Аннотация: Ничего особо пошлого здесь нет - но детям до 16 и лицам с неуравновешенной психикой к прочтению не рекомендуется
Водитель агентства -- так профессия моя называется. Солидно звучит, да? Иногда употребляется более полная версия: "водитель модельного агентства". Тоже красиво, о при этом ближе к истине.
Потому как суть этой работы -- проста как пять копеек. А именно: доставить девочку из агентства(проще говоря -- шлюшку) на дом к клиенту. Согласно адресу.
С виду - всё просто. Но на практике... есть, есть подводные камни.
Те же адреса: как-то на Васильевском острове было: целый квартал -- домов десять -- и все дома под одним номером. Отличаются только номером корпуса -- а он-то как раз в заказе и не указан. Забыли. Весело получилось.
Или как один чудак -- на любую подходящую букву чудак -- адрес дал и говорит, что что б было проще искать -- на рядом расположенной автомойке уточните, там, мол, меня все знают.
Мойку-то я нашёл. Вот только никто там об этом полудурке в жизни не слышал.
Вот такая вот работёнка -- и это ещё не самые страшные случаи. А почему название такое хитрое? Ну, согласитесь: "водитель агентства" и "шофёр шлюховозки" -- звучит совершенно по разному.
Хотя, что тут плохого? В обществе почему-то сложилось устойчивое мнение, что проституция -- это плохо. Что это -- очень плохо. Многие отпетые моралисты даже призывают проституцию запретить, правда, что они после этого запрещения делать будут -- неясно. Потому как очень и очень многие из этих моралистов -- наши клиенты. В том числе -- постоянные.
А вы как думали? Спрос рождает предложение. Точнее, давно уже родил и вырастил.
И никакая там семья, мораль и прочее этому делу не помеха. Многие из наших клиентов -- женаты, и с виду - вполне себе примерные семьянины. Днём.
Причин на то -- масса. Кому-то жена надоела, у кого-то она в отъезде... а некоторым хочется попробовать чего-нибудь этакого, да только у жены попросить стыдно. Потому проститутками и пользуются. В их глазах она -- можно сказать, не человек, перед ней не стыдно.
Вот вам и вся мораль.
Но ближе к теме: сегодня вечером -- очередной заказ. Адрес -- в районе новостроек. Жутчайшие места. Бывает, дом уже построен -- а дороги к нему пока нет. То есть есть нечто грунтовое, по чему КамАЗы на стройку кирпичи возили -- и всё. На таких "дорогах" ещё в войну немецкие танки тонули -- не то, что легковушки. Хотя, последние, если что, вытаскивать проще. Или бывает ещё веселее: снаружи въезд во двор заасфальтирован и выглядит прилично. Заезжаешь за поворот, а там -- танкодром.
Вот и в этот раз такое было. Хорошо ещё -- зима на дворе, а то б точно увязли по самые двери. Но и так из Анджелы ("девочка" наша. по паспорту она -- Вера, а Анджела -- типа сценический псевдоним) чуть все потроха не вытрясло.
Вообще, у меня есть такое ощущение, что с этими новостройками скоро будет ещё веселей. Будут строить и заселять в процессе возведения объекта. К примеру -- нижние этажи будут уже заселены, средние -- отделываться, а верхние -- только строится.....
Входим в подъезд.
Ну и запахи... сразу видно - дом недавно выстроен. Пахнет стройкой.
Я к лифту - фиг вам! Не работает!
-Я на восьмой этаж пешком не пойду! - Анджелка заявляет
-Если хочешь - можешь лезть по водосточной трубе, - говорю я, - кончай ломаться, считай, что ты получила льготный абонемент на фитнес. Пройдёшься по лесенке - глядишь, целлюлита меньше будет.
-Хамьё! - сказала она, и мы пошли по лестнице.
Не, на самом деле по таким лестницам я ходить согласен: девственно чистая, ни единого окурка, ни единой бутылки из под пива, да и пахнет всё-таки стройкой. А не отходами малой жизнедеятельности.
Короче, слегка запыхавшись, добрались мы до клиента.
Нажал я на кнопку звонка. Звонок что-то мерзкое пропищал. Клиент дверь открыл.
-В вашем распоряжении - час, - сказал я, пересчитывая наличность.
Ну, что я скажу: вниз по лестнице идти куда проще, чем вверх.
Ладно.
Перекантовался я в машине часок, немножко подремал. Пора девочку забирать обратно.
Чёрт, опять по лестнице на восьмой... о, а лифт-то заработал? Удачно!
Поднялся я на восьмой этаж, причём, из лифта выходя увидел на стене крупная цифра "8".
Подхожу к двери, жму звонок.
"Ти-ли-лим. Ти-ли-лим."
Открывает женщина лет сорока.
-Здрасьте, - говорю, - где там наша девочка, ей домой пора.
-Что? - озадачено отвечает женщина.
-Короче, - говорю я, - время вышло. Где Анжелка?
-Какая Анжелка? Вы что? Нет у нас никакой Анжелки... Вася, иди сюда!
