Рагнар Кожаные Штаны

Туман над фьордом, словно саван серый,
И волны бьются в берег, как сердца.
В легендах дремлет викинг лихой, смелый,
Рагнар Кожаные Штаны, без конца.

Его глаза, как льдины, холодели,
В них отражались битвы и моря.
Он смерть встречал с улыбкой на лице,
А Валькирии ждали в Вальхалле, горя.

Но шепчут скальды в полумраке ночи,
Что дух его блуждает средь камней.
И слышен звон мечей, и топот мощи,
В местах, где он сражался в давние дни.

Когда луна багряной кровью льётся,
И ветер воет, словно зверь в лесах,
Рагнар Кожаные Штаны вернётся,
В своих штанах из кожи, в небесах.

Он явится, как призрак из тумана,
На драккаре, что соткан из теней.
И зазвучит над миром песнь обмана,
О славе, смерти и о власти дней.

Так слушайте же, смертные, внимательно,
Когда природа в ярости кипит.
Рагнар Кожаные Штаны, вероятно,
Уже стучится в ваш забытый быт.
***
Царство Куш: Шёпот песков

В песках забвенья, где Нил течёт устало,
Лежит Куш древний, тайной полон.
Там сфинксы спят, храня молчанье скал,
И шепчет ветер имена богов.

Пирамиды черны, как ночи без луны,
В их чреве дремлют души королей.
Иероглифы, как звёздные огни,
Расскажут сказки о былой земле.

Богиня Мут, с глазами из обсидиана,
На троне восседает в сумрачном дворце.
Её дыханье - песчаная буря, рана,
Что вечно кровоточит на лице.

Шакалы воют, луну призывая,
И тени пляшут в свете звёздных глаз.
Куш помнит славу, Куш ждёт, не угасая,
Когда проснется древний, грозный час.

И путник, что забредёт в эти земли,
Услышит шёпот песков, зов веков.
Увидит призраки, что в вечности застыли,
И ощутит дыханье мёртвых богов.

Остерегись, путник! Куш не прощает,
Кто тайны его дерзко потревожит.
Лишь тишина здесь вечно обитает,
И смерть в песках, что душу уничтожит.
***
Мероэ: Песнь Песка и Тени

В песках забвенья, где Нил уснул в дремоте,
Мероэ восстаёт, как призрак в позолоте.
Пирамиды остры, как зубы древних богов,
Хранят молчание веков, и шёпот голосов.

Здесь львы из камня стерегут покой цариц,
Иероглифы пляшут в лучах багряных лиц.
Богиня Исида, с крыльями из тьмы,
Над городом парит, храня его мечты.

В ночи безлунной, когда песок поёт,
Дух Аманиторе, царицы, восстаёт.
Она ведёт свой народ сквозь мрак и забытьё,
И шепчет тайны звёзд, что видят лишь её.

В колодцах древних, где плещется вода,
Скрываются пророчества, что ждут лишь часа.
И если путник смелый в Мероэ забредёт,
Он тайну вечную, быть может, обретёт.

Но помни, путник, здесь время не течёт,
Здесь прошлое и будущее в танце вечном ждёт.
И если ты не чист душой, и сердцем не готов,
Мероэ поглотит тебя, как песок из снов.

Так слушай шёпот ветра, и смотри в глаза львам,
И ощути дыхание богов, что правят там.
В Мероэ, городе теней, в стране песка и грёз,
Ты найдешь то, что ищешь, или пропадешь всерьёз.
***
Царь Натакамани: Песнь Песков и Теней

В песках Мероэ, где солнце злой тиран,
Восстал из тени царь Натакамани.
Не плоть и кровь, а призрак, соткан странно,
Из шёпота ветров, из древней ткани.

Корона змей, из золота и тьмы,
На челе мерцает, словно уголь тлеет.
В глазах бездонных, холодных, как зимы,
История забытая, что сердце леденит.

Он бродит по руинам пирамид,
Где фрески шепчут о былой величье.
И слышит эхо погребальных тризн,
И видит тени, что хранят обличье

Жрецов и воинов, цариц и рабынь,
Что пали жертвой времени и праха.
Он помнит всё, он знает каждый миг,
И боль его - бездонная, как плаха.

Он ищет ключ, потерянный давно,
К вратам, что в мир иной ведут бесстрашно.
Чтоб разорвать проклятия полотно,
И душу обрести, что так отчаянно

Стремится к свету, к вечному покою.
Но пески времени, как саван, душат.
И царь Натакамани, в вечном строю,
Обречён бродить, пока пески не рушат

Последний камень, последний след его.
И лишь тогда, в забвении глубоком,
Утихнет боль, и не услышит никто
О царе-призраке, в песках жестоком.
***
Царица Аманиторе: Песнь Песков и Луны

Песок, как время, сквозь пальцы течёт,
И шепчет тайны древней земли.
Аманиторе, царица ночи,
Взирает с трона, где звёзды сплелись.

Её глаза - два осколка луны,
В них отражается Нила теченье.
В её короне - дыханье пустыни,
И сила древних богов откровение.

Она повелевала ветрам и пескам,
И знала язык забытых камней.
Её жрецы читали по звёздам,
Судьбу Куша, что в сердце её дней.

Ночами, когда луна в зените,
Она спускалась в тайные склепы.
Там, в лабиринтах теней и гранита,
Искала ответы вечные, трепетные.

Говорят, она видела духов царей,
И слышала шёпот богов Амона.
И знала секрет, как открыть врата дней,
И вечную жизнь обрести без урона.

Но тайна её, как песок, ускользнула,
Растворилась в веках, в пыли и забвенье.
Лишь ветер поёт о царице Куша,
И луна хранит её смутное зренье.

И если ты ночью в пустыне один,
Прислушайся к шёпоту древних камней.
Возможно, услышишь ты голос царицы,
Аманиторе, властительницы теней.
***
Тень на Вересковой Пустоши

Туман ползёт, как саван по земле,
Где вереск цветёт багряным, как кровь.
И шепчет ветер древние слова,
Забытые богами и людьми.

Над камнем друидов, луна висит,
Как глаз слепой, глядящий в никуда.
И тень крадется, там, где свет молчит,
Неясная, как память навсегда.

То дух ли это, что блуждает здесь,
Ища покой, утраченный давно?
Иль просто эхо позабытых мест,
Где магия жила, как в сердце дно?

Вдали, костёр мерцает, словно знак,
Призыв из тьмы, зовущий в свой плен.
И сердце бьётся, чувствуя испуг,
Перед тайной, что скрывает этот день.

