Аннотация: Первый мой рассказ, написанный в воздухе, на высоте 10 тысяч метров :-). Участвовал в 25-м литературном конкурсе "Мини-проза". Вышел в финал и занял 18-е место.
Татьяна Минасян
Под прозрачным куполом
День, когда Уильям Брюс увидел первую галлюцинацию, начался точно так же, как и все предыдущие дни. Он встал ровно в восемь, проверил силовую защиту и показания сканирующих местность приборов, позавтракал сублимированной творожно-фруктовой смесью и отправился в лабораторию. Там он просидел за микроскопом до полудня, после чего пошел на свою обычную прогулку вокруг базы. На улице тоже поначалу не было ничего странного. Накрывший базу силовой купол переливался всеми цветами радуги в ярких лучах белого местного солнца, и Уильям в очередной раз сравнил его с гигантским мыльным пузырем. Роботы-строители закончили собирать очередной жилой блок и стояли рядом с его дверью неподвижно, ожидая дальнейших приказаний. На экспериментальных грядках кудрявились рыжие ростки местных овощей, немного похожих на земную картошку - кажется, этот вид, в отличие от других, прижился на огороде, и его теперь можно будет выращивать искусственно... Все дела шли как нельзя лучше.
"Пожалуй, сегодня я могу выпить чашку кофе, - решил Брюс, убедившись, что на базе все в порядке. - И вечером лечь спать попозже. Я это заслужил!" Подобные отступления от режима он позволял себе очень редко, только когда ему удавалось получить особенно хорошие результаты в работе.
Он проверил все постройки базы: исследовательский комплекс, центр связи, медпункт, жилые блоки. Все оказалось в полном порядке. Каждое строение было готово в любой момент принять людей и дать им возможность заниматься своими делами и отдыхать со всеми удобствами. И когда-нибудь люди действительно будут работать, развлекаться, лечиться и учить детей в этих удобных и даже по-своему красивых, несмотря на простоту дизайна, домах. Жаль только, что произойдет это в лучшем случае лет через семьдесят, уже после смерти сорокапятилетнего Уильяма и сам он никогда этого не увидит.
Однако думать об этом космонавт запретил себе еще в первые дни своей одинокой жизни на Талии и нарушать собственные правила не собирался. Если бы он не соблюдал их так строго, ему бы не удалось прожить здесь почти два года и не сойти с ума. И он рассчитывал, что сможет, вопреки утверждениям психологов, продержаться еще двадцать или даже тридцать лет и создать на Талии целый город для других землян, которые когда-нибудь обязательно прилетят сюда. Прилетят хотя бы для того, чтобы узнать о судьбе первой отправленной на эту планету экспедиции. А приземлившись, обнаружат, что планета пригодна для жизни и что для них на ней построен большой и красивый город.
Уильям улыбнулся этим мыслям и представил себе изумленные лица впервые ступивших на Талию космонавтов. Им не надо будет ничего разузнавать о первом прилетевшем сюда корабле и членах его экипажа - файлы с информацией о том, что с ними случилось, хранились на главном сервере базы и на нескольких флешках. Не придется гостям с Земли и исследовать местную флору и фауну, по крайней мере, ту, что водится в этой природной зоне. В лаборатории хранятся образцы всех живых существ, которых Брюс нашел или поймал, детально изученные и описанные - Уильям был биологом и эту работу делал с особым удовольствием. Не нужно землянам будет и ничего строить - к их услугам будут готовые дома. Впрочем, им тоже хватит дел на новом месте, ведь Уильям при всем желании не сможет исследовать всю планету. Он сделает лишь то, что в его силах, то, что он обязан сделать, раз уж ему выпало оказаться единственным членом экипажа, выжившим после жесткой посадки на Талию. Но осваивать планету дальше предстоит другим. Тем, кто прилетит следом.
Закончив осмотр территории базы, Уильям подошел вплотную к силовому куполу, нажал на кнопку висящего на поясе пульта и шагнул в блестящую на солнце прозрачную "стену". Она беспрепятственно выпустила своего "хозяина" на волю, и он зашагал по вытоптанной в высокой оранжевой траве тропинке к возвышающейся чуть в стороне громаде безнадежно разбитого космического корабля.
