― Чего, мальчишка? Что же другое они собирайся сделать?
― Фу! Грязные дикари...
― Чужеземцы, много чужеземцев! А ты ожидай чего-то другого?
Местные туземцы в набедренных повязках несли на плечах вертела, к которым были привязаны несколько крупных рыжих обезьян. Те были еще живы, но в пасти им засунули кляпы.
Грязнуля заслонил глаза Буби ладонью.
― Относи-ка ее вниз, мальчишка. Запирай в мой каюта, ― мрачно сказал капитан.
― Ну и дела, ― нахмурилась Ра Фанана. ― Не к такому я готовилась. Как думаете, миледи, есть ли у них все, что я записала?
― Ра Ра, ты думаешь, у них есть хоть что-нибудь?
― Что ж, думаю, что-то да найдется. Надо только поискать.
― Нет! Не хочешь же ты сойти на берег?
― Говорил я тебе: чем дальше, тем хуже, ― сказал Раджал Джему.
― Дальше этого острова варваров уже некуда.
― Вот, это и есть самый край.
― Цивилизации?
Раджал кивнул; Джем поморщился. Издали Шабалалия казалась красивым местом: величественный, живописный холм окружала широкая полоса золотистых песков. Теперь, когда "Катаэйн" пришвартовалась к берегу, взору предстала горстка полуразрушенных лачуг, выжженных нещадным солнцем. Повсюду роились мухи. Улицы задыхались от пыли. И в то же время торговля здесь шла полным ходом. Со всех сторон "Катаэйн" окружали корабли. Большие и маленькие, крепкие и захудалые ― все они стояли под разными флагами, а вдоль длинного берега растянулись ряды суетливых торговцев.
Вонь стояла невыносимая.
― Фарис, ты не видишь пяльцы для вышивания? ― Ра Фанана рыскала взглядом по прилавкам. ― О, я очень расстроюсь, если мы не купим все необходимое! Твоей каюте не мешало бы добавить красок: к примеру, повесить на стены что-нибудь яркое и приободряющее.
Капитан пробурчал, что больше всего его беспокоит лопата и, конечно же, солонинка, однако, заметив поникший вид своей спутницы, пообещал, что моряки перевернут остров вверх дном, но отыщут эту ее штуковину для вышивания.
Ра Фанана просияла, но очередного спора было не избежать, когда капитан заявил, что со списком покупок на берег отправятся матросы, а не она.
― Фарис! ― ошарашенно воскликнула нянька. ― Ты же знаешь, как я ждала эту остановку! У меня осталась последняя возможность...
― Ра Фа, здесь не бывай хорошее место для леди...
― Фарис, ты вечно забываешь, что никакая я не леди, ― закатила глаза Ра Фанана. ― И нет, даже не думай собираться со мной ― твоя нога совсем плоха. Лучше побереги свои силы, слышишь? Грязнуля с миледи присмотрят... побудут с тобой, а я возьму на подмогу мистера Джема и мистера Раджа. С ними мне ничего не угрожает, так ведь?
Капитан нехотя согласился.
― Вся беда в том, Фарис, что ты не особо смыслишь в покупках, правда? - Ра Фанана похлопала капитана по руке. ― Дело даже не в списке, а в разных... в разных нежданных-негаданных мелочах, как любил повторять мой бедный Таган. Признаюсь, этот порт далеко не самый лучший, но кто знает, какая мелочевка мне попадется? Кто знает, с чем я вернусь на корабль?
― Оставайся надеяться, что ты вообще возвращайся!
Палубы достиг отвратительный запах паленой плоти. Рыжие обезьяны поджаривались на вертелах.
― Они... они перед этим их убили? ― спросил Раджал.
― Не уверен, - ответил Джем. ― Но думаю, мы бы услышали визг, если бы они были живы. ― Юноша потрепал Радугу по разноцветной голове. Пес лежал на солнце, высунув от жары язык и вытянув лохматые лапы на нос корабля. ― Хорошо, что Грязнуля забрал Буби. Не думаю, что Радуга тоже должен на этом смотреть.
Казалось, что Селинду тошнило.
― Не понимаю, зачем люди приплывают в подобное место?
― А куда еще им плыть, ― сказал Раджал, ― в этих далеких морях?
― Куда еще плыть, ― добавил Джем, ― за пяльцами для вышивания?
― И не только за ними, ― раздался голос за их спинами.
Селинда обернулась. Позади стоял моряк по имени Алам. Неужто у него не было ни капли учтивости?