Не приближайся к вересковой пустоши,
Когда луна багряна, словно медь.
Ибо там, где тень танцует в тиши,
Легко навеки душу потерять.
***
Лангар: Шёпот древних стен

В Лангаре, где скалы смотрят ввысь,
Где ветер шепчет сказки вековые,
Сквозь пыль веков и времени кулис,
Встают легенды, словно сны живые.

Здесь духи гор танцуют в лунном свете,
И шепчут тайны древние чинары.
В пещерах скрыты знаки, словно дети,
Забытых богов, что правили когда-то.

Над головой, как страж, стоит Хазрати,
И смотрит вдаль, сквозь дымку облаков.
Он помнит всё: и радости, и утраты,
И шёпот молитв, и звон колоколов.

В ночи, когда костёр трещит устало,
И тени пляшут, словно в диком сне,
Ты слышишь зов, что где-то прозвучало,
И чувствуешь, что ты не одинок в луне.

Здесь время спит, и прошлое не мертво,
Оно живёт в камнях, в ветвях деревьев.
И если ты откроешь сердце для него,
Лангар откроет тайны, что он лелеет.

Но помни, путник, будь здесь осторожен,
Не разбуди уснувших древних сил.
Ведь Лангар - это мир, что так тревожен,
И кто войдёт в него, тот будет им храним.
***
Стримон Кинана: Шёпот древних вод

Стримон Кинана, змеящаяся лента,
В объятьях гор, где дремлет вечный мрак.
Твои воды хранят молчанье склепа,
И шёпот духов, что не знает враг.

Луна, как призрак, в зеркале играет,
И тени пляшут на твоих берегах.
Здесь эхо битв давно отзвучало,
Лишь стон ветров в заброшенных лугах.

В твоих глубинах, говорят, сокрыты
Сокровища, что жаждет алчный взгляд.
Но страж их - дух, что вечно бдит и злится,
И в омут тянет тех, кто виноват.

Когда туман над Стримоном клубится,
И воет ветер, словно дикий зверь,
То души павших к берегу стремятся,
И ищут пристань, потеряв теперь

Надежду на покой, на свет небесный.
Их голоса в журчании воды,
В шептании тростника, в листве древесной,
Звучат как скорбь, как отголоски тьмы.

Стримон Кинана, река забвенья,
Ты помнишь всё, что мир давно забыл.
И в тишине ночной, в твоём теченье,
Скрывается тайна, что не постигнуть сил.
***
Пердикка: Тень на Троне

В долинах Эмафии, где тень Олимпа дремлет,
Родился царь, чья кровь хранила тайну древнюю.
Пердикка, сын ветров и шёпота пророчеств,
Взошёл на трон, судьбой отмеченный жестоко.

Он видел сны, где боги в ярости плясали,
И слышал зов земли, что помнила титанов.
В его глазах горел огонь, не знавший страха,
Но в сердце жил холод, как в склепе мрачном.

Он правил твердо, словно скала, незыблемо,
Но тень сомнений кралась за его плечами.
Ведь древний род его, проклятый и могучий,
Хранил секрет, что мог разрушить мир грядущий.

В ночи безлунные, когда стихали ветры,
Он видел призраков, что звали в мир загробный.
И шёпот их, как яд, просачивался в душу,
Толкал к безумию, к власти непослушной.

Пердикка, царь-пророк, властитель и безумец,
В лабиринтах судьбы искал он искупленья.
Но тень проклятья, словно саван ледяной,
Окутала его, лишив его навек покоя.

И в час последний, когда солнце угасало,
Он понял, что судьба его предрешена.
Пердикка пал, как лист, сорвавшийся с ветки,
Оставив тень свою на троне Македонии.

И до сих пор, в ночной тиши, когда луна
Освещает древние руины Эмафии,
Слышен шёпот ветра, словно вздох Пердикки,
Напоминающий о власти и проклятье.
***
Родогуна: Немытая Богиня Победы

В пыли дорог, под солнцем опалённым,
Где кровь и пот сплетаются в узор,
Являюсь я, победой окрыленная,
Но лик мой скрыт под грязью и позором.

Не ждите нимб, не ждите белых риз,
Не ждите лир, и сладостных речей.
Я - Родогуна, богиня из низин,
Владычица сломленных мечей.

Мои ладони помнят запах стали,
И крики тех, кто пал, не устояв.
Я видела, как царства умирали,
И слышала предсмертный волчий вой.

Не омываю я лицо в росе,
Не умащаю тело миррой сладкой.
Моя стихия - ярость в голосе,
И поступь твердая, как камень гладкий.

Я - та, кто шепчет воину в бою:
"Держись! Взгляни! Победа близко, верь".
И в час, когда он падает в бою,
Я забираю душу в вечный склеп.

Не ждите благодарности, мольбы,
Не ждите почестей и пышных жертв.
Я - Родогуна, богиня судьбы,
И мой удел, лишь пепел и смерть.

Но знайте, смертные, в час тяжких бед,
Когда надежда тает, словно дым,
Я приду к вам, как призрачный рассвет,
И дам вам силы, чтобы победить.

И пусть мой лик нечист, и голос груб,
И пусть мой путь усеян черепами,
Я - Родогуна, ваш последний друг,
Немытая богиня над врагами.
***
Принцесса Пинъян: Лунный Шёлк и Тень Дракона

В шелковых покоях, где луна гость незваный,
Принцесса Пинъян, бледная, как снег,
Взирает в сад, где тени танцуют странно,
И слышит шёпот, что приносит вечный грех.

Её глаза - два озера бездонных, тёмных,
Хранят секреты древних, спящих сил.
В них отражается дракон, в небе звёздном,
Что в сердце девы вечную тоску вселил.

Он обещал ей власть, богатство и бессмертие,
Лишь только душу в жертву принесёт.
И в лунном свете, полном лицемерия,
Принцесса Пинъян ждёт, когда он придёт.

В её руках - веер из костей драконьих,
На нём - узоры, сплетенные из тьмы.
И взмах - как вздох предсмертный, стонущий,
Как эхо проклятой, забытой старины.

В саду расцветают чёрные хризантемы,
Их аромат, как запах тлена и тоски.
Принцесса Пинъян, жертва древней темы,
В плену у лунного, драконьего клинка.

И в час, когда луна затмится чёрной тенью,
Дракон придёт, чтоб душу забрать в свой плен.
Принцесса Пинъян, в вечном заточенье,
Останется лишь тенью, среди лунных стен.
***
Нянцзыцзюнь

В шелковых сумерках, где лунный свет дрожит,
В садах забытых, где время не спешит,
Блуждает призрак, сотканный из мглы,
Нянцзыцзюнь, чьи очи холодны.

Её кимоно, как саван, белоснежный,
В нём шёпот ветра, что звучит безбрежно.
В руках её - веер, сломанный, резной,
Хранит он тайну, что унесена волной.