Возле груды исковерканного, но при этом ярко, почти как зеркало, блестящего металла, на которой еще заметно было название "Луч-16", виднелись пять заросших травой холмиков. Уильям привычно оборвал с них самые высокие оранжевые стебли с острыми колючками, убрал засохшие травинки и с минуту просто постоял рядом с ними, не зная, что еще можно сделать для похороненных друзей и коллег. Потом он развернулся и двинулся обратно к базе.
Вот тогда-то, уже войдя под большой защитный купол, он и пережил свое первое видение. Вдалеке, на границе оранжевого поля с темно-синим лесом, стоял человек в скафандре. Высокая широкоплечая фигура матово поблескивала в белых солнечных лучах, причем круглый шлем у нее на голове отражал свет немного ярче. Это был самый обычный человек в стандартном скафандре для планет с земным атмосферным давлением, у Уильяма у самого на базе были точно такие же. Вот только никаких других людей, кроме него, на Талии не было. Потому что быть их там не могло в принципе. Они могли прилететь туда не раньше, чем через сто с лишним лет.
Пока Уильям стоял и, не мигая, глядел на незнакомца в скафандре, пытаясь понять, что ему теперь следует сделать, тот вдруг пошевелился, сделал несколько шагов по направлению к базе, а потом резко развернулся и бегом бросился в лес. Брюс еще некоторое время смотрел на то место, где только что стоял незнакомец, но больше ничего странного там не происходило. Подул ветер, и по рыжей траве побежали медленные красивые волны...
Космонавт пришел в свой жилой блок, уселся за стол на кухне и долго сидел, не двигаясь и глядя в одну точку. Надо было решать, как жить дальше теперь, после того, как в его жизни все настолько кардинально переменилось. Но сможет ли он принять правильное решение? Сумасшедшие на это не способны!
"Этого следовало ожидать, - попытался он рассуждать спокойно. - Два года без общения в полном одиночестве. Говорят, человек может выдержать в таких условиях максимум четыре года. Зря я в это не верил! Жаль, конечно, что меня даже на такой срок не хватило, но в любом случае, рано или поздно, это должно было произойти. Хотя, может, все еще не так страшно? Может, тот человек померещился мне, потому что я слишком устал, переутомился, и если как следует отдохнуть, этого не повторится? А возможно, это вообще не галлюцинация, а просто оптический обман зрения? Вдруг там какое-нибудь дерево немного похоже на человека, и я принял его за землянина в скафандре из-за игры света и тени? Как раз ветер дул, деревья раскачивались - вот и все объяснение!.."
Как всегда, логические рассуждения успокоили Уильяма, и он, вспомнив о режиме дня, отправился разогревать себе обед. "Буду теперь внимательнее и осторожнее, - решил он. - И отдыхать буду больше. И кофе сегодня не будет, незачем мне лишняя нагрузка на организм!" С этой мыслью космонавт уселся есть пюре с кусочком искусственного мяса, почти совсем успокоенный.
До вечера ничего странного не происходило. Уильям вздремнул после обеда, потом посидел немного в лаборатории, внес на сервер очередную запись о строении крошечных желтых цветков одного местного дерева, поужинал и вышел на традиционную вечернюю прогулку по жилому сектору базы. Горячее белое солнце все еще стояло высоко над горизонтом - сутки на Талии были на шесть с лишним часов длиннее земных. Брюс с опаской покосился на темную стену леса, но в первый момент не обнаружил ничего подозрительного. Облегченно вздохнув, он зашагал по узкой дорожке, которую роботы, по его указанию, выложили обломками строительной плитки, расколовшейся при посадке. Но ему удалось пройти спокойно всего несколько шагов, после чего он заметил краем глаза какое-то движение в стороне леса и, оглянувшись, увидел пять фигур в блестящих скафандрах, которые быстрым шагом шли прямо к нему.
