Меня одна дамочка молодая спрашивает: "И что это вы во мне нашли - не отстаете никак". А я ей в лоб, без всяких там интеллигентских ухищрений и витиеватостей, отвечаю: "Понимаете, другие барышни меня только с пива заводят, а вы - прямо так, одним гитарным силуэтом своим... А я как раз закодировался на днях. Так что мне теперь не приходится выбирать".
Она мне тогда, не смутившись, объявляет: "Пойдемте, мол, сходим куда-нибудь".
А что ж не сходить, раз уж у нас с ней настолько все хорошо складывается, соображаю я про себя.
Выбираем день и идем.
Погода стоит жаркая, солнечная, в помещении сидеть ну никак не хочется, а потому, быстренько сговорившись, мы отправляемся в летнее кафе.
Изыскиваем себе, с помощью администратора, беседочку по вкусу и располагаемся в ней.
Есть ни моей дамочке, ни мне не хочется, вот мы и заказываем подошедшей к нам официантке два вида мороженого в коктейлях и на блюдечках, да зеленый чай, чтобы жажду утолять.
Но это полдела, ведь свою вторую половину нужно же еще беседой какой-то непринужденной занимать. Если бы я принял на грудь, тогда бы мигом, конечно, сообразил, о чем надо вести речь, а так, на трезвую голову, ума не приложу. Да и опять же, о чем нам с ней говорить, когда у нас разница в возрасте в двадцать лет.
Сидим, паузу держим.
Притворяемся, что музыку слушаем, которая из колонок звучит.
Ладно хоть, официантка без задержек заказ приносит, и нам теперь есть чем себя занять.
Но все время же так, все одно, не промолчишь, и я, из приличия, замечаю:
- Хорошо здесь.
И она так, в унисон, вторит мне:
- Да. Я тут уже как-то была.
Казалось бы, остановись, так нет же - ее, что со спиртного, дальше несет, а я, значит, внимаю и строю на роже умняк. У нее, оказывается, есть один знакомый, примерно моих лет, который ее раньше сюда водил. Такая она, дескать, популярная, и я, стало быть, этим своим заурядным ухаживанием ничуть ее не удивил. Меня это, соответственно, страшно злит, но я ее, из вежливости, не обрываю, а делаю вид, что если меня ее болтовня и занимает, то, во всяком случае, мне все равно. В результате, вскоре узнаю, что у него, у того ее знакомого, по ее словам, две машины есть: одна - дорогой джип "Лэнд Крузер", за миллион, и обычная старая "Нива", на которой он и предпочитает все чаще ездить, якобы, для того, чтобы девушки, которые обращают на него внимание, любили его не как готового раскошелиться на них "папика", а просто так; то есть такого, какой он есть.
- Да врет, - уверенно возражаю я, - это он просто на бензине в охвативший страну финансовый кризис экономит, вот и рассекает на "тачке", которая его меньше жрет. А "телки" тут ни при чем. Хотя, впрочем, кто его знает, может, таким образом он и на них решил урезать свой расход.
Но только переубеждать ее было бесполезно, и затем я уже слушал историю о том, как этого ее, маскирующегося, точно Корейко, знакомого, тем не менее, подстерегла как-то при выходе из спортзала (куда он для коррекции фигуры регулярно приезжал) одна юная нахалка и, сумев увлечь его, поставила четкое условие: если он хочет последующего развития отношений, в плане секса, то это возможно единственно через дорогой подарок. Как в анекдоте: "Где продается виагра для женщин? В любой "ювелирке"".
И тут меня как черт какой-то дернул за язык, и я ей говорю:
- А это вы, хорошая моя, случаем, не о себе ли рассказываете? Я вот в одной книге как-то читал, что все мастера эпистолярного жанра, по большей части, автобиографичные истории пишут. Ну и устные повествователи тому не исключение, должно быть.
Что тут началось.
Глаза у нее, и без того большие, как округлились, и она в меня, со всего маху, как мороженым недоеденным хлобыстнет.
Я прямо от этого аж разум потерял. И нет бы сдержать себя, но куда там - у меня, как назло, выработанная с детства реакция сработала, по которой я привык на удар напавшего на меня противника сразу же сдачи давать. Ну, я ей, в обратку, автоматически, на голову чайничек с заваркой и надел.
Хорошо хоть, он чуточку поостыть успел, а то бы я её не иначе как обварил.
Полагаете, на этом все закончилось? Ну!
Я-то, собравшись с мыслями, все-таки перешел, уворачиваясь и прикрываясь, в пассивную самооборону, а она, будто почувствовав мою полную беззащитность, так и метала в меня громы и молнии из подвернувшейся под руку посуды, тем самым как бы устраивая, как в детстве, спонтанный День Нептуна. Ибо, не считая ушибов, промок я до ниточки.
Народ отовсюду сбежался - нас разнимать.
Хохочут все!
А один умник, помнится, с соседней беседки, когда у нас уже вся посуда в процессе боя закончилась, предлагает ей:
- Девушка, а вы возьмите нашу, да врежьте ему как следует, раз уж заслужил. Вот хотя бы самоваром - смотрите, он тяжелый какой!
Спасибо официантке, не дала, заявив:
- А кто оплачивать будет?
Только это, вероятно, его и остановило от подобного необдуманного шага, а то бы точно мне было бы не сдобровать.
Я думал, в милицию нас с ней заберут. Так нет, слава богу, пронесло. И если бы не заминочка со счетом, то, можно смело сказать, что происшествие это гладко прошло. А так ведь что получается: дрались и били посуду мы сообща, а платить, выходит, за причиненный рестораторам ущерб должен я один. Фигушки, говорю, разделите нам эту сумму в такой пропорции, чтобы по-честному было - кто больше хулиганил, тот пусть и башляет за все, сполна. По моим представлениям, это где-то в коэффициенте один к трем. Чтобы обидно не было никому.
Однако, глядь, а дамочки-то моей молоденькой и след простыл. Так и пришлось платить за все самому.
И ведь, главное, трезвый же, как стеклышко, был, только кто ж поверит в это теперь! Ну никак не получается у меня с женщинами дружить. Я где-то слышал такое высказывание: "И жить без них нельзя, и поубивать жалко!" Во-во.