Мишарин Борис Петрович : другие произведения.

Оперативный псевдоним Святой. (часть вторая)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
   ОПЕРАТИВНЫЙ ПСЕВДОНИМ СВЯТОЙ
  
   ЧАСТЬ II
  
   Лето, ах, лето - лучшая пора... хоть и сложно угодить человеку. То жара, то дождь, то снег, то ветер, то ждем, то надоело. И все-таки лето - лучшее время года. Конечно, кто-то не согласится со мной, кто-то поддержит. И не интересно, когда соглашаются все. В спорах, в движении мы живем и это здорово!
   Дел накопилось столько, что Савельев не успевал просматривать все документы многочисленных фирм, доставшихся ему по дарственной. Но, умея выделить главное, он успешно справлялся с делами. Однако, времени на управление тратилось слишком много, и он решил преобразовать свой бизнес, создав единую управленческую компанию "Холдинг СИП". Теперь оставалось время и на личные нужды.
   Свою двухкомнатную квартиру в городе Иван не сдавал в аренду - сделав ремонт и установив новую мебель, он использовал ее для различных встреч, редко, но иногда ночевал там или проводил переговоры в неформальной обстановке. Бывший Битаровский особняк отремонтировал после взрыва и набрал новую команду обслуги.
   Савельев отказался от обслуживающего его предприятия ЧОПа, создав свой, "Кингвард", костяк которого составили бывшие сотрудники спецназа ФСБ и оперативного аппарата. В ЧОПе служили и молодые пенсионеры из полиции, но возглавлял его, как директор, полковник ФСБ в отставке. Начальник управления беседовал с ним, подписывая рапорт на пенсию. "Я теперь не командир тебе, - говорил он, - твой начальник Савельев. Хороший парень, умный, здравомыслящий, толковый. Ты особо не кичись погонами, прислушивайся к нему, он плохого не посоветует. Если вопросы возникнут - приходи, решим вопросы. Но через Савельева не прыгай, он хороший парень".
   Иван ехал на конспиративную квартиру. Полгода его не беспокоил Сафронов, но вчера запросил встречу. Интересно - зачем я понадобился генералу, рассуждал про себя Савельев. Вроде бы все спокойно... Но я офицер и это моя работа. Он вошел в комнату и по запаху кофе понял, что разговор получится не короткий и важный. Генералы, обычно, сами кофе не варят, хоть и приезжают на такие встречи первыми.
   Мужчины поздоровались, устроились на кухне, две чашки напитка уже ждали их на столе.
   - Давно не видел тебя, Иван, - начал разговор Сафронов, - соскучился даже, - он усмехнулся. - Настоящим бизнесменом стал, холдинг свой организовал, и дела неплохо идут. Смотрю - пузцо не отрастил - молодец.
   Он с радостью разглядывал, не стесняясь, Ивана.
   - У меня теперь свой тренажерный зал в коттедже имеется, - ответил Савельев с улыбкой, - форму не теряю, Олег Иванович.
   Сафронов допил свой кофе.
   - Я вот о чем хотел с тобой переговорить, Иван, имеются непроверенные сообщения, что в области найдены месторождения алмазов. Официально данные не подтверждаются и это настораживает. Хотя и поисковые работы в этом направлении в текущем году не проводились, но экспедиции в прошлом были, которые ничего интересного не обнаружили. Возможно это утка, а если нет? Такая информация может дорого стоить, очень дорого. Если месторождение есть и камешки потекут за границу, а России достанутся лишь налоги - будет неправильно и не патриотично. Необходимо все выяснить и поставить точку. Утка - так утка. А если нет, то кто и почему? Это твоя задача в роли крупного бизнесмена, которому некоторые богатенькие доверяют больше, чем кому-либо.
   Сафронов с интересом посматривал на Савельева.
   - Но это сфера полиции, на разработку и добычу алмазов необходима лицензия, а если камешки кто найдет или украдет, то статья 192 уголовного кодекса тоже не наша.
   - Удивляюсь тебе, Савельев, ты же не только опер, но и аналитик по складу ума, - начал пояснять Сафронов, - в том то и дело, что лицензию могут дать, не разобравшись основательно. Нет никаких данных, что месторождение есть. Дадут добро непроверенной фирме, копайтесь, мол, там, где ничего нет. А если, как ты выразился, камешки найдут или украдут, то продавать их станут за границу наверняка. Это уже интересы государственной безопасности.
   - Понятно, что известно еще? - спросил Иван.
   - Ничего, - ответил генерал, - мало, конечно, но придется исходить из того, что есть.
   - Да ничего у нас нет, - допил свой кофе Иван, - но версию отработаю. Разрешите идти, товарищ генерал?
   - Идите, капитан, - ответил Сафронов и глубоко вздохнул. Он доверял ему полностью, по-другому и не могло быть. Офицер, работающий под прикрытием, часто принимает самостоятельные решения и без доверия ему не обойтись.
  
