Сравню два рассказа Джи Майка "Бд-7: Мастер" (далее Мастер) и "Последний вампир" (далее Вампир). Прошу прощение, если покажется, что объясняю все на пальцах...
В обоих рассказах повествование идет от первого лица, причем использованы глаголы настоящего времени, это создает ощущение реально происходящего экшена. "Я вхожу в класс, спотыкаюсь о порог и с трудом сохраняю равновесие" (Вампир). "Мы сидим в палатке впятером: три боевика, я и почтеннейший Абдулла" (Мастер).
Однако мешает воспринимать "картинку" большое количество объяснений
В Вампире это описания внешности героя и студентов, воспоминания героя о пяти веках жизни, разъяснения у кого и почему наш Вампир забирает любовь.
В Мастере это повествование о том, что можно ожидать от Абдуллы, описание ребят, которых подобрал Мастер, объяснения кто разработал план, и о том, какой крутой мачо наш Мастер, ностальгия по прожитым годам и гордость за средства, вложенные в банк...
Читатель постепенно узнает, что наши герои живут на Свете не первую сотню лет - Вампир живет "один вот уже больше пяти веков", Мастер примерно столько же: "Фирма "Томпсон и сыновья" основана лет четыреста назад и пользуется прекрасной репутацией. На мой взгляд, во многом благодаря мне, клиенту фирмы со дня её основания". Но окружающие их люди не догадываются о долгожителях, потому, что в разное время они живут и работают в разных местах. Вампир, например, "в начале века преподавал античную историю в Сорбонне", а Мастер был в Мадриде, во Флоренции, в Германии во время второй мировой...
В обоих рассказах герой подробно и с любовью описывает ребят, с которыми работает.
В Вампире: "На передней парте развалился красавчик Роберто Соуза по кличке Мучача... Леночка - отличница, она безукоризненно пересказывает учебник... Во втором ряду справа сидит Натка Миклютина - моя любимица... Женька Басов влюблён в Леночку по-настоящему, со страданиями, бессонными ночами и запоями..."
В Мастере: "Я обвожу глазами группу. Отличные парни, надёжные, решительные, я сам их подбирал. Лучшие из лучших. Бейдр с виду хрупок, даже изящен, он резок в движениях и откровенно красив... Али и Мансур постарше, они братья... Генри Томпсон мог бы читать в Оксфорде курс лекций... Генри мне симпатичен, хотя я подозреваю, что он, единственный из всех, догадывается о том, кто я на самом деле...".
Кстати, описания нескольких студентов в начале и описание практически идеального Рината в середине рассказа "Вампир" это одно и то же, что описание нескольких ребят из террористической группы в начале и описание безупречного Генри в середине рассказа "Мастер".
Характер главных героев практически одинаков. Вампир, неуклюжий, его каждый семинар "расстреливает" "душа группы, староста и гитарист Женька Басов" - "Птицерон - болван", но это лишь игра в поддавки, в нужный момент он очень собран и настойчив: "Я вхожу в класс, нет, не вхожу, влетаю энергетическим вихрем... Я прошу, нет, приказываю всем встать. Они подчиняются..." Мастер, несмотря на свой опыт, поддается, его расстреливает Абдулла.
В обоих рассказах описывается одно "дело" наших главных героев. Вампир устраивает счастье чувствительной, но не привлекательной Натки и красавца Рината. Мастер устраивает операцию Аль-Кайеды. Разница лишь в том, что исполнение дела и его результат в Вампире в конце рассказа, а в Мастере в начале.
В обоих рассказах кроме дела, исполняемого в настоящее время, рассказываются о делах, которыми герои занимались в прошлом.
В Вампире: "Я сам отнял у Тита любовь к длинноволосой еврейке... Мы могли отдавать, но отдавали мы только избранным... Моя сестра Афродита отняла любовь у граждан трёх греческих городов для того, чтобы одарить ею Елену. Другие мои братья отнимали силу у сотен троянских воинов, чтобы дать её Ахиллесу, и у сотен греков, чтобы одарить ею Гектора..."
