Хоремхеб: Песнь Восхождения

В песках забвения, где время спит,
Родился воин, чья воля крепка, как гранит.
Хоремхеб, сын пустыни, воспитан ветрами,
В чьих глазах горели священные пламена.

Не царской крови, не знатного рода,
Он был лишь солдатом, слугой своего народа.
Но в сердце его жила сила незримая,
Судьба, что вела его тропой непостижимой.

Он видел падение, видел раздор и гнев,
Когда фараон-еретик, Эхнатон, ослеп.
Боги забыты, храмы в руинах лежат,
И тьма над Египтом сгущается, словно яд.

Хоремхеб сражался, как лев в час беды,
За веру отцов, за священные воды.
Он был щитом и мечом, надеждой в ночи,
И голос его звучал, как призыв к борьбе.

Он поднялся по ступеням власти,
Сквозь интриги двора, сквозь коварные пасти.
Мудрый советник, верный слуга,
Он ждал своего часа, храня в сердце Бога.

И час этот пробил, когда трон опустел,
Когда хаос и смута народ одолел.
Хоремхеб, воин, солдат, полководец,
Взошёл на престол, как восходит солнце.

Он восстановил храмы, вернул богов,
И смыл скверну ереси с древних песков.
Законы писал, справедливые и строгие,
Чтоб Египет процветал, сильный и многий.

Он правил мудро, с любовью и силой,
И память о нем в веках не остыла.
Хоремхеб, воин, ставший фараоном,
Чья воля крепка, как гранитный колонн.
***
Гимн Солнечному Диску: Эхнатон

О, Атон, живой, сияющий Диск,
Творец всего, что видит глаз и слышит!
Ты - Ра, но новый, чистый, близкий,
Ты - свет, что тьму навеки лишит.

Ты не рождён из хаоса глубин,
Не выкован богами в кузне вечной.
Ты - сам исток, начало всех картин,
Ты - жизнь, текущая рекой беспечной.

Твои лучи - не стрелы грозных богов,
А руки нежные, что мир ласкают.
Они касаются полей и городов,
И семена в земле благословляют.

Ты создал Нил, что из песков течёт,
И рыбу в нём, и птицу в небе синем.
Ты создал льва, что в пустыне ревёт,
И антилопу, что бежит за ним.

Ты создал Атона, сына своего,
Меня, Эхнатона, жреца и царя.
Я - тень твоя, я - эхо твоего,
Я - голос твой, что славит тебя зря.

Но не зря, о Диск, я славлю мощь твою!
Ведь ты один - владыка над вселенной.
Ты - истина, что я в себе храню,
Ты - свет, что тьму развеет непременно.

Даруй же жизнь, даруй же процветанье,
Ахетатону, городу твоему.
Даруй же мир, даруй же пониманье,
Народу моему, что верит лишь тебе одному!

И пусть умолкнут старые боги,
И пусть забудут их былую славу.
Лишь ты, Атон, сияешь на дороге,
Ведя нас к свету, к истине и праву!
***
Ахетатону: Город Солнца, Город Жизни

Восстань, Атон, диск сияющий,
Отец всего, что дышит, зрит!
Из тьмы хаоса, из бездны спящей,
Ты мир явил, любовью озарит!

Ахетатон, град твой священный,
Из камня белого, как свет зари,
Воздвигнут в честь тебя, нетленный,
Где славят имя твоё цари!

Эхнатон, сын твой, избранный свыше,
Узрев сиянье лика твоего,
Разрушил идолов, что ложь лишь дышат,
И истину явил для всех кругом.

Неффертити, царица прекрасная,
Луна, что отражает твой свет,
В молитве чистой, в любви бесстрастной,
Тебе приносит свой обет.

Здесь птицы в небесах поют свободно,
И львы в пустыне славят твой восход,
Здесь жизнь кипит, здесь все благородно,
Под солнцем вечным, что не устаёт.

Ахетатон, город надежды,
Где каждый смертный может узреть,
В лучах Атона, свет безбрежный,
И в сердце истину обрести, и петь!

Да будет славен Атон вовеки!
Да будет процветать Ахетатон!
Да будут счастливы все человеки,
Под солнцем вечным, что нам дарован!
***
Неффертити: Песнь Солнечной Короны

Из песков, где дремлет вечность,
Из лотоса, что в Ниле расцвел,
Явилась Неффертити, тайна и безупречность,
Чей лик - как восход, что тьму превзошёл.

Аменхотеп, фараон, взорвал небеса,
Отвергнув богов, что правили до него.
Он видел в Атоне лишь света глаза,
И Неффертити - сиянье его.

Она - не просто царица, не просто жена,
Она - жрица Атона, его живой глас.
В её устах - мудрость, что солнцем дана,
В её сердце - вера, что крепче алмаз.

Говорили, что в жилах её течёт свет,
Что кожа её, как полированный мрамор.
Что взгляд её, словно Атона привет,
И голос её, как небесный псалом.

Когда она шла, склонялись цветы,
Когда улыбалась, пели птицы в садах.
Она дарила жизнь, избавляла от тьмы,
И в каждом движении - грация богов.

Но боги старые не простили хулы,
И гнев их обрушился на землю Египта.
Засуха, голод, болезни пришли,
И народ проклинал Атона и его жрицу.

Неффертити молилась, просила прощенья,
Но боги глухи были к её мольбам.
И тогда она приняла решение,
Отдать себя в жертву, чтоб спасти свой народ.

Взошла на алтарь, под лучами заката,
И в сердце её, лишь любовь и покой.
Она знала, что смерть, лишь новая дата,
И свет Атона вечно будет с ней.

И когда её дух покинул тело,
Солнце затмилось, и Нил вышел из берегов.
Но после бури, небо посветлело,
И жизнь вернулась в долину богов.

Неффертити - легенда, что живёт в веках,
О царице, что ради народа погибла.
Её лик, как напоминание в облаках,
О любви, о вере, о жертве великой.

И пусть пески времени скроют её след,
И пусть забудутся имена фараонов,
Но Неффертити, царица света,
Навечно останется в памяти народов.
***
Аменхотеп: Песнь о Солнце и Песках

Из чрева Нила, из тьмы веков рождённый,
Аменхотеп, сын Ра, на трон воссел.
В его глазах - сияние полуденное,
В его руке - судьбы Египта узел.

Он видел сны, где боги говорили,
Где Атон, диск солнца, мир озарял.
И голос свыше в сердце его лился,
О новой вере, что он возвещал.

Он строил храмы, белые и чистые,
Не Амону, старому богу тьмы,
А Атону, свету, вечно лучистому,
Что дарит жизнь и отгоняет сны.

