Словно сухой и горячий ветер-таббад из самого сердца аравийских пустынь, вдребезги разнес на ледяные осколки окутавшее меня видение. Я чуть не закричал от боли - на мгновение воздух показался мне расплавленным стеклом, вязким и обжигающим. Наваждение тут же схлынуло, оставив после себя лишь легкое покалывание, как после небольшого морозца. Проморгавшись, и бросив взгляд на корону, руку то я уже почти не чувствовал - побелевший кулак все еще сжимал один из ее зубцов, я увидел Кейси, которая встала на галерее в полный рост и не скрываясь размахивала руками. Что за черт? Видимо мои мозги смерзлись сильнее чем пальцы, я несколько секунд пялился на девочку, пытаясь понять, что она хочет и куда показывает. Но уже знакомый грохот, донесшийся от входа в зал полностью вернул меня к реальности. У проломленных дверей, продолжалась битва, начавшаяся более полувека назад. Как и в моем видении рогатый исполин с огромным топором держал оборону. Он сильно изменился за эти годы. Его деревянное тело потемнело и покрылось трещинами и рубцами, доспехи раскололись, а в глазницах зажглась мертвая зелень. Но несмотря на это, как и много лет назад он стоял на страже у проломленных створок, через которые в зал входили сейчас темные фигуры с ореолом такого же мертвого пламени. Драугры. К моему сожалению, в одиночку великан не смог удержать весь проход и часть упорных мертвецов смогла пройти мимо него, игнорируя своих собратьев, вступивших в неравный бой. Впрочем, грех жаловаться, на то что мои враги сцепятся между собой - на такую удачу я и рассчитывать не мог. Правда мое везение, так и осталось везением утопленника - когда крик Кейси привел меня в чувство, трем ближайшим драуграм оставалось проковылять всего футов тридцать и пожалуйста, кушать подано. Блюдо конечно слегка подморожено, зато никуда не бегает, смирнехонько сидит на месте и ждет своей участи.
Я замахал свободной рукой, одновременно показывая Кейси, что я очнулся и чтобы она снова спряталась. Возможно у нее еще есть шанс спастись.
- Хьюстон, у нас проблемы! - пробурчал я под нос, но ответа не получил.
- Гудрун? Пора заканчивать и сваливать! - Тишина. Абонент не доступен. Перезвоните в следующей жизни.
- В бога, в душу, маму вашу грубым образом. - Я лихорадочно стал озираться пытаясь найти хоть какой-то выход. Вариантов было не много - я привязан к одному месту, а ко мне бредут голодные зомби в ореоле зеленого пламени. Двадцать футов.
- Канделябры неприличные, вас самих на том свете уже с фонарями ищут, прогулы ставят. Вот взяли бы и померли себе тихо-мирно. И вам мороки меньше и мне приятно.
Возникла совершенно практичная в своем малодушии мысль бросить эту корону к чертям и сбежать. Но что потом? Прятаться в темных коридорах, спасаясь от толпы оживших мертвецов, имея на руках ребенка и обессилевшую валькирию? На вторую попытку у Гудрун может и не хватить сил. Да и не факт, что убежав, удастся снова сюда вернуться. Это не говоря уж о том, что я должен вывести Кейси отсюда, а не затаскивать ее в проблемы еще глубже. Глядя на неумолимо приближающихся драугров, я свободной рукой потащил из-за спины глефу. Десять футов.
Первый мертвец, опередивший своих приятелей на несколько шагов, в отличие от других был вооружен коротким широким клинком. У меня в голове, несвоевременно всплыло название - фальчион. Впрочем, совершенно не важно как называется кусок заточенного металла, которым тебе пытаются раскроить голову. Довольно медленный и неуклюжий, на первый взгляд, драугр обладал недюжинной силой. Когда я подставил лезвие глефы под удар, у меня чуть не вырвало оружие из руки. Кисть онемела и болезненная дрожь прошла через локоть и плечо, отдаваясь в позвоночнике. Не знаю сколько таких ударов я смогу выдержать, не имея возможности уклонятся и пропускать их по касательной. А когда до меня доберутся двое оставшихся мертвецов, тоже спешащие к раздаче кусочков моей бренной тушки, счет моей жизни пойдет на секунды. Зараза!