Она танцует в тишине ночной,
Под сенью вишни, тронутой луной.
Её движения - печаль и красота,
Забытая мелодия, что вечно не спета.

Кто ты, Нянцзыцзюнь? Дух или тень?
И что за боль скрываешь ты весь день?
Быть может, ты невеста, не дождавшаяся любви,
И бродишь в поисках утраченной земли.

Не приближайся к ней, путник, в час ночной,
Иначе взор её пленит тебя собой.
Забудешь ты и дом, и мир, и свет,
И станешь вечным пленником её бед.

Она исчезнет с первым лучом зари,
Оставив лишь туман и шёпот вдали.
Но в сердце навсегда останется печаль,
И образ Нянцзыцзюнь, что так жаль.
***
Мавия: Тень Песков

В песках, где шепчет ветер древний сказ,
Явилась тень, как лунный серп остра.
Мавия, королева арабов, глаз
Горит огнём, что не погасит мгла.

Она пришла из сумрака ночей,
Из племени, где кровь кипит, как яд.
В её руках судьба простых людей,
И в сердце боль за каждый свой отряд.

Её шатёр, лишь призрак в мираже,
Её слова, как шёпот злых духов.
Она плетёт интриги в кураже,
И правит, словно демон из песков.

Её кони - тени в лунном свете,
Их топот - эхо древних битв и смут.
Она ведет их к славе и к победе,
Но в сердце, лишь холодный, вечный суд.

Мавия, королева, тень песков,
Ты правишь, словно призрак, в тишине.
И в каждом вздохе слышен зов богов,
Что шепчут имя твоё в лунной мгле.

Кто ты - спасительница или бич?
Иль просто тень, что бродит по земле?
Лишь ветер знает твой печальный клич,
Мавия, королева, в вечной мгле.
***
Тень Кандаки

В песках забвенья, где шепчет ветер древний,
Стоит Кандаке, чья слава не померкла.
Аманиренас, чьё имя - грозный клич,
Взирает с гордостью на Нила вечный лик.

Луна багряная, как кровь на острие,
Освещает руины, где дремлет забытье.
Там духи воинов, в броню облачены,
Хранят покой царицы, что в вечность заточены.

Её глаза - два уголька в ночной тиши,
В них мудрость древняя и ярость без души.
Она вела войска, как буря по полям,
И римский легион трепетал перед её станом.

Ночь шепчет заклинанья на языке богов,
И тени пляшут в танце у древних очагов.
Аманиренас восстанет из песка,
Когда настанет час, и дрогнет вся земля.

Её голос - эхо битв, что отгремели вдаль,
Её поступь - поступь львицы, что не знает жаль.
Она вернётся, чтобы править вновь и вновь,
И Нубия воспрянет, воспрянет её кровь.

Так слушайте же, смертные, и помните всегда,
Что гнев Кандаки страшнее, чем сама беда.
И в лунном свете, в шёпоте песков,
Услышите вы имя: Аманиренас!
***
Одноглазая Тень Мероэ

В песках забвенья, где шепчет ветер,
Под солнцем, что опаляет лик,
Стоит Мероэ, город древний,
Хранящий тайны в каждом камне.

Там, в тени пирамид изломанных,
В легендах, что живут в крови,
Встаёт Аманиренас, царица,
С одним лишь глазом, полным любви.

И ярости взгляд её пронзает,
Как копьё, летящее во тьму.
Она - львица, что не прощает,
За землю свою, за свой народ.

Её корона - символ власти,
Её сердце - пламя, что горит.
Она видит сквозь пелену страсти,
И волю богов в себе хранит.

В её глазу - отраженье Нила,
И шёпот древних, мудрых змей.
Она - царица, что победила,
И Рим склонил на колени перед ней.

Но тайна скрыта в её взгляде,
В той пустоте, что глаз затмил.
Что видела она в той утрате?
Какой урок судьба ей подарила?

Лишь ветер знает, что шепчет песок,
Лишь звёзды помнят её имя.
Аманиренас, царица-рок,
В легендах Нубии - неугасима.
***
Мать Люя

В долине теней, где шепчет лишь ветер,
Стоит одинокий, заброшенный дом.
Там мать Люя, в саване смерти одета,
Ждёт сына, ушедшего в сумрачный гром.

Её глаза - два уголька тлеющих страхов,
В них память о сыне, как призрак жива.
Она слышит шаги в полуночных оврагах,
И шепчет молитвы, дрожа, чуть дыша.

Луна, словно око, глядит сквозь оконце,
На кресло-качалку, что тихо скрипит.
Там мать Люя вяжет из ниток бессонниц,
Узор из надежды, что в сердце горит.

Но ветер приносит лишь стоны и крики,
И запах земли, и дыханье могил.
И видит она в полумраке улики,
Что сын её в бездне навек утонул.

И шепчет она, обращаясь к теням:
"Верните мне Люя, прошу, умоляю.
Я душу отдам, я колени преклоню,
Лишь сына увидеть, хоть раз я хочу".

Но в ответ молчанье, да вой волчий дальний,
И эхо шагов, что в ночи замирают.
И мать Люя знает, что сын е1 странник,
В мирах, где живые уже не гуляют.

И будет она ждать, в доме забытом,
Пока не погаснет последняя искра.
Мать Люя, навеки судьбой обманута,
В долине теней, где царит только мгла.
***
Гидна: Песнь Бездны

В лунном мареве, где волны шепчут сны,
Явилась Гидна, дочь морской тишины.
Не дева смертная, не призрак из глубин,
А тень, скользящая меж явью и сном одним.

В глазах её - бездонный, мертвенный покой,
В косах - водорослей призрачный узор морской.
Она ныряет во тьму, где свет давно угас,
Где спят чудовища, и шепчет древний глас.

В руках её - ракушка, полная луны,
В ней эхо песен, что забыты и темны.
Она зовёт из бездны, манит в вечный сон,
Где нет ни боли, ни надежды, ни времен.

Кто слышит зов её, тот обречён навек,
В объятьях ледяных, где гаснет человек.
Он станет тенью, частью сумрачной волны,
И будет вечно петь ей песни тишины.

Но если ты отважен, и сердце твоё - сталь,
Попробуй Гидну отыскать в морской печали.
Возможно, тайну бездны она тебе откроет,
Или в пучине вечной навсегда зароет.

Ведь Гидна - это тайна, что скрыта в глубине,
И лишь безумец ищет истину во тьме.
Но если ты решился, и путь твой предначертан,
То помни: в бездне нет пути обратно.
***
Остров Левка

Туман над Левкой стелется, как саван,
Где древний камень помнит шёпот волн.
Здесь тень богов, забытых и изгнанных,
В пещерах дремлет вечным сном.

