глава из мемуаров "Вот и все...я пишу вам с вокзала"
В биографии советского писателя ценился его жизненный путь, особенно, если у него имелся заковыристый трудовой стаж: некоторые писатели испробовали себя в десятках профессий, исколесили страну вдоль и поперек, побывали на многих известных стройках, целине. Не будь они писателями, назвали бы их "летунами", "перекати-полем", а писателю все ставилось в заслугу, он, мол, познавал жизнь, исследовал ее изнутри, среди народа.
Мне специально жизнь изучать не пришлось: военное и послевоенное детство, безотцовщина, ранний труд, борьба за кусок хлеба с первых сознательных шагов. И позже мне в судьбе выпала писательская биография, хотя я никогда не предполагал, что стану писателем, и первый свой рассказ написал на спор, в 30 лет, работая инженером в строительстве. Я двадцать лет отработал в "Спецмонтаже": трест и министерство находились в Москве, управление - в Ташкенте, где я тогда жил. Наша строительная ответственность распространялась на всю Среднюю Азию и Казахстан, но, когда требовалось отправить нас в Норильск или в Кондопогу, или в Череповец, или на секретные и особо секретные стройки по всей стране, нас командировали туда, где мы были нужнее.
За 20 лет работы в "Спецмонтаже" я исколесил всю страну, от Клайпеды до Владивостока, от Игарки до таджикской Исфары. Конечно, весь мой жизненный опыт, и не только строительный, мои дороги легко вписались в мои книги, у них впечатляющая география, знание широкого круга людей. Стройка впитывает в себя разные судьбы: от романтиков до ярчайших авантюристов, проходимцев, рвачей, пьяниц с удивительно золотыми руками. Крупное строительство позволяло человеку резко изменить судьбу, рядом с возводимым заводом или крупным промышленным комплексом всегда возникал новый город. Я побывал в сотнях таких городов, малых и больших, и там легко было начать жизнь снова, с нуля.
Но однажды в моей биографии появилось неожиданное увлечение, далекое от строительства. В тридцать лет, в 1971 году, я написал свой первый рассказ "Полустанок Самсона" и, продолжая работать инженером, очень активно писал. Один из моих ранних рассказов, больше похожий на повесть, под названием "Альтафини" я предложил газете "Строитель Ташкента", которая появилась после известного ташкентского землетрясения, и он был опубликован в пяти ее номерах. Когда я пришел получать гонорар (было время, когда газеты, журналы, радио платили писателям), кассирша попросила, чтобы я заглянул к редактору. Газету возглавлял Михаил Иосифович Пругер, легендарный журналист, фронтовик, он стоял у истоков многих ташкентских газет. Михаил Иосифович поздравил меня с публикацией и сразу предложил:
- А не хотите ли пойти ко мне спортивным обозревателем?
Я ответил, что кроме футбола и бокса мало знаю спорт и не намерен оставлять строительство. Мне нравились мои частые командировки, которые я в душе называл путешествиями. Ведь только работа позволила мне побывать в Алма-Ате, Душанбе, Фрунзе, Балхаше, Баку, Тбилиси, Нальчике, Фергане, Нукусе, Актюбинске, постоянно летать в Москву.
− Жаль, очень жаль, − печально сказал Михаил Иосифович, − я с удовольствием прочел вашу повесть о футболе, вижу, что вы знаете и чувствуете футбол, нерв игры. Впрочем, я навел о вас справки, вы, говорят, дружите с известными футболистами: с Геннадием Красницким, Берадором Абдураимовым, Искандером Фазыловым, накоротке с грузинами: Славой Метревели, Мишей Месхи, Гурамом Цховребовым, лучшего футбольного обозревателя нам не найти.
Чувствуя искреннюю расстроенность Михаила Иосифовича, я вдруг предложил - а что, если я буду внештатно вести колонку футбольного обозревателя, но только на определенных условиях?
- На каких? − заинтересованно встрепенулся Михаил Иосифович.
- Не ограничивать меня в размерах статьи.
- Ну, это пожалуйста, − вздохнул облегченно и весело Пругер, и мы ударили по рукам.
Два футбольных сезона подряд я вел футбольную колонку, а потом газета неожиданно закрылась. Могу похвастаться, что тираж газеты вырос в розничной продаже, и болельщики, знатоки футбола охотились за газетой "Строитель Ташкента". Некоторые статьи о футболе сохранились, и я предлагаю читателю обзорную статью под названием "Сегодня в Мадриде и Милане".
Сегодня в Мадриде и Милане
В этом году большой футбол стартовал неќобычно рано. Этим мы обяќзаны прежде всего крупному успеху двух наших ведущих команд: московского "Спартака" и киевского "Динамо", которые впервые пробились в финальную часть розыгрыќша Кубка европейских чемпионов и Кубка обладатеќлей кубков Европы.
У многих в памяти тот предпраздничный день, принесший волнующую встречу с футболом и увы... горечь несбывшихся наќдежд.
Сегодня участники двух прошлых встреч в Сочи и в Одессе играют во второй раз, но наши команды будут в роли гостей − гостей, отстуќпать которым некуда...
В турнире любого ранга специалисты футбола, газеты и журналы сразу выделяют фаворитов. В розыгрыше Кубка обладаќтелей кубков Европы 1973 года бесспорным фаворитом был назван противник мосќковского "Спартака" италь-янский клуб "Милан", раќнее обладавший столь почетќным титулом.
"Милан" основан в 1899 году, одна из старейших футбольных команд Италии. Титулов у него не счесть, к тому же клуб никогда не имел серьезных денежных заќтруднений. В основе финанќсового благополучия "Милана" лежит его успех на зеќленых полях. Поэтому столь тщательно и продуманно гоќтовился "Милан" к сочинќской встрече. В расчете на победы в европейских турќнирах 1972 - 1973 годов был приобретен из "Фиорентины" левый крайний Кьяруджи - прозванный эксќпансивными итальянскими болельщиками за свою неукќротимую одержимость "беќшеной лошадью".