   * * *
  
   "Эх, и нравится мне эта работа - из ничего тянуть бегемота", - саркастически произнес Иван еле слышно. Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, размышлял он про себя. Хотя принести необходимо алмазы, а, значит, мне легче, чем тезке в сказке. Он вновь усмехнулся. Задание получено и его необходимо выполнить. Нужно действовать методом исключения и здравого смысла. Кто в городе может обладать такой информацией? Отсеем стариков и детей - уже половина населения, Савельев саркастически усмехнулся. Уберем учителей, врачей... оставим геологов, а из них тех руководителей, которые когда-либо организовывали экспедиции по поиску месторождений алмазов. Собственно остается один человек. А его подчиненные, начальники экспедиций? Нет, они не могут утаить информацию.
   Иван глянул на часы, взял телефон и позвонил.
   - Лена, ресторан "Неаполь", все, как договорились.
   Он отключил звонок и задумался. О человеке, с которым хотел познакомиться: знал многое. Сейчас он должен подъехать со своей подругой на обед в ресторан. Лена познакомилась с ней неделю назад, и он рассчитывал на знакомство с ее другом.
   Она подъехала на шикарной машине, зашла в ресторан, осмотрелась и направилась в малый зал.
   - Лена, - услышала она, - иди к нам.
   Ее новая подруга звала из-за отодвинутой немного шторы отдельного столика. Лена направилась к ней слегка эротичной походкой, чем сразу же заслужила недобрый взгляд соперницы. Но ее очарованный друг не заметил озлобленного взгляда.
   - Привет, Марфа, - ответила Лена, - я ненадолго здесь, даже поболтать с тобой не смогу.
   Она подошла, отставив одну ногу чуть в сторону сидящего рядом мужчины. Заметила его взгляд, заскользивший от колена и выше.
   - Я не Марфа - я Мэри, - не скрывая озлобленности, ответила девушка, - жаль, что ты уже уходишь.
   Ее действительно звали Марфой, и она комплексовала из-за своего имени. Глупышка... кобели смотрят на ножки, фигурку, грудь, лицо. Как раз в этой последовательности, а имя им без разницы. Мужчины... те еще оценивают душу.
   - Я? - Лена вильнула слегка бедром, - разве я ухожу? Ах, да, я действительно ненадолго... выпью бокальчик минералки.
   Она чуть повернулась, намереваясь отойти к соседнему пустому столику. Но друг Мэри сразу же пригласил ее присесть.
   - Я не сажусь к незнакомым мужчинам, - твердо ответила Лена.
   - Марфа, - обратился он к подруге, - познакомь нас.
   - Сам ты Марфа, - окончательно психанула Мэри, схватила свою сумочку и быстро направилась к выходу.
   - Что это с ней? - усмехнулась Елена, - явно не в духе девочка. Подумаешь - Марфой назвали. Но что делать, если ее так зовут?
   - Конечно, конечно, Лена, вы присаживайтесь.
   Мужчина засуетился, наливая в бокал стоявшую на столе минеральную воду.
   - Спасибо, - ответила она, - в горле что-то пересохло.
   Лена выпила несколько глотков минералки, так и не присев за столик. Она уже по-своему оценила мужчину. Лет около сорока, руководитель какого-либо предприятия с начинающим расти брюшком, не богач, но денежки небольшие имеются, похотлив, может содержать любовницу на средненьком уровне. Одним словом - кобель. Таким доверять нельзя. Приглянутся свежие ножки, и прощай любовь.
   - Еще раз спасибо, - поблагодарила она и направилась к выходу.
   - Лена, подождите, - остановил ее мужчина, - может быть, мы с вами выпьем хорошего вина?
   - Где, здесь? - удивилась она, - разве здесь есть хорошее вино?
   Мужчина подал ей меню.
   - Выбирайте любое, - довольно ответил он.
   - Вы что, смеетесь? - удивилась Елена, - откуда здесь может быть хорошее вино? Хорошие спиртные напитки подают только в "Эдельвейсе".
   - "Эдельвейс"? - задумался он, - не слышал о таком ресторане. Но, если вы подскажете, можно выпить и там.
   - Это не ресторан, - улыбнулась Елена, - это закрытый клуб для состоятельных джентльменов. И если вы не слышали о таком, то вас туда и не пустят. Надо иметь клубную карту.
   Она повернулась и пошла к выходу. Мужчина догнал ее, девушка очаровывала своей фигуркой, личиком и длинными ножками.
   - Леночка, извините, пожалуйста, подскажите, как быть человеку, который хочет выпить с вами бокал вина, а для этого получить клубную карту?
   - Даже так, - загадочно улыбнулась Лена, - хорошо. Прошу, - она пригласила его за его же столик, позвонила по телефону.
   - Иван Петрович, вы бы не могли подъехать к ресторану "Неаполь"?.. Прекрасно, жду.
   Она снова отпила минералки и объяснила:
   - Сейчас сюда подъедет человек, с которым вы сможете решить свои вопросы. Придется подождать минут десять. Есть время?
   - Конечно, а кто он? - озабоченно спросил мужчина.
   Он действительно заволновался - мало ли кто может приехать. Какие-нибудь бандюги, которые приревнуют к этой девчонке... потом не отвертишься.
   - Один из бизнесменов города. Вы наверняка его знаете, если не лично, то заочно слышали о нем, - пояснила Лена.
   - Иван Петрович, Иван Петрович... одного знаю заочно - хозяин "Холдинг СИП". Это он?
   Лена пожала плечами.
   - Какие вы нетерпеливые, мужчины...
   К столику подошел молодой человек, присел рядом с Леной.
   - Вот, Иван Петрович, мужчина желает стать членом клуба "Эдельвейс".
   Он кивнул головой.
   - Хорошо, Лена, пока выпей сока в баре.
   Она ушла, а мужчина спросил сразу же:
   - Вы Савельев?
   - Савельев, - улыбнулся Иван, - подумали, что могут бандиты подъехать и предъявить счет за девушку?
   - Всякое может быть, - уже расслабившись, ответил он. - А я генеральный директор "Геофизики", Севастьянов Игорь Дмитриевич.
   Он многое слышал об этом молодом человеке вероятного и не очень. Фантастически завладев чужим бизнесом, охмурив владелицу, он так же фантастически избавился от "старой" красавицы, отправив ее на проживание в теплые страны. Уже успел войти в десятку самых богатых людей области и элита бизнеса с мафией, в некотором смысле, настороженно относились к нему. Побаивались не его ума или капитала: он создал ЧОП, в котором основу кадров составляли бывшие менты и чекисты, а с ними никто связываться не хотел. Это означало одно - в отличие от мафии он имел официальную военизированную и эффективную боевую единицу.
   - "Эдельвейс" - это закрытый элитный клуб для состоятельных бизнесменов, - начал объяснять Савельев, - вступительный взнос тридцать тысяч долларов, можно рублями по курсу. Клуб гарантирует вашу конфиденциальность пребывания в нем и требует от вас взаимности в этом вопросе. Есть ресторан, бар, отдельные апартаменты, боулинг, бильярд, теннис, бассейн, сауна, лыжи, коньки и много еще чего. Три уровня обслуживания по вашему выбору - на сто, двести или триста тысяч рублей. Платите, заходите и отдыхаете. Можете пробыть час или сутки - стоимость не изменится, внутри клуба все бесплатно. Есть вопросы?
   - Да, есть. Уровни обслуживания.
   - В клубе вы можете пользоваться всем, разнятся только личные апартаменты. Это как бы одно, двух и трехкомнатная квартира со всеми удобствами и мебелью внутри клуба.
   - А если я приеду с девушкой?
   - Мужчина должен иметь клубную карту. Девушка может посетить клуб с мужчиной, платить за нее не требуется - все включено, - Иван улыбнулся. - Еще вопросы?
   - Интим услуги есть?
   - Есть, но в несколько ином понимании этого слова. Вы можете пригласить с собой приличную даму или провести свой отдых в присутствии женского персонала клуба. Можете играть в шахматы, слушать музыку, заниматься любовью. Условие одно - никакой оплаты девушкам вы не производите.
   - Ничего себе... а если девушка не согласится?
   - Персонал не может отказать члену клуба. Если девушка не умеет играть в шахматы, то вы можете научить ее или выбрать ту, которая уже умеет играть.
   - А Лена?
   - Она сотрудница "Эдельвейса". Если вы станете членом клуба, то можете поиграть с ней, хоть в щелчки, только не больно.
   - В щелчки? - Севастьянов захохотал, - здорово! Я согласен.
   - Какой уровень выбираете?
   - Не знаю, - задумался он, - пожалуй, возьму вначале двушку. Я могу сегодня же отдохнуть у вас?
   - Конечно. Желаете прямо сейчас или чуть позже? У нас наличный расчет.
   - Прямо сейчас, но мне надо заехать в банк.
   Вот мужика заусило, улыбнулся Савельев, до вечера не терпится. Угадал я его вкус, посмотрим, как дальше пойдет.
   - Хорошо, Игорь Дмитриевич, я поеду в клуб, а Лена подождет вас здесь и потом покажет дорогу. Это на заливе, до двадцати километров от города. До встречи в клубе.
   Савельев встал и направился к выходу.
   - Подождите, Иван Петрович, - окликнул его Севастьянов, - можно карточкой расплатиться?
   - Игорь Дмитриевич, мы принимаем только наличные, но в "Эдельвейсе" есть терминал, можете снять деньги там.
   - Отлично, тогда едем сразу.
   Савельев показывал новому клиенту свой клуб, вернее то, что было ему доступно.
   - В этой общей комнате пять дверей, ваша вот эта, - он открыл дверь с номером два и они прошли внутрь, - здесь на первом этаже сауна с бассейном и горкой, боулинг на две дорожки, бильярд, настольный теннис, есть свой бар с различными спиртными напитками. На втором этаже ваши апартаменты - гостиная, спальня, санузел. Это телефон и компьютер, на столе меню, можете сделать любой заказ. - Савельев включил компьютер. - На этом сайте женский персонал, если вы пожелаете с кем-либо отдохнуть. Можете пригласить кого-нибудь еще - Лена не обидится. Захотите поменять девушку, скажете, что хотите побыть один и пригласите другую на выбор. Можно поиграть в большой теннис, покататься на коньках, лыжах. Осваивайтесь, вы член клуба и у вас оплачены сутки.
   Оставшись вдвоем с Леной, Севастьянов сразу же облапил ее, целуя, расстегивал пуговице на блузке. Она слегка отстранилась.
   - Может быть сначала в душ? Можно вместе.
   После душа, накинув халаты на голое тело, Лена подала ему меню.
   - Что-нибудь закажешь, Игорь?
   - Да, Леночка, закажи сама, что нравится.
   Она заказала "Хванчкару", "Хеннесси парадиз", семгу на льду, кусок жареной свинины с картофелем фри, фрукты, виноград и ананасовый сок. Все быстро принесли в номер. Лена ухаживала - налила себе вино, а ему коньяк.
   - Попробуй, уверена, что такого ты не пил никогда.
   - "Хеннесси"? Пробовал.
   - Здесь настоящий "Хеннесси", не суррогат, тем более, что это "Парадиз". В каком ресторане ты такой коньяк видел?
   - Не видел, но наверняка есть, - не сдавался Игорь. Он понюхал бокал и отпил глоток. - Да, такой я действительно не пил никогда - прелесть, как и ты.
   Они немного перекусили.
   - Боулинг, теннис, бильярд, сауна? - спросила Лена.
   - Ты, - просто ответил он, увлекая ее на кровать.
   Через полчаса Лена встала, отошла немного от кровати, потянулась игриво, демонстрируя свое молодое и красивое тело, накинула на плечи коротенький полупрозрачный халатик, присутствие которого возбуждало мужчин еще больше. Обессиленный Игорь прикрыл веки, но ее образ не выходил из головы, хотелось обнимать, ласкать, войти и остаться в ней, не шевелясь до нового возбуждения.
   Он рано женился и прожил с женой почти двадцать лет. Тогда она тоже манила его своим непознанным телом, и он неистово наслаждался им несколько лет. Потом наступила обыденность в постели и родственность душ в быту. Севастьянов не один раз задавал себе вопрос - любит ли он жену? И каждый раз не мог однозначно ответить. Она стала близкой сестрой, но в любовницу так и не превратилась. Супружеский долг он выполнял регулярно, но в том-то и дело, что это был долг и снятие физического напряжения.
   Эх, если бы быть днем с ней, а ночью с Леной - как было бы здорово! Но так не бывает, их связь раскроется со временем и очень скоро. Душа принадлежала жене, а тело Лене и он не знал, что делать.
   Наверное, она понимала или догадывалась о его мыслях, прилегла рядом в своем удивительно сексуальном халатике, прижалась упругой грудью к его плечу.
   - Какой ты славный, Игорь, - начала она разговор, - ты женат, судя по кольцу на пальце, и тебе около сорока лет, старше меня лет на двадцать, - щебетала Лена тихим голоском. - Но это и лучше - в постели ты очень хорош и есть о чем поговорить, не то, что эти двадцатилетние недоучки - ни слов, ни дела. Как бы я хотела всегда быть с тобой - любить тебя, ласкать, слушать умные речи о том, чего я не знаю, понимать и учиться у тебя.
   - Леночка, - неожиданно произнес Севастьянов, - давай уедем в другой город или за границу, будем всегда вместе...
   - О, как бы было это прекрасно! - она прикрыла глаза в истомном наслаждении, - проводить с тобой прелестные вечера и ночи, днем слушать умные речи. - Лена погладила рукой его грудь, опуская ее ниже и ниже, но остановилась внизу. - Ты же наемный работник, Игорь, не владелец какой-либо фирмы - и на что мы будем жить, если уволишься с работы? Устроиться за гроши, конечно, можно, но что за жизнь, если нечего поесть и надеть?
   Лена поняла, что перебрала в повествовании. Красивых потребительниц и вымогательниц мужчины бросают после секса почти сразу. Она слегка поласкала его внизу и убрала руку. Игорь задышал чаще, ему было не до осмысления речи.
   - У меня есть что продать, Леночка, нам с тобой хватит. И на старость в том числе. Уедем к морю, купим домик, катер с каютой - что еще надо для счастья?
   - Здорово! - обрадовалась Лена, - катер, каюты, палуба... это же мечта любой девушки и рядом замечательный мужчина!
   - Ты согласна, Леночка?
   - Конечно, согласна! Но что ты можешь продать?
   - Есть у меня кое-что и это стоит очень не дешево, - ответил Игорь.
   - Расскажи, - с улыбкой попросила она.
   Севастьянов немного нахмурился.
   - Зачем тебе знать детали? Главное - будут деньги и немалые, - ответил он неохотно.
   - Игорь, как я с тобой поеду, если у тебя уже сейчас есть секреты? Мы должны доверять друг другу, если хотим быть вместе и прожить долгую счастливую жизнь. Будут тайны - будет недоверие. Разве это счастье?
   Лена сморщилась кисловато и деланно, Севастьянов чуть не расхохотался.
   - Ладно, расскажу тебе, но для всех это секрет. Я открыл новое месторождение алмазов и его можно продать. Представляешь, сколько денег я могу за него получить?
   Лена пожала плечами.
   - Не знаю, не имею понятия. Разве месторождение можно продать - оно же государству принадлежит?
   - Это все так, Лена, - ответил, словно отмахнулся Севастьянов, - про это никто не знает и подобная информация стоит очень дорого. Любая солидная фирма за рубежом оторвет такую информацию с руками и ногами. Тогда можно взять аренду земли подешовке для чего-то другого, а потом добывать там алмазы. За год прибыль такой компании от продажи алмазов может составить до полутора миллиардов или больше. Представляешь?
   - Круто, Игорь. Но фирма потребует доказательств.
   - Конечно, ты правильно мыслишь, Лена. И они у меня есть.
   - Сказавши "А" - обычно говорят "Б", - Лена усмехнулась. - Я не геолог и ничего не понимаю в месторождениях - как их ищут, что для этого надо? Но даже я знаю, что необходимы экспедиции, определенные исследования, какие-то научные факты и подтверждения на месте. При этом задействуется много людей и об открытии, тем более таком сенсационном, должны знать многие. Газетчики бы давно раструбили и раздули подобную информацию до неимоверного уровня. Так что все сказанное тобой слишком зыбко. Есть ли уверенность у меня для принятия решения, если ты между нами создаешь ареал тайн и загадок? Мне хочется тебе верить, Игорь, но сам подумай - сложно полагаться на звездочки-алмазы с неба.
   Она внимательно наблюдала за Севастьяновым. Как он себя поведет, расскажет ли все или хотя бы частично? Но это он, Савельев рассчитал все точно, умнейший мужик, с таким бы я пошла хоть на край света без всяких объяснений и доказательств, без всяких алмазов. Она глубоко вздохнула. Игорь тоже смотрел на нее и подумал совсем о другом.
   - Хорошо, Лена, я тебя понимаю и расскажу тебе все. Существуют так называемые геологические карты, которые дают понять, где возможно то или иное месторождение различного рода полезных ископаемых. В эти районы едут экспедиции и уже на месте выявляют конкретные признаки. Экспедиции по алмазам были, но они не нашли желаемого подтверждения, хотя вероятность существовала. Алмазы находятся в кимберлитовых трубках, это основной признак дорогих камушков. Но, оказывается, и этого мало, не во всех трубках они есть. Экспедиции обнаружили кимберлиты, но более ничего. Вывод напрашивался один - условия есть, а алмазов нет. Такое бывает. Один раз случайно у обыкновенного работяги я увидел ярко-красный пироп, это такой гранат, который рождается и сопровождает алмазы. Он, оказывается, нашел таких несколько и никому ничего не сказал, подумал, что это своеобразный гранит. Я расспросил подробности и на следующее лето взял отпуск, уехал в этот район. Результат ошеломляющий, Лена, мной найдены ярко-красные пиропы и с десяток довольно крупных алмазов. Пришлось облазить весь район, найти практически все норки лис, бурундуков, барсуков, бьющий из-под земли родник. Порылся и во многих нашел алмазы, настоящие алмазы, Лена. Там жутко богатейшее месторождение, если зверьки, копая свои норки, выкидывают на поверхность крупные алмазы. Потом я стал копать сам и нашел еще несколько крупных алмазов. Конечно, смотря где и кому их продать, но это несколько миллионов долларов. Можно ничего и никому не говорить - съездить туда пару раз еще и хватит на всю жизнь. Поедешь со мной?
   - Это далеко? - спросила Лена.
   - Далеко, очень далеко. Я арендовал лодку и плыл по Верхней Тунгуске до реки Сильгиша, свернул на нее и еще полдня, потом пешком до вечера. Но можно нанять вертолет в Ербогачёне и добраться за час. Хотя... я бы не стал этого делать - слишком много вопросов может возникнуть. А на лодке - мало ли куда я отправляюсь порыбачить. Так поедешь со мной?
   - Все это, Игорь, очень заманчиво. Я плохо представляю себя в тайге с комарами и медведями. Стать для тебя балластом - вряд ли это лучший выход.
   Севастьянов задумался, потом заговорил снова:
   - Наверное, ты права, Лена. Я расскажу тебе одну историю. В 1905 году в Южной Африке найден алмаз весом 3106,75 карата (621,35 грамма), размеры его составили 100х100х100 мм. Представляешь себе алмаз в десять сантиметров - невероятно! Считается, что это осколок более крупного камня, который так и не нашли. Алмаз раскололи на несколько крупных частей, из которых в итоге изготовили 9 крупных и 96 мелких чистейшей воды голубовато-белого цвета бриллиантов. Одну часть в 69,5 карат оставили необработанной. Общая масса изготовленных бриллиантов составила 1063,65 карата. Это бриллиант "Куллинан" или "Звезда Африки". Алмаз имел трещины, поэтому при огранке пришлось его поделить и цвет голубовато-белый, а лучшим считается совсем бесцветный. Ты можешь представить себе подобный алмаз без трещин и чистейшей воды? Сколько он может стоить?
   - Не знаю, разве есть такие большие алмазы?
   - Есть, Леночка, в том то и дело, что есть. У меня лично такой есть. Я нашел его в начатой, но не выкопанной норе. А у вороньего гнезда и в самом гнезде обнаружил еще несколько больших камушков от голубиного до куриного яиц размерами. Вороны любят блестящие предметы, вот и подобрали где-то камушки. Нам с тобой на всю жизнь хватит, но надо еще там побывать, а потом уже поделиться, не бесплатно, информацией о месторождении.
   - Да, Игорь, ты богатый человек, но меня это не прельщает, а беспокоит. Такие камни обычно кровью пачкаются и мне это ни к чему, извини. Ты должен сдать эти камни государству, получишь свои 25 процентов, а с уголовщиной я связываться не намерена. Пойдем в сауну, погреемся и с горки в бассейн?
   - Иди, я чуть позже приду.
   Он нахмурился, встал с кровати и налил себе коньяк, выпил треть бокала залпом, как водку, присел на стул. Лена ушла на первый этаж.
   "Тысячу раз зарекался не говорить ничего ни кому, - он стукнул кулаком по столу, - тысячу раз... Дурак, вот дурак... это же не жена... ножки красивые, а души нет. Разоткровенничался... кому? Красивым ногам... они и без тебя кого угодно примут, раздвинуться сообразно кошельку. Дурень, вот дурень"...
   Севастьянов выпил еще полбокала коньяка, стал одеваться, ушел, так и не попрощавшись с Леной.
   Он ехал домой и всю дорогу костерил себя последними словами, иногда стукая по рулю ладошкой. Слово не воробей - как он хорошо сейчас это понимал. У своего подъезда Севастьянов не вышел из машины сразу, немного успокоившись, он стал определяться в дальнейших действиях. Оставить алмазы себе и реализовать их в будущем или сдать государству - третьего не дано. Оставить себе, проболтается Лена или возникнут "трения" с полицией при продаже камней - вариант реальный. Можно потерять все и получить срок до пяти лет, а можно заработать миллионов двадцать долларов или больше. Здесь фифти-фифти.
   Сдать государству и получить законно 25 процентов, это четыре-пять миллионов. Но сдавать нужно сейчас, если Лена заявит в полицию - он останется нищим с реально нависшим сроком лишения свободы. Камушки вряд ли найдут, но он-то останется без денег, их потом не реализуешь.
   "Сука, вот сука, развела меня, как мальчишку", - не выдержал он, высказался и вновь застучал ладонями по рулю. Он вернулся домой, так ничего и не решив определенного.
  
  * * *
  
   Генерал прослушал запись разговора Севастьянова с Леной, спросил совсем не то, что предполагал услышать Савельев:
   - Ты что, капитан, в этом элитном клубе притон завел?
   - Олег Иванович, возьмите спецслужбу любой страны, обратитесь к истории - все и всегда использовали привлекательных женщин для получения информации. Я не изобрел ничего нового. Вспомните, как на моем горизонте появилась Нина, я сам ее выбрал, но на этом расчет и строился. Когда в поле зрения появляется красивая и, главное, не глупая женщина, в большей части это связано с ее конкретным заданием - охмурить, выведать информацию или скомпрометировать. Моим девочкам бизнесмены не платят денег за секс, поэтому назвать это проституцией нельзя и заведение притоном обзывать неприлично. Девочки у меня официально работают, получают очень не плохо и знают, что бизнес без информации не перспективен. Меня можно обвинить лишь в том, что я плачу им больше, чем другие, но это не подпадает под административный или уголовный кодекс.
   - Иван, ты чего так завелся-то? - спросил с улыбкой Сафронов, - ладно, какие мысли по делу?
   - Я долго думал, рассуждал, прикидывал так и этак. Месторождение, если оно существует, нам известно, можно его найти по его словам. Взять координаты бывших экспедиций, прикинуть на разговор и мы получим искомое. Прошла неделя, как Севастьянов был с Леной в "Эдельвейсе", но о месторождении и алмазах ничего не заявил. Полагаю, что его расчет строится следующим образом - хотел понравиться девушке, пофантазировал немного, никаких алмазов нет и не было. Он уверен, что мы их найти не сможем. В принципе, с его точки зрения, правильные рассуждения, но он не учел одного - при продаже камней вероятность завершить сделку гибелью очень высока, процентов девяносто, если не больше. Он недопонимает опасность и станет искать покупателя. Полагаю, что скоро наш друг возьмет отпуск и поедет не на речку Сильгишу, а в Бельгию, конкретно в Антверпен.
   - Почему ты так решил? - заинтересованно спросил генерал.
   - У меня есть знакомый хакер, Олег Иванович, он по моей частной просьбе отслеживает компьютер Севастьянова. Так вот... он сейчас висит на сайтах по огранке алмазов, на сайтах этих фирм, на ценовых сайтах и так далее. Антверпен - это один из ведущих городов мира по огранке алмазов, считаю, что предварительно Севастьянов свяжется с кем-то из людей и поедет уже целенаправленно. Алмазы с собой не повезет, он предоставит на первое рассмотрение характеристики и фото, попросит приехать и убедиться лично, предварительно оговорив примерную стоимость алмазов. И попытается продать в первый раз не все - несколько средненьких для него алмазов. В Якутии, например, самый большой добытый алмаз составил 54 карата, а для нашего друга, судя по его разговору, это мелочь. Он не связан с отраслевым криминальным миром, не знает, как провести алмазы за границу, как вести себя там, поэтому будет продавать здесь, понимая, что проигрывает в цене. Вот, такие мои предположения, товарищ генерал. Работаем, ждем гостей или проводим обыск у Севастьянова? Какие задумки в этом плане у руководства?
   Вопрос не понравился генералу Сафронову. Он всегда симпатизировал этому молодому капитану действующего резерва ФСБ, который мог мыслить не только тактически, но и стратегически. Он и сейчас все рассчитал верно, давая понять, что на сегодняшний день это успешно проведенные оперативные мероприятия полицейской сферы. Видимо, капитал и положение в бизнесе давали ему право общаться с генералом более раскованно, чем ожидал Сафронов.
   - Иван,.. - генерал помолчал несколько секунд, давая возможность осмыслить паузу подчиненному, - ты правильно рассчитал действия Севастьянова на самый ближайший период времени. Он бы так и поступил, но не поступит. Хочешь знать почему?
   - Нет, не хочу. Я знаю ответ - я ему не дам. Правильно?
   - Продолжай, - ответил ему Сафронов.
   - Арестовать его, сдать изъятые алмазы государству - тоже не плохо... для полицейских. Я предлагаю следующее...
  