Над островом кружат лишь чайки белые,
Их крик пронзительный, как стон души.
Здесь души моряков, судьбой побитые,
В прибрежных скалах ищут тишины.

В ночи, когда луна глядит устало,
Из моря поднимается туман.
И слышно, как по берегу шагает
Призрак забытый, древний капитан.

Он ищет клад, что спрятан в недрах Левки,
Сокровище, проклятое веками.
Но лишь туман ему в ответ, как девка,
Шепчет сказки мертвыми губами.

Не смей ступать на берег этот дикий,
Не тронь камней, что помнят времена.
Иначе Левка, остров-невидимка,
Навек тебя поглотит в тишину.
***
Гардиэль: хранитель забытых преданий

Окутанный дымкой лунного света,
Гардиэль явился из сумрачных снов.
В глазах его бездна, где тьма и планеты,
И шёпот забытых, проклятых богов.

Он страж перекрестка, меж явью и тенью,
Где грани стираются в призрачный прах.
В его прикосновении - холод забвенья,
И эхо далеких, угасших эпох.

Он бродит по рощам, где шепчутся листья,
И в старых руинах, где память жива.
В его голосе песня тоски и предчувствия,
И тайна, что вечно в нем заключена.

Не смей заглянуть в его душу бездонную,
Не тронь его плащ, сотканный из мглы.
Иначе навеки, судьбой обречённый,
Ты станешь лишь тенью, как он, средь земли.

Гардиэль: хранитель забытых преданий,
И страж между мирами, где нет ни конца,
Ни края. Он вечен, он полон страданий,
И ждёт, когда время откроет врата.
***
Мастема

В ночи безлунной, в чаще древней,
Где тень сплетает свой узор,
Живёт Мастема, дух зловещий,
Хранитель тайн и тёмных нор.

Его дыханье - шёпот ветра,
В листве сухой, в пустых ветвях.
Он видит то, что скрыто где-то,
В глубинах спящих, в мёртвых снах.

Глаза, как угольки горящие,
В них отражён потусторонний мир.
Он знает заклинанья, чары спящие,
И шепчет их, когда луна в зените.

Он бродит между явью и кошмаром,
Слуга забвенья, страха вечный плен.
Кто встретит взгляд его усталым взглядом,
Тот обречён на вечный мрак и тлен.

Но если дух твой чист и светел,
И сердце бьётся в унисон с добром,
Мастема мимо пролетит, как ветер,
Не тронув душу ледяным крылом.

И помни, путник, в чаще тёмной,
Где правит ночь, и страх - король,
Мастема, лишь отраженье твоё тёмное,
И выбор твой - кто ты, герой иль ноль.
***
Кернунн

В роще древней, где сплетаются тени,
Под сенью дубов, что помнят века,
Стоит он, рогатый, властитель осенний,
Кернунн, чья сила могучая и глубока.

В глазах его - мудрость лесов и полей,
В руках его - посох из кости оленя.
Он слышит шёпот трав и крики журавлей,
И знает тайны каждого мгновенья.

Луна серебрит его лик неземной,
И ветер играет в его волосах.
Он страж границы, между явью и сном,
Хранитель забытых, священных мест.

Кто смеет войти в его царство ночное,
Должен смирить гордыню и страх.
Ибо Кернунн видит сердце любое,
И знает, где правда, а где лишь прах.

Он может даровать исцеление и силу,
Или навлечь проклятие, как гнев грозы.
Он дикий и вольный, как ветер у могилу,
И тайна его не познана до сих пор, увы.

Так слушай же, путник, шёпот листвы,
И помни о том, кто в лесу обитает.
Ибо Кернунн всегда наблюдает,
И судьбы твоей нить он держит в руках.
***
Владыка Тени, Хозяин Костей

В Миктлане вечном, где тьма густа,
Сидит Миктлантекутли, царь без лица.
Костяной трон его холоден и нем,
Лишь шёпот ветра доносится к нему.

Из черепов сложен его венец,
В глазах пустых лунный бледный свет.
Он правит мёртвыми, их души хранит,
В лабиринтах смерти их путь вершит.

Слышны шаги в пещерах глухих,
То души ищут покоя в них.
Миктлантекутли, их страж и судья,
Решает участь, не зная стыда.

Он видит тайны, что скрыты во тьме,
Знает секреты, что шепчет земля.
В его владениях нет места для лжи,
Лишь правда смерти, что в сердце лежит.

Не стоит звать его имя вслух,
Иначе тьма поглотит твой дух.
Но если смерть постучится в твой дом,
Миктлантекутли примет тебя потом.

Он ждёт в молчании, в вечном покое,
Владыка Тени, Хозяин Костей.
И в Миктлане вечном, где тьма густа,
Он правит мёртвыми, царь без лица.
***
Идзанами: Песнь Тьмы

Врата Ёми раскрылись безмолвно,
И мрак поглотил небесный свет.
Идзанами, богиня ушедшая,
Владела там тьмой много лет.

Забыла она ласку Идзанаги,
Забыла тепло первых дней.
Лишь шёпот теней, да ветра завыванье,
Владели душой её теперь.

Её лик, что был светом когда-то,
Искажен печатью гниения и зла.
И волосы, словно ночная река,
В бездонную пропасть текли без числа.

Она плетёт паутину проклятий,
Из нитей забвения и боли.
И каждый, кто смеет нарушить границы,
Познает её жуткую волю.

Не ищите её в садах Элизиума,
Не зовите её имя в молитвах.
Идзанами - владычица мёртвых,
И в сердце её лишь вечная битва.

Она - отражение страха и смерти,
Тень, что крадется за спиной.
И в царстве теней, в вечной ночи,
Она правит, забыв про покой.

И если услышите шёпот в ночи,
И почувствуете холод могильный,
Знайте, Идзанами близко,
И взгляд её - вечно унылый.
***
Атропос

В тишине, где звёзды гаснут в дымке,
В обители, что скрыта от людей,
Сидит она, с безжалостным клинком,
Прядёт судьбу из призрачных идей.

Атропос, неумолимая сестра,
Что нить обрубает без слезы,
Когда приходит смертная пора,
И гаснут жизни хрупкие часы.

Её лицо сокрыто в вечной тени,
Глаза - два омута, где плещется ничто.
Она не знает жалости, сомнений,
Лишь долг, что ей предписан божеством.

В её руках - клубок чужих историй,
Сплетённых в замысловатый узор.
Она вершит судьбу, не зная горя,
И в вечном мраке правит свой террор.

Не моли её, не проси пощады,
Её рука не дрогнет ни на миг.
Она лишь ждёт, когда придёт награда,
И нить твоя оборвётся в крик.

