Лодария испытывала жуткий страх. Мешок, накинутый на голову, не позволял ни единому лучику света коснуться глаз. А сдернуть не было никакой возможности. Верёвки опутывали девушку, как паутина муху.
Ни единого звука не доносилось до несчастной. Мысли Лодарии в который раз вернулись в прошлое. Когда ещё ничто не предвещало кошмара...
Весёлый солнечный луч коснулся лица спящей девушки. Улыбка раздвинула пухлые губы, обнажив два ряда жемчужных зубов. Под солнечными лучами веснушки, густо усыпавшие ее круглое личико, казалось, сами изнутри озарились светом. Неожиданно носик сморщился и Лодария громко чихнула. Проклятье! Опять отец готовит какое-то зелье для больного. Ярко-голубые глаза открылись и взгляд мгновенно обежал комнату. Хотя назвать так эту клетушку можно было с большой натяжкой. Большую часть пространства занимала кровать, на которой и располагалась девушка. Небольшой шкаф, набитый разным барахлом, расхлябанный табурет и маленький столик - вот и весь интерьер. Единственным украшением был вид из окна. Комната находилась под самой крышей аптеки, владельцем которой был отец. Само здание стояло на холме, поэтому вид был просто изумительный.
Здания лепились друг к другу, словно путники, застигнутые в пути бураном. Сложенные из серого камня, они не вызывали у постороннего взгляда ничего, кроме чувства брезгливости и даже отвращения. И уж точно никакого эстетического удовольствия. Однако Лодария родилась и выросла здесь. Поэтому к городу девушка испытывала чувство искренней и тёплой привязанности. Узкие улочки, пропитанные зловонием, таившие кучу неприятностей для случайного человека, были для неё родным домом. Ни один из местных, будь он даже последним негодяем, не осмелился бы тронуть Лодарию и пальцем.
И это не только благодаря тому, что её отец был искусным врачевателем, спасшим множество жизней. Скорее причина находилась в самой девушке. Она была воплощением невинности. Даже у завзятого негодяя не поднялась бы на неё рука.
Девушка летящей походкой шла по летнему городу. Улыбка, блуждающая на губах, озаряла переулки города. Лодария свернула в Горбатый переулок, чтобы сократить путь. Мир померк на мгновенье. Когда сознание вернулось, вокруг была одна лишь темнота...
Неожиданно до пленницы донеслись шаги. Шарканье, многократно повторяемое эхом, окончательно ввергло Лодарию в ужас. Сильные руки грубо схватили и потащили девушку. Несколько минут спустя она ощутила невесомость, а потом удар о твёрдую поверхность выбил дыхание. Рука сдёрнула мешок с головы и Лодария наконец смогла разглядеть окружающее.
Мрачные сырые стены нависали со всех сторон. Казалось, из каждого уголка за ней наблюдали чьи-то голодные глаза. Колеблющееся пламя чёрных свечей, расставленных в беспорядке, заставляло тени предметов причудливо плясать. Танец завораживал и внушал ужас. Девушка с трудом оторвала от взгляд и посмотрела на стоящую рядом фигуру.
- Пастор Драгалис? Что это значит? Где я?
Ухмылка коснулась тонких губ пастора. Он облизал их и собрался ответить, но его опередили.
- Не волнуйся, девочка, - раздался тихий шипящий голос. - Не надо. Ничего страшного с тобой не произойдёт. Тебя лишь принесут в жертву. Будет немного больно и всё.
Жуткий хохот раздался в склепе. Он отражался от стен, возвращаясь снова и снова.
Лодария зажмурила глаза. Это не может быть правдой! Просто не может! Это кошмарный сон! Сейчас она проснётся и ...
- Думаешь, сюда придёт какой-нибудь герой и спасёт тебя? Нет, малышка. Никто не знает, что ты здесь. Никто не придёт сюда за тобой.
И снова смех оглушил девушку. Она стиснула зубы и стала молиться.
Шепелявый зябко передёрнул плечами. Стоял конец лета и погода стояла довольно прохладная. Будь проклята жизнь. Почему в эту холодную ночь именно он должен охранять чёртов склеп? Конечно, в Ордене он совсем недавно, но... От кого здесь охранять? Вряд ли найдётся безумец, который среди ночи попрётся на кладбище. Тут и днём-то страшновато.
Ещё раз выругавшись, Шепелявый двинулся в обход склепа. Приходилось проявлять осторожность - обломки камней валялись под ногами. Мысли витали далеко от службы. Поэтому он не видел, как мрак за спиной сгустился и обрёл очертания человеческой фигуры. Мечты о будущей сладкой жизни сменились предсмертными хрипами. А фигура неслышно скользнула внутрь.
Палач замер на пороге и прислушался. Ничего подозрительного. Он шагнул вперёд и рухнул на пол. Огромная пантера вцепилась в тело, раздирая в клочья зубами и когтями, по длине больше напоминающими лезвия мечей. Палач тщетно пытался сбросить хищника. Несколько бесконечных секунд возни на полу. Кровь заливала пол. Наконец Палач сумел скинуть бешеную кошку. Пантера замерла, хлестая хвостом. Затем черная молния пронзила разделявшее противников пространство. Взгляд не успевал за её полётом.
Но для Палача время текло намного медленнее, чем для обычного человека. Для него чёрная кошка плавно плыла в воздухе. Клыки хищника влажно мерцали в предвкушении добычи. Палач сместился вперёд и в сторону, словно атакующая кобра. Нож легко пронзил тело пантеры и нашёл сердце. Палач скользнул во тьму, даже не удостоив взглядом поверженного врага.