  * * *
  
   Утром следующего дня Савельев не поехал сразу на работу. Присев в кресле у открытого окна, смотрел на улицу. День обещал быть снова жарким и душным. Что надо русскому мужику, усмехнулся он своим мыслям, жара надоела, дождика хочется. Идет дождик, моросит - задолбал уже. Снега бы сейчас... но и он опротивел, весны хочется.
   Американцы, англичане или немцы давно бы уже голову сломали в своих резюме. Что надо русскому? Только он сам может ответить на этот вопрос. Спроси его и он ответит с улыбкой. Что надо? То да сё - вот это и надо.
   Савельев улыбнулся сам себе, взял трубку, позвонил Севастьянову.
   - Игорь Дмитриевич, здравствуйте, это Савельев. Хотелось бы с вами встретиться сегодня после работы. Вы не возражаете?
   - Доброе утро, Иван Петрович, к сожалению сегодня не могу. Может быть в следующий раз...
   - Нет, именно сегодня, часиков в семь. Это в ваших интересах, Игорь Дмитриевич. Где предпочитаете: в Эдельвейсе, в Неаполе, у меня дома, у вас?
   После небольшой паузы Севастьянов ответил:
   - Нет, молодой человек, желания видеться с вами у меня нет.
   Он положил трубку. Звонок выбил его из привычной колеи, заставляя нервничать и злиться на Лену.
   "Вот, сука, рассказала своему хозяину все. Как же я так прокололся"? Его распирало желание расквасить всю морду Лене, а потом крепко пнуть. В то самое место между красивых ножек, на которое он позарился. "Такое счастье привалило, а я все просрал через бабу и неизвестно, чем все закончится. Побаловался, называется, за триста штук с проститней". Сейчас он ненавидел всех женщин на свете и никак не мог успокоиться, никакая работа на ум не шла.
   Севастьянов вышел в приемную, бросил секретарше:
   - Я домой, плохо себя чувствую, звонить не надо, завтра с утра буду.
   На улице он отпустил машину - не хотелось видеть даже своего водителя, никого из знакомых. Отойдя на квартал, поймал такси и уехал домой. Желание было одно - напиться в стельку и уснуть, ни о чем не думая. Все завтра, мозг должен отдохнуть от распирающей злобной безысходности.
   Севастьянов зашел в квартиру и оторопел - в кресле, в его любимом и удобном кресле сидел Савельев.
   - Проходите, Игорь Дмитриевич, не стесняйтесь, вы же у себя дома.
   Не злость, а какая-то апатия враз нахлынула на Севастьянова, и ему стало все безразлично. Как вошел в дом этот подлец, что ему надо - все равно. Он достал из холодильника коньяк, взял бокал из серванта, плеснул себе половину и разом выпил. Потом подкатил к дивану журнальный столик, поставил на него коньяк и бокал, уселся развалясь, и прикрыл веки. Ничего не хотелось: ни говорить, ни спрашивать, ни делать.
   - Игорь Дмитриевич, стоит ли так расстраиваться? Вы не подумали лишь об одном - вам очень повезло, что вы поделились своими мыслями с Леной.
   Савельев наблюдал за хозяином квартиры, но тот словно отключился. Развалился на диване и пока не реагировал на его слова. Он продолжил:
   - Очень сложная ситуация - иметь алмазы и не иметь возможности их продать. Менты могут зацапать, на бандитов можно нарваться и вообще как выйти на нужных людей? Вы повели себя очень стереотипно, Игорь Дмитриевич, стали искать через интернет фирмы в Антверпене. Глупо и бездарно, все закончилось бы тюрьмой или банальным ограблением. Сейчас вы это уже сами понимаете. Я не мент и не мафиози, но у меня есть некий капитал и связи. Нет, я не куплю ваши алмазы - банально не хватит денег, но помочь с реализацией могу. Поэтому у вас сейчас два пути - или вы сдаете камушки государству, или я помогаю вам с реализацией за достойную сумму.
   Савельев подошел к серванту, достал бокал и плеснул коньяк в оба, отошел в сторону и вновь устроился в кресле.
   - За достойную сумму, - произнес Севастьянов и открыл глаза, - и как же достойно вы себя оцениваете?
   Он взял бокал и отпил половину.
   - Говоря, достойную сумму, я имел в виду стоимость алмазов, - пояснил Савельев, - доход разделим пополам.
   - Да-а, - криво усмехнулся Севастьянов, - ничего не иметь и получить половину. Здорово вы меня хотите облапошить.
   - Право выбора за вами, Игорь Дмитриевич. Сдайте алмазы государству за двадцать пять процентов или продайте их за тридцать. С вашими связями вы их дороже продать не сможете, а, вероятнее всего, у вас их просто отнимут. Даже уверен, что вы ничего не продадите... живым бы остаться. Я же помогу с реализацией процентов за семьдесят от рыночной стоимости - обоим по тридцать пять процентов. Поэтому, как я уже говорил, у вас два пути - со мной или с государством. Путь грабежа, плохого здоровья или смерти я не рассматриваю.
   Севастьянов допил коньяк из бокала. Плеснул себе снова, не предложив собеседнику. Усмехнулся злорадно.
   - Вы так жестко и подло подставили меня с этой стервой Леной, а сейчас хотите, чтобы я вам поверил? Нет уж, увольте. Ни каких алмазов у меня нет и не было. Это обыкновенные фантазии вашей проститутки. Так что прошу покинуть мой дом и оставить меня в покое.
   В нем все еще кипела злость на Лену, на самого себя, на весь мир в целом и на незваного собеседника тоже.
   - Я иногда удивляюсь человеческой тупости от раздражения и обиды, - жестко произнес Савельев, - она не дает индивиду проанализировать ситуацию. Я вам Лену не подставлял, и тем более не заставлял, как вы выразились, фантазировать с ней. Обосрался сам - так признай и не шипи коброй на весь мир. Никто тебя грабить и обманывать не собирается. Можно было просто забрать твои камушки и уйти, а ты бы и не догадался, что я здесь побывал.
   Савельев встал и направился к выходу. Уже в коридоре бросил:
   - Камушки ваши, кстати, Игорь Дмитриевич, здесь вот в коридоре на антресоли в картонной коробке среди старых вещей лежат.
   Севастьянов подскочил резко, метнулся пулей в коридор, закрыл собой выход. Произнес лишь одно:
   - Отдайте!
   - Что с вами, Игорь Дмитриевич, что я должен отдать? Я не вор и не бандит, алмазы там, где и были - на антресоли.
   Севастьянов быстро сбегал на кухню, вернулся с табуретом, достал коробку, заглянул в нее и облегченно вздохнул.
   - Как вы догадались, что они здесь?
   - Вопрос излишен и не уместен. Всего вам доброго, Игорь Дмитриевич, решайте свои проблемы сами.
   Савельев открыл входную дверь.
   - Подождите... подождите, Иван Петрович, я согласен и готов обсудить детали.
   - А что здесь обсуждать? - усмехнулся Савельев. - По закону вы должны сдать алмазы государству. Так обсуждаем или сдаем?
   Он решил дать последний шанс Севастьянову не встать на преступный путь, честно получить свои миллионы от государства и жить дальше.
   - Сдать... такие алмазы сдать государству и получить за них гроши? Нет уж, увольте. Можете помочь - помогите с реализацией. Не можете - стану искать другого.
  
  * * *
  
   Летним вечером духота в городе не спадала полностью. Смог над городом держал ее в своих объятиях, не давая свежести проявить себя в полной мере.
   Душные жаркие дни Разумовский предпочитал проводить на собственной даче, где жара не казалось невыносимой, а вечером чувствовалась прохлада, приносимая с реки ветерком. Известный в городе и области авторитет по кличке Налим крышевал бизнес и людей, связанных с золотом и драгоценными камнями. Начиная с добычи до конечного потребителя. Налим - крупная, донная, хищная и скользкая рыба, и он соответствовал такому названию.
   Налим сидел на веранде в шезлонге, потягивал светлое пиво вприкуску с вяленой щукой. Сбоку подошел охранник.
   - Шеф, приехал Прохор, просится к вам.
   - Прохор? - удивленно спросил Налим, - что этому ювелиру надо, есть проблемы с ним?
   - Нет, шеф, проблем нет, платит аккуратно, говорит, что есть для вас информация, - ответил охранник.
   - Информация... хм, зови.
   Его привели, поставили напротив метрах в двух.
   - Добрый вечер, Петр Сергеевич, приятного аппетита, - начал он слащаво.
   - Говори по делу, - перебил его резко Налим.
   - Ко мне сегодня в мастерскую пришел Савельев. Этот... который "Холдинг СИП"...
   - Дальше, - оборвал его Налим.
   - Сказал, что хочет встретиться с вами. Я ответил, что не знаю вас, а он...
   - Понятно, что еще сказал Савельев?
   - Больше ничего. Попросил о встрече, дал свою визитку и ушел.
   Охранник передал визитку шефу.
   - Ясно, свободен.
   Когда Прохор ушел, Налим стал рассуждать вслух: "Савельев, Савельев... интересно, что ему надо? У него совсем другой бизнес"...
   - Позови ко мне Старого, - приказал он охраннику.
   Этот человек возглавлял у него службу безопасности. Когда-то раньше служил в армейской контрразведке, владел связями с чекистами и полицейскими. Имел привычку говорить: "Стар я таким делом заниматься". Так и получил кличку Старый. Он пришел, сел на поставленный охраной стул напротив шефа.
   - Послушай, что ты знаешь о Савельеве? - спросил с интересом Налим.
   - Савельев,.. - немного задумался Старый, - он служил охранником у Битаровой. Молодой, красивый, физически крепкий парень. Эта несвежая красотка клюнула на молодость и через передок оставила ему свой бизнес. Парню сказочно повезло.
   - Ты веришь в сказки, Старый? - с ухмылкой спросил Налим.
   - В сказки не верю, но здесь все так и было. Сын и муж в тюрьме, авторитет потерян, стыд - вот и отдала своему любовнику фирмы. Конечно, уехала не голой, возможно он что-то до сих пор ей пересылает из дохода, как знать. Но бизнес не уронил, можно сказать, преумножил. Природный ум, грамотное руководство - растет мальчик не по дням, а по часам.
   - А как у него с чекистами и полицейскими, не стучит?
   - Не-е-ет, - улыбнулся Старый, - он на эту систему злой, пришлось отсидеть по ложному обвинению. Кстати, от того же Битарова. Возможно, Светлана, в том числе и поэтому ему свой бизнес оставила, он из-за ее сына год парился не в тему, потом дочь спас от Копченого. Скорее всего, и ЧОП свой, "Кингвард" из-за этого создал, чтобы ментов под собой держать. Там у него, в основном, все отставники работают. Есть правильные и продажные менты, есть никакие, но бывших не бывает, особенно чекистов. Поэтому можно сказать, что они на него пашут, а не он на них. Но ты это к чему, Петя, что за вопрос?
   - Савельев через Прохора хочет со мной встретиться. Вот я и гадаю - зачем?
   - Да-а, сложный вопрос, - задумался Старый, - но он не стукач, это точно. И Кречет о нем неплохо отзывается. В одной зоне сидели. Так надо встретиться и узнать, чего гадать-то.
   - А надо ли? Что-то неспокойно мне, печенкой чувствую, что здесь все не так просто.
   - Выслушать человека всегда можно, а принять предложение или просьбу - это уже другое, - возразил Старый, - сам разберешься, как поступить.
   - Да, наверное, ты прав, Старый, я подумаю.
   Налим остался один и снова стал размышлять. "Хорошо, я встречусь с Савельевым, но ему надо показать, что он здесь не главный. Пусть ребята привезут его ко мне в машине, а на голову мешок или пакет наденут. Стерпит - поговорим, а не стерпит: ну и хрен с ним". Он дал соответствующее распоряжение охране и вновь принялся за пиво с вяленой щучкой.
   Через несколько дней машину Савельева на дороге подрезал джип, пришлось резко затормозить и остановиться. Из джипа выскочили двое братков, подошли к Савельеву, открыли дверцу.
   - Ты Савельев? - спросил один из них.
   - Допустим, только зачем же тыкать? - он посмотрел на направленный в его сторону пистолет и ухмыльнулся.
   - А ты не рассусоливай и вылазь, поедешь с нами.
   Савельев вышел из автомобиля.
   - На вот, напяливай мешок на бошку и пошли, - безапелляционно предложил один из братков.
   Савельев как бы потянулся за мешком, но схватил запястье противника и вывернул руку до хруста костей, другого братка ударил ногой в живот. Забрал имеющееся у них оружие и уехал. Все произошло так быстро, что братки не успели ничего понять и корчились на дороге от боли и злости.
   Налим не ожидал такого нахальства от Савельева и разносил в пух и прах своих подчиненных, которые не смогли выполнить элементарную работу. Злился он и на самого Савельева, еще не выбрав для него соответствующей кары. Этот молодой зарвавшийся бизнесменчик должен быть наказан, считал он. Нет, он не собирался убивать его, но попортить здоровье полагал крайне необходимым. Пока сценарий еще не созрел в его голове - туманила охватившая ярость и злость.
   Налим не занимался в тренажерном зале, не бегал по утрам, но всегда прогуливался к реке, считая такие моционы на свежем воздухе полезными. Как и обычно, в это утро шел один, размышляя о новом способе доставки камней из Якутии. Внезапно возникший мужчина ткнул пистолетом в живот.
   - Спокойно, Налим, не дергайся, быстро в машину.
   Сердечко забилось от страха, затряслись руки, Налим хотел было сказать, что здесь нет никакой машины, но перед ним открылась дверка подъехавшего фургона и его втолкнули вовнутрь, натянули на голову мешок. Пока ехали, он старался успокоиться и размышлял - кто бы мог его похитить таким образом? С ворами и авторитетами у него трений на сей день не было. Но тогда кто? О Савельеве он даже не думал. Машина через полчаса остановилась, его куда-то вели, потом усадили на стул, сняв мешок с головы.
   Налим увидел сидевшего напротив очень молодого мужчину и, догадавшись, кто он, рассвирепел, пытаясь вскочить. Но сильные руки сзади придавили его плечи к стулу, заставив оставаться на месте.
   - В отличие от тебя, Налим, - заговорил Савельев, - я не держу зла, а всего лишь хотел продемонстрировать, как чувствует себя человек, приглашенный на встречу подобным образом. Именно так твои бойцы подошли ко мне с оружием, с мешком для головы. Ничего не объяснив, пытались увезти силой. И как, тебе понравилось?
   - Но это ты напал на моих людей, - возразил Налим.
   - Что наплели тебе, оправдываясь, твои охламоны - мне не интересно. Ситуация отличается только тем, что я не обосрался, как ты, и в машину не сел. С позиции силы, Налим, со мной говорить бесполезно, на каждое действие будет стократное противодействие. Но, как я уже сказал, зла не держу, предложение о деловой встрече остается в силе. Береженого Бог бережет. Нам лучше не созваниваться, на виду у всех в ресторанах не встречаться. Каждый человек может купить стройматериалы или что-то себе построить. Офис ООО "Монтаж" очень удобное и безопасное место, сочтешь нужным - приезжай, коньячком всегда угощу. Оружие твоих охламонов мои охранники сдали в ментовку, как случайно найденное. На этом инцидент считаю исчерпанным, тебя доставят туда, где взяли.
   Охранник, стоявший сзади, натянул мешок на голову Налиму и повел его осторожно на выход.
   Вечером Налим пригласил к себе Старого.
   - Не выходит у меня из головы этот Савельев, - осторожно начал разговор он. - Сам захотел встречи и на людей моих напал - как-то не вяжется все.
   - Я переговорил, Петя, с этими, кто за ним ездил. Они тебя обманули немного. Не нападал на них Савельев, он адекватно отреагировал, когда к нему подошли с оружием и попросили мешок на голову одеть. Он в ВДВ служил, приемами владеет, вот и отчихвостил наших. Зря ты приказал привезти его с мешком на голове. Хотел унизить, показать свою силу? Теперь жди ответных действий, Савельев этого не простит, я полагаю.
   - А может его...
   Налим не договорил, но Старый его понял.
   - Нет, Петя, сходняк этого не одобрит и тебя элементарно приговорит. В "Кингварде" у Савельева около сотни вооруженных бойцов, сам знаешь: каких. За него система вступится. Я уже говорил - не он: она на него работает.
   - А если киллера нанять со стороны?
   - Ты, видимо, Петя, совсем мозги от ненависти потерял. Кто из них согласится, зная, что его потом будут искать не только полиция, но и чекисты. Закажешь его, и тебя наши же шлепнут, не раздумывая. Не бизнесом и капиталом для нас силен Савельев, воры считают его правильным мужиком и сами тебя хлопнут. Это тебе не полицейского или чекиста завалить, это хуже, Петя.
   - И что теперь - стелиться перед ним? - разозлился окончательно Налим.
   - Зачем же стелиться, - возразил Старый, - только слабый своих ошибок не признает. Встреться с ним, признай оплошность своих людей, которые не так тебя поняли, выслушай тему и прими решение. Не сможешь простить Савельева - не показывай вида и жди. Иногда удобного момента умные люди полжизни ждут. Зачем-то он хотел с тобой встретиться. Возможно, в теме этой встречи и подходящий момент появится, а Савельев к нему готов не будет. Умение думать и ждать, Петя, это очень важные качества сильного человека.
   - Ты хочешь сказать...
   - Нет, Петя, - перебил Старый Налима, поняв, что он сейчас скажет, - я просто рассуждал вслух, а решение ты примешь правильное, я в этом уверен.
   - Хорошо, иди, я еще подумаю.
   Налим прекрасно понимал, что Старый уже бы давно занял его место, если бы не его бывшая служба к контрразведке. Поэтому ценил и уважал его мнение, зная, что "красных" на самый верх не пустят. Старый тоже все знал и его это устраивало. Свою структуру он создавать не хотел, тем более что без войны бизнес ему никто не отдаст. Симбиоз "красного" и авторитета вполне устраивал обоих, позволял работать и жить успешно.
  
