Mirash : другие произведения.

Трудная профессия: Смерть. Глава 21

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Ксюаремия! - услышала я голос Луззы - Ты дома? - Да! Я в комнате наставницы, иди сюда! Луззаремия нерешительно замерла на пороге, смотря на меня так, будто я не сижу за столом наставницы с бумагами, а отплясываю канкан на алтаре. - Заходи, ты очень кстати. Мне нужна твоя помощь. - Что ты здесь делаешь?! - Разбираюсь со счетами. У нас серьезные проблемы.
  Из больницы я пошла в сторону дома пешком, преследуя сразу две цели: сэкономить на проезде и получить время для спокойных размышлений. Я, наконец, осознала, что очень легкомысленно упустила из виду финансовую сторону нашего существования. А ведь, казалось бы, не первый раз сталкиваюсь с нехваткой денег... Но, так или иначе, а проблема существует и ее надо как-то решать, причем срочно.
  Итак, что мы имеем? Шесть персон, включая меня. Нам нужно питаться, мыться, одеваться, оплачивать жилье, телефоны и прочие мелкие потребности. К тому же две из нас нуждаются в достаточно дорогом лечении и уходе. Полагаю, в итоге расходы не маленькие, но нужно узнать точно, сколько нам требуется денег.
  А что с доходами? У меня небольшая зарплата младшего лаборанта на полставки и немного сбережений на счету. Луззаремия где-то работает, надо срочно выяснить, где именно и за какую зарплату. Каттеремия и Танремия? Скорее всего, нет, но стоит спросить, возможно, я просто в очередной раз не в курсе дел своих соучениц. Кстати, младшие вроде примерные студентки, а значит, можно надеяться еще на стипендию.
  Нужно также выяснить, нет ли у нас доступа к средствам наставницы. После того, как я осенью сбежала, прихватив ее деньги, а также мелкие сбережения соучениц, наличные в нашем доме перестали лежать на виду. Но не исключено, что наставница просто их спрятала. У нее также наверняка есть счет в банке; может быть, мы сможем им воспользоваться...
  Вскоре я добралась до дома и от размышлений перешла к активным действиям. Год назад гнева наставницы я боялась больше всего, а сейчас без сомнений пошла в ее комнату, устраивать несанкционированный обыск с целью изъятия денежных средств, если повезет. В этой комнате я, да и остальные соученицы, бывали нечасто. Наставница обычно уходила туда только поздним вечером, завершив все свои дела, а ранним утром уже встречала нас полностью собранной. И я впервые за всю жизнь была здесь тогда, когда хозяйка комнаты отсутствовала. Это было странное ощущение, сбивавшее меня с толку. Было сложно просто приступить к выполнению своей задачи - поиску денег. Как бы ни оправданно это было в данной ситуации, я чувствовала, что этим грубо нарушу неприкосновенность ее личного пространства.
  В тишине я задумчиво провела взглядом по комнате, будто видела ее впервые. Вдоль одной стены протянулся библиотечный шкаф. В углу стояло мягкое кресло, рядом с ним были небольшой столик и торшер. У кровати располагалась тумбочка со стеклянными дверцами, за которыми виднелось невероятное количество разнообразных свечей - на самой тумбочке тоже стояло несколько штук. У окна стоял письменный стол с компьютером, принтером и сканером. Поверхности уже покрылись тонким слоем пыли, воздух словно замер на месте. Но все же это была опрятная, чистая и достаточно уютная комната.
  Я тряхнула головой и решительно направилась к окну, что бы проветрить помещение, затем начала методично проверять все уголки. Мне улыбнулась удача, пусть и не слишком широкой улыбкой. В столе у наставницы были наличные, не самая крупная сумма, но достаточная для оплаты пары-тройки недель лечения. Там же я обнаружила аккуратно сложенные счета и квитанции, документы на банковское обслуживание Светланы Мягковой. Хорошо, теперь попытаемся свести дебет с кредитом...
