Минаев Дмитрий Николаевич. Пара слов. "Капитал" Маркса

Глава 3.

"Капитал" Маркса - преднамеренный обман трудящихся.

Поскольку с марксистско-ленинской философией мы более-менее разобрались, доказав её абсурдность и несоответствие действительности, обратимся теперь к политической экономии.

"Политическая экономия (политэкономия) - наука о законах, управляющих производством, распределением и обменом материальных жизненных благ в человеческом обществе на различных ступенях его исторического развития, "...наука об условиях и формах, при которых происходит производство и обмен в различных человеческих обществах и при которых, соответственно этому, в каждом данном обществе совершается распределение продуктов..." (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 153 - 54. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm). В.И. Ленин характеризовал политическую экономию как науку о развивающихся исторически укладах общественного производства, дающую представление о его различных системах и о коренных чертах каждой системы (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 36. http://uaio.ru/vil/vilall.htm), и указывал, что предмет политической экономии "...вовсе не "производство материальных ценностей", как часто говорят (это - предмет технологии), а общественные отношения людей по производству" (там же, т. 2, с. 195).

На основе изучения политической экономии, как отмечал Ф. Энгельс, возникло всё содержание теории пролетарской партии (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 13, с. 490). Марксизм произвёл революционный переворот в политической экономии, превратил её из социальной науки буржуазии в пролетарскую, подлинно научную политическую экономию, создав на месте политической экономии собственности политической экономии труда (см. К. Маркс, в кн. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 16, с. 9)." (Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983. www.philosophy.rusoil.net/pages/148/filos%20slovar.doc).

Предмета и метода политической экономии мы уже неоднократно касались в ходе изучения процесса общественно-экономического развития как всего человечества, так и отдельных социально-исторических организмов. Сосредоточим теперь внимание на капиталистической формации.

"5. Капиталистический (буржуазный) способ производства

При капитализме, как и при серваризме, на первый план выступает человек - полный собственник всех средств производства. Он так же, как и серварист, нуждается для осуществления процесса производства в рабочей силе. Но если серварист приобретал личность работника и тем самым его рабочую силу, то капиталист покупает только рабочую силу, причем у самого работника. При капитализме в идеале нет внеэкономического принуждения к труду, нет внеэкономической зависимости от владельца средств производства. Работник - свободный человек. Он волен распоряжаться своей личностью и - соответственно - своей рабочей силой.

Капиталистическое общество - рыночное. Чтобы жить, нужно удовлетворять потребности, по меньшей мере, в пище, одежде, жилище. Приобрести все это можно только на рынке - разумеется, лишь за деньги. Чтобы получить деньги, нужно что-то продавать. Владелец средств производства - сам или руками других людей - создает товары и продает их на рынке. Человек, не имеющий средств производства, чтобы жить, должен продавать единственное, что имеет, а именно - свою рабочую силу. При капитализме нет внеэкономического принуждения, но есть экономическое. И оно не только не менее, но, напротив, более действенно, чем первое.

При серваризме эксплуатация человека человеком существует в совершенно открытой форме. Серварий ни в малейшей степени не сомневается в том, что его труд безвозмездно присваивается хозяином. Более того, серварий убежден, что весь его труд является трудом только на хозяина, что, выражаясь языком экономической науки, он весь представляет собой прибавочный труд. Следствие - отсутствие какой-либо заинтересованности сервария в труде. Принудить к труду его можно только силой.

Феодально-зависимый крестьянин тоже не сомневается в том, что его эксплуатируют. Но он прекрасно понимает, что трудится на феодала лишь часть своего времени. Остальное время он работает на себя. И потому у него есть определенная заинтересованность в труде.

У наемных рабочих в ранний период капитализма тоже не было сомнения в том, что они подвергаются эксплуатации. Но понять сущность такой эксплуатации было значительно сложнее. Если при серваризме у работника возникает иллюзия, что он трудится только на хозяина, то при капитализме, по крайней мере, у части наблюдателей со стороны возникает иллюзия прямо противоположная: им кажется, что наемный рабочий трудится исключительно на себя.

Наемный рабочий продал капиталисту свой труд и получил за него деньги. Обмен труда на деньги был произведен в строгом соответствии с законами рынка, требующими и предусматривающими обмен одной стоимости на другую равную стоимость. Отсюда выходило, что рабочий сполна получил за свой труд, что, следовательно, об эксплуатации при капитализме не может быть и речи. Но тут сразу же возникал вопрос: откуда же тогда берется прибыль капиталиста?

Особенно трудным был этот вопрос для создателей и сторонников трудовой теории стоимости (А. Смит, Д. Рикардо и др.), согласно которой единственный источник стоимости - труд работника. Всякий, кто знаком с трудами этих замечательных экономистов, знает, как мучительно билась их мысль в тщетных попытках раскрыть тайну капиталистической прибавочной стоимости.

Путь к решение проблемы был намечен К. Марксом: "Превращение денег в капитал должно быть раскрыто на основе имманентных законов товарообмена, т.е. исходной точкой должен послужить нам обмен эквивалентов. Наш владелец денег, который представляет собой пока только личинку капиталиста, должен купить товары по их стоимости, продавать их по их же стоимости и все-таки извлечь в конце этого процесса больше стоимости, чем он вложил в него. Его превращение в бабочку, в настоящего капиталиста должно совершиться в сфере обращения и в то же время не в сфере обращения. Таковы условия проблемы. Hic Rhodus, hic salta" (Маркс К. Капитал. Т. I. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23. С. 176-177. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm)

Именно правильная постановка проблемы позволила К. Марксу решить ее. Он доказал, что рабочий продает капиталисту вовсе не труд, а рабочую силу. Рабочая же сила представляет собой такой товар, который в процесс потребления создает стоимость большую, чем она сама стоит. Разница между стоимостью, созданной рабочей силой, и стоимостью самой рабочей силы и есть прибавочная стоимость, выступающая на поверхности как прибыль. Таким образом, капиталистический способ производства не в меньшей степени, чем серварный и феодальный, представляет собой способ эксплуатации человека человеком.

Созданная К. Марксом теория прибавочной стоимости - естественное развитие теории трудовой стоимости. Опровержение марксовой теории прибавочной стоимости немыслимо без отказа от теории трудовой стоимости. Вовсе не появлением нового фактического материала, а далеко не бескорыстной потребностью защитить капитализм был продиктован отказ большинства буржуазных экономистов от трудовой теории стоимости и замены ее иными концепциями, суть которых заключается в том, что при капитализме никакой эксплуатации человека человеком не существует и поэтому никаких антагонизмов этот способ производства не порождает." (Семёнов Ю.И. Основные и неосновные способы производства. http://www.situation.ru/app/j_art_343.htm).

"Напомним, что слово "капитализм" было введено в обращение не так давно - в XIX веке. Оксфордский словарь утверждает, что впервые слово "капитализм" использовал английский романист Уильям Теккерей в 1854 году. Считается, что по-настоящему популярным слово стало в 1867 году после выхода в свет первого тома "Капитала" Карла Маркса. Однако, как ни парадоксально, Маркс, у которого "капитал" и "капиталист" были ключевыми категориями его исследования, крайне редко использовал слово "капитализм". Вместо него он прибегал к терминам "буржуазный строй", "буржуазное общество", "буржуазный способ производства", "капиталистический способ производства" и т.п. По мнению французского историка экономики Ф. Броделя, впервые слово "капитализм" для обозначения определенного типа экономики употребил французский социалист Луи Блан в 1850 году, примерно в это же время этим словом стал пользоваться другой французский социалист - П.Ж. Прудон. Однако это были единичные случаи использования слова. Тот же Бродель полагает, что слово "капитализм" стало по-настоящему популярным после выхода в 1902 году книги немецкого экономиста и социолога Вернера Зомбарта под названием "Современный капитализм" (Данная работа была в прошлом веке издана на русском языке: Зомбарт В. Современный капитализм. Т. 1-2. - М., 1903-1905; т. 3. - М.-Л., 1930.). У нас есть сомнения в верности данного заключения маститого французского ученого. По нашим данным, российские марксисты уже в конце XIX века активно использовали слово "капитализм" в своей партийно-политической деятельности. Достаточно в качестве примера привести выпущенную В.И. Лениным (под псевдонимом Владимир Ильин) в 1899 году книгу под названием "Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности" (В.И. Ленин. Полн. собр. соч. Т. 3.).

Более или менее широко и активно слово "капитализм" в политической и научной литературе на Западе использовалось всего несколько десятилетий. В СССР термин активно использовался на протяжении всех десятилетий существования советской власти - как в научных, так и пропагандистских целях. Несколько поколений советских людей изучали в вузах в качестве обязательной дисциплины "Политическую экономию капитализма". Советские обществоведы "по полочкам" и "косточкам" разложили весь капитализм. Все формулировки и определения, относящиеся к категориям капитализма, были с ювелирной точностью выверены, и никакие "импровизации" и "творчества" в области политической экономии капитализма не приветствовались. Приведем утвердившееся в СССР определение капитализма из Большой советской энциклопедии: "Капитализм - общественно-экономическая формация, основанная на частной собственности на средства производства и эксплуатации наёмного труда капиталом; сменяет феодализм, предшествует социализму - первой фазе коммунизма. Основные признаки К: господство товарно-денежных отношений и частной собственности на средства производства, наличие развитого общественного разделения труда, рост обобществления производства, превращение рабочей силы в товар, эксплуатация наёмных рабочих капиталистами. Целью капиталистического производства является присвоение создаваемой трудом наёмных рабочих прибавочной стоимости". (Большая советская энциклопедия. Статья "Капитализм").

Мы еще будем анализировать с разных сторон капитализм, поэтому воздержимся сейчас от детального комментирования и анализа данного определения. В целом с ним (с некоторыми оговорками (Одна из таких оговорок касается тезиса, что капитализм "сменяет феодализм". С таким тезисом мы не можем согласиться: капитализм, как мы покажем немного ниже, существовал еще в древнем мире, т.е. задолго до того, что в приведенном определении называется "феодализмом") можно согласиться. Отметим лишь, что в указанном несколько пространном определении вся суть капитализма заключена в следующих взаимосвязанных моментах:

а) отчуждение свободного работника от средств производства (земля, орудия производства, сырье);

б) превращение свободного работника в наемного работника;

в) эксплуатация наемного работника капиталистом-работодателем, присвоившим средства производства;

г) получение капиталистом в результате эксплуатации прибавочной стоимости.

Об этих моментах мы будем еще говорить подробно в других разделах.

Пожалуй, к перечисленным выше моментам следует добавить еще один, пятый момент (из приведенного выше определения): "наличие развитого общественного разделения труда". Выражаясь современным языком, речь идет о высокой степени развития рыночных отношений. Поэтому капитализм часто и называют "рыночной экономикой". Рынок и торговля существовали всегда, даже в самых древних обществах. Но в условиях так называемого "традиционного" хозяйства (преимущественно натурального хозяйства) рыночные отношения играли минимальную роль в жизни общества и человека. Лишь при капитализме основную часть жизненно необходимых предметов человек стал приобретать в результате рыночных обменов. Без рынка капитализм невозможен, поскольку капиталист стремится получить прибавочную стоимость не в натурально-вещественной форме, а в виде денег. А это возможно лишь через реализацию произведенного продукта труда на рынке. Итак, за короткий срок после старта капитализма кардинальным образом изменились экономические отношения в обществе:

- в "традиционном" обществе они были сконцентрированы в "малом социуме" (семья, община, поселение и т.п.) и строились преимущественно на безденежной основе; рыночные отношения ("большой социум") с использованием денег играли вспомогательную роль в жизни обычного человека;

- при капитализме экономические отношения переместились в "большой социум" - рынок (региональный, национальный, международный) и стали строиться исключительно на денежной основе; "малый социум" стал играть вспомогательную роль (Этот процесс стремительного перехода общества к рыночным отношениям хорошо показан в работе: Поланьи Карл. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. - СПб.: Алетейя, 2002. Карл Поланьи (1886-1964) - американский экономист, социолог и антрополог венгерского происхождения)...

В капиталистической экономике результат хозяйственной деятельности отдельного капиталиста выражается в виде валового денежного дохода (выручка от реализации товаров и услуг). Результат хозяйственной деятельности представляет собой валовой денежный доход за вычетом издержек производства (расходы на сырье, энергию, отчисления в фонд амортизации оборудования и других основных фондов, расходы в виде заработной платы и т.п.). Это будет валовая прибыль компании. Если из нее вычесть налоги, уплачиваемые компанией, то получим чистую прибыль. Такова в упрощенном виде "бухгалтерская арифметика" современного бизнеса.

Для понимания того, почему наемный труд является разновидностью рабства, нам потребуется несколько иная арифметика. Валовой денежный доход компании можно представить как сумму трудовых затрат. Одни затраты относятся к прошлым периодам, - они воплощены в машинах и оборудовании, сырье, энергии и т.п. Это "прошлый", или "овеществленный" труд. На рассматриваемом нами предприятии к "прошлому" труду добавляется "настоящий", или "живой труд". Он создает "добавленную стоимость". За "прошлый" труд капиталист заплатил, покупая машины, сырье, энергию (эти затраты называются "постоянным капиталом"). А вот "настоящий" труд полностью принадлежит ему. Он им распоряжается. "Настоящий" труд - это результат деятельности тех работников, которых он нанял на свое предприятие. Результат "настоящего" труда ("добавленная стоимость") - источник прибыли капиталиста. Но в то же время это и источник существования наемных работников. Таким образом, "добавленная стоимость" делится на две части, которые принято называть "необходимый продукт" и "прибавочный продукт".

"Необходимый продукт" - та часть "добавленной стоимости", которая необходима для поддержания жизни и работоспособности наемных работников. В марксистской теории он называется "переменным капиталом".

"Прибавочный продукт" ("прибавочная стоимость") - это то, что достается капиталисту. Это то, что является вожделенной целью его бизнеса. Деление "добавленной стоимости" на две указанные части - важнейший момент всей капиталистической деятельности.

Казалось бы, что работники - то есть те, кто создал "добавленную стоимость", и должны играть основную роль в разделе этого "пирога". Роль капиталиста в "выпечке пирога" сводилась только к тому, что он предоставил необходимые машины и оборудование ("средства производства", или "постоянный капитал"). Строго говоря, он вообще не должен иметь отношения к разделу "пирога": "пирог" - "добавленная стоимость", а "средства производства" - "прошлый", или "овеществленный" труд, и владелец средств производства уже получил за них необходимое возмещение (равное амортизации средств производства). Капиталист лишь тогда может иметь право участвовать в разделе "пирога", когда он участвовал лично в его "выпечке" своим "живым" трудом (очевидно, что не физическим, а умственным).

Но парадокс (а правильнее сказать - драма) капиталистической цивилизации состоит в том, что:

- решающую роль в разделе "пирога" играет работодатель, а не работники;

- работодатель стремится всячески урезать "необходимый продукт" (долю "пирога", достающуюся работникам) и увеличить "прибавочный продукт" (долю "пирога", достающуюся работодателю).

С экономической точки зрения прибавочный продукт выражает отношения эксплуатации между работодателем (рабовладельцем) и работником (наемным рабом). С юридической точки зрения прибыль - это кража, незаконное присвоение. Современное право капиталистического общества двойственно: с одной стороны, оно защищает права собственности, провозглашает "святость" частной собственности; с другой стороны, оно легализует постоянную кражу продукта труда работодателями и не обеспечивает эффективной защиты прав работников.

Мы все сегодня настолько привыкли ко многим "аксиомам" правовой науки, что часто не замечаем: многие современные законы "узаконивают" разного рода жульничество и воровство. Это относится к разным сферам экономических отношений: трудовым, кредитным, налогово-бюджетным. В данном случае нас интересуют трудовые отношения эпохи капитализма. Позволим привести цитату из одной статьи, причем автор, судя по всему, не является "профессиональным" юристом и не утратил способность ставить под сомнение "аксиомы" правовой науки:

"Корысть-то, которая вызывала рабство, ведь как была, так и осталась. И если ее лишили одной формы удовлетворения, то сразу же корысть нашла и подбросила обществу другую форму своего удовлетворения, не так бросающуюся в глаза, - мотив собственности не на самого человека производящего, а на инструменты, средства производства, которые ему нужны в труде. А отчуждение работника от прав на результат труда как было, так и осталось стопроцентным. Вместо разделения этих прав пропорционально между вложением труда и вложением капитала. Вот и все дела. Видимость стала другая. Раньше хозяин мог убить раба, а сейчас хозяин работника - нет. Вот и все. То есть физическое и трудовое рабство ликвидировали, а имущественная основа рабства как была, так и осталась. Рабство только сменило внешнюю форму. Ведь суть-то его и мера притеснения почти никак не изменились. Как было отчуждение продукта труда работников по надуманным основаниям, так и осталось. Ведь далеко не все в производственном процессе зависит исключительно от применения инструментов. От рук, приложенных к этим инструментам, тоже многое, если не большее зависит.

А в чем же тут хитрость-то? Да в очень простой юридической подтасовке в законах. В натуре вещи возникают в результате причастности тех или иных лиц трудом или имуществом к созиданию этих вещей. А вот право на владение этими вещами закон почему-то устанавливает только для участвовавших имуществом. То есть вовсе не по факту причастности к созданию новых вещей, а по факту владения другими, старыми вещами. Имущественного права труда на новые вещи как не было до отмены рабства, так и не возникло после отмены рабства (курсив мой. - В.К.)". (Андрей Басов. Механика современного рабства (http://k.200.ru/)).

Буржуазное право, "узаконило" новые "правила игры": "продукт производства принадлежит не тем, кто его производит, а тем, кому принадлежат материальные средства производства". Эти "правила игры", как говорят историки права, сложились в XVII-XVIII вв. Самое интересное, что это было примерно в то же время, когда формировалась классическая политическая экономия с ее теорией трудовой стоимости (основной постулат: "источником стоимости является труд работников") (Некоторые по ошибке считают, что основателем теории стоимости является Карл Маркс. Он лишь воспринял эту теорию у своих предшественников - А. Смита и Д. Рикардо.). Практическая целесообразность для отцов-основателей капитализма оказалась важнее теоретических абстракций Адама Смита и Давида Рикардо.

Сложившиеся в последние столетия "правила игры" привели к тому, что люди, жаждущие богатства, не стремятся напрямую приобретать рабов, которые бы создавали им эти богатства. Они приобретают "средства производства", которые, в свою очередь, дают им легальное основание эксплуатировать наемных рабов и присваивать производимое ими богатство. Получается замаскированное рабовладение, причем такая простенькая маскировка оказывается достаточной для того, чтобы представлять капитализм как "цивилизованное общество", не имеющее ничего общего с рабством древнего мира. Очень точно объяснил суть этой маскировки академик-офтальмолог, директор МНТК "Хирургия глаза" Святослав Федоров: "Мы не всегда задумываемся, что такое акция. Я покупаю бумаги как собственность на средства производства, а на самом деле - души людей. Если акции дают большую прибыль, то меня интересуют не станки, на которых люди работают, а степень их организованности и профессионализма. То есть покупаются не станки, а люди. Практически это рабовладельческий рынок. Раньше человек шел на него и выбирал: этот раб мне симпатичен телом, мышцами - я его беру; эту красивую женщину тоже беру. А сегодня я иду на рынок и смотрю: у этой компании три года дивиденды растут - я беру эти акции (курсив мой. - В.К.)". ("Идет глобальное воровство труда человека..." (интервью со Святославом Федоровым, основателем МНТК "Микрохирургия глаза") // Экономическая газета, N13 (254), август 1999).

Нередки случаи, когда работодатель присваивает все 100% продукта и труда, просто не выплачивая работнику заработную плату. В России такая ситуация не является редкостью. По крайней мере, большая часть вновь созданной стоимости в российской экономике приходится на доходы работодателей (прибыли компаний) и меньшая часть - на заработную плату наемных работников. Этого факта не может скрыть даже официальная статистика.

У нас в России даже появилась такая горькая шутка: "Если хочешь денег - работай, если хочешь больших денег - придумай способ украсть их у работающих" (Другой вариант: "Чтобы заработать деньги, надо трудиться. Чтобы заработать большие деньги, трудиться не надо"). В этой шутке - суть всей "политэкономии" нашего капитализма.

Для определения степени эксплуатации наемных работников используется показатель "норма прибавочной стоимости" (НПС). Показатель НПС представляет собой отношение прибавочного продукта (прибавочной стоимости) к величине "переменного" капитала (величина заработной платы работников).

Современные экономисты не любят вспоминать про этот показатель, пользуясь привычным показателем "норма прибыли" (НП). Показатель НП представляет собой отношение полученной капиталистом прибыли ко всему авансированному (вложенному в дело) капиталу. Этот капитал включает в себя как инвестиции в сырье, энергию, средства производства ("прошлый труд"), так и затраты на наем рабочей силы (заработная плата). Показатель НП показывает эффективность использования всего вложенного в дело капитала (как "постоянного", так и "переменного"). Маркс в "Капитале" сформулировал закон тенденции нормы прибыли к понижению. Статистика действительно подтверждает, что за полтора столетия со времени выхода в свет "Капитала" норма прибыли в промышленности западных стран действительно значительно снизилась. Некоторые апологеты капитализма на основании этого пытаются утверждать, что капитализм становится со временем более "гуманным". Однако изменение нормы прибыли отражает, в первую очередь, не степень эксплуатации наемных работников, а повышение в общем объеме авансированного для производства капитала доли "постоянного" капитала (затрат на материальные ресурсы и средства производства). Это повышение доли "постоянного" капитала отражает процесс вытеснения из производства живого труда. За этим стоит рост безработицы, оказывающей понижающее влияние на заработную плату тех, кто остается в производстве. Понижение нормы прибыли, как показывает статистика, происходит на фоне повышения нормы прибавочной стоимости (показатель, который действительно позволяет измерять степень эксплуатации наемных работников) (См.: Выгодский С.Л. Современный капитализм (Опыт теоретического

анализа). 2-е изд. - М.: Мысль, 1975).

Например, созданный работниками компании за месяц чистый продукт ("добавленная стоимость") равняется 100.000 денежных единиц. А заработная плата, которую они получили за месяц этой работы, составила 20.000 единиц. Таким образом, прибавочный продукт (прибавочная стоимость) капиталиста составил 80.000 единиц. В нашем примере норма прибавочной стоимости составит:

80.000 / 20.000 = 4. А если выразить в процентах, то 400%.

По расчетам советского экономиста С.Л. Выгодского, норма прибавочной стоимости в обрабатывающей промышленности США возросла с 210% в 1940 году до 308% в 1969 году и до 515% в 1973 году. Этот рост демонстрирует огромное усиление эксплуатации наемных работников по мере укрепления экономической и политической мощи монополий, а также под влиянием неуклонного замещения "живого труда" машинами. Машины резко повышают выработку прибавочного продукта в расчете на одного занятого работника. В то же время машины все больше вытесняют живого работника из процесса производства, обрекая его на голодное существование, увеличивая армию безработных и делая тех, кто остались на производстве, более "сговорчивыми" в вопросах зарплаты.

Если бы "пирог" доставался тем, кто его "печет", то есть работникам, то через некоторое время работодатель с его "средствами производства" вообще не потребовался для процесса "выпечки". По очень простой причине: у работников образовались бы такие доходы, которые позволили бы выкупить принадлежащие капиталистам "средства производства". Или как вариант: создать (приобрести) новые "средства производства".

Возникает вопрос: почему решающая роль в определении того, какой будет пропорция двух частей продукта труда, принадлежит работодателю? Доминирование работодателя в этом "дележе" обеспечивается, по крайней мере, двумя средствами:

а) тем, что он монополизировал в своих руках средства производства;

б) тем, что он поставил на службу своим интересам государство с его законами, судами, репрессивным аппаратом, идеологической машиной и др.

Все "азы" теории прибавочной стоимости, как известно, изложены в "Капитале" Маркса. Вместе с тем, оставаясь на методологическом фундаменте "экономического материализма" Маркса, мы не сможем ответить на простые ("детские") вопросы: Почему работодателям удалось монополизировать в своих руках "средства производства"? Каким образом они добились того, что государство стало обеспечивать их интересы, а не интересы работников? Что необходимо сделать для того, чтобы работникам принадлежали результаты их труда? Известны ли в новой и новейшей истории прецеденты, когда работники обретали полные права на результаты своего труда? И т.д.

Современная экономическая "наука" этих вопросов боится "как черт ладана". Отметим лишь, что ответы на подобные вопросы лежат за пределами экономической "науки", которая не выходит за рамки узкого материалистического восприятия окружающего мира. Ответы следует искать в сфере политических и правовых отношений, а, в конечном счете, - в духовной сфере. Забегая вперед, отметим, что главной духовной причиной наемного рабства явился отход общества от христианского своего устроения." (Катасонов В.Ю., От рабства к рабству. От Древнего Рима к современному капитализму. - М.: Кислород, 2014 - 448 с. http://www.litmir.co/bd/?b=192474).

Что интересно, по отношению к капитализму и марксист Семёнов и рассматривающий те же процессы с точки зрения православной морали и этики Катасонов выступают единым фронтом. Оба... с чисто марксистских позиций... критикуют капиталистическую эксплуатацию и господство финансовой олигархии, пророчат нарастание классовой борьбы, крушение мировой капиталистической системы и неизбежный приход коммунизма.

Но прежде, чем раскритиковать их идеи, предоставим слово ещё одному деятелю - революционеру, политическому и государственному деятелю Х.Г. Раковскому (1873 - 1941):

"Маркс был гениален. Если бы его труды свелись только к одной глубокой критике капитализма, то и это был бы уже непревзойдённый научный труд; но в тех местах, где его произведение достигает степени мастерства, получается как бы произведение ироническое. "Коммунизм, - говорит он, - должен победить, так как эту победу даст ему его враг капитал". Таков магистральный тезис Маркса... Может ли быть еще большая ирония? И вот, для того, чтобы ему поверили, достаточно было ему обезличить капитализм и коммунизм, превративши существо человеческое в существо рассудочное, что он сделал с необычайным искусством фокусника. Таково было его хитроумное средство, чтобы указать капиталистам, что они являются реальностью капитализма и что коммунизм может восторжествовать в силу врожденного идиотизма: ибо без наличия неумираемого идиотизма в homo economico не могут проявляться в нем непрерывные противоречия, прокламируемые Марксом. Суметь достигнуть того, чтобы превратить homo sapiens в homo stultum (Ред: полных идиотов), это значит обладать магической силой, способной низвести человека на первую ступеньку зоологической лестницы, т. е. до степени животного. Только при наличии homo stultum (Ред: человеко-идиотов) в эту эпоху апогея капитализма Маркс мог сформулировать свое аксиоматическое уравнение: противоречия + время = коммунизм. Поверьте мне, когда мы, посвященные в это, созерцаем изображение Маркса, хотя бы то, которое возвышается над главным входом на Лубянке, то мы не можем сдержаться от внутреннего взрыва смеха, которым заразил нас Маркс; мы видим, как он смеется в свою бороду над всем человечеством...

Для того, чтобы Маркс мог надуть стольких людей науки, необходимо было, чтобы он был выше их всех. Ну, хорошо: для того, чтобы судить о Марксе во всем его величии, мы должны рассмотреть настоящего Маркса, Маркса-революционера, Маркса - по его манифесту. Это значит Маркса-конспиратора, ибо во время его жизни революция находилась в состоянии конспирации...

Если бы Маркс верил в то, что коммунизм дойдет до победы только благодаря противоречиям в капитализме, то он ни одного разу, никогда бы не упомянул о противоречиях на тысячах страниц своего научного революционного труда. Таков был категорический императив реалистической натуры Маркса: не научной, но революционной. Революционер и конспиратор никогда не разоблачит перед своим противником секрет своего триумфа. Никогда не даст информации: он даст ему дезинформацию...

Маркс сказал правду, совравши. Он соврал, когда ввел всех в заблуждение, определив противоречия, как "постоянные" в истории экономики капитала, и назвал их "естественными и неизбежными", но одновременно сказал правду, зная, что противоречия будут создаваться и увеличиваться в нарастающей прогрессии до тех пор, пока не достигнут своего апогея...

Маркс обманывает из тактических соображений насчет происхождения противоречий в капитализме, но не насчет их очевидной реальности. Маркс знал, как они создавались, как обострялись и как дело доходило до создания всеобщей анархии в капиталистическом производстве, предшествующей триумфу коммунистической революции... Он знал, что это произойдет, ибо знал тех, кто их создает...

Не почувствовали ли вы этого интуитивно?.. Не заметили ли вы, как у Маркса слова противоречат делу? Он заявляет о необходимости и неизбежности капиталистических противоречий, доказывая наличие прибавочной стоимости и накопления, т. е. доказывает реально существующее. Он ловко придумывает, что большей концентрации средств производства соответствует большая масса пролетариата, большая сила для построения коммунизма, ведь так?..

Теперь дальше: одновременно с этим заявлением он учреждает Интернационал. А Интернационал является в деле ежедневной борьбы классов "реформистом", т. е. организацией, предназначенной для ограничения добавочной стоимости и, где возможно, упразднения ее. Поэтому, объективно, Интернационал - это организация контрреволюционная и антикоммунистическая - по теории Маркса...

Квалифицировать Интернационал, как контрреволюционный и антикоммунистический, с логической и научной точностью возможно лишь, если не видеть в фактах ничего больше, кроме непосредственного видимого результата, а в текстах только букву. К таким абсурдным заключениям, при их кажущейся очевидности, приходят, забывая, что слова и факты в марксизме подчиняются строгим правилам высшей науки: правилам конспирации и революции...

Если борьба классов в экономической области по своим первым результатам оказывается реформистской и в силу этого противоречит теоретическим предпосылкам, определяющим установление коммунизма, то в своей настоящей и реальной значимости - она чисто революционная. Но повторяю снова: она подчиняется правилам конспирации; это значит - маскировке и сокрытию ее настоящей цели... Ограничение прибавочной стоимости, а следовательно и накоплений, в силу борьбы классов - это только видимость, иллюзия для вызова первичного революционного движения в массах. Забастовка - это уже попытка революционной мобилизации. Независимо от того, победит ли она или провалится - ее экономическое воздействие анархично. В результате, это средство для улучшения экономического положения одного класса несет в себе обеднение экономики вообще; каковы бы ни были размеры и результаты забастовки, она всегда приносит урон продукции. Общий результат: больше нищеты, от которой не освобождается рабочий класс. Это уже кое-что. Но это не единственный результат и не главный. Как мы знаем, единственная цель всякой борьбы в экономической области - больше заработать, а работать меньше. Таков экономический абсурд, а по нашей терминологии, таково противоречие, не примеченное массами, ослепленными на какой-то момент повышением жалованья, тут же автоматически аннулируемым повышением цен. И если цены ограничиваются при содействии государства, то происходит то же самое, т. е. противоречие между желанием расходовать больше, производя меньше, обусловливается здесь денежной инфляцией. И так создается порочный круг: забастовка, голод, инфляция, голод...

Говоря между нами, возьмите любой ежегодный справочник по экономике любой страны и поделите ренты и общий доход на всех, получающих жалование, и вы уж увидите, какое получается необыкновенное частное. Вот это частное, самое революционное, мы должны держать в строжайшем секрете. Ибо, если из теоретического дивиденда высчитать жалование и расходы дирекции, которые получатся при упразднении собственника, то почти всегда остается дивиденд, пассивный (Ред: являющийся потерей) для пролетариев. В реальности - всегда пассивный, если возьмем еще на учет уменьшение объема и снижение качества в области производства. Как теперь вам видно, призыв к забастовке как к средству за скорое улучшение благосостояния пролетариата - это только предлог; предлог, необходимый, чтобы понудить его к саботажу капиталистического производства; таким образом, к противоречиям в буржуазной системе добавятся противоречия у пролетариата; это двойное оружие революции; и оно, что очевидно, не возникает само собой: существуют организация, начальники, дисциплина, и, сверх того, отсутствует глупость. Не подозреваете ли вы, что пресловутые противоречия капитализма, в частности финансовые, тоже как-то организованы?.. В качестве основания для выводов напоминаю вам о том, что в своей экономической борьбе пролетарский Интернационал совпадает с Интернационалом финансовым, ибо оба производят инфляцию... а где имеется совпадение, там, надо думать, имеется и договоренность...

Заметьте, с какой проницательностью делает Маркс выводы, при наличии в его время зачаточной английской индустрии; как он ее анализирует и клеймит; в каком отталкивающем виде рисует он образ промышленника. В вашем воображении, как и в воображении масс, встает чудовищный образ капитализма в его человеческом воплощении: толстопузый промышленник с сигарой во рту, как его обрисовал Маркс, самодовольно и злобно выкидывающий жену или дочь рабочего... Не так ли? Одновременно припомните умеренность Маркса и его буржуазную ортодоксальность при изучении вопроса о деньгах. В вопросе о деньгах у него не появляются его знаменитые противоречия. Финансы не существуют для него, как вещь, имеющая значение сама в себе; торговля и циркуляция денег являются последствиями проклятой системы капиталистического производства, которая подчиняет их себе и целиком определяет. В вопросе о деньгах Маркс - реакционер; к величайшему удивлению, он им и был; примите во внимание "пятиконечную звезду", подобную советской, сияющую во всей Европе, звезду из пяти братьев Ротшильдов с их банками, обладающими колоссальным скоплением богатств, когда-либо слыханных... И вот этот факт, настолько колоссальный, что он вводил в заблуждение воображение людей той эпохи, проходит незамеченным для Маркса. Нечто странное... Не правда ли? Возможно, что от этой, столь странной слепоты Маркса и происходит феномен, общий для всех последующих социальных революций. А именно. Все мы можем подтвердить, что когда массы овладевают городом или государством, то они всегда проявляют что-то вроде суеверного страха перед банками и банкирами. Убивали королей, генералов, епископов, полицейских, священников и прочих представителей ненавистных привилегированных классов; грабили и сжигали дворцы, церкви и даже центры науки, но хотя революции были экономически-социальными, жизнь банкиров была уважаема, и в результате великолепные здания банков оставались нетронутыми... По моим сведениям, пока я не был арестован, это продолжается и теперь... В Испании... Не находите ли вы все это очень странным?.. Не знаю, обратили ли вы внимание на странное сходство, которое существует между финансовым Интернационалом и Интернационалом пролетарским; я бы сказал, что один является оборотной стороной другого, и этой оборотной стороной является пролетарский, как более модерный, чем финансовый." (Ландовский И. Красная Симфония (Откровения троцкиста Раковского). Москва, "Вестник", 1996. http://new.vk.com/doc-10832246_238958938?hash=70e40479b2ba71535c&dl=ec4afedc44f7e80543).

Оставим в стороне дальнейшие откровения Раковского о мировой закулисе, масонском заговоре и всём прочем. Сосредоточимся на марксистской теории. Действительно ли К. Маркс пошёл на преднамеренный обман трудящихся в угоду финансовым воротилам или это досужие вымыслы под действием психоактивных веществ? Мало ли, что может привидеться в наркотическом угаре!

Поэтому обратимся к ещё одному мнению по этому вопросу, более "свежему" - статье Игоря Невского "Карл Маркс как агент мировой финансовой олигархии":

"Эти строки, по-своему ставшие бессмертными: "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма...", впервые появились зимой 1848 года. Так родился на свет "Манифест Коммунистической партии", принадлежавший перу мало известных тогда немецких публицистов - Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу. Этот Манифест считается началом рождения мирового движения за социальную справедливость.

Так нас учили в школе. Однако есть очень серьёзные подозрения в том, что Манифест изначально был программой вовсе не тех людей, которые стремились к социализму, а совсем иных сил...

На первый взгляд, документ действительно насквозь пропитан ненавистью к эксплуататорским классам и призывами к их свержению. В Манифесте даже перечислены пункты, которые должны уничтожить класс собственников - экспроприация земельной собственности, введение высокого прогрессивного налога на имущество, конфискация имущества представителей свергнутых классов, отмена любого права наследования, монополия государственного банка на любые виды кредитования, всеобщие трудовая и воинская повинности, полное огосударствление всех отраслей промышленности и т. д.

Словом, невозможно придумать документ, более антикапиталистический, чем этот. Однако историков всегда смущало то обстоятельство, что Манифест был с восторгом принят отнюдь не в среде рабочих и других представителей угнетаемых классов. Манифесту прежде всего зааплодировали... крупные капиталисты!

Из Уолл-стрит с любовью.

Именно после опубликования Манифеста Карл Маркс получил широкий доступ к буржуйским деньгам, позволивший ему вести безбедную, не обременённую заботами жизнь. Его приятелю Фридриху денег хватало и без того - Энгельс был очень обеспеченным человеком, наследным владельцем крупной хлопчатобумажной фабрики города Бремена. Рабочих с этой фабрики Энгельс, несмотря на свои революционные призывы, успешно эксплуатировал всю свою жизнь, делясь доходами с другом Карлом. Впрочем, у Маркса были и другие источники денежных поступлений.

Первым следует назвать международного авантюриста Жана Лаффита. В молодости он был морским пиратом из американского штата Луизиана, затем подвизался курьером у влиятельных лиц, владевших крупными финансовыми структурами на улице Уолл-Стрит в Нью-Йорке. Речь идёт об известных тогда банкирах США - Дюпоне, Пибоди и ряде других, которые поручали бывшему пирату вести различные строго секретные, довольно тёмные дела. В 1848 году Лаффита послали в Европу. Об этом поручении он позже написал в своём дневнике:

"Никто не знал истинных причин моего пребывания в Европе. Я открыл счёт в парижском банке - кредит на хранение для финансирования двух молодых людей: господ Маркса и Энгельса. Им нужно помочь в осуществлении революции во всём мире. Они сейчас над ней работают"...

Впрочем, финансирование авторов коммунистического Манифеста с Уолл-стрит шло и по другим каналам.

Так, ещё одним благодетелем выступила влиятельная американская газета "Нью-Йорк Трибьюн". Газета принадлежала крупному финансисту Хорасу Грили. Мало того, помимо денег, мистер Грили ещё и предоставил страницы своего издания для публикаций Маркса, чем тот и пользовался на протяжении целых десяти лет - с 1851 по 1861 годы. В газете было опубликовано более пятисот работ "ниспровергателя капитализма".

А ещё Маркса подпитывали германские банкиры. Карл был женат на аристократке Женни фон Вестфален. Её родной брат, барон Фердинанд фон Вестфален, занимал должность министра внутренних дел Пруссии, а заодно был и доверенным лицом практически всех германских банкирских домов. Практически на протяжении всей жизни Маркса семья Вестфаленов содержала Карла, предоставив в его распоряжение доходы сразу с нескольких своих поместий...

По какой же такой причине Манифест и другие работы Маркса были востребованы американскими и германскими банкирами?

Провокатор под маской революционера.

Чтобы разобраться в этом вопросе, надо поначалу внимательнее приглядеться к самому Марксу. То, что он был отнюдь не бедным человеком, мы уже поняли. А был ли он настоящим революционером?

Маркс жил в бурную эпоху. Европу сотрясали одни революционные выступления за другими. В одной только Франции на протяжении жизни автора коммунистической идеи произошло с десяток революций и переворотов. Не менее бурными были события в Австро-Венгерской империи и в Италии. И что же Маркс? По идее он должен был находиться в самой гуще событий. Но он... предпочитал наблюдать за этими событиями издалека, из кабинета.

Да, Маркс выступал с разгромными статьями, метал словесные громы и молнии в адрес эксплуататоров, но... не более того. И как только власть обращала пристальное внимание на его радикализм, как сей "революционер" тут же трусливо переезжал из одной европейской страны в другую, бросая всех прибившихся к нему сторонников.

В 1849 году он окончательно перебрался в самый спокойный город Европы, Лондон, где и провёл оставшуюся жизнь - целых 34 года! Но и оттуда Маркс, восседая в удобном кресле Британской публичной библиотеки, выступал с подстрекательскими революционными речами...

Словом, всё его поведение сильно напоминало повадки профессионального политического провокатора, который сам не верил в успех своих идей, но при этом цинично опробовал их на других.

И ещё. Многие исследователи марксизма обратили внимание на то, что Карл никогда толком не писал о рабочем классе, как движущей силе революционного движения. Да и что, собственно, мог знать о рабочих сытый и довольный своей буржуйской жизнью Маркс? Он больше писал о некоем пролетариате, которому "нечего терять, кроме своих цепей". Но ведь под пролетариатом можно понимать кого угодно - в том числе и люмпенов, готовых даже без всяких идей крушить всё кругом, был бы повод.

Не менее странными выглядят с его точки зрения и классовые враги пролетариата. Маркс в этом плане почти не упоминает о крупном, прежде всего финансовом капитале. Но зато буквально исходит от ненависти, когда говорит о так называемой "мелкой буржуазии", - самого злобного, по его словам, противника революционного движения. Под "мелкой буржуазией" марксисты обычно понимают представителей малого и среднего бизнеса (по- западному, среднего класса), которые действительно очень уязвимы для революционных потрясений и потому являются самыми ярыми противниками любых политических беспорядков.

Так, может, именно против этого слоя общества и был написан коммунистический Манифест?" (Невский И., Карл Маркс как агент мировой финансовой олигархии http://www.posprikaz.ru/2013/01/karl-marks-kak-agent-mirovoj-finansovoj-oligarxii/)

Возможно, кто-то скажет: "Всё это бред, такого просто не может быть! Чтобы Карл Маркс, теоретик, основоположник и прочее, и прочее, да за финансовую олигархию?!" Но давайте подумаем, разберёмся...

Вот рабочие, одурманенные коммунистической пропагандой собираются, чтобы разобраться с буржуем-кровопийцей, который им что-то там "не доплатил". Самоорганизуются, объединяются в профсоюз, выдвигают требования, объявляют забастовку.

Дальше или собственник предприятия идёт на уступки, и вовсе не факт, что потом рабочие не выдвинут новых требований, потому что уступка только убедит их в собственной правоте и раззадорит. Следовательно, скорее всего, дело закончится противостоянием: работники будут гнуть свою линию, а их работодатель - свою. При этом относительно мирное противостояние запросто может перерасти в кровопролитное. Об этом написаны книги, сняты фильмы, и не только в Советском Союзе, но и за рубежом.

Известны и средства борьбы капиталистов против рабочих - локаут, наём штрейкбрехеров, частной охраны, а то и просто бандитов. Но а рабочие, особенно профсоюзные боссы не лыком шиты. О том, как ковался их союз с мафиози можно посмотреть в фильмах "Кулак" (F.I.S.T., 1978), "Хоффа" (Hoffa, 1992) или прочитать в книге Роберта Иванова "Мафия в США" (https://www.litmir.info/bd/?b=197230).