Подошёл Вася. Ну, с виду он здоровый кабан, конечно, но только с точки зрения веса, а не мышц. Но меня другое волновало: на клиента он был похож... да вообще не похож он был!
Тут до меня потихоньку доходить начало: звонок не пищал, а пиликал, обои в прихожей другого цвета, люди незнакомые...
-Что за нафиг? - пробормотал я вслух.
-Это вы мне? - Вася говорит.
Я на него - ноль внимания. Стою соображаю - как такое может быть? Этажом я что ль ошибся? Да нет, восьмой он и в африке восьмой, или..?
-Это восьмой этаж? - спрашиваю.
-Восьмой. А в чём дело?
-Пока не понимаю, - ответил я, - Извините за беспокойство.
И отвалил.
Ну, Вася этот только хмыкнул и дверь закрыл.
Смотрю я на эту дверь - номер-то тот же. И этаж тот же. Вот только звонок другой и дверь тоже. Та ведь чёрная была, а эта коричневая.
Минутку, думаю, это уж ни в какие рамки. Хорошо, предположим, это хитрый кидок такой. Решили меня, значит, кинуть. Предположим. Можно перевесить дверь. Тяжело, но за час - вполне. Можно звонок поменять - дело не хитрое. Но вот обои - с ними как быть? На что уж я в ремонте помещений - ноль, но за час никакие обои не присохнут. Тем более - не высохнут. Запахи опять же. Тем же клеем должно пахнуть - но не пахло.
Хорошо, а если наоборот? Не новые поклеили - а старые сняли? Прицепленные на живую нитку, так сказать? Не, не получается. Я ж на стенку рукой опирался тогда - заметил бы, что обои ходуном ходят. А если закреплены были поинтереснее, посерьёзнее - следы должны были остаться - а обои новёхонькие.
Так. Так. Спокойно. Что же изменилось? Тогда, в тот раз я поднимался по лестнице - сейчас на лифте. Глупая идея - но, может, из-за этого?
Я спустился вниз. Лифтом.
Поднялся по лестнице вверх, на восьмой этаж.
Не изменилось ничего.
А может...
Как я раньше не догадался: в тот раз я поднимался вверх по лестнице, не считая этажей. Я ориентировался по цифре "8" на стене. В лифте я нажал на кнопку и этажей не считал, сейчас же, поднимаясь, я отсчитывал этажи. А если кто-то, например, маляр, случайно перепутал и написал "8" не на том этаже?
Я ещё раз вышел на лестницу - и надежда на разумное толкование случившегося плавно растаяла.
Тогда, поднимаясь первый раз лестница была девственно чиста. Сейчас же...
Ну не могли ж её за час так загадить? Разрисовать стены непристойностями, набросать окурков... не то, не то! Запах - вот что изменилось радикально! Свежепостроенным домом тут и не пахло!
Тем не менее, я ещё раз прошёлся по лестнице туда-сюда. Все номера шли строго по порядку. Никаких ошибок, ничего...
Я закурил, и в тоске спустился вниз. Положение моё было незавидным: в такую фигню, которая со мной приключилась - никто не поверит. А это значит, что...
А вот что это значит - я и додумать не успел. Потому как машины моей на месте не было. Вообще.
Я заметался. В то время мобильники не были настолько распространены. Я увидел на углу телефон-автомат. Набрал 02... странно как-то этот телефон выглядел, новая модель, что ли?
-Дежурный слушает.
-Здравствуйте, у меня машину угнали?
-Угнали? Хорошо, сейчас посмотрим... марка, номер?
Я назвал. А сам на двор смотрю - и опять сомнения смутные у меня: вроде, двор тот же, но машины - сплошь иномарки, причём большинство - новые.
-Да, гражданин, что-то вы поздновато обратились, - говорят мне из трубки.
-Почему - поздновато? - переспрашиваю я, а сам не понимаю: что у них теперь сообщения об угонах до определённого времени принимают?
-Потому что по нашей базе ваша машина была эвакуирована ещё в 97-м году на штрафстоянку и с тех пор о ней никто не вспоминал
-В каком году?
-В 97-м, почти девять лет назад.
Тут-то я и обалдел окончательно.
-В... в каком девяносто... я ж на ней... только что к дому, это... подъехал...
-Я не знаю, на чём вы подъехали, но машина числится на штрафстоянке с 97 года.
-Так сейчас же 96-й!
-Гражданин, вы что, пьяный что ли? Две тысячи шестой на дворе! Проспитесь сначала - потом звоните!
Тут-то я по стенке и сполз.
Минут двадцать я просидел так на корточках, прислонившись спиной к стене и глядя в затянутое чёрными облаками ночное небо. Потом ноги окончательно затекли, да и в сортир захотелось -- холодно ж блин! А я, сами понимаете, одет был из того расчёта, что на машине ездить буду, а не возле дома на улице сидеть, в небо глядючи.
Шипя от боли в затёкших ногах, я поднялся, и, хромая (правая нога почему-то затекла сильнее) пошагал было в сторону ближайшей подворотни, что бы отлить.