Видимо, к такой же мысли пришла и Кейси. С визгом переходящим в лай, она прямо с перил галереи прыгнула на спину последнему из драугров, в воздухе превращаясь в корги размером с волкодава. Какой бы силой мертвец не обладал, но под добрыми полутора-двумя сотнями фунтов живого веса его попросту впечатало в мраморный пол. Слегка оглушенная ударом, Кейси помотала головой и тут же покатилась с визгом кубарем, получив мощный пинок ногой от оставшегося на ногах зомби. Потухшая было корона огня у павшего драугра вспыхнула с новой силой и он стал медленно подниматься на ноги. Все это я увидел краем глаза, изворачиваясь почти невозможным образом, что бы уйти от очередного рушащегося сверху удара. К счастью мой противник не только позабыл все что при жизни знал о фехтовании, но и даже не пытался попросту схватить меня рукой. Его, в буквальном смысле мертвой хватке я вряд ли мог бы что-то противопоставить. Эскапада Кейси навела меня на мысль и когда драугр снова замахнулся мечом, вознеся его над головой, я уперся рукой в подлокотник трона и чуть не порезавшись о лезвие глефы подпрыгнул, засадив неупокоенному обеими ногами прямо в покрытый серо-зеленой патиной нагрудник. Не знаю, то ли я удачно подгадал момент в его шатком равновесии, то ли веса во мне оказалось не меньше чем в собаке-оборотне, то ли все вместе, но живого мертвеца снесло как после попадания из катапульты. К сожалению, так и не выпустив своего оружия он покатился по ступенькам и со всего размаху налетел на один из иссохших трупов, составлявших страшное "черное солнце". Потеряв всякое соображение, даже не вставая на ноги драугр начал рвать тело на части. Это подарило мне несколько секунд. В отчаянии я поискал глазами Кейси. У нее дела шли совсем не важно. От двух медлительных зомби, рыжий корги играючи мог бы уходить сколь угодно долго, гоняя их по залу как овец, но в том то и беда, что больше они не были одни. Порубленные у дверей чудовищным топором дюжина мертвецов, вставали, восстанавливаясь на глазах. Сам же рогатый носитель упомянутого топора бросил свой пост, решив видимо, что его дело сделано и каким-то чудом оказался уже почти возле самого трона. Стоя спиной ко мне, он ногой отшвырнул на десяток ярдов мешавшего зомби и замахнулся на ничего не подозревающую пукку, которая увлеклась игрой в смертельные пятнашки со своими противниками. Я не успевал ничего сделать. Даже если бы я крикнул, не факт, что девочка меня бы услышала, да и рефлекса прыгать в определенную сторону по команде "Вспышка справа!" у нее тоже не было. При мысли, что огромная секира сейчас буквально размажет по полу этого жизнерадостного ребенка, меня накрыла дикая, всепоглощающая ярость. Ах вы уроды плесневелые! Падаль ходячая! Совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях, я сорвал корону с мумии и нахлобучил себе на голову, освободив наконец обе руки и обретя свободу передвижения. Раздавшийся откуда-то из далека крик валькирии "Что ты творишь, безумец?!", ровно как и обжигающие льдом тиски, начавшие сдавливать мне череп я начисто проигнорировал. Разогнавшись, я попытался всем телом врезаться в статую журавля, стоявшую как раз между мной и рогатым буратиной-переростком. Была надежда, что мне удастся столкнуть ее с постамента, а удар каменного клюва в поясницу собьет прицел этому козлу. Но реальность внесла свои коррективы. Как всегда неожиданные. Вся моя ярость, весь мой страх за Кейси выплеснулся, стоило мне лишь прикоснуться к холодному камню. От легчайшего касания каменное изваяние сорвало с постамента. Словно пушечное ядро, статуя врезалась в гиганта и с ужасающим треском, в прах, труху и щепки разнесла ему право плечо и часть корпуса. Издав низкий рев и выронив свой топор, словно подрубленная мачта, исполин упал в облаке древесной пыли. Пол дрогнул. На секунду замерли все. Мне даже показалось, что на мертвых вот уже более полувека лицах впервые появилось осмысленное выражение. Озадаченность. Про Кейси уж и молчу - никогда не думал, что у корги могут быть такие большие глаза.
В этот момент, сжимающие мою голову тиски сдвинулись окончательно и боль стала совершенно невыносимой. Я упал на колени и попытался сорвать кровавый венец. Мои руки остановились на полпути и я с ужасом понял, что полностью копирую позу мумии на троне. В ушах зазвучал нарастающий шепот. Разобрать отдельные слова не получалось, язык был мне не знаком. Но каким-то чудом общий смысл я понимал. "Пища. Похоть. Сила.Золото. Поклонение. Вседозволенность. Власть." и так по кругу. Меркнущим от боли взглядом я уловил, что драугры поднявшись на ноги, медленно обходят павшего гиганта и вновь направляются ко мне. На ступеньках ведущих к трону, расставив лапы, рычит и скалится взъерошенный корги, всем своим видом демонстрируя намерение стоять до последнего. Я тяжело моргаю и вдруг боль исчезает. От облегчения я даже не сразу замечаю, что уже сижу на троне в зале с высокими сводами.
Это совсем другой трон и другой зал. На мне богатые одежды, пальцы унизаны золотыми перстнями с крупными драгоценными камнями. Перед троном толпа разряженных в парчу, шелка и кружева людей и нелюдей. У всех на лицах страх и обожание. Как только мой взгляд останавливается на ком-то из них он тут же склоняется в низком поклоне.
В ушах вновь зазвучал навязчивый шепот, словно комментируя то, что я и так вижу: "Поклонение. Сила. Власть. Вседозвол...". При первых же звуках я вновь почувствовал на лбу холодный металл короны.
- Ну уж нет, только не Слизерин. Слышишь, шляпа? Едали мы кое-что и послаще морковки... - В кои-то веки я решил не сдерживаться и нести любую чушь, что в голову придет. А то я не догадываюсь, к чему этот спам в уши привести может. Посмотрите на меня, а затем на мумию в доспехах. Как говорится "до и после". Только у нас, только сегодня, без регистрации и смс. Нет уж спасибо.
Видимо уловив мое издевательское настроение, шептун сбился, а затем умолк. Но через минуту забубнил с новой силой, только теперь передо мной была совершенно иная картина.