Есть только одно "НО", какие бы силы не участвовали в борьбе, на это нужны ДЕНЬГИ! Где взять их капиталисту, если его предприятие не работает, и он не то что прибыли, а вообще никаких средств не получает? А если он ещё кому-то должен...

Такая же ситуация и у рабочих. Как бы они не готовились к предстоящей стачке, какие бы заначки не делали, в случае затяжного противостояния они у них быстро закончатся. А уж если какая-то из сторон или сразу обе приглашают "союзников" со стороны...

В итоге победит тот, кто сможет привлечь больше средств. Главное - денег. Услышав их хруст, "помощники" сами понабегут. А у кого есть деньги? Правильно, у финансового капитала! И именно банкирам решать, кому помочь. Захотят - встанут на сторону предпринимателей, захотят - выберут рабочих. Смотря, что им выгодно.

В любом случае они не проиграют. Кто бы не одержал верх в противостоянии, капиталисты или пролетарии, и те и другие, растеряв все свои сбережения, будут в долгах, как в шелках. И ничего им не останется, как пойти в долговую кабалу к финансистам.

Так, брюха не почесав, без особого риска "денежные мешки" накладывают лапу на чужой бизнес. Выпутается предприниматель из возникших трудностей - хорошо, нет - ещё лучше! Его, до этого успешно действующее, приносящее прибыль предприятие пойдёт с молотка за бесценок. И кто его скорее всего купит, или по крайней мере "поучаствует" в его "оздоровлении". Правильно! Всё те же финансисты, что приложили руку к тому, чтобы развалить успешный бизнес.

И кто они после этого?

Это мы ещё рассмотрели революционную борьбу на отдельно взятом предприятии. А если речь пойдёт о целом государстве? Как это произошло с Россией в октябре 1917 года? Тогда В. Ульянов-Ленин со товарищи ухитрился развалить экономику огромной страны за какие-то полгода. Правда, учитывая то, что в стране разгорелась гражданская война, в этом нет ничего удивительного. Разруха, голод...

Хотя... как говорил уже упоминавшийся ранее профессор Преображенский из романа Булгакова "Собачье сердце": "Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да её вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом?..

Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах."

Как бы то ни было пресловутая "разруха", как и отставание в экономическом развитии были в значительной мере ликвидированы уже при И.В. Джугашвили-Сталине. Но какой ценой?

"По отечественным данным, в 1923 - 1933 гг. в тяжёлой промышленности СССР было заключено 170 договоров техпомощи: 73 с германскими компаниями, 59 с американскими, 11 с французскими, 9 со шведскими и 18 - с фирмами из других стран. Но едва ли можно определить, чья помощь оказалась решающей, поскольку многие стройки стали "интернациональными"... Из 170 договоров 37 были досрочно расторгнуты по разным причинам...

Из 118 договоров о технической помощи, заключенных в 1920 - 1930 гг. (большей частью в 1928 - 1930), и 218 договоров на протяжении 1929 - 1945 гг. на долю американских фирм пришлось, соответственно, 64 и 139, или 54 % и 64 % (Sutton A.C. Western Technology and Soviet Economic Development, 1930 to 1945. Stanford, Calif., 1971., p. 363 - 372)." (Б.М. Шпотов, Западные источники индустриализации СССР (конец 1920-х - 1930-е гг.). https://www.hse.ru/data/792/648/1237/guvshe.pdf)

"Опуская многие детали, нарисую общую картину. Некоторые цифры очень примерные. Методики своих расчетов (особенно, касающихся пересчета рублей в доллары) оставляю в ряде случаев "за кадром". Некоторые оценки беру из своих предыдущих работ. В те времена, когда начиналась индустриализация, в мире еще существовал золотой стандарт, поэтому универсальным мерилом стоимости был "желтый металл" (страны Запада стали отходить от золотого стандарта в 1931-1936 гг.). Поэтому я по возможности стараюсь все стоимостные показатели переводить в унции и тонны "желтого металла" Итак:

1. Количество предприятий, построенных (или реконструированных) за годы индустриализации до начала Великой отечественной войны, составило около 9000. Почти на всех объектах индустриализации использовалось импортное оборудование, которое могло оплачиваться только валютой или золотом.

2. Объем валютных затрат на закупки и монтаж импортного оборудования на крупных объектах индустриализации составлял десятки миллионов долларов (в долларах и в ценах того времени). В среднем валютные затраты в расчете на один объект индустриализации могли составлять около 1 млн. долл. Примерно такую же оценку дают и некоторые эксперты. Забегая вперед отметим, что закупки основной части импортного оборудования были проведены до 1934 года, когда золотой паритет доллара определялся соотношением: 1 тройская унция драгоценного металла = 20,67 долл. Нетрудно посчитать, что в золотом эквиваленте средние затраты на импортное оборудование в расчете на одно предприятие составляли 1,5 тонны. Получается, что валютные затраты на индустриализацию в золотом эквиваленте составили: 1,5т Х 9000 = 13500 т. Пришедший в Белый дом новый президент Франклин Рузвельт своим декретом изменил золотой паритет доллара. С 1934 г. 1 тройская унция золота = 35 долл. Даже если пересчитать по новому паритету, то в золотом эквиваленте затраты на закупку импортного оборудования для индустриализации составили примерно 9000 т. Среднеарифметическое значение золотого эквивалента затрат на импорт оборудования для индустриализации в СССР составит 11250 т. Девять тысяч предприятий были построены за период 1929-1940 гг. Следовательно, в среднем в расчете на 1 год предвоенных пятилеток расходы на импорт оборудования в золотом эквиваленте должны были приближаться к 1 тысяче тонн." (Катасонов В.Ю., Загадки и мифы советской индустриализации. http://forum.rusbeseda.org/index.php/topic,18161.0/wap2.html).

В своё время в речи на I Всероссийском съезде по просвещению 28 августа 1918 г. В.И. Ленин заявил:

"Война показала, как чудеса современной техники служат средством для истребления миллионов рабочих и несметного обогащения наживающихся на войне капиталистов." (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 37, с. 77. http://uaio.ru/vil/vilall.htm)

Позднее ему вторил И.В. Сталин:

"В Соединенных Штатах Америки, в Англии, так же как и во Франции, имеются агрессивные силы, жаждущие новой войны. Им нужна война для получения сверхприбылей, для ограбления других стран. Это - миллиардеры и миллионеры, рассматривающие войну как доходную статью, дающую колоссальные прибыли." (Сталин И.В., Беседа с корреспондентом "Правды" / Сталин И.В. Сочинения: Т. 16, c.148 - 149. http://grachev62.narod.ru/stalin/t16/t16_29.htm)

Здесь вожди мирового пролетариата абсолютно правы, вот только они как-то позабыли упомянуть, что и революции с последующим ликвидацией их последствий, оказываются для капиталистов не менее, если не более, прибыльным делом. С той только разницей, что во время войны все сливки снимает, как правило, "своя", "родная" буржуазия, тогда как на революции и последующем восстановления народного хозяйства "греют руки" уже иностранные "благодетели" и "доброхоты".

Для чего понадобился такой пространный экскурс в историю? Для того, чтобы наглядно показать ДЛЯ ЧЕГО Карл Маркс создавал своё учение, какова была его ЦЕЛЬ! Потому что в этом "основоположник" марксизма коренным образом отличается от настоящего учёного!

Если научный работник сперва собирает статистические данные, анализирует их, а затем на их основе делает какие-то выводы, которые потом складываются в некие закономерности и научные теории, то Маркс идёт от обратного. Ему НУЖНО во что бы то ни стало доказать НЕИЗБЕЖНОСТЬ мировой революции и победу пролетарской диктатуры, и для этого он идёт на всевозможные ухищрения. Марксу нет никакого дела до того, как производство организовано на самом деле, какие проблемы возникают у предпринимателя, как он крутится порой, как белка в колесе, чтобы их разрешить, чтобы дать возможность спокойно трудиться нанятым им рабочим.

Нет, Марксу самое главное задурить пролетариев, внушить им, что их чудовищно обманывают, поднять их на праведную борьбу против угнетателей-капиталистов. Задача казалось бы элементарна, что может понимать простой работяга в экономике, во всех этих дебитах, кредитах, двойной бухгалтерии? Но ведь его "Капитал" будут читать не только они, но и настоящие экономисты, которые в этой писанине хоть что-то да понимают. Вот и приходится "основоположнику" выкручиваться, как ужу на раскалённой сковородке.

Не думайте, что только я такой умный, что первым заметил подобную "эквилибристику". Задолго до меня это сделал австрийский экономист и государственный деятель Ойген фон Бём-Баверк:

"Я вовсе не сомневаюсь в том, что Маркс действительно и честно был убежден в этом своем положении. Но основы его убеждения не те, которые он изложил в своей системе. Вообще, скорее это были впечатления, чем основы.

Прежде всего это были влияния авторитета. Великие авторитеты Смит и Рикардо учили тому же самому положению - по крайней мере тогда так думали. Конечно, они его столь же мало обосновывали, как и Маркс, и только постулировали, исходя из известных, общих, расплывчатых впечатлений... Они не обосновывали, они постулировали в качестве "естественного" состояния идиллию трудовой стоимости.

Маркс выступил наследником подобных настроений и воззрений, которые благодаря авторитету Смита и Рикардо приобрели огромное, хотя, конечно, и не бесспорное, значение. И как ярый социалист, он охотно этому верил. Поэтому неудивительно, что к той идее, которая так великолепно подтверждала его экономическое мировоззрение, он не отнесся с большим скептицизмом по сравнению с Рикардо, которому она должна была в значительной степени встать поперек дороги. Неудивительно также, что противоречивые высказывания классиков не возбудили в нем критических сомнений относительно тезиса о трудовой стоимости; эти противоречия он объявлял лишь попыткой классиков избавиться обходным путем от нежелательных выводов из неудобной истины. Словом, неудивительно, что он на основе того же самого материала, который привел классиков к их односторонним, наполовину расплывчатым, наполовину противоречивым и совершенно необоснованным высказываниям, он сам лично уверовал в это положение твердо, безусловно и с горячей убежденностью. Для себя самого он не нуждался в его дальнейшем обосновании. Но в интересах системы оно требовало формального обоснования.

Понятно, что в этом отношении он не мог просто опираться на классиков, так как они ничего не обосновывали. Но он, как мы знаем, не мог также ни апеллировать к опыту, ни пытаться дать хозяйственно-психологическое обоснование, так как эти пути явно привели бы его к положению прямо противоположному тому, что он доказывал. Поэтому он и обратился к логически-диалектической спекуляции, которая так соответствовала его умственному складу. Но здесь это означало: помоги чем можешь помочь. Он знал, что он хочет и что он должен вывести, и он до тех пор с поразительной ловкостью мастерил и подгонял покорные определения и посылки, пока заранее известный вывод действительно не выступил во внешне приличной форме силлогизма.

Возможно, что он при этом был так ослеплен своими собственными убеждениями, что совсем упустил из виду те логические и методологические нелепости, которые в этом случае необходимо должны были вкрасться; возможно, что он их замечал, но оправдывал их перед самим собой в качестве простых формальных вспомогательных средств, которые должны были помочь ему облечь в подобающее систематическое одеяние ту истину, которая, по его глубочайшему убеждению, материально обоснованна. Об этом ни я, ни, по всей вероятности, кто другой в настоящее время не может судить.

Но что я мог бы утверждать, так это то, что едва ли когда-нибудь такой могучий ум, каким был Маркс, давал бы образец столь тяжелой, столь постоянно и столь явно фальшивой логики, чем это сделал Маркс в систематическом обосновании своего основного положения" (Бём-Баверк О., К завершению марксистской системы / Критика теория Маркса. Челябинск: Социум, 2002. С. 3 - 133. http://econlibrary.ru/books/32/220/boehm-bawerk_marx.html).

Коль скоро мы ответили на вопрос "ПОЧЕМУ К. Маркс преднамеренно искажает природу сложившихся при капитализме общественных отношений?", выясним теперь, КАК он это делает.

Как правило, критики марксистской теории стараются опровергнуть терминологию и методологию "основоположника". Дескать, он перепутал и то, и это. И тут неправильно что-то назвал, и там именовал. Наглядным примером может служить труд уже упомянутого выше Бём-Баверка.

Можно привести изыскания других авторов, но все они выглядят как-то блекло. Либо это рассуждения на тему: "этого не может быть, потому что это быть не может", без каких-либо вразумительных объяснений, либо наоборот, сложные арифметические формулы и расчеты. Хотелось бы надеяться, что их авторы сами понимают, о чём они пишут, потому что их "доказательства" выглядят ещё мудрёнее, чем у Маркса.

Не будем уподобляться этим исследованиям, строя замысловатые конструкции, либо пытаясь опровергнуть всю марксистскую политэкономию в целом. Сосредоточимся на краеугольном камне марксизма - теории прибавочной стоимости. При этом теорию трудовой стоимости, с некоторыми оговорками, как и другие постулаты Маркса, примем, как данность, не стараясь ни подтвердить их, ни опровергнуть.

К слову сказать, по-настоящему победить оппонента можно только действуя его же собственным оружием на его же собственном поле, доказав, что он сам себе противоречит. Что мы и попробуем проделать, но для начала опять небольшое "лирическое отступление".

Проясним некоторые детали. Для этого обратимся к статье А.Ю. Путятина "Политэкономия "Большого террора" (новый взгляд на репрессии 1937-1938 годов)" (http://samlib.ru/p/putjatin_a_j/pbt.shtml), но в ней нас будут интересовать не репрессии 30-х годов прошлого столетия, а рисунки, которые мы пронумеруем 49, 50, 51 и 52.

Причём, приведены они для контраста со схемой, что отражает действительное положение дел (рисунок 53).

Эта калькуляция (перечень затрат в стоимостной (денежной) форме на производство единицы или группы единиц изделий, или на отдельные виды производств) наглядно показывает, что К. Маркс слишком многое "упростил". А сущность некоторых видов производственных расходов, включённых в стоимость, извратил самым наглым образом.

Чтобы не быть голословными, вновь предоставим слово "основоположнику":

"Изменение стоимости денег, которым предстоит превратиться в капитал, не может совершиться в самих деньгах, ибо как покупательное средство и средство платежа они лишь реализуют цену товаров, покупаемых на них или оплачиваемых ими, между тем как застывая в своей собственной форме, они превращаются в окаменелости неизменных величин стоимости. Столь же мало может возникнуть это изменение из второго акта обращения, из перепродажи товара, так как этот акт лишь превращает товар из его натуральной формы опять в денежную. Следовательно, изменение должно произойти с товаром, покупаемым в первом акте Д - Т, а не с его стоимостью, так как обмениваются эквиваленты, причем товары оплачиваются по их стоимости. Таким образом, это изменение может возникнуть только из потребительной стоимости товара как таковой, т. е. только из его потребления. Но извлечь стоимость из потребления товара нашему владельцу денег удастся лишь в том случае, если ему посчастливится открыть в пределах сферы обращения, т. е. на рынке, такой товар, сама потребительная стоимость которого обладала бы оригинальным свойством быть источником стоимости, - такой товар, действительное потребление которого было бы овеществлением труда, а следовательно, созиданием стоимости. И владелец денег находит на рынке такой специфический товар; это - способность к труду, или рабочая сила.

Под рабочей силой, или способностью к труду, мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости...

Цена рабочей силы установлена при заключении контракта, хотя реализуется, подобно квартирной плате, лишь впоследствии. Рабочая сила уже продана, хотя плата за нее будет получена лишь позднее. Но для того, чтобы исследовать данное отношение в его чистом виде, полезно предположить на время, что владелец рабочей силы одновременно с ее продажей получает всегда и обусловленную контрактом цену.

Мы познакомились теперь с тем, как определяется стоимость, уплачиваемая владельцем денег владельцу этого своеобразного товара, рабочей силы. Ее потребительная стоимость, которую владелец денег, в свою очередь, получает при обмене, обнаружится лишь в процессе действительного использования, в процессе потребления рабочей силы. Все необходимые для этого процесса вещи, как сырой материал и т. п., владелец денег покупает на товарном рынке и оплачивает полной ценой. Процесс потребления рабочей силы есть в то же время процесс производства товара и прибавочной стоимости. Потребление рабочей силы, как и всякого другого товара, совершается за пределами рынка, или сферы обращения. Оставим поэтому эту шумную сферу, где все происходит на поверхности и на глазах у всех людей, и вместе с владельцем денег и владельцем рабочей силы спустимся в сокровенные недра производства, у входа в которые начертано: No admittance except on business [Посторонним вход воспрещается]. Здесь мы познакомимся не только с тем, как капитал производит, но и с тем, как его самого производят. Тайна добывания прибыли должна, наконец, раскрыться перед нами...

Однако возвратимся к нашему капиталисту in spe [в будущем]. Мы оставили его после того, как он купил на товарном рынке все факторы, необходимые для процесса труда: материальные факторы, или средства производства, и личный фактор, или рабочую силу. Лукавым глазом знатока он высмотрел средства производства и рабочие силы, требующиеся для его особого предприятия: прядильни, обувной фабрики и т. д. Итак, наш капиталист приступает к потреблению купленного им товара, рабочей силы, т. е. заставляет носителя рабочей силы, рабочего, потреблять посредством своего труда средства производства. Общий характер процесса труда, конечно, не изменяется от того, что рабочий совершает его для капиталиста, а не для самого себя. Да и тот определенный способ, каким изготовляются сапоги или прядется пряжа, тоже не может сразу измениться вследствие вмешательства капиталиста. Последний должен на первых порах взять рабочую силу такой, как он находит ее на рынке, а следовательно, и труд должен взять таким, каким он развился в тот период, когда еще не было капиталистов. Изменение самого способа производства как результат подчинения труда капиталу может совершиться лишь позже, а потому и рассмотрению подлежит позднее.

Процесс труда, как процесс потребления рабочей силы капиталистом, обнаруживает две своеобразных особенности.

Рабочий работает под контролем капиталиста, которому принадлежит его труд. Капиталист наблюдает за тем, чтобы работа совершалась в надлежащем порядке и чтобы средства производства потреблялись целесообразно, следовательно, чтобы сырой материал не растрачивался понапрасну и чтобы с орудиями труда обходились бережно, т. е. чтобы они разрушались лишь настолько, насколько этого требует их употребление в работе.

А во-вторых: продукт есть собственность капиталиста, а не непосредственного производителя, не рабочего. Капиталист оплачивает, например, дневную стоимость рабочей силы. Следовательно, потребление ее, как и всякого другого товара, - например лошади, которую он нанимает на один день, - в продолжение дня принадлежит ему. Покупателю товара принадлежит потребление товара, и владелец рабочей силы, отдавая свой труд, фактически отдает лишь проданную им потребительную стоимость. С того момента, как он вступает в мастерскую капиталиста, потребительная стоимость его рабочей силы, т. е. ее потребление, труд, принадлежит капиталисту. Куплей рабочей силы капиталист присоединил самый труд как живой фермент к мертвым, принадлежащим ему же элементам образования продукта. С его точки зрения процесс труда есть лишь потребление купленного им товара, рабочей силы, но он может потреблять ее лишь при том условии, если присоединит к ней средства производства. Процесс труда есть процесс между

вещами, которые купил капиталист, между принадлежащими ему вещами. Поэтому продукт этого процесса принадлежит ему в той же мере, как продукт процесса брожения в его винном погребе...

Продукт - собственность капиталиста - есть известная потребительная стоимость: пряжа, сапоги и т. д. Но хотя сапоги, например, некоторым образом образуют базис общественного прогресса и хотя наш капиталист - решительный прогрессист, он, тем не менее, производит сапоги не ради них самих. Потребительная стоимость при товарном производстве вообще не представляет собой вещи, "qu'on aime pour lui-meme" ["которую любят ради нее самой"]. Потребительные стоимости вообще производятся здесь лишь потому и постольку, поскольку они являются материальным субстратом, носителями меновой стоимости. И наш капиталист заботится о двоякого рода вещах. Во-первых, он хочет произвести потребительную стоимость, обладающую меновой стоимостью, предмет, предназначенный для продажи, т. е. товар. И, во-вторых, он хочет произвести товар, стоимость которого больше суммы стоимости товаров, необходимых для его производства, больше суммы стоимости средств производства и рабочей силы, на которые он авансировал на товарном рынке свои наличные деньги. Он хочет произвести не только потребительную стоимость, но и товар, не только потребительную стоимость, но и стоимость, и не только стоимость, но и прибавочную стоимость.

Стоимость рабочей силы и стоимость, создаваемая в процессе ее потребления, суть две различные величины. Капиталист, покупая рабочую силу, имел в виду это различие стоимости. Ее полезное свойство, ее способность производить пряжу или сапоги, было только conditio sine qua non [необходимым условием], потому что для создания стоимости необходимо затратить труд в полезной форме. Но решающее значение имела специфическая потребительная стоимость этого товара, его свойство быть источником стоимости, притом большей стоимости, чем имеет он сам. Это - та специфическая услуга, которой ожидает от него капиталист. И он действует при этом соответственно вечным законам товарного обмена. В самом деле, продавец рабочей силы, подобно продавцу всякого другого товара, реализует ее меновую стоимость и отчуждает ее потребительную стоимость. Он не может получить первой, не отдавая второй. Потребительная стоимость рабочей силы, самый труд, так же не принадлежит ее продавцу, как потребительная стоимость проданного масла - торговцу маслом. Владелец денег оплатил дневную стоимость рабочей силы, поэтому ему принадлежит потребление ее в течение дня, дневной труд. То обстоятельство, что дневное содержание рабочей силы стоит только половину рабочего дня, между тем как рабочая сила может действовать, работать целый день, что поэтому стоимость, создаваемая потреблением рабочей силы в течение одного дня, вдвое больше, чем ее собственная дневная стоимость, есть лишь особое счастье для покупателя, но не составляет никакой несправедливости по отношению к продавцу." (Маркс К. Капитал. Т. I. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23. С. 177 - 205. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm)

Далее К. Маркс продолжает:

"Лишь постольку, поскольку средства производства во время процесса труда утрачивают стоимость, существовавшую в форме старых потребительных стоимостей этих средств производства, они переносят стоимость на новую форму продукта. Максимум потери стоимости, которую они могут претерпеть в процессе труда, очевидно ограничен той первоначальной величиной стоимости, с которой они вступают в процесс труда, или рабочим временем, необходимым для их собственного производства. Поэтому средства производства никогда не могут присоединить к продукту стоимость большую, чем та, которой они обладают независимо от обслуживаемого ими процесса труда. Как бы полезен ни был известный материал труда, известная машина, известное средство производства, все же, если они стоят 150 ф. ст., скажем 500 рабочих дней, они никогда не присоединят более 150 ф. ст. к тому продукту, для создания которого они служат. Их стоимость определяется не тем процессом труда, в который они входят как средство производства, а тем процессом труда, из которого они выходят как продукт. В процессе труда они служат только как потребительная стоимость, как вещь с полезными свойствами, и потому они не передавали бы продукту никакой стоимости, если бы не обладали стоимостью до своего вступления в процесс.

В то время как производительный труд превращает средства производства в элементы образования нового продукта, с их стоимостью совершается своего рода переселение души. Из потребленного тела она переселяется во вновь сформированное тело. Но это переселение души совершается как бы за спиной действительного труда. Рабочий не может присоединять нового труда, следовательно не может создавать новую стоимость, не сохраняя старых стоимостей, потому что он должен присоединять труд каждый раз в определенной полезной форме, а присоединять его в полезной форме он не может, не превращая продуктов в средства производства нового продукта и не перенося тем самым их стоимости на новый продукт. Следовательно, сохранять стоимость посредством присоединения стоимости это есть природный дар проявляющейся в действии рабочей силы - живого труда, дар природы, который ничего не стоит рабочему, но много приносит капиталисту, именно обеспечивает ему сохранение наличной капитальной стоимости...

Иначе обстоит дело с субъективным фактором процесса труда, с проявляющейся в действии рабочей силой. В то время как труд благодаря его целесообразной форме переносит стоимость средств производства на продукты и тем самым сохраняет се, каждый момент его движения создает добавочную стоимость, новую стоимость. Предположим, что процесс производства обрывается на том пункте, когда рабочий произвел эквивалент стоимости своей собственной рабочей силы, когда он, например, шестичасовым трудом присоединил стоимость в 3 шиллинга. Эта стоимость образует избыток стоимости продукта над теми элементами последней, которые своим происхождением обязаны стоимости средств производства. Это - единственная новая стоимость, возникшая в этом процессе, единственная часть стоимости продукта, произведенная самим этим процессом. Конечно, она просто возмещает те деньги, которые были авансированы капиталистом при купле рабочей силы и израсходованы самим рабочим на жизненные средства. По отношению к этим израсходованным 3 шилл. новая стоимость в 3 шилл. выступает как просто воспроизводство первых. Но она действительно воспроизведена, а не только по видимости, как стоимость средств производства. Возмещение одной стоимости другой опосредствовано здесь созданием новой стоимости.

Однако мы уже знаем, что процесс труда продолжается за те пределы, в которых воспроизводится и присоединяется к предмету труда просто эквивалент стоимости рабочей силы. Вместо 6 часов, которых для этого было бы достаточно, процесс продолжается, например, 12 часов. Следовательно, действием рабочей силы не только воспроизводится ее собственная стоимость, но и производится кроме того избыток стоимости. Эта прибавочная стоимость образует избыток стоимости продукта над стоимостью элементов, потребленных для образования продукта, т. е. над стоимостью средств производства и рабочей силы.

Изобразив те различные роли, которые различные факторы процесса труда играют в образовании стоимости продукта, мы тем самым охарактеризовали функции различных составных частей капитала в процессе его собственного возрастания. Избыток всей стоимости продукта над суммой стоимости элементов, участвующих в его образовании, есть избыток возросшего в своей стоимости капитала над первоначально авансированной капитальной стоимостью. Средства производства, с одной стороны, рабочая сила - с другой, представляют собой лишь различные формы существования, которые приняла первоначальная капитальная стоимость в результате совлечения с себя денежной формы и своего превращения в факторы процесса труда.

Итак, та часть капитала, которая превращается в средства производства, т. е. в сырой материал, вспомогательные материалы и средства труда, в процессе производства не изменяет величины своей стоимости. Поэтому я называю ее постоянной частью капитала, или, короче, постоянным капиталом.

Напротив, та часть капитала, которая превращена в рабочую силу, в процессе производства изменяет свою стоимость. Она воспроизводит свой собственный эквивалент и сверх того избыток, прибавочную стоимость, которая, в свою очередь, может изменяться, быть больше или меньше. Из постоянной величины эта часть капитала непрерывно превращается в переменную. Поэтому я называю ее переменной частью капитала, или, короче, переменным капиталом. Те самые составные части капитала, которые с точки зрения процесса труда различаются как объективные и субъективные факторы, как средства производства и рабочая сила, с точки зрения процесса увеличения стоимости различаются как постоянный капитал и переменный капитал." (Там же, стр. 217 - 220.)

Сделав подобное заключение, Марк пытается выяснить степень эксплуатации рабочей силы:

"Мы уже видели, что рабочий в продолжение одной части процесса труда производит только стоимость своей рабочей силы, т. е. стоимость необходимых ему жизненных средств. Так как он производит при отношениях, покоящихся на общественном разделении труда, то он производит свои жизненные средства не непосредственно, а в форме какого-либо особенного товара, например пряжи, производит стоимость, равную стоимости его жизненных средств или тем деньгам, на которые он покупает эти средства. Та часть его рабочего дня, которую он употребляет для этого, будет больше или меньше в зависимости от стоимости его средних ежедневных жизненных средств, т. е. от того среднего рабочего времени, которое ежедневно требуется для их производства. Если в стоимости ежедневных жизненных средств рабочего воплощено в среднем 6 овеществленных рабочих часов, то рабочему приходится работать в среднем по 6 часов в день для того, чтобы произвести эту стоимость. Если бы он работал не на капиталиста, а на самого себя, самостоятельно, ему пришлось бы, при прочих равных условиях, по-прежнему работать в среднем такую же часть суток для того, чтобы произвести стоимость своей рабочей силы и таким образом приобрести жизненные средства, необходимые для его собственного сохранения, или постоянного воспроизводства. Но так как в ту часть рабочего дня, в продолжение которой он производит дневную стоимость рабочей силы, скажем 3 шилл., он производит только эквивалент той стоимости, которая уже уплачена ему капиталистом, т. е. просто возмещает вновь созданной стоимостью авансированную переменную капитальную стоимость, то это производство стоимости является просто воспроизводством. Итак, ту часть рабочего дня, в продолжение которой совершается это воспроизводство, я называю необходимым рабочим временем, а труд, затрачиваемый в течение этого времени, - необходимым трудом. Необходимым для рабочих потому, что он независим от общественной формы их труда. Необходимым для капитала и капиталистического мира потому, что постоянное существование рабочего является их базисом.

Второй период процесса труда, - тот, в течение которого рабочий работает уже за пределами необходимого труда, - хотя и стоит ему труда, затраты рабочей силы, однако не образует никакой стоимости для рабочего. Он образует прибавочную стоимость, которая прельщает капиталиста всей прелестью созидания из ничего. Эту часть рабочего дня я называю прибавочным рабочим временем, а затраченный в течение ее труд - прибавочным трудом (surplus labour). Насколько важно для познания стоимости вообще рассматривать ее просто как застывшее рабочее время, просто как овеществленный труд, настолько же важно для познания прибавочной стоимости рассматривать ее просто как застывшее прибавочное время, просто как овеществленный прибавочный труд. Только та форма, в которой этот прибавочный труд выжимается из непосредственного производителя, из рабочего, отличает экономические формации общества, например общество, основанное на рабстве, от общества наемного труда." (Там же стр. 227 - 229.)

Теперь о прибавочном продукте:

"Ту часть продукта,.. в которой выражается прибавочная стоимость, мы называем прибавочным продуктом (surplus produce, produit net). Как норма прибавочной стоимости определяется отношением последней не ко всей сумме капитала, а только к его переменной составной части, так и уровень прибавочного продукта определяется отношением последнего не ко всему остальному продукту, а только к той части продукта, в которой выражается необходимый труд. Как производство прибавочной стоимости есть определяющая цель капиталистического производства, так и степень богатства измеряется не абсолютной величиной продукта, а относительной величиной прибавочного продукта.

Сумма необходимого труда и прибавочного труда, отрезков времени, в которые рабочий производит стоимость, возмещающую его рабочую силу, и прибавочную стоимость, образует абсолютную величину его рабочего времени - рабочий день (working day)." (Там же, стр. 240 - 241)

Далее Маркс выясняет, что увеличения прибавочной стоимости, а значит, и прибыли, капиталист может добиться как экстенсивным (увеличение рабочего времени), так и интенсивным (увеличение производительности труда) путями.

С увеличением рабочего дня вроде бы всё ясно, но не оно нас интересует, тем более, что времена "дикого" капитализма времён Маркса давно прошли и на страже интересов рабочих, по крайней мере на Западе, стоят законы и профсоюзы.

Другое дело - увеличение производительности труда. Давайте с ней разберёмся.

"Та часть рабочего дня, которая производит лишь эквивалент оплаченной капиталом стоимости рабочей силы, принималась нами до сих пор за величину постоянную, и она действительно является постоянной величиной при данных условиях производства на данной ступени экономического развития общества. Сверх этого необходимого рабочего времени рабочий может работать 2, 3, 4, 6 и т. д. часов. От размеров этого удлинения зависят норма прибавочной стоимости и величина рабочего дня. Если необходимое рабочее время является, таким образом, постоянным, то весь рабочий день, напротив, представляет собой величину переменную...

Стоимость рабочей силы, т. е. рабочее время, необходимое для ее производства, определяет собой рабочее время, необходимое для воспроизводства ее стоимости...

Если при исследовании производства прибавочной стоимости в той ее форме, в какой мы ее до сих пор рассматривали, способ производства был предположен нами как нечто данное, то теперь, для понимания производства прибавочной стоимости путем превращения необходимого труда в прибавочный труд, совершенно недостаточно предположить, что капитал овладевает процессом труда в его исторически унаследованной, существующей форме и лишь увеличивает его продолжительность. Необходим переворот в технических и общественных условиях процесса труда, а следовательно, и в самом способе производства, чтобы повысилась производительная сила труда, чтобы вследствие повышения производительной силы труда понизилась стоимость рабочей силы и таким образом сократилась часть рабочего дня, необходимая для воспроизводства этой стоимости.

Прибавочную стоимость, производимую путем удлинения рабочего дня, я называю абсолютной прибавочной стоимостью. Напротив, ту прибавочную стоимость, которая возникает вследствие сокращения необходимого рабочего времени и соответствующего изменения соотношения величин обеих составных частей рабочего дня, я называю относительной прибавочной стоимостью." (Там же, стр. 322 - 325).

Теперь о машинах:

"Машины - средство производства прибавочной стоимости...

Всякое развитое машинное устройство состоит из трех существенно различных частей: машины-двигателя, передаточного механизма, наконец машины-орудия, или рабочей машины." (Там же, стр. 382 - 384).

"Комбинированная рабочая машина, представляющая теперь расчлененную систему разнородных отдельных рабочих машин и групп их, тем совершеннее, чем непрерывнее весь выполняемый ею процесс, т. е. чем с меньшими перерывами сырой материал переходит от первой до последней фазы процесса, следовательно чем в большей мере перемещается он от одной фазы производства к другой не рукой человека, а самим механизмом...

Когда рабочая машина выполняет все движения, необходимые для обработки сырого материала, без содействия человека и нуждается лишь в контроле со стороны рабочего, мы имеем перед собой автоматическую систему машин, которая, однако, способна к постоянному усовершенствованию в деталях.

Машинное производство первоначально возникло на не соответствующей ему материальной основе. На известной ступени развития оно должно было произвести переворот в самой этой основе, которую оно сперва нашло готовой, а затем развивало дальше, сохраняя ее старую форму, и создать для себя новый базис, соответствующий его собственному способу производства...

Переворот в способе производства, совершившийся в одной сфере промышленности, обусловливает переворот в других сферах." (Там же, стр. 392 - 394).

"Мы видели, что производительные силы, возникающие из кооперации и разделения труда, ничего не стоят капиталу. Они суть естественные силы общественного труда. Естественные силы, как пар, вода и т. д., применяемые к производительным процессам, тоже ничего не стоят. Но как человеку для дыхания необходимы легкие, так он нуждается в "создании человеческой руки" для того, чтобы производительно потреблять естественные силы. Для эксплуатации двигательной силы воды необходимо водяное колесо, для эксплуатации упругости пара - паровая машина. С наукой дело обстоит так же, как с естественными силами. Раз закон отклонения магнитной стрелки в сфере действия электрического тока или закон намагничивания железа проходящим вокруг него электрическим током открыты, они уже не стоят ни гроша (Наука вообще "ничего" не стоит капиталисту, что нисколько не препятствует ему эксплуатировать ее. Капитал присваивает "чужую" пауку, как он присваивает чужой труд. Но "капиталистическое" присвоение и "личное" присвоение науки или материального богатства - это совершенно различные вещи. Сам д-р Юр жаловался на поразительное незнакомство дорогих ему фабрикантов, эксплуатирующих машины, с механикой, а Либих рассказывает об ужасающем невежестве английских фабрикантов из химической промышленности в вопросах химии.). Но для эксплуатации этих законов в телеграфии и т. д. требуется очень дорогой и сложный аппарат. Орудие, как мы видели, не вытесняется машиной. Из карликового орудия человеческого организма оно вырастает по размерам и количеству в орудие созданного человеком механизма. Капитал заставляет теперь рабочего работать не ручным орудием, а машиной, которая сама оперирует своими орудиями. Но если, таким образом, с первого же взгляда ясно, что крупная промышленность, овладев для процесса производства колоссальными силами природы и естествознанием, должна была чрезвычайно повысить производительность труда, то далеко не так ясно, не покупается ли это повышение производительной силы увеличением затраты труда в другом месте. Подобно всякой другой составной части постоянного капитала, машины не создают никакой стоимости, но переносят свою собственную стоимость на продукт, для производства которого они служат. Поскольку они имеют стоимость и поскольку поэтому переносят стоимость на продукт, они образуют составную часть стоимости последнего. Вместо того чтобы удешевлять его, они удорожают его соответственно своей собственной стоимости. Несомненно ведь, что машина и развитая система машин, характерное средство труда крупной промышленности, представляют несравненно большую стоимость, чем средства труда в ремесленном и мануфактурном производствах...

Машины всегда целиком принимают участие в процессе труда и всегда только частью в процессе образования стоимости. Они никогда не присоединяют стоимости больше, чем утрачивают в среднем вследствие своего изнашивания... Если не считать средние ежедневные издержки машин и орудий, или ту составную часть стоимости, которую они присоединяют к продукту ежедневным средним износом и потреблением вспомогательных материалов, например масла, угля и т. д., то окажется, что они действуют даром, как силы природы, существующие без содействия человеческого труда...

При данной разнице между стоимостью машин и той частью стоимости, которую они ежедневно переносят на свой продукт, та степень, в которой эта часть стоимости удорожает продукт, зависит прежде всего от размеров продукта, как бы от его поверхности...

Если дана та пропорция, в которой стоимость машин переносится на продукт, то величина этой части стоимости зависит от величины стоимости самих машин. Чем меньше труда они сами содержат, тем меньше стоимости они присоединяют к продукту. Чем меньше стоимости они передают продукту, тем они производительнее и тем более приближаются они по своей службе к силам природы. Производство же машин с помощью машин уменьшает их стоимость по сравнению с их размерами и их действием...

Если рассматривать машины исключительно как средство удешевления продукта, то граница их применения определяется тем, что труд, которого стоит их производство, должен быть меньше того труда, который замещается их применением. Однако для капитала эта граница очерчивается более узко, Так как он оплачивает не применяемый труд, а стоимость применяемой рабочей силы, то для него применение машины целесообразно лишь в пределах разности между стоимостью машины и стоимостью замещаемой ею рабочей силы." (Там же, стр. 398 - 404).

"Само собой разумеется, что по мере развития машин и накопления опыта среди собственно машинных рабочих естественно увеличивается скорость, а потому и интенсивность труда. Так, в Англии в течение полу столетия удлинение рабочего дня идет рука об руку с возрастанием интенсивности фабричного труда. Однако понятно, что при такой работе, где речь идет не о преходящих пароксизмах, а о повторяющемся изо дня в день регулярном однообразии, неизбежно наступает момент, когда удлинение рабочего дня и интенсификация труда взаимно исключают друг друга, так что удлинение рабочего дня совместимо лишь с понижением степени интенсивности труда и, наоборот, повышение степени интенсивности - лишь с сокращением рабочего дня. Когда постепенно нарастающее возмущение рабочего класса принудило государство насильно сократить рабочее время и прежде всего продиктовать нормальный рабочий день собственно фабрике, т. е. с того момента, когда раз навсегда сделалось невозможным увеличение производства прибавочной стоимости посредством удлинения рабочего дня, капитал со всей энергией и с полной сознательностью бросился на производство относительной прибавочной стоимости при помощи ускоренного развития машинной системы...

Эта сжатая в пределы данного периода времени большая масса труда учитывается теперь как большее количество труда, чем она является в действительности. Наряду с измерением рабочего времени как "величины протяженной" теперь выступает измерение степени его уплотнения. Более интенсивный час десятичасового рабочего дня содержит теперь столько же или больше труда, т. е. затраченной рабочей силы, чем более пористый час двенадцатичасового рабочего дня...

Первое следствие сокращения рабочего дня основывается на том самоочевидном законе, что дееспособность рабочей силы обратно пропорциональна времени ее деятельности. Поэтому в известных границах то, что теряется на продолжительности действия силы, выигрывается на ее интенсивности. А о том, чтобы рабочий действительно расходовал больше рабочей силы, об этом заботится капитал посредством метода оплаты...

Когда сокращение рабочего дня, которое создает сначала субъективное условие для конденсации труда, т.е. дает рабочему возможность расходовать больше силы в течение данного времени, проводится принудительно, т. е. в законодательном порядке, машина в руках капитала становится объективным и систематически применяемым средством для того, чтобы выжать больше труда в течение данного времени. Это достигается двояким способом: увеличением скорости машин и увеличением количества машин, которое находится под контролем одного и того же рабочего, т. е. увеличением арены труда последнего." (Там же, стр. 420 - 423).

"Не подлежит никакому сомнению, что, когда законом у капитала раз навсегда отнята возможность удлинения рабочего дня, его тенденция компенсировать себя за это систематическим повышением степени интенсивности труда и превращать всякое усовершенствование машин в средство усиленного высасывания рабочей силы скоро должна снова привести к тому поворотному пункту, где становится неизбежным новое сокращение рабочего времени." (Там же, стр. 428).

Таким образом, К. Маркс пытается нас убедить, что по мере развития капитализма, особенно с появлением крупного машинного производства, эксплуатация рабочих возрастает.

О машинах мы поговорим позже, а пока о пресловутой "эксплуатации":

"Эксплуатация - (от франц. exploitation - использование, извлечение выгоды)

а) использование средств труда и транспорта;

б) разработка, использование природных богатств;

в) присвоение (использование) результатов чужого труда. (Большая советская энциклопедия. http://slovari.yandex.ru/~книги/БСЭ/~Э/21/).

Хотя понятие "эксплуатация" известно практически всем - уж очень часто оно используется в разговорах и в литературе - говорить о полном и ясном понимании этого термина можно только тогда, когда речь идет об его техническом значении. Если говорится, что какой-то механизм эксплуатируется на 100 процентов, то практически всем становится ясно, о чем идет речь. Большинство людей поймет, что из механизма выжимается все, на что он способен. Практически всем будет ясно, что взять от него большее не в человеческих силах. Если же механизм эксплуатируется на 50 процентов, то и тут вопросов не возникнет, т.к. очевидно, что механизм наполовину простаивает и используется эксплуататором (согласно определению, пользователем, извлекающим выгоду) не на полную мощь. Точно так же мало у кого возникнут вопросы в отношении термина "эксплуатация", если речь пойдет о разработке (использовании) природных ресурсов. Ну, эксплуатируем мы матушку-природу, чего греха таить, пользуемся ее дарами и, понятное дело, будем продолжать эксплуатировать. На то она и мать, чтобы до некоторых пор кормить. Тут просто нужно понимать (и большинство это понимает), что чем больше эксплуатация тех природных ресурсов, которые считаются невосстановимыми, тем меньше времени у человечества на то, чтобы найти им замену. Проще говоря, яростно рубить сук, на котором сидишь (эксплуатировать природу), можно только на том условии, если видно, что рядом отрастает новый...