Уильям остановился, как вкопанный, уставившись на приближающуюся группу людей вытаращенными глазами. Все пятеро тут же принялись размахивать руками и ускорили шаг, а потом и неуклюже побежали по неровному оранжевому полю - скафандры, хоть и достаточно легкие, все-таки сильно сковывали движения. Через пару минут неожиданные гости были уже около силовой стены и пихали ее руками, а потом, увидев, что она не исчезает и не пропускает их внутрь, снова начали энергично махать Брюсу. Один из незнакомцев, самый хладнокровный, чуть отступил назад и стал делать ему разные знаки - показывал на себя и на стену, делал такие жесты, словно отстегивает от пояса пульт и нажимает на нем кнопки. Остальные четверо с каждой минутой жестикулировали все активнее, а один из них даже попытался пнуть силовой купол ногой и, не удержав равновесия, упал на спину. Двое других помогли ему подняться и снова вернулись к попыткам объяснить Уильяму, что они хотят попасть на территорию базы и ждут, когда он их впустит. Каждое их движение было таким реалистичным, таким "живым", словно перед одиноким космонавтом и правда стояли пять настоящих людей - изумленных, стремящихся к нему и раздосадованных его непонятливостью. Оторвать от них взгляд было невозможно - Брюс почти два года не видел ни одной живой души и готов был бесконечно смотреть на копошащиеся возле купола фигуры, не думая о том, что они являются плодом его нездорового воображения.
Взять себя в руки ему удалось, лишь когда незнакомцы отошли от купола и встали в круг, словно бы совещаясь о том, что делать дальше. Тогда Уильям все-таки отвернулся от них и торопливо зашагал к своему жилому блоку. Ему страшно хотелось оглянуться, но он не позволил себе этого.
Вернувшись в свою комнату, он долго ходил по ней из угла в угол. Перед глазами у него стояли бьющие кулаками в защитную стену земляки. Так естественно рвущиеся к нему, так натурально возмущающиеся...
- Пятьдесят восемь световых лет! - громко сказал Уильям, останавливаясь перед дверью. - Семьдесят лет полета на субсветовой скорости, плюс год на разгон и год на торможение. Минимум три года на подготовку экспедиции. Никто не сможет прилететь сюда раньше, чем через семьдесят пять лет. Никто. Это законы физики. Это реальная жизнь.
Он развернулся и подошел к противоположной стене, выглянул в окно. Оно выходило не на лес, а на хозяйственные постройки, чему Брюс был теперь несказанно рад. За окном не было ничего подозрительного, никаких людей, только собранные из плитки и быстрозастывающего раствора здания и отключенные роботы.
- Это реальная жизнь, - повторил космонавт, рассматривая сероватые стены продуктового склада и медпункта. - А то, что ты только что видел - иллюзия. Этих людей нет.
После этого он лег спать, забыв поставить будильник, и проснулся почти через одиннадцать часов. За окном было темно - местная ночь была в самом разгаре. Но по земному времени был почти полдень, и Уильям заставил себя выбраться из-под одеяла, наскоро умыться и отправиться в лабораторию.
Сквозь защитный купол слабо просвечивали звезды. А за территорией базы стояла совсем плотная ночная мгла, и разглядеть, что находится за пределами купола, было невозможно. Уильяма это несказанно обрадовало: он закрылся в лаборатории и весь день составлял описания растений и грибов Талии, забыв даже пообедать. Только к вечеру, падая с ног от усталости, он вспомнил, что еще ничего не ел, и вернулся к себе, чтобы поужинать и снова улечься спать. Никакие галлюцинации его в этот день не беспокоили, и у космонавта появилась слабая надежда на то, что приступ безумия прошел и больше не повторится.
Но когда он проснулся в следующий раз, на улице взошло солнце, и выйдя из жилого блока, Уильям в ужасе отшатнулся назад. Вдоль купола выстроилась длинная вереница людей - их было не меньше двух десятков, и все они были уже без скафандров. На большинстве из них были зеленоватые и желтоватые рабочие комбинезоны, а некоторые оделись во что-то более яркое. Брюсу показалось, что среди нарядных людей были и женщины, но разглядывать свое видение он не стал. Захлопнув дверь, космонавт отошел от нее подальше, задернул занавески на окне, уселся на кровать и с тоской уставился в одну точку. Надежда на то, что помешательство было временным, не оправдалась. Подсознание слишком сильно захотело, чтобы он был не один, и переубедить его в том, что никаких людей, кроме самого Уильяма, на Талии нет, уже невозможно. Это, может быть, удалось бы бригаде хороших психиатров на Земле, но туда Брюс не попадет уже никогда - по той де самой причине, по которой никто не успеет при его жизни прилететь с Земли на Талию. В одиночку же он вылечиться не сможет: логическими доводами подсознание ни в чем не убедишь.