Лодария в ужасе следила за действиями пастора. Он выкрикивал странные слова. Да и словами назвать их было трудно. Девушке чудились в этих звуках то предсмертный хрип, то яростное рычание чудовища. Изредка проскальзывали жуткие завывания. Наконец пастор замолчал. Правая рука священника схватила предмет с пола. Обернувшись, он вперил взгляд в девушку. Воздух застыл в груди. Во рту появился металлический привкус. Нутряным чутьём Лодария ощутила смертельную опасность. Сейчас прервётся нить жизни. Да что там жизни! Несчастная понимала, что погибнет не только тело, но и душа. Пронзительный крик вырвался из её уст. Пастор лишь ухмыльнулся и двинулся к жертве. В руке блестел кривой иззубренный кинжал.
Чуткое ухо Палача уловило крик. Как бы не опоздать. Времени совсем мало. Нельзя допустить, чтобы проклятые чернокнижники принесли девушку в жертву. Никак нельзя. Палач отбросил всякую осторожность и устремился вперёд.
Пастор глядел на Лозарию, наслаждаясь смертельным ужасом в её глазах. Внезапно со стороны входа раздался шум. Он резко обернулся.
Крепкая дубовая дверь разлетелась в щепки. Фигура в чёрном замерла на пороге. Пастор ощутил холодок между лопатками. Тот, о ком предупреждал Хозяин, всё же нашёл их.
Рука священника скользнула за пазуху и извлекла маленькую склянку. Всего несколько мгновений, чтобы завершить ритуал. Повелитель не простит неудачи. Склянка упала на пол.
Палач на секунду замер в проёме, анализируя обстановку. Огромный камень в центре, очевидно алтарь. К нему привязана девушка. Проклятый чернокнижник. Он уже рядом с ней, с ножом в руке. Но прежде чем Палач успел вмешаться, тот бросил что-то на пол. Палач на мгновенье замешкался и это спасло ему жизнь. Окажись он на пару метров ближе и смерть была бы неминуема.
Склянка разлетелась на мельчайшие осколки. Из него вырвались клубы дыма, которые молниеносно обрели форму. Рогатая тварь, высотой в два человеческих роста. Мощные руки, пальцы которых оканчивались огромными изогнутыми когтями. Длинный чешуйчатый хвост, извивающийся по земле. Просто машина для убийства. И цель у твари была только одна - Палач.
Пастор удовлетворённо хмыкнул и отвернулся. Как бы ни был силён незнакомец, ему не совладать со слугой Повелителя. Можно спокойно завершать обряд.
Лозария, воспрянувшая на секунду духом при виде незнакомца, вновь покрылась холодным потом. Демон! Да ещё такой огромный!
Палач стоял, словно в замешательстве. Демон с рычанием, от которого содрогнулись стены, ринулся на жалкого смертного. Разве может хрупкая человеческая плоть противостоять ярости демона мрака?
Нож выпал из руки Палача. Но не успело оружие коснуться пола, как его владелец взметнулся навстречу демону. Пальцы вонзились в плоть чудовища. Жуткий вопль разнёсся по подземелью. Сила его была настолько велика, что пламя свечей сразу погасло.
Лозария напряжённо вслушивалась в окружающее. Последнее, что она видела перед тем, как тьма поглотила всё, был жертвенный нож, зависший над грудью.
Однако ожидаемого удара не последовало. Похоже, пастору что-то помешало. Может для завершения обряда обязательно нужен свет?
Одна из свечей вспыхнула, разогнав мрак. Тот, кто держал её, стоял спиной. Он резко повернулся. Лозария увидела, что это незнакомец. Словно тяжёлая могильная плита упала с груди. Ужас, терзавший сердце, испарился. Девушка ощутила мощный прилив радости. Спасена! Жуткий кошмар наконец закончился!
- Кто ты? Как я могу отблагодарить тебя за спасение?
Незнакомец молча приблизился к Лозарии. Синие глаза заглянули прямо в душу девушке. Внезапное беспокойство кольнуло в груди. Эйфория исчезала, как утренний туман под лучами солнца.
- Что вы хотите? Кто вы? - прошептала бедная Лозария.
Незнакомец удовлетворённо кивнул. Губы раздвинулись и до уха девушки донеслись слова:
- Жизнь за жизнь...
Лозария пронзительно завизжала. А затем свет померк, теперь уже навсегда.
Могучий лес раскинулся во все стороны, насколько хватало глаз. Зелёный полог был настолько густым, что лишь редкие лучи солнечного света достигали земли. Но даже в зелёном океане есть поляны-острова. На одном из таких островов и стоял худощавый подросток.
Юный Крысёнок стоял на пороге взрослости. В этот радостный весенний день он должен пройти посвящение и стать полноправным членом клана. Мужчиной. После этого уже никто не посмеет называть его Крысёнком. Он обретёт Имя, а эта детская кличка быстро изгладится из памяти людей. Где-то в глубине звенела струна, наполняя душу радостной музыкой.
Эй, Крыся, опять что-то вынюхиваешь? - раздался насмешливый голос за спиной.
Крысёнок обернулся. Так и знал - Сокол со своей бандой. Этот высокий мускулистый парень с большим крючковатым носом и чёрными глазами был настоящим бедствием. Казалось, он получал невыразимое удовольствие, издеваясь над слабыми.
Самого Крысёнка Бог при рождении обделил красотой и силой, что уж совсем непозволительно для будущего мужчины. Треугольное вытянутое лицо, длинный прямой нос, тонкие губы, скрывавшие за собой мелкие редкие зубы - типичная крыса. Обидно. Но избежать насмешек не было никакой возможности. Хрупкое телосложение и недостаточно ловкие движения не позволяли дать отпор обидчикам.
"Это всё проклятая лихорадка! Если бы не она, я бы из них отбивную сделал!" - мысленно ругнулся Крысёнок. Его небесно-голубые глаза блеснули яростью.