Таким образом, термин "эксплуатация" в своем техническом значении достаточно понятен и вполне определен как в качественном, так и в количественном отношении. В любом поисковике сети Интернет результат запроса по слову "эксплуатация" в своем значительном большинстве будет состоять из ссылок на техническое значение этого термина, что и указывает на то, что именно в таком контексте он обычно используется, и именно в таком контексте понятен. Путаница возникает тогда, когда термин "эксплуатация" используется не в техническом смысле, а применяется для описания отношений между людьми и, особенно, тогда, когда речь заходит о присвоении (использовании) результатов чужого труда в условиях, в которых основным принципом организации производства является разделение труда. Для эпохи рабовладения да, все понятно. В эту эпоху один человек использовал труд другого человека в своих целях как труд животного или механизма и для этого периода никаких проблем с использованием понятия "эксплуатация" не существовало и не существует...

Проблема с определением эксплуатации в условиях разделения труда возникает потому, что вместо отношений всегда эксплуататора и всегда эксплуатируемого (вместо отношений всегда пользователя и всегда используемого) возникают отношения двух и более эксплуататоров (отношения двух и более пользователей). Другими словами, разделение труда, направленное на достижение некой конечной цели (на создание товара или услуги), вынуждает каждого работника пользоваться трудом и собственностью друг друга, в связи с чем каждый из работников становится эксплуататором (пользователем). Таким образом, опираться только на качественное определение понятия "эксплуатация", которое непосредственно следует из его определения (опосредования) через понятие "использование", в данном случае нельзя. Применение только качественного определения к такому случаю - к разделению труда в едином производственном процессе - делает это понятие бессмысленным, поскольку в ответ на обвинение одной стороны в эксплуатации ее другой стороной вторая сторона может заявить обратное...

Понятно, что в условиях разделения труда от понятия "эксплуатация" следует либо полностью отказаться, что реально неосуществимо, т.к. тогда пришлось бы отказаться и от понятия "использование", либо следует доопределить его количественно, несмотря на то, что такие попытки пока большого успеха не имели. Последний вариант заманчив тем, что помог бы из двух эксплуататоров выделить того, кто эксплуатирует больше. Тогда с математической точки зрения понятие "эксплуатация", в применении его к условиям разделения труда, вновь стало бы осмысленным, поскольку эксплуатация определилась бы как разность между двумя величинами эксплуатации. В этом случае о тех условиях деятельности, в которых эта разность была бы равна нулю, можно было бы говорить, как о сотрудничестве (деятельности с равной взаимной эксплуатацией), и эти условия отражали бы факт отсутствия эксплуатации при одновременном ее присутствии...

Рисунок 54

Идея придать понятию "эксплуатация человека человеком" определенность не нова. И такие попытки, большинство из которых следует отнести к марксизму, в истории были. Благодаря ним "эксплуатация человека человеком" ассоциируется у большинства людей со следующим определением:

"Эксплуатация в марксистской политэкономии - присвоение результатов труда другого человека без обмена или с предоставлением взамен товаров (услуг, денег), стоимость которых меньше, чем стоимость, созданная трудом этого человека".

Такое определение эксплуатации человека человеком было получено на основе использования понятия прибавочной стоимости. Прибавочная стоимость - одно из центральных понятий марксистской экономической теории. Маркс указывал, что при капиталистическом способе производства прибавочная стоимость присваивается капиталистом в виде прибыли, в чём и выражается эксплуатация им рабочего. Норма прибавочной стоимости определяется Марксом следующим образом:

Норма прибавочной стоимости = m / v = прибавочный труд / необходимый труд

Норма прибавочной стоимости представляет собой "точное выражение степени эксплуатации рабочей силы капиталом, или рабочего капиталистом" (Маркс К. Капитал. Т. I. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23. стр. 229. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm). На основе данного определения невозможно сделать иного вывода, кроме вывода об односторонней эксплуатации наемного работника собственником средств производства (капиталистом). Из этого определения следует, что эксплуатация может быть сильной или слабой (рисунок 54а), но если существует "прибавочный труд", то на капиталистическом (частном) производстве она будет присутствовать всегда и всегда будет исходить от собственника.

Т.к. уничтожить "прибавочный труд" без остановки развития производства невозможно, для устранения эксплуатации человека человеком марксизмом было предложено убрать из экономических отношений (ликвидировать) частную собственность. Других вариантов устранения эксплуатации человека человеком при определении ее через норму прибавочной стоимости не существует. Прогнозирование и ожидание данного события отражено в марксизме словами: "Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют" (Там же, стр. 773).

"С точки зрения Маркса, возникает необходимость экспроприации частного капитала. Если капитал, по сути, выполняет общественную функцию, значит, общество должно взять его в свои руки и контролировать. А контроль при капитализме неотделим от собственности. Контроль без собственности - неэффективный и безответственный контроль.

В русском переводе "Коммунистического манифеста" было написано про уничтожение частной собственности. В немецком оригинале использовалось слово Aufhebung, которое при желании можно было бы перевести как "преодоление, снятие". Позднее, в 1960-е годы, либерально настроенные профессора марксизма стали объяснять друг другу, что, следовательно, Маркс не был таким уж противником частной собственности. Однако упомянутая фраза в "Манифесте" - не единственная, Маркс и Энгельс говорят об экспроприации капиталистов неоднократно, и ни один серьезный исследователь не может отрицать, что они выступали за национализацию крупных компаний.

Другое дело, что Маркс прекрасно понимает: частная собственность не может быть ликвидирована вся и сразу, единовременно. То же относится и к рыночным отношениям. Это исторический процесс, который может включать в себя и сосуществование разных форм собственности. Именно поэтому Маркс, когда говорит о будущем обществе, употребляет два термина - "социализм" и "коммунизм"" (Кагарлицкий Б.Ю. Марксизм: не рекомендовано для обучения. http://royallib.com/book/kagarlitskiy_boris/marksizm_ne_rekomendovano_dlya_obucheniya.html)

Результатом заключения об односторонней эксплуатации наемного работника собственником средств производства явился грандиозный "социалистический" ("коммунистический") эксперимент по обобществлению (ликвидации) частной собственности. Предполагалось, что эксплуатация человека человеком в этом случае будет сведена к нулю, а эффективность (производительность) труда значительно возрастет.

"Капитализм, - писал В. И. Ленин, - может быть окончательно побежден и будет окончательно побежден тем, что социализм создает новую, гораздо более высокую производительность труда. Это - дело очень трудное и очень долгое, но оно начато, вот в чем самое главное... Коммунизм есть высшая, против капиталистической, производительность труда добровольных, сознательных, объединенных, использующих передовую технику, рабочих" (Полное собрание соч., 5 изд., т. 39, с. 21. http://uaio.ru/vil/vilall.htm).

В соответствии с таким прогнозом и была произведена попытка "полного уничтожения" эксплуатации человека человеком в экономических построениях, именуемых социалистическими. Частная собственность была обобществлена, но впоследствии пришлось делать обратное преобразование с целью недопущения экономического спада и застоя. Иначе говоря, для повышения эффективности (производительности) труда пришлось возрождать частную собственность и следующую из нее (по марксизму) эксплуатацию человека человеком. Из анализа результатов эксперимента и последующих действий может последовать парадоксальный, не следующий из фактов истории вывод о том, что эксплуатация человека человеком повышает эффективность общественного производства. Но такой вывод может представлять собой ошибку post hoc (после этого, значит по причине этого). Основой сомнений в его истинности являются исторические факты, упрямо указывающие на то, что эффективность (производительность) труда со снижением эксплуатации человека человеком увеличивается. Если же справедливо последнее, тогда получается, что неверно трактуются результаты проведенного эксперимента. Кроме того, из тех же результатов может следовать другое заключение: с уничтожением частной собственности произошло не уничтожение эксплуатации человека человеком, а всего лишь изменение ее формы. Тогда получится, что возникшая новая форма эксплуатации человека человеком создала иллюзию отношений сотрудничества, скрытно просуществовала 70 лет, сначала повысила, а затем постепенно снизила эффективность производства, развалила экономику огромной страны и одновременно с восстановлением частной собственности снова приняла прежнюю форму...

Заметим, что путем уничтожения частной собственности марксизмом планировалось ликвидировать не только эксплуатацию человека человеком, но и антагонистические классовые противоречия, существующие между буржуазией (собственниками средств производства) и пролетариатом. Обобществление частной собственности должно было привести к устранению таких противоречий путем образования относительной классовой однородности (по отношению к основным средствам производства). Таким образом планировалось снизить, а затем и вовсе ликвидировать социальную напряженность...

Если же говорить об эксплуатации человека человеком, непосредственно связанной с существованием классов и частной собственности, то и здесь... могут существовать два варианта подхода. Первый вариант - считать, что эксплуатация человека человеком обязана своим существованием исключительно частной собственности на средства производства. Из такой установки следует, что собственник средств производства всегда является эксплуататором, а наемный работник - всегда эксплуатируемым. Степень односторонней эксплуатации (рисунок 54а) определится в этом случае нормой прибавочной стоимости. В настоящее время большинство из тех, кто считает существование эксплуатации человека человеком не иллюзией, а одним из реальных свойств экономической системы, придерживается именно такой точки зрения.

Один из примеров современного "раскручивания" тезиса об односторонней эксплуатации:

"Механизм функционирования этой системы (сочетание частной собственности и рыночных методов организации обмена с наемным трудом) описан Марксом в "Капитале". В руках собственников находятся орудия и средства производства - заводские здания, станки, сырье. Но далеко не это главное. Если нет денег, если деньги не превращены в капитал, то есть не инвестированы в экономику, все это превращается в бессмысленную груду предметов. Именно обладая капиталом, предприниматель может не только приобрести новое оборудование, новое сырье, новые технологии. Главное, он может заставить работника трудиться на себя. В обмен на заработную плату трудящийся предоставляет капиталисту власть над собой. Разумеется - только в пределах рабочего времени. Он "продает" свою способность к труду. Это и есть эксплуатация." (Кагарлицкий Б.Ю. Марксизм: не рекомендовано для обучения. http://royallib.com/book/kagarlitskiy_boris/marksizm_ne_rekomendovano_dlya_obucheniya.html)

Второй вариант подхода к эксплуатации человека человеком заключается в предположении (или утверждении), что эксплуататором может быть не только собственник средств производства, но и наемный работник. Такой вариант в политэкономии не рассматривается. Причиной такого невнимания может быть то, что собственник средств производства очень уж очевидно (в некоторых случаях даже слишком очевидно) выглядит эксплуататором. Эта очевидность и может сбивать с толку экономистов, вынуждая одних совершать героические усилия по теоретическому и практическому устранению эксплуатации человека человеком, приведенной к "одностороннему" виду, а других - строить варианты экономических взаимоотношений, в которой такой категории, как эксплуатация человека человеком, вовсе не существует. Последнее действие, в свете существования понятия "эксплуатация", определяемого как "использование" и "извлечение выгоды" (см. определение 1), выглядит нонсенсом, т.к. уж что-что, а извлечение выгоды (и, соответственно, эксплуатация) в экономических взаимоотношениях субъектов присутствует всегда и повсеместно. Кроме того, в системе с разделением труда нельзя исключить из экономического процесса использование (и, соответственно, эксплуатацию) субъектами друг друга. Поэтому не будем отвлекаться на то, что не вяжется с наукой, построенной на определениях и доказательствах, а обсудим действия тех, кто пытается устранить эксплуатацию человека человеком, приводя ее к "одностороннему" виду (рисунок 54а).

Понятно, что основания для того, чтобы считать наемного работника всегда эксплуатируемым, а собственника средств производства - всегда эксплуататором, не только были (в XIX веке только такие основания в основном и присутствовали), но и существуют по сей день...

Никто и ничто не может помешать думать, что эксплуататором всегда является собственник средств производства. Да вот только при таком подходе возникают парадоксы и, соответственно, отсутствует возможность получения целостной картины экономических взаимоотношений. Кроме того, при таком подходе отсутствует возможность построить такую политэкономическую картину, которая согласовывалась бы с физической. При использовании "односторонней" модели эксплуатации человека человеком (например, в марксизме), равно, как и при использовании модели экономического обустройства, в которой о такой эксплуатации совсем умалчивается (например, в экономиксе, построенном на идеях А.Маршалла), сплошь и рядом существуют разрывы в логике, заполненные белыми пятнами. В то же время, если представить, что эксплуатация человека человеком существует (вопреки утверждениям "одноминутных менеджеров" и поддерживающих их экономистов), и что модель односторонней эксплуатации, приведенная на рис.1а, является всего лишь частным случаем более общей модели эксплуатации, изображенной на рисунке 54б, тогда большинство (если не все) разрывов в политэкономической логике ликвидируется.

Частная модель эксплуатации (рисунок 54а) хорошо подходит для описания взаимодействия человека и природы или для описания взаимодействия рабовладельца и раба, но на ее основе недопустимо описывать взаимодействие работников в условиях разделения труда. Возможно, если бы задача по ликвидации эксплуатации человека человеком решалась Марксом в общем виде (рисунок 54б), то ее решение было бы иным. Соответственно, изменился бы состав средств, использованных для повышения эффективности общественного производства и устранения существующих в нем противоречий." (Гайворонский С.А. Эксплуатация человека человеком. (определение, разделение на формы, теоретическое и практическое устранение негативной составляющей). http://www.gaivoronsky.narod.ru/).

Таким образом перед нами два диаметральных взгляда на общественно-экономические отношения:

- Одни исследователи (и не обязательно это марксисты) утверждают, что капитализм - это современное рабство, причём эксплуатация трудящихся растёт год от года (В.Ю. Катасонов, А.Н. Басов и другие),

- Напротив, их оппоненты (в частности, упомянутый выше С.А. Гайворонский) вообще отрицают понятие "эксплуатация", подменяя его термином "сотрудничество".

Так кто же из них прав?

Попробуем разобраться. Для этого нам придётся вновь вернуться к крупному машинному производству.

"Капиталистическая фабрика есть крупное промышленное предприятие, основанное на эксплуатации наёмных рабочих и применяющее систему машин для производства товаров...

Посредством машин осуществляется механизация труда. применение машин обеспечивает огромный рост производительности труда и понижение стоимости товара. Машина даёт возможность производить то же количество товаров с гораздо меньшей затратой труда или производить с той же затратой труда значительно больше товаров.

В XIX веке для переработки одинакового количества хлопка в пряжу с помощью машины требовалось рабочего времени в 180 раз меньше, чем при ручной прялке. С помощью машины один взрослый рабочий или подросток печатал в час столько же четырёхцветного ситца, сколько раньше, при ручном труде, 200 взрослых рабочих. В XVIII веке при мануфактурном разделении труда рабочий приготовлял в день 4 800 иголок; в XIX веке один рабочий, работая одновременно на 4 машинах, выпускал до 600 000 иголок в день.

При капиталистическом способе производства все выгоды от применения машин присваиваются собственниками этих машин - капиталистами, прибыли которых растут...

Машина сама по себе является могучим средством облегчения труда и повышения его производительности. Но при капитализме машина служит средством усиления эксплуатации наёмного труда.

С самого начала своего применения машина становится конкурентом рабочего. Капиталистическое применение машин прежде всего лишает средств существования десятки и сотни тысяч работников ручного труда, которые становятся излишними. Так, с широким внедрением паровых ткацких станков 800 тысяч английских ткачей были выброшены на улицу. Миллионы ткачей Индии были обречены на голод и смерть, так как индийские ткани ручного производства не выдерживали конкуренции английских тканей машинного производства. В результате роста применения машин и их совершенствования всё больше наёмных рабочих вытесняется машинами, выбрасывается с капиталистической фабрики на улицу, пополняя растущую армию безработных.

Машина упрощает процесс производства, делает излишним применение большой мускульной силы работника. Поэтому с переходом к машинной технике капитал широко вовлекает в производство женщин и детей...

Машина открывает широкие возможности уменьшения рабочего времени, необходимого для производства товара, и тем самым создаёт условия для сокращения рабочего дня. Между тем капиталистическое применение машин ведёт к удлинению рабочего дня. В погоне за наживой капиталист стремится наиболее полно использовать машину. Во-первых, чем продолжительнее полезное действие машины в течение рабочего дня, тем скорее она окупает себя. Во-вторых, чем длиннее рабочий день и полнее использование машины, тем меньше опасности, что она технически устареет и что другие капиталисты успеют ввести у себя лучшие или менее дорогие машины, в силу чего окажутся в более выгодных условиях производства. Поэтому капиталист стремится максимально удлинить рабочий день.

В руках капиталиста машина используется для того, чтобы выжать из рабочего больше труда в течение данного времени. Чрезмерная интенсивность труда, теснота фабричных помещений, недостаток воздуха и света, отсутствие необходимых мер по охране труда ведут к массовым профессиональным заболеваниям рабочих, к подрыву их здоровья и сокращению жизни.

Машинная техника открывает широкое поле для использования науки в процессе производства, для придания труду более осмысленного, творческого характера. Но капиталистическое применение машин ведёт к тому, что рабочий превращается в придаток к машине. На долю рабочих остаётся лишь однообразный, изнуряющий физический труд. Умственный труд становится привилегией специальных работников: инженеров, техников, учёных. Наука отделяется от труда и служит капиталу. При капитализме всё более углубляется противоположность между физическим и умственным трудом.

Машина знаменует собой усиление власти человека над силами природы. Повышая производительность труда, машина увеличивает богатство общества. Но это богатство достаётся капиталистам, а положение рабочего класса - главной производительной силы общества - всё более ухудшается.

Маркс в "Капитале" доказал, что не машины сами по себе являются врагом рабочего класса, а капиталистический строй, при котором они применяются. Он писал, что "машина сама по себе сокращает рабочее время, между тем как ее капиталистическое применение удлиняет рабочий день... сама по себе она облегчает труд, капиталистическое же ее применение повышает его интенсивность... сама по себе она знаменует победу человека над силами природы, капиталистическое же ее применение порабощает человека силами природы... сама по себе она увеличивает богатство производителя, в капиталистическом же применении превращает его в паупера" (Маркс К. Капитал. Т. I. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23. стр. 451 - 452. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm)." (Политическая экономия. Учебник. Академия наук СССР. Институт экономики. Москва, Государственное издательство политической литературы, 1954 г., стр. 68 - 70. http://bolshevick.org/books/politekonomiya.pdf).

Однако, не всё так просто.

"Общеизвестно, что появление паровой машины знаменует собой революцию в мировом общественном производстве и начало эпохи капитализма. Машины кардинально изменили структуру и мощность производительных сил. Технический прогресс, применение энергии пара и электричества - вот главные черты новой общественно-экономической формации. Однако, эти особенности Маркс не считает существенными, и сущность капитализма он склонен видеть в новых условиях эксплуатации человека человеком. Промышленная революция не нашла отражения ни в его теории прибавочной стоимости, ни в его политэкономии в целом. В "Капитале" слово "машина" употреблено бесчисленное множество раз. Однако, то, что обозначено этим словом, трактуется только как часть основного (или постоянного) капитала и по-существу ничем не отличается от цехов, зданий, сырья, инструментов. Фактор самодвижения, который так свойственен машине, оставлен без внимания. Признается, что с машиной связан некоторый рост производительности труда, но причины этого явления остаются невыясненными. Автор "Капитала" убеждает в том, что совместно с машинами пролетарии трудятся более интенсивно и с большей отдачей. То есть, машина во много раз увеличивает степень эксплуатации живого труда, но никакого экономического эффекта не дает . Маркс идеализирует, так называемый, "живой труд", разумея под этим только человеческий труд. Для него очевидно, что с учетом технических достижений пропаганда пролетарской революции теряет всякую основу...

Таким образом, исследование законов товарного обращения показало, что оно не заключает в себе условий, при которых возможен очевидный, бесспорный и всеобъемлющий факт - возрастание стоимости капитала. В чем же состоит то недостающее условие, при котором обращение товаров превращается в фазу производства прибавочной стоимости? В чем состоит дивергенция стоимости? Что является ее источником? Ответы на эти вопросы, которые без преувеличения можно считать решением вековой проблемы, Маркс дал в своей теории прибавочной стоимости, правда, оставив без внимания некоторые "детали". По его мнению единственным (!) товаром, который и обладает всеми свойствами товара, и способен порождать новую стоимость, является субъект труда "рабочая сила". Ее потребительная стоимость измеряется ее способностью к труду, способностью производить новую стоимость. Ее потребление в сущности есть производство. Поняв это, Маркс разрешил важнейшую проблему политической экономии. Но к сожалению, дальше не пошел, не стал вдаваться в "детали"...

Всякий труд начинается с конкретной потребности, т.е. с конкретного труда. А его развитие осуществляется как по линии конкретного, так и по линии абстрактного труда. Первый аспект обусловлен развитием ассортимента человеческих потребностей, которые все в большей степени становятся разнообразными, особенными и индивидуальными. А абстрактный труд прогрессирует вместе с производительными силами общества, составляя их цель и задачу. Различные этапы этого процесса характеризуются появлением средних величин материальных затрат, усилий и времени, появлением меры общественно необходимого труда и закона стоимости. В более поздний период возникли такие условия, при которых ни один субъект труда не производит товар целиком и полностью, не создает потребительную стоимость, производя лишь полуфабрикат. Например, любая часть, составляющая некоторый товар, взятая отдельно от целого, имеет стоимость, но не имеет потребительной стоимости. Последняя равна нулю. Конкретный и абстрактный труд обретают свою целостность и завершенность лишь в масштабе всего общественного производства.

Таким образом с точки зрения политэкономии всякий реальный труд осуществляется в пределах рассмотренных двух абстракций, что и составляет величайшее научное открытие Карла Маркса. Это замечательно. Но не трудно видеть, что эти две абстракции отражают также интеллектуальную и физическую составляющие труда, о которых Маркс предпочел не говорить. То есть, он ограничил себя (и вполне сознательно) анализом только той диалектики труда, из которой вытекает диалектика товара. В связи с этим очень многое, что связано с процессом труда, осталось вне поля зрения.

Анализ труда обнаруживает в нем наличие примитивной формы, тождественной работе в физическом смысле, в которой деятельность человека равнозначна деятельности сил природы. Поднятие груза и перемещение его вдоль горизонтального пути - вот, что было необходимо всегда, и что легко поддается измерению. Соответствующие понятия разработаны в теоретической механике основоположниками этой науки. Нет необходимости доказывать, что значительную долю всякого реального труда составляет именно физический труд (физическая работа), с которой связана значительная доля производимой стоимости. Перераспределение этой составляющей в процессе применения животных и машин тоже не трудно учесть. Данное перераспределение и есть тот самый процесс, который именуется освобождением труда. Общая закономерность состоит в том, что человеческий труд все в большей степени переносится из области физической в область интеллектуальную. Такая тенденция всегда имела место и в еще большей степени в наше время.

Интеллектуальная составляющая - это то, чем определяется живой труд, чем он отличается от труда всех иных субъектов, и с этим, вероятно, Маркс согласился бы. Но вот проблема - что делать с другой составляющей? Для нее нужны "иные субъекты", а этого Маркс допустить не мог. Но куда ни кинь взор - везде и всюду обнаруживается добавочная производительная сила, отличная от человеческой. И автор диалектического материализма вынужден ее всячески скрывать, фальсифицировать, подчеркивая ее малозначительность и ничтожность. Заметив, что стоимость производится абстрактным трудом, он решил вековую проблему. Однако здесь остался абсолютно не решенным вопрос о субъектах абстрактного труда. Это очень важная проблема. Но совершенно очевидно, что автор "Капитала" явно избегал вдаваться в ее анализ. Это совсем не трудно видеть.

Он представил дело так, что субъектами и конкретного, и абстрактного труда являются только пролетарии. В первом приближении это действительно так, поскольку человек как обладатель интеллекта может выполнять любую работу. В действительности же существуют и иные субъекты труда отличные от пролетариев. Маркс их камуфлирует (скрывает) туманным в данном случае термином "производительная сила" и обсуждать их не желает. Заметим, что вполне ясным является только термин "производительные силы общества". Подчеркнем, что слово "труд" у Маркса трактуется исключительно как "живой труд" и никак иначе, несмотря на то, что у него есть и другое понятие, которое в данном случае весьма уместно, - "машинный или мертвый труд", о чем он как бы не помнит...

В Марксовой теории прибавочной стоимости рассматривается производство стоимости исключительно живым (то есть человеческим) абстрактным трудом. В ней в качестве модели он рассматривает произвольный отрезок времени, в течение которого субъект труда осуществляет свою производственную функцию. Этот отрезок уважаемый философ делит на время необходимое и прибавочное. Поскольку речь идет только о затратах времени как мере затрат всеобщего труда, "труда вообще", то прибавочной стоимости ставится в соответствие мера абстрактного труда. Завершив данный анализ, Маркс дал ответ на вопрос, над решением которого ломали головы классики мировой науки. Однако подчеркнем еще раз, что в этом решении остается открытым вопрос о субъектах абстрактного труда, от которых так зависит мера прибавочной стоимости...

В своей модели Маркс не анализирует понятие "субъект труда" и не анализирует структуру производительных сил общества. В его трактовке "рабочая сила" - это только пролетарии и никаких иных субъектов труда он "не знает". Из этого следует, что производительные силы общества по Марксу имеют предельно простую структуру: они - только множество пролетариев с "мозолистыми руками" и ничего больше. Их орудия труда, их усовершенствование - все это имеет как бы второстепенное значение. Никаких иных субъектов труда он не признает.

В качестве итогового заключения по данному вопросу можно привести следующее высказывание Энгельса из предисловия к третьему тому "Капитала": "Закон стоимости с самого начала направлен против возникшего из капиталистического способа представления взгляда, будто накопленный прошлый труд, из которого состоит капитал, не только есть определенная сумма готовой стоимости, но как фактор производства и образования прибыли обладает свойством создавать стоимость, следовательно представляет собой источник большей стоимости, чем та, какую он сам имеет; закон стоимости прочно устанавливает, что такое свойство принадлежит только живому труду" (Маркс К. Капитал. Т. 3, ч. 1. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 25, ч. 1. стр. 15. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

В данном высказывании все ясно. Точнее говоря, ясно то, что хотел сказать Энгельс. И прежде всего следует отметить, что оно содержит определение капитала. Но согласиться с этим высказыванием никак нельзя. Дело в том, закон стоимости говорит лишь о том, что новые технологии (новые средства производства) опосредуются общественными производственными отношениями, и это приводит к выравниванию величин меновых стоимостей в масштабах всей страны и только. Это очень важное явление. Однако, по логике вещей (и в дальнейшем это будет доказано) представители "возникшего взгляда" имеют все основания быть правыми. Капитал (накопленный труд), представляющий собой то средство, в котором "труд приходит сам к себе", и есть тем самым субъектом, производящим абстрактный труд и все возрастающую во времени часть прибавочной стоимости.

Упрощенное представление о производительных силах общества не позволяет ответить на вопрос о причинах резкого увеличения производительности труда в ХIХ столетии. В частности в "Нищите философии" Маркс свидетельствует: "Производительность рабочего дня в английском обществе увеличилась ... в течении семидесяти лет на 2700 процентов т. е., в 1840 г. за день производилось в двадцать семь раз больше, чем в 1770 году" (Маркс К. Нищета философии. / Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4, с. 125. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

Аналогичных фактов достаточно много. Из них следует, что при одном и том же количестве живого труда количество произведенной стоимости может быть сколь угодно большим за счет привлечения сил природы. Однако, Маркс об этом как бы не догадывается. Это "увеличение производительности" следовало бы проанализировать и развернуть до деталей с той тщательностью, которая свойственна Марксу вообще, когда он анализирует иные вопросы. Вместо этого он туманно пишет: "Машина столь же мало является экономической категорией, как и бык, который тащит плуг. Машина - это только производительная сила. Современная же фабрика ... есть общественное отношение производства, экономическая категория" (Там же, С. 152.).

Как это понимать? Что значит в данном случае "производительная сила"? Если машина - это "производительная сила", то производительная сила чего ? Что она производит ? По определению она именно производит стоимость. Данная фраза Маркса констатирует тот факт, что вол (а значит и машина) производит стоимость. Здесь Маркс в очередной раз опровергает сам себя.

Заметим, что отдельно взятый пролетарий тоже "мало является экономической категорией", но только "производителььной силой".

В приведенном высказывании Маркса содержится только голое возражение (догматическое), но никакого обоснования или разъяснения здесь нет. Но есть и положительный момент - он вола и машину относит к одной и той же категории. Это уже хорошо.

По мнению Маркса вол и машина - это только абстракции, несмотря на наличие материальной плоти. А что они производят ? Об этом он умалчивает. Он категорически настаивает на том, что субъектами труда они не являются, и никакой стоимости не производят. Но вся его арифметика, которую он приводит в "Нищите философии", его же и опровергает. Факт, как известно, "вещь упрямая", и состоит он в том в данном случае, что "производительность рабочего дня в английском обществе увеличилась ... в течении семидесяти лет на 2700 процентов". Маркс об этом пишет и ... в дальнейшем "забывает", не анализирует причин этого явления. И поэтому в качестве конечного заключения осталось не совсем понятное положение: машина, являясь производительной силой, стоимости не производит.

Это положение советские философы и по сей день повторяют как религиозные фанатики. Например, философ Вл. Афанасьев, воспринимая это как очевидную истину, пишет: "Как известно, только живой труд является источником стоимости товара" (Афанасьев В. С. Великое открытие Карла Маркса: Методологическая роль учения о двойственном характере труда. - М.: Мысль, 1980. - С. 114.). Но почему же "только живой труд"?.

Этот догмат, Маркс ввел посредством простой декларации ничего не обосновывая. Он везде и всюду рассматривает труд исключительно как процесс потребления рабочей силы капиталом. Даже производство относительной прибавочной стоимости (глава 10 "Капитала"), которая "возникает вследствие сокращения необходимого рабочего времени", он объясняет только усилением эксплуатации рабочих. Все это вопиюще противоречит фактам и другим его утверждениям, но это было воспринято марксистами-ленинцами без малейшего возражения. Но возражения напрашиваются сами собой.

В Советском Союзе Марксов "живой труд" был идеализирован...

Термин "производительная сила" в приведенной выше цитате совершенно не ясен. Видимо, он означает совсем не то, что "производительные силы общества". Но Маркс нигде не дает столь необходимого разъяснения. Свое главное утверждение (а оно безусловно является одним из главных) он обосновать не может, и ему ничего не остается более, как только лукавить. И он лукавил.

Предположим, что действительно вол не является экономической категорией такой, как "товар", "стоимость", "прибыль", поскольку он прежде всего - биологическое существо. Это достаточно очевидно. Но отдельно взятый пролетарий - тоже биологическое существо. И тогда, что хотел сказать уважаемый философ? Вероятнее всего он имел ввиду следующее: "Не трогайте вола и держитесь от него подальше, а то какой-нибудь умник вздумает назвать его субъектом труда". Маркс этого очень боялся. То же касается и машин.

Если "современная ... фабрика ... есть общественное отношение производства, экономическая категория", то и машина, и такие биологические существа, как пролетарий и бык, являются тем же самым, поскольку они включены в те же самые производственные общественные отношения. Они одновременно и то, и другое. Точнее говоря, через них осуществляются эти самые отношения. Являясь их проводниками, они их усиливают и развивают.

Именно в плане экономических категорий здесь нет никакого различия, и автору диалектического материализма это хорошо известно. Есть все основания для того, чтобы возразить ему, сказав, что "рабочая сила" - это совсем не единственный товар, который может производить прибавочную стоимость.

То, что машине принадлежит ведущая роль в области абстрактного труда, для Маркса было очевидно, но ему очень не хотелось об этом заявлять. Напротив, он всячески пытается скрыть (спрятать, сделать незаметным) это обстоятельство. Но поскольку применение машин в общественном производстве получило широкое распространение, необходимо было ответить на вопрос, каким образом это приводит к увеличению производительности труда, измеряемой отношением произведенной стоимости к времени? На подобный вопрос у Маркса можно найти следующий ответ: приращение стоимости в условиях машинного производства происходит вследствие "перенесения стоимости машины на производимый продукт". Это формально истинное утверждение он повторяет несколько раз, проявляя заметную настойчивость. То есть, по Марксу все самодвижение машины поглощается ее изнашиванием амортизацией, и никакого иного эффекта здесь нет. Таким образом (!), увеличение стоимости произведенной продукции он отождествляет с увеличением ее себестоимости. Человек, допускающий данное отождествление, либо абсолютный простак, что невозможно предположить по отношению к Марксу, либо он сознательно задается целью ввести в заблуждение "почтенную публику". Третьего не дано.

При условии данного отождествления износ машины является ее единственным результатом. Но кому и зачем нужна такая машина?

Известно, что стоимость производится трудом. А как она производится (как возникает), если применяется труд машин ? Марксисты во главе с Марксом на этот вопрос отвечают так: "...стоимость машины переносится на производимый продукт...". Конечно же переносится, и с этим никто не спорит. Но этим не исчерпывается сущность явления. Современные марксисты продолжают твердить эту фразу, исключая вопросы и сомнения. Не желая признавать, что стоимость произведенная и стоимость перенесенная это совершенно различные стоимости, они твердят, что произведенная стоимость это только перенесенная, и ничего более. Ничего большего, якобы, и не возникает. Но стоимость машины всегда конечная величина. А стоимость производимая - практически ни чем не ограничена. Ее структура не раскрыта, поскольку марксисты боялись это сделать из соображений политической выгоды. В экономике есть понятие "срок окупаемости", которое всем известно. Это тот срок, в течение которого производится величина стоимости, равная стоимости машины. А далее речь идет о "чистом доходе", что совершенно справедливо. Марксисты утверждают, что стоимость машины переносится на продукт в течение всего времени ее эксплуатации. Это совершенно спекулятивное ложное утверждение.

То, что "стоимость переносится", он совершенно прав, но дело не состоит только в этом. Этим истинным, но второстепенным утверждением он очень удачно закамуфлировал сущность явления. Здесь только сознательный софизм, гениальная мистификация. Отнеся машину к сфере постоянного капитала, Маркс снова делает истинное утверждение, за которым снова скрывает сущность. "Постоянный капитал", и к этому, якобы, добавить больше нечего. Якобы, все этим сказано. Анализу капитала он посвятил не одну сотню страниц и при этом лишь едва намекнул на рефлексию, которая для машины имеет форму самодвижения. Таким образом у него часто истинное по форме утверждение не является таковым по сути.

Совершенно очевидно, что он сознательно избегает употреблять термин "рефлексия" (который, конечно же, ему известен), и вместе с этим исключает из рассмотрения имеющее место повсюду и обозначаемое этим термином самодвижение. Прогресс труда (а значит и его освобождение) обеспечивается именно рефлексией. В этой Гегелевской идее нет "эксплуатации пролетариата", а поэтому она оказалась неприемлемой для Маркса. Попирая логику, он стремится убедить читателя в том, машины служат, якобы, для того, чтобы "все более интенсивно эксплуатировать рабочую силу" (Маркс К. Капитал. Т. I. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23. стр. 430. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

Но зачем и кому это нужно? Подлинная цель состоит в производстве необходимых материальных вещей, товаров, в получении дохода и прибыли. В связи с этим в соответствии с тем "сознательным принципом", на который обратил внимание Энгельс, человеческий разум всегда искал эффективных субъектов труда. А эксплуатация "рабочей силы" сама по себе никакой цели не составляет.

Вообще у Маркса весьма причудливо переплетаются высказывания научные, философские, глубокие по содержанию и ... иные. В последних опровергается то, что утверждается в первых и наоборот. "... машины не создают никакой стоимости, но переносят свою собственную стоимость на продукт ... " (Там же, С. 398).

Действительно переносят, и никто с этим не спорит. Маркс это повторяет бесчисленное множество раз. Но зачем тогда нужны машины ? Почему их так широко применяют, если дело состоит только в этом ?

"Они никогда (!) не присоединяют стоимости больше, чем утрачивают в среднем вследствие своего изнашивания" (Там же, С. 399).

Данное утверждение опровергается простейшими измерениями, которые приведены самим же Марксом в ряде примеров в "Капитале".

" ... даже если машина стоит столько же, сколько замещаемая ею рабочая сила, овеществленный в самой машине труд всегда гораздо меньше замещаемого ею живого труда" (Там же, С. 404).

Общеизвестным фактом является то, что эксплуатация машины обходится дешевле, чем эксплуатация "замещаемой ею рабочей силы". В связи с этим применение машин в общественном производстве имеет все основания и вполне оправдано.

" ... машины вместе с человеческим материалом эксплуатации ... с самого начала увеличивают и степень эксплуатации" (Там же, С. 407).

Речь идет об эксплуатации живого труда. Поэтому данное утверждение - чистейшей воды догмат. Оно - ложно. В результате применения машин уменьшается количество участвующих в труде людей. Об этом Маркс тоже пишет. А если уменьшается количество необходимого живого труда для производства одной и той же стоимости, то уменьшается и степнь эксплуатации.

" ... машина является наиболее могущественным средством увеличения производительности труда ... " (Там же, С. 414).

Верно. Это является следствием самодвижения, обусловленного использованием, например, тепловой энергии, а также того, что "овеществленный в самой машине труд всегда гораздо меньше замещаемого ею живого труда", (как было процитировано выше).

Уместно задать вопрос: каким же образом происходит это самое "увеличение производительности труда" ? Но этим вопросом автор "Капитала" не задается. Он его избегает.

Конечно же можно все это назвать путаницей, но Маркс не нуждается в снисхождении. Обращает на себя внимание тот факт, что теория прибавочной стоимости излагается в главах с пятой по десятую первого тома "Капитала". По существу - это теория абстрактного труда с той особенностью, что в нем единственными субъектами являются исключительно люди-пролетарии. Иногда приводятся примеры с волами и лошадьми, но это никак не отражается в формулах и расчетах. А машины начинают рассматриваться только в тринадцатой главе. Из одного только этого факта следует, что по Марксу машины не имеют никакого отношения к производству прибавочной стоимости. Они только присутствуют вблизи истекающего потом пролетария и только таким образом увеличивают его производительность в сотни раз. И здесь, поскольку изложение теории прибавочной стоимости осталось в предыдущих главах, автор "Капитала" позволил себе заметить следующее: "Машины - средство производства прибавочной стоимости" (Там же, С. 382).

Любой догматически мыслящий марксист, прочтя эту фразу, скажет: "Правильно. Машина это всего лишь средство, и субъектом труда она не является".

Но давайте разберемся. Как известно, средство производства это предмет труда плюс средства труда. Последние представляют собой "вещи и комплексы вещей, которые человек помещает между собой и предметом труда". (Определение Маркса).

Но машина это не просто "средство труда", но средство труда, обладающее способностью самодвижения. Сам Маркс машину определяет следующим образом:

"Прежде всего движение и деятельность средства труда приобретает в машине самостоятельный характер по отношению к рабочему. Средство труда становится само по себе промышленным PERPETUUM MOBILE, который производил бы непрерывно, если бы он не наталкивался на известные естественные границы со стороны своих помощников - людей ... " (Там же, С. 414).

Итак, нечто "приобретает в машине самостоятельный характер по отношению к рабочему". Из этого следует, что если пролетарий является субъектом труда, то и это нечто - тоже.

Об этом он, как бы, не помнит и не делает различия между машиной и лопатой, между ветряной мельницей и молотком.

Perpetuum mobile - "вечное движение", или самодвижение или рефлексия - вот синонимы, выражающие сущность машины. Главное свойство ее самодвижения состоит в том, что оно совершается в пространственно-временных границах, из которых человек исключил сам себя. Внутри этих границ машина "предоставлена самой себе", она совершает работу и абстрактный труд, производит стоимость, являясь субъектом труда. В этих условияях она абсолютно ничем не отличается от субъекта труда - человека.

"Машина (и животное) стоимость не производит" - вот догмат, который провозгласил Маркс бессовестно и нагло, попирая здравый смысл, практику человека, собственные определения, науку, человеческие моральные принципы.

Всякий труд (если не учитывать Гегелевскую идеалистическую трактовку труда) имеет физическую составляющую. И иные субъекты труда такие, как раб, вол или машина, берут ее на себя в первую очередь. Они не являются социальными субъектами. С некоторой долей условности можно сказать, что они "реальные абстракции, обладающие телом и плотью". Их упорядоченность в историческом времени подчиняется вполне понятной логике, а именно - развитию и увеличению степени абстрактности. И, видимо, не следует думать, что перечисленный ряд состоит только из этих трех членов. Он без сомнения будет продолжен. С учетом этого положения представление об эксплуатации человека человеком, даваемое Марксом, явно нуждается в уточнении и конкретизации. Работа, производимая силами природы, специальным образом привлеченными человеком, ничем не отличается от абстрактной составляющей работы, совершаемой самим человеком. В нечеловеческих движениях машины человеческий замысел и человеческая потребность. С качественной стороны - это одна и та же работа, производящая одну и ту же стоимость. Из этой тождественности следует утверждение, категорически отрицаемое Марксом, - применяемые в общественном производстве животные и машины производят стоимость со всеми вытекающими из этого последствиями.

В формуле Д-Т-Д' символ "Т" обозначает не только нанятого пролетария, как утверждают марксисты, но абсолютно любой товар, способный выступать в роли производителя стоимости. Неискренность Маркса в данном случае состоит в том, что под этим символом он категорически рекомендовал иметь ввиду "наемного пролетария" и только.

Данный символ следует разуметь как производительную силу совершенно любой природы. Без этого уточнения теория прибавочной стоимости не отражает состояния производительных сил, а значит и сущности эпохи. Сам же Маркс совершенно справедливо утверждает, что эпохи отличаются одна от другой совсем не тем, "что производят", а тем "как производят". Это замечательно.

Но сказав это, он прибегает к новой спекуляции. Он говорит, что силы природы "даны даром". Согласимся с этим. Но тогда и произведенная ими дополнительная прибавочная стоимость тоже "дана даром", и в этом нет ничего удивительного. Одна из главных проблем "человека разумного" в том и состоит, чтобы привлечь на свою сторону силы природы. Как уже было отмечено выше, это давно стало "сознательным принципом" по меткому замечанию Энгельса.