  * * *
  
   Савельев заканчивал свой рабочий день. Его офис "Холдинг СИП" находился в здании ООО "Монтаж", где он тоже был директором и хозяином.
   За множеством дел его личная жизнь так и не устроилась. На красивые ножки в коротеньких юбках своих сотрудниц он не обращал внимания. Хотелось найти девушку, которая полюбит его не из-за денег и власти, а полюбит человека, как любят чистой душой и всем сердцем.
   Сегодня он хотел уйти пораньше, просто побродить по набережной, подышать речным воздухом. Как говорится, отдохнуть мозгами от насущных дел и мыслей.
   В кабинет вошла секретарша.
   - Иван Петрович, к вам подошел Разумовский, утверждает, что вы его ждете.
   - Хорошо, Марина, пригласи его и организуй нам водочки и коньяк.
   Разумовского Савельев встретил радушно посередине кабинета.
   - Петр Сергеевич, рад, что вы ко мне заглянули.
   Он поздоровался с ним за руку и указал на кресло у приставного столика. Сам сел напротив. Вошла секретарша, принесла водку, коньяк, плитку шоколада и порезанный лимон с солью.
   Налим глянул на поднос и, не подавая внешне вида, забеспокоился. Откуда этот черт узнал, что я не люблю коньяк, подумал он, кто-то стучит ему из моих.
   Но Савельев заметил напряженность Налима, усмехнулся незаметно. Старый, его правая рука, записал бы мне это в плюс, этот пишет в минус, подумал он. Придется нейтрализовывать.
   - Не знаю, что вы предпочитаете, Петр Сергеевич, поэтому попросил принести водку и коньяк. Можно и вино, если хотите.
   - Спасибо, - ответил Налим, - водка - это лучше всего.
   Он расслабился. Оказывается, не все так плохо. Савельев налил ему водки, себе коньяк.
   - За знакомство и деловое партнерство, - произнес он, отпивая глоток коньяка.
   Налим опрокинул рюмку водки в рот, потянулся было за лимоном, но отломил кусочек шоколадки. Аристократ хренов, подумал про себя он.
   - Петр Сергеевич, ко мне обратился человек, который пока желает оставаться инкогнито, - начал разговор по существу хозяин кабинета. - Он желает продать необработанные алмазы, а это ваша тема, не моя. Поэтому я и попросил встречи с вами. Сам этот человек в таких вопросах дилетант, я же в чужой бизнес не ходок. Так как, поможете человеку, Петр Сергеевич?
   Савельев вновь наполнил бокал и рюмку.
   - Почему этот человек сам ко мне не пришел? - резонно спросил Налим.
   Савельев улыбнулся.
   - Он элементарно не знает вас, Петр Сергеевич. Да и потом вы бы долго его проверяли, с каждым встречным такие дела не ведутся. Розничная стоимость товара этого человека миллионов пятьсот в долларах, но он продаст за четыреста пятьдесят. Вы лично со сделки получаете миллион баксов.
   Савельев прекрасно видел, как загорелись глаза у Налима. Но он решил потянуть разговор и выведать как можно больше информации.
   - Но вы же, Иван Петрович, как-то обо мне узнали?
   - Вопрос, я полагаю, излишен. Да и мой клиент, откровенно сказать, побаивается, что его кинут и даже могут убить. Он выбрал меня, как гаранта сделки и собственной безопасности.
   Савельев вновь поднял бокал, жестом предлагая выпить и Налиму.
   - Это слишком большая партия, Иван Петрович, мне надо посмотреть товар, оценить его.
   - Возможно, это резонно. Но станем говорить откровенно. Клиент желает получить деньги наличными, а не на свой счет в банке. У вас, насколько я осведомлен, такой суммы налом нет. Значит, будет другой покупатель, не вы. Мы с вами лишь посредники в этой сделке.
   - Почему тогда вы сами, Иван Петрович, не найдете покупателя? С вашими связями это вполне возможно.
   - Полагаю, мне бы не понравилось, если бы вы влезли в мой бизнес. Зачем нам переходить дорогу друг другу. Согласны?
   - В этом плане, конечно, согласен. Но хотелось бы взглянуть на товар живьем, так сказать.
   - Мой клиент желает продать товар не российскому покупателю и пока лишь один из имеющихся у него алмазов.
   Налим откровенно засмеялся.
   - Кто же поедет за одним алмазом из-за бугра, Иван Петрович?
   - Правильно - не поедут, а пулей полетят, дорогой мой. Этот алмаз чистейшей воды, без дефектов и размерами он больше вашего кулака. Так беретесь за посредничество, Петр Сергеевич?
   - Я не ослышался в размерах, - спросил Налим, у которого перехватило дух.
   - Нет, не ослышались. Пока могу предложить только это.
   Савельев протянул ему фото алмаза с лежащей рядом линейкой. Налим взял фотографию и долго рассматривал ее. Потом произнес:
   - Если это не кусок стекла, то это громадные деньги. Откуда он у вашего клиента?
   - Важно ли это, Петр Сергеевич? Важно другое - хотите ли вы заработать миллион долларов?
   - Я могу взять это фото? - спросил он.
   - Конечно, это вам.
   - Мне придется исчезнуть на некоторое время, звонить не стану, сам позже приду к вам в офис.
   Налим встал, попрощался и ушел, потрясенный увиденным и услышанным. Савельев улыбнулся - если бы увидел алмаз живьем, наверное, его бы инфаркт хватил.
  
  * * *
  
   Потрясенный встречей Налим вернулся домой. Солнце клонилось к закату, и он вновь устроился на веранде в шезлонге. Заказал повару пожарить кусочек свинины на косточке и подать с водкой и солеными огурцами.
   Он не мог пропустить такой случай, такой алмаз. Даже подобного не существовало во всем мире. Цена бриллианта "Надежда", хранящегося в Смитсонианском национальном музее Вашингтона, доходила до трехсот пятидесяти миллионов долларов. А весит он всего сорок пять карат. Здесь же три тысячи карат... с ума можно сойти.
   Что делать, может отказаться от этой затеи и жить дальше спокойно? Запросто можно попасть на тот свет. Но кто-то же его все равно купит и почему не я, рассуждал Налим. Денег нет, зато есть бойцы и определенная власть в этом городе.
   Он схватил телефон, но, вспомнив Савельева, вовремя опомнился. Этот паренек не так глуп, если не доверяет телефонам. Есть знакомые немцы, бельгийцы, французы... Но все не то, у них таких денег нет. И они связаны с криминальным бизнесом, поэтому меня просто грохнут.
   Налим вспотел от мыслей, но на ум ничего достойного не приходило. Повар принес хорошо прожаренную свинину на косточке, соленый огурцы и бутылку запотевшей водки. Все поставил на переносной столик, наполнил рюмку, пододвинул столик поближе и удалился.
   Налим сразу же опрокинул рюмку в рот, захрустел огурчиком и налил себе еще. Выпив вторую, он откусил кусок свинины и стал медленно пережевывать. Подошел Старый, спросил:
   - Как встреча прошла, удачно?
   - А-а, - махнул рукой Налим, - ничего интересного, можно забыть этого Савельева. Предлагал свой ЧОП для охраны. Все, не хочу больше слышать об этом говнюке.
   Он налил себе снова водки, выпил, закусывая огурцом и свининой.
   - Иди, Старый, хочу один побыть.
   Выпив еще одну рюмку, он встрепенулся, произнес вслух: "А еще говорят, что водка мозги не проясняет. Еще как проясняет"! Картина разом сложилась, и он щелкнул пальцами. Подбежал охранник.
   - Помнишь Катьку, которая хвалилась, что хорошо английский знает?
   Охранник пожал плечами.
   - Ну, которую в "Неаполе" месяц назад срисовали.
   Охранник обрадовался, ответил:
   - Помню.
   - Вези ее сюда прямо сейчас. Если выпью и усну - пусть меня ждет, пальцем ее не трогать, понял?
   - Понял, шеф, сделаем.
   Утром Налим проснулся, принял душ и первым делом спросил у охраны?
   - Катю привезли?
   - Привезли, спит в соседней спальне.
   - Разбуди ее, пусть в ванную, в туалет сходит, и тащи в гостиную. А мне туда пиво принеси холодного и щучку вяленую.
   Он выпил залпом полкружки пива, стал жевать медленно кусочек щуки. Пиво бальзамом пролилось в желудок с похмелья, и Налим почувствовал себя прекрасно. Скорее всего, не из-за пива, а вырисовывающейся будущей картины. Вошла Катя, он пригласил ее жестом к столу.
   - Что будешь на завтрак? - спросил он.
   Она пожала плечами.
   - Я же не знаю, что у вас есть.
   - У меня все есть, - усмехнулся Налим, - чего нет - приготовят.
   - Тогда овощной салат с картофелем и яйцом, немного буженины и все.
   - Скажи повару, что б приготовил и принес, - приказал он охраннику, - и не маячь здесь, мы одни побудем. Чем занимаешься, Катя? - обратился он уже к ней.
   - Пока ничем, работу ищу, - ответила она.
   - Ты говорила, что хорошо английский знаешь, это так?
   - Я же "иняз" закончила, неужели не помнишь? - ответила Катя. - Владею английским, чуть хуже немецким. Но зачем я тебе понадобилась? Привезли меня, а ты спишь-храпишь, и домой обратно не отпустили.
   - У тебя загранпаспорт есть?
   - Есть, я даже стажировалась в Лондоне, но работу только учителем в школе предлагают. Но это не мое: детей учить. Переводчиком устроиться пока не могу, может, поможешь?
   Повар принес салат и буженину.
   - Ты ешь, Катенька, ешь, а насчет работы подумаю. Ко мне пойдешь?
   - К вам? - удивленно переспросила она, потом обиженно ответила: - Если я спала с вами один раз, то это не означает, что я проститутка.
   Она отодвинула от себя тарелки с салатом и бужениной, сидела, насупившись, и смотрела в пол.
   - Ты ешь, Катенька, ешь, не стесняйся. Мне переводчик нужен. А если не откажешь мне и в постели, то это будет вообще замечательно. Согласна?
   - Что я должна делать?
   - Переводить естественно, - рассмеялся Налим, - с русского на английский, с английского на русский. Паспорт у тебя есть - полетим в ближайшее время в Лондон.
   - В Лондон? - обрадовалась Катя, - конечно, согласна.
   - Когда поешь - тебя отвезут домой, возьмешь загранпаспорт. Потом в магазин, подберешь одежду, соответствующую секретарю солидного бизнесмена. И обратно сюда, - пояснил Налим.
  