Сокол увидел, что слова достигли цели. Ухмылка на красивом лице расползлась ещё шире.
- Сегодня посвящение в мужчины. Но ты на него не пойдешь. - произнёс Сокол. - На священную поляну не пускают молокососов.
Юноша с трудом сдержался. Сегодня был великий день. Если сорваться и накинуться на обидчика с кулаками, вождь откажет в посвящении.
Мужчина должен сдерживать чувства. Так учил отец. Настоящий воин никогда не станет отвлекаться на болтовню врага, а просто вырвет тому сердце.
- Что, язык проглотил, малыш? Хотя нет, кажется, на месте. Странно... - задумчиво продолжал издеваться Сокол.
Умирающая от смеха компания замерла в ожидании.
- Я понял! Ты слабак, потому и молчишь. Вы приползли к нам на коленях, моля о помощи. Наш клан снизошёл до ваших жалких просьб и приютил у себя. Ведь так? Ты такой же трус, как и отец. И поэтому должен...
Что именно он должен сделать, Крысёнок так и не узнал. Ярость охватила хрупкое тело. Мир заволокла красная пелена. Могучая сила подхватила и бросила на обидчика.
Очнулся Крысёнок от воды, льющейся за шиворот. С трудом разлепив веки, он различил в полумраке силуэт отца
- Твой щенок совсем не умеет себя вести. Разве можно представить такое? Устроить драку накануне посвящения! - хриплый голос вождя доносился откуда-то сбоку.
- Они снова надсмехались над ним, - устало возразил отец. Морщины, избороздившие его лицо, казалось, стали ещё глубже.
- Мне плевать, кто и что с ним сделал! Если твой щенок не умеет вести себя... Что ж, у него будет целый год, чтобы научиться правильному поведению. Для него посвящение состоится на следующий год. Надеюсь, к тому времени он научится быть мужчиной! - голос вождя становился с каждым словом всё громче и последние слова он уже буквально прокричал.
Отец тяжело вздохнул и погладил Крысёнка по голове.
- Ничего, малыш. Полежи, скоро ты уснёшь. А завтра... Завтра будет новый день. Спи!
Тяжело поднявшись, отец вышел из хижины. Крысёнок остался в одиночестве.
Слёзы навернулись на глазах юноши.
- За что? Это же несправедливо, - обиженно размышлял Крысёнок. - Этот Сокол... Он же сам спровоцировал меня на драку. Почему его не наказали? Почему? Почему?
А ведь он знал ответ. Сокол - свой, родной, а Крысёнок - чужак. Их семья - единственные, кто выжил из клана Вепря. Отец был вынужден попросить защиты и помощи у другого. Иначе им бы грозила неминуемая гибель. Одиночкам не выжить в лесу.
Ещё долго мысли о несправедливости донимали Крысёнка, но наконец сон сморил его.
Тёмный ночной лес окружал юношу. Глаза не могли разглядеть ни зги. Но раздававшиеся звуки приводили в ужас. Огромный зверь ломился через чащу. Всё ближе и ближе к зперепуганному юноше. Не помня себя, Крысёнок побежал. Ветви хлестали по лицу, корни лезли под ноги. Справа, слева, сзади раздавался жуткий треск. Рёв чудовища оглушал. Он был голоден и жаждал только одного. Догнать Крысёнка.
Особо злобная коряга сунулась под ногу и юноша со всего маху рухнул на землю. Сил подняться уже не было. Леденящий ужас охватил всё тело. Крысенок, поскуливая от переполнявшего страха, пополз прочь. Медленно! Жаркое дыхание коснулось щеки. Крысёнок обернулся...
Глаза юноши распахнулись. Кошмар медленно рассеивался. Никакого чудовища нет, он в полной безопасности, в деревне, на постели. Липкий пот покрывал тело. Но что это? Кошмар исчез не до конца. Жуткий рёв преследовал и в реальности. Крысёнок встал с ложа и украдкой выглянул наружу.
Зрелище, представшее перед ним, вызвало приступ паники. На секунду Крысёнок закрыл глаза, молясь снова оказаться в своём кошмаре. Но затем юноша вновь распахнул веки. Реальность была хуже любого кошмара. А вот проснуться от него было невозможно.
Деревня была объята пламенем. Единственный дом, который ещё не подвергся огненной атаке, был тот, где находился Крысёнок. Возможной причиной послужило то, что хижина находилась на отшибе. Пламя рвалось вверх, языки жадно лизали стены, пожирая дерево. Чёрный дым застилал небо. По улицам, вопя от страха, бегали жители. Никто даже не пытался потушить пламя. Ибо не огонь был самым страшным этой ночью. Демоны. Каждый ростом с десяток взрослых мужчин. Огромные мускулистые лапы хватали людей и отправляли в бездонные пасти. Хруст костей Крысёнок расслышал даже сквозь крики несчастных.
Взгляд юноши метался в разные стороны, пытаясь охватить всё происходящее. В голове билась одна мысль: где родители, что с ними?
И он увидел. Отец стоял, обнажив огромный меч. За спиной, испуганно распахнув глаза, пряталась мама. Но демон, надвигающийся на них, словно не замечал угрозы. Отец взмахнул клинком, направив смертоносное лезвие в лапу чудовища, протянувшуюся за добычей. Удар, способный располосовать быка, пропал впустую: тварь оказалась быстрее. Молниеносный взмах и отец упал, истекая кровью. Мгновенье - и мать отправилась в пасть чудовищу. Вопль отчаяния разнёсся по деревне.
В этот момент что-то сломалось внутри Крысёнка.
Страх исчез. На смену пришла пустота. И она заполнилась яростью. С губ Крысёнка сорвались бессвязные звуки. Они не были похожи на слова, но тем не менее были ими. Только язык, к которому они принадлежали, был давно мёртв. И не люди говорили на нём. Те, кто были намного более могущественными.