В Мастере: "...музейные операции я провожу виртуозно, они доставляют истинное эстетическое удовольствие. Последний раз это был Прадо, до него Уффици... Не знаю, какая сила тогда, шестьдесят с лишним лет назад, заставила английского пилота вывернуться из-за облаков над Бельгией...".
"Дело" наших героев заключается в манипулировании, бессмертные герои, по сути, играют людьми как пешками. Вампир берет любовь у одних и отдает ее другим, тем самым определяя судьбу не только этих людей, но и историю народов. Мастер, пользуясь опытом и связями совершает преступления, в результате которых гибнут люди, иногда исторические личности, то есть заранее зная результат своей деятельности (ничего из затеи не получится), определяет судьбу людей, с которыми работает.
Для чего они делают свои "дела", не раскрывается - не из-за денег, не для славы (напротив, они тщательно шифруются), не для внутреннего успокоения - просто такова их сущность, таково их предназначение. Вампир, забирая любовь, подпитывается энергией, но, отдавая эту любовь, еле держится на ногах, то есть прямой выгоды для него нет. Мастер, зная, что все его операции обречены на провал, все равно продолжает работать (не понятно только откуда у него столько денег).
Оба рассказа кончаются одинаково:
В Вампире: "...- Да будет ваш Союз скреплён священными узами, - орёт между тем подвыпивший Женька, - узами Гименея! - Я вздрагиваю. Меня только что назвали по имени, впервые за последние две тысячи лет."
В Мастере: "...- Брось, Дженни. Давай я надую, у тебя всё равно ничего не получится, - говорит стоящий рядом с девочкой веснушчатый мальчуган и добавляет авторитетно: - Сизифов труд. - Я улыбаюсь. Мой труд... Моя работа... Что о ней может знать этот ребёнок."
То есть реплика персонажа и чувство героя "Я вздрагиваю - Я улыбаюсь".
Ох, боюсь, что автор опять меня не поймет.
Ну вот представьте, я напишу роман: некий студент (назовет его Ваня) начитавшись книжек Гитлера, задается вопросом, может ли он вершить судьбы. У него есть знакомый старичок-таджик, торговец шаурмы на рынке. Когда старик идет домой, Ваня в подъезде убивает его (ножом в бок). Затем наш Ваня скрывается, но совесть его мучает. В процессе скитаний по городу, он знакомится с наркоманкой Леночкой, влюбляется в нее, знакомится с ее семьей и убеждает Леночку, что наркотики это плохо. Героический опер Пал Палыч проведя хитроумную комбинацию разоблачает Ваню и сажает его, а Леночка, уже прошедшая курс лечения, навещает Ваню в тюрьме, носит передачки и вумные книжки (например однажды принесла почитать Достоевского). И в финале намекну на хепи энд (они поженились и настругали детишек на миллион рублей).
А теперь вопросы на засыпку: какую книжку принесла Леночка Ване? Сколько детишек родилось у Вани с Леночкой? И главный вопрос - можно ли мой роман считать "литературным творчеством"?
На мой взгляд, там, где появляется шаблон, некая схема, там кончается творчество и создание нового.
Майк может назвать своего долгожителя как угодно - Вампир или Мастер, Демиург или Леший, Черт или Ангел, а может назвать "дворник Витёк", этот герой может творить добро, зло или просто плевать в потолок, все равно, это будет рассказ о том, как главный герой живет пятьсот (шестьсот, тысячу, две тысячи) лет, как проворачивая своё дело, любит и восхищается своими ребятами, как ему особенно нравится один (два-три) человечек, воспоминания какие дела проворачивал раньше, и заканчиваться репликой персонажа, где называется настоящее имя героя, и конечным абзацем: "я вздрагиваю, я улыбаюсь, я плачу, я огорчаюсь, меня мутит..."