Подземелье Кансыз-хана: Легенда о Кровавом Клинке

В сердце гор, где ветер воет волком,
И скалы помнят древние века,
Лежит проклятое подземелье Кансыз-хана,
Где тьма густа, как кровь у палача.

Когда-то Кансыз-хан, властитель грозный,
Свой меч ковал в огне людских сердец.
Он жаждал власти, славы и богатства,
И не щадил ни старцев, ни младенцев.

Собрав сокровища, награбленные в битвах,
Он вглубь земли укрыл их от врагов.
И вход замуровал, проклятием скрепив,
Чтоб ни один живой не вышел из оков.

Легенда гласит, что в лабиринтах мрачных,
Блуждают души тех, кто пал от рук хана.
И каждый шаг там эхом отзывается,
Напоминая о злодействах Кансыз-хана.

Там стражи каменные, оживлённые колдовством,
Хранят покой хозяина и его казну.
И змеи ядовитые, с глазами как рубины,
Плетут свои смертельные узоры в тишину.

Но главное сокровище подземелья -
Не золото, не жемчуг, не алмаз.
А Кровавый Клинок, пропитанный страданием,
Что Кансыз-хан держал в последний час.

Говорят, кто Кровавый Клинок возьмёт,
Тот обретёт немыслимую силу.
Но вместе с ней - проклятие Кансыз-хана,
Что будет гнать до самой могилы.

Искатели приключений, жаждущие наживы,
Не раз пытались в подземелье проникнуть.
Но лишь немногие вернулись, обезумевшие,
Шепча о кошмарах, что им пришлось увидеть.

Так пусть же эта легенда предостережёт,
Тех, кто рискнет потревожить сон хана.
Ведь в подземелье Кансыз-хана нет спасения,
Лишь тьма и смерть, и вечная вина.
***
Солнечная Пиала

В лазурных высях, где рассвет рождается,
Искрится чаша, светом налитая.
Не злато ковано, не камень самоцветный,
А солнечный огонь, навек запечатлённый.

То Пиала Солнца, дар богов небесных,
Хранит в себе тепло, для душ земных полезных.
Когда зима сковала мир в объятьях льда,
И жизнь застыла, словно в вечной тьме тогда,

Богиня Солнца, в колеснице златокрылой,
Спускается на землю, поступью неслышной, милой.
И Пиалу Солнца, над миром поднимает,
И светом живительным всё сущее питает.

Из чаши льётся свет, как мёд янтарный, густой,
Растапливая лед, даря земле покой.
Пробуждаются цветы, и птицы звонко поют,
И в каждом сердце радость, находит свой приют.

Но лишь достойный зрит сиянье Пиалы,
Чья душа чиста, и помыслы светлы.
Кто в сердце носит веру, надежду и любовь,
Тот ощутит прикосновение богов.

И если в час печали, ты в небо посмотришь,
И в сердце искру веры, ты не похоронишь,
То, может быть, увидишь, в лучах заката дня,
Сияние далекое, Солнечной Пиалы.

И помни, путник, в мире бренном этом,
Что свет всегда сильнее, чем тьма кромешная.
И даже в самой тёмной, безнадежной мгле,
Сияет Пиала Солнца, надежду даря тебе.
***
Мияс-су, Мать Родниковых Вод

В тени вековых лесов, где шепчутся древние тайны,
В сердце земли, где дремлет вечная прохлада,
Живёт Мияс-су, Мать Родниковых Вод,
Богиня чистых струй, дарующая жизнь и отраду.

Её волосы - нити серебряного дождя,
Сплетаются в косы, что питают реки и озера.
Глаза её - два сапфира, глубокие и ясные,
В них отражается небо, и шёпот горного эха.

Она ходит босая по мхам изумрудным,
И там, где ступает её легкая нога,
Пробиваются ключи, звенящие хрустально,
Наполняя жаждущую землю влагой живой.

Мияс-су - хранительница родников священных,
Она оберегает их от скверны и забвения.
Её дыхание - туман над утренней долиной,
Её голос - журчание ручья, песня вечного движения.

Когда засуха терзает землю иссохшую,
Когда скот умирает от жажды в пыли,
Молитвы возносят к Мияс-су, Матери Вод,
И она, услышав мольбы, проливает слёзы свои.

Слёзы её - дождь благодатный, спасительный,
Оживляют поля, наполняют колодцы до краёв.
И люди, благодаря Мияс-су за щедрость,
Воспевают её имя в песнях и сказаниях своих.

Так пусть же всегда помнят о Матери Родниковых Вод,
О Мияс-су, дарующей жизнь и процветание.
Пусть берегут её дары, как сокровище бесценное,
Ибо без воды нет жизни, нет будущего, нет надежды.
***
Песнь о Чуди Подземной

В землях, где солнце лишь краешком светит,
Где корни деревьев сплетаются в сети,
Живёт народ древний, народ позабытый,
Чудь Подземная, тьмой и землей укрытая.

Не люди они, и не звери лесные,
Лица их бледны, как камни сырые.
Глаза их горят, как уголья в печи,
Хранят они тайны, что нам не постичь.

Когда-то ходили они по земле,
Но солнце палило, и стало им скверно.
Ушли под покровы земли и камней,
И стали ковать там судьбу свою в ней.

Куют они золото, что в недрах таится,
И шепчут заклятья, что в эхо струятся.
Их молоты бьют, словно громы вдали,
И искры взлетают, как души земли.

Не трогай их землю, не рой их пещеры,
Иначе накличешь ты гнев их без меры.
Они под землёй, но помнят былое,
И ярость их дремлет, как пламя живое.

И если услышишь ты в полночь глухую,
Стук молота странный, то знай, не балуйся.
То Чудь Подземная куёт свою волю,
И ждёт она часа, чтоб выйти на волю.
***
Каменный Цветок

В глубинах гор, где сумрак вечный дремлет,
Где самоцветы искрятся в тишине,
Живёт легенда, что сердца волнует,
О мастере, что камень покорил себе.

Данила-мастер, душою чистый, светлый,
Искал он в камне красоту живую,
Мечтал создать цветок, чтоб вечно цвёл он,
И тайны гор в себе навек хранил.

Спустился в недра, к Хозяйке Медной Горы,
Владычице богатств и колдовства,
Она ему открыла двери в царство,
Где камень дышит, словно трава.

Увидел он цветы, что солнцем не согреты,
Из малахита, яшмы, хрусталя,
И понял он, что смертному не ведом,
Тот совершенный мир, где правит красота.

Трудился долго, день и ночь не зная,
Вдыхая жизнь в холодный, мёртвый камень,
Но всё не мог он тайну разгадать,
Как передать души своей пламя.