С учетом всего сказанного есть все основания рассматривать машины в качестве субъектов труда, способных в ограниченных пределах выполнять полезную для человека работу (производить прибавочную стоимость) без его участия. В аспекте категории "абстрактный труд", отражающей производство стоимости, машинный (или мертвый труд, по выражению Маркса) ничем не отличается от труда живого. Поэтому, анализируя происхождение прибавочной стоимости, необходимо допустить наличие абстрактных субъектов труда - роботов (по современной терминологии), выполняющих свою работу соответственно предназначению под наблюдением живых трудящихся. Аналогичный прием используется в математике, когда вводятся мнимые числа. Данное допущение вполне обосновано, поскольку в аспекте производства стоимости и человек, и машина - тождественны. В ХХ столетии на эту тождественность, но в более широком аспекте, указали кибернетики во главе с Норбертом Винером.

Заметим, что и сам Маркс вполне допускает замену человека машиной (в пределах конкретных границ). В частности, рассматривая применение машины "для отделения волокон от семян", он пишет: "Шестнадцать таких машин, приведенных в движение волами, выполняют ежедневную работу, которая раньше требовала в среднем 750 человек" (Там же, С. 403)...

С учетом обсуждавшегося выше определения машина - это реализация рефлексии, реализованное самодвижение. Благодаря этому она является только слугой и выполняет подчиненную роль, как бы совершенна ни была. Но это очень энергичный слуга. Поэтому выражение Маркса "производительность труда" весьма не корректно в связи с тем, что в нем скрыт факт соединения живого труда и труда машины. Оно отражает лишь арифметическое среднее произведенной суммарной стоимости, отнесенное к единице времени, в которой исчезли все качественные различия общественного производства. Этот показатель создает ложное впечатление того, что производительность живого труда может быть сколь угодно высокой.

В действительности же этого никак не может быть, поскольку физико-биологические возможности человека ограничены, а поэтому ограниченным остается и произведенный им труд. Возможность эксплуатации человека человеком ограничена тем же самым. Политэкономия Маркса учитывать это не желает и считает (читаем об этом в "Капитале") что эксплуатация может быть сколь угодно высокой.

Если быть принципиальным в научном отношении, то нельзя не видеть, что структура общественного труда включает в себя не только труд пролетария, но также труд вола, и машины, и ветра, вращающего лопасти мельницы. Соответствующую структуру имеют и производительные силы, о чем немецкий философ предпочитает помалкивать.

Машина не может существовать без человека, но и человек не может произвести всю продукцию, необходимую обществу в текущий период времени без машины. Поэтому говорить о кооперации и разделении труда уместно не только между человеком и человеком, но также и между человеком и машиной. С учетом данной структуры труда в развитом промышленном производстве источником прибавочной стоимости является не столько живой труд, сколько труд машин. Живой же труд, создавая машины, наиболее существенно проявляет себя в творческом интеллектуальном аспекте. Только этим и можно объяснить те статистические данные, которые были приведены выше из книги Маркса "Нищета философии".

В своей теории прибавочной стоимости Маркс делает два парадоксальных утверждения: а) машина не является субъектом труда и не производит стоимость; б) она является субъектом эксплуатации. Подчеркнем: субъектом труда не является, а субъектом эксплуатации является. Если отрицание "не" перенести из первого предложения во второе, то это будет в полной мере соответствовать и логике, и практике жизни, и иным утверждениям самого Маркса.

Функциональная эффективность животных (а затем и машин), дающая ощутимый прирост труда, была замечена давно. Они привлекли внимание людей прежде всего как системы, обладающие автономными источниками энергии. В настоящее время появились принципиально новые машины, способные принимать решения на основе обработки поступающей информации. Таким образом, дальнейшее развитие сферы абстрактного труда связано с передачей машине некоторых функций из области интеллектуальной сферы. Им все в большей степени поручается деятельность, связанная с управлением и контролем.

Подобные рассуждения у Маркса есть в "Нищите философии" на стр. 63, но он ими не пользуется в своей теории прибавочной стоимости, где они были бы весьма уместны.

Итак, капитал - это накопленный труд, опосредованный в общественных отношениях. То есть, это не просто конгломерат труда, а труд взаимодействующий сам с собой в общественной среде, рефлексирующий труд. Но труд "приходит сам к себе" только в средстве. А развитие средства - есть развитие машин и капитала. Здесь Маркс совершенно прав, причисляя машины к постоянному капиталу. Через средство труд замыкается на самом себе, и это составляет рефлексию труда и капитала.

Движение последнего осуществляется по все более новым, широким и замкнутым кругам. При этом стоимостная сторона все время остается одной и той же, то есть количественной. Прогресс же выражается как в количестве, так и в качестве, реализуясь во всевозможных новых средствах. В случае простого средства труда замыкание осуществляется непосредственно через человека, его руки и сознание. Имеющий здесь место замкнутый контур включает в себя человека как источника физической силы и разума. Применяя в труде животных, человек создал замкнутые контуры совершенно иного качества - из каждого такого контура человек исключил сам себя, заняв позицию стороннего наблюдателя. Формально в этом состоит акт разделения труда, в котором произошло "отделение силы от разума". Применив машину, человек в еще большей степени реализовал эту абстракцию. С возникновением вычислительных машин связано разделение труда в сфере интеллектуальной деятельности. Вообще разделение труда, его дробление во всевозможных аспектах осуществляется аналитической деятельностью человеческого сознания. И при этом не делается никакого различия между исполнителями. Субъекты труда оцениваются и выбираются по их способности к труду, по их способности выполнять ту или иную функцию в сложившихся производственных условиях.

В рамках обсуждаемой темы находится следующий вопрос: какой фактор в наибольшей степени обеспечивает рост прибыли? Ответ на данный вопрос непосредственно связан с понятием абстрактного труда. Ему почти полностью посвящен третий том "Капитала". В строгом смысле прибыль зависит как от меры привлекаемого живого труда, так и от меры основного (постоянного) капитала, и эта зависимость весьма сложна. От меры основного капитала она зависит линейно, а зависимость от живого труда не может быть выражена аналитически, поскольку главное его свойство состоит в способности решать творческие проблемы. Но поскольку прибыль непосредственно создается абстрактным трудом, и здесь все зависимости являются количественными и линейными, то она с малой погрешностью измеряется мерой постоянного капитала. При этом фактор живого труда может быть игнорирован. Это заметили исследователи еще в XIX столетии. Тем не менее Маркс и марксисты-ленинцы упорно не желали это признавать.

Принято считать, что вся Марксова политэкономия капитализма вытекает из диалектики товара. Это действительно так, поскольку для этого товарные отношения оказались вполне достаточными. Но существует более важное обстоятельство - это диалектика труда. Всякая стоимость производится трудом. То есть труд первичен по отношению к товару, поэтому диалектика товара производна от диалектики труда. Эту линию с вполне зримой определенностью проводит философ Вл. Афанасьев в цитированной выше книге "Великое открытие Карла Маркса .....". Далеко не с каждым его утверждением можно согласиться, но это тот редкий случай, когда представитель школы марксизма-ленинизма обнаруживает смелость и свободу мышления.

Маркс не пожелал заострять внимания на ведущей роли труда по все той же причине: в этом случае решающим обстоятельством становится развитие труда и социальный прогресс на его основе, а классовая структура общества представляется искусственным и совершенно ненужным построением.

В формуле Д-Т-Д', раскрывающей природу самовозрастания капитала и являющуюся одним из важнейших открытий Маркса, символом "Т" обозначен живой труд пролетариев с "мозолистыми руками". Но в действительности под этим символом скрывается любая производительная сила, любой субъект труда, способный заменить человека в его труде. Это может быть и раб, и вол, и машина.

Учение Маркса о прибавочной стоимости безусловно верно в своем главном утверждении - прибавочная стоимость создается абстрактным трудом. И это утверждение представляет собой большой вклад в развитие "трудовой теории стоимости", которая берет свое начало еще в средние века. Однако вопрос о структуре абстрактного труда он явно "затуманил". Его утверждение о том, что машина, являясь производительной силой, не производит стоимость, не соответствует действительности. Маркс неоднократно утверждает это, но ничего не объясняет и никаких доводов не приводит, демагогически утверждая, что стоимость создается исключительно живым трудом. Эта идеализация живого труда равнозначна теоретическому тупику, в условиях которого диалектическое развитие невозможно. Как известно, постулаты выдвигаются без доказательств, но они все равно должны иметь оправдание в области здравого смысла. Маркс абсолютно голословен в данном случае, и содержание своего "здравого смысла" предпочитает хранить в секрете. По крайней мере говорить об этом не просто.

Но никакого секрета здесь нет. Дело в том, что, если вместе с пролетариями появятся иные субъекты труда, то пролетарии перестанут быть эксплуатируемым классом и утратят стимул для революции. А это совсем не в интересах Маркса-политика.

Вот и получается, что производительные силы во все времена и эпохи имеют одну и ту же структуру. Их составляют люди, которых называли то рабами, то крестьянами, то рабочими. Геометрическая конструкция Маркса в виде отрезка, разделенного на две части, соответствующих временам необходимому и прибавочному, которую он применяет для обоснования факта эксплуатации и определения величины прибавочной стоимости, применима к абсолютно любой общественно-экономической формации. Отрезок времени всегда может быть разделен на две части. Поэтому, несмотря на то, что Маркс в основном посвятил себя исследованию капиталистического общества, ничего капиталистического в его учении о прибавочной стоимости нет.

Широко известное в марксизме выражение "освобождение труда" по существу нигде и никем не развернуто и не раскрыто. В сущности же его смысл состоит в том, о чем Гегель говорил: "труд приходит сам к себе". И труд действительно "приходит сам к себе" в виде созданных им же орудий труда и средств производства, которые со временем все в большей степени обладают способностью самодвижения. В абстрактном плане этот процесс представляет собой рефлексию, в которой все его конкретные особенности и свойства содержатся в снятом виде. Собственно же "освобождение" состоит в том, что очень многое со временем переходит из области "живого труда" в область "мертвого труда". Здесь вся терминология является Марксовой.

В процессе труда человек не просто производит материальные блага, расходуя свои силы, но постоянно прибегает к помощи рефлексии. Своей творческой деятельностью он создает такие условия, в которых вопрос свободы решается не столько в политической плоскости, сколько в плоскости труда, привлекающего сторонние силы. И если Маркс рассуждает о "системах машин", о том, что "машины могут производить другие машины", то все это ему хорошо известно. Но все это он постарался закамуфлировать, представив эксплуатацию пролетариев в "чистом виде". Он явно не желает выглядеть простаком в глазах читателя, и в то же время продолжает свою сомнительную "генеральную линию". Трудная у него задача.

Создав внешне непротиворечивое учение, в котором все "предельно ясно", и в котором сущность упрятана в правдоподобные рассуждения, Маркс в действительности преподнес совершенно спекулятивное построение, призванное обосновать классовую непримиримость в капиталистическом обществе. Он весьма удачно создал впечатление того, что "теория классовой борьбы", якобы, вытекает из анализа сущности капитализма. Но эта "логика" в значительной степени обеспечена свободой выбора исходных условий, которые можно свободно выбирать в зависимости от цели.

То, что Маркс называет прибавочной стоимостью, и то, что по его мнению является мерой эксплуатации, по существу является тем необходимым отчислением, без которого невозможны обращение капитала и общественные отношения. "Присвоение чужого труда" (по Марксу - эксплуатация) - это тот обмен продуктами труда, который составляет самое главное общественное отношение. В этом состоит сущность социальности. Все трудящиеся в неопределенной мере "эксплуатируют" друг друга в любой социально-экономической формации. Иначе говоря, пользуются трудом друг друга. Это тоже Марксу хорошо известно. Однако, он подводит неискушенного читателя к мысли о том, что в обществе, освободившемся от капитала, прибавочная стоимость, якобы, станет равной нулю, и вместе с этим исчезнет эксплуатация.

Но если предположить, что прибавочная стоимость действительно станет "равной нулю", то тогда станет равным нулю и вклад труда в общественные отношения и в социальный прогресс. Об этом автор "Капитала", вероятно, "старался не думать".

Сам термин "общество, освободившееся от капитала" в сущности не имеет никакого отношения к реальности. В действительности, если под словом "эксплуатация" иметь ввиду всю совокупность негативных факторов труда, то не трудно видеть, что только применение машин и может избавить нас от них избавить и от угнетающей рутины.

Основная доля прибавочной стоимости совсем не в "живом труде", как это тщится доказать Маркс, а в той части абстрактного труда, которая создается неживым (нечеловеческим, мертвым) трудом, доля которого монотонно возрастает. Иногда он и сам склоняется к этой мысли, но упорно с ней борется: "Если бы капитал, процентное отношениие составных частей которого 90c+10v, при равной степени эксплуатации труда производил столько же прибавочной стоимости или прибыли, как и капитал, состоящий из 10c+90v, то было бы совершенно очевидно, что прибавочная стоимость, а следовательно и стоимость вообще, должна была бы иметь своим источником не труд, а что-то совершенно другое, и вместе с тем отпала бы всякая рациональная основа политической экономии" (Маркс К. Капитал. Т. 3, ч. 1. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 25, ч. 1. стр. 162. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm). Наконец-то истина пробилась, и Маркс не смог ее удержать.

"Рациональная основа политической экономии" - что это? Это что-то совершенно новенькое в марксистской политэкономии. Без сомнения - это тот момент откровения, который достоин особого внимания. Вообще какой смысл Маркс вкладывает в слово "рациональное"? Без сомнения - смысл специфический. Но никакого разъяснения он не дает. Это выражение встречается впервые и, пожалуй, единственный раз. Его смысл составляет большую тайну и предмет особых забот.

Но, все достаточно очевидно. Поскольку политэкономия это наука, то ее здравый смысл (рациональная основа) - истина, как и в любой другой науке. Но здесь Маркс имеет ввиду нечто совсем иное. Что же именно? Не трудно видеть, что это "нечто" является тем, что составляет предмет особых забот Маркса-революционера. По его замыслу политическая экономия должна составлять теоретический фундамент политической борьбы пролетариата, она должна подтверждать ожидаемое и непрерывно обостряющееся классовое противостояние в обществе. И именно в этом по его мнению должен состоять ее "здравый смысл". И применение в общественном труде машин с их способностью к самодвижению совсем не способствует обоснованию данного подхода, что серьезно озадачивает "теоретика пролетарской революции".

Конечно же, он не может сказать об этом явно ввиду очевидного разлада с наукой, и, вероятно, при мысли об этом он испытывает некоторое смущение, но весь его творческий талант подчинен тому, чтобы убедить читателя в "эксплуататорской сущности капитализма".

Далее он продолжает размышлять над коллизией, выражающейся в приведенной выше цитате. Он согласен, что имеет место логическая проблема, но ни какого решения не предлагает: "Экономия на труде - не только на труде, необходимом для производства определенного продукта, но и на числе занятых рабочих - и большее применение мертвого труда (постоянного капитала) представляется операцией экономически совершенно правильной ... . Но как же тогда живой труд может быть исключительным источником прибыли, если оказывается, что уменьшение количества труда, необходимого для производства, не только не понижает прибыли, но при известных условиях является, напротив, ближайшим источником увеличения прибыли, по крайней мере для отдельного капиталиста ?" (Там же, С. 186).

В данном случае Маркс сам себя озадачил вопросом, но до конца жизни не решился произнести тот ответ, который напрашивается сам собой.

Позже Ленин писал: "Повышение производительности труда означает более быстрый рост постоянного капитала по сравнению с переменным" (Ленин В.И. Полн. собр. соч. т. 26, с. 68. http://uaio.ru/vil/vilall.htm). Комментарии - излишни.

Cоциальный прогресс, обусловленный достижениями в области науки и техники, был явно несовместим с политическими замыслами Маркса. Поэтому, гениальный философ, автор диалектического материализма вполне сознательно "лепил", "стряпал" и "плел" в угоду своему экстремистскому настроению и политическим амбициям. Он вынужден был это делать, абсолютно ни в чем не заблуждаясь. Он конструировал убедительные аргументы в пользу необходимости пролетарской революции.

Впоследствии вся эта нечестность найдет благодатную почву в СССР. Политики подчинят себе ученых, провозглася догмат о том, что "не может быть науки вне политики". Позже Норберт Винер скажет: "В настоящее время, когда почти каждая правящая сила, будет ли она правой или левой, требует от ученого следования догматам, а не ясности открытого ума, легко понять, насколько уже пострадала от этого наука и какие дальнейшие унижения и дезорганизации науки можно ожидать в будущем" (Винер Н. Кибернетика и общество. М.: Изд-во "Иностранная литература", 1958, С. 193).

Маркс всю жизнь находился в плену политики, и от этого очень сильно пострадала его наука. Даже его утверждение о том, что стоимость производится абстрактным трудом, не выделено достаточно четко. Оно, конечно, имеет место, но найти его весьма нелегко. Абсолютизируя живой труд и недооценивая труд машин, он фактически остался в рамках критикуемой им средневековой трудовой теории стоимости. И это его учение марксисты-ленинцы на протяжении десятилетий преподносили студентам и интеллигенции как величайшее достижение философской мысли, как последнее слово науки." (Яцкевич В.В. Машины и учение Маркса о прибавочной стоимости. http://all-referats.com/103/1-55427-mashiny-i-uchenie-marksa-o-pribavochnoy-stoimosti.html).

В своём исследовании В.В. Яцкевич рассматривает и пытается ответить на ряд важных вопросов, которые "не заметил", пытаясь их обойти К. Маркс. Однако, в его теоретических построениях также обнаруживается ряд существенных недочётов, в частности, его утверждение: "Итак, раб, животное, машина - вот важнейшие составляющие производительных сил общества на протяжении всей истории цивилизации." И уж тем более: "Покупали раба, вола, крепостного или машины совершенно одинаково во все времена и эпохи." Поэтому в приведённых мною цитатах эти спорные сентенции были опущены.

Тем не менее, рассмотрим ещё одну статью данного автора.

"Очень важные обобщения в связи с применением машин в промышленном производстве сделал величайший философ XIX столетия К. Маркс. Говорить о его отношении к машинам можно в плане трех следующих аспектов: определения, экономического (производственного) эффекта и социального. Очевидно, производственный эффект является составляющей социального. Но у Маркса есть соответствующее разграничение, которое само по себе имеет важное значение для анализа его творчества.

Рассмотрение перечисленных аспектов составляет содержание настоящего очерка. В краткой форме каждый из них может быть охарактеризован следующим образом: определение Марксом машин - гениально, производственный эффект от их применения он описал достаточно кратко, социальный эффект по его мнению является только отрицательным. Последнее положение Маркс обосновывает, анализируя многие особенности капиталистического способа производства.

Итак, что такое машина? Ответ Маркса на данный вопрос интересно сопоставить с определением, которое дал выдающийся ученый нашего времени, коллега Н. Винера - Стаффорд Бир. В целом можно сказать, что инженерный подход последнего имеет важное значение в плане разработки и конструирования машин. Однако, философское превосходство Маркса - бесспорно. Его способность обнаруживать существенное позволяет ему быть кратким и не менее точным, чем того требует математика. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к его высказываниям.

" ... машина ... или система машин, приводимая в движение... такой движущей силой, которая сама себя приводит в движение" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 46, ч. 2, С. 203. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm). То есть эта сила характеризуется бесконечностью действия. И то, что машина в случайные моменты прерывает свое движение, изнашивается и в конечном итоге разрушается, имеет второстепенное значение. В этом только ее материальная бренность. Изношенную машину можно заменить новой. И в этой замене, и в ее движении воплощена потенциальная бесконечность, являющаяся неотъемлемым свойством той силы, которая "сама себя приводит в движение".

Подобных высказываний в трудах Маркса достаточно много, и все они в полной мере соответствуют тем представлениям о машинах, которые вряд ли будут пересмотрены в науке ХХI столетия.

Самодвижение, составляющее сущность рефлексии, имеет две особенности:

а) самоопосредование, образующее замыкание;

б) потенциальная бесконечность движения.

Опосредование имеет место уже в простейших механизмах, приводимых в движение мускульной силой, однако здесь не всегда можно обнаружить замыкание. Кроме этого реальное движение обеспечивается затратами энергии. Однако энергия мышц человека, энергия мышц животного и энергия стихии природы - все это суть только различные количества. Порождаемые ими качества принципиально одни и те же. Все количества конечны, но дело не в этом. Дело в повторяемости, в возможности возобновления движения. И в этом смысле все движения, для которых предусмотрен повтор, бесконечны независимо от источника энергии. И по этой причине их обобщением является рефлексия.

Механизм, реализующий рефлексию, является машиной, и уже в этом есть "самостоятельный характер", "самость". Но это стало особенно зримым после того, как он обрел независимость от мускульной энергии. Бесконечность движения стала реальностью. Маркс подчеркивает, что в производственном процессе человек часто является источником всевозможных ограничений.

Для сравнения вспомним другое определение, которое дал выдающийся английский ученый середины XX века Ст. Бир: " ... мы применяем термин "машина" в качестве названия любой целесообразной системы" (Бир Стаффорд. Кибернетика и управление производством. Изд-во физико-математической литературы, М., 1963, С. 43). Здесь есть определение целесообразной машины, но нет определения машины вообще. Заметим, что рекурсия (или рефлексия) не предполагает ни какой целесообразности. Последняя - в ней самой. В ней есть только замыкание, но нет актов выбора, нет актов принятия решения. Бир пишет, что машина является целесообразной системой, наделенной обратной связью. Для машины как таковой все это излишне, если ее рассматривать в более широком плане, т. е., не с позиций кибернетики.

В свете трактовки Бира ветряная мельница машиной не является, поскольку она не имеет обратной связи. Он увлечен чаcтными проблемами кибернетики и технической реализации, поэтому его подход не обладает необходимой широтой и общностью. Что он мог бы ответить на вопрос о том, какая существует цель для движения по кругу? Для Маркса же здесь очевидно, что цель может существовать только для того, кто организовал это движение. То есть, она может быть только внешней. Поэтому организация обратной связи, о которой пишет Ст. Бир, относится к сфере более высокого уровня. Целесообразной система может быть только для внешнего наблюдателя, который и является создателем обратной связи. Для него машина является средством. Сама же машина обладает только способностью движение, но цели может не иметь. Другими словами, понятие обратной связи к определению машины никакого отношения не имеет, поскольку далеко не всякое повторяющееся движение является целесообразным.

Все то, что сказано Марксом о машинах, укладывается в понятие рефлексии (несмотря на то, что он нигде не упоминает этого слова) - философской категории, выражающей самоопосредование, самодостаточность, самодвижение в самом широком смысле. В Гегелевской диалектике рефлексия составляет основу всякого определения, она - необходимое и достаточное условие целого...

С философской точки зрения машина - суть воплощение рефлексии в конечных пределах. Заметим, что рефлексия только и может осуществляться в конечных пределах. Иначе говоря, это положенная рефлексия. Причем эти границы, в частности, могут быть положены замыслом разработчика. Вне этих условий машин не существует. Вообще без ограничения не может быть движения (по причине диалектики конечного и бесконечного) и тем более не может быть управляемого движения, подчиненного конечной цели. Поэтому, конструируя машину, человек возбуждает движение и вместе с этим кладет ему пределы, из которых сам себя исключает. Здесь сразу же возникает размежевание сущности человеческой и машинной, размежевание в сфере труда и деятельности. В этом состоит и цель, и экономический эффект. Совершая положенные ей движения, машина превращается в "производительную силу", как совершенно справедливо говорит Маркс, включается в производственные отношения и решает проблему количества, являющегося фактором абстрактного труда.

Маркс пишет: "Машина ни в коем случае не выступает как средство труда отдельного рабочего. Ее специфическое отличие заключается вовсе не в том, чтобы, как это имеет место у средства труда отдельного рабочего, опосредствовать деятельность рабочего, направленную на объект; наоборот, деятельность рабочего определена таким образом, что она уже только опосредствует работу машины, ее воздействие на сырой материал - наблюдает за машиной и предохраняет ее от помех в работе" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 46, ч. 2, С. 203. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

К этому трудно что-либо добавить. Машина конечно же является средством, но она принципиально отличается от орудия труда, и Маркс на это указывает.

И далее: "Здесь дело обстоит не так, как в отношении орудия, которое рабочий превращает в орган своего тела ... . Теперь, наоборот, машина, ... сама является тем виртуозом, который имеет собственную душу ... и для своего постоянного самодвижения потребляет уголь, смазочное масло и т. д." (Там же).

Ключевым словом здесь является "самодвижение".

"Средство труда, выступая как машина, тот час же становится конкурентом самого рабочего." (Маркс К. Капитал. Т. 1. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23, стр. 440. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

В этих высказываниях Маркс продолжает раскрывать сущность машины. Благодаря самодвижению машина обретает "самость". Быть "конкурентом самого рабочего" она может лишь при том условии, если является субъектом труда, и она таковым в действительности является.

Иначе говоря, машина не есть то, посредством чего человек трудится. Подчеркивая это обстоятельство, Маркс в очередной раз указывает на самодостаточность (самостоятельность) машины в процессе выполнения нужной для человека работы. Последняя ориентирована на достижение конкретной цели, в связи с чем она является средством. И машина, и все условия, необходимые для ее функционирования, составляют ту конечную сферу, которая включает в себя человека...

Как было замечено выше, "машина не является средством труда рабочего" (т.е. инструментом), но она является средством в более широком плане. Определяя машину, созданную человеком, заметим, что она - суть воплощение рефлексии, и в ней "труд приходит сам к себе". В связи с этим она имеет все особенности капитала, который является средством по отношению к внешним целям. Поэтому Маркс, конечно же, прав, относя ее к сфере постоянного капитала.

Таким образом, машина обладает внутренней рефлексией, то есть способностью самодвижения в положенных границах, и поэтому являет собой целокупность и завершенность в плане этого конечного движения. Она не потребляет энергии человека для совершения работы, и этим отличается от простых инструментов. Человек же задает только начальные условия, возбуждает в ней самодвижение, исключая из него себя. В связи с этим она представляет собой, как говорит Маркс, "непосредственную производительную силу", и ничем иным быть не может. Но кроме этого, она включена во внешнюю рефлексию - производственные общественные отношения, и таким образом является составляющей постоянного капитала.

Анализ Маркса обнаруживает много общего между машиной и капиталом. Одна только эта общность имеет очень важное значение для науки. В его "Экономических рукописях" особенно интересным представляется подраздел "Система машин как адекватная капитализму форма средств труда" раздела "Развитие основного капитала как показатель развития капиталистического производства". (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 46, ч. 2, С. 201-222. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

Массовое применение машин в общественном производстве резко увеличило производительность труда и количество выпускаемых товаров...

Но все эти факты для Маркса как бы "не столь важны". Он больше нигде о них не вспоминает и, в частности, в "Капитале". В аспекте обсуждаемой темы "Капитал" (особенно первый том) представляет собой совокупность противоречивых утверждений Маркса о машинах. В некоторых из них он глубоко по-философски определяет и сущность машин, и их социальную роль. В других же суждениях Маркс с упорством, достойным лучшего применения, достоинства машинного производства превращает в недостатки. Он совершенно явно заботится о том, чтобы не создалось впечатление того, что с помощью машин можно решить какие-то социальные проблемы. Поскольку в этом случае классовая борьба может утратить всякую актуальность.

Конечно же Маркс глубоко прав, определив экономический аспект машин термином "постоянный капитал". Но сказав это, он погрузил в непроглядный туман и природу машины, и природу капитала. К сожалению, политические интересы Маркса взяли верх над интересами науки, и это не позволило ему быть последовательным до конца. Почему возрастает капитал? Маркс (и не только он) говорит, что это является результатом эксплуатации живого труда. Обосновывая это утверждение, он прибегает к явной софистике, которая совсем недавно марксистами-ленинцами выдавалась за величайшее достижение науки.

Ощущается стремление обосновать вполне определенные политические заявления. В частности, он хочет показать, что применение машин в общественном производстве зависят от политического строя. Он утверждает, что существует, якобы, специфический "капиталистический способ применения машин". Что это за способ? И какой существует иной способ? На эти вопросы ответа нет.

Маркс не употребляет слова "рефлексия", но именно это слово является ключевым в данном случае с позиций принципиальной науки. Развертывание рефлексии имеет место уже в последовательности предметов: машина, система машин, капитал. Данная последовательность состоит в последовательном включении этих объектов друг в друга: система машин есть форма основного капитала. Маркс это многократно повторяет. В его утверждениях капитал часто представляется в виде живой субстанции, активного духа, "порабощающего тех, кто присоединяет к нему свой труд". В действительности же рефлексия машины всегда лежит в отведенных ей границах. И рефлексия капитала ограничена тем же самым, он служит человеку, и им же ограничен.

Согласно определению Маркса основной капитал - это капитал, потребляющий сам себя в процессе производства. Он является агентом превращения сырья и себя в продукт и представляет собой средство производства. В свою очередь средство труда, будучи включенным в исторический процесс производства капитала, преобразуется, развивается, эволюционирует и в конечном виде превращается в машину, в которой " средство труда ... по своему вещественному бытию, переходит в существование, адекватное основному капиталу и капиталу вообще ... ". (Маркс К. Нищета философии. / Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4, с. 203. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

Замечательно. И далее: в машине средство труда "переходит в существование адекватное основному капиталу и капиталу вообще ..." (Там же, С. 204). Или другими словами, движение машины становится составной частью движения капитала, и это не вызывает возражений.

Но здесь же Маркс пишет, что человек-рабочий является придатком машины: "деятельность рабочего определяется и регулируется движением машины, а не наоборот" (Там же).

Как это понимать? Что хочет Маркс этим сказать? Это идеалистическое утверждение, которое не делает чести философу-материалисту.

Вообще существует множество условий, которые человек вынужден соблюдать. Все они - суть многочисленные связи и отношения реального мира, игнорировать которые невозможно. В том, что сказал Маркс - только одна сторона. Другая же более важная состоит в том, что сама машина - это реализация замысла человека. Поэтому, подчиняясь ей, человек подчиняется собственному разуму, и в этом ничего нет ненормального. На протяжении необозримого количества страниц Маркс пытается показать, что благодаря применению машин степень эксплуатации живого труда увеличивается. Но в действительности - все наоборот. Как бы человек не "ухаживал" за машиной, он все равно остается вне ее основной функции, и Маркс это скрывает. Согласно замыслу человека рефлексия самодвижения осуществляется внутри замкнутых границ, внутри которых машина остается наедине с собой.

Если рабочий виртуозно владеет инструментом, то с некоторой долей условности можно утверждать, что инструмент стал частью его тела. Другими словами, если человек владеет инструментом результативно, то это благодаря тому, что его движения контролируются сознанием подобно тому, как контролируются движения всех органов его тела. Имеющее здесь место замыкание реализуется через инструмент и органы человека, и это является составляющей рефлексии.

Сущность машины состоит в рефлексии, которая замыслом человека вынесена за пределы его тела. Она является плодом человеческого разума, цель которого состоит не в том, чтобы эксплуатировать кого-либо, а в том, чтобы оставить рабочего за пределами замыкания и тем самым освободить его.

Машины не являются живыми существами, но везде и всюду, где удалось сложный процесс труда разложить на элементарные составляющие, представить его конечным образом в конкретных пределах и осуществить эту рефлексию, машина превосходит человека во многих отношениях. Она сильнее физически, обладают неограниченной энергией, скоростью движения, точностью, и этот список достоинств может быть неограниченно продолжен. Благодаря всему этому появились качественно новые продукты труда. Именно этим обеспечено то увеличение производительности труда (в 27 раз), о котором пишет Маркс в "Нищите философии".

Желая представить все это в превратном свете, Маркс пишет: "Наука ... не существует в сознании рабочего, а посредством машины воздействует на него как чуждая ему сила, как сила самой машины" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 46, ч. 2. стр. 204. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

Нельзя сказать, что это заблуждение. Вообще все вещи когда-либо созданные людьми, машины, наука, искусство - все это элементы социальной среды, которые, конечно же, "воздействуют на рабочего". И вполне уместно сказать "как чуждая ему сила". Но с позиций диалектики все это лишь необходимый момент социального прогресса, сопутствующий фактор, который Маркс идеалистически абсолютизирует, превращает в сугубо негативное явление. При этом он желает наполнить "живым содержанием" выдуманное им выражение "капиталистический способ применения машин".

Положительный момент применения машин в общественном производстве, как известно, состоит в колоссальном экономическом и социальном эффекте, в эффекте "освобождении труда". Кроме этого благодаря безразличию ("чуждости") машина может быть применена абсолютно всюду, если при этом не нарушаются законы природы. Имеющее здесь место частное диалектическое противоречие состоит в том, что в той степени, в какой она безразлична и чужда по отношению к каждому, она общедоступна. (В этом тоже - одно из ее сходств с капиталом). Именно благодаря этому она имеет общественное значение и общезначима. Но ни одна наука не создала ни одной машины с целью "воздействия на рабочего" да еще как "чуждая сила". Обдумывая эти слова, Маркс вполне сознательно "изобретал аргументы", которые должны были убедить читателя в необходимости пролетарской революции...

Продолжая игнорировать границы рефлексии, Маркс во всевозможных выражениях повторяет идею о господстве овеществленного труда над трудом живым: "Рабочий выступает как излишний ... , ... полное развитие капитала имеет место лишь тогда, ... , когда ... основной капитал противостоит труду ..., ... тенденция капитала заключается в том, чтобы ... непосредственный труд низвести до всего лишь момента процесса производства" (Там же, С. 206).

Кратко все это можно охарактеризовать так: "перевернуть все вверх ногами", и Маркс это делает, прибегая к следующему хорошо известному приему: он формулирует заведомо истинное утверждение, а затем его абсолютизирут, идеализирует. В результате этого истина изменяет сама себе, вместо истины выдается нечто совсем другое. Этим методом он пользуется бесчисленное множество раз. Справедливости ради заметим, что великое множество подобных случаев рассмотрено в известной книге Ленина "Материализм и эмпириокритицизм".

"Рабочий выступает как излишний ..." - это абсолютно верно в том смысле, что машина для того и создается, чтобы замкнуться в круге своей рефлексии. В этом круге человек действительно "излишний". Но благодаря этому человек освобождается для иной деятельности. Это совершенно истинное положение Маркс представляет таким образом, что человек, якобы, оказывается излишним вообще. Посредством данной спекуляции принципиально истинное утверждение Маркс совершенно сознательно превращает в ложное. Совершенно очевидно, что в данном случае главное значение имеет не научный фактор, который предельно ясен, а моральный.

Машина не может возникнуть и существовать без человека, а если она уже создана, то без человека она теряет всякий смысл, саморазрушается и исчезает, подчиняясь закону возрастания энтропии, и как материальный предмет, и как составляющая основного капитала. Без человеческой необходимости машина не существует. Он для нее и оправдание, и необходимость. Поэтому "излишним" (в смысле Маркса) он быть никак не может.

Выражение "Присвоение живого труда капиталом" (Там же, С. 212) тоже верно в смысле определения капитала, так как благодаря этому присвоению он растет и развивается. Но опять это только момент. А поэтому процитированное суждение в целом создает ложное представление, поскольку освещает лишь сторону явления, явно упуская сущность. Процесс не состоит только из "присвоения живого труда". Его сущность состоит в том, что он нацелен на удовлетворении общественной материальной потребности, на создание необходимых материальных благ.

Подобных высказываний правильных в частности, но ложных в более широком плане у Маркса весьма много.

"Таким образом, - пишет он - здесь определенный способ труда прямо оказывается перенесенным с рабочего на капитал в форме машины, и в результате этого ... его собственная рабочая сила обесценивается" (Там же, С. 212).

Как это понимать ? Действительно "обесценивается". Но о чем идет речь ? Здесь два труда, но Маркс различать их не желает, специально создавая путаницу. Машина создается именно для того, чтобы освободить человека от рутинного труда и тем самым "обесценить" этот труд. В этом состоит цель, достижение и прогресс. О чем здесь "скорбит" Маркс ? - догадаться не трудно. Он хочет сказать, что здесь, якобы, обесценивается сам человек, и причина этого явления состоит в том, что способ применения машин является капиталистическим.

Другой труд, состоящий в изобретении и разработке машины, то есть труд ученого, инженера и рабочего, создавших ее, не обесценивается ни в малейшей мере. Маркс это умалчивает и огульно заявляет, что обесценивается, якобы, всякий труд. Это абсолютно ложное утверждение, после которого ничего не остается более, как пожалеть рабочего и решительно отказаться от всех машин и всякого социального прогресса.

И далее: "Вместо того, чтобы быть главным агентом процесса производства, рабочий становится рядом с ним" (Там же, С. 213). Верно. И чуть ниже: " ... труд выступает уже не столько как включенный в процесс производства, сколько как такой труд, при котором человек, наоборот, относится к самому процессу производства как его контролер и регулировщик" (Там же).

Здесь снова "скорбь", но по какому поводу ? Неужели, стоять рядом и контролировать - это хуже, чем проливать пот и получать ничтожный результат? Не трудно видеть, что вторая фраза опровергает первую. Именно став контролером и регулировщиком, рабочий стал "агентом процесса производства" в еще более существенном значении, чем прежде. Такова суть, но признавать ее Маркс не желает.

Слово "труд" здесь (и всюду) трактуется только как "живой труд" и никак иначе, несмотря на то, что у Маркса есть и другое понятие, которое в данном случае весьма уместно, - "машинный или мертвый труд", о чем он как бы не помнит.

"Деятельность рабочего ... определяется и регулируется движением машины, а не наоборот" (Там же).

Это совершенно ложное утверждение. Здесь имеет место диалектическое явление, но углубляться в анализ, что было бы совершенно естественно, Маркс не пожелал. Вместо этого он развивает идею о подчинении рабочего машине, причем степень угнетения прямо пропорциональна мощности машины.

Продолжая "логику" Маркса, уместно заметить, что он является "рабом" своих ботинок, поскольку левый ботинок нужно носить на левой ноге, а правый - на право. Как человек свободолюбивый он, вероятно, когда-то пытался игнорировать данное обстоятельство, но он нигде об этом не пишет. Очевидно, нарушать это условие нельзя, в этом случае тоже "деятельность человека определяется свойствами вещей". Но это мало беспокоит Маркса. Здесь он, как и во многих иных случаях, делает истинное по форме утверждение, но ложное по содержанию, явно рассчитывая на простодушного читателя. Безусловно известная ему диалектика формального и содержательного совершенно упускается из виду.

Таким образом, есть все основания для следующего заключения. Автор "Капитала" фактически необоснованно утверждает, что существует якобы какой-то специфический "капиталистический" способ применения машин в общественном производстве. И тогда, очевидно, предполагается какой-то иной способ - "некапиталистический", на который он только намекает, но никогда о нем не говорит. В первом томе "Капитала" этой теме посвящена 13-я глава. В ней он достоинства машин превращает в их недостатки. В частности, он пишет, что применение механической силы повлекло применение детского труда. Для убедительности Маркс приводит многочисленные свидетельства тяжелой жизни рабочих в условиях капитализма. Все это совершенно верно. Но при феодализме основная масса людей вряд ли жила лучше. Как известно "все познается в сравнении", однако эту мудрую мысль он как бы не помнит.

Применение детского труда на производстве свидетельствует, в частности, о том, что благодаря применению машин уменьшилась эксплуатация живого труда, поскольку физическая мощность подростка меньше мощности взрослого мужчины.

Благосостояние народа в любом обществе зависит прежде всего от состояния производительных сил. А поэтому в феодальную эпоху, когда производительные силы находились на еще более низком уровне, жизнь людей была еще более тяжелой. Это доказывает только то, что более благоприятные жизненные условия могут быть созданы только благодаря техническому прогрессу. Фактор эксплуатации, конечно же, здесь имеет место, но он не может быть устранен посредством "пролетарской революции".

В 3-м томе "Капитала" Маркс пошел еще дальше, изобретя новое понятие: "... средства производства в процессе капиталистического производства являются в то же время и средствами эксплуатации ... " (Маркс К. Капитал. Т. 3, ч. 1. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 25, ч. 1. стр. 97. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

В строгом смысле момент эксплуатации в общественном производстве существует всегда, и не может быть исключен независимо от общественно-экономической формации. Здесь необходимо уточнить понятие "эксплуатация". Как известно, сущность не совпадает с явлением. Переоценивая явление и игнорируя сущность, Маркс превращается в идеалиста. Его выражение "средство эксплуатации" не отражает никакой сущности. Такое понятие науке не известно, его не было ни до, ни после Маркса. Более того, не существует и не существовало такой объективной реальности, которая бы соответствовала этому выражению. Это чистейшей воды выдумка Маркса, причем абсолютно пустая. Она может быть полезной только в сфере политической демагогии...

Зависимость от машины представляет собой плату за социальный прогресс. Вообще существует бесчисленное множество условий, которым мы вынуждены подчиняться - физические, биологические, социальные и т. д. Но подлинная проблема связана с тем, что изменения наступают очень быстро, и уже сегодня человек едва успевает не только "подчиняться" новшествам, но даже замечать их.

Все эти явления философы обсуждали и во времена Маркса и до него, но это его мало интересовало, поскольку из этого широкого плана выпадает тема классовой борьбы и тема взаимоотношения труда (живого) и капитала в трактовке Маркса. Машины - важнейший фактор социального прогресса. Работы Маркса о них в "Экономических рукописях" (первый вариант "Капитала") написаны в 1857-1859 годах, а первый том "Капитала" в последнем варианте вышел в 1872 году. То есть, прошел значительный отрезок времени, и Маркс фактически никак не изменил своего отношения к машинам. Точнее говоря, политические интересы для него всегда имели доминирующее значение, и поэтому он явно игнорировал научную принципиальность. На протяжении всех этих лет все его усилия были направлены на то, как представить технический прогресс таким образом, чтобы убедить читателей в "эксплуататорской сущности" капитала. Всю свою интеллектуальную мощь он сосредоточил на том, чтобы показать, что в условиях "капиталистического способа производства" машины являются эксплуататорами рабочих. На протяжении многих лет он настойчиво искал "научные основания" тех положений своего учения, которые по существу являются ложными. И конечно же, кроме изощренного софизма из этого ничего не получилось.

Таким образом, Маркс сначала дал определение машины, а затем "утопил" это понятие в трех других понятиях: "постоянный капитал", "производительная сила" и "средства труда". Все они имеют важное значение в политической экономии и философии как абстракции, отражающие важнейшие моменты объективной реальности. Постоянный капитал - это, в частности, машины. Однако это понятие является настолько широким, что оно объемлет все многообразие накопленного труда. У Маркса оно используется только для того, чтобы особо противопоставить капитал постоянный капиталу переменному. Производительной силой он называет и человека, и вола, и машину. Последнюю он нигде и никак не выделяет, стараясь скрыть ту ее особенность, что она обладает способностью самодвижения и является субъектом абстрактного труда неограниченной мощности. Эта особенность несовместима с тем представлением о социальном прогрессе, которое Маркс пытается внушить "почтенной публике"...

