Ноги - босые. Толкнуться пяткой об асфальт, и - GO, GO, GO, TEEN ACTION FOREVER!
Никто мне не нужен... ни друзья, ни подруги... кроме меня самой.
(А злые чёрные птицы с тополя кричат: " - Ну что, кр-р-расавица? Хорошо одной век вековать?")
Петя, Петя! Блин, каким ты был недотрогой. Как мы тебя хейтили... всем гуртом! Как я хотела, чтоб случилось что-нибудь плохое.
Говорила: "Плакать не буду!" А теперь вот... Затосковала. Всерьёз.
После того, как "Лада" на тебя наехала.
После похорон. Но я же, черт меня раздери, не знала, что ЭТИМ не кончится!
Что прилетят чёрные птицы. Возьмут меня на крылья; отнесут в дальние страны. И расскажут, и покажут, куда ты на самом деле пропал.
Глупый, одно слово!.. Главное - сам туда подался. Никто ведь насильно не уговаривал.
А мне теперь идти, блин, выручать.
...Скейт жужжит. GO! Всё дальше и дальше. Да здравствует дорога!
*
"Твой враг", -- сказали птицы, -- "Zatanai". Я сперва не поняла, испугалась даже. А потом сообразила... Внезапно. Ну, Сатана -- он Сатана и есть. Ничего нового; все как обычно, и потому -- скучняк!
Короче, где наша не пропадала... Прорвемся!
*
На пути у меня - Автоматический Дом. Грузное шаровидное тело - оно сплошь и рядом усыпано иглами, куцыми (и не очень) антеннами, манипуляторами-ходунками. И заросло грязью. Ржавчиной. Полустёртыми граффити.
- Девонька, девонька! Я уж полсотни лет тут стою, люди про меня забыли...
- Так чем же я тебе, убогонький, могу помочь?
- Без горячей воды, девонька, совсем истомился. Вымой меня, выпари; кипяточком, как следует, обдай. А уж я в долгу не останусь. Хоть советом, хоть чем ещё - помогу.
Вздыхаю:
- Не надо никакой отплаты, Дом! Бед у меня, конечно, дополна... да как-нибудь сама справлюсь. А помыть - помою, чего ж нет?
...Пар медленно сходит; стенки Дома горят чистым зеркальным сиянием. Я в последний раз прохожу по ним тряпкой.
- Ну вот, другое дело. Теперь - красавец!
...Потрепав на прощание дверную ручку, я снова встала на скейт - и LET US GO MAN, GO GO GO! LET'S MAKE IT!
*
Много их, вредных, настырных, но -- по большому счету -- не страшных, даже смешных, вставало у меня на пути. Деревцо, которое я подвязала мотнёй от своих брюк. Собака, чуть было не цапнувшая (ох уж эти мне сторожевые зверюги!.. Но я откупилась сарделькой. Несвежей ещё, ко всему).
Чёрный кот, пытавшийся меня расцарапать. (Тоже откупилась -- дала ему ветчинки).
В общем, имя им легион.
Потом я подъехала к громадному обрыву. По ту сторону ничего не было. Только тьма.
Во тьме блестели чьи-то жадные глаза. А может, это были зубы; не знаю.
Разогнавшись, я перелетела дыру в земле. Скейт выскочил из-под ног, свалился куда-то (во мраке не было видно, куда. И слышно тоже не было. Наверное, прямо в глотку к Чёрному угодил). Меня несло вперёд - по инерции, чисто по ине... Потом я увидела кривой толстый клюв. Он клацнул несколько раз, потянулся ко мне, желая схватить...
- Петька! Петька, ты слышишь меня?
*
...В фонтане на Коцюбинского, как всегда, нет воды. Местная администрация давно забила косой болт. Там только жестянки из-под пива, старые шины и прочая хрень. Но Петра не уговоришь - если ему что-то придёт в голову, то уж не вылезет, не старайся! Вот и сейчас он решил искупаться в пустом фонтане; голышом. "Воздушная", - говорит, - "ванна".
Пока он ныряет там в грязи, среди мусора (истинно панковское развлечение, гы-ы!), я стерегу его шорты. И думаю про себя: дёрнул же черт! Никогда мне Петюня по-настоящему не нравился.
("Нечистого всуе не поминай", -- говорили птицы. -- "Накар-р-ркаешь". Так оно и вышло в итоге, да).
...Мы идём по площади Свободы. Жрём пломбир. И нам хорошо. Я не думала об этом в тот день, но нам таки было хорошо вдвоём.
...Я согласна, друг. Согласна ВСЁ отдать, лишь бы спасти тебя.
В моих руках - тяжёлое тело. Сонное, обмякшее. Он что-то неразборчиво говорит, с трудом разлепляет глаза.
- Привет, Петька, - я улыбаюсь. - Ну и квест нам с тобой выпал! Не поверишь, как расскажу!
![Cover art by [StarryAI.com]](/img/m/minstrell_m_a/zatanai/zatanai1.jpg)