Жрецы Амона в гневе закипали,
Их власть дрожала, как тростник в воде.
Они шептали проклятья и просили,
Чтоб Аменхотеп сгинул в нигде.

Но фараон, исполненный величья,
Не слушал ропот завистливых сердец.
Он верил в силу солнечного лика,
И в новую эру, что несёт конец

Старым обрядам, жертвам и молитвам,
Что кровью обагряли алтари.
Он видел будущее, светлое и чистое,
Где Атон правит, словно царь царей.

Но тьма сгущалась, как саван чёрный,
И заговор плелся в тени дворца.
И Аменхотеп, в вере непокорный,
Падёт от рук предателя-жреца.

И солнце скроется за горизонтом,
И пески забвения поглотят его имя.
Но память о нём, как искра в темном гроте,
Останется жить в сердцах, непобедимой.

Ибо Аменхотеп, сын солнца и песка,
Показал миру, что вера может быть
Сильнее власти, сильнее страха,
И даже смерти, что не в силах победить.
***
Золотой Фараон и Пески Времени

В долине мёртвых, где Нил течёт устало,
Под сенью пирамид, что в небо устремлены,
Лежал во сне глубоком, вечном и сакральном,
Фараон юный, Тутанхамон, сын Солнца и Луны.

Он правил недолго, лишь вспышка на закате,
Но имя его вписано в скрижали вечности.
Богиня Исида, с крылами из агата,
Хранила сон его от скверны и беспечности.

Шептали ветры древние легенды о проклятье,
О тех, кто потревожит покой царя-ребенка.
Но жажда знаний, словно лютое проклятье,
Вела ученых вглубь гробницы, в сумрак тонкий.

И вот, печать сломана, и свет проник коварно,
В покои, где столетья дремали в тишине.
Сокровища сияли, ослепляя жадно,
И маска золотая, как солнце на войне.

Но дух Тутанхамона, пробуждённый гневно,
Восстал из пепла времени, как феникс из огня.
Он видел алчность в глазах, что так надменно
Взирали на его усыпальницу, день ото дня.

И проклятье древнее, как змея, обвилось,
Вокруг тех, кто посмел нарушить его сон.
Болезни, смерть и горечь в их сердцах поселилось,
И страх, что не покинет их, пока не будет он

Почтён и восславлен, как подобает Богу,
Как властелин земли, как сын Ра, как царь царей.
И только тогда, когда забудут про тревогу,
Вернется он в свой сон, в объятья вечных дней.

Так помните же, смертные, о силе фараонов,
О власти, что дарована им богами свыше.
Не трогайте их сон, не нарушайте троны,
Иначе гнев их вечный вас непременно сыщет.

И пусть Тутанхамон, в своем бессмертном царстве,
Покоится в покое, под сенью пирамид.
И пусть его легенда, в вечном государстве,
Живёт в сердцах людей, как вечный, древний миф.
***
Песнь Песков и Грома

В песках, где солнце - меч палящий,
Где миражи танцуют в зной,
Родилась дева, ликом чаща,
С душой, как ветер, озорной.

Её звали Амира - Дыханье Пустыни,
И волосы - как золото песков,
А в глазах - бездонные глубины,
Где прячется молчание веков.

Но не одна она владела силой,
В горах, где скалы рвутся ввысь,
Жил Громовержец, духом дикий,
Чей гнев рождал бушующий кризис.

Его звали Карим - Ярость Небес,
И голос - гром, что землю сотрясал.
А взгляд - как молния, что режет лес,
И сердце - камень, что никто не знал.

Судьба сплела их нити тонко,
В песчаной буре, в грозный час,
Когда Амира, словно лань, тихонько,
Бежала от преследовавших глаз.

Карим увидел в ней искру жизни,
Среди бесплодной, мёртвой земли,
И гнев его, как будто, стих в тризне,
И он решил её спасти.

Он призвал гром, чтоб отпугнуть врагов,
И молнии, чтоб осветить ей путь,
Амира, слыша яростный зов,
Поняла, что ей не обмануть.

Она подняла глаза к вершинам гор,
И увидела силу, мощь и гнев,
И поняла, что это не приговор,
А шанс, что ей дарован свыше всех.

Так началась их странная дружба,
Меж песками зыбучими и громом,
Меж нежностью и яростной службой,
В краю, где правит лишь закон суровый.

Амира учила Карима видеть,
Красоту в каждом зернышке песка,
А Карим учил её не ненавидеть,
А силу находить в себе всегда.

Их песня - песнь песков и грома,
Звучит над пустыней, над горами,
О силе духа, о любви знакомой,
И о судьбе, что пишется веками.
***
Дыханье Пустыни: Миф об Амире

Песок, как золото, искрился под луной,
Когда родился Амир, дитя степей, герой.
Не плакал он, а сразу взор свой обратил
На звёзды, что над ним свой танец закрутили.

Его отец, вождь племени могучего,
Увидел в сыне силу, дух непобедимый, жгучий.
Мать, словно роза, нежная и гордая,
Вложила в сердце сына мудрость благородную.

Амир рос быстро, словно ветер в дюнах,
И ловкость рук его была подобна лунным рунам.
Он знал язык песков, шептанье скорпионов,
И тайны звёзд, что в небесах хоронят стоны.

Однажды, в час, когда солнце умирало,
На племя напала тьма, что души пожирала.
Злой джинн, из древних склепов пробуждённый,
Принёс лишь смерть и страх, навеки обречённый.

Воины пали, словно трава под косой,
И лишь Амир, исполненный отвагой неземной,
Встал на защиту племени, как лев пустынный,
Готовый жизнь отдать, но не склонить колено.

Он вызвал джинна на смертельный поединок,
И в сердце юном пламя веры вспыхнуло сильно.
Три дня и три ночи бились они в ярости,
Песок дрожал, и небо плакало от жалости.

Амир сражался, словно буря песчаная,
И каждый взмах его клинка был словно мантра.
Он помнил мудрость матери, силу отца,
И веру в то, что правда победит всегда.

На третий день, когда луна затмилась тьмою,
Амир нашёл слабость джинна, скрытую игрою.
Он вспомнил сказку, что ему шептала мать,
О том, что джинны боятся искренне любить и ждать.

Амир закричал, вложив всю душу в слово:
"Ты одинок, джинн! Ты не познаешь снова
Любви и дружбы, света и тепла!
Твоя судьба - лишь тьма, и вечная тоска!"

И джинн, услышав правду, содрогнулся,
И в прах рассыпался, навеки обернулся
В песок, что ветер разнесёт по всей земле,
Напоминая всем о зле, что дремлет во мгле.