  Я расположилась прямо за ее столом - ни к чему таскать документы без нужды туда-сюда, пусть лежат в одном месте. Вытащив из принтера пару чистых листов бумаги и откопав в столе карандаш, принялась внимательно изучать найденные источники ценной информации. К моему счастью, наставница аккуратно и своевременно оплачивала счета, так же аккуратно и систематизировано их хранила. За июль у нас долгов не было. Но за август сумма получалась определенно больше моих текущих возможностей, - а это только расходы на коммунальные услуги... Я не разгребла еще и половины бумаг.
  - Ксюаремия! - услышала я голос Луззы - Ты дома?
  - Да! Я в комнате наставницы, иди сюда!
  Луззаремия нерешительно замерла на пороге, смотря на меня так, будто я не сижу за столом наставницы с бумагами, а отплясываю канкан на алтаре.
  - Заходи, ты очень кстати. Мне нужна твоя помощь.
  - Что ты здесь делаешь?!
  - Разбираюсь со счетами. У нас серьезные проблемы.
  - А что это за деньги? - она указала на купюры.
  - Эти деньги я нашла в столе наставницы. Лузза, я сказала, что у нас серьезные проблемы, тебя это не интересует?
  - Ты залезла к ней в стол? Что за проблемы?
  - Я залезла к ней в стол, в шкафы и под матрас. Потому что мне нужны деньги на лечение для нее и Джуремии, на оплату счетов, нам на еду и прочие нужды. Я столько не зарабатываю. Посмотри список от врача, - я протянула ей лист.
  Луззаремия хмуро прочла список.
  - Что делать? - наконец спросила она.
  - А я знаю? Давай соображать. Луз, да сядь ты уже в кресло!
  - Это же комната наставницы! - судя по ее тону, я предложила ей танцевать канкан вместе.
  - И что? Я не хочу выносить отсюда документы без необходимости, а нам надо с ними поработать. Будешь стоять, пока ноги не отвалятся? Можешь сесть на пол, если оскорбляет идея сидеть на мебели наставницы.
  - Ладно, - с сомнениями Луз примостилась на краешке кресла.
  Я протянула ей свои записи.
  - Смотри. Справа я выписала наши расходы, до каких додумалась. Слева реальные и предполагаемые доходы, имеющиеся деньги. Зарплаты, стипендии, счета и наличные. Теперь давай прояснять и уточнять.
  Лузза задумчиво посмотрела в записи, вписала два числа.
  - Это моя зарплата и то, что есть на моем счету.
  Негусто. Я надеялась на большее.
  - А почему ты отметила зарплаты Танре и Каттер? Они ведь не работают?
  - Я не знала точно насчет их работы и немного размечталась. А что со стипендиями, получают?
  - Насчет Танре не знаю, спроси ее. А Каттеремия точно нет, она учится на платном отделении.
  - Только этого не хватало.... А этот год, часом, не оплачен еще? - я принялась копаться в бумажках. - Так, вот эти квитанции... Плохо, судя по ним, оплата производилась дважды в год перед началом нового семестра. Соответственно, в конце августа и в конце января. За этот год квитанции нет.... Каттер скоро вернется?
  - Не знаю, - я набрала номер Каттеремии.
  - Алло?
  - Это Ксения. Ты мне нужна, когда будешь дома?
  - Уже еду, примерно через полчаса.
  - Хорошо, жду, - я отключилась.
  - Может быть, наставница успела ей дать деньги на оплату этого семестра? - без особой надежды спросила я у Луззы.
  Она пожала плечами.
  - Ладно. Лузза, как ты обычно распоряжаешься своей зарплатой? Что-то отдавала наставнице?
  - Нет, она никогда у меня деньги не забирала, я их трачу на себя.
  - Луз... прости, но я не наставница. Я не потяну сама такие расходы.
  - Я понимаю, - успокоила она меня. - Ксюар, я умею считать и знаю, что это я должна бы сейчас ломать голову над этими проблемами, а не ты. Ты можешь распоряжаться всеми деньгами, которые у меня есть. Хотя бы это я способна сделать.