Так бойся тени, что крадётся ночью,
И шёпота, что слышен в тишине.
Ведь Атропос, безжалостная очень,
Уже плетёт твою судьбу во тьме.
***
Оркус повелитель мертвых, властелин теней

Окутан мглой, где звёзды не горят,
Владеет Оркус царством вечной ночи.
Там души бродят, тени говорят,
И эхо стонов в пустоте клокочет.

Костяной трон, из черепов сложен,
Он восседает, взор его - как лёд.
В его руках - судьбы людские души,
И каждый вздох, лишь смерти мимолёт.

В его садах растут лишь бледные цветы,
Питаясь кровью, пролитой в бою.
Там шепчут ветры страшные мечты,
И души ищут вечную судьбу свою.

Не смей взывать к нему, смертный, никогда,
Имя его - лишь гибель и тоска.
Ведь Оркус ждёт, он помнит имена,
И в царство тьмы утянет на века.

Он - повелитель мёртвых, властелин теней,
В его владениях нет места для любви.
Лишь вечный холод, страх и боль потерь,
И вечный мрак, что души поглотит.
***
Тараксипп

В пыли дорог, где тени пляшут в танце,
Под шёпот ветра, что несёт печаль,
Живёт он, страж, забытый в полумраке,
Тараксипп, чьё имя - смертная вуаль.

Он ждёт, недвижный, в зарослях колючих,
Где лунный свет рисует лики зла,
И путник, сбившийся с пути, не чует,
Как близко к сердцу подкралась игла.

Его дыханье - шелест сухих листьев,
Его глаза - два уголька в ночи,
Он воплощение забытых истин,
И страх, что в сердце затаён молчит.

Кто имя произнесёт его вслух,
Тот обречён на вечный, жуткий сон,
И в лабиринте призрачных дорог,
Навеки будет им порабощён.

Так помни, путник, в час, когда темнеет,
И лес вокруг зловеще зашумит,
Не приближайся к месту, где он дремлет,
И имя Тараксиппа не тверди.

Ведь в тишине, за гранью пониманья,
Он ждёт, голодный, в ожиданье жертв,
И лишь забвенье лучшее из знаний,
О том, кто в этой тьме навеки мёртв.
***
Пирифлегетон

Кровавый ров, где тени пляшут в пляске,
И пламя жжёт, не трогая костей.
Здесь Пирифлегетон, река возмездия,
Несёт грехи забытых королей.

В его водах плещутся кошмары,
И шепчут души, проклятые навек.
Здесь каждый вздох - предсмертная молитва,
И каждый взгляд - пронзающий кинжал.

Сквозь дым и пепел, в зареве багровом,
Плывут обломки сломанных надежд.
И страж реки, с глазами из обсидиана,
Хранит покой, что горче всяких бед.

Не смей ступать на берег проклятый,
Не искушай судьбу, что ждёт вдали.
Ибо Пирифлегетон не прощает,
И в вечном пламени тебя сожжет, увы.

Здесь время мёртво, и нет пути обратно,
Лишь эхо стонов в огненной ночи.
И Пирифлегетон, река забвения,
Навеки скроет все твои ключи.
***
Эрекура

В сумраке башни, где камень поёт,
Эрекура дремлет, забыв про полёт.
В хрустальном саркофаге, под звёздным дождём,
Спит тайна веков, что мы всё ждём.

Её волосы - шёлк из лунного света,
Глаза - два колодца, где тьма и рассветы.
На пальцах - кольцо из застывшей грозы,
И шёпот пророчеств в дыханье сквозь сны.

Кто разбудит её от вечного сна?
Кто выпьет до дна чашу древнего вина?
Лишь тот, кто отважен, кто сердцем чист,
Увидит, как пламя в кристалле искрит.

Когда Эрекура откроет глаза,
Мир содрогнётся, как в час грозы.
И древняя магия, что спала в ней,
Окутает землю в сиянье огней.

Но будь осторожен, искатель чудес,
В её пробуждениях - и дар, и крест.
Ибо сила её - как бушующий шторм,
И может разрушить, и может дать дом.

Так слушай же ветер, что шепчет в ночи,
Ищи Эрекуру, но помни - молчи.
Ибо тайна её - как хрупкий цветок,
И словом неверным сорвать её смог.
***
Энцелад: Ледяная Шёпотница

В объятьях Сатурна, в ледяной тиши,
Кружится призрак, Энцелад-душа.
Поверхность бела, как саван вечный,
Хранит секреты, что не разгадать.

Там трещины зияют, словно раны,
Извергая в космос ледяной туман.
Не просто гейзеры, то шёпот древний,
Послания из глубин, из океана.

Внутри, под коркой, плещется вода,
Солёная, живая, неземная.
И кто-то там, в безмолвной темноте,
Быть может, ждёт, надежду не теряя.

Энцелад, ты - тайна, ты - загадка,
Ледяная шёпотница вселенной.
Твои фонтаны - звёздные искры,
Намек на жизнь, что дремлет сокровенно.

И в тишине, когда Сатурн сияет,
Я слышу шёпот твой, сквозь толщу льда.
Он говорит о вечности, о чуде,
И о надежде, что еще жива.
***
Фиамат

В бездонной тишине, где звёзды гаснут,
И лунный свет дрожит, как призрак сна,
Владычица морей, Фиамат властна,
И песнь её, как буря, холодна.

Из пены морской, из глубин забвенья,
Она возникла, дева-волна,
В глазах её - тоска тысячелетий,
И тайна, что навеки погребена.

Её дыханье - шёпот океана,
Её улыбка - блеск луны в ночи,
Но сердце - лёд, и в нём живёт лишь рана,
О прошлом, что не в силах излечить.

Она зовёт, манит в пучину тёмную,
Где корабли находят свой конец,
И души, что блуждают неприкаянно,
В её объятьях обретают плен.

Не верь её красе, обманчив лик,
В нём скрыта боль, и жажда мести жгучая,
Фиамат - богиня, демон, вечный крик,
Властительница бездны, всемогущая.

И если ты услышишь песнь её,
Внимай ей, путник, но не приближайся,
Иначе в царстве вечном, ледяном,
Навеки в её власти ты останешься.
***
Стено, старшая из Горгон

Я - Стено, старшая из сестёр,
Чей взгляд несёт лишь вечный мрак и смерть.
Не красота, а ужас - мой удел,
И в сердце - ледяная круговерть.

Когда-то нимфой юной я была,
И море пело мне свои стихи.
Но гнев богини, словно тень крыла,
Настиг меня, и мир мой рухнул в прах.

Змеи сплелись в корону на челе,
И зубы выросли, как у зверей.
В глазах, лишь отблеск ада, в вечной мгле,
И крик безмолвный, что не слышит мир людей.