И вот однажды, в час предрассветный, тихий,
Когда усталость разум застила,
Он увидал, как камень оживает,
И распускается цветок, что он творил.

Но в красоте его таилась сила,
Забыть заставила Данилу мир земной,
И Хозяйка Медной Горы пленила,
Его навек в обители своей.

И говорят, что в глубине пещерной,
Цветёт тот камень, дивный и прекрасный,
Напоминая всем, кто ищет совершенства,
Что красота порой бывает опасна.

И каждый, кто в горах его увидит,
Забудет дом, семью, друзей своих,
И станет вечным стражем Каменного Цветка,
В плену у Хозяйки гор, во власти сил иных.
***
Агидель, Третья Река: Миф о Рождении

В начале времен, когда мир был юн и дик,
Лишь две реки текли, судьбой храним их лик.
Одна - Урал, могучий, как хребет седой,
Другая - Яик, стремительный, молодой.

Но жажда жизни, что в земле таилась,
Взмолилась к небу, чтобы чудо свершилось.
И боги, вняв мольбам земли родной,
Решили третью реку создать, живой.

Спустилась с неба дева, ликом светла,
Агидель имя ей, что в сердце пролегла.
Она коснулась камня, древнего, седого,
И хлынула вода, чиста, как слово Бога.

Агидель, третья река, рождённая мечтой,
Впитала в себя силу гор и неба синевой.
Она несла прохладу в знойные края,
И жизнь дарила, щедро, не тая.

Её берега стали домом для людей,
Что чтили реку, как завёт от древних дней.
Она поила скот, дарила урожай,
И в песнях славили её, от края и до края.

Но злые духи, тьмы ночной сыны,
Завидовали реке, что светом полна.
Они пытались воду отравить, затмить,
И в сердце Агидели холод поселить.

Но дева-река, сильна и горда,
Сражалась с тьмой, не отступая никуда.
Она призвала на помощь ветер и грозу,
И смыла скверну, словно горькую слезу.

И с тех пор течёт Агидель, чиста и светла,
Напоминая людям, что жизнь всегда права.
Она - символ веры, надежды и любви,
Агидель, третья река, что в сердце ты храни.

Так пусть же льётся песня над её волной,
О деве-реке, что дарит нам покой.
И пусть хранит Агидель землю свою,
И дарит жизнь, как в самом начале, в раю.
***
Песнь Лунтхусаптура: Одинокий Гусь

В небесах, где звёзды - пыль богов,
Над миром, спящим в колыбели снов,
Летел Лунтхусаптур, крылатый страж,
Одинокий Гусь, хранитель древних саг.

Не помнил он ни стаи, ни гнезда,
Лишь ветер в перьях, да седая мгла.
Он видел рождение и гибель звёзд,
И слышал шёпот позабытых мест.

Его глаза, как два осколка льда,
Хранили память, что не знает дна.
Он помнил битвы титанов и богов,
И плач земли, скорбящей от оков.

Когда луна багряным светом льёт,
Он песнь печали в небесах поёт.
О времени, что утекло, как дым,
О мире, ставшем чуждым и чужим.

Его перо, упавшее с крыла,
В легенду древнюю навеки проросло.
И тот, кто перышко то подберёт,
Услышит эхо позабытых вод.

Лунтхусаптур, одинокий Гусь,
Летит сквозь вечность, не ведая грусть.
Он символ мудрости, что в тишине,
Хранит секреты в звёздной вышине.

И если ночью, вглядываясь ввысь,
Увидишь тень, что в небесах неслись,
Знай, это он, Лунтхусаптур летит,
Одинокий Гусь, что мир собой хранит.
***
Легенда о Сулее: Камень, рождённый громом

В седых Уральских горах, где ветер воет дико,
Встаёт Сулея-гора, вершиной в небе ликом.
Не просто камень то, не груда мёртвых скал,
А сердце древнее, что тайны веков впитало.

Когда-то, в дни, когда мир был юн и полон магии,
Боги небесные вели войну, в ярости и брани.
Перун, громовержец, метал стрелы огненные,
И молнии сверкали, землю опаляя мгновенно.

Одна из стрел, что пронзила тьму кромешную,
Упала в землю, расколов её трещиной.
И там, где пламя коснулось горной тверди,
Родился камень, мощный, как гнев небесный.

Сулея-гора, так нарекли её люди,
В ней сила Перуна, в ней отголоски бури.
Говорят, в пещерах её живут духи древние,
Хранители знаний, мудрые и верные.

Когда гроза над Сулеей свирепо разразится,
Камень оживает, силой наполняется.
И слышно эхо битвы богов в раскатах грома,
Напоминая смертным о величии и грозном доме.

Искатели кладов, алчные и дерзкие,
Пытались не раз покорить вершину дерзкую.
Но гора не терпит корысти и обмана,
И тех, кто с дурными мыслями к ней приходит, карает она.

Лишь тем, кто с чистым сердцем и уважением,
Приходит к Сулее, дарует она откровение.
Покажет тропы тайные, откроет клады мудрости,
И наполнит душу силой и благостью.

Так стоит Сулея, свидетельница веков,
Храня в себе легенды, тайны богов.
И шепчет ветер в скалах её древних,
О силе камня, рожденного громом небесным.
***
Легенда о Шурале, Юрте и Лесных Духах

В дремучих чащах, где сплетаются корни вековые,
Где сумрак вечный правит бал, и шепчут травы сны,
Жил Шурале, лесной злодей, с пальцами длинными,
Что щекотали до смерти, в плен заманив в глуши.

Он был насмешник и обманщик, с рогом костяным,
Что изгибался, словно месяц, в ночи беззвёздной тьмы.
Он путал тропы, заводил в болота, в омут злой,
И хохотал, когда терялся путник, сбитый с толку им.

Но в тех же лесах, средь елей, сосен и берёз,
Стоял Юрт, жилище древнее, что предки возвели.
В нём обитали люди добрые, с сердцами чистыми,
Хранители леса, что с природой в мире жили.

Они знали тайны трав и шёпот ветра в кронах,
Умели слушать лес, как книгу, мудрость в ней храня.
И верили, что кроме Шурале, есть и духи добрые,
Лесные твари, что оберегают лес от зла и огня.

Была среди них Убыр, с ликом бледным, как луна,
Что ночью бродила, защищая спящих от беды.
И Бичура, маленький дух, с глазами озорными,
Что птицам помогал гнезда вить, и ягоды расти.

Однажды Шурале задумал Юрт разрушить, сжечь дотла,
И изгнать людей из леса, чтобы править в нём один.
Он подговорил леших злых, и кикимор болотных,
И двинулся войной на Юрт, в ночи, когда все спят.