Затем я остановился. Всё-таки не стоило до такой степени обыдлячиваться. А то как иные моралисты любят делать: сами же гадят -- а потом от чужого, видите ли, нос воротят. Клеймя при этом некультурных хулиганов, - и одновременно забывая о собственных подобных прегрешениях. А на клапан-то давит не по детски! Блин, где ж я тут сортир найду среди ночи?! Может, вон до того скверика добежать? Оросить какое-нибудь деревце -- и вонять не сильно будет и природе более-менее полезно. Не. Не добегу! Блин! О! А вот это -- то, что надо. Бутылка! Да ещё с широким горлышком! Только б ёмкости хватило...
Я забежал в подворотню. Стараясь не касаться бутылки ничем, кроме руки, я сделал в неё своё мокрое дело. Завернув затем на место крышку, я отправил бутыль в стоящий рядом мусорный бак.
Я и раньше замечал, что на способность человека мыслить естественные надобности оного человека влияют отрицательно. Ну как можно размышлять о философии (например) когда вам в сортир припёрло? Так вот, обретя вновь способность соображать, я ещё раз осмотрелся вокруг.
Похоже, что сейчас действительно не девяносто шестой. Вот ту же мусорку взять -- не было у нас таких. Или взять стоянку перед домом. Ну не было в моё время (как-то на стариковское ворчание смахивает) столько машин, да ещё новых!
"Благодаря неусыпной заботе партии и правительства неуклонно растёт благосостояние советского народа" - вспомнилось мне вдруг.
Ладно, предположим, а что мне теперь делать? Так, без паники, что мы имеем? Машины мы не имеем. Можно, конечно, выяснить, где эта штрафстоянка находится, но... что там от машины осталось после десятилетнего-то стояния? Лёха Белоухов, друган мой, который работал на такой стоянке, бизнес делал на том, что машины, которые более полугода стояли без движения, распродавал по запчастям. Так что -- машины у меня нет. Забудем.
Я вытащил из кармана снятую панельку магнитолы и отправил её в мусорку вслед за бутылкой.
Далее: квартиры у меня, считай -- тоже нет. Ибо стоит она дорого -- а дорогие вещи без хозяина долго не остаются. Я пока водителем не заделался в эту шлюхконтору, риэлтерством промышлял, тему знаю. Не знаю, правда, как мне так удачно соскочить с этой темы удалось -- ибо все, вместе с кем я этим бизнесом занимался, довольно быстро отправились вслед за "уехавшими в деревню" одинокими стариками и старушками. Ну, как уехавшими... в один конец. Это я так назойливым соседям так объяснял, куда Евдокия Павловна пропала: продала квартиру, купила домик с участком в деревне и уехала. Угу, участок. Метр на полтора.
Я достал из другого кармана ключи от квартиры. Отцепил от них брелок, выполненный в виде швейцарского ножа, и послал ключи вслед за панелькой.
Короче говоря, я -- бомж. Зашибись, что и говорить... Правда, у меня есть деньги -- сколько, кстати? Раз, два, три... восемьсот пятьдесят баксов и полтора лимона деревянных. Правда, рубли -- они... если вспомнить, сколько раз они менялись за мои прошлые десять лет, то есть с восемьдесят шестого по девяносто шестой... короче, вполне возможно, что эти мои рубли сейчас котируются наравне с вкладышами от жвачки.
А ведь холодно на улице... чёрт, я ж так до утра околею нафиг! Можно, конечно, как бомжу и положено, залезть в подвал к тёплым трубам... а так же вшам, блохам и крысам в гости. Не, такой хоккей нам не нужен. А что у нас в этом районе имеется из мест, пригодных для того, что б ночь скоротать? Гостиниц тут нет точно, метро (я посмотрел на часы) через пять минут закроют -- да и кто мне там ночевать разрешит? Заберут в милицию да и всё. О, а это идея!
По работе своей, что б вы знали, я во всех районах в первую очередь изучаю, где какие отделения милиции находятся. Так, на всякий случай. И если память мне не изменяет, а так же если за десять прошедших лет его не закрыли...
Отделение милиции было на том же месте. Я достал из барсетки полтошку баксов и вложил купюру в паспорт -- так, что б её было хорошо видно -- и вошёл внутрь.
Внутри, в дежурной комнате сидели, попивая что-то из чашек, два милиционера.
-Добрый вечер, - прикинувшись вежливым, сказал я
-Здравствуйте, что вы хотели? - со скукой в голосе ответил один из ментов.
-Да вот, ребят, проблема у меня, - изобразив смущённую улыбку сказал я, - с подругой поругался, она меня из дома выгнала.
-И что вы от нас хотите? Заявление на неё написать?
-Не-не-не, я утром с ней помирюсь наверное, когда у неё настроение получше будет.
-Ну так что вам надо?
-Ребят, а можно тут у вас где-нибудь до утра... ну, переночевать?
-Здесь как бы не гостиница...
-Да я понимаю, просто она меня выперла вот буквально в чём есть -- чуть ли не в тапочках. Да и гостиниц тут поблизости нет.
-Документы у вас есть какие-либо?
-Да, конечно, - я достал паспорт с торчащими баксами.