К мартовскому матчу со "Спартаком" Нерео Рокко, работающий с "Миланом" в общей сложности около деќсяти лет, привел команду лидером итальянского чемќпионата. В 18 турах "Миќлан" забил 38 мячей, идущий следом "Ювентус", возглавляемый известным Альтафини, провел лишь 24 мяча. Так что, забивать красно-черные (цвета "Миќлана") умеют.
Но есть одна крайне люќбопытная деталь. На чужом поле красно-черные выиграќли лишь у "Интера", да и то в Милане. На выезде у клуба сплошные ничьи и проќигрыш "Роме" из Флоренќции.
Нынешняя система атаки "Милана" в Италии прозваќна "картечью". Голы забиќвают полузащитники Ривера и Бенетти, забивают и все нападающие: Прати, Бигон и Кьяруджи. Числятќся голы и у защитников Анкилетти и Сабадини.
Зная всю сложность полоќжения московского "Спартака" перед первой игрой, Нерео Рокко всё же рассчитывал на ниќчью (и не скрывал этого), хотя и был уверен, что матч непременно представит возќможность для контратаки, и тут он рассчитывал на выдаќющиеся организаторские способности своего диспетчера − неувядаемого Джанни Риверу. Ривера не обманул его надежд. Каждый раз, коќгда мяч попадал к нему, он организовывал кинжальные выпады бросая в прорыв Кьяруджи то слева, то спраќва, то в центре атаки. Лишь высокое мастерство и больќшой опыт Логофета, игравќшего персонально против Кьяруджи, не позволили итальянцу распечатать наши ворота. Победный гол забил Бенетти.
Нет необходимости говоќрить об игре, многие видели ее по телевидению, читали отчеты. Положение "Спартаќка" перед ответной игрой тяжелое, гол, забитый итальќянцами в Сочи, в общем заќчете пойдет за два. Дело даќже не в этом, 14 марта "Спартак" выступил в 1/16 розыгрыша Кубка СССР 1973 года против команды "Нистру" из Молдавии. Игра была вялой, малоинтеќресной и закончилась − вниќчью.
Есть в нашей печати соќобщения и о противнике "Спартака". В 21-м туре чемпионата Италии "Милан" встретился с известным клуќбом "Фиорентина" и выигќрал 2:0. Оба гола забил Беќнетти, тот самый полузаќщитник, так огорчивший нас в Сочи.
Итак, сегодня на поле "Сан-Сиро" "Спартак" выйдет на ответный матч. Нелегко придется им. Так пожелаем же спартаковцам доќстойной игры!
В тот же мартовский веќчер, несколькими часами позже, мы были свидетеляќми другого матча, транслиќровавшегося из Одессы. Наш чемпион - киевское "Динаќмо" принимал шестикратќного обладателя Кубка евроќпейских чемпионов - мадќридский "Реал", для котоќрого нынешний розыгрыш уже шестнадцатый по счету и матч с киевлянами - соќтое выступление клуба в ро-зыгрыше Кубка европейских чемпионов. У испанского клуба немало и других титулов.
Пять первых розыгрышей континентального кубка подќряд достались "Реалу", и эти страницы истории клуба быќли связаны с выдающейся игрой Альберто ди Стефано.
Киевское "Динамо", принимая одного из бывших грандов испанского футбола, знало, что "Реал" давно уже утратил роль лидера в своей стране, да и в нынешнем чемпионате дела у него идут не столь блестяще. Оба клуќба до матча изучили друг друга. Муньос видел игру киевлян в Бельгии с "Анќдерлехтом", которую динаќмовцы проиграли 0:1. Севиќдов, в свою очередь, наблюќдал матч "Реал" - "Барќселона". Уверенных прогноќзов перед матчем в Одессе не высказывалось, оба тренера с уважением отозваќлись о командах, которые встретятся в 1/4финала.
Рассчитывал ли Муньос на выигрыш в Одессе? Едва ли, хотя, как и Рокко, наверняка возлагал надежды на внезапные контратаки, которые могли организовать и Веласкес, и Пирри. Но игра внесла свои коррективы, только 15 минут в начале игры испанќцы вели сколь-либо организованную игру, придер-живаясь тактики, выработанќной руководством клуба. Дальше киевляне взяли игру в свои руки.
Наш чемпион предстал пеќред телезрителями в знакоќмом облике. В его ряды вновь вернулся один из лучќших нападающих прошлого сезона, игрок сборной СССР Вячеслав Семенов. Киевляне показали редкое для начала сезона движение. Скорость и постоянно высокий темп игќры выбили из колеи игру исќпанцев.
Но тяжелое мокрое поле, сырой, влажный воздух и туман не оказались помощниками техничной, скоростной украинской команде. И еще, очень большие надежды киевляне возлагали на Блохина, а с его 13 голами за прошлый сезон, не слишком ли это опроќметчивая надежда? Увы, на этого юношу и сборная слиш-ком перенадеялась в прошлом сезоне. Пожалуй, Сеќвидов это понял, когда вы-пустил Семенова вместо Блохина, но проявить себя Семенову практически не было времени.
Нашему чемпиону перед ¼ не хватало игровой практики. За перерыв перед отќветной игрой он ее получил. Киевляне сыграли в 1/16 розыгрыша Кубка СССР и убедительно выиграли у харьковского "Металлиста" 3:0. К матчу в Мадриде войдут в строй вратарь Евќгений Рудаков и защитник Вадим Соснихин, присутствие которых в ответном матче может оказаться реќшающим. Первая игра в сеќзоне нашего чемпиона со столь грозным соперником, думаю, не разочаровала люќбителей футбола, и мы увеќрены, что киевляне дадут бой сопернику и на его поле
Да, сегодня поздно ночью динамовцы выйдут на футбольное поле 100- тысячного стадиона клуба "Реал". Им будет неќлегко, но мы надеемся и верим в них, и также, как и моќсковскому "Спартаку", жеќлаем хорошей игры и побеќды.