Жаркий летний воздух, вдобавок раскалённый пламенем, сменился обжигающей зимней стужей. Демон, убивший родителей, не успел даже удивиться. Он оказался прямо в центре аномалии, и превратился в ледяную статую.
Ещё слово - и статуя разлетелась в мелкие осколки. Ледяные брызги разлетелись во все стороны, быстро растаяв от жара пламени. Остальные демоны на секунду опешили, а затем бросились устранять угрозу.
Слово - и хрупкое человеческое тело налилось звериной мощью. Кости с треском разрастались, на глазах становясь толще. Миг - и зверь, не уступающий ни в чём, встретил демонов. Уцелевшие люди с трепетом наблюдали за битвой.
Вихрь когтей, клыков метался в сердцевине бушующего пожара. Вопли, раздающиеся оттуда, заставляли дрожать даже самых стойких. Но вот клубок распался...
В центре, с головы до ног покрытый кровью, стоял Крысёнок. Действие Слова закончилось. А произнести новое сил не оставалось. Оставшиеся демоны не спешили нападать. Они словно ждали чего-то. И дождались.
Убийственный свет озарил деревню. Даже сквозь закрытые веки он ослеплял. Живые позавидовали мёртвым. Всё мгновенно вспыхнуло и огонь поглотил всё.
...Пламя. Оно было везде. Ни один участок пространства не был свободен от него. Боль больше не беспокоила. Слишком много времени прошло. Целые века в бушующем огне. Теперь он приносил только лёгкое беспокойство. И когда дух уже вознамерился, наконец, покинуть истерзанное тело, пришёл Голос:
- Удивительно! Жалкий смертный посмел бросить вызов Мне! Откуда в нём эта сила? Даже пламя Создания не способно сломить его!
В ответ раздалось шипение. Мучительное усилие и в нём выделились слова:
- Хозяин, я не могу понять, откуда это. Он намного слабее вас и не может причинить вред. Но для полной уверенности всё же следует уничтожить смертного.
- Слишком просто. Я хочу поговорить с ним.
Вспышка боли. На смену обжигающему пламени пришла ярость воды. Сознание померкло, смытое волной.
Очнулся Крысёнок в просторном зале. С трудом поднявшись с каменного пола, юноша огляделся. Границ зала видно не было, также как и потолка. Но они были. Это Крысёнок чувствовал нутром. Ровный матовый свет заполнял воздух. Привычный ориентироваться в лесу по запахам, Крысёнок втянул ноздрями воздух. Странно, никакого, даже самого слабого аромата.
- Не люблю запахов. Это плата за Силу.
Голос, который Крысёнок слышал в беспамятстве, раздался сверху. Машинально юноша бросил туда взгляд. Но ничего не разглядел.
- Тебе нужно видеть меня? К сожалению, сознание человека слишком слабо, чтобы воспринять моё величие. Хотя, если уж на то пошло...
Волна горячего воздуха пронеслась по залу, заставив зажмуриться. Когда веки поднялись, Крысёнок увидел перед собой отца. Но как такое возможно? Ведь собственными глазами видел его смерть от демона...
- Такое обличье тебе больше нравиться, малыш? - голос, лишь отдалённо напоминающий отца, - оторвал от мыслей.
Юноша тряхнул головой, отгоняя наваждение. Отец не исчезал.
- Похоже, не слишком. Какое же ты предпочитаешь?
Это то существо, которой уничтожило его мир! Крысёнок молнией метнулся на врага. Воздух вокруг сгустился, сковав лучше стальных цепей.
Несколько минут прошло, прежде чем Крысёнок оставил попытки вырваться. Незримые путы невозможно было разорвать. И за его трепыханиями с бесконечным интересом наблюдало существо в облике отца.
- Удивительно, насколько самоуверенный смертный мне попался. Неужели ты действительно считаешь, что можешь причинить мне хоть малейший вред?
Сдавленное рычание было ответом. Крысёнок не задавался вопросом о соотношении сил. У него была цель - убить. И ничто не могло остановить его.
- Гибель твоих родителей, также как и мира была жестокой необходимостью. Слишком много греха накопилось в душах людей. Если бы я не разрушил его, зараза могла распространиться на соседние миры. А потом... Я даже не хочу думать, что произошло бы тогда!
Рычание стало громче.
- Как же ты упрям. Ты не слушаешь меня. Хорошо, я покажу тебе...
Свет исчез, уступив место тьме. Затем в ней появились тени. Они мелькали за пределами видимости. Крысёнок никак не мог разглядеть их. Затем он увидел.
Крысёнок парил над огромным городом. Тысячи людей мельтешили по улицам, словно муравьи. Да и размерами с такой высоты они сильно на них смахивали. Изображение укрупнилось. Юноша увидел тёмный переулок. Несчастная девушка металась в круге гогочущих мужчин. На лице её застыло выражение непередаваемого ужаса.
Миг - и картина сменилась. Теперь перед Крысёнком предстал дворец. Великолепное здание, оно внушало восхищение. Но то, что он там увидел, вызвало резкий приступ рвоты. Прекрасный мраморный пол в одном из залов был залит кровью. Она лилась из отсечённой конечности мальчика. Ребёнок кричал от ужаса. А его ногу на его глазах поедали роскошно разодетые мужчины. Их смех заставлял волосы на коже становиться дыбом.
Миг - другая картина. За ней ещё одна. И ещё... Куда бы не забрасывала воля существа Крысёнка, юноша видел только человеческие страдания. Видел людей, облечённых властью и использующих её для удовлетворения своих желаний. Крики, стоны жертв разрывали уши и сердце молодого человека.