Над головой несутся тяжелые тучи из которых хлещет ливень. Сверкают ветвистые молнии и гром сотрясает землю. Вокруг, куда только может достичь взгляд, кипит битва. Во вспышках молний видны совершенно разные, зачастую совершенно нечеловеческие, чудовищные фигуры, со всевозможным оружием, бьющие, колющие и рубящие друг друга на части. Я вижу себя верхом на исполинском вороном коне, закованном в пластинчатые латы. Латы же покрывают и меня самого, в руке огромный двулезвийный топор, который должен весить, по самым скромным прикидкам фунтов пятнадцать, но я размахиваю им словно он сделан из пенопласта. При виде меня враги разбегаются в ужасе с дикими криками. Я не могу увидеть себя со стороны, но точно знаю, что шлема на мне нет, так как холодная корона все еще на моей голове, а в ушах звучит надоедливый шепот: "Сила. Кровь. Вседозволенность. Власть"
- Ага, и возможность побегать по полю с криками "Сразись со мной!", а они от меня... Скучно, девочки. Да и вообще, я ничего не покупаю, прекратите мне названивать. - Меня стал разбирать нервный смех. Что же будет следующим? Неужели...
Точно. Сцена из "Калигулы". Беломраморные портики, ступени, спускающиеся в воду, золотые курильницы в виде львов с разверстыми пастями из которых тянется благовонный дым и десятки, сотни обнаженных тел, сплетающихся во всех возможных сочетаниях и позах. Сзади на мои плечи ложатся тонкие пальцы, меня массируют и натирают каким-то маслом, вот рук становится больше, раздается смех, грудной и низкий. Он словно обещает все мыслимые удовольствия. Я оглядываюсь, позади меня, перешептываясь и бросая призывные взгляды, оказывается добрый десяток девушек, всех сортов, и видов. Темненькие, светлые, худенькие и пышные. Разной степени раздетости, но неизменно демонстрирующие готовность здесь и сейчас, прямо тут... По одной и все разом. Мое сердце на секунду дало сбой, когда в толпе блудниц мелькнули рыжие кудри, но нет, пухлая хохотушка, с подведенными сурьмой глазами, ничуть не походила на Шейлу, но даже мысль о том, что неведомый кукловод может поставить ее в один ряд с этими и заставить кривляться, вызвал у меня бешенство. Власть говоришь? Ну попробуем.
- Ты совсем придурок? Ты чем покупаешь то? Хотел бы войн, остался бы на службе, хотел бы власти, пошел бы в политику, а баб доступных в наши времена столько и способны они на такое, что Вавилонская блудница обзавидовалась бы и в ученицы попросилась!
Начавший было шептать голос, снова запнулся и озадаченно смолк. Затем, изо всех углов подул черный ветер, сминающий реальность как папиросную бумагу. Мрамор колонн, вода в бассейне и разгоряченные тела, все это пошло волнами, скомкалось и исчезло в яркой вспышке. Я оказался в просторном помещении грубо вырубленном в скале. На этот раз никаких тронов или статистов сценарием не предусматривалось. Как и любой другой обстановки. В совершенно пустую комнату вел лишь один дверной проем, за которым клубилась почти вещественная тьма. Я поднял руку, что б пощупать голову и тут же ощутил тяжесть проклятой короны, хотя сколько ни старался, но так и не смог к ней прикоснуться.
В коридоре послышался гулкий удар, от которого сотряслась вся пещера и с потолка посыпались камешки. Затем еще один. И еще. И наконец они застучали с неспешной размеренностью, похожей на удары сердца, постепенно приближаясь.
- Входит каменный гость. - Пробормотал я под нос. Ну что за дешевая театральщина?
Тем временем, в клубящейся тьме наметилось движение и в высокий дверной проем с трудом протиснулась чудовищная фигура. Когда пришелец выпрямился во весь рост, в пещере сразу стало тесновато. Был он рогат и волосат, в тех местах где не покрыт сизой чешуей. На звериной морде, знакомым зеленым огнем светились сразу четыре глаза с треугольными зрачками. Когтистые трехпалые лапы бугрились мышцами. Довершали картину копыта на ногах, заляпанные подозрительной бурой жижей и длинный гибкий хвост с зазубренным жалом на конце. С жала капает слизь и с шипением растворяется на каменном полу, оставляя оплавленные лунки.
Я вяло поаплодировал. Зверодемон взревел, да так, что с потолка снова посыпались камешки.
- Вот, это уже лучше, но совет на будущее - если зареветь в момент как выпрямляешься, да еще и руки раскинуть, напрягая плечи, эффект будет круче. Посмотри как-нибудь выступления культуристов. А пока извини, за исполнение четыре, а за артистизм три, больше не могу. - Я говорил со всей возможной серьезностью и было заметно, что реагируя на участливый голос местный Минотавр слегка оторопел. Но затем до него дошло, что над ним беззастенчиво издеваются и он взревел снова.
- Смертный! Пади на лицо свое и моли о быстрой смерти! Ты трижды отверг мои дары и за это я пожру твою душу. Она никогда не узнает покоя и будет страдать вечно!