  - Спасибо. Но я хочу попросить тебя еще кое о чем.
  - О чем?
  - Начни согласовывать со мной свои планы. Я знаю, что ты часто ходишь к наставнице и Джури, но не знаю, когда именно и зачем. Мы превратили дом в свинарник, я хочу установить график дежурств, мы так делали на институтской практике. Нужно что-то делать и с питанием - покупать готовую еду слишком дорого. Нужно вообще вводить жесткую экономию.
  - Все слишком сильно меняется... - тоскливо произнесла Лузза.
  - Понимаю, для меня тоже. Но у нас нет выхода.
  - Хорошо, Ксюар. Делай, что считаешь нужным, я постараюсь тебя поддерживать.
  - Спасибо, Луз, - искренне поблагодарила я.
  Каттеремия ничего утешительного мне сказать не смогла. Она не оплачивала сама свою учебу, этим занималась наставница. Я попросила Каттер выяснить в институте, была ли оплата за следующий семестр, - мало ли, вдруг квитанцию наставница просто еще не положила на место? Я не стала скрывать от Каттер то, что ее образование оказалось под угрозой. Для нее это был серьезный шок, она хотела учиться.
  - Кать, я буду искать выход, обещаю. Но боюсь, у меня мало шансов.
  - Я пойду работать... - со слезами в голосе сказала она.
  - Катюш... ты столько не заработаешь. Ты никогда не работала, диплома еще нет. Едва ли какой работодатель предложит тебе сразу нужную зарплату, к тому же за неполный рабочий день, ты же еще учиться собираешься.
  - А если взять кредит?..
  - Я подумаю над этим. Но не забывай, что кредиты нужно отдавать...
  Расстроенная из-за Каттер, я поехала в банк, который обслуживал счет наставницы. В банке меня ожидал сюрприз - оказывается, это было одновременно место работы наставницы. Ну вот, теперь я, наконец, знаю, где и кем работает моя "тетя".
  Однако зародившиеся было в связи с этим открытием надежды, быстро увяли. Банк отказался предоставлять информацию о счете наставницы, а тем более давать мне к нему доступ. "Только по решению суда" - повторяли мне монотонно на все просьбы помочь найти лазейку. Решение суда... сколько потребуется времени и денег, что бы его получить, да и получу ли в итоге?
  Вечером у меня состоялся тяжелый разговор с соученицами. Каттер сидела с красными глазами, Лузза как обычно вяло соглашалась с моими доводами. Ну, хоть не противоречила... Танремия, как выяснилось, получала стипендию, но вовсе не горела желанием ей делиться.
  - Танре, я понимаю, - я старалась говорить терпеливо. - Но у нас очень тяжелая ситуация сейчас. Нам нужно оплатить лечение для наставницы и Джуремии, у нас море счетов и потребностей. Мы их с Луззой не потянем, понимаешь? А если пустить все на самотек, скоро дружно пойдем на паперть. Давай ты будешь просто оставлять себе часть стипендии на самое необходимое.
  - Но на меня расходов почти нет, почему я должна работать на всех?
  Как она меня достала!
  - Танре, у тебя очень радужные представления о том, какие на тебя расходы, - холодно сказала я. - Ты живешь в этом доме, пользуешься электричеством и водой? Ты тратишь на стирку общий порошок? Если есть желание, я могу требовать с тебя ровно шестую часть общей суммы.
  - Меня это устроит!
  - Отлично, давай посчитаем ее точно, включай калькулятор, - я придвинула к ней листок. - Видишь эти статьи расходов и числа? Складывай. Сложила? Дели на шесть. Это - расходы на тебя в месяц без учета транспорта, одежды, телефона, перекусов в кафе и прочих мелких приятностей. Нравится результат? Сравни со своей стипендией, какое число больше?
  Танремия недовольно молчала.
  - Хорошо, я буду отдавать деньги... половину, - нерешительно сказала она.
  - Ты будешь оставлять себе пятую часть, а остальное сдавать мне, пока я не найду способ обходится без этого, - жестко сказала я.
  - Ладно, - со злостью бросила Танре.
  - Вот и хорошо. Танремия, я обещаю, что постараюсь найти другой источник средств, тогда твоя стипендия снова будет целиком твоей. Прости, у меня просто нет сейчас возможности поступать иначе.
  - Ладно, - уже спокойнее повторила она.
  - Хорошо. Теперь давайте обсудим другие бытовые вопросы...
  Преодолевая сопротивление соучениц, я установила график дежурств по уборке дома и по уходу за наставницей и Джуремией. Последнее заключалось в посещении, закупке лекарств и средств ухода и доставке их в больницу. Пока, к счастью для нас, работа персонала обходилась бесплатно, - но эта гроза тоже готовилась разразиться над нашими головами, скоро больным будут нужны сиделки. И здесь два выхода - либо заниматься ими самостоятельно, либо оплачивать услуги наемных работников. Что обойдется дешевле, я пока не понимала.
  Сумма, получающаяся в результате моих суровых мер, заключающихся в значительной степени в отъеме платежных средств у соучениц и опустошению запасов наставницы, была далека от требующейся. Очевидно, мне нужно было срочно искать себе вторую работу, а хорошо бы склонить к этому еще и других. Впрочем, пока настаивать на том, что бы Каттер и Танре тоже пошли работать, я опасалась, - как бы не получить в таком случае открытый бунт с их стороны. И так все на пределе...
  Я купила газету объявлений и принялась последовательно изучать объявления о работе, помечать подходящие. Затем начала обзванивать потенциальных работодателей и договариваться о собеседованиях. Большая часть попыток заканчивалась неудачами. Где-то предлагали смехотворно маленькую зарплату, где-то работа оказывалась мне не по плечу. А где-то не приходилась ко двору я сама - особенно много претензий было к моему внешнему виду, язык мне удавалось сдерживать. Я сама на свою внешность не обращала особенного внимания, мне было важно только ходить в удобной и чистой одежде. Но работодатели считали иначе и указывали на дверь.
  Была еще одна проблема - институт. Первую неделю поисков я пыталась принимать это в расчет, искала работу с возможностью совмещения с учебой. Но все отчетливее понимала - нет, ничего не выйдет. Те суммы, которые мне предлагали за частичную занятость, никак не устраивали.
  Ранним утром последнего понедельника августа я сидела на подоконнике в своей комнате, слушала музыку из Арининого плеера и размышляла. Институт придется бросать сейчас. Кого я обманываю, в любом случае предельный срок моей учебы - до конца сентября. А там закончатся пересдачи и осенняя попытка защиты курсовой работы - кстати, так и не дописанной, - я буду отчислена.
  Так какой смысл тянуть? Нужно забирать документы из института и соглашаться на постоянную работу с полным рабочим днем. Жаль, что это, скорее всего, означает расставание с лабораторией. Очень не хочется подводить Некруева, у него опять не будет младшего лаборанта. Но что поделать, я не в той ситуации, что бы выбирать. Возможно, он согласится на мою работу по вечерам?
  Я уже в который раз набрала номер его телефона, но он был выключен. В лаборатории тоже не отвечали. Вообще говоря, мне очень хотелось сейчас поговорить с Виктором Андреевичем. Да, я не смогу поведать всей правды, но есть вещи, о которых вполне можно рассказать, спросить его совета. И признаться, мне просто было нужно хоть немного сочувствия и человеческого тепла. Я оказалась ответственной за пятерых членов своей группы, хотя никогда и за себя-то отвечать не умела. Внутри меня были тщательно сдерживаемое отчаяние и страшная усталость, снаружи - ничего, кроме проблем.