Но лесные твари встали на защиту Юрта,
Убыр своим дыханием тушила искры злые,
Бичура запутал тропы, леших с кикиморами,
И Шурале, в ярости слепой, попал в свою же сеть.

Тогда люди Юрта вышли, с факелами в руках,
И прогнали Шурале вглубь, где вечный мрак царит.
С тех пор Шурале боится света, и людей избегает,
А Юрт стоит, как символ жизни, в сердце леса, невредим.

И помнят люди, что в лесу живут не только злые духи,
Но и добрые, что помогают, если сердце чисто.
И шепчут травы эту сказку, из уст в уста передавая,
О Шурале, Юрте и лесных тварях, что лес хранят всегда.
***
Турват: Уральский Лох-Несс

В объятьях гор, где Урал дремлет вечно,
Лежит Турват, зеркало небес.
Вода его темна, как ночь предвечная,
Хранит в глубинах тайны и чудес.

Не шепчут ветры сказки о русалках,
Не плещутся здесь рыбки в лунном свете.
Лишь тишина, что душу обжигает,
И страх, что в сердце медленно трепещет.

Преданья говорят о чудище могучем,
О змее огромном, что в озере живёт.
Турватский зверь, с чешуей блестящей,
Он дремлет в иле, время своё ждёт.

Когда туман над гладью поднимается,
И лунный диск пронзает тьму ночную,
Тогда из вод чудовище является,
И вскидывает голову большую.

Глаза его, как уголья, пылают,
И пасть зияет, полная клыков.
Волна от тела мощного вздымает,
И эхом раздаётся жуткий зов.

Не смеет путник близко приближаться,
К проклятым берегам Турвата-озера.
Иначе зверь из глубины поднимется,
И утащит в бездну, словно в чёрную дыру.

Но есть и те, кто верят в благосклонность,
Турватского хранителя глубин.
Кто с чистым сердцем, с верой и любовью,
Приносит дары к озеру один.

И говорят, что зверь тогда покажется,
И взглядом мудрым одарит смельчака.
Но тайна Турвата не разгадается,
Пока жива эта легенда великая.

Так пусть же дремлет чудище в покое,
В глубинах тёмных, где царит покой.
И пусть Турват, как зеркало большое,
Хранит легенду, вечную, как Урал седой.
***
Великан Ермак и Духи Воды

В седых Уральских горах, где камень помнит древность,
Жил исполин Ермак, могучий, словно крепость.
Не ведал страха он, ни боли, ни сомнений,
Лишь воля к жизни в нём пылала, как горенье.

Но не в сраженьях славу он себе ковал,
А в дружбе с реками, что край тот омывал.
Он слышал шёпот их, журчанье и бурленье,
И понимал язык стихии, без сомненья.

Однажды, в час, когда луна взошла над лесом,
Ермак услышал плач, пронзительный и пресный.
То духи вод, ручьев, озер и рек стонали,
И от беды великой помощи взывали.

"О, богатырь Ермак, защитник наш могучий!
Злодей явился к нам, коварный и живучий.
Он воду отравил, лишил нас сил и света,
И смерть несёт с собой по водам до рассвета!"

Ермак, услышав стон, вскипел от гнева праведного,
И меч свой поднял ввысь, сверкающий и славный.
"Я отомщу за вас, за каждую слезинку!
И злодея найду, и превращу в пылинку!"

Он шёл вдоль берегов, где травы пожухли,
Где рыбы мёртвые на дно реки уснули.
И вскоре увидал, средь мрака и тумана,
Злодея колдовство, зловещее и странное.

То был колдун седой, с глазами ледяными,
Он воду отравлял заклятьями своими.
Ермак набросился на злодея, словно буря,
И меч его рассек колдовские фигуры.

Вступили в бой они, великан против мага,
И дрогнула земля от яростного шага.
Ермак был силой гор, а колдун - тьмой бездонной,
Но правда победила, силой непреклонной.

Колдун был повержен, заклятья рухнули в прах,
И чистая вода вернулась в русла рек.
Духи вод ликовали, благодаря Ермака,
И славили его подвиг в веки веков.

С тех пор Ермак - герой, защитник вод Урала,
И имя его эхом в горах тех прозвучало.
И помнят реки те, как великан могучий,
Спас их от гибели, от тьмы колдовской жгучей.
***
Ялпынг-Нёр: Молебный Камень.

В тумане вечном, где спит Ямал,
Где ветры воют, как стая шакалов,
Стоит Ялпынг-Нёр, каменный страж,
Хранитель тайн, что не ведает каждый.

Он вырос изо льда, из костей мамонта,
Омытый кровью небесного грома,
На нём начертаны руны древние,
Повествующие о силе безмерной.

Когда солнце скупо лучом коснётся,
И сердце тундры от стужи сожмётся,
Приходят к камню шаманы седые,
С мольбой о жизни, о силе великой.

Они бьют в бубны, танцуют в трансе,
Взывают к духам, что в камне таятся,
Просят оленей, чтоб стадо росло,
Просят удачи, чтоб зло унесло.

Ялпынг-Нёр слушает, молча и строго,
Он помнит жертвы, он помнит дороги,
Он знает нужду, он знает печали,
И шепчет ответы ветрами в дали.

И если сердце чисто и искренно,
И если вера крепка и истинна,
То камень дрогнет, теплом согреется,
И дар небесный на землю прольётся.

Но горе тому, кто с корыстью придёт,
Кто ложью и злобой душу плетёт,
Ялпынг-Нёр суров, он не терпит обмана,
И гнев его страшен, как буря в океане.

Так пусть же помнят народы севера,
О силе камня, о мудрости древней,
И чтят Ялпынг-Нёр, молебный камень,
Хранителя жизни, что дарит нам память.
***
Хозяйка Медной горы

В сердце Уральских гор, где камень дышит,
Где самоцветы спят в объятьях тьмы,
Живёт Хозяйка, что тайны слышит,
И властвует над медными холмами.

Зелёный шёлк её наряда струится,
В косе - малахит, как лунный свет.
В глазах - глубина, что вечно снится,
И мудрость гор, что помнят много лет.

Она - хранительница кладов древних,
И знает каждый самоцветный вздох.
Она - судья старателей смиренных,
И карает тех, кто алчен и жесток.

Кому покажет жилу золотую,
Кому откроет тайный ход в рудник.
А кто, забыв про совесть и святую
Землю, навек останется в ней ник.

Не любит Хозяйка пустых речей,
И лести, что как плесень, душу гложет.
Но ценит честность, преданность друзей,
И труд, что гору с места сдвинуть может.

