Ананси Плетёт Судьбу: Миф о Пауке-Творце

В те времена, когда мир был юн и слова еще не обрели форму,
Когда солнце лишь робко выглядывало из-за гор,
Жил Ананси, паук мудрости, хитрости полный,
Творец историй, что плёл судьбу, как свой узор.

Не был он ни богом грозным, ни воином могучим,
Но ум его был острее клинка, а язык - слаще мёда.
Он видел нити, что связывают звёзды и тучи,
И знал секреты, что в сердце земли сокрыты навеки.

Однажды Ньяме, бог небес, объявил испытание:
"Кто принесёт мне Осу, Леопарда, Фею и Змею,
Тот получит все истории мира в своё владение,
И станет хранителем мудрости, что я лелею".

Боги смеялись, считая задачу невыполнимой,
Но Ананси лишь улыбнулся, в глазах его блеснула искра.
Он не обладал силой, но был находчив и неутомим,
И знал, что хитрость - оружие, что бьёт наверняка.

С Осой он справился, налив ей мёда в тыкву,
И та, опьянённая сладостью, в ловушку попала.
Леопарда он обманул, вырыв яму глубокую,
И тот, упав в неё, выбраться уже не смог.

Фею он поймал, слепив куклу из смолы и глины,
И та, прилипнув к ней, не смогла улететь.
А Змею он перехитрил, устроив спор о длине пальмы,
И та, растянувшись, запуталась в своих же кольцах.

Вернулся Ананси к Ньяме, с добычей своей,
И бог небес, поражённый его умом и смекалкой,
Отдал ему все истории мира, без промедлений,
И нарёк его хранителем мудрости, что веками искал.

С тех пор Ананси плетёт свои истории,
Рассказывая о хитрости, смелости и мудрости.
Он учит нас, что ум сильнее силы,
И что даже самый маленький может достичь величия.

Так слушайте же сказки Ананси,
В них скрыта истина, что вечно живёт.
И помните, что даже паук может изменить судьбу,
Если в сердце его горит огонь, а в голове - полёт.
***
Песнь об Алекву, Боге Безмолвного Ветра

В начале времён, когда мир был юн и тих,
Когда лишь шёпот звёзд пронзал ночную тьму,
Родился Алекву, Бог Безмолвного Ветра,
Невидимый, неслышный, но вездесущий.

Не громом он явил себя, не молнией сверкающей,
Не бурей яростной, что рвёт леса в клочки.
Алекву - это вздох, что колышет травы нежно,
Движение незримое, что гладит облака.

Он - тишина перед бурей, затишье перед штормом,
Дыхание земли, что ждёт весенний дождь.
Он - тайна, что хранят вершины гор высокие,
И шёпот листьев, что о чём-то говорят.

Когда усталый путник в знойной дальней дали
Ищет прохлады тень, ища глоток воды,
Алекву посылает лёгкий ветерок,
Что освежает лоб и дарит облегченье.

Когда влюблённые, под лунным светом нежным,
Делятся тайнами, что в сердце берегут,
Алекву слушает, не нарушая тишины,
И уносит шёпот их в небесную даль.

Не ждите от Алекву ни жертв, ни восхвалений,
Он не нуждается в золоте и в почестях земных.
Его молитва - это тишина и созерцание,
Умение видеть красоту в простых вещах.

Почувствуйте его в лёгком дуновении,
В шелесте листьев, в запахе травы.
Алекву рядом, он всегда присутствует,
Бог Безмолвного Ветра, хранитель тишины.

И если в сердце вашем бушует ураган,
И мысли рвутся, словно птицы из гнезда,
Прислушайтесь к тишине, закройте на мгновенье очи,
И Алекву успокоит вас, как никогда.

Ведь в тишине его - великая сила,
В безмолвии его - мудрость веков.
Алекву, Бог Безмолвного Ветра,
Навеки в сердце нашем, среди тихих снов.
***
Ричтерсвельд: Песнь о Камне и Ветре

В краю, где дьявол солнце выковал из жара,
Где когти гор царапают небесный свод,
Лежит Ричтерсвельд, забытый богами старыми,
Земля, где камень правит, а ветер - его род.

Когда-то, говорят, здесь племя жило гордое,
Нама, чьи песни эхом звенели в скалах.
Они чтили Камень-Мать, что в сердце гор сокрыта,
И слушали шёпот Ветра в сухих травах.

Камень-Мать дарила им силу и выносливость,
А Ветер приносил вести с далёких земель.
Но гордость их росла, как кактусы колючие,
И забыли они мудрость древних повелений.

Они стали копать глубже, в утробу Камень-Матери,
Искать сокровища, что ей принадлежат.
И гнев её проснулся, как спящий лев голодный,
Земля задрожала, и рухнул горный хребет.

Ветер взвыл от боли, завыл, как раненый зверь,
И песок, словно саван, укрыл тела нама.
Лишь Камень остался, свидетель их падения,
И Ветер, что вечно оплакивает их имена.

Теперь Ричтерсвельд - царство камней и тишины,
Где солнце палит безжалостно, день за днём.
Лишь Ветер гуляет меж скал, как призрак древний,
Напоминая о гордости, что привела к огню.

И если ты, путник, забредёшь в этот край суровый,
Прислушайся к шёпоту Ветра, что в камнях живёт.
Он расскажет тебе о силе Камень-Матери,
И о том, как гордость племя нама свела в гроб.

Помни, Ричтерсвельд - не просто камни и песок,
Это урок, высеченный в граните веков.
Уважай землю, слушай ветер, чти Камень-Мать,
Иначе и тебя постигнет участь нама, увы, такова.
***
Адамастор: Песнь о Каменном Страже

Из пены морской, из бури рождённый,
Адамастор восстал, скалой обточённый.
Не человек, не зверь, не бог, но сила,
Что в камне дремлет, яростью полна.

Когда корабли, гордые и смелые,
Впервые дерзнули обогнуть его владения,
Он взвыл, как ветер, в клочья рвущий паруса,
И волны вздыбил, словно гнев небесный.

Он помнил дни, когда земля была юна,
Когда титаны правили, а океан был глух.
Он видел, как люди, слабые и смертные,
Пытались покорить его каменный трон.

Он проклинал Васко да Гаму, дерзкого морехода,
Что первым прошёл сквозь его бушующий ад.
И проклятие его, как тень, легло на корабли,
Что шли за ним, неся смерть и разорение.

Он шептал в ураганы, в штормы и туманы,
Сбивая с курса, ломая мачты в щепки.
Он видел, как тонут корабли, полные золота,
И слышал крики моряков, уходящих в бездну.

Но время шло, и люди становились сильнее,
Их корабли - прочнее, их навигация - точнее.
Адамастор, хоть и грозен, не всесилен,
И его власть над морем постепенно слабела.

