Милый мой шлицы сорвал Изогнул карданный вал А потом сломал лебедку И в болоте хлещет водку
В. Зарицкий.
Ну кто так строит, а?! Зачем эти замечательные гатчинские леса так сильно заболотили? Я, конечно, понимаю, враг не пройдет и все такое, но я-то не враг. Я простой обозреватель простого внедорожного журнала. И какой, спрашивается, глубинный смысл в том, чтобы меня тут топить?
Хотя я не совсем прав. Никто меня и не топит. По грудь в трясину я забрался совершенно самостоятельно. Теперь надо как-то выбираться, а то шутки шутками, а я все больше погружаюсь. Так, без паники, надо за что-нибудь схватиться. Ух ты, какая замечательная сосна, была бы она еще лет на десять постарше, цены бы ей не было. Ну да ладно, будем надеяться, что она глубоко вросла. Ага, вросла она глубоко, вон какой корень здоровый, полметра наверно в диаметре, о, вроде бы погружаться перестал. Дно что ли? Ну и видок у меня, морда красная, в зубах фотоаппарат, за ухом сигарета, в руках елка. Ладно, выкину-ка я этот бансай, а то набегут наши зеленые друзья, защитники леса, застыдят, мол такой бугай здоровый, природу живую губит.
Вылезаю на твердое место. По мне обильно стекает черная жижа, полукомбез мокрый насквозь, а запах... густой болотный дух. Болотный, болотный, я не настолько испугался.
Где-то тут должен быть промежуточный лагерь. Старт дан вчера утром, вечером же всем финишировавшим была сделана отсечка времени. И вот сейчас мне на встречу должны нестись команды стартовавшие из промежуточного лагеря.
А вот и они, на бешеной скорости над болотом разносятся крики штурманов, объясняющих пилотам всю глубину ошибочности их действий. Тут и там мелькают сенд-треки и лопаты, среди хаотично утонувших машин ходят члены экипажей и любуются делом своих рук.
Смотрю на верный навигатор, до лагеря пятьсот метров по прямой. Обхожу нагромождения засевших автомобилей. Чуть не забыл, надо же впечатления участников о соревновании узнать.
- Мужики, как вам гонка-то?
- Очень хорошее соревнование!
- Мы рады, что смогли приехать.
- Есть небольшие трудности с машиной. Но в целом отлично.
- Мы немного заняты и не можем вам ответить, поэтому, пожалуйста, проходите, не мешайте.
(Здесь и далее приблизительный перевод на литературный язык выполнен автором).
А вот и промежуточный лагерь стандарта. Грязные машины, мятые лица, все счастливы и чего-то жуют.
- Привет, ребята. Чего стоим, кого ждем?
- Тебя, гы-гы. На-ка согрейся.
- Спасибо. Ну, за встречку, за знакомство. Когда у вас старт, то?
- Два часа назад был.
- Так чего не едем?
- А куда? - живописный жест в сторону болота заваленного УАЗиками.
Стоим, думаем о не легкой жизненной ситуации. Подъезжает УАЗка на тракторной елочке, с ним "семидесятка" из машин появляются соответственно Зарицкий и Трухляев. На организаторов наваливаются с вопросами на тему отсечки времени по причине полной невозможности движения по трассе. Вопрос разрешен, все довольны. Пора подкатиться и мне.
- Дядя Вова, а ты сейчас куда?
- Да надо тут недвижимость эвакуировать.
Роли недвижимости сегодня исполняют Нива с вечно горящей лампочкой давления масла и 69-й с красиво оторванным рулевым редуктором.
- А как пойдете?
- Как, обратно по трассе и до упора.
- Во, это то что надо, место еще одно найдется?
- Запрыгивай ко мне, и поехали.
Запрыгивай. Для тех, кто не в курсе, повторюсь, я создание большое и громоздкое. Запрыгивай. Втиснулся я туда только со второй попытки. Время расслабится и покурить. Хм, а что это за странные ощущения такие, а-а это мокрый комбинезон при соприкосновении с не менее мокрым сидением отдает лишнюю влагу, причем отдает ее мне. Ну да ладно, мне так не долго ехать, сейчас быстренько закроем трассу и в лагерь, а там костер, горячая еда и... я понимаю, что я не должен о ней думать, но она там и ждет меня, моя милая, верная фляжка с водкой.
В машину забрались Дядя Вова и его штурман. Тишина и лирика момента сразу же прекратились.
- Так чего не едем. - орет Зарицкий. Штурман открывает дверь (стекла залеплены грязью) и смотрит вдаль.
- Да там Пашкин штурман ползунки одевает.
Дядя Вова высовывает большую часть лица из машины и зычным голосом командует:
-Але, невеста, хорош наряжаться, поехали.
Наконец тронулись. Колонна построена по принципу эвакуатор - недвижимость, эвакуатор - недвижимость, впереди Паша Трухляев на белом коне, в смысле на красной Тойоте, и давай ехать. Первые метров сто все было хорошо, потом в живописной луже, края которой терялись в лесной чаще, жесткая сцепка, на которой тащили газон, мило лопнула.
