Аннотация: Верите ли вы в магию? В волшебство, колдовство, мистику, чародейство, волхование, ведовство, короче, в существование сверхъестественных сил, влияющих из темного угла на нашу жизнь? Не верите? Совсем не верите или сомневаетесь? Не поверите, пока не станете свидетелем, чего-нибудь этакого? Что ж, сейчас вашему вниманию будет представлена история, дающая снования полагать: магия - не пустой звук....
Доказательство магии.
1.
Верите ли вы в магию? В волшебство, колдовство, мистику, чародейство, волхование, ведовство, короче, в существование сверхъестественных сил, влияющих из темного угла на нашу жизнь? Не верите? Совсем не верите или сомневаетесь? Не поверите, пока не станете свидетелем, чего-нибудь этакого? Что ж, сейчас вашему вниманию будет представлена история, дающая снования полагать: магия - не пустой звук.
Случилось это в прошлом году в самом разгаре июня. Помните, какая тогда стояла погода? Чудо, а не погода. То ли на небесах решили вознаградить людей за хорошее поведение, то ли просто показали, каким должно быть идеальное лето. Тяжковато приходилось лишь тем, кто не имел шанса выбраться из города - царства расплавленного асфальта, бетона, пыльных кустов и душных офисов. Те же, кто обладал маломальской возможностью, благословенно вкушали плоды беззаботного летнего отдыха.
Игорь, Маша и Алексей Петрович возвращались с озер. Алексей Петрович на правах старожила, у которого в местном райцентре жила престарелая тетка, выполнял обязанности гида. Игорь вел машину, Маша томно развалилась на заднем сиденье. Компания подбилась случайно. Узнав, что Игорь с девушкой собирается на выходные идти в душный парк, Алексей Петрович по-соседски предложил показать молодежи озера. Ему самому в выходные делать было абсолютно нечего. Так и собрались.
Солнце бронзовело и уже плавило тополя на далеком горизонте, ветерок, задувая в открытые окна машины, приятно холодил. По дороге спорили о ночлеге. Алексей Петрович настаивал на том, чтобы всем ехать к тетке, где в их распоряжении будет большая комната деревенского дома. Плюс сад - сиди хоть всю ночь. Имеет ли смысл при таком раскладе тратиться на гостиницу? Игорь настаивал именно на гостинице, утверждая, что не стоит затруднять тетку, если они с Машей смогут со всем комфортом расположиться в соседних номерах. Разглагольствуя, он бросал в зеркало заднего вида самые красноречивые взгляды. Алексей Петрович, не оборачиваясь, чувствовал, как красавица Маша отвечает соседу столь же многообещающим взором и лишь вздыхал, подставляя обгоревшее лицо ласковому ветерку. Вздыхал он о своей безвозвратно ушедшей юности, в которой остались такие вот симпатичные студенточки и несбывшиеся мечты о счастливой семейной жизни.
- Хочу пить, - заявила Маша, увидев выплывший из-за поворота небольшой придорожный магазин, поймавший в витрину блеск вечернего солнца. Взметнув стайку голубей, Игорь лихо припарковался на маленькой аккуратной стоянке, и они с Алексеем Петровичем пошлепали к дверям по теплой тротуарной плитке. Поймав свое отражение в витрине, Игорь гордо приосанился, а Алексей Петрович втянул живот и нахмурился - слишком уж заметным на контрасте показалось брюшко и слишком уж ярко блеснула лысина. А, чего ж вы хотите, сеньор, для своих сорока пяти лет?
- Во, блин, жизнь пошла, - размахивал руками словоохотливый Игорь, - затрапезный магазин в какой-то дыре, а площадка вымощена, и вообще, все цивильно... Европа, блин, дожили.
При этих словах он протиснулся в узкую дверь и нос к носу столкнулся с какой-то бабкой, идущей навстречу. Бабка, наверное, хотела выскочить из магазина до того, как в него войдут новые покупатели, да видно не рассчитала. То ли оттого, что был перегружен, то ли от столкновения с широким молодецким плечом бабкин пакет порвался и на чистые плитки пола хлынул поток грязного барахла вперемешку с продуктами.
- Чтоб тебя! - вскричал Игорь, отшатываясь и стараясь не наступить на бабкины вещи, - смотри куда прешь, дура старая!
Старушка бросилась поднимать свой нехитрый скарб и на все только кивала, не поднимая глаз, со всем заранее соглашаясь, торопливой покорностью стараясь погасить вспышку гнева. Сейчас уже меньше попадается таких бабок, отчаянно пытающихся выплыть в водовороте чужой, отторгающей их жизни. Не проскальзывают они серыми тенями, закутанные в невообразимые, душные одежды, не двигают своими растоптанными войлочными ботинками, не считают последнюю мелочь у прилавков с хлебом. Не то, чтобы жизнь лучше стала, поумирали, наверное, бабки, обрели покой и заслуженный отдых.
Игорь брезгливо покривился, отряхивая футболку:
- Дома надо сидеть, бабуся, к тому свету готовиться....