В этот день Уильям так и не вышел из жилого блока. В кухне у него осталось немного недоеденного замороженного хлеба и мясного концентрата, и он наделал себе бутербродов. Впрочем, есть ему особо не хотелось, и Брюс проглотил их только потому, что от голода ему могло стать еще хуже. В остальное же время он читал - среди загруженной на сервер литературы было много классики XXI века, которую он не осилил в школе, и космонавт принялся восполнять пробелы в образовании. Отложить чтение ему пришлось только поздно ночью, потому что перед глазами начали расплываться цветные пятна - им требовался срочный отдых.
"Ну вот, не так уж все и плохо - если бы не эти глюки, разве бы я отвлекся от работы на книги?" - пытался подбодрить себя Уильям, засыпая. Но наутро ему стало ясно, что классика не спасет его от реальных проблем. Еды в жилом блоке больше не было, за ней нужно было идти на склад, да и график работы нельзя было нарушать так сильно. Брюс должен был выйти на улицу.
На Талии наступило раннее утро, но поле и лес за куполом были видны вполне отчетливо. В том месте, где накануне собралась большая толпа, теперь сидели на раскладных стульях два человека. Заметив осторожно выглянувшего из дома Уильяма, один из них вскочил и стал жестами звать его к себе. Второй остался сидеть, но не сводил глаз с Брюса. Первый пару раз оглянулся на него, и, как показалось Уильяму, они обменялись несколькими фразами. Но смотреть, как галлюцинация поведет себя дальше, он не стал - его ждала работа. Космонавт лишь немного задержался, чтобы включить одного из роботов и приказать ему принести в лабораторию контейнер с едой, после чего засел за микроскоп и компьютер.
К середине дня Уильям почувствовал усталость и некоторое время валялся на диване в комнате отдыха на втором этаже исследовательского центра. Время от времени его посещало искушение выглянуть в окно или выйти на улицу и проверить, увидит ли он снова несуществующих людей. Но он отговаривал себя от таких экспериментов: опять увидеть галлюцинацию означало еще сильнее расстроиться и еще быстрее докатиться до полного сумасшествия. Вместо этого он вернулся к микроскопу и продолжил рассматривать неземные устьица на листьях и волоски на корнях таллийских деревьев.
Домой Уильям в тот день не пошел, заночевал на том же диванчике. Еды и образцов растений ему хватило еще на двое суток. Но потом пришлось вновь выбираться на свежий воздух и давать роботу очередные задания: взять со склада еще контейнер с продуктами, прополоть огород и принести все вырванные сорняки в лабораторию. Основные растения - деревья, кусты и высокую траву - Брюс уже изучил вдоль и поперек, а вот среди мелких травинок запросто могли оказаться еще неизвестные ему виды. После этого роботу было велено стоять около входа в лабораторию и ждать дальнейших указаний. "Таким манером я смогу сидеть здесь безвылазно, надо будет только выглядывать за дверь, чтобы запрограммировать робота!" - обрадовался космонавт, хотя мысль о том, чтобы подойти к защитной стене, рядом с которой он видел землян, по-прежнему не давала ему покоя. Но до поры до времени ему удавалось ее отгонять.
Еще трое земных суток пролетели незаметно за работой и чтением. Уильям все реже вспоминал о своих галлюцинациях, и постепенно у него даже появились сомнения в том, что он их видел. Может, это было сном? Может, вообще ничего не было, но теперь подсознание решило, что он что-то видел?..
Проснувшись в очередной раз и собравшись сделать зарядку, Уильям машинально подошел к окну, отдернул занавеску - и не сумел удержаться от испуганного крика. Нет, людей на границе базы в этот раз не было. Но по всему ее периметру, вплотную к силовому куполу, были расставлены огромные таблички с какими-то неровными, явно сделанными в пешке, надписями. Прочитать их Брюс не смог - они находились слишком далеко, но на складе были бинокли, и отдать роботу соответствующую команду было делом нескольких минут. Вскоре космонавт уже мог рассмотреть каждую букву на самодельных плакатах. "Впусти нас, мы с Земли!" - гласил он один них на английском языке. "Пять лет назад было открыто субпространство, мы можем перемещаться по Галактике быстро", - сообщал второй. Два следующих повторяли то же самое по-русски, а еще на двух были нарисованы незнакомые Уильяму иероглифы. Дальше снова шла английская надпись "Впусти нас...", скрывающаяся за медпунктом. И что-то подсказывало Брюсу, что такие плакаты окружают его базу со всех сторон.
