Аннотация: Человек лаванды... Человек далекого будущего, тихо и скромно живущий в современном мире, где видоизмененная инквизиция пытается сжечь его на кострах исследований, проверок и правовых норм своего времени.
ЧЕЛОВЕК ЛАВАНДЫ
Мечты и реальность,
фантастика и бытие.
Предисловие
Дети индиго... столько о них написано правды и кривды, что сложно понять истину. И мы и не станем ничего выяснять - просто окунемся в этот мир: сложный, противоречивый и заманчивый. Да и поговорим немного о нем.
И все-таки - кто они, эти индиго? Этот термин введен экстрасенсами из-за сине-фиолетового свечения ауры человека. Есть такое растение в Индии с прекрасным цветком. У обычного человека аура желто-оранжевого цвета.
И опять вопрос - кто видел эту ауру? Экстрасенсы, утверждают они же. Сколько этих детей индиго? Говорят до двух миллионов на планете. Кто говорит? Журналисты. Этим палец в рот не клади - откусят и наврут, что так и было. Лишь бы статейку тиснуть в газетенке, по телевизору сообщить сенсацию.
Журналисты... тоже особая каста, как и индиго. Они не пользуются, как все, терминологией "мухи" и "слона". Они ловят дичь покрупнее мух, например, уток. А из слоновьих пользуются мамонтами - и шерстью обросшие, и станешь искать: не найдешь, а вроде бы есть он, все слышали. Вот и получается такой уткомамонт - то бишь, сенсация. Вроде есть, то ли нет, где-то там, а может здесь... а слово-то вылетело в эфир и печать, не поймаешь.
Уткомамонты... может, и нет их совсем. Зато уткочайки точно есть, сам видел. Кидаются стаей, каждая норовит вперед пролезть, заглотить все, что угодно. И, как водится у уток, напроход выкинуть из зада материал.
Но мы сейчас не о журналистах. Все-таки они есть... эти дети индиго. Научно необоснованные индивидуалисты с высоким интеллектом, индивидуализмом, импульсивностью и высочайшим потенциалом способностей.
Кто они? Посланцы небес, плоды любви дьявола и земной женщины, новое перспективное поколение гиперэволюции? Сидит уткочайка, опорожняется на белый лист, рассуждая - сколько этих индиго? Наверное, человек двести. Двести... зачем двести, напишу-ка я два миллиона, кто их считал?
Непознанные загадки природы... разве их мало? Ученые пока не могут объяснить феномен индиго, как и гипотетическую планету Прозерпину. Она вроде бы есть, многое рассчитано - орбита и период обращения вокруг Солнца. Но есть ли сама планета Прозерпина, спорят ученые астрономы? И название существует, и орбита просчитана того, чего, может, и нет.
Самая далекая планета на самом краю солнечной системы. За орбитой Плутония. Спорят ученые - что-то там есть: планета или большой астероид? А астрологи не спорят, активно используют в своей практике, учитывают ее влияние при составлении гороскопов. И это факт.
Именно Прозерпина считается владычицей времени и ответственна за происходящие в природе глобальные трансформации. Планета определяет кардинальные изменения в жизни общества и отдельных индивидуумов. Ее основное влияние выражается в трансмутации, трансформации. Таково утверждение астрологов о существующей или гипотетической планете Прозерпина.
Дети индиго с аурой темно-синего, фиолетового цвета. А есть ли вообще цвета или это только восприятие человеческого глаза? Белый цвет и его составная семерка... В электромагнитном спектре цвет ауры обычного человека располагается между 560 и 600 нанометрами, индиго между 420 и 450 нанометрами, а бледно-фиолетовый цвет, цвет лаванды, между 380 и 440 нанометрами.
Выходит так, что у детей индиго более короткая длина электромагнитного излучения, чем у обычных людей. И хромосом у них 48, и иногда более. Те же 47 хромосом у детей с болезнью Дауна. Так и обыкновенный мячик на чертеже выглядит кругом энного размера.
Но не станем рассматривать факты с разных сторон с противоречивым результатом в итоге. Обойдемся без утверждений: было или не было, но родим под влиянием Прозерпины чудо мальчика, ребенка лаванды, который станет первым среди индиго. Человек лаванды... с бледно-фиолетовой аурой величайших возможностей.
* * *
Что может быть лучше теплого очага в родном доме? Наверное - ничего.
Березовые дрова потрескивали в камине, огонь бликами отражался на стенах комнаты в полусумраке вечера, создавая замысловатый танец теней и отблесков. Запах тепла, уюта и спокойствия распространялся в доме все больше по мере сгорания поленьев. Мерцающие угольки разных оттенков красного и фиолетового цветов вспыхивали, созидая великолепную гамму тонов.
В такое время прелестно сидеть в кресле у очага, вспоминать что-то хорошее или рассуждать о будущем в сокровенных мечтах.
Лев Петрович Лавров расслабился и задремал, перед этим представляя лето. Как он сидит не у камина, а на своей любимой двухместной качели.
Телефонный звонок не дал досмотреть приятный короткий сон.
- Да, - ответил он неохотно.
- Шеф, убийство. Вы где - дома, на даче?
- На даче, - ответил он и отключил связь.
Полковник Лавров давно привык к подобным звонкам, тридцать пять лет уже руководил убойным отделом в Н-ске. Наверное, никто из полицейских так долго в одной должности не служил. Давно и не раз предлагали ему повышение по службе, перевод в Москву на генеральскую должность, но он отказывался категорически. Никогда не объяснял причину - нет и всё тут. И он знал, что машина за ним уже выехала.
Она подошла, как он и ожидал, через тридцать минут. Лавров сел в салон, поздоровался, бросил обычное:
- Рассказывай.
- Труп мужчины обнаружила семья Гавриловых, дети захотели в туалет и отец остановил машину на обочине двадцать первого километра. Папаша вышел и увидел метрах в десяти от себя тело с ножом в спине, позвонил 02. Это все, следователь в курсе, что вы подъедете, ничего трогать до вас не станут.
Стас Заболоцкий, старший опер по особо важным делам, вел машину по заснеженной грунтовке аккуратно, чтобы не занесло в сугроб на обочину. Через километр он выехал на тракт, проезжую часть которого даже в снегопад не заваливало снегом. Воздушный шлейф постоянно снующих машин раздувал его по сторонам, оставляя на обочинах, которые регулярно чистил грейдер.