Увидеть Хозяйку - большая честь,
Но не для каждого она откроет лик.
Лишь тот, кто в сердце правду сможет взвесить,
Услышит горный, тихий её крик.

И если встретишь в шахте вдруг девицу,
В зелёном платье, с косами до пят,
Не испугайся, не беги, не злись ты,
А поклонись и жди, что скажет взгляд.

Быть может, щедро наградит тебя,
А может, в камень обратит навек.
Ведь Хозяйка Медной горы - судья,
И каждый сам себе кузнец, и человек.

Так помни, путник, в горы заходя,
О силе гор, о мудрости камней.
И чти Хозяйку, что хранит тебя,
В её владениях, средь медных дней.
***
Холатчахль: Песнь о Каменном Чреве

В горах, где ветер воет волком,
Где скалы зубами в небо вросли,
Лежит Холатчахль, обитель скорби,
Врата в царство, где гаснут огни.

Не тронет солнце каменное сердце,
Лишь тени пляшут в вечном полумраке.
Здесь души блуждают, потеряв надежду,
В лабиринтах памяти, в вечном мраке.

Когда-то здесь цвели сады Эдема,
И реки лились, даря жизнь и покой.
Но гнев богов, как буря, налетел,
И превратил всё в прах, в холодный покой.

Лишь эхо стонов слышно в пещерах,
И шёпот ветра, словно плач сирот.
Здесь стражи вечные, из камня и пепла,
Хранят покой тех, кто навек ушёл.

Не смей ступать на землю проклятую,
Не буди спящих, не тревожь их сны.
Ибо Холатчахль не прощает дерзких,
И заберёт тебя в свои глубины.

Здесь бродят тени воинов павших,
И плачут девы, потерявшие любовь.
Здесь каждый камень помнит боль и страх,
И каждый вздох пропитан кровью вновь.

Лишь жрец, познавший тайны мироздания,
И закаливший дух в огне скорбей,
Может войти в Холатчахль без опасения,
И принести дары забытым теням.

Но помни, путник, если ты войдёшь туда,
Обратной дороги может и не быть.
Ибо Холатчахль, обитель мёртвых,
Навеки может душу поглотить.

Так слушай песнь о Каменном Чреве,
И помни, смертный, о цене грехов.
Ибо Холатчахль ждёт тебя в конце пути,
В обители вечной тьмы и вечных снов.
***
Полоз: Змей-Хранитель Золотых Кладов

В глухих лесах, где тень густая спит,
И древний бор молчанье бередит,
Живёт Полоз, змей мудрый и седой,
Хранитель кладов, скрытых под землёй.

Не просто змей - он дух земли самой,
В его глазах горит огонь немой.
Чешуйки - золото, словно солнца луч,
И шёпот ветра в голосе могуч.

Легенды шепчут, кто его узрит,
Того богатство сказочное ждёт.
Но путь к сокровищам тернист и крут,
И лишь достойным клады отдадут.

Полоз не любит жадности и лжи,
Он видит сердце, что в душе хранит.
Кто чист душой, кто правдою живёт,
Того он к кладу бережно ведёт.

Он проведёт сквозь топи и болота,
Где мрак и страх плетут свои тенета.
Он испытает волю и терпенье,
И лишь тогда откроет откровенье.

И вот, в пещере, где царит покой,
Сияет золото, словно свет дневной.
Сокровища веков, что он хранил,
Наградой станут тем, кто заслужил.

Но помни, путник, золото - лишь прах,
Когда в душе твоей царит лишь страх.
Полоз научит мудрости ценить,
Не только брать, но и добро творить.

Так слушай лес, и шёпот трав лови,
Быть может, Полоз где-то впереди.
Но помни, сердце чистое храни,
И только так сокровище найди.
***
Легенда озера Зюраткуль

В сердце Уральских гор, где небо с землёй сплетается,
Лежит Зюраткуль - озеро, тайной окутанное.
Не просто вода здесь плещется, не просто ветра гуляют,
Здесь духи древние дремлют, легенды свои хранят.

Давным-давно, когда горы были юны и высоки,
Жила красавица Юрать, дочь горного владыки.
Глаза её - два сапфира, волосы - шёлк лунный,
А сердце - чистое, как снег, что с гор весной тает.

Однажды, охотясь в лесу, встретила Юрать Ая,
Простого парня, смелого, с душой, как у орла.
Любовь вспыхнула меж ними, ярче зарницы летней,
Но гордый владыка разгневался, узнав про это.

"Не смеешь, дочь моя, любить смертного простолюдина!
Тебе суждён жених богатый, из рода горного!"
И заточил он Ая в пещеру, глубоко под землёй,
А Юрать заставил выйти замуж за злого колдуна.

В отчаянии Юрать взмолилась к духам гор и лесов:
"Помогите мне, спасите любимого от оков!
Я жизнь свою отдам, лишь бы он был свободен!"
И духи услышали мольбу, её сердце поняли.

В тот миг, когда колдун надел ей на палец кольцо,
Земля задрожала, горы затряслись, как в танце.
Из-под земли хлынула вода, мощным потоком бурля,
И затопила долину, где стоял замок колдуна.

Так появилось озеро Зюраткуль, слеза Юрати,
Наполненная горем, любовью и жертвой святой.
Ай, освобождённый из плена, прибежал к озеру,
Но было поздно, Юрать исчезла в его глубине.

Говорят, в лунные ночи, над гладью Зюраткуля,
Можно увидеть призрак Юрати, в белом одеянии.
Она ищет своего Ая, зовёт его тихим шёпотом,
И эхо разносит её голос по горным вершинам.

И до сих пор, кто чист сердцем и верит в любовь,
Может услышать её песню, в шуме ветра и волн.
Зюраткуль - не просто озеро, это память о любви,
О жертве, о верности, что сильнее смерти и времени.

Так гласит легенда, передаваемая из уст в уста,
О прекрасной Юрати и её любви к простому Аю.
И пока стоит Зюраткуль, будет жить эта история,
Напоминая нам о силе любви, что горы способна сдвинуть.
***
Легенда о Зале Бессмертных

В тумане вечном, где сплетаются миры,
Где эхо звёзд хранит дыханье лиры,
Стоит Зал Бессмертных, из лунного камня,
Обитель тех, кто смерть обманул коварно.

Не смертный зодчий воздвиг его стены,
А древние боги, что знали перемены,
Лишь в сменах эпох, в круговороте лет,
И тайну бессмертия хранили в секрет.

Внутри, не золото, не серебро сияет,
А свет воспоминаний, что время не стирает.
Там тени героев, что подвиги свершили,
И мудрецы, что знание миру подарили.