-Так бы сразу и сказали -- тон мента стал менее скучающим. Он забрал деньги не открывая паспорта, вернул мне документ, и, повернувшись к напарнику, сказал ему:
-Валер, отведи гражданина в девятнадцатую, пусть переночует.
-Пойдёмте, - вставая со стула, сказал мне Валера.
Мы прошли по полутёмному коридору, свернули направо, прошли по другому коридору (освещённому не лучше первого) и остановились у белых дверей. Мент отпер замок, открыл дверь и сказал:
-Заходите.
В комнате было темно. Милиционер зашёл следом за мной, пошерудил рукой по стене, и, нащупав, щёлкнул выключателем.
Это явно был чей-то кабинет. Однако, а я уж боялся, что в камеру отведут с койкой. А тут -- диван, стол, вешалка...
-Вас во сколько завтра разбудить?
-Что?
-Будить вас во сколько, говорю?
-Часов в восемь -- наобум ответил я.
-Ясно. Ну, спокойной ночи.
Закрыв за собой дверь, мент ушёл.
Я ещё раз огляделся: вешалка у входа, достаточно широкий диван, пустой стол без ящиков, чей-то портрет на стене, шкаф с какой-то ерундой. Нет, разумеется, можно было в нём покопаться -- а смысл? Было б там что ценное -- меня б тут так просто не оставили.
В комнате было тепло. Я разулся, снял куртку, вывернул её, кое-как сложил в импровизированную подушку.
Конечно, у меня было много, безумно много вопросов. В частности -- что со мной произошло и как жить дальше?
Но желание поспать было много сильнее.
* *
Мне снился довольно странный сон, да наверное, даже и не сон вовсе, сложно назвать это сном. В нём не было ни звуков, ни картинок, в этом сне. В нём было другое: запах. Непонятный, кисло-сладкий, дурманящий, затягивающий как трясина, запах. Снилось, что я дышу им, этим запахом, дышу и не могу надышаться. Я задыхаюсь, хочу сделать хоть глоток воздуха -- но везде был только этот запах -- и более ничего. Я хотел не дышать им, некоторое время я старался сдерживать дыхание -- но выдержки мне хватило ненадолго... и я вновь стал дышать этим запахом, а вскоре я уже не мог понять, что происходит. Это невозможно объяснить, но получилось так, что запах стал дышать мной, а не я им. Запах словно вдыхал меня и затем выдыхал обратно...
От удивления я проснулся. Сделал глубокий вдох. Воздух. Немножко застоявшийся в комнате -- но всё же воздух.
От нечего делать (спать уже не хотелось) я стал рассматривать комнату. Полутёмное помещение с высоким потолком. Длинные, вытянувшиеся вверх, окна, складчатые занавески до пола... в темноте мне было не видно, но почему-то казалось, что занавески эти светло-бордового цвета и пошиты из бархата.
"Однако, умеют же они устроиться в милиции" - подумал я.
А в следующий миг я просто сел на диване... вернее, уже не на диване, а на странной лавке со спинкой.
Я находился совсем не в милиции. Это был совсем не тот маленький кабинет, в котором я засыпал. Это помещение было намного просторнее.
Я опустил ноги на пол. Ботинки, по счастью, были на месте. Наскоро обувшись, не с первого раза завязав шнурки, я встал на ноги. Под ногами громко заскрипел паркет. Накинув на плечи куртку, я сделал несколько шагов наугад.
Темнота словно давила на глаза. Я зажмурился, потряс головой, и вновь открыл глаза. Всё так же темно. Видны были только тяжёлые занавески на окнах. Я задрал голову вверх -- но и потолка уже не видел.
Пройдя ещё пару шагов, я наткнулся на что-то тяжёлое и деревянное. На ощупь это было похоже на кресло, рядом с ним было ещё одно, чуть ли не вплотную.
Через секунду до меня дошло. Я находился в каком-то концертном зале, а то, на что я наткнулся -- ряды кресел.
Ноги мои затряслись. Усевшись в кресло с краю, я задумчиво почесал подбородок.
Это казалось каким-то бредом. Я точно помнил, что засыпал в милиции, в маленьком кабинете. Почему я проснулся здесь? Что это за место, как я сюда попал?! Так, стоп, без паники. Как оказался -- дело десятое, вопрос в другом: как отсюда выбираться? Должен же тут быть какой-нибудь выход?
Встав, я медленно, хрустя паркетом под ногами, пошёл вдоль кресел, держась за их спинку правой рукой. Разумеется, вскоре они кончились -- всё когда-нибудь кончается, верно? - и я оказался в нешироком проходе. Резонно решив, что спиной к сцене стулья никто не ставит, я повернул налево. Через пятнадцать шагов я стукнулся правой ногой об кресло. Ряды были расставлены криво или меня в темноте снесло -- выяснять я, ясное дело, не стал, а только выругался зашипев от боли, и далее пошёл уже осторожнее. И прихрамывая.
Короче говоря, проблуждав по залу, я наткнулся-таки на двери. Как и следовало ожидать, двери были заперты.
