Селинда нехотя пошевелилась. Подобрав под себя ноги, крепко сжимая в руках куклу Блишу, она в скрюченной позе сидела на широком подоконнике створчатого окна и безучастно смотрела на неспешные волны. Полуденная красота моря совсем не трогала девочку. Ее длинные волосы были растрепаны, кожа - нездорового бледного цвета. Она до сих пор не сменила не подходящий ей по размеру мужской наряд, который надела за мгновение до того, как явились люди Глонда.
С тех пор минуло несколько дней, а Селинда едва проронила и пару слов.
В отчаянии Ра Фанана опустилась на колени и попыталась взять девочку за руку.
- Давайте, миледи, Вам необходимо поесть. Иначе что же, Вы совсем исчезнете!
Бедная Ра Фанана! Что ей было делать? Дважды к ним в каюту приходил мальчик Грязнуля и робко спрашивал, не готовы ли леди к Усоногому - так он его называл - Банкету; дважды, загораживая собой проход, нянька сообщала, что леди - в единственном числе - не совсем готова, что ее праздничный наряд еще не закончен, а затем в упор смотрела на мальчика, пока тот не уходил, пораженный непостижимыми дамскими премудростями.
Ра Фанана вздохнула. Она задержала жест, указывая на великолепное платье, которое расстелила на койке девочки.
- Хорошо, миледи, не позволяйте мне одевать Вас, не позволяйте Вас мыть, не позволяйте укладывать Ваши прелестные волосы. Забудьте о духах, пудре и макияже. Вы устали, ослабли. Но посетите Усоногий Банкет - просто посетите, пожалуйста!
Селинда лишь крепче сжала куклу. Нянька решила прибегнуть к соблазну.
- Не говорила ли я, что там будут лютики из миндаля? А еще пирог с водорослями и легким! Подадут каре из хорька - редчайший деликатес! А также игуану с карри и чатни из айвы! Я уж молчу про испеченный по особому рецепту сладкий пирог.
- И улитки?
- Конечно! Наисвежайшие, обжаренные в чернилах осьминога! Я слышала даже про ежевику в шоколаде; только подумайте: ежевика здесь, в открытом море!
Селинда бросила на няньку тоскливый взгляд.
- Не подумайте, что Вам подадут лишь солонину с сухарями. Только это я и хочу сказать. У капитана Порло есть в наличии - и в изобилии - все для Ваших любимых блюд, миледи.
- Любимых? Откуда ему знать, что я люблю?
Нянька рискнула улыбнуться.
- Не думаю, что именно капитан Порло знает Ваши вкусы. - Ра Фанана снова вытянула руку. Роскошная каюта чуть ли не представляла собой дворцовые покои девочки в миниатюре: стены и мебель отделаны изысканным шпоном, повсюду шелка и драгоценности, серебро и золото - столько, сколько смогло вместиться в такую крохотную комнатку. На небольшом откидном столике лежали игральные карты из раскрашенной слоновой кости, скользя и подпрыгивая в такт волнам. - Закрадывается подозрение, что к этому всему приложил, так сказать, руку один наш знакомый. Разумеется, я говорю о Вашем будущем муже.
- Будущем муже? - выпалила Селинда.
- Тише, тише, - запричитала нянька. - Не волнуйтесь.
- Я не взволнована - я в бешенстве! Злобная ты женщина, ведь ты на его стороне, да? С самого начала ты была с ним заодно! - Девочка спрыгнула с подоконника и прошлась по ковру. - Но... теперь ты не иначе, как спятила! Всего несколько дней назад ты говорила, что я должна выйти за Лепато!
Нянька развела руками. О, как же ей объяснить?
- Миледи, неважно, кто на чьей стороне! Разве Вы не понимаете: у нас нет выбора. Я хочу, чтобы Вы были счастливы! Хочу самого лучшего для Вас!
- Для меня? Чтобы я стала пленницей на богами забытом острове?
- Не пленницей, а первой леди - женой триарха!
- Женой Глонда - и пленницей до конца своих дней!
Солнечные лучи резали глаза: они рассекали каюту, отражаясь от драгоценных камней и зеркала, мерцая в глазах куклы Блиши, которая осталась одиноко лежать на подоконнике. Ра Фанана глубоко вздохнула. Если бы только мисс Селинда увидела истинную причину!
- Миледи, послушайте. - Нянька дотянулась до руки девочки. - С каждым днем ветер и волны несут нас все ближе и ближе к Амбора-Рок; с каждым днем наша новая жизнь все ближе и ближе. Отвергайте лорда Глонда, сколько пожелаете, - взамен мы не получим ничего, кроме новых страданий. Окружите его ненавистью и...
- Нас? Мы? Ра Ра, одна я должна выйти за него замуж!
- А я должна заботиться о Вас, не пропуская ни дня! И где бы я хотела Вас видеть: в прекрасном будуаре или в грязном подземелье? В замке или на улицах? Миледи, подумайте! Лорд Глонд - привлекательный мужчина, ведь так? Влиятельный мужчина. Многие женщины продались бы с потрохами за шанс стать его невестой!
- Какое дело мне до других женщин? Ра Ра, ты просишь меня стать шлюхой!
- Шлюхой?! - возмутилась нянька. - Ни за что на свете, миледи!