Теперь он - лишь легенда, призрак прошлого,
Что бродит в тумане, напоминая о себе.
Но моряки, проходя мимо мыса Доброй Надежды,
Всё ещё бросают монеты в воду, в знак уважения.

Ибо знают они, что в глубине, под волнами,
Дремлет Адамастор, каменный страж,
И гнев его, хоть и притихший, не угас,
И может проснуться в любой момент, как шторм.

Так пусть же помнят люди о силе природы,
И о том, что даже самый гордый корабль
Бессилен перед яростью океана,
И перед гневом Адамастора, каменного стража.
***
Песнь Аконади: О Падении Звёздного Кузнеца

В начале времён, когда небо было юным,
И звёзды горели ярче, чем сейчас,
Жил Аконади, кузнец небесный, мудрый,
Чей молот ковал созвездия для нас.

Он выковал Солнце из огня кометы,
Луну из осколка древней, мёртвой льдины,
И Млечный Путь рассыпал, словно конфетти,
Над спящей Землёй, в её колыбели дивной.

Его горн пылал жаром звёзд далёких,
А наковальня пела песнь творенья,
И боги внимали, затаив дыханье, кротко,
Любуясь каждым новым откровением.

Но гордость, словно ржа, коснулась сердца,
И Аконади возомнил себя равным богам.
Он захотел создать звезду, что затмит все солнца,
И властвовать над светом, будет сам.

Он ковал её в тайне, в пещере тёмной,
Из чёрного камня, что упал с небес.
И вложил в неё всю силу, всю мощь огромную,
Забыв про меру, про закон и вес.

Когда звезда была готова, он поднял её ввысь,
И небо содрогнулось от её зловещей силы.
Она поглощала свет, как чёрная дыра, клянясь
Разрушить мир, что Аконади сотворил когда-то.

Боги разгневались, увидев это зло,
И Зевс метнул свой гром, расколов небосвод.
Звезда раскололась, и тьма поглотила всё тепло,
А Аконади был низвергнут в вечный лёд.

С тех пор он скован цепями из звёздной пыли,
В пещере ледяной, где вечно правит мрак.
И слышит он лишь ветра вой унылый,
И видит осколки звёзд, что он разбил в прах.

И помните, смертные, эту песнь печали,
О гордости, что губит даже самых сильных.
И знайте, что за дерзость небеса карают,
И даже кузнец звёзд может пасть бессильно.
***
Токолоше: Шёпот Земли

В тени акаций, где луна бледнеет,
Живёт легенда, что ветер лелеет.
Не зверь, не демон, но дух земли,
Токолоше бродит, где спят огни.

Он слеплён из глины, из праха предков,
И шёпот его - отголосок древних веков.
Не злоба в глазах, а печаль глубока,
О связи утраченной, о боли потока.

Он страж забытых, хранитель корней,
Напомнит о прошлом, что стало золой.
Не бойся его, путник, в ночной тишине,
Услышь его песню, что льётся извне.

Он может помочь, если сердце чисто,
И дух твой открыт, и помыслы быстры.
Но если ты жаден, и полон обмана,
То гнев его страшен, как буря саванны.

Токолоше - не сказка, не вымысел пустой,
Он часть нашей веры, он голос родной.
Уважь его землю, и предков своих,
И он защитит тебя от бедствий любых.
***
Дыра в Стене

В глуши забытой, где тень густеет,
Где мох седой оплёл замшелый камень,
Стояла стена, что время не жалеет,
Хранящая тайны древние веками.

Но в этой стене, из камня и печали,
Зияла дыра, как глаз пустой и тёмный.
О ней шептали ветры и кричали,
Что в ней таится мир совсем иной.

Легенды гласили, что сквозь эту брешь,
Проходят тени древних богов и духов.
Что там, за гранью, где царит кромешность,
Живут существа, лишённые слуха.

Одни говорили, что дыра - это портал,
В мир снов и кошмаров, где разум гибнет.
Другие, что это лишь обман и скандал,
И в ней лишь ветер жалобно завывает.

Но смельчаки, что дерзко приближались,
К зияющей пасти, полной мрака,
В дыру ту навсегда и пропадали,
Не оставляя ни следа, ни знака.

Иные же, вернувшись, обезумели,
Бормоча что-то о глазах бездонных,
О шепчущих голосах, что душу съели,
И о мирах, что разуму неподвластны.

Так и стоит стена, храня секреты,
А в ней дыра, как чёрная воронка.
И каждый, кто приблизится к ней,
Рискует навсегда остаться в ней.

И помни, путник, если ты увидишь,
В стене старинной дыру, как бездна,
Не искушай судьбу, не приближайся ближе,
Ибо в ней таится тьма, что бесполезна.

Ведь дыра в стене - это не просто камень,
Это врата в мир, откуда нет возврата.
И лучше обойти её стороной, как пламень,
Чем в бездне той навеки быть утратой.
***
Гроотсланг: Песнь о Древнем Звере

В пещерах Ричтерсвельда, где тень танцует с камнем,
Где ветер шепчет тайны, что время не уносит,
Живёт легенда древняя, зверь, что рождён был странным,
Гроотсланг, змей-слон, чья мощь в себе хаос приносит.

Когда земля была юна, и боги лишь играли,
Смешали слона силу и змея коварство,
Создали чудовище, что горы сокрушало,
И в сердце его поселили лишь злобное царство.

Но боги испугались, увидев эту силу,
Решили разделить его, чтоб мир не погубить.
Но один Гроотсланг выжил, избегнув злую гилью,
И в глубинах пещерных продолжил зло творить.

Он сторожит алмазы, что в недрах гор сокрыты,
И золото, что блещет, как солнце в небесах.
Он ждёт неосторожных, кто жаждой обуяет,
Чтоб в пасть свою забрать их в вечный страх.

Его глаза горят, как угли в тёмной ночи,
Его бивни, словно копья, пронзают тишину.
Он двигается плавно, как река, что молчит,
Но стоит потревожить - обрушит на тебя войну.

Не ищи его, путник, в ущельях Ричтерсвельда,
Не искушай судьбу, не буди древнее зло.
Пусть спит Гроотсланг в пещере, где тьма его удела,
Иначе станешь ты лишь пылью, что ветром унесло.

И помни, шёпот ветра, что в скалах завывает,
Он песнь поёт о звере, что вечно будет жить.
Гроотсланг, легенда древняя, что страх внушает,
И в сердце Ричтерсвельда продолжит зло творить.
***
Хейци-Эйбиб: Песнь о Падшем Свете

В тени гор, где вечность спит,
Родился Хейци-Эйбиб, дитя ночи.
Не ангел света, не демон тьмы,
А искра, что меж мирами бродит.