- Нестареющая классика. Браво! Нет, кроме шуток, кто еще в наше время ценит традиции? Но ты ошибаешься. - Шагнувший было ко мне демон остановился и проскрежетав рогами по потолку, удивленно склонил голову набок. - Я ни от чего не отказывался. Просто дары твои, как бы это сказать помягче, несколько устарели. Лет эдак на пятьсот.
- Не лги мне! - По всей видимости говорить тихо рогач попросту не умел. Или не хотел, ором накручивая самого себя. - Людишки, вы не меняетесь, от начала времен вам было нужно одно и то же. Вы предавали, убивали, нарушали клятвы, алча лишь единого - обладать!
У меня начало закладывать уши.
- Да кто бы с тобой спорил, Дьябло, история человечества - история войн.
- Как ты назвал меня?
- А забей, фигура речи. Так вот, люди и сейчас желают обладать кое-чем, но все предложенное тобою, стало более доступным, а значит что?
- Менее желанным. - Задумчиво протянул здоровяк.
- Пятерка. Молодец, садись.
- Куда? - Он даже заозирался, честное слово. Да, на быка он похож не только внешне, тест на IQ лучше даже не показывать.
- Это снова фигура речи. Не обращай внимания. Так ты хочешь узнать, чего на самом деле хочет большинство людей всю последнюю сотню лет, а может и дольше?
- Говори же! - Зеленый огонь в глазницах неудачливого искусителя разгорелся сильнее.
- Боюсь правда, что дать этого ты не сможешь, ведь есть ценности, которые можно получить только самому и величайшая из них - свобода. - Посмотрим, как эта образина справится с абстрактным понятием.
- Что ты несешь, человечек? - Демон скривился, как будто откусил от недозрелого лайма. - Сила и власть только и дают ту самую свободу. Свободу делать то что пожелаешь!
- Не совсем так. Посуди сам, стоит сесть на трон и ты уже связан сотней обязательств, ты должен позаботиться и распорядиться о сотне вещей. Если же отмахнуться от всего и по праву сильного, решать все вопросы только так - я взмахнул в воздухе ладонью, разрубая воображаемый узел - то рано или поздно останешься один, без тех над кем мог бы властвовать. Ты говоришь, что свобода это делать, то что пожелаешь, а на самом деле свобода - это иметь возможность не делать того чего делать не хочешь. Свобода выбора. - Ну пора переходить в наступление. - Свобода воли. А она и так есть у каждого из смертных и тут ты бессилен.
Демон запрокинул рогатую башку и раззявил красно-черную глубокую пасть, полную загнутых клыков в два ряда и издал звук в котором угадывалось лошадиное ржание, крик чайки и скрежет рушащихся с горы камней. Я не сразу сообразил, что таким образом он смеется.
- Жалкий болван. Бессилен? Я?! Долгие сотни лет я совращал полководцев, правителей, мудрецов и святош. По моей и только по моей воле они прощались со своею душой и строили в конечном счете лишь то, что было потребно мне и моему... - Демон резко оборвал себя и шагнув вперед, схватил огромной горячей лапой за горло. Он поднял меня над землей и я почувствовал как по груди и животу потекли струйки крови, когда его кривые когти прорвали кожу. От туши рогача тянуло горячим потом, а из пасти несло гнилью и старой кровью. Меня чуть не вывернуло, когда он решил продолжить.
- Ты ничтожный червь, смеешь говорить о бессилии мне, тому кто свободно проник в твой разум и может до скончания дней представлять тебе один ужас за другим, кошмар за кошмаром, я...
- Извини, что перебиваю, но разве твое истинное имя не делает тебя бессильным? - Я постарался вставить свою фразу между двумя его выкриками, так как боялся, что он меня попросту не услышит. Демон в удивлении выпучил глаза.
- Что ты там лепечешь, смертный? Ты не можешь знать сокровенного, тебе не дано...
- А я и не говорил, что я знаю твое имя, но видишь ли, мне и не нужно. - И пока зверодемон пытался сообразить, что же именно я имею ввиду, я поспешил выстрелить главным калибром. - Ведь, если я правильно понимаю, твое имя это не просто набор звуков и даже не просто многомерная концепция твоей сути, или как там правильно, но в определенном смысле имя и есть ты. В начале было Слово и все такое. А раз ныне ты далек от былого совершенства, раз с королем сидхе все пошло не по плану, да и я как видишь, от восторга не прыгаю, значит ты изменился, стал меньше. И твое имя, мне жаль тебя огорчать, но оно тебе больше не по плечу ...
Демон выпучил все четыре глаза, вывалил длинный, по меньшей мере в фут, черный язык и часто задышал.
Я затаил дыхание - вся идея заключалась в том, что судя по всему, мой визави, не особо умен и привык добиваться всего, надавливая на примитивные человеческие пороки. Самым же действенным своим оружием он почитает страх, к которому и прибегает в случае неудачи. Но мало кто привык пробовать свое собственное лекарство. Я страшно рисковал, основываясь на смутных предположениях, обрывках разговоров с Гудрун и противоречивой оккультной информации, накопленной мною за годы писательства. Затхлой волной страх попытался вновь накрыть меня и я принялся отгонять его уже привычным способом.