Я достал было сигареты, но передумал. В помещении вполне может быть сигнализация. А общаться с пожарными, приехавшими из-за такой ерунды мне не улыбалось. Хорошо, а что дальше? Сейчас у нас (я посмотрел на часы, нажав подсветку) 5:08. Раннее утро. Если это какой-нибудь дом культуры -- то никого, кроме дежурного вахтёра тут нет. А в такое время он наверняка дрыхнет в своей комнатушке. И если я начну шуметь -- то он не открывать побежит -- а тупо милицию вызовет. Теоретически можно найти тут какую-нибудь шхеру, что б незаметно перетусоваться, пока народ не подтянется, а там уж и смыться можно, прикинувшись ветошью. Но это теоретически. А практически, хоть я перед сном воды и не пил -- а в туалет мне уже начинало хотеться. Пока не критично, но минут через сорок я уже начну потихоньку пританцовывать. А кстати, что тут за замок.
Я присел на корточки, нашарил в кармане зажигалку. Достал её и зажёг огонёк. Увиденное заставило меня умилённо улыбнуться. Обычный французский замок, вид изнутри. Для открывания с моей стороны ключа не требует.
Я вышел в коридор, тихонько защёлкнув за собой дверь. Пусть потом ответственные лица разбираются, у кого склероз и кто забыл замок как следует закрыть.
Как выяснилось, никакой это был не ДК. Школа это была. Длинный коридор, совершенно пустой, в котором шаги кажутся преувеличено громкими, как ты не старайся ступать мягко. Ряды дверей классов, разумеется, запертых. Впрочем, нужная мне дверь оказалась как раз не запертой -- а именно дверь сортира. Пришлось, правда, подсвечивать зажигалкой -- но уж лучше так, чем в штаны. Там ещё на стенке надпись была: "Зенит -- чемпион!". Ну-ну, какие мы оптимисты. Спартак -- тот да. На моей памяти уже четыре раза чемпионом был. А Зенит... не в этой жизни. Покурив в открытую форточку, я вышел из сортира, спустился на первый этаж по просторной лестнице. Снизу, под лестницей, как и следовало ожидать, была запасная дверь. Разумеется запертая на замок со сквозным ключом. Впрочем, это было не страшно. Дверь была двустворчатой и вторая створка фиксировалась двумя толстыми шпингалетами. Датчик сигнализации меня волновал мало -- если милиция и приедет -- то подумают, что кто-то влез в помещение а не из него вылез. Я ещё ради хохмы, прикрыв за собой створки двери, задом наперёд прошёлся по школьному двору, а потом перелез через забор -- и ходу оттуда. Вовремя, надо сказать: "УАЗик" милицейский уже минут через пять тормозами у школы засвистел. Впрочем, я был уже в соседнем дворе.
Дворами-огородами выскочил я на какую-то улицу. Первое, что мне попалось на глаза -- цифровое табло. Время и дата. Всё тот же 2006. С одной стороны это было плохо, потому как я надеялся уж не знаю даже на что. А с другой стороны -- хоть какая-то стабильность.
Я спустился в подземный переход, что б если не от мороза -- так хоть от ветра скрыться. Стоя у стенки, я ещё подумал, что рано из школы смотался -- можно было спокойно там пересидеть часиков до семи или во сколько их открывают?
Ладно, проехали. Итак, как жить дальше? Ряд вопросов: жильё, питание, средства. Обменники раньше девяти утра не открываются. Сразу всю валюту менять смысла нет, ибо кто его знает, как там курс качнётся? О-кей, будем считать, что деньгами мы на первое время обеспечены. Если есть деньги -- то и питанием каким-нибудь мы обеспечены. С жильём -- хуже. И хуже намного.
Стоять долго на одном месте человек не приспособлен. Идти мне пока что было некуда. Я присел на корточки, опираясь спиной на стенку перехода, наклонил голову вперёд.
-Мужчина, вам плохо? - я почувствовал лёгкий толчок в плечо. Открыв глаза, я поднял голову. Передо мной стояла какая-то женщина в чёрно-серой полосатой шубке.
-Н-нет, всё хорошо, - сказал я, вставая, - извините.
Женщина посмотрела на меня как на идиота, и, убедившись, что помощь мне не требуется, двинулась прочь.
Мама родная, как ноги затекли! Аж стоять больно! Какого лешего, я ж только присел...
Я взглянул на часы -- ого! Только присел, говоришь? А на часах-то уже без десяти девять, самое время обменник искать. Эко ж меня сморило... блин, опять запашок этот сладковатый. Не такой сильный, конечно, но...
По ступенькам перехода я поднимался как на ходулях. Или как на протезах. Как, интересно, я вообще не замёрз? Повезло, не иначе.
Подходящий обменник попался мне на глаза довольно быстро. При виде курса валют я слегка присвистнул. Да, зелёненькие, не ожидал такого от вас... здорово же вы просели! Это с пяти-то с половиной тысяч -- до каких-то двадцати шести рублей! Однако же... какой удар со стороны классика.
Собственно, обменник находился внутри банка, и был отделён от прочих помещений перегородкой с дверью. Ну и правильно, жаль только, что раньше не могли до этого додуматься. А то сколько случаев было, когда человека, обменявшего валюту на улице встречали. Причём, встреча бывала недоброй.
