Максим Милосердов

Среднеевропейский пейзаж. Какая-то речка-речушка, какие-то горы у горизонта, роща. К воде сбегают серые каменные ступени - старые, покрытые мхом. На возвышении старинный дом - по виду настоящий замок, только со спутниковыми антеннами. На пирсе у воды двое. Для них на толстом ковре накрыт низкий резной столик. Вокруг стола ложа. Очевидна стилизация под греко-римский триклиний. Слуга чуть поодаль готов аккуратно невидимо наполнить чашу, принести перемену блюд.

Марк и Тит за неспешной беседой. По годам им уже за тридцать. Тит постарше. Виски слегка в серебре. Лица красивые. Породистые. Аристократичные. Чуть насмешливые. Чуть ленивые. Чуть скучающие. Разговор неспешен, словно длится уже десятки лет. Латынь мешается с английским, перескакивает на немецкий, сливается с арабским и китайским - языки живые и мертвые - не средство выражения мысли - упражнения для скучающих богов.

- Возьму любую страну, возьму деспотию, возьму автаркию, закрытый фундаментальный мирок - не успеет смениться поколение, они примут мое мнение, они забудут своих богов и подчинятся моему масскульту.

- Верю. Знаю, Марк. Совет давно практикует идеологические эксперименты. Где-то требовался век, где-то несколько десятилетий, где-то война, где-то чума...

- Тит, сегодня мне не нужна ни война ни чума. Десять лет и дикарь в шкурах, делающий детей так, как делали сто веков его предки и читающий на досуге своих классиков, будет читать порножурнал, смотреть порнофильм, есть попкорн, пить "Пепси" и молиться моему шаману.

- Десять лет... Пожалуй, маловато. Если бы речь шла о революции, о том, как народ меняет один идеал на другой в метаниях, в мечтах о счастье, я бы поверил тебе. Но мы говорим...

- О замене идеалов на полное отсутствие оных, об игре инстинктов, которая захлестывает все архетипическое этого народа. Хочешь пари?

- Хочу пари, Марк. Ты молод, ты горяч. Ткну пальцем на карту, выберу тебе народ, не самый пещерный, не самый талантливый - Совет не будет против маленького эксперимента.

- Что на кону?

Догорал закат...

*

- Вот она награда, достойная горячей головы.

Тит протянул Марку потертый кожаный кошелек.

На дубовый стол выкатились серебряные кружочки.

- Тетрадрахмы? И сколько их?

- Двадцать девять. Те самые. Все целы с 1813 года. Наша семья получила их от твоей. Это выигрыш. Не скажу сейчас суть спора, тоже что-нибудь пустяшное, но реликвия оказалась у нас.

- Я знаю эту историю. Что-то про капрала, который мечтает о маршальском жезле. Суть игры заключалась в том, чья фигурка раньше покорит мир. Монеты - подлинная историческая реликвия. Тогда они впервые ушли от нашей семьи. Не слишком ли высокая ставка, Тит?

- Одна монета осталась у вас. В случае победы, Марк, я хочу получить всю коллекцию и право твоего голоса в совете на... пусть на десять лет.

- Ставки высоки. Риск! Он приятно греет кровь, Тит! Наши семьи всегда заключали пари и играли!

*

- Я ненавижу этот город, в котором никогда не будет весны!

Действительно, прохладно. Маленький одиннадцатисекционный обогреватель плохо греет большую комнату офиса. Офис - пристройка - телецентр расширяли в спешке, отопление толком не подвели, пол так и не настелили; естественно, если под ногами бетон, покрытый ковролином, зимой - прохладно.

- Да не про эту весну я говорю! Здесь никогда не будет свободы! Чтобы я мог идти по улице и одеваться как хочу, и, чтобы плевать мне было на всех этих...

Вечер. В офисе двое. Растрепанные, хипповатые. Один со свежей татуировкой, другой татуирован давно и сознательно.

- Ладно, граф Крыскин, отвлеклись. Давай дальше твою идею. Пока что я из твоего лепета понял, что если клиент платишь бабки, он приходит в эфир и всей стране показывает свою голую жопу.

- Ничего ты опять не понял. Ничего ты не понял. Он платит деньги и за это еще должен всей стране показать свою голую жопу! Вот в чем фишка! Это современное телевидение!

- Товарисч! У тебя паранойя. Что ты дальше предложишь - чтобы клиент уплатил деньги и пришел подробить в эфире?

- Об этом не думал, но идея неплоха.

- Ты знаешь после этого мы где будем? Мы же государственное телевидение! Первое государственное РАЗВЛЕКАТЕЛЬНОЕ, но ГОСУДАРСТВЕННОЕ! Иди к черту. У меня уже комитеты по нравственности вот где сидят.

- Вот поэтому я говорю, что ненавижу этот город, ненавижу эту совковость, при которой никогда не будет весны!

- Ладн, Леха, если генеральный не будет вякать, тогда подумаем. Все, я сказал. Давай, что ты по рекламе спирта принес, копирайтер хренов.

- А спирта не будет. Парламент признал спирт напитком и сказал: никакой рекламы алкоголя.

- Леха, гад, опять ничего не сделал...

*

Офис. Люди снуют туда-сюда. Кто-то отдыхает, кто-то сосредоточенно стучит по клавишам компьютера. Рабочие будни.

- Все круто у вас, ребята, мне нравится!

Рекламодатель пришел. Простой такой нуворишик. Посредственный. Рекламный ролик хочет, ах ты солнце наше, щас попытаются раскрутить тебя на рекламную кампанию. Что там у тебя? Пиво рекламировать будем, ну пиво, так пиво. "Девушка с веслом" называется - отлично, идея рекламной кампании на самой поверхности.