"Субпространство... в каком фантастическом романе я прочитал это слово? - пытался он вспомнить, слоняясь по всем помещениям лаборатории и с закрытыми глазами задергивая занавески на каждом окне. - Удивительно, как по-своему логично работает мозг даже у сумасшедшего! Я знаю, что ни одно физическое тело не может перемещаться быстрее, чем со скоростью света - и вот, оно придумывает способ мгновенного перемещения. Я знаю, что никто не может пройти сквозь силовую защиту - и поэтому мои галлюцинации гуляют за куполом и просят их впустить. Очень, очень показательно..."
Новая идея озарила его так внезапно, что он вздрогнул и схватился рукой за стену, чтобы не упасть. Ведь то, что с ним сейчас происходит, может быть очень ценно для науки! Ничего подобного он не читал ни в одном учебнике...
Брюс бегом бросился за компьютер, создал новый текстовый файл и принялся планомерно, во всех подробностях, описывать все свои галлюцинации, начиная с самой первой. "Ничего не происходит зря, даже моя болезнь окажется полезной для людей! - ликовал он во время коротких перерывов на еду и отдых. - Через много лет сюда обязательно прилетит новый корабль, земляне найдут мои записи, прочитают, как развивалась мое безумие, и, может быть, найдут способ лечить такие же заболевания у других. А потом разработают методику, как не допустить сумасшествия, если ты надолго оказался в одиночестве. Другие исследователи, попавшие в такое же положение, не пострадают благодаря мне - как же это здорово!"
К следующему вечеру записи были окончены, и перед Уильямом встал тяжелый вопрос: эксперимент, участником которого он невольно стал, нужно было довести до конца. Надо было узнать, как поведут себя галлюцинации при разных условиях, а для этого он должен был выйти на улицу и рассмотреть их во всех деталях...
Брюс попытался уговорить себя сначала поспать, и только после этого выйти из исследовательского центра, но быстро понял, что заснуть он, зная, что ему предстоит наутро, все равно не сможет. К тому же пока на Талии был ранний вечер, а к тому времени, как космонавт выспался бы, там стало бы темно и пришлось бы ждать рассвета еще пятнадцать часов. Нет уж, лучше идти сейчас!
Он оказался прав: плакаты, написанные на листах бумаги и каких-то досках, были повсюду. Кроме надписей, призывающих его пропустить землян на базу, Уильям увидел несколько плакатов, исписанных какими-то формулами. Выглядели они так замысловато, что в них вряд ли разобрался бы даже погибший капитан "Луча-16", физик по первому образованию. Брюс же не стал даже пытаться понять эти ряды цифр и латинских букв - он лишь удивился, откуда его подсознание вытащило такие странные формулы.
Людей у купола, как ему показалось поначалу, не было, но потом из-за одного плаката выглянули сразу двое - мужчина и женщина. Как и раньше, оба яростно замахали руками и что-то закричали Уильяму, хотя их слов он все равно не услышал. "Все правильно, я ведь знаю, что защита непроницаема для звуков", - напомнил он себе и махнул чужакам рукой, словно отгоняя их от себя. Женщина расстроено всплеснула руками, мужчина со злостью плюнул в сторону, и они начали о чем-то говорить друг с другом, бурно жестикулируя. Потом снова повернулись к Брюсу и стали тыкать пальцами в ближайший к ним плакат с призывом впустить их, написанный на русском языке. Уильям показал им несколько неприличных жестов. Тогда женщина заплакала, а мужчина, приобняв ее, стал ласково похлопывать по спине.
"По идее, они должны действовать так, как я от них ожидаю, как я сам привык действовать, - задумался Уильям. - Может, если я прогоню их, они исчезнут? Ведь обычно люди, которых откуда-нибудь гонят, уходят, если видят, что им своего не добиться. И сам бы я плюнул на все и ушел, если бы меня откуда-нибудь послали подальше..." Он тут же повторил все непристойные жесты и бегом бросился в лабораторию.
Оттуда Уильям вернулся спустя несколько минут с большим листом бумаги, на котором было крупными буквами напечатано: "Убирайтесь вон. Вас не существует. До Земли 58 св. лет". Мужчина и женщина уставились на бумагу, потом снова посмотрели друг на друга и, сделав успокаивающий жест, стали медленно отступать от купола. Брюс, довольно усмехнувшись, пошел обратно в исследовательский центр, теперь уже не торопясь. "Если повезет, я вообще от них избавлюсь! Напишу завтра все ругательства, какие знаю, и на английском, и на русском - не зря же меня покойные капитан со штурманом учили! - посмеивался он про себя, злорадно потирая руки. - Русский мат любую галлюцинацию отпугнет!!!"