Благодаря рефлексии машина обретает способность совершать нужную человеку работу, и таким образом, она является субъектом труда. В третьем томе "Капитала" Маркс вполне справедливо наравне с термином "живой труд" употребляет выражения "машинный труд" и "мертвый труд". В этой связи уместно поставить вопрос о разделении труда между человеком и машиной. И такое разделение труда существует. Его не существует только в работах Маркса.

К такому разделению органически ведет диалектика товара. Как известно, товар имеет две стороны - потребительную стоимость и стоимость, которым соответствуют конкретный труд и абстрактный. Марксово выражение "абстрактный" в высшей степени удачно, поскольку речь идет об отвлечении от качества, о тождественном самому себе труде, о его количественной стороне. Последняя создается количеством относительно простых движений, машинально, автоматически и определяет стоимость как суммарный результат. В этом аспекте труда выравниваются все различия, усредняются все показатели. Данная простота является результатом предельного разложения хорошо освоенных форм труда, что дает возможность практически неограниченно увеличивать производительность труда посредством применения животных и машин.

Чем абстрактнее и "механичнее" становится человеческий труд, тем больше возможностей для человека "изъять" себя из этого процесса и на место своей деятельности подставить "деятельность" технического устройства. Машина реализует ту сторону отчуждения, которая была связана с "механическим" применением человека, с использованием его в качестве "силы природы", принимая на себя значительную долю "отчуждения труда" (Давыдов Ю. А., Ли О. С. Неомарксизм и проблемы социологии культуры. C. 278)." (Яцкевич В.В. Машины, их определение и их социальная роль в трактовке Маркса. http://all-referats.com/103/1-55424-mashiny-ih-opredelenie-i-ih-socialnaya-rol-v-traktovke-marksa.html).

Подводя итог вышеизложенному, нужно отметить следующее. В.В. Яцкевич совершенно верно определил, что:

1. политэкономические воззрения К. Маркса противоречивы и в них есть масса спорных моментов,

2. приведённые им факты необъективны и не отражают картины в целом, а те, что не укладываются в его теоретические построения или игнорируются, или замалчиваются,

3. сделанные "основоположником" выводы тенденциозны и антинаучны.

Короче говоря, Маркс-учёный (если такой имеется) плетётся на поводу у Маркса-революционера, идя на всевозможные подлоги и подтасовки, до неузнаваемости искажая действительность, ради бредовых идей.

Спрашивается, в чём его "гениальность"? В том, что он, как ловкий карточный шулер, дурит идеалистов и доверчивых работяг? Ну, раз вам так нравится, то можете считать его таковым.

Но вернёмся к исследованию Яцкевича.

С сожалением приходится констатировать, что, разоблачая "фокусы" Маркса, особенно касающиеся фетишизации так называемого "живого труда", автор впадает в другую крайность, медленно, но верно, скатываясь к фетишу "труда мёртвого". Вообще-то, в этих статьях до удивления много места занимает философская трактовка "живого" и "мёртвого" труда, как и труда в целом, тогда как сам "Капитал" Маркса, или точнее "Капитал. Критика политической экономии" (как полностью называется это произведение), посвящён изучению общественно-экономических проблем. Так давайте же обратимся к ним.

Яцкевич очень верно подметил, что "основоположники", как К. Маркс, так и Ф. Энгельс, ничтожно мало внимания уделили использованию в процессе труда домашних животных. Гораздо меньше, чем использованию таких "дармовых" источников энергии, как вода и ветер.

Использование тягловой силы животных, наряду с изобретением колеса и снабжённых ими повозок, стало гигантским шагом на пути развития человечества и решающим моментом в истории развития транспорта.

Действительно, если раньше для того, чтобы переместить на сравнительно небольшой расстояние 10 мешков с зерном или мукой, требовалось не меньше десятка крепких мужчин, то теперь, с использованием повозки с упряжкой пары лошадей или волов, а то и одного животного, можно было переместить тот же груз на значительно большее расстояние. Не говоря уже о том, что с подобным транспортом, при минимальном обучении, могли легко справиться женщина или ребёнок.

Вот наглядное высвобождение так называемого "живого труда", о котором столько пишет Маркс. А сколько подобного труда может высвободить водитель со своим "Бычком", не говоря уже о трейлере с прицепом? Разумеется, шофёр должен знать и уметь гораздо больше, чем "водитель кобылы", так у него и ответственность поболе.

Нас же интересует другое. Несмотря на то, что вес и объём перевозимых грузов возрос в сотни, а то и в тысячи раз, разве труд "водилы" стал тяжелее труда носильщика? Пусть баранку крутить не сахар, но это же не на своём горбу тяжести таскать!

Возникает вопрос: "А где же тут нещадная эксплуатация?" Разве труд работника не становится легче?

Нам могут возразить, ведь мы рассматриваем не товарное производство, а транспорт, но разве там дела обстоят как-то по-другому?

Что касается домашних животных, то их мускульная сила издревле использовалась для откачки воды из шахт и подъёма руды на поверхность, помола муки и соли. Даже в кузнице Уилла Тёрнера (одного из главных героев фильма "Пираты Карибского моря: Проклятие Чёрной жемчужины"), приводя в действие довольно сложный механизм, работает ослик.

Со временем широкое применение получили ветряные и водяные мельницы, которые использовали для хозяйственных целей энергию ветра и падающей воды. Но подлинную революцию в промышленности совершило применение энергии пара, а затем - электричества.

А что же эксплуатация? К. Маркс приводит данные, что за 70 лет производительность труда увеличилась в 27 раз! Так что, рабочие стали в 27 раз больше трудиться? Яцкевич утверждает, что этого просто невозможно, и он в этом абсолютно прав!

Но так обстояли дела на заре капитализма, а как теперь, в наше время? Выше уже приводились результаты расчётов советского экономиста С.Л. Выгодского, согласно которым норма прибавочной стоимости в обрабатывающей промышленности США в 70-х годах прошлого века составляла более 500 %! Что и эксплуатация возросла во столько же?!

В реальности дело обстояло так... Приведу пример из горбачёвских времён (середина 80-х годов прошлого аека), когда недавно выбранный глава СССР М.С. Горбачёв решил, что достаточно объявить перестройку, ускорение, закупить иностранное оборудование и в стране сразу же начнётся подъём.

Не обошли новые веяния и обувную фабрику... сейчас уже точно не помню, как она называлась, то ли "Заря", то ли "Коммуна"... Но так ли это важно?

Короче, привезли туда американскую установку. Если раньше рабочие изготавливали подошвы на прессе: один человек - один станок, то новом оборудовании должно было работать несколько человек... то ли трое, то ли четверо.

Сперва с дьявольским порождением капиталистического разума никто работать не хотел: оборудование незнакомое, написано всё не по-нашему... это сейчас с помощью "Тырнета" перевести англоязычный текст - раз плюнуть, а тогда это сделать было некому.

Однако начальство, которое поджимали сроки... отчитываться-то за новое оборудование надо, как и за выпуск продукции, которой пока нет... посулило хорошие деньги, в том числе и за "освоение новой техники" (была раньше такая статья расходов), вот парень (тот, что мне это всё рассказывал) с друзьями и согласился.

Сперва хитроумный агрегат не поддавался, всё-таки там и электрика, и гидравлика, и пневматика... народ на бедолаг косился, про себя посмеиваясь. Так продолжалось месяц, другой... А на третий они выдали по четыре нормы на каждого, в следующий - ещё больше. И зарплаты получили соответствующие.

Тут уж взиравшим на них весельчакам стало не до смеха и они побежали к начальству: "Как же так мы тут в поте лица на старом оборудовании (ещё довоенных каракатицах, 30-х годов), а у них..."

Начальник: "Так они же производят больше!"

А ему: "А у них всё само работает!"

Действительно, подумаешь, фигня какая: какие-то дозаторы, манометры, датчики, за которыми нужно постоянно следить... Пота-то не видно!

Хотите знать, чем кончилось дело? Понятно, что работягам, вкалывающим на старье, денег не прибавили, зато тем, кто с таким трудом освоил мудрёную технику, срезали и расценки, и зарплату. Моему знакомому с этой работы пришлось уйти - ответственность всё больше и больше, а платят всё меньше и меньше.

Поучительно? Наверно.

Возьмём другой пример уже из так называемых "тучных" двухтысячных. Дело было на вагоноремонтном заводе имени Войтовича, переименованном к тому времени в вагоностроительный. Начальство в кои веки решило пересмотреть расценки, существовавшие с незапамятных, ещё советских, времён. Пересмотрели. Всё получилось примерно, как в предыдущем сюжете.

В колёсном цехе стояло два вида полуавтоматических вертикальных токарных станков, один старый - середины 70-х годов, другой поновее - уже 80-х. Оба - карусельные, для точения вагонных колёс, только тот, что постарше, обрабатывал посадочное отверстие, а более новый - всю остальную поверхность.

После первой же зарплаты рабочий, что работал на "старичке", возмутился: "Как же так? На моём станке каждая операция выполняется в несколько проходов - черновых и чистовых. Всё вымеряется с точностью до микрона, с учётом посадочного размера оси. А у соседа - станок с чпу! Кнопку включил - всё само работает. Даже держатель с резцами сам поворачивается. Только знай, стружку снимай, чтоб на резец не намоталась. Причём обработка черновая (чистовую делали совсем на другом станке), допуски не идут ни в какое сравнение, не говоря уж о чистоте поверхности! Никогда раньше такого не было, чтобы за более точную и трудоёмкую работу платили меньше!"

Потом сделали так называемую "фотографию рабочего дня". Всё правильно, просто кто-то "шибко грамотный" позабыл, что при обработке отверстия нужно несколько раз делать замеры, а на это тоже требуется рабочее время.

Проблема разрешилась, а вот у нас осталась. К чему эти притчи, а к тому, что при росте производительности оборудования, пусть даже в несколько раз, никакой бешеной эксплуатации рабочей силы не происходит. И абсолютно прав В.В. Яцкевич, когда утверждает, что "Применение детского труда на производстве свидетельствует, в частности, о том, что благодаря применению машин уменьшилась эксплуатация живого труда, поскольку физическая мощность подростка меньше мощности взрослого мужчины."

Но справедливо ли его следующее утверждение: "Для убедительности Маркс приводит многочисленные свидетельства тяжелой жизни рабочих в условиях капитализма. Все это совершенно верно. Но при феодализме основная масса людей вряд ли жила лучше."

Всё дело в том, что К. Маркс как раз таки и приводит примеры внеэкономического давления власть имущих (тут, позабыв о былых распрях, единым фронтом выступают и высокие лорды, и чиновники, и дворяне, и капиталисты), загоняя ими же ограбленных мелких собственников в рабочие чуть ли не палкой. Используя для этого полицию, тюрьмы, суд! Где же тут свободный рынок труда?!

Машины, действительно, усугубляют бедственное положение дел, пополняя и без того выросшую армию безработных, но не они создали этот переизбыток рабочей силы! Он был создан искусственно массовым сгоном крестьян с земли!

Однако, К. Маркс в своём "Капитале" этого, как будто, не замечает, талдыча о каком-то свободном обмене эквивалентов! Разве драконовские английские законы того времени, заставляющие мужчин, женщин и детей идти на кабальные условия найма - это не внеэкономическое принуждение?!

Пусть это ещё не рабство (как утверждает В.Ю. Катасонов), но уже точно не свобода!

Так в чём тут пресловутая "гениальность" Маркса?! В том, что он в очередной раз "не заметил" лежащих на поверхности фактов?!

Но ладно, оставим Марксу Марксово, а сами вновь обратимся к "живому" и "мёртвому" труду. Прав ли В. Яцкевич, утверждая, что "Основная доля прибавочной стоимости совсем не в "живом труде", как это тщится доказать Маркс, а в той части абстрактного труда, которая создается неживым (нечеловеческим, мертвым) трудом, доля которого монотонно возрастает". (Яцкевич В.В. Машины и учение Маркса о прибавочной стоимости. http://all-referats.com/103/1-55427-mashiny-i-uchenie-marksa-o-pribavochnoy-stoimosti.html).

Один из основателей компании "Микрософт" Билл Гейтс, выступая 14 марта 2014 года в Нью-Йорке на конференции The American Enterprise Institute on Thursday, заявил, что в связи с ростом автоматизации производства в ближайшие 20 лет рынок труда ждут огромные изменения. И связано это будет со всё расширяющимся применением роботов, которые к обозначенному им сроку совершенно вытеснят людей с рынка труда.

"Несмотря на то, что ко многим прогнозам одного из зачинателей IT-революции XX века нужно относиться с осторожностью (так, семь лет назад Гейтс предсказал, что к 2013 году бумажные книги исчезнут из массовой продажи, вытесненные электронными библиотеками, однако, пока этого не произошло), тем не менее, для подобного заявления у него есть веские основания. Например, недавно аналитики американской компании Vanguard Plastics Corp., которая еще в октябре 2012 года начала внедрение в свои цеха экспериментальных многофункциональных роботов-рабочих по имени Baxter (их разработала компания Rethink Robotics), провела расчеты сравнительной эффективности труда автомата и человека за одним и тем же станком. И они оказались явно не в пользу Homo sapiens - робот, стоимость которого составляла 250 тысяч долларов, за год работы смог полноценно заменить двух квалифицированных операторов станков, чья годовая зарплата составляла 50 тысяч долларов!

При этом качество производимой продукции не упала, а объем даже повысился, поскольку роботу не нужен обеденный перерыв, перекуры, он не болтает с другими рабочими, да и в туалет ему ходить тоже не надо. Таким образом, с учетом полученной прибыли (ее прирост также составил около 50 тысяч долларов) всего за год работы один Baxter окупил половину своей стоимости. А если подсчитать суммарный эффект (сейчас в цеху трудятся три робота), то они все вместе окупили две трети затрат компании на их приобретение. За 15 лет эксплуатации этих роботов они смогут принести компании 3,5 млрд долларов чистой прибыли (для сравнения - коллектив из 30 рабочих сделает это за 27 лет).

Более того, каждый год растет число "профессий", которые успешно осваивают роботы. Так, по данным Международной федерации робототехники на начало 2013 года, в автомобильной промышленности механические помощники собирают уже более 80 процентов всех операций по сбору автомобилей, тогда как еще в начале века доля таких операций составляла примерно 45 процентов. И это привело к тому, что на многих заводах по сборке машин примерно половину рабочих вполне смогли заменить роботы." (Евсеев Антон, Глобальная роботизация: коммунизм или безработица? http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:hFMHqtylFfwJ:https://www.pravda.ru/science/eureka/hypotheses/18-03-2014/1199260-robots_gates-0/&num=1&hl=ru&gl=ru&strip=1&vwsrc=0).

Таким образом, по крайней мере на отдельных участках производства, "мёртвый" труд способен полностью вытеснить "живой". Так прав ли В.В. Яцкевич, утверждая:

"В своей теории прибавочной стоимости Маркс делает два парадоксальных утверждения: а) машина не является субъектом труда и не производит стоимость; б) она является субъектом эксплуатации. Подчеркнем: субъектом труда не является, а субъектом эксплуатации является. Если отрицание "не" перенести из первого предложения во второе, то это будет в полной мере соответствовать и логике, и практике жизни, и иным утверждениям самого Маркса." (Яцкевич В.В. Машины и учение Маркса о прибавочной стоимости. http://all-referats.com/103/1-55427-mashiny-i-uchenie-marksa-o-pribavochnoy-stoimosti.html)?

Выходит:

а) машина является субъектом труда и производит стоимость,

б) она не является субъектом эксплуатации?

Но так ли это?

С пунктом "а" мы вроде бы разобрались. Роботы, работающие "сами по себе", способны вытеснить основных и дополнительных рабочих из многих отраслей производства.

"Вот вам пример - сейчас на одном заводском комплексе Лунхуа в Китае, принадлежащем компании Foxconn 300 тысяч рабочих, в основном девушек, собирают смартфоны Apple, получая за труд 300-500 долларов (что для Поднебесной является весьма хорошей зарплатой). При этом большинство из них (около 85 процентов) являются деревенскими жителями, не имеющими ни высшего образования, ни серьезной технической подготовки. Однако через три года Foxconn планирует заменить 70 процентов рабочих в Лунхуа специальными роботами...

Впрочем, промышленность - это не единственная отрасль, где роботы уже вовсю теснят людей. Так, в Японии автоматы уже представляют серьезных конкурентов для продавцов, курьеров и даже бухгалтеров! Получается, что роботизация угрожает не только рынку неквалифицированной рабочей силы, но и начинает вытеснять с рынка труда квалифицированных специалистов. Более того, сейчас роботы активно проникают в медицину, индустрию развлечений и даже в ту сферу, которая их, в конце концов, и породила, то есть... программирование." (Евсеев Антон, Глобальная роботизация: коммунизм или безработица? http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:hFMHqtylFfwJ:https://www.pravda.ru/science/eureka/hypotheses/18-03-2014/1199260-robots_gates-0/&num=1&hl=ru&gl=ru&strip=1&vwsrc=0).

Нам могут возразить: "А как же ремонтники, инженеры, техники? Ведь чем сложнее и дороже оборудование, тем выше должна быть квалификация тех, кто его обслуживает?" Совершенно верно, вот только сам автор "Капитала" поспешил вывести эти категории трудящихся за рамки своих построений:

"Существенное различие наблюдается между рабочими, занятыми действительно при рабочих машинах (сюда же относятся некоторые рабочие, которые наблюдают за машиной-двигателем или ее заправкой), и простыми подручными (почти исключительно дети) этих машинных рабочих. К подручным же в большей или меньшей степени относятся и все feeders (которые просто подают в машину материал труда). Наряду с этими главными категориями выступает количественно незначительный персонал, который занят контролем за всеми машинами и постоянной их починкой, например, инженеры, механики, столяры и т. д. Это - высший, частью научно образованный, частью ремесленного характера слой рабочих, стоящий вне круга фабричных рабочих, просто присоединенный к нему. Это разделение труда является чисто техническим." (Маркс К. Капитал. Т. 1. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23, стр. 431. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

Таким образом, вместо системы "рабочий + машина" у нас остаётся одна "голая" железяка!

Так вот, в той же мере, как рабочая сила является, исходя из того же Маркса "специфическим товаром", в той же степени и "машина" (имеется в виду не только станки и оборудование, но и роботы, автоматические линии, а так же сложные агрегаты химической, пищевой и других отраслей промышленности) является таким же "специфическим товаром".

Не рабочий "сам по себе", а система "рабочий + машина" даёт тот "бешеный" рост производительности труда и соответствующее увеличение прибавочной стоимости, о котором пишет "основоположник" марксизма-ленинизма.

Более того, как мы видим, "машина" "сама по себе" (естественно, уже другая, а не та, что была) способна дать ту же, а то и большую прибавочную стоимость.

Так что же, теперь в производстве "тишь да гладь, да божья благодать"?! никакой эксплуатации человека человеком, одно только плодотворное сотрудничество?!

А вот и нет!

Рассмотрим подробнее "мёртвый" машинный труд, субъектом которого является "машина".

Причём, что характерно, в общественно-экономических построениях различных полит- и просто экономистов, она появляется, как рояль, из кустов, или, точнее, сразу обрушивается на читателя, как тот же рояль на мультяшного героя. То её нет, а потом... Бац!.. и уже есть!

На самом деле, создание новой техники сложный процесс.

При этом "под новой техникой понимаются конструкции машины, приборов, аппаратов, а также технологические процессы, впервые разрабатываемые на предприятии. Степень новизны новой техники определяется такими показателями, как:

- конструкции, не имеющие аналогов;

- конструкции усовершенствованные;

- принципиально новые технологические процессы;

- частично измененные технологические процессы, повышающие эффективность производства.

Комплекс работ по созданию новой техники включает в себя следующие этапы:

- научно-исследовательские работы;

- конструкторская подготовка;

- технологическая подготовка;

- организационная подготовка;

- производство техники.

Научно-исследовательская подготовка - это проверка теоретических расчетов и выводов, получение экспериментальных данных, которые используются при создании новой техники.

Количество этапов и их содержание при проведении научно-исследовательской подготовки зависит от новизны и сложности новой техники. Выделяются следующие этапы научно-исследовательской подготовки: разработка технического задания, теоретические и экспериментальные исследования, оценка результатов исследования, приемка работы.

Для каждого этапа устанавливаются сроки выполнения, исполнители и конечный результат.

Каждый этап научно-исследовательской подготовки решает конкретные задачи, которые необходимы для проведения последующего этапа.

Конструкторская подготовка - это комплекс работ по созданию чертежей новой конструкции и опытного образца. Круг работ, выполняемых при конструкторской подготовке, зависит от типа производства, новизны и сложности конструкции, степени ее унификации и т.д.

После изготовления и испытания опытного образца проводят корректировку конструкторской документации.

Технологическая подготовка - это разработка технологии производства новой конструкции, методов и средств технического контроля, создание материальных и трудовых нормативов.

Технологическая подготовка начинается с разработки межцеховых технологических маршрутов, которые определяют прохождение заготовок, деталей, сборочных единиц по производственным подразделением.

Технологическая готовность к выпуску новой конструкции предполагает наличие полного комплекса технологической документации и средств технологического оснащения, которые необходимы для выпуска этой конструкции.

Организационная подготовка предполагает выполнение следующих этапов: разработка проекта организации основного производственного процесса, разработка проекта технического обслуживания основного производства, разработка системы организации и оплаты труда, организация материально-технического обеспечения производства, создание нормативной базы для внутризаводского планирования.

Производство новой конструкции - это организация изготовления новой техники.

Процесс производства новой техники начинается с процесса освоения.

Процесс освоения - это промежуток времени, в течение которого происходят отладка технологического процесса, выпуск новой продукции в заданных объемах и достижение запланированных технико-экономических параметров.

Выделяют техническое, производственное и экономическое освоение.

Техническое освоение характеризуется достижением технических параметров установленных в стандартных и технических условиях.

Производственное освоение - это достижение проектного объема выпуска новой продукции.

Экономическое освоение - это достижение установленной нормативной трудоемкости и себестоимости выпускаемой новой продукции." (Смирнов Э.А., Основы теории организации, М.: Аудит, Юнити, 1998. http://padaread.com/?book=23986http://padaread.com/?book=23986&pg=2)

Одним из основных (наряду с инженерной деятельностью) способов создания техники (как и других изделий и сооружений) является проектирование (от латинского projectus - брошенный вперёд). Оно осуществляется постадийно.

В современной России стадии проектирования регламентированы стандартами ГОСТ 2.103-2013 и ГОСТ Р 15.201-2000.

"Таблица 1. Стадии разработки конструкторской документации и этапы выполнения работ

Стадии разработки	Этапы выполнения работ
Техническое предложение	Подбор материалов. Разработка технического предложения с присвоением документам литеры "П". Рассмотрение и утверждение технического предложения
Эскизный проект	Разработка эскизного проекта с присвоением документам литеры "Э". Изготовление и испытание макетов (при необходимости). Рассмотрение и утверждение эскизного проекта.
Технический проект	Разработка технического проекта с присвоением документам литеры "Т". Изготовление и испытание макетов (при необходимости). Рассмотрение и утверждение технического проекта.
Рабочая конструкторская документация:
а) опытного образца (опытной партии) изделия, предназначенного для серийного (массового) или единичного производства (кроме разового изготовления)	Разработка конструкторской документации, предназначенной для изготовления и испытания опытного образца (опытной партии), без присвоения литеры. Изготовление и предварительные испытания опытного образца (опытной партии). Корректировка конструкторской документация по результатам изготовления и предварительных испытаний опытного образца (опытной партии) с присвоением документам литеры "О". Приемочные испытания опытного образца (опытной партия). Корректировка конструкторской документации по результатам приемочных испытаний опытного образца (опытной партии) с присвоением документам литеры "О1". Для изделия, разрабатываемого по заказу Министерства обороны, при необходимости,- повторное изготовление и испытания опытного образца (опытной партии) по документации с литерой "О2" и корректировка конструкторских документов с присвоением им литеры "О2".
б) серийного (массового) производства	Изготовление и испытание установочной серии по документации с литерой "О1" (или "О2"). Корректировка конструкторской документации по результатам изготовления и испытания установочной серии, а также оснащения технологического процесса изготовления изделия, с присвоением конструкторским документам литеры "А". Для изделия, разрабатываемого по заказу Министерства обороны. при необходимости, - изготовления и испытания головной (контрольной) серии по документация с литерой "А" и соответствующая корректировка документов с присвоением им литеры "Б".

Обязательность выполнения стадий и этапов разработки конструкторской документации устанавливается техническим заданием на разработку.

Примечания:

1. Стадия "Техническое предложение" не распространяется на конструкторскую документацию изделий, разрабатываемых по заказу Министерства обороны.

2. Необходимость разработки документации для изготовления и испытания макетов устанавливается разработчиком.

3. Конструкторская документация для изготовления макетов разрабатывается с целью:

- проверки принципов работы изделия или его составных частей на стадия эскизного проекта;

- проверки основных конструктивных решений разрабатываемого изделия или его составных частей на стадии технического проекта;

- предварительной проверки целесообразности изменения отдельных частей изготовляемого изделия до внесения этих изменений в рабочие конструкторские документы опытного образца (опытной партии).

4. Под разовым изготовлением понимается единовременное изготовление одного или более экземпляров изделия, дальнейшее производство которого не предусматривается.

Рабочим конструкторским документам изделия единичного производства, предназначенным для разового изготовления, присваивают литеру ,"И" при их разработке, которой может предшествовать выполнение от дельных стадий разработки (техническое предложение, эскизный проект, технический проект) и соответственно этапов работ, указанных в таблице.

Техническое предложение - совокупность конструкторских документов, которые должны содержать технические и технико-экономические обоснования целесообразности разработки документации изделия на основании анализа технического задания заказчика и различных вариантов возможных решений изделий, сравнительной оценки решений с учетом конструктивных и эксплуатационных особенностей разрабатываемого и существующих изделий и патентные исследования.

Техническое предложение после согласования и утверждения в установленном порядке является основанием для разработки эскизного (технического) проекта...

Эскизный проект - совокупность конструкторских документов, которые должны содержать принципиальные конструктивные решения, дающие общее представление об устройстве и принципе работы изделия, а также данные, определяющие назначение, основные параметры и габаритные размеры разрабатываемого изделия.

Эскизный проект после согласования и утверждения в установленном порядке служит основанием для разработки технического проекта или рабочей конструкторской документации...

Технический проект - совокупность конструкторских документов, которые должны содержать окончательные технические решения, дающие полное представление об устройстве разрабатываемого изделия, и исходные данные для разработки рабочей документация." (ЕСКД ГОСТ 2.103-68, http://www.propro.ru/graphbook/eskd/eskd/gost/2_103.htm)"

Следует отметить, что для разработки определённых видов техники существуют собственные стандарты. Например, для автоматизированных систем - ГОСТ 34.601-90. (http://protect.gost.ru/document.aspx?control=7&id=137550).

Создание "машины" - это творческий процесс, который можно условно разделить на несколько последовательных стадий (этапов).

В 1926 г. британский психолог Г. Уоллес выделил четыре стадии подобного процесса:

1. Подготовка - формулирование задачи; попытки её решения.

2. Инкубация - временное отвлечение от задачи.

3. Озарение - появление интуитивного решения.

4. Проверка - испытание и/или реализация решения.

(Wallas G. The Art of Thought. N. Y., 1926)

Немного иного мнения придерживались отечественные авторы.

Так П.К. Энгельмейер полагал, что работа изобретателя состоит из трёх актов: желание, знание, умение:

1. Желание и интуиция, происхождение замысла. Эта стадия начинается с появления интуитивного проблеска идеи и заканчивается уяснением её изобретателем. Возникает вероятный принцип изобретения. В научном творчестве этому этапу соответствует гипотеза, в художественном - замысел.

2. Знание и рассуждение, выработка схемы или плана. Выработка полного развёрнутого представления об изобретении. Производство опытов - мысленных и действительных.

3. Умение, конструктивное выполнение изобретения. Сборка изобретения. Не требует творчества.

"Покуда от изобретения имеется только идея (I акт), изобретения ещё нет: вместе со схемой (II акт) изобретение даётся как представление, а III акт даёт ему реальное существование. В первом акте изобретение предполагается, во втором - доказывается, в третьем - осуществляется. В конце первого акта - это гипотеза, в конце второго - представление; в конце третьего - явление. Первый акт определяет его телеологически, второй - логически, третий - фактически. Первый акт даёт замысел, второй - план, третий - поступок". (Энгельмейер П.К. Теория творчества. СПб., 1910, стр. 103. http://books.e-heritage.ru/book/10073476)

Ещё дальше продвинулся П.М. Якобсон, выделяя следующие стадии:

1. Период интеллектуальной готовности.

2. Усмотрение проблемы.

3. Зарождение идеи - формулировка задачи.

4. Поиск решения.

5. Получение принципа изобретения.

6. Превращение принципа в схему.

7. Техническое оформление и развёртывание изобретения.

(Якобсон П. М. Процесс творческой работы изобретателя. М.-Л., 1934)

Ещё детальней процесс творческого мышления был проработан Г.С. Альтшуллером и Р.Б. Шапиро при разработке теории решения изобретательских задач (ТРИЗ).

По их мнению схема творческого процесса имела следующий вид:

I. Аналитическая стадия

1. Выбор задачи.

2. Определение основного звена задачи.

3. Выявление решающего противоречия.

4. Определение непосредственной причины противоречия.

II. Оперативная стадия

1. Исследование типичных приемов решения (прообразов):

а) в природе,

б) в технике.

2. Поиски новых приемов решения путем изменений:

а) в пределах системы,

б) во внешней среде,

в) в сопредельных системах.

III. Синтетическая стадия

1. Введение функционально обусловленных изменений в систему.

2. Введение функционально обусловленных изменений в методы использования системы.

3. Проверка применимости принципа к решению других технических задач.

4. Оценка сделанного изобретения.

(Альтшуллер Г.С., Шапиро Р.Б. О психологии изобретательского творчества. "Вопросы психологии" (N 6, 1956. - с. 37-49). http://www.altshuller.ru/triz/triz0.asp).

По мнению академик И.А. Негодаева:

"Творчество инженера имеет определенную структуру и определяемые этой структурой этапы развития.

Структурными элементами инженерного творчества являются: отражение и осмысление технической потребности как проблемы технического прогресса; вынашивание новой технической идеи; разработка идеальной модели технического устройства; конструирование - переход от идеальной модели к созданию нового технического устройства на основе математических и технических расчетов; создание нового промышленного образца.

Что касается этапов технического творчества, то их обычно определяют так.

Первый этап - критическое осмысление существующего положения вещей на базе экспериментальных материалов и логических рассуждений, формирование проблемной ситуации. Результатом этого является формулировка конкретной технической задачи, которая может служить основой дальнейших творческих поисков.

Второй этап - этап "рождения" и вынашивания новой технической идеи как результата скачка в новое качество при реализации поиска решения определенной технической задачи. Это еще не техническое изобретение и не идеальная модель нового, но уже выход за рамки непосредственно данного. С этой целью применяется набор методов поиска нового. При этом рациональные методы, составляющие логическую основу процесса, не исключают действия фантазии и интуиции при рождении технической идеи.

Третий этап - этап разработки воображаемой реальности идеальной модели как результата схематизации новой технической идеи, как структурной и функциональной схемы будущего технического объекта. В идеальной модели выражается активная созидательная деятельность субъекта, учитывается необходимость ее последующей материализации, строится будущий объект не в чувственно воспринимаемой форме. На этом этапе протекает процесс обоснования, продумывания и создания образца будущего технического объекта.

Четвертый этап - этап конструирования, перехода от мысленного построения к реальным разработкам. Результаты конструирования выражаются в эскизном и техническом проектах, в рабочих чертежах или модельно-макетном воплощении. Начинается разрешение противоречий между материальным и идеальным, теорией и практикой. Происходит движение от изобретения в форме идеальной модели или патента до рабочих чертежей или спецификаций и далее - до действующих моделей, экспериментальных или производственных образцов.

Пятый этап - этап воплощения изобретения в новом техническом объекте. Этот этап складывается из ряда стадий. На начальной его стадии создается экспериментальный образец, который предоставляет на основе данных экспериментов сделать доработку и доводку конструкторско-технологических разработок. Затем для испытаний артефактов в промышленных условиях создается промышленный образец. И, наконец, новая техника и технология запускается в серийное или массовое производство. На этом этапе завершается процесс разрешения противоречий между теорией и практикой и одновременно возникают новые технические задачи, новые противоречия." (Негодаев И.А. Философия техники. Ростов-на-Дону: Изд. Центр ДГТУ, 1997. http://polbu.ru/negodaev_engineeringphilo/).

Суммируя вышеизложенное, можно заключить, что создание новой техники ("машины") - сложный и трудоёмкий процесс, в котором задействовано множество людей, специалистов самого разного профиля.

Условно этот процесс делится на несколько этапов:

1. формирование некой "идеи" - образа будущей "машины" (технологии, процесса, станка, детали),

2. её воплощение "на бумаге" (в чертежах, схемах, описании),

3. реализация "в железе" (в виде готового изделия).

И если 3 этап в значительной степени связан с трудом рабочих, лишь при руководящей и направляющей роли инженера, то первые два всецело связаны с таким видом технической деятельности, как инженерная деятельность.

"В историческом плане, инженерная деятельность выделилась на определенном этапе развития общества из технической деятельности, которая присуща человеческому обществу на самых ранних его стадиях и связана с изготовлением орудий." (Горохов В.Г. Знать, чтобы делать. М., 1987, стр. 8).

"Слово инженер произошло от латинского слова ingenium - хитроумный, остроумный, изобретательный. Словом "инженер" стали называть создателей некоторых военных машин во втором веке, а впоследствии - творцов всяких хитроумных устройств. Заметим, что параллельно появилось слово машина для обозначения подъемного устройства в древнегреческом театре.

В современном значении фигура инженера появляется в 18 веке с возникновением крупного машинного производства. Именно в конце 18 - начале 19 веков в Западной Европе начинается этап крупного машинного производства, основанный на сознательном применении науки в производственном процессе. Инженер своей деятельностью, как бы соединяя науку с производством, становится проводником науки в производстве. Одновременно, о чем речь еще впереди, формируется особый класс наук - технические науки, которые соединяют научное познание с практикой...

Инженерная деятельность в современном ее понимании возникает когда развитие техники как способа деятельности уже не могло основываться только на производственных навыках, традиции, умении работников производства, а требовало целенаправленного использования научных знаний. Вместе с усложнением производственных процессов инженерная деятельность дифференцировалась на инженерно-исследовательскую, инженерно-конструкторскую и инженерно-технологическую. Деятельность инженера в отличие от деятельности других слоев интеллигенции (педагогов, врачей, актеров, композиторов и др.) по своей роли в общественном производстве является производительным трудом, непосредственно участвующим в создании национального дохода. Тем самым инженеры выполняют одну из обособившихся функций совокупного работника.

Именно практическая направленность инженерной и вообще всей технической деятельности давала повод "интеллектуалам" смотреть на нее свысока. Техническая деятельность не пользовалась особой славой еще в древности. Критика технической деятельности оказывается столь же древней, как и сама эта деятельность. Достаточно в этой связи вспомнить мифы о разрушении Богом Вавилонской башне, прикованном к кавказским скалам Прометее или упавшем с небес Икаре. "Сам Архимед, - пишет Плутарх, - считал сооружение машин занятием, не заслуживающим ни трудов, ни внимания; большинство из них появилось на свет как бы попутно, в виде забав геометрии и то потому, что царь Гиерон из честолюбия убедил Архимеда хоть не надолго отвлечь свое искусство от умозрений и обратить его на вещи осязаемые, в какой-то мере воплотить свою мысль, соединить ее с повседневными нуждами" (Плутарх. Сравнительные жизнеописания, т.1. М., 1981, стр. 391).

Отношение к технической деятельности принципиально не изменилось и в период средневековья, когда эта деятельность часто воспринималась как нечто магическое. И не только в силу существования строго секретного мастерства. Само мировоззрение средневекового человека было пронизано культово-мифическим отношением к слову и действию. Рецепт ремесленника не был основанном на науке рецептурным знанием, а являлся проекцией магического сознания. "Поэтому средневековый ремесленный рецепт можно уподобить ритуалу, воспроизводящему соответствующий миф, но не конкретные тексты и сюжеты, а систему мифологического мышления. Мифомышление организовывало мировосприятие ремесленника" (Горохов В.Г. Знать, чтобы делать. М., 1987, стр. 51).

Политическая, моральная, созерцательная деятельность ценилась выше изготовления вещей, которое отводилось низшим слоям общества. В средневековой Европе технические нововведения, приемы и методы интегрировались в сословный мир цехов.

В эпоху Возрождения сформировалось иное отношение к инженеру и его деятельности. К инженеру стали относиться не просто как к ремесленнику, технику, а как к творцу, творящему подобно божественному творцу новый мир, мир второй природы. " В ходе исторического развития техническое действие и техническое знание постепенно отделяются то мифа и магического действия, но первоначально опираются еще не на научное, а лишь на обыденное сознание и практику, - пишет В.Г. Горохов. -Это хорошо видно из описания технической рецептуры и многочисленных пособий по ремесленной технике, направленных на закрепление и передачу технических знаний новому поколению мастеров. В рецептах уже нет ничего мифологического, хотя перед нами еще не научное описание, да и техническая терминология еще не устоялась" (Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М., 1995, стр. 296).

Несмотря на то, что при переходе к индустриализации в общественном сознании упрочняется мнение о прогрессивном значении опирающейся на науку инженерной деятельности, с конца 19 века начинается резкая критика технического засилья и идеализация прошлого.

Чрезвычайно противоречивую оценку инженерной деятельности дает и современное общество, видя в ней не только источник жизненных благ, но и социального зла. Поэтому возникает проблема ответственности инженерной деятельности. Феликс Р. Патури, описав смелые инженерные проекты которые могут быть реализованы в 21 веке, отмечает, что " зодчие нашего завтра - это прежде всго осознающие свою ответственность ученые, изобретатели, инженеры. Они поняли потребности нашего времени" (Патури Ф.Р. Зодчие 21 века. Смелые проекты ученых, изобретателей и инженеров. М., 1983, стр. 296). Выступая против смирения и пессимизма, он делает вывод, что "пессимизм и бездействие всегда были неблагодатной почвой для успешного развития науки и техники, для обеспечения положительных результатов" (там же, стр. 295).

Внимание общественности к инженерной деятельности не случайно. Развитие техники - главнейшая составляющая общественного развития. Инженерная деятельность выступает в роли основного источника технического прогресса.Именно в качественном преобразовании техники и технологии состоит главная функция инженеров. Но, совершенствуя технику и технологию, инженеры влияют на изменение технологических отношений, т.е. тех отношений, которые складываются между людьми в ходе непосредственного производственного процесса и поэтому воздействуют на развитие главной производительной силы - на людей. Таким образом, инженерная деятельность занимает одно из центральных мест во всей системе технической деятельности. Что же представляет собой инженерная деятельность?

Инженерная деятельность - это самостоятельный специфический вид технической деятельности всех научных и практических работников, занятых в сфере материального производства. В современной своей сущности "инженерная деятельность - это техническое применение науки, направленное на производство техники и удовлетворение общественных технических потребностей" (Шаповалов Е.А. Общество и инженер. Л., 1984, стр. 39). В процессе деятельности инженера законы науки из своей теоретической формы трансформируют в технические принципы, которые находят свое практическое применение. Эта деятельность обладает определенной степенью риска, которая считается неизбежной. С целью обеспечения необходимой надежности создаваемых технических средств и технологии создаются методы и средства преодоления этого риска путем установления определенных параметров, стандартов и использования статистического учета случаев возможных аварий.

Поэтому по своему характеру инженерная деятельность является преимущественно духовной деятельностью в сфере материального производства. Комиссия Союза немецких инженеров, занимаясь "основами оценки техники", определила основные ценностные критерии инженерной деятельности: способность функционирования и надежность, экономичность, благосостояние, здоровье, безопасность, экологичность, качество общества и развитие личности (см : Философия техники // Вопросы философии, 1993, N 10, стр. 116).

Инженеры в процессе своей деятельности разрешают определенные противоречия, возникающие в ходе технического и вообще общественного прогресса. Одним видом таких противоречий являются противоречия между создаваемыми артефактами и теми законами природы по которым создаются эти технические устройства: инженер, преодолевая эти противоречия, стремится к максимальному воплощению законов природы в технике. Другой вид противоречий это противоречия социального порядка - между возникшими техническими задачами и техническими возможностями о которых речь будет впереди. Эти технические противоречия - не противоречия самой техники, а те противоречия, которые разрешает субъект в процессе своей инженерной деятельности. Поэтому "суть технической деятельности состоит в решении технических задач, основное содержание которых составляют технические противоречия" (Шаповалов Е.А. Общество и инженер. Л., 1984, стр. 17). Разрешая эти противоречия, инженер в процессе своей деятельности непременно учитывает экономические, эргономические, организационные и другие факторы.

Структура инженерной деятельности определяется решением возникших технических проблем, которые появляются при отсутствии технических средств для решения стоящих перед обществом задач. В процессе инженерной деятельности осуществляется переход от общественных технических потребностей и знаний о технике к созданию техники и технологии. Элементами такого процесс в совокупности образующих структуру инженерной деятельности являются определенные потребности, выработка и принятие решения, подготовка производства, регулирование производства, удовлетворение потребностей. Во внутренней структуре технической деятельности первой стадией будет изобретение, затем - проектирование в ходе которого идеальная модель воплощается в рабочих чертежах, конструирование - материальное воплощение изобретения в техническом устройстве и, наконец, промышленное освоение и внедрение в производство.

Рассмотрим существенные признаки инженерной деятельности.

Первое, что бросается в глаза при характеристике инженерной деятельности, это то, что это деятельность в сфере материального производства или деятельность, которая направлена на решение задач материального производства. Отсюда - техническая направленность инженерного труда. Цель инженерной деятельности заключена в создании техники, технологии и эффективного их использования в системе общественного производства. Вне этого инженер лишен предмета своей деятельности. Можно считать совершенно неоправданным расширительное понятие инженерной деятельности, которое все чаще встречается в быту. Инженер-экономист, инженер по охране труда и подобные им "инженеры" являются просто недоразумением, витекающем из непонимания самой сущности инженерной деятельности как обособленное целеполагание в сфере создания техники. В процессе своей деятельности инженер активно включается во взаимодействие с процессами развития и функционирования техники.