  * * *
  
   Савельев проводил Налима и, в отличие от него, задумываться над разговором не стал. Было предельно ясно, что он заинтересован и предпримет определенные шаги в поисках покупателя. Какие? Гадать сейчас не хотелось, и Савельев решил все-таки прогуляться.
   Он вышел на набережную, присел на корточки у воды, вглядываясь в ее течение. Течет сейчас, вчера и завтра. Сто лет назад, двести, триста... Сколько она повидала, сколько знает и хранит в себе исторических тайн. Говорят, что ученые в своих исследованиях уже доказали присутствие памяти у воды. Он сидел так, не шевелясь, достаточно долго, потом произнес вслух: "Вода, вода... твое теченье приносит запахи мечты и выливает вдохновенье на жизни чистые листы. Но где она, любовь поэта средь глубины текущих вод, я не дождусь сейчас ответа, в реке лишь виден небосвод".
   - О-о, да вы лирик и романтик, - послышалось внезапно за спиной, - пишите стихи?
   Савельев обернулся и встал, пристально разглядывая девушку с ног до головы. Она даже слегка покраснела от его изучающего взгляда.
   - Нет, не пишу, - ответил он, - давно за мной наблюдаете?
   - Случайно услышала ваши слова, хорошо сказано. Как-то внезапно вопрос вырвался, извините.
   - Да чего уж там, госпожа разведчица или дипломатка, извиняю.
   - Это почему же я разведчица или дипломатка, с чего вы решили? - удивленно спросила девушка.
   - Только они могут говорить о курицах, когда их спрашивают о станках, - улыбнулся он.
   - Да... о курицах... мимо шла, зачем мне за вами наблюдать? Я закончила журфак, а вот вы, видимо, как раз из тех.
   - Из тех? - усмехнулся Савельев, - я, девушка, ничего пока не закончил. Вы умны и красивы, даже можно было бы познакомиться. Но, извините, не перевариваю журналистов. Хорошо поговорили, но мне пора.
   - Постойте, - она загородила ему дорогу, - это почему же вы журналистов не перевариваете? Тоже мне... желудок нашелся.
   Савельев улыбнулся.
   - А сами-то вы как думаете? Ведь не только я: многие вас недолюбливают.
   - Пресса всегда на острие событий и освещает, что происходит в стране и в мире. Но некоторым, допустим, нерадивым руководителям и их знакомым не нравится правдивое освещение деятельности. Поэтому не многие, а некоторые, я бы так выразилась, нас недолюбливают.
   - О-о-о-о, как у вас все запущено, - усмехнулся Савельев, - извините, девушка, мне действительно пора.
   - Как это пора? - возразила она, - вы так не считаете? И какова же ваша точка зрения?
   - Милая девушка, - он снова оглядел ее с ног до головы, - это не минутный разговор. Говорят, что в спорах рождается истина. Рождается она или нет - этот вопрос оставим философам. Вы хотите знать мою точку зрения, что ж, можно поговорить, поспорить. Однако, хочу заранее предупредить, что лично вас я обижать не намерен. Поэтому прошу говорить честно и без возможных обид. Согласны?
   - Конечно, согласна.
   - Тогда давайте сдвинемся с места, в разговоре прогуляемся по соседнему парку, посидим на лавочке.
   Он галантно отодвинул свой локоть.
   - Даже так, - она улыбнулась, - я еще не гуляла под ручку с незнакомым мужчиной. Но пойдемте.
   Она взяла его под руку, заметив, что он так и не предложил познакомиться.
   - Я бы хотел начать свой ответ немного издалека. Как вы считаете, какие основные цели должен ставить перед собой журналист в работе?
   - Это же естественно - правдивое и своевременное освещение происходящих событий. Народ должен знать, что творится в стране и в мире, - не задумываясь, ответила она.
   - Хорошо, согласен, но это лишь цель номер два. Вы же четвертая власть и в первую очередь должны заниматься идеологическим воспитанием населения. Пусть, в том числе, и через освещение событий. Я не прав?
   - Конечно, правы. Я неудачно, вернее, не полностью ответила. Но что поделать - двойка мне, двойка. Вы говорили, что ничего не закончили, но рассуждаете как преподаватель журфака. Своих я знаю, возможно, вы в другом ВУЗе работаете?
   - Нет, милая девушка, нет. Но вернемся к теме. Помните такую группу Пусси Райт? Девушки осквернили церковь, их осудили, но даже за решеткой пресса не оставляла их в покое. Скажите мне - зачем подобное пиарство уголовниц? Нет других тем или журналистам все равно, что писать, лишь бы похлеще? Какая здесь идеология - восхваление чуждых закону людей или борьба с общепризнанной церковью? Разве такое пиарство не раздражает читающих людей?
   - Вынуждена с вами, молодой человек, согласиться. Но это единичный случай.
   - Единичный? А Васильева под домашним арестом пиарится... почему ее абсолютно бездарные стихи печатают, клипы на тапочки выпускают? Ладно - в интернете... но ведь по центральному телевидению показывают. Весь народ возмущается и не понимает, почему она еще не сидит, а вы, журналисты, стишками и песенками его тешите. Разве это не раздражает?
   - И здесь вынуждена согласиться, но вы пока меня не убедили.
   - На идеологию вам наплевать, это понятно, вам бы только сенсацию найти. И идете вы к этой сенсации по головам, а иногда и по трупам, вмешиваетесь нахально в личную жизнь, невзирая на чувства выбранных для темы людей.
   - Факты, молодой человек, где факты?
   - А принцесса Диана вам не факт? Я могу согласиться, девушка, лишь с одним вашим возможным утверждением, что в каждом стаде есть паршивые овцы. Только в каком-то их единицы, а в каком-то десятки - вот и вся разница. В журналистском - десятки. Вот вам мое личное мнение, красавица.
   - Вы хотите подсластить свою речь или делаете мне комплимент?
   - Если обратиться к исторической интеллигентности, то чаще всего подобным образом обращались к девушке в ироничном смысле этого слова. Я же, говоря откровенно, хотел лишь подчеркнуть, что вы действительно красивы. Но любая профессия в той или иной степени накладывает на человека своеобразный отпечаток.
   - Если рассуждать с юмором, то можно подумать, что вы цензор, - парировала она, - а кто вы на самом деле?
   - В армии я служил в войсках дяди Васи, это ВДВ. Приходилось изучать рукопашный бой. На гражданке продолжил занятия спортом. Университетов действительно не заканчивал.
   - Да, в вас чувствуется сила. И не только физическая. Спорт - это временно, если потом не пойдете на тренерскую работу. Можно поинтересоваться вашими планами?
   - Планы, планы, жизни воробьи, начирикал на листочке все свои пути, - он улыбнулся, - не знаю, девушка, молодой ишшо.
   Она тоже улыбнулась.
   - А вы не простой спортсмен, оказывается, руки боксера и голова шахматиста.
   - Но разве диплом - это признак интеллигентности или ума? Какие мои годы - обзаведусь и дипломом. Только вот не знаю каким. Что-нибудь посоветуйте?
   - Идешь с вами, молодой человек, и не знаешь заранее, куда вы повернете, что скажете и что спросите. Но интересно, честно скажу - увлекательно. Не серый у вас умишко многих выпускников ВУЗов. Полагаю, что вам бы подошли две профессии - философ и руководитель. Что по душе?
   - Что по душе? - он почему-то рассмеялся, указал рукой вверх, - а вы, милая девушка, гляньте на небо, посмотрите:
   Звезда мерцает в темном небе...
   Благоволит какая мне?
   В порыве страсти, сладкой неге
   Любовь утешится в вине.
  
   А, может, нет на то веленья
   С незримой глазу высоты,
   И лишь земные увлеченья
   Кипящей страсти не пусты?
  
   Что звезды нам своим мерцаньем
   Сказать готовы о любви,
   И с неземным очарованьем
   Ваять гормоны на крови?
  
   Летит далекое посланье,
   Морзянкой бьет их дальний свет,
   А на земле не пониманье
   Завета дальнего секрет.
  
   Что там, в шифровке - правда жизни,
   Код генной цепи иль любви,
   Ученья свет и дельной мысли,
   Чертеж на формуле крови?
  
   Гадает, трудится ученый,
   А я живу, мне наплевать,
   Что там профессор увлеченный
   В бреду пытается сказать.
   Так что я, красавица, буду романтиком.
   Все это вылилось из него в едином порыве и она, ошеломленная, не ожидала такого поворота. Спросила коротко:
   - Это кто написал?
   - Кто написал, кто написал? Откуда мне знать - кто и что там пишет? Но это мои слова и я назвал их "Посланием звезды". Нравится?
   - Нравится? Не то слово - супер.
   - Вот, - почему-то вздохнул он, - а вы говорите - диплом нужен. Да, вы правы. На этой земле без бумажки ты букашка.
   Она не отреагировала на его последние слова, схватила за рукав и умоляюще попросила:
   - Почитайте что-нибудь еще, пожалуйста.
   - Что-нибудь еще? Не знаю... хотя... пусть будет это:
   Березовая мать-Россия,
   Необъятной равнины простор,
   Красоты и талантов мессия
   Вспоминает есенинский взор.
  
   На стволы белоснежной березы,
   На узорчатый ситец равнин,
   На кабацко-загульные грезы,
   В чьих тавернах он был господин.
  
   Путь-дорогу средь чистого поля
   Прошагать под влюбленной луной,
   Эх, была бы на то моя воля -
   Изваляться в траве луговой.
  
   Забрести в деревеньку нежданно,
   Самогона глотнуть из ведра,
   И другим уже взглядом туманно
   Оглядеть всю избу со двора.
  
   Повалиться, облапив руками,
   Деревенскую девку, в траву,
   Две мясистые сиськи губами
   Измочалить от страсти к утру.
  
   А потом сесть к забору уныло,
   Подперев покосившийся тын,
   Потому, что мозги зазнобило -
   Неприкаянный я гражданин.
   Вот такой я неприкаянный человек, девушка. Не определившийся и взбалмошный. Но мне действительно пора, с удовольствием пообщался с вами. Всего вам доброго, красавица.
   - Постойте, я себе элементарно не прощу, что не познакомилась с вами. Я - Светлана, - она протянула ему руку.
   - А я простой русский Ваня. Иван, - он пожал ее руку. - В следующий раз со мной вряд ли будет так же интересно. Но, если пожелаете, звоните.
   Он вырвал из блокнота листочек, записал номер, отдал Светлане и пошел быстрым шагом в сторону центра города.
   Она хотела было крикнуть, чтобы звонил сам, но у него не было номера, а догонять посчитала неприличным - и так навязалась.
  