Наконец, спустя вечность пытка прекратилась. Крысёнок вновь стоял перед своим мучителем.
Улыбка застыла по губам существа.
- Ты всё ещё считаешь, что я совершил зло? Ты видел лишь малую часть того, что творилось в твоём мире. Если бы я не остановил всё, то подобное стало бы твориться и в соседних мирах.
Крысёнок поднял взор от пола. Голубые глаза упрямо блеснули.
- Мои родители ни в чём не виноваты! И, кроме них, были другие...
- Их было очень мало, малыш.
- Всё равно! Ты не имел права.
- Мне некогда разбираться с каждым мирком, с каждым человечишкой, смертный! У меня и без этого хватает проблем!
- Тогда пусть твои слуги будут заниматься этим!
- И как же они сделают это, малыш?
- Я... я не знаю, но так делать нельзя. Это просто несправедливо!
- Этот разговор бессмысленен. Ты надоел мне. Прощай.
Фигура существа растаяла. Крысёнок опешил на мгновение. А затем звонкий голос юноши разнёсся по залу.
- Мы не закончили разговор! Ты не имеешь права! Я...
Несколько часов Крысёнок кричал в пустоту. Наконец, юноша замолчал, осознав тщетность попыток. В изнеможении он опустился на пол и забылся тяжёлым сном.
Но даже там преследовали кошмары. Юноша вновь и вновь видел картины, показанные существом.
Громкий звон вырвал из паутины кошмарного сна. С трудом разомкнув веки, Крысёнок оглядел окружающее пространство. Ничего похожего на зал, в котором юноша заснул. Теперь он был в сырой мрачной пещере. Вода стекала по серым каменным стенам, с потолка свисали длинные сосульки сталактитов. В глубине юноша разглядел тусклый свет. С трудом встав, юноша направился туда. Постепенно глаза привыкли к сумраку и стали видны детали окружающей обстановки. Камень стен оказался вовсе не серым. Поверхность густо испещряли неизвестные Крысёнку значки. Взгляд так и притягивало к ним. Но что-то внутри говорило, что смотреть нельзя.
Крысёнок нагнул голову и двинулся дальше. Источником света оказалась одинокая свеча. Небольшой язычок пламени плясал и тени причудливо танцевали.
Крысёнок резко обернулся. Пальцы напряглись, готовые впиться в горло подкравшемуся. Но внешность полностью соответствовала голосу. Низкорослый старец с густой длинной бородой стоял перед юношей. Из под кустистых пепельных бровей выглядывали хмурые чёрные глаза.
- Ты первый гость в этой пещере за много столетий, малыш.
Крысёнок замер. Интонация, манера говорить были знакомы ему. Старец усмехнулся.
- Да, ты умён. Эта оболочка более подходяща для разговора? Или ты снова будешь кидаться на меня?
Крысёнок устало вздохнул. Одно дело - убить взрослого, зрелого мужчину и совсем другое - беспомощного старика. С младенчества Крысёнка воспитывали в почитании старших. Теперь воспитание не давало юноше даже попытаться убить врага.
- Чего ты хочешь от меня? - прошептал измученный Крысёнок.
Старик обвёл рукой пещеру.
- Видишь всё это? Здесь я провёл тысячи лет не видя ни одной живой души. Ни один звук не нарушал заточения, ни один лучик света, кроме этой проклятой свечи, не проникал сюда. Заточивший меня был жесток. Но я нашёл выход из этой темницы. Здесь я обрёл Силу и сумел вырваться! И обретя свободу, я отомстил. Затем я занял место моего мучителя. Теперь я - Хозяин множества миров. И только я решаю, кому жить, а кому умереть!
Старец замолчал. Крысёнок ждал продолжения.
- Заточение сильно изменило меня. Я обрёл силу, но кое-что мог и утратить. Возможно, ты и прав. Может, твой мир не заслуживал смерти. Я много размышлял и у меня есть предложение...
Слова нанизывались одно за другим, словно бусины. Каждое оставляло в душе Крысёнка кровоточащий след. То, что предлагал старик, было жестоко, но имело смысл.
Прошло много часов после речи старца. Наконец, Крысёнок поднял глаза к потолку пещеры и произнёс:
- Я согласен.
И тьма сменилась светом.
Пронзительный, холодный ветер. Ничто на этой ровной как стол равнине не препятствовало ему. Бескрайняя ледяная пустыня. Ни одного живого существа на несколько дней пути вокруг. Никто не мог выжить здесь. Внезапно яркий болид разорвал небо. С ужасающим грохотом пронзил снежную поверхность. Столб пламени озарил всё вокруг. Когда пыль осела, на белоснежной равнине зияла огромная воронка. Клубы густого дыма поднимались вверх.
Несколько минут спустя оттуда выбрался человек. На нём была лишь лёгкая накидка. Одеяние, глупо выглядящее и абсолютно бесполезное. Крысёнок (а это был именно он) оглядел окружающую пустыню и проворчал.
- Можно было предупредить, что здесь зима. Я бы хоть потеплее оделся.
Глубоко вздохнув, юноша побрёл прочь от воронки. Прежде, чем заняться работой, надо пройти обучение. А для этого найти учителя. Старец утверждал, что где-то здесь можно найти великого воина. И ничего больше. Юноша брёл по снегу. Цепочка следов - всё, что оставалось позади.
Очень скоро остатки тепла исчезли под натиском холодного ветра. Укрыться от мороза не было никакой возможности. Постепенно пальцы теряли чувствительность. Несколько минут и Крысёнок перестал ощущать руки и ноги.