Он был сотворён из звёздной пыли,
И ветра шептали ему тайны древние.
В его глазах горел огонь желаний,
И сердце билось в ритме мироздания.

Но гордость, словно змея, обвила его душу,
И жажда власти затмила разум светлый.
Он возжелал превзойти творца,
И в дерзком бунте поднял свой меч.

Война разразилась в небесах,
И ангелы пали под натиском гнева.
Хейци-Эйбиб, предводитель мятежа,
Сражался яростно, словно лев в клетке.

Но сила света оказалась сильнее,
И бунт был подавлен, а тьма рассеяна.
Хейци-Эйбиб, поверженный и сломленный,
Был изгнан в бездну, в мир забвения.

Теперь он скитается в пустоте,
Одинокий призрак былой славы.
Его имя шепчут лишь тени,
И эхо битвы звучит в его сердце.

Но говорят, что в час великой нужды,
Когда свет померкнет и тьма воцарится,
Хейци-Эйбиб вернётся из забвения,
Чтобы вновь сразиться за свою свободу.

И тогда мир содрогнётся от его гнева,
И звёзды погаснут в его тени.
Ибо Хейци-Эйбиб, падший свет,
Всегда будет помнить свою утраченную славу.
***
Га-Гориб: Песнь о Пожирателе Солнц

В бездонной тьме, где звёзды гаснут в страхе,
В пещерах гор, что в небо рвутся прахом,
Живет Га-Гориб, ужас древний, дикий,
Чудовище, что мир глотает ликом.

Не зверь он, нет, и не дух злобный,
А тень кошмара, что в веках рождён.
Из хаоса и мрака сотворённый,
Он голоден, и голод тот бездон.

Глаза его - два угольных колодца,
В них отражен лишь холод вечной ночи.
Дыхание - мороз, что кости ломит,
И вой его - предвестник страшной порчи.

Когда Га-Гориб выползает в мир,
Солнце бледнеет, прячется в испуге.
Земля дрожит, и реки замирают,
И смерть косой своей чертит по кругу.

Он пожирает свет, надежду, веру,
Оставляя лишь отчаянье и тлен.
Его когти - как лезвия из стали,
Разрубают судьбы, словно тонкий лён.

Герои пали, в битве с ним сражаясь,
Их славные мечи сломались в прах.
Лишь шёпот ветра помнит их отвагу,
И эхо битвы в сумрачных горах.

Но есть легенда, древняя как время,
О камне света, что Га-Гориб боится.
О сердце чистом, что его изгонит,
И солнце вновь над миром возродится.

Пока Га-Гориб дремлет в тёмной бездне,
Надежда тлеет, словно уголёк.
И ждеёт герой, что в час великой скорби,
Разбудит свет, и тьму развеет в срок.

И помни, путник, в сумраке блуждая,
О страхе древнем, что зовётся Га-Гориб.
И береги свой свет, свою надежду,
Чтоб тьма его не поглотила лик.
***
Песнь о Ван Хунксе, Небесном Кузнеце

В небесной кузне, где звёзды куют,
В сиянии вечном, где молнии бьют,
Стоит Ван Хунксе, с лицом из огня,
Небесный Кузнец, что творит день за днём.

Его молот - гром, его наковальня - луна,
Искры - кометы, что мчатся в ночи.
Он плавит созвездия в горне своём,
И выковывает судьбы для мира земного.

Когда он гневается, небо дрожит,
И бури рождаются в яростном танце.
Но когда он доволен, рождается свет,
И солнце сияет, даря тепло миру.

Из праха комет он создал моря,
Из звёздной пыли - горы и лес.
Он выковал реки, что землю питают,
И вдохнул жизнь в камень и лист.

Боги приходят к нему за советом,
Когда мир в опасности, когда тьма грозит.
Он куёт им оружие, щиты и доспехи,
И дарит надежду, когда она гаснет.

Говорят, что в сердце его - пламя любви,
К миру земному, к жизни простой.
И каждая искра, что вылетает из горна,
Несёт в себе частицу его доброты.

Так восславим Ван Хунксе, Небесного Кузнеца,
Творца миров, защитника света!
Пусть его молот гремит в небесах,
И куёт нам судьбу, полную счастья и лета!
***
Пряди Луны, Шёпот Паутины: Баллада о Йорогумо

В тени бамбуковых рощ, где лунный свет дрожит,
Живёт она, Йорогумо, чья тайна сердце жжёт.
Не женщина, не зверь, а сплетенье двух миров,
В её глазах мерцает тьма древних лесов.

Когда закат багряный кровью небо льёт,
Она выходит на охоту, чей зов её влечёт.
Прекрасной девой предстаёт, в кимоно шёлка,
И голос льётся сладкой песней, словно с ручейка.

Мужчины, глупые и жадные до ласк,
В её сети попадают, словно в смертный пляс.
Она смеётся, словно ветер в камышах,
И прячет когти под улыбкой, в нежных лепестках.

Её паутина тоньше шёлка, крепче стали,
Она плетёт её из лунных нитей, что упали.
И каждый, кто попался в этот смертный плен,
Узнает истинное имя, что скрыто в ней взамен.

Не женщина, а паук, огромный и седой,
Чьи лапы острые, как лёд, и взгляд пустой.
Она питается страхом, похотью и ложью,
И оставляет лишь пустую оболочку, словно кожу.

Легенды шепчут, что она - дитя земли,
Проклятая богами, чтобы вечно жить в тени.
И каждый, кто услышит шёпот её сети,
Должен бежать без оглядки, чтобы смерть обойти.

Так помни, путник, в лунном свете не броди,
И красоте чужой не верь, что видишь впереди.
Ведь Йорогумо ждёт, плетёт свою судьбу,
И в паутине лунной прячет вечную беду.

И если вдруг услышишь песню в тишине ночной,
Беги, не оглядываясь, прочь, пока ты живой!
Ибо Йорогумо близко, и её смертный взгляд,
Увидит в тебе лишь жертву, что обречена на ад.
***
Гашадокуро: Песнь Костей

Из тьмы голодной, из земли сырой,
Где души павших стонут под луной,
Восстал он, призрак костяной горы,
Гашадокуро, вестник вечной тьмы.

Скелет гигантский, сотканный из бед,
Из костей воинов, чьих жизней нет.
В его глазницах - мертвенный огонь,
Он бродит ночью, страшен и огромен.

Шаги его, как грохот в небесах,
Земля дрожит, и гаснет жизни прах.
Он ищет жертву, голоден и зол,
Питаясь страхом, что в сердцах нашёл.

Ветрами свищет в ребрах пустота,
И шепчет кость о прожитых годах.
О битвах страшных, о предательстве и лжи,
О тех, кто пал, и кто остался жив.