  * * *
  
   Непонятно каким образом, но самолет приземлился в туманном Альбионе, и аэропорт Хитроу встречал своих пассажиров влажной промозглостью.
   Налим с Катей взяли такси. Он показал водителю написанный на листочке адрес, таксист кивнул головой, включил зажигание и машина тронулась. Катя удивленно взглянула на шефа - почему он не назвал адрес ей, она бы перевела шоферу. Но он сидел молча, потом спросил:
   - Здесь всегда так мрачно и сыро?
   - Нет, но частенько бывает. Говорят, что здешняя погода схожа с нашей питерской, а я в Питере не была. Зато в Лондон уже второй раз прилетаю. Бросила в Темзу монетку, вот и вернулась.
   Они ехали долго, целый час, если не больше. Такси остановилось, и водитель что-то сказал. Налим посмотрел на Катю, она пояснила, что их привезли по адресу.
   - Хорошо, переведи ему, чтобы доставил нас до ближайшей гостиницы.
   Катя перевела, и шофер указал рукой на здание напротив. Расплатившись с водителем, парочка вошла в здание отеля.
   - Мы бы хотели снять у вас номер, - обратилась Катя к девушке на рецепшине.
   - Это ваш муж? - спросила она.
   - Нет - шеф. Я его секретарь и мы здесь по частным вопросам.
   - Вам два номера или один?
   - Лучше один.
   - Ваши паспорта, пожалуйста.
   После обычной процедуры оформления, показавшейся Налиму утомительной, они с Катей вошли в номер.
   - Наконец-то можно принять душ и отдохнуть, - Налим упал прямо в одежде на кровать, полежал минуту и встал. - Но все позже. Сейчас душ, переодеться и за работу.
   - А что за работа, ты так и не сказал мне?
   - У тебя, Катя, одна работа - переводить. Остальное все - развлечение. Иди в душ, потом я и за дело.
   Освежившись и переодевшись в деловые костюмы, они вышли из отеля, перешли улицу и вошли в здание. Катя успела прочитать снаружи Moussaieff Jewellers. Какая-то ювелирная компания...
   Внутри к ним подошел мужчина, скорее всего что-то наподобие нашего администратора, подумал Налим. Обратился по-английски: "Что желаете, сэр"?
   - Катя, переведи ему, что я бы хотел встретиться с руководством фирмы по очень важному делу.
   Маленький чиновник выслушал перевод и сделал вежливый жест рукой.
   - Прошу вас, сэр.
   Налим понял, что в кабине, куда их привели, тоже находится администратор, но рангом повыше. Он попросил Катю сказать ему тоже самое.
   - По какому вопросу, сэр, вы бы хотели переговорить? - перевела ответ Катя.
   - Скажи ему, что я частное лицо и хотел бы предложить интересный для фирмы товар.
   - Сэр, - переводила Катя, - у нас достаточно известная фирма и мы приобретаем только эксклюзивный товар. Скорее всего, вы ошиблись адресом, сэр.
   - Скажи ему, что я не ошибся.
   - Как вас представить, сэр? - перевела Катя.
   - Переведи ему, что я бы хотел представиться руководству сам.
   Катя перевела и ответила, что нас просят подождать. Англичанин отсутствовал минут пять, потом вернулся и провел их на второй этаж.
   Это уже что-то, подумал Налим, входя в кабинет, хотя и этот чиновник или директор вряд ли решает финансовые вопросы такого уровня.
   - Я рад, что вы выбрали именно нашу компанию, сэр. Это директор фирмы господин Бейли, - переводила Катя.
   - Скажи ему, что я Разумовский и здесь как частное лицо. Спроси - имеет ли он, как директор, полномочия на принятие крупных финансовых решений. Извинись за недоверие, но именно с таким лицом я бы хотел говорить в дальнейшем.
   Катя перевела и пересказала ответ, что сэр Бейли имеет определенные полномочия.
   - Скажи ему, что подобных полномочий недостаточно. Мой товар настолько эксклюзивен, что подобное не предлагалось фирме с момента ее изначального существования. Еще раз извинись и поясни, что человек с полномочиями сам определит возможность дальнейшего участия сэра Бейли в переговорах.
   Катя перевела и пояснила, что сэр Бейли готов переговорить с владельцем фирмы, но для этого ему хотелось бы взглянуть хотя бы на фото.
   - Переведи, Катя, что если моих слов недостаточно, то я ошибся в выборе фирмы.
   Она перевела, выслушала ответ и сказала Налиму, что его ждут завтра в пять вечера здесь.
   Они попрощались и ушли. В отеле Налим обнял Катю.
   - Пока все идет очень замечательно и меня это даже немного настораживает. Но все хорошо и мы можем расслабиться, закажем в номер водочки и закуски, - пояснил Налим.
   - Завтра до пяти мы можем побродить по Лондону, здесь очень много замечательных мест, - высказала свое мнение Катя.
   - Нет, Катенька, завтра нет. Когда закончим работу, у нас останется время посетить магазины и достопримечательности. Все будет в лучшем виде, но сначала дело.
   - Но я даже не знаю что это за работа такая, что за товар у тебя. Могу предположить по названию фирмы...
   Он перебил ее.
   - Вот и предполагай, но не вслух. Это хорошо, так надо - мне спокойнее и ты лишнего не знаешь.
   На следующий день в том же кабинете Налима с Катей встретили сэр Бейли и владелец компании, которого он представил, как сэра Паттерсона. Последний предложил присесть, кофе, коньяк. На русском он говорил с акцентом, но совсем не плохо.
   - Сэр Паттерсон, коньяку я предпочитаю водку, - начал Налим, - но это чуточку позже. Полагаю, что нам есть о чем поговорить, а сэр Бейли и мой секретарь как раз могут выпить кофе и обсудить достопримечательности Лондона.
   - О, да, конечно, господин Разумовский, сэр Бейли не даст заскучать даме.
   Когда они остались одни, Налим протянул фотографию Паттерсону. Тот долго, внимательно и удивленно смотрел на нее. Налим написал на листочке сумму в полмиллиарда долларов.
   - Господин Разумовский, это очень большая сумма и...
   - Товар, - перебил его Налим, не желая, чтобы произносилось слово алмаз.
   Паттерсон улыбнулся.
   - Товар не стоит таких денег.
   Налим написал на листке одно слово - Куллинан.
   - Вы слышали об этом товаре? - спросил Налим.
   - О, да, конечно, это всему миру известный товар.
   - Его пришлось разделить, и вы знаете почему. А самый большой был продан за, - он написал на листке сумму в четыреста миллионов долларов. - Мой товар чистейший, без дефектов и если его качественно обработать, то он будет стоить в два раза дороже первоначальной суммы. Я приехал к вам, господин Паттерсон, чтобы обсудить тему в общем плане. Естественно, что ваши эксперты должны будут подтвердить как наличие, так и качество товара. Я перелетел через всю Европу не для торгов, господин Паттерсон. Вы или соглашаетесь, и мы обговариваем детали, или я ухожу.
   - Это не простое решение, господин Разумовский, мне надо подумать.
   - Конечно, сэр Паттерсон. Это мой адрес, если надумаете, - он протянул еще один листок, - ваш человек, ваш эксперт должен прибыть по этому адресу. Я не доверяю телефонам и буду его ждать без предварительного звонка. После согласования формальностей, я бы хотел дома получить сумму наличными.
   Налим вынул из кармана один доллар, косо и с извилинами разорвал его пополам, половинку передал Паттерсону.
   - А вот это будет залогом того, что я говорю с вашим человеком. Вы думайте, господин Паттерсон, а я стану ждать и надеяться, что другого покупателя мне искать не придется. Рад был пообщаться с вами. Всего доброго.
   Паттерсон остался один, вошел Бейли.
   - Как прошли переговоры, сэр? - спросил он.
   - Ты знаешь, Бейли, эти русские совсем охамели. Он разговаривал со мной, как с мальчишкой, диктовал свои условия.
   - И что вы решили, сэр?
   - Я ничего не решил, - ответил Паттерсон, - поеду домой, отдохну.
   По виду шефа Бейли понял, что русский сделал предложение, от которого тот не откажется.
  
  * * *
  
   У Светланы не выходил из головы новый знакомый. Красивый, спортивного телосложения парень запал в душу и она постоянно о нем думала. Хотелось позвонить сразу же, на следующий день после встречи, но она с трудом сдерживала себя.
   И так подошла к нему первой, а если позвоню сразу, то он посчитает меня назойливой девчонкой, не имеющей собственного достоинства. Причем здесь достоинство, твердила другая ее половина, он тебе нравится, ты хочешь его. Хочешь? Нет уж, почему сразу хочешь, может он плохой человек. Но ты не любовницей его хочешь стать, ты ждешь большего. Большего? Разве можно ждать большего от человека, не определившегося в жизни? Так тебе нужен мужчина или его статус?
   Через три дня она не выдержала внутренней борьбы и позвонила. Долго слушала длинные гудки в телефоне, потом психанула. Черт дернул меня ему позвонить... трубку не взял... Это не он взбалмошный, это я дура. Но он же сам мне номер дал, а мой он не знает. Теперь знает и пусть перезванивает. Знает? Откуда? Может у него куча пропущенных звонков и вообще он журналисток не любит. А ты бы хотела, что бы он тебя полюбил? У него же нет будущего. А что, лучше урод с будущим?
   Внутренние терзания сказывались и на окружающих, особенно на родителях, которым она стала немного дерзить: то отмахиваясь от вопросов, то отвечая невпопад, а то и вовсе нервничала, срываясь до крика. Но потом, немного остыв, извинялась, не объясняя причин.
   С трудом выждала еще несколько дней и позвонила снова.
   - Алло, - ответил он.
   - Здравствуйте, Иван, это Светлана, я вам уже звонила, но вы...
   - Да, Светлана, добрый день, у меня было несколько тренировок за границей и там я не отвечаю на звонки, извините. Но я рад, что вы позвонили, как ваше настроение, какие мечты одолевают?
   Тебе отдаться, придурок, почему-то пришла в голову нелепая мысль и она занервничала. Взяла себя в руки и ответила сдержанно:
   - Настроение средненькое и мечты обыкновенные - девичьи. Все, можно сказать, посредственно, без романтики.
   - Не знаю как сердце, но душа посредственности не выносит. Попытаюсь исправить положение и пригласить вас в "Неаполь". К сожалению, пока не в Италию, а всего лишь в местный ресторан.
   - Вы считаете, Иван, что я бы поехала с вами в Италию? - ответила она.
   Не поехала бы - полетела, подумал он и ответил:
   - Я же говорил вам, что романтик, а этим людям свойственны прожекты. Так что жду вас в девятнадцать часов, придете?
   - Ждите, - выдержанно ответила она.
   Светлана отключила связь и душа ее прыгала от радости, а сердце колотилось, как после километровой пробежки. Весь день она не могла дождаться вечера, металась в выборе платья, туфель и прически. Но, как бы ни тянулось время - все равно наступает долгожданная минутка. Светлана посчитала, что опаздывать некрасиво и приехала в ресторан вовремя. Может быть, опоздав всего лишь на минуту.
   Иван встретил ее у дверей зала.
   - Еще раз здравствуйте, Светлана.
   - Добрый вечер, Иван.
   Она протянула ему руку, он взял ладонь, приподнял ее и, чуть согнувшись, поцеловал. Спортсмен, а где-то научился правилам хорошего тона - сам не прогнулся и руку вверх не утащил, подумала она.
   - Вы прекрасно выглядите, Света, - говорил он, отодвигая стул и приглашая присесть, - прелестный цвет платья. Вам очень идет не кричащий темно-синий цвет. - Он сел напротив и продолжил: - Если бы вы согласились поехать со мной в Италию, то сейчас подумал бы уже я. Итальянцы - симпатичные и горячие парни. Кто знает: выдержал бы я конкуренцию или нет.
   Официант принес меню. Светлана выбрала овощной салат, форель на льду и красное вино. Иван заказал себе свинину на косточке вместо форели.
   - Иван, мужчина, с которым я бы поехала в Италию, был бы однозначно вне конкуренции.
   Она осмотрелась в зале и сразу поняла, что их столик лучший. Такой заказывают заранее и подобное внимание обнадеживало.
   - Иван, мы еще плохо знаем друг друга и все познается в общении. Но я предлагаю перейти на "ты". Расскажи немного о себе, Ваня, кто твои родители? Хотя до сих пор не могу увязать твое имя с интеллигентностью и умом. Извини, конечно.
   Он улыбнулся.
   - Отец ученый философ, мама преподаватель истории, но сейчас их уже нет. Школа, армия, спорт - вот и все мои вехи.
   Так вот откуда у него природная интеллигентность, подумала она.
   - А моя мама бухгалтер, отец автослесарь. Школа, университет и пока безработица. Ты часто бываешь заграницей, Иван?
   - Не часто, Света, но бываю. Чтобы держать мастерство на высоте, необходимы не только тренировки и соревнования, но и товарищеские встречи. Хотя для заграницы этот термин не совсем подходит, но смысл остается именно таким.
   Официант принес заказ, разлил вино по бокалам. Светлана отметила, что их обслужили быстрее других столиков, но какой-либо вывод из этого делать еще было рано.
   - Пусть банально прозвучат мои слова, - он взял в руки бокал, - но сегодня все тосты только в твою честь, Светлана. Ты действительно красивая девушка, за тебя.
   Он отпил глоток и поставил бокал на столик. В другом конце зала расшумелись бритоголовые накаченные парни. Их откровенный гогот раздражал и не способствовал откровенному разговору с дамой. Иван подозвал официанта и попросил утихомирить зарвавшихся молодцов. Светлана возразила:
   - Не стоит, Ваня, они не поймут и могут нам весь вечер испортить.
   Но официант уже ушел, и она заметила, что парни расшумелись еще сильнее. Но когда он указал рукой на их столик, они враз стихли и уже более не выделялись из общей массы.
   - Они что знают тебя? - удивленно спросила она.
   - Нет, не думаю, лично не знают. Но это местная братва, и она знает спортсменов, кто особенно занимается в стиле боевых искусств.
   - Ты хочешь сказать, Ваня, что мог бы побить этих четверых бугаев?
   - Не знаю, но они явно посчитали, что со мной лучше не связываться, - он улыбнулся. - Лучше расскажи, чем ты занимаешься в свободное время?
   - Да, - вздохнула она, - свободного времени сейчас достаточно. Читаю книги, хожу в фитнес-клуб на аэробику и скучаю. Работу найти не удается - везде нужен стаж, а где его взять после университета?
   - А где бы ты хотела работать - в газете, на телевидении, в другом месте?
   - Не знаю, - пожала она плечами, - лучше, конечно, в какой-нибудь пресс-службе. Мама говорила, что им требуется маркетолог, и ее шеф не станет смотреть на стаж и возраст. Он человек новых веяний в бизнесе и ему необходим перспективный специалист. Но я еще к ней на работу не ходила, надо подготовиться к разговору. Мама больше меня переживает, она боготворит своего шефа, и я тоже не хочу опозориться.
   - Конечно, Света, журналистика - это не маркетинг. И, наверное, шеф твоей мамы прав. Сейчас в бизнесе важнее всего перспективно думающие сотрудники. Опыт не рождается в младенчестве, он приходит. Умение думать, рассуждать, видеть будущее - это уже генетически заложено в человеке. И не важно - журналист он или маркетолог по образованию. Вот ты, например, как ты видишь этот маркетинг?
   - Если говорить тезисно, то это анализ и динамика рынка, работа с клиентами, анализ конкурентов, поиск новых клиентов, предложений, ценовая политика и так далее. Все это необходимо обобщать, обосновывать и в готовом виде представлять руководству.
   - Здорово, молодец. Но хватит о работе. Потанцуем?
   - Конечно.
   Около двенадцати ночи Иван заказал такси и проводил Светлану до дома. Галантно поцеловал руку, не напрашиваясь в гости на чай, и уехал. Она бы сегодня пригласила его к себе, но родители были дома, а Иван к себе домой не повез. А если бы пригласил - поехала бы, спросила она сама себя? Поломалась бы и поехала, однозначно.
   На следующий день утром Светлана проснулась, потянулась в постели и встала. Глянула на часы - десять. Она все еще чувствовала его прижатое медленным танцем тело, руки на талии... Зазвонил телефон, она взяла трубку.
   - Алло.
   - Вы Светлана?
   - Да, а кто это?
   - Это фирма "Холдинг СИП", я Синичкина Валентина Юрьевна, начальник отдела кадров, нам требуется маркетолог, вы бы не могли подъехать ко мне, если вас это устраивает?
   - Конечно, устраивает.
   - Жду вас с паспортом и дипломом в двенадцать часов.
   Светлана обрадовалась. Молодец, мамочка, уже переговорила с кадрами, только почему-то мне не сказала. Она кинулась в ванную, умылась, накрасилась, глянула на часы - одиннадцать. Пошла на кухню, съела кусочек колбасы и вспомнила, что начальник у матери всегда проводит собеседование с новыми сотрудниками сам. Не завалиться бы. Быстро нашла обязанности маркетолога в интернете и стала читать.
   В фирме охранник подсказал ей, где находится отдел кадров. Она постучала в дверь, вошла.
   - Вы Валентина Юрьевна? Я Светлана, вы мне звонили по поводу работы, - она протянула паспорт и диплом.
   - Присаживайтесь, Света, вы согласны у нас работать маркетологом?
   - Конечно, согласна, я уже говорила.
   - Тогда заполните анкету, напишите заявление, вот образец. Присаживайтесь за стол, - кадровичка указала на соседний свободный.
   Светлана заполняла анкету и одновременно рассуждала про себя: странная эта Синичкина, даже не заглянула в паспорт и диплом. А заявление, зачем писать заявление, если еще не было собеседования? Наверное, мама уговорила шефа... Какая она у меня молодец! Светлана закончила писать, отдала бумаги кадровичке. Та мельком глянула и сказала:
   - Пойдемте, Светлана Игоревна, я покажу вам рабочее место, представлю старшего маркетолога.
   - А я что... уже принята на работу? - удивленно спросила она.
   - Да, с сегодняшнего числа.
   Кадровичка вышла в коридор, подошла к одной из дверей, открыла ее, приглашая войти Светлану.
   Уютный светлый кабинет с двумя рабочими столами, за одним из которых уже сидела женщина средних лет.
   - Светлана Петровна, - обратилась к ней Синичкина, - я тебе нового сотрудника привела. Знакомься, тоже Света, - и, немного подумав, добавила: - Игоревна.
   - Какой новый сотрудник? Я даже не беседовала с ней.
   - Это не мое дело, - фыркнула Синичкина, - генеральный приказал - я приняла. Сами разбирайтесь.
   Она закрыла дверь с другой стороны. Опешившая женщина пришла в себя.
   - Ты извини, Светлана, я даже ничего не знала. Садись, станем знакомиться и работать.
   В кабинет вошла главный бухгалтер.
   - Ой, Света, а ты как здесь оказалась?
   - Меня приняли на работу, мама.
   - Понятно теперь, откуда ноги растут. Меня-то хотя бы могла предупредить, Людмила Викторовна, - бросила с иронией Светлана Петровна.
   - Подожди, Светлана Петровна, я сама ничего не понимаю. Как приняли на работу, - обратилась она к дочери, - я еще даже не говорила ни с кем.
   - Не знаю, мама, позвонила Синичкина и приняла на работу.
   - Синичкина... нука, пойдем к ней.
   Они вышли в коридор, за ними потянулась и старший маркетолог.
   - Валентина Юрьевна, ты как мою дочь на работу приняла? Объясни нам, а то мы все тут ничего не понимаем, - спросила Воробьева Синичкину.
   - А что тут понимать? Пришел Савельев, дал номер телефона, сказал позвонить, пригласить и принять, - ответила начальник отдела кадров. - Я что - спорить с ним должна?
   - Понятно, но не совсем. А ты, Света, откуда Савельева знаешь?
   - Не знаю я никакого Савельева, мама.
   В дверь заглянули.
   - Ой, Ванечка мой, а ты откуда здесь? Познакомься, это моя мама, Людмила Викторовна.
   - Рад знакомству, Людмила Викторовна, - он протянул ей руку.
   - И я рада, Ван-н-ечка.
   Она даже стала заикаться немного, схватила его руку двумя своими.
   - Я думаю, нам стоит познакомиться ближе. Пригласите к себе домой? - предложил он спокойно.
   - Конечно, Ван-н-ечка, конечно.
   Ошалевшая, она опустилась на свободный стул.
   - Света, - обратился Савельев к девушке, - я сейчас немного занят. Увидимся вечером, хорошо?
   - Хорошо, - ответила она, ничего не понимая.
   Он вышел из отдела кадров. Воробьева схватила графин, налила себе полстакана и выпила залпом.
   - Мама, что с тобой? - удивленно спросила Светлана.
   - Ты знаешь, кто этот твой Ванечка? - спросила мать, уже успокоившемся голосом.
   - Конечно, знаю. Хороший парень, спортсмен. Я как раз планировала вечером пригласить его домой и познакомить с тобой и папой. А что, что-то не так?
   - Этот твой Ванечка, дочка - Савельев, наш генеральный директор и владелец фирмы. И для тебя он здесь не Ванечка, а Иван Петрович, поняла? Ничего себе, девочки, дочка подарочки преподносит, а?
   - Мама, я же не знала ничего, даже фамилии его не знала. И что мне теперь делать?
   - На работе я тебе не мама, а главный бухгалтер, Людмила Викторовна. Все, иди работать, дома разговаривать будем.
  