Директор студии тебя сейчас упакует. Он хороший, в общем-то, парень, сам от станка, но человек не без вкуса. Талантливый. Когда-то - лет десять назад - судьба схватила его, потащила, закувыркала, сделала из работяги оператором, потом режиссером, потом дотащила до нынешнего места - директора музканала "ИКСтрим - ТВ". (Любят у нас в названиях этот значок "Х". К чему бы?) Так, не отвлекаемся, пока он разбирается с заказчиком, мне надо нарыть в Интернете новостей про музыкантов. Вот эта... Групповуха и Ким Галехер. Как прокоментировал слухи та-та-та бойфренд певицы. Зашибись. То, что надо. Ярко, интригующе, в общем, и боссу понравится, и зритель наш падок такое.

Мы - развлекательное телевидение. Наши кумиры - на подобных каналах в столице, но думаю, мы не хуже. Мы такие же, просто по финансам наш регион послабее будет, а потому, и деньги мы зарабатываем небольшие. Небольшие, но это пока. Пришел же этот очередной со своим бодяжным пивом, придут и другие. Зритель все схавает, за три года в этом бизнесе я кое-что усвоил. Главное - следовать Всеобщему Духу. Дух этот витает в самом воздухе, мы просто чувствуем его. Мы видим его, он - тенденция, а потому и наш провинциальный еще недавно нерентабельный канальчик сегодня транслирует ворованные со спутника видео клипы и хорошо держится на плаву. Мы - современное телевидение - фабрика мозгов, и ... Виват Рекламному Духу!

- Сергей, подойди сюда!

- Ну, вот...

*

Ночь. Холодно. Немножко выпил. Может, чуть больше, чем немножко. Я иду домой. Вечер. Много было работы. Когда я иду домой поздно и пешком, я думаю, почему у меня нет денег. Я хороший график. В совмещении трехмерного и двумерного изображения на студии равного мне нет. Что-то лучше делают другие компьютерщики, что-то лучше делаю я. И вот так сидишь иной раз десять, а иногда и двенадцать часов за компьютером... На Западе специалист моей квалификации работал бы меньше, получал бы больше. Какого хрена я здесь сижу? Какого хрена я делаю что-то? Я, честное слово, не знаю. Я жену и сына иной раз не вижу... Ничего понять не могу. Работаю ради работы что ли? Я... делаю... телевизионные заставки. Для наших программ. Я делаю графику для видео роликов... Но кто я такой? Человек или компьютер? Нет, мне нравится то, что я делаю, но... но... но... Но! Не знаю, не могу разобраться. Какой-то хоровод. Наши ведущие - лицедеи. Играют на слабостях и лени зрителей. Перевоплощаются в зрителей. И с каждым годом делать это все проще. Но я чувствую, что что-то в этом не то. Не знаю, как объяснить. Ну, допустим, год назад я смотрел шоу "Наш дом". Там суть в том, что девчонок и парней селят вместе в одном доме, они живут там, спят друг с другом, вечеринки какие-то устраивают, к ним звезды приходят, а зритель выбирает идеальную пару. Потом, если пара не против, год она должна быть вместе, на вечеринки ходить и так далее. Приз победителям - по 100 000 долларов. Я в прошлом году это смотрел и вчера смотрел. В прошлом году интересно было, сопереживал героям, а сейчас ощущение, что это какая-то... не знаю, кажется, что это фальшиво как-то все. Не по-настоящему. Смотрю как-то по инерции... Вот я и думаю, может, и работаю я также как-то по инерции. Или устал просто. Или денег нет - все потратил, а от того и мысли такие...

Звездочка упала на мою ладонь.

Ты меня, Валюша, пожалуйста, не тронь.

Я стою и вижу...

*

Среднеевропейский пейзаж. Какая-то речушка, какие-то горы, какие-то каменные ступени... Какой-то ковер у воды с каким-то столиком. Тит и Марк возлежат на триклинии и неспешно беседуют. Их разговор длится уже сотни лет.

- Это было несколько дороже, чем я предполагал, но главное начать, остальное сделает природа, как говорил их классик.

- Их классик так не говорил.

- Хорошо, так говорят их ди-джеи, ссылаясь на некого Классика.

- Хотя не было такого классика, и ди-джей, по сути, не существует.

- Совершенно верно.

- Ты выиграл, Марк, я с удовольствием отдаю тебе монеты.

Марк долго задумчиво смотрел на потертый кожаный кошелек.

- Наша беседа тянется уже столетия...

- И?

- Со времен фараонов или шумерского жречества или еще кого-нибудь наши роды управляют миром. Каждое новое поколение ощущает на своих плечах огромную власть, данную по рождению, но каждое поколение тягостно осознает себя рабом этой власти. Мы прикованы к этой громоздкой ленивой массе рабов, над которой властвуем со времен первых жрецов ...

- Я знаю, Марк. И что? У тебя меланхолия и грусть, сопровождающие хорошее завершение хорошей работы?

- Нет, Тит, просто глядя на этот сонный народ, который за десять коротких лет я научил танцевать под мою дудку, я говорю, народ, а тебе и невдомек, что ты никогда не существовал. Но никто кроме меня не знает, что никогда не существовал и я...

Сказав это, Марк медленно растворился в воздухе.

Догорал закат.

- Ах так... - Сказал Тит. - Изящно. Ну ладно...

И Тит тоже растаял в атмосфере.