Мужчина показал пальцем на широкое низкое каменное строение, почти полностью скрытое посреди теснившихся друг к дружке хижин. Вероятно, оно досталось острову в наследство от колониального прошлого.
― Великий Рынок Шабы. Сегодня там будут распродавать безымянных рабов, уж поверьте мне на слово. Вот что держит это место на плаву. Все остальное идет в довесок.
― Безымянных? - переспросил Джем.
― Именно таких. Это рабы неизвестного происхождения. Большей частью их выкрали, и теперь продают по дешевке. О, Морской Уабин частенько здесь бывал.
― Сколько же времени, сэр, Вы провели у него в рабстве?
Алам лишь печально покачал головой, словно отсчитывая долгие, бесчисленные орбиты.
Селинда отвернулась. Девочка кипела от злости. Да, она злилась на Алама ― но на Джема она злилась еще сильнее. Ладно мальчишка-ваган, но господин Джем ведь, как и она, имел королевские корни! Неужели он не понимает, насколько возмутительно ведет себя этот моряк, разговаривая с ними? Кем бы он ни был раньше, сейчас он простой матрос. И он несомненно пытается снискать их расположение, но у него ничего не выйдет!
Девочка вопрошающе посмотрела на Ра Ра, но все внимание няньки, как обычно, было приковано к капитану.
Тем временем Грязнуля, заперев Буби в каюте Порло, поднимался обратно на верхнюю палубу. Он перепрыгивал через ступени и врезался в толстяка Китяру, первого помощника капитана.
― Эй, полегче, засранец! Ты куда так несешься? Не задумал ли ты улизнуть с корабля?
― Чего? Не болтай ерунды, Китяра!
― Вовсе и не болтаю! По-моему, мы потеряем часть команды даже здесь.
― Лучше бы всем остаться на месте, иначе капитан, он...
― Ну и что он? Что капитан может с этим поделать?
Сглотнув, Грязнуля уставился в поросячьи глазки. Только теперь до него дошло, что толстяк держит его за плечи ― держит крепко ― и вряд ли намеревается отпустить. В который уже раз в памяти кабинетчика всплыла одна ночь и один подслушанный им разговор. Он хотел рассказать обо всем капитану, но что-то его сдерживало, и он не знал что именно. Грязнуля заметил поблизости Моржа, Свинтуса и Морского Змея, заметил взгляды, которыми те обменивались, ухмылки на их лицах ― и, несмотря на жаркую погоду, его пробрала дрожь.
― Отпусти меня, жирдяй! ― взвизгнул кабинетчик и вырвался из рук Китяры.
― Что? ― заорал тот. ― Кого это ты назвал жирдяем?
Свинтус захохотал; к нему присоединился и Морж. Змей выглядел растерянным, но вновь ухмыльнулся, когда Китяра толкнул его плечом и пробурчал, что засранец у него еще получит ― еще как получит. Может, он и любимчик капитана, но ставить себя выше первого помощника...
Этот разговор долетел до ушей Селинды, но она не придала ему никакого значения, как не имели значения и рыжие обезьяны на вертелах, и кости крупного рогатого скота, и тушки собак и кошек, и склизкие, вонючие потроха. Не замечала девочка ни беззубых стариков и старух, ни искалеченных, покрытых язвами нищих, ни бряцающих цепями несчастных рабов, которых кнутом гнали к Великому Рынку. У Селинды слезы навернулись на глазах, стоило ей вновь вспомнить о Майусе Энио.
Как сильно она его любила! Как сильно скучала!
А затем она увидела синего ворона.
Вздрогнув, Селинда протерла глаза. На крошечном прилавке у самой комки воды были разложены многочисленные птицы ― птицы всех цветов и видов, некоторые из которых были еще живы и содержались в клетках, некоторые ― убиты и выпотрошены. Синий ворон был несомненно жив. Над прилавком был натянут выцветший полосатый навес, и именно на его подпорку ворон приземлился. Он пристально смотрел на "Катаэйн". Селинда в ответ смотрела на него.
Затем она закричала. Воздух вокруг птицы раскололся на разноцветные блики и завертелся, будто калейдоскоп. Девочка согнулась и застонала от конвульсий.
― Руками я влажными сброшу покров капюшона.
― Те руки дразнят ― мое сердце взорвется!
― Другое волненье сперва разожжется.
― Дурман поцелуя ― такое блаженство возможно?
― Блаженство? Но к горлу давно уже ком подступает.
Но прежде, чем они смогли добраться до нее, Селинда вскочила на ноги, дошла до трапа и сбежала на берег.