Так, для начала двух стольников достаточно будет. А там -- посмотрим.
-Девушка, здравствуйте. Мне бы валюту продать, - я протянул деньги в окошечко.
-Паспорт пожалуйста.
-Конечно-конечно.
-Молодой человек, что вы мне дали?
-Паспорт, - говорю, и чувствую как по спине холодок пробежал.
-А где вы такой паспорт взяли?
-Что с ним не так?
-Он же старого образца! Его давно уже поменять надо было. Извините, но ничем вам помочь не могу.
Забрав деньги и документы я выскочил из этой обменной комнатушки как ошпаренный.
Зашибись, конечно... и что теперь? Паспорт им не тот. Хм, а если..?
Быстро спрятав паспорт в карман я подошёл к девушке, только-только занявшей очередь.
-Девушка, извините пожалуйста, можно вас спросить? - вежливую фразу я подкрепил не менее вежливой улыбкой.
-Можно, а что?
-Девушка, не могли бы вы мне помочь?
-Ну, смотря чем...
-Понимаете, мне нужно срочно доллары продать. Вы мне не поможете? А то я паспорт дома забыл, идти далековато. Можно я вам доллары дам, вы их на рубли обменяете -- а я пока за вас в очереди постою. Просто ну очень надо!
-Хорошо, сделаю.
Разумеется, было это слегка рискованно. Всё-таки давать такие деньги совершенно незнакомому человеку. Хотя, куда она денется? Другого выхода из обменной каморки нет. Нагло соврать, что никаких денег не брала -- так вся очередь наш разговор слышала. О, уже идёт.
-Вот, возьмите.
-Огромное спасибо! Девушка, если б вы знали, как вы меня выручили! Спасибо.
На выходе из банка я чуть задержался. Бегло пересчитал деньги -- вроде всё чётко. Как я и ожидал, рубли теперь были другими. Ох уж мне эти реформы... Кстати, почему в этом банке воздух такой? Замутнённый какой-то, будто в помещении накурено. Ладно, плевать.
Через пятнадцать минут я уже ехал в метро. Куда? Да никуда, просто ехал без определённой цели.
"Осторожно, двери закрываются!"
Ну, с деньгами проблема пока что решена. Кроме прочего, есть ещё небольшой плюсик: новые деньги похожи на мои. Разница в количестве нулей и кое-каких мелких деталях. Так что, в качестве куклы имеющиеся купюры старого образца использовать вполне возможно. Да и курс зелёненьких, как выясняется, вовсе не просел. Просто от него лишние ноли отрезали.
Хорошо, одну проблему решили. А как быть с жильём? Да, ещё с документами проблема нарисовалась. Серпасто-молоткастый более не годился. Правда эта коза из обменника говорила что-то про обменять... ладно, потом подумаем. Итак, что делать с жилищным вопросом? Конечно, самый простой путь -- это кого-нибудь обворовать и попасться. Тогда на несколько лет я буду обеспечен и жильём и питанием и одеждой и работой. Да и связи можно будет кое-какие там навести. Но это мы на потом оставим. А для начала... стоп, а чья это папка?
Рядом со мной на сидении лежала кожаная папка на молнии. Я огляделся, спокойно папку взял на руки. Из находившихся в вагоне людей никто к моим действиям интереса не проявил. Ну и ладно. В крайнем случае, скажу, что нашёл. Ну хорошо, а куда же я, собственно, еду?
Я посмотрел на карту метро. Станций явно прибавилось... о, размыв ликвидировали?! Отлично, а ведь в этом есть знак свыше, хоть я в них и не верю. Поедем-ка мы к Кирюхе Ильину. В 96-м ему тридцати не было, так что он ещё не старик. Опять же семья у него, так что просто так пропасть он по идее не должен. Конечно, десять лет -- это много, но... ладно. Так, что это за станция у нас? Новочеркасская? Две... нет, три остановки, потом пересадка.
* * *
Дверь подъезда была оборудована странным кодовым замком -- не привычным мне кнопочным, который мог вскрыть любой школьник, а каким-то хитрым, электронным. Впрочем, кого и когда это спасало? Так, иллюзия защищённости. Я уже собирался набрать номер(согласно прилагающейся к замку инструкции)первой попавшейся квартиры и назваться почтальоном -- но в этот момент замок запищал и дверь открылась. Из подъезда вышла какая-то женщина лет сорока в узеньких очках с едва угадывающейся оправой -- и я благополучно проскользнул в подъезд.
Ильин жил, насколько я помню, на шестом этаже. В ожидании лифта, я бегло просмотрел содержимое найденной в метро папки. Ничего интересного. Бланки какие-то, бумаги со штампами, пара авторучек... Дребедень, короче.
Лифт оказался на диво отмытым, хотя и пахнущим табаком. Двигался он со скрипом(я успел пожалеть, что в швейцарском ноже-брелоке нет отвёртки какой-нибудь, на случай застревания)
Вот кто ж, интересно, настолько туп, что бы курить в лифте? Этому человеку не хватает терпения, что бы потерпеть до выхода на улицу? Честное слово, как школьники-сопляки, которые что б перекурить шхерятся по углам, что б не дай бог мамка не увидела и не заругала.