Бабка собирала вещи, продолжая торопливо кивать, и даже сделала пару движений в сторону парня, будто крестила, мол, бог с тобой, касатик, бог с тобой. И все что-то бормотала себе под нос. Вот только с вещами у нее ничего не выходило. Алексей Петрович, замешкавшийся при входе, увидев копошение старушки, взял у продавца новый пакет и, внутренне содрогаясь, морща нос, помог старушке собрать вонючие тряпки, пучки сухой травы, сухари и куски хлеба. Старушка так и не подняла сморщенного, как гнилое яблочко лица, только перекрестила и Алексея Петровича. А потом, когда Игорь окликнул его и Алексей Петрович выпрямился, старушка, улучив мгновение, сунула в ладонь сухую травинку, согнув ему пальцы заскорузлой, неожиданно сильной рукой.
- Иди, иди, бабка, не путайся под ногами, - сказал ей Игорь, а она уже и без того шмыгнула в дверь, так и не подняв головы, только перекрестила его напоследок, знай, что-то бормоча себе под нос. Впрочем, факт не проверенный, может ничего она и не бормотала, а показалось так с яркого солнца.
В воздухе разлагающейся аурой надолго завис неприятный запах давно нестиранного белья и терпкой сухой травы.
- Вы совсем офигели, блин? - обратился Игорь к охраннику и продавцу, с одинаковым любопытством наблюдавшим за происходящим, - кого в приличное заведение пускаете? Вы бизнес ведете или бомжатник разводите? После такого в ваш магазин ни один нормальный человек не войдет.
Флегматичный долговязый охранник ничего не сказал, а на хитрой роже продавца, ровесника Игоря, нарисовалась многозначительная улыбка:
- Да уж, вот только кто бы рискнул этой бабке слово сказать? У нас такого дурака нет.
- В смысле? - озадачился Игорь.
- А в том и смысле, - заявил продавец, слегка понизив голос, - что бабка эта - ведьма, каких свет не видывал. Ей порчу навести раз плюнуть, потом вовек не разгребешь.
Согласитесь, это сильная фраза, способная пробрать до костей самого отъявленного материалиста. Что говорить об Алексее Петровиче с Игорем, которые еще чувствовали на себе бабкины прикосновения, и вдыхали ее неприятный запах. Не сговариваясь, оба обернулись и посмотрели в стеклянную стену, за которой еще должна была виднеться странная бабка. И обоим показалось, что среди кустов за дорогой мелькнула ее сгорбленная торопливая фигурка, словно бросившая темный отсвет на весь идиллический пейзаж.
- Да ладно, - неуверенно возразил Игорь, поворачиваясь к продавцу.
- Ей-богу, у любого спроси в нашей деревне. Помню, меня маленького еще мамка ругала, чтобы с улицы убегал, если бабка Паня идет. Да к ней из самой Москвы приезжают, то ли лечиться, то ли порчу наводить.... Не надо бы тебе ее дурой старой называть. Она бабка обидчивая. Дядя Миша, тракторист наш, как-то ее обругал: под трактор она ему за малым не попала. Так на следующий день, когда колесо менял, его своим же трактором так придавило, на всю жизнь инвалидом остался. А вам, дядя, повезло, - вдруг обратился продавец к Алексею Петровичу, - Когда она кого привечает, тому счастье подваливает. Желание, типа, заветное исполняется. Помнишь, как Колька Рыжий за Ленкой ухлестывал?
Охранник бесстрастно кивнул, а продавец продолжал:
- С первого класса за ней бегал. Она ему хвоста показала, с додиком каким-то московским связалась. Колька совсем запил, как только не кодировали его. Я уж не знаю, чем он там Пане угодил, только дала она ему монетку, рубль, велела не выбрасывать, мне Витька, его брат рассказывал. В тот же день, прикиньте, Ленка из Москвы вернулась. Разбрехалась с додиком вдрызг и вернулась. Теперь вот с Колькой живут, двое детей у них.... Я и сам уж, как только не пытался бабке угодить, бесполезно. Понимает, видно, карга старая, что не просто так стараюсь.
Заметно помрачневший Игорь только махнул рукой:
- Да фигня все это, совпадение.
Потом, уже выйдя из магазина в красивый и умиротворяющий вечер, он вдохнул полную грудь душистого воздуха и повторил более уверенно:
- Фигня все это. Вы как думаете?
Алексей Петрович кивнул для вежливости, и они вернулись к машине. Маше ничего не сказали и весело покатили вперед, навстречу наливавшемуся на горизонте закату. Правда, Алексей Петрович, улыбаясь каким-то своим мыслям, все сжимал в кулаке травинку, подаренную бабкой, а рука Игоря нет-нет, да и потирала, словно отряхивала, грудь в том месте, куда могла угодить посланная старушкиной рукой по прямой наводке порча.
Вскоре на темнеющем небе проступили звезды, а впереди гостеприимно замерцали огни маленького уютного городка. Игорь прибавил газу.
Происшествие в придорожном магазинчике, оставленном далеко позади, уже не казалось им столь драматичным, каким представилось в первый момент. Но как вы понимаете, история на этом только начинается.
2.
Алексея Петровича высадили уже затемно, напротив теткиного дома, посреди заросшей сиренями и каштанами улицы. Он проводил взглядом две рубиновых звездочки, ощущая, как вместе с молодежью уносится прочь полнота и радость жизни, вздохнул и довольно ловко перелез через высокий забор в большой, заросший теткин сад. Старинный двухэтажный дом был темен и тих - тетка уже легла, значит можно не спешить. По смутно белеющей в темноте дорожке Алексей Петрович направился в самый укромный уголок сада, где между двумя яблонями притаилась лавочка - его любимое место. На этой выбеленной годами лавочке он любил сидеть такими вот волшебными ночами.