1973г.
Р. МИР-ХАИДАРОВ,
футбольный обоќзреватель.
Как видите, и сорок лет назад футбольными ориентирами были эти великие футбольные города и те же клубы. Почему я решил включить эту статью в мемуары? Только потому, что нынешний футбольный болельщик думает, что интерес к футболу зародился только сегодня, в новой России. Колоссальный футбольный интерес сложился в СССР сразу после войны, а потом невиданное массовое увлечение возникло в 60-х годах. Хотите пример из разряда ныне невозможных? Пожалуйста, в 60-х годах ташкентский стадион "Пахтакор", вмещавший 62 тысячи болельщиков, в начале сезона в течение двух недель реализовывал более 25 тысяч абонементов на весь сезон!
Такое не могут себе позволить ни "Лужники", ни "Локомотив", ни "Зенит", ни "Спартак", имеющие первоклассные стадионы и свою огромную торсиду. Правда, кумиры тех лет, даже входившие в сборную мира − Слава Метревели, Валерий Воронин, Лев Яшин - получали в тысячи раз меньше, чем те, кто сегодня не может попасть на Олимпийские игры, Чемпионаты мира и Европы. Недавно в Мюнхене вышел рассказ "Письмо в Кремль" немецкого писателя Александра Фитца, бывшего главного редактора газеты "Комсомолец Узбекистана", и читавшего в свое время мои футбольные обозрения. Рассказ можно найти на моем сайте www.mraul.ru Вот, что он говорит обо мне и о футболе тех давних лет в своем рассказе.
Фрагмент рассказа:
"...И тут снова телефон звонит. Поднимаю трубку, а это мой старинный друг Рауль Мир-Хайдаров из Москвы. Он теперь известный меценат, галерист, популярный писатель, общий тираж книг которого − десять миллионов. А родились мы оба в Актюбинской области Казахстана. Конечно, это не мыс Челюскина, но, доложу вам, ещё те пампасы, то есть места компактного проживания. Особенно в середине прошлого века, когда зимой из посёлка в посёлок только на тракторе можно было прорваться. Ну а про весну-осень и говорить не буду.
− Привет, дорогой, − с угадываемой даже в тембре голоса улыбкой говорит Рауль.
− Здравствуй, дружище, − искренне радуюсь я.
− Прочёл твоё письмо нашим вождям, − продолжает Рауль, − и решил помочь российским немцам. Ты же помнишь, что к футболу я тоже отношение имею?
− Ещё бы! - восклицаю, а про себя думаю: как же я забыл о Рауле, человеке, который в футболе разбирается ничуть не хуже, чем в живописи?! А уж как он разбирается в живописи... Впрочем, разговор это долгий, особый, а если о футболе, то именно Рауль, к футболу прямого отношения никогда не имевший, пользовался привилегий свободного посещения ташкентского "Пахтакора", как перед началом, так и после окончания матчей. И это в самый пик расцвета и популярности команды. Если кто не проникся и не понял, что это такое, поясняю: меня, главного редактора республиканской молодёжной газеты, к этой самой раздевалке даже не подпускали.
Ещё, вспоминаю, Рауль водил дружбу с Михаилом Месхи, Славой Метревели, Геннадием Красницким, Берадором Абдураимовым, Гурамом Цховребовым, другими "звёздами" советского футбола. Даже с похмелья мог без запинки назвать состав любой команды, выступавшей в первой и второй лигах первенства СССР, и... мюнхенской "Баварии". Да, да! Мы оба тогда болели за "Пахтакор" и за звёздную команду Франца Беккенбауера (Franz Beckenbauer), Герхарда Мюллера (Gerhard Müller), Пауля Брайтнера (Paul Breitner), Ульриха Хёнесса (Ulrih Heness)... Впрочем, почему "тогда"? Мы и сейчас не в запасе.
− Так вот, − продолжает Рауль, − есть у меня голкипер. Прыгучий, цепкий. Зовут его Людвиг Вуккерт (Ludwig Wukkert).
− Где, − спрашиваю, − ты его нашёл?
− В Казахстане, в Мартуке, − говорит Рауль. - Он родственник моего школьного друга Сигизмунда Вуккерта (Sigismund Wukkert), который уже 20 лет как со всеми родственниками в Германии. Но когда жил в Казахстане, то в первенстве Актюбинской области защищал ворота сборной Мартукского района.
− А Людвиг?
− Он тоже теперь в Германии. В Мартук погостить приехал, а там неприятность.
− Какая?
− Основной вратарь районной команды руку повредил. Вот Людвиг и встал на ворота. Как леопард прыгал и даже рычал. На своих защитников. Представляешь?!
− Конечно. Но вот что ты там делал?
− Тоже в гости приехал. Я же почётный гражданин Мартука. Там ведь улица есть, которой моё имя присвоили, а в краеведческом музее Актюбинска целый зал моему творчеству посвящён. Ну и, само собой, картинная галерея...
− Ах, да, вспомнил. Прости.
− Александр, обязательно разыщи в Германии Людвига. Если бы "Письмо в Кремль" раньше прочёл, то конечно адрес у него взял.
− Не волнуйся. Разыщу. Спасибо, что позвонил.
− Не за что. Я скоро в Ташкент лечу, а потом в Казань. Там тоже буду искать. Ну, а потом в Германию, в Мюнхен. Снова хочу в ресторанчике посидеть, где с Францем Беккенбауэром познакомился. Может с ним потолковать? Вам же тренер нужен..."
Мне кажется, задев тему футбола, отделаться обзорной статьей "Сегодня в Мадриде и Милане" невозможно, футбол в ХХ1 веке стал новой религией сходящего с ума мира. Сегодня даже Нобелевская премия с ее некогда гигантской суммой вознаграждения кажется нищенской по сравнению с гонорарами футбольных звезд. Последний пример - футбольный клуб "Манчестер сити" шейха Мансура готов заплатить мадридскому "Реалу" отступного за Криштиану Роналду - 200 миллионов евро, причем зарплата самого футболиста будет 20 миллионов в месяц! Непостижимая нормальным умом цифра! А о популярности и известности и говорить не приходиться. Вряд ли один из миллиона назовет правильно имена трех лауреатов Нобелевской премии текущего года и за что они ее получили, а имена Месси, Пеле, Роналду знают миллиарды людей Земли. Поистине, мир перевернулся.