Демон фыркнул и совершенно по-звериному замотал башкой. Вдруг он отставил руку со мною в сторону и с подозрением осмотрел. Ну да, картинка выходила странная - в волосатой лапище здоровенного "недобарлога" болтается человек с текущей из ран на шее кровью и, по идее, сплющенной трахеей, только при этом, хотя и должен задыхаться и испытывать ужасную боль, человек читает лекцию. Сочувствующим тоном. Не сбивая дыхания.
- Здесь что-то не так... - Впервые рогатый не ревел, а заговорил почти нормально. Будем добивать.
- Не понимаешь? Я мог бы пояснить, но проще все же показать. Посмотри в окно, будь любезен.
- Какое окн... - Демон осекся и непонимающе уставился на широкое арочное окно, прорезанное в толстой стене.
- Откуда оно здесь? - Голос рогатого можно было, при хорошей фантазии назвать жалобным, но только лишь по сравнению с предыдущим его ревом.
- Ты все же выгляни.
Зверодемон, продолжая удерживать меня на вытянутой руке пробухал своими копытами к окну и наклонив башку, выглянул наружу. Под свинцовыми тучами, в серо-зеленом северном море упорно боролся с волнами драккар под желтым парусом со стилизованным силуэтом летучей мыши. Он чувствовал себя на воде уже гораздо увереннее чем раньше. Он стал шире и устойчивее, у него прибавилось весел, а парус стал больше и прочнее.
- Я не понимаю. Что это означает? - Демон снова разозлился, а значит опять принялся реветь на пределе терпимого.
- Ты же все сам сказал - мы с тобой в моей голове. А здесь основой всего, альфой и омегой является моя и только моя воля. Я могу испугаться, обмануться, разозлиться, поверить твоим обещаниям, потерять концентрацию, в конце концов и тогда мне можно будет внушить любую реальность, но до тех пор... - Я улыбнулся и развел руками. - Как я уже говорил, ты бессилен.
С воем зверодемон швырнул меня в каменную стену, но, словно во сне, я просто оттолкнулся от нее и встал на ноги. Впрочем, почему словно? Именно во сне мы и были.
- Что это за волшебство? Кто научил тебя ему?
Огромная туша надвигалась на меня и мне чуть снова не стало страшно, но я опять заставил себя думать о корабле на волнах и страх отступил.
- Никто не учил, люди уже очень многое постигли сами. А насчет волшебства? Приходит конечно на ум одно заклинание - я махнул рукой в сторону окна - правда "Марвел" и "ДиСи" между собой никогда не ладили, но надеюсь и конфликтовать не будут.
Морда демона сделалась попросту несчастной.
- Эх, такая шутка пропадет. Эксельсиор! - Зверодемон непонимающе покрутил башкой и вновь уставился на меня. С сожалением покачав головой, я ткнул пальцем ему за спину.
- Оглянись.
Видимо все же что-то почуяв, несмотря на полное замешательство, рогач повернулся со скоростью невозможной для такой туши, но это уже было не важно. В ореоле света, на фоне северных гор и пронзительного синего неба, в дверном проеме стояла валькирия со щитом в руках и гибелью во взгляде.
- Ты? Но ты же не должна быть здесь... - Ага, значит бормотать себе под нос мы тоже умеем, а не только реветь пароходной сиреной.
- Как же я сразу не догадалась, Малиафеус, что все это твоих рук дело. Только такие жалкие червяки - какая ирония, где-то я сегодня уже про червяков слышал - могут довести простое дело до такой степени разрухи. Да тут бардака больше, чем в горящем монастыре, который грабит Эйнар Плоконосый. В женском. - Несмотря на небрежность тона, валькирия вошла в комнату, держа щит перед собой, словно ожидала нападения, но от ее слов зверодемон только съеживался.
- У меня здесь лишь временные затруднения. Мерзкий сидхе - демон ненадолго обрел уверенность и заревел с прежней силой - испугался в последний момент и запер меня здесь. Я вытянул из него всю прану, но изнутри это заклятье неразрушимо, и раз ты здесь, Нингирин, ты и сама это ведаешь.
- Не вспоминай это имя! - Все это время Гудрун двигалась по кругу и гигант вынужден был топтаться на месте, постепенно разворачиваясь ко мне спиной.
- Как прикажешь, Ануиннитум, я рад послужить тебе. Давай только закончим с этим наглым смертным и дальше, вместе мы сможем...
- Мы? Вместе? И ты еще говоришь о наглости? - Дева битв покачала головой, а затем, со скоростью молнии прянула вперед, нанося ужасный удар щитом. В воздух взлетели обломок рога и брызги черной крови вперемешку с выбитыми клыками. Продолжая движение, словно копьем, Гудрун ударила ладонью в грудь зверодемона и с легкостью пробив массивные мышцы и ребра, вырвала что-то наружу. В то же мгновение огромная туша рассыпалась жирным пеплом, который истаял не достигнув пола. А в кулаке валькирии бился двухфутовый то ли червь, то ли змей с крыльями. Тельце его состояло из серо-зеленого дыма, который мелкими клубами поднимался вверх и хлопьями тек с рваных крыльев. Несмотря на свою туманную природу, вырваться из железной хватки девы битв тварь не могла, сколько не пыталась.
- Ну что, червь, ты знаешь, что именно я могу с тобой сделать. Поэтому ты сейчас расскажешь мне все о своем нынешнем хозяине и отчего же он так отчаялся, что поручил самостоятельное задание Могильному Червю, Болотной Гнили.