Алексей Петрович сел и замер, боясь спугнуть очарование томной летней ночи. Неподвижный теплый воздух торжественно звенел от стрекотания кузнечиков, возносящегося к высокому небу. За черным узором ветвей, застывших словно в бронзе, медленно, завораживающе, вставала огромная красноватая луна. Пахло жасмином и теплой землей.
Сегодняшнее происшествие странно взволновало Алексея Петровича. Перед глазами у него так и стояла сгорбленная серая фигурка, рука еще чувствовала пожатие шершавых старушкиных пальцев, а в ушах эхом отдавались слова хитрого чернявого продавца: "А вам, дядя, повезло. Когда она кого привечает, тому счастье подваливает". Учитывая веру в волшебство, в сказку, которая упорно жила у Алексея Петровича где-то в самой глубине души, воспоминания о бабке рождали у него необъяснимое сладостное предчувствие. И предчувствие это только крепло, наливалось уверенностью на фоне чудной, сказочной ночи, застывшей вокруг.
Неизвестно, сколько он просидел посреди темного сада, сжимая в кулаке заветную старушкину травинку, как вдруг ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Алексей Петрович пригляделся и заметил среди переплетения ветвей странное белесое пятно. Оказалось - голубь, вернее, голубка. Замерла среди ветвей, словно в клетке, и чуть сощурившись, смотрит на него. Совсем по-женски смотрит: ласково, игриво и оценивающе. Алексей Петрович осторожно, сам не зная зачем, протянул к ней руку. Птица только этого и ждала. Неслышно вспорхнув, белой молнией перескочила ему на ладонь и преспокойно уселась, плотно обхватив палец цепкими коготками.
- Чудеса! - подумал Алексей Петрович и осторожно погладил голубку пальцем. Ласково-ласково. Та заурчала и склонила головку набок. Алексей Петрович посмотрел на тихий сад с полянами лунного света, на обманчивые тени, на птицу, примостившуюся у него на руке. До чего странная, волшебная ночь! Как в сказке, где такая вот голубка всегда обращается женщиной, умницей, красавицей, на все готовой ради своего суженого.... Именно такой, какую Алексей Петрович искал всю свою жизнь, да так и не сыскал. Совсем замечтался Алексей Петрович, но настало время возвращаться в дом. Жалко было терять волшебное наваждение, идти в постылую пустоту одинокой комнаты, но перед завтрашним рабочим днем требовалось выспаться. Алексей Петрович вздохнул, попытался было согнать птицу, пересадить на ветку, но та упорно не хотела покидать насиженную ладонь и только крепче цеплялась коготками в палец. Наконец, Алексей Петрович сдался.
- Ах, так, подруга! Ну, будешь в доме сидеть до утра.
У него был ключ от задней двери, ведущей на второй этаж, в его комнату, показавшуюся особенно душной, пыльной и прозаичной. Он еще раз вздохнул, посадил птицу на спинку стула и потихоньку отправился вниз, принять душ. Вернулся Алексей Петрович минут через двадцать. Не включая света, скинул шлепки и улегся на кровать, которую никогда обычно не застилал, лень было возиться. Замер на мгновенье - что-то показалось ему странным, затем по привычке откинул руку в сторону. А в следующую секунду, как только осознал, что рука его уперлась в теплое и упругое человеческое тело, Алексей Петрович с грохотом сверзился на прохладный, лаченый пол, судорожно дотянулся до тумбочки и включил ночник.
Мягкий свет разогнал по углам тени, вкрадчиво осветив с детства знакомую комнату: тусклый паркет, комод с фарфоровыми безделушками, кресло качалку у окна, пожелтевшие фотографии на стенах, стол, вечно заставленный какими-то банками, рассохшуюся тумбочку, на переднем плане - кровать. А на кровати лежала незнакомая молодая женщина. Лет тридцати, не больше, в длинной ночной рубашке, с черной сказочной косой до пояса.
Алексей Петрович протер глаза, потом вытаращил их изо всей мочи. Видение не исчезало, напротив, имело самый, что ни на есть материальный вид. Алексей Петрович растерянно замер посреди комнаты, лихорадочно пытаясь найти явлению логическое объяснение. И не находил. Судите сами: все закрыто, на окнах решетки, родственников у тетки больше нет, постояльцев она не берет - воров боится. Но даже если допустить эту маловероятную возможность, в комнате должны валяться какие-нибудь чужие вещи - одежда, тапочки, сумка, полотенце, мобильник, прибамбасы всякие женские. Однако ничего из вышеназванного в комнате не присутствовало. Ничегошеньки, вот что поражало! М-да.... Алексей Петрович вытер холодный пот. Выходило, никак не могла оказаться в его комнате посреди ночи незнакомая женщина.