И все-таки вернемся ненадолго к тому времени, когда я стал внештатным корреспондентом газеты "Строитель Ташкента" и вел там колонку футбольного обозревателя. Мудрый Михаил Иосифович Пругер выписал мне удостоверение настоящего корреспондента, а не внештатника, каким я был на самом деле. В те годы краснокожее удостоверение с золотым тиснением крупными буквами "Пресса" на обложке имело великую силу, перед ее владельцем открывались двери не только на стадион "Пахтакор". Сегодня понять, насколько сильна, влиятельна была пресса, что на любое газетное выступление требовалась обязательная ответная реакция задетых организаций, даже вообразить трудно. А сейчас продажная, ангажированная пресса не вызывает у народа ни доверия, ни уважения, это про нее говорят - собака лает, караван идет.
Получив удостоверение корреспондента, мой абонемент на лучший 35 сектор по центру стадиона, где на самом верху находилась правительственная ложа, которая никогда не пустовала, потому что Ш.Р. Рашидов, обожавший футбол и заботившийся о "Пахтакоре", не пропускал ни одного матча - стал не нужным, и я подарил его кому-то из друзей. Для журналистов, близко к полю, в нижних рядах, находилась специальная ложа для прессы, куда обычно определяли и дублирующий состав гостей. В этой ложе любил бывать и легендарный Алик Тайванец, тот самый Алимжан Тохтахунов, сам некогда игравший в юношеской команде "Пахтакора" у знаменитого тренера С. Арутюнова, но травма помешала ему стать большим футболистом, я видел его не раз в игре. Бывали в этой ложе и высокопоставленные гости, руководители крупных предприятий республики.
Футбол − не театр, не концертный зал, и в ложе для прессы стоял такой же гвалт, как и на любой другой трибуне. Места тут не резервировались, как по абонементу, где весь сезон рядом с тобой оказывались одни и те же люди, здесь рядом мог оказаться кто угодно. Я был молод, горяч, азартен, вокруг кипели неподдельные страсти, и я вел себя, не особенно сдерживая эмоции, может даже иногда и чересчур. Надо признать, что иногда рядом или сзади оказывались очень спокойные, выдержанные люди, которых даже не срывал с места забитый пахтакоровцами гол, но такие болельщики встречались редко.
Не все газеты в ту пору имели спортивных обозревателей, футбол освещал тот, кто был свободен в редакции, оттого я перезнакомился со многими газетчиками Ташкента.
Специальный спортивный отдел имела только одна газета "Правда Востока", ее представлял Эдуард Ованесов, но он не любил появляться среди своей братии, считая, что ни один из них не разбирается в футболе. Он всегда держался вблизи команды, сидел с запасными игроками у кромки поля. Надо отдать должное, футбол он знал, писать умел, мне было с кем потягаться.
Наверное, среди тех, кто собирался в ложе прессы, я был наиболее информированным человеком. Я с удовольствием ходил на тренировки команды, часто бывал у них на базе "Чиготай", перед особо важными встречами заглядывал в раздевалку. Знал, кто выходит на поле в основном составе, кто сегодня находится в запасе. В "Пахтакоре" часто играли, как и сегодня повсюду, "варяги". На тот момент, когда у меня появилось журналистское удостоверение, в команду прибыли ростовчане Витя Медведев, центральный защитник, и нападающий из Баку Сергей Мелкумов. Оба холостяки, они предпочитали жить в лучшей гостинице столицы "Ташкент", и я не раз приходил к ним в номер, обедал с ними в ресторане, тоже лучшем в городе. Конечно, разговоры у нас были только о футболе, о тренерах, о предстоящей игре, о футболистах, своих и тех, кого ждут на игру, или куда пахтакоровцы отправлялись играть. Надо отметить для современных любителей футбола, что "Пахтакор" всегда тренировали знаменитые тренеры: В.Келлер из "Крыльев Советов", с его сыном я дружил, М. Якушин, Г. Качалин, С. Соловьёв, К. Бесков. Каждый из них в свое время тренировал не только лучшие клубы страны, но и сборную СССР.
Конечно, моя информированность бросалась в глаза прежде всего тем, кто читал в газете мои обозрения, репортажи, интервью с футбольными знаменитостями. Кстати, именно интервью особо ценили футбольные болельщики.
Высшим шиком по тем временам было выходить на поле с командой, желательно переговариваясь с кем-нибудь из игроков, а уже потом неторопливо направляться в ложу прессы прямо с поля. Конечно, сегодня, с высоты возраста, тот высший шик кажется откровенным пижонством, но я был молод, тщеславен и был счастлив, что накоротке общаюсь с футбольными звездами. Но настоящую популярность, уважение болельщиков я заслужил не своей информированностью, не своими публикациями о футболе, а своими комментариями по ходу матча. Наверное, любой болельщик со стажем считает себя знатоком футбола, и я не был исключением. Но я как-то вдруг почувствовал, что читаю игру, предвижу события на поле и знаю, на что способна та или иная команда, игрок. Редко ошибался в прогнозах и жалел, что в ту пору у нас не было тотализатора. Особенно ясно видел, кто с первых минут не попал в игру и вряд ли сегодня попадет в нее, и его надо срочно менять, какой бы у него ни был авторитет. Просто сегодня не его день.
Уже тогда я понимал, как важно для тренера угадать с составом, кто именно сегодня, к вечеру, готов выйти на поле, и не важно, как он отыграл предыдущий матч. Именно этим предвидением сильны великие тренеры: Жозе Мауриньо, Марчелло Липпи, Фабио Капелло, Арсен Венгер, сэр Алекс Фергюссон, таким был и наш великий Валерий Лобановский. Отвлекусь на один конкретный пример, говорящий о важности тренера. Редкостный в истории местечкового футбола случай.
Однажды я приехал на родину, в Мартук, небольшой поселок. Но там тогда на первенстве района выступали 16 команд! Понимаю, представить это сегодня трудно, но поверьте, еще живы свидетели, и была такая могучая страна − СССР. В тот воскресный день предстояла игра между "Водителем", лучшей командой Мартука в последние годы, она даже первенство Казахстана среди сельских команд выигрывала дважды, и командой школьников. Надо сказать, что в "Водителе" играли мои приятели, мои одноклассники, и матч проходил задолго до того, как я стал футбольным обозревателем у легендарного М.И.Пругера. Днем я был на Илеке с командой "Водитель", и там между нами произошел спор. Я утверждал − вот если бы я сегодня возглавлял, как тренер, школьников и вы бы разрешили мне весь матч с края поля делать подсказки игрокам, то мои школьники обязательно выиграли бы у вас. Я даже предложил им пари. Меня, разумеется, подняли на смех, сам я в юности в футбольных талантах не был замечен, я состоялся в боксе.
В команде "Водитель" предложили мне, как гостю, как другу, щадящее пари - они обязывались забить хоть три, хоть пять голов, а ничью и свой выигрыш со счетом 2:0 посчитать, как мою победу. Насчет подсказок с бровки поля тоже не возражали, сказали - да хоть по полю гуляй, только под ногами в атаке не путайся. Но я, уверенный в своих силах, настаивал на моих условиях и обещал в случае проигрыша школьников выставить им ящик портвейна "Кюрдамир", популярного в то лето.
Вобщем, пари состоялось, к вечеру о нем знал весь Мартук, и стадион собрал рекордное число зрителей, хотя он и без пари не пустовал бы. В команде школьников играли мои племянники, а вратарь Бисембай Биктемиров, он же капитан, жил по соседству. Как только вернулся с речки, я попросил Биктемирова собрать ребят у него во дворе, до матча оставалось еще четыре часа. Я поведал ребятам про пари, сказал, что на прошлой неделе видел две их встречи и указал на ошибки и просчеты тех матчей, обратил внимание на слабые и сильные стороны команды и уверил, что если играть, строго выполняя мои команды, то они обязательно выиграют. Я видел, как горели у них глаза, они гордились, что я так высоко их оценил. Особо я просил внимательно играть первые 15-20 минут, не отбивать безадресно мячи, бороться в каждой игровой ситуации до конца, очень четко следовать моим указаниям. Сообщил, что первую половину игры я вряд ли буду отходить от своей штрафной площадки, поскольку знал, как будут играть водители.
Игра началась, как я и предполагал − водители всей командой ринулись в атаку, желая ошеломить, подавить школьников быстро забитым голом. Но не тут-то было, школьники не дрогнули, проявили неожиданное хладнокровие, зная, что игра только так, с атаки, и начнется, а вратарь, тот и вовсе творил чудеса. Я нервно ходил по краю поля, слыша ехидные высказывания поклонников "Водителя" в свой адрес, выкрикивал кого прикрыть, когда следовало подержать мяч, сбить ураганный темп, когда мгновенно надо было перевести игру на другой край поля. С кем-то играть плотнее, жестко, не давать свободно пробить ни Валерию Парамонову, ни Саше Вуккерту, моим приятелям.
Пыл возрастных игроков "Водителя" через полчаса заметно упал, белоснежные майки потемнели от пота, хоть выжимай, и я попросил своих ребят играть быстрее, быстрее адресовать пасы, забрасывать мячи за спину далеко выдвинувшимся защитникам, которые уже с трудом поспевали за быстроногими мальчишками. Школьники чаще стали делать длинные передачи, переводить игру с края на край, адресовать передачи вразрез, в расчете на скорость своих нападающих. За пять минут до конца первого тайма один длинный заброс за спину левого защитника легко перехватил нападающий школьников и, выйдя один на один со знаменитым вратарем по кличке "Сова", Николаем Цихмистро, расстрелял ворота в упор. Что творилось на стадионе! На отдых команда "Водителей" уходила, еле волоча ноги, в таком темпе игру они не ожидали.
В перерыве я быстро проанализировал игру своих и чужих, рассмотрел несколько возможных вариантов, которые нам предложит "Водитель", и что мы должны противопоставить в том или ином случае. Просил при любой возможности резко прибавить в скорости, ни в коем случае не играть на удержание счета, особо обратил внимание на уязвимые места в обороне противника.
Раздосадованные пропущенным голом водители во втором тайме показали, наверное, лучшую игру в истории команды, а мне пришлось бегать вдоль всего поля, вмешиваясь почти в каждый эпизод. Но и у моих ребят появился кураж, они поймали свою игру, поверили, что могут победить и очень грамотно держали мяч, умело гасили темп противника, неожиданно взрываясь атаками то слева, то справа, то, по моей команде, одновременно открывались по два-три игрока, и мяч шел именно туда, куда и следовало.
Был момент, когда "Водитель" минут на десять потерял ориентир и игру, и тогда команду выручал только легендарный "Сова". Минут за пять до окончания матча водители крепко сдали в движении и не поспевали ни в середине поля, ни в своей штрафной площадке, плохо контролировали не только мяч, но и игру. И на очередной прострел вдоль ворот собственный защитник помешал "Сове" выскочить на перехват, а набежавший центрфорвард Хамза Кадыров головой отправил мяч под перекладину. Рев стоял, как на "Сан-Сиро" или "Уэмбли" − бывал я и там, и там.
После игры, в застолье, Вуккерт сказал мне прилюдно от имени команды: "Жаль, мы недооценили тебя, никогда не думали, что игрой можно дирижировать, как оркестром, у тебя это здорово получилось! Где ты так тактике футбола нахватался, вроде сам и не особо играл? Мы теперь многое возьмем себе на вооружение из твоих подсказок".