В силу указанного обстоятельства инженерная деятельность является практической, т.е. имеет дело с реально существующими объектами в отличие от теоретической или духовной, где существуют мыслимые, идеальные объекты.Но, как известно, практическая деятельность подразделяется на материально-производственную (преобразование природы) и социально- преобразовательную (преобразование общества). Инженерная деятельность, безусловно, относится к материально-производственной.

Следующая характерная особенность инженерной деятельности состоит в том, что она разрешает противоречия между объектом (природой) и субъектом (обществом), является процессом превращения природного в социальное, естественного в искусственное.

Для инженера техника выступает как "естественно-искусственная" система, которая разрешает технические противоречия естественного и искусственного в его деятельности. Отсюда - двойственная ориентация инженера : на науку, изучающую природу, и на производство, содержащее определенный практический опыт. Известный английский философ К. Поппер писал, что инженер, создавая очень сложные механизмы, использует опыт в форме теоретических построение на основе метода проб и ошибок. "Это означает, что он способен проектировать лишь, уже совершив или исправив все возможные ошибки, или, иначе говоря, полагаясь на опыт, приобретенный благодаря применению частичных методов. Его новый механизм - это результат внесения в первоначальный проект огромного количества небольших изменений" (Поппер К. Открытое общество и его враги, т. 1. М., 1992, стр. 206).

Вместе с тем большую часть интеллектуального потенциала инженера составляют научные знания, в границах которых переправляются данные опыта. Конечно, вовсе не обязательно располагать развитой научной теорией для конструирования и функционирования простых технических средств. Хорошие часы на зубчатых шестеренках создали не располагая теорией зубчатых передач, которая появилась гораздо позже. Но сложную современную технику без применения научных знаний создать нельзя. Так, без знания физики полупроводников нельзя создать электронные часы, а без знания электротехники, информатики и еще целого комплекса наук нельзя создать компьютер. Безусловно, многие законы природы открытые наукой остаются без технического применения. Они находят свое практическое применение в других видах деятельности. Но часто эти законы преобразуются в технические принципы, которые в процессе инженерной деятельности находят свое техническое применение.

Эти обстоятельства определяют место инженерной деятельности и сам характер этой деятельности. Инженер занимает промежуточное положение между теорией и практикой, его труд является умственным трудом в сфере материального производства. На свои способы действия он смотрит не как ремесленник и не как ученый-естествоиспытатель.

В процессе применения открытых естественными науками законов для проектирования, конструирования, функционирования и совершенствования техники и технологии эти законы нужно не только модифицировать в форму возможную для этого применения, но и воплотить их в новой технике и технологии. Этот процесс является наиболее трудным, ответственным и интересным в инженерной деятельности. Именно он придает этой деятельности творческий характер. Творчество - одна из важнейших характеристик инженерной деятельности. "Все творчество сосредоточивается в области техники, - пишет Ж. Эллюль, - и миллионы технических объектов выступают свидетельством этого творческого размаха, намного более поразительного, чем все то, что сможет произвести художник или музыкант" (Новая технократическая волна на Западе. М., 1986., 1973, стр. 148). Мы далеки от ограничения области творчества технической деятельностью, от понимании Ж. Эллюлем деятельности художников, музыкантов, скульпторов и вообще всего искусства как "отражения технической реальности" (Там же). Всем видам человеческой деятельности в той или иной степени присуще творчество. Но верным остается мысль о творчестве как имманентном качестве инженерной деятельности, призванной творить новые артефакты и вообще вторую форму объективной реальности.

В процесс своей деятельности инженер материализует творческий характер своего труда, Он заставляет материальные объекты действовать друг на друга соответственно их природе и, как писал Гегель, истощать себя в этом взаимодействии, осуществляя поставленную субъектом цель. Для достижения своей цели инженер может использовать различные законы природы, открываемые естественными науками, и их различную модификацию. Один и тот же материальный результат может быть получен различными техническими способами. Так, обработка деталей осуществляется различным путем - механическим, химическим, лазерным и др. Все эти обстоятельства свидетельствуют, что в области инженерного творчества существует большая свобода выбора, в этой деятельности имеются многозначные конкретные техническо-технологические решения. В силу этих обстоятельств инженерная деятельность отличается высокой степенью интеллектуального творчества. "Я не думаю, - писал К. Поппер, - что дух всегда страдает, служа человеку в качестве техника. Я подозреваю, что существует множество "технарей", включая великих изобретателей и великих ученых, которые в действительности наслаждаются такого рода деятельностью и являются не менее способными на риск, чем мистики" (Поппер К. Открытое общество и его враги, т.2. М., 1992, стр. 279).

В самом деле, часто говорят о творчестве артистов, писателей, художников, композиторов. Но разве меньше нужно затратить творческих усилий инженеру, чтобы материализовать предельно оптимально при огромном выборе технических возможностей ту идеальную модель, которую создал в своей голове инженер? Подчеркивая это обстоятельство, П.В. Копнин писал, что "посредством практики человек создает то, что ранее не существовало в природе (новые сложные машины, новые синтетические материалы и т.п.), а для этого мышление должно быть творческим" (Копнин П.В. Диалектика как логика и телрия познания. М., 1973, стр. 291)...

Все этапы инженерной деятельности пронизаны творчеством. Творческий характер деятельности инженера проявляется прежде всего в том, что он сознательно формирует цель своей деятельности на основе осмысления технических потребностей производства и общества в целом. Его деятельность является целеполагающейся. "Цель технического творчества, - пишет В.И. Белозерцев, - удовлетворение осознанной технической потребности. Проблемы возникают и формулируются с началом осуществления цели" (Белозерцев В.И. Техническое творчество. Ульяновск, 1975, стр. 110)...

Творческий характер деятельности инженера проявляется на всех его уровнях - изобретения, инженерного решения, внедрения и функционирования новой техники и технологии.

Творческая деятельность инженера, которая ведет к изобретениям, резко отлична от повседневных производственных будней когда однажды найденное техническое решение лишь многократно воспроизводится. Изобретение - это акт сознания, который оставляет позади себя старую действительность и творит новую. В своей тенденции изобретение противоположно природе как искусственное естественному. Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях фиксирует, что "изобретением признается новое и обладающее существенными отличиями техническое решение задачи в любой области народного хозяйства, социального, культурного, строительства, для обороны страны, дающее положительный эффект" (Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях. М., 1981, стр. 8).

Традиционно считалось несомненным и четким различие между открытием и изобретением. "Изобрести что-то, - писал И. Кант, - это совсем не то, что открыть; ведь то, что открывают, предполагается уже существующим до этого открытия, только оно не было известным, например Америка до Колумба; но то, что изобретают, например порох, не было никому неизвестно до мастера, который его сделал" (Кант И. Антропология с прагматической точки зрения// Кант И. Соч. в 6-ти томах, т.6. М., 1966, стр. 466). Иными словами. изобретение есть создание человеком того. что прежде не существовало, открытие же - это обнаружение того, что существует независимо от сознания человека. В более поздних работах открытие определялось как обнаружение новых объектов действительности и получение знаний о них. Но различие между изобретением и открытием оставалось, при этом изобретение обычно относили к технической деятельности, а открытие к познавательной сфере духовной деятельности.

Однако строгой грани между изобретением и открытием провести нельзя в силу того. что они оба являются результатом одного мыслительного процесса субъекта. В силу этой взаимосвязи трудно установить сделано ли в том или ином конкретном случае изобретение или произведено открытие. Часто то и другое имеют одни и те же психологические механизмы и слиты в одном исследовательском процессе или одно из них создает предпосылки для другого. При этом в одних случаях открытие создает объективную базу для технических изобретений. Так открытие свойств электричества привело к изобретению электродвигателя. В других, напротив, в изобретенном объекте впоследствии открывают нечто новое, что для того было неизвестно. Э. Торричелли изобрел барометр. а открыл атмосферное давление. В. Франклин изобрел громоотвод, а открыл электрическую природу молнии, Открытия и изобретения тесно взаимосвязаны друг с другом особенно на современной стадии научно-технического прогресса, когда фундаментальные и прикладные исследования проводятся в одной научно-исследовательской лаборатории, как например, при открытии лазере. Но все же открытие предполагает и новый для человека объект действительности и получение о нем новых знаний, тогда как изобретение имеет дело с созданием нового объекта.

Процесс изобретательства проходит определенные этапы : постановка проблемы, ее анализ, решение и "критический фильтр".

Именно этими тремя критериями оценивается новое в процессе развития технического творчества.

Возникающие на том или ином отдельном производстве, в той или иной технической отрасли или в обществе в целом технические проблемы ставят перед инженерами определенные технические задачи. Так, например, "энергетический голод" определяет задачу нахождения и практического использования новых источников энергии. Противоречие между возникшими техническими задачами и возможностью их решения существующими техническими средствами порождает техническую проблему создания соответствующих технических устройств. При этом инженер должен так сформулировать конкретную техническую задачу, чтобы в ней в неявной форме, как бы в виде предчувствия содержалась конкретная техническая идея решения этой задачи. Через сложны и порой довольно длительный, трудный и противоречивый процесс проектирования, а затем конструирования техническая проблема получает свое решение.

Инженерное решение - это решение практических технических проблем, имеющее творческий характер, реализуемое не только в определенных технических образцах, но и в масштабах общественного производства. Оно научно обосновано и учитывает накопленный производственный опыт. В процессе выработки инженерного решения в полной мере проявляется и реализуется творческий потенциал инженера, его деятельность имеет ярко выраженный новаторский характер. Но здесь инженер должен разумно сочетать смелый полет своей мысли с холодным и здравым практическим расчетом с существующими нормами и стандартами.

Не меньше творческой энергии требуется инженеру и при внедрении новой техники и технологии в производство. Опытный образец доводится до промышленного образца и серийного изделия через производственный эксперимент, связывающий науку с производством, Внести изменения в опытный образец, осуществить его "доводку" в соответствии с существующим на производстве технологическим процессом, "вписать" новое техническое устройство в существующую и функционирующую систему машин и механизмов, организовать эту работу силами большего коллектива ученых, инженеров, техников и рабочих - все это требует творческого мышления и действия, смекалки и умения продуктивно использовать научные знания и производственный опыт Для современной инженерной деятельности характерно то, что она становится прерогативой большего коллектива людей, члены которого взаимовосполняют и взаимодополняют друг друга. Нет такого человека который все знает и умеет делать все необходимое. Времена энциклопедистов давно прошли. Но можно для решения возникшей технической проблемы иметь в коллективе всех нужных специалистов. Именно этим обстоятельством вызвано формирование проблемных лабораторий.

Технические изобретения входят в некий развивающийся процесс, в котором принимают участие большое количество людей.

В одних случаях несколько изобретательских актов служат импульсом к дальнейшим изобретениям. В других изобретательство сводится к существующему усовершенствованию уже сделанных изобретений. В третьих - к расширению сферы применения изобретений. Во всех этих случаях инженерная деятельность берет свое начало не только в деятельности отдельных людей, но подчас и рядом в совместном труде многих, т. е. в деференцированном по специализированным функциям "трудовом сотрудничестве".

Примером этому могут служить усовершенствование велосипеда или автомобиля что приводит к потере авторства. "Все становится анонимным, - писал К. Ясперс. - Достижения одного человека тонут в достижениях других" (Ясперс К. Смысл и предназначение истории. М., 1991, стр. 122). Техническое творчество проявляется как активная способность и сила, свойственная не столько отдельно взятому человеку, а в конечном счете - человечеству в целом.

Коллективность творческой инженерной деятельности ярко проявляется уже при определении целей и задач этой деятельности.

Техника сама по себе не порождает цели. Целепологание развития техники задается людьми и в своем большинстве носит коллективный характер. "До сих пор, вплоть до настоящего времени, вряд ли было сделано изобретение, цель которого не была продумана в прежних источниках коллективного воображения, прежде чем были распознаны средства для ее достижения" - пишет Г. Рополь (Философия техники в ФРГ. М., 1989, стр. 213).

Не только цели и задачи процесса изобретения, но и сами технические решения при осуществлении изобретения принимаются большим коллективом инженеров - проектировщиков, конструкторов, технологов, дизайнеров. Более того, к творческому процессу инженеров подключается деятельность экономистов, психологов, экологов и других специалистов. Но еще больший коллективный характер деятельности всех этих участников изобретательского процесса проявляется при функционировании созданной техники. В процессе эксплуатации техники к деятельности инженеров подключаются участвующие в производстве рабочие.

Ввиду коллективного характера инженерного творчества, усиления анонимности результатов этого творчества возникают проблемы не только организации изобретательского процесса, но и определения доли и соответствующего вознаграждения отдельных лиц, участвующих в этом процессе. Эта творческая доля должна быть четко обозначена, определена. Творчество отдельных инженеров не умаляется в своем значении, а лишь стимулируется творчеством своего колектива. В этом заключается качественная особенность инженерного творчества от его других видов, к примеру, от творчества в области литературы или искусства...

Можно заключить, что инженерная деятельность - это деятельность в сфере материального производства, имеющая техническую направленность. Она нацелена на превращение природного в социально значимое с целью удовлетворения определенных потребностей людей, в силу чего сама техника выступает как преодоление природы посредством человеческого сознания.

Инженерная деятельность аккумулирует производственный опыт и использует научные знания, отличается высокой степенью интеллектуального творчества, протекает преимущественно в социальной среде и зависима от внешних, социокультурных факторов.

Отмеченные характерные черты инженерного творчества проявляются в различной степени в те или иные периоды ее исторического развития. Для современного этапа инженерного творчества и вообще инженерной деятельности особенно характерна их связь с научной деятельностью, которая имеет солидную историческую традицию." (Негодаев И.А. Философия техники. Ростов-на-Дону: Изд. Центр ДГТУ, 1997. http://polbu.ru/negodaev_engineeringphilo/).

Говоря об инженерной деятельности, нельзя не упомянуть о её тесной связи с наукой:

"Инженерная и научная деятельность являются различными сферами практики. Первая из них является духовной деятельностью в сфере материального производства и функционируют в его рамках на основе науки и опыта самого материального производства. Вторая отделяется от сферы материального производства и начинает выполнять функцию выработки знаний об окружающем мире...

Начала инженерной и научной деятельности уходят в далекое прошлое человечества. Однако эти две сферы умственного труда в их современном понимании возникают гораздо позже. Правда, наука как деятельность по производству систематических знаний зарождается еще в древнем мире в условиях рабовладельческого общества. Именно тогда возникает возможность появления выводного знания, выделения абстрактно общего из конкретного. Именно тогда часть общества получает время, свободное от материального производства и появляются люди науки, которые начинают заниматься только выработкой знания, практическая в том числе и инженерная ценность которого отрицалась. Один из величайших людей античности Аристотель писал : "мы считаем, что более мудр во всякой науке тот, кто более точен и более способен научить выявлению причин, и, ... что из наук в большей мере мудрость та, которая желательна ради нее самой и для познания, нежели та, которая желательна ради извлекаемой из нее пользы" (Аристотель Метафизика// Аристотель. Соч. в 4-х томах, т. 1. М., 1976, стр. 68).

Идеал "чистой" научной деятельности не запятнанной практическими интересами существовал довольно длительный период времени, который охватывает всю античность и феодальное общество.

Причина того, что техническая и научная деятельность развивались изолировано друг от друга, двоякая. С одной стороны, техническая деятельность этого времени имело дело, в основном, с ручными орудиями труда для изготовления и функционирования которых достаточно было производственного опыта и эмпирических знаний.

Другими словами не было со стороны технической деятельности востребованности в научных знаниях, техническая деятельность в эту эпоху почти не нуждалась в систематическом изучении природы. С другой стороны, наука еще не обладала такими знаниями и в таком виде, которые можно было бы использовать в технической деятельности.

Только в эпоху Возрождения из сферы технической деятельности начинает выделяться ее особый вид - инженерная деятельность ориентирующаяся не только на производственный опыт, но и на использование научных знаний. Великий Леонардо да Винчи во фрагменте "О заблуждении тех, кто пользуется практикой без науки" писал : "Те, кто влюбляется в практику без науки, подобны кормчим, выходящим в плавание без руля и компаса... Практика всегда должна быть построена на хорошей теории" (Эстетика Ренессанса, т. 2. М., 1981, стр. 367).

Но существующие традиции имеют огромную силу сопротивления. И в эпоху Возрождения и значительно позже вплоть до появления крупного машинного производства действенной связи между инженерной и научной деятельностью не было. Более того, как констатирует Дж. Бернал, "сама промышленная революция в начальных стадиях своего развития не являлась плодом каких - либо достижений науки; творцами ее были ремесленники - изобретатели, чей успех обусловливался исключительно благоприятными экономическими условиями " (Бернал Дж. Наука в истории общества. М., 1956, стр. 291). Изобретатель прядильной машины - самопрялки "Дженни", открывшей первый этап промышленного переворота в Англии, Дж. Харгривс совмещал профессии ткача и плотника. Делец .Р. Аркрайт запатентовал прядильную ватерную машину комбинируя принципы других изобретателей. Рабочий - суконщик Дж. Кей изобрел механический (самолетный) челнок ткацкого станка. Хозяин мастерской Дж. Уатт в процессе ремонта паровой атмосферной машин английского кузнеца Ньюкомена создает универсальную паровую машину с цилиндрами двойного действия. Маханик Дж.Стифенсон изобрел паровоз, который решил проблему создания парового железнодорожного транспорта. Бродячий живописец и чертежник, подмастерье у ювелира Роберт Фултон изобрел пароход. Английские фермеры Фаулер и Говард выработали наиболее подходящее сочетание паровой машины и плуга, создав паровой плуг.

И все же тенденция взаимосвязи технической и научной деятельности и формирование на этой основе инженерной деятельности в ходе промышленной революции становится все более сильной.

Промышленная революция дала огромный стимул научной деятельности. Ее результаты в свою очередь находят техническое применение. Начинается история взаимосвязи инженерной и научной деятельности.

Для конца 18 и почти всего 19 веков характерно тесное сотрудничество в деятельности инженеров и ученых. До этого времени в развитии и функционировании ремесленного производства большую роль играли индивидуальные качества производителя - его сноровка, знания, опыт, умение. Психологические особенности индивида накладывали печать индивидуальности, неповторимости на производимые культурные ценности. С появлением крупного машинного производства рабочий становится простой механической силой, придатком машины. Его трудовые акты приобрели характер зависимости от работы машины, становятся стереотипными. Рабочему требовалось все меньше знаний. Происходит отчуждение духовных компонентов материального производства от физического труда, от знаний, сведений, умения отдельного рабочего, но не от системы материального производства. Весь процесс производства теперь требует все больше интеллектуальных сил. Крупное машинное производство может развиваться и функционировать только на научной основе. Духовные компоненты материального производства контактируются с компонентами духовного производства в единую творческую деятельность. Возникает заказ превращения науки в производительную силу общества, глубокого проникновения науки в производство и поэтому формирования особой группы людей внутри сферы материального производства с привилегией заниматься исключительно умственным трудом функция которого - разработка способов использования науки в производстве и утилитарное употребление научных знаний в овеществленном виде - в виде новой техники и технологии. В силу этих обстоятельств постепенно, однако довольно быстрыми темпами, формируется массовая профессия инженера в ее современном понимании.

Появление профессии инженера, который встал между ученым и непосредственным агентом производства, разрешило противоречие между универсальным характером деятельности ученого и той его опытно - конструкторской функцией, которая возникла на машинной ступени развития производства. Опытно - конструкторская функция становится функцией инженера. Однако в деятельности инженеров и ученых с начала 19 века развивается тесное сотрудничество, что ведет к взаимному обогащению и науки и производства. Техника машинного производства в силу своей сложности не могла дальше развиваться без науки, предполагала научную деятельность .Начинается массовое изучение уже установившихся промышленных процессов - паровой машины .металлургических процессов и т. д. Это становится могучей питательной средой для бурного развития естествознания. Вместе с тем, крупные научные открытия (электричество, успехи в химии) в дальнейшем вызвали к жизни новые технические устройства и даже новые отрасли промышленности телеграф, производство синтетических красителей и др .).

Научные открытия получают простор для своего промышленного применения к процессу которого подключаются инженеры. Так, первый этап развития электрического двигателя постоянного тока берет свое начало от опытов Фарадея, открывшего явления взаимного вращения магнитов и электрических токов. На втором же этапе электрический двигатель выходит за стены научной лаборатории и характеризуется практическим направлением конструкторов - изобретателей (Якоби, Девенпорт, Фроман). "Практическое применение науки в середине 19 века развивалось настолько быстрее, - писал Дж. Бернал, - чем сама наука, что организация этого применения и ее дальнейшее развитие стали делом практики" (там же, стр. 305).

Появившиеся инженеры нового типа руководствовались в своей деятельности не только производственным опытом, но и научными знаниями, сочетали науку с практикой. Это сочетание науки с производством породило особый класс наук - технические науки.

Правда предпочтение практического знания умозрительному отдавал еще Р. Декарт, который проявил глубокую интуицию в характере надвигающейся новой эпохи. Из сферы научного знания примат все больше отдается тем областям, которые имели непосредственный выход в практику. На первое место во всей системе научного знания становится механика, которая выступает не только как источник технических нововведений, но и как основа мировоззрения. В механике видели условие и источник успехов баллистики, гидротехники и вообще прикладных результатов и во тоже время в ней видели схему, объясняющую структуру и динамику мироздания. Но по мере усложнения технической основы крупного машинного производства наука играет все большую роль и в самом производстве и в обществе в целом.

Однако отдельному субъекту стало не под силу заниматься одновременно и производством техники и выработкой технического знания. Последнее оформляется в особого рода духовную деятельность. Наука начинает применяться не только в качестве материализованного научного знания в технике и технологии, но и в своей непосредственной форме, в форме знаний. Это в свою очередь потребовало определенного изменения характера научных знаний.

В середине и особенно в конце 19 века постепенно развивается профессионализация труда инженеров и ученых. К концу века инженеры и ученые представляли собой уже гораздо более изолированные профессиональные корпорации. Именно в это время английский историк науки У. Уэвелл ввел в оборот термин "ученый" для обозначения специалистов, занимающихся научной деятельностью. В последней четверти 19 века появляются научные лаборатории с профессиональными учеными в них. Параллельно этому оформляется и профессиональная коорпорация инженеров. В силу дальнейшего разделения общественного труда контакт в деятельности ученых и инженеров был утерян. Характеризуя сложившееся положение Жд. Бернал писал, что в 19 веке "вместе с быстрым ростом производства машин рос и разрыв между относительно небольшим числом исследователей нового - ученых и множеством тех, кто реализует и использует эти научные открытия - инженеров" (там же, стр. 435). В общественном сознании формируется мнение, что научная деятельность ограничена рамками производства нового знания, а инженерная - разработкой способов и форм его технического и технологического использования. Ученые не "опускались" до внедрения своих знаний в производство. Г. Герц, открывший существование предсказанных Максвеллом электромагнитных волн, фотоэлектрический эффект и усердно занимающийся основами механики совершенно не думал о практическом применении результатов своей научной деятельности. К. Рентген открыл Хлучи позднее названые его именем и хотя по образованию был инженером но по виду своей деятельности ученого не принимал никакого участия в создании рентгеновской технике - рентгенодиагностике и рентгенотерапии. Это совсем не значит. что они отрицали возможность практического применения результатов своих научных изысканий. В своем первом сообщении об открытии Х-лучей К.Рентген обращает внимание на применимость открытых лучей для проверки производственной обработки металлов, не говоря уже о применении этих лучей в медицине. Но ученые того времени не считали своим долгом заниматься практическими проблемами. Применение результатов научной деятельности было делом других людей и прежде всего инженеров. И это применение впоследствии имели огромное значение. Открытие электрических волн Г. Герцом привело к развитию беспроволочного телеграфа благодаря работам Попова, Брауна и Маркони. Радиовещание, телевидение и радарная техника неотделимы от результатов научного вклада Г. Герца, но применением этих результатов занимался не их автор, а Либен, разрабатывавший многостороннее применение электронных трубок и многочисленная армия инженеров- изобретателей. Такова же судьба и работ К.Рентгена "Несмотря на то, что Рентген по образованию был инженером, - пишет немецкий историк науки Ф.Гернек, - он не участвовал создании и дальнейшем развитии рентгеновской техники. Это сделали другие : ученые и дельцы, которые собрали богатый урожай на целине" (Гернек Ф. Пионеры атомного века. М., 1974, стр. 93). Одним из первых нашел техническое применение открытию К. Рентгена американец Эдисон. Он создал удобный демонстрационный аппарат и организовал менее чем через год после открытия рентгеновских лучей в Нью-Йорке рентгеновскую выставку, на которой посетители могли разглядывать собственную руку на светящемся экране. "Рентген прекрасно понимал большое научное. медицинское и технологическое значение своего открытия, - пишет далее Ф. Герек. Однако ему чужда была всякая мысль о его денежной эксплуатации...Он не думал также ни о каких охранительных правах на технику его опыта.Рентген не думал практически реализовать свое открытие.

Он не был "коммерции советником", подобно Вальтеру Неристу. Как метко заметил один американский ученый, "окна его лаборатории, выходящие в сторону Патентного ведомства, всегда были закрыты" (38, 93).

Чем дальше от непосредственных практических задач стояли результаты научной деятельности, тем впоследствии они имели большее значение для инженерии. Фотоэлектрический эффект, который наблюдал и описал Г. Герц во время своих опытов с искрами, приобрел позднее громадное практическое значение, а его работы с катодными лучами явились шагом к открытию и использованию атомной энергии. Но ученые того времени проводили свои исследования без постановки перед собой практических задач. В этом отношении характерно свидетельство К.А.Тимирязева об исследованиях М.Фарадея. Он пишет: "Начало той власти над электричеством, которая так характеризует современную жизнь, можно проследить до той тесной, плохо освещенной лаборатории в Британском институте, где работал Фарадей, имея ввиду только одно - расширение знаний" (Тимирязев К.А. Наука и демократия. М., 1957, стр. 344).

Некоторые исследователи истории науки и культуры при характеристике возникших в то время резких границ между научной и инженерной деятельностью с известной долей правды говорят о двух линиях в функционировании культуры того времени - "линии Эдисона" и "линии Фарадея", линиях научных открытий и инженерных изобретений. Безусловно, и тогда были деятели, творчество которых не вмещалось в эту дилемму - Бертолле, Д.И.Менделеев и др. Но это было скорее исключение из общего правила. На практике продолжало преобладать традиционное мнение, что инженерная деятельность, запятнанная интересами практической выгоды является не благородной деятельностью в отличие от благородной научной деятельности, стремящейся уловить светлый луч истины. Научные исследования и инженерная деятельность все более обособляются друг от друга.

Ученые в лучшем случае давали в теоретической форме ответы на выдвигаемые инженерной практикой вопросы, не участвуя в их практической реализации. Подобные взгляды существовали даже в начале 20 столетия. Р.Грегори писал в это время: "Применение в промышленности научных данных обычно не входит в круг заданий ученого; инженер или техник, обладающий практической смекалкой, - лучше могу справиться с задачей приспособления научного принципа к постройке двигателя, инструмента или приборов" (Грегори Р.А. Открытия, цели и значение науки. Пт. 1923, стр. 134).

Отсутствие на промышленных предприятиях опорных баз для ученых, резкое отличие условий научного эксперимента в институтских лаборатория от цеховых условий протекания технологического процесса, различие в технической оснащенности научной и инженерной деятельности, наличие большой доли немеханизированного труда, предубежденность общественного мнения как отражение в массовом сознании противоположности между физическим и умственным трудом и многие другие факторы затрудняли установление связей между научной и инженерной деятельностью.

Конечно техника и технология крупного машинного производства создавались с применением научных знаний, что продолжало стимулировать дальнейшее развитие технических наук. Именно в это время формируется кинематика механизмов, теория трения, теория зубчатых сцеплений, выходят технические учебники. А.Н.Боголюбов пишет, что "наука о машинах, бывшая до того времени, в основном, наукой описательной, начинает пользоваться аналитическими, графическими и экспериментальными методами исследования" (Боголюбов А.Н. Теория механизмов и машин в историческом развитии ее идей. М., 1976, стр. 269).

Все это так. Но верно и мнение Дж.Бернала, что само функционирование техники, производственные процессы как таковые имели весьма малое отношение к науке и никаких серьезных попыток к их научному изучению в то время не предпринималось. Качественные изменения во взаимоотношениях между научной и инженерной деятельностью наступают по мере вызревания современной научнотехнической революции, которая и логически и хронологически соединила научный и технический прогресс и изменила сам характер научной и инженерной деятельности.

Труд ученого из уникального превратился в массовый. Научная деятельность в прошлом носившая в основном индивидуальный характер теперь все более и более осуществляется большими коллективами ученых и тем самым приобретает коллективный характер.

Пропорционально усилению социальной значимости научной деятельности усиливается ее социальная обусловленность. В итоге развитие и функционирование научной деятельности все менее определяется их внутренней логикой и все более социальным заказом. "Впервые в истории, - пишет Дж.Бернал, - наука и ученые принимают непосредственное и открытое участие в серьезных экономических, промышленных и военных событиях своего времени" (Бернал Дж. Наука в истории общества. М., 1956, стр. 383). То, что в конце прошлого века было исключением, ныне стало правилом. Взаимодействие между научной и инженерной деятельностью стало радикально отличным от того, что было раньше. Оно осуществляется в больших масштабах, значительно оперативнее и приобретает совершенно сознательный характер. По словам Дж.Бернала наука "стала совершенно сознательно и непосредственно тем, чем, чем давно уже являлась бессознательно и от случая к случаю, а именно - существенной частью производства" (там же, стр. 392). Идеал "чистого" ученого, не запятнанного практическими интересами и только созерцающего свет истины, ушел в прошлое. Современный ученый полноправный член своего общества, живет его интересами, идеалами, ценностями, отвечает на социальные запросы, задумывается о судьбе своих открытий, понимая, что они могут быть использованы как на благо, так и на вред обществу.

Поскольку экспериментально достигнутые в рамках науки знания нельзя рассматривать как алгоритм практического действия, ученые не только стремятся получить новое знание, но и разработать технологию его практического, в том числе и технического, использования. Научное творчества все больше проявляется в материализации, использовании научных знаний.

Вместе с тем, в ходе научно-технической революции произошли изменения в характере инженерной деятельности. Причем эти изменения столь существенны, что само понятие инженерной деятельности не вмещается в рамки его традиционного понимания.

Ныне деятельность инженера включает в себя не только его работу в сфере производственной техники, направленной на ее создание и использование, Это вид преимущественно духовной деятельности, отличающейся логической сложностью и насыщенностью элементами творчества.

Научно-техническая революция стимулирует формирование новых инженерных специальностей: инженера- наладчика, инженера бионика, инженера -дизайнера и др. В инженерной деятельности происходят сложные и противоречивые процессы интеграции и дифференциации. С одной стороны, стираются грани между многими инженерными специальностями, происходит их интеграция: инженер-физик объединяет специальности инженера-механика, инженера-электрика, инженера-оптика. С другой - происходит дифференциация инженерных специальностей, в качестве самостоятельных инженерных специальностей выделяются отдельные виды инженерной деятельности. Виды инженерной деятельности определяются ее местом и ролью в конкретной системе кооперированной трудовой деятельности, а само разнообразие инженерной деятельности в рамках одной профессии, специальности, квалификации диктуется проявлением закона перемены труда. Сейчас четко выделены исследовательская, проектная, конструкторская и технологическая инженерная деятельность.

Соответственно различаются инженеры-исследователи, инженерыконструкторы, инженеры-проектировщики и инженеры-технологи.

В силу того, что научные исследования, их методы, ход и эффективность ныне в большой степени определяются их технической оснащенностью, в сфере науки работают инженеры-исследователи, без участия которых подчас невозможны те эксперименты, которые проводятся в современной науке. На грани научной и инженерной деятельности сформировалась генетическая инженерия, ставящая своей задачей искусственное создание генов, что приводит к получению новых сортов растений и видов животных. Здесь руками инженеров-исследователей проводятся эксперименты по генетическому манипулированию на уровне клетки, например, их гибридизация.

Инженеры-исследователи работают не только в научной, но и в производственной сфере. В этом случае предметом их внимания становится содержание технического объекта. Они стремятся найти закон или оптимальный способ взаимодействия сил природы с целью из использования в процессе создания технического объекта. К примеру, инженер-исследователь исходя из функционального назначения данного технического устройства и отвлекаясь от его конструкторских характеристик создает схему этого устройства обращая внимание на содержание, принцип его действия и отвечая на вопрос: как и почему будет работать данный технический объект?

Что касается форм технического объекта, то они является результатом деятельности инженера-кннструктора. Технический объект (артефакт) может выполнять свое функциональное назначение обладая определенной формой, учитывающей не только природные законы его функционирования, но и социально-технические требования, нормы, правила. К таким требованиям относятся габаритные размеры, вес, стандартные входы и выходы, энергетические характеристики, условия работы, правила безопасности и т.д. Эти требования в совокупности с принципом действия артефакта определяют его форму, конструкцию. Абстрагируясь от законов функционирования артефакта уже найденных инженером-исследователем, инженер-конструктор основное внимание уделяет конструкции артефакта. В его задачу входит поиск оптимального сочетания конструктивных элементов технического устройства с учетом воздействия на него факторов окружающей среды. Инженер-конструктор отвечает на вопрос: каким должна быть форма технического объекта?

Деятельность инженера-проектировщика направлена главным образом на связи отдельных элементов технических систем, а не на сами эти элементы. В качестве элементов здесь выступают конструктивно оформленные, законченные и уже готовые технические объекты, способные самостоятельно выполнять отдельные функции.

К примеру, при проектировании систем управления такими элементами являются не разрозненные детали, а отдельные приборы способные воспринять информацию и преобразовать ее в форму, удобную для передачи по линии связи в центр управления. Инженер-проектировщик абстрагируется от принципа действия элементов проектируемой системы, ограничиваясь лишь ее входными и выходными параметрами и конструктивными характеристиками. Он отвечает на вопрос: из чего состоит и как работает техническая система в целом?

Рабочий чертеж или рабочий проект являются последней стадией знаковой формы артефакта. Для перехода к практической реализации проекта необходимо ответить на вопрос: как изготовить технический объект? Эту задачу решает инженер-технолог. Предметом его деятельности является способ изготовления технического объекта. В функции инженера-технолога входят проектирование технологических процессов, выбор технологического оборудования, рациональная организация взаимодействия людей и техники в процессе производства, повышение эффективности использования техники и т.п. "Главная задача инженера-технолога состоит в нахождении способа изготовления надежного и эффективного в эксплуатации технического объекта с минимальными затратами времени, труда и материалов, - пишет Е.А.Шаповалов. - Инженер-технолог аккумулирует результаты деятельности всех других инженеров. Его деятельность непосредственно определяет экономические показатели производства" (Шаповалов Е.А. Общество и инженер. Л., 1984, стр. 51). Инженерам-технологам принадлежит ведущее место не только в структуре инженерной профессии, но и в производстве, использовании и воспроизводстве технического базиса общества. Именно они профессионально развивают технологический способ производства. Профессия инженера-технолога - это профессия инженера широкого профиля, поскольку ему принадлежат функции проектировщика, производственника и эксплуатационника. Это уже дифференциация инженерно-технологической деятельности.

Подобная дифференциация присуща и другим видам инженерной деятельности. Так, в составе инженеров-конструкторов можно выделить инженеров-разработчиков, обеспечивающих стыковку фундаментальных научных исследований с промышленностью, инженеров-проектировщиков, воплощающих научные исследования при разработке в рабочие чертежи и инженеров-дизайнеров, разрабатывающих внешний вид машин.

Научно-техническая революция настолько изменяет содержание и характер научной и инженерной деятельности, что это оказывает существенное влияние на их взаимоотношения. Между научной и инженерной деятельностью устанавливается органическая взаимосвязь, ликвидируя те четкие границы которые были до этого между ними. Границы между научными и инженерными расчетами, различия между инженерными установками научных лабораторий институтов и промышленным оборудованием многих предприятий все более и более стираются, становятся весьма динамичными.Теперь уже научная и инженерная деятельность не могут эффективно развиваться друг без друга. Ныне существует единый процесс познания и использования объективных законов природы, в котором научные открытия и технические изобретения являются определенными этапами творчески-преобразующей деятельности.

Чем ближе техническая идея к своей материальной реализации тем большую значимость приобретает инженерная деятельность.

Именно на последней ступени движения науки к производству - на стадии разработки отчетливо проявляется сращивание познавательной деятельности ученых и преобразовательной деятельности инженеров. Поэтому инженерное использование знаний представляет собой неотъемлемое звено цикла научно-исследовательского процесса.

Инженер превращается в человека, который занимается наукой, осмысливает ее достижения, имея ввиду возможности их практического применения, использует науку для целесообразного преобразования действительности.

Иногда инженер идет впереди ученого, опережает его. В этом случае он стимулирует научную деятельность, творчество ученого, направляет его мысль, добывает новое знание...

В эпоху научно-технической революции связи научного и технического творчества настолько усиливаются, что иногда их трудно отделить друг от друга. Воплощая научные идеи, открытия и догадки, техническое творчество может стать специфической формой познания. В процессе технического творчества нередко раскрываются новые свойства и закономерности природы. Применение ЭВМ, автоматизация инженерного труда способствует формированию нового типа инженерной деятельности, приближающейся к научно-исследовательскому труду.

Сращивание инженерной и научной деятельности приводит не только к "индустриализации науки", но и к "онаучиванию индустрии".

Активно вторгаясь в сферу производства, ученые трудятся в заводских лабораториях, конструкторских бюро, отраслевых и заводских научно-исследовательских институтах и на других опорных базах науки. Если инженеры подчас решают научные задачи, то ученые - непосредственно производственные. Они доводят опытный образец до серийного производства, отлаживают технологические процессы, направляют творческую мысль рационализаторов и изобретателей, содействуют повышению научно-технического образования работников производства, вовлекают инженеров, техников и рабочих в разработку научных проблем.

Взаимосвязи научной и инженерной деятельности не исключают их специфики и нисколько не означают отождествление этих видов деятельности. Необходимо проводить различие между конкретными задачами производства и абстрактными задачами формирования научных понятий и построения теорий.То, что в науке проходит через идеализацию, в инженерии реализуется через моделирование.

Инженерное творчество, в основном, связано с изобретением, научное творчество - с открытием. Конечно и инженерные и научные задачи возникают в процессе определенной деятельности человека. Но это два различных вида деятельности.

Основная функция научного творчества - производство нового знания и разработка способов его практического использования.

Инженер же в основном занят только использованием научных и производственных знаний для создания и функционирования технических объектов и технологии. Таким образом, основные конечные результаты научной и инженерной деятельности несмотря на их сегодняшнюю органическую взаимосвязь и взаимообусловленность различны. В науке они выступают в идеальной форме, в инженерии - в материальной.

Различна и направленность движения мысли ученого и инженера в процессе их профессиональной деятельности. Если ученый идет от анализа объективной реальности к формированию научных понятий, законов и теорий, то инженер - от построенной на основе научных знаний идеальной модели к ее материальному воплощению...

Следует учесть еще одно важное различие между научное и инженерной деятельностью. Процесс научного исследования может протекает независимо от утилитарных целей. Более того, длительное время те или иные научные знания могут не иметь никакого практического значения. Ученые приходят к практике потом, после окончания исследования. Формы практики разнообразны и не сводятся к производственной деятельности, хотя последняя является ее главнейшей формой. Поэтому существуют научные знания, которые вообще не реализуются в технике.

Совсем другой характер имеет инженерная деятельность. Она решает конкретные практические задачи и сквозь их призму просматривает весь фронт своей деятельности. Инженер лишен возможности в ходе своего творчества отвлекаться от определенных социальноэкономических и других практических вопросов. Поэтому социальная ответственность инженерной деятельности гораздо большая, чем научной.

Безусловно, в основе различия научной и инженерной деятельности лежат различия в научном и производственном процессах.

В отличие от постоянно изменяемых научных представлений, производственный процесс строго детерминирован изготовлением определенных продуктов. В отличие от науки, производство всегда интересует непосредственный экономический эффект. В отличие от незавершенности процесса научного исследования, производственный процесс всегда имеет завершенный вид.

Таким образом, взаимоотношение между научной и инженерной деятельностью в различные периоды научно-технического прогресса было не одинаковым. Перешедшая к использованию научных данных техническая деятельность в самом начале научно-технического прогресса породила инженерную деятельность. Связь научной и инженерной деятельности на опреленном этапе их развития в силу общественного разделения труда была утеряна. В условиях современности эта связь восстановлена." (Негодаев И.А. Философия техники. Ростов-на-Дону: Изд. Центр ДГТУ, 1997. http://polbu.ru/negodaev_engineeringphilo/).

Развитие инженерного дела в союзе с прикладной наукой привело к созданию специализированных фирм, примером которых может служить АДЛ, которая первоначально была основана в 1886 г. в г. Бостон (США) молодым талантливым учёным Артуром Деоном Литтлом как скромная лаборатория, проводившая анализы патоки и сахара для местных лавочников и оптовиков. С 1909 г. носит название по имени своего основателя - "Артур Д. Литтл (Arthur D. Little)".

В 1921 году, чтобы опровергнуть старую американскую пословицу "из свинного уха шёлкового кошелька не сошьёшь", Литтл вместе с немногочисленными сотрудниками своей фирмы взялся за изготовление этих кошельков, хотя спрос на подобные изделия, как тогда, так сейчас, спустя почти сто лет, был равен нулю.

Однако упрямые изобретатели взялись доказать всем, что по-настоящему целеустремлённому исследователю устоявшиеся предрассудки не преграда. Для этого на одном из чикагских консервных заводов было закуплено 100 фунтов свиных ушей. Они были переработаны в клейкую массу, напоминающую ту, которую вырабатывает шелкопряд. Затем это вещество растворили в воде и, добавив небольшое количества ацетона, получив в итоге студенистое "желе". Для ускорения процесса застывания в этот, по внешнему виду не обещавший ничего путного материал, добавили хромистые квасцы, а потом смесь была пропущена через фильтр, 60 отверстий которого имели диаметр около 0,001 дюйма. Полученные нити были помещены в раствор ацетона и формальдегида, способствующий их затвердеванию. Затем их промыли в растворе глицерина и окрасили, чтобы придать эластичность и гладкость, а уже из них затем на ручном ткацком станке соткали шёлковую ткань, их которой и сшили кошелёк.

Результат всех этих трудов до сих пор храниться в Смитсоновском институте в Вашингтоне, где в обширном хранилище собрана целая коллекция, наглядно опровергающая расхожее утверждение, что "этого нельзя сделать - потому что невозможно", как, например, самолёт, на котором Чарлз Линдберг в 1927 году в одиночку пересёк Атлантический океан.

Перед своей смертью в 1935 году А.Д. Литтлом возглавлял ведущее в стране инженерно-консультационное бюро, специализирующееся на вопросах техники и экономики производства, в которой были заняты свыше 80 служащих. В 1975 году фирма "Артур Д. Литтл" насчитывала уже 1500 сотрудников, большая часть из которых была высококвалифицированными специалистами: физиками, химиками, экономистами, врачами, статистиками, биологами, специалистами по питанию, по организации производства и юристами.

"В 1973 году АДЛ получила от заказчиков за решение самых разнообразных проблем почти 57,5 миллиона долларов. Фактический доход фирмы был меньше 2 миллионов долларов - остальное ушло, главным образом, на оплату талантливых специалистов" (Эттингер М. АДЛ: служба науки и техники / журнал "Америка", N 219, январь 1975 г.)

Среди проектов, успешно осуществлённых АДЛ можно назвать следующие:

- в 1911 году фирма организовала первую научно-исследовательскую лабораторию Дженерал Моторс (General Motors), что привело к формированию специализированного отдела консалтинговых услуг АДЛ и рождению индустрии управленческого консалтинга,

- в 1916 году Канадской Тихоокеанской железной дорогой был заказан обзор природных ресурсов Канады,

- в 1968 году АДЛ разработаны биржевые системы NASDAQ для Лондона и Токио,

- в 1980 году фирма подготовила первый документ Европейской комиссии по дерегулированию (отмена или сокращение государственного регулирования) в сфере телекоммуникаций. Она также помогла приватизировать государственную компанию "Британская железная дорога" (British Rail).

Так же можно назвать начатый в 1942 году проект 20-летнего развития экономических ресурсов Пуэто-Рико в ходе которого было создано 320 новых промышденных предприятий, а экономика острова превратилась из сельскохозяйственной в промышленную.

Среди международных проектов АДЛ встречались такие, как оборона страны (Индия), произво химикатов (Чили), эксплуатация портов (Иран), экспорт (Колумбия), пищевая индустрия (Греция), лесная и бумажная промышленность (Новая Зеландия), организация полиции (Суринам), гражданская авиация (Ирландия), транспорт (Замбия), децентрализация населения и промышленности (Голландия). АДЛ также помогала многим американским городам разрешать проблемы населения, городского транспорта и т.д. (информация взята из уже упомянутой статьи в журнале "Америка" и с сайтов https://en.wikipedia.org/wiki/Arthur_D._Little и http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/3026/3034).

В США существует множество подобных фирм.

"Начало было положено в 1832 году, когда министр финансов, которому надоели постоянно происходившие взрывы котлов на американских пароходах, обратился во Франклиновский институт в Филадельфии, предложив институту изучить эту проблему. С тех пор правительство в каждом десятилетии выплачивает все большие суммы специалистам, работающим по его заказам.

Наиболее резкий рост совершенно очевидно происходил в период с конца 1940-х годов до настоящего времени. Федеральные расходы на НИР составляли 250 миллионов долларов в 1940 году, несколько менее 1 миллиарда в 1948 году, достигли 3 миллиардов в 1957 году, подскочили до 8 миллиардов в 1960 году, а в период 1967 - 1971 год уже превышали 16 миллиардов долларов в год...

Самый многочисленный класс научно-исследовательских учреждений - это те, которые принадлежат частным компаниям, как независимым, так и являющимся филиалами более крупных фирм. Темпы роста подобных учреждений "богатых техникой" районах вокруг крупных городов США были поразительными. Хорошим примером может служить район Вашингтона (округ Колумбия). В 1950 году там было 48 частных фирм, занимавшихся проведением НИР и научной деятельностью, в 1956 году их стало 107, а в 1967 году таких фирм было уже 399, их персонал насчитывал 44 445 человек, а фонд заработной платы составлял 360 миллионов долларов в год. Затем между 1967 и 1969 годах их число вновь возросло более чем в два раза. К ноябрю 1969 года имелось уже около 700 фирм с годичным фондом заработной платы 585 миллионов долларов. И конца этому, насколько можно судить, не видно. Как заявил один из членов комиссии по науке и промышленности Торговой палаты Вашингтона на годичном собрании этой организации в 1969 году, ожидается, что к 1975 году будет 1500 таких фирм с общим фондом заработной платы более миллиарда долларов." (Диксон П. Фабрики мысли (Paul Dickson. Think Tanks. - New York, Atheneum, 1971.) Перевод на русский язык с сокращениями. - М., "Прогресс", 1976. http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/3028)

Следует пояснить, что в данном контексте НИР - "научные исследования и разработки".

"НИР не является общим термином. Для них существует официальное определение, данное Национальным научным фондом, которое гласит, что это совокупность трёх видов деятельности:

1. Фундаментальные исследования - изучение неизвестного. Такие исследования иногда называют ненаправленными, и они оказывают мотивирующее воздействие, выраженное в стремлении к знанию ради него самого. Чарльз Э. Уилсон, первый министр обороны президента Эйзенхауэра, говорил о них как о деятельности, когда "вы не знаете, что вы делаете". Примером мог бы служить химик, работающий с каким-либо соединением просто для того, чтобы получить какие-нибудь неизвестные до сих пор сведения об этом соединении. Он что-то ищет, но что - не знает сам.

2. Прикладные исследования - исследования, направленные на удовлетворение какой-либо существующей потребности, например создание лекарства от какой-либо болезни, или на нахождение новых путей для повышения скорости самолёта. Они опираются на фундаментальные исследования и, как правило, порождают дополнительные знания. Если продолжить наш пример с химиком, то нужно сказать, что он вступит в область прикладных исследований, как только предпримет попытки обнаружить, не позволяет ли изучаемое им соединение предупредить какое-либо заболевание.

3. Разработки - систематическое использование фундаментальных и прикладных исследований для создания и производства конкретных объектов от сывороток до космических кораблей), систем, методов и материалов. Они обычно включают проектирование и эксперименты с каким-либо изделием или процессом, но никогда - его непосредственное производство. Если, например, наш химик обнаружил бы, что изучаемое им соединение потенциально может использоваться в качестве противомалярийного препарата, то тогда разработки включали бы в себя очистку соединения, его проверку и подготовку к массовому производству." (там же, http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/3026/3028).

Но всё это устаревшие данные, а как же дела обстоят сейчас? Для наглядности приведём несколько графиков с сайта http://chius.ru/studies.pdf.

(рисунки)

Что тут можно сказать? Без слёз на них не взглянешь!

Однако, в данный момент предметом нашего исследования является не плачевное состояние отечественной науки и инженерного дела и не причины его породившие, а лишь часть из них, что кроется в самой теории марксизма-ленинизма и "Капитале" его "основоположника" в частности. Пусть и не полностью, но в значительной мере.

Но для начала некоторые выводы:

Во-первых, как уже отмечалось выше, рост производительности труда, а значит, и прибыли капиталиста, в результате применения новой техники, новой "машины" связан не столько с мифической эксплуатацией рабочего, "живой" труд которого даже становится легче (по мнению профессора С.Г. Кара-Мурзы "эксплуатация рабочих Запада снижена на 40 %" (Кара-Мурза С.Г., Оппозиция: выбор есть, М., Алгоритм, 2006 г. http://litlife.club/br/?b=13097&p=27), сколько со всё большим применением "мёртвого" машинного труда. Именно он увеличивает производительность и прибыль капиталиста.

Так что же, правы В.В. Яцкевич, С.А. Гайворонский и другие исследователи, утверждающие, что никакой эксплуатации при капитализме не существует, а есть только взаимовыгодное сотрудничество?

Вовсе нет! Дело в том, что при использовании новой техники рост производительности и прибыли даёт не "мёртвая" железка, а заключённый в ней труд "инженера". Под "инженером" в данном случае понимаются все учёные, изобретатели, инженерные и технические работники, которые трудились над воплощением в жизнь данной "машины".

Мне могут возразить: "Ведь работали они все не бесплатно, регулярно получая зарплату, премии... может быть, и вознаграждение за успешную реализацию проекта?" Совершенно верно! Так и прибыль капиталисту приносит не оплаченный когда-то, а заключённый в "машине" НЕОПЛАЧЕННЫЙ ТРУД "ИНЖЕНЕРА"!

О чём тут речь? Поясним на примере мытарств выдающегося учёного и изобретателя Николы Теслы.

"Тяжелое материальное положение семьи заставило Николу Теслу в 1881 году прервать занятия в Пражском университете и искать работу. По совету Теодора Пушкаса - одного из друзей его дяди Иосипа Теслы - он поступил в Венгерскую правительственную телеграфную компанию в Будапеште в качестве инженера-электрика...

Однако работа в телефонном отделе Будапештского правительственного телеграфа не давала возможности практически осуществить изобретение Теслы, и он по совету Пушкаса и с его рекомендательным письмом отправился в Париж, чтобы поступить в Континентальную компанию Эдисона.

В конце 1882 года Тесла начал работу в компании в качестве инженера-электрика по монтажу электроустановок, строящихся в разных городах Центральной Европы. Здесь ему пришлось иметь дело с электрогенераторами и электродвигателями постоянного тока известного американского изобретателя и конструктора Томаса Альвы Эдисона. Вдумчивый инженер, глубоко исследовавший все особенности этих машин, Тесла предложил немало усовершенствований и вскоре стал пользоваться большим авторитетом. Одной из наиболее крупных работ, осуществляемых компанией, было сооружение электростанции для железнодорожного вокзала в Страсбурге. Однако дела здесь шли очень плохо, строительство не было закончено в срок. Компания попала в неудобное положение, и исправление его было поручено Николе Тесле. Его опыту и знаниям компания доверила одну из своих самых ответственных строек в Европе. В 1883 году Тесла переселился в Страсбург и энергично занялся исправлением допущенных ошибок и промахов при строительстве электростанции...

Строительство электростанции Страсбургского вокзала было закончено только весной 1884 года. Возвращаясь в Париж, Тесла ожидал получения большой награды, обусловленной при поездке в Страсбург в случае удачного выполнения задания. Кроме того, компания обещала награды и за все те усовершенствования машин Эдисона, которые были приняты фирмой. Эти средства Тесла хотел употребить на дальнейшие эксперименты по улучшению своей системы переменного тока, надеясь, что после этого, несомненно, удастся организовать массовое производство изобретенных им машин.

Но жизнь дала ему жестокий урок. Дельцы из Континентальной компании Эдисона не хотели так легко расставаться с 25 тысячами долларов, которые они должны были Тесле. Мистер Смит, к которому обратился Никола Тесла за получением обусловленных наград, послал его к мистеру Стиву. Тот, признавая право Теслы на награду, направил его к мистеру Ионесу, от которого надо было идти к мистеру Куку. После посещения еще двух мистеров Тесла получил указание обратиться снова к Смиту, который, выразив крайнее удивление, еще раз направил его к мистеру Стиву. Прогоняв изобретателя по цинично называемому в их среде "лошадиному кругу", эти дельцы добились желаемого - Тесла, оскорбленный подобным издевательством, отказался от работы в компании и решил попытаться осуществить свои замыслы в какой-либо другой стране...

Узнав о проделке всех "мистеров" парижской конторы, один из администраторов Континентальной компании, Чарлз Бечлор, в прошлом ассистент и личный друг Эдисона, после многочасовой беседы уговорил Николу Теслу поехать в Америку и предложить Эдисону свои услуги по усовершенствованию машин...

Прославленный изобретатель прочитал письмо Бечлора и внимательно выслушал Николу Теслу, но остался совершенно равнодушным к его идеям применения многофазных переменных токов. Он и раньше из сообщений Континентальной компании знал кое-что о своем посетителе и ценил в молодом инженере только его действительно исключительную работоспособность...

Однажды Эдисон предложил Николе Тесле разработать конструктивные улучшения электрических машин постоянного тока, изобретенных самим Эдисоном. В случае успешного решения поставленной задачи он обещал премию в 50 тысяч долларов. Тесла принялся за дело и вскоре сконструировал двадцать четыре различные разновидности машины Эдисона, создав для нее новый коммутатор и регулятор, чем значительно улучшил эксплуатационные качества этих наиболее распространенных в то время в США электрогенераторов и электродвигателей.

Работа доставила Тесле большое удовлетворение - его усовершенствования полностью решали задачи, поставленные, но не решенные самим Эдисоном. К тому же заслуженная премия должна была дать возможность организовать опыты по дальнейшему совершенствованию разработанной Теслой и системы машин многофазных переменных токов.

Эдисон полностью одобрил все предложения Теслы, но по поводу обещанных 50 тысяч долларов сказал, что, по-видимому, иммигрант, недавно живущий в США, еще плохо понимает американский юмор, и что обещание этой награды было не более чем шуткой.

Вряд ли знал Эдисон, какую глубокую травму нанес он впечатлительному и доверчивому изобретателю. На всю жизнь запомнил Тесла эту злую шутку, так грубо разрушавшую все его мечты о дальнейшей работе. Значит, в мире, где все продается и покупается, нет слова чести. И Тесле было особенно больно оттого, что этот урок капиталистических нравов ему преподал человек науки, талантливый и знаменитый. Несмотря на полную материальную необеспеченность, гордый и щепетильный иммигрант немедленно отказался от дальнейшей работы у Эдисона. Это произошло весной 1885 года, всего через год после приезда его в США. За этот небольшой срок Тесла приобрел известность в деловых кругах США, ценивших в нем глубокие и разносторонние знания в области электротехники и работоспособность.

Узнав о разрыве между Теслой и Эдисоном, группа электротехников-дельцов предложила Тесле организовать собственное общество электрического освещения. Но, выслушав его проекты применения переменного тока, они отказались от своего первоначального предложения и ограничились советом создать проект дуговой лампы, пригодной для освещения улиц и площадей.

Через год Тесла разработал конструкцию такой лампы. Однако вместо оплаты дельцы, с которыми имел дело Тесла, дали ему часть акций созданной компании по эксплуатации его изобретения и постарались отделаться от него. На протесты Теслы последовала разнузданная кампания клеветы, причем самого его пытались опорочить как инженера и изобретателя. В глубоком отчаянии Тесла пришел к убеждению, что Новый Свет (как тогда называли Америку) ничем не лучше Старого." (Ржонсницкий Б. Н. Никола Тесла. М. Молодая гвардия, 1959. http://www.electrolibrary.info/tesla/booktesla.htm).

Широкую известность получила и другая история, когда знаменитый американский предприниматель, пионер эры IT-технологий Стив Джобс, ещё работая техником в компании "Атари" (Atari) взялся за разработку новой печатной платы для аркадной игры типа "Понг" (Pong). А поскольку сам он в разработке электронных схем разбирался "не очень", то обратился к своему другу Стиву Возняку, работавшему тогда в "Хьюлетт-Паккард" (Hewlett-Packard). Вознаграждение планировалось поделить поровну.

Возняк практически не спал четверо суток, днём работая на основной работе, а в оставшееся время над задачей что подкинул ему друг Джобс. Задание было выполнено в срок, и на свет появилась новая игра "Брейкаут" (Breakout). При этом, к большому удивлению инженеров "Атари", Воз использовал всего 45 чипов, тогда как подобные схемы в то время содержали по 130 - 170 чипов, минимум - 70 - 100. За сделанную работу Джобс передал Возняку чек на 350 долларов, сообщив, что компания заплатила ему 700. При этом Джобс "скромно умолчал" о премии в 100 долларов за каждый сэкономленный чип, которая составила 5000 долларов. (Стив Возняк, Джина Смит. Стив Джобс и я. Подлинная история Apple = Computer Geek to Cult Icon: How I Invented the Personal Computer, Co-Founded Apple, and Had Fun Doing It / Переводчики: А. Пряжников, Антон Шириков. - М.: Эксмо, 2012. - 296 с. http://lib.kstu.kz/wp-content/uploads/2014/07/Stiv-Voznyak-Dzhina-Smit-Stiv-Dzhobs-i-ya-podlinnaya-istoriya-Apple-.pdf).

Вся эта история всплыла позже, когда оба её участника уже стали соучредителями успешной компании "Эппл" (Apple Inc.), принесшей им миллионы, однако является весьма показательной, со всей очевидностью демонстрируя взаимоотношения изобретателя ("инженера") с предпринимателем ("капиталистом").

Можно сколько угодно обсуждать, этично было обжуливать своего лучшего друга, не этично... какие между ними были договорённости, кто их выполнил, кто - нет... "Совесть" - это понятие не экономическое и к так называемому "предпринимательству" отношения не имеет.

"Все крупные идеи и изобретения возникают в головах ОТДЕЛЬНЫХ людей. Это позднее к ним присасывается руководство и организации, заслоняя а то и выбрасывая из создателей первооткрывателей. Первооткрыватели, как правило, не обладают способностями бизнесмена или пробивной машины. Возможности и жизнь человека ограничены и просто невозможно совместить талант настоящего ученого, энергию бизнесмена и напористость толкача." (Болонкин А.А. Американская и мировая науки: их развитие и проблемы. http://www.km.ru/nedvizhimost/aeroflot_ne_prinimaet_pretenzij_).

Казалось бы, права учёных и изобретателей должно защищать патентное право.

Патентное право - институт гражданского права, регулирующий правоотношения, связанные с созданием и использованием (изготовление, применение, продажа, иное введение в гражданский оборот) объектов интеллектуальной собственности, охраняемых патентом.

"Патенты на изобретения - т. е. на права исключительного пользования новыми изобретениями в сфере промышленности. П. называется иногда (английский, русский законы) документ на патентное право (brevet d'invention, letters-patent), которое носит тогда имя привилегии (русский закон 1896 г., португальский, австрийский 1852 г.). Правильнее держаться терминологии германского закона (по его примеру - венгерский и новый австрийский): П. - не документ, а самое субъективное право. Это более соответствует современному представлению о П. как об одном из видов имущественных прав, существующем отнюдь не в силу милости государственной власти. Хотя законы о П. появились в большинстве стран в середине XIX века или еще раньше (Англия 1623, 1852 гг.; Франция 1791, 1844 гг.; Соединенные Штаты Северной Америки 1836 г., Бельгия 1854 г.; Россия 1833 г., а как личная привилегия - впервые в 1814 г.), но еще в 60-х гг. потребность в таком институте отрицалась представителями промышленности и теоретиками в Англии (Bright), Франции (M. Chevalier) и Германии (SchДffle): говорили, что П. не оправдывается свойством труда, затраченного на изобретение, и не нужен самому изобретателю. В 70-х гг. наступил поворот во мнениях, и началось движение в пользу международной защиты изобретателей. Вопросы патентного права обсуждаются на международных конгрессах (важнейшие - Вена 1873 г., Париж 1878 и 1889 гг.), постановления которых выражают собой обыкновенно крайние пожелания изобретателей, урезываемые законодателями в интересах промышленности. На международном конгрессе в Брюсселе (8 мая 1897 г.) учреждена "международная ассоциация для выработки однообразия в нормах и дальнейшего развития защиты промышленной собственности". Усилия заинтересованных лиц в отдельных странах побудили правительства частью к пересмотру, частью к введению законов о П. (Германия 1877 г. и новелла 1891 г.; Швейцария 1888 г.; Англия 1883 г.; Испания 1878 г.; Турция 1880 г.; Швеция 1884 г., Япония 1885 г., Норвегия 1885 г., Венгрия и Португалия 1895 г., Россия 1896 г., Австрия 1897 г.). Некоторые государства еще в 1883 г. (Бельгия, Бразилия, Испания, Франция, Италия, Португалия, Сальвадор, Швейцария, Голландия, Сербия; позже к ним примкнули Гватемала, Англия, Соединенные Штаты Северной Америки, Тунис, Эквадор) заключили конвенцию, в силу которой подданные контрагентов и лица, имеющие оседлость в одной из стран союза, пользуются относительно П. защитой во всех других странах наравне с туземцами, под условием соблюдения местных формальностей. Союз имеет постоянное бюро в Берне. Государства, не примкнувшие к союзу, заключили сепаратные договоры, например, Германия - с Италией и Испанией (1883), с Австро-Венгрией (1891), Швейцарией (1892-1894), Австрия - с Сербией (1892). В настоящее время сомнения в целесообразности патентного права исчезли. Доказано, что только П. способен обеспечить интересы изобретателя, потому что не всякое изобретение можно сохранить в тайне; при отсутствии средств и предприимчивости трудно пустить его в ход; аванс во времени перед другими промышленниками благодаря огласке является мнимым. Доказаны и преимущества института для промышленности. Изобретателю нет надобности держать изобретение в секрете, и ни одно полезное изобретение не пропадает для человечества. Коренное условие П. - полное всеисчерпывающее раскрытие изобретения; недобросовестность влечет недействительность П. Обеспеченное на время обладание рынком привлекает к промышленности капиталы. Является стимул делать изобретения мелкие, незаметные, но все же двигающие промышленность; например, в 1896 г. в Англии из 30194 П. около 5000 пришлось на велосипеды. Во всяком случае П. есть наиболее целесообразное примирение интересов изобретателя со стремлениями промышленности к удешевлению производства. Статистика показывает, что развитие патентной защиты идет рука об руку с ростом промышленности. Так, в период по 1895 г. в 41 стране с патентными законами установлено 1544419 П.; из этого числа на одни Соединенные Штаты Северной Америки пришлось 562458 (почти треть). Сравнение периодов до 1870 г. и с 1870 по 1895 г. дает следующие данные: Франция - 100905 и 161796; Англия - 51337 и 171746; Бельгия - 33433 и 85746; Германия - 8833 и 92763; Италия - 3744 и 33654, Швеция - 1557 и 8208; Швейцария - 0 и 10738; Россия - 1379 и 4720. В России до 1833 г. было выдано всего 72 привилегии, до 1 июля 1896 г. - 6332 (министерством финансов), с 1890 г. - около 300 в год, преимущественно иностранцам; кроме того, с 1840 по 1897 г. министерством государственных имуществ выдано около 140 П. на сельскохозяйственные изобретения. Природа П. также спорна, как и природа авторского права. Воззрение, что П. есть договор с государством (плата за обнаружение секрета), упускает из вида, что власть не вправе отказать в патенте, если соблюдены законные условия. Оно имеет теперь мало сторонников; как риторическая фигура, оно встречается еще у французских писателей (Pouillet). Больше сторонников у теории умственной собственности; рассуждения аналогичны с аргументами в области авторского права (см. Литературная собственность); сравнение с собственностью не идет далее поверхностных аналогий (по Колеру, у права собственности и у П. одинаковое существо - исключительность экономической эксплуатации, одинаковое основание - труд). На самом деле, однако, между обоими институтами существует глубокое различие в целях: собственность защищает данный порядок имущественных отношений, П. - компромисс между изобретателем и обществом. Ближе к истине теория вознаграждения за услугу путем отмежевания рынка для исключительного сбыта (Шеффле). Наиболее правильная точка зрения выясняется при разграничении понятий права на изобретение и патентного права. В немецкой литературе много спорят о том, существует ли отдельное "право на изобретение", причем под изобретением разумеют воплощение технической идеи. Особого права на воплощенную идею нет, но есть, несомненно, право на имущественную выгоду, которую может доставить эксплуатация изобретения. Изобретатель, продавая свой секрет, уступает не само изобретение, а эту имущественную выгоду; в случае похищения изобретения и обнародования его изобретателю нельзя уже вернуть ни изобретения, ни имущественной выгоды, но в крайнем случае он может заставить похитителя вознаградить его за убытки. Североамериканские юристы метко определяют П.: an inchoate right (зародышное право). Путем П. имущественная выгода монополизируется в руках обладателя патента (не всегда являющегося и изобретателем) - и в этой исключительности все существо патента. Обладатель П. имеет исключительное право пользоваться изобретением в сфере промышленности и запрещать всякому другому это пользование; он один вправе изготовлять предмет изобретения, распространять, продавать и употреблять его для промышленных целей (кто изготовляет предмет чужого изобретения для своего домашнего обихода, для научных опытов и т. п., тот не нарушает П.).

Предмет П. - изобретение, т. е. новое решение какой-либо технической задачи в виде осязаемой вещи или способа. Изобретение прибавляет новую вещь (или новый способ производства уже известных вещей) к сумме материальных благ, созданных техническим трудом человека. Решение технической задачи на бумаге, без создания конкретной вещи или же способа в реальных формах, относится к области идей, которые объектом имущественного права становиться не могут; описание вещи или способа, существующих только в идее, может, в крайнем случае, стать только предметом авторского права. Не может быть предметом П. и открытие (хотя французский закон и русский 1833 г. и употребляют термины "изобретение" и "открытие", как синонимы): оно не создает новых вещей, а лишь обнаруживает существование в природе до тех пор неизвестных элементов и сил. Впрочем, строгое разграничение открытий и изобретений трудно, особенно в области химии (см. Изобретения и открытия). К изобретениям не причисляются конструктивные улучшения, свойственные развивающейся технике, но не обнаруживающие никакой творческой идеи; такой новый предмет подлежит защите разве как фабричный образец. Но и не всякое изобретение может быть предметом П.: во-первых, оно должно иметь промышленное применение, т. е. способность доставлять имущественную выгоду путем обращения в торговле его продуктов или путем применения его к созданию продуктов (североамериканское право: usefulness). Во-вторых, оно должно быть ново. Если изобретение составляет уже общее достояние, то сделать его объектом П. значит отнять у многих право на работу в известной области; патент тем и отличается от привилегий феодального строя, что не вторгается в сферу приобретенных прав, а распространяется на новую область. Определение новизны - важнейшая задача законодателя. По законодательству Соединенных Штатов, новизна относится к моменту концепции, когда в пределах С. Штатов явилось воплощение идеи в законченной модели: с этого момента изобретатель может еще целых два года не требовать П., описывать и публично приводить свое изобретение в действие, не теряя права на П. Не новым изобретение признается только в таком случае, если оно описано было раньше, чем сделана модель. Напротив, европейские законы относят новизну к моменту заявления об изобретении патентному учреждению. За исключением Англии, где заявитель должен письменно удостоверить, что он и есть изобретатель (в Соединенных Штатах требуется даже присяга), всюду в Европе спрашивают только, известно ли уже изобретение. Нужно, чтобы в момент заявления оно не было ни описано в обнародованных произведениях печати, так чтобы всякий сведущий мог воспроизвести его, ни публично употребляемо. Относительно предшествующих описаний законы (русский, французский) не различают обыкновенно ни времени, ни места. Германский закон 1891 г. ввел ограничение справок столетием до дня заявления: это устраняет возможность отказа вследствие случайного описания в старом сочинении. Отождествление иностранной литературы с туземной делает, однако, почти невозможным для иностранца получить П. за границей после того, как его изобретение уже описано в официальном издании патентного учреждения его родины. К устранению этого неудобства направлено правило германского, австрийского и других законов, по которому иностранец не теряет права на П. в течение известного срока (3-6 мес.) со дня обнародования заграничного официального описания; но появление описания в частном издании уже мешает получить П. В Англии заграничное печатное описание не должно находиться в какой-либо публичной библиотеке страны. У нас льготного срока для иностранца не существует, но при тождестве заявителя и обладателя заграничного П. все-таки можно получить П. Другим препятствием всюду в Европе служит публичное употребление или демонстрирование в пределах страны, когда всякий сведущий может повторить его (в противоположность секретному употреблению на своей фабрике или демонстрированию в узком кругу приглашенных). Международная конвенция 1883 г. установила, что обладатель П. в одной из стран союза сохраняет в течение 6 месяцев (7 - для заморских стран) приоритет на П. во всех других странах союза, несмотря на обнародование и публичное употребление. Чтобы не удерживать изобретателей от участия на международных или национальных выставках, придуманы так называемые выставочные П. (швейцарский, французский, австрийский законы; конвенция 1883 г.): в течение известного срока с открытия выставки возможно исполнить формальность, которая гарантирует право и по закрытии выставки в известный срок получить П. Постепенно (но еще не везде: ср. португальский закон 1895 г.) исчезают так называемые ввозные патенты: с чисто территориальной точки зрения признавалось новым всякое изобретение, неизвестное в стране (франц. 1791 г., англ. до 1883 г.), и патент получал тот, кто первый привез из-за границы изобретение, хотя бы явно чужое. Теперь большинство законодательств уже не награждает любознательных путешественников, и право на П. имеет только обладатель заграничного П. У нас закон отказывает в П., если изобретение известно за границей и там не привилегированно. Из общего правила о защите новых промышленных изобретений всюду изымаются изобретения противные законам и добрым нравам. Чтобы не поднимать цену на предметы народного продовольствия, большей частью не подлежат П. питательные и вкусовые вещества (германский, русский, австрийский; наоборот - французский законы); чтобы не поощрять медицинского шарлатанства за счет легковерия болящих, изымаются лекарственные вещества. Способы приготовления всех этих веществ обыкновенно входят в область П. (у нас исключаются и способы приготовления лекарств). Особо стоят по разнообразию норм химические вещества и их приготовления. Одни законы не дают П. на химические вещества, так как видят в них предмет открытия, но защищают способы приготовления (германский, русский); другие не защищают и способов приготовления (напр. в Швейцарии, где это - уступка химической промышленности; отсюда правило швейцарского закона, что П. возможен только на изобретения, представленные в модели); третьи (французский, английский, Соедин. Штатов) дают и на сами вещества, раз они имеют промышленное значение и производят технический результат (например новые краски).

По самому свойству П. он не может быть установлен раньше, чем изобретение закончено: до тех пор, пока нет объекта, имеющего промышленное значение, и невозможно провести границу между новым и известным. Раз изобретение закончено, его признаки должны быть кристаллизованы, иначе неизбежно было бы вторжение изобретателя в чужие сферы деятельности и, наоборот, немыслима была бы защита от нарушений П. Кристаллизация признаков достигается описанием изобретения. С момента передачи описания патентному учреждению никакие изменения по существу изобретения не допускаются, или же днем заявления должен считаться новый момент; только таким образом возможно охранение приоритета. Допускаются только изменения формальные или второстепенные, но и те, пока не сделана вызывная публикация (герм., австр.); у нас - в течение 3 месяцев со дня заявления. После того всякое изменение может стать только содержанием дополнительного П. или отдельного П. на усовершенствование. Особенность дополнительного П. та, что срок его истекает вместе с окончанием главного П., но он не облагается периодической пошлиной. В Англии в Соединенных Штатах Северной Америки дополнительные П. неизвестны; изобретатель вправе во всякое время изменить свое описание, но с соблюдением условий для установления П. вообще. В некоторых странах обладатель П. имеет приоритет на заявление об усовершенствовании своего изобретения (напр., французский, русский законы - в течение 1 года). Когда П. на дополнение или усовершенствование приобретен другим изобретателем, для эксплуатации его необходимо соглашение с первым.

Независимо от П., предполагающего законченное изобретение, в Соединенных Штатах Северной Америки, Англии и Швейцарии существует специальная защита приоритета; она начинается раньше, чем изобретение готово. В Соединенных Штатах Северной Америки возникла система caveat'ов: сделанное в общих чертах описание изобретения хранится в течение года в патентном архиве; в это время изобретатель может работать дальше над своим изобретением, и если он в срок представит законченное описание, моментом концепции будет считаться время получения caveat'a; в промежутке его уведомляют о всяком заявлении аналогичного изобретения. Получение caveat'a далеко не всегда оканчивается взятием П. В 1896 г. в Соединенных Штатах было взято 2271 caveat и заявлено готовых изобретений 42077, а получено П. только 23312. В Англии различается защита на основании предварительного описания от защиты на основании полного описания: первое содержит сущность изобретения, но не указывает, как его осуществить; на представление второго изобретатель имеет 9 месяцев, и в продолжение этого времени охраняется его приоритет. В Швейцарии предварительный П. имеет силу 3 года и дается изобретателю до представления модели; но само описание должно быть закончено раньше получения предварительного П. Как и в Англии, предварительная защита только охраняет приоритет, но не дает права преследовать контрафакцию.

При установлении П. принадлежность изобретения обычно (о Соединенных Штатах Сев. Америки и Англии см. выше) не проверяется: на П. имеет право первый заявитель. Целесообразность правила очевидна: изобретатель вынуждается не медлить с заявлением. Когда одновременно сделано два заявления, П. предоставляется один общий для обоих или же сперва разрешается спор о приоритете. П., однако, есть премия не за скорость, а за изобретение, и потому в случае заимствования изобретения из чужих описаний, рисунков, приборов П. недействителен. В Германии действительному изобретателю дана льгота: в течение месяца после признания его права он может для охранения своего приоритета просить, чтобы моментом его заявления считался канун того дня, когда заявил похититель. Для обладания П. не требуется дееспособности: и подопечные, и несостоятельные должники могут получать П. Особое положение занимают изобретения фабричных рабочих или служащих и должностных лиц. Вопрос о принадлежности П. рабочему или хозяину может разрешаться договором; заслуживает внимания австрийский закон 1897 г. o недействительности договора, которым рабочий отказывается от участия в выгодах от его изобретения. Когда нет договора, в Соединенных Штатах Сев. Америки владелец фабрики ни в каком случае не может иметь П. на изобретение служащего, а вправе только требовать разрешения пользоваться им за плату (license). В Западной Европе, напротив, различают следующие случаи: если служащий, рабочий, чиновник прямо приставлены к тому, чтобы работать в направлении усовершенствования производства (колористы, инженеры строительных предприятий, офицеры на артиллерийских заводах), то П. на их изобретения (внутри страны, но не за границей) принадлежит владельцу предприятия; если же изобретение не входит в круг обязанностей рабочего и т. д., то, хотя бы оно сделано было в служебное время и в помещении фабрики, П. принадлежит самому рабочему. Швейцарский закон 1895 г. устанавливает право федерального совета на все профессиональные изобретения союзных чиновников; особое вознаграждение за важные и полезные изобретения выдается по усмотрению совета. Обыкновенно иностранцы не отличаются от туземцев, но особое условие существует всюду для лиц живущих за границей: для приобретения П. они должны иметь представителя. Местожительством последнего определяется подсудность по искам к обладателю П.; при отсутствии такого представителя нельзя начинать преследования за нарушение П. (герм., швейц., австр.). В Германии и Австрии образовались специальные "патентные адвокаты", стремящиеся к сословной организации; в Австрии представитель должен быть обязательно из их среды. Права иностранцев обыкновенно не обуславливаются взаимностью, но германские и австрийские законы содержат угрозу репрессалий против подданных тех государств, которые стали бы делать у себя различия между своими и чужими. В Соединенных Штатах Северной Америки иностранцы не имеют права на caveat, если прожили в стране меньше года. Существование П. всюду обусловлено уплатой пошлины, то ежегодной, то за более продолжительные периоды (например, в Англии сперва за первые 4 года, а потом ежегодно); то равномерной (во Франции - 100 франков в год), то прогрессивной (у нас с 15 руб. до 400 руб. за 15-й год; в Германии - правильная прогрессия - 50 марок в год). Пошлина (и единовременный предварительный взнос) покрывает расходы государства по проверке, публикациям, хранению коллекций и т. д.; в промышленных странах остается еще чистый доход (например в 1896 г. в Соединенных Штатах Сев. Америки из собранных 1324060 долларов осталось 210646, в 1895 г. - в Германии из 3411833 марок - 1936942 марки). У нас пошлина ни в каком случае не возвращается, на Западе - возвращается, если П. погашен раньше срока, до которого сделан взнос. П. не нарушает ранее приобретенные права: кто добросовестно пользовался изобретением в момент установления П. или приготовился им пользоваться, тот может пользоваться им и впредь, безразлично, в своей ли мастерской или давая заказы другим фабрикантам, но только для нужд своего предприятия; уступить свое пользование изобретением он вправе только вместе с продажей фабрики (германский закон). В Австрии такой предшествующий обладатель изобретения может потребовать от обладателя П. удостоверения, что он не нарушает П.; в Швейцарии его можно заставить выставить на своих изделиях N патента. Наш закон не предусматривает такого случая. Действие П. подвергается и другим ограничениям. Во-первых, государство может пользоваться военными изобретениями (если на них вообще выдается П.), не стесняясь существованием П.; у нас без всякого вознаграждения, на Западе - с платой. Во-вторых, орудия передвижения (пароходы, локомотивы), прибывающие в страну на время, не подвергаются действию П. (германский, английский законы); у нас это ограничение неизвестно. Как имущественное право, П. может быть объектом разнообразных гражданских сделок: завещания, продажи, залога, отдачи в пользование полное и частичное, за единовременное, периодическое или поштучное (тантьема) вознаграждение. В общественном интересе свобода распоряжения П. подвергается ограничениям. Возможна, во-первых, экспроприация П. (германский, швейцарский, австрийский, английский законы) в пользу государства или на пользу общую, за вознаграждение, определяемое судом. Во-вторых, свобода распоряжения П. прекращается, когда она вредит интересам национальной промышленности. Случается (Соединенные Штаты), что П. берутся и скупаются не для того, чтобы под их охраной эксплуатировать изобретение, а чтобы, напротив, уничтожить соперничество с другим. Случается и так, что иностранец берет П. и затем ввозит патентованный предмет из-за границы, ничего не делая для развития туземной промышленности, подготовки рабочих ко времени окончания П. и т. д. Отсюда законы о том, что изобретение должно быть не позднее известного срока приведено в действие в самой стране и что обладатель П. не вправе отказывать в разрешении эксплуатировать изобретение (Licenzzwang). Так, в Германии, Австрии, Англии, Швейцарии П. погашается через 3 года, во Франции - через 2 года, в России - через 5 лет, если обладатель П. не сделал всего, что нужно, чтобы привести изобретение в действие. На Западе это предполагает чью-нибудь жалобу и угрозу со стороны патентного учреждения отнять П., если в известный срок не будет исполнено требование закона; у нас погашение наступает само собой, и чтобы избежать его, нужно представить удостоверение фабричной инспекции. Фактически заграничные обладатели русских П. вовсе не приводят изобретения в действие в России. В Швейцарии для сохранения силы за П. достаточно приведение изобретения в действие за границей. Во Франции привоз патентованных вещей из-за границы влечет за собой прекращение П.; но Франция участвует и в международном союзе 1883 г., в пределах которого такой привоз разрешается. О принудительном дозволении эксплуатации наш закон ничего не знает; на Западе же, если с установления П. прошел известный промежуток времени (герм., англ., швейц., австр. - 3 года) и в интересе населения лежит развитие данной отрасли промышленности, а обладатель П. не дает разрешения - хотя ему предлагают и вознаграждение, и гарантию, - дозволение может быть дано против его воли и вознаграждение определено патентным учреждением (в Швейцарии могут совсем отобрать П., если обладатель при этом ввозит патентованные продукты из-за границы); так же точно поступают и тогда, когда разрешения требует обладатель П. на такое изобретение, которое тесно связано с другим и не может быть пущено в ход отдельно. От П. можно отказаться прямо или молчаливо - прекратив взнос ежегодной пошлины. Пропуск срока на взнос принимается за отказ. Восстановление срока не допускается французским, германским, русским законами; оно возможно в Англии. Нормально П. прекращается истечением законного срока. Срочность П. объясняется теми же соображениями, как и срочность авторского права (см.). По большинству законодательств продолжительность П. - 15 лет; в Соед. Шт. Сев. Америки 17 лет, в Англии 14 лет, в Бельгии 20 лет. Статистика показывает, что 15 лет вполне достаточно для вознаграждения изобретателя; так, в Англии в период 1891-1895 гг. только 30,7% достигали 5 летней продолжительности, 8 лет выживало только 14,6%, а 14 лет - всего 5,8%. Немногие законодательства допускают продление П. дальше законного срока (в Англии - еще на 14 лет, но в совершенно исключительных случаях). Во Франции в период с 1844 до 1889 гг. было всего два случая продления П. в законодательном порядке. Весьма важно точно определить начало действия П. Обыкновенно (франц., герм., швейц., англ.) это - момент подачи заявления об изобретении; иногда (австр.) - день вызывной публикации; у нас - день подписания П. министром (фактически это удлиняет защиту на 1-2 года). Забота об интересах национальной промышленности вызывала в прежних законах правило, что П. не может длиться долее, чем кратчайший из заграничных П. (французский; у нас осталось по закону 1896 г.). Новейшие законы, однако, отказываются от этого ограничения (германский, английский 1883, австрийский 1897, Соед. Штатов Сев. Америки с 1 января 1898 г.), потому что, если проводить его последовательно, для выдачи П. необходимо взятие его повсеместно, между тем как в Голландии, например, совсем не существует законодательства о П. Во Франции П. признается недействительным, если суд установит, что изобретение не было ново, или касается лекарственных веществ, или представляет отвлеченную идею без промышленного применения, или противно общественному порядку, или умышленно не так названо, или описание составлено недобросовестно. В Германии, где порядок установления П. иной, реже возможны решения о недействительности П. вследствие недостатков в описании. В нашем законе смешиваются случаи прекращения действия П. и случаи признания их недействительными. Споры о недействительности П. часто ограничиваются известным сроком; так, в Германии иск о недействительности П. вследствие недостатков в самом изобретении возможен только в течение 5 лет; в Австрии спор против добросовестного обладателя неправильного П. допускается в течение 3 лет; у нас срок для спора против принадлежности и правильности выдачи П. - только 2 года, а после того возможно только уголовное преследование за присвоение; не ограничено сроком у нас требование уничтожения П. вследствие недостатков в описании, так что предварительная проверка у нас мало гарантирует и публику, и изобретателя.