- Я не могуууу... - Лишенный костюма рогатого культуриста, демон теперь не ревел, а скрипел и визжал. - Величайший наложил на меня печать Гирры.
- Значит говори, что можешь! Иначе я начну отрывать от тебя по куску и выжгу первые слога твоего истинного имени у тебя на спине. Ослабленный и уязвимый, долго ли ты протянешь в Бездне и даже если уцелеешь, через сколько времени твой хозяин вспомнит о тебе и призовет сызнова? - Валькирия с грохотом сбросила щит и перехватила извивающееся тельце обеими руками. По сжатым кулакам заструились бело-голубые статические разряды. Червь раскинул крылья и завизжал снова.
- Да-да, я все уже сделал. Эта долина и этот замок прекрасно послужили бы моему господину. Я только готовил все к его приходу.
- К чьему? К чьему приходу? Говори пожиратель падали!
Я уже было шагнул вперед, что бы остановить разошедшуюся деву битв - пытать беспомощного пленного, не то что бы совсем недопустимо, но да... Недопустимо. Хотя и очень хочется. В облике падшего ангела проглянула какая-то неприятная тварь. Лицо Гудрун побледнело и заострилось, скулы и подбородок, казалось, вот-вот прорвут кожу, глаза запали и стали поблескивать багровым. Она сжала руки чуть сильнее и выгнувшийся змей проскрипел:
- Баал Кута! Н...аааааааа! - Исходящая дымом змея вспыхнула желтым пламенем и в один момент выгорела без остатка. На неуловимый миг воздух потемнел, словно буря неощутимого черного песка пронеслась через комнату и тут же все вернулось на круги своя.
- Вот же, навозник мелкий. Ушел. - Валькирия отряхнула руки, ничуть не пострадавшие от пламени и подобрала свой щит. - Ну как ты тут, жив?
- Да уж вашими молитвами.
- Я не могла отвлечься ни на секунду, но ты тоже хорош. Это же надо было додуматься - взгромоздить проклятую корону себе на голову.
- А что мне оставалось делать? Или корона на голове или голова на полу.
- И всего-то? Не поспей я вовремя и ты потерял бы не только жизнь но и самою душу. А как ты вообще столько продержался? - Гудрун огляделась и так как окно было единственным предметом обстановки в пустой пещере, оно естественно привлекло ее внимание. - Погоди-ка, я помню этот драккар. - Она с подозрением уставилась на меня.
- Ну да, это я его придумал. - Отпираться было бесполезно. - Он помог мне не поддаваться панике и сохранять контроль над происходящим. Пока я видел созданный мною корабль, я верил, что могу в любой момент изменить, что угодно.
- Но как ты до этого дошел, когда? - Гудрун осеклась и еще раз посмотрела в окно. - Это значит, пока мы разговаривали с тобою в прошлый раз, ты, втайне от меня, смог подчинить себе сон?
- Честно признаться, я не думал, что так выйдет. Я художник и привык концентрироваться на какой-то детали полотна, а затем от него отталкиваться. - Я пожал плечами. - У меня вышло почти случайно и я попросту ухватился за такую возможность - рисовать в реальности. Беседе нашей это не мешало, скорее наоборот. Видела бы ты мой блокнот после долгого разговора по телефону.
Гудрун вздохнула и провела рукой по лицу, словно стирая усталость. Затем встряхнулась и улыбнулась.
- Ты просто кладезь сюрпризов. Теперь я понимаю, почему в последние минуты, оборона Малиафеуса почти исчезла. Он был полностью занят тобой, а кто противостоит ему с той стороны, до самого конца, этот червяк так и не понял.
Мне показалось недальновидным упоминать тот факт, что падший ангел и сама до последнего не знала с кем имеет дело.
- Да разве это сюрпризы, вот то что я увидел, когда нацепил корону, вот это было точно "покруче Фауста Гете".
- Я все видела твоими глазами и теперь многое становится понятнее.
- Ну я думаю, этот... змееныш, тоже рассказал немало.
- Да? - Гудрун выглядела удивленной, а затем, будто решившись на что-то сказала. - Хорошо, расскажи сначала, как по-твоему, что тут случилось.
Я не стал выпендриваться с созданием всякой мебели, да и не факт, что у меня бы это получилось и просто сел на пол.
- Во-первых, сам факт того, что ты его знаешь, может означать, что и его хозяина, ты если не знаешь, то можешь хотя бы сократить возможный список. - Валькирия поощрительно кивнула. - Во-вторых, он не только не ждал тебя увидеть, но и считал, что ты уже должна быть где-то в другом месте. А это, в свою очередь, означает, что все шло по плану, пока я каким-то чудом не помешал. В третьих, не смотря на сложность и долгосрочность проекта, вон, полвека для них не срок, именно здесь, по всей видимости, запасного плана не предусмотрено и теперь всеми правдами и неправдами, "пилозубые" уродцы попытаются вернуть все на круги своя. И наконец в четвертых, раз теперь еще и затея с захватом замка обломалась, надо ждать больших проблем.
Гудрун кивнула с несколько отсутствующим видом, словно отвечая не столько мне сколько своим мыслям.
- Ты совершенно правильно все разложил. Заметил, что-нибудь еще?