Стас пришел в отдел к Лаврову старшим лейтенантом, давно уже стал капитаном и очень уважал своего шефа. Впрочем, не только он, а и все остальные сотрудники отдела гордились своим начальником за его профессионализм, честность, объективность и человечность, придавая его неразговорчивости и замкнутости, а иногда и объективной резкости, особый возвышенный смысл.
На месте происшествия уже стояли несколько районных полицейских автомобилей: ДПС, ППС и дежурной части. На последней прибыли местные оперативники. "Гражданская" машина убойного отдела припарковалась рядышком. Микроавтобус следственного комитет прибыл практически одновременно с Лавровым. Он вышел из машины, осмотрелся.
От обочины проезжей части дороги крутой двухметровый склон и в десяти метрах опушка соснового леса. Труп лежал на животе лицом вниз перпендикулярно дороге, головой касаясь ближайшего дерева. Луч маленького, но достаточно мощного фонарика хорошо освещал лежащее на снегу тело. Лавров поводил лучом по сторонам, потом перешел на другую сторону дороги, посмотрел там, убрал фонарик и приказал:
- Всем оставаться в машинах: грейтесь, нам еще здесь долго торчать. К трупу никому не подходить, он минирован, вызываем и ждем саперов.
- Каких еще к черту саперов? Ты кто такой - раскомандовался здесь? - раздраженно спросил подошедший мужчина. - Мария Степановна, почему посторонние на месте совершения преступления? - обратился он уже к старшему следователю по особо важным делам. - Убрать немедленно.
Она даже поморщилась от такого распоряжения, но темнота скрывала лицо. Понаедут тут...
- Это не посторонний, Игорь Николаевич, - раздраженно ответила подошедшая Иванова, - это начальник отдела по раскрытию особо тяжких дел, полковник Лавров. А это полковник Кочумеев из Москвы, прибыл к нам с проверкой, решил, вот, сам на убийство выехать, - в свою очередь представила она мужчину.
Лавров ничего не ответил, открыл дверку своей машины и устроился поудобнее.
Иванова терпеть не могла таких проверяющих. Присылали бы нормальных следователей - нет вопросов. А эти статистические протиральщики штанов любили покомандовать на периферии, хотя никогда в своей практике не занимались расследованием преступлений. Полковник следственного комитета... а в багаже ни одного раскрытого дела. Но такие тоже нужны... для статистики и отчетности... в командировку съездить с проверкой.
- Зря вы так, Игорь Николаевич, Лавров лучший оперативник, у него ни одного нераскрытого дела нет. Он сорок лет в полиции служит и тридцать пять из них начальником этого отдела. Сами сегодня убедитесь, что не простой это человек - легенда.
- Вы что, Мария Степановна, издеваетесь надо мной? - возмутился Кочумеев, - ему всего-то лет двадцать пять... тридцать от силы. Как он может сорок лет в органах служить? Я что - на идиота похож?
Не похож, а идиот и есть, подумала она.
- Я не знаю, на кого вы похожи, товарищ полковник, - зло ответила Иванова, - да, он выглядит феноменально молодо, но ему через несколько месяцев исполняется шестьдесят лет. И будьте любезны, Игорь Николаевич, прислушайтесь к мнению старших. Можно и спасибо сказать, что его дождались, не полезли сами осматривать, а то бы рассуждали сейчас не на этом свете, а на том.
Иванова быстро подошла к микроавтобусу и уселась в салон. Внутри все еще кипела злость на этого москвича - понаедут тут, командиры хреновы. Она ни капельки не сомневалась в словах Лаврова - ни один год работали вместе по раскрытию убийств. Бывало - спорила она с ним, но всегда оказывалась не права. Собственно он никогда не спорил, всегда выражал утвердительно свое мнение, которое быстро подтверждалось фактами. По прошествии нескольких лет она даже не думала, что он очень некоммуникабельный человек. Все в полиции, следственном комитете и прокуратуре прощали ему необычное поведение, которое выражалось, как в фильме про Чапаева - "То, что вы говорили: наплевать и забыть, слушайте, что я командовать буду". Естественно, что именно так он вслух не говорил. Просто твердо высказывал свое мнение и другого не слушал. Новенькие в полиции и следственном комитете воспринимали это как высокомерный гонор, но вскоре меняли свой взгляд и даже обожествляли его в известном смысле этого слова.
Через час подъехали омоновские саперы, Лавров вышел из машины, стал объяснять:
- Преступник был один.
- А почему не два или три? - вмешался в разговор москвич.
Лавров бросил ему, полуобернувшись:
- Господин Кочумеев, вы не на совещании в столице. Если не соображайте ничего, то не показывайте свой непрофессионализм. Итак, продолжим...
- Я не позволю так со мной разговаривать...
- Молчать, - рявкнул Лавров, - молчать и слушать, - он повернулся к Ивановой. - Видите, Мария Степановна, - он осветил фонариком обувь трупа, - на каблуках мужчины характерная грязь. Такая может появиться, если его протащить за подмышки вниз, а каблуки станут равномерно бороздить насыпь. Труп подтащили к дереву, перевернули, прикрепили в районе горла гранату, к кольцу привязали проволоку и другой конец вон к той сосенке. - Лавров осветил деревцо лучом фонарика. - Я сразу заметил, что на всех сосенках есть снег, а на этой нет, значит, ее трогали. Проволоку плохо снегом присыпали, торопились, на одном маленьком участочке она блеск от фонарика отражает. Следы преступники замели. Видите, маленький пенек отломанной сосны слева от трупа? Этой сосеночкой и заметали следы, если хорошо присмотреться, видно поперечные бороздки шириной около метра. Если бы труп стаскивали двое или трое, то следы были бы шире. Сосеночку, кстати, на другой стороне дороги бросили, потом сравним пенек с ней, скол наверняка подойдет по форме. Что надо сделать? - он уже обратился непосредственно к саперам, - просунуть руку под труп, нащупать гранату и чеку, зафиксировать и потом обрезать проволоку. Выкрутить запал и сдать все Марии Степановне, как вещдок.
