просто до этой глухомани прогресс еще не дошел? И вот что еще интересно, вроде бы все, что хотели, на пароход погрузили, а отправки все нет и нет. Кого-то ждем? Или там у них никак не получается завести машину, потому что аккумуляторы сели, которых быть не может на пароходе...
- А что стоим? - спросил я у Джейка. - Пароход поломался?
- Ну, не сказать, что поломался, - неопределенно сказал Джейк. - А вот работать как надо не хочет. Пароход с Огайо, к миссисипской водице не привык. Но ничего, доползем до Каира как-нибудь.
Я задумался, пытаясь сообразить, причем тут Каир, но потом до меня дошло, что Египет и Нил к делу никакого отношения не имеют. Где-то на Миссисипи был свой Каир, и пароход идет туда.
Я вяло подумал, а не сойти ли мне с парохода: нафиг мне тот Каир неизвестно где, когда тут рядом Мемфис, но решил не трепыхаться. Где б я не сошел с парохода - в Каире ли, в Мемфисе, или в какой-нибудь Александрии, если она есть на Миссисипи, я везде буду бродягой без денег, определенного места жительства и работы. И начинать новую жизнь среди ночи - ну, это как-то не по-людски. Вот утром посмотрим. Если пароход все еще будет стоять у мемфисской пристани - значит, Мемфис, штат Теннесси. Если нет - то, значит, моя новая жизнь начнется в другом городе. Может быть, в Каире, где бы он ни находился.
Ночь тем временем становилась все тише и тише: город начал засыпать, пристань стала совсем безлюдной, и пассажиры парохода тоже устроились спать кто как, в жуткой тесноте. Мы с Джейком лежали чуть не в обнимку, но оно и лучше: ночь была прохладная, и мой мешок меня не очень согревал.
Какой-то придурок неподалеку бесконечно тянул про прекрасные берега Лох-Ломонда, на него лениво огрызались, что, мол, надоел, он умолкал, но через несколько минут опять затягивал свое. Под эту унылую колыбельную заснул и я, помечтав про то, как двинусь на запад, на Дикий Запад, посмотрю на индейцев и бизонов, на все то, про что смотрел кино и про что читал в книгах...
Я поспал всего ничего, проснулся оттого, что звуки вокруг меня изменились: зашлепали по воде колеса. Пароход отходил от берега. Гудок, которым, вроде бы, должно было сопровождаться отплытие, я благополучно проспал. Бывает.
Значит, Мемфис - не моя судьба, вяло подумал я. Придурок со своим Лох-Ломондом молчал; наверное, его тоже наконец свалил сон. Джейк спал, прикрыв лицо кепи. И я тоже снова лег и быстро заснул.