Впрочем, плевать. Номер квартиры Ильина я не помнил, да мне и не надо было. Слева дальняя в коридоре дверь. Вот она. Я нажал на кнопку звонка.
Из-за двери послышалось громкое тяфканье какой-то пустолайки. Затем защёлкал замок и дверь открылась.
На пороге стояла старушка лет семидесяти. Рассмотреть её я толком не успел -- мимо её ног ко мне, громко лая, выскочила кучерявая собачонка.
-Ой, какие мы страшные, - сказал я собачке, - всё, боюсь, уже боюсь.
-Да вы не бойтесь, она не кусается, - со смехом сказала мне старушка.
-Она всё правильно делает, она у нас молодец. Молодец? - спросил я собачку, присев на корточки и плавно протянув ей руку.
Собачка обнюхала руку, и опять залаяла.
-Я же говорил, что ты у нас молодец! - сказал я собачке, гладя её по кучерявой голове.
-Да, она у меня хорошая, - с улыбкой сказала хозяйка.
Собственно, здесь мне больше делать было нечего. Было ясно, что Ильин здесь не живёт. Да и старушка ни на одну из его родственниц не была похожа. Но, раз уж наладился первичный контакт, я ещё немного потормошил ласково собачку, после чего поднялся, и, поправив папку(что б старушка обратила на неё внимание), сказал:
-А я, собственно к вам.
-Вы из собеса что ли? Что ж вы сразу не сказали! Проходите, проходите пожалуйста!
Пока старушка запирала за мной дверь, я успел подумать, как же всё-таки всё изменилось! В девяностые что б вот так вот незнакомому человеку открыли дверь, не спросив кто... да уж. Те, кто себе такое позволяли -- пали жертвой естественного отбора. Социал-дарвинизм.
Раз пошла такая пьянка с собесом, развитие легенды у меня пошло как по маслу. Проводим, дескать, исследование, выясняем условия проживания малоимущего населения.
Старушка, пока я раздевался-разувался успела поставить чайник на плиту, и пригласила меня в комнату. Тут мне как раз бланки из папки пригодились. Типа, опросные листы, ага.
Хорошо прикидываться ответственным лицом! Задаёшь вопросы -- тебе отвечают. Фамилия-имя-отчество, дата и место рождения. Да и со старушкой повезло. Видать, редко к ней кто заходит, истосковалась по общению.
-Как давно вы здесь проживаете?
-Да уж скоро третий год как. Я ж раньше на Васильевском жила, там у меня трёхкомнатная квартира была. А тут старший внук женился -- ну неудобно же этак под одной крышей! Я и организовала размен. Внук сейчас в Купчино живёт, двухкомнатную отхватил, а я сюда перебралась.
-А дети ваши не возражали?
-Маринка-то, мамаша его? А куда она денется? От неё ж как мужик ушёл, бросив её одну с двумя-то ребятами -- так куда она против меня пойдёт? Я ей так и сказала: мы, говорю, с тобой, две старые бабы, а молодые пусть поживут как следует.
-А где она сейчас, дочка ваша?
-Ой, ты не поверишь! Я ж тогда ей, значит, сказала, про двух-то баб -- а ей-то обидно стало! И представляешь? Ей только-только шестой десяток пошёл -- а она возьми и замуж по второму разу и выйди -- на старости-то лет! А парень тот, новоявленный-то муж -- в сыновья ей годится, лет на двадцать её моложе.
-А внукам сколько лет?
-Старшему, ну, женился который, двадцать пять, а младшему -- семнадцать исполнится. Может, хоть на день рождения позвонит, а то они уж так редко меня навещают -- старушка вздохнула.
И вот так -- вся беседа. Я два-три слова -- она все двадцать. Уже и чайник вскипел, и по паре чашек чая мы опорожнили -- а она всё говорит и говорит. Вот уж действительно: болтун -- находка для шпиона. Я для вида в бланки что-то из её слов записываю, а сам и думаю: разве ж можно такое говорить первому встречному?!
Потом старушка телевизор включила. Я уж думал -- беседе конец. Ну-ну. Бабуля оказалась прям как Цезарь, и со мной говорила и телевизор смотреть успевала. А я слушаю, поддакиваю -- а в уме уже вертится мысль: "наш клиент".
Напомню, пришёл я сюда, пусть и не к ней, что бы решить проблему с жильём. И похоже, что практически решил. Старушка одинокая. Родственники навещают редко. В квартире кроме неё никто не прописан. Стало быть -- спохватятся нескоро. Пенсию она получала на почте недавно, стало быть в моём распоряжении чуть менее месяца. Очень приличное время, за которое много можно успеть.
Виду я, естественно, не подаю. Улыбаюсь. На кухню сходил, чайник ещё раз поставил... а заодно шкафчик-аптечку на стене проверил. Снотворное в наличии имелось. Значит -- всё.