- Только имена.
Валькирия нахмурилась, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась.
- Что ж, что было то было, но о своем прошлом я говорить не хочу.
- Принято, если не станет вопросом жизни и смерти, я ничего не слышал. Но, скажи, неужели этот Малифекак-то там упомянул Баала? Того САМОГО Баала?
- Что? Ах нет. - Дева битв ушла в свои мысли, но продолжала отвечать. - На древних языках баалом называли бога вообще, чаще всего бога-покровителя города.
- А Кута это город?
- Кут. Да. - Валькирия вздохнула. - И предваряя твой следующий вопрос, нет, это не очень помогает - в разные времена в этом городе стояли храмы разным божествам. Мне нужно будет как следует поразмыслить.
Гудрун вновь посмотрела на волны, по которым пробивался к берегу мой драккар.
- А ты молодец, пару раз я неплохо помогла тебе, но гляжу ты и сам навострился неплохо справляться. Скажи кстати, как тебе удалось так далеко бросить каменного истукана?
- Какого истукана?
- Ну того которым ты поразил лесного великана.
- То есть, что значит как мне удалось? - Я в полнейшем замешательстве уставился на падшего ангела. - Я думал это ты нашла возможность помочь в последнюю минуту. Вряд ли я вообще смог бы сдвинуть это птичку, а тут я к ней только прикоснулся и ей словно пинка отвесили.
- Постой, ты хочешь сказать, что не толкал ее, а она полетела... чудом? - Я впервые увидел как у невозмутимой Гудрун отвисает челюсть. - Но это же невозможно!
- Сказала валькирия-ангел после боя с демоном, сидя в голове у художника-фрилансера. - Пробормотал я. - Скажи еще, что в чудеса не веришь и можно по домам.
- Не верю! - Гудрун сняла шлем и провела рукой по волосам. - Всякое волшебство есть результат договора, жертвы. Будь это договор мага с демоном или некими Сферами, оборотней с духами, племен Дану с людьми, что бы появились Полукровки, все течет по одному руслу. Всегда есть источник энергии, есть ограничения и есть Плата. Я почувствовала потерю частички своей силы, как будто ты зачерпнул у меня, но - она подняла один палец - как бы ты это сделал без моей воли и - Гудрун подняла второй палец - силы, которую я потеряла, обычному смертному магу, даже заключившему со мной Договор и одаренному без меры, хватило бы только, что бы бросить камень размером с твою голову. - Валькирия руками показала, какого именно размера моя голова с ее точки зрения. - Шагов на десять.
- И как же тогда у меня получилось запустить в полет по меньшей мере пару сотен фунтов камня?
- Понятия не имею.
Я в изумлении посмотрел на нее.
- Ох, нифига себе! Значит за все века твоей жизни не происходило ничего похожего? Это что ж такое я вытворил? Так-то это все наверное даже хорошо, гордиться бы стоило, но вот не выходит. Напрягает меня то, что я не понимаю и тем более то, что не понимает даже бессмертный Падший. Как-то меня это беспокоит. - Все же нервы у меня не железные и я мог только гадать, какая следующая "добрая" весть окажется соломинкой, переломившей хребет быку. Но пока отставить истерику!
- Самое странное, что будь у нас с тобою заключен Договор, и проведен ритуал Кадингирры, ты вполне был бы способен на такое. - Я не сразу вспомнил, что Кадингиррой назывался Вавилон в совсем уж глубокой древности. - Договор дал бы тебе возможность пользоваться моей силой, но лишь понемногу, ритуал же позволил бы тебе черпать полной мерой. - Гудрун поджала губы, но все же призналась. - Я не представляю как тебе удалось не только сотворить подобное - попросту выжить. Ты рисковал и рисковал почти так же, когда самовольно нацепил корону на голову. Никогда, слышишь, никогда не смей делать так! - Сейчас валькирия могла бы испугать и гораздо сильнее чем мутировавший Минотавр до этого. В спокойных глазах читалась неколебимая уверенность в своих словах и в своем праве покарать любого усомнившегося.
Меня прошиб холодный пот. А затем, я вспомнил шедших на меня зомби, бросившуюся отвлекать их девочку, то как она рисковала жизнью, исполняя на плитах мертвого замка танец смерти, страшный тотентанц. И вот наконец, плотина моей сдержанности рухнула. Последнее на что меня хватило, это не сорваться на крик и брызганье слюной.
- Да что ты говоришь? А я спрашивал твоих советов?! Дьявол с ним, с тем, что мне чуть не оторвали задницу, но какого хрена я должен был смотреть на то как в кашу размолачивают ребенка, который бросился защищать меня?? Меня! Не тебя! - Гудрун ошеломленно открыла рот, но меня уже несло. - Или может ты хотела, что бы я пожертвовал ею осознанно, что бы выиграть несколько минут? А может, стоило сразу нарисовать пентаграмму и принести девочку в жертву? Тебе! Она наверняка еще девственница. Для таких как ты и твой кореш-червяк это ценно или книги врут?
Гудрун совершенно по-девичьи прикрыла рот ладошкой глядя на меня широко распахнутыми глазами.