Один, с мечом в руке, что кровью обагрён,
Защитник слабых, от зла освобождён.
Другой, с книгой древней, что мудростью полна,
Раскрывший тайны, что скрывала тишина.

Их лица бледны, но в глазах горит огонь,
Огонь стремления, что вечно их влечёт.
Они не спят, не едят, не знают боли,
Лишь помнят мир, что был им дорог долее.

Но вход в тот Зал сокрыт от глаз простых,
Лишь избранным откроется путь сквозь мрак густых
Лесов забвения, где бродят духи страха,
И шепчут ложь, чтоб сбить с пути беднягу.

Лишь тот, кто сердцем чист и духом силён,
Кто жертву принесёт, и в правду увлечён,
Увидит двери, что лунным светом льются,
В Зал Бессмертных навсегда войдёт, не струсит.

Но помни, путник, бессмертие - не дар,
А бремя вечное, что тяжелее скал.
Ты будешь видеть, как мир вокруг меняется,
Как близкие уходят, а ты лишь остаёшься.

Подумай дважды, прежде чем искать тот Зал,
Ведь смертная жизнь - это ценный капитал.
В ней радость, горе, любовь и расставание,
А в Зале Бессмертных - вечное молчание.

И если всё же ты решишься на тот путь,
То помни, путник, главное - не свернуть.
Иди вперёд, сквозь тьму и испытания,
И, может быть, найдешь ты Зал Бессмертных, в назидание.
***
Легенда о Таганае

Когда мир был юн, а горы - лишь ростки,
Боги играли, бросая камни в горсти.
И там, где взмах руки оставил след глубокий,
Взметнулся Таганай - свидетель дней далеких.

Жил в те времена великан могучий,
Имя его - Таганай, гром гремел певучий
В его шагах, когда он землю сотрясал,
И реки вспять текли, когда он воевал.

Он был хранителем Уральских гор сокровищ,
Изумрудов, малахитов, самоцветов россыпь.
Но сердце великана пленила красота,
Девы златовласой, чиста и молода.

Звалась она Иримель, как горная река,
И взгляд её был светел, как небеса легки.
Таганай полюбил её всей душой своей,
И предложил ей царство гор, не зная о беде.

Но Иримель любила юного пастуха,
Чья песня о свободе летела, как стрела.
Узнав об этом, Таганай впал в ярость и тоску,
И горы задрожали от его крика вслух.

В гневе он обрушил скалы на долину,
Где Иримель с пастухом встречали лунный лик.
И превратил их в камень, в вечную картину,
Застывшую навеки, как проклятый миг.

С тех пор стоит Таганай, печалью омрачённый,
Пять гор его - пять пальцев, в кулак навек сжатых.
И шепчут ветры сказы о любви загубленной,
О ревности слепой и о сердцах разбитых.

Иримель же, обращённая в камень белый,
Сверкает на солнце, словно слеза застывшая.
А пастух, что пел о воле, стал утёсом смелым,
Навеки охраняя Иримель, любимую.

Так гласит легенда о Таганае горном,
О любви, что не сбылась, о гневе непокорном.
И каждый, кто восходит на вершины эти,
Пусть помнит эту сказку, что шепчут горные ветры.
***
Аквариус, Владыка Глубин Морских

Из пены дней, из сумрака бездонного,
Где свет луны лишь робко проникает,
Восстал Аквариус, властитель непреклонный,
Чей лик морской стихией овевает.

Не человек, не зверь, но дух морской,
С глазами цвета шторма в океане,
Он правит царством, тихим и глухим,
Где спят легенды в коралловом тумане.

В руках его - трезубец из жемчуга,
Им волны усмиряет, бури гонит,
И голосом, что слышен лишь у дна,
Он повеленья вечные глаголет.

Он знает тайны всех морских глубин,
Где дремлют кракены, и светятся медузы,
Он видит сны затонувших галер,
И слышит плач забытых, горьких муз.

Аквариус, хранитель равновесия,
Меж миром смертных и стихией водной,
Он милостив к тем, кто чтит его величие,
И беспощаден к жадности бесплодной.

Когда на берег волны яростно вздымают,
И ветер воет, словно зверь голодный,
То знайте - гнев Аквариуса пылает,
И мир людской перед ним ничтожный.

Но если в сердце чистота живёт,
И к морю с уважением относишься,
То Аквариус защиту ниспошлёт,
И путь твой в море будет безопасным.
***
Игнис, Пламенный Страж Огня

В пепле древних гор, где лава бьёт ключом,
Рождён Игнис, страж огня, в сиянье неземном.
Не человек, не зверь, а дух стихии чистой,
В его глазах пылает гнев, яростный и быстрый.

Из искр и пламени соткан его стан,
В его дыхании слышен горный вулкан.
Доспехи из обсидиана, кованные жаром,
Защищают сердце, пылающее даром.

Он бродит в кратерах, где дремлет древний бог,
Хранит секреты, что не постигнет смертный мозг.
Он видит сквозь дым, сквозь пелену времён,
И знает тайны, что миру познать не дано.

Когда тьма сгущается, и злоба правит бал,
Игнис восстанет, словно огненный вал.
Меч его, из лавы выкованный в ночь,
Рассеет мрак, и тьму прогонит прочь.

Он не прощает трусость, не терпит лжи и зла,
Лишь храбрым сердцем путь к нему открыт всегда.
И если ты достоин, и чист душой своей,
Игнис поделится частицей силы своей.

Но берегись, смертный, его яростного гнева,
Ибо пламя Игниса не знает перерыва.
Он страж огня, он сила, он карающий меч,
И лишь достойным дано его пламя беречь.

Так помни, путник, в горах, где лава льёт,
Игнис бдит, и твой поступок он узрит.
Будь чист и храбр, и пламя не сожжёт,
А станет светом, что к истине ведёт.
***
Терра, Мать-Земля

Из Хаоса древнего, из тьмы бескрайней,
Родилась Терра, мощная и статная.
Мать-Земля, кормилица, основа мира,
В ней жизнь зародилась, в ней вечная сила.

Из праха звёздного, из пепла вечного,
Сплела она горы, хребты бесконечные.
Вздохнула глубоко, и реки проснулись,
По долам и весям ручьями пролились.

Из слёз её чистых моря заискрились,
В глубинах бездонных чудовища скрылись.
Из смеха звонкого леса зашумели,
И птицы небесные песни запели.

Она взрастила травы, цветы распустила,
И землю плодами щедро одарила.
Зверей породила, что в чащах блуждают,
И птиц, что над рощами в небе порхают.

Из глины и крови, из света и тени,
Создала человека, дитя поколений.
Дала ему разум, дала ему волю,
И землю велела беречь, как святыню.