Я брожу в скалах, где лишь ветер воет,
И жду, когда ко мне придёт герой.
Но не любовь он в сердце мне откроет,
А смерть, что станет для меня покой.

Ведь я - проклятие, я - воплощенье страха,
Я - Стено, Горгона, вечный пленник тьмы.
И в каждом вздохе - эхо вечной плахи,
И в каждом взгляде - предвкушенье смерти.

Так берегитесь, смертные, меня,
И не смотрите в очи, полные огня.
Иначе камнем станете навек,
И в вечности останется лишь серый след.
***
Радамант

В сумрачных кущах Элизия, где тени спят,
И шепчут ветры древние сказания,
Стоит Радамант, суровый, непредвзятый,
Хранитель тайн и вечный страж молчания.

В его глазах, как в зеркалах забвенья,
Отражены и подвиги, и грех,
Он взвешивает души в тишине забвенья,
И выносит приговор, что тяжек для всех.

Не дрогнет он пред мольбами и слезами,
Не подкупить его ни златом, ни хвалой,
Лишь справедливость правит его делами,
И вечный долг, что дан ему судьбой.

В его руках весы, что помнят правду,
И меч, что карает ложь и обман,
Он судит мёртвых, как живых когда-то,
И отправляет в Тартар или в блаженный стан.

И если ты, путник, в мир теней войдёшь,
Предстанешь пред его суровым взором,
То помни: лишь чистая душа пройдёт,
Сквозь врата вечности, к небесным просторам.

Ибо Радамант, он страж и судия,
Он вечный символ правды и суда,
И в царстве мёртвых, где царит стихия,
Его закон - закон навеки, навсегда.
***
Паллант

В тени забытых рощ, где дремлет древний страх,
Вздымается Паллант, как горный исполин.
Его шаги гулки, как погребальный плач,
И взгляд его, как лёд, что вечно холоден.

Он вырос из земли, из костей и камней,
Из пепла битв, что мир когда-то знал.
В его груди стучит не сердце, а гранит,
И в венах плещет тьма, что вечно ждёт.

Он помнит имена, что стёрты из времён,
Он слышит шёпот звёзд, что гаснут в небесах.
Он видит сквозь века, сквозь призрачный туман,
И знает тайны, что хранит лишь мрак.

Паллант, гигант теней, хранитель древних врат,
Он ждёт, когда пробьёт последний час.
Когда земля содрогнётся, и небо упадёт,
Он встанет во весь рост, и поглотит нас.

Не буди его сон, не трогай древний прах,
Иначе гнев его обрушится на мир.
Паллант, гигант, он дремлет, но не спит,
И ждёт, когда его разбудит вечный крик.
***
Кисаккванд: Шёпот Забытых Врат

В тумане дремлющих долин, где тень ложится густо,
Стоит Кисаккванд, забытый всеми, древний и пустой.
Лишь ветер шепчет имена, что стёрты с уст искусством,
И эхо плачет о былом, укрытой вечной пеленой.

Врата из камня, мхом поросшие, хранят секреты веков,
И руны странные, как змеи, вьются в их глубине.
Здесь духи бродят, неприкаянные, в поисках оков,
И ждут, когда откроется портал в неведомой стране.

Луна, как глаз безумный, смотрит сверху, сквозь листву,
И серебрит руины храма, где алтарь разбит.
Здесь кровь когда-то лилась рекой, взывая к божеству,
И голоса молящих слышны, хоть разум их забыт.

Не смей ступать на эту землю, путник, одинокий, ты,
И не буди уснувших стражей, что стерегут покой.
Иначе станешь частью мрака, жертвой темноты,
И навсегда останешься здесь, в объятьях Кисаккванд.

Здесь реальность истончается, и грань между мирами
Размыта, словно акварель, под дождём забвения.
И если ты услышишь шёпот, что зовёт тебя словами,
Не поддавайся, путник, беги! Ищи спасения!

Кисаккванд ждет, Кисаккванд помнит, Кисаккванд зовет,
И в тишине его молчания таится вечный страх.
Он поглотит тебя без остатка, и никто не узнает,
Что ты когда-то был живым, и дышал на этих ветрах.
***
Нанепаюшать

В час, когда тени пляшут в лунном свете,
И шепчет ветер сказки старины,
Из сумрака рождается "Нанепаюшать" -
Существо из снов, из тишины.

Глаза его - два уголька мерцают,
В них отражён забытый, древний мир.
Он бродит там, где грани исчезают,
Где явь и сон сплетаются в эфир.

Он не зол и не добр, он просто есть,
Хранитель тайн, что лучше не будить.
Его дыханье - ледяная весть,
О том, что в сердце тьмы способно жить.

Не ищи его, путник, в час ночной,
Не призывай из мрака, из глубин.
Иначе "Нанепаюшать" за тобой
Последует, как тень, до седины.

Он будет рядом, в шёпоте листвы,
В скрипучей двери, в отблесках костра.
И ты поймешь, что нет от тьмы защиты,
Когда "Нанепаюшать" - твоя судьба.
***
Шёпот Скеллефтеа

В объятьях ночи, где бор царит покой,
Скеллефтеа дремлет под луной седой.
Река Скеллефтеэльвен, словно змей, скользит,
И тайны древние в глубинах хранит.

Над городом витает мгла седая,
И шепчут сосны сказки, не смолкая.
О призраках шахт, о золоте забытом,
О духах саамов, ветром позабытых.

В домах старинных тени оживают,
И голоса из прошлого вещают.
О моряках, что в бурях пропадали,
О девах юных, что любви не знали.

Когда Aurora Borealis вспыхнет в небесах,
Откроются врата в неведомый мир прах.
И духи Севера, в танце ледяном,
Покажут тайны, что скрыты под снегом.

Не верь глазам своим, когда гуляешь ночью,
В Скеллефтеа, где тьма играет очень.
И слушай шёпот ветра, тихий и немой,
Он может рассказать историю тебе одной.
***
Северное Сияние

В ночи безмолвной, ледяной,
Когда луна свой свет теряет,
Вдруг вспыхнет полог неземной,
И небо красками играет.

Aurora Borealis, шёпот звёзд,
Дыханье духов, тайна вечная.
Танцует пламя без костров,
Вуаль из света, быстротечная.

Зеленый, розовый, лиловый,
Взметнутся ленты в вышине,
Как будто ангел, невесомый,
Рисует кистью по стене.

И слышен тихий, странный звук,
Похожий на хрустальный звон.
Как будто льда коснулся лук,
И космос издал тихий стон.

Кто ты, Aurora? Чей ты знак?
Предвестник радости иль бед?
В твоих мерцающих огнях
Скрыт древний, позабытый след.

И замирает сердце в груди,
В плену небесной красоты,
И кажется, что впереди
Открыты вечности врата.