Амир, израненный, но победивший зло,
Вернулся к племени, и счастье вновь пришло.
Он стал вождём, мудрым и справедливым,
И имя Амира стало символом силы.

И до сих пор, когда пустыня засыпает,
И ветер в дюнах песню завывает,
Шепчут легенду об Амире, Дыханье Пустыни,
О герое, что победил зло в своей судьбине.
***
Карим, Ярость Небес

В песках, где солнце плавит камень в прах,
Родился Карим, дитя бушующих стихий.
В его глазах пылал небесный страх,
А в сердце гнев, что горные хребты крушил.

Он был дитя пустыни и грозы,
В его жилах текло не золото, а гром.
Богиня бурь, услышав его слёзы,
Вдохнула в душу ярости фантом.

Когда он рос, земля дрожала под ногами,
И ветер шептал имя Карима в ночи.
Он обуздал пески своими кулаками,
И молнии плясали от его плечей.

Однажды, злобный царь, забыв про честь и стыд,
Поработил народ, лишив его свободы.
Карим восстал, его гнев был словно взрыд,
И небеса ответили ему охотно.

Он поднял меч, что выкован из звёзд,
И в битву ринулся, как вихрь песчаный.
Его удары были словно грозный зов,
И войско злое пало, словно лист увядший.

Карим сражался, словно сам небесный гнев,
И молнии сверкали в каждом его взмахе.
Он был защитник, он был словно лев,
И в каждом сердце зародил он веру в правду.

Когда последний враг был повержен в прах,
Над полем битвы воцарилась тишина.
Карим стоял, как символ в небесах,
И в его глазах сияла глубина.

Он не стремился к власти и к богатству,
Его награда - мир и свобода для людей.
Карим, Ярость Небес, он стал их братством,
И имя его помнят до скончания дней.

Так помните легенду о Кариме,
О том, кто гнев небесный обуздал.
И пусть его пример всегда храним мы,
Чтоб справедливость в мире воссияла!
***
Хатшепсут: Песнь о Солнце и Львице

В долине мёртвых, где песок, как золото,
Под взглядом Ра, что вечен и высок,
Росла царица, словно лотос нежный,
Хатшепсут, чья красота безбрежна.

Она дитя Амона, божества,
В её глазах небесная синева.
Исида мудрость в сердце ей вложила,
А Сехмет ярость львицы пробудила.

Когда отец, Тутмос Первый, ушел в тень,
И трон осиротел, как в зимний день,
Она, наследница, не дрогнула душой,
И приняла корону, как покой.

"Я - дочь Ра!" - гласила надпись в камне,
И власть её сияла, словно пламя.
Она строила храмы, словно горы,
И корабли вела в далекие просторы.

В Пунт отправились суда её, как птицы,
За ладаном, за миррой, за корицей.
И возвращались, полные богатства,
Прославляя имя царственного братства.

Но шёпот зависти, как змея, полз в тени,
И Тутмос Третий, юный, ждал свой день.
Он жаждал власти, славы и побед,
И имя Хатшепсут предал забвенью след.

Её статуи разбиты, стёрты имена,
Как будто не было царицы никогда.
Но дух её, как Феникс, возродится вновь,
В легендах, в песнях, в памяти народов.

Ведь Хатшепсут - не просто имя на стене,
Она - символ силы, мудрости вдвойне.
Она - львица, что правила Египтом,
И Солнце, что сияло над её обителью.

И пусть песок времен уносит имена,
Но слава Хатшепсут переживёт века.
Она - царица, богом избранная,
И песнь о ней навеки не умолкнет никогда.
***
Тутмос III: Песнь о Воине-Соколе

О, слушайте, дети Нила, песнь о Фараоне,
О Тутмосе Третьем, чье имя - гроза небосклона!
Рождённый в лучах Ра, вскормленный молоком Исиды,
Он был избранником богов, воином, чьи подвиги видны.

Его юность прошла в тени великой Хатшепсут,
Но в сердце его горел огонь, что не мог уснуть.
Он ждал своего часа, как сокол ждёт добычу,
И когда пришло время, он взмыл в небеса, величью.

При Мегиддо собрались враги, как саранча на поле,
Но Тутмос явился, как буря, в их смертельной доле.
Он вёл свою армию, словно Хор, бог-сокол, в битву,
И враги бежали, как тростник, под натиском молитвы.

Он прошёл сквозь их ряды, как нож сквозь масло,
И колесницы его топтали их гордость и славу.
Семнадцать лет он воевал, расширяя границы Египта,
И золото текло рекой, как дар от бога Птаха.

Он строил храмы, как горы, возносящие к небу,
И обелиски его сияли, словно звёзды в Эребу.
Он приносил жертвы богам, щедрые и чистые,
И Египет процветал под его властью, лучистый.

Он был мудрым правителем, справедливым и сильным,
И имя его звучало, как гром, над миром обильным.
Он был Тутмос Третий, Фараон-Воитель,
Чья слава переживёт века, как Нил - обитель.

Так слушайте, дети Нила, песнь о Фараоне,
О Тутмосе Третьем, чье имя - гроза небосклона!
Помните его подвиги, его мудрость и силу,
И да пребудет с вами благословение Нила!
***
Снофру: Песнь Восходящего Солнца

В долине Нила, где песок горит,
И вечность дремлет в камне пирамид,
Восстал Снофру, сын Ра, чья воля - сталь,
Чтоб царство Кемет в новую эру звать.

Он зрел, как хаос тьмы глотает свет,
И помнил клятву, данную во сне:
"Построить мир, где справедливость цветёт,
Где каждый смертный радость обретёт!"

И повелел он: "Камень к камню класть!
Пусть пирамиды к небу вознесутся!
Чтоб боги видели, как народ мой рад,
И благодать свою на нас прольют!"

Он строил храмы, словно горный хребет,
И орошал поля, даря им жизнь и свет.
Он торговал с далекими землями,
И мудро правил, усмиряя пламя.

Но не забыл он и о красоте,
О песнях лир и танцах в темноте.
Он звал художников, ваятелей, певцов,
Чтоб славили величие его отцов.

И говорили люди: "Снофру - благ!
Он словно солнце, что рассеивает мрак!
Он дарит жизнь, он дарит нам покой,
И правит нами мудрою рукой!"

Но даже фараон, чья власть сильна,
Не властен над дыханием времён.
И вот однажды, в час заката дня,
Ушёл Снофру в царство мёртвых, в тень.

Но память о нём живёт в веках,
В камнях пирамид, в песнях и стихах.
Он - Снофру, строитель, мудрец и царь,
Чьё имя - эхо в вечности, как встарь.