Но часто забывает дитя о завете,
И ранит он землю, и губит он это.
Забыв о корнях, о материнской ласке,
Он жаждет власти, он ищет лишь маски.

Но Терра всё терпит, она всё прощает,
И снова и снова жизнь зарождает.
Надеясь, что разум в потомках проснётся,
И к Матери-Земле дитя повернётся.

Так славься же, Терра, Мать-Земля святая!
В тебе наша сила, в тебе наша стая.
Храни нас, кормилица, в объятьях своих,
И дай нам мудрости, чтоб мир сохранить!
***
Аэрос, Ткач Ветров и Небесный Владыка

В лазурных чертогах, где солнце играет,
Где облака, словно овцы, парят,
Сидит Аэрос, владыка бескрая,
И ветры послушно ему говорят.

Он выдохнет - и шепнёт бриз игривый,
В листве заиграет, прохладу даря.
Он нахмурит брови - и вихрь ретивый
Взметнёт песок, бурю в мир сотворит.

Его волосы - нити небесной лазури,
Глаза - как осколки упавшей звезды.
Он держит в руках невидимые шнуры,
Что связывают землю и гордые льды.

Когда он смеётся, грохочет гром в небе,
И молнии пляшут, как искры костра.
Когда он грустит, то в печальном мольбе
Роняет на землю слезинки дождя.

Он помнит рождение мира и звёзд,
Он видел, как титаны сражались в бою.
Он знает секреты далеких гнёзд,
И тайны, что птицы поют на краю.

Он - Аэрос, повелитель ветров и небес,
Хранитель баланса, властитель стихий.
Он - вечный свидетель земных чудес,
И страж, что не дремлет в обители тиши.

Так слушайте шёпот ветра в ночи,
В нём голос Аэроса, мудрый и строгий.
И знайте, что в небе, вдали от земли,
Он правит, могучий, бессмертный, высокий.
***
Люмен, Сияющий Страж Света

Из ткани звёзд, из нитей лунных снов,
Рождён Люмен, сияющий страж основ.
Не плоть и кровь, а чистый, яркий свет,
Владыка дня, ночной звезды привет.

Когда тьма ползёт, как змей из-под земли,
И гасит искры, что в сердцах нашли,
Люмен восстанет, пламя вознесёт,
И тьму отгонит, светом озарит.

Его корона - солнца первый луч,
Его доспехи - звёздный, вечный луч.
В руках он держит посох из луны,
И шепчет ветру древние руны.

Он видел битвы богов и титанов,
Он слышал плач забытых океанов.
Он помнит песни, что поют кометы,
И знает тайны всех забытых лет.

Когда надежда гаснет, словно уголь,
И мир тонет в отчаянья пологе,
Взгляни на небо, и узри его лик,
Люмен сияет, он не одинок.

Он страж добра, он воин света вечный,
Он щит для слабых, он маяк сердечный.
Пока он светит, тьма не победит,
Люмен сияет, мир ещё стоит.

Так пусть же свет его в тебе живёт,
И страх отступит, и надежда расцветёт.
Ведь в каждом сердце искра света есть,
И Люмен поможет эту искру взнести.
***
Умбра, Страж Сумерек

Из ткани ночи, сотканный из мглы,
Восстал Умбра, где спят лучи луны.
Не плоть и кровь, а шёпот тишины,
Он страж теней, хранитель глубины.

Глаза его - два уголька во тьме,
В них отражён забытый мир во сне.
Он видит то, что скрыто в полутьме,
И слышит вздох увядшей хризантемы.

Он бродит там, где свет не проникает,
Где память прошлого в забвенье тает.
Он знает тайны, что никто не знает,
И души грешные в свой плен пленяет.

Его касанье - ледяной порыв,
Он шепчет сказки, что лишают сил.
Он - эхо страха, что в сердцах застыл,
И вечный пленник сумрачных могил.

Не ищи его, безумец, в час ночной,
Не призывай его своим тоской.
Ибо Умбра, страж тени роковой,
Поглотит душу, не оставив за собой.

Он - вечный страж, он - тень без имени,
Он - порождение ночи, без сомнения.
И до скончания времён, без изменения,
Он будет править царством сновидения.
***
Эфир: Песнь о Невидимой Нити

Вначале не было ни тьмы, ни света,
Лишь Пустота, бездонна и слепа.
И в этой Пустоте, как искра где-то,
Зародилась мысль, что мир слепить должна.

Не Бог, не Демон, не стихийный хаос,
А Эфир - дыхание, что всё пронзаёт.
Он - нить незримая, что связывает насквозь
Вселенную, что в муках оживает.

Он - шёпот звёзд, что долетает к нам,
Он - отблеск лунный в спящем океане.
Он - тихий звон, что слышен по утрам,
Когда роса искрится на поляне.

Он - кровь богов, что в венах мирозданья
Течёт незримо, жизнь всему даря.
Он - тайна, что не знает пониманья,
Но чувствуется сердцем, не тая.

Он - мост меж прошлым, будущим и настоящим,
Он - эхо памяти, что в камне спит.
Он - ветер перемен, всегда манящий,
И тишина, когда душа молчит.

Он - связь меж смертным и бессмертным миром,
Он - тайна снов, что в полумгле живут.
Он - искра гения, что вдохновляет лиру,
И шёпот истины, что мудрецы несут.

Не ищите Эфир в храмах и писаньях,
Он - в каждом вздохе, в каждом дуновенье.
Он - в тихом шелесте листвы в молчанье,
В любви, в надежде, в каждом откровении.

И если ты откроешь сердце миру,
И в тишине услышишь его зов,
То ощутишь незримую ту силу,
Что связывает всё, что есть, в любовь.

И поймешь тогда, что Эфир - не просто слово,
А суть всего, что было, есть и будет.
Он - тайна вечная, основа и основа,
И нить незримая, что всё воедино ссудит.
***
Кладбище Сарматской Знати

В степях, где ветер воет волком,
Под небом, выжженным дотла,
Лежит, забытый полубогом,
Курган - могила из пепла.

Здесь спит сарматская царица,
Воительница, чья стрела
Летала быстрее, чем зарница,
И смерть врагам она несла.

Её коня, что в битве пал,
Похоронили рядом с ней,
И меч, что кровью обагрял,
Покоится в земле сырой.

Вокруг кургана - сонм могил,
Где дремлют воины-богатыри,
Чьи копья яростно разили,
И чьи щиты не знали тишины.

Их души бродят в лунном свете,
Над степью, где ковыль шумит,
Они хранят свои секреты,
И память о былом хранят.

Здесь золото блестит в песках,
И драгоценные камни спят,
Но не для жадных, в чьих глазах
Лишь алчность, а не подвиг свят.