  Ладно, не очень хорошо, что я не могу поставить Некруева в известность предварительно, но деваться некуда. Хватит откладывать, прямо сейчас надо сходить в институт и забрать документы, затем звонить в магазин, куда меня готовы были взять уборщицей. Надеюсь, еще не поздно дать им согласие.
  Я дошла до института, поднялась на второй этаж и зашла в большой кабинет учебной части, где за своими столами сидели сотрудники. Меньше, чем через неделю начинаются занятия, у них много забот. Здесь были и те, кто занимался исключительно организационными вопросами, такие как Мельникова Галина Андреевна, и те, кто совмещал эту работу с преподаванием - в данный момент, была Стеклова.
  - Мягкова? Что хотела? - спросила Мельникова.
  Несколько секунд я молчала, оттягивая неизбежное, затем отчетливо сообщила:
  - Я отчисляюсь из института и забираю документы.
  Все уставились на меня, пригвоздив взглядами к полу.
  - Значит, бросаешь учебу? И чем, если не секрет, займешься? - неодобрительно спросила Галина Андреевна.
  - Пойду работать.
  - А зачем было столько времени у нас отнимать, чтобы, в конце концов, все бросить? Ты о тете своей подумала, сколько она с тобой мучилась?
  Как раз подумала!!!
  - Это не ваше дело. Отдайте мне документы.
  - Мягкова, не смей хамить! - рявкнула Мельникова. - Было бы желание удерживать... Садись и пиши заявление.
  - Ксения, а почему ты решила отчислиться? - спросила Стеклова. - У тебя так хорошо с учебой пошло и вдруг ты все бросаешь? Причины-то есть?
  Нет, пожалуйста, я сейчас не способна объясняться и говорить о причинах. Мне нужно просто забрать документы и уйти!
  - Хочу и отчисляюсь, все разве не обрадуются? - грубо сказала я.
  - А Виктор Андреевич знает? - проигнорировала мое поведение Стеклова.
  Я промолчала. Мне было бы сейчас проще спрятаться за хамством, но необъяснимая доброжелательность Натальи Федоровны заставила стыдливо прикусить язык.
  - Спрашивается, зачем он на тебя столько времени потратил, даже в известность не поставила, - прокомментировала Смоленская, неизвестно зачем находившаяся тут же. - Говорила же ему, не стоило с тобой связываться...
  Стеклова вдруг встала и вышла из кабинета. Под диктовку Мельниковой и неодобрение присутствующих я написала заявление, она достала мои документы из шкафа, взяла с меня расписку об их получении. Она не слишком торопилась, мне же хотелось побыстрее с этим закончить.
  - Приказ о твоем отчислении появится позднее, - сухо предупредила она. - Но тебе появляться здесь больше не обязательно, свободна на все четыре стороны.
  В этот момент в кабинет вернулась Стеклова, с ней вместе был хмурый Некруев.
  - Ну, здравствуй, Ксюша. Что случилось и почему я обо всем узнаю из третьих рук? - спросил он.
  Грубить Некруеву я уже давно разучилась. Я вскочила со стула и чуть не бегом бросилась к нему, уже не обращая внимания на остальных.
  - Виктор Андреевич! Простите, пожалуйста! Я Вам пыталась позвонить, предупредить, но у вас телефон не отвечал все время!
  - Потому что я его потерял на отдыхе и не успел восстановить номер, - объяснил он. - Ксюша, все-таки, с чего ты вдруг отчисляешься? И тете ты это сказала?
  - Да я не могу ей сказать! - на глаза навернулись слезы, - Они с сестрой попали в автокатастрофу двадцать восьмого июля, тетя впала в кому, лучше не становится... У сестры улучшения есть, но ее тоже пока держат без сознания!
  В кабинете повисла тишина, Некруев изменился в лице.
  - Ты поэтому отчисляешься? - уже совсем другим тоном спросил он.