И снова он писал, фиксируя в компьютере каждый нюанс поведения незнакомцев. Потом Брюс решил, что надо бы переписать и привидевшуюся ему формулу, и снова вышел к плакатам. Около них опять вертелось много людей, они о чем-то спорили, размахивая руками, и снова пытались привлечь его внимание, но он смотрел не на них, а на табличку с непонятными буквами и цифрами, аккуратно переписывая их на лист бумаги. "Может, это какая-нибудь реально существующая формула, которую я в школе изучал, а потом забыл, - думал Уильям. - Или формула из фильма или книги. Психологам это может пригодиться!"
Потом он еще некоторое время посидел за микроскопом, наблюдая, как делятся клетки маленького оранжевого листочка, и отправился в комнату отдыха спать. "Повезло мне все-таки, что я ученый, естественник, - думал он, устраиваясь поудобнее на диване. - Я точно знаю, что законы природы незыблемы, меня в этом никакие глюки не переубедят. А был бы на моем месте психолог Юджин, все бы кончилось гораздо хуже, этот гуманитарий запросто мог бы поверить в чудо... Да и штурман Василий всегда считал, что наука знает далеко не все..." Он с грустью вспомнил так и не вышедших из анабиоза товарищей. Жаль, что теперь ему не навестить их могилы! Но из-под купола лучше не выходить - мало ли, как галлюцинации поведут себя, если он останется без защиты...
- Господа, ну что, у кого-нибудь еще есть хоть какие-нибудь предложения? - капитан исследовательского межзвездного корабля "Луч-24" обвел членов своего экипажа напряженным взглядом. Те сидели вокруг большого овального стола в кают-компании молча. Некоторые беспомощно развели руками, другие опустили глаза.
- Валентина! - обратился капитан к кусающей губы молодой женщине. - Ты все-таки считаешь, что его надо оставить в покое?
Женщина кивнула:
- Лучше оставить. Хотя бы на время. Если мы будем форсировать ситуацию, он может нас испугаться и на самом деле повредиться умом.
- Но если мы его оставим, он окончательно уверится, что мы - его глюки, и уже никогда оттуда не вылезет! - с жаром возразил ей сидящий рядом мужчина. - Давайте все-таки попробуем его выманить на живца! Положим Валю или еще кого-нибудь из девчонок на землю, пусть поизображают умирающих - он выскочит, он не сможет спокойно смотреть, точно вам говорю! Или давайте я буду перед куполом кого-нибудь из девчонок душить - он выбежит, чтобы их защитить!!!
- А если он убежит в свой дом и там затаится?! А каково ему будет потом, если он все-таки к нам выйдет - узнать, что он бросил женщину в беде?! - накинулись на него со всех сторон другие члены экипажа.
- Давайте лучше устроим рядом с куполом маленький лагерь, соберем там один домик, и несколько человек будут в нем просто жить! - предложил самый молодой из присутствующих. - Будем заниматься там обычными делами, изучать эту планету - пусть он на нас посмотрит и убедится, что глюки не могут так логично себя вести!
- Как раз галлюцинации могут быть очень логичными, - со вздохом возразила ему Валентина.
- Ладно, ты психолог, тебе виднее. Тогда давайте вести себя там нелогично! - не сдавался юноша. - Я, например, могу на руках вокруг всего купола пройтись!
- Нелогично галлюцинации тоже могут действовать, - покачала головой Валентина. - Как бы мы себя ни вели - он нам не поверит. Потому что не хочет и боится поверить...
За столом снова воцарилось невеселое молчание.
На следующий день Брюс впервые после посадки на Талию проснулся в приподнятом настроении. Ему вдруг стало ясно, что даже после того, как он исследует все местные растения и всех животных, ему все равно будет, чем заняться - галлюцинации будут преследовать его до конца жизни, и он сможет вести дневник, записывая там все, что ему привидится. Сколько бы он еще ни протянул, он будет занят важным делом. Вся его жизнь будет прожита не зря.
Думать об этом было так приятно, что Уильям решил все-таки сделать себе поблажку и выпить на завтрак чашечку кофе.