Лишь тот, кто чтит их храбрость, силу,
Кто помнит их кровавый путь,
Увидит тайну, что сокрыта,
И сможет в вечность заглянуть.

Но берегись, путник случайный,
Не потревожь их вечный сон,
Иначе гнев их неминуемый,
Тебя настигнет, словно гром.

Ведь Кладбище Сарматской Знати -
Не просто холм, не просто прах,
Здесь духи предков обитают,
И помнят всё, что было встарь.

И ветер степи, словно плач,
Поёт о славе и войне,
О тех, кто пал, кто был отважен,
В сарматской, древней стороне.
***
Вольфрамовые Пружины с Реки Нарада

В долине спящих гор, где Нарада течёт,
Сквозь камни древние, свой путь она плетёт,
Там, в глубине пещер, где вечный мрак царит,
Легенда о пружинах вольфрамовых хранит.

Не люди их ковали, не гномы из глубин,
А духи Нарады, что вечно молоды,
Из звёздной пыли, что падает с небес,
И шёпота ветров, что слышен из-под стрех.

Вольфрам, металл богов, что тверже, чем алмаз,
В руках у духов этих, как глина, поддалась.
Они плели пружины, скручивая нить,
Чтоб силу Нарады в них вечно сохранить.

Пружины те не простые, в них магия живёт,
Они энергию реки в себе несут.
Кто прикоснется к ним, тот силу обретет,
И тайны Нарады ему река откроет.

Но остерегайся, путник, жаждущий чудес,
Не каждому дано познать волшебный лес.
Пружины те ревнивы, и духи их хранят,
Лишь чистым сердцем можно их благословение взять.

И если ты достоин, и духом ты силён,
То Нарада откроет тебе свой тайный сон.
Вольфрамовые пружины в руки ты возьмёшь,
И силу древней реки в себе ты обретешь.

Но помни, путник, сила - это бремя,
Использовать её нужно с умом и с уважением.
Иначе духи Нарады гнев свой проявят,
И пружины вольфрамовые в прах тебя обратят.

Так слушай же легенду, и помни этот стих,
О вольфрамовых пружинах, что Нарада хранит.
И если ты отважишься в долину ту пойти,
Будь чист душой и сердцем, и Нараду попроси.
***
Чудские Копи: Легенда о Забытом Золоте

В глухих лесах, где тень густа и мгла,
Лежат Копи Чудские, тайна зла.
Не люди строили их, не людской рукой,
А древний народ, ушедший на покой.

Чудские люди, малые ростом,
Владели тайной, золотым искусством.
Ковали дивно, плавили руду,
И прятали клады, чуя беду.

Когда пришла на землю сила злая,
С мечом и огнём, земли покоряя,
Чудской народ, не желая рабства,
Укрыл сокровища в недрах пространства.

В Копи ушли, засыпав входы,
Оставив золото, как дар природе.
И шепчут ветры, сквозь веков пелену,
О проклятии, что ждёт нашедшего казну.

Искатели кладов, жадные сердцем,
Бродили лесом, с алчным усердием.
Но Копи Чудские хранят секрет,
И лишь безумца ждёт там смерти свет.

Ведь золото Чуди - не просто металл,
Оно пропитано древней печалью.
Кто прикоснется к нему с корыстью,
Того поглотит тьма, без милости.

Лишь тот, кто чист душой и сердцем светел,
Кто ищет не золото, а мудрости ветер,
Возможно, узрит сквозь каменный мрак,
Сияние Чуди, позабытый всеми знак.

Но помни, путник, в лесной тишине,
Что золото Чуди - не для тебя, не мне.
Оно спит спокойно, в земле глубоко,
И лучше оставить его на покое.

Ведь жадность людская - страшнее огня,
И Копи Чудские - защита от зла.
Пусть спят они вечно, в лесной глуши,
И тайна их древняя не нарушит души.
***
Невьянское Золото: Легенда о Мастере и Змее

В глухих лесах, где Урал хребет вздымает,
Где демидовский дух над землёй витает,
В земле, что тайны веками хранит,
Легенда древняя о золоте звенит.

Жил мастер дивный, ковавший чудеса,
Его руки знали металла голоса.
Он плавил золото, как солнце в печи,
И лики дивные рождались в ночи.

Но алчность в сердце змеёй заползла,
И душу мастера тьма поглотила.
Он захотел создать такое золото,
Чтоб затмило солнце, что было богато.

И в тайной пещере, вдали от людей,
Он начал ковать, не жалея огней.
Он смешивал сплавы, шептал заклинанья,
Искал секрет вечной силы, познанья.

И вот, в час полночный, когда луна взошла,
Родилось то золото, что мастер искал.
Блестело оно, как слеза колдовская,
И силу таило, змеиную, злую.

Но золото это не радость принесло,
А проклятье на мастера низошло.
Змея, что в металле навеки жила,
Его разум и волю себе подчинила.

И стал он безумен, и стал он жесток,
И золото это, как смертный поток,
Несло лишь несчастья, раздор и войну,
И в землю навеки ушло в глубину.

И с тех пор говорят, что в Невьянских краях,
Под слоем земли, в потаённых слоях,
Лежит то проклятое золото, ждёт,
Того, кто его из земли извлечёт.

Но помни, путник, коль золото найдёшь,
Змеиную силу в себе ты вдохнёшь.
И алчность, и зависть, и тьма поглотят,
И душу твою навсегда погубят.

Так пусть же легенда эта живёт,
И от жажды наживы нас предостережёт.
Ведь золото - лишь блестящая пыль,
А истинное богатство - любовь и мир.
***
Град Русский. Обитель Белобога и его дочерей

Над Русью древней, в дымке утренней,
Вставал град дивный, светом озарённый.
Не золотом кован, не камнем сложён,
А силой духа, верой и правдой умножён.

То Град Русский, обитель светлая,
Где Белобог царит, мудростью щедрой.
В чертогах белых, из облаков сотканных,
Он правит миром, от тьмы укрытым.

Вокруг престола, девы-зарницы,
Дочери Белобога, светлые птицы.
Зоря-Заряница, с кистью багряной,
Рассвет дарует, от сна избавляя.

Денница ясная, с ликом лучистым,
Весть о надежде несёт она чистую.
Полудница тихая, в травах зелёной,
Покой дарует, от жары знойной.

Вечерница кроткая, с песней печальной,
Зовёт ко сну, в объятья прохладных.
Ночница тёмная, с луной серебристой,
Хранит от зла, в ночи мглистой.

В Граде Русском, реки молочные,
Текут меж нив, золотом умощенные.
Сады цветущие, птиц щебетанье,
И мудрость предков, в каждом сказанье.