Через несколько минут радостный сапер докладывал:
- Все в порядке, товарищ полковник, труп разминирован. Если бы труп подняли или повернули ранее, то проволока за кольцо потянет и взрыв. Вы, наверное, ясновидящий - разглядеть такую растяжку в снегу?
- Я не ясновидящий, боец, - ответил Лавров, - это интуиция и сопоставление названных уже мною фактов, умение видеть лежащее на поверхности, если, конечно, амбиции глаза не застят. - Он повернулся к москвичу. - Пожалуйста, господин Кочумеев, теперь можете руководить осмотром. Только одну секундочку...
Лавров подозвал эксперта, что-то шепнул ему на ухо. Две вспышки фотоаппарата ослепили проверяющего, он интуитивно прикрыл глаза рукой, возмутился:
- Что за дела, что происходит?
- Снимок на память, господин полковник. Вернетесь в Москву - будет, чем похвастаться, - пояснил Лавров.
Он наблюдал, как ходит москвич петухом вокруг трупа, что-то говорит Ивановой. Когда стали переворачивать убитого лицом вверх, он быстро ушел. Пояснил, что неприятно смотреть в лицо мертвому.
- И какова причина смерти... по-вашему? - спросил его Лавров, когда он с трудом поднялся по насыпи вверх, пачкая обувь, руки и брюки на коленях.
Кочумеев ответил с издевкой и превосходством:
- Даже с дороги видно, что нож по рукоятку в сердце со спины воткнут. Или вам что-то в глаз попало, и вы не увидели?
- Да, наверное, вы правы, Кочумеев. Нож действительно воткнут в труп по самую рукоятку. А гиперемия кожных покровов лица и одновременно синюшность слизистых говорят об отравлении, скорее всего цианидами. Вы даже не заметили, полковник, что у трупа практически нет крови около раны. Так бывает, если нож вонзают в уже мертвое тело. Вы кабинетный работник, Кочумеев, и на "земле" вам не место. Занимайтесь бумажными проверками и не лезьте в настоящее дело.
Иванова посмотрела на проверяющего, с трудом скрывая отвращение. Лавров из другого ведомства, но и ему Кочумеев постарается подпортить репутацию, такие люди не прощают унижения. О ней самой и говорить нечего - накопает и подаст руководству тонким фальсификатом.
Лавров отвел ее немного в сторону, спросил:
- Мария Степановна, Кочумеев с плановой проверкой приехал или внезапно?
- Не знаю точно, Лев Петрович, - удивилась такому вопросу она, - надо у начальства уточнить. Дерьмо... строит тут из себя чистюлю - поехали на вызов, а он потребовал в гостиницу его завести, штаны, видите ли, где-то запачкал.
- О, это важное наблюдение, Мария Степановна, оно еще нам пригодится.
Какое наблюдение, что пригодится - Иванова так и не поняла, заканчивая осмотр места происшествия.
Девять вечера... Лавров пригласил сотрудников своего отдела к себе на дачу, заказал ужин на шестерых. Каждый из них уже заранее знал, что вначале предстоит "разбор полетов", потом высказывание шефа о плохой работе. Но каждый из них прекрасно понимал, что это недовольство шефа определенная бравада - не каждому дано быть гением сыска. Многое они упустят в своих рассуждениях и версиях, но шеф поправит, подскажет и всегда защитит. Да, он частенько беззлобно упрекал сотрудников в недомыслии, неумении анализировать факты и ситуацию, неспособности определить четкую линию работы, отбросив лишние версии. Но шеф никогда не позволял высказывать подобные мысли никому другому, особенно начальству. И с ним не спорили. Сложно спорить с человеком, на земле которого нет нераскрытых убийств.
Служба в полиции - это не только выполнение основных функций и задач по охране общественного порядка, жизни и здоровья граждан и так далее. Достаточно много косвенных, но необходимых дел. Таких, как физическая и огневая подготовка, отчетность и прочее. Шеф этого не признавал в отношении себя, всем и всегда говорил одно и то же. "Моя отчетность проста, как арифметика - количество совершенных преступлений должно равняться количеству раскрытых. Другого нет и быть не может". Сложно спорить с таким утверждением, тем более, если оно выполняется.
Оперативно-розыскная деятельность предусматривает вербовку негласного аппарата. Шеф не имел личной агентуры. "Каждый человек обязан по мере своих сил и возможностей помогать правоохранительным органам. Может мне кто-нибудь отказывал в информации? Нет, надо всего лишь уметь разговорить человека. И потом, вся эта агентура - только один из способов достичь простого арифметического равенства, которое я уже озвучил".
Старший оперуполномоченный по особо важным делам капитан Васильцова Ирина Сергеевна занималась отчетностью, справками и многими другими нужными бумажками. Но она не была "секретаршей" при шефе, выполняла и свою основную работу. Правда, в несколько меньшем объеме. Отлично владела приемами рукопашного боя, табельным оружием.
Сотрудников отдела в управлении ласково называли львятами. Преступный мир именовал шефа по имени - Львом, а его отдел прайдом.
Договорились ли сотрудники между собой, никто этого не знал, но всегда первой свои мысли вслух высказывала именно Васильцова. Потом ее дополняли коллеги, вносили свои предложения, рождалась общая идея, которая иногда корректировалась шефом или вообще отметалась. Но в деле участвовали все, никто ни на кого не обижался - так было заведено и давало результат.
Отдел Лаврова действительно лучший в управлении, но он не замыкался в себе, он учил своих подчиненных работать, тыкая носом в каждую незамеченную деталь, в каждый пропущенный факт. Они не обижались, они обожали его, всегда зная, что он поможет, подскажет и защитит, выбьет путевку в санаторий, добьется заслуженной премии.
- Шеф, - начала Васильцова, - необходимо установить личность убитого, возможно, что-то подскажет дактилоскопическая база, это я беру на себя. Проверю камеры ГИБДД на выезде- выезде из города. На мой взгляд, смерть наступила около семнадцати часов, возьмем два часа туда-сюда, получается с пятнадцати до девятнадцати.
- Да, странное преступление, - продолжил ее мысль подполковник Старков, - похоже, что залетные поработали. Я возьму записи с камер видеонаблюдения аэропорта и вокзала, возможно поисковая система выдаст схожесть с камерами ГИБДД.