Беги, путник, если слышишь костный звон,
Беги, молись, пока ещё не схвачен он.
Ибо Гашадокуро - смерть сама,
Блуждающий кошмар, вечная зима.

Но говорят, что есть один лишь шанс,
Услышать в грохоте костей печальный вальс.
И если сердце чисто и светло,
Гашадокуро мимо пронесёт.

Ибо он - лишь эхо боли и войны,
Напоминание о том, что все мы смертны.
И только память, чистая и светлая,
Способна тьму его развеять навсегда.
***
Пенанггалан

В ночи тропической, где джунгли спят,
Рождается кошмар, что не унять.
Не призрак бледный, не тень в лучах,
А ужас явный, в багряных пятнах.

Голова женская, от тела оторвавшись,
Взлетает в небо, зловеще ухмыляясь.
Кишки и внутренности, как змеи, волочатся,
За кровью свежей, безмолвно гонятся.

Днем - женщина скромная, в доме хлопочет,
Но с заходом солнца, облик свой меняет.
Уксус и травы, в горлышко вливая,
Пытается раны свои залечить, скрывая.

Но запах крови, манит неумолимо,
К младенцам спящим, к матерям унылым.
Язык длиннющий, словно жало скорпиона,
Впивается в жертву, лишая жизни тона.

Остерегайтесь, путники, в час ночной,
Когда лишь луна освещает путь земной.
Услышав шёпот, и запах гнили тлен,
Бегите прочь, спасайтесь от Пенанггалан!

Ибо нет защиты от её проклятой силы,
Лишь чеснок и тернии, могут её отвратить.
Но даже они, не гарантия спасения,
От этой твари, что ищет лишь забвения.

Так помните, люди, легенду эту свято,
Ибо Пенанггалан, где-то рядом, вероятно.
В тени деревьев, в сумраке ночном,
Ждёт свою жертву, в ожидании одном.
***
Гимн Ламашту, Матери Демонов

Из тени ночи, из глубин реки,
Восстает Ламашту, лик её жесток.
Крылья как у птицы, когти как у льва,
Она приходит, страх в сердцах сея.

Семь имён носит она, семь ликов зла,
Похитительница младенцев, смерть несёт она.
В колыбель крадётся, дыханье отнимает,
Молоко матери в горечь обращает.

Но не только ужас в ней, не только мрак,
В ней отголосок силы, древней как мир сам.
Она - дикая мать, защитница своих,
Кто, отвергнут, забыт, кто в боли и грехе.

На ослице едет, с волками в тени,
Змеи обвивают стан, как пояс из камней.
Она - хаос и порядок, тьма и свет,
В ней жизнь и смерть, сплетённые воедино.

Молитвы шепчем, амулеты носим,
Чтобы отвести её гнев, её злую волю.
Но помним также, в ней - отголосок силы,
Что защитит слабых, в час нужды и бессилия.

О Ламашту, Мать Демонов, услышь наш зов,
Умерь свой гнев, даруй покой и кров.
Ибо знаем мы, в тебе - не только тьма,
Но и отблеск материнской, дикой силы.
***
Нзамби, Творец из Тьмы и Света

Вначале не было ничего, лишь тьма,
Бездонная, немая, как могила.
И в этой тьме, как искра, как мечта,
Зародился Нзамби, чья сила

Превыше звёзд, глубже морских глубин,
Могущественней ветра и огня.
Он был один, и в этом был почин,
Начать творенье мира, дня за днём.

Сначала мысль, как молния, пронзив
Безмолвие вселенской пустоты.
И словом первым, властным и живым,
Он вызвал к жизни первые черты.

Из тьмы густой он вылепил Землю,
Равнины, горы, реки и моря.
И Солнце зажёг, чтоб тьму развеять,
И Луну создал, ночную чтоб заря

Сияла мягко, сон навевая.
Он звёзды рассыпал по небесам,
Как бриллианты, вечно зажигая
Надежду в душах, веру чудесам.

Потом он создал птиц, чтоб пели песни,
И зверей диких, чтоб бродили в лесах.
И рыб в морях, чтоб плавали чудесно,
И насекомых, в травах и кустах.

Но миру не хватало чего-то,
Чего-то важного, живого, своего.
И Нзамби, в мудрости своей глубокой,
Решил создать подобие своё.

Из глины красной, с духом и душой,
Он вылепил людей, мужчин и женщин.
И дал им разум, волю и покой,
И научил их землю возделывать успешно.

И Нзамби, Творец из тьмы и света,
Смотрел на мир, что создал он с любовью.
И видел, что всё хорошо, что это
Начало жизни, новой и здоровой.

Но помните, дети, его заветы,
Любите землю, чтите небеса.
И в каждом дне ищите искры света,
Что Нзамби дарит вам всегда.
***
Цагн, Дитя Безмолвной Тьмы

Из чрева ночи, где звёзды спят,
Где эхо боли веками хранят,
Восстал Цагн, дитя безмолвной тьмы,
С глазами-озёрами вечной зимы.

Не ведал он солнца, не знал он тепла,
Лишь шёпот забвенья его колыбель качала.
В его жилах струится застывшая тень,
И каждый его вздох - предвестие бед.

Он бродит по миру, невидимый гость,
В его сердце - холод, в его разуме - злость.
Он ищет утраченное, то, что украли,
И мир содрогнется, когда он найдёт.

Его прикосновение - ледяной поцелуй,
Оно гасит надежду, оно рушит мечты.
Он шепчет проклятья на древнем наречии,
И души трепещут, услышав те речи.

Не ждите от Цагна ни жалости, ни любви,
Он - порождение мрака, он - слуга пустоты.
Он - воплощение страха, он - вечный кошмар,
Цагн, дитя безмолвной тьмы, владыка кошмарных снов.

И если услышите шёпот в ночи,
И если почувствуете холод в груди,
Бегите, молитесь, спасайте себя,
Ибо Цагн, дитя тьмы, уже ищет тебя.
***
Оньянкопон, Творец Небесный: Миф о Начале

Во тьме извечной, где не было света,
Лишь хаос клубился, без формы, ответа,
Восстал Оньянкопон, Творец Всемогущий,
Из мысли великой, из силы живущей.

Он был искоркой первой, огнём созиданья,
Он выдохнул звёзды, как искры дыханья.
Разверз он пространство, бездонное, тёмное,
И влил в него жизнь, как в чашу огромную.

Из глины небесной, он слепил Солнце,
Чтоб тьму разогнало, взглянув из оконца.
Луну сотворил он, чтоб ночью сияла,
И звёзды рассыпал, чтоб тьму украшали.

Он землю создал, из праха и пепла,
И реки пустил, чтоб она не ослепла.
Леса насадил он, и травы зеленые,
И горы воздвиг, величаво-склоненные.