И каждый год, когда Нил разливается,
И солнце над Кемет вновь поднимается,
Мы слышим шёпот ветра в тростниках:
"Снофру! Снофру! Он вечен в наших снах!"
***
Царство Кемет: Песнь Песков и Богов

Встань, путник, и внемли сказанью древнему,
О Кемет, земле чёрной, солнцем опалённой.
Где Нил, как вена жизни, прорезает пустыню,
И боги правят миром, в вечности укрытой.

От Асуана гранитных до дельты плодородной,
Раскинулось царство, мощное и гордое.
Здесь Ра, в ладье золотой, восходит ежедневно,
Даря свет и тепло, жизнь, пробуждая тленно.

Осирис, царь убитый, владыка загробного мира,
Судит души умерших, в зале Аменти суровом.
Исида, скорбящая мать, его верная супруга,
Воскрешает из пепла, любовью всемогущей.

Сет, брат-убийца, в ярости безумной,
Сеет хаос и смуту, в землях благодатных.
Но Хор, сын Осириса, сокол небесный,
Вступает в битву с тьмой, за честность.

Пирамиды вздымаются к небу, как молитвы,
Храмы, украшенные фресками, хранят тайны.
Жрецы, в белых одеждах, шепчут заклинания,
Призывая богов, в дни скорби и страданья.

Сфинкс, страж вечный, с лицом мудрым и строгим,
Хранит секреты прошлого, в песках погребенные.
Иероглифы, словно звёзды на небе ночном,
Рассказывают истории, о славе и о горе.

Клеопатра, царица прекрасная и властная,
Правила Кемет, в эпоху упадка и смуты.
Но даже в закате, величие не угасает,
И память о Кемет, в веках не умирает.

Так слушай же, путник, песнь эту древнюю,
О Кемет, земле богов, земле священной.
И помни, что даже песок времени всесильный,
Не сможет стереть память, о царстве сильном.
***
Ментухотеп II: Песнь о Возрождении

Восстал из пепла Фив, как феникс златокрылый,
Ментухотеп, царь-воин, мощью одарённый.
Владыка Двух Земель, чьё имя "Монту доволен",
Он тьму рассеял, словно Ра лучом нетленным.

В эпоху смуты, когда Египет был раздроблён,
Когда вражда и хаос терзали Нила воды,
Он, словно львиный рык, провозгласил свободу,
И повёл за собой сынов земли и народы.

Сражался яростно, как Сет в пустыне красной,
Сметая недругов, что посягали на святыни.
И каждый взмах его меча, как молния небесная,
Вселял надежду в души, что угасли в тине.

Он покорил Гераклеополь, змеиное гнездо,
И водрузил свой стяг над северной землёй.
И вновь Египет стал единым, как давно,
Под властью фараона, сильного душой.

Он воздвиг храм в Дейр-эль-Бахри прекрасный,
Где террасы белые взмывают к небесам.
И там, в святилище, где Амон пребывает властный,
Он вечно будет жить, как бог, дарованный нам.

Ментухотеп, царь-воин, мудрый и могучий,
Он возродил Египет из руин и пепла.
И в памяти народной, словно светлый лучик,
Он будет жить всегда, как символ вечной.

Пусть слава о тебе, Ментухотеп Второй,
Звучит в веки вечные, как Нила перезвон!
Ты солнце, что взошло над древней той землёй,
И в сердце каждого египтянина ты бог, ты он!
***
Яхмос: Песнь Восходящего Солнца

Из пепла Сетхова владычества, из тьмы, что сковала Кемет,
Восстал, как Ра из Нуна вечного, Яхмос, чье имя свет.
В его глазах горел огонь Амона, в руке Хопеш возмездия,
Он слышал плач земли родной, мольбы о помощи, о милосердии.

Гиксосы, змеи Апопа, терзали Нил, оскверняли храмы,
Их колесницы, словно саранча, пожирали плодородные поля.
Но Яхмос, сын Секеменра Таа II, вскормленный гневом и любовью,
Собрал остатки войска, вдохнул в них веру, омыл их кровью.

От Фив до Авариса, битва гремела, как гром небесный,
Бог войны Монту вёл его воинов, в ярости своей неистовой.
Колесницы гиксосов ломались под натиском египетской стали,
Их стрелы, словно комариный писк, перед мощью Яхмоса увядали.

Пять лет сражался он, не зная устали, не ведая страха,
Пока не пал Аварис, твердыня врагов, в руинах и прахе.
И изгнал Яхмос чужеземцев, очистил землю от скверны,
И водрузил на ней знамя Амона, знамя свободы, знамя веры.

Он восстановил храмы, возродил искусство, вернул земле процветание,
И правил мудро, справедливо, даря народу благосостояние.
Яхмос, освободитель, Яхмос, строитель, Яхмос, фараон-бог,
Его имя навеки вписано в анналы, в сердцах египтян, как светлый итог.

Пусть солнце Ра вечно сияет над его гробницей,
Пусть Анубис проведёт его душу в поля Иару, в обитель вечную.
И пусть потомки помнят его подвиг, его мужество, его любовь,
Яхмос, восходящее солнце Египта, да пребудет с нами вновь!
***
Песнь о Сете, Багряном Владыке

Из чрева Нут, расколотого криком,
Родился Сет, с головой шакала диким.
Не брат, а буря, не свет, а тьма густая,
В песках пустыни его судьба святая.

Осирис, брат, в зелени нильской неге,
Любимец солнца, в благодатном беге.
Но Сет не знал, ни ласки, ни покоя,
В его глазах лишь ярость и злоба.

Он выковал ковчег, обманом полня,
И брата в нём запер, в пучину волн гоня.
Осирис пал, и тьма на землю пала,
И Исида в слезах о муже рыдала.

Но Сет не знал, что месть уже в пути,
Что Гор, сын Осириса, должен вырасти.
Он правил, грозный, в багряных облаках,
Владыка бурь, в песках и в солончаках.

Он бился с Апопом, змеем изначальным,
Врагом Ра, в битве вечной, не кончаемой
Он защищал ладью, сквозь ночь её ведя,
Но в сердце нёс лишь злобу и вражду.

И Гор восстал, в гневе праведном пылая,
За отца убитого, за землю увядая.
Сражались долго, в ярости слепой,
За власть над миром, за мир и за покой.

И боги встали, судить их поединок,
Кто прав, кто виноват, кто истинный владыка.
И Ра решил, что Гор достоин трона,
А Сет изгнан будет, в дальние края, без дома.