Незаметно подбросить пару таблеток в чашку не составило труда. Старушка за болтовнёй не обратила даже внимания, что вкус-то у чая немножко не такой. Она всё болтала, болтала -- уже не дожидаясь моих вопросов. Рассказала всё о соседях, что люди, мол неприятные, лишнего не вредят но и не особо дружат, что в гости они не заходят, а вот раньше, бывало, соседи душа в душу жили, и помогали порой друг другу. А теперь вот...
Тут снотворное начало, наконец, действовать. Бабуля замолчала, взялась за голову.
-Ой, что-то у меня голова кругом идёт... нехорошо мне как-то...
-Это у вас давление наверное.
-Да. Может быть...
-Да вы ложитесь, вы лягте, вам легче станет.
-Да, да... надо... надо лечь...
Она неуклюже встала со стула, пошатнулась. Я подхватил её под руку, помог добраться до старомодного дивана.
-Вот, вы лягте, лягте. Расслабьтесь, всё будет хорошо.
-Да... ой, что-то мне совсем дурно... таблетки...
-Что? - вздрогнул я.
-Таблетки... на кухне, в шкафчике... от давления, принесите пожалуйста... в жёлтой коробо... коробочке.
Я вышел на кухню, порылся в аптечке. Таблетки от давления я нашёл практически сразу, но... сами понимаете, спешить мне было некуда. Я отыскал в буфете стакан, сполоснул его, набрал в стакан тёплой воды... короче, когда я вернулся в комнату -- старушка уже спала.
Стакан и таблетки я положил на стол. Затем подошёл к стене и выключил свет.
Старушка лежала на спине. Её короткие седые волосы растрепались по подушке. Глаза её были закрыты, дыхание становилось всё тише... пока не прервалось.
Я взял старушку за руку, попытался нащупать пульс.
Ну вот и всё. Теперь -- документы.
Я подошёл к серванту, покопался в ящиках. Было темно, но мне хватало света, идущего от телеэкрана. Паспорт старушки(так вот, значит как теперь документы выглядят!) и документы на квартиру нашлись довольно быстро -- да их, собственно, никто ведь и не прятал.
Я внимательно изучил подпись старухи. Ничего сложного. Я потренировался на одной из бумаг, лежавших в папке. Корявенько, конечно, но если потренироваться -- вполне сойдёт. Жаль, Ваньки Трофимова нет! Он, помнится, любую роспись мог нарисовать так, что от оригинала в жизни не отличишь. Да... вот только где ж его теперь взять, если он помер два... вернее, теперь уже не два года, а двенадцать лет назад.
Ладно, будем считать, что жильём мы обеспечены. Жилконторам, по идее, всё-равно, им главное, что б квартплату вовремя вносили. Соседи нашу старушку не часто навещают. Так что до следующей пенсии у меня время есть. Обменять паспорт, оформить прописку. Нехватку необходимых документов компенсировать дензнаками.
Я стал убирать со стола.
-Тяф!
-А, ты ещё здесь, - сказал я собачке, - ну ничего, с тобой потом решим, что делать.
Телевизор громко шумел. Я подошёл к нему, поморщился досадливо и щёлкнул кнопкой выключения.
И тут случилось странное: телевизор и не подумал выключаться! Я ещё раза два-три пощёлкал кнопкой. Ни в какую! Только громче стало!
-Ладно же! - сказал я, зашёл сбоку от телевизора, нашёл шнур питания, и выдернул его из розетки.
Никакого эффекта!
Я чуть не минуту стоял как идиот с выдернутым штепселем в руке, смотря на продолжающий работать телевизор. Затем я посмотрел в окно.
И тут до меня дошло: Времени-то уже сколько? Половина первого почти! День в самом разгаре. А за окном -- до сих пор тьма! Зима-зимой, но не бывает же в Питере полярных ночей! Да ещё этот телевизор... блин, а ведь я не могу ни слова разобрать из того, что они там говорят! И темень за окном, и этот бессвязный поток звуков, лишь отдалённо напоминающий речь человека, льющийся из динамиков телевизора -- заметьте, выключенного из сети! - что ж всё это значит?!
-И-э-а-а-а-а!
Я дёрнулся и повернулся на звук.
Старушка медленно села на постели. Затем вновь издала этот протяжный, жалобный стон, спустила ноги с дивана, попыталась встать.
В сине-зелёном свете, идущем от экрана телевизора, мне было прекрасно видно, что глаза старухи по-прежнему закрыты. Я видел её тощую шею, неестественно напряжённую, чуть вытянутую, без малейших признаков пульса. Я видел грудь старухи, затянутую в пёстрый халатик -- грудь, неподвижную, без малейших признаков дыхания.
Но она вставала. И встала с дивана. Медленно переставляя ноги, она стала приближаться ко мне.
Я бросил шнур от телевизора на пол.
И тут старушка подняла веки.
На месте глаз была бездонно-тёмная пустота.
От ужаса я прыгнул спиной вперёд. Прямо в окно, окно закрытое... но я почему-то пролетел сквозь него. Не разбил, нет, просто пролетел мимо, будто нырнув в него, как в мутную воду.