"Вот оно счастье, правда, Забава", - пел один известный мультипликационный персонаж, вот только не понимал он, о чем поет, я бы спел лучше, проникновенней. Стоя по колено в воде в мокром комбезе, я вот уже полчаса любовался инженерным складом ума собравшихся здесь гениев. Значит, сначала лопнувшую проушину пытались прицепить к крюку газика набором разнокалиберных шаклов, когда целая гирлянда крепежных скоб уже висела на сцепке, выяснилось, что есть вероятность отрывания всей этой роскоши с последующим пробиванием радиатора. Откуда не возьмись, появилась буксировочная стропа, которой пилот 69-ого аккуратно приматывал сцепку к бамперу еще полчаса, когда он закончил сие замечательное действо под мои дружные аплодисменты, оказалось, что теперь прицепиться к УАЗке нет никакой возможности потому, что ответная часть сцепки упирается в колею. Как я люблю братьев спортсменов! Ну правильно, на фига разматывать трос если можно поднять сцепку, а за одно и морду газика на требуемую высоту хай джеком, погнув при этом сцепку в самом не подходящем месте.
Ничего бы у нас не получилось, не будь рядом Дяди Вовы. Зарицкий рявкнул что-то жизнеутверждающее, обняв газик и покачав его на домкрате, нежно опустил "козлика" буксировочной проушиной прямо на фаркоп УАЗика, заняло это от силы минут двадцать и помогали ему еще человек шесть.
Движение конвоя возобновилось. Оно вообще довольно регулярно возобновлялось в тот день, примерно каждые десять минут и продолжалось иногда даже минут по пять. Через несколько часов внезапно стемнело. Мне уже было совершенно фиолетово, что я насквозь мокрый и задубевший, остальным тоже было совершенно наплевать на то насколько я замерз. Ко всем нашим праздникам жизни, аккумулятор Трухляева умер окончательно, что нас совершенно не удивило, потому что генератор умер еще вчера. Эпидемия какая-то генераторная, в лагере вот уже вторые сутки мой пилот Паша сидел и смотрел на разобранный японский генератор, нежно поглаживая развалившийся подшипник с гордым штампом на грани 1 ГПЗ. Пока я думал о своем пилоте, сцепка лопнула снова.
А вокруг красота-то какая, в наступившей темноте окружающий пейзаж выглядел загадочным и таинственным, лес проступал на фоне садящегося солнца, четко вырисовываясь контурами деревьев, все так замечательно, главное не опускать взгляд ниже, на вонючую, чавкающую под ногами болотную гать.
Здесь мы разделились. УАЗ и 69-й остались чинить сцепку, машина Зарицкого и его штурман были оставлены в качестве моральной поддержки, мы же помелись в лагерь на награждение на Тойоте Паши. Но влезли в нее не все, точнее не влез замерший и мокрый московский журналист. Меня приютил экипаж Нивы, ностальгия захлестнула меня с головой, я и забыл, как славно ехать в этом чудесном маленьком вездеходе, я и забыл, как я ненавижу каркасы безопасности в таких маленьких машинах! Ну да это ничего, совсем скоро я доеду до лагеря, а там костер, веселье, фляжка и мой дорогой друг и пилот Паша уже наверняка приготовил на ужин что-нибудь на редкость вкусное.
А вот и лагерь. Выбираюсь из Нивы и хромаю к нашей машине на негнущихся от холода и каркаса безопасности ногах. Странно, куда это все едут? Стоп! Они домой едут, награждение закончено. А где костер? А нет костра. Зато есть мой пилот, вот он стоит у машины, надо подойти, наверняка он хочет подбодрить меня добрым словом.
- Ты где был, гад?!
- Так это, на трассе.
- Ну-ну, трасса закрыта давно, все разъезжаются. Заводить нас кто будет?
- Да ладно, сейчас найдем кого-нибудь, помогут. Слушай, а чего пожрать есть?
- А ничего.
- Не понял, а где сало наше НЗ-шное?
- А вот видишь собаку?
- Ага, милый зверек.
- Так вот этот зверек спер наше сало. Но ребята из Выборга дали нам колбасы.
- Вот и отлично, жизнь налаживется.
- Налаживалась.
- ???
- Колбасу эта тварь тоже сперла.
- Да ладно, Паша, не расстраивайся, я сейчас из нее ужин мастерить буду.
- Фиг ты ее догонишь, за ней уже половина лагеря гонялась.
Соревнования закончены, народ прощается и разъезжается по домам. И вот уже поляна пуста, мы одни. Стою перед машиной и подсвечиваю фонарем площадку разворота, ибо электричество в нашем слоненке больше не живет. Пытаюсь осмыслить прошедшее мероприятие. Хорошая была гонка, честная, все довольны и трудная, в экстриме все СУ прошла только одна машина. Мои размышления прерывает истерический крик. Кричит мой пилот. Вы когда-нибудь слышали как взрослый мужик орет благим матом? И не надо. Паша выпрыгивает из машины, кузов загораживает от меня происходящее, но явно слышны звуки борьбы. Подбегаю.
- Что случилось?!
- Леня, ты не поверишь, эта сволочь как-то пролезла в машину и копалась в продуктовом ящике! Я как в зеркало глаза горящие увидел, чуть с ума не сошел!
Поворачиваюсь, луч фонаря выхватывает задницу медленно удаляющейся собаки. Облокачиваюсь на бампер, меня трясет от смеха.
- Ты чего ржешь! Меня чуть инфаркт не хватил.
- Я только что придумал окончание статьи: "и участники и зрители получили от соревнования максимум удовольствия".
![[]](/img/m/mindelx_l_a/kivarin/15.jpg)