Но мир был безмолвен, без жизни, без звука,
И Творец задумался, в тяжкой разлуке.
Тогда он вдохнул в землю искру живую,
И выросли люди, к нему голосующие.

Он дал им законы, чтоб мир соблюдали,
И мудрость великую, чтоб жизнь понимали.
Он дал им надежду, и веру, и силу,
Чтоб мир этот новый, они полюбили.

Но люди забыли Творца своего,
И в гордости слепой, не видели его.
Тогда Оньянкопон, в гневе великом,
Отдалился от мира, в небеса далекие.

И с тех пор он взирает, с высот недоступных,
На мир, что создал, и на поступки людские.
И лишь в шёпоте ветра, в грохоте грома,
Мы слышим отголоски, Творца Оньянкопона.

Так помните, люди, о силе великой,
Что мир этот создала, и жизнью наполнила.
И чтите Творца, Оньянкопона Небесного,
Чтоб мир ваш был светел, и полон чудесного.
***
Олорун: Песнь о Небесном Отце

В начале времён, когда тьма клубилась,
И мир был лишь хаосом, небытиём томился,
Восстал Олорун, владыка небес,
Чей взор пронзил мрак, даруя свет чудес.

Из пустоты, из бездны бескрайней,
Он выткал полотно вселенной дивной.
Своим дыханием раздул он пламя звёзд,
И в танце вечном их навеки переплёл.

Он создал Ориша, богов могучих,
Чтоб правили миром, мудрых и зрячих.
Обатала, творца, из глины слепил,
И Одудуа, что землю укрепил.

Он дал им Аше, силу созидания,
И право творить, дарить процветание.
Но сам Олорун, в вышине пребывая,
Наблюдал за миром, мудро направляя.

Он не вмешивался в споры и битвы,
Он давал знамения, мудрые молитвы.
Он - источник жизни, начало начал,
В его руках судьба, радость и печаль.

Когда гроза гремит, и молнии сверкают,
То Олорун гневается, мир предостерегает.
Когда солнце ласкает землю теплом,
То Олорун благословляет каждый дом.

Поклонимся Олоруну, владыке небесному,
За свет и за жизнь, за дар чудесный.
Пусть мудрость его, нас всегда направляет,
И Аше его, нас вечно охраняет!
***
Песнь Мулунгу, Громовержца

Из чрева Хаоса, где тьма вековала,
Родился Мулунгу, чья сила сияла.
Небесный кузнец, с молотом грозным,
Он выковал мир, из бездны хаосной.

Его дыхание - ветер, что гонит тучи,
Его взгляд - молния, что небо колючит.
Он правит громами, он властвует бурей,
И голос его, как рык разъяренной фурии.

Мулунгу, отец, защитник и каратель,
Он землю питает, он жизни податель.
Он дождь посылает на нивы сухие,
И ростом взращивает колосья золотые.

Когда же гнев его землю терзает,
И молнии пляшут, и лес полыхает,
Тогда трепещите, грешники мира,
И ждите возмездия, страшного пира!

Он видел рождение гор и морей,
Он слышал шептание древних зверей.
Он знает секреты, что скрыты во мраке,
И тайны, что дремлют в священном оракуле.

Мулунгу, владыка небесного свода,
Он страж равновесия, он вечная свобода.
Его сила безмерна, его воля крепка,
И слава его будет жить на века!
***
Ньянкупонг: Песнь о Громе и Мудрости

В тени древних баобабов, где шепчет ветер саванны,
Родился Ньянкупонг, сын неба и земли, дитя грома.
Его голос - раскат далекий, его взгляд - молнии блеск,
В его сердце - мудрость предков, в его руках - судьбы вес.

Он вышел из мрака хаоса, когда мир был юн и слеп,
Когда боги ещё бродили, не зная ни сна, ни бед.
Ньянкупонг, юный и сильный, поднял свой громовой молот,
И первым ударом разбил тьму, проложив светлый путь.

Он научил людей охоте, как строить крепкие дома,
Как сеять зёрна в землю, чтобы жизнь процветала сама.
Он дал им знание трав целебных, что лечат раны и боль,
И научил их петь и танцевать, чтобы радовалась душа.

Но не все боги приняли его, не все признали его власть.
Асанте, бог войны и крови, возненавидел его страсть
К миру, к знанию, к созиданию, к любви и к доброте.
И вызвал Ньянкупонга на бой, на смертный бой в темноте.

Сражались боги, сотрясая землю, небо пылало огнём,
Молнии рвали облака, и гром гремел день за днём.
Но мудрость Ньянкупонга победила, его сила была в правде,
Асанте был повержен, и мир вздохнул с облегчением, в отраде.

С тех пор Ньянкупонг правит небом, он видит всё, он слышит всё,
Он посылает дождь на землю, чтобы жизнь росла и цвела.
Он учит нас быть справедливыми, мудрыми и сильными духом,
И помнить, что даже в самой тёмной ночи всегда есть надежда и ухо.

Так пусть же звучит эта песнь о Ньянкупонге, боге грома,
О его мудрости и силе, о его любви к каждому дому.
Пусть его имя будет благословенно, пусть его свет озаряет нас,
И пусть его мудрость ведёт нас вперёд, в этот час и в каждый час.
***
Бумба: Песнь о Первом Слове

В безвременье, где не было ни света, ни тьмы,
Лишь пустота, безмолвная, как камень из тьмы.
Там дремлющий Бумба, Великий Отец, пребывал,
В себе самом вселенную он в зародыше держал.

Не было ни моря, ни гор, ни травы, ни звёзд,
Лишь Бумба, один, в тишине, без слёз.
И вот, в глубине его дремлющей мысли,
Зародилось желание, как искра в бездне искристой.

Он изрыгнул Солнце, пылающий шар,
И тьма отступила, оставив лишь жар.
Потом изверг Луну, серебряный диск,
И звёзды рассыпались, как бриллиантовый иск.

Изрыгнул он Воду, безбрежный океан,
И Землю, из глины, как древний талисман.
Изрыгнул он Леопарда, свирепого зверя,
И Орла, парящего в небе, без меры.

Изрыгнул он Крокодила, с зубастой пастью,
И Рыбу, скользящую в водной власти.
Изрыгнул он Черепаху, медлительную и мудрую,
И Человека, с душой, ищущей чуда.

Но Бумба устал, от творения сил,
И творение дальше, он сынов попросил.
Нгонгво, сын первый, изрыгнул он Банан,
И пищу для жизни, он миру отдал.

Чоганга, сын второй, изрыгнул он Молнию,
И страх и величие, в мир он принёс, невольно.
Беди, сын третий, изрыгнул он Муравья,
И труд, и порядок, в мир принесла семья.

Но Нгонгво, сын первый, был болен и слаб,
И смерть пришла к нему, как вор, как граб.
И Бумба заплакал, о сыне своём,
И слёзы его стали реками, что текут день за днём.

Так Бумба, Великий Отец, мир сотворил,
Из пустоты и тьмы, жизнь он излил.
И до сих пор, эхо Первого Слова звучит,
В шёпоте ветра, в пении птиц, в сердце стучит.

И помните, дети, о Бумбе всегда,
Он дал вам жизнь, он дал вам года.
Храните мир этот, что он сотворил,
Ибо в нём заключена, вся сила и пыл.
***
Песнь Кибуки, Духа Озера

Из глубин, где лунный свет играет,
Из колыбели вод, где тайна спит,
Восстал Кибука, дух, что охраняет,
Озеро Ньянза, что веками стоит.

Он - сын Мукосы, бога гроз и бури,
И Нямби, матери всего живого.
В его глазах - глубина лазури,
В его дыхании - шёпот ветра злого.

Когда туман над озером клубится,
И рыбак в лодке слышит странный зов,
То это Кибука, что явится,
Из водной мглы, как призрак из снов.

Он воин храбрый, щит и меч народа,
В битвах он яростен, как лев в саванне.
Он дарит силу, он дарует свободу,
Тем, кто чтит озеро, кто верен клятве данной.

Но гнев Кибуки страшен и ужасен,
Когда оскверняют воды его дома.
Тогда волна вздымается опасна,
И лодки тонут в пенной, злой истоме.

Он видит жадность, слышит ложь и зависть,
И карает тех, кто забыл о чести.
Он - страж порядка, он - живая данность,
В его руках судьба людская вместе.

Так помните, о люди, силу эту,
Что дремлет в глубине озёрной глади.
Чтите Кибуку, духа, что поэту
Вдохнёт слова, чтоб песнь его звучала в памяти.
***
Санго: Громовержец в Багряном Пламени

В небесах багряных, где танцуют духи,
Восседает Санго, владыка грозной стихии.
Кожа его - бронза, взгляд - пламя живое,
В сердце его - ярость, что мир потрясает собою.

Он сын Ямаджи, богини вод глубоких,
И Ораньяна, воина, чьи подвиги жестоки.
В юности бурной, он силу познал,
И власть над громом в ладони зажал.

Алафин Ойо, царь, что правил землями,
Санго призвал к себе, с великими дарами.
Но гордость и гнев в нём пылали огнём,
И трон Ойо стал для него тесен и мал потом.

Он правил с любовью, но гнев его страшен,
Когда справедливость была им нарушена.
Молнии с небес, как копья летели,
И города в пепел от гнева горели.

Он повелевал огнём, что плавит металлы,
И барабаны его, как гром, грохотали.
С тремя жёнами жил он в любви и раздоре,
Ойя, Ошун и Оба - три богини в его доме.

Ойя, река Нигер, его верная спутница,
В битве и в жизни - надежная попутчица.
Ошун, богиня любви, его сердце ласкала,
А Оба, река, верность ему доказала.

Но гнев его слеп, и в безумном порыве,
Он свой дворец сжёг, в пламени диком и кривом.
Раскаянье горькое в сердце застыло,
И в землю ушёл он, оставив, лишь пепел и дым.

Но смерть не сломила его дух непокорный,
Он стал Ориша, богом, в небесах просторных.
И ныне, когда гром над землёй грохочет,
То Санго гневается, справедливости хочет.

Помните, люди, его гнев и его милость,
Ибо Санго - громовержец, чья сила безмерна и дика.
Чтите его имя, и в сердце храните,
Ибо он - справедливость, что вечно жива и велика!
***
Ошун, Золотая Река Любви

Из глубин Океана, где дремлет Йемайя,
Рождается шёпот, ласкающий слух.
То Ошун, богиня, золотая фея,
Танцует на солнце, даря миру дух.

Её волосы - мёд, что струится по коже,
Глаза - как янтарь, что хранит тайну вод.
Она - воплощение нежности божьей,
И в сердце её - исцеляющий брод.

Она шепчет молитвы на языке птиц,
И реки послушно меняют свой бег.
Она лечит сердца, разбитые вкривь,
И дарит надежду, как утренний снег.

Она любит детей, и в ладонях несёт им
Игрушки из ракушек, жемчуг и свет.
Она слышит мольбы, что шепчутся тихим
Потоком надежды, сквозь прожитые лета.

Когда засуха землю терзает безжалостно,
И скорбь застилает небесный простор,
Ошун, златокудрая, милости полна,
Прольёт благодатный, живительный дождь.

Её веер из перьев павлиньих сверкает,
И музыка льётся, как песня ручья.
Она - красота, что сердца наполняет,
И вечная сила, что правит любя.

Так славься, Ошун, Золотая Река,
Богиня любви, исцеления, света!
Пусть мудрость твоя будет нам далека,
Но сердце твоё - всегда рядом, где лето.
***
Олокун: Песнь Глубин и Тайн

Из пенных кружев, где волны шепчут сны,
Из бездны синей, где свет дневной погас,
Восходит Олокун, владыка глубины,
Владыка тайн, что скрыты от нас.

Не человек, не бог, а сила древняя,
Что старше солнца, старше самой земли,
Он - океан, его душа безмерная,
В нём бури спят и жемчуга цвели.

Его дыханье - приливы и отливы,
Его ладони - коралловые рифы,
В его глазах - мерцанье звёзд игривых,
И шёпот раковин, хранящих мифы.

Он правит царством, где кораллы вьются,
Где рыбы-тени в танце кружевном,
Где корабли затонувшие найдутся,
И тайны дремлют во мраке вековом.

Он - покровитель тех, кто в море плавает,
Кто ищет клады, кто ловит рыбу в сеть,
Но гнев его страшен, кто его не славит,
Того поглотит безжалостная смерть.

Ему приносят жертвы, песни поют,
Чтоб умилостивить гнев его морской,
Чтоб буря мимо пронеслась, как дух,
И путь был гладким, и улов большой.

Олокун, владыка бездны и глубин,
Хранитель тайн, что вечно будут жить,
В его руках и смерть, и жизни гимн,
И вечная загадка, как его постичь.

Так слушайте же шёпот океана,
В нём голос Олокуна прозвучит,
И помните, что сила великана
В глубинах вечных тайною хранит.
***
Эмел-Итук: Песнь о Песках и Звёздах

В начале времен, когда лишь Песок безбрежный
Лежал под небом, словно саван снежный,
И Звёзд мерцанье, одиноко, хрупко,
Пронзало тьму, как серебра осколки,
Родился Эмел-Итук, дитя Песков и Света,
Чей лик хранил и тайну ночи, и рассвета.

