Копосова Александра Александровна Миррэйфианит : другие произведения.

Аэтернус Сомниорум Хрустальная Хроника: Миллион лет спустя, или Мир после пробуждения Книга 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вечность прошла. Он проснулся. Вот только мир, этого явно не ждал и... Писалось 2016-2020г по Сказаниям Зестирии Хоррор, Эротика
  Миррэй Фианит
  
  ***
  
  Вечность прошла...
   Он проснулся...
  Вот только мир, этого явно не ждал и...
  
  ***
  
  ***Аэтернус сомниорум***
  
  ***
  
  *Хрустальная Хроника*
  
  ***
  
  *Миллион лет спустя, или Мир после Пробуждения*
  
  ***
  
  *Книга 2*
  
  ***
  
  *Цитадель 1*
  
  ***
  
  *Небытие.*
  *Безвременье.*
  *Рейм.*
  *Золотой век*
  
  ***
  
  Они кружились...
  Кружились и сталкивались...
  Сталкивались и разлетались...
  Черное и белое...
  Белое и черное...
  Было невозможно различить, что было одним, а что другим...
  Цвета перетекали, постоянно меняясь и теряя себя...
  Они хотели слиться, стать единым целым, но что-то мешало, не позволяло им осуществить это...
  Всполохи и искры, они ярились, ведя бесконечное рандеву со смертью...
  Вели каждый раз, всегда, бесконечно, когда потоки переплетались...
  Эти проклятые искорки возникали, сжигая и опаляя реальность...
  Сжигали, вызывая в них гнев и...
  Торжество...
  Падая, эти странные искорки превращались в разряды эфемерных молний...
  Одна за другой зажигались звезды...
  Каждая несла в себе безумную силу изначального танца...
  Свет и тьма, добро и зло - они продолжали танцевать...
  Пляска ускорялась...
  Все быстрей и быстрей кружились стихии...
  Свет разгорался все ярче и ярче...
  Злость, страсть, сила, власть, мечта, надежда, вера, бесконечность...
  Вот - то, что поглощало их...
  Кромешный мрак приобретал свой лик...
  Лик, не имеющий названия...
  Приобретало имя и Мироздание...
  Приобретало, воплощаясь с каждой искрой, с каждым движением этой безумной пары...
  Они смеялись, плакали, кричали, пели, стонали, выли...
  Звук же был тем явлением, что последовало за светом, но изначально была лишь тьма...
  Тьма, разорванная этим безумным, страстным танцем...
  Танцем, что творил мир...
  Танцуя, они создали мир...
  Создали мир от безысходности...
  Это была их мечта...
  Мечта - создать хоть что-то, в чем была бы частица каждого из них, но...
  Но то, что получилось, было далеко от их ожиданий...
  Оно было не совершенно...
  А они...
  Они так старались...
  Так старались...
  И горечь пораженья была постигнута ими сполна...
  Она разозлилась...
  Разозлилась впервые...
  Разозлилась и поняла, что она - Тьма, и что ее в этом эфемерно хрупком мире куда меньше, чем хотелось бы ей, а его - света, там слишком много...
  И она стала завидовать...
  Ее зависть и злость стали бурлить и кипеть, и в итоге...
  В итоге они вылились в то, что, в конечном счете, стало причиной всего зла на свете...
  Она стала квинтесенцией кошмаров, первозданным злом, а он...
  Он изменился...
  Он стал безразличен в тот самый миг, когда в созданном ими мире родились существа...
  Их дети...
  Даже то, что они несли в себе их частицы, не могло развеять его бесконечную печаль...
  Печаль, перерастающую во всепоглощающее страданье...
  Он наблюдал за ними, а затем...
  Затем он решил обрести форму...
  И...
  Он ее обрел...
  Обрел, украв тело у одного из своих созданий...
  Он, сделав это...
  Сделал, познав, что такое жизнь, эмоции, краски, чувства...
  Он обрел счастье...
  Она же - разозлилась...
  Разозлилась, посчитав, что он предал ее, и решила отомстить...
  Она решила мстить...
  Мстить вечно, постигая при этом, что значит - вечность...
  И, она вмешалась...
  Она нашла создание, чем-то похожее на нее и внушила ему, что нужно сделать для осуществления ее мести...
  Она обморочила одну из тех, кто родился из их искры...
  По существу - свою дочь, но...
  Но, это не остановило ее...
  Напротив, это лишь сильней разожгло ее ярость и страсть...
  И ее дитя создало то, что способно разрушить не просто материю и пространство или только...
  Только родившуюся вселенную, но и само время...
  Так, богиня смерти Моринелея создала печати абсолютного распада - нэкромы...
  Создала, погубив созданный ими мир...
  Так начался первый в мире Конец Времен...
  Первый, но отнюдь, не последний...
  Ведь месть той, кто носила имя первозданной тьмы, только началась и никто, и ничто не знали: закончится ли она когда-нибудь? Станут ли свет и тьма едины? Родится ли новый мир или все канет в вечное небытие? А, может, начнется новый танец...
  Танец, способный изменить все...
  Ведь он и есть то, что позволяет жить...
  Позволяет жить даже тому, что изначально не несло в себе и капли жизни...
  Его и ее в одном из бесконечных миров вселенной называли Шива и Парвати, но имя Кали было ей все же, ближе...
  А между тем, в тот же миг огненное колесо Сансарры начало свой бесконечный бег... Так началась новая вечность...
  Начался серебряный век...
  Век, потом сменившийся множеством новых и на краткий миг, остановившийся на квантовом...
  Веке, принесшим людям надежду на начало нового - Золотого, что являлся им в снах, навеянных бесконечной музыкой сфер, навеки запечатленной в вечном танце света и тьмы...
  
  ***
  
  'Там, куда уводят боги, на неведомых дорогах
  Повстречались мы однажды на свою беду!
  В тот же миг, навек расстались, потеряв свою судьбу...
  И теперь, как в наважденье, мы живем и не живем!
  Лишь из чаши измерений бесконечно вечность пьем!'
  - слышалось в бездне...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 2*
  
  ***
  
  *Рейм.*
  *Начало времен.*
  *Конец золотого века.*
  *Сумеречная обитель.*
  
  ***
  
  *Армагеддон*
  
  ***
  
  Мир разрушался...
  В воздух улетали крошечные золотые осколки. В центре храма, чей свод поддерживали колонны, были двое: юноша и девушка. Мужчина держал ее на руках сидя на полу. Ее черные волосы разметались в беспорядке, а мраморно белые руки безжизненно лежали на полу...
  'Мори...
  Моринелея!..'- всхлипывая, шептал он.
  'Мори...
  Зачем?! Ну, зачем ты так со мной?! Как вообще так получилось?..
  Почему...' - он почти, что выл от боли, терзающей его сердце, а в золотых глазах медленно угасал свет.
  Повсюду были разбросаны какие-то осколки и черепки, а также маленькие черные бляшки, из которых во внешний мир сочилась тьма. Внезапно раздались торопливые шаги и в странный, заполненный темнотой и огоньками храм вошли люди.
  'Виталис! Вот, ты где! Мы искали тебя! Где Лэя? Что...' - голос оборвался, когда вопрошающий заметил безжизненное тело девушки в руках мужчины.
  Фигура Виталиса светилась каким-то странным, но при этом мягким, теплым, золотым светом.
  'А...
  А`Рен`ри...
  Она...
  Она - умерла...
  Осознала, что натворила и умерла...
  Она запечатала их...
  Запечатала нэкромы, но...
  Ее жертвы оказалось недостаточно и...
  И, мир...
  Мир продолжает разрушаться...
  Я...
  Я снова не успел...
  Не спас любимую...
  И...
  И, подвел всех...
  Я...
  Я - ничтожество! Неудачник!' - плача от горя, говорил он, содрогаясь от рыданий.
  'Нет! Не говори так! Ты...
  Ты не знал, что так получится! Никто не знал! Мы даже предположить не могли, что она создаст что-то подобное!' - произнесла с жаром в голосе одна из девушек.
  Произнесла, взмахнув руками и в горестном жесте прижав их к груди...
  'Никто не мог предположить подобный расклад', - мрачно произнес мрачноватый на вид парень, со слегка грубоватыми чертами лица и пронзительными, серыми глазами, сняв шляпу в знак скорби...
  'Если...
  Если ничего не предпринять, то Рейм...
  Нет, не только Рейм! Вся вселенная будет уничтожена!' - взволнованно произнесла хрупкая на вид девушка со светлыми, зеленоватыми волосами, подходя к нему и кладя руку на его плечо.
  'Да...
  Флорэ...
  Ты - права', - грустно сказал А`Рен`Ри, так же со скорбью глядя на почившую сестру.
  'Выхода нет. Мори умерла, а значит ее стихия - стихия смерти, потеряла хозяйку! Это означает, что остановить все это можно только силами жизни, а значит, Виталис должен...' - с болью в голосе произнес он, скрывая глаза за ширмой серебряных волос.
  'Не продолжай! Я знаю, что я должен сделать!..' - тихо, помертвевшим голосом прошептал Виталис, роняя сверкающие слезы на тело, безвременно ушедшей, возлюбленной.
  'Знаешь, значит?! Ничего ты не знаешь!' - зло произнесла еще одна девушка, на руке которой сидел сокол, что разделяя ее гнев, топорщил свои огненные перья.
  'Чтобы ликвидировать все последствия и вернуть планету в мало-мальски нормальное состояние, нам всем придется сделать 'Это'! Потому, что иначе...
  Иначе, все живое будет уничтожено и уже никогда не появится вновь!' - добавила она, отвернувшись и ели сдерживая злые слезы, ручейками полившиеся из ее чудесных ореховых глаз.
  'Фаунэ...' - тихо произнес А`Рен`Ри, подходя и прижимая девушку к себе, она отстранилась, стирая слезы и начав дрожать.
  'Не перебивай меня, брат! Мори уничтожила девяносто девять и девять десятых процентов жизни на планете! А тот жалкий один процент может окончательно исчезнуть через несколько часов или даже минут! Исчезнуть, просто из-за того, что энтропия нэкромов достигла максимума и распад можно остановить лишь полной конвергенцией логоса! Причем, она будет последней уже для нас!' - мрачно докончила она, в ярости сжав зубы.
  'Но, Фаунэ! Никто же не знал, что она создаст оружие массового уничтожения!' - вступилась за Мори Флорэ, растерянно окинув взглядом присутствующих.
  'Да, никто...
  Она и сама не знала, что создала. Просто...
  Просто, ее природа взяла верх над ее разумом и вот итог', - грустно произнес еще один юноша, всматриваясь в холодную, льдистую сферу в своей руке.
  'Хронос? Что ты видишь?' - спросил А`Рен`Ри, спрашивая сородича и мрачнея.
  'Я вижу мир...
  Мир, полный жизни...
  Но мир, полностью отличный от нашего...
  Рейм и Зестирия больше не будут единым целым...
  А попасть в Тир-на-Ног можно будет лишь по звездному мосту...
  Но, чтобы создать его, придется найти триггеры всех четырнадцати элементов...
  И мне сдается, это будет нелегкой задачей, но...
  Но, пусть даже миры богов и людей будут разделены, рано или поздно, спустя множество веков, наши потомки смогут создать новый золотой век. Создать его и вернуть баланс между мирами', - произнес он, глядя на рассыпающуюся снежинками сферу.
  Магия тоже умирала.
  'Что ж...
  Если есть хоть маленькая надежда на то, что мир будет жить, то тогда давайте сделаем 'Это'!' - произнес А`Рен`Ри, с болью в сердце начиная обряд.
  
  ***
  
  'Аурне Трансе! Регулюм ла Граж! Регулюм Лог! Ксанадэ Форева! Логос Лог!' - прозвучал нестройный, но наполненный какой-то жуткой и отчаянной силой хор голосов. Голосов, полностью постигших и принявших свою обреченность...
  Слова смолкли...
  Смолкли, и в тот же миг над ними соткались врата Розы-Авроры, а фигуры превратились в потоки разноцветного света, что буквально заполнил собой сначала странный храм, а затем уже и весь мир...
  Сила А`Рен`Ри направляла волю Виталиса и других участников обряда... Направляла, формируя над телом богини смерти некое подобие гробницы, а также вбивая в нее, источающие тьму нэкромы.
  Они исчезли...
  Исчезли, став светом. Гробница погрузилась в землю, а на мертвой, выжженной адским огнем черных печатей земле, стоял мальчик-подросток, чьи длинные, вьющиеся, серые, как павшие звезды, волосы трепал ветер. Ветер срывал клочья и с его, похожей на туман, туники.
  'Мори...
  Виталис...
  Однажды мы снова увидимся!..' - печально произнес он в пустоту, окрашенную золотыми лучами.
  'Только это будет не скоро, и это будем уже не мы, не вы и не я, а кто-то иной, кто впустит в себя осколки наших, потерявшихся навечно я, а пока...
  Живи, Зестирия, и спокойной ночи - мой прекрасный Рейм!' - тихо произнес А`Рен`Ри, роняя исчезающую слезу. Он, несмотря на свой облик, был верховным владыкой света и хранителем мира...
  Мира, что злобной волей проклятых печатей потерял свою душу, свой Рейм, навеки став бессердечным...
  Он стал им, чтобы спасти то, что осталось от сада желаний...
  А`Рен`Ри стал аватаром для Демиурга и теперь, используя данную ему силу, он вернул жизнь планете...
  Вернул, медленно превращаясь в серебряные струи тумана, под жгучими лучами восходящего солнца нового, теряющего память о них, мира...
  Мира, начинающего видеть свой новый сон о вечной любви...
  А где-то в надзвездной выси рвались невидимые эфирные струны...
  И духовная оболочка планеты отделялась от физической... Отделялась, разделяя душу и тело мира незримой чертой...
  Отделяя их барьером из человеческих душ, намертво запечатывая все подступы к Камитерре и к цитадели творца - Тир-на-Ногу...
  Начинался каменный век...
  Боги канули в Лету...
  Миру был дан второй шанс...
  
  ***
  
  'Звенит натянутая нить и с тетивы стрела летит!
  Стремяся сердце бесконечности пронзить!
  Она летит всегда вперед, за поворот, где счастье ждет!
  
  Летит, сверкая как звезда! Ведь бездна звездами полна!
  Летит, пронзить седую даль, вернуть из пропасти Грааль!
  И сердце проклятого сна пронзить, печаль, спалив дотла!
  - шептала вечность, роняя слезы в пустоту...'
  (Рейм. Нем. - стих, духовная сфера)
  
  *Цитадель 3*
  
  ***
  
  *Квантовый век. *
  *Зестирия.*
  *Сумеречная обитель.*
  
  ***
  *Миллион лет спустя после начала сна Маотерруса.*
  *За десять лет до пробуждения Сорея.*
  *Начало второй войны нэкромов*
  
  ***
  
  'Нашли!' - прокричал рабочий, указывая на провал в земле, ведущий к монолитным древним дверям.
  Даже спустя миллиарды лет, ничуть не поврежденным коррозией.
  'Вот и чудненько!' - ухмыльнулся, одетый в черное, Пастырь.
  'Теперь никто не сможет нас остановить! Грегори, начинай! Мы должны управиться до рассвета! Духи тьмы не любят восход! К тому же, согласно пророчеству о разрушении мира, на ее гробницу наложена нерушимая печать и с восходом солнца все, кто окажутся рядом с ней, обратятся в прах!' - произнес он, гнусно улыбнувшись.
  'А вот это мы и проверим!' - как-то задорно подмигнув товарищу, произнес Грегори, спрыгивая к другу с небольшой насыпи.
  'Ну, что вы там возитесь? Давайте быстрей! Я устал вас ждать!' - глухим, прокуренным, голосом произнес грузный и слегка одутловатый верзила, спуская в шахту канатную лестницу.
  'Сейчас-сейчас! Не торопи! Мы уже идем, Берт!' - все еще хихикая, произнес Грегори, подходя к шахте и светя в ее глубь фонариком.
  'Продолжишь в том же духе и тебя сожрут хема! А тут они, как бы это сказать, - не совсем обычные! Если это, конечно, правда и богиня действительно погребена здесь!' - произнес первый, все еще ухмыляясь.
  'Ну что ты, Маркус! Конечно же, это правда! Они что ни на есть самые, так сказать, особенные! Особенно, если все это действительно, правда! Ведь гробницу леди 'М', мы уже нашли!' - улыбаясь, произнес Грегори, выглянув из шахты, куда уже успел спуститься.
  'О, а ведь это и вправду романтическая история! История о безумной любви бога жизни Виталиса и сестры Демиурга, богини смерти Моринелеи, и о гибели всего мира! Ха-ха! Нет! Правда! Это было бы очень даже смешно, если бы не было так грустно...' - смахнув слезу, серьезным тоном произнес он, тревожно вглядываясь в ночной мрак где, как бы насмехаясь над ними всеми, злобно завыли койоты.
  'Любовь - страшная штука. И порой толкает людей на безумства и необдуманные поступки. А их любовь ни до чего хорошего не довела. Она хотела сделать подарок возлюбленному, а в итоге...' - произнес Грегори и был прерван.
  'А в итоге уничтожила все живое на планете. Но, осознав, что натворила, собственной жизнью запечатала свою, же силу, а толку-то? Люди продолжают гибнуть и лучше они не стали! Хоть согласно все той же легенде, ее брат - А`Рен`Ри и вернул жизнь в этот бренный мир! Мне вот, например, кажется, что зря он все это сделал! Оставил бы все, как есть и не мучились бы потомки от его блажи! Может, она, сделав это, была права? Кто знает...' - произнес Маркус, задумчиво посмотрев на зло сверкающие в небе крошечные звездочки.
  'Но-но! Ты, это - полегче! Тебя б тогда не было, если б он не вернул жизнь!' - возмущенно произнес Грегори, осенив себя знамением.
  'Да, не было б...' - как-то пространно протянул Маркус, спускаясь вслед за спутниками в холодный провал сумеречной обители.
  'Кто из царства теней вернется живым, не подвластен велению смерти!' - назидательно произнес, оглянувшийся на него, Грегори.
  'Интересно - нет?' - драматичненько протянул он, усмехаясь.
  'Помолчи. Дай подумать', - сердито произнес Маркус, с беспокойством вглядываясь в глубину туннеля.
  'Все это опасно. Действительно - опасно!' - не требующим возражения тоном, произнес он, подобравшись, как кот готовый к прыжку.
  'Опасно, не то слово! Чтобы пробиться сюда, нам потребовалось три долбаных года! И это со всей техникой, что у нас есть и с серафимами! И я очень надеюсь, что оно того стоит! А иначе все наши труды пойдут насмарку! Так сказать, коту под хвост! А мне этого бы не хотелось! Ой, как не хотелось бы!' - смачно сплюнув, произнес Берт, выглянув из-за поворота с касками и прожекторами.
  'Вот, оденьте!' - произнес он, выдав спутникам снаряжение и инвентарь.
  'Посмотрим', - сухо произнес Маркус, надевая каску. Подойдя к двери, представшей перед его взором, он произнес: 'Ад Санктум! Глория Люкс! Санте Лючия! Лючия Глория Санктум!'
  И из его ладони изошел свет. Засиял, ударяясь в самый центр двери, запуская сокрытые в ней механизмы...
  Спустя минуту, странная дверь рассыпалась в прах, обдав их всех облаком серой невесомой пыли, заставив закашляться и отмахиваться от нее руками.
  'Какого хеллиона?! И, давно ты так можешь?' - пораженно произнес Грегори, откашлявшись и прислонившись плечом к стене, с недоверием взглянув на друга.
  'Нет. Недавно. Быть Падшим - иногда дарует ряд преимуществ. Так что, не только хема в моей власти, но и ряд сил природы', - все так же сухо произнес Маркус, не глядя на сообщников.
  'Что ж, идемте! Время не ждет! С рассветом гробница рассыплется в прах и мы вместе с ней, если не поторопимся!' - произнес уже Берт, видя некую заминку и старательно ее развеивая.
  'Что, вот так прям, возьмет и рассыплется? Ну, не верю я! Не верю! Простояла же она тут, как-то миллиарды лет и вот, на тебе за каких-то там грешных, семь-восемь часиков на воздухе и...
  В прах? Мумии - эт, я еще пойму, но монолитные гробницы?! Нет уж - увольте!' - возмущенно произнес Грегори, с недоверием воззрившись на Берта.
  'Верь, не верь, но сделано это силами надчеловеческими и надсерафимическими! И с лучами солнца все здесь обратится в прах!' - зло произнес Маркус, оглянувшись на Грегори и сверкнув в темноте, ставшими рубиновыми, очами.
  
  ***
  
  Они вошли в зал. Белые колонны, струящиеся от пола, переплетались под сводом. Потолок предстал пред их взорами в виде льдисто-лунного купола, украшенного звездами. В центре зала стояли разноцветные статуи, выполненные из причудливых материалов, отнюдь не в изобилии имеющихся на планете. Их было четырнадцать. В их круге были изображения девушки и юноши державшего ее на руках. Часть фигур стояла, преклонив колено, а часть вздымала руки вверх. При этом повсюду были изображения драконов и каких-то странных символов, что светились разноцветными и порой жуткими огнями.
  'Что ж...
  Ничего страшного нет! Ну, гробница. Ну, статуи. И где хема? Где экшен?! Мать вашу?!' - нервно произнес Грегори, заранее приготовившийся к самому худшему.
  'Не расслабляться! Будьте начеку!' - произнес насторожившийся Маркус, освещая зал фонариком.
  'Странно все это! Как-то не убедительно!' - вновь произнес Грегори, насупившись и явно расстроившись.
  Маркус только хмыкнул, а Берт просто направился к скульптурной композиции, ничуть не заботясь о возможных ловушках.
  'Взгляни, Маркус. Это они - нэкромы?' - произнес он, указывая на платье девушки, что казалось, состояло из черных звезд, крадущих свет.
  'Да, это они. Не прикасайся! Иначе, твоя душа истлеет, и ты станешь неочищаемым искаженным! Станешь демоном - вечным, неупокоенным хеллионом, бесконечно алкающим человеческих душ!' - остерегающе произнес Маркус, остановив Берта от необдуманных действий, непременно приведших бы его к смерти, что полновластной хозяйкой царила в гробнице своей вечно-прекрасной богини...
  'Сначала цитадели владык, а затем и весь мир станет нашим!' - мечтательно произнес Маркус, вглядываясь во тьму. Мы должны будем, как следует подготовиться к штурму!' - усмехнувшись и немного помолчав, добавил он.
  'Ну, и как мы их достанем? Если их трогать-то нельзя?' - несколько озадаченно произнес, почесав репу, Грегори, непринужденно рассматривая скульптуры.
  Тем временем в гробницу спустились и другие участники раскопок.
  'Это легко! Проще, чем ты думаешь и можешь себе вообразить!' - безумно усмехнувшись, произнес Маркус.
  'Диаболика Марка!' - воскликнул он, призывая свою серафиму...
  Серафиму, что повинуясь беззвучному приказу повелителя, устроила кровавый смерч, кромсая всех, кто был в тот момент в гробнице и, превращая их в месиво...
  Она рвала на части несчастных, что даже не поняли, что же именно произошло...
  Кровь невинных сняла печать и черные звезды, воспарили, расцветая мрачными астрами над головой новоявленного Владыки Бедствий...
  А Грегори и Берт, оставшиеся не тронутыми, стеклянными глазами смотрели на кровавые смерчи, окрашивающие стены усыпальницы богини смерти...
  Гробница поглотила своих жертв под безумный смех Маркуса...
  Война началась.
  
  ***
  
  'Блики, радугой пылая, отражаются от глаз,
  А в руке огнем сверкает утро, что рассвет отдал...
  Мчится счастье по опушке, уминая с чаем плюшки
  
  И ватрушкою шальной мчит сверкающей стрелой
  По опушке дней рассвет, веря, что печалей нет!
  Только все же, все не просто и дорога - что те кости,
  
  Что сквозь мрак земной торчат и велят бежать в овраг,
  Где крадется ягуар, чтобы день земной пожрать!
  И что как сознанья враг, начинает маскарад, с целью вечность разорвать!
  
  Уж кипит вино святое, все клокочет тьмы огнем...
  Ну, а счастье ходит лесом, обходя жизнь стороной...
  Потому, что мир-повеса жаждет получить покой...'
  - шептали небеса.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 4*
  
  ***
  
  *Квантовый век.*
  *Зестирия. *
  *Камланн. *
  *Десять лет после начала войны нэкромов*
  
  ***
  
  Сорей проснулся. Чувства возвращались медленно, но все же, возвращались...
  А с ними возвращалась и память...
  Хельдальф...
  Миклео...
  Дракон...
  Он помнил...
  Он вспомнил все...
  'Маотеррус?..' - тихонько позвал юноша, глядя в темноту пещеры, но ему никто не ответил. Для начала он проверил, может ли двигаться, а, когда понял, что может, то попробовал аккуратно сесть. В итоге Сорей медленно поднялся на руках и огляделся.
  В зале царил полумрак. Земля подрагивала. Откуда-то сверху сыпалась пыль вперемешку с каменной крошкой. Он прислушался, из глубины зала доносились странные и немного жуткие звуки. Звуки, заставляющие кровь буквально замерзать в жилах. Очень осторожно поднявшись, Пастырь побрел искать выход. Он касался ладонями чуть влажных, но при этом отчего-то горячих стен...
  Он ощущал исходящую от пола вибрацию и грохот. Словно, где-то неподалеку шел бой неких неведомых чудовищ.
  Сорей шел, немного пошатываясь и немного подволакивая ногу. Сон длинною в целую вечность не самым лучшим образом сказался на нем. Он понял, что его тело еще не до конца восстановилось и ему явно требуется время, чтобы восстановиться. На минуту остановившись, он оглядел себя. Он был таким же, каким и лег спать во дворце дракона. Правда, за небольшим исключением...
  Теперь его волосы достигали пят и мерцали легким золотистым светом, равно как и кожа. Одежда была вся изорвана и местами прожжена, но при этом, она приобрела совершено черный цвет. А некогда голубая блуза, стала алой, точно так же, как и перчатка Пастыря на его левой руке.
  Его расстроило, что она сильно обгорела, как каффы и мантия, чьи полы ошметками буквально рассыпались в пыль, под действием, пришедшего в движение, времени. Один из клинков все еще висел на его поясе. Висел, безнадежно сломанный и потертый. Другой, как он заметил, все еще был воткнут в спинку трона Хельдальфа, навечно пригвоздив того к нему. Недолго думая, Сорей подошел к трону и с некоторым усилием вынул клинок, освобождая мертвого. Меч время также не пощадило. Он полностью обуглился, а местами его обглодала окалина, чего и следовало ожидать. Ведь он вволю искупался в крови чудовища, а кровь эта, как и думается, была, ой, как ядовита. И посему, клинок так же был безвозвратно испорчен...
  При этом часть лезвия светилась мягким белым светом, а та, которая была подвержена окислу, казалось, поглощала цвета. Посередине тянулась тонкая, почти что не заметная, но все же, сияющая золотая нить, которая как-то невзначай затесалась в компанию странностей.
  Грустно вздохнув, Пастырь привесил меч к поясу, а затем проверил, остались ли у него еще какие-либо вещи или же они все были утеряны безвозвратно.
  Зигфрид, обнаружился там же, где он его и оставил - в нагрудном кармане блузы. В другом же, лежала копия поднебесной записи, в целости и сохранности...
  Сорей почувствовал, что устал и что ему хочется есть. Это могло означать, что он все еще человек, хоть и выглядел весьма странно. Он горько вздохнул, внезапно поняв, что вероятней всего опечалит этим фактом своих друзей. Ведь он в тайне надеялся, что пробудится уже серафимом и сможет навсегда остаться с Миклео и остальными.
  'Миклео...
  Я должен найти его! Надеюсь, что он жив и все еще ждет меня!' - мечтательно, с неподдельной надеждой в голосе, произнес он вслух, осматриваясь.
  'Где же все-таки Маотеррус?' - растерянно подумал он, продолжив свой путь на поверхность, к свету...
  Пройдя еще несколько пролетов, юный Пастырь стал свидетелем довольно странной, и даже в некотором смысле жуткой, картины.
  Он увидел хема. Десятки тысяч хема. Столько он еще не видел никогда. И этот факт буквально потряс его до глубины души...
  Ему стало страшно...
  По-настоящему страшно...
  Ведь сейчас он был один...
  По-настоящему, один...
  Со сломанным оружием, усталый и еще не до конца оправившийся после сна...
  К тому же, сейчас с ним не было серафимов, а это означало, что он вряд ли сможет выстоять против такого числа хеллионов. Он сомневался, что смог бы и в прошлом, будучи вместе со всеми своими спутниками. Вновь осторожно выглянув из-за угла, Сорей узрел серафима. Серафима, который когда-то, как он помнил, был огромным жемчужным драконом, а сейчас - изящным, невысоким юношей, в причудливом жреческом облачении. Также, к своему шоку, он увидел своих бывших оруженосцев - Розу и Алишу. Девушки, стоя рядом с юношей, убивали хеллионов.
  'Маотеррус...
  Так с ним все в порядке!' - с облегчением подумал он, не до конца воспринимая увиденное. А затем стал свидетелем настоящего безумия...
  Серафима охватил свет...
  А спустя миг, он был заключен в огромную светящуюся сферу...
  Свет, исходивший из нее, буквально испепелял хема сотнями...
  Вокруг нее возникло странное сооружение, напоминающее колесо. Оно начало вращаться, поднимая стоящих там девушек в воздух и превратив их в миниатюрные шары, умчало ввысь за пределы храма.
  'Сансарра...' - внезапно скользнула шальная мысль, и Сорея охватил первозданный, животный ужас...
  Ужас не за исчезнувших девушек, а за себя...
  Он бы побежал, но ноги ему отказали...
  На его глазах Маотеррус, вернувшийся из сферы, изменился...
  У него появились сверкающие хрустальные крылья, а перед ним, внутри этой странной сферы, возникли изящные, но при этом чудовищные, весы...
  Из сферы хлынул черный свет и хеллионы обратились в прах вместе с частью храма. К шоку Пастыря, сфера вместе с Маотеррусом внезапно рванула куда-то ввысь...
  Рванула, с легкостью проходя сквозь купол храма.
  'Уроборос...
  Мировое равновесие...' - внезапно промелькнуло в сознании...
  Не успел он обрадоваться окончанию этого кошмара, как в стенах дворца возникли дыры. И из них хлынули разноцветные столбы света, что как лианы закружились по залу. А затем, словно найдя нечто, что они искали, дружно набросились на, пораженно смотрящего на них, Пастыря...
  Их было тринадцать...
  Тринадцать молний ударили ему в грудь...
  Это было больно...
  Нечеловечески больно, но крик умер на его губах...
  Умер, умолкнув, когда огненная цепь, внезапно пробила сердце, буквально подтащив к вращающемуся колесу, что вновь возникло из ниоткуда, разворачивая свои пламенные, пылающие черным пламенем перерождения, спицы...
  Внезапно, оно разделилось на две магатамы: черную и белую, а внутри возникло нечто...
  