Но гаснет пламя, тает свет,
И снова ночь, и тишина.
Лишь в памяти остался след,
Aurora Borealis, ты одна.
***
Игалук: Шёпот Ледяного Ветра

Игалук шепчет в ночи полярной,
Сквозь льды, что спят в объятьях тьмы.
Он - дух, рождённый в буре ярой,
Хранитель вечной мерзлоты.

Его дыханье - пляска снега,
В глазах - отблеск луны бледной.
Он видит то, что скрыто веками,
И слышит крики душ заблудших.

Когда aurora borealis пляшет,
И небо вспыхивает огнём,
Игалук из глубин восстанет,
Своим поведать о былом.

Он расскажет о шаманах древних,
О силе тотемов и духов,
О тайнах, что хранят пещеры,
И о проклятьях ледяных оков.

Не смей тревожить его покой,
Не нарушай молчанье льда.
Игалук - страж земли седой,
И гнев его - страшней, чем холода.

И если ты услышишь шёпот вьюги,
Вдали от света и тепла,
Знай, Игалук следит за кругом,
И помнит каждое тво деяние.
***
Копакаси: Шепот Андских Ветров

В объятьях гор, где небо низко дышит,
Лежит Копакаси, древний, молчаливый.
Озеро Титикака, словно зеркало души,
Хранит легенды, что ветер переливы.

Здесь Инки строили, камни воздвигали,
Взывая к Виракоче, богу-творцу.
И духи предков, тени их печали,
Блуждают в храмах, ушедших к концу.

Ночь опускается, звёзды зажигая,
И лунный свет танцует на волнах.
Тогда Копакаси тайны открывает,
Шепча истории в призрачных снах.

Слышны голоса, из глубины веков,
О жрецах, о жертвах, о власти и любви.
И эхо барабанов, зов древних богов,
Вплетается в шёпот ночной тиши.

Остерегись, путник, ступая на землю эту,
Здесь грань тонка меж миром явным и иным.
Копакаси хранит свою тайну заветную,
И лишь избранным откроет свой древний гимн.

И если услышишь шёпот ветра в тростниках,
И увидишь искру в глазах старика,
Знай, Копакаси коснулся твоей души,
И ты стал частью его вечной тиши.
***
Майяуэль: Песнь Агава

В лунном свете, бледном и дрожащем,
Раскрылся агавы цветок.
Майяуэль, богиня опьяняющая,
Сплела из звёзд небесный моток.

Из сока сладкого, как слёзы ночи,
Она творит священный пульке.
В нём духи предков шепчут пророчества,
И тайны древние в нём глубоки.

Четыреста кроликов, дети хмельные,
Вокруг неё в танце кружат.
Их смех безумный, как эхо пустыни,
В сердцах смертных страх рождают.

В её глазах - отблеск звёзд далеких,
В её руках - сила земли.
Майяуэль, богиня опьянения,
В мир смертных ты тайну неси.

Кто испьёт пульке из чаши лунной,
Увидит мир сквозь пелену грёз.
Но помни, путник, в хмельном безумии,
Не потеряй себя средь звёзд.

Ибо Майяуэль, богиня агава,
Дарует знание, но и берёт.
В её объятьях - вечная тайна,
И путь к богам, и вечный полёт.
***
Миктлансиуатль

В царстве теней, где кости шепчут сны,
Сидит она, владычица ночи,
Миктлансиуатль, с ликом луны,
Взирает сквозь вечные очи.

Её корона - перья совы,
Её ожерелье - зубы мертвецов,
Она плетёт из мрака покровы,
Для тех, кто покинул мир живых отцов.

В её руках - костяной барабан,
Его ритм - дыхание загробной тьмы,
Он призывает души из тумана,
В её владения, где нет весны.

Она - хранительница тайн и забвения,
Проводник в мир, где нет ни боли, ни страха,
Она - воплощение вечного терпения,
И ждёт, когда развеется земной прах.

Не бойся её, путник, в час смертный,
Она лишь исполняет свой долг вековой,
Она - мать, что примет тебя в свой чертог,
И укроет от солнца, от жизни земной.

Лишь помни, вступая в её владения,
Оставить всё земное у врат,
Ибо в царстве теней нет места сомнениям,
Лишь вечный покой, и забвения аромат.
***
Вираноча: Ткач Сумерек

В горах, где ветер шепчет древние слова,
Где камни помнят поступь богов,
Живёт Вираноча, тенью луны одета,
Ткач сумерек, повелитель снов.

Он нити звёзд плетёт в полотно ночи,
Вплетая в узор дыхание земли.
Его глаза - два озера бездонных,
В них отражаются миры, что не нашли.

Он ходит по границе яви и сна,
Ступая легко, как первый снег.
В его руках - веретено из кости ягуара,
И пряжа - из молчания и рек.

Он видит то, что скрыто от людских глаз,
Слышит шёпот духов, что в камнях спят.
Он знает тайны времени и пространства,
И помнит имена тех, кто давно ушёл назад.

Не ищи его в свете дня палящем,
Он явится лишь тем, кто сердцем чист.
И если ты услышишь тихий звон колокольца,
Знай, Вираноча близко, и твой путь предрешён.

Он может даровать тебе мудрость веков,
Или забрать в свои сумеречные края.
Вираноча - загадка, тайна, шёпот ветра,
И лишь избранным откроется его судьба.
***
Аслауг: Песнь Забытых Ветров

В глазах Аслауг - осколок льда,
В них древних саг застыла боль.
Она из рода тех, кто знал,
Как в камне пробудить любовь.

Её коса, как лунный шёлк,
Сплетает тени и мечты.
Она слышала мёртвых шёпот,
И видела, как гаснут дни.

В пещере, где дракон уснул,
Она нашла свой тайный дар.
И в сердце, что хранит испуг,
Зажглась пророчества пожар.

Она плетёт из трав слова,
Что открывают дверь в миры,
Где бродят призраки былого,
И шепчут тайны старины.

Аслауг молчит, но в тишине,
Звучит мелодия судьбы.
И каждый, кто коснется её,
Увидит то, что скрыто там.

Она - хранительница снов,
И страж забытых, тёмных мест.
Аслауг, чья кровь, как зов ветров,
Несёт в себе проклятье и благовест.
***
Херикл: Шепот Забвения

В руинах храма, где луна - вдова,
И мрамор помнит поступь мертвецов,
Стоит Херикл, чья голова седа,
И взор пронзает сумрак веков.

Он помнит шёпот древних, спящих сил,
Что в камне дремлют, в лозах диких роз.
Он видел, как рождался мир и гнил,
И слышал плач забытых, горьких грёз.

Его ладонь хранит тепло костра,
Что грел пророков в ночь перед бедой.
Он знает тайну вечного костра,
И где покоится последний герой.

Но в сердце Херикла, лишь пустота,
И память, словно ржавая игла.
Он ищет имя, что забыл уста,
И тень лица, что в зеркале стекла.

Он шепчет заклинанья в тишине,
К теням былого простирает длань.
Но лишь эхо вторит в вышине:
"Забвение... Забвение... Забвение..."

И в этот миг, когда луна бледна,
Херикл исчезнет в дымке вековой,
Оставив лишь руины и тишина,
И шёпот ветра: "Помни... и забудь покой..."
***
Иобат: Тень на Древнем Пути

В песках забвенья, где шепчет ветер,
Иобат бредёт, как призрак ночи.
В глазах его - луна не светит,
Лишь отблеск тьмы, что душу точит.

Он был царём, властителем гордым,
Чей трон дрожал от силы и огня.
Но жажда знаний, тайной полной,
Ввергла его в бездну бытия.

Он искал ответ в рунах древних,
В пророчествах, что кровью начертаны.
И вызвал силы, неподвластные,
Что в мир явились, тьмой одеты.

Теперь он скиталец, тень без имени,
Забытый богом, проклятый людьми.
Иобат - эхо древнего пламени,
Что тлеет в сердце вечной зимы.

Он ищет выход, путь к искуплению,
Но каждый шаг лишь глубже вводит во мрак.
И в каждом вздохе - лишь сожаление,
О том, что сам себе он злейший враг.

И если в ночь, когда луна багряна,
Услышишь шёпот, тихий и пустой,
Знай, это Иобат, тень из тумана,
Блуждает вечно, ищет свой покой.
***
Лагерта: Песнь Северного Ветра

В глазах, как льды, застыла вечность,
В косе, как ночь, сплелись века.
Лагерта, воительница-ведьма,
Владела силой колдовства.

На драккаре, под парусом ворона,
Плыла сквозь шторм, как тень луны.
И ветер пел ей песнь пророчеств,
О битвах, славе и войне.

В руках её топор сверкал, как молния,
Кровь врагов орошала щит.
Но в сердце таилась печаль глубокая,
О доме, мире, что забыт.

Она шептала руны древние,
Призывая духов севера.
И тени прошлого вставали,
В тумане, полном колдовства.

Лагерта, дева-воительница,
Забытая богами, но жива.
Её легенда, словно эхо,
В веках звучит, как песнь волхва.

И если ночью, в час безлунный,
Услышишь вой волков вдали,
Знай, это дух Лагерты бродит,
В поисках вечной тишины.
***
Седна

В ледяном дворце, где вечный мрак царит,
Седна сидит, забытая богами.
Её глаза - два озера, где боль горит,
И руки - обрубки, скованные льдами.

Когда-то дева, дочь морского бога,
Она отвергла женихов земных.
За это гнев отца, как буря строга,
Её низверг в пучину вод глухих.

Он отрубил ей пальцы, дрожь пронзила,
И в море бросил, кровью обагря.
И там, где плоть её навек застыла,
Родились тюлени, моржи, киты, не зря.

Теперь она - владычица глубин,
Хозяйка душ, что в ледяной плену.
Её дыханье - арктический помин,
Её проклятье - шторм, несущий смерть одну.

Молись ей, путник, если в море вышел,
И жертву принеси, чтоб гнев унять.
Иначе Седна, голос свой услышав,
Тебя затянет в ледяную гладь.

И будешь ты скитаться вечно там,
В её дворце, где нет ни дня, ни света.
Лишь эхо крика, затерявшись во льдах,
Напомнит, что когда-то жил на свете.
***
Тахвиц, тень в лунном свете

Ох, Тахвиц, тень в лунном свете,
Шёпот ветра в ночной тиши.
Твой лик, как сон, неуловим,
В глазах - бездонная глушь.

Ты - страж забытых перекрестков,
Хранитель тайн, что спят в земле.
Твоя рука - холодный камень,
Твой голос - эхо во мгле.

Ты бродишь там, где нет дорог,
Где звёзды гаснут в пустоте.
И ищешь то, что потеряно,
В забвенье, в вечной темноте.

Кто ты, Тахвиц? Дух или демон?
Иль просто призрак прошлых лет?
Твой путь окутан тайной вечной,
И нет на твой вопрос ответ.

Но я чувствую твоё дыханье,
В холодном воздухе ночном.
И знаю, ты всегда там будешь,
В своем безмолвии немом.

Так пусть же лунный свет струится,
На твой таинственный покров.
О, Тахвиц, вечный странник ночи,
Хранитель снов и мёртвых слов.
***
Аид

Врата из оникса, безмолвны и темны,
Ведут в обитель, где угасли сны.
Там Аид восседает на троне из костей,
Владыка царства призрачных теней.

Его взгляд, как уголь, холоден и строг,
Он видит души, что сбились с дорог.
В его руках судьба, и вечный мрак,
Для тех, кто преступил земной свой знак.

Цербер трехглавый у входа стоит,
И лай его в безмолвии звенит.
Река Стикс течёт, как чёрная смола,
Перевозчик Харон ждёт, чтоб взяла.

Здесь тени бродят, в поисках покоя,
В забвенье вечном, в тишине нестрогой.
Здесь нет ни солнца, ни луны лучей,
Лишь эхо прошлого, и шёпот теней.

Аид, властитель царства мертвых душ,
Хранитель тайн, что не нарушит глушь.
Он ждёт, когда и твой наступит час,
И ты войдёшь в его безмолвный глаз.
***
Патекатль: Шёпот Пьяного Бога

В тумане агавы, под лунным серпом,
Где тени танцуют, сплетаясь клубком,
Я слышу шёпот, хмельной и густой,
Патекатля зов, древний и непростой.

Он бог опьянения, трав и корней,
В его глазах пляшет отблеск огней.
Он знает секреты, что скрыты в земле,
И тайны, что шепчет ночное мурло.

В его руках пульке бурлит и искрит,
В нём сила земли, что веками хранит.
Он учит забыться, уйти от забот,
Но помни, путник, его дар - обоюдоострый клинок.

Он может открыть тебе двери в мир снов,
Где духи танцуют под шёпот ветров.
Но если ты слаб, если дух твой дрожит,
Патекатль тебя в пучину затянет, погубит.

Ищи его в сердце агавы густой,
В мерцании звёзд над пустыней ночной.
Но помни, путник, его зов - это риск,
Ведь пьяный бог часто бывает капризен и близок.

Он может даровать тебе мудрость и власть,
Или в вечном опьянении душу украсть.
Так слушай внимательно шёпот его,
Патекатля зов, древнего бога хмельного.

Конец