Он был не бог, не смертный, но меж ними,
Творец и страж, хранитель вечной темы.
Из Песка первого, он вылепил Дюны,
Что, словно волны, в вечности уснули.
И Звёздным прахом, он их окропил,
Чтоб каждая песчинка тайну хранила.

Он вдохнул жизнь в безмолвные просторы,
И вызвал вихри, бури и узоры.
Он создал миражи, обманчивые, зыбкие,
Чтоб путник помнил о судьбе негибкой.
Эмел-Итук, он слышал шёпот Песка,
И видел отражение Звёзд в его глазах.

Он знал секреты каждого бархана,
И помнил имена всех ветров-шаманов.
Но тьма завидовала его творенью,
И послала змея, полного презренья.
Змей Искушения, с чешуей из ночи,
Шептал о власти, о могуществе пророчил.

Он предлагал Эмел-Итуку забыть о Звёздах,
И править Песком, не зная больше страха.
Но Эмел-Итук, он помнил о начале,
И в сердце хранил Звёзд мерцанье, не печали.
Он поднял руку, и Песок восстал,
И вихрем яростным Змея разметал.

И Звёзды, видя доблесть и смиренье,
Наполнили Песок своим благословеньем.
И с тех пор, Эмел-Итук, незримый страж,
Хранит Пески от тьмы и от пропаж.
И каждый путник, вглядываясь в Дюны,
Увидит отблеск Звёзд, и мудрость лунную.

Так помните же, дети Песка и Света,
О силе духа, что в сердце согрета.
И следуйте за Эмелом-Итуком,
Чтоб в вечном танце Песка и Звёзд не угаснуть духом.
***
Импундулу: Песнь о Птице-Молнии

Из чрева бури рождённый,
В крыльях грозы заключённый,
Импундулу, птица-молния,
В небесах властвует вольно.

Не перья - искры сверкают,
Не когти - молнии бьют,
Глаза - как угли пылают,
Взгляд его землю жгут.

Он слуга колдунов могучих,
Посланник гнева богов,
В его полёте зловещем
Слышен лишь ветра зов.

Над водопадами скрытыми,
В пещерах тёмных живёт,
Кровью он жажду утоляет,
Силу от своих жертв берёт.

Когда он крыльями машет,
Небо трещит и горит,
Дождь проливной землю пашет,
Гром в барабаны гремит.

Бойся, путник, его тени,
Встречи с ним не ищи,
Импундулу - вестник смерти,
В его когтях - лишь ключи

От царства вечной тьмы,
Где души грешников стонут,
Импундулу - страж безмолвный,
Над ними вечно он бдит.

Но если дух твой чист и крепок,
И сердце правдой полно,
Импундулу, может быть, милостив,
И дарует тебе крыло.

Крыло, чтоб взмыть над землёй,
Увидеть мир с высоты,
Но помни, цена высока,
За дар такой красоты.

Импундулу, птица-молния,
Легенда, страх и мечта,
В небесах вечно парящий,
В сердцах людей навсегда.
***
Песнь о Нинки-Нанке, Древнем Змее

В мангровых зарослях, где солнце тонет в тине,
Где шепчут пальмы сказки о старине,
Живёт Нинки-Нанка, змей, что старше гор,
Чей взор - молния, чей голос - вечный спор.

Он - страж реки, хранитель древних тайн,
В его чешуе - лунный свет и звёздный зной.
Он спит веками, в иле утопая,
И лишь прилив его дыханье пробуждает.

Когда рыбак, забыв про уваженье,
В его владеньях сеть свою закинет,
Нинки-Нанка гневно поднимает голову,
И волны вздымаются, круша его траву.

Он - дух земли, он - сила вод и неба,
Он - связь времён, он - память предков.
Он помнит дни, когда боги ходили рядом,
И шепчет ветру имена, забытые садом.

Говорят, что в сердце змея - ключ к богатству,
К полям, что плодоносят без устали и братства.
Но кто осмелится к сердцу подступиться?
Лишь чистый духом сможет с ним сродниться.

И если ты, путник, в мангровых дебрях бродишь,
И слышишь шёпот листьев, что о чуде твердят,
Почти землю, и воду, и деревья,
И, может быть, Нинки-Нанка тебе поверит.

Но помни, путник, жадность - злейший враг,
И алчность сердце превратит в очаг.
Нинки-Нанка видит всё, он знает цену,
И лишь достойному откроет свою вселенную.

Так пусть же эта песнь летит над рекой,
Над мангровыми рощами, над тишиной ночной.
Пусть помнят люди силу древнего змея,
И уважают землю, что их лелеет.
***
Каанг: Песнь о Первозданном Свете

В начале было Ничто, бездонное и тьма,
Лишь дремлющий хаос, не знавший себя сам.
И в этой бесформенной, вечной пустоте,
Зародилась Искра, предвестница мечте.

То был Каанг, Первозданный Свет,
Проснувшийся ото сна, дарящий миру цвет.
Не бог и не демон, не зверь и не птица,
А чистая воля, что жаждет твориться.

Он вздохнул, и тьма отступила в испуге,
И первый луч солнца пронзил мрак в округе.
Он выдохнул слово, и эхом в тишине,
Родились звёзды, мерцая в вышине.

Каанг танцевал, и в вихре его света,
Сплелись элементы, рождая планеты.
Из пепла и пламени, изо льда и воды,
Он создал Землю, для жизни и сады.

Он вдохнул в неё душу, и лес зашумел,
И птицы запели, и зверь заревел.
Он вылепил глину, и дал ей свой лик,
И человек появился, чтоб мир постиг.

Но тьма не смирилась, она лишь затаилась,
И в сердце людском, как змея, поселилась.
И зависть, и злоба, и жажда войны,
Запятнали творение, что были чисты.

И Каанг заплакал, слезами дождя,
Смывая грехи, что терзали Землю.
Но вера в творение его не угасла,
Он ждёт пробуждения, чтоб тьма не украла.

И каждый, кто ищет в себе искру света,
Кто правду и милость несёт до рассвета,
Тот слышит в душе отголоски Каанга,
И помнит, что мир создан не для обмана.

Так слушайте песню о Первозданном Свете,
О Каанге, что дремлет, но ждёт в нас ответа.
И пусть его искра в сердцах засияет,
И мир наш любовью и светом наполнит!
***
Даур: Песнь Ветров и Древних Камней

Даур, земля, где ветер шепчет сказки,
Где солнце пляшет в танце кочевом.
Здесь древние легенды, словно маски,
Хранят секреты в сердце ледяном.

Здесь горы, словно спящие драконы,
Взирают свысока на степь без края.
И реки, словно серебряные звоны,
Поют о прошлом, вдаль его взывая.