Как можно найти воина в этой пустыне? Да здесь никого нет. Может, в этом мире вообще нет живых. У старца было весьма оригинальное чувство юмора. Сомнения, сомнения. Паника охватила юношу. Ему не выбраться отсюда. Здесь закончится жизнь. Замёрзнет в ледяной пустыне, превратиться в холодную каменную статую. Мысли ворочались в голове всё медленнее. Каждый следующий вдох давался тяжелее предыдущего. Жизнь покидала тело. Онемевшая нога подкосилась и Крысёнок рухнул навзничь.
Холод... Отец говорил, что холод должен быть другом настоящего воина. Отец! Он мёртв! Тварь убила его! И никто не отомстит, потому что Крысёнок уступил, поддался!
Нет, так просто его не взять! Юноша стиснул зубы и начал вставать. Это оказалось не таким лёгким делом. Мышцы застыли и не желали повиноваться. Тело казалось чужим, приказы мозга с трудом достигали мускулов. Но Крысёнок не сдавался. Ярость и жажда мести горели в душе. И их огонь был сильнее сурового ветра. Крысёнок посмотрел на тусклое маленькое светило, висящее над горизонтом. Закусив губу, юноша повернулся спиной и двинулся в путь. Ноги пытались обогнать собственную тень, но безрезультатно.
Шаг, ещё один... Крысёнок уже давно сбился со счёта. Может тысяча шагов, а может уже десять тысяч. Число не имело значения. Пока были силы, он будет идти. А когда ноги откажутся служить, будет ползти. Если только старик не обманул, и воин действительно живёт в этом мире...
Потрескивание поленьев, пожираемых жадным огнём, разбудило юношу. Огонь? Откуда? Ведь он был в ледяной пустыне?
Осторожно приоткрыв глаза, Крысёнок пригляделся к окружающей обстановке. Тесная комнатка с прокопченными стенами. Густой чёрный дым от костра поднимался и исчезал в небольшом отверстии в крыше. Пучки странных засушенных растений висели на стенах. Хижина шамана? Откуда?
Часть стены раздвинулась, оказавшись дверью. Внутрь вошёл зрелый подтянутый мужчина. Высокий рост, широкие плечи, кошачья грация в движениях - Крысёнок понял, что это тот, кто ему нужен.
- И долго ты ещё собираешься там валяться? Может, встанешь и перекусишь?
Голос воина был низким, в нём слышался сдерживаемая сила. Крысёнок с трудом поднялся с ложа и шагнул к костру. Языки пламени взметнулись вверх и юноша наконец сумел разглядеть лицо незнакомца.
Словно вытесанное из камня, оно внушало страх. Шрамы пересекали лицо во всех направлениях. Судя по ним, человек, сидящий на корточках перед Крысёнком, многое повидал в жизни. Но не это потрясло молодого человека. Глаза, вот что сразу привлекало внимание. Узнать, какого они цвета, было невозможно. Глаз у воина просто не было. Глубокий шрам пересекал обе глазницы. Слепец!
Разочарование настолько сильно овладело Крысёнком, что юноша не сдержался и выругался.
Усмешка появилась на лице незнакомца.
- Ты не это ожидал увидеть, малыш? Я вовсе не похож на великого воина, о котором рассказывал Повелитель?
Крысёнок замер. После секундной паузы юноша выдавил из себя.
- Ты знаешь? Но...
- Меня предупредили о твоём приходе, малыш. Признаться, я сильно удивлён. Впервые меня просят обучить кого-то искусству убивать. Что же в тебе нашёл Повелитель?
- Почему ты так называешь Его?
- Потому что это правда. Сила Повелителя огромна и только он определяет судьбы миров.
- Значит, ты служишь ему?
-Вовсе нет, - усмехнулся слепой, - Я лишь оказываю Ему кое-какие услуги. Ну хватит болтать. Тебе необходимо поесть. Силы пригодятся, когда я начну учить тебя....
Такого упадка. как в здешнем мире, Палач ещё нигде не видел. Создавалось впечатление, что весь мир состоит из трущоб. Запах гниения преследовал практически в любом месте. Найти здесь жертву было весьма проблематично. Может, не стоит и стараться? Как можно найти чистую душу в этой помойке?
Шорох за спиной. За Палачом следили. Обычное отребье, слишком трусливое, чтобы нападать в одиночку. Но как только их собиралось много, у такого сорта людей появлялась смелость. Палач вздохнул. Надо преподать урок здешним обитателям, иначе работать будет невозможно.
Хромой бесшумно двигался вслед за новеньким. Тот внушал страх. Движения чужака говорили о немалом боевом опыте. Но как бы он не был хорош, против толпы ему не совладать. А поживиться у такого парня наверняка есть чем.
Внезапно фигура преследуемого исчезла. Хромой моргнул. Ничего не изменилось. Впереди никого. Что за чертовщина? Стиснув кинжал, Хромой стал красться вперёд. Остальная шайка последовала за вожаком.
Уже утром всё, что осталось от них, обнаружили мусорщики. Разорванные тела, в которых с трудом угадывались человеческие черты. Окрестности заполонили тревожные слухи. Мир был готов к очищению. Палач начал поиски жертвы.
Окружающее нравилось Палачу всё меньше и меньше. Последняя жертва находилась в стенах цитадели. В одной из центральных башен. Ни стены, ни стража не были препятствием для Палача. Но неприятное предчувствие не исчезало. Палач взглянул на луну. Времени осталось совсем мало. Раздумывать некогда. Или идти вперёд или отдать мир на расправу.
Палач мотнул головой и скользнул к стене. Сильные пальцы нащупали щель в каменной кладке. Словно муха, Палач стал взбираться вверх. Стражник, стоящий на гребне, даже не успел ничего почувствовать. Лёгкое движение и дыхание замерло навсегда. Можно, конечно, было усыпить беднягу, но Палач не хотел выдавать своего присутствия. Скользящими шагами он направился вглубь башни. Спиральная лестница уводила глубоко вниз. Туда, где находилась жертва. Палач всё отчётливее чувствовал её присутствие. И чувство, что он совершает ошибку, тоже крепло.