Но вернемся на "Пахтакор". Как только проходило минут 10-15 игры, я говорил вслух, как бы обращаясь к сидящим рядом, что не следовало сегодня ставить на игру того или другого, причем я говорил не только о своих, но и о противниках. Через полчаса это становилось столь очевидным, что не заметил бы только слепой. Абсолютно всегда я предугадывал замену, часто названный мною новый игрок кардинально менял игру или забивал гол. Часто я предвидел, что при такой игре не удержать победу, которая вроде уже была в руках. Вобщем, я видел многое, что не видел тренер, и это становилось понятным для других только после свистка.
И вот однажды, когда заканчивался футбольный сезон, ко мне в перерыве подошел солидный, элегантно одетый мужчина, часто появлявшийся в ложе для прессы. Он попросил меня отойти в сторону и сразу представился: "Я Шахназаров, из Ферганы, вы не раз писали о моей команде "Нефтяник", которая играет в классе "Б", я директор нефтеперерабатывающего комбината". Я, конечно, знал о нем − он, как и Ш. Рашидов, был помешан на футболе, и у его команды, по тем временам, были первоклассные условия: свой стадион, загородная база. Знали, что он отдавал предпочтение игрокам с Кавказа. Шахназаров продолжал:
- Я читаю ваши статьи и приглядываюсь, и прислушиваюсь к вам здесь, в ложе прессы. У вас много предпосылок, чтобы стать первоклассным тренером, не хотите попробовать?
Я стоял, потеряв от неожиданности дар речи, и он спросил: "Вы сами играли, тренировали?"
− Нет, − честно признался я.
- Не беда, я готов отправить вас на курсы тренеров в Москву. Там они каждую зиму проходят, а весной могу предложить место второго тренера в "Нефтянике", только для того, чтобы вы набрались опыта, практики, а со следующей весны гарантирую вам место главного тренера. Лады?
Я попросил неделю на размышление, до следующей игры "Пахтакора", на том мы с ним и распрощались. У меня прошла мучительная неделя, и приглашение слишком заманчивое, вряд ли когда такое мне предложат, чудеса редко происходят. Но и Ташкент покидать не хотелось, а, главное, у меня была на выходе книга в Москве, и я был приглашен на съезд молодых писателей в марте следующего года, а в апреле я уже рассчитывал стать членом Союза писателей СССР. Желание посвятить себя литературе оказалось сильнее, чем положить жизнь на футбол, да и семья резко возражала.
С Шахназаровым мы надолго остались в добрых отношениях, и он радовался моим успехам в литературе. При встречах часто повторял - как хорошо, что ты тогда не согласился стать тренером в "Нефтянике" − потому что через два года класс "Б" ликвидировали по всей стране, оставив лишь высшую лигу футбола. Уже тогда власть понимала - футбол слишком дорогое удовольствие для страны.
Заканчивая репортерскую эпопею, хочу предложить вашему вниманию еще одну удивительную историю, случившуюся на стадионе "Пахтакор". Благо, свидетели и главный герой живут и здравствуют в Москве и в Ташкенте. Как-то в конце сезона "Пахтакор" принимал московских армейцев, ЦСКА. Возглавлял команду в ту пору Валентин Бубукин, сам в прошлом выдающийся футболист, входил в сборную страны, был в составе той самой звездной олимпийской команды в далеком Мельбурне, которая в первый и последний раз в истории нашего государства выиграла олимпийское золото.
На матч этот я пришел со своим приятелем Юрием Лопатиным, слава Аллаху, Юрий Николаевич жив-здоров, живет на Кара-Су. Не без труда прошли во внутренний дворик, очень похожий на испанское патио, где напротив друг друга располагались раздевалки обеих команд. У меня в этот день вышла газета с интервью, взятым накануне у Геннадия Красницкого, лучшего бомбардира клуба, и я занес пачку газет к нашим в раздевалку. Команда уже готовилась к выходу.
Как только футболисты обеих команд выстроились во дворе, впереди них появились трое судей и под бравурный футбольный марш Блантера все двинулись под высокую арку на поле. Я пристроился рядом с Ревалом Закировым, а Юра с Туляганом Исаковым, и мы как-то легко миновали все заградительные кордоны, чему, наверное, способствовало то, что мы в две руки заранее раздали пачку газет людям в форме и без формы, охранявшим выход на стадион, и благополучно оказались на поле, хотя такие проходы мало кому удавались. Заговорившись, мы пропустили то место, откуда я всегда сворачивал в ложу прессы, и продолжили путь к скамейкам, которые занимали тренеры, массажисты, врачи, запасные игроки обеих команд. Издалека мы увидели, что все скамейки, включая дополнительные, у "Пахтакора" были заняты, даже Эдуард Ованесов, главный футбольный обозреватель республики, стоял за спиной тренера. А у гостей, как раз невдалеке от В.Бубукина, пустовали три-четыре места, туда мы и направились. Наглость беспредельная, но иначе нам пришлось бы на виду у переполненного стадиона возвращаться под свист и улюлюканье на трибуны.
Надо признаться, день выпал прохладный, все-таки конец октября, до матча мы зашли в бар ресторана "Ташкент" при гостинице, пропустили по паре рюмок коньяка и пошли пешком на игру мимо сквера им. Ю. Гагарина с прекрасным памятником, который, к огорчению многих горожан, лет десять назад почему-то снесли.
Я видел много разных стадионов и хочу отметить красоту, изящество и месторасположение красавца-стадиона "Пахтакор", что означает "хлопкороб". Расположен он в самом центре города, среди огромного парка, заложенного еще в конце 19 века генерал-губернатором В. Кауфманом. По парку протекала с гор река Анхор, полноводная, широкая, причудливым изгибом огибавшая чашу "Пахтакора". Напротив стадиона метрах в ста на возвышенности красовалось белоснежное, пятиэтажное здание ЦК партии Узбекистана.
Рассказывают, что однажды выдающийся тренер Михаил Якушин, которого болельщики с любовью называли − Хитрый Михей, видя, как ленится на тренировке высоченный Вилли Каххаров, сказал, показывая в сторону ЦК: "Вилли, посмотри на пятый этаж, там Шараф Рашидович стоит у окна с биноклем, я ему его подарил, и видит, как ты сачкуешь. Пожалуйста, не огорчай нашего благодетеля, я-то переживу твою лень, просто не поставлю завтра тебя на игру".
Но вернемся на наш матч с ЦСКА. С первых минут игра у гостей не пошла, не складывалась ни в обороне, ни в атаке. К тому же, на седьмой минуте они пропустили гол после мощного удара центрального защитника Максуда Шарипова, которого в команде звали коротко на европейский манер - Макс, он очень молодым погиб в автокатастрофе. Почти весь первый тайм я с приятелем вел себя прилично − понимали, где сидим, даже после забитого Максом гола не очень ликовали, вели себя тише воды, ниже травы. Но, видимо, то ли нескромная натура дала себя знать во всей красе, то ли выпитый перед матчем коньяк подействовал, я выпустил жало и жалил гостей не щадя. Мой приятель все время пытался остудить мой пыл и как последнее предупреждение сказал - прекрати, нутром чувствую, сейчас нас бить начнут. Как раз в это время наши забили второй гол, и мы оба, забыв об осторожности, вскочили с мест и принялись бурно выражать восторг забитым полузащитником Ядгаром Тазетдиновым прямо с углового мячом, который влетел под самую перекладину, никого не задев. Что творилось на стадионе, не высказать! Рядом молча сидели рослые парни, готовые разорвать нас на куски. Удерживало их одно, они, наверное, приняли меня с приятелем то ли за футбольных чиновников, то ли за чиновников повыше, а то и за комитетчиков, те всегда отирались, где им хотелось. Им, москвичам, и в голову не могло прийти, что таким авантюрным путем можно пройти в сверхзакрытую зону и даже усесться на чужой территории.
До конца первого тайма оставалось 13 минут, я как раз глянул на часы и сказал довольно громко, как привык у себя в ложе прессы: "Что у них − тренер слепой, не видит, что правого крайнего надо было менять уже на десятой минуте игры, он никогда не пройдет нашего защитника Витю Суюнова, губит атаку за атакой...". Тут же со скамейки запасных подняли игрока, и произошла молниеносная замена неудачливого нападающего. Теперь уже нашему Суюнову приходилось туго, но его удачно страховал тезка Медведев. Тайм подходил к концу, и нашим, из-за небрежности капитана Геннадия Красницкого, назначили штрафной удар вблизи ворот, прямо по центру. Штрафной пробил Федотов, сын легендарного Григория Федотова, позже он сам возглавил ЦСКА и умер на этом посту. Володя так закрутил мяч мимо выставленной стенки, что вратарь только успел взглядом проводить его. 2:1, скамейка рядом с нами ликовала, а тут и свисток на перерыв раздался. Гости прошли мимо нас молча, даже не удостоив взглядом.
Видимо, в перерыве тренер "Пахтакора", сумел настроить своих футболистов на боевой лад, победа над ЦСКА в те годы ценилась высоко, и наши стали терзать оборону гостей, в которой еще играл легендарный защитник Альберт Шестернев, по кличке Иван Грозный. ЦСКА увядал прямо на глазах, поражение казалось неминуемым, уже назревал новый гол. А я продолжал язвить по поводу беспомощности того или иного игрока гостей. Вдруг Бубукин, гигант двухметрового роста, с пудовыми кулаками, срывается с места и кидается к нам. Нас разделяло метров пять не больше. Вот тут-то я поверил пророчеству своего приятеля − будут бить и бить крепко. Бубукин выглядел совсем обезумевшим, он знал, что генералы в Москве проигрыш в Ташкенте ему не простят. Подбежав ко мне, Валентин громко и грозно спросил: "Кого же мне сейчас надо менять?" Я, словно загипнотизированный, мгновенно попавший под влияние Бубукина, вскочил и показал на футболиста, находившегося недалеко от нас, и еще на центрального нападающего. Тут же молниеносно была сделана двойная замена, и, к удивлению стадиона, через пять минут игра перешла на половину "Пахтакора". А еще через десять минут начался непрерывный, затяжной, глубокоэшелонированный штурм наших ворот. В эти минуты команду спасал вратарь Николай Любарцев. Мой друг, Юрий Лопатин, в эти минуты не сдержался и сказал мне с укоризной - что же ты наделал!
За несколько минут до окончания матча, один из нападающих, вышедший на двойную замену, сравнял счет. Радости на соседних скамейках не передать, кое-кто даже кинулся к нам обниматься. Хорошо, что скамейка "Пахтакора" была далеко, и нас заслонили вскочившие армейцы. Пользуясь суетой, мы быстро покинули стадион, и я еще долго чувствовал свою вину и уже никогда не пытался попасть на скамейку рядом с тренерами.
Чтобы окончательно закончить футбольную тему, несколько строк-справок для современных болельщиков. Недавно я смотрел матч Английской премьер-лиги. Комментировали игру по новой, нелепой моде два обозревателя. Комментарием назвать этот, на мой взгляд, треп нельзя. Они большую часть времени пикировались друг с другом, доказывая, кто больше знает околофутбольных слухов, не имеющих к этому матчу никакого отношения, на нас, зрителей, им было откровенно наплевать. Развлекались они от души. А ведь у нас потрясающая школа комментаторов, начиная от Вадима Синявского, Николая Озерова, Котэ Махарадзе, Яна Спарре, Владимира Маслаченко. Прекрасные комментаторы были на телевидении во всех столицах союзных республик. Несостоятельность этих молодых людей, называющих себя знатоками футбола, комментаторами, подтверждаю примерами.
Один из них спрашивает коллегу:
- А можно ли с углового забить мяч?