Когда-то здесь кочевали племена,
Чьи имена забыты в дымке лет.
Они молились духам у огня,
И знали тайны трав и лунных бед.

Здесь бродит дух Чингисхана, властный,
Его шатёр раскинут в небесах.
Он видит всё, он помнит день вчерашний,
И слышит шёпот ветра в волосах.

Здесь камни древние, как книги судеб,
Хранят послания, что нужно разгадать.
И каждый путник, что здесь долго будет,
Сумеет тайну Даура отыскать.

Здесь ветер воет, словно волк голодный,
Он гонит тучи, словно табуны коней.
И каждый, кто душой свободен, гордый,
Почувствует дыхание древних дней.

Даур, земля легенд и ветров вольных,
Ты сердце Азии, ты вечный зов.
Здесь дух кочевья, сильный и довольный,
Живёт в сердцах твоих степных сынов.

Так слушай ветер, путник одинокий,
Он скажет правду, что скрыта в тишине.
И ты поймешь, как Даур, край жестокий,
Прекрасен в своей дикой, древней красоте.
***
Джуок, Дыхание Первозданной Ночи

Из мрака, где не рождаются звёзды,
Из тишины, где дремлет сам Хаос,
Восстал Джуок, чьё имя - эхо бездны,
Чей лик - тень, что вечно ускользает от нас.

Он старше гор, что в небо устремились,
Он древнее морей, что землю омывают,
Он помнит крик, когда миры родились,
И шёпот смерти, когда звёзды угасают.

Джуок - не бог, не демон, не герой,
Он - сила, что лежит в основе бытия,
Он - ветер, что несёт с собой покой,
И буря, что сметает всё, не пощадя.

Его дыхание - пепел и алмазы,
Его касание - исцеление и гниль,
Он видит сквозь века, сквозь все соблазны,
И знает тайну, что хранит могильная пыль.

Не призывай Джуока всуе, смертный,
Не пытайся постичь его бездонный взгляд,
Ибо он - судья, безжалостный и верный,
И кара его - вечный, леденящий ад.

Но если сердце чисто, а помыслы светлы,
И ты готов принять его суровую любовь,
То, может быть, Джуок откроет тайны ветры,
И ты узришь сквозь тьму сияющую новь.
***
Каммапа: Песнь о Звере из Сумерек

В долинах спящих, где тень густа,
Где горный ветер шепчет имена,
Живёт Каммапа, зверь из легенд,
Чей облик соткан из ночи и стен.

Не волк, не медведь, не горный баран,
Он - эхо кошмаров, забытый обман.
Шкура черна, как бездонный колодец,
Глаза горят, словно искры в морозец.

Рога его - ветви древних деревьев,
Что видели падение звёздных ковчегов.
Клыки остры, как осколки луны,
И вой его слышен в преддверии войны.

Говорят, Каммапа - дух горной гряды,
Хранитель секретов, забытой воды.
Он бродит в тумане, невидим и тих,
И горе тому, кто нарушит его стих.

Ибо гнев его - буря, что скалы крушит,
И ярость его - лавина, что душит.
Он может даровать богатство и власть,
Но цену потребует - жизнь или страсть.

Лишь чистый сердцем, бесстрашный душой,
Узрит Каммапу, не тронутый тьмой.
И если достоин, услышит совет,
Как мир сохранить от грядущих бед.

Но помни, путник, в горах одиноких,
Каммапа - загадка, в легендах глубоких.
Не ищи его, если страх в тебе жив,
Ибо зверь из сумерек не терпит лжи.

Так пусть же эта песнь предостережёт,
Того, кто в горы с корыстью идёт.
Каммапа бдит, он видит и ждёт,
И лишь достойным откроет свой свод.
***
Песнь Холавака: Ткач Судеб из Пепла и Льда

В начале времён, когда мир был лишь хаосом,
Когда тьма клубилась, а свет был лишь робким лучом,
Из пепла древних богов, изо льда вечной зимы,
Восстал Холавак, Ткач Судеб, повелитель судьбы.

Не был он рождён, но соткан из боли и силы,
Из отголосков битв, из шёпота ушедших могил.
В глазах его - отблеск полярного сияния,
В руках его - нити, сплетающие мироздание.

Он сидит на троне из костей мамонтов,
В пещере, где ветер воет песнь вечной скорби.
Перед ним - огромный ткацкий станок,
Где нити судьбы переплетаются в сложный узор.

Каждая нить - это жизнь, это радость и горе,
Это любовь и ненависть, это смерть и рождение.
Холавак плетёт их с неумолимой точностью,
Определяя путь каждого существа, каждой звезды.

Говорят, что он видит прошлое, настоящее и будущее,
Что знает он тайны, сокрытые в глубинах времени.
Говорят, что он может изменить судьбу,
Но лишь за огромную цену, за жертву немыслимую.

Ибо Холавак - не добрый бог, не милосердный спаситель,
Он - лишь инструмент, орудие в руках мироздания.
Он плетёт свою ткань, не зная жалости, не зная любви,
Лишь следуя законам, что древнее самих богов.

Поэтому, смертный, не ищи встречи с Холаваком,
Не проси у него изменить свою судьбу.
Ибо цена может оказаться слишком высокой,
Ибо нити, сплетенные им, не распутать вовек.

Пусть лучше судьба твоя течёт своим чередом,
Пусть радости и горести сменяют друг друга.
Ибо в этом - истинная красота жизни,
В этом - тайна, которую Холавак хранит в своем сердце изо льда.
***
Ала, Мать Земля: Миф о Плодородии и Смерти

В начале времён, когда мир был юн и тих,
Из хаоса ночного, из бездны вечной тьмы,
Восстала Ала, Мать, чей лик велик,
Богиня плодородия, жизни самой мы.

Из глины красной, влажной от росы,
Она слепила горы, реки и леса.
Вдохнула жизнь в бесчувственные массы,
И мир наполнился чудес и голоса.

Её дыхание - тёплый южный ветер,
Что колышет травы, зреет урожай.
Её слёзы - дождь, что землю щедро метит,
И утоляет жажду, в знойный летний край.

Она дарует жизнь, и её же забирает,
Когда приходит время, жатва подошла.
В её объятьях смерть не устрашает,
А лишь покой и вечный сон нашла.

Ала - хранительница душ ушедших,
В её подземном царстве тени обретают дом.
Она судит праведно, грехи прощает грешных,
И каждому воздаст по праву, перед концом.

Ей приносят жертвы, просят о защите,
О щедром урожае, о здоровье детей.
Её имя шепчут в поле, при восходе,
И в тишине ночной, у тлеющих углей.

Так славься, Ала, Мать Земля святая,
Источник жизни, смерти и покоя вечного!
Твой лик прекрасен, сила неземная,
И царство твоё - бесконечно, безупречно!

Конец