Большой зал. Факелы на стенах ярко освещали обстановку. Убранство поражало аскетизмом. Никаких гобеленов на стенах, никаких ковров на полу. Сырые каменные стены, испещрённые письменами, голый пол, присыпанный соломой. У противоположной от входа стены стояло кресло, на котором восседал пожилой мужчина. Длинная седая борода спускалась до пояса. Под густыми бровями блестели угольно-чёрные глаза. И в глубине этих очей проблёскивало пламя. Палач шагнул в круг света, созданный факелами.
- Похоже, ты ждал моего прихода, старик?
Удивление от внезапного появления незнакомого человека в глазах мужчины сменилось радостью. Палач ощутил холодок страха между лопаток. Никто ещё не радовался его появлению. Ловушка! Надо бежать!
Палач стоял в центре зала. Прямо в середине странного рисунка. Яркий свет ударил из линий, прочерченных на полу. Боль пронзила тело. Усмешка на губах старца стала шире.
Боль. Первое, чему научили Палача - любить боль. Если чувствуешь боль, значит ты ещё жив. Именно так говорил его первый Учитель. Слово - и боль растворилась. Ещё одно, и на смену боли пришла Сила.
Страх исказил лицо мужчины. Он взмахнул руками и прокричал какую-то фразу.
- Пытается вызвать демона? - мелькнула мысль в голове Палача.
Но демон не появился. Вместо него ворвалась целая толпа разряжённых в мантии магов. Несколько мгновений, и они образовали кольцо вокруг Палача. Миг - и мощь барьера возросла в десятки раз.
Палач выплеснул силу наружу. Тщетно! Барьер даже не дрогнул. Ярость охватила всё существо. Палач бросил тело на незримую границу. Вспышка боли вырвала стон из груди.
- Ты зря стараешься, чужак. Пророк предсказал твоё появление. Мы успели подготовиться. Тебе не удастся убить меня, а значит наш мир будет жить!
Палач ощутил бессильную ярость. Старик говорил чистую правду. Барьер был слишком прочен. Он не успеет принести последнюю жертву. Боже, за что такое наказание! Слёзы выступили на глазах Палача. Цель так близка. Только протянуть руку и ...
Они наверняка заблокировали барьер таким образом, чтобы металл не проникал через него. А может...
Маги с изумлением воззрились на пленника. Отчаяние на лице сменилось яростью. Выплеск силы, но не в барьер, а в пол. Каменные осколки взметнулись вверх. Затем их направление изменилось. Куски камня устремились в окружавших Палача магов. Но хитрость оказалась напрасной. Старик действительно хорошо подготовился. Камни вспыхнули, не долетев до цели.
Стон загнанного в ловушку зверя сорвался с губ пленника. Все усилия оказались напрасными. Ничто уже не могло изменить судьбу мира.
Низкий, рокочущий голос произнёс:
- Похоже, ты не успел найти необходимое количество жертв, мальчик? Время вышло и теперь действовать буду я...
И небеса извергли орды демонов...
Первый мир. Палач мотнул головой, отгоняя воспоминания. Кому же хочется вспоминать свои неудачи? А тот мир, точнее его гибель, были целиком на совести Палача. Наивный мальчишка, только-только закончивший обучение. Он возомнил себя непобедимым и бросил вызов Повелителю. Воспоминания хлестнули по Палачу, словно плеть.
Конечно, молодой человек не мог ничего противопоставить могущественному существу. Те десятки демонов, которых уничтожил Палач, были просто каплей в океане, захлестнувшем мир. Повелитель только смеялся, наблюдая за потугами своего воспитанника.
Безжизненный, мёртвый мир - всё, чего тогда добился Палач. И ещё знание, что Повелитель очень могущественен. Палач смирился. С тех пор он ни разу не пытался восстать. Лишь выполняя свою часть Договора, можно было спасти миры. И Палач следовал ему. С каждым разом всё лучше и лучше.
Палач бесшумно скользил в толпе, запрудившей базарную площадь Исара. Светило висело над головами суетящихся людей. Со всех концов площади неслись крики торговцев, наперебой расхваливающих товары. В подобном гвалте не нужно было таиться, однако привычка брала своё. Палач торопился. Не так уж много времени осталось. Десятая жертва... Он будет доволен, а значит... Новый мир и новые поиски...
Слишком стар для подобных дел. Хотя разве можно говорить о старости, если ты бессмертен? Да, человеком его уже давно назвать было нельзя. Осталась только оболочка. Жаль, усталость не исчезла. Палач мотнул головой, отгоняя назойливые мысли. Время истекало.
Высокая худощавая фигура в чёрном плаще с надвинутым на глаза капюшоном замерла. Бесцветные глаза впились в представшую глазам картину.
Герцог Дауран был весьма экстравагантным человеком. Именно по его приказу прямо в центре базара и создали фонтан. Этот островок спокойствия и привлёк внимание Палача. Вокруг фонтана был создан своеобразный зелёный занавес из экзотических растений. И прямо за ним находилась цель.
Юная блондинка сидела на бортике, беззаботно болтая ногами в прохладной воде. На лице блуждала задумчивая улыбка. Звали девушку Райна. Она была дочерью герцога. И поэтому в тот момент, когда Палач шагнул к ней, воздух перед ним сгустился и...
- Сюда нельзя, приятель, - глухим голосом произнесла фигура воина в доспехах. - Лучше уйди отсюда.
Охрана дочери герцога была хороша. Лучшие воины страны. Те, что служили не за деньги. Клятва верности, даваемая Рыцарями Ордена, держала крепче стальных цепей.