- Ты ослепла, Ра Ра? Это всего лишь вопрос цены! - Девочка с достоинством вздернула подбородок. - Говорю тебе, Глонд может предлагать, что ему вздумается, мучить меня, как ему вздумается: заточить в подземелье, бить меня, издеваться - но я никогда - никогда - не стану его невестой!
Слова слетели с ее губ, и нянька не могла поверить, что произнесла их. Она отшатнулась и плюхнулась на подоконник, закрыв рот рукой. Селинда уставилась на нее; бедная Ра Фанана была не в силах выдержать полный ненависти взгляд. Из последних сил она сдерживала слезы.
- Дура? Вот как? - ледяным голосом произнесла девочка. - Очень хорошо. Значит, я дура. Дура, если не выйду за злобного переселенца, который предал мое государство и очернил память моего отца; за человека, который проявил такое неуважение к моему положению в обществе и ко мне лично, что ради обладания мной взял и выкрал меня, дочь триарха, из дворца. Дура, если не выйду за мужчину, который обещал освободить моего возлюбленного Майуса Энио и не освободил, когда хватило бы одного его слова. Дура, если не выйду за мужчину, в котором хорошего не больше, чем в убийце - убийце, Ра Ра. В безжалостном, хладнокровном убийце.
Ра Фанану трясло. В тот момент, если кто и казался ей безжалостным и хладнокровным, так это сама Селинда. Она схватила Блишу, но успокоения та не принесла, да и откуда: кукла была набита монетами и драгоценностями. С отсутствующим видом нянька перебирала жесткие шишечки на Блише и бормотала:
- Он... он же собирался вызволить Майуса Энио из подземелья... до того, как мы отплыли... Он должен был... Он обещал... обещал... Произошла какая-то... ошибка...
- Мужчина, которого я люблю, мертв. Он мертв, Ра Ра! - задыхаясь, сказала Селинда, и взмахнула руками. - Глупая женщина, как ты не понимаешь: кроме него мне никто не интересен. Кроме него я не хочу никого и ничего. Какая теперь разница, что со мной случится? Что осталось мне, как не жизнь, полная скорби? Что такого, если я сгнию в подземелье вместо того, чтобы провести всю жизнь в оковах брака с Глондом?
Девочка бросилась на свою койку.
- О, ты всего лишь рабыня! Что можешь ты знать о благородстве, о страдании? Что... что можешь ты знать о любви?
Это было слишком. Слезы неудержимо хлынули из глаз Ра Фананы. Закрыв лицо руками, она раскачивалась из стороны в сторону. Кукла Блиша со звоном упала на пол.
***
- Ра Ра? - Обескураженная, Селинда кинулась к няньке. - Ра Ра, прости меня. О, я знаю, что ты меня любишь; я знаю, что ты хочешь как лучше, но...
- Ты... ты думаешь, я никогда не жила свободной жизнью? - простонала рабыня. - Или никогда не мечтала о такой жизни? Ты думаешь я всегда была такой, как сейчас, униженной и презренной? Ах, миледи, я действительно Вас люблю и сейчас - сейчас и все отведенные мне дни - я буду служить Вам, служить на совесть. Однако, Вы не знаете о всем том, что когда-то мне принадлежало, о всем, что я любила и потеряла.
- Ра Ра, мне очень жаль. Прости меня, пожалуйста, Ра Ра!
В замешательстве Селинда едва ли придала значение странным словам няньки; уму было непостижимо, что Ра Фанана когда-то жила совсем другой жизнью. Селинда не хотела об этом думать; ей лишь хотелось сгладить неловкость и вернуть все на круги своя.
Но вернуть ничего было нельзя; слова срывались с губ Ра Фананы вслед горьким слезам, и ничто уже не могло их остановить. В голосе няньки была не злоба, а одна лишь невыносимая печаль.
- Миледи, страданий я познала сполна и осмелюсь сказать, что они были тяжелее и продолжительнее, чем Ваши.Что ж, Вы полюбили мужчину, но его отняли у Вас. Так что же, Вы выйдете за другого - того, которого не выбирали, - и навсегда распрощаетесь с юностью! Вы называете себя пленницей, но повидай Вы в этом мире больше, стали бы с такой легкостью отказываться от тюрьмы, забитой золотом и серебром, шелком, атласом и драгоценностями? Проживи Вы с мое, поняли бы тогда, что тюрьма - того рода или иного - таков женский удел и что мудрая женщина предпочтет оказаться в лучшей из них. Миледи, тоскуйте по своему возлюбленному, тайно оплакивайте его, но когда перед Вами открывается жизнь в роскоши и богатстве, не сравнивайте ее с заточением в подземелье. Глупое дитя, Вы сами не понимаете, что говорите!
Селинда была в смятении. Умерить ненависть к Глонду она не могла, как не могла примириться с предстоящим замужеством. Но что ей оставалось? Сейчас она могла лишь обнять сломленную няньку, постараться успокоить ее и успокоиться самой. Их слезы смешались.
Охваченные эмоциями, две женщины не услышали стук. Дверь открылась, и Грязнуля изумленно уставился на них.
Дамские премудрости и впрямь непостижимы!
- Б-будьте столь любезны, дамы... К-капитан Порло хотел бы...
Ра Фанана мгновенно смахнула слезы.
- Вы принимаете приглашение на Усоногий Банкет, миледи?
Селинда шмыгнула носом. Кивнула.
Перед тем, как покинуть каюту, девочка схватила куклу Блишу и крепко прижала к груди.