Но Сет не сломлен, в изгнании он ждёт,
Когда настанет час, и месть его придёт.
Он сила хаоса, в пустыне вечно жив,
Багряный владыка, в гневе не остыв.

И помните, смертные, в ночной тиши,
Что Сет не дремлет, он где-то впереди.
В песках пустыни, в бурях и в грозах,
Он ждёт, чтобы вернуться, в багряных слезах.
***
Поля Иару: Песнь Вечной Жатвы

В лазурных водах, где Нил небесный течёт,
За гранью смерти, где Ра свой путь ведёт,
Лежат поля Иару, обитель вечной тиши,
Где души праведных находят мир души.

Не тронуты тленом, не ведомы скорби и страх,
Здесь колосятся нивы, в золотых лучах купаясь,
И каждый стебель - песня, что вечно будет жить,
О жизни, чести, правде, что удалось искупить.

Осирис, владыка, с трона взирает вниз,
На души, что трудились, не ведая корысть.
И Анубис, страж весов, с улыбкой провожает,
Того, кто сердцем чист, в Иару приглашает.

Здесь нет нужды в работе, нет нужды в борьбе,
Лишь вечный праздник жизни, в небесной синеве.
Но каждый, кто достоин, найдёт себе удел,
В садах, где лотос цветёт, и соловей запел.

Он будет пахать землю, взращивать урожай,
Не для себя, а для всех, кто в этом нуждался.
И каждый плод, что созреет, наполнит мир добром,
И эхом отзовётся в мире, где мы живём.

Исида, мать-богиня, с любовью наблюдает,
Как души праведные в Иару процветают.
Она дарует им силу, мудрость и покой,
И вечную надежду, что мир пребудет с тобой.

Так пусть же каждый помнит, о земной своей судьбе,
Что путь к полям Иару лежит в честности к себе.
Твори добро, люби, прощай и не греши,
И двери в вечный рай откроются для души.

И когда настанет час, и лодка перевезёт
Твою душу через реку, где Харон её ждёт,
Не бойся, путник, смерти, не страшись темноты,
Ведь впереди Иару, поля твоей мечты.
***
Гимн Монту, Владыке Войны и Солнца

О, Монту, яростный сокол с ликом бычьим,
Владыка Фив, защитник фараона,
Твой гнев подобен буре в час полночный,
Твоя рука - карающий клинок!

Из древних недр, из хаоса предвечного,
Ты вышел, Монту, мощь свою явить.
В глазах твоих пылает пламя вечное,
В груди твоей решимость победить.

Ты сын Ра, рождённый в час рассветный,
Сиянье солнца в ярости твоей.
Ты страж границ, от зла оберегающий,
И меч возмездия для вражьих дней.

Твои колесницы мчатся по равнинам,
Врагов сметая в прах и пепел тлен.
Твой лук натянут, стрелы остры, метки,
И каждый выстрел смерти приговор.

Ты Монту, властелин войны и чести,
Защитник слабых, каратель злодеев.
Твоя отвага - щит для всей земли,
Твоя победа - слава для Египта!

Молю тебя, о, Монту, будь нам милостив,
Даруй нам силу в битвах и трудах.
Пусть твой священный бык ведёт нас к цели,
И солнце правды светит в наших днях.

Да славится Монту, владыка Фив,
Защитник фараона, бог войны!
Его могущество не знает границ,
И слава вечная ему во все дни!
***
Песнь о Гиксосах: Тени из-за Песков

Из чрева пустыни, где солнце - палач,
Из земель, что забыты богами,
Пришли они, словно песчаный смерч,
Гиксосы, с горящими очами.

Несли они колесницы смерти,
Кони их землю копытами рвали,
Луки их пели зловещие трели,
И стрелы, как змеи, в цель попадали.

Забыты боги древнего Нила,
Осирис, Исида, Ра - в забытьи.
Лишь звон клинков, да стоны бессилья,
В долине, где правили фараоны.

Гиксосы - народ без имени, без рода,
Лишь жажда власти в сердцах их пылала.
Они принесли чужого бога,
И древняя вера в прах упала.

Их вождь, Апопи, словно демон ночи,
Взирал на Египет с презреньем в глазах.
Он пил из кубков, полных крови,
И хохот его разносился в песках.

Но даже тьма не вечна, не всесильна,
И в сердце Египта тлел уголёк.
Найдется воин, духом сильный,
Кто сбросит с плеч чужой ярлык.

И восстанет народ, из пепла воспрянет,
И сбросит иго чужой земли.
И песнь о Гиксосах, как эхо, растает,
В легендах, что ветер унесёт вдали.

И будут помнить потомки веками,
О тех, кто пришёл из-за песков,
И о героях, что сражались с врагами,
И вернули Египту волю богов.
***
Джосер: Камень, Взлетевший к Звездам

В песках, где Нил ласкает землю,
Где солнце - бог, а жизнь - река,
Восстал Джосер, властитель древний,
Чья воля - тверже кремня.

Имхотеп, мудрец и визирь верный,
В его руках - судьбы нить,
Узрев в царе порыв безмерный,
Решил своё величие явить.

Не гробница простая, скромная,
Не холм песчаный, тенью скрыт,
А лестница, к богам огромная,
Что в небеса, как луч, летит!

Ступень за ступенью, камень к камню,
Под рокот молотов и крик,
Росла пирамида, словно пламя,
Вздымаясь в небо, в вечный миг.

И каждый блок, как мысль царя,
Как воля, в камне воплощённая,
Как вера в жизнь, что после дня,
Как память, в веках сохранённая.

Бог Ра, увидев это чудо,
Улыбнулся с высоты небес,
И даровал Джосеру свободу,
И вечный сон, и вечный блеск.

Теперь, сквозь тысячелетья пыли,
Стоит пирамида, как маяк,
Напоминая, что мы были,
И что величие - не призрак.

Джосер, чьё имя в камне высечено,
В сердцах потомков будет жить,
Как символ власти, бесконечной,
И как мечта, что может взмыть!
***
Киквет, дитя земли и мрака

Ох, Киквет, дитя земли и мрака,
Чей лик скрыт в тени густых лесов,
Чья поступь тиха, как ночная драка
Двух сов, что делят лунный небосвод.

Ты страж границ, невидимый хранитель,
Троп, что ведут в неведомые дали.
Твой шёпот слышен в каждом дуновенье,
В каждом листе, что с дерева упали.

Ты полузверь, полубог, полутень,
Сплетённый из легенд и древних сказок.
В твоих глазах мудрость и презренье,
К тем, кто вторгается в твой мир без масок.