  - Да, - я вытерла мокрые щеки и твердо продолжила, - я сейчас за старшую. Денег нужно много, на больницу и на нас. У меня же еще три сестры, кроме той, что пострадала... Из них только одна что-то зарабатывает, еще одна получает крохотную стипендию. Катька, младшая, вообще на платном отделении - ей, наверное, тоже придется бросать учебу. В общем, у меня нет других вариантов, как идти работать полный день. Я хотела попросить вас, если можно, не увольнять меня из лаборатории, - я бы могла попробовать работать вечерами...
  Некруев стоял молча, будто пытаясь осознать то, что я ему сказала.
  - Ксюша, ну кто же так делает! - вдруг воскликнула Мельникова, заставив меня вздрогнуть и повернуться к ней. - Ну почему нельзя было сразу все нормально объяснить!
  Она подошла и забрала документы из моих рук, не дав опомниться.
  - Что... что Вы делаете?
  - То, что нужно. Садись и пиши заявление на социальную стипендию, я продиктую.
  - Но этого мало, а я все равно не смогу учиться!
  - Ксюша, делай, что тебе говорят, - Некруев словно очнулся и деликатно направил меня к столу. - О лаборатории не беспокойся, ты в ней останешься и я постараюсь обеспечить тебе полную ставку. А куда ты устроиться на работу собиралась, кстати?
  - В магазин уборщицей.
  - Ясно. Так, Ксюша, я сейчас кое-куда схожу, но ты дождись меня обязательно, - он торопливо вышел.
  Мое заявление об отчислении отправилось в мусорную корзину, под диктовку Мельниковой я написала другое, на получение социальной стипендии.
  - Послушайте, какой в этом смысл? - попыталась еще раз объяснить я Галине Андреевне. - Я же и так не способна учиться, с работой тем более не смогу! Да и у меня в долгах на осень два экзамена и курсовая работа. Так и так меня отчислять, какой смысл с этим тянуть?
  - Ксюша, дружочек, - рядом села Наталья Федоровна и положила теплую руку на мое плечо, - высшим образованием нельзя разбрасываться, тебе этот диплом многое может дать. Учиться ты способна, не выдумывай, сдашь и экзамены, и курсовую работу. А с совмещением попытаемся что-то придумать. Уж отчислиться всегда успеешь.
  - Хорошо, попробую, - я сдалась. - Спасибо.
  - Не за что.
  - Я... - я запнулась, потом выпалила, обращаясь сразу к ней и Мельниковой, - Простите, я не хотела грубить, просто я...
  - Все хорошо, не переживай, - спокойно сказала Стеклова. - Мы все понимаем.
  Смоленская вдруг извинилась и вышла, столкнувшись в дверях с Некруевым.
  Виктор Андреевич пододвинул стул и сел напротив меня.
  - Ксюш, я договорился, в лаборатории у тебя будет полная ставка. И еще, - он достал из кармана пачку купюр, - ты возьмешь у меня деньги.
  Я протестующее вскинулась, но он не дал мне ничего сказать.
  - Ксюша, тебе сейчас не до красивых жестов. Потом отдашь, если сможешь. Пожалуйста, возьми деньги.
  - Хорошо, спасибо, - признательно посмотрела на него я. - Вы мне так помогаете, я вам очень благодарна!
  Вернулась Смоленская и обратилась ко мне:
  - Ксюша, сейчас для этого корпуса срочно ищут нового коменданта и уборщицу в одном лице. Уборка в утренние и вечерние часы, остальные дела тоже, я думаю, можно совместить с учебой. Заплата вот такая, я записала, - она протянула мне листочек. - Посмотри, тебе это подойдет?
  Я смотрела в листочек и мысленно складывала, вычитала и делила. Предлагаемая зарплата была несколько ниже, чем могла быть в магазине, но с учетом полной ставки в лаборатории... Шиковать не будем, но текущие потребности обеспечим. Да, с обучением Каттер еще надо ломать голову, но должность уборщицы в магазине тоже бы ничего здесь не решила.
  - Я не знаю, что делают коменданты, но я очень хочу эту работу.
  - Значит, разберешься. Пойдем со мной, прямо сейчас тебя и оформим.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"