Внезапно все пришло в движение. Подзывая птицу, Селинда подалась вперед. Она протянула руки. Чьи-то чужие руки, похожие на когтистые лапы, полезли к ней. Заприметив синего ворона, торговец птицами замахнулся и накинул сеть на ценную находку.
― Майус! ― закричала Селинда. ― Майус Энио...
Ее обступила толпа. Девочка пропадала из вида.
Джем, а следом и Раджал, бросились к ней. Они ожесточенно пробивались через беснующиеся тела.
Дело было дрянь. Кто-то с силой ткнул Джема в ребра. Кто-то двинул кулаком Раджалу в глаз.
Капитан выругался. Ра Фанана завопила.
Грязнуля кинулся в гущу давки.
Девочка показалась вновь. Она протискивалась вперед. Вот она уже боролась с торговцем птицами, яростно пытаясь вырвать сеть у него из рук.
Мужчина ударил ее, оттолкнул.
В западне ворон отчаянно бил крыльями.
Затем, словно из ниоткуда, появился Алам. В мгновение ока, словно под воздействием магии, красивый незнакомец расчистил остервенелую толпу, вытащил Селинду на свет и повалил торговца-живодера на землю, выхватив сеть.
Он разорвал нити. Ворон взмыл ввысь и исчез в бриллиантовом небе.
Селинду раздирала буря эмоций.
― О, Алам! Алам!
В воздухе просвистел камень. Он попал загадочному незнакомцу в голову.
Алам сложился пополам.
✳ ✳ ✳
― Как думаешь, он не сильно пострадал?
― Кто, Алам? Лучше о нас подумай! Я не привык, чтобы с моим глазом так обращались, знаешь ли. Я могу остаться изуродованным! В таком виде меня не возьмут обратно в Маски.
― В Маски? По крайней мере, одну из них тебе выдадут. Но Радж, зачем тебе туда возвращаться?
― А чем еще я буду заниматься, когда наши приключения закончатся? Я ваган, Джем.
― Надежд на будущее у тебя немного, я смотрю.
― Что ты имеешь в виду?
― Я король Эджландии, не так ли? Ну, или однажды им стану. Тогда ты не будешь ваганом.
― Я всегда буду ваганом. На мне стоит клеймо.
― Я хотел сказать, с тобой не будут обращаться, как с ваганом.
Раджал вздохнул. Разговор помогал отвлечься от тяжестей, которые они тащили: Раджал нес здоровенный кувшин рома, корзину с бананами, свиной отруб и рулон атласа; Джем ― другой такой же кувшин, мешок инжира, лопату и очень толстого кота мармеладно-рыжего окраса, которого один из торговцев собирался убить. "Зачем кого-то держать живым, если есть возможность его забить и освежевать?" ― был не в состоянии уразуметь торговец и угрюмо добавил, что цена не изменится. Джем пробормотал что-то про крыс на борту; Ра Фанана, вздрогнув, согласилась на покупку и полезла в сумку за деньгами.
Солнце, наконец-то, садилось за горизонт.
― Не могу поверить, что у них нет пяльцев, ― сказала нянька, проталкиваясь между двумя медлительными, убого одетыми женщинами ― скорее всего, шлюхами, приманивающими моряков. ― И ремней для деревянной ноги тоже не видно. Что за дурацкое место? Давайте сделаем еще один круг, а, господин Джемэни? Господин Радж? В конце концов, другого случая нам не представится.
― Может быть, мы пока отнесем все это добро на корабль? ― запнувшись, предложил Раджал.
― И оставите меня здесь одну?
― Нет, я просто подумал...
- Я мигом.
Со списком в руках нянька устремилась вперед; ее помощники, тяжело дыша, облокотились на стену.
― Давай немножко передохнем, ― сказал Раджал.
― Идея так себе. Что скажет Порло, если мы ее потеряем? Она попадет в неприятности на раз-два...
― На раз-два у меня отвалятся руки...
― По-твоему, тебе досталось больше всего? Хочешь оставить Мышелова тут?
― Мышелова?
― Ну, звучит лучше, чем Крысолов.
― Наверно, ты прав. ― Раджал с подозрением смотрел на их нового приятеля. ― Как думаешь, Радуге он понравится?