Рассказывают, будто ты когда-то
Был смертным, но природу полюбил.
И в жертву ей принёс свою утрату,
И вечную защиту ей вручил.

Теперь ты бродишь, одинокий странник,
Среди вековых сосен и дубов.
Твой вой, как эхо древних заклинаний,
Напоминает смертным о грехах.

О Киквет, повелитель тёмных чащ,
Не гневайся на тех, кто заблудился.
Направь их к свету, дай им шанс,
И пусть их путь к добру преобразится.

Но если зло в их сердце затаилось,
И жажда власти затмевает взор,
То пусть познают ярость Киквета силу,
И сгинут в бездне, словно страшный сон.

Так помните, входя в дремучий лес,
О Киквете, хранителе теней.
И чтите землю, что дарует жизнь,
И будет вам защита от скорбей.
***
Кирет: Песнь о Потерянном и Обретённом

Слушайте, боги и смертные, песнь о Кирете,
Царе Хубру, чья слава была светом,
Но тень беды пала на его дом,
И горечь утраты наполнила его ум.

Семь жён он взял, но смерть их унесла,
Восемь сыновей, но могила их ждала.
И проклятие богов, словно тяжкий груз,
Легло на Кирета, лишив его грёз.

И плакал, царь, в своём дворце пустом,
О будущем, что стало лишь кошмаром.
И голос его, дрожащий от тоски,
Взывал к богам, прося их о любви.

Илу, отец богов, услышал его стон,
И явился во сне, словно яркий огонь.
"Не плачь, Кирет, я вижу твою боль,
Я дам тебе сына, что сыграет важную роль.

Возьми в жёны Хурайю, дочь царя Удума,
И от неё родится сын, что будет мудрым.
Но прежде, чем он родится, ты должен пойти,
В поход на Удум, и победу обрести".

Кирет собрал войско, измученное горем,
Двинулся в поход, навстречу новым спорам.
Семь лет он осаждал Удум, город богатый,
Семь лет лилась кровь, и гибли солдаты.

Илу явился вновь, во сне его предостерегая:
"Не требуй серебра, не требуй золота, умоляя.
Проси лишь Хурайю, дочь царя Удума,
И она станет матерью твоего сына мудрого".

Кирет послушался, и царь Удума отдал,
Хурайю в жёны, и мир между ними настал.
И Хурайя зачала, и родила сына,
Что стал надеждой Кирета, его отрадой и силой.

Но счастье не длилось вечно, как всегда,
Кирет заболел, и болезнь его терзала.
И его сын, Ясиб, поддался искушению,
И захотел занять трон, предав отца в мучении.

Боги разгневались на Ясиба за его грех,
И послали на Кирета исцеление и успех.
Богиня Ашера, мать богов, спустилась с небес,
И исцелила Кирета, вернув ему блеск.

Кирет восстал, и изгнал Ясиба, предателя,
И правил мудро, справедливо, и тщательно.
И слава его вновь засияла над Хубру,
И песнь о Кирете жила в веках, как чудо.

Так слушайте, боги и смертные, песнь о Кирете,
О царе, что потерял всё, но обрёл вновь, в свете.
И помните, что даже в самой тёмной ночи,
Надежда живёт, и боги могут ещё помочь.
***
Хурайю, дитя песков и бури

Из чрева дюн, где солнце вечный бич,
Родился Хурайю, дитя песков и бури.
В его глазах - пустыни дикий клич,
В его крови - дыхание лазури.

Он вырос в тени скал, где ветер воёт,
И слушал шёпот древних, мёртвых богов.
Он видел, как миражи в танце строят
И рушат царства из песка и снов.

Хурайю повелитель змей и скорпионов,
Ему подвластны вихри и барханы.
Он знает тайны древних караванов,
И помнит имена забытых ханов.

Его копьё из кости древней твари,
Оно пронзает тьму, как луч зари.
Его щит из панциря песчаной твари,
Он отражает злобу изнутри.

Когда Хурайю мчится по пустыне,
Земля дрожит под копытами коня.
Он - страж границ, он - вечный господин,
Он - ярость бури, что несёт огня.

Он защищает слабых от разбоя,
И карает тех, кто сеет зло и страх.
Он надежда путника в знойном зное,
Он тень прохлады в раскалённых скалах.

Но берегись, кто дерзнёт его обидеть,
И кто пойдёт войной на его дом.
Хурайю - гнев пустыни, что не видит
Пощады, и не знает, что потом.

И если ты услышишь вой песчаный,
И увидишь в небе огненный след,
Знай, Хурайю мчится, неустанный,
И справедливость принесёт в ответ.

Так славься, Хурайю, дитя песков и бури,
Защитник слабых, гроза для злых сердец!
Твоя легенда вечно будет в пурге,
И в шёпоте песков, что не имеют конец.
***
Царь Удума: Песнь о Песках и Забвении

В землях, где солнце выжигает память,
Где дюны шепчут сказки старины,
Воздвигся град из кости и из пламени,
И правил в нём царь Удума, сын пустыни.

Он вышел из песков, как вихрь зловещий,
В глазах его горел закатный жар,
И в голосе звучал напев змеиный,
Что души усыплял, как сладкий чад.

Удума правил долго, правил властно,
Его закон был словом, меч - судьбой.
Он строил храмы из костей поверженных,
И пил вино, смешанное с тоской.

Он верил в силу песка, в его забвенье,
Что поглотит и царства, и богов.
И воздвигал он башни до небес,
Чтоб вызывать, лишь гнев у облаков.

Но боги не терпели гордыни смертной,
И ветер, что шептал ему хвалу,
Вдруг обернулся бурей, беспощадной,
Что град его сравняла с пылью в прах.

Удума, царь, что верил в силу песка,
Увидел, как песок его предал.
Он пал, забытый, в дюнах бесконечных,
И имя его ветер унёс вдаль.

И ныне, путник, если ты услышишь
В пустыне шёпот, словно стон змеи,
Знай, это призрак Удумы блуждает,
И ищет он своё забвение в пыли.

Не строй дворцы из кости и из пламени,
Не верь в забвенье, что несёт песок.
И помни: даже царь, что правил властно,
В конце концов, лишь пыль, слабый вздох.
***
Сети I: Фараон, рождённый из песка и звёзд

Из чрева пустыни, где дремлют боги древние,
Под взглядом Ра, палящим и всевидящим,
Восстал Сети, сын Рамзеса, воин праведный,
Чьё имя эхом прокатилось по гробницам спящим.

Он был рождён не просто смертным человеком,
Но искрой пламени, что Атум сам зажёг.
В его глазах горел огонь священный, вечный,
И мудрость Тота в сердце он берёг.

Когда Хаос поднял голову змеиную,
И Апоп, чудовище, затмило небосвод,
Сети, как сокол, бросился в битву яростную,
С мечом Хорусовым, что молния куёт.

Он шёл сквозь земли, орошенные кровью,
Восстанавливая храмы, что враг разрушил в прах.
Он воздвиг Абидос, город мёртвых, с любовью,
И стены Карнака украсил в веках.

Он плыл по Нилу, как бог на ладье солнечной,
И земли чужие склонялись перед его мощью.
Он принёс богатство и славу своей родине,
И справедливость, что тьму прогонит прочь.

Но даже фараон, чья сила безгранична,
Не властен над дыханием Анубиса, бога смерти.
И вот, Сети, уставший от битв эпичных,
Уснул навеки в долине, где веют вечные ветры.

Но память о нём жива в камнях и письменах,
В легендах, что шепчут пески и звёзды в ночи.
Сети, фараон, рождённый из песка и звёзд,
Навечно в сердце Египта, ты будешь жить!
***
Меч Хорусов: Песнь о Небесном Клинке

В песках времён, где боги правили землёй,
Родился Хорус, с головой сокола, герой.
Осирис пал, преданный братом своим злым,
И Сет, убийца, воцарился над миром пустым.

Но Хорус рос, вскормлённый Исидой-матерью,
В его глазах пылала жажда мести святая.
Он ждал свой час, тренируя силу, отвагу и ум,
Чтобы вернуть отцу трон, изгнав сумрак и шум.

И вот, настал день битвы, день великой войны,
Когда Хорус вышел против Сета, владыки тьмы.
В руке его сверкал, словно солнце в зените,
Меч Хорусов, клинок, что боги благословили.

Не просто сталь, не просто смертоносный сплав,
Меч Хорусов был воплощением божественных прав.
Он был соткан из света звёзд, из ярости и любви,
Из памяти об Осирисе, что в вечности живёт в крови.

Когда клинок взлетал, рассекая воздух вмиг,
Сверкали искры, словно звёзды в ночи возник.
Он пел о справедливости, о правде и добре,
И каждый удар его приближал Сета к заре.

Сет яростно сражался, используя колдовство,
Но Меч Хорусов пробивал любую его броню.
Он рассекал тьму, изгоняя злобный мрак,
И взмах его оставлял на Сете смертельный знак.

И вот, в финальной схватке, когда силы на исходе,
Хорус поднял Меч Хорусов, к небу и к свободе.
Клинок вонзился в сердце Сета, пронзая тьму,
И мир вздохнул свободно, вернувшись к свету и добру.

Меч Хорусов, легенда, что живёт в веках,
Напоминание о силе, что таится в сердцах.
О борьбе за справедливость, о вере и любви,
Что даже тьма не вечна, когда свет впереди.

Так пусть же помнят люди о Мече Хорусов всегда,
И пусть он вдохновляет их на добрые дела.
Ведь в каждом сердце бьётся искра божества,
И каждый может стать героем, если верит в себя!
***
Падение Сокола: Миф о Хорусе

В горниле звёзд, где куют галактики,
Рождён был Хорус, сын Императора,
Первый среди равных, надежда людская,
Свет, что рассеет тьму мироздания.

Отец вложил в него мощь и величие,
Харизму вождя, что ведёт за собой,
И Хорус рос, как древо титанов,
Ветвями своими касаясь небес.

Он вёл Легионы в крестовом походе,
Планеты склонялись перед ликом его,
Империя крепла под знаменем Сокола,
И слава Хоруса гремела в веках.

Но шёпот змеиный проник в его разум,
Искушение Хаоса, тьма и обман.
Боги Разрушения плели свои сети,
И Хорус, гордый, попал в их капкан.

Увидел он ложь, что скрыта за правдой,
Узнал о предательстве, боли и страхе.
И сердце его, что пылало любовью,
Заполнила ненависть, чернее, чем ночь.

Восстал он против Отца, против Империи,
Разжёг пламя войны, что пожрёт все миры.
Легионы разделились, брат пошёл на брата,
И кровь залила галактику, словно река.

На Терре священной, в руинах дворца,
Сошлись они в битве, Отец и сын-предатель.
Удар за ударом, ярость и боль,
И Сокол упал, сломленный и мёртвый.

Император, скорбя, уничтожил его,
Испепелил душу, что тьмой осквернилась.
Но рана осталась, в сердце Империи,
И шрам этот вечно будет кровоточить.

Так пал Хорус, сын надежды и света,
Предатель, тиран, что мир погрузил во тьму.
И в памяти людской, навеки застыл,
Как символ гордыни и падения в бездну.

И помните, смертные, эту историю,
О том, как легко поддаться искушению.
Ибо даже самый светлый, самый сильный,
Может пасть во тьму, если гордость ослепит.
***
Шендет: Песнь Песков и Забвения

Из чрева дюн, где солнце вечный бич,
Восстала Шендет, сотканная из мглы.
Не женщина, не зверь, а шёпот ночи,
В глазах бездонных звёзд холодные огни.

Её дыханье - вихрь, что погребает
Забытые империи под слоем лет.
Её касанье - память угасает,
И прошлое становится лишь силуэт.

Она танцует в лунном серебре,
Следы её, лишь зыбкий мираж вдали.
И путник, что заблудится в жаре,
Услышит шёпот: "Смерть или Забвение избери".

Кто ищет знанья в древних письменах,
Кто жаждет власти, что давно мертва,
Тот встретит Шендет в сумрачных песках,
И заплатит памятью за тайные слова.

Она хранительница тайн, что лучше скрыть,
Она палач надежд, что в прах обращены.
И если ты услышишь её тихий рык,
Беги, безумец, ибо ты будешь обречён.

Ведь Шендет это песнь песков и забвения,
Мелодия, что душу твою унесёт.
И в вечной тишине, без сожаления,
Твоё имя ветер в дюнах развеет.
***
Серкет: Шёпот Скорпиона

В песках багровых, где дюны спят,
Под небом, выжженным жаром Ра,
Живёт богиня, чей взгляд ядовит,
Серкет, владычица скорпиона.

Её кожа - ночь, усыпанная звёздной пылью,
Корона - скорпион, поднявший жало.
Она - защитница, чья сила не знает укрытия,
И карающая длань, что зло покарала.

Шепчут легенды о её мудрости древней,
О знании трав, что боль утоляют.
Она целительница, чья милость бесценна,
Но гнев её страшен, кто зло замышляет.

Когда Апоп, змей хаоса, восстаёт,
И тьма пытается поглотить свет,
Серкет, богиня, на стражу встаёт,
И жалом своим рассекает тьмы след.