И птица куда-то делась. Алексей Петрович осмотрел все углы, даже под кровать заглянул - белой голубки не было. Пропала горлица так же странно, как и появилась. Сгинула, исчезла или..... Алексей Петрович впился глазами в красавицу, застывшую на его кровати, одетую, как ему показалось, в старинный сарафан. И обрушилось на помутненные мозги Алексея Петровича озарение, ввергнувшее его в состояние близкое к состоянию культурного шока. Покачнулся Алексей Петрович, и, поверил, раз и навсегда уверовал и в волшебство, и в бабку, и в то, что голубка превратилась в его нареченную невесту, и теперь навеки станет ему послушной и верной женой, которой он, сорокапятилетний лысеющий начальник технического бюро, будет милее всех на свете. Да и как не поверить, когда волшебство свершилось практически на его глазах! Потому, знать, и не нашел он себе жену за сорок пять лет, что суждена была ему та, что лежала сейчас перед ним на кровати.
Затаив дыхание, Алексей Петрович жадно, словно мальчик смотрел на дивную красавицу, пришедшую к нему невесть из каких волшебных далей. На языке вертелись самые ласковые слова, на глаза набегали слезы восторга, умиления и радости.... Однако время шло, а женщина не шевелилась, не открывала глаз, не говорила ему как положено: "Леша, я твоя навеки". Мало того, она вообще не подавала признаков жизни, лежала бледная и строгая, как спящая красавица. Алексей Петрович наклонился над ней, прислушался, с облегчением ощутил нежное, невесомое дыхание, и застыл - такой волнующей показалась ему ее близость. Вдруг он понял, что от него требуется и мгновенно вспотел. Как мальчишка, в самом деле. Медленно-медленно Алексей Петрович прикоснулся к ее губам, поражаясь, какими они оказались теплыми, нежными и сладостными. А дальше....
Дальше события развивались совершенно неожиданно. Женщина раскрыла прекрасные глаза, выпучила их, оттолкнула Алексея Петровича тонкими сильными руками и в ужасе попятилась. А когда Алексей Петрович растерянно выпрямился, прытко схватила с тумбочки старинную вазочку и запустила ее точно в середину широкого гладкого лба. Мир для Алексея Петровича выключился сразу, словно кто-то передвинул его рубильник в положение "выкл." Ни боли, ни звона разбитой вазочки он уже не почувствовал. Что-то неправильное было во всем этом волшебстве. Но погодите, история еще не закончилась.
И в бессознательном состоянии мысли Алексея Петровича путались вокруг незнакомки, которую он упорно продолжал считать своей суженой. Он все карабкался на какой-то заоблачный терем, а бабка, та самая, ведьма, кричала ему вслед:
- А ты как думал, милок, за свое счастье бороться надо. Так-то...
Алексей Петрович долез, и увидел-таки ее, свою суженую, среди облаков, в расплывающемся ореоле белого сияния. И говорил с ней о чем-то, говорил без умолку, изливая душу, пока ее лик не расплылся, не слился с сиянием, и он не полетел куда-то в черноту....
Неизвестно сколько прошло времени, когда Алексей Петрович вновь увидел перед собой белое сияние. Сияние слепило его, давило на глаза, но он все равно обрадовался, надеясь увидеть будущую свою жену. Напряг глаза, и из белого света соткалось, проступило лицо, мясистое, усатое, обрамленное черной с проседью копной - до мелочей знакомое лицо тетки. Алексей Петрович вздрогнул, но тут его взор прояснел окончательно и он понял, что находится в больничной палате, перед ним разместилось на тесном стульчике необъятное тело тетки, а белое сияние вокруг нее образовывается благодаря близости пыльного, засиженного мухами окна.
- Ну, слава Богу! - пробасила тетка, - слава Господу нашему. Очухался! А то я уж изволновалась вся. Как тебя вчера ночью увидала на полу, окровавленного, так у меня воды за малым не отошли. Думаю, Господи, наследника единственного угробила, что же я матери его скажу.... Ты лежи, лежи, доктор сказал, тебе отлежаться надо. Хорошего-то мало. И так-то талантами не блистал, теперь, вот, всю голову отшибло, шутка ли, вазочка - больше кирпича, вдребезги. Подарок, кстати, мужнин на годовщину свадьбы....
Тетка в буквальном смысле была большим человеком, заполняя окружающее телом, голосом, запахом дешевых духов, пота, весельем и горячностью своих непосредственных эмоций. И что примечательно, несмотря на годы, продолжала относиться к племяннику как к тому оголтелому подростку, который бывалыча проводил у нее по целому лету.
- Ты прости, меня, дуру старую, моя во всем вина, - продолжала тетка, утирая толстым пальцем крупную слезу, - это я ж тебя не предупредила, что в твоей комнате женщина живет. Соседка мне ее сосватала. Пусти, говорит, да пусти на недельку. Ей, мол, надо речку местную изучить, пробы какие-то взять. Из этих она, из экологов, диссертацию пишет. Ох, хороша девка, и не замужем до сих пор! Хотела я, было, тебе сообщить, познакомить, но думаю, куда тебе, сухарю лысому, такую царевну.... Дней пять она у меня уже жила, уж как мне по сердцу пришлась. Я тебе вчера все перезвонить собиралась, чтобы ты ночью к ней не сунулся, да забыла, память то, что штаны у бомжа. Ты, вот, и сунулся.... Она говорит, спать когда ложилась, птицу какую-то в комнате нашла, через дверь ее в сад выпустила, но ей и в голову не пришло, что это мужик посторонний к ней заперся. Зачем голубку соседскую в комнату запустил-то? Пугаешь ты меня, - тетка достала платок и шумно высморкалась.
- И вообще, сам виноват, племянничек, за дело по башке получил. Ты что же это, отец родной, на женщин кидаешься? Совсем оголодал что ли? Седина в бороду, бес в ребро? Нельзя, нельзя так, все-таки начальник какой-никакой. Я-то ей про него рассказывала, мол, тихий, скромный, порядочный, а он, вишь, руки распускает! Стыдно, понимаешь, стыдно.
Алексей Петрович чувствовал, как его лицо горит, наливаясь краской стыда, и не знал, куда девать от тетки глаза. Вместе с тем, поднималось в чувствительной душе Алексея Петровича смутное разочарование. Кончилась ведь ночная сказка. Понятно, не видать ему ночной красавицы, как своих густых кудрей. Обратит разве такая внимание на лысого невзрачного инженеришку? Разглядит ли под скромной личиной его богатую, романтическую, такую молодую душу? Куда там.
Покачав большой головой, тетка продолжала:
- Надо было сразу ей в милицию на тебя, олуха старого, заявить.... Ох, и душевная девка! Как узнала, что ты мой племянник, так даже поездку свою отложила. У нее рано утром поезд, домой в этот.... в Ленинград, она уж и вещи свои с вечера в прихожей собрала, чтобы утром поменьше возиться. Так нет, почти все утро рядом с тобой, олухом, здесь просидела, лапушка, все переживала, не случилось ли чего.
- А сейчас она где? - спросил Алексей Петрович со странной смесью разочарования, надежды и страха.
- Так домой я ее отправила, завтракать. Да ты не боись, не уедет она пока, после такого не уезжают, - тетка хитро сощурилась, - Ты ведь у нас ловелас. Ох, ловелас! Кто бы мог подумать, а?
- В смысле?
- Неужто не помнишь? - удивилась тетка, - Ты под утро вроде как в себя пришел, увидел ее и ну заливаться. Сущим соловьем заливался. Доктор сказал, бред это был. Но ведь какие слова говорил! Орфей, натуральный Орфей, может сотрясение и на пользу пошло....
- Про что говорил-то? - буркнул Алексей Петрович, холодея.
- Ну, ты даешь, отец родной.... Да чего только не говорил.... Про то какая она красавица, как ты ее ждал, страдал и все такое. Жизнь ее одинокую расписал, да так чувствительно, Лев Толстой прям, Байрон. Все голубкой ее называл, царевной заколдованной, отогреть обещал, на руках носить. И все по руке ее гладил, душевно так, ласково. Из меня, карги старой, слезу вышиб, что про нее говорить? Такими глазами на тебя смотрела! Ты гляди, ее не обижай, я следить буду..... А вон она идет, голубка, - указала тетка в окно, - Ну, до чего хороша, ах, хороша....
Алексей Петрович почувствовал, как сердце ушло в пятки, потом прыгнуло в уши и забилось часто-часто. Что же ему делать? Как себя вести? Ничего лучшего не смог придумать Алексей Петрович, чем напустить на себя серьезность - всегда так делал, если стеснялся. Но когда дверь раскрылась, впуская молодую женщину, свежую, ладную, красивую, он невольно впился в нее глазами, в эту незнакомку, которая за ночь стала для него такой близкой и родной, встретился с ней взглядом и.... вдруг улыбнулся, чуть смущенно, но легко и радостно, словно увидел старого доброго друга. Мгновение.... и на ее лице, радугой после ливня, засветилась такая же несмелая, но легкая и радостная улыбка.... В общем, нашли они друг друга. И как-то быстро, гладко все у них сладилось.
Что, не верите еще в магию, в колдовство? Говорите, простое совпадение и бабка тут не причем? Ну, тогда читайте дальше. Была сказка, будет жесть.
3.
Высадив Алексея Петровича на темной окраине, Игорь направил машину в центр, желтым заревом отмеченный на черном небе. Мелькнуло несколько пейзажей ночного летнего городка, прекрасных и застывших, как снимки талантливого фотографа. Впрочем, Игорь больше косился на подругу. Та не подавала вида, но внимание соседа ей явно нравилось.
В ресторан, поманивший тусклой вывеской с боковой улицы, Маша идти не захотела. Тогда Игорь заскочил в бар, в пустом зале которого скучало три человека - два за столиком, один у стойки и купил сигарет, сока, фруктов и бутылку самого дорогого вина.
В гостинице пахло мышами и линолеумом, но в целом было терпимо. Женщина, читавшая за приемной стойкой любовный романчик, равнодушно выдала им ключи от двух номеров и тут же уткнулась в книгу, добирать недополученного в жизни счастья.
Они разошлись по номерам, но Игорь знал - ненадолго. Он наскоро принял душ, вымыл фрукты, разложил покрасивее на какой-то вазочке, откупорил вино и за неимением бокалов приготовил два пластиковых стаканчика. Потом закурил и в нетерпении принялся ходить по тесной комнате. Маша была первой девушкой, которая по-настоящему волновала его.
Наконец, раздался вкрадчивый стук в дверь. Игорь бросился открывать. Она, Маша. Прямо у двери он обнял ее, запустил руку в мягкие распущенные волосы и начал целовать, ненавязчиво увлекая к кровати, уверенной, опытной рукой освобождая от одежды. Делал все как можно более красиво - так, как умел только он, и как только устроило бы Машу, во всем любившую лоск и красоту. И вот, когда черные волосы облаком разметались по казенной подушке, и он готовился перейти к более смелым ласкам, перед глазами у Игоря вдруг встала старуха, та самая, из придорожного магазина. Не поднимая головы, карга перекрестила его, и показалось Игорю, что ведьма насмешливо косится на него исподлобья своим черным, недобрым глазом. Игорь мотнул головой, прогоняя наваждение, но внутри него уже что-то оборвалось и падало, падало вниз.
- Милый! - напомнила снизу Маша. Игорь вернулся к своему занятию, но вскоре с ужасом обнаружил, что некий его орган, прежде безотказный и доставлявший ему столько радости и гордости, теперь не подает признаков жизни. Порча! - понял Игорь, враз покрывшись холодным потом. Промучившись минут пять совершенно безрезультатно, он притворился, будто у него из носа идет кровь и, сопровождаемый недоуменным взглядом девушки, скрылся в ванной.
Запершись, он включил до предела воду, перевел дух и попытался успокоиться. Увы, никакие упражнения не помогали, и Игорь понял - он влип. По уши влип. Сделать он ничего уже не сможет - против порчи не попрешь. А что бы он ни изобразил, какое недомогание ни придумал, это будет означать одно - он облажался. Взялся за самую крутую девочку в институте, и в самый ответственный момент облажался. А Маша, он был уверен, вымещая свое разочарование, завтра же ославит его перед всеми своими подругами, и пойдет молва по институту: прикиньте, Игорек облажался! Прикиньте, Игорек - импотент! И будет он до конца учебы ходить с такой вот плоской рожей, которая отражается сейчас в запотевающем зеркале.
- Черт! Черт! Черт! - Игорь в отчаянии лупил себя по коленкам. Проклятая старуха, чтоб ей пусто было! Вдруг метавшийся взгляд остановился на маленьком окошечке под потолком. Мгновенное озарение подсказало Игорю план, дающий реальный шанс спасти ситуацию. Выпрыгнув из окошечка, благо номер на первом этаже, он добегает до дежурной аптеки, которую разглядел на подъезде к гостинице, и покупает снадобье, спасшее, наверное, уже не одну тысячу таких же бедняг - Виагру. Расплатиться придется дорогими японскими часами, которые чудом забыл снять в угаре страсти. В копеечку ему влетели часики, но черт с ними, с деньгами. Через пять минут возвращается, влезает в окошечко и отделывает подругу так, что у нее искры из глаз сыплются. Тогда-то она никому не скажет, что он импотент. Правда, из одежды на Игоре лишь одни плавки, весьма скромные, можно сказать стринги. Но на отсутствие одежды можно наплевать, главное сейчас - избежать куда большего позора. И пусть бабкина порча еще поборется с его счастливой звездой! Игорь выразительно показал средний палец в сторону воображаемой старухи.
Он открыл пластиковую створку, подпрыгнул, ухватился за трубу, висящую под самым потолком и ловко, вперед ногами, протиснулся сквозь узкий оконный проем. Мелькнуло звездное небо, улица с фонарями и Игорь с треском приземлился в самую середину какого-то куста. Не обратив внимания на жгучую боль, Игорь вскочил и помчался на свет фонарей. Впереди в небе бежала полная, любопытная луна. На пустом перекрестке загадочно перемигивались цветными глазками светофоры, а чуть дальше Игорь увидел волшебный отсвет зеленого аптечного креста.
Игорь никак не ожидал встретить в ночной аптеке вымершего словно городка столько народа. Перед провизоршей, жующей пирожок, стояла взволнованная молодая женщина, встрепанная, в мятом спортивном костюме, явно мамашка, прибежавшая за лекарством заболевшему чаду, в другой стороне замер, нескладный парень с постным лицом, наверняка за резинками пришел, и ждет, когда народ рассеется, перед кассой считает деньги бодрая бабулька. Все взгляды мгновенно уставились на Игоря, пирожок застыл в масляных губах провизорши. Обругав всех мысленно, Игорь заставил себя улыбнуться и направился прямо к кассе.
Заветная Виагра бросилась ему в глаза сразу. На витрине рядом с кассой она лежала рядом с презервативами и другими препаратами для любителей клубнички. Удобно, ничего не скажешь.
- Мне, пожалуйста, вот этого, две упаковки, - как ни в чем ни бывало, сказал Игорь и постучал по витрине пальцем, только тут заметив, что палец весь в подсыхающих потеках крови, не иначе с его же царапин. Игорь вытер палец и обаятельно улыбнулся.
Провизорша скосила глаза на название препарата и поперхнулась. Потом, не сводя с него подозрительных глаз, подала две небольших белых коробочки. Игорь схватил их и, улыбаясь еще более обаятельно, протянул часы:
- Вот, возьмите, у меня больше ничего нет. Они стоят тридцать тысяч. Спасибо.