― У Радуги нет выбора. ― Джем поправил на руке огромного ленивого кота, который не проявлял ни особой благодарности за спасение, ни желания за кем-либо охотиться. Не было сомнений, что совсем скоро пушистое создание будет есть лишь корм из миски под столом капитана. А, возможно, и на столе. Однако Джем не мог позволить, чтобы кота убили. Пусть бы это была единственная причина, но Мышелов ― если эта кличка к нему привяжется ― имел поразительное сходство с другим надоедливым животным, о котором Джем теперь вспоминал со странным трогательным чувством. ― И где же нянька Фанана, скажи мне?
― А она проворная!
― Ты бы ей не уступал, если б нес лишь клочок пергамента. ― Джем прищурил глаза. Мимо прилавков с пряностями и неприятного запаха рыбой, мимо праздно шатающихся головорезов и потасканных уличных девок нянька вышагивала вперед с царственно-холодным видом. ― Вон она! Скорей за ней!
Легче сказать, чем сделать. Шлюхи, а с ними вместе и головорезы, которые не обратили внимания на пухлую няньку, еще как заинтересовались двумя молодыми людьми. Мало того, что юноши были привлекательными, они к тому же несли свидетельствующий об их богатстве товар. Сначала к ним пристали девки: они лукаво смотрели и проводили по ним руками; затем подоспели и головорезы, усмотрев в них соперников. В то же самое время, кот, учуяв запах рыбы, начал брыкаться, пытаясь вырваться из рук. Шлюхи и головорезы нависли над юношами, не суля ничего хорошего.
― Уважаемые господа, ― Джем попятился назад, ― мы не хотим проявлять бестактность...
― Уважаемые дамы, ― Раджал попятился тоже, ― увы, но мы должны...
― Что значит "увы"? ― выкрикнул головорез с гнилыми зубами. ― Вы позарились на наших девчонок?
― Вовсе нет... ― запинаясь сказал Раджал.
― А чего так? Не достаточно хороши для вас? ― Размалеванная девка, виляя бедрами, подошла ближе.
Раджал сглотнул. Джем сглотнул тоже. Вокруг них собиралась толпа. В них тыкали пальцами, смеялись.
Дошло до рукоприкладства. Шлюха толкнула Раджала в грудь ― тот отшатнулся назад и врезался в Джема. На землю каскадом обрушились бананы, свиной отруб и атлас; кувшин с грохотом разбился. Покупки Джема тоже полетели вниз: и ром, и инжир; с лязгом упала лопата. Кот рванул к прилавку с рыбой.
― Держите их, парни! ― закричал головорез.
Джем схватил лопату и угрожающе взмахнул ей перед собой.
Толпа взревела. Жадными руками люди растаскивали бананы и инжир, раздирали свинину; рулон шелка размотался, и один из страждущих потянул его на себя. Ткань складками пошла по земле.
Кто-то поскользнулся и упал. Другие повалились следом.
― Уносим ноги! Живо! ― скомандовал Джем.
Но сначала нужно было забрать кота, который участвовал в собственной схватке с торговцем рыбой.
― Я тебя убью! ― Из глубоких царапин на теле мужчины сочилась кровь.
Мышелов шипел и орудовал когтями.
Джем вновь взмахнул лопатой; торговец оробел. Джем схватил Мышелова за шкирку.
― Ты не заслужил такой участи, Мышелов. Совсем не заслужил.
Юноши прорезали путь сквозь толпу.
― Но... где же она? ― Раджал держался рукой за бок.
― Нянька Фанана! Нянька Фанана!
Вдруг они увидели ее. И остолбенели.
Они находились недалеко от входа в длинное низкое строение, которое Алам назвал Великим Рынком. Подгоняя нещадными ударами кнута, смуглый рабовладелец вел туда кучку рабов. Плотная толпа глумилась над ними, пихала. Но Джема с Раджалом ошарашила Ра Фанана: нянька упала на колени и жалобно скулила.
― Радж, быстрее! Держи Мышелова! ― Джем расталкивал людей, отделяющих его от женщины. ― Нянька Фанана... что случилось?
Ра Фанана беспомощно махнула рукой. Что с ней, приступ? Неужели воспоминания о рабстве нахлынули на нее с такой силой, что выбили почву из-под ног?
Джем посмотрел в ту сторону, куда показала женщина.
― Нянька Фанана, я не...
― Джем, смотри! ― Раджалу не удавалось приструнить возмущенного кота. ― Смотри, кто там!
Раздался щелчок кнута. Рабы в клацающих кандалах исчезли во входном проеме. Но одно лицо ― лицо, прекрасно им знакомое, пусть даже и без привычного макияжа, ― это лицо задержалось на виду ровно настолько, чтобы Джем понял.