- Зарезали уже труп и пытались взорвать. Причем тело оставили на видном месте. Что это - вызов нам или запугивание конкретных неизвестных лиц? - высказал свою мысль капитан Наварский.
- А я потороплю экспертов, - продолжил майор Зубков, - наверняка на куртке убитого остались потожировые следы. Да и способ убийства, точное время не помешают нам.
- Я бы фотку его на телевидении тиснул с простой надписью, - продолжил высказывания капитан Заболоцкий, - Н-ское ГУВД разыскивает родственников и знакомых неизвестного гражданина.
- Это неплохая мысль, - Лавров набрал номер телефона, - Мария Степановна, ты скинь фотку убитого в СКР, пусть они ее в вечерний выпуск на телевидении пустят. Он наверняка приезжий - курточка на нем: впервые такую в городе вижу... Отлично, договорились.
В пять утра Лаврова разбудил телефонный звонок.
- Да, - сонно ответил он, привыкший за свою жизнь к звонкам в любое время суток.
- Извини, Лев Петрович, что разбудил, нет времени ждать.
- Говори, Борис Николаевич, слушаю тебя.
Он по голосу узнал генерала Вахромеева, начальника управления по особо важным делам СКР России и своего бывшего однокашника по университету.
- Что там у вас случилось? Кочумеев тут такую телегу на тебя с Васильцовой накатал, что бумаге, наверное, и то стыдно. Осмотр места происшествия вы провели безобразно - проводили его омоновцы вместо следственной бригады. Нож, орудие убийства, руками захватали и он теперь для идентификации по отпечаткам пальцев не пригоден. Поквартирный обход не сделан, очевидцы происшествия не опрошены, личность не установлена, осмотр трупа не проведен, понятых нет и т.д. и т.п..
- Генерал, ты же не из-за этого придурка звонишь мне - урод, он и есть урод. Сканируем тебе протокол осмотра, почитаешь и наконец-то решишься выгнать дебила из следственного комитета. Кочумеев сам труп осматривал, в лесу его нашли, какой поквартирный обход он имеет в виду, не понимаю. А с трупом действительно первыми омоновские саперы возились, заминирован он был. Как разминировали, так Кочумеева и пустили к нему, он сам лично всем руководил.
- Понятно, - резюмировал генерал Вахромеев, - очередной неудачный донос незадачливого сотрудника. Разберемся с ним, ты мне лучше другое скажи - зачем Иванова фотку нам отправила и просила по телевизору показать, я до нее так и не дозвонился?
- Какую личность, Лев Петрович? Это наш полковник Колесников, он сейчас должен в Новосибирске быть в командировке, убийство расследовать. Кстати, Кочумеев его хорошо знает, в одном кабинете сидят. Чего-то попутали вы там с Ивановой, можешь объяснить?
- Да-а-а, радуешь ты меня, Борис Николаевич, ранними звонками. Объяснить, говоришь, это вряд ли. Но мы ничего не напутали. Колесников - это тот труп, который Кочумеев осматривал лично, почему-то не опознал, но зато кляузу грамотную сочинил. Может быть, теперь ты мне что-нибудь пояснишь, генерал?
- Лавров, ты в своем уме? - еще не веря в услышанное, спросил Вахромеев.
- Не знаю, Борис Николаевич, мы отправили вам фото трупа, вы опознали его, как Колесникова.
- Понял, Лев Петрович, вылетаю к вам первым же рейсом.
Лавров глянул на часы, вздохнул - ни поспать, ни поработать. Уснешь, заспишься и проспишь, опоздаешь на службу. Ехать на работу рано.
Он умылся, приготовил легкий завтрак. Поджарил колбаски с яйцами, сварил кофе и стал кушать. Полковник редко принимал пищу в своем городском доме или на даче, где ночевал частенько. Одинокий мужчина... служба забирала практически все время, а иногда даже не удавалось поспать толком. Жена ушла от него уже несколько лет назад. Никто не знал истинной причины развода, но все считали одинаково - не выдержала опасности, постоянного отсутствия в семье. Работа... он выбрал ее.
Кочумеев приехал в следственный комитет области пораньше и удивился - Иванова уже находилась на рабочем месте. Он прошел прямо к ней.
- Зря вы так, Мария Степановна, проверяющие никому не нравятся, но это наша работа. Без нее нельзя, это необходимо низшим и высшим, центру и периферии.
Иванова ничего не ответила и Кочумеев повторил:
- Зря вы так, зря.
- Я не разделяю людей на высших и низших, а в нашей службе, как и другой, люди назначаются на должности. Да, есть должности ниже и выше, есть центр и регионы, но нет высших и низших. Есть люди, которые справляются с порученными обязанностями честно, добросовестно и профессионально, а есть замаскированные фальсификаторы, которых сложно разоблачить. На это, порой, и многих лет не хватает. Ну, это я так, к слову. Вы что-то хотели спросить, Игорь Николаевич, узнать?
Кочумеев напыжился, и уже хотел было в своей обычной манере поставить нижестоящее звено на свое место, но почему-то одумался, даже сам удивился. Попросил:
- Расскажите мне о Лаврове, пожалуйста.
Иванова даже опешила, услышав от москвича "пожалуйста".
- Что о нем говорить? Сыщик от Бога, любое преступление раскрывает в три дня. И как любой гений не без комплексов, не признает субординаций, но законность не нарушает. Есть такая притча - что позволено Юпитеру, не дозволено Быку. Так вот он - Юпитер в рамках закона.
- Вы говорили, что ему шестьдесят лет скоро исполнится. Но как он выглядит на двадцать пять?
- Не знаю. Врачи-геронтологи давно мечтают его исследовать, но только мечтают. Видимо, какой-то замедленный процесс старения организма. Я моложе его на двадцать пять лет, а выгляжу рядом старухой. Он никогда и ничем не болел, даже насморком. Наверное, сильный иммунитет. Но и он устает, когда на работе по несколько суток не выходя. Подчиненных отдыхать заставляет, а сам пашет. Вот такой человек, наш Лавров, некоммуникабельный, не разговорчивый, но профессионал лучший.
- Профессионал лучший... Что-то мне не верится, что он это убийство в три дня раскроет. Даже личность убитого не установлена, тем более мотивы преступления и кто это сделал. Но я специально задержусь здесь на три дня - поглядим, чего стоит ваш Лавров. А то сказок много, вот и разберемся по существу.
Кочумеев встал и ушел в выделенный ему для работы кабинет. Сволочь - только и подумала Иванова. Когда же у этих гадов исчезнет желание зла другому? Наверное, никогда, такое не лечится.
Лавров ждал у себя в кабинете своих сотрудников. Капитану Заболоцкому он поручил проследить за "пришельцем" Кочумеевым. Его интересовал вопрос с одеждой. Стас очень удивился - причем здесь москвич? Но даже в мыслях не было, не выполнить поручение шефа. Он, как и другие львята, всегда знал, что Лавров не прикажет просто так что-либо сделать. Непонятное сейчас чуть позже попадает точно в десятку. Он доложил - ничего за этот период москвич в чистку не сдал и не выкинул.
К десяти подтянулся весь прайд, доложили о проделанной работе. Теперь необходимо просмотреть все добытые видеозаписи. Судмедэксперт дал однозначный ответ - причина смерти: отравление синильной кислотой, время смерти семнадцать часов, плюс-минус полчаса.
- Господа, - так всегда начинал разговор Лавров, - мы хорошо поработали, и осталось сделать немного. К вечеру закончим с этим преступлением, но денек предстоит плотный.
Разговор прервал вошедший начальник областного управления МВД.
- Сидите. - Он махнул рукой. - Проходил мимо, решил заглянуть. Итоги подводите или план действий намечаете? - спросил он.
- Всего понемногу, товарищ генерал, - ответил Лавров, - к вечеру постараемся завершить нашу часть работы. Пусть потом следственный комитет свою часть выполнит и в суд дело направит.
- Личность убитого установлена?
- Личность убитого и преступник установлены, товарищ генерал. Осталось провести обыск, кое-какие материалы обобщить и подать на блюдечке Ивановой. Как раз Вахромеев прилетит из Москвы - изъявил желание лично посмотреть, звонил мне в пять утра, не дал последний сон досмотреть.
- Так все серьезно, если сам начальник управления по расследованию дел особой важности прилетает? - спросил генерал с озабоченностью.
- Кому как, - ответил Лавров, - я ничего серьезного здесь не вижу. Но нам поможет - опознает тело убитого, они хорошо знакомы.
- Даже так, - удивился начальник МВД области, - и кто же убитый и преступник?
- Я доложу вам в конце дня, товарищ генерал.
- Сглазить боишься или не доверяешь, Лавров? - нахмурился генерал.
- Ни то, ни другое, Дмитрий Станиславович - дело надо делать по горячим следам. Все рассказы и доклады несколько позже, - просто ответил он.
- Ну, ну... жду вечером.
Генерал Ковенев давно привык к подобным выходкам своего начальника отдела и все равно не мог относиться равнодушно - задевали они его самолюбие своим своевольством.
Давно таил он злобу на полковника, но ничего поделать не мог. В свой первый месяц работы в этой должности, три года назад, он вызвал Лаврова к себе, но не принял сразу, решил помурыжить в приемной. Тот не стал ждать и ушел. На повторное приглашение секретаря ответил, что у него нет времени просиживать беспричинно штаны в приемной. Генерал решил уволить не покорившегося полковника, но вмешалось министерство. Ситуацию разрешили банально, объяснив, что начальника МВД области найдут, а такого начальника отдела нет. Дали час на извинения. Пришлось идти самому, извиняться и докладывать в Москву, что ситуация разрешилась.
Внутренне генерал находился в сложной для себя ситуации. Он понимал, что не следует держать сотрудников в приемной, когда есть возможность принять и тем более по собственному вызову. Но он генерал и считал, что так делали многие, давая понять подчиненным свою значимость. Не понимал он элементарных вещей интеллигентности и порядочности, хоть и дослужился до высокого звания. Но зато прекрасно понимал, что его "опустили" и ждал удобного случая отомстить по полной. А сейчас вел себя сдержанно, корректно, не давая повода для подобных случаев.
После ухода начальства Лавров вернулся к рабочим вопросам.
- Итак, продолжим. Васильцова и Старков остаются в управлении. Ваша задача следующая: необходимо задокументировать взятие вчерашним днем в аренду автомобиля с государственным номером А357 БВ в ООО "Автопрокат". Я уже разговаривал с ними, такой автомобиль действительно выдан в прокат днем и возвращен вечером. Это "Тойота", седан серебристого цвета. Необходимо отследить данный автомобиль по камерам видеонаблюдения в аэропорту и на выезде из города. Зафиксировать находящихся в машине лиц.
Все остальные коллеги едут в следственный комитет. Затем совместно с Ивановой и под ее руководством в присутствии Кочумеева проводите обыск у приезжего преступника в номере гостиницы. За работу.
Вахромеев, естественно, не привык, чтобы его не встречали в аэропорту в служебных командировках. Но ради дела он никому не сообщил о приезде и добрался до следственного комитета на такси.
Иванова и ее начальник просто оторопели, увидев московского начальника у себя в офисе. Но более всех выглядел шокированным Кочумеев. Он не ожидал приезда шефа и сейчас усиленно соображал - зачем так внезапно приехал его начальник? Может по его жалобе, может по-другому поводу, ему все равно, лишь бы не по его душу. А как это выяснить и что делать? Может пора уже бежать?.. Но куда, куда убежишь? Все равно найдут с течением времени.
Он незаметно улизнул в свой выделенный кабинет, пока начальник общался с местным руководством. Присел в кресло, выпил дрожащими губами полстакана воды и постарался успокоиться. Сейчас главное унять охватившее его внезапно волнение. Нет повода для беспокойства, успокаивал он себя, мало ли зачем приехал шеф, даже личность убитого не установлена. Нет и еще раз нет повода для волнений, мысленно убеждал он себя. "Зачем я этот рапорт Вахромееву накатал? Наверняка из-за него шеф прилетел. Начнутся разборки - найдут неувязки и откровенную ложь в рапорте - беды не миновать. Ни черта серьезного не найдут, за некоторые неувязки можно и извиниться, списать все на спешность".
Постепенно дрожь в теле испарялась, и он стал приходить в себя. Еще через пять минут вышел из кабинета, чтобы быть у всех на виду и не пропустить каких-либо событий.
Все собрались в кабинете начальника следственного комитета. Подъехал Лавров с помощниками.
- Свои внутренние дела мы обсудим несколько позднее, - начал совещание Вахромеев, - послушаем приглашенных товарищей из уголовного розыска, которые осуществляют оперативную поддержку следствию в раскрытии совершенного преступления. Я имею в виду последнее убийство на 21-м километре загородного шоссе. Пожалуйста, вам слово, полковник.
Лавров кивнул головой.
- Данное преступление можно считать раскрытым, - начал он, - личность убитого установлена, преступник известен. Следствию осталось все задокументировать, оформить, провести необходимые действия - обыск, допросы, экспертизы и так далее.
- Лев Петрович, вы, конечно, человек уважаемый, - заерзал на стуле Захаров Илья Кузмич, начальник следственного комитета области, поглядывая на Вахромеева, - но у нас даже ниточки нет, чтобы весь клубок размотать, а вы заявляете о раскрытии преступления.
Иванова прикрыла рукой нижнюю часть лица - не могла сдержать возникшую внезапно довольную улыбку. За много лет совместной работы с Лавровым она прекрасно осознавала, что он слов на ветер не бросает. И сейчас, радуясь за него, ждала пояснений.
- Ниточки, Илья Кузьмич, может быть, и не было, а вот иголочка была. Я ее сразу заметил на воротнике полковника Кочумеева. Иголочка от сосны. Как вы объясните ее появление на вашем воротнике, полковник?
- Бред какой-то, - ответил побледневший Кочумеев, - все знают, что я осматривал труп. Возможно... там с сосны что-то и упало. Бред... Вы на что намекаете, Лавров?
- Да упаси меня, господи, от намеков. Сосновая иголочка на вашем воротнике, Кочумеев, зафиксирована до того, как вы стали осматривать труп. Я специально попросил эксперта сделать фото еще до осмотра, надеюсь, вы помните это? Конечно, в Москве тоже сосновые иголки есть, но эксперты точно установят, что эта иголочка отсюда, от сосеночки над трупом.
- Это ничего не доказывает, - возразил Кочумеев, - и прекратите издеваться над следствием.
- Что вы, господин полковник, какие могут быть издевки на работе - только факты. Говорят, что вы штанишки где-то запачкали и переоделись перед вызовом на место происшествия. А если эти штанишки экспертам отдать, то они точно идентифицируют грязь со штанишек с землей с места преступления. И убитого вы не узнали почему-то, хотя работаете с ним в одном управлении и даже в одном кабинете сидите. И машину мы нашли, в которой вы своего коллегу убили, отравили ядом, увезли и выкинули в кювет, а потом инсценировали ножевое ранение. Вы автомобиль в автопрокате на свое имя взяли.
Присутствующие оторопели, поглядывая то на Иванову, то на Лаврова, то на Вахромеева.
- Как преступник, вы все грамотно сделали, Кочумеев, но вас подвели столичные амбиции. Периферия... кто здесь станет обыскивать полковника из главка? Если бы вы уничтожили свой второй костюм, то даже я бы не смог раскрыть это дело сразу. Но только сразу, пришлось бы повозиться. Итак, будете писать или в отказ уйдете?
- Буду, - с трудом выдавил он из себя Кочумеев.
- Ребята, - обратился Лавров к своим сотрудникам, - уведите его в другой кабинет и обыщите, пусть там пишет признание в подробностях.
Кочумеева увели, поддерживая за руки, его ноги, враз ставшие ватными, пока плохо передвигались.
В кабинете начальника следственного управления области повисла тишина. Никто не ожидал такого исхода. Выдержав минутную паузу, Лавров пояснил:
- Все не так сложно, как кажется на первый взгляд. Кочумеев амбициозен, но не дурак, понимает, что чистосердечное признание немного облегчит его участь. Потом мои ребята, Мария Степановна, помогут вам провести обыск в гостинице и изъять одежду, в которой проведено убийство. Передадут видеозаписи, как он встречал в аэропорту Колесникова, как увез его за город на машине, взятой на прокат. Вот и все, считаю на этом этапе свою задачу выполненной.
- Невероятно! - с восхищением произнесла Иванова. - Зацепиться за иголочку на воротнике и раскрутить все дело! Но как Колесников оказался здесь, в нашем городе?
- Не знаю, Мария Степановна, не знаю. Колесников инспектировал следственное управление соседней области. Что ему сказал Кочумеев, что он вылетел сюда, никого не предупредив, не знаю. Он наверняка сам это объяснит, как и мотивы преступления, где взял яд, приобрел нож и так далее. Вам же тоже, Мария Степановна, нужно поработать - вот и выясняйте, - улыбнулся Лавров.
- Все просто, - резюмировал Вахромеев, - как у Конан Дойля. Да-а-а, - вздохнул он, - вот, оказывается, какие дела в нашем главке творятся. Колесников планировался на повышение, а этот идиот посчитал, что могут назначить его, в случае отсутствия реального претендента. Полагаю, что именно таковым был мотив преступления и уверенность в своей безнаказанности. Но посмотрим, что он сам напишет. Тело я опознаю, Мария Степановна, командуйте: куда и когда.
- Кочумеев еще час писать будет, потом на обыск, изъять его одежду. Часиков в пятнадцать я за вами заеду, Борис Николаевич, и проедем в морг.
- Хорошо, тогда все за работу. А мы с Львом Петровичем куда-нибудь сходим, поговорим. Однокашники все же... Как ты, Лёва, не против? Может, на этот раз уговорю тебя к нам на генеральскую должность?
- Спасибо, Боря, мне и в полковниках не плохо. Ты же знаешь - я не кабинетный человек. Мне без разницы - лейтенант, полковник, генерал.
- Не скажи, - перебил его Вахромеев, - даже для тебя разница есть, например, в зарплате. Не хочешь в замы, а потом в начальники СКР, бегай по земле, но генералом. Разве плохое предложение, Лёва?
- Не плохое, - усмехнулся Лавров, - но тебя лет через пять на пенсию отправят, а другому начальнику отчет подай, план, статистику и прочее. Я и здесь без этого не обхожусь - мой зам все делает и на совещания разные ходит, а там ведь самого заставят. Нет - это не по мне. Поэтому мой ответ однозначен и тебе, Боря, известен заранее - нет.
- Сколько времени ты уже в полковниках ходишь? - спросил Вахромеев.
- В полковниках? - задумался на секунду Лавров, - по году в каждом звании, в полковниках тридцать пять. К чему ты это?
- А ты в курсе, что начальник СКР и министр внутренних дел по твоему вопросу у Президента были?
- Не в курсе, - пожал он плечами, - но это ничего не меняет. Все равно начальством не стану и в Москву не поеду. Вы что, сговорились все разом? Министр на днях звонил, предлагал один из главков министерства возглавить. Я и ему ответил, и Президенту однозначно отвечу - спасибо, но нет.
- Ладно, Лёва, не кипятись, никто тебя насильно никуда не тащит.
- Вот за это спасибо.
- Ты не перебивай старших по званию, - улыбнулся Вахромеев, - ваш министр сам сюда прилетел, хочет с тобой встретиться. Просил лично передать, что ждет тебя в восемнадцать часов в здании УВД.
- Хочет - встретимся, не вопрос, - ответил Лавров, - но ничего не изменится. Пойдем, перекусим где-нибудь, поговорим, но только не о делах служебных. Все-таки на одной парте когда-то сидели.
В восемнадцать часов полковник Лавров вошел в кабинет начальника МВД. Удивился - в сборе все руководство МВД, СКР области, прокуратуры. Доложил:
- Товарищ министр внутренних дел, полковник полиции Лавров по вашему приказанию прибыл.
Министр подошел, поздоровался за руку.
- Рад личному знакомству, Лев Петрович. Вот вы, оказывается, какой... Мужчина под шестьдесят, но на вид моложе в три раза. Мне говорили, что вы не любите пустословий, поэтому перейду сразу к главному.
За долговременный, плодотворный и высокопрофессиональный труд в одной должности начальника отдела уголовного розыска Указом Президента Российской Федерации, в качестве исключения, присвоить полковнику Лаврову Льву Петровичу звание генерал-майора полиции. Поздравляю вас, Лев Петрович.
Министр протянул генеральские погоны и крепко пожал руку.
- Служу России, - ответил Лавров, - спасибо, но все равно в Москву не поеду.
Министр засмеялся, за ним остальные присутствующие на церемонии.
- Дорогой вы мой, Лев Петрович, - сквозь смех проговорил он, - никто вас в столицу тянуть более не станет. Служите, как и служили здесь - грамотно, честно и профессионально. Но в звании генерала, вы этого достойны за все свои сорок лет безупречной службы в органах внутренних дел. Лишь одному поражаюсь - ни одного нераскрытого дела по вашему отделу... прямо фантастика, но факт.
Он кивнул местному руководству.
- Спасибо, все свободны, - скомандовал начальник МВД области, - высший офицерский состав прошу остаться.
На столе совещаний быстро появилась водка, закуска. Лаврову налили полный стакан водки и опустили в него генеральскую звездочку. Министр взял свой бокал.
- Давайте, Лев Петрович, по старой офицерской традиции - до дна.
Лавров выпил, вытащил изо рта звездочку.
- Вот за это спасибо, братцы, что оставили на своем месте. И за генерала спасибо - не ожидал, да и должность не позволяла. Приглашаю всех в ресторан, не каждый день генеральские звездочки на плечи сыплются.
- Ты заслужил, Лев Петрович, заслужил, - ответил министр. - Звание, конечно, выше должностного потолка присвоено, как исключение. Но за всю долголетнюю службу: ни одного не раскрытого дела, - повторился он, - разве это не исключение? А насчет ресторана не получится, извини, мы с Вахромеевым на самолет через три часа. Час у нас времени свободного всего. Президент интересовался дальнейшими планами, генерал Лавров.
- Да, непривычно как-то - генерал Лавров, - ответил он, - а насчет планов - еще поработаем лет сорок, здоровье позволяет. Надеюсь, что на пенсию не отправят, оставят еще послужить России?
Он не зря задал этот вопрос. Скоро шестьдесят по возрасту... могут, конечно, в виде исключения, потянуть еще несколько лет и не уволить в запас сразу. Но что эти несколько лет, если здоровья на двадцать...
- Служи, Лев Петрович, и о пенсии не мечтай, не отправим, - ответил министр. - Сейчас давайте на посошок и нам пора собираться в аэропорт.
Когда Лавров ушел, министр спросил у начальника МВД области:
- Да... очень молодо выглядит... даже не верится, что скоро ему все шестьдесят. До семидесяти лет мы сможем его продержать на службе, а потом? Если он будет выглядеть, как тридцатилетний мужчина? Какие предложения?
Ковеневу очень хотелось промолчать - уволили бы его в шестьдесят к чертовой матери и все разговоры. Но он понимал, что скрыв правду, подставит себя.
- В личном деле есть заключение геронтологов о замедленном старении его организма...
- Понятно, - прервал его министр, - скопируй и отправь его мне. О дальнейшем позабочусь сам.
Ковенев понял - Лавров стал для него неприкасаемым. Но в душе все равно теплилась надежда на возможность подлянки.
Лавров вернулся к себе в кабинет, все его сотрудники в сборе. Интересно - знают или нет про генерала? Понял - не знают, иначе бы уже поздравляли.
- Господа офицеры, - начал он, - сегодня всех приглашаю к себе на дачу, отпразднуем маленькое, но важное событие.
Он успел заметить, как забеспокоились офицеры.
- Надеюсь, в Москву не сманил министр? - осторожно спросила Васильцова.
- Не сманил, Ирина, не сманил, - радостно ответил Лавров, - приезжал погоны другие лично вручить. Хоть должность и не позволяет, но вручил. Вот...
Он вынул их из кармана.
- Ой! - воскликнула она и осела на стул, - это же генеральские...
Потом быстро вскочила и пулей вылетела из кабинета.
- Что это с ней? - не понял Лавров.
- Плакать побежала, - ответил ему Старков.
- Плакать... зачем?
- Эх, товарищ генерал... Лев Петрович, - со вздохом продолжил Старков. - Любит она вас, давно любит. Подойти боялась к полковнику, а как теперь к генералу подходить?
- Любит? Да-а, наверное, я плохой мужик... Но все работа, работа. Бывшая моя из-за нее и ушла, а я перестал смотреть на женщин, как на противоположный пол. Сложно все... Старался не подавать вида, что она мне тоже нравится... Пойду, успокою ее.
- Куда же вы пойдете, Лев Петрович? Ну, словно дитя малое, извините. Она же не побежит к кому-то в жилетку плакаться. Значит, в женский туалет убежала. Придет в себя и вернется, она сильная женщина. Только вы уж не говорите, что мы ее тайну раскрыли, я вернее. Не простит она...
- Хорошо, - подумав, ответил Лавров, - хорошо. Ничего не было. Я, якобы к начальству, так ей легче и проще вернуться будет. Встретимся все внизу у машины через полчаса и ко мне на дачу. Она обязательно. Вот и объяснились в любви друг другу... Кошмар какой-то...
Лавров вышел, а Старков воскликнул:
- Вот, два придурка... Любят друг друга и скрывают. Ну, не дебилы ли? А мы куда смотрим, что делать будем?
- Ничего мы делать не будем, Юра, личные дела не терпят посторонних вмешательств, сами разберутся. Лавров порядочный человек, тоже наверняка стеснялся подойти к Ирине, она же его подчиненная. Это тебе, Юра, не убийц садить, это любовь. В нее на дедуктивном методе не въедешь, - ответил на вопрос Глеб Наварский.
- Все в кучу собрал - и любовь, и убийство, - в свою очередь заговорил Петя Зубков, - прямо говорить, конечно, нельзя. Но почему бы не сделать так, чтобы она случайно услышала. Дескать, любит ее Лавров, а сказать стесняется, боится, что подчиненная и не так поймет. Они же созданы друг для друга. У Ирины рост под метр девяносто, а у шефа за два метра. Есть, правда, еще одна девчонка в управлении, Олеся, тоже под метр девяносто. Как-то даже танцевал с ней на корпоративе, она без каблуков, а ее соски на уровне моих губ... Только парни посмеивались... Но не об этом я... Любит Ирину Лавров, любит, а сказать стесняется. Как им помочь - не знаю?
- Это правда, что любит?
В дверях стояла Васильцова. Все опешили и замолчали.
- Так это правда, что он меня любит? - повторила свой вопрос Васильцова.
- Правда, Ирина, - ответил Старков, - чего уж теперь скрывать, если все сама слышала. Но, если нас выдашь, мы тебя всем отделом поколотим и на свадьбу не придем. Разбирайся со своим Лавровым сама.
- Ой, мальчики...
- Цыц, - прикрикнул на нее Старков, - ничего не слышала и молчи.
Светящаяся Васильцова не прошла, протанцевала к своему столу.
- Дура, - не злобно бросил Зубков, - не лицо, а солнце сплошное. Ты пыл-то свой немного остепени, а то всех нас подведешь.
- Я постараюсь, - ответила она уже лучше, хотя вся душа внутри пела, плясала и танцевала.
- Ладно, чему быть - тому не миновать. - Резюмировал Старков. - Пойдемте, Лавров уже наверняка ждет у машины.
Поехали на двух автомобилях. Васильцова знала, в которой предпочитает ездить Лавров и уселась в другую. Всю дорогу она была на седьмом небе и не могла поверить в свое счастье. Открытым оставался один вопрос - как объясниться.
По дороге все заехали в ресторан, набрали продуктов, спиртное всегда находилось в баре Лаврова, как дома, так и на даче. Васильцова быстро накрыла стол. Мужчины разлили по бокалам коньяк.
- Мы, конечно, не ожидали, как наверняка и вы, - взял слово Старков, - но мы все искренне рады и довольны - наш шеф генерал! Ура, ребята!
Все дружно прокричали короткое троекратное ура. Выпили и расселись по стульям.
- Спасибо вам, коллеги. За то, что сработались, что ценим друг друга, за генерала. И на этом поздравительную часть прошу завершить - сидим, кушаем, отдыхаем, выпиваем и разговариваем. Давайте парни, наливайте по второй, между первой и второй без закуски пьем порой.
Мужчины потянулись покурить на веранду. Лавров разрешал дома, но не хотели задымлять единственную даму, которая не курила. Оставшись наедине с ним, Васильцова покраснела от наплывавших мыслей и чувств. Но не захотела оттягивать и настроилась решительно сказать первой.
- Лев Петрович...
- Подожди, Ирина, извини, конечно, что перебил, - он закурил сигарету и продолжил: - Мы давно работаем вместе, но все как-то не решался сказать. Ты мне нравишься, Ира, наверное, я люблю тебя. Извини, - повторился он, - не умею объясняться в любви, но что ты мне хотела сказать?
Она покраснела еще больше, задышала чаще.
- Я полагала, что не дождусь от тебя этих слов и решилась признаться первой, что давно люблю тебя. Но все-таки услышала, первой услышала! Ты не представляешь, как я счастлива!
Лавров подошел и обнял ее.
- Как я давно ждала и мечтала об этом, когда можно прильнуть к груди любимого мужчины, слушать стук его сердца и ни о чем не говорить, - прошептала она.
Парни ввалились в комнату шумной гурьбой и, словно споткнувшись, замерли.
- Все нормально, мальчики, проходите, - повернула она лицо к ним, не отрываясь от груди Лаврова, - мы больше не будем.
Позже, вечером, когда мужчины отдела разъехались по домам, она спросила Лаврова:
- Ты оставил меня до утра или на все время?
Ему нравился ее мужской ум, конкретика и четкость суждений. Без сюсюканий, намеков, камней подводных и за пазухой, кокетства и жеманности.
- Разве я похож на ловеласа? - ответил он. - Но, если ты готова разделить со мной прелести и сложности семейного быта - то навсегда.
Ирина немного стушевалась, но ответ обрадовал ее.
- Прости, Лев Петрович... Даже не знаю, как тебя называть. Лев... имя царское и грубое по звучанию, но я стану звать тебя Лёвушкой, Лёвой, Лёва. Ты не против?