Положил часы на прилавок и решительно развернулся, показав провизорше наиболее смелую часть своих плавок. Провизорша с усилием проглотила кусок пирожка. Неужели все? Но не успел Игорь сделать и пары шагов, как понял: его злоключения только начинаются. На крыльце мелькнули два силуэта в до боли знакомых серо-фиолетовых рубашках цвета поздних сумерек. Или раннего утра, это как вам больше нравится, и в аптеку вошли два патрульных милиционера. У Игоря пересохло во рту, а руки снова покрылись липким потом. Голый, ободранный, меняющий ночью Виагру на дорогие часы он не мог не привлечь внимание стражей порядка. И все же он попытался как ни в чем не бывало выйти на улицу. Куда там. Первый из ментов, белобрысый, этакий рубака парень, в залихватски заломленной на затылок милицейской кепочке, с засученными рукавами рубахи, как бы невзначай бросил проходящему Игорю:
- Документики предъявите, гражданин.
Заглянул Игорь в мутноватые, немного навыкате глаза и очень они ему не понравились.
- Предъявляем документики, - спокойно повторил мент, лейтенант, судя по звездочкам на погонах. Будто не понятно было, что у Игоря нет никаких документов, не в плавках же он их носит.
- У м-меня нет с собой, - промямлил Игорь.
- Тогда придется пройти с нами.
Провизорша с готовностью доложила ментам про Виагру и часы. Белобрысый хмыкнул и забрал вещдоки с собой. Направляясь к выходу, Игорь представил дальнейшее развитие событий и ужаснулся. Для установления личности ему придется привести ментов в гостиницу, в свой номер. Тогда Маша узнает все: и про то, что он сбежал и про Виагру. При таком раскладе уж лучше ему повесится сразу.
На улице второй мент, который был с автоматом, отвернулся, прикуривая, а лейтенант взялся за рацию. Игоря словно током ударило - сейчас или никогда! И он с места рванул прямо в заросли маленького сквера.
- Куда? Стой! - заорал мент с автоматом.
- Ах, сука! - выругался второй и бросился вслед за незадачливым студентом. За спиной Игоря послышался тяжелый хруст веток. Видимости практически не было, но реакцией Игорь обладал отменной. Когда перед глазами мелькнула толстая горизонтальная ветка, он успел на ходу пригнуться и побежал дальше. У мента, видно, реакция была похуже. Игорь услышал смачный звук удара, страшные ругательства и крик:
- Не стреляй, Колян, мне он живой нужен!
Игорь бежал со всех ног, не зная куда, понимая, что события приняли для него совсем уж скверный оборот. Комедия как-то незаметно, по-дурацки, превратилась в жуткий триллер. Может быть, он и убежал бы, если бы на выходе из сквера его не поджидала притаившаяся милицейская десятка - не иначе порча действует! Когда Игоря скрутили, больно перепоясав дубинкой, белобрысый мент подошел к нему, тяжело дыша, прикрывая нос белым платочком. Завороженный диким страхом Игорь, не мог отвести от него глаза.
- Смотри сюда, падаль, - прогнусавил мент, отнял платочек от носа, и Игорь увидел в свете фар, как перекосился и набух жуткой кровавой полосой сломанный нос, - это означает, тебе конец. Тебе конец, понял?! В отделение его.
При этих словах ноги Игоря задрожали и стали совсем ватными. Дальнейшее он воспринимал смутно, хотя мелкие детали четко впечатывались в его мозг: дверь отделения, серая, железная, с мутным бездушным глазком, под белым фонарем, полным, как показалось Игорю адского света, проходная, с вертушкой, отсекающей нормальную жизнь, любопытное, глумливое лицо черта - дежурного в окошечке, тусклая решетка, режущая мир на клеточки, длинный коридор, ведущий в никуда - в зарешеченное черное окно, душный запах прокуренных, пыльных дорожек, постеленных на полу, и двери, двери, двери, без конца, как в фильме ужасов. А над всем - белесые мутноватые глаза, готовые любую секунду выкатиться в припадке бешенства. Страшные, завораживающие....
- Я н-не хотел, - мямлил Игорь, сжавшись на стуле перед лейтенантом, - я заплачу, вам все вылечат...
- Откупиться хочешь? - лейтенант приблизил к нему оскаленное лицо с распухшим носом, пахнувшее чесноком и пивом, - вернешься к своей девке, от которой за виагрой бегал, к часам за тридцать тысяч, к дорогой машине, которую, небось, папа купил, будешь красиво жить, а мне нос будут ломать по новой? Да я знаешь, что мог бы с тобой сделать?
И хищно дернув ноздрями, лейтенант со всей силы ударил по своему массивному столу. Игорь вздрогнул, чуть не упав со стола.
- И вот чего, - лейтенант ударил снова, - Вот! Вот! Вот!
Глаза его бешено округлились. Войдя в раж, он принялся колотить по несчастному столу, наполнив кабинет оглушающим грохотом. Игорь только ежился от каждого звука. Выместив злость, лейтенант отбросил дубинку и упал на стул.
- Потом тебя под ручки и через заднюю дверь на кладбище, к другому покойничку под бочок. Все, и нет тебя, падаль, понял? Но я сделаю не так. В десять раз хуже.
Он высунулся в коридор и позвал кого-то. Через минуту в комнату привели девку, которую Игорь мельком видел в обезьяннике. Девка была самого распутного вида. Брезгливо покосившись на Игоря, имеющего, понятно, весьма жалкий вид, она уселась, бесстыдно оголив полные ноги в розовых колготках.
- Уйти отсюда хочешь, Нинка? Тогда пиши.