На что тот с апломбом отвечает:
- Нет, это невозможно, история большого футбола не помнит такого случая.
Да полноте, футбол надо знать, если с него кормитесь.
Кто первым в истории советского футбола с углового забил гол, я не знаю, но думаю, это − легендарный игрок, а позднее и легендарный тренер Валерий Лобановский. Я несколько лет видел его игру. С углового он забил около 20 голов, об этом писал величайший статистик футбола Константин Есенин, сын поэта Сергея Есенина. Всеми сведениями и цифрами о советском периоде футбола в Интернете мы обязаны только ему. Константин Сергеевич, инженер, посвятил этой игре свою жизнь. Пусть земля будет вам пухом, величайший знаток футбола!
Больше всего голов с углового забивало киевское "Динамо", отличились партнеры В.Лобановского - Каневский, Серебренников, Базилевич. В тбилисском "Динамо" угловой великолепно исполняли Илья Датунашвили, Давид Кипиани. В "Пахтакоре" этим отличался легендарный Берадор Абдураимов, член клуба Григория Федотова, куда приглашали игроков, имевших за плечами сто забитых мячей. Забивал в "Пахтакоре" и Геннадий Красницкий, обладавший пушечным ударом, легенды о том, что чьи-то удары пробивали сетку и ломали штангу - это про него. Вратарь киевского "Динамо" Рудаков как-то сказал мне: "Мяч от Красницкого летит, как сплющенное раскаленное ядро, и его страшно брать, я его чаще только отбиваю". Забивал с углового и знаменитый араратовец, а позже московский спартаковец Саркис Овивян. В ту пору угловой представлял серьезнейшую угрозу. Удивительно, что с углового забивало только одно-два поколения футболистов. В начале 80-х с углового забивали все реже и реже, а с 90-х совсем перестали. Помню, в "Пахтакоре" последним, кто забивал такие голы, был Михаил Ан, погибший в авиакатастрофе со всей командой. Странным выглядит и то, что западные футболисты и латиноамериканцы, виртуозы футбола, с углового, действительно, не забивали.
А мне с экрана утверждают, что с углового голов не бывает. Бывает.
О пенальти. В последнее время судьба многих крупных турниров зависит от послематчевых пенальти. Какие трагедии мы наблюдаем! Команды, явно заслуживающие победы по игре, проигрывают по пенальти. А всего-то из-за небрежности, расхлябанности, безответственности бьющих игроков, и я в такие минуты всегда вспоминаю, как сорок лет назад спросил у Берадора Абдураимова, штатного пенальтиста команды "Пахтакор", как нужно пробивать пенальти. Мастер, долго не задумываясь, ответил убежденно:
− Надо быть к удару готовым и морально, и физически, и не думать о том, как обмануть вратаря, это сбивает концентрацию, отвлекает от удара. Бить надо без выкрутасов, без пижонства, вложив в удар всю силу. В таком случае, если вратарь даже угадает направление мяча, он его никогда не возьмет, скорость мяча сумасшедшая. Конечно, мой совет адресуется только тем, кто часто попадает в "калитку", имеет чувство, чутье гола, а не тем, кто мажет с трех метров.
Это сказал нападающий, за всю свою долгую карьеру ни разу не промахнувшийся в пенальти. А сегодня игрок идет на пенальти вразвалочку, не утруждает себя разбегом в момент удара, а разбег очень нервирует голкипера, в таком случае, куда пойдет мяч, он никогда не отгадает - так говорил легендарный бомбардир Берадор Абдураимов. Нынче часто бьют "щечкой", какие уж тут сила удара и скорость полета мяча, и обязательно в угол, думая, что отгадал, куда сместится вратарь, а тот дает ему ложный посыл − вратари ведь тоже читают игру и бывают выдающимися.
Нынче не реализуется около сорока процентов пенальти, встречал такую статистику. Тут, как и в случае с голами с углового, явное преимущество за советским поколением, игравшим в 60-70-ые годы.
О судьях. Недавно я обнаружил в старой записной книжке бакинские телефоны: 98-74-74 домашний и 65-08-09 рабочий Тофика Бахрамова, знаменитого футбольного рефери, засчитавшего спорный гол в ворота Германии в финальном матче между командами Англии и Германии в Чемпионате мира, проходившем в Англии в 1964г., благодаря которому англичане после очень долгого перерыва стали чемпионами мира. Этим Тофик Бахрамов вошел в историю мирового футбола. Удивительно яркий был человек, блистательный по жизни, элегантный даже на поле, какие у него были отточенные, ясные жесты - не высказать! Не зря болельщики называли его - "Дирижер"! Я рад, что несколько удивительных вечеров провел с ним в Ташкенте, когда он приезжал, как судья, на домашние игры "Пахтакора". За полвека большой любви и дружбы с футболом я встретил еще только одного подобного судью, но того и сегодня любит и почитает весь футбольный мир. Я имею в виду великого итальянца Пьера Луиджи Калину. Но все же, как первой любви, я отдаю предпочтение своему, бакинцу Тофику Бахрамову.
Однажды в Москве на юбилее К.И.Бескова, одного из больших тренеров отечественного футбола (он тренировал многие известные советские клубы), в перерыве, когда обновляли столы, все ринулись в бильярдную, где стоял огромный телевизор, потому что в тот день играли титаны итальянского футбола "Милан" и "Интер". Судил встречу грандов, конечно, Калина. Гостями знаменитого тренера были не просто любители футбола, а знатоки, профессора, корифеи, волшебники футбола. И когда все дружно среагировали на жест судьи, решительно указавшего на одиннадцатиметровую отметку, К.И.Бесков сказал: "Когда вижу Калину на поле, всегда думаю: он, наверное, в юности проходил стажировку у нашего Тофика Бахрамова - вот, кто был настоящим Дирижером, футбольным Гербертом фон Караяном..., вернемся за стол, обязательно помянем Учителя великого Пьера Луиджи Калины".