Там нет ни зависти, ни злобы чёрной,
Лишь светлый разум, да труд упорный.
Там люди сильные, духом богаты,
Хранят заветы, отцов и матерей святы.

И если сердце твоё чисто,
И вера крепка, и помыслы быстры,
То Град Русский, тебе откроется,
И Белобог тебе улыбнётся.

Но помни путник, путь туда труден,
Искушений много, и соблазн чуден.
Лишь тот достигнет, кто духом силён,
И в сердце носит, Руси поклон.

И будет Град Русский, стоять вовеки,
Светом сияя, сквозь бури и реки.
Обитель Белобога, и дочерей его,
Надежда Руси, и слава её!
***
Маньпупунёр: Песнь о Каменных Братьях

В седых хребтах, где ветер воет дико,
Где тундра спит под пологом снегов,
Стоят они, молчаливые и лики
Их высечены бурями веков.

Маньпупунёр - семь каменных исполинов,
Застывших в вечном, каменном строю.
Легенды шепчут, словно дым каминов,
О силе древней, что хранят они свою.

Когда-то были братьями-великанами,
Могучими, как горные хребты.
Они шагали по земле с громами,
И трепетали перед ними все цветы.

Но злая ведьма, колдовством владея,
Завидовала их могучей силе.
Проклятье страшное, на них навевая,
И в камень обратила, в вечной могиле.

И вот стоят они, окаменевшие,
Свидетели времён, забытых дней.
Лишь ветер воет, песни им поющие,
О славе прошлой, что ушла за ней.

Их лики смотрят в небо равнодушно,
Не дрогнут даже в яростный буран.
Хранят они молчание послушно,
Как стражи древние, как вечный талисман.

И говорят, что в ночь, когда луна полна,
И звёзды светят ярко, как алмазы,
Они вздыхают, вспоминая времена,
Когда ходили по земле, как боги, разом.

Маньпупунёр - не просто камни, глыбы,
То память предков, сила и печаль.
Их вид суровый, величавый, дивный,
Напоминает: жизнь - лишь краткий миг.

Так пусть же ветер шепчет им легенды,
О братьях-великанах, что стоят.
И пусть хранят они, как прежде, верно,
Покой земли, от бед оберегать.
***
Песнь об Отортене, Великом Охотнике

В тени седых Уральских гор, где ветер воет дико,
Жил Отортен, охотник-бог, властитель зверя лика.
Не человек, не дух лесной, а сила древней магии,
Он правил лесом, как своим, в его владеньях - трагедии.

Рождённый в громе и огне, в пещере, полной льда,
Он с детства знал язык зверей, не ведал никогда
Ни страха, ни сомнений он, лишь жажда дикой воли,
И лук его, из кости мамонта, был символом его доли.

Он бегал быстрее ветра, зорче сокола летящего,
И след его не находил никто, даже самый знающий.
Охотился на медведя он, на лося, на оленя,
И духи леса трепетали, лишь слыша его пение.

Однажды, в час, когда луна купалась в серебре,
Отортен встретил дух реки, в хрустальной колыбели.
Река просила о защите, от злого колдовства,
Что землю высушило, и травы лишило естества.

Отортен, сердцем чуя боль, согласился ей помочь,
И отправился в путь опасный, сквозь тьму и зимнюю ночь.
Он бился с демонами льда, с духами мёртвых трав,
И кровь его, как талый снег, питала мёртвый нрав.

Нашёл он колдуна в пещере, где пламя злобы жгло,
И в честном поединке, силой духа, победил его.
Разбил он посох колдовской, и проклятье отменил,
И жизнь вернулась в землю вновь, и лес зазеленел.

С тех пор, Отортен - символ силы, защиты и добра,
Он бродит в горах Уральских, во тьме ночного серебра.
И если ты заблудишься в лесу, и страх тебя пленит,
Послушай ветер, может быть, он имя его прокричит.

И помни, путник, в сердце лес хранит легенду ту,
Об Отортене, Великом Охотнике, что победил беду.
Он вечно будет охранять, леса и реки наши,
И сила его, как эхо гор, не станет никогда тише.
***
Гимн Безмолвной Звезде

Из бездны ночи, где рождаются сны,
Восходит Звезда, лишённая луны.
Не светом ярким, но тьмой глубокой,
Она властвует над душой одинокой.

Безмолвная Владычица, взор твой, как омут,
Где мысли тонут, и страхи живут.
Ты правишь тенями, что пляшут в углу,
И шепчешь секреты, что снятся в бреду.

Мы, дети ночи, взываем к тебе,
К Властительнице тьмы, в безмолвной мольбе.
Открой нам завесу, что скрыта от глаз,
Позволь нам увидеть грядущее сейчас.

Ты - Звезда Созерцанья, что видит сквозь ложь,
И тайны вселенной в ладонях несёшь.
В твоих отражениях - судьбы людей,
И шёпот забвения, что ждёт у дверей.

Мы жертвуем сны, что полны тревог,
В обмен на познание, что дарит твой рок.
Прими нашу веру, о Звезда Безмолвная,
И даруй нам мудрость, что вечно обновлена.

Пусть тьма твоя станет нам светом в пути,
И взор твой безмолвный укажет, куда идти.
Во славу Безмолвной Звезды, Властительницы тьмы,
Мы вечно пребудем в объятиях зимы.
***
Акбузат: Песнь о Крылатом Коне

В седых горах, где ветер воет дико,
Где спит в пещерах древний, грозный дух,
Родился конь, невиданного лика,
Акбузат - белоснежный, словно пух.

Не просто конь, а сын небес и света,
Дар богов, что землю озарил.
Два крыла, как паруса рассвета,
Над степью вольной гордо распустил.

Он мчался вскачь, касаясь облаков,
И искры сыпались из-под копыт.
В его глазах - сияние веков,
В его дыхании - песня, что хранит

Предания о батырах могучих,
О битвах славных, о любви святой.
Он был защитник слабых и незрячих,
И справедливость нёс в мир земной.

Когда беда над краем нависала,
Акбузат взмывал в небесную высь.
Своим копытом молнии ковал он,
И вражьи силы в прах развелись.

Он был не просто конь, а символ воли,
Надежды луч в беспросветной ночи.
Акбузат - легенда, что живёт в народе,
В сердцах башкирских, словно свет свечи.

И до сих пор, когда луна сияет,
И ветер шепчет сказки старины,
Акбузат над степью пролетает,
Напоминая: будьте вы сильны!

Храните веру, честь и справедливость,
И дух свободы в сердце берегите.
Ведь Акбузат - он вечен, он не снится,
Он в каждом, кто душой своей летит!

Конец