Из написанного Нинкой под диктовку лейтенанта заявления следовало, что сегодня вечером, когда она, гуляя по лесу, наслаждалась природой, на нее напал молодой человек, по всем приметам похожий на Игоря. Она царапалась, отбивалась, но будучи оглушенной, потеряла сознание. Очнулась оттого, что вышеназванный человек пытался удовлетворить с ней свою преступную похоть. А поскольку ничего у него не выходило, он ее, несчастную побил, связал и убежал куда-то, в чем и был, в плавках. Ценой невероятных усилий несостоявшейся жертве преступления удалось освободиться, после чего она и поспешила под защиту родной милиции.
- Куда он бегал, свидетели из аптеки расскажут, - хищно блеснул глазами лейтенант, - Дело верное. А знаешь, чего с такими на зоне бывает? Слышал, студент? Мы тебя сегодня же в СИЗО оформим, будь уверен, по этому, вот, обвинению, прямо в таком виде. Там и будешь оправдываться - перед уголовниками. А ты чего стоишь? Вали отсюда, - гаркнул лейтенант на девку, - когда надо будет, на допрос явишься. Медицинское освидетельствование я тебе обеспечу. Все поняла?
Нинка все поняла и лейтенант вместе с ней куда-то ушел. Все понял и Игорь. Ему стало так плохо, что он сполз со стула, свернулся калачиком на полу и заплакал. Вот когда вновь вспомнилась ему бабка, и он лишь крепче сжался в комок, смиренный силой ее колдовства.
Вдруг в дверь кто-то заглянул, Игорь только всхлипнул.
- А это что еще такое? - раздался низковатый женский голос, - Ну-ка вставай. Давай, давай.
Игоря подхватили сильные руки и легко посадили на стул. Тот вытер слезы и разглядел, что перед ним стоит огромных размеров дама. Не толстая, а именно крупногабаритная, с таким же незатейливым крупным лицом. Увы, абсолютно некрасивым. Даже мелкие веснушки не украшали, а, казалось, засоряли его. Она, похоже, и не пыталась изменить эту несправедливость. На лице не присутствовало и следа косметики, а рыжие жесткие волосы были безыскусно зачесаны назад. Но светлые глаза смотрели по-доброму, по-матерински.
- Давай, рассказывай, что у тебя стряслось-то, - шевельнула дама твердыми губами и Игорь, всхлипывая, поведал ей о своих злоключениях. Под конец он не выдержал и снова расплакался. Как-то так получилось, что дама оказалась с ним рядом, и Игорь с готовностью уткнулся в ее огромную мягкую грудь, обтянутую форменной рубашкой.
- Эк, тебя, бедненького, - ласково протянула она, гладя его по голове своей широкой пятерней, - но ничего, я тебя спасу, если моим будешь. Будешь моим?
Игорь с готовностью закивал. Она показалась ему сущим спасением перед всеми ужасами, маячившими на горизонте.
- Я ведь лучше их всех, этих вертихвосток, которые ни любить, ни обнять как следует не умеют. Ты не сомневайся, я в любви горячая, и верная и готовить умею, только невезучая была, пока тебя не встретила, - басила дама, обдавая Игоря жарким страстным дыханием и все гладя его покорно склоненную голову, - ты у меня, миленький, будешь как за каменной стеной. Никому тебя в обиду не дам! Ты ведь в Москве живешь? Хорошо. Распишемся и я в Москву перееду. Ты меня пропишешь, там буду карьеру делать. Я девушка пробивная.... Насчет дела не беспокойся. Я им велю делу хода не давать, они все у меня вот здеся, - она сжала огромный кулак, - А дело пусть в сейфе полежит пока. На всякий случай. Мало ли что. Правильно я говорю, миленький?
Игорь кивнул, потихоньку успокаиваясь и дивясь выкрутасам, которые за сегодняшний вечер выкинула его жизнь. И показалось ему, что слышит он бабкин смех, противный, каркающий, а сама она смотрит на него из черного окна. Не в силах удержаться, он повернулся, но в черном стекле увидел лишь свою голову, намертво прижатую к широкой груди своей будущей жены. И сам засмеялся тихим, безумным, противным смехом....
4.
Вот и все. Ну, если вы и теперь не верите.... Не знаю.... Можно, конечно, упорно представлять все цепочкой простых совпадений. Хотя если вдуматься, что такое магия, если не чудо жизненных совпадений? Не эффектные превращения и не жуткие проклятия, а именно совпадения, внезапно сплетающиеся на жизненном пути. Дело даже не в бабке, шут с ней, с бабкой, может она и не причем вовсе. Но разве не чудо, что порой жизнь, прежде вяло текущая по течению, вдруг просыпается и начинает необъяснимым образом ткать вокруг человека паутину невероятных совпадений, резко меняющих все? Ставящих человека на подобающее ему место, награждающих, встряхивающих, одергивающих, бьющих по лбу или просто заставляющих задуматься? Спрашиваете, что тому причиной? Кто его знает? На то она и магия, чтобы оставаться загадкой. Если понять причины, тогда это наука уже будет, а не магия.
По всякому можно относиться к этой жизненной магии, ведь сюрпризы она может приносить разные: и хорошие, и плохие. Безусловно радует одно. То, что жизнь, оказывается, гораздо сложнее и интереснее, чем может показаться на наш привычный, слегка застоявшийся взгляд.