Аннотация: О бедных студентах педвузов советских времен. Моменты изучения гражданской обороны...
Учились мы в пединституте. И готовили из нас филологов, или, говоря по-русски, учителей русского языка и русской же литературы. Вот только кто-то умный наверху решил, что мы должны еще получить квалификацию медсестер гражданской обороны. Сначала шли теоретические занятия. Вела их вреднющая тетка, которая не столько оценивала знания студентов, сколько ревностно следила за посещаемостью. Дошло до того, что на первом курсе никто с нашего курса не мог получить допуск к экзаменам из-за отсутствия зачета по медицине. Только после того, как декан нашего факультета вызвала Белую Мышь к себе в кабинет и устроила ей скандал, громко сообщив преподавателю гражданской обороны, что пока еще этот факультет носит название филологического, а не медицинского, зачеты были поставлены.
Потом нас решили отправить на практику. А дело в том, что в нашем городе металлургов был построен потрясающий по тем временам центр, где было хирургическое и ожоговое отделение. В профессии металлургов ведь ожоги - основная производственная травма. И лечили эти ожоги там каким-то новым способом, который предполагал открытое залечивание.
В общем, было у нас две группы. Одну из них распределили в хирургию, а другую - в ожоговое отделение. В первый день мы нарисовались там к всеобщей радости лечащих врачей. Заведующий ожоговым отделением был краток:
- Только вас мне и не хватало, - радостно заявил он. Вы мне тут своими широко открытыми от ужаса глазами и обмороками всех больных напугаете. Сколько, говорите, у вас практика? Две недели? Значит так, чтоб я вас тут две недели не видел. Придете пятнадцатого числа сдавать зачет. До свидания.
И девчонки радостно помчались по домам.
Заведующему хирургического отделения не хватило мужества выгнать нас с порога. Он вообще был человеком интеллигентным, и только этим можно было объяснить то, что нас не только пустили в отделение, но и дали руководителя практики. То есть, нашли хирурга, которому не удалось сразу найти пару веских причин, по которым он не может возиться с нами две недели. Александр Федорович вышел к нам, посмотрел безнадежным взором, попросил прочитать правила, висевшие на стене отделения, и, в частности, обратить внимание на то, в чем нельзя приходить в оное. Потом дал нам тонометр и сказал:
- Идите что ли, давление больным измерьте.
Он, конечно, полагал, что хотя бы это мы умеем. Хотя на всю группу у нас был только один человек, умевший измерять давление, и то научилась этому девушка дома, а не в институте. Я так полагаю, что, если бы не эта девушка, мы бы такое давление больным намеряли, что они бы вполне могли скончаться не от поставленного диагноза, а от ужаса.
Через пару дней нас ехидно пригласили посмотреть на операцию. Я решила проблему просто. Так как у меня была сильная близорукость, я просто не стала надевать очки. Думаю, это было основной причиной моего хорошего самочувствия во время операции. Наблюдали мы так называемое оперативное вмешательство по удалению аппендицита. Причем в процессе операции выяснилось, что случай попался не такой уж и банальный. Хирург, проводивший операцию, срочно послал за другим врачом и, глядя на нас, произнес:
- Нет, жаль, что вы все равно не поймете. Такое бывает раз в сто лет.
Но все же операция закончилась благополучно, чему мы были очень рады.
Правила в хирургическом отделении составлял человек удивительно талантливый. Это не были инструкции, которые скучно читать. Это был удивительный моральный кодекс. Одно из правил я запомнила на всю жизнь и постоянно знакомила с ним своих учеников. Оно гласило: "Кто хочет - найдет способ, кто не хочет - причину".
Зачет мы сдали без проблем. Александр Федорович, ничуть не обольщаясь по поводу наших знаний, раздал нам вопросы и ушел на операцию. За два часа все не только нашли ответы на эти вопросы, но и записали их на листочках. Некоторые особо талантливые даже выучили написанное. Через два часа уставший, но счастливый уже только потому, что может попрощаться с нами навсегда, Александр Федорович поставил нам зачет и выпроводил нас из отделения.
И вот теперь, вспоминая врачей, работавших тогда в хирургическом отделении, я хочу сказать то, что не было сказано тогда. Вы удивительно талантливые люди. Ваше отделение было первым местом, где я увидела, как люди могут жить своей работой. Я до сих пор считаю, что хирурги - элита медицинских работников. Спасибо вам за ваш труд, талант и за тысячи спасенных вами жизней.