Она - мать фараонов, их щит и опора,
Защитница трона, хранительница сна.
Её имя шёпот, что слышен сквозь споры,
Серкет, богиня, чья воля очень сильна.

Так восславим Серкет, владычицу скорпиона,
Чью силу и мудрость воспевают века.
Пусть жало её защитит от злобного стона,
И свет её имени рассеет седые облака.
***
Нихеб, Ткач Судеб

В безвременье, где звёзды лишь искры,
В пространстве, где рождаются миры,
Живет Нихеб, бог древний и незримый,
Ткач Судеб, плетущий жизни нити.

Не знает он ни гнева, ни любви,
Лишь вечное движение руки,
Что тянет нить из хаоса гущи,
И вяжет полотно грядущей сути.

Его ткацкий станок - сама Вселенная,
Основа - время, вечно переменная.
Уток - случайность, прихоть и игра,
Что судьбы вяжет в сложные узоры.

Он не диктует, он лишь направляет,
Свободу воли в нити вплетает.
И каждый выбор, каждый вздох и взгляд,
В узор судьбы навеки запечатлеет.

Порой узор тот ярок и прекрасен,
Порой жесток, мрачен и опасен.
Но Нихеб безучастен и спокоен,
Он лишь Ткач, а не судья, не воин.

И если смертный взор поднимешь ввысь,
И в звёздном небе проблеск уловишь,
То знай, то Нихеб, Ткач Судеб, там,
Плетёт твою судьбу, не ведая сам.

И помни, нить твоя в его руках,
Но узел выбора в твоих сердцах.
Так выбери же путь свой мудро и смело,
И пусть узор судьбы твоей будет целым.
***
Виро: Песнь о Забытом Боге

В тумане древних рощ, где шепчет вечный лес,
Забытый бог Виро, в забвении воскрес.
Не помнят люди лик, не знают имя вновь,
Лишь эхо древних клятв, да пролитая кровь.

Он был хранителем границ, меж светом и тенью,
Плел нити судеб, в вечном сновиденье.
Его дыханье - ветер, что колышет листву,
Его молчанье - пропасть, где гибнет наяву.

Когда-то жертвы лились, как горный водопад,
И жрецы в трансе пели, Виро славя в лад.
Но время хищный зверь, что память пожирает,
И имя злого бога в пыль, забвение стирает.

Теперь путник робкий, в сумраке ночном,
Увидит отблеск силы, в камне вековом.
Услышит тихий шёпот, в шелесте травы,
И ощутит присутствие, забытой головы.

Виро не умер, нет, он просто спит глубоко,
В корнях деревьев старых, в сердце одиноком.
И ждёт он часа, когда вновь его призовут,
Когда людские души, к истине придут.

Когда забудут злато, и жажду власти слепой,
И вспомнят о гармонии, о связи с землёй.
Тогда Виро пробудится, от вечного сна,
И мир наполнит силой, что так нужна.

И вновь зазеленеют, луга, поля и леса,
И в душах человеческих, распустятся небеса.
Но помните, смертные, цена забвения велика,
И гнев забытых богов, карает без улик.

Так чтите же Виро, в шёпоте ветра ночном,
В сиянии бледной луны, в камне вековом.
И может быть, тогда, он милость вам явит,
И мир от тьмы и хаоса, навеки избавит.
***
Ловиатар: Песнь о Слепой Матери Боли

В бездонной тьме, где мир ещё не зрел,
В холодных водах, что не знали тел,
Жила Ловиатар, слепая мать,
Чей лик не видел солнца благодать.

Она, дитя хаоса и тоски,
Плела из мрака жуткие венки.
В утробе тёмной, как вечный склеп,
Рождала муки, что не знали цепь.

От ветра злого, что с севера дул,
Забеременела Ловиатар, угрюм.
Девять сыновей, проклятых детей,
В мир выпустила, полных злых идей.

Первый - Чума, с косой в костлявой длани,
Нёс смерть и ужас в дальние страны.
Второй - Голод, с впалыми щеками,
Терзал народы голодными снами.

Третий - Война, с мечом окровавленным,
Раздор и ненависть в мир принёс он сам.
Четвертый - Гнев, с пылающим взором,
Разрушал всё вокруг яростным штормом.

Пятый - Зависть, с сердцем ледяным,
Плела интриги, словно паутину.
Шестой - Болезнь, с лихорадкой в теле,
Мучила смертных в каждой колыбели.

Седьмой - Проклятье, шепчущее в уши,
Внушало страх и сеяло разруху.
Восьмой - Обман, с улыбкой лицемерной,
Вёл в заблуждение, как демон скверный.

И девятый - Смерть, с косой острой,
Завершала круг, не знавший пощады простой.

Ловиатар, слепая мать страданий,
Взирала, молча, на свои создания.
И в тишине, в бездонной пустоте,
Плела новые муки в вечной темноте.

И помни, путник, в час лихой беды,
Что в мире этом есть её следы.
Ловиатар, мать боли и тоски,
Навеки вписана в судьбы людские.
***
Ламашту: Шёпот Ветров и Крик Ночи

Из глубин беззвёздной пустоты,
Где тени сплетаются в вечный узел,
Восстала Ламашту, дитя тьмы,
С ликом львицы, что страх пробуждает.

Семь имён носит она, семь проклятий,
На крыльях ветра несёт их в мир смертных.
Когти её остры, как осколки обсидиана,
А взгляд, как лёд, пронзает до костей.

Она крадёт младенцев из колыбели,
Пьёт их кровь, пока они спят безмятежно.
Она насылает лихорадку и безумие,
Оскверняет ложе брачное и оскверняет разум.

В руках её - змеи, что шепчут ложь,
И осёл, на котором она скачет в ночи.
Она повелительница кошмаров и болезней,
Тень, что крадется за спиной у матери.

Но не всесильна Ламашту, не всемогуща.
Есть слова защиты, есть амулеты силы.
Имена богов, выгравированные на камне,
Отгоняют её злобное зловонное дыхание.

Молитвы жрецов, вознесённые к небесам,
Создают щит, сквозь который ей не пробиться.
И матери, оберегающие своих детей,
Своей любовью изгоняют её проклятие.

Ибо даже в самой тёмной ночи,
Есть искра надежды, что не угаснет.
И даже Ламашту, порождение хаоса,
Бессильна перед силой любви и веры.

Так пусть же шепчут ветры её имя,
Пусть кричит ночь о её злобе и злодеяниях.
Но помните, что свет всегда побеждает тьму,
И Ламашту будет изгнана обратно в бездну.

Конец