- Договор заключать говоришь?! Это с тобой-то?! Я для себя все когда-то уже решил. Все просто, пресмыкаться перед кем-то, склонять голову, я не хочу. Наелся. Тошнит. А подставлять других, продавать это еще хуже! Это самому стать мразотой, которая поклонения хочет. Червяком. - Я кивнул туда где еще недавно топтался рогатый зверодемон. - И что, потом бриться на ощупь, что б в зеркало не смотреть? Договор заключают с равными. А ты всего лишь сильнее. Мощь, знания, опыт. Ты можешь меня убить, но не в состоянии победить! - Я облизал враз пересохшие губы, в горло словно насыпали раскаленного песка. - Если ты считаешь, что я поступил неправильно и "должен больше так не делать", то тогда все. Наши дорожки расходятся. Я предпочту сдохнуть. Тем более, что, благодаря тебе же, я теперь знаю, что смерть это не конец.
Закончив тираду, я чуть не зашатался, такая дурнота вдруг накатила. Выдохся. Что бы скрыть дрожь, я скрестил руки на груди и стал смотреть в окно на все еще бьющийся со стихией кораблик. Не сдаваясь, он все так же то взбирался на гребень волны, то падал в следующее пенное ущелье.
Совершенно неожиданный звук заставил меня оглянуться. Всхлип. Падший ангел, дева битв, спутница героев вытерла глаза и с неким удивлением взглянула на повлажневшую руку. Затем вздохнула и нахмурившись, шагнула ко мне. Я подобрался, пытаясь одновременно удержать в голове образ драккара под желто-черным парусом и придумать как мне теперь выпутаться из этой ситуации. Заметив мое напряжение, Гудрун подняла руку.
- Ты несправедлив. И к моему удивлению, твои слова ранили меня. - Дева со щитом приложила правую руку к сердцу. - Клянусь тебе, что и в помыслах не имела бросить храбрую маленькую воительницу на поживу нежити. Я отвыкла, скальд. Отвыкла общаться с воинами, которые предпочтут смерть бесчестью. Которые выходят на тинг мечей, распрю копий и не считают ран. Я говорила с тобой так, потому, что считала, что я в праве. В праве знающего, в праве опытного, в праве старшего. Но вышло как вышло. Своим мужеством, своей стойкостью ты заслужил иного обращения. А твоя готовность рискнуть жизнью, но прикрыть соратника, в старые времена обещала бы тебе место за пиршественным столом в Вальхалле. Мне горько от твоих слов, но вдвое горше от того, что сказала я сама.
Внезапно, прошелестев плащом, валькирия еще раз шагнула и прежде чем я успел сообразить, что происходит, встала на одно колено. Взяв обеими руками свой щит она положила его к моим ногам.
- Я признаю вину. И в качестве вергельда - я непонимающе уставился на деву битв и она "поправилась" - в качестве виры, я предлагаю, безо всяких договоров и условий, трижды по два раза и еще один раз, послужить тебе, позволив сотворить то, что вы, смертные зовете чудом. Семь раз - по одному за каждое из тех слов, что я предпочла бы не говорить. Безо всяких договоров.
Я поднял щит, который оказался неожиданно тяжелым и шагнув к Гудрун, опустился на колени перед нею.
- Я тоже сказал лишнего и тоже хотел бы что бы это не прозвучало. Я должен был бы доверять тебе больше, ведь за эти два дня мы с тобой бок о бок - я усмехнулся - не один раз бились. И ни разу, ты не давала повода в себе усомниться. Я действительно был несправедлив и просто выплеснул на тебя свой страх и свою злость. - Я протянул валькирии ее щит. - И в знак того, что не думаю о тебе плохо, готов отказаться от любой виры.
Гудрун испытывающе посмотрела на меня.
- Ты понимаешь от чего хочешь отказаться? Семь раз падший ангел - было видно какого усилия стоили ей эти слова - сослужит тебе любую службу, что будет в ее силах и что не повредит тебе. А ты готов...простить? - она продолжала смотреть на меня, чуть склонив голову набок и не притрагиваясь к щиту. Проклятая деревяшка весила как крышка от канализационного люка, но я не хотел ударить в грязь лицом и старался лишь, чтобы руки не дрожали.
- Да. Между нами все должно быть совершенно ясно и никаких долгов.
- Тогда пойми и ты, я так хочу. Я так решила.
После своих же слов о свободе выбора, мне не с руки было оспаривать чужое решение и я просто кивнул.
- Как скажешь.
Валькирия забрала у меня щит, сделав вид, будто не заметила моего облегчения и встала на ноги. Я поднялся за ней.
- И все же, твой поступок, когда ты короновал себя, не остался без последствий. - Гудрун усмехнулась. - В любой день, смертный, надевший на себя корону Елового замка, получил бы проклятие альвов, в зависимости от ситуации включающее в себя что угодно, от головной боли до смерти. Но в тот момент, когда я ломала, сковывающее венец кровавое заклятье, он принял тебя. И теперь ты полновластный владелец-хранитель замка и прилегающей долины со всеми знаниями и всей властью, что дает эта древняя корона.
Судя по всему, выражение лица у меня было донельзя глупое, потому, что глядя на меня Гудрун расхохоталась. Затем она взмахнула рукой и реальность сна, пойдя рябью, лопнула словно радужный пузырь. Я вновь оказался в тронном зале, в котором, судя по всему, не прошло и нескольких секунд.