  ***
  
  Сорей был контужен и не мог с точностью осознавать происходящее с ним...
  Еще миг спустя магатамы разрушились и на полу остались лежать двое крылатых детей серафимов: светловолосый мальчик лет десяти в белом одеянии и юноша лет пятнадцати в черном...
  Тем временем в воздухе возник огненный знак с тринадцатью символами по кругу и одним в центре, а затем он услышал:
  'Цитадели стерты в прах! На пороге дома - Враг!
  Мы тебе даруем власть: новых Лордов в мир избрать!
  Также мы даруем силу: стать владыкой серафимов!
  Вечный камуи пока - защитит тебя от зла!
  
  Сила Пастыря в тебе пригодится на земле!
  И поэтому, малыш, с тьмой в людских сердцах - борись!
  Мы бессмертие подарим! Не останемся в долгу!
  А пока мы забираем Жизнь человеческую твою!
  
  И печатью нерушимой замыкаем мы уста!
  Двух драконов, что Весы, мы тебе даруем!
  Лорд - хранитель ныне ты! Так держи же слово власти!
  И исчезнут пусть ненастья! Свет священный разожги!
  
  Твое имя нынче: Санте де Лючио! И прозванье средь живых для тебя отныне - Лей!
  Аватаром бога стал ты по нашей воле! И корону, плащ, приняв, стал ты равен богу!
  Мы подарим тебе маску! Зеркало она, что любую ложь развеяв, кинет истину в лицо!
  Мирового равновесья мы даруем артефакт! Заклинаем! Торопись! А иначе - грянет мрак!
  
  Тринадцать хранителей юных стихий, в помощники мы назначаем владыкам!
  Сердца элементов, в короне своей используй, просим по назначенью!
  Из бездны, из мрака, из тысячи слез! Найди! Отыщи же, достойных престолов!
  А после, скорее спеши к хрустальному трону, что в центре стоит земли!
  
  И ввысь поднимись, мир, оставив на тех, кому ты отдашь власть над жизнью!
  И если желаешь, судьбу раздели с тем или с той, с кем желаешь!
  Сердце и душу кому пожелаешь ты завещать в этом адском раю!
  Теорлинг и Маомару, так прозываются те двое владык, что ныне у ног твоих дремлют
  
  Они - дети твои, а ты - их отец! Храни же их хрупкое сердце!
  Теперь же усни! И проснись поскорей, великий герой Зестирии - Сорей...'
  - пока некто пели, с ним начало происходить нечто невероятное.
  Ему показалось, что из него вырвали душу. Вырвали и утащили куда-то вверх, к свету...
  Вырвали, оставив пустой оболочкой, в этом царстве страха и ужаса...
  Оставили, бросив на волю провидения...
  И вновь оказавшись вне времени и пространства, одно за другим, он проходил посвящения стихий...
  Их было четырнадцать...
  Вернее их было много, очень много...
  Намного больше четырнадцати...
  Он прошел все...
  'Кто взойдет на тринадцатый, взойдет на четырнадцатый', - завораживающе шептал голос...
  'Я верну их тебе! Я верну 'Их' им! Только уничтожь! Уничтожь нэкромы! Этот мир умирает! Спаси его! Они уничтожили ядро и сердце планеты! Прежние Лорды мертвы! Ты должен! Должен стать новым лордом-аватаром! Должен взять на себя эту страшную власть! Ведь иначе нельзя! Все исчезнет, как сон! Я прошу! Заклинаю! Заключи со мной договор! Я - А`Рен`Ри! Я - твой бог! Стань мной! Я стану тобой! Ну, же! Солярис Соулу Лей де Рейм, проснись-ь-ь-ь!..' - буквально прокричал, окончательно разрушая его сознание, преисполненный иномировой силой призрачный голос и он...
  Проснулся...
  Проснулся, как бог нового мира...
  Мира, которого не было...
  В эфире царила ночь...
  
  ***
  
  'Сверкнув, погас волшебный огонек и улетел с ладони лепесток...
  Цветок волшебный закружился в свете и понял разум - наступило лето...
  Но, все же ночь - забытая подруга, бродя по кругу, предлагала руку.
  
  Но свет молчал, горя свечей последней и вилась песня птичьей в небе трелью...
  Летел по свету жизни лепесток... Летел, а жизнь умчалась на восток...
  Она умчалась, в пламени горя, ведь радуга мечты в ее душе цвела...'
  - шептал призрачный ветер...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 5*
  
  ***
  
  *Квантовый век. *
  *Зестирия. *
  *Камланн. *
  *Десять лет после начала войны нэкромов*
  
  ***
  
  Боль...
  Тьма...
  Жар...
  Голоса...
  Фрагменты битвы...
  Нормины-элементали...
  Реинкарнация...
  Огненные цепи на ногах и руках...
  Цепь, пронзающая сердце...
  Сверкающее кольцо в виде, белого с золотым и красным, пернатого зеленоглазого дракона, похожего на распушившегося совенка, обвившего его шею...
  И...
  Взгляд...
  Взгляд, аметистовых глаз...
  Взгляд на грани сознания...
  'Миклео...' - последнее, что запомнил Сорей, прежде, чем погрузиться во тьму....
  
  ***
  
  'Ленты золота и света, словно роза в облаках,
  Опускался свет на землю - разгоняя ночи мрак...
  Мир дрожал... Дрожали своды...
  Усмехалася природа... Свой скрывая страх...'
  - шептал ветер, блуждая между руин врат Камелота...
  Нечто, сжалившись, плавно опустило юношу на землю. Легкие, эфемерные, золотые ленты света, что казалось, составляли собой некое подобие розы, опали с потолка, растворяясь в эфире...
  Он остался лежать без движения на, внезапно появившемся из земли, алтаре...
  Сила оставила его...
  Оставила вновь, изменив...
  Она изменила и одежду...
  Теперь она была золотой...
  Так же добавилась корона, которую могли носить только принцы или короли какого-нибудь древнего, полулегендарного царства...
  Корона, что поблескивала драгоценными каменьями...
  Изящная, крылатая корона, каждый шпиль которой был увенчан крупным разноцветным алмазом. В каждом из четырнадцати каменьев парил миниатюрный, причудливый дракончик.
  Она была украшена сверкающими золотом, живыми крылышками, что считывая эмоции владельца, трепетали, испуганно взмахивая и словно стараясь как можно быстрее улететь, лишив его своего общества...
  
  ***
  
  Пустота - это то, что он осознал, когда открыл глаза. Воспоминаний не было. Ни единого. Были только ключевые понятия добра и зла и полупризрачные - полуморфные значения тех или иных вещей. Юноша аккуратно сел и огляделся по сторонам. В помещении было темно, пыльно и довольно прохладно.
  Он чихнул и поежился. Морозец пробирал до костей, а он был одет в достаточно легкую, серебристую рубаху, золотистый кафтан и тонкую золотую мантию с такими же золотыми и серебряными узорами, излучающими свет и буквально покрывающими все его вещи. Рядом лежал длинный золотой плащ с капюшоном, но выглядел он весьма странно. Казалось, он весь состоял из крошечных чешуек на манер драконьей чешуи... Но, из-за холода и темноты, юноша не обратил особого внимания на эту деталь и не преминул накинуть его на плечи и поплотней запахнуть. К тому же, он отметил один странный, но отнюдь не маловажный факт: его тело светилось...
  Светилось, излучая свет... Его кожа излучала слабый, золотистый свет...
  Свет, так похожий на солнечный и так неуместный во тьме этого храма...
  То же было и с одеждой...
  Узоры на брюках, кафтане и рубашке светились белым и золотым, причем куда ярче, чем само тело.
  Он был удивлен.
  Он не знал причины этого явления, но понимал, что это неправильно. Ведь он откуда-то знал, что обычно никто и ничто не светится! Ну, за редким исключением. Например, те же грибы, светлячки или некоторые ночные бабочки, но ни к тем, ни к другим он, само собой не относился. Единственное, что он знал наверняка, что он - серафим, а дальше...
  Дальше его знания заканчивались. Молодой человек заметил, что на одной его руке была необычная золотая перчатка, с таким же, светящимся белым огнем, символом, а на другой руке перчатки не было.
  Он увидел, что рядом лежала зеркальная полумаска, но при этом, в ее глубине угадывались три дракона. Черный и белый, сцепившиеся в каком-то безумном танце на фоне горящей звезды и хрустальный, парящий за ними и сжимающий в своих когтях причудливые весы. За этим драконом кружилось жутковатое на вид, колесо...
  А затем там же на мгновенье проступил тот же знак, что и на перчатке. Промелькнул, проступив, переливаясь золотым, и исчез...
  Исчез, сверкнув золотом на прощанье. Видимо, он появлялся при определенном наклоне или из-за неких, не известных серафиму факторов.
  Он задумчиво повертел ее в руках и поднес к лицу.
  Он видел сквозь нее так, словно ее и не было. Маска явно была необычной, но серафим пока решил отложить ее исследование на потом и потянулся к, лежавшему рядом, второму предмету. Это был жезл и меч одновременно. У него имелось высокое навершие с множеством разноцветных кристаллов, украшенное парящей сферой в виде миниатюрной планеты и очень длинное лезвие, с такой же длинной, в рост человека, рукоятью...
  Из-за этого создавалось впечатление, что это копье или стрела. Стрела неведомого, исполинского лука. Лука, которого в зале не было...
  Что-то тихо звякнуло.
  Серафим вздрогнул и огляделся, а затем с облегчением выдохнул. Это всего лишь капля воды упала в небольшой водоем, со свисающего с потолка сталактита. Мягко засветившись, странный меч-жезл исчез, а он понял, что реликвия переместилась в иное измерение, и появится вновь лишь тогда, когда он того пожелает. Вновь взяв маску, он взглянул на свое отражение и искренне удивился. На него смотрел паренек лет двадцати-тридцати от силы, с разноцветными, длинными прядями всех оттенков радуги. Но в его лохматой шевелюре, разделенной на сверкающие пряди, превалировали больше теплые, светлые тона. При этом часть волос была белоснежной, а у самых кончиков была рыжевато-каштановой. Да и сами глаза были такими же - радужными, а кожа имела медовый оттенок, словно он целое лето провел на неком неведомом пляже. Возможно, это была иллюзия... Иллюзия, вызванная паранормальным свечением тела...
  На его одежде, в волосах и ушах были перья. Их было много. Очень много...
  Все перышки были соединены с сияющими драгоценностями, что лишний раз добавляло эффект торжественности и странного потустороннего очарования. К его вящему шоку, за его спиной обнаружились крылья...
  Огромные, золотые, лебединые крылья. Крылья, которые ему совершенно не мешали, а казалось наоборот, поддерживали, переполняя некой неведомой и чарующей силой...
  Он не понимал, что все эти вещи делают у него! А самое главное - он не помнил, откуда он и кто он...
  Но внезапно, он вспомнил...
  Это было похоже на странную, яркую вспышку...
  Он вспомнил: он - Пастырь. Правда, теперь не совсем, раз он стал серафимом...
  Вспомнил, что он - беЗсмертный лорд-хранитель...
  Его зовут Лючио Лей, Рючио Рей или Соулу Лей...
  А раньше звали просто - Сорей...
  Правда, теперь это имя было стерто в пыль...
  И теперь он не совсем понимал, как правильно произносить свое новое имя. Ведь оно цвело в его сознании древними письменами Авароста и казалось ему чуждым...
  Он так же внезапно вспомнил и свое истинное имя...
  Имя, дарованное ему богом, а вернее, имена...
  Сантье де Люкс и...
  Савиор Рюлей...
  Он вспомнил, что последнее он разделял с кем-то еще...
  Вот только с кем, это уже вспомнить он не мог, как ни старался...
  Он так же вспомнил, что является одним из опекунов парочки необычных серафимов, являющихся по совместительству живыми божественными артефактами лорда Маотерруса, вернее, уже Уробороса - Тео и Мао, которые сейчас вместе с четырнадцатью духами элементалями и фамильярами спали внутри его души. Спали, питаемые его светом...
  Он знал, ему нужно спешить...
  Спешить, ведь от вековечного сна пробудилось вселенское зло...
  Пробудилось то, что порождало появление на свет всех хеллионов...
  Пробудилось то, из-за кого рождались Владыки Бедствий...
  Пробудился тот, из-за кого погибли прежние Великие Лорды, тот из-за кого он стал жертвой, сосудом-аватаром для владыки богов А`Рен`Ри...
  Он стал тем, кому суждено было короновать новых владык, а затем...
  Затем, взойдя на престол мироздания, вечно пребывать вне мира...
  Пребывать там, где сходятся потоки всех сил...
  Он вздохнул. Нужно было спешить, найти серафимов и узнать, есть ли среди них достойные принять власть, и не обречен ли мир на погибель? А то, кто он такой на самом деле, он узнает позже! Узнает тогда, когда миссия будет окончена, и он будет свободен! Фантасмагорически свободен! Ведь по ее окончанию, он уже не будет Лючио Леем, духом, верховным лордом серафимов и творцом всех миров!
  Он будет собой! Улыбнувшись своим мыслям, он надел маску и в тот же миг, его волосы стали белыми, как снег, а сияние исчезло.
  Он встал и уверенным шагом побрел прочь из подземелья, немало не заботясь о таящихся в его провалах и щелях хеллионах. Те, в свою очередь, рассыпались в прах...
  Рассыпались просто от того, что он проходил мимо. Такова была его сила...
  Сила великого лорда света...
  Сила Лючио. Сила, испепелять зло...
  
  ***
  
  А тем временем, по всему Гринвуду спадали печати с Пастырей, что так же, как и он ранее, до становления духом, использовали свои силы, пытаясь помочь ему и миру очистить планету от зла...
  Так начинался исход тьмы из Зестирии. Так начинался его путь.
  
  ***
  
  'И Рейм падет к твоим ногам!
  Ты убедишься в этом сам!
  Его величье - это ложь!
  Ты скоро это сам поймешь!'
  - слышалось призрачное эхо в тьме руин, насмешливо звеня в мерном падении капель и лишний раз запугивая всех, кто был в этот момент там...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 6*
  
  ***
  
  *Квантовый век. *
  *Зестирия.*
  *Лэди Лейк.*
  *Время то же*
  
  ***
  
  Свет. Много света. Все было залито им и тонуло в нем...
  'Драконы!..
  Драконы танцуют в небе!..
  Драконы танцуют в небе, на крыльях зарю неся!'
  - шептали...
  Нет, кричали голоса...
  Кричали, пытаясь предупредить об опасности...
  
  ***
  
  Дафна тяжело дышала. Перед ее глазами все еще танцевали всполохи огня и безумия. Безумия, поглощающего мир.
  'Я...
  Я должна...
  Должа предупредить их! Война...
  Нэкромы...
  Лючио...
  Я должна, а иначе...
  Иначе будет поздно!' - провидица с трудом встала и позвала помощницу.
  'К-кассандра! Д-деточка! П-пожалуйста, помоги мне! Мне нужно, чтобы ты передала совету кое что, очень важное! Мои хроники начинают воплощаться в жизнь! Врата Тир-на-Нога открылись настежь! Лючио вернулся! Хеллионы! Миллиарды хеллионов! Скоро! Со дня на день!
  Они придут из-за гор! И тогда!..
  Тогда настанет последняя битва! Ведь ото сна пробудились все спящие! И бог сошел с небес! Сошел, венчая светом наш мятежный век! - проговорила она, вновь падая на ложе, где пребывала ранее, предавшись целительной дреме.
  Кассандра, выслушав учителя, поспешила в Магистрат передать послание. Поспешила, ведь это было ее долгом - предсказывать наступление трудных, а порой и темных, времен...
  За окном сгущались тучи. Начиналась буря.
  
  ***
  
  'Тайны ветер седой качает...
  Небо плачет, судьбой венчает...
  И навеки оно обручает
  
  Тех, кто выбор сделал слепой...
  Бросил кто на весы мирозданья - сердце,
  Навсегда потеряв покой...
  
  И теперь все молчат безмерно - стрелки, проклятые часов,
  Ведь застыли не грани вечности - двое,
  Свою потеряв любовь...'
  - грустно стонала буря...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 7*
  
  ***
  
  *Квантовый век. *
  *Зестирия.*
  *Лэди Лейк.*
  *Время то же*
  
  ***
  
  Инженер устало откинулся в кресле. На его изможденном, старческом, морщинистом лице блуждала безумная улыбка, столь же безумного ученого. По его столу расхаживали три миниатюрных дракончика. Белый, как сам свет, черный, как тьма и крупный, раза в два больше малышей - хрустальный, переливающийся радугой и косящий на создателя задорными, зелеными глазами.
  Камитерра (Земля богов), так звали драконицу, фыркнула и обдала мастера снопом искр, вспорхнув на насест и распушившись, словно курица-наседка.
  'Ну, что ты злишься? Ну, чего ты? Чего? Ну, не кипишуй! Все образуется! Вот увидишь! Скоро ты окажешься со своим хозяином!
  Он, наконец-то, проснулся! И не надо! Не смотри на меня так! Думаю, ты ему понравишься! Не можешь не понравиться! Зря я тебя, что ли, пятьдесят лет-то создавал? Нет, не зря! И не вздумай съесть мои платы!
  Они не для тебя! Вас это тоже касается - мелочь пушистая! У, бандиты прожорливые! Если б не это откровение леди Мейвин, я никогда б не додумался бы создать стабилизаторы! Все-таки владелец абсолютного оружия, должен владеть и абсолютной броней! Ты со мной не согласна, а Камитеррочка? Ну, что ты косишь на меня своими зеленющими глазищами? Нет! Ну, ты прям совенок, а не дракониха!' - мастер звонко рассмеялся, чеша живот кибернетическому чуду, что жмурилось, словно котенок, от нехитрой человеческой ласки и разбрасывало снопы искр из ноздрей, которые активно ловили маленькие, монохромные драконята, цепляясь за насест лапками, чтобы не свалиться в ворох, разбросанных по столу, бумаг...
  Мастер, вновь усмехнувшись, взглянул на дисплей монитора, где в сфере стазиса парил, сложив огненные, состоящие из пылающих сфер крылья, еще один прозрачный дракон-индикатор...
  'Ничего, милый! Придет и твое время, а на мою улицу - праздник! Ты тоже расправишь свои крылья - Звездный Предел! Леон Ле`Гард, ведь не зря создал тебя триста лет назад! Ох, и не зря! Знал, что ты пригодишься его высокоприосвещенству! Знал! Ты составишь идеальную пару моей Ками! Уж я-то знаю! Не будь я - Хару Де`Вилом!' - безумно произнес он, начав смеяться, пугая тем самым свои живые изобретения...
  Проводка, не выдержав надругательства над собой, заискрившись, сгорела, и кабинет безумного ученого погрузился во мрак...
  Но, он не отчаялся! Он привык к подобным трудностям и перипетиям жизни!
  Он продолжил смеяться...
  Продолжил, под пристальный взор трех, сверкающих звездами, псевдоживых пар глаз...
  А за окном били молнии.
  Тьма сгущалась.
  
  ***
  
  'Рулад звенящих круговерть и какофония менад
  Звенит, разверзши небеса, святая власть плеяд.
  Звенит насмешливо и гордо, и говорит, что жизнь - смарагд!
  Ее намного больше надо, чем может вечность преподнесть,
  Но только строки - бриллианты роняют грусть сквозь мрак и смерть...
  
  Сверкает музыка огнями и звуки, в цифрах затаясь,
  Как девять граммов превосходства, всегда желают обменять
  Достоинство на волю безысходства, чтоб вечно в сонном царстве пребывать...
  Звенит проклятая октава и льется вечность, как вино...
  Но прошлое уж не заставишь лакать войны кровавое ничто...
  
  Оно молчит, читая гимны, и в саван прожитых веков
  Одевшись, все идет стремниной, шепча, что нужно быть собой...
  Все шепчет, шепчет боязливо и суетливо, словно тать,
  Скрывается в морской пучине, пытаясь тайны разгадать...
  Что на краю великой лирой оставил в вечности маяк...
  
  Горит сквозь сонмы коловрата волшебный лучик торжества
  И льется пенною стремниной любовь, вписавшись в раз в картину,
  Что в истине сокрывши смысл, желает счастье получить...
  Но мчатся в небо скакуны и тьмой колючею полны священной воли мира чаши...
  И знает люд, чем мир богат, что перед взором их лежит...
  
  А песня - проклятая счастьем, холодной истиной звучит...
  Она поет, алкая крови, и мчатся в бурю вороные
  Последней, адскою погоней, летят вперед, весной шальные...
  Летят, и вторит буря злая стремленью проклятых коней...
  И брезжит музыка клинками в священном танце прошлых дней...'
  - гремело в небе...
  
  *Цитадель 8*
  
  ***
  
  *Квантовый век.*
  *Зестирия. *
  *Лэди Лейк. *
  *Время то же*
  
  ***
  
  Он бежал...
  Они все бежали...
  За ними гнались псы. Все выходы были отрезаны. Единственный вариант был - спрыгнуть с автострады, что они и сделали, но...
  Но, до земли он не долетел...
  Его поймал некто...
  Некто, одетый в золото и со странной маской, скрывающей лицо...
  Чудовищный, черный пес-хеллион, что прыгнул за ними с автострады, оказался разрезан сверкающим мечом пополам.
  'Ты в порядке, Миклео?' - спросил до боли знакомый голос. Знакомый и такой невозможный в этом, искалеченном бесконечной войной, мире...
  'С-сорей?' - неверяще прошептал, сбитым от долгого бега голосом, Миклео, протягивая руку к говорившему, чтобы сорвать с него маску и...
  И, упал с кровати...
  'Ну, и что это было? Такое чувство, что я понемногу схожу с ума. Если так и дальше пойдет, то я точно стану драконом. И, никакие ограничители не помогут...' - с грустью и плохо скрываемым раздражением, а также с некой толикой неизбывной тоски по другу, подумал серафим, вставая с пола.
  'Нет, Миклео! Ты должен собраться, взять себя в руки и отправиться на занятия! Что-то подсказывает мне, что денек будет не из легких!..' - похлопав себя по щекам, тоскливо пробормотал он себе под нос, принявшись искать вещи.
  Привычка спать и есть, привитая ему еще в детстве, до сих пор неотступно следовала с ним по жизни и иногда мешала, вызывая небольшие экзорсисы, как, например, сегодняшнее падение с кровати. По-быстрому одевшись и собрав необходимые вещи, он отправился в Магистрат. В святая святых пастырского ордена, построенного на месте бывшего кафедрального собора Леди Лейка. Благо, он жил всего в ста метрах от оного...
  
  ***
  
  Небо занималось золотым багрянцем. Воздух звенел весной. Птицы начинали петь и безумно юркими стайками носиться над небоскребами, тонущего в зелени мегаполиса, все еще, даже спустя целый миллион лет, продолжающего носить имя Озерного града - Леди Лейка. Создавалось стойкое впечатление, что в мире происходит нечто. Нечто, что возможно изменит всю объективную реальность до неузнаваемости, но ему было некогда. Являясь одним из магистров и учителей, он должен был спешить к студентам. Спешить к студентам, которые, вероятней всего, уже заждались...
  Он улыбнулся, вспомнив их, алчущие новых знаний, горящие задором и юностью глаза, и ускорился.
  Элисарки, носясь над головой, чирикали...
  Кружась, с неба падали их огненные перья и Миклео лишний раз вспомнил Сорея, в чьих каштановых волосах, сверкая солнечными лучами, порхали крылья его молодости...
  День обещал быть долгим...
  
  ***
  
  'В Тир-на-Ног ведут пути!
  С корабля на бал спеши!
  Не успеешь - проиграешь!
  Ставка - это жизнь Земли!'
  - звучало в пространстве, но он этого не слышал...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 9*
  
  ***
  
  *Квантовый век.*
   *Зестирия. *
  *Лэди Лейк. *
  *Время то же*
  
  ***
  
  'Драгонея Лелика...
  Драгонея...' - сонно шептал мальчишка, сопя в две дырки на уроке.
  'Да-да, Драконья Лилия из сада Элизийского! Та, что уничтожит мир, когда настанет последний день. Когда воды кипятка и льда все поглотят и вся! Так вроде бы было в Леттери Мьюр леди Дафны? А в какой ее хронике? В 'Черной' или 'Белой'? А, Мерфи? Ну, скажи! Скажи! Ты же ее пра-пра-пра...
  Внук! Ты все знаешь!' - чуть насмешливо, приставая к сокурснику, спросила девушка, обняв его за плечи и чмокнув сонного паренька в щеку.
  'В 'Хрустальной'. В главе о войне нэкромов', - все еще сонно ответит он...
  'Хм...
  Странно...
  Мне казалось - у нее только две...' - пиля ноготки пилочкой, произнесла другая девушка, с сомнением посмотрев на Мерфи.
  'Нет, три! О третьей я узнал совсем недавно! И в ней описывается наша реальность! Архиепископ там живехонек и должен скоро вернуться, а пока...
  Пока он не может, вот! Хотя...
  Кто знает...
  Пророчества бабули ведь не всегда сбываются на все сто...' - чуть растерянно и расстроено произнес он, помрачнев и опечалившись.
  'Ну, Мерфи, это - как сказать! Леди Дафна Мейвин зарекомендовала себя, как очень хороший предсказатель! Пусть временами она ведет себя, как чудачка и пишет сказки, но все же, думаю, ее книгам можно верить!' - чуть прищурившись, произнес его сосед по парте, ища что-то в виртуальном пространстве лежащего перед ним прибора, на подобии смартфона.
  'Да? Ну, ладно...
  Так и быть! Соглашусь с тобой, Эмет', - чуть пространно протянул, задумавшись о своем, Мерфи.
  