Палач тяжело вздохнул. Опять лишние жертвы. Как же всё надоело.
Коготь устал ждать, пока бродяга очнётся от ступора. Нечего ему тут стоять рядом с госпожой. Воин положил руку на плечо незнакомца. Вернее сказать, попытался. Бродяга словно очнулся от долгого сна. Узкий кинжал вонзился в бок Когтю, туда, где сходились пластины доспехов. Сознание телохранителя померкло и душа отлетела от тела. Оставшиеся телохранители метнулись к незнакомцу, не промедлив ни мгновения. Словно молнии, сверкнули клинки, чтобы пронзить... пустоту. Как ни быстро двигались воины, Палач был быстрее. Телохранителей оставалось шестеро, а значит шансов у них не было. Черный вихрь вращался в кольце телохранителей. Их мечи никак не могли пробить щит, создаваемые ножами в его руках. Но вот один их Рыцарей сумел преодолеть защиту. Меч вспорол ткань балахона и воинов осталось пятеро. В своём стремлении достать врага телохранитель открылся и нож по самую рукоять вошёл в горло. Кровь хлынула мощным потоком. Воин обмяк и стал заваливаться наземь. Однако упасть было не суждено. Палач подхватил тело и швырнул в нападавших. Те отпрянули на миг. Этого оказалось достаточно, чтобы Палач подхватил меч убитого телохранителя.
Клинок превратился в стальной смерч. Спустя пару ударов сердца всё было кончено. Тела стражей безжизненной грудой лежали на земле. Широко открытыми глазами Райна смотрела за приближающимся незнакомцем. От прежней беззаботности не осталось и следа. Её место занял ужас, сковавший тело. Райна превратилась в маленького мышонка, наблюдающего за приближением смертоносной кобры.
Палач шагнул к девушке. Взгляд стальных глаз пронзил насквозь. Внезапная боль кольнула сердце Райны. Она опустила взор и увидела кинжал, торчащий из груди. Последнее, что она услышала перед тем, как душа рассталась с телом, были слова Палача:
- Жизнь за жизнь...
Палач наблюдал за службой. Жрецы всё ещё надеялись отсрочить гибель своего мира. Но их усилия были напрасны. Ибо Палач не сумел найти десятую жертву, а значит мир был обречён. Верховный жрец стоял перед алтарём, раскинув руки в стороны с задранной к небу головой. Голос жреца громовыми раскатами разносился над площадью, перекрывая шум толпы, собравшейся на площади.
- Именем Бога, создавшего твердь земную, моря, океаны, небо и всё, что есть в этом мире. Да будет попрана смерть и отступит от земель наших. Гнев господень да не падёт на головы грешников. Покайтесь, братья. Молитесь о прощении и услышаны будут мольбы ваши!
Жрец опустил руки и склонил голову. Тишина окутала площадь. Лишь потрескивание тысяч горящих свечей нарушали её. Люди замерли в безмолвной молитве.
Усмешка коснулась губ Палача. Он знал, что мольбы бессмысленны. Внезапно он замер. Не может быть! Жертва! Здесь! Прямо за спиной!
Нож скользнул в руку. Палач поднял глаза к небу.
Ровный слой облаков, который он наблюдал всего минуту назад, исчез. Всё изменилось. Гигантская воронка вращалась над головами. Белоснежные облака на глазах превращались мрачные грозовые тучи. Низкие раскаты грома буквально оглушили стоящих на площади. Где-то в толпе заплакал ребёнок. До Кары оставалось не больше десяти ударов сердца. Но этого было даже много.
- Похоже, сегодня ваши мольбы были услышаны, - мелькнула в голове мысль.
Палач обернулся и увидел Жертву. Время замерло.
Девять...
Девушка, совсем ещё девчонка, в простеньком платьице стояла в пяти шагах. Её пальцы судорожно сжимали горящую свечу. Расплавленный воск капал на кожу, но она ничего не замечала. Русые волосы россыпью лежали на плечах. С покусанных губ срывались беззвучные молитвы.
Восемь...
Словно ощутив взгляд Палача, девушка вздрогнула и перевела взор на него. Их глаза встретились.
Семь...
Невидимая молния пронзила Палача. Время остановилось. Безмолвие окутало мир. Всё, что существовало - Её глаза. Они смотрели прямо в душу. Огонь разгорелся в душе Палача. Пламя быстро охватило тело, до кончиков пальцев. Незнакомое чувство. Палач замер в растерянности. Он ощутил капли, стекающие по щекам.
Шесть...
Дождь? Но ведь... Это не дождь! Слёзы? Но откуда? Зачем? Последний раз Палач плакал, когда погиб его мир. Но тогда это были слёзы горя. А сейчас... Сейчас всё было совсем по-другому. Слёзы катились по щекам.
Пять...
Мир наполнялся красками. Звуки музыки заполнили сознание. Кровь кипела в венах. Палач ощущал весь мир. И мир принял его в свои объятия.
Четыре...
Девушка вновь подняла взгляд к небу. Палач по-прежнему пребывал в ступоре. Что происходит с ним?
Три...
Он сжал нож. Одно движение и Она умрёт. Её смерть подарит этому миру ещё один шанс на исправление. Лишь одна смерть. Она всё равно погибнет. Кара настигнет всех. Это будет милосердием - убить её сейчас.
Два...
Она сама хотела бы этого. Палач невероятным усилием начал поднимать руку с ножом. Лёгкое движение. Почему так сложно? Другого выхода не существует. Его просто нет. Смерть неизбежна!
Один...
Нож выпал из внезапно ослабевших пальцев. Палач впервые не мог выполнить свою работу. Её смерть была слишком большой платой. Он поднял взор к небу.