В отношении порядка установления патентов законодательства распадаются на две большие группы, между которыми лежат переходные формы. Порядок регистрации заявлений наиболее удобен для изобретателя; достаточно представить описание, и, если оно ясно и не касается явно запрещенных предметов, патент устанавливается. Ни новизна, ни принадлежность изобретения, ни добросовестность описания не проверяются; П. устанавливается на риск и страх заявителя, без ручательства правительства в чем бы то ни было. Так организовано установление П. во Франции, Бельгии, Италии Испании и Португалии, а вне Европы - в Бразилии и Японии. В пользу этой организации приводят ее крайнюю простоту (например во Франции префекту подается запечатанный пакет для отметки дня; пакет отсылается в министерство земледелия и торговли, где заявление рассматривается с формальной точки зрения. и затем выдается свидетельство на П.); П. выдается скоро; непризнанный гений не рискует получить отказ; все возражения против П. проверяются позже, в случае спора - а так как количество споров ничтожно по сравнению с числом всех П., то огромное большинство изобретателей пользуются спокойствием с самого начала. Противники этого порядка возражают, что нередко П. берутся на мнимые изобретения, ради рекламы; описания не содержат в себе всей правды; вследствие косности публики споры часто вовсе не возбуждаются, и промышленность терпит ненужные стеснения и убытки. Некоторую модификацию этого порядка представляет Швейцария: федеральное "бюро для умственной собственности" секретно предупреждает заявителя, что его изобретение не ново; затем от него самого зависит, установить ли П. или отказаться от заявления. Переход ко второй группе представляет вызывной порядок (Венгрия): предварительная проверка патентоспособности ставится в зависимость от инициативы публики; делается публикация, и если в известный срок явится возражение, то патентное учреждение приступает к проверке. Вызывная публикация составляет только одну из стадий производства при системе предварительной проверки, которая действует в Соединенных Штатах Сев. Америки, Англии, Германии, Швеции, Норвегии, Дании, Австрии (с 1900 г.) и России и имеет в виду главным образом охранение публичного интереса. При ней почти устраняется возможность эксплуатации рынка недобросовестными обладателями П. и опасность вовлечения в предприятие людей, верящих в достоинство или принадлежность изобретения. Описания должны обнимать собой все изобретение, без утайки. Неосновательный отказ возможен, но при хорошей организации порядка обжалования опасность незначительна. Помимо всего, в составе патентных учреждений формируется персонал специалистов, стоящих на уровне технического прогресса. Как отзывается проверка на количестве П., показывает статистика: например в 1894 г.

Страны с системой регистрации	Заявлено изобретений	Выдано патентов
Франция	10792	10431
Бельгия	5566	5548
Италия	2460	2420
Швейцария	1949	1690
Страны с предварительной проверкой
Соединенные Штаты Сев. Америки	37082	20039
Англия	25386	11699
Германия	14964	6280
Швеция	1386	877

Предварительная проверка возлагается на специальные патентные учреждения (у нас - комитет по техническим делам при департаменте торговли и мануфактуры). Это - административные учреждения, состав которых на Западе пополняется из техников и юристов; тщательно определен и порядок обжалования в случае отказа в выдаче П. В Германии и Австрии патентные учреждения делятся на отделения, из которых одно проверяет заявление, а другое рассматривает жалобы на первое. В Англии на Comptroller'a существует апелляция к law-officer'y; в Соединенных Штатах Сев. Америки отказ можно обжаловать в высший суд Колумбийского округа. У нас комитет распадается на отделы без определенной компетенции; жалоба направляется в общее присутствие комитета. В Германии при известных условиях члены патентного учреждения пользуются несменяемостью. При системе предварительной проверки производство по установлению П. проходит несколько стадий: проверка, есть ли основание публиковать о заявлении изобретения; публикация о вызове на возражения (при этом на 3ападе для облегчения возможности установить П. за границей публикация может быть отсрочена на 3 или 6 месяцев); разбор дела по возражениям и новая проверка; определение о выдаче П. или отказ. О результатах свидетельствует, например, статистика Германии за 1896 г.: заявлено было изобретений 14686; дошло до вызывной публикации 6205; выдано всего 5410 П. Пределы проверки не везде одинаковы: так, в Германии новизна проверяется с абсолютной точки зрения, в Англии - лишь по сравнению с еще не рассмотренными заявлениями. На обязанности патентных учреждений лежит обнародование описаний, составление библиотек и коллекций, которые доступны обозрению всех желающих, ведение реестров, в которых отмечаются все изменения, касающиеся отдельных П. Споры об уничтожении П. разбираются обыкновенно общими судами; в Германии и Австрии устроены для этого специальные суды - третьи отделения патентных учреждений; в Германии апелляция идет в имперский суд, в Австрии - в патентный суд (из членов кассационного суда). У нас споры эти ведаются общими (не мировыми или коммерческими) судами.

Нарушение патентного права (контрафакция, привоз из-за границы, продажа) связано с ответственностью за убытки. Если патентован способ приготовления, то в интересах изобретателя иногда (напр., германский закон) устанавливается презумпция, что всякий однородный предмет изготовлен патентованным способом. Умысел карается уголовным законом всюду, но только по жалобе потерпевшего; возможность примирения всюду вне сомнения; только в нашей судебной практике многие относят нарушение 1353 статьи Уложения о наказаниях к преступлениям против фабричного устава, не оканчивающимся примирением. Кара - штраф (у нас от 100 до 300 руб.), альтернативно штраф и тюрьма (герм.), или совокупно тюрьма и штраф (швейц.), или тюрьма при рецидиве (франц.). У нас отсутствует постановление о конфискации поддельных произведений (ср. франц. зак.) и о праве публиковать приговор за счет виновного. Вообще у нас и уголовная, и гражданская репрессия слабее. В Германии независимо от наказания, но взамен иска об убытках потерпевший может просить о присуждении ему до 10000 марок в виде гражданского вознаграждения. Уголовное преследование обыкновенно погашается сокращенной давностью (например Германия - 3 года, Швейцария - 2 года). В некоторых странах (Швейцария, Соед. Шт.) обязательно на патентованных предметах или на их упаковке обозначать, что предмет патентован; иначе или утрачивается право преследования контрафакции (швейц.), или обязанность доказывать умысел ложится на потерпевшего (герм.-швейц. договор 1892-94 гг.). Западные законодательства карают недобросовестную конкуренцию (Соед. Штаты Сев. Америки, Англия, Германия, Швейцария), например, ложное обозначение на изделиях или упаковке, будто предмет патентован, или употребление в рекламах и на вывесках знаков, могущих ввести в заблуждение относительно существования П. Во Франции карается пропуск слов sans garantie du gouvernement при обозначении, что имеется П." (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). СПб., 1890 - 1907. https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%AD%D0%A1%D0%91%D0%95/%D0%9F%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8B_%D0%BD%D0%B0_%D0%B8%D0%B7%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%B5%D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F)

В современной России патентное право регулируется Главой 72 Гражданского кодекса РФ и иными нормативно-правовыми актами Российской Федерации (напр. федеральным законом N 316-ФЗ "О патентных поверенных" от 30.12.2008 г., приказом Минобрнауки РФ N 322 "Об утверждении Административного регламента исполнения Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам государственной функции по осуществлению в установленном порядке продления срока действия патента на изобретение, относящееся к средствам, для применения которых требуется получение разрешения уполномоченного на это органа в соответствии с законодательством Российской Федерации, срока действия патента на промышленный образец, свидетельства (патента) на полезную модель, свидетельства о регистрации товарного знака, знака обслуживания, свидетельства на право пользования наименованием места происхождения товара, а также восстановления действия патента на изобретение, полезную модель, промышленный образец, прекращенного в связи с неуплатой в установленный срок пошлины за поддержание его в силе" от 29.10.2008 г., и других). (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%93%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B4%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BA%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D1%81_%D0%A0%D0%A4/%D0%93%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%B0_72#.D0.93.D0.BB.D0.B0.D0.B2.D0.B0_72._.D0.9F.D0.B0.D1.82.D0.B5.D0.BD.D1.82.D0.BD.D0.BE.D0.B5_.D0.BF.D1.80.D0.B0.D0.B2.D0.BE, http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_86282/#p267).

Однако, как говориться: "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги." О реалиях современного изобретательства подборка статей на сайте http://k.200.ru/ (Чубенко А. Похождения патентообладателя, http://www.k200.ru/k200/sudbaidey.htm, Ускова О.А. "В упор" невидимые инновации. http://www.k200.ru/k200/venchur.htm, Басов А. Венчурное крещение Руси. http://www.k200.ru/k200/venchur2.htm).

Но и на "благополучном" Западе "не видать идилии".

"Патентное бюро РТО США (да и других стран) как всякая хозрасчетная бюрократическая машина давно забыла о государственных интересах и техническом прогрессе и превратилась в насос по выкачиванию денег из изобретателей и фирм. Только за 10 лет моего пребывания в США официальная плата за патентование возросла в три раза. РТО насочиняло тома "правил", "требований", инструкций, изучить которые просто невозможно, но за нарушение которых следуют немыслимые штрафы. Патентные поверенные за свою помощь в оформлении патента требуют годовую зарплату среднего трудящегося...

Патентование стало практически недоступно для индивидуальных изобретателей. Только крупные фирмы могут потянуть большие расходы (20 - 35 тыс. $), которые необходимы для патентования в США, а поскольку важные изобретения необходимо патентовать в основных индустриальных странах, то расходы на патентование вырастают до астрономических величин."

"Государство отказывается финансировать разработку запатентованных частных изобретений и отказывается бесплатно патентовать отдаваемые ему изобретений, если они не могут быть использованы государственными организациями.

А крупные фирмы такие как "Дженерал Моторс" или "Дженерал Электрик" отказываются покупать незапатентованные изобретения."

В то же время... "Фирмы при поступлении инженера на работу требуют от него подписку, что все его изобретения в период работы в фирме безвозмездно передаются ей." (Болонкин А.А. Американская и мировая науки: их развитие и проблемы. http://www.km.ru/nedvizhimost/aeroflot_ne_prinimaet_pretenzij_).

"Почти 100% разработчиков, трудящихся по найму, в конце концов подписывают в какой-то форме "соглашение о праве собственности на изобретения", но почти все они неправильно понимают его суть. Большинство думают, что сделанное на работе принадлежит работодателю, а сделанное дома или в свободное от работы время принадлежит им. Это достаточно опасное заблуждение.

Рассмотрим такой вопрос: если вы программист, который работает на компанию-разработчика программного обеспечения, то принадлежит ли компании то, что вы пишете в свободное время?

Сразу оговорюсь: будьте осторожны, слушая юридические советы из интернета. Я вижу достаточно много неправильной информации, которая может принести вам проблемы. Читатели за пределами США также должны понимать, что законы и юридическая практика в их стране могут кардинально отличаться.

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно учесть три ключевых фактора.

1. В каком штате (стране) вы работаете?

Некоторые законы отличаются от штата к штату, и могут даже перевешивать специфические контракты.

2. Что сказано в вашем контракте с работодателем?

Обычно в США суды снисходительно относятся к тому, что люди подписывают любые виды контрактов, какие хотят, но иногда законы штата явно говорят, что "если вы подписываете такой и такой контракт, то закон имеет большую силу".

3. Вы подрядчик или сотрудник? В США вас могут нанять двумя способами, и закон разный в каждом случае.

Но прежде чем я могу хотя бы начать объяснять эти проблемы, нужно сделать отступление.

Представьте, что вы открыли софтверную компанию. Вам нужен разработчик. Так что вы нанимаете Сару с соседней улицы и заключаете соглашение, по которому платите ей 20 $ в час, а она пишет код для вашего программного продукта, и всё хорошо. Правильно?

Ну... может быть. В США, если вы наняли Сару в качестве подрядчика, то она сохранит копирайт на свою работу. Это немного странно, потому что вы можете сказать: "Я же заплатил ей за это". Звучит странно, но таким образом по умолчанию работает законодательство об авторском и смежных правах. На самом деле, если вы пригласите фотографа на свою свадьбу, то вам будут принадлежать полученные копии фотографий, но фотограф по-прежнему сохранит копирайт и юридическую монополию на изготовление дополнительных копий на эти снимки. Сюрприз! То же самое относится к программному коду.

Каждая софтверная компания хочет получить копирайт на код, который её сотрудники пишут для неё, так что ни одна компания не примет способ работы закона "по умолчанию". Вот почему все софтверные компании под хорошим управлением требуют как минимум от всех разработчиков подписания соглашения, которое как минимум говорит, что в обмен на получения зарплаты, разработчик соглашается "назначить" (передать) копирайт компании.

Это условие может значиться в контракте или в отдельном "Соглашении о праве собственности на изобретения" (Proprietary Invention Assignment). Оно часто выражается с использованием юридической фразы "авторское право на служебные произведения" (work for hire), что означает "мы решили, что копирайт будет принадлежать компании, а не сотруднику".

Мы пока ничего не говорили о работе в свободное время. Теперь предположим, что у вас маленькая игровая компания. Вместо разработки программного обеспечения вы каждый месяц выдаёте три или четыре хитроумные игры. Вы не можете сами изобрести все игры. Поэтому вы идёте и нанимаете геймдизайнера для этого. Вы собираетесь платить ему 6000 $ за изобретение новых игр. Эти игры будут хитроумными и инновационными. Их можно запатентовать. Для вас как компании важно обладать патентами на эти игры.

Ваш геймдизайнер работает один год и изобретает 7 игр. В конце года он подаёт на вас в суд и заявляет, что ему принадлежат права на 4 из них, потому что эти конкретные игры были изобретены между 17:00 и 19:00 часами, когда он был не на работе.

Упс. Это не то, что вы имели в виду. Вы хотели заплатить её за все игры, которые он изобретёт, и вы понимаете, что реальный процесс изобретения, за который вы платите, может происходить в любое время... в рабочие дни, выходные, в офисе, дома, в душе, во время восхождения на гору в отпуске.

Так что перед тем, как нанять этого разработчика, вы говорите: "Слушай, я знаю, что изобретения игр происходят непрерывно, и невозможно доказать, что ты изобрёл что-то именно сидя в кресле в офисе, который предоставила фирма. Я хочу купить не только твои изобретения с 9:00 до 17:00, но и все остальные, и предлагаю тебе привлекательную зарплату, чтобы получить их все". И он соглашается на это, так что теперь вы хотите подписать некое соглашение, которое говорит, что все его изобретения во время работы на фирме принадлежат компании.

Так происходит по умолчанию. Это стандартный рабочий контракт для разработчиков, изобретателей и исследователей.

Даже если компания решит "О господи, да не нужны нам изобретения с 17:00 до 9:00", у неё вскоре возникнут неприятности. Потому что она может попробовать получить инвестиции, а инвестор скажет: "Докажите, что вас не засудит какой-нибудь недовольный бывший сотрудник, который заявит о том, что он изобрёл то, что вы продаёте". Компания хочет иметь возможность достать список всех нынешних и бывших сотрудников - и показать контракт от каждого из них, где тот передаёт изобретения компании. Это предполагается как часть юридической экспертизы абсолютно во всех сделках по финансированию, слиянию или приобретению в секторе высоких технологий. Так что если софтверная компания беззаботно относится к передаче копирайта, то у неё возникнут проблемы при получении финансирования или при слиянии, или при поглощении, и тот ОДИН ПАРЕНЬ, который не подписал соглашение в 1998 году, будет настоящим идиотом, если подпишет его сегодня, потому что он прекрасно знает, что в его руках сделка на 350 000 000 $, и он может требовать большие деньги за свою подпись.

Так что... любая софтверная компания пытается получить права на всё, что делают сотрудники. (Она не обязательно настаивает на этом в случае сторонних любительских проектов, но на бумаге, вероятно, может).

Разработчики программного обеспечения, как вы можете понять из обсуждений, недовольны таким положением вещей. Они всегда воображали, что могут сидеть ночью в своей комнате за собственным компьютером и писать собственный код для собственных целей - и владеть всеми правами и патентами. Так же думают законодатели в некоторых штатах (вроде Калифорнии), но не в других (не в Нью-Йорке, например). В этих штатах обычно действует законодательство, в котором сказано что-то вроде такого:

Всё, что вы делаете в собственное время на собственном оборудовании, что не имеет отношения к направлению работы вашего работодателя, принадлежит вам, даже если в контракте указаны иные условия.

Поскольку это закон Калифорнии, то этот конкретный пункт является частью стандартного контракта Nolo и почти всех стандартных контрактов, которые юридические фирмы Калифорнии готовят для своих клиентов из числа софтверных компаний, так что у программистов по всей стране могут быть такие же контракты, даже если в законодательстве их штата нет такой нормы.

Посмотрим на формулировку более внимательно.

В собственное время. Легко определить, я полагаю.

На собственном оборудовании. Тривиально определяется.

Не имеет отношения к направлению работы вашего работодателя. Хм, погодите. Что имеется в виду под "имеет отношение"? Если мой работодатель Google, они делают всё. Они делали чёртовы ВОЗДУШНЫЕ ШАРЫ с интернет-маршрутизаторами внутри. Воздушные шары имеют отношение? Очевидно, что поисковые системы, почта, веб-приложения и реклама имеют отношение к направлению работы Google. Хм-м-м.

Ладно, пусть мой работодатель - маленькая компания, которая разрабатывает программное обеспечение для юридической отрасли. Будет ли бухгалтерский софт "иметь отношение"?

Я не знаю. Это довольно большая неоднозначность, и с ней вы когда-нибудь можете столкнуться. Вероятно, всё будет зависеть от судьи или жюри присяжных.

Судья (или жюри) вероятно будут благосклонны к бедному сотруднику, которому противостоит Большой Плохой Google, но вам не стоит зависеть от их личного мнения.

Такая неоднозначность достаточно охлаждает сотрудника, который работает в свободное время. Этот тот эффект, который полностью соответствует целям и задачам работодателя: сотрудник больше не думает о сторонних проектах, которые когда-нибудь могут превратиться в бизнес, а работодатель получает хорошего, свежего сотрудника, который приходит утром на работу, потратив весь предыдущий вечер на просмотр ТВ.

Так что... отвечая на вопрос. Вряд ли есть существенная разница между законодательством и контрактами, которые вы подписываете в различных компаниях США как разработчик. Всем компаниям нужно купить ваш копирайт и патенты без необходимости доказывать, что они созданы "в рабочее время", так что все они постараются сделать это, если только нерадивая компания не забыла подготовить соответствующие контракты. Если такого контракта нет, то компания, вероятно, очень плохо управляется, и это ещё одна причина не работать в ней.

Единственная разница в позиции менеджмента - то, как они захотят воспользоваться своими правами в рамках контракта. Это может принимать разные формы, например:

Мы любим сторонние проекты. Получайте удовольствие!

Мы не очень любим сторонние проекты. Вам следует думать о своей работе.

Мы любим сторонние проекты. Мы любим их настолько сильно, что хотим владеть ими и продавать их!

Нам как-то всё равно. Если ты кинешь нас, мы найдём способы тебя достать. Если ты уволишься и станешь конкурентом или даже наполовину конкурентом, мы используем этот контракт, чтобы поставить тебя на колени. НО, если ты нас не кинешь и будешь преданно работать на нас, мы отвернёмся и не заметим, что твоё приложение для iPhone начало приносить 40 000 $ в месяц.

Всё может зависеть от того, с кем вы говорите, кто у власти в данный конкретный момент, спите вы с боссом или нет. В основном, вы сами по себе: единственный способ получить независимость - это стать независимым. Быть сотрудником в высокотехнологической компании, которая выпускает интеллектуальный продукт, означает, что вы решили продавать свою интеллектуальную выдачу. Может это нормально, может нет, но это свободный выбор." (Спольски Дж. Сторонние проекты разработчика. https://habrahabr.ru/post/326154/).

Одними патентами дело не ограничивается. Результатом труда научных и инженерных работников могут стать ноу-хау. "Секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие) о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их конфиденциальности, в том числе путём введения режима коммерческой тайны." (Гражданский кодекс РФ. Глава 75. http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_64629/185ffcdbd35b3874a436f9bf6c66f2fe28d2642e/)

А вообще правомерно говорить о целом рынке информационных услуг и продуктов.

"Данный рынок сформировался к середине 60-х годов и, несмотря на то, что его часто отождествляют с информационным рынком, их следует различать. В отличие от рынка собственно информации и знаний, на данном рынке представлена не сама информация, которая в настоящее время рассматривается в качестве важнейшего ресурса развития общественного производства, позволяющего некоторым авторам называть новую стадию развития экономики - информационной, а услуги и продукты, обеспечивающие часть функций обращения информации в обществе (другие функции реализуются, например, такими отраслями материального производства, как связь или полиграфия, а также различными подразделениями непроизводственной сферы или сферы услуг, такими как образование, научная и деловая коммуникация, консультирование и т.п.) и он представляется лишь одним из подразделений инфраструктуры информационного сектора современной экономики.

Информационный сектор экономики, сформировался как самостоятельное подразделение общественного производства еще в период со второй половины XIX по первую половину XX века для обеспечения нормального функционирования и развития четырех макросекторов, выделяемых в развитом рыночном хозяйстве: потребительских товаров и услуг, средств производства, труда, денег и ценных бумаг. Со второй половины прошлого века, как отметил Д.Белл, знание в записанном виде (то есть в виде информации) стало превалировать над эмпиризмом и непосредственно использоваться во всех сферах именно как теоретическое знание. При этом информационный сектор превратился в ведущий сектор общественного производства, а развитие экономики и общества на основе всемерного использования потенциала, заключенного в теоретическом знании (Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999. - с. 25.), представленном в виде информации, стало фундаментальным тезисом, позволившим сделать заключение о начале перехода общественно-экономической формации на новую стадию развития - постиндустриальное или постэкономическое общество (Иноземцев В.Л. Наука, личность и общество // Российский химический журнал, N 6,1999.)...

Рынок информационных услуг и продуктов можно определить как совокупность экономических, правовых и организационных отношений по торговле (продаже и покупке) услуг между поставщиками (продавцами) и потребителями (покупателями), которая характеризуется определенной номенклатурой услуг, условиями и механизмами их предоставления и ценами...

Информационная деятельность выделилась из научной деятельности и деятельности по политическому и хозяйственному управлению как одно из направлений разделения интеллектуального труда и специализации в нематериальной сфере для выполнения части рутинных функций еще в доэкономическую эпоху и в различных странах...

Вплоть до достижения индустриальным обществом определенного уровня развития, когда информация ещё не влияла непосредственно или влияла недостаточно (не в качестве ведущего фактора) на производительность общественного труда, существенная часть деловой и коммерческой информации поступала в общественное производство хотя и в отфильтрованном и сгруппированном виде, но через широкоадресные каналы - в основном через печатные источники (книги и периодику) - прежде всего универсальные СМИ.

Уже с конца XVIII века при резком расширении сферы деятельности с развитием заморской торговли, внимание бизнеса стала привлекать не только НТИ и другие виды информации для специалистов, но и специальная деловая и коммерческая информация и деловые новости, Постоянно повышалась роль газет в качестве источников такой информации, В первой половине XIX века появились специальные деловые газеты, рассчитанные на деловое сообщество в качестве основного потребителя.

С этого времени сформировались и принципы издания газет, рассчитанных на предпринимателя, часть которых дожила до настоящего времени (например, в виде девиза газеты "New York Times" - "вся информация достойна изложения")...

Специализированные деловые газеты (или соответствующие разделы в газетах общей социально-политической направленности), являясь частью информационного сектора экономики не относятся к информационной деятельности и не являются информационными услугами и продуктами, однако, имеющаяся в них деловая и коммерческая информация, в сочетании с новыми возможностями связи (в частности, появлением регулярной почты и телеграфа, как первой информационной технологии, обеспечивающий передачу информации немедленно, в режиме "он-лайн") стали основой для появления информационных услуг и продуктов и становления их рынка...

У бизнеса возникли новые информационные потребности в деловой и коммерческой информации, которые не могли быть удовлетворены существующими источниками информации и видами информационных услуг и продуктов... Ответом на эти потребности стали услуги доступа к оперативной биржевой информации с использование телеграфа в виде тикерной ленты, содержащей котировки акций и ставки по привлечению и размещению финансовых ресурсов, доступной в режиме он-лайн прямо с биржи или через специальные службы биржевой информации и услуги в области коммерческой информация об участниках рынка в виде справок с указанием основных реквизитов (места регистрации, адреса, владельцев и т.п.) и кредитного рейтинга, присваиваемого специальными агентствами - своего рода интегрального показателя надежности партнера или заемщика, определяемого на основе унифицированного набора финансовых и других данных по стандартной процедуре,

Следует отметить, что данные информационные услуги и продукты первоначально, с момента своего возникновения, были платными и подготавливались и оказывались на рыночных основах и через рынок информационных услуг и продуктов по высоким ценам, основывающимся не только и не столько на стоимостных факторах (оплата затрат на подготовку и доставку по каналам связи), но и предельной полезности, т.к. использование этой информации и информационных услуг и продуктов в деловой практике давало немедленный и осязаемый эффект, часть которого уплачивалась через рынок информационных услуг и продуктов информационным службам.

Наиболее яркое проявление преобладания роли полезности и потенциала эффекта от использования информации в цене информации и информационных услуг и продуктов над стоимостными факторами при обмене на рынке информационных услуг и продуктов можно наблюдать в случае информации, являющейся коммерческой тайной. Для коммерческой тайны и информационных услуг и продуктов с ней связанных стоимость, как правило, вообще не имеет значения, т.к. формирует ничтожно малую часть цены. Вместе с тем сегмент коммерческой тайны, появившейся значительно позже сегмента политической тайны (существовавшей в любой цивилизации и на любом уровне ее развития), в существенном объеме можно отнести к так называемой "серой" составляющей рынка информационных услуг и продуктов, который так и остался неразвитым и ограниченным узким кругом потенциальных потребителей, как правило, большими компаниями.

С появлением на рынке информационных услуг и продуктов служб биржевой и коммерческой информации в информационной деятельности начались процессы обобществления, сначала на национальном, а затем и на международном уровнях. В результате этих процессов, вызвавших концентрацию подготовки информационных услуг и продуктов и их оказания, уже к началу XX века на данном секторе рынка информационных услуг и продуктов доминировало лишь несколько компаний, крупных даже по меркам того времени и работающих полностью на рыночных принципах...

Зарождение рынка информации для специалистов (прежде всего НТИ) и соответствующего сектора рынка информационных услуг и продуктов также находилось под влиянием повышения роли знаний и информации в качестве решающего фактора экономического роста, т.е. с расширением использования информационных ресурсов в бизнесе. При этом, значение традиционных "факторов производства" - земля (т.е. природные ресурсы), рабочая сила и капитал - не исчезало, но приобрело второстепенную роль. Эти ресурсы можно получать, причем без особого труда, если имеются необходимые знания. Знание в новом его понимании означало реальную полезную силу, средство достижения социальных и экономических результатов. Уже к концу XIX века все возрастающая часть информационных услуг и продуктов в области информации для специалистов, оказываемых вне библиотек, стала оказываться на рыночных условиях." (Родионов И.И. Формирование и развитие рынка информационных услуг и продуктов в условиях глобализации. М. 2002. dl1.lib.ua-ru.net/files/dfd/480/82945.doc).

Однако, в данный момент нас интересует не столько подробности зарождения и развитие рынка информационных услуг (к нему мы вернёмся позже), сколько его влияние на систему общественно-экономических отношений.

Вторым и, наверное, главнейшим выводом из всего вышеизложенного является то, что ИНФОРМАЦИЯ СТАЛА ТОВАРОМ!

И сразу же можно сделать ещё один вывод, что в капиталистическом обществе появилась ещё одна, всё более и более возрастающая разновидность пролетариата - "инженеры" (куда, как мы уже упоминали, входят научно и инженерно-технические работники). Причём, с развитием промышленного производства эта группа начинает играть всё более возрастающую, если не главенствующую роль!

Это явление уже давно было отмечено западными экономистами и социологами.

"Пожалуй, нет такого человека, который хотя бы краем уха не слышал о так называемых "белых" или "синих воротничках" - работниках неких сфер деятельности. А в каких именно делах они компетентны? Разбираемся.

Как оказывается, кроме белых и синих воротничков, существуют розовые и золотые, о которых знают уж совсем немногие. Однако, обо всём по порядку.

Итак, "белыми воротничками" (от английского white-collar workers - буквально "работники с белыми воротничками") - называют людей, занимающихся, как правило, умственным трудом, к ним относят врачей, юристов, банковских служащих, менеджеров и тому подобное. Им противопоставляются синие воротнички - (от английского blue-collar workers - "работники с синими воротничками") - рабочий класс, квалифицированные рабочие, занимающиеся физическим трудом, их заработная плата в среднем ниже, чем у "белых воротничков" и, в отличие от последних, сдельная, а не определённая ставкой.

Как бы то ни было, разделение на "белые" и "синие воротнички" - в значительной степени условное, поскольку некоторые категории работников, теоретически относящиеся к "белым", исполняют обязанности, обычно выполняемые "синими".

Происхождение названия этих двух категорий трудящихся очевидно: занятые физическим трудом люди надевают тёмную одежду, пятна от работы на которой будут незаметны, не то что на белой, которую могут носить люди, которым испачкаться грозит разве что в офисной пыли. Ну, а коль скоро в капиталистических странах рабочие костюмы шили именно из ткани синего цвета, то отсюда и определение.

Розовыми воротничками, по аналогии, стали называть обслуживающий персонал и работников, не требующих высокой квалификации - секретарей, официантов, сиделок, нянь, флористов, дизайнеров интерьера и так далее.

Наконец, золотые воротнички... Нет, они так называются не потому что все поголовно ходят в золотых рубашках, просто словом "золотой" обозначен их статус: это высококвалифицированные ученые и специалисты, которые успешно применяют свои знания в области предпринимательства с целью личного обогащения." (Лисовский Е. Разноцветные воротнички. http://newslab.ru/article/198383).

"Воротнички Белые, Серые, Синие, Голубые - обозначение, принятое в западной социологии для различных категорий лиц наемного труда. Белые воротнички - работники умственного труда, служащие, чиновники, работники аппарата управления, менеджеры, инженерно-технический персонал; серые - работники отраслей социальной инфраструктуры, сферы обслуживания; синие, голубые - рабочие, занятые физическим трудом, преимущественно на крупных предприятиях." (Словарь бизнес-терминов. Академик.ру. 2001. http://dic.academic.ru/dic.nsf/business/2541).

Сразу же следует оговориться, что западные исследователи применяют термин "белый воротничок" не только к научным и инженерно-техническим работникам, а вообще ко всем наёмным работникам, занимающимся умственным трудом, предполагающим хранение, использование и обработку информации: служащим, чиновникам, администраторам, менеджерам. То есть не только к "инженерам", но так же ко всем видам конторского труда (бухгалтерский учёт, документооборот, управление и т.п.).

И что? Неужели "основоположники" марксизма-ленинизма не заметили, что так называемы "пролетариат" не однороден?

Ну хорошо, допустим при Марксе и Энгельсе "инженеры" ещё не играли в производстве ведущей роли, или она не была достаточно заметна, хотя в своём "Манифест Коммунистической партии" они пишут: "Буржуазия лишила священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почётными и на которые смотрели с благоговейным трепетом. Врача, юриста, священника, поэта, человека науки она превратила в своих платных наемных работников." (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4., стр. 425. http://libelli.ru/marxism/me_ss2.htm).

Ленин в своих "Тетрадях по империализму" так же отмечает, что "тресты... держат у себя на службе так называемых developing engineers (инженеров для развития техники), задачей которых является изобретать новые приёмы производства и испытывать технические улучшения. Стальной трест платит своим инженерам и рабочим высокие премии за изобретения, способные повысить технику предприятия или уменьшить издержки" (Ленин В.И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 28, с. 89. http://uaio.ru/vil/vilall.htm).

"Фредерик У. Тэйлор. "Управление предприятием" ("Shop menagement") (перевод и дополнения Валлихса). 2-е издание. Берлин, 1912...

"Система функций" мастеров:

I) в мастерской

1. Мастера-наладчики работы (самая работа)

2. Мастера, регулирующие скорость работы

3. Контролеры (приемщики)

4. Мастера-надзиратели за общим порядком и ремонтом (порядок).

II) в бюро

1. Распределяющие работу (распределение)

2. Раздатчики (раздача работы)

3. Нормировщики и таксаторы

4. Надзиратели за общим порядком (общий надзор),

Ошибочно мнение, что фабрика работает тем лучше, чем меньше в ней "непродуктивных" работников (продуктивные = физический труд; "непродуктивные" = надзиратели etc., мастера etc.). Наоборот.

с. 50 (ї 133 (281-3)). Лучшие фабрики 1 "непродуктивный" на 6-7 продуктивных. Худшие - 1 "непродуктивный" на 11 продуктивных.

с. 63. Валлихс в превосходной "Тэбор мэнюфэкчуринг компани" (около 100 рабочих; делают инструменты и литейные машины) нашел 1 служащего на 3 рабочих!!!...

Еще пример: осмотр и чистка котлов. Автор поручил ассистенту изучить дело. Он был новичок и не сделал ничего. Автор сам лично произвел работу, следя за временем. Оказалось, что много времени теряется, ибо работу производят в "неестественном положении" (99). Были сделаны "защитные подушки для прикрепления на локтях, коленях и бедрах и предусмотрены специальные инструменты для отдельных работ" и т. д. и т. д. (100).

"Над всем этим предписанием" (много страниц: как вести дело, т. е. работу), "когда оно впервые было введено в употребление, много смеялись"... Итог: плата за осмотр и чистку группы котлов в 300 лошадиных сил упала с 250 марок до 44 марок!!!...

Дипломированный инженер Рудольф 3ейберт. "Из практики системы Тэйлора". Берлин, 1914.

Автор провел 8 месяцев в изучении особенно "Тэбор мэнюфэкчуринг компани" (Филадельфия) и обещает подробное практическое описание.

с. 6: "Знатоки германских и американских условий признают без обиняков, что в отношении экономного использования материала германская промышленность ушла далеко вперед по сравнению с американской, но, напротив, в отношении экономного применения человеческой рабочей силы Германии еще многому надо поучиться у Соединенных Штатов" (7)...

с. 30: "5 лет" "в среднем" длится реформа Тэйлора: "Тэбор мэнюфэкчуринг компани" "грозил крах" под тяжестью расходов на введение системы Тэйлора.

Промышленная компания Тэбора основана в 1890-х годах. В 1904 г. была стачка (на 1/2 выигранная). Дела шли плохо. Тэйлор предложил дать денег, чтобы стать организатором (32). Сошлись.

Через 5 лет:

увеличение производства на 80%

уменьшение издержек на 30%

увеличение заработной платы на 25%

в 1912 г.

45 рабочих (33)

48 (!!sic!!!) чиновников и мастеров ((обычно 1 : 3)) (clerks) (конторщиков, служащих и мастеров)." (там же стр. 126 - 131).

И какие же выводы делает "вождь мирового пролетариата" из всего вышеизложенного? Да никаких!

Только несколько язвительных комментариев:

"..."возможность стать мастером или старшим рабочим стала значительно более частой, ибо при новых условиях требуется большее число этих должностей" (75).

(подманивание и подкуп рабочих переводом в мастерки)" (там же, с. 128).

"обычно повышение заработка на 1/3, чем рабочий получает

то, что "он ведь уже сам по себе (если + 1/3) стоит на экономической ступени довольно хорошо оплачиваемого среднего торговца или техника" (22)...

обуржуазить!" (там же, с. 131).

Кого "обуржуазить"?! Рабочих? Пролетариев? "Гениально"!

Не менее показательны и другие его "перлы":

"Товарищи представители спартаковцев на съезде, здесь в Москве, рассказали нам, что в западной Германии, где более всего развита промышленность, где больше всего влияние спартаковцев среди рабочих, что хотя спартаковцы там еще не победили, но на очень многих самых крупных предприятиях инженеры, директора приходили к спартаковцам и говорили: "Мы пойдем с вами". У нас этого не было. Очевидно, там более высокий культурный уровень рабочих, большая пролетаризированность технического персонала, может быть, целый ряд других причин, которых мы не знаем, создали такие отношения, которые несколько отличны от наших.

Во всяком случае здесь для нас одно из главных препятствий к дальнейшему движению вперед. Нам надо сейчас же, не ожидая поддержки от других стран, немедленно и сейчас же поднять производительные силы. Сделать это без буржуазных специалистов нельзя. Это надо раз навсегда сказать. Конечно, большинство этих специалистов насквозь проникнуто буржуазным миросозерцанием. Их надо окружить атмосферой товарищеского сотрудничества, рабочими комиссарами, коммунистическими ячейками, поставить их так, чтобы они не могли вырваться, но надо дать им возможность работать в лучших условиях, чем при капитализме, ибо этот слой, воспитанный буржуазией, иначе работать не станет. Заставить работать из-под палки целый слой нельзя, - это мы прекрасно испытали. Можно заставить их не участвовать активно в контрреволюции, можно устрашить их, чтобы они боялись руку протянуть к белогвардейскому воззванию. На этот счет у большевиков действуют энергично. Это сделать можно, и это мы делаем достаточно. Этому мы научились все. Но заставить работать целый слой таким способом невозможно...

Расстройство транспорта, расстройство промышленности и земледелия подрывают самое существование Советской республики. Тут мы должны идти на самые энергичные меры, напрягающие до последней степени все силы страны. По отношению к специалистам мы не должны придерживаться политики мелких придирок. Эти специалисты - не слуги эксплуататоров, это - культурные деятели, которые в буржуазном обществе служили буржуазии и про которых все социалисты всего мира говорили, что в пролетарском обществе они будут служить нам. В этот переходный период мы должны дать им как можно более хорошие условия существования. Это будет лучшая политика, это будет самое экономное хозяйничание." (Ленин В.И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 38, с. 166 - 167. http://uaio.ru/vil/vilall.htm).

"Если все наши руководящие учреждения, т. е. и компартия, и Соввласть, и профсоюзы, не достигнут того, чтобы мы как зеницу ока берегли всякого спеца, работающего добросовестно, с знанием своего дела и с любовью к нему, хотя бы и совершенно чуждого коммунизму идейно, то ни о каких серьезных успехах в деле социалистического строительства не может быть и речи. Мы еще не скоро сможем осуществить, но во чтобы то ни стало должны осуществить то, чтобы спецам, как особой социальной прослойке, которая останется особой прослойкой впредь до достижения самой высокой ступени развития коммунистического общества, жилось при социализме лучше, чем при капитализме, в отношении и материальном и правовом, и в деле товарищеского сотрудничества с рабочими и крестьянами, и в отношении идейном, т. е. в отношении удовлетворения своей работой и сознания ее общественной пользы при независимости от корыстных интересов класса капиталистов. Никто не согласится признать поставленным сколько-нибудь сносно такое ведомство, в котором не ведется планомерно поставленной и дающей практические результаты работы по всестороннему обеспечению спецов, поощрению лучших из них, защиты и охраны их интересов и т. д. Профсоюзы должны вести всю работу всех этих видов (или систематически участвовать в соответственной работе всех ведомств) не с точки зрения интересов данного ведомства, а с точки зрения интересов труда и нархозяйства в целом. На профсоюзы ложится в отношении спецов самая тяжелая и трудная работа повседневного воздействия на наиболее широкие массы трудящихся, чтобы создавать правильные взаимоотношения их к спецам; и только такая работа способна дать действительно серьезные практические результаты." (Ленин В.И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 44, с. 350 - 351. http://uaio.ru/vil/vilall.htm).

Всё те же бредни о пресловутой "прослойке". Не отстаёт от учителя и Сталин:

"Фейхтвангер. Хотел бы спросить, что означает Ваше определение интеллигенции как межклассовой прослойки в докладе о Конституции СССР. Некоторые думают, что интеллигенция не связана ни с одним классом, имеет меньше предрассудков, большую свободу суждения, но зато меньше прав. Как говорил Гете - действующий не свободен, свободен только созерцающий.

Сталин. Я изложил обычное марксистское понимание интеллигенции. Ничего нового я не сказал, класс - общественная группа людей, которая занимает определенную стойкую, постоянную позицию в процессе производства. Рабочий класс производит все, не владея средствами производства. Капиталисты - владеют капиталом. Без них, при капиталистическом строе, производство не обходится. Помещики владеют землей - важнейшим средством производства. Крестьяне владеют малыми клочками земли, арендуют ее, но занимают в сельском хозяйстве определенные позиции. Интеллигенция - обслуживающий элемент, не общественный класс. Она сама ничего не производит, не занимает самостоятельного места в процессе производства. Интеллигенция есть на фабриках и заводах - служит капиталистам. Интеллигенция есть в экономиях и имениях - служит помещикам. Как только интеллигенция начинает финтить - ее заменяют другими. Есть такая группа интеллигенции, которая не связана с производством, как литераторы, работники культуры. Они мнят себя "солью земли", командующей силой, стоящей над общественными классами. Но из этого ничего серьезного получиться не может. Была в России в 70-х годах прошлого столетия группа интеллигенции, которая хотела насиловать историю и, не считаясь с тем, что условия для республики не созрели, пыталась втянуть общество в борьбу за республику. Ничего из этого не вышло. Эта группа была разбита - вот вам самостоятельная сила интеллигенции!

Роль интеллигенции - служебная, довольно почетная, но служебная. Чем лучше интеллигенция распознает интересы господствующих классов и чем лучше она их обслуживает, тем большую роль она играет. В этих рамках и на этой базе ее роль серьезная.

Следует ли из всего этого, что у интеллигенции должно быть меньше прав?

В капиталистическом обществе следует. В капиталистическом обществе смотрят на капитал - у кого больше капитала, тот умнее, тот лучше, тот располагает большими правами. Капиталисты говорят: интеллигенция шумит, но капитала не имеет. Поэтому интеллигенция там не равноправна. У нас совершенно иначе.

Если в капиталистическом обществе человек состоит из тела, души и капитала, то у нас человек состоит из души, тела и способностей трудиться. А трудиться может всякий: обладание капиталом у нас привилегий не дает, а даже вызывает некоторое раздражение. Поэтому интеллигенция у нас полностью равноправна с рабочими и крестьянами. Интеллигент может развивать все свои способности, трудиться так же, как рабочий и крестьянин." (Беседа Сталина с Лионом Фейхтвангером, 8 января 1937 года, https://nstarikov.ru/blog/16642)

Таким образом, что мы видим? Что "вожди" и "учитиля" то ли в силу своей ограниченности, то ли зашоренности догматами марксизма ни черта не смыслят ни в роли "инженеров" в современном им производстве, ни в роли и месте разного рода управленцев и чиновников - "белых воротничков"!

Здесь бы надо сказать несколько слов о менеджменте - управлении производством, включающее в себя разработку и создание (организацию), максимально эффективное использование (управление) и контроль социально-экономических систем. Но об этом чуть позже.

Пока же следует констатировать, что "штурманы будущей бури" взялись строить новое общество, кроме своих бредовых идей имея весьма смутное представление, как оно вообще должно быть устроено! И что же из этого вышло?

Минаев Дмитрий Николаевич : другие произведения.

Пара слов. "Капитал" Маркса - преднамеренный обман трудящихся

Комментарии: 8, последний от 20/07/2017. © Copyright Минаев Дмитрий Николаевич (dik-da@list.ru) Размещен: 28/11/2016, изменен: 20/07/2017. 392k. Статистика. Статья: Публицистика Философия. Марксизм-ленинизм Скачать FB2