  ***
  
  Одна из его однокурсниц - леди Хелена, слегка нахмурившись, смотрела в окно, где как ей казалось, начиналась буря.
  Она краем уха слушала продолжающуюся перебранку Эмилии, Эмета и Мерфи. Слушала и откровенно скучала.
  Ее сосед по парте Имп, а по паспорту лорд Иммануил спал, что было вполне нормальным явлением. Ведь все же они все постоянно выполняли заказы Сантерии, являясь ее лучшим мобильным отрядом Пастырей-легатов высшего уровня, под кодовым позывным - Инферно.
  Они очищали десятки хеллионов, в перерывы между уроками и на сон, как известно, катастрофически не хватало времени. А очищение хеллионов, расплодившихся в последнее время, это, как известно, никак не речку перейти, отнимало кучу сил и времени.
  Она вздохнула и вновь перевела взгляд в аудиторию.
  Мисс Сибилла, самая юная из них, ей исполнилось семь совсем недавно, что-то рисовала в своей записной книжке, с энтузиазмом высунув язык и дрыгая ногами под столом.
  Герхард, ее премьер-лорд и опекун по совместительству, смотрел на девочку с явным беспокойством.
  Его, как всегда беспокоило то, что его маленькая подопечная рисует то, что должно произойти в их мире в скором времени. Ведь дар предвиденья был не такой уж и редкостью, а леди Сибилла, несмотря на свой юный возраст, была гением, как и все остальные присутствующие в аудитории...
  К тому же, она была одной из сильнейших медиумов всех времен и народов, ничуть не уступающей легендарной прабабке Мерфи - леди Дафне, что все еще жила на свете, благодаря беЗсмертию, преследующему всех членов клана Мейвин...
  Мерфи был не исключением, хоть дара предвидения у него и не было, но был ясный и пытливый ум, чем он часто вгонял в ступор многих ученых умов эпохи, задавая им каверзные задачки и ставя в неловкие ситуации.
  Пятерняшки с позывными: Фенрир, Фафнир, Гарм, Цербер и Кербер, активно обсуждали ночную вылазку в Пендраго...
  Кажется, на ней один из особо проворных хеллионов имел наглость подпалить ботинки Гарма, что весьма опечалило оного. И юноша взорвал от расстройства один из складов города, вместе с оскорбившим его монстром, что несколько огорчило уже главу Сантерии - господина Лирика...
  В связи с чем, он сделал очередной выговор Гарму, лишив беднягу премии и заставив работать сверхурочно...
  Хирон, самый старший член их клуба веселых и находчивых и по совместительству кладезь информации и реликт, чудом выжившей цивилизации, читал какой-то манускрипт и выглядел весьма и весьма напряженным, так как постоянно поправлял очки и делал пометки уже в своей записной книжке.
  Бладди, известный так же, как Бладворн Найт, как всегда клеялся к Эмилии Фламм, за что огреб от Мимира, не потерпевшего подобного безобразия в связи с отсутствием учителя в аудитории. Остальные студенты сонно вытягивали мониторы и дожевывали свой завтрак.
  Хелена вновь вздохнула...
  Буря обещала быть сильной, а собственный позывной - Хель, ее откровенно угнетал...
  
  ***
  
  Учителя все еще не было...
  Господин Мирико, как всегда собирался прийти минута в минуту. Это, кажется, была его фишка - злостная пунктуальность, что иногда пугала своей неотвратимостью.
  'Мирико еще нет?' - обеспокоенно поинтересовалась, заглянувшая в аудиторию госпожа Нумен, прошуршав сверкающими перышками, вплетенными в ее длинные, белые с зелеными кончиками, волосы.
  'Нет, госпожа! Господин Мирико, как всегда где-то...' - протянул Мерфи, потянувшись сцепленными в замок пальцами и сладко вздохнув, взломав очередной секретный файл кристального архива Магистрата...
  'Хм...
  Что тут у нас? Ах, да...
  Протокол Дэнеб...
  Архив Парадайз...
  Файлы Гесперид, Эдем, Орфей и Эвредика, Дуат и еще парочка, ни о чем не говорящих названий...
  Скукотища! Скука смертная!' - с тоской и явной усталостью в голосе, протянул Мерфи, зевая и растекаясь на столе...
  Госпожа Нумен вышла, не услышав комментариев Пастыря.
  'Вот бы заварушка началась! А то пара десятков хема каждый день и ничего! Реально, скушно!' - ноющим голоском произнес он, подмигивая отвернувшейся и вздернувшей носик, Хелене, когда она заметила, что он следит за тем, как она его пудрит.
  'Не ной! А то сглазишь! И Лирик на пару с Деликом с тебя семь шкур спустят!' - шикнула на него Эмилия, покосившись на храпящего под раскрытой книжкой, бывшего главу Сантерии. Главу, чей внук Лирик, собираясь в отставку, готовил к этой нелегкой, но весьма почетной участи, денно и ношно штудирующего литературу, Импа...
  'Ну, что ты! Что ты! Мийка! Ну, даже помечтать нельзя! С тобой каши не сваришь! И вообще - так жить не интересно!' - пробормотал он, показав девушке, язык и снова плюхнулся на парту.
  Где-то гневно прозвенел звонок.
  Учителя не было.
  За окном шел дождь.
  
  ***
  
  'Добро и зло сошлися в пляске...
  В огне священного костра...
  Где танцевали без оглядки...
  В его сиянии, горя...'
  - шептала, танцуя в небе в образе грозовых драконов, безумная буря нового времени, полная неизбывной страстью любящих сердец...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 10*
  
  ***
  
  *Квантовый век.*
  *Зестирия.*
  *Лэди Лейк.*
  *Время то же*
  
  ***
  
  Госпожа Рэйли и госпожа Элисон просматривали информацию с основных серверов Магистрата. Поступающие данные их не вдохновляли - от слова совсем. Все было печально и ничуть не радовало, заставляя задумываться о дальнейшей судьбе человеческого общества и держать ухо востро. После войны людей и серафимов с еретиками из секты 'Кровавого Заката', полностью решивших извести божественное на планете, серафимы перестали доверять людям, используя фальшивые имена и держась с ними холодно и отстраненно, и по возможности, на максимально далеком расстоянии, что к вящему их сожалению, нулировалось в боях с хеллионами, что в последнее время все активнее и активнее досаждали, докучая своими постоянными бесчинствами и набегами...
  Священный щит, созданный Пастырями прошлого, явно не справлялся со своей задачей. Свет Сорея же очищал только землю, но не души смертных и поэтому дела в Гринвуде обстояли из рук вон плохо...
  Госпожа Эсмеральда ругала своего супруга и по совместительству коллегу - Льюиса Фокса, на чем свет стоит. Ругала за то, что он вновь, украв реактивы из ее шкафчика, устроил светопредставление, порядком напугав новеньких, и подпалил бороду одному из старших магистров - лорду Ардейлу. В связи с чем, был бит 'скалкой', вернее лазерной указкой, своей безумно-восхитительной женушки, за глаза прозываемой общественностью - Снежной Королевой. Прозываемой, хоть внешне она и была жгучей брюнеткой с иссиня фиалковыми волосами, ниспадающими почти, что до пят, и с седьмым размером груди, из-за чего получала безумное количество любовных посланий, что ее искренне бесило, заставляя лишний раз тратить на них свои арты...
  Она посылала теневых монстров, созданных благодаря ее искусству единственной и неповторимой серафимы тьмы, сжирать эти признания-записочки и попутно рвать штаны у приставучих наглецов-интриганов, вечно клянчащих у нее зачетик, априори за блага цивилизации. Еще один несменный преподаватель их академии Пастырей - метеоролог Захария Скай, спорил со своими друзьями по несчастью: геологом Эшем Спиритом, недавно вернувшемся из кругосветки, куда он отправился для расширения своего кругозора и обзаведшимся пышной бородкой, а-ля морской волк, а так же учителем музыки - Деном Вайлдом, круглогодично бродящему по миру в солнцезащитных очках и косплеющим человека дождя, и Шионом Лансом, их физруком, по его мнению - помешанному на кендо...
  Спорил, о том, что хеллионов сегодня будет больше обычного, так как его ветер принес ему с пограничья отнюдь не самые добрые известия.
  Эш же, в свою очередь, пытался переубедить его в обратном...
  
  ***
  
  Земля пела и нежно шептала ему в ушко, о том, что вот-вот должно произойти чудо. Должно произойти нечто. Нечто невероятное, что в корне переменит всю их бесконечно долгую и полную вечных битв жизнь. Ден его поддерживал. Поддерживал, от чего то, не сильно доверяя Захарии, хоть тот и знал его почти что с младенчества и так же, как и он, был серафимом ветра.
  Шион, чуть поспорив с друзьями, пошел искать свою супругу, сославшись на то, что она его, вероятней всего, ждет и вообще обыскалась. Тем временем, присоединившаяся к чисто мужской компании сестра Эша - Эден, подарила Захарии полный чистейшего презренья взгляд и, сунув ему в руки целую кипу бумаг, холодно-деловым тоном изрекла:
  'Вот, ознакомься! И, пожалуйста, прекрати троллить моего брата! Вы оба - хороши! Опять замучили студентов до такой степени, что бедолаги ползком выползали из аудитории! Разве так можно?'
  'Ну, что ты, Эденочка! Я ж не специально!
  Они сами виноваты! Маньяки познания!' - белозубо рассмеялся серафим, целуя ручку девушки, которую она мгновенно выдернула, демонстративно отходя от него в сторону и возмущенно сужая бесконечно лазурные очи, обрамленные золотом полей ее сверкающих вечным летом кос.
  'Да-да! Конечно-конечно! Так я тебе и поверила! Ловелас-несчастный! Жаль, что зонтики у меня конфисковывают почти каждую неделю, а то бы я...' - договорить ей не дал брат, обняв за талию и ласково попросив не обижать друга-раздолбая, хоть тому и перевалил уже почти третий миллион, при условии, что он не лгал о своем возрасте, а то кто их серафимов разберет-то, этот вечный и не стареющий народ?..
  Девушка, насупившись, лишь возмущенно на это фыркнула, не удостоив Захарию взглядом.
  'Эден, милая!
  Ты ведь и сама уже знаешь - он хороший парень, хоть и ловелас!
  Тебе бы уже пора и привыкнуть к его закидонам! Чай, не первый миллион знакомы!' - таким же шутливо-добрым тоном произнес Эш, лохмача ее пшеничную шевелюру под негодующе-возмущенные возгласы. Вновь обиженно фыркнув, Эден покинула аудиторию, гордо вздернув точеный и аккуратный носик, оставив мужчин наедине с собой и их беззлобными шуточками о былом и житейском.
  
  ***
  
  Тем временем госпожа Элисон внезапно ощутила некое возмущение в мировом эфире.
  Она, конечно, могла бы сослаться на грозу, но прожив на свете больше двух миллионов лет, она могла с точностью отличить обычную природную экзальтацию от воистину магической катастрофы. Но то, что сейчас происходило за окном, не было похоже, ни на хема, ни на бедствие, ни на грозу...
  Что-то поистине странное происходило в мире. Что-то, что заставляло дрожать скрепы и сами устои планеты.
  Элисон нахмурилась. Пламя, вечно горящее в сердце мира, не могло лгать. В особенности не могло лгать ей. Не могло лгать той, кто всю свою бытность серафимой, был его воплощением.
  Она с тревогой в сердце подошла к окну, оставив Рэйли перепроверять, пришедшие на сервер, данные. За окном клубилась тьма...
  
  ***
  
  'Всем - доброе утро!' - жизнерадостно произнес Мирико, входя в кабинет, улыбаясь и набрасывая профессорский халат.
  'Девочки, будьте так добры, дайте мне файл и я пойду к студентам, а то они меня уже, наверно, заждались там!' - улыбаясь произнес он.
  'О, утречка, Мирико!
  Ты сегодня какой-то помятый! Что, бурная ночка выдалась?' - язвительно стрельнув рубиновыми очами, буквально промурлыкала Эсмеральда, приобняв его со спины и дьявольски улыбаясь.
  'Да иди ты! Нет! Не то, чтобы...
  Просто, сон странный приснился. Снилось, что за мной и за вами всеми гнались огромные черные псы. Кажется, они хотели перекусить тобой, Эсми, но оказалось - не судьба!
  Мы все были героически спасены Пастырем, летящим на крыльях солнца. И от такого счастья я проснулся...
   на полу...' - чуть смущенно произнес Мирико, поведав коллегам горестную историю своего, отнюдь не героического, пробуждения.
  Элисон тихонько охнула, а Захария посоветовал Мирико меньше пить кофе. Как выяснилось, этот человеческий напиток иногда творил странные вещи с серафимами, особенно с серафимами воды, к коим и относился несчастный Мирико.
  'Вот, держи!' - мило улыбнувшись, протянула ему монитор Рейли, вновь принявшись проверять пришедшие ей данные.
  'Удачи! И надеюсь, Эмилия не сожжет аудиторию!' - все еще улыбаясь, добавила она.
  'Да...
  Я тоже надеюсь...
  Если что, придется вылить на ее пламенную головушку пару литров воды!' - усмехнувшись, с грустью произнес серафим, сверкнув аметистовыми глазами.
  Эш тоже улыбнулся и, отхлебнув чаю, посмотрел в окно. Посмотрел, и улыбка тотчас же сползла, с его лица, позорно сбежав...
  Она сбежала, ибо за окном происходило нечто, из ряда вон выходящее.
  
  ***
  
  Свет...
  Все было залито светом.
  Его столпы спускались с неба и поднимались в него. Повсюду вспыхивали и гасли конвергенционные круги. Вспыхивали и взрывались разноцветным ворохом искр, оставляя после себя лежащие на земле тела, украшенные всполохами умирающего огня.
  'Смотрите! Смотрите все!' - вскакивая, прокричал Эш, подбегая к стеклу.
  Мирико и другие серафимы подошли к нему с явно обеспокоенными лицами.
  'Какого?! Это...
  Это что еще за дела? Неужели 'Кровавый Закат' все же выполнил свою угрозу?' - сжав кулаки, процедил Захария и остальные, с ненавистью взирая на творимую за окном катавасию, плавно переходящую в фантасмагорию свистопляски и феерию безумной симфонии цвета и света.
  'Нет, я так не думаю. Свет Сорея только что погас.
  Маотеррус пробудился. А с ним пробудились и все, кто был запечатан...' - дрожа и с ужасом глядя в окно, произнесла бледная как мел Элисон, медленно оседая на пол.
  'Что?!' - шокировано, вскрикнул Мирико, округлив глаза, взглянув на девушку.
  'Т-тогда...
  Тогда я должен! Я немедленно должен идти к нему!' - встревожено произнес он, порываясь броситься в авантюру по немедленному спасению друга от неминуемой опасности, которая, как он счел, ему грозила.
  'О, нет! Нет! Никто никуда не идет! По крайней мере, пока мы не выстроим план действий! И не поймем, насколько все плохо!' - произнесла, взявшая себя в руки Элисон, встав и так же подходя к окну.
  'Там не только санта (святые) и сантье (вел. святые)...
  Там - тьма...
  Тьма и хема...
  Много хема... О
  чень много хема...
  Сотни...
  Тысячи...
  Сотни тысяч...
  Нет! Их больше! Много больше! Их многие миллионы! Я...
  Я вижу! Тьма! Тьма клубится над миром! Клубится, жаждя поглотить всех нас! Но! Этот свет...
  Он...
  Он защитит нас! Защищает нас от нее, но я...
  Я не знаю, что произойдет, когда он погаснет! Не знаю! Я так же не знаю, что происходит! И почему это произошло! Этого не должно было произойти, но...' - встревожено произнесла она, с ужасом глядя в окно и осекаясь.
  'Но, все же, произошло...' - закончил за нее Захария, помрачнев и обняв, дрожащую от ужаса, супругу.
  'Сорей пробудился. Это уже ясно, как день!
  Он пробудился, и тьма слетела с катушек! Слетела, хотя она должна была исчезнуть! Это, как мы все понимаем - странно! Весьма странно! Если не сказать невероятно, немыслимо!' - добавил он, зло, сжав кулаки.
  'Нет! Это не из-за Сорея! Нет! Это, что-то другое! Что-то жуткое произошло! Но, это не связано с ним! Даже отсюда я чувствую, что врата Камелота уничтожены! Трон Эмпирея пал! Там ничего нет! Совсем ничего!' - плача произнесла серафима огня, вцепившись побелевшими пальцами в халат Захарии.
  'Что?! Да как, же так?! Этого не может быть! Просто не может!
  Он не мог! Не мог!
  Его не могли!..' - заикаясь, сломанным от шока голосом, неверяще произнес бледнеющий Мирико, пятясь к двери.
  'Тише! Успокойтесь все! Мы не знаем наверняка! Мы вообще ничего не знаем! Но, думаю, нам придется пойти и посмотреть, что там! Посмотреть и понять, что мы можем сделать, а для этого...
  Для этого нам нужно собрать Пастырей и понять: сколько сейчас Владык Бедствий мы имеем!' - урезонивая коллег, чуть жестко произнес Захария, сощурив янтарные глаза, в которых радужными искрами плескались всполохи бушующего за окном пожарища.
  'Ни одного!' - внезапно произнес женский голос откуда-то от двери, прервав его и порядком испугав, стоящего к обладателю голоса спиной, Мирико.
  'Леди Кассандра!' - вздохнув с облегчением, произнес Эш, обернувшись к двери.
  'Откуда вы это знаете?' - спросил он, с подозрением посмотрев на девушку.
  'Леди Дафна узнала об этом, но судя по всему, мы опоздали', - с горечью и грустью произнесла жрица, потупив взор.
  'А...
  Тогда, что это?' - дрожащим от волнения голосом спросил Мирико, указав на окно.
  'Это связано с устройствами, генерирующими миазмы - нэкромами. Это древние как мир, магические артефакты, типа печатей, созданные в стародавние времена служителями культа тьмы, а по одной из легенд - самой богиней смерти.
  Они были созданы для уничтожения мира и, согласно легенде, должны были уничтожить мир в конце времен. Видимо, он наступил...
  К сожаленью, мы не смогли найти не одного из них, хотя и знали об их существовании заранее... Знали, но все же, оказались бессильны...
  Теперь же, архиепископ пробудился, а это означает, что случилось самое худшее! Если судить по тому, что происходит на улице, то ее пророчество из 'Хрустальной Хроники' обретает жизнь, воплощаясь во всем своем чудовищном великолепии', - помрачнев, произнесла Кассандра, отступая во тьму.
  'Что вы имеете в виду, леди Кассандра?' - обеспокоено спросил у нее Мирико, насторожившись и соображая, что он может сделать, чтобы спасти Сорея от участи пасть в неравном бою от когтей и клыков хеллионов...
  'Начался Апокалипсис. Бог спустился в мир по сотканному из созвездий мосту. Орфей украл Эвридику из царства Аида, а люди...
  Люди пробрались в Эдем и, похитив плоды из Гесперидского сада, спустились в Дуат и...
  Пали...
  Драконья лилия вот-вот уничтожит все живое, но надежда еще есть, ведь она умирает последней', - произнесла девушка, подарив Мирику скорбно-грустную улыбку баньши.
  'Н-да...
  Тебя послушать - так все - мрак!' - так же криво усмехнувшись, мрачно изрек Льюис и, отвернувшись, вновь взглянул в окно.
  'А по мне, так эта феерия ничем не отличается от лазерной вечеринки студентов-неформалов, одной небезызвестной академии Лейка, на отлично сдавших зачет по драконоведенью', - усмехаясь, добавил он, не оглядываясь.
  'К сожалению, это не так, господин Луннар', - холодно-печальным тоном и чуть жестко произнесла Кассандра, сжав полы своего длинного жреческого платья и склонив голову, сделала еще один шаг в тень. Оглянувшись, серафим перевел на нее взгляд суженных глаз, растянувшись в демонической улыбочке.
  'Не стоит именовать меня этим именем, миледи!
  Мы все знаем, чем это может кончиться!' - произнес он, доставая спрятанный в кармане стилет и улыбаясь еще более зловеще, в связи с чем, его сходство с лисом стало еще сильнее, чем было до этого.
  'Я все понимаю, но думаю, никто из вас не сможет сбежать от своего прошлого, а уж сбежать от Сорея, точно, будет невозможно никому...' - произнесла она с какой-то неизбывной печалью в голосе, постепенно переходя на еле различимый шепот.
  'Что вы имеете в виду, леди?' - произнес, обеспокоенно приподняв бровь, Мирико и непонимающе на нее воззрившись.
  'Думаю, вы скоро сами поймете, в чем тут дело, господин Миклео...' - грустно улыбнувшись, добавила вещунья буквально растворяясь в тенях, как истинная служительница культа Кроноса
  'Тц...
  Ей ведь сказали! Непонятно, что ли?!' - зло прошипел Луннар, бросив стилет в тьму.
  'Тише, ты! Не психуй! Сказали, но ей, явно до фени!
  Она - со своими прибамбасами и тараканами в голове! Что с нее взять-то - блаженная!' - посмеиваясь, произнесла Эсмеральда, накручивая фиолетовый локон на пальчик, и, оперевшись о стенку, сладко зевнула, всем своим видом показывая, что разговор на эту тему портит ей нервную систему, и ей просто донельзя хочется спать от этого малозначительного, по определению, разговора...
  'Ну и, что делать будем, господа 'хаоситы'?' - насмешливо спросила она, стрельнув глазками в мрачного, как небо Захарию.
  'Что-что?! Идти искать Сорея! Как-никак, мы все дали ему клятву вечной верности, хоть он пока об этом и не знает! Но, думаю, узнает, если конечно все еще жив в этом аду!' - все еще мрачно произнес Захария, снимая халат и ища в сейфе оружие.
  'Нужно выбить у Гейла и других магистров разрешение на снятие блокировки с наших артемов, а то одним излучателем сыт не будешь! Нужно что-то, посущественней! К примеру, ураган!' - закончил он, крепя перевязь с бластером на пояс.
  'Надо, но они не позволят! Без заключения контракта с Пастырями, они не позволят нам использовать силу! И я что-то сильно сомневаюсь, что они поверят, что Великий Спящий - пробудился...' - печальным тоном произнесла Рейли, сворачивая окна и выключая компьютеры.
  'Алиша, он проснулся! Это точно!
  Я чувствую его свет даже сейчас!' - произнес Миклео, внезапно осознав, что действительно ощущает ауру друга.
  'Что ж...
  Идемте уговаривать магистров, а заодно перехватим Нумен и остальных! И, Мирико, обрадуй студентов, что лафа кончилась! Им больше не нужно косить под 'низших'! Они все-таки - 'санта'! К тому же - лучшие спецы Сантерии! Хоть и косят под рядовых Пастырей, щеголяя в белых мантиях, как белые, пушистые песцы!' - рассмеявшись, произнес Захария, подходя к двери и оглядываясь на Миклео.
  
  ***
  
  Серафим только нервно отвел глаза, посетовав на перипетии и трудности своей и Пастырской жизней. О неадекватном приказе главы Сантерии - Лирика в отношении спецназовцев '3S' уровня он знал. Знал, но терпеливо молчал, делая вид, что он - не в теме и, вообще, ни причем. Но все же, сам тот факт, что его ученики были разных возрастов и социальных статусов, наводило на размышления. Особенно то, что все они поголовно были настоящими гениями. Причем, не только в интеллектуальном плане, но и в плане способностей Пастырей...
  Люди, что родились святыми...
  Те, кому даже не пришлось проходить посвящения серафимов...
  Дети, с рождения, наделенные жуткими способностями...
  Те, кого за глаза называли нифелимами...
  Полубогами...
  Все они были его любимыми и бесценными учениками...
  И ему было все равно, мантия какого цвета красовалась на их плечах: белая, черная или...
  Золотая...
  Эмилия, к примеру, могла с невероятной легкостью превращаться в феникса, Эмет в голема, Иммануил в демона, управляющего подсознанием, а Бладди...
  Бладди - в василиска...
  О прочих он и говорить не хотел...
  Одна только повелительница мертвых - Хелена, чего стоила! Или мальчишки-оборотни, превращающиеся в легендарных чудовищ, согласно своим древним именам...
  Та же Сибилла, прозревающая грядущее лучше леди Кассандры и Дафны, и разделяющаяся во время битвы на двух совершенно разных девушек, чего стоила!?
  Он, вновь тяжело вздохнув, вспомнив всевидящий и всезнающий взгляд Мимира, сюрреалистичный гений Хирона, ленту Мёбиуса, создаваемую Деликом и безумные кибернетические способности Мерфи, воплощающего любое свое желание в совершенно непреложный закон...
  А всеисцеляющее благословение Магдалены и разрушающее любое зло - блаженство Джозефа, уж что-что, а это было, как бальзам на душу. Ведь эта парочка в свое время воскресила многих павших героев и простых смертных во время последней войны со злом.
  Он подумал и о прочих учениках, превращающихся в легендарных чудовищ, но в отличие от своих мифических тезок, на этот раз, стоящих на пути служения силам добра и блага человечества...
  Он подумал и улыбнулся. Улыбнулся и с этими благостными мыслями покинул зал. Покинул, отправившись навстречу своей судьбе...
  Навстречу Сорею...
  
  ***
  
  Небо пело...
  В звездных глазах бога отражалась вселенная...
  Солярис искал Луниас и серафимов, но нашел хеллионов...
  Тьма и свет столкнулись.
  Битва началась.
  
  ***
  
  'Переплелись, в одно сливаясь, потоки битвы роковой,
  Начала страсти и алканий, когда война шла чередой...
  Горели алые знамена, закат надежду колебал,
  
  И трепетало дерзко очень ярмо, постигших вечный ад...
  Горело в сердце мимолетно безумной волею судеб одно, что непременно,
  Все будет просто, как Ничто...
  
  И час настанет, в миг един, когда пробьют часы двенадцать...
  И спустится с небес вершин Владыка, выпивший злосчастья...
  Настанет день последний мира и будет мраком жарок бой...
  
  Но только люди без причины способны будут быть собой...
  Ведь только сердце человека принять способно колдовство
  И различить в обличье зверя, что сердцу было суждено...
  
  Глаза души узреть способны, навек сокрытое от глаз,
  Когда кипит любовь сквозь вечность, нужды, своей, бросая дар...
  Когда Дуат Закону внемля, рождает Жизни торжество...
  
  Когда Любовь Земля приемлет, взамен даруя счастье все...
  А Гений вечного блаженства все крутит мира колесо...
  Его он крутит непрестанно, рождая новый поворот,
  
  Что день грядущий мимоходом, в желаний чашу льет и льет.
  Ведь только шепот полный страсти способен вырвать из забот
  И подарить блаженство духу, что прозябает в бездне вод...'
  - слышалось в крике бушующего за окном ветра...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 11*
  
  ***
  
  *Квантовый век.*
  * Рейм*
  * Время то же*
  
  ***
  
  Пробуждаться было мучительно тяжело. В ушах упорно звучало его имя. Звучало, резонируя от разлетевшихся по задворкам разума осколков души.
  '...Лей...
  ...Лей...
  Сорей...' - шуршало тысячами голосов, как мужских, так и женских.
  Он помнил адскую боль в груди и помнил пламенные цепи, буквально выдравшие его я из его же тела.
  Он помнил, как оно осталось бездыханным грузом лежать на каменных плитах храма Маотерруса. Помнил, как его уносило ввысь.
  Он помнил Розу и Алишу. Помнил, что видел их под ним, внизу, но при этом и понимал, что виденное им было невозможным в принципе, и вероятней всего, было игрой его больного воображения. Воображения, все еще не отошедшего после многотысячелетнего сна.
  Он знал, что его подруги-оруженосцы давным-давно умерли, а их потомки весело бегают по миру, играя с серафимами и строя такие, как и он в свое время, воздушные замки.
  Он вздохнул и открыл глаза. Откуда-то доносилось пение и тихая музыка. Казалось, кто-то играл на арфе, а рядом спали те, кого он посчитал за бред своего разума. Девушки лежали на полу, а их волосы небрежно по нему разметались и посверкивали искорками электричества. У одной из стен сидел Мао. Глаза серафима были закрыты. Кажется, он тоже еще не пришел в себя. Что-то тихонечко звякнуло, и Сорей внезапно увидел светловолосого паренька в странном плаще, что внезапно появился в зале.
  Он, присев рядом с Мао, обеспокоенно рассматривал его, помахивая изящным львиным хвостом, к ужасу Пастыря, имевшимся у него. А затем Сорей узрел и то, что к хвосту прилагались и звериные ушки, нервно трепещущие и улавливающие все звуки в помещении. К тому же то, что он сначала принял за плащ, на деле оказалось парой странных сложенных крыльев. Одно было драконьим, а другое вороньим. При этом они делали его похожим на, внезапно принявшую человеческий облик, мантикору. Снова что-то звякнуло и на этот раз еще и рыкнуло.
  Хеллион цыкнул и стукнул по чему-то, что, как выяснилось, висело у него на поясе.
  Оттуда мгновенно донеслось повторное недовольное:
  'Гряу!'
  И Сорей понял, что там явно сидит некий сердитый и чем-то сильно недовольный зверек. Юноша же тем временем старался привести в чувство Маотерруса, но серафим не поддавался.
  Хеллион нервничал.
  Его это явно напрягало. Между тем из арки, откуда до этого появился мантикор, вышли двое: юноша и девушка. На них были кошачьи полумаски и они так же щеголяли крыльями. Но в отличие от мантикора, у девушки были крылья, как у бабочки, состоящие из ледяных узоров, а у ее спутника они в буквальном смысле были объяты пламенем, но при этом ничуть ему не мешали. Звонко мяукнув, из темноты выпорхнули две мохнатые бомбочки и прежде, чем Сорей успел сказать 'мама', принялись тереться о его щеки, мурчать и буквально обсыпать его ледяными сердечками. Довольно урча, бело-голубой котомышь плюхнулся ему на макушку и издал победный рык, оповестив мир, что он счастлив.
  'Зести! Что ты делаешь?! Прекрати немедленно! Так нельзя! Лорд Лей, простите!
  Мы не заметили, что вы очнулись! Как вы, сир? Что-то болит?' - с участием в голосе изрекла девушка, подходя и опускаясь перед ним на колени.
  Ее белоснежные ладошки засветились исцеляющей магией прежде, чем Сорей успел ответить отказом.
  'Меня зовут Лиэ! Вернее, Драгонея Лелика, но все зовут меня Лилианнен или просто Лиэ!
  Вы тоже можете так ко мне обращаться! Ведь вы - мой друг!' - тепло, ему улыбнувшись, изрекла Лиэ, продолжая лечить.
  Сорей, в свою очередь, искренне поразился происходящему.
  Он внезапно осознал, что девушка и ее спутник невероятно похожи и напоминают ему Миклео...
  Особенно Лиэ.
  Она, как он понял, была также как и его друг, серафимом воды. Одни только волосы из снегопада и платье из водопада чего стоили...
  'Лорд Соулу, как вы?' - спросил его, тем временем, юноша, также подходя и проверяя пульс у девушек, все еще лежащих без сознания.
  'Нормально. Но кто вы и что произошло? Где я?
  Я помню только обрывки и не вполне уверен, что все, что я помню - правдиво! Слишком уж невероятно это выглядит! К тому же, я не помню, чтобы Роза и Алиша были со мной, когда я заключал контракт с Мао!' - с сомнением в голосе, изрек Сорей, вновь взглянув на девушек.
  Юноша хмыкнул, а затем произнес:
  'Сир, вы заключили сделку с лордом А`Рен`Ри! И по ее условиям, вы должны быть здесь - в Тирн-на-Ноге!
  Я Германарих или просто Герман. Я брат Лиэ и как вы, наверное, уже поняли, фамильяр лорда Луниаса, известного вам под именем Лорда Миклео! Не надо! Не смотрите на нас так! Можете считать, что мы кто-то, вроде его родственников, а вот детей или брата с сестрой - это решать уже ему. Согласно сделке, вам также были дарованы фамильяры, но их сейчас здесь нет! Равно, как и духовных стражей!
  Они с сиром Солярисом! Это дух феникса, сейчас защищающий ваше материальное тело. Ведь согласно все тому же контракту, вы отдали его, как сосуд лорду А`Рен`Ри, а ваша душа, то есть вы, стала соборным духом планеты, сиречь, ками, аватаром, философским камнем. Можете считать себя абсолютом - источником всей благодати! Альфой и омегой! Душой и сердцем Зестирии! Сейчас вы верховный владыка, которому обязаны подчиняться все существа на свете, так как они живы только благодаря вам! Вы должны были помнить, что планетарное ядро, равно как и верховные лорды были зверски убиты, а вам пришлось занять их место, как существу с самой чистой душой на планете. И именно поэтому, вы и здесь! Совершенству не место в реальном мире. Это Рейм! Небеса! Истинный Рай земли богов! Это изначальная цитадель - дворец демиурга и теперь ваш замок, сир! Ах, да! Чуть не забыл! Ваши серафимы получили стигмы верховных лордов! Сир Солярис должен передать им регалии и вручить элементарные ключи! Но еще неизвестно, выживут ли они, ведь им придется каждому в одиночку сразиться с духом стихии...
  А самый страшный дух, как известно, всегда является в образе дракона. К тому же, я не завидую лорду Миклео и леди Симонне. Им достались самые страшные из Драконов.
  Некрозис - владыка смерти - леди Симонне и Кронос - владыка времени - лорду Миклео. Правда, ему досталась еще и Акварис, но она не так ужасна, как Кронос!
  Я и Лиэ можем контролировать этих монстров, так что вашему 'возлюбленному' ничего не угрожает! А насчет Симонны...
  О ней позаботится Этьен.
  Он сумеречный серафим и верховный шинигами Зестирии, а еще...
  Еще он - ваш сводный старший брат...
   Лорд А`Рен`Ри вернул всем их близких и родных, погибших в разные времена по разным причинам. Сейчас на Камитерре живут миллиарды воскрешенных. И когда придет время, они спустятся в мир. Ведь вы, как верховный бог, обязаны вернуть планете ее золотой век. Вернуть его, одарив всех ее жителей бессмертием! И еще, если избранные новыми эмпиреями откажутся ими становиться, то стигма автоматически вернется к вам, как к источнику всех сил, а дарованные им исчезнут, навеки рассыпавшись пеплом, если, конечно, вы сами не возьмете их шевроны и не освободите от участия быть последними эмпиреями Зестирии! Ведь есть несколько путей!
  Первый - они принимают дар полностью, и начинается война нэкромов.
  Второй - вы забираете у них дар, но оставляете их наместниками, оставляя им их стопроцентную компенсацию.
  Третий - вы забираете у них дар, оставляете компенсацию, но переписываете историю мира, полностью стирая память о себе, становясь единственным эмпиреем и более в открытую не вмешиваетесь в дела смертных! Заметьте! Хоть третий вариант и самый радикальный, но он и самый милосердный! Ведь есть проблема и довольно существенная! Сейчас лорд Солярис является регентом двух стихий - молнии и света.
  Он - то есть вы - связан с лордом Луниасом, также управляющим двумя стихиями - водой и временем. Проблема заключается в энтропии, что почти на девяносто шесть процентов пожрала душу лорда Миклео. Чтобы вернуть ему ее целостность, нужно провести ее через сердце абсолюта или заставить его вернуть ее миру, и как вариант - вы можете создать вечный камуи, став навеки единым существом. Или заставить его выпустить в вас всю обойму Зигфрида и пронзить уже ваше сердце мечом Михаила! Это аннулирует проклятье, наложенное на него его дядей. Все-таки его родичи, как и ваши, воскресли, и проклятые качели энтропии вновь взялись за старое, отравляя планету тьмой. Вот только подозреваю, лорд Луниас на подобное в жизни не пойдет и не согласится!
  Он лучше умрет, нежели убьет вас!
  Он не позволит вам вновь пожертвовать собой ради него! И еще, как сказал мне Этьен, есть третий вариант. Но для этого потребуются чаши Теорлинга и Маомару! Этьен, как страж смерти, может выпить тьму из сердца Миклео, но ему придется влить в кровь Миклео свет из чаши вселенского добра. А это пока неосуществимо! Ибо драконы мировых весов сейчас вместе с лордом Солярисом блуждают по Мидганду! Насчет девушек - это довольно мутная и мрачная история. Кажется, планета самовольно инициировала их контракты оруженосцев с вами и затащила в печать к лорду Маотеррусу, в связи с чем, они и проспали на пару с вами все это время, сир! Мир это сделал для более быстрого исцеления, но это все равно заняло проклятый миллион лет. И осознав свою вину, планета создала реплик, в связи с чем, девушки-клоны прожили в реальности жизни, взаместо ваших подруг-оруженосцев. И если я прав, они даже стали серафимами. В данном случае это вам на руку, так как поможет в осуществлении мер по спасению планеты. Ведь стихий сейчас четырнадцать! Вернее, их конечно больше, но требуются основные и ряд сакральных! Нормины-элементали сейчас тоже спустились в мир! Я, наверно, заболтал вас, сир Соулу? Не беспокойтесь! Сейчас мы вас проводим в ваши покои! Вам нужно отдохнуть! Все же вы целый миллион лет очищали дракона, а после целую бездну времени, подчиняли бесконечный хаос! Обе леди живы, но они также сильно истощены и слабы, но думаю, мы поставим их на ноги в кратчайшие сроки! Благо у нас здесь истинный райский сад, а значит, болезней и смерти здесь нет! А о лорде Маотеррусе, вернее, теперь Уроборосе, таково его новое истинное имя, не беспокойтесь! О нем позаботится уже его семья.
  Он тоже получил свои сто процентов. Вы же - брата, отца и мать! Да, даже лорды бедствий имеют право на второй шанс! Лорд Миклео получил обратно мать и дядю, а леди Роза своего - отца. Мисс Алиша - наставницу. Кажется, кто-то из ваших серафимов вернул себе лучших друзей, а кто-то - братьев и возлюбленных.
  Я точно не знаю, но не беспокойтесь! Все будет хорошо! Верьте нам! Мы все же - божественные стражи! А стражи - не лгут!' - поведал Герман, а после помог Сорею подняться.
  Мантикор, оказавшийся Этьеном, и ушедший куда-то, вернулся вместе с несколькими неизвестными мужчинами и те, аккуратно подняв бесчувственных, бережно понесли их куда-то.
  Сорей смог идти сам, но Герман, все же, для подстраховки, поддерживал его под руку.
  Элементарная кошка по имени Зестирия-Элегия, в свою очередь явно на постоянной основе оккупировала его макушку, и слезать не собиралась.
  Кот, прозванный в свою очередь Мигом Гармонии, живым шарфиком устроился на шее, играя роль импровизированной грелки и тем самым защищая от шальной пули или шального меча.
  Фамильяры вели его вглубь дворца, что встречал его, радостно зажигая светочи и начиная звучать сладкоголосым пением райских птиц.
  Сорей был поражен, но поразился он еще больше тогда, когда его обняла его собственная мать - жрица Селена.
  Она обняла его, плача от радости, а затем он вновь увидел своего отца - лорда Хельдальфа.
  Он теперь был серафимом земли, равно как и его мать.
  Этьен принес напитки и снедь, сказав, что ему - Сорею нужно поесть, так как он не ел, целую вечность, и отказ не принимается!
  Сорей согласился, наконец-то рассмотрев огненную цепь из благодати, сияющим ошейником замыкающуюся вокруг шеи и торса юноши, заканчивающуюся на вершине сверкающей клетки, в которой сидел самый маленький в мире крылатый лев. Зверька звал Гримуар или сокращенно Гримм.
  Он, как сказал Этьен, был сердцем вселенского зла и именным стражем богини смерти, сиречь леди Симонны. И пока она не приняла свою корону, ее проклятая мантикора, являющаяся причиной рождения всех владык бедствий, как порядочная некомата должна была сидеть в клетке. Сидеть, мурчать, отпугивая от Этьена несчастья, что обычно распространяла, ведь двойная беда сулит удачу, а двойная удача, как известно - беду. И руководствуясь этим принципом, Этьен и сторожил мантикора, который к шоку Сорея, оказался не единственным. Еще три зверя полупрозрачными тенями явились ему, улегшись у ног. Как потом сказала ему его матушка, черная принадлежала Георгу, серебристая Этьену, а мерцающая белым, призрачным светом - ему.
  Она была инперсонификацей, осколком души, воплощающей мощь Пастыря.
  Звери дремали...
  Дремали, сторожа покой серафимов, а в одной из залов цитадели леди Селика пела колыбельную Уроборосу, сторожа уже его покой от всех бед на свете.
  А стоя на лестнице храма, ее сестра Вельвет смотрела вдаль, туда, где облака расступались, и виднелся лазурно-зеленый глобус Зестирии.
  Она смотрела на черные тучи, пожирающие планету.
  Смотрела и сжимала кулаки.
  Ее длинное, черное, полупрозрачное шелковое платье рвал ветер.
  Крылья черного махаона трепетали за ее плечами.
  Святая теней знала, буря все-таки грянула и последний бой начался.
  Мир начал разрушаться. Развернувшись, она поднялась по ступеням, закрыв за собой серебряные двери цитадели, и сверкающая печать мирового равновесия опечатала Рейм от мира, развеяв сотканный духами звездный мост.
  Небо пело звездную песнь...
  Пело, лелея в своих ладонях незримый для мира град серафимов, а на земле кипела война нэкромов.
  Кипела, обжигая своим черным пламенем саму жизнь...
  
  ***
  
  'Смеялась буря роковая и лилась тьмою сталь с небес...
  Мы понимали, здесь, у края величью больше места нет.
  В обличье адского зарока, под спудом призрачных клинков,
  Мы словно дети Рагнарека из тьмы времен вожжем огонь...
  
  Мы выпьем чашу испытаний, отдавши сердце бытию.
  Свою в миру отыщем славу, нанизав честность на иглу,
  Что пламенным мечом обмана, пронзит колючий небосвод...
  И выльется, одевшись в тайну, что год ушедший заберет...
  
  Мы выпьем чашу роковую и долг неведомых забот на плечи водрузим с лихвою,
  Гурьбой, взойдя на эшафот...
  Мы станем самой сильной властью, армадой, что войной живет...
  И стяги, полные дурманом, к Рейхстагу бросим в свой черед...
  
  Но будет только мирозданье нас все же, вечность проклинать,
  Ведь наша слава поколеньям отравой будет, будто яд...
  Зажжется трепетное пламя, огонь иллюзий разгорится...
  И возродившись фимиамом, слетит с небес его жар-птица...
  
  И фениксом придя кровавым, дотла сожжет ночную тень...
  Печаль постигнет созиданья, когда настанет вновь апрель...
  Ведь лишь весны святой дыханье способно омут осветить
  И растопить холодный камень, что в тьме навечно должен жить...
  
  Мы победим, одевшись в пламя, и крылья создадим из сна...
  Мы станем истиной тумана, мы будем силою огня...
  И будут слезы непрестанно из глаз стальных рекою лить,
  Ведь в сердце просто без обмана не может больше правда жить...'
  - плакало небо...
  *Цитадель 12*
  
  ***
  
  *Квантовый век *
  *Зестирия*
  *неделю спустя*
  
  ***
  
  Стоя на балконе городской ратуши, Маркус вертел в руке бокал с вином.
  Его настроение катастрофически падало. Не все шло, как было задумано.
  Его тщательно продуманный план трещал по швам. Допустить пробуждения, давших обеты, он не мог, равно, как и не мог предвидеть и прямое вмешательство древнего бога. Не мог, так как был уверен, что тот давным-давно мертв или просто стерт немилосердными жерновами времени. Вернувшись в кабинет, он бросил взгляд на письменный стол, где в хрустальной сфере плавали, посверкивая черными искрами, его 'проклятые звездочки смерти'.
  Он усмехнулся. Процесс все-таки шел. Шел, хоть и медленно. Все большие и большие области мира пожирала тьма.
  Нэкромы действовали, как безотказное оружие массового уничтожения, порождая сонмы искаженных, которых не брало ничто, кроме самого мощного светового оружия. Ну, или чистейшей концентрированной благодати, которую с успехом использовали против них сантье.
  Он со злости сжал зубы.
  Лирик его искренне бесил. Как нынешний глава Сантерии он буквально вбивал ему палки в колеса. Единственное, что радовало - это слухи, о якобы смерти Маотерруса и архиепископа Сорея, что неустанно блуждали по городу, как моровая язва, уже битую неделю после пробуждения спящих и угасания светоча.
  Но Маркус не верил им. Не верил, подозревая, что все это - ложь и провокация, призванные ослабить его бдительность и внимание.
  Он растянулся в хищной ухмылке и упал в кресло. Как ни как, но он знал, его подручные послали к вратам Камелота целый миллион искаженных, и как результат - храм Маотерруса был стерт с лица земли, а на его месте кипело озеро кислоты. Кипело, посверкивая пространственными разломами.
  Маркус понимал, что сдаваться без боя Дракон явно не спешил, а значит, был вероятней всего жив, нежели мертв. Да и наблюдатели говорили, что видели аномалии в небе и столпы света, бьющие в храм. Это по их словам выглядело так, словно что-то сначала спустилось в храм, а после улетело. Улетело, покинув их мир, прихватив с собой то, что осталось внизу - в руинах Камланна.
  'Да...' - тоскливо подумал Маркус, вглядываясь в искрящуюся тьмой нестабильную гладь нэкромов.
  Сорей явно был жив, так как все еще был сосудом Маотерруса, и убить его было сложно, но все же, возможно.
  Он был уязвим, ведь все еще являлся человеком.
  Он надеялся, что Сорей все еще являлся человеком, а не был неуничтожим, как бог, так думал Маркус. От этой мысли консула передернуло.
  Он даже думать не хотел о подобном стечении обстоятельств. Ведь с богом Сореем совладать он уже вряд ли бы смог, не то, что с человеком, пусть и ставшим легендой. Набрав по закрытой связи Грегори, он сообщил ему, что им стоит встретиться. И встретиться, как можно скорей. Встретиться в каком-нибудь уединенном месте и обсудить дальнейшие действия. Ведь как бы там ни было, но он опасался, что вернувшиеся из своего зачарованного сна Пастыри, испортят ему все дело. Вновь взглянув в окно, он вышел вон из кабинета, предварительно спрятав 'звезды' вглубь сейфа, вмонтированного в рабочий стол. Все же светиться раньше времени он не хотел, а о том, что Иггдразиль и Мимир с Фафниром идут по его следу, он знал. Знал, что Делик мутит воду, заставляя Мерфи постоянно мониторит глобальную сеть на предмет информации о первопричине возникшего заражения.
  Санта наотрез отказывались верить в то, что столько погрязших в неочищаемой скверне людей буквально взялись из ниоткуда, возникнув, как гром средь ясного неба. К тому же, они его подозревали и в других махинациях, уже не связанных с хеллионизацией населения, а с простой и честной коррупцией и бюрократией.
  Они подозревали его, чуя как псы, исходивший от него флер недоброжелательности и греха, но доказательств у них пока не было, а значит, предъявить ему обвинения в гос измене они пока не могли.
  Его руки были развязаны, а взятки гладки, ведь все-таки он был главой консульства и имел пресловутую неприкосновенность. Правда, он подозревал, что она его все-таки не спасет, ведь он был падшим, а с падшими у санта был разговор отдельный. Пуля в лоб и все дела.
  Маркус вышел, приборы погрузились в сон, сигнализация опечатала залу, а на востоке бушевала гроза. Бушевала мистическая гроза, вызванная разрушительной силой пущенных в ход механизмов. Механизмов, так цинично и бесчеловечно пущенных в ход его легкой рукой.
  Консул предал свой народ. Предал и обрек на уничтожение, сочтя, что люди полностью погрязнув в грехе, просто не достойны, жить, а поэтому их всех, включая его самого, следует стереть с лица планеты, истребив саму жизнь на ней. А всех несогласных с его точкой зрения, он собственноручно собирался обратить в прах, благо силы у него для этого имелись.
  Великая буря, не чета бушующей, обещала грянуть в скором времени, а пока тьма на востоке сгущалась.
  Сгущалась, творя разрушения...
  
  ***
  
  'Искры танцевали - порхали огоньки...
  Лишь люди точно знали, куда ведут пути...
  Они алкали жизни - сражались до конца,
  Но свет капризной леди увел их от костра...
  
  Теперь ярится небо - плюясь на мир огнем
  И льются бесконечно из ртути слезы в ночь...
  Во сне без сновидений не видно ничего
  И дремлет сновиденье, забрав огня ярмо...
  
  Горит в тьме отчужденья волшебный огонек,
  А меч сквозь измеренья летит - украсть цветок...
  Поет девчонка-буря, одевшись в черный шквал
  А по дороге жизни идет в тьму караван...
  
  Метели и бураны все треплют ее стан...
  Она танцует танго, одевшись в тьмы туман...
  Танцует в вихре снежном, печаль, даруя миру
  И по картине нежной летит времен дрезина...
  
  А в том краю печальном - в неведомом саду,
  Цветут из снега звезды - забрав времен судьбу...
  Они горят неслышно, грустя с красоткой дней,
  Что льдистою ладошкой венчает новый день...'
  - слышалось в дыхании небес...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 13*
  
  ***
  
  *Квантовый век.*
  *Зестирия*
  *время то же*
  
  ***
  
  Сидя на вершине Магистрата, Сорей смотрел вниз. Рядом сидел Этьен.
  Он так же, как и его брат, смотрел вниз, на город.
  Гримм злобно шипел, раздраженно помахивая роскошным хвостом из своей клетки. Появившиеся из вспышки льдистого света, Лиэ и Герман выглядели встревожено.
  Сорей же спокойно писал письмо, а Этьен украшал драконьими лилиями небольшую корзинку, в которую собирался положить котят, принесенных фамильярами Миклео.
  Лорд Луниас должен был получить свои регалии не от Соляриса, а от его брата - Сорея. Божественные стражи решили обеспечить лорду Миклео защиту на высшем уровне, а что лучше всего могло обеспечить ее, ежели не духовные звери, созданные для защиты Эмпиреев? Правильно, только сами Эмпиреи! Только вот загвоздочка заключалась в том, что сейчас их на планете как таковых-то и не было...
  Лорд Зенрус, воскрешенный А`Рен`Ри, утратил сан владыки молнии и сейчас пребывал на заслуженной пенсии, выращивая цветочки в магистратском саду.
  Сорей же в свою очередь, являясь внуком Зенруса, стал его приемником и регентом данной стихии, так как все еще был отчасти человеком.
  Лорд Маотеррус же, перестав быть Лордом Земли, передал уже свою силу Солярису.
  Инноминат, между тем, вообще, не котировался как лорд, на долгие два миллиона лет оказавшись вычеркнутым из реальности. В связи с этим он больше не мог претендовать на власть над тьмой. Эта прерогатива за глаза перешла к Симонне. Правда, сама серафима о таком привалившем ей, как снег на голову, счастье не знала, а узнав, вряд ли бы обрадовалась. Но она не знала, и, ни сном, ни духом не ведала об этом, а посему продолжала радоваться жизни, и в меру своей испорченности и экстравагантности, заваливала студентов на зачетах и буквально разбивала их по-юношески хрупкие сердца неразделенной любовью, прожженной жизнью вертихвостки-сердцеедки. Дописав последнюю сточку и поставив жирную точку в виде известного только Миклео сигила, Сорей запечатал письмо магией, а затем, взяв котят у Лиэ и Германа, внимательно на них посмотрел.
  Котомыши уходить явно не собирались и не желали, в связи, с чем всячески проявляли свое истое нежелание оставлять хозяев, коими пара экс-серафимов вообще-то не являлась.
  Пастырь пристально взглянул на них, словно изучая саму их душу под микроскопом, а затем произнес:
  'Ключ волшебный, ключ священный!
  От чудесных, дивных врат!
  Повернись! Открой скорее
  Двери, что мечты хранят!'
  После того, как он закончил петь, перед ним возникли двое полупрозрачных юношей. Вернее, юноша и мальчик лет семи.
  Они были точными копиями Миклео в молодости, и сейчас весьма раздраженно смотрели на него, если судить по нацеленному ему в лоб духовному луку и сверкающему холодным, льдистым светом посоху.
  'Зачем ты призвал нас о, великий?
  Тебе ведь ведомо, мы ключи сира Луниаса и не обязаны подчиняться твоей воле, даже если он и твой вассал и духовный супруг!' - произнес один из них.
  На этой фразе Сорей поморщился. Спорить с некоторыми духами, как он уже успел убедиться, было бесполезно.
  Они гнули свою линию и иного взгляда на ситуацию видеть отказывались наотрез.
  Миклео его супругом не был, он был его лучшим другом и родственной душой, но осколки его души явно так не считали, это расстраивало.
  'Я призвал вас, чтобы прояснить ситуацию!
  Я хочу, чтобы вы поняли, что от вас требуется!
  Вы ведь знаете об угрозе, нависшей над миром. И я, как хранитель, очень беспокоюсь о нем, но еще больше я беспокоюсь о Миклео!
  Я боюсь, что он падет жертвой интриг и нешуточных страстей, бушующих сейчас в мире! Поэтому и прошу вас внимательней приглядеть за ним и, по возможности, шпионить для меня за теми, кто окружает его! Есть риск того, что в его окружении есть владельцы нэкромов! Нам надо вычислить их и устранить! От этого зависит жизнь и благополучие всего живого на планете, а не только лорда Луниаса! К тому же, я не могу сам - лично сказать ему об этом! По крайней мере, пока не могу! Заключенный мною договор, связывает меня по рукам и ногам, ограничивая свободу действий в отношении любимых мною лиц, при этом давая почти, что безграничную власть над миром! Вот поэтому-то я и прошу вас оказать мне посильное содействие в этом нелегком и щекотливом для меня деле! Да, я понимаю! Это щепетильная и весьма сложная ситуация, но войдите в мое положение! Если вы будете рядом с вашим лордом, то опасность, угрожающая ему, снизится в разы!
  Вы сделаете это ради него? Миракль Савиор? Миракула Савиор?' - с мольбой и грустью в глазах спросил Сорей, обращаясь к духам элементарных ключей.
  Те молчали, явно раздумывая над ответом.
  'Хорошо, Рюлей Савиор, мы сделаем это! Но, при одном условии!
  Ты сам все расскажешь сиру Луниасу при первой же подвернувшейся возможности!
  Мы же, в свою очередь обязуемся держать Акварис и Кроноса в узде!
  Мы знаем, что последний буквально жаждет сожрать душу лорда, а это уже не устраивает не только вас, но и нас, сир!
  Мы сделаем это, но больше не вызывайте нас по пустякам! Призыв духовных светочей допустим только для эмпиреев-владельцев, а вы им все же не являетесь, хоть и делите с сиром Луниасом души и истинное имя!' - произнеся это, пара исчезла.
  Сорей улыбнулся. Жизнь явно налаживалась. Соткав вокруг себя духовный щит, Герман, забрав корзинку с недовольно мяучащими котятами, тоже исчез.
  Он должен был подкинуть их под дверь дома Миклео, а написанное в письме Сореем должно было пролить свет на тайну, довлеющую над их происхождением.
  Лиэ, подойдя к оставшимся юношам, села на край крыши.
  Она ждала Равеньона.
  Она ждала серафима, как и она, рожденного из души, но уже из души лорда Сорея, а не лорда Миклео.
  Она ждала своего супруга. Ведь как бы там ни было, но А`Рен`Ри сотворил по два фамильяра из душ Пастыря и его серафима.
  Равеньон был тем, кто, явившись к ней, украл ее сердце, навсегда пленив ее взором своих, сияющих расплавленным золотом, глаз.
  Она влюбилась в него сразу - с первого взгляда. Влюбилась, и недолго думая, вышла за него замуж. Вышла, зная, что связана с ним узами куда более сильными, чем родственные.
  Она буквально воплощала собой постулат о том, что браки заключаются на небесах.
  Сейчас же Равеньон и его брат - Хавенир были вместе с лордом Солярисом, который, путешествуя по Гринвуду, искал искаженных и кандидатов в Эмпиреи. Где были последние, она знала, а вот с искаженными и теми, кто их порождал, дела обстояли сложнее...
  Эти мерзкие людишки качественно прятали концы в воду, массово избавляясь от всех очевидцев своих злодеяний и найти их было проблематично, если не невозможно, но только не для ее возлюбленного и его брата.
  Свет Хавенира очень редко, но все же, находил отклики тьмы в эфире. А когда находил, то Солярис следовал в указанном направлении, только чаще всего он ничего не находил, что вгоняло в уныние.
  Ее супруг так же прочесывал эфир, но уже посредством электричества, чьим элементарным воплощением по факту и являлся, будучи стражем эмпирея молнии, коим и являлся сейчас, сидящий с ней на крыше лорд Сорей.
  Райвен прочесывал Астрал и свет его сетей, накинутых на мир, искал любые упоминания или неряшливо, невзначай оброненные фразы, повествующие о грязных делишках или готовящихся преступлениях и провокациях.
  Он искал слухи. В этом ему везло чуть больше и тюрьмы Лейка и иных городов своевременно пополняли свои ряды новыми заключенными. Жаль, но владельцы нэкромов в его сети ловиться наотрез отказывались, и это разбивало уже сердце самой Лиэ. Разбивало, заставляя девушку лить ледяные слезы скорби, ведь как бы то там ни было, но она была хозяйкой судного дня планеты. И с горя могла заморозить все живое на ней. А единственным, кто мог растопить всю ее неизбывную грусть и скорбь, как раз таки и являлся Равеньон, кратко называемый ею Райвеном.
  Ее печалило, что он сейчас отсутствовал и заставлял девушку искренне о нем переживать, ведь даже день расставания заставлял ее страдать так же, как и расставание на целую тысячу лет...
  Подарив ей сочувственную улыбку, Сорей родственно обнял ее, а спустя миг все трое исчезли, так и не дождавшись Равеньона, ведь на горизонте бушевала гроза, словно говоря им, что сегодня он не придет. А Фенрир с Гармом, посланные Лириком выяснить причину внезапного скачка благодати в районе, потом битый час ломали голову, задаваясь вопросом, почему крыша Магистрата поросла алыми розами, а местами черными. К тому же, там ими была обнаружена и целая россыпь истинных драконьих лилий. Как потом сказал им Мимир, это был дурной знак.
  Госпожа Эден же выдала свою теорию их происхождения, что это была неудачная проба пера какого-то, пока незарегистрировавшегося серафима земли, который таким экстремально-неординарным образом решил заявить о себе и возможно, о своих чувствах к кому-то из Магистрата. Возможно, все к той же приснопамятной Эсмеральде, которая посчитала это за бред и чисто надуманной, притянутой за уши причиной.
  Мирико же, вернувшись после лекций, нашел под дверью своей квартиры корзинку, оплетенную такими же цветами. А на ее крышке, из коей на него во все глаза смотрели два крылатых котенка-серафима, посверкивая такими же аметистовыми глазами, как и у него, лежал конверт. То, что подкидыши были серафимами, он понял по их окрасу. То, что кошечка была одной с ним стихии, его обрадовало, а вот стихию котика понять он не смог, хоть по зверьку и проскальзывало пламя серафимического огня. В нем было что-то, что пугало Мирико, но он искренне не понимал - что. А содержание послания, в свою очередь, буквально поставило его в тупик. В нем просто говорилось следующее:
  'Моему любимому, единственному и единственному серафиму! От его Солнца - с любовью! Ее зовут Зестирия-Эллегия, его Миг-Гармони, потому что у 'Музы'ки лишь Гармония есть! Их истинные имена - Миракль и Миракула Савиори (пер. Чудесные Спасители). В конце стоял сигил, который Мирико, не видел уже миллион лет - личная печать Сорея. Печать, что он использовал только в общении между ними. Заплакав от счастья и радости, Мирико буквально упал на колени в прихожей, прижимая к себе столь ценный дар судьбы. Упал, прижимая к груди котят и думая, почему же Сорей не пришел сам? Не пришел, прислав ему котят...
  Эта мысль, вспугнутой элисаркой, поселилась в его душе...
  Поселилась, вызвав ворох тревог и переживаний, а за окном тем временем темнело, и вновь начиналась гроза. Гроза, которая в последнее время зачастила, хоть серафимы и управляли погодой. В данном случае это не помогало: буря была наслана посредством артов, и избавиться от нее было весьма и весьма проблематично. И это не могло не удручать, но он все равно был рад. Рад тому, что Сорей был жив и смог прислать ему весточку о себе, хоть и не смог прийти сам по неведомой причине. Взяв котят и записку, вытерев слезы, он буквально на крыльях любви помчался в Магистрат. Помчался в него, чтобы обрадовать Лейлу и остальных тем, что их пропавший и затерянный во времени Пастырь жив и вероятно скоро вернется или вновь даст о себе знать.
  Он был счастлив, и даже шторм, накрывающий Лейк, не мог его остановить, став на пути непреодолимым препятствием. Сейчас, окрыленный любовью, он был сильнее всех бед на свете.
  Он был сильнее потому, что любил. Любил и был любим...
  Для него, назло всем бедам и чертям, светило солнце, пусть и окрашенное в тьму вечного затмения.
  
  ***
  
  'Лилии драконьи сторожил дракон...
  Кошкой-непогодой обернулся он...
  В облике пушистом, снежной пеленой...
  По тропе - сном мшистой, не спеша, побрел...
  
  Шел походкой легкой. Шел, звеня как гром...
  Падали осколки - звездами сквозь звон...
  Ждала принцесса рыцаря, идущего сквозь дол...
  Ждала, но безуспешно, растаял он, как сон...
  
  Замерзло мироздание, её поймав слезу,
  Исчезло расстояние, украв весны судьбу...
  Одетый в отблеск молний, на призрачном кону
  Стоял убийца осени, держа в руке стрелу...
  
  Смотрел вперед сквозь ужасы, любовь, храня в руке,
  А лилии драконии цвели, цвели в траве...
  Дракон, сорвав бегонии, уснул под звук литавр...
  С прекрасной Дездемоною все ж повстречался Мавр...'
  - принес на своих крыльях, бушующий в мире шторм...
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 14*
  
  ***
  
  *Квантовый век*
  *Зестирия сутки спустя*
  
  ***
  
  Кое-как, продрав глаза, Эмет стал свидетелем довольно страной картины...
  Дружно мяукая, в кабинет влетели два маленьких пушистых шарика. Влетели, перемещая по воздуху две коробки с бенто. Оставив их на учительском столе, они так же неспешно и дружно вылетели вон, все так же счастливо помяукивая.
  'И что это сейчас было?' - озадаченно спросил он у Эмилии.
  Девушка лишь вопросительно пожала плечами и вновь перевела взгляд на монитор.
  'Не знаю. Наверно, новая разновидность серафимов, или наши безумные ученые вывели новый вид кошек - летающих', - чуть подумав, ответила она, вспоминая странных зверьков, похожих на кошек, но при этом не больше мышонка и по чему-то с крыльями.
  Эмет хмыкнул.
  Ему это показалось странным и не вполне понятным, но здраво оценить ситуацию он не успел, в связи с тем, что буквально спустя минуть пять, произошел ряд событий, окончательно уверовавший его в том, что не все в порядке в датском королевстве...
  На улице внезапно прогремел сильный взрыв. Свет мигнул, а окна выбило, рассеяв осколки морозной пылью по аудитории.
  'Всем сохранять спокойствие!' - мгновенно проснувшись, гаркнул Делик, телепортировавшись к окну.
  'Странно. Все вроде бы в порядке. Дыма нет. Разрушений тоже не наблюдается. Думаю, нужно пойти и посмотреть, что же все-таки взорвалось и где. Возможно, это было далеко, а нас задело лишь ударной волной - по касательной. Или же это вообще было не на улице, а на нижних ярусах Магистрата. Если так, то это - в одной из лабораторий! В любом случае, дыма без огня не бывает, даже если на первый взгляд ни дыма, ни огня и нет, но что-то ведь, определено, было, раз вышибло окна! В лучшем случае звезда упала!' - в конце концов, изрек он, после мониторирования пейзажа за окном, нервно крутанув дымчатый ус.
  'Вы уверены, лорд Делик? Знаете, а вполне может быть! Не удивлюсь, если господин Хару опять взорвал трансмиттер, или что-то в этом роде! Но и падение астероида я не отрицаю! Все может быть, если разрушений нет!' - произнес Имп, оторвавшись от чтения.
  'Подозреваю, что это был не трансмиттер и не астероид, а все-таки лаборатория Хару. В любом случае нужно пойти и проверить!' - тяжко вздохнув, изрек экс-глава Сантерии, собираясь спуститься на подземные ярусы здания и проверить, как там дела у их научных консультантов.
  Он собрался сделать это, накидывая на плечи свою золотую мантию, но произошедшее уже в аудитории помешало ему осуществить задуманное...
  Ярко заискрившись, в помещении возникла сверкающая сфера и, распавшись на части, оставила после себя группу лиц, которые выглядели несколько дезориентировано. Это, если учесть, что молодые люди дружно - цветочком грохнулись на пол, тихо воя от постигшего их энергетического удара.
  'Да какого хеллиона, здесь происходит?! На Магистрате же - барьер!' - в сердцах вскричал, пораженный в самое сердце творимым беспределом и морально дискредитированный Делик, переводя выхваченный им жезл в боевой режим.
  Магдалена, сидевшая за одним из столов, недолго думая бросилась к пострадавшим, которые ничего аморального творить явно не собирались в виду своей внезапной недееспособности, вызванной поражением импульсным оружием. А то, что оно все же имело место быть использовано против них, сомнений не оставляло. Упав рядом с ними на колени, она принялась использовать свой арт и вскрикнула от боли, словно ошпарившись, и от шока прижала ладошки к устам, чуть не плача от сострадания и явной неспособности оказать помощь страждущим. Внезапный отказ арта - исцелять - немало ее поразил.
  'В чем дело Магда? Что с тобой?
  Они тебя ранили?' - обеспокоенно спросил ее брат, подойдя к девушке.
  'Нет, не ранили! Просто...' - осеклась леди, с ужасом и нескрываемой скорбью смотря на людей, лежащих перед ней на полу.
  'Просто...
  Просто я не смогу их вылечить...
  Это...
  Это за пределами моих сил...
  Или, вернее, сил кого-либо...
  Травмы, полученные ими, слишком сильны.
  Я не понимаю, почему они все всё еще живы...' - произнеся это, она горько заплакала.
  'О, Магдалена! Не вини себя! Если уж ты не можешь их спасти, значит и вправду - никто не сможет! Но, в любом случае это их вина, что они телепортировались в Магистрат! Знали ведь наверняка, что тут установлен барьер и все равно сунулись - значит, поделом им! В следующий раз будут знать и будут в разы осторожней, если, конечно, выживут!' - жестко изрек сантье, смотря на раненых.
  'А может и не знали...' - задумчиво протянул Фенрир, с подозрением смотря на них и медленно вставая из-за стола.
  'Что с ними, Магдалена? Уж прости, но я не вижу особых повреждений! Ты уверена, что не ошибаешься?' - с подозрением спросил он у коллеги.
  'Нет! Я уверена, Фенрир!
  Они все серьезно ранены! Их духовные ядра почти полностью разрушены! И я понятия не имею, какое оружие могло так сильно разрушать души! Щит Магистрата на такое уж точно не способен! Если только...
  Если только это не происки 'Кровавого Заката'...
  О, я все же надеялась, что все адепты этого нечестивого культа уничтожены!' - дрожащим голосом произнесла она.
  А спустя мгновение в зале из разноцветных вспышек света внезапно возникли еще несколько человек.
  Они, в отличие от первых, никакого удара силой не получили и выглядели вполне бодро и здорово.
  Делик в шоке воззрился на них, а за окном внезапно пошел ливень вперемешку со снегом. А также один за другим последовали чудовищные раскаты грома, сопровождающиеся столь безумными вспышками таких же иррациональных, как и сам гром, молний...
  'Да какого здесь происходит?!' - окончательно сбитый с толку, вскричал старший Пастырь, инициируя заряд жезла. Тем временем, явно игнорируя присутствующих, один из новоприбывших так же, как и Магдалена, бросился к лежащим на полу юношам, начиная светиться.
  'Роза! Помоги мне! Мне нужна твоя помощь!' - звонко воскликнул он, так же призывая исцеляющий арт, и действительно игнорируя присутствующих в зале Пастырей. Названная Розой девушка подошла, материализовав из воздуха жреческий жезл. В ее ледяных глазах читались решимость, воля и сталь.
  Она, собрав волю в кулак, сконцентрировала исцеляющую магию, перенаправляя ее колдующему.
  Юношу между тем буквально охватил, исходящий из эфира, яркий, ничем не замутненный золотой свет, а за его плечами внезапно материализовались эфемерные огненные крылья.
  Магдалена в благоговейном ужасе воззрилась на него, неверяще хлопая глазами и начиная дрожать.
  'Л-лорд С-сорей...' - заикаясь, пораженно прошептала она, дрожа и откровенно паникуя.
  Пастырь не ответил.
  Он направил ладони на раненых и из них в юношей изошел, чарующий своей красотой, свет. Пламя буквально охватило их, окружив и поглотив.
  Оно вобрало в себя их тела. Вобрало, но при этом, не раня и не чиня какого-либо вреда. Это было великолепно. Великолепно и захватывающе. В воздухе один за другим начали проявляться незримые до этого мгновения колдовские шевроны древних, как сам мир, печатей.
  Они медленно и плавно вращались, вспыхивая, как новогодняя гирлянда.
  Магдалена же лишь смотрела на все это. Смотрела и плакала...
  Плакала от счастья и радости. А затем случилось нечто еще более странное...
  Сверкнув как звезда, один из раненых словно разделился на два, а творящий магию Сорей, внезапно превратился в поток света, буквально ударивший в тело страдальца. И тут же раздалось негодующее клекотание и писк. Расправив, сотканные из солнечного света, крылья, феникс, возникший из ни откуда, взмыл под потолок. Взмыл и был пойман, одетой в черное шелковое платье, девушкой, которую побег конкретно взятой птички чем-то явно не устраивал...
  'Ну, и? Куда это ты собрался, а? Что за дела, Солярис?! О подобном разговора не было!' - гневно вскричала она и швырнула его оземь.
  Миг - и птица превратилась в человека, с которого потоками чистой силы сыпались искры и благодать вперемешку с очищающим пламенем. Шипя от досады и зло глядя на девушку из-под расколотой маски, он буквально вылил на нее водопад света.
  'Остынь, Вельвет! Сейчас не время ругаться!
  Ты ведь и сама прекрасно знаешь, что один из нас должен быть в Зестирии, а другой - в Рейме! Одновременно мы быть здесь не должны, и ты знаешь причину!
  Ты лучше меня это знаешь! К тому же Сорей сейчас вернул себе тело, а это плохо! Разделенное вновь стало целым и я боюсь, что может начаться резонанс! А он в свою очередь приведет к диссонансу и началу разрушений!
  Ты, как одна их стражей мирового порядка, должна знать, чем грозит миру явление в нем Абсолюта!' - зло произнес он, пытаясь встать и привести в порядок свою маску.
  В воздухе, рядом с Сореем, внезапно возникли сверкающие на разные лады нормины. Ругаясь, они бросились к раненым, у которых до сих пор стояла Роза. Стояла, вбив в пол сверкающий жезл, сжав зубы и изо всех сил вбирая в себя тьму, испускаемую ранеными, и стараясь не упасть. Через ее тело проходили чудовищные потоки силы. Силы, призванной исцелить раненых, исцелить любой ценой.
  Парень, в которого вселился крылатый дух, тем временем очнулся и буквально засиял, как солнце. Дико зашипев рассерженным котом, у него на плечах внезапно повис какой-то странный, на взгляд брата Магдалены, блондин - юноша, что все это время в тихом ступоре стоял в дверях.
  Он повис на очнувшимся и странный, жуткий свет стал уменьшаться, сходя на нет и рассеиваясь...
  'Ну, что ж ты, братец! Так дело не пойдет!
  Мне кажется, смертные против и в царствие небесное пока не торопятся! Рано! Да и превращаться в серафимов, они явно не спешат и не собираются!
  Ты так не думаешь? Знаешь, я не думаю, что стоит так их облагодетельствовать!
  Оно этого не стоит! Уж поверь мне!
  Я знаю, о чем реку!' - нервно смеясь, изрек он, помахивая львиным хвостом и скалясь на пастырей.
  'Правильно, Этьен! Держи его! А иначе он к хемовой бабушке сожжет здесь все дотла!' - сверкнув огненными глазами, произнесла Вельвет, подходя к выбитому окну и вглядываясь в небо.
  'Я могу ошибаться, но падение Рейма началось. Не думала, что у нас будет так мало времени, чтобы предотвратить начало полномасштабной войны!' - изрекла она, со злостью смотря в сердце бури.
  'Кто бы сомневался, леди! Этого следовало ожидать!' - произнес один из, пришедших в себя, юношей. С его коротких черных волос скатывался свет. Скатывался, превращаясь в тьму. Наблюдавшая весь этот процесс Хелена, выхватив косу, бросилась на парня и была отброшена силовым барьером, сотворенным крылатым.
  'Не в мою смену, дитя!
  Тебе не стоит пытаться уничтожить темную чашу весов! Ты этим только пошатнешь равновесие и убьешь человечность в людях, а это не выход! Смирись!' - произнес юноша.
  Хелена в шоке воззрилась на говорившего и попятилась, сжав косу посильней. В глазах произнесшего жил космос...
  Космос, что грозил оборвать жизни всех присутствующих, а не только самой Хелены.
  'К-кто т-ты?! Н-нет...
  Ч-что ты!' - прохрипев, произнесла она, продолжая отступать, и буквально оттаскивая за пояс Сибиллу, с необузданной радостью, кинувшейся к Сорею, и успешно швыряя девочку в руки ее опекуна, что все это время пребывал в ступоре, в шоке взирая на вторженцев.
  'Это неважно, малышка! У нас случилась непредвиденная ситуация! Скоро этот бардак прекратится! А нам надо идти! Еще слишком много чего нужно сделать и много куда успеть!' - изрек Сорей к шоку Магдалены, исцеляя раненых и тепло, улыбаясь бледной, как мел от ужаса Хелене.
  'Нет, так дело не пойдет!
  Вы что и в правду думаете, что сможете безнаказанно уйти?! Да как бы не так! Вы арестованы! Арестованы по факту незаконного проникновения на государственный оборонобъект! Немедленно сложите оружие и поднимите руки вверх так, чтобы я их видел!' - нервно смеясь, произнес Делик, делая предупредительный выстрел в воздух.
  Брюнет, вздернув бровь, хмыкнул и произнес, сузив глаза:
  'Ты так в этом уверен - смертный? А ничего, что мы - персоны нон грата и вольны посещать любые места планеты невозбранно?!
  Мы - божественные стражи! А сир Лей - ками!
  Ему, вообще, везде можно!
  Он - соборный дух планеты, а все остальные - члены его свиты и стражи мирового равновесия! Так что, ты банально не имеешь права выставлять нам подобные ультиматумы - человек! Лучше сам сложи оружие! Угрожать законному императору, а к тому же, аватару верховного божества, о чем ты вообще думал, а, человек? Что, жить расхотелось?' - искренне непонимающе воскликнул брюнет, концентрируя вокруг себя тени, мгновенно даровавшие ему темные крылья вечной ночи.
  'Ч-что?!.' - опешив от такой наглости, изрек лорд Делик, в ступоре воззрившись на юношу и собираясь стрелять уже на поражение, но был остановлен...
  'Братик! Не запугивай смертных!
  Они этого не любят! И вообще, он сейчас возьмет и огонь откроет! Что ты тогда делать-то будешь, а братик?' - изрек маленький мальчик, появившийся рядом с брюнетом, буквально лучащийся теплом и разбрасывающий вокруг себя материализующиеся из воздуха цветы и мыльные пузыри.
  'Чтоб тебя, Теорлинг! Не говори ерунды!
  Ты прекрасно знаешь, на что я способен! Вот возьму и перекинусь! Делов-то! Одним человечком больше - одним меньше! Лиха беда начало!' - ухмыляясь, изрек 'братик', лохмача макушку Теорлинга.
  'Ага - щас! Вот так вот мы взяли и позволили тебе перекусывать смертными - разбежался! Не дождешься, Маомару!
  Ты - на строгой диете! Изволь питаться тьмой нэкромов и энтропией человеческих сердец!
  Она для тебя, куда более полезна и питательна, нежели простая человечинка!' - изрек еще один, оклемавшийся, юноша.
  'Ну, я так не играю, Райвен! С тобой каши не сваришь! Так не интересно!' - обиделся, сложив руки у груди и раздосадовано фыркнув, произнес, отвернувшийся Маомару, запахиваясь в черные драконьи крылья, ставшие буквально еще сильней источать тьму.
  'Ребята! Давайте жить дружно!' - голосом Леопольда изрек последний из раненых, приподнимаясь на локтях и оценивая дислокацию.
  'Твоими б устами да мед бы пить, Хавенир! Но не в этот раз! Фортуна повернулась к нам задом! Если рассматривать произошедшее, то все, откровенно говоря, паршиво - просто некуда!' - сплюнув, изрек Маомару, так же, как и Вельвет, подходя к окну.
  'Ты ошибаешься, Маомару! Есть - куда!' - произнес юноша, который, так же как и остальные, появился из вспышек ранее...
  Он смотрел в дверной проем. В проем, в коем стояли серафимы...
  Стояли и с противоречивыми выражениями на лицах смотрели на их компанию. А тем временем в помещении произошла еще одна вспышка и из нее возникли две девушки и два юноши. У них был обеспокоенный вид. К тому же, они явно был чем-то расстроены и напуганы.
  'Ты зря пришел, Рафи! Это только усугубит проблему!' - произнес, смотрящий в проход, юноша, не отрывая взгляда от застывших там серафимов.
  'В смысле? Что ты имеешь в виду, Уроборос?' - искренне не понял названный Рафи.
  'Я имею ввиду то, что помимо тех, кто нам нужен, здесь полным полно ненужных нам лиц и тьма тьмущая нифелимов! И еще, искаженные, со стертыми в пепел душами! Эти твари нас выследили и шмальнули из рефрактора. Как итог - диффузия сред претерпела изоморфические изменения и произошел провал структур.
  Они обрушили около полусотни мировых столпов! И, если процесс падения Рейма не замедлить, ситуация действительно грозит усугубиться! К тому же Солярис и Соулу сейсчас оба здесь! Если бы ты остался бы в Тир-на-Ноге, проблем было бы меньше! Но ты здесь! А это значит, что светочи беззащитны! Жриц я не рассматриваю! Реликвии не воспринимают их всерьез! И при возможности непременно попытаются убить!
  Я думаю нам стоит удалиться прежде, чем ситуация окончательно выйдет из-под контроля!' - произнес он, делая шаг назад.
  'Я так не думаю, лорд Маотеррус! Вам незачем куда-то спешить! По крайней мере, прежде, чем вы ответите на наши вопросы! Кстати! С Пробуждением Вельвет, лорд Инноминат! Не думал, что когда-либо вновь увижу вас! По правде говоря, чего-чего, а этого мне ну совершенно не хотелось бы...
  Кстати, я не знаю, может, это мое воображение так разыгралось, но объяснит ли мне кто-нибудь, почему здесь, сейчас, присутствуют два Сорея и еще одна Роза и Алиша?! К тому же, в виде людей!
  Они ведь уже давным-давно стали серафимами!' - меланхолично раскручивая маятник, произнес Захария, с непониманием и легким налетом безумия, спрашивая у явно замявшегося и нервно кусающего губы, продолжающего медленно пятиться назад, Маотерруса...
  'Гм...
  Завейд...
  Это сложно. Как бы тебе объяснить, чтобы ты понял...' - протянув, произнес, пытаясь найти оправдание и объяснение, бывший Великий Лорд.
  'Сир, вы не обязаны что-либо ему объяснять! Людям вообще ничего объяснять не надо!' - вклинился в разговор нормин, разбрасывая снопы искр и явно сердясь.
  'Помолчи, Электр! Ситуация несколько не та, какая ты думаешь! К тому же, они - серафимы и эмпиреи, так что априори имеют право знать, что происходит...
  Но проблема все равно остается. Здесь сейчас действительно слишком много лишних глаз и ушей. Нам и вправду стоит удалиться!' - произнес Сорей, которого до сих пор обнимал блондин, косплеющий львенка.
  'Ну, если вы так считаете, маджести, то склоняюсь перед вашей волей!' - подобострастно поклонившись, изрек нормин.
  Сорей поморщился и явно начал создавать телепортационный круг, но был остановлен. В воздухе прямо перед ним зажглись файерболы.
  Элисон, сузив глаза, в упор смотрела на него.
  'Нет, так просто ты не уйдешь!
  Я, как твой премьер-лорд, имею право знать, что происходит! Присутствующие здесь умеют держать язык за зубами!
  Они не просто так носят звание санта! К тому же здесь есть и сантье! Так что тебе, как одному из них, бояться не стоит!
  Они не кусаются, в отличие от хема, которых сейчас пруд пруди на улицах!' - чуть улыбнувшись, изрекла леди, заставляя огни вращаться.
  Сорей вздохнул, негромко усмехнувшись, и с легкостью развеял огоньки под слегка шокированный взгляд леди.
  'Это бесполезно, Лейла!
  Мне подчиняется трилиум огня: пламя, молния и свет! Твое искусство против меня бессильно! Но, если ты настаиваешь и действительно на все сто процентов уверена в них, то я, так и быть, поведаю причину происходящего! Но, предупреждаю! Она тебе не понравится!' - изрек он.
  'Ну, ты уж постарайся, Сорей!
  Я ждала твоего пробуждения целый миллион лет и заслуживаю ответов на свои вопросы, равно как и Миклео! Кстати, зачем ты подарил ему тех кошек? Это ведь не живые существа, не так ли?' - сузив глаза спросила Лейла.
  'Да, Фетмус Миома, ты права!
  Они не живые существа, а элементарные ключи, призванные отворить элементарные сердца, тем самым выпустив на волю запертых в них духов драконов, что призваны снять печать с силы избранных на роль эмпиреев серафимов!' - вмешался в разговор Маотеррус.
  'Что? Стоп! При чем тут избранные, эмпиреи и серафимы?! Ты хочешь сказать, Миклео...' - осеклась Элисон.
  'Да, Лейла! Лазров Рюлей, вернее, теперь его зовут по другому, спроси об этом Соулу и возможно он тебе ответит, эмпирей!
  Он лорд двух стихий: воды и времени, но тут есть загвоздка!
  Он ранен! Очень сильно ранен! Но мы можем попытаться поправить ситуацию, пока она не зашла слишком далеко и не стала необратимой!' - чуть вздохнув, грустно изрек Маотеррус, подходя к Вельвет.
  'Ах, да, сначала тебе придется стать сублордом Соулу, а Миклео - премьером! Не смотри на меня так! Контракт ты расторгнуть не сможешь, он - нерасторжим! Но поменять порядок придется, иначе огненный трилиум Соулу спалит планету дотла! А если премьером станет владыка воды и времени, мир будет процветать!' - добавил он, хмурясь.
  'Гм, но я все равно не понимаю...' - озадаченно протянула Лейла, вздернув бровь.
  'Не понимаю, что вообще произошло!' - добавила она, миг помолчав.
  'Я расскажу, Лейла! Но знаешь, я все же, предпочитаю делать это в другом месте! Прости, но в отличие от тебя, я им не доверяю! У меня есть причины не доверять людям и даже Пастырям! Позволь мне идти!' - произнес названный Сореем, а затем в комнате вспыхнул телепортационный круг.
  Все стоящие в зале незваные гости, включая серафимов и подошедшего Миклео, что с недоумением воззрился на столпотворение у дверей своего кабинета, буквально растворились в воздухе...
  Делик в ступоре смотрел на тающие в воздухе звездочки благодати. Смотрел, а в его голове зияла звенящая пустота, хоть шаром покати...
  Имп, подойдя к нему, одобряюще-поддерживающе положил ему руку на плечо и сказал:
  'Не парься! Древние сами разберутся с лордом архиепископом и, так называемыми, 'божественными стражами''
  Делик лаконично послал его к хема и выбежал из аудитории. Как понял Имп, требовать рациональных объяснений от совета, безапелляционно утверждавшего, что лорда Сорея сожрали хема, а лорд Маотеррус превратился в горстку пыли, предварительно стерев с лица земли свой собственный храм, было бессмысленно.
  Магдалена тем временем продолжала сидеть на полу. Продолжала сидеть, вертя в руках золотое перо, выпавшее из крыла Сорея и плакала.
  Она плакала, так как поняла, что именно произошло...
  Поняла, когда увидела цепи, пробивающие навылет грудную клетку Пастыря и четырнадцать драконов, стоящих кругом, а так же Источник Всей Вселенской Благодати.
  'О, лорды! Как же вы позволили совершить такое?!' - не выдержав, воскликнула она, разрыдавшись в голос.
  Брат попытался успокоить ее, но леди была безутешна...
  Малышка Сибилла, подойдя к ней, протянула драконью лилию, не весть, откуда взявшуюся в аудитории. А после, улыбнувшись, попросила не отчаиваться!
  Она, как никогда была уверена, что все будет хорошо и очень скоро все будут счастливы!
  Эмет с Эмилией и Фенрир думали в свою очередь, откуда в их мире возник еще один феникс и почему присутствовавший среди нарушителей серафим на стадии обращения в дракона, излучал так много благодати...
  Они думали об этом и совершенно не знали, что в это же время на нижних ярусах Магистрата бушевал пожар. Персонал был эвакуирован, а Де`Вил, отчаянно рвясь в свой кабинет орал, что он должен спасти приборы от огня! Спасти, ведь иначе труд всей его жизни пошел бы псу под хвост и, вообще, насмарку! Единственное, чего он не знал, так это то, что гордая грозная стайка миниатюрных драконов-роботов сбежала из его лаборатории еще до взрыва...
  Сбежала и теперь направлялась только к им одним ведомым целям, что задорно-радостно сверкали звездными огоньками на мониторах их дисплеев.
  Драконы летели к Сорею и его спутникам. Летели, чтобы осчастливить и принести чуть больше печали. Ведь их сила возлагала еще большую ответственность на плечи избранных, а использование, как бы то ни прискорбно звучало, крало жизнь владельца. Крало, но благо, крало ее по крупицам...
  Но все же, как известно, за все надо было платить, а за силу - плата иногда была очень и очень велика...
  Велика и нередко равна жизни...
  Только никто почему-то не учитывал того, что Сорей уже расплатился с миром...
  Расплатился, отдав ему свои сердце и душу, став сердцем для двух миров...
  За окном светило солнце. Утро над Зестирией только разгоралось...
  Ветер молчал. Молчал, как и пламя, горящее в сердце Магистрата...
  Молчал, став затишьем перед великой бурей перемен...
  
  ***
  
  'Омут черным зеркалом все манил сквозь ночь...
  Нищему с царевною желал всегда помочь...
  Но только безмятежности его, отведав раз,
  Все зареклись во веки держать в сердцах наказ:
  
  По льду сомнений хрупкому в мир грешный не идти!
  Ведь лед цветет мгновение, а платишь вечность - ты!
  И плачет сирин певчая на ветке золотой,
  Ведь мантикорой серою идет к судьбе король...
  
  Плетется песня музыкой, сверкая бахромой...
  Играет день с иллюзией, крадя волшебный сон...
  На трон из камня звездного взойти придется все ж,
  Ведь вечность не прощает - пустых драконьих слез...
  
  Царицей стала девушка, а нищий - королем...
  Но пламенной жар-птицею горит руно сквозь боль...
  Причуды небылицами текут порой рекой
  И в пламенной светлице всегда бушует шторм...
  
  Великой страсти вечный спор бушует без конца,
  А в зеркало волшебное глядит лишь красота...
  Иллюзией прекрасною всегда молчит она,
  Ведь черным-черным омутом всегда звалась Судьба...'
  - тихо плакало небо.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 15*
  
  ***
  
  *Квантовый век*
  *Зестирия*
  *время то же*
  
  ***
  
  В подземном акведуке в воздухе вспыхнул, расцветя пламенным цветком, круг телепорта. На лицах серафимов царила мрачная решительность.
  Им требовались ответы. Ответы и объяснения.
  Сорей не смотрел на них.
  Он молчал. Вздохнув, вперед вышел Уроборос, нервно крутя в руках небольшой светящийся кристалл.
  'Вы, наверно, хотите знать, что произошло, не так ли?' - мрачно произнес он, смотря в пол.
  'Что ж, я отвечу...
  Сорею особо нельзя говорить.
  Он связан данными им клятвами', - вздохнув, произнес он вновь.
  'Пожалуйста, садитесь!' - дружелюбно произнесла девушка, сотворив изо льда изящные стулья.
  'Спасибо, я постою!' - мрачно смотря на Вельвет, изрек хмурый, как небо Завейд.
  'Что ж...
  Воля ваша!' - согласилась серафима, чуть улыбнувшись и присаживаясь на стул.
  'Когда мы проснулись, начался штурм. На цитадель напали.
  Нас атаковал почти миллион хеллионов. Впоследствии они получили название искаженные, так как обычные средства очищения на них не действовали. Думаю, Пастыри уже убедились в этом на собственной шкуре.
  Мне пришлось нарушить закон мирового равновесия и уничтожить их вместе с частью моего собственного храма, в связи с чем, в мир снизошла сначала Сансарра, а затем и Весы.
  Они снизошли, обрекая меня в наказание стать их хранителем.
  Вы спросите, почему здесь Роза и Алиша...
  Я поясню. Это сделал Мир. Сделал это еще миллион лет назад.
  Он сам самовольно восстановил контракты оруженосцев и перенес их к Сорею. Перенес их, втянув в циклы очищения. Но, осознавая последствия своих деяний, он также создал дублей - репликантов, полностью имитирующих оригиналы. Создал, чтобы не вызывать диссонанса и дисбаланса в сознании жителей планеты. Мир понимал, если принцесса Алиша внезапно необъяснимо исчезнет, то это изменит весь ход истории. А исчезновение леди Розы могло так же повлиять на развитие истории, но уже в меньшей степени. А так все остались при своем мнении и в некотором роде в выигрыше. Так же, насколько мне известно, сейчас на планете есть несколько Владык Бедствий.
  Они создали некий конклав. И в тот проклятый день моего с Сореем пробуждения, используя сотворенных ими искаженных, уничтожили Эмпиреев и источники их силы. Уничтожили, буквально разрушив планетарное ядро. Вы спросите, почему тогда планета цела и невредима? Что ж, я поясню. Духи древних лордов явились к Трону и вынудили Сорея временно стать хранителем источника всей вселенской благодати. В некотором роде они заставили его стать светочем. Как бы то ни было, к тому моменту он был владельцем абсолютного оружия, и сам был воплощением Абсолюта - так называемым экселентом. К сожалению, он единственный на планете Пастырь, удовлетворяющий условиям духовной чистоты на сто процентов.
  Он согласился заключить некие подобия контрактов со всеми стихиями и стать кем-то, навроде соборного духа планеты. Сиречь, ее новыми душой и сердцем, а так же он стал аватаром существа, сотворившего вселенную. Это произошло по вине владык, похитивших из одной древней гробницы легендарное оружие, сотворенное ныне мертвой богиней.
  Ее звали Моринелея.
  Она отвечала за тьму и смерть.
  Они использовали ее печати - нэкромы - и начали Апокалипсис.
  Сорей заключил сделку с Демиургом и как итог все, кто в тот момент был с ним в контрактных отношениях, получили стигмы новых Эмпиреев. Контракт стал нерасторжим. Все связанные с ним лица получили стопроцентную компенсацию.
  Им в буквальном смысле вернули их близких и родных. Вернули самое ценное, то, что они потеряли и чего лишились. Да, вы правильно меня поняли. Сейчас на ваших сердцах сияют невидимые стигмы элементов. Сияют, ожидая своего часа, когда вы взойдете на свои престолы.
  Вам всем полагаются элементарные ключи и элементарные сердца. Вот такие, как у Миклео. Да, это духовные существа, сотворенные из крошечного осколка его души, равно как и пара присутствующих здесь серафимов!' - произнеся это, Уроборос мотнул головой в сторону девушки и юноши, стоящих в отдалении.
  'Они - своего рода его телохранители и стражи духов стихий. Ведь чтобы стать Эмпиреем, надобно победить духа Дракона, запечатанного в элементарное сердце. Сейчас из всего множества стихий, что существуют на свете, были выбраны четырнадцать. Как вы, наверно, уже поняли, Сорей сейчас, по умолчанию, управляет ими всеми. Управляет, так как является коронованным императором обоих миров из-за своей бытности и статуса аватара. И именно из-за этого своего статуса, ему было запрещено, как и мне, все еще являющемуся его хранителем и отбывающему наказание, спускаться в Зестирию.
  Его душа и тело были разделены на кай-о и на а`мей-о. Где а`мей-о - душа, а кай-о - тело. Тело, в которое и была запечатана, уже сотворенная А`Рен`Ри, душа Соляриса. А`Рен`Ри - это имя творца, а пламенная душа феникса - Солярис! - серафим указал в сторону юноши-феникса, который лишь хмыкнул и запахнулся в свой, сверкающий звездным светом, плащ.
  'Из-за того, что Сорей стал аватаром, он, по умолчанию, стал регентом двух стихий! Но стал не лордом, а только регентом! Регентом стихий света и молнии.
  Он стал ими из-за того, что он все еще человек, и из-за слишком сильного сродства, а так же как преемник лорда Зенруса, который был снят со своего поста и отправлен на заслуженный покой и почетную пенсию, а так же воскрешен в ходе консумации сделки. Те двое юношей - стражи Сорея - Равеньон и Хавенир.
  Они - элементарные стражи псы, а у Миклео - кошки. Сейчас же ситуация изменилась. Солярис вновь стал просто духом - фениксом, а Сорей...
  Сорей получил назад свой сосуд и теперь это угрожает реальности ее возможным расколом. Да, и еще! Насчет моих тети и дяди!
  Они, как и другие члены моей семьи, были возвращены в этот мир. Это - уже лично моя компенсация. Но вас это тоже касается! Ведь вам тоже вернули членов ваших семей, близких, родных, любимых и друзей!' - чуть улыбаясь, добавил он, под слегка шокированные взгляды присутствующих.
  'Но! Тут есть нюанс, господа! В случае отказа от короны Эмпиреев, вернувшиеся, вместе со стихией, обратятся во прах! Но, они могут остаться и в том случае, если вы номинально станете Эмпиреями, сохранив титулы, но отказавшись править, и передав свои светочи Сорею на постоянной основе! К сожалению, он в конечном итоге окажется изолированным от мира, и как итог, о нем или попросту позабудут, или произойдет полная подмена памяти всех жителей планеты! Но ментальный осадок все же, останется! Подсознание будет постоянно находить несоответствия, и как следствие, им может стать плохо, если память об измененных воспоминаниях вернется! Но в этом случае, это будет ничем не лучше, чем поступок моего дяди - Райфсета. К тому же, насчет Миклео! Как вы наверно уже поняли, у него два ключа, так же, как и у Сорея. Он так же получил титул и новое истинное имя. Так же, как и леди Лейла, теперь он и Сорей, в буквальном смысле разделяют одну душу на двоих, равно, как и одно истинное имя. Можешь спросить его у Сорея, Миклео!' - чуть усмехнувшись, добавил Уроборос, смотря на слегка шокированного юношу.
  'Ах, да! Чуть не забыл! Миклео - Верховный Лорд не только воды, но и времени! Он владелец одного из самых страшных Драконов - Кроноса! Второй по силе после него - Нэкрозис. Он принадлежит леди Симонне, чьим эмиссаром, а так же стражем, является присутствующий здесь Этьен - сводный брат Сорея, вернувшийся из сумеречной обители, и являющийся старшим сыном Георга. Кстати, последний так же, как и его жена - мать Сорея Селена - вернулись в мир! Вернулись, став серафимами, и сохранив все свои воспоминания! То же касается и родичей Миклео - лорда Михаила и леди Музы! Правда, тут уже возникает небольшая проблемка...
  Из-за своего скрытого гнева, страж, сотворенный для защиты Миклео, постоянно порывается его прирезать, так как является владельцем оружия, оборвавшего земные дни его лорда и сделавшего его частично шинигами!
  Он воплощает в себе гнев Миклео, а Лиэ забрала себе всю скорбь мира.
  Она является триггером разрушения и той самой лилией из сада элизийского, что должна окончить земные дни всех живых существ. Но свет Сорея, в данном случае - Хавенир и Равеньон, удерживают этих двоих от самоуничтожения и, вообще, уничтожения чего или кого-либо еще. Из-за того, что Миклео умирал несколько раз, и из-за воскрешения Хельдальфа и Михаила, проклятье вечного одиночества вновь дало о себе знать, приняв форму проклятых качелей энтропии. Лорд Миклео, возможно, и сам не знает, но его душа разрушена почти, что на девяносто шесть процентов и ее требуется восстановить! Это возможно несколькими путями! Первый: он должен вернуть энтропию в мир, пропустив свою жизнь через сердце Абсолюта, но тогда велик риск уничтожения его личности, в виду полного катарсиса, из-за вечного камуи Солнца и Луны. То есть создания вечной монады Абсолюта - истинного ками, но это неприемлемо! Неприемлемо ни для кого! Как и второй вариант с заменой воспоминаний и переписью истории! Но есть и еще варианты! В одном он должен пронзить сердце Сорея своим кинжалом и выпустить в него всю обойму Зигфрида, что тоже не комильфо! Ну, а четвертый - самый гуманный!
  Маомару - один из моих драконов и по совместительству страж черной чаши, должен будет выпить тьму из его сердца, а затем другой страж - Теорлинг должен будет дать Миклео выпить свет из своей чаши добра. Тогда, и только тогда он буден исцелен и не погибнет в ходе борьбы с Драконами! Не погибнет, ведь Кронос чудовищно силен, а поэтому, пока он не очистился и не исцелился, никто из избранных не может взойти на свои престолы и попасть в Тир-на-Ног, чтобы исполнить условия сделки и получить причитающееся им вознаграждение, ведь возвращенным спускаться в мир без выполнения этих условий нельзя!
  Они обернутся в пыль! Кстати! Миклео придется стать первым, а Симонне последней! Этьен должен будет вручить ей Гримуара - кота в клетке. Эта бестия - на самом деле не просто кот богини смерти. Это - сердце вселенского зла, порождающее владык бедствий, но пока он сидит в клетке или когда он в руках у своей леди, то все нормально! К сожалению, когда эта тварь бегала наверху, демоны и родились, устроив в мире анархию! Но мы найдем средства устранить эту проблему! К тому же нужно поймать тех, кто осквернил гробницу богини, и уничтожить нэкромы! Это - условие наступления нового, золотого века! И еще! Нужно найти тех или того, кто порождает зло на планете, вызывая войны и конфликты! Ведь Моринелея сотворила свои печати, будучи околдованной этими силами!' - переведя дух, произнес Уроборос, садясь на стул, любезно предложенный ему Лиэ.
  'Мы искали нэкромы все это время.
  Сорей поддерживал баланс мира, а Солярис уничтожил всех искаженных, кого смог найти! Но они появятся еще, и их будет много! Очень и очень много...
  Ведь владея нэкромами, можно творить бесконечное зло!
  Сорею придется вернуться обратно. Ведь, будучи в полном состоянии Абсолюта, он разрушает мир, хоть и является им. Вернее, сейчас все, что будет твориться в Зестирии, будет отражаться на его теле! Он и так прожил несколько миллиардов лет, когда проходил посвящения и буквально проживал жизни всех существ этого мира, когда воскрешал мертвых...
  Демиург использовал его для этого. Так что нахождение здесь - это уже слишком! И да, леди Лейла! Как уже было сказано ранее, вам нужно стать сублордом Сорея, а Миклео - наоборот, премьером! Провести, так называемую рокировку, в виду того, что контракт нерасторжим и так как сейчас над миром довлеет, так называемый трилиум огня: пламя, молния и свет! А нужны - вода и время - во главе! Поэтому, не могли бы вы пойти на это ради мира?' - произнес, а после спросил Равеньон, улыбнувшись деве, после того, как Уроборос окончил свою речь.
  Лейла задумалась, искренне не зная, как реагировать на постигшее их откровение...
  'Вот значит, как...' - произнес, прищурившись, Айзен, вклиниваясь в разговор.
  'То есть, нас ставят перед фактом и говорят, что отказ невозможен и смерти подобен, так?' - с сарказмом в голосе изрек, помрачнев и сложив руки у груди, он.
  'Простите...
  У меня не было выбора...
  Мне, правда, жаль...' - грустно изрек, виновато склонив голову, молчавший до этого, Сорей, убито и с раскаянием смотря в пол, где злорадство ожесточенно боролось с, испускаемой им, благодатью...
  Миклео молчал.
  Он был поражен...
  Поражен и ошарашен. Эта информация буквально выбила его из колеи. Конечно, он был рад, но при этом был в ужасе...
  Факт того, что ему нужно было стать владыкой времени, искренне его испугал и буквально уничтожил, заставив ужаснуться предложенной ему судьбы. Нет, он было рад, что Сорей жив и вернулся к нему. Вернулся, сдержав свое, данное под звездами обещание, и что Муза и Михаил - воскресли. Но все же, перспектива стать владыкой времени не на шутку пугала его.
  Он был растерян. Растерян и опечален.
  Завейд, отойдя от шока, тихо, охрипшим голосом произнес:
  'Тео...
  Она...
  Она тоже вернулась?'
  Вельвет кивнула, и, подойдя к серафиму, тепло, улыбаясь, произнесла, сначала обращаясь к нему, а после к остальным присутствующим:
  'Да, она вернулась, Завейд! Вернулась и ждет, когда ты сможешь вновь встретиться с ней! Тебя это тоже касается, Дезель!
  Лафарга вернулся так же, как и Сильва, Айфрид, Арториус, Мальтрана, Брэд и многие другие!
  Они вернулись в этот мир ради вас! Не надо! Не бойтесь! Мисс Алиша и мисс Роза, и мы - не страшные!
  Мы не кусаемся! На самом деле, мы все во все времена всегда боролись лишь за светлое и лучшее будущее и ни за что больше! А коли всё обернулось именно так, то я предлагаю спасти Миклео от гибели и провести коронации, а после отправиться в цитадель! Пробужденные, сейчас являющиеся негласной свитой Сорея, как ками, поддерживают баланс, пока вы будете приводить планету в норму! Ведь использование только одной души - это слишком мало для этого мира! К тому же, Сорей - человек, пусть и получивший временное бессмертие из-за контракта! Но его свет, тоже может иссякнуть! Так что нужно торопиться! Найдите тех, кто был связан с Сореем помимо вас и приведите их сюда вечером! Мы проведем церемонию, а затем избавим планету от зла! Ведь иначе все будет разрушено и обратится в прах!'
  'Ты действительно так думаешь?' - спросила, вскинувшая на нее сверкающие глаза, Лейла, сжав кулаки и бледнея.
  'Да, думаю! И верю, что все получится! Я больше не королева катастрофы! Я - просто Вельвет Крау, жрица Инномината и хранитель мира!' - улыбнувшись, произнесла святая теней.
  Лейла задумалась и отвела взгляд.
  'Хорошо!..
  Мы придем! Но нам все же, надо подумать! Это все слишком неожиданно и я думаю, нам понадобится помощь! В Магистрате есть нифелимы, которые станут незаменимым подспорьем в поисках владык! Как ни как, в это поколение родились не совсем обычные люди! К тому же...' - она недоговорила.
  'К тому же люди, кажется, прислали нам свои 'приветики'!' - произнес страж Миклео - Герман, ловя в энергетическую ловушку сверкающих механических дракончиков, буквально материализовавшихся из воздуха.
  'Ох! Это Камитерра и Звездный Предел Ле`Гарда и еще какая-то мелочь!
  Де`Вил создал Ками и тех малышей, на пару с драконом Ле`Гарда как броню и оружие для Сорея. Не знаю, где они раздобыли его ДНК, но факт остается фактом!
  Они привязаны к нему кровью...' - произнесла, помрачнев, Лейла.
  Сорей, подойдя к приборам, коснулся их и на миг они исчезли, слившись с его одеждой, а на запястьях возникли браслеты-наручи, посверкивающие магическим блеском.
  А спустя еще один миг, молодые люди также исчезли, оставив серафимов наедине с собой и своими мыслями.
  Над Лейком бушевала великая буря страстей.
  Вечер предвещал быть жарким...
  
  ***
  
  'Получать дары порою и приятно, и не очень...
  Потому что чувство меры - разбивается о склоки,
  Сердце грустью облекая и навеки обрекает - в Вечности искать свое...
  
  Потому что только Солнце счастье дарит, как ярмо...
  Льется жалящим потоком, стаей призрачных шмелей
  Что, летая темным лесом, жалят в душу всех людей...
  
  За дары платить придется... Мне, пожалуйста, поверь...
  Будет плата же высока... Отворится в бездну дверь...
  Ну, а чем все отольется - знать-то будет неба твердь...'
  - слышалось в ветре...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 16*
  
  ***
  
  *Квантовый век.*
  *Зестирия*
  *Вечер*
  
  ***
  
  'Гм...
  А мне все же интересно, а вправду ли это был господин архиепископ или все-таки нет?' - с сомнением в голосе протянул Эмет, идя по акведуку.
  'Он.
  Явно он! Иначе бы господа учителя не согласились бы пойти сюда!
  Их ведь обмануть практически невозможно!
  Серафимы же, как известно, зрят в глубину человеческих сердец - сиречь, в корень проблемы!' - произнес Мерфи, беспокойно смотря по сторонам.
  'Лючио Лей! Рючио Рей! Владыка дней - святой Сорей!
  Волшебник с огненным мечом,
  Что сотню тысяч злобных хем,
  
  Одним лишь взмахом стер во прах!
  Он сто драконов победил, и сердце дьявола пронзив,
  Навек покинул этот мир...
  Так, вроде, поется о нем в Леттери Мьюр леди Дафны?' - протянул с сомнением Эмет, вглядываясь в тьму туннеля.
  'Так, да не так, Эмет! Все сложно! Бабуля написала три книжки! Три! И заметь! Каждая из них, имеет право на существование! В первой - 'Черной Хронике' - собраны все легенды прошлого, вплоть до первой Эры Хаоса! Так сказать, компиляция всех легенд Гринвуда и Мидганда, переработанная и дополненная версия Небесной Записи. Вторая - 'Белая' - сборник легенд о времени после начала сна лорда Сорея и до наших дней. Это - сказки, прекрасные мифы и поэмы, со множеством стихов и явного вымысла. Местами грустные, а местами романтичные легенды. К сожалению, в белой хронике господин Сорей никогда не просыпается.
  Он становится своего рода метафорой - идеалистичной легендой - мифом, кредом рыцарства и своего рода краеугольным камнем веры в серафимов, и чем-то большим, чем основа нашего ордена...
  Да, в ней описываются и события наших дней, но по большему счету, она рассчитана на детей и людей, любящих романтику и героические сказки о приключениях и драконах. А вот в 'Хрустальной хронике', о которой я тебе уже говорил, все обстоит несколько серьезней. В ней, леди Дафна описала события, произошедшие на заре времен и служившие первопричиной всех бед и злоключений на планете. Именно в ней описываются причины того, почему мы люди - смертны и почему серафимы - недостижимы. В ней повествуется о страшном оружии всеобщего уничтожения, сотворенного богиней смерти, околдованной неведомым злом. Повествуется о падении небес и гибели всего сущего, а также о пробуждении лорда Сорея и начале последних дней, о войне нэкромов и Апокалипсисе. Согласно хронике, миру будет дан выбор: погибнуть в пламени, порожденном тьмой древнего проклятья, или победить и переродиться, даровав всем живым бессмертие и вернув золотой век. И еще неизвестно, удастся ли уничтожить угрозу или нет...
  Ведь как бы там ни было, но пока все идет по не самому лучшему сценарию...
  Лорд Сорей проснулся, но как выяснилось искомые нами Эмпиреи, оказались убиты. Убиты, как и гласил манускрипт...
  Убиты за сутки. Убиты все, кроме лорда Маотерруса, получившего новый сан и имя. Теперь он - великий лорд мирового равновесия - Уроборос.
  Лорд, обязанный его поддерживать. А лорд Сорей, он...
  Он пожертвовал свою жизнь планете, спасая ее от неминуемого разрушения, ценой своей души, и теперь он как бы бессердечен, так как сам является сердцем для всего живого и удерживает живых от обращения в прах. Согласно хронике, духи Эмпиреи забрали у него сердце, и он стал проводником великой древней силы, меняющей личины, как перчатки. Кажется, до него одним из таких созданий был древний правитель нашего мира. И это именно его сестра и стала причиной краха первого золотого века. Вернее, она стала орудием в руках злых сил. Стала им, хоть и управляла тьмой. Злой при этом она не была. Кто-то иной заварил эту кашу. Заварил и пустил под откос жизни миллиардов. А лорду Сорею и его серафимам теперь все это дело расхлебывать! Расхлебывать и разгребать, как будто они крайние и что-то кому-то должны! И мне их жаль! Правда - жаль! А особенно лорда Сорея!
  Он пострадал больше всех и продолжает жертвовать всем ради всех! К тому же, мне не вполне ясны мотивы лорда Ардейла и других членов Магистрата. Зачем он оповестил всех, о якобы трагичной гибели лорда Сорея от когтей хеллионов и о развеивании лорда Маотерруса в прах от времени? В чем была его выгода?
  Он хотел кого-то подставить? Но кого? Своего коллегу - лорда Гейла, что был прокуратором Камланна? Или все же - лорда Лирика? Ну не Делика же, в самом-то деле?! Лорд Делик, лишь номинально числится главой Сантерии и особо не влияет на творимое в ней сейчас! Вся власть на данный момент находится в руках лорда Лирика, ну, а в скором времени, будет в руках Импа. Если, конечно, ему позволят и не убьют, как бывало ранее!' - мрачно изрек Мерфи, кутаясь в черную мантию санта.
  Идущая рядом Мия освещала проход файерболами.
  Она слушала разговор юношей, мрачнела, но не встревала.
  Ей, по правде говоря, становилось жутко и неспокойно на душе. Нет, не из-за мрака, царившего в подземелье. Нет! Ей становилось страшно из-за интриг и страстей, проистекающих и бушующих под сводами Магистрата. Сильнее сжав зубы, она поспешила за спутниками. Где-то впереди мелькали силуэты остальных.
  Она, Эмет и Мерфи замыкали небольшую колонну. Ведь, как известно, все тайные дела творятся ночью и в кромешной тьме тайного места.
  Их поход исключением не был. Вот как раз в такое они и шли. Шли по приглашению 'Пастыря из легенды'. По приглашению одного из тех, чье существование на самом деле считалось мифом.
  Они шли, а впереди уже брезжил свет. Нечто источало благодать и явно ждало их...
  'Я думаю, лорд Ардейл заодно с теми, кто украл нэкромы из гробницы богини', - внезапно вновь произнес Мерфи.
  'И как следствие, он на стороне падших. А значит, нам нужно быть начеку, держать ухо востро и быть во всеоружии! Еще неизвестно, чем нам все это выльется!' - сузив глаза и выходя на свет, закончил он.
  Погасив светочи, Мия и Эмет перешагнули грань тьмы. У огромного кристалла их действительно ждали...
  Их ждали серафимы, окруженные парящими в воздухе стихийными цепями, и нормины-элементали, держащие в лапках сверкающие кристаллы светочей.
  Обряд обещал быть тяжелым.
  
  ***
  
  'Мчится по дорожке, по аллее снов,
  Солнцем золоченый - мячик чистых слов...
  Лучиком-пройдохой и повесой-псом,
  Мчится мимолетно, всем даря любовь!
  
  Жаждет, жаждет сердце счастие вернуть!
  Но печаль и вечность бродят рядом - тут...
  Пусть! Пускай танцуют! Миру невдомек!
  Потому, что счастье - в будущем живет...'
  - плакала молниями разбитого сердца гроза, танцуя над опечаленным Лейком...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 17*
  
  ***
  
  *Квантовый век.*
  * Зестирия*
  * вечер*
  
  ***
  
  Стоя в круге света, Миклео до сих пор не верил в происходящее.
  Он не верил в то, что Сорей жив, и что он вернулся. Вернулся к нему и стоит, сейчас перед ним, тепло улыбаясь.
  Он не верил своим глазам. Не верил им, смотря на улыбающихся ему людей.
  Не верил, а его сердце пело...
  Пело и отчаянно стремилось вырваться из клетки, и обнять их. Обнять их всех, задушив в своих объятьях...
  'Уху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху! Уху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху-ху! Бежит хомяк!
  Бежит, бежит, бежит! Бежит хомяк! Бежит хомяк по кругу!
  Бежит хомяк по кругу и ветры Кали-юги, еще сильнее вертят Фортуны колесо!'
  - пропела Роза...
  Пропела и вышла вперед, извлекая из ножен длинные сабли, подаренные ей взамен уничтоженных в битве.
  Миклео, услышав странную песенку, растерялся. Растерялся, смущенный и озадаченный ее действиями, а девушка, тем временем пройдя вперед несколько метров, вбила оружие по рукояти в пол. Вбила и, опустившись на одно колено, замерла каменным изваянием. Казалось, она даже не дышала...
  Алиша, стоявшая там же - среди серафимов - в круге света, последовала ее примеру.
  Она так же вышла вперед, достав материализовавшиеся из воздуха две сверкающие глефы и точно так же, как и Роза, вбила их в каменные плиты акведука, а затем они обе пропели:
  'Круга рук не размыкай!
  И себя ты не теряй - что бы не произошло!
  И тогда, наверняка, твоя исполнится мечта!'
  Миклео испытал шок.
  Он испытал его, с удивлением обнаружив разноцветное пламя, внезапно взметнувшееся вверх - к своду...
  'Ключ священный! Ключ волшебный!
  От чудесных, дивных врат!
  Повернись! Открой скорее
  Двери, что мечты - хранят!'
  - внезапно произнес, стоящий все это время безмолвно, Сорей, буквально заглянув в самое сердце Миклео.
  Он произнес это, вскинув руку открытой ладонью вверх. И тот час же на ней зажглось сверкающее пламя. Зажглось, разбрасывая разноцветные, веселые огоньки. К нему подошли двое - юноша и девушка. Подошли серафимы, так похожие на самого Миклео...
  Они подошли и буквально зачерпнули этого странного, разноцветного пламени, мгновенно изменившего цвет в их ладонях на серебристое и лазурное.
  Юноша, подойдя к сидящим на небольшом возвышении, произнес, опустившись на колено, и буквально посыпая одну из кошек своим странным, текучим пламенем:
  'Ты не феникс! Ты - русалка!
  От чего же ты горишь?!
  Ты - Дракон морских глубин,
  
  Что живет во тьме пучин!
  Так чего же ты горишь?!
  Милый сердцу - снежный сильф!'
  Девушка, тем временем произнесла, обращаясь к присутствующим, буквально жонглируя лазурным светом, что постепенно превращался в ее руках в ледяное яйцо метаморфоз:
  'Кружится, вертится Сансарры колесо!
  Прошлому с грядущим встретиться сегодня суждено!'
  К ней подошли двое юношей-драконов, несущих у себя на шеях котлы с горящим там веществом.
  Они также начали читать странные и немного пугающие стихи...
  'Уроборс - наш отец!
  Мы его несем венец!
  Чаши - полные огня,
  Пьем - во славу короля!'
  А после, подняв сосуды над головой, вновь изрекли:
  'Стирая горизонты, ломая в пух и прах,
  Свое мы ищем солнце в потерянных мечтах!
  Круг Сансарры повернется,
  Прошлое с грядущим в танце вдруг завьется!'
  А затем пропели хором уже шестеро:
  'И исчезнут навсегда: боль сердец и духа тьма!
  Ведь соткан из созвездий мост,
  Чтоб спуститься к людям смог
  Юный и всесильный бог!'
  Сорей вновь, сделав несколько шагов вперед, начал петь. Вокруг него кружились шевроны. Закружились, все больше и больше отделяя его от бытия человеком...
  'Сойди с небес, священный свет!
  Даруй мне благодать и блеск!
  Врагов моих развеять в прах!
  Сияй же! Да будет так!'
  Пропев это, он произнес с еще большей силой:
  'Уроборос - мой хранитель!
  Воли я твоей вершитель!
  Чашу - полную огня, поднимаю за тебя!
  
  Пусть исчезнут ночи мира!
  В пух, и прах падут века!
  Моя воля такова!'
  - на этой фразе он материализовал два меча, слив их воедино, и вбил в пол до основания, как и Роза с Алишей до него. А после, достав из-за пазухи два 'Зигфрида', к шоку стоящего за Миклео Завейда, также соединил их воедино, окружив светом и отдав Лиэ. Девушка, сняв с шеи ожерелье, вложила в магазин светящиеся сферы вместо пуль и, подойдя к смущенному и шокированному Завейду, поклонившись, протянула ему, ставшее совершенным, оружие.
  Герман, в свою очередь, материализовав в воздухе огромную сверкающую косу, внезапно превратил ее в кинжал. В кинжал, на взгляд Миклео, обагренный кровью.
  Герман подошел к Миклео и, преклонив колено, протянул клинок серафиму на вытянутых руках, почтительно склонив голову.
  Серафим взял предложенный артефакт. Взял, но ему внезапно стало жутко.
  Он буквально всеми клеточками своего духовного тела ощутил всю мощь этого чудовищного оружия...
  Оружия, положившего конец его земным дням и начавшим Эру Хаоса.
  Он с трепетом принял дар смерти. Принял и понял, что держит свою жизнь в своих руках, и что теперь он, и никто иной, властелин своих жизни и смерти.
  Он понял это, и ему внезапно стало легко на сердце. Легко, словно стопудовая гиря внезапно свалилась с его плеч, а на лице расцвела улыбка. Подошедший Сорей, положив руку ему на плечо, улыбаясь, изрек:
  'Ну, здравствуй, Савиор Рюлей! Давно не виделись! Прости, но сейчас будет немного больно! Но, это ненадолго! Это - необходимая жертва! И поверь, она будет последней, что потребуется от тебя!'
  Миклео чуть растерялся и слегка удивился. Произнесенное Сореем имя растеклось по его телу мягким, добродетельно доброжелательным теплом...
  'Савиор...
  Спаситель...' - теперь он понимал, что имел в виду Маотеррус, сказав, что они оба делят одно имя, так как разделяют одну душу.
  Он осознал, что они оба - 'Спасители', а он - больше не 'Палач'...
  'Владыка душ драконьих'...
  'Священный свет, с небес сошедший'...' - сокращенно это звучало, как и его имя - Миклео - 'Спаситель Миклео' - Рюлей Савиор...
  Он тоже вновь тепло улыбнулся Сорею и чуть поморщился, когда кто-то невидимый, подойдя к нему со спины, внезапно укусил его в шею. То, что он ощутил, было странно...
  Нет, ему не было больно, но и безумного наслаждения, что обещали поцелуи вампиров, он не ощутил.
  Он внезапно почувствовал, что ему стало становиться легче.
  Ему показалось, словно его, наконец, покинул некий неведомый груз и чудовищная тяжесть, так схожая со смертной тенью, что, наконец, исчезла, отступив в небытие. Чувства обострились, а виденье стало более ясным и четким. Странная, несказанная радость внезапно поселилась в его теле.
  Он чувствовал ее. Чувствовал этот, переполняющий его бытие свет, а затем это странное ощущение прекратилось. Прекратилось и ощущение оттока тьмы из его тела. Оно исчезло бесследно, даровав ему свободу и невероятную легкость.
  Он внезапно ощутил себя счастливым и живым, и рассмеялся. Рассмеялся, осознавая, что ночь в его сердце все же, закончилась.
  'Простите, лорд Луниас, если я вас напугал! Но, когда не знаешь, что тебя ждет, магия действует эффективнее!' - произнес юноша лет двадцати, с длинными черными волосами и багрово-черными глазами, в которых, как показалось Миклео, отражалась, навечно поселившаяся в них, вся тьма мира.
  'Ты, Маомару, лорд черной чаши', - внезапно пришло имя.
  'Верно, милорд! Еще раз прошу прощения за доставленные неудобства! Теперь вам нужно выпить это!
  Теорлинг! Будь добр, дай сиру Луниасу чашу!' - произнес Маомару, обратившись к брату.
  Мальчик, как теперь понял Миклео, лет десяти, подошел, поднеся ему тяжелый на вид сосуд. Сосуд в форме сияющей золотой чаши, буквально доверху заполненный горящим светом.
  'Я должен выпить это?' - чуть неуверенно переспросил Миклео, с подозрением смотря на чашу.
  'Да, сир! Не бойтесь!
  Вы не обожжетесь! То, что в этой чаше - никогда не причинит вреда! Взгляните! Все, чего касается мой брат, оживает и расцветает!' - улыбаясь, произнес Маомару, указав на, расцветающий под ногами юного серафима, цветочный ковер.
  'Да, братик! Выпей, и тебе сразу станет лучше!
  Мао забрал тьму из твоего сердца, теперь нужен свет, чтобы излечить твою душу и восстановить ее!
  Тебе надо выпить это! Не бойся!
  Ты не обожжешься! Пей столько, сколько сочтешь нужным! Даже если выпьешь все, это ничего страшного! Это даже лучше! Ведь это уравновесит тебя с силами, ныне бушующими и властвующими над миром!' - все еще улыбаясь вечной весной, радостно произнесло златовласое чудо, с постоянно меняющими цвет глазами. Произнесло, протянув Миклео сверкающую радостью чашу. Дрожащими от волнения руками, Миклео принял ее и, зажмурившись, пригубил...
  Свет...
  Тепло...
  Сила...
  Сладость...
  Блаженство...
  Ничего, более прекрасного, он еще не пил. Это было восхитительно, безумно очаровывающее, сногсшибательно пьяняще...
  Он пил блаженство, чистейшую квинтесенцию счастья.
  Он был счастлив...
  Счастлив и неимоверно силен...
  Силен силой, текущей по его венам сверкающим потоком вездесущего и безграничного времени...
  Открыв глаза, он вернул чашу Теорлингу и понял, что изменился не только внутренне, но и внешне...
  Теперь он был одет в сверкающие звездами одежды, а ставшие невероятно длинными волосы, струились мерцающими волнами до земли. Перевитые блистающими звездами, за спиной раскинулись сверкающие искрами крылья, а в возникшем перед его взором зеркале, он увидел свое отражение. На его голове, в невесомых, льдисто-искристых прядях, сверкала корона. Сверкала тиара, сотканная из лунных, серебряных брызг-лучей. А изящные, аквамариновые рожки, дополняли эту картину. Дополняли, придавая его образу некую романтичность и изящную завершенность. В аметистовых очах сверкал древний символ Пастырей. Сверкал, оповещая мир о его причастности к судьбам всех живых.
  Миклео буквально ощутил себя причастным к секретам и тайнам мира. И его новое имя стало ему еще ближе, ведь его сила буквально фонтанировала. Фонтанировала, бья в нем искрящейся, сверкающей радостью.
  Он внезапно понял, что он поистине и по-настоящему счастлив...
  Счастлив, как никогда...
  
  ***
  
  'Простите, господин! Но остался последний штрих!
  Вам придется победить Драконов - Кроноса и Акварис! Прошу, воспользуйтесь кинжалом!
  Мы - ваши гнев и милосердие! И мы просим вас быть человечным! Не уподобляйтесь демонам прошлого, что любой ценой шли к цели! Умейте обуздать свои чувства и желания!' - произнесли серафимы-элементали.
  'Да, братик! Постарайся не потерять себя!
  Я верю, что у тебя все получится!' - улыбаясь, изрекла Лиэ.
  'Да, Рюлей, не подведи нас! А еще - самого себя! Ведь у тебя нет выбора! Никто кроме тебя не может разобраться с этим!' - произнесли внезапно возникшие рядом с котомышами, вдруг увеличившимися в размерах и принявших облики полульвов полудраконов, двое.
  Двое, представшие перед ним в его прежних образах.
  Он увидел себя четырехлетним ребенком и юношей лет шестнадцати. Увидел и растерялся, совершенно не понимая, что происходит.
  'Миракль и Миракула Савиор - это истинные имена элементарных ключей! Зестирия-Элегия для Акварис и Миг-Гармонии для Кроноса.
  Ты ведь знаешь, что у музыки только гармония есть! Равно, как и ты, единственный сын Музы!
  Ты великий хранитель мировой гармонии, страж времени и владыка Кроноса!
  Ты тот, кому подчиняется страсть Зестирии!
  Ты тот, в ком воплощается Элегия и вся гамма чувств мира! А так же, вся нежность и красота планеты! Все это - это ты! Ну же! Открой врата духа! Открой и срази своих драконов, Миклео! Срази их, чтобы взойти на престол, как новый владыка! Открой их и раздели чашу вечности с владыкой Солярисом! Спаси мир от разрушения и подари надежду на будущее!' - произнеся это, духи, превратившись в сполохи, исчезли.
  Исчезли, ударив звездными лучами ему в грудь и растворяясь в его душе. Исчезли, возвращая ему украденные у него ранее чувства...
  Из глаз Миклео полились слезы.
  Он внезапно вспомнил прошлое...
  Вспомнил всю свою жизнь, и, подойдя к сидящим передним кошкам, громко произнес:
  'Миракль Савиор, Миракула Савиор! Откройте двери! Отомкните сердца! Позвольте мне сразить зло! Ну, же! Откройте двери священного дворца! Я, Луниас Савиор, приказываю вам!'
  Сверкнув, все залил свет. Тут же он осознал себя стоящим лицом к лицу с Драконами. Осознал бушующие вокруг воды реки времени. Воды вздымались бушующими бурунами, лился дождь и падал снег. Время замерзло, осыпаясь звездной пылью. Все вокруг буквально горело призрачным огнем. Праведный гнев Германариха бился в его груди, а скорбь Лилианнен отравляла разум, но он не сдавался. Перед его взором стоял светлый образ Сорея, и он понимал, что он справится...
  Понимал, что ему все по плечу. И призвав сначала жезл, а затем и лук, он сражался. Сражался с Акварис, избегая атак Кроноса. И лишь когда драконица была повержена, он взял в руки кинжал Михаила. Взял кинжал, что вновь превратился в косу бога смерти. И так, в обличье шинигами - истинного бога времени - он бросил вызов смерти.
  Он бросил вызов времени...
  Бросил, зная, что победит. Победит, ведь с ним был бог...
  Бог, в обличье того кого он любил больше жизни, а еще он понял, что эти драконы - это он сам. И сражаясь с ними, он начинает принимать себя. Начинает принимать себя таким, какой он есть, со всеми недостатками и несовершенствами, незаметно для себя становясь идеалом, к которому стремились все и вся.
  Он знал, что когда он победит Кроноса, а он уже его победил, он станет самим совершенством, станет самим собой, полностью цельной личностью.
  Он станет вторым мировым столпом, дополнив совершенство Сорея.
  Он дополнит его и тогда они станут истинным ками, истинным демиургом, сотворившим мир. И он призвал Сорея.
  Он призвал свою вторую половинку. Призвал, прокричав его, нет, их общее имя - Савиор Рюлей Сантье де Лючио...
  И он победил...
  Победил дракона...
  Победил, превзойдя само время и саму смерть...
  Победил, став целостным и беЗсмертным уже воистину, а неподдельно, не благодаря проклятью Михаила.
  Он стал истинным серафимом.
  Он стал богом...
  Миклео, вздохнув полной грудью, открыл глаза и увидел Сорея, Майкла и Музу, стоящих перед ним и улыбающихся ему. Рядом сидели Герман и Лиэ, а также Хэйвен, Райвен и брат Сорея - Этьен, что так же, как и его мать и отец, поздравляли его.
  'Сир!
  Вы справились! Теперь все хорошо и мы можем закончить великую войну без проблем!' - произнес маленький, сверкающий нормин, вручив ему небольшой, переливающийся фрагментами кристалл.
  'Ты как всегда торопишь события - Квант! Может, все же стоит подождать?' - с сомнением в голосе произнесла, похожая на каплю, норминочка.
  'Нет, Ундинэ! Не в этот раз! Электр и Люксион со мной согласятся! Сейчас мы должны спешить! Спешить, чтобы обогнать саму судьбу! И поэтому мы просто обязаны сделать это сегодня! Сделать это здесь и сейчас! Ну же! Бегите Фаунэ и Флорэ! Быстрее бегите и крутите Сансарры колесо!' - изрек Квант, обращаясь к бело зеленой белочке, бегущей по парящему в воздухе колесу и малиновому хомячку, бегущему внутри оного. Услышав это, они бросились бежать еще быстрее, а колесо, сорвавшись с места, стало описывать сверкающие круги вокруг серафимов.
  Нормины, подлетая к избранным, протягивали им кристаллы и маленьких зверьков.
  Миклео увидел, как в руках Алиши оказался зайчонок, а на плечи Дезеля и Завейда сели белоснежные сокол и попугай Ара.
  Он видел черного лиса на плече Луннара, серо-стального бурундучка на плече Сергея, пуму у ног Айзена, лань, подошедшую к Эдне и черного крылатого мантикора, с раздвоенным хвостом, севшего у ног Симонны...
  Он видел величественных чудовищ: серебряного, белого и черного львов.
  Они сидели в круге драконов. Сидели и выли...
  Выли, вторя вою двух полупсов-полудраконов, по чьим крыльям били молнии и свет.
  Он видел, как его друзей, одним за другим окружило сверкающе пламя.
  Он видел шок в глазах Нумен, в чьих руках оказался хомячок, и грусть в глазах Лейлы, поймавшей бельчонка.
  Он видел...
  Видел, как они сражались, покоряя драконов...
  Он видел, как Симонна стала богиней смерти...
  Стала, осознав свое истинное место в мире.
  Он увидел это и, счастливо улыбнувшись, обнял родных. Все вновь заволокло светом, а спустя миг акведук опустел. Ни серафимов, ни нифелимов в нем больше не было...
  Древние катакомбы хранили молчание, а в Тир-на-Ноге, в круге светочей, за сверкающим столом сидели новые лорды...
  Сидели и смотрели на сферу миров, парящую над ними.
  Они смотрели, и их взорам было открыто все. Преград больше не было.
  Они видели все ясно, как божий день. А это, в свою очередь означало, что тьма больше не могла от них скрыться. Зло должно было быть повержено. На этот раз это был истинный закат 'Кровавого Заката' и последняя битва добра со злом...
  Они видели...
  Видели ее...
  Ту, что породив зло, была неотъемлемой частью самой природы сил. И подняв пламенную чашу, демиург вскинул в небо карающий меч.
  Последняя битва началась...
  
  ***
  
  'Драконы, Драконы, Драконы!
  Драконы танцуют в небе,
  На крыльях зарю неся!
  
  Радуйтесь жители Зестирии!
  Кончились темные времена!
  Кончилась темная Эра!
  
  Эра святая пришла!
  Радуйтесь жители Зестирии!
  Святая пришла весна!'
  - пела Сибилла, танцуя в зале Магистрата, пугая Магдалену.
  Ее хранитель смотрел на нее с благоговением. Ведь в танце кружились двое...
  Кружились две девы, пронизанные светом...
  Она и...
  Ее тень - Эгида...
  
  ***
  
  'Отражались звезды от волшебных глаз...
  Танцевали боги в храме, что янтарь...
  Солнце-непоседа баловало их
  И сверкало небо музыкою миг...
  
  Розы золотые из души огня,
  Жизнью непростые - принесла судьба...
  Падали мгновенья - в наковальню чувств.
  Ведьма-провиденье свой ковала куш...
  
  Выли волки в небо. Мчалась вдаль ладья...
  На борту высоком горели паруса...
  Трепетали славой проклятые стяги
  И одевшись властью, в той, иной державе
  
  Поднимались бунты, омрачаясь кровью
  И тропой зарока шли полки грядою...
  Рота, полк иль сотня, уж не сосчитать
  Новая когорта жаждала пропасть...
  
  Небо, улыбаясь, плакало смолой...
  И дрожала память, умывшись чернотой...
  Дух, свободой вольный - в цепь не заковать!
  И ярмом неволи его не удержать!
  
  Улетит, умчится в небо ураган!
  Ангел возвратится, когда сгорит варган...
  Падут когда все двери, не станет бастионов
  И цитадели ветер сравняет с тьмой перронов...
  
  Тогда сквозь небо дымкой вернется красота...
  И в древнем жизнью сердце вновь загорится тьма!
  Звезда родится жизнью в священной той ночи!
  Найдут первопричину все странники земли!'
  - кричал мир, рыдая кровью...
  
  
  
  *Цитадель 18*
  
  ***
  
  *Квантовый век*
   *Зестирия *
  *вечер*
  
  ***
  
  'Льется лунных снов река!
  И сияют облака!
  На качелях мы летим!
  
  О чем-то с небом говорим!
  И пусть изранена душа!
  Мы не сдадимся никогда!
  
  Каким бы ни был случай!
  И что б он не сулил!
  Его мы не упустим!
  Идущий на войну - не победим!'
  - звенели тысячи голосов, наполняя собой эфир.
  
  ***
  
  Лейла тоже не могла поверить своим глазам. Не могли поверить и Завейд с Симонной. Даже Сергей отказывался адекватно воспринимать происходящее.
  Эдна кружилась в безумном танце, отражая удары, так как вокруг Айзена бушевала сила. Драконы плясали перед ними, словно под дудку неведомого заклинателя.
  Алиша была растеряна, а сердце Розы переполняла злость. Безумный арт буквально поглощал Луннара.
  Он тоже был несказанно рад возможности тряхнуть стариной и размять косточки.
  Санта стояли в стороне и не вмешивались.
  Делик, нахмурив брови, смотрел на Драконов, но основной его целью был Пастырь, одетый в звездное марево. Тот самый Пастырь, в чьих звездных глазах неукротимым огнем веры горел второй древний символ.
  Он видел, что произошло с Мирико, а затем и с остальными, а потом...
  Потом он очнулся. Очнулся в месте, залитом светом и буквально пронизанном теплом и ароматом неведомых цветов и трав.
  Он стоял на лугу, сплошь заросшем цветами, а в отдалении произрастали бесконечные фруктовые деревья. Чуть справа в небо уходил силуэт грандиозного дворца. Дворца, у подножия коего раскинулся нескончаемый, теряющийся за горизонтом город.
  Солнце не обжигало. Небо казалось невероятно чистым, а воздух - совершенно прозрачным и морозно свежим. Сладкоголосые трели птиц ласкали слух.
  Делик понял, это место и есть Рейм - истинный Рай, воспетый поэтами.
  Он усмехнулся. Ситуация, по его мнению, ухудшалась. Будучи людьми, они живьем вознеслись на небеса. Фразу, невзначай брошенную стражами о том, что они - нефилимы, он благополучно забыл.
  Он смотрел на замок, а вокруг тем временем, собирались серафимы. Подойдя к санта, они, улыбаясь, увлекли их за собой. Увлекли в направлении города на праздник, который, как он узнал, был организован в честь новых Эмпиреев, а так же по случаю воссоединения всех потерянных.
  Мерфи брел, в сомнении, покусывая стилос.
  Он думал, и на его лице лежала мрачная тень.
  Он знал, их силы пригодятся им в полной мере в самом ближайшем времени и от этого на его душе становилось беспокойно.
  Мия между тем улучив минутку, о чем-то болтала с Солярисом, идущим рядом с ней. Она болтала, иногда жестикулируя руками и попеременно жонглируя файерболами, под его слегка растерянный взгляд.
  Эмет же искренне пытался понять: сон ли все вокруг или все же реальность? По правде говоря, он терялся в догадках.
  Он знал - на утро после местного бала придется заняться делом. Да, тем самым, из-за коего они и спускались в акведук.
  Он сжал кулаки.
  Беспомощность перед искаженными его искренне бесила, но надежда на победу все же, зажглась в его сердце. Зажглась, когда он понял, для чего явился архиепископ. Явился в мир, вернувшись с той стоны времени...
  Он видел, давшие клятву были, наконец-то, счастливы. Правда он не знал, а будут ли они счастливы и дальше или все рухнет, как карточный домик под дуновением великого ветра перемен.
  Он не знал, но продолжал идти. Продолжал идти, все еще сжимая в руке фонарь Диогена. Тот самый светоч, что не только освещал путь, но и показывал истинную натуру человека. В его ровном и ярком свете все были буквально горящими столпами чистейшего света. И от этого ему становилось теплей на душе.
  Вера в себя, в свои силы и в своих друзей зарождалась сильней, разгораясь в его сердце, возвращаясь к нему вместе с уверенностью в завтрашний день.
  Он начинал верить, что они все выживут, а зло...
  Зло, наконец-то, будет повержено. Пир, обещавший быть изобильным, начался, а вместе с ним началось и будущее обоих миров...
  
  ***
  
  В Зестирии Дафна пила чай с Де`Вилом, рассказывая Кассандре видения грядущего.
  Она рассказывала их, зная, что 'Кровавый Закат' вот-вот сделает очередной ход конем, ведь лорд Ардейл уже спустил с цепей своих демонов, а лорды Маркус, Грегори и Альберт уже создали неуничтожимую армию...
  Армию, что уже стояла на пороге их мира.
  Она рассказывала все это, а Сибилла продолжала петь. Продолжала, призывая благодать в Лейк. Ведь ее сила была не в пророчествах, она была в единстве...
  
  ***
  
  'Улыбка, смех и счастье - кружатся на ветру!
  Отведавши несчастья - теперь любовь ищу!
  Брожу лугами, нивами и долгими карнизами!
  
  Брожу, одевшись, бурею, сквозь льдистую пургу!
  Ищу без промедления я новую мечту!
  Ищу душе спасения и сердцу - смысл ищу!'
  - звенело в эфире.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 19*
  
  ***
  
  *Квантовый век*
  *Зестирия*
  *вечер*
  
  ***
  
  Люксион парил, созерцая мир, раскинувшийся под ним.
  Нормин был мрачен. Тысячи черных струн пронзали реальность, буквально вытягивая из нее все признаки света и жизни. Парившие рядом Электр и Квант также не отличались радостным расположением духа. Вся мрачная гамма чувств торжественно царила на их мордочках.
  Ундине и Вита, материализовавшись из портала, горестно воззрились на творимое безумство.
  Сорей, возникший из портала, завис в воздухе.
  Его сверкающие крылья мерно помахивали, разбрасывая в воздухе легкие волны благодати. На его плечо спикировал Солярис, приняв форму феникса.
  Драконы, слившиеся с мантией, наоборот вновь материализовались и вояжировали вокруг в воздухе, время от времени пролетая сквозь, нервно мерцающие в неровном свете солнца, шевроны.
  Миклео подлетев к Сорею, также обеспокоено взглянул вниз. От одного взгляда, на представшую пред его взором картину, ему стало плохо.
  'И, что будем делать? Скажи, ты уверен, что мы сможем это прекратить?' - с тревогой в голосе спросил он у Сорея, чуть нахмурившись и принявшись покусывать губы. Лорд помолчал, а затем ответил, нахмурив брови и вперив взгляд вдаль: 'Да, уверен.
  Хавенир и Германарих сейчас в Лейке. Равеньон отследил владельцев нэкромов и сейчас они занимаются нейтрализацией их влияния на окружающую среду, а Лилианнен...
  Она занимается возведением барьеров по всему Мидганду. Мы не можем позволить ни одной 'крысе' улизнуть! На кон поставлено слишком многое, к тому же...
   К тому же, это наш последний шанс. В противном случае все будет уничтожено навсегда и уже никто не сможет ничего исправить и вернуть. Гибель в этой битве будет последней во всех смыслах. Власть, дарованная Сансаррой, заканчивается на нас'
  Миклео грустно вздохнул.
  Он понимал, что то, что он встретился с Сореем, это уже по-своему чудо, а то, что он получил назад тех, кого он потерял - о подобном он даже и мечтать не мог! А значит, ему было грех жаловаться на судьбу и на ее перипетии, явившиеся в облике очередного Владыки Бедствий, хоть в данном случае их и было несколько. Мягкий свет возник в воздухе, превращаясь в Теорлинга. Мальчик встревожено взглянул на лордов и прижал кулачки к груди.
  Он был встревожен и буквально трепетал от порывов, пронизывающего его легкую тунику, злого ветра.
  'Братик! Роза-хан и Алиша-хан закончили укреплять мировые столбы! Лорд Завейд сказал, что ветер изменился и отказывается подчиняться его воле! Тьма нэкромов начала извращать силу стихий! Нам нужно быть вдвойне осторожней!' - произнес он дрожащим от волнения голосом, обращаясь к Сорею.
  'Хорошо, Тео!
  Я понял!
  Мы будем осторожны!' - улыбнувшись хранителю, произнес Лорд.
  'Что ж, пожалуй, будем спускаться. Нам нужно уничтожить этот змеиный клубок, пока не стало слишком поздно!' - добавил он, пикируя вниз.
  'Да, разрубим гордиев узел и покончим с этим...' - материализуя косу, произнес Миклео, последовав за ним.
  Он призвал силу Луниаса и теперь так же, как и Сорей, видел черные нити великого проклятья.
  Он знал, Пастыри, получившие оружие, сейчас сражаются в Лейке и других городах, а его друзья контролируют стихии из главной цитадели, отчаянно удерживая все еще нестабильный светоч, как атланты небо на своих плечах.
  Сорей, вернув меч Лейле, распределил силу светоча между ними и теперь мог спускаться в мир без вреда для планеты. Солярис, в чьих услугах более не нуждались, теперь числился кем-то, навроде его младшего брата. К тому же, как выяснилось, форма феникса ему нравилась куда больше, чем могло показаться, ведь как бы там ни было, но это был его изначальный первичный облик.
  Он знал, что в полете он был как в своей лодке, точно так же, как рыба в воде. Он по праву считал небо своей стихией, и ему было совершенно все равно, что он управлял светом, а не ветром. Вернувшиеся с той стороны времени, в свою очередь, накладывали защитные печати на цитадель и возносили молитвы эмпиреям, выкладываясь по полной, тем самым, увеличивая мощь последних.
  Мантикоры сторожили Гримма, а Маомару, сидя на планке весов, всеми силами, правдами и неправдами выкачивал тьму из окружающей среды, отчаянно дематериализуя ее в огне своей неуничтожимой чаши.
  Уроборос вместе с Райфсетом и Вельвет стоял у Весов.
  Они так же старались изо всех сил. Старались удержать баланс. Ведь если бы Равновесие пало, то тогда сила бы окончательно вышла бы из-под контроля, и настал конец всему. Капли пота текли по бледным от перенапряжения лицам, а на лице Вельвет блуждал лихорадочный румянец. Еще никогда она так сильно не переживала за себя и за своих близких. Даже в ту пору, когда была Королевой Катастрофы.
  Мейвин, Маджиру и Мельхиор плели заклятья.
  Они пытались стабилизировать, все еще упорно трещащую по швам, реальность, но получалось из рук вон плохо. Из-за проклятья вечностью, мир отвергал их...
  Как ни странно, но положение спасли Мерфи и Делик. Эти двое ухитрились обойти часть вселенских законов и теперь дела божественных стражей шли лучше некуда.
  Сергей с братом, спустившись на землю, искали потенциальных владельцев нэкромов, но те ускользали от них, опережая на шаг.
  Нумен и Райли все еще не до конца верящие в то, что были сотворены миром, а не рождены, как все нормальные люди и серафимы, пребывали в цитадели в глубоком потрясении. К их искреннему шоку, к ним явился А`Рен`Ри. Явился с целью не напугать девушек, а добавить им уверенности в собственных силах.
  Он объяснил им, в чем состоит их задача и что нужно делать. В итоге они пришли к консенсусу, и, приняв свою судьбу, стали использовать дарованную им власть на благо всего человечества.
  Мальтрана и Брэд всячески старались помочь им в этом.
  Лафарга, Теодора и Сильвер, вместе с Терезой и Оскаром перенаправляли потоки тьмы, начавшие буквально атаковать пространственно-временной барьер, установленный Сореем.
  Арториус с Селикой и Церес также творили барьеры, но не защитные, а усиливающие силу заклятий.
  Айфрид повышал боевой дух защитников цитадели, а Табата Баскервиль, распорядившись позаботиться о продовольствии, строго следила, чтобы все, участвующие в начавшемся сражении, были сыты. Очаровывающие запахи свежесваренного кофе и яблочных пирогов ароматным флером царили в Тир-на-Ноге.
  Симонна плакала...
  Из ее глаз лились хрустальные слезы вселенской скорби.
  Георг стоял, прижимая ее к своей груди.
  Он пытался помочь ей в контроле тьмы, обрушившейся на ее плечи неподъемным грузом.
  Этьен, находясь в трансе, пел гимны, постоянно разрывая некротические привязки, ниспосылаемые в адрес его леди владельцами нэкромов. Сумеречная обитель и Рейм временно были едины, но из-за усиления духовного давления, небеса были готовы начать падать в любой миг...
  Их падение должно было неминуемо сопровождаться провалом в мир реальный - сиречь, мир живых, тем самым грозя слить миры духов и смертных в единое целое, восстановив гармонию былых времен. Но, из-за сверхбольшой концентрации тьмы в мире смертных, это грозило уничтожением мира богов и еще большим ухудшением ситуации в сумеречной обители...
  Нимуэ, стоя по пояс в воде, пела, а по глади бродили кошки.
  Псы сидели у края, созерцая творимое колдовство, и выли, сотрясая дрожащий эфир своими, подобными иерихонским трубам, голосами.
  Эдна, стоя по колено в магме, пыталась заставить ядро планеты самостоятельно поддерживать температуру, но у нее не получалось. Мир не хотел терять сердце, столь любезно предоставленное ему Сореем, и жить по совести, и по своим законам.
  Дезель вслушивался в эфир.
  Он уже не читал ветер...
  Он читал саму душу мира. Вся музыка сфер была открыта ему. То, что он слышал, совершенно ему не нравилось. Мир буквально кричал...
  Дезелю слышались в его воплях измученные горны Апокалипсиса, призванные протрубить в последний день Земли.
  Лейла дрожала. Бегущие по Колесу хомячок и белочка совсем ее не вдохновляли и не прибавляли ни сил, ни уверенности. Смысл и размер залога, а также сделки, совершенной Сореем с А`Рен`Ри, воистину пугал и удручал ее.
  Она могла лишь кусать губы, смотря на Майкла, раздающего указания серафимам, и на Музу с Селеной, отчаянно пытающихся выправить потоки беснующейся магии, ни в какую не желающую подчиняться эмпиреям.
  Ифрит - ее нормин, нахмурившись, парил рядом. Фламе, Флеш и Люкс бесновались.
  Акварис и Кронос вились в безумном танце, следуя непреложной воле своего лорда. Пламя все сильнее горело в чаше, что содержала в себе, сверкающий всеми красками мира, светоч. Вздрогнув, Лэйла оглянулась. По реальности шли трещины. Точка невозврата была пройдена. Началось истинное падение Рейма. Слияние миров было уже не остановить. Их жизнь, равно как и будущее, теперь зависела всецело от них самих и от Сорея с Миклео, отправившихся на поиски первопричины зла, с целью положить ему конец.
  'Да поможет им небо...' - прошептала она в пустоту и, расправив огненные крылья верховной Леди Огня, призвала пламя, чтобы с его помощью поддержат жизнь в тех, кто сейчас был в мире людей. Ведь Рейм мог с легкостью выпить ее, незаметно для них самих, обратив их в нифелимов или просто в призраков.
  Она направила его Нумен, чей нормин - Вита преобразовывала пламя разрушения и созидания в, столь желаемый вселенной, свет жизни...
  Над Тир-на-Ногом бушевала зачарованная гроза. Один за другим падали мировые столбы. Падали, разрушаемые черной ржой нэкромов, а на земле тем временем, как на весах Уробороса, колебались благодать и порок. Колебались, то отравляя, то благословляя живых. Буря обещала быть долгой...
  
  ***
  
  'Легко ли, сложно в вечности Ключи найти от Честности?
  Чтоб двери избирательно открыть!
  Без промедленья чтоб дышать и жить!
  
  Ведь, кажется, бахвалится весь мир, как в Наваждении!
  Но все же, не пристало терять нам ощущения,
  Что все у нас, наверное, все ж без замедления, сложится злу с бедой наперекор!
  
  Ведь это, без сомнения, чудовищный позор!
  Когда не можешь верною дорогою пойти
  И колья отчуждения, когда уж ждут в ночи!
  
  Искать! Искать отчаянно! Свой, верный в жизни путь!
  Мы будем вечно с правдою, покуда наизусть
  Глаголет сердце верное, изрекши: ' в Жизни - Суть!..'
  
  Мы будем непрестанно искать Ключи от Счастья,
  Ведь вечно Мирозданье и вечны Небеса! Они навек бессмертны,
  Их слава велика, покуда бьется сердце и кровь мечтой жива!' - стонал ветер.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 20*
  
  ***
  
  *Квантовый век*
  *Зестирия*
  *вечер*
  
  ***
  
  Эмет злился. О, он еще никогда так не злился. Хема разбегались от него, как крысы. Разбегались, прячась в щели, из которых только что вылезли. Магистр Ардейл бросился в бега, как только понял, что запахло жареным.
  Лорд Гейл принял на себя командование Магистратом и сан главы епархии. Все же он был одним из старейшин и замечен в подрывной деятельности не был, в отличие от все того же Ардейла.
  Лирик, узнав, в чем причина всего сыр-бора, а также применения в отношении серафимов блокаторов магии и печатей подавления, выступил на пленуме с резкой критикой политики консула, который в свою очередь применил против членов Сантерии и против самого Лирика, в частности, запрещенные виды вооружения, явно решив решить проблему радикально - войной, а не путем мира - дебатов. К тому же, с него и еще ряда лиц, спали маски, явив миру их истинные гнилые личины и нутро. То, что они все дружно проморгали сразу нескольких Владык Бедствий, ставил под сомнение сам факт профпригодности их, как Пастырей. Земля слушалась Эмета, но как-то прохладно. Былого тепла и добродушия он больше в ней не ощущал. Появились холодность и отстраненность. Душа планеты была где-то далеко и на контакт идти явно не желала. Это печалило. Расправив пламенные крылья, Эмилия парила над Лейком.
  Она разбрасывала повсюду снопы очищающего света, а хема...
  Хема зверели.
  Они буквально строили живые башни, только чтобы добраться до прекрасной феникс и уничтожить ее, пожрав своими вечноголодными пастями.
  Мерфи же, в свою очередь, не знал, сколько погибло мирных граждан: сто, тысяча, а может, миллион или даже миллиард?
  Он знал только одно, в тот миг, когда они вернулись из Тир-на-Нога, начался хаос. Хаос, переросший в истинный ад...
  Всё буквально сошло с ума и вышло из-под контроля. Пророки пытались помочь, пересказывая следующий шаг нападающих, а то, что на них напали, они поняли минут пять спустя после возвращения. Все кругом буквально вышло из-под контроля из-за аварии на энергоблоках и местных подстанциях. Весь город обесточило. Прорвало местную дамбу. И теперь улицы города тонули в водах, словно Атлантида или сказочный Нуменор. Жителям пришлось передвигаться по нему на надувных лодках, словно по каналам древней Венеции, избегая охотящихся на них, обезумевших от тьмы нэкромов, хеллионов. Тучи странной мошкары и, явно ошалевших, птиц, крыс дополняли всю картину бедствия. Проклятые развлекались. Их замысел погружения Лейка и прочих городов Мидганда в пучину явно обретал лицо, воплощаясь в реальность и беря бразды правления.
  Бладди, будучи в медпункте вместе с Магдаленой, оказывал помощь раненым.
  Фенрир с Фафниром и Сколем вояжировал на планере, ища хеллионов-главарей, чтобы нейтрализовав их, уменьшить уровень энтропии.
  Кербер и Цербер вместе с Иггдразилем и Йормунгандом, используя имеющийся в Сантерии катер береговой охраны, вели отстрел искаженных, зачищая один район за другим.
  Мимир вместе с Деликом пытались уменьшить панику и привести всех в трезвое состояние ума.
  Хелена вместе с Импом и Эгидой отследив, благодаря способностям Мерфи, местоположение максимальных уровней скверны, направились туда.
  Де`Вил с Кассандрой и Дафной молился за спасение мира.
  Он уже буквально видел, как в небе Зестирии цвела драконья лилия.
  Он видел, как пылающие небеса рождали, падающий на их головы, мир.
  Он видел Камитерру. Видел объятые иномировым огнем небеса иного мира.
  Он видел Рай, сулящий обернуться Адом...
  Сибилла спала.
  Ее хранитель обеспокоено смотрел в окно.
  Его душа трепетала от ужаса.
  Он видел, как ввысь вырастали сначала сплетенные из энергии, а затем и из камня из самого сердца мира чудовищные по размерам и толщине деревья-столпы.
  Они были призваны для того, чтобы поймать в свои ладони-объятья падающие небеса. Да, некто неведомый, но при этом великий, творил опоры для падающего на их головы чудовищно громадного континента.
  Он творил, вкладывая в это действо просто грандиозную по меркам, как людей, так и серафимов силу, а также тратя свою жизнь.
  Ему явно было не жалко пожертвовать своим существованием ради жизни человечества. И мягкая, радостно-горестная улыбка появилась на лице серафима.
  Он понимал. Понимал, что это - конец.
  Он видел, как ползет вверх уровень благодати. Ползет, норовя неминуемо обратить их всех в серафимов.
  Он видел это. Видел и понимал, что уже к вечеру людей на планете не останется. На ней будут лишь серафимы. Остановить процесс 'падения Олимпа' он не мог.
  Ему оставалось только смотреть. Смотреть и петь колыбельную для грядущего. Для грядущего, столь доверчиво спящего в своей колыбели грез.
  Небо цвело зарницами, флаеры и планеры бороздили его своими стальными, сверкающими телами, слышались канонада взрывов, крики людей и демонов.
  Битва была в самом разгаре, а на улицах вновь, как тысячу лет назад, злобно трепеща, реяли проклятые знамена тех, кто, жаждя уничтожить мир и избавить его от власти серафимов, избрал своим кредо закат - омытый кровью сердца.
  И тьма, в обличьях Падших, пошла бродить по миру...
  Пошла, убивая жизнь.
  Люди, демоны и серафимы - явившись в мир, столкнулись в жуткой сече.
  Кровь полилась рекой.
  
  ***
  
  'Улыбаться сквозь слезы все ж тяжело...
  Ведь звенит непогодою священное ничто.
  Непременною разлукой горит уж колесо,
  А чаши, злым досугом роняют дней ярмо...
  
  Проклятия бесценные дарят мгновения.
  Беспрецедентно все сожаления тайны даруют свои...
  И безмятежно рыдает вселенной воплощенье, найдя своё...
  Свет прославляя, навеки лишает права счастливыми быть...
  
  Но мы не сдаемся и гордо глядим в будущее, что будто бы дым!
  Алым оделось оно огнем и по тропе желаний гурьбой за 'Королем'
  Вечно идем, свои, отринув желания...
  Идем, под проклятый смех мирозданья, омытые вечности льдом...'
  - шептал ветер.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Цитадель 21*
  
  ***
  
  *Квантовый век*
  *Зестирия*
  *вечер*
  
  ***
  
  Маркус был в бешенстве, Грегори и Берт пали, сраженные легкой рукой, добравшихся до них санта, а теперь...
  Теперь перед ним в блеске силы и славы стояла смерть, явившаяся к нему в образе архиепископа Сорея, вооруженного властью владыки Миклео, что, ничуть не чураясь, свел с ума само время, тем самым отрезав падшему все пути к отступлению. Умываясь кровью, там же стояли Роза и Алиша, Эмет и Эмилия, Имп и Фенрир, Хелена и Делик. А через рухнувшую крышу здания тем временем падали одетые силой нормины и словно по лестнице, верхом на черной мантикоре со множеством хвостов, спускалась девушка, одетая в ночь. На ее лице царил гнев.
  Она была в ярости и буквально излучала гнев.
  Симонна понимала, что сделал этот человек. Понимала и жаждала немедленно исправить это, отобрав у него не только нэкромы но и его жизнь.
  Он же, видя это, лишь безумно рассмеялся и, подпустив своих врагов поближе, нажал кнопку...
  Тьма заволокла все. Хранители чаш вместе с Уром возникли из ниоткуда, пытаясь остановить истечение тьмы.
  Хавенир, Равеньон, Германарих и Лиэ молниями бросились туда, где миг назад стоял Маркус. Их встретила Ночь...
  Этьен, вместе с пришедшими с ним духами, бросился наперерез разлетающейся по планете тьме.
  Он, как верховный шинигами планеты, повелевал тьмой, но в данном случае это была необычная тьма. Это был распад всех вещей, даже самой смерти...
  Дико закричав, его окликнул Маомару, но он не успел.
  Его накрыл Теорлинг, прокричав гимн и облив содержимым чаши. Из ниоткуда возникли остальные. Когда тьма, взревев, закрутилась волчком, все смешалось, а затем они исчезли. Остались лишь Пастыри и Сорей. Вернее уже не Сорей, а А`Рен`Ри...
  Спустившись с небес, он собрал элементы в один и сейчас, держа в руках две сверкающие косы, танцевал танец абсолютного уничтожения.
  Серебро галактик разливалось по реальности. Разливалось, выжигая все своим ртутным льдом.
  Маркус, материализовав меч, преисполненный надзвездной тьмы, сцепился с ним врукопашную. От каждого взмаха серафимов вырывало из тела Пастыря. Вырывало, швыряя их в ночь.
  Они бились, пока косы Сорея не сломались, превратившись в сверкающий тысячами солнц, лук.
  Он не успел...
  Звездная стрела, буквально состоящая из слез времени, слетела с тетивы. Слетела, угодив прямиком ему в сердце, прозвенела, выстрелив.
  Лиэ умела стрелять лучше, чем кто-либо, а Герман вонзил в сердце Маркуса обломок бывшей некогда своей косы.
  Маркус все еще смеялся...
  Смеялся, хоть и был пронзен...
  Смеялся, казалось, все ему было нипочем...
  Но он смеялся, буквально до того момента, пока перед ним не возникла черноволосая девушка с синими, как васильки глазами и златоглазый блондин, одетые в мягкий свет...
  Они возникли из сияющих тысячами звезд капель, вылившихся из черной чаши, что вылил ему на голову, взбешенный произошедшим, Маомару.
  Маркус попятился.
  Он понял, кто перед ним. Но он не поверил...
  Он не верил до последнего, пока черный стек Симонны не вонзился в его душу, а коса Этьена не прошла насквозь, вырезая ее ошметки.
  Он стоял еще миг. Стоял, смотря в зеленые глаза Сорея и аметистовые - Миклео. Стоял, смотря в глаза тех, за чьими плечами, в этот проклятый для него миг, стояли четырнадцать древних богов. И в тот самый момент тьма переменилась...
  Она, внезапно ожив, бросилась на Пастыря, сжимающего в своей руке сверкающий лук. Бросилась, закричав раненой в самое сердце, преданной женщиной и вместо того, чтобы выстрелить, он лишь обнял ее. Обнял, ловя в свои объятья, отбросив, ставшее ненужным оружие.
  Он обнял ту, кто еще никогда не обретал облик...
  Мир содрогнулся.
  Сорей смотрел вперед.
  Миклео сжимал его руку.
  Их обоих трясло. За ними стояли двое - мужчина и женщина - свет и тьма, а чуть дальше - пятнадцать теней. Вернее, сила, не имеющая имени, но при этом имеющая миллиарды имен и четырнадцать духов-хранителей, все это время хранивших баланс...
  По земле текла кровь умирающих звезд.
  Нэкромы обращались в пепел.
  Шива и Парвати танцевали...
  Она больше не хотела больше быть Кали.
  Ее сердце было переполнено страданьем.
  Она жаждала быть Парвати.
  Она жаждала быть счастливой...
  Эгида, улыбаясь, держала в руке свет.
  Хелена, сломав косу, протянула руку Этьену, а Симонна, развеяв мрак, опустила на землю белого, как снег, мохнатого львенка.
  Мир звенел. Реальность заполнили осколки. Вновь сверкнул свет и время пошло вновь. На дворе снова был золотой век мира. Золотой век мира, что все же смог победить в себе свое собственное зло.
  
  ***
  
  'Пели Сирин и Алконост, в небе синем, слагая были...
  И баллады звучали дымом, в небо - пепел, стерши, как сон...
  И падало небо в руины, мир окропляя дождем...
  Падали звезды шальные, лились расплавленной тьмой...
  
  И мы, одетые дымом, шли по дороге богов...
  Имя себе, иное взяв, отправились в бой с собой...
  Назвали нас нифелимами, те, кто войной живет...
  Боги-драконы, как тени, в небе кружили седом...
  
  Мы поняли... Мы демоны изменений, что принимают бой...
  Что вьются в танце священном света, там, с непроглядною тьмой...
  Верим, придет мгновенье, когда все станут собой...
  Ведь не может, поверьте, вечно печаль быть в душе живой!
  
  Все же настанет вечность! Огнем, загоревшись в душе!
  Солнце святого мира все же взойдет во тьме!
  Будут народы едины, граница сотрется в огне!
  И пламя священного Рейма, подарит любовь весне!
  
  Ведь в небе холодном песня всегда воспевает сон...
  Что песней святой менестреля, медовой течет рекой...
  Поэзия - духом блажена, венчает собой небеса.
  Стирая навеки границы, что в цепи одели сердца!'
  - шумел ветер.
  
  
  
  
  
  
  
  Эпилог
  
  ***
  
  Сорей писал книгу сидя за столом в цитадели.
  Миклео еще спал.
  Котята Зести и Миг гоняли радужные сферы. На подоконнике сидела Роза.
  Ветер трепал ее коротки волосы, а Нумен и Рейли спорили с Алишей и Солярисом.
  Айзен фехтовал с Рокуро.
  Вельвет дремала под яблоневым древом.
  Уроборос читал книгу с Райфсетом.
  Нимуэ, Лейла, Селика и Церес собирали урожай.
  Теодора каталась на летучих качелях с Завейдом.
  Михаил плел цветочные веночки для Лейлы.
  Дезель, Лафарга и Айфрид учили бывших адептов слушать природу.
  Мельхиор и Мейвин с Маджиру обсуждали перспективы на будущее с Дафной и прочими членами Сантерии.
  Мерфи вместе с Де`Вилом конструировал интерактивных мантикор, чем испугал Теорлигна, принесшего им чай.
  Маомару вместе Хавениром, Этьеном, Германарихом отсутствовали в цитадели, так как им пришлось приводить в норму ситуацию в Сумеречной Обители.
  Сергей с братом гуляли по изменившемуся городу вместе с Табатой Баскервиль и Музой.
  Селена вместе с Зенрусом, Каймом, Мейсоном и Натали пытались стабилизировать сверхвысокие уровни благодати, буквально обласкавшие их мир, но получалось не очень.
  Планета буквально жаждала счастья, солнца и тепла...
  Пятерняшки Пастыри дружно уехали на курорт, сославшись на полное отсутствие хеллионов и на то, что у них за последние пять лет вообще не было ни одного дня отпуска!
  Имп все-таки стал главой Сантерии, так как в связи с последними событиями здоровье лорда Лирика оказалось подорвано и ему пришлось выйти в отставку.
  Его прадед вновь становиться главой не стал, он устал от всей этой коррупции и дворцовой бюрократии.
  Магдалена с братом работали в госпитале Святой Магдалены. Ведь помощь все еще была необходима всем. Хоть из-за критического уровня блаженства, людей на планете больше и не было...
  Бладди пригласил Сибиллу в поход. Та согласилась, сказав, что родителям до нее, по сути, нет дела, а ее серафим - лучший опекун на свете и ей с ним, а также с Бладди ничего не страшно и она рождена для странствий!
  Эмилия вышла за Эмета, наконец, обуздав свою безумную природу феникса.
  Иггдразил с Мимиром и Йормунгандом принялись упорядочивать городские архивы, пострадавшие в огне войны.
  Хирон так и не смог понять, каким именно образом архиепископ смог обратить тьму в свет и излечить души тех, кто был переполнен тьмой. Это навеки осталось самой большой тайной мира, возможно, разгаданной когда-то в незапамятные времена Мельхиором Мейвином, но тот хранил молчание.
  Хирон читал последние строки 'Хрустальной хроники'. Читал и улыбался.
  Он знал: будущее у них у всех действительно обещало быть прекрасным. Ведь зло из их мира исчезло навсегда, вернув планете тех, кого в забытые времена коварно забрала тьма...
  Он читал, а Шива и Парвати все еще кружились в волшебном танце сотворенья. Кружились, творя миры...
  Поставив точку, Сорей отложил ручку и, улыбнувшись, поцеловал в щеку обнявшего его со спины Миклео.
  'С добрым утром, Солнце!' - произнес, сонный серафим, сладко зевая.
  'Да, с добрым утром, любовь! С добрым утром!' - лучезарно ответил ему Хранитель.
  Над миром светило солнце. Вечность обещала быть долгой. Обещала быть долгой и прекрасной.
  Солнце Сорея сулило лишь счастье и радость, в коих не было места тьме.
  Стоя по колено в цветах, Лилианнен держала в ладонях зарю, что сияя сверкающими дракончиками, разлеталась по миру. На нее с небес глядел своим вечными очами звездный предел Ле`Гарда, а Камитерра улыбалась...
  Улыбалась своей загадочной драконьей улыбкой, познавшего истину существа.
  Чаши кипели, разбрасывая свет и тьму.
  Драконы спали.
  Нормины сторожили кристаллы.
  Тихая песня лилась между строк.
  Лилась, замыкая собой Рагнарек.
  Будущее наступило.
  Мечты воистину обрели свое бессмертие, воплотившись в реальность.
  
  ***
  
  'Сквозь тысячи дорог... Сквозь тысячи ночей...
  Там жил когда-то Бог... Хранитель Ключей...
  В обители парящей... В лагуне голубой...
  Он жил, не зная счастья... Свой потеряв покой...
  
  Влюбившись в человека... Под платом белых туч...
  Он коротал столетья... Храня частицы чувств...
  Из мириадов сил вселенских, владел он чистою водой...
  И незаметно, понемногу... Переставал он быть собой...
  
  Сияли звезды в тьме лагуны... Луч света небо прорезал...
  А одинокий Бог Воды... Любовь свою у Бездны ждал...
  В дракона черного, как ночь... Его душа стремилась обернуться...
  Но мысли мрачные прошли, лишь стоило кольцу из рук сомкнуться на руке...
  
  Он предпочел в сиянии зеленом утонуть, как в мира чистом проявленье...
  Отдавшись силе, превзошедшей все невзгоды, вернувшейся с границы Пустоты...
  Сквозь тысячи дорог... Сквозь тысячи ночей...
  Там жил когда-то Бог... Хранитель Ключей (Людей)...'
  - звучала далекая песня, переплетясь с льющейся с небес музыкой.
  Конец.
  
  2016-2019г
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"