  * * *
  
   Служба безопасности, МИ-5, давно заинтересовалась одной лондонской фирмой, скупающей открыто и тайно драгоценные камни. Преследовались не только безопасность экономики страны, но и возможность получения информации через развитую сеть контрабанды алмазов.
   Начальник отдела МИ-5, полковник Эндрю Джонс давно, настойчиво и кропотливо занимался внедрением в компанию своего человека. Его усилия не прошли даром, и сейчас он просматривал видеосъемку последнего общения Паттерсона с клиентом.
   - Скажи мне, Пол, - обратился он к майору Бейли, - что представляет собой этот Разумовский, что удалось узнать о нем?
   - Пока только паспортные данные, сэр. Исходя из общения, могу предположить, что это человек малообразованный и властный. Такой типаж подходит для русской мафии конца девяностых годов. Его переводчица Катя состоит с ним в любовной связи, не более того, и влиянием не пользуется. Она второй раз в Лондоне, первый раз проходила у нас стажировку, как выпускница института иностранных языков.
   Джонс задумался.
   - Вряд ли Разумовский перелетел через всю Европу, чтобы продемонстрировать здесь кусок стекла. Такой алмаз при добыче трудно скрыть, практически невозможно. Тогда напрашивается вывод, что камень найден случайно и его везучий владелец, не имеющий навыков в подобном деле, стал искать покупателя. И вполне вероятно, что наткнулся на лицо, контролирующее криминальный бизнес драгоценных камней. Именно таким мне представляется этот Разумовский. У кого сейчас алмаз? Скорее всего, уже у Разумовского и бесплатно. Этот камень, если верить Разумовскому, что он чистой воды и без дефектов, после огранки станет самым большим по размеру в мире. Стоимость его фантастически огромна. Как ты считаешь, Пол, кого отправит Паттерсон в Россию?
   - Меня он точно не отправит, сэр. Я в компании человек новый. Скорее всего, он отправит пока одного эксперта, а может говорить по-русски только один - Билл Уинстон.
   - Когда это вероятнее всего случится? - спросил Эндрю Джонс.
   - Полагаю, сэр, дней через десять. Необходимо подготовиться, потянуть время, чтобы не показать своей явной заинтересованности. Простите, сэр, можно вопрос?
   - Спрашивай, Пол.
   - Неужели мы отдадим этот алмаз Паттерсону?
   Джонс сразу уловил это "мы". Но действовать на "мы" он не собирался.
   - Как у тебя с русским, Пол? - переспросил в ответ полковник.
   - Сэр, вы же знаете - я учился в Московском университете, говорю практически без акцента.
   - Подбери себе хорошую легенду, Пол, и завтра вылетай в Россию. Необходимо опередить Паттерсона. К Разумовскому пока не ходи, постарайся узнать, что это за человек, его возможности, связи и так далее. Когда Уинстон вылетит, я тебе сообщу. Держи меня в курсе и действуй по обстановке. Возможно, нужно будет устранить Уинстона, возможно, прийти к Разумовскому совместно. Я подумаю. У тебя родители в Шотландии?
   - Да, сэр.
   - Сегодня получишь телеграмму, что они заболели, скажешь Паттерсону, что летишь к ним. Есть вопросы?
   - Нет, сэр. Разрешите идти?
   - Ступай, Пол, и помни - я должен быть в курсе всех событий.
   - Есть, сэр.
   Он вышел от полковника не с радостным сердцем. Прекрасно понимая, что от Паттерсона ему ничего не перепадет, он понял, что и Джонс не возьмет его в долю. А это означало одно - позже устранят и его. Алмазы всегда оставляют за собой кровавые следы. Этот пока без истории, но пахнет кровушкой уже достаточно сильно.
   Бейли пришел домой, налил виски. Ему необходим план, свой план, который даст возможность в худшем случае выжить, а в лучшем - завладеть алмазом.
  
   Бейли прилетел в Москву по частной визе под фамилией Стокфорд. Несколько раз, меняя транспорт и проверяясь, он добрался до пригорода, где взял закладку из тайника. Русский паспорт, деньги. Слава Богу, Джонс не поскупился на финансирование, оперативные расходы предстояли большие.
   Теперь уже не Бейли или Стокфорд ехал в аэропорт Домодедово, а русский Петр Игнатьев.
   В Н-ске он не взял такси, прошел два квартала пешком, зашел в подъезд одного из домов и с площадки второго этажа наблюдал минут десять за территорией. Не заметив ничего подозрительного, он прошел к киоску "Союзпечати", купил местную газету.
   Сняв на месяц квартиру по объявлению, купил ноутбук и старенький, начинающий сыпаться японский автомобиль, который еще мог проходить хотя бы несколько месяцев без ремонта, сэкономив тем самым для себя пятьдесят-сто тысяч рублей, которые могли реально потребоваться. Весь день он провел дома, изучая карту города, его достопримечательности и местные новости.
   На следующий день с раннего утра он незаметно припарковался около дома Разумовского и стал наблюдать. В дом никто не входил и не выходил. Ему повезло только к концу дня, из коттеджа вышла девушка, и он узнал в ней Екатерину. Она долго ловила на дороге машину, наконец, поймала, и Бейли решил следовать за ней. В центре города Катя вошла в ресторан, встретила там свою знакомую, видимо, подругу. Они заказали какой-то салат и водку. Бейли поморщился, усаживаясь за соседний столик спиной к Екатерине, чтобы слышать разговор подруг.
   - Ты куда, Катя, пропала? Звонила тебе, звонила, а у тебя все номер недоступен и недоступен, - спрашивала подруга.
   - Ой, Танюха, лучше не говори... С козлом одним познакомилась, он даже на работу меня взял, возил, - она запнулась, - возил везде, а сегодня элементарно выгнал. Сказал, что я ему больше не в надобностях. Вот гад, сволочь поганая.
   - А че делала-то у него?
   - А-а, - махнула рукой Катя, - не спрашивай, не хочу об этом козле даже слышать. Напьюсь сегодня напрочь и трава не расти.
   Бейли оставил деньги на столике за стакан сока, вышел из ресторана и сел в машину. Еще в Лондоне он понял, что она не в теме и теперь в этом убедился. Сейчас он размышлял: использовать ли Катю в своей игре, а если использовать, то как? Ее услуги действительно могут понадобиться, но он боялся раньше времени засветиться. Девочка явно не работала на спецслужбы и любила деньги. И он решился.
   Катя с подругой вышли из ресторана уже часов в восемь вечера. Бейли ожидал более позднего выхода и приготовился ждать дольше, но ему сегодня везло. Подруга кое-как довела сильно подвыпившую Катю до проезжей части дороги, стала ловить машину, и он подъехал первый. Екатерину развезло сильно, и она уснула. Бейли видел в зеркало, как подруга шарится в ее сумочке и вытаскивает деньги. Потом она попросила остановиться, сказав, что приехали.
   - Отвезешь даму домой, она расплатиться, - бросила Татьяна, открывая дверцу.
   Бейли выскочил из автомобиля, схватил ее за руку, сжав запястье до боли.
   - Мне не нужны проблемы - денежки даме верни, сучка клофелиновая.
   - Какие деньги, урод, отпусти меня, я сейчас полицию вызову, - попыталась наехать на него Татьяна.
   - А вот мы сейчас туда и проедем, пусть тебя засадят за кражу, я свидетель.
   Он сделал вид, что пытается затолкнуть ее обратно в машину. Она вынула из сумочки деньги.
   - На, подавись, скотина.
   Бейли ударил ее легонько в живот, она согнулась, хватая ртом воздух.
   - Это тебе за скотину.
   Он быстро сел за руль и нажал на газ. Подъехав к своей съемной квартире, унес девушку на руках, она так и не пришла в себя. Видимо сильно ее огорчил Разумовский, если напилась до такого состояния. Он положил ее на кровать прямо в одежде, оценив фигурку, сел в кресло, включил потихоньку телевизор и стал кушать взятые с собой бутерброды, которые так и не съел в машине.
   Катя пришла в себя лишь под утро, открыла глаза и испугалась. Незнакомая квартира, она лежит на кровати, а в кресле сидит боком какой-то мужик. Пытаясь вспомнить, что с ней произошло, он осмотрела себя - вроде бы ее не насиловали. Голова трещала, последнее, что она помнила, это столик в ресторане и Татьяна.
   - Доброй ночи, Катя, - произнес по-английски мужчина.
   - Гуд найт, - машинально ответила она, - где я?
   Бейли пока решил не раскрывать свое знание русского языка, продолжил на английском:
   - Вы, Катя, были в ресторане с подругой. Кажется, ее Татьяной зовут. Она поняла, что у вас есть с собой деньги, подсыпала в бокал снотворное и оставила вас в моей машине. Пришлось везти к себе, не выбрасывать же вас в канаву. Слава Богу, живы остались.
   Она поморщилась от головной боли, заглянула в сумочку.
   - Я вам не верю.
   - Конечно, деньги на месте, за исключением суммы, которой ваша подруга рассчиталась в ресторане. Я предвидел это и снял на телефон, как она возвращает деньги в вашу сумочку у моей машины. Посмотри сама.
   Он оставил ей телефон и ушел на кухню, вернулся со стаканом воды.
   - Выпей, это вода и шипучая таблетка аспирина поможет снять головную боль.
   Катя выпила залпом стакан.
   - Спасибо вам. Скажу честно - не поверила бы, если не видео. Но кто вы, почему говорите на английском?
   Она узнавала какие-то знакомые черты лица. Но был еще утренний полумрак, и головная боль не давала напрягать память.
   - Я Бейли, тот самый Пол Бейли, с которым вы имели честь беседовать в Лондоне.
   - Сэр Бейли? Не может быть. Откуда вы здесь?
   - Зовите меня просто Пол, Катя. Отдохните, скоро вам станет лучше, и я вам все расскажу.
   Она прикрыла веки. Бейли догадывался, что она сейчас думает о нем и одновременно о своей подруге, которая так подло ее подставила. Незаметно Катя задремала, очнулась через два часа. Головная боль уменьшилась, но совсем не прошла.
   - Проснулись? Прекрасно! Идите в ванную, потом позавтракаем, выпьете еще аспирина, и голова станет ясной, - предложил Бейли.
   Она почти ничего не съела, но выпила шипучий растворимый аспирин.
   - Даже не знаю с чего начать, - произнес он. - Да, я прибыл сюда по тому же вопросу, по которому вы были у нас. Мы не совсем доверяем господину Разумовскому, и я решил пока не показываться ему, присмотреться. Очень надеюсь, что вы поможете мне, расскажете все, что знаете о нем, о том деле, по которому прилетали в Лондон.
   Головная боль ушла, и Кате сейчас было обидно и стыдно одновременно. Обидно, что с ней так обошлись Татьяна и Разумовский. Стыдно перед собой и иностранцем.
   - Я знаю совсем немного, гораздо меньше, чем вам бы хотелось, сэр Бейли, почти ничего. Я ненавижу этого Разумовского, он использовал меня втемную и выбросил, как ненужную тряпку. Но если я расскажу вам даже малую толику, он убьет меня, он страшный человек, поверьте мне.
   Она встала.
   - Спасибо вам, сэр Бейли, мне необходимо идти. Еще раз спасибо.
   - Подождите, Катя, у меня есть к вам серьезное предложение.
   - Нет, сэр Бейли, спасибо.
   - Катя, постойте. Выслушайте меня, отказаться никогда не поздно, присядьте, пожалуйста, прошу вас.
   Она неуверенно опустилась на стул.
   - Вы поделитесь со мной известной информацией, а я подскажу, как повести себя так, чтобы Разумовский даже пальцем вас тронуть несмел. Вы поможете мне, а я, в свою очередь, помогу вам. Я увезу вас в Лондон, помогу с видом на жительство, там очень нуждаются в переводчиках на русский язык, а вы знаете его прекрасно. Востребованная работа, вид на жительство, а позже и гражданство. Это же Лондон... И нет больше этой проблемной России, где не уважают законы и не ценят людей.
   - Увезете... в качестве кого?
   - Увезу я вас без всякого качества, - улыбнулся он, - вы станете работать, получать приличную зарплату, а качество, как вы выразились, станете выбирать сами. Разумовский вас нанял для работы секретарем и переводчиком, давайте поступим так, что я вас тоже нанимаю временно на работу и переводчик мне здесь действительно необходим. Заработанных денег хватит, чтобы на первое время снять квартиру в Лондоне и дождаться первой зарплаты. Вы можете устроиться учителем русского языка в любую элитную школу Англии, зарплата там около десяти тысяч фунтов стерлингов, а это по сегодняшнему курсу шестьсот семьдесят тысяч рублей. Вы сможете жить и ни от кого не зависеть, ни кого не бояться, особенно таких подонков, как Разумовский. Вы согласны, Катя?
   Она, не задумываясь, согласилась.
   - Прелестно, очень прелестно! - обрадовался он. - Будем считать, что с сегодняшнего дня вы у меня на службе. Это маленькое событие необходимо отметить. Вы располагайтесь, а я иду в магазин.
   - Нет, сэр, если я у вас на службе, то иду я, - возразила Катя.
  
  * * *
  
   Светлана не стала заходить к Савельеву в кабинет, не стала и звонить. После работы она дожидалась его на улице. В семь часов вечера он позвонил сам.
   - Ты где, Светлана, - спросил он.
   - Жду вас на улице, Иван Петрович.
   - Иду, - коротко ответил он и отключил связь.
   На улице Савельев открыл дверцу машины.
   - Прошу, Света.
   Она заметила там водителя и предложила:
   - Иван Петрович, давайте немного прогуляемся. Вы не против?
   - Нет, Света, не против, пойдем.
   Немного отойдя, она заговорила первой:
   - Там водитель и я не хочу говорить при нем. Решила начать разговор первой. Я, конечно, удивлена и озадачена, не знаю, как поступить в дальнейшем. Ты, Ваня, наверное, прав, что не озвучил первоначально свой статус. Я бы считала, что у тебя очередное увлечение, а ты бы посчитал меня падкой на деньги. Так это или нет - сказать сложно. Но точно знаю одно - не получилось бы того душевного разговора. Подскажи, Ваня, что мне делать сейчас, как быть?
   - Как быть и что делать - извечно русский вопрос, - улыбнулся он. - Если ты не обиделась, то ничего. И что, собственно, изменилось? Только то, что днем я Иван Петрович, а вечером Ваня. И мне особенно понравилось, как ты сказала: "Ой, Ванечка мой". Красиво и в рифму. А я твой?
   - Ваня, ты извини меня, я не хотела - из души вырвалось, - она покраснела.
   - Зачем же извиняться, - обрадовано возразил он, - такой воробей дороже алмаза. Будем считать - мир?
   - Мир, Ванечка.
   Она прижалась к его руке, но он взял ее за плечи и немного отстранил.
   - Одна просьба к тебе, Света - на работе я немного жестковат бываю и не стану выделять ни тебя, ни твою маму. А просьба в следующем: не дуться и не обижаться на меня после работы. Хорошо?
   - Хорошо, Ваня, это правильно.
   Он притянул ее к себе, поцеловал в щеку.
   - Тогда едем к твоим родителям. Посидим, поговорим, а потом ко мне домой.
   - К тебе домой? - удивилась она.
   - Да, ко мне домой. Поживем вместе, присмотримся друг к другу и определимся на дальнейшее. Тебя шокирует честность, прямота и откровенность?
   - Да, Ванечка, немного шокирует, - она опустила веки и снова покраснела, - но, если подумать, то ты прав.
   Джип Ивана следовал потихоньку за ними. Он открыл дверцу, усадил Светлану внутрь.
   - Знакомьтесь, это Дима, а это Светлана Игоревна, - большего он пояснять не стал и продолжил: - Надо купить два букета цветов и бутылочку хорошего коньяка. Потом едем к дому Людмилы Викторовны.
   - Понял, Иван Петрович, - ответил Дима.
   Воробьева хотя и пригласила Ивана, но сегодня в гости его не ждала, считала, что дочь предупредит ее о визите.
   Светлана открыла дверь своим ключом, крикнула с порога:
   - Мама, папа, встречайте, это мы.
   Первой в прихожую в домашнем халате прибежала Воробьева.
   - Это вам, Людмила Викторовна, - Савельев протянул ей букет цветов.
   Подошел отец.
   - Я - Иван, - протянул он ему руку и коробку с коньяком.
   - Игорь Борисович, - ответил он рукопожатием.
   - Доченька, ты хотя бы позвонила, предупредила... Проходите, Иван Петрович в комнату.
   - Людмила Викторовна, мы не на работе, поэтому просто Иван.
   - Хорошо, Ваня, проходите, я сейчас на стол соберу.
   Он видел, что Воробьева одновременно обрадовалась и застеснялась, встретив его нежданно в халате. Сейчас будет одеваться, суетиться, волноваться...
   - Людмила Викторовна, Игорь Борисович, у меня к вам встречное предложение. Завтра суббота и, полагаю, что работа сможет без нас обойтись. Мы со Светланой приглашаем вас к себе домой. Места всем хватит, отдохнем, посидим, поокаем, а в понедельник мы втроем на работу, а Игоря Борисовича отвезут или домой, или на работу, куда скажет.
   - А вы уже...
   - Нет, Людмила Викторовна, о свадьбе мы не говорили. Но Света поживет у меня, присмотримся друг к другу, там и решим. Собирайтесь, мы ждем вас со Светой.
   - Мама, папа, поехали, я тоже хочу посмотреть, еще не была у него дома ни разу, - поддержала его обрадованная Светлана.
   - Ну, молодежь, вы даете, - констатировал отец. - Ладно, мать, собирайся, поедем, посмотрим, как живут современные бизнесмены. Лишь бы дочке хорошо было.
   Родители ушли в комнаты собираться, Иван сел в кресло в гостиной. Четырехкомнатная квартира, главный бухгалтер могла жить и получше, подумал он.
   - Ты, Света, тоже что-нибудь возьми на первое время - халатик, зубную щетку. Все остальное, что по душе, потом привезем, из одежды что-нибудь купим.
   Она ушла в свою комнату, Иван остался один и позвонил домой, попросил приготовить еще одну спальню и ужин на четверых.
   Только через час они сели в машину, и Дмитрий повез их домой. Игорь Борисович сидел впереди и, как знаток, оценил машину:
   - Мерседес - хороший автомобиль, только джип смотрится со стороны несколько угловато, - потом помолчал немного и продолжил: - Далековато вы живете от города, Иван. Просто так и не доберешься.
   - Пятнадцать-двадцать минут на машине, разве это далеко? - ответил он. - И мы уже приехали.
   Впереди появились черные металлические ворота, которые открылись автоматически. Джип въехал внутрь и они сами закрылись. Приехавшие вышли из машины и стали осматриваться. Вся территория огорожена высоким забором, трехэтажный кирпичный дом, при въезде еще один небольшой в два этажа, одноэтажный кирпичный домик и крытая летняя беседка. Дорожки, вымощенные плиткой, всюду цветы, водоем, как небольшое озерцо с фонтаном.
   - А эти домики чьи? - спросил Игорь Борисович, указывая на одно и двухэтажные.
   - В этом живет обслуживающий персонал - дворник, он же садовник, повар, горничные, охрана. А это банька с сауной, бассейном и горкой. Завтра попаримся, если желаете. Пойдемте в дом, - Иван жестом пригласил всех.
   На следующий день за завтраком, Иван спросил:
   - Что запланируем на сегодня? Можно покататься на лодке, день обещает быть теплым.
   - На лодке - это хорошо, - обрадовался Игорь Борисович, - но вчетвером тесно будет.
   - У меня большая лодка. Есть санузел, душ, четыре каюты, столовая, - ответил Иван.
   - Какая же это лодка - пароход целый, - удивился Игорь Борисович.
   - Все по-разному называют - кто яхтой, кто катером. Я - лодкой. Там и капитан имеется, который следит за судном. По необходимости хожу сам, права на катер есть.
   - Ванечка, - в голос заговорили женщины, - у нас же купальников нет с собой.
   - Мама, папа, - заговорила Светлана, - я бы осмотрелась еще раз в доме - вчера мельком все пробежали. И вы тоже побродите, посмотрите цветы, мама любит, в сауну загляните, по сосновому бору пройдитесь, в бассейне поплавайте. Короче отдыхайте, мы с Ваней тоже одни побродим, за обедом встретимся.
   Оставшись одни, родители, в какой-то степени, даже обрадовались. Не привыкли они еще к Ивану и чувствовали себя скованно при нем и в этом, казалось им, роскошном доме.
   - Люда, может, мы домой поедем? - предложил ей муж, - детям сейчас лучше побыть одним. И мне как-то неуютно здесь. Места много, а отдохнуть раскованно негде. Придет время - освоимся и на душе станет комфортно.
   - Да, Игорь, ты прав. Я тоже домой хочу. Придется еще раз Ивана побеспокоить, чтобы нас домой отвезли.
   Только дома они вздохнули полной грудью, молчали в креслах, каждый думая о дочери, о ее судьбе и отношениях с Иваном.
  
  * * *
  
   Бейли проснулся ночью, глянул на лежащую рядом Катю, не вызывающую у него никаких теплых чувств. Он уговорил ее работать быстро и без усилий. И она поверила, загорелась желанием. Если бы в России умели рассчитывать спрос и предложение обученной в институтах и университетах рабочей силы, то вряд ли бы Катя так быстро согласилась. Нет, они умеют, но ВУЗы тоже хотят зарабатывать и их не волнуют неустроенные по специальности выпускники. Врачи работают продавцами, учителя в торговле, бывшие зэки во власти.
   Он тихонько встал с кровати - все тихо и спокойно. Он привык доверять только себе, понимал, что спецслужбы на него так быстро не выйдут, но провериться никогда не помешает. Если сейчас его пасут, то наружка полудремлет где-нибудь в автомобиле, оставленном в незаметном месте.
   Бейли оделся, вышел на улицу, обошел по ближнему и дальнему периметру двор - чисто. Он вздохнул, всегда приятно, когда за тобой не следят. Сегодня, считал он, должны произойти важные события, Катя неплохо усвоила урок и доставит не мало хлопот Разумовскому.
   Она подошла к коттеджу Налима в полдень. Если он и вставал раньше, то вряд ли был готов к обсуждению серьезных вопросов.
   Охранник встретил ее у ворот обыденным вопросом:
   - Тебе чего?
   Он знал, помнил ее и поэтому особо не насторожился.
   - У меня дело к Петру Сергеевичу, - ответила она.
   - Че, какое дело? - он оглядел ее фигурку и ножки, - можешь со мной пообщаться, - охранник показал неприличный жест.
   - Слушай ты, озабоченный, доложи Петру Сергеевичу.
   - Чего-о? Вали отсюда, шалава, - он сплюнул на землю.
   - Если Петр Сергеевич узнает, что ты не доложил ему - он тебя с работы выгонит, а может и на куски порвет. У меня дело важное.
   Охранник помялся немного, видимо, для приличия, не понимая своей тупой башкой, что становится смешон. Потом сообщил по рации:
   - Тут эта... Катька пришла.
   - Что ей надо? - послышался ответ.
   - Не знаю, говорит дело важное.
   - Жди, доложим.
   Через пять минут ему приказали пропустить ее. Налим уже с утра потягивал пиво со своей любимой вяленой щучкой.
   - Че приперлась - денег мало дал? На большее не рассчитывай, не получишь. Покаталась со мной и хватит. Или передок зачесался?
   Он ухмылисто заржал от своей шутки. Катя сдержалась.
   - Хочу предложить тебе сделку, Налим, я не жадная, как ты.
   Никогда еще женщины так не хамили ему, тем более бывшие на содержании или на разовых услугах.
   - Чего-о? Я тебя охране отдам на потеху, там тебе глотку и все остальное быстро заткнут, сука.
   Катя рисковала сильно, понимая, что он может вначале действовать, а потом думать.
   - Сначала вот это себе засунь в задницу.
   Он, было, кинулся на нее, но выставленная вперед фотография, а в особенности ее стоимость, остановили.
   - Откуда это у тебя? - сжимая кулаки, спросил Налим.
   - От верблюда. Можешь еще пленку послушать разговора с Паттерсоном, - она бросила небрежно все ему на колени, - оставь себе, это копии. Оригинал у меня в надежном месте храниться. Тебя видеть больше не хочу - пусть твои козлы мне завтра миллион привезут. Я не жадная, мне в фунтах стерлингах не надо, в рублях сойдет. А если плохое задумаешь, то все это в оригинальной упаковке и с пояснениями немедленно попадет в ФСБ. Может, тебя и не посадят, но бизнеса точно лишат. Разве он миллиона не стоит? Не вернусь домой через час или наберу номер и тебе кранты, Налим. Мой человек все устроит, как надо.
   Катя набрала номер на телефоне так, чтобы он смог увидеть и запомнить его. Она видела и понимала, что его сейчас распирает одно желание - порвать ее на куски. У самой душа дрожала и трепетала от страха, но она выдержала.
   - Так что, нажимать вызов?
   - Мне надо подумать, - ответил он в ярости.
   Катя убрала телефон.
   - Думай. - Она встала. - Если завтра за мое молчание денег не будет, то извини.
   Катя ушла, Налим сразу налил стакан водки, выпил весь и вызвал Старого.
   - Вот тебе номер телефона, пробей его и выясни, кто хозяин, что собой представляет, где живет, работает? Все, что сможешь, выясни. И быстро, мне это сегодня необходимо, а лучше вчера.
   Оставшись один, он плеснул уже немного водки и выпил. Таким образом, его еще бабы не подставляли, они его вообще никогда не подставляли. Имея определенную власть и деньги, он пользовался ими, как хотел. Налим задумался. Прямых улик нет, и никто его в тюрьму не посадит. Только Катя должна исчезнуть позже по-тихому. Или вообще без следа, что было бы лучше, или несчастный случай. Но девочка еще пожалеет, очень пожалеет о своем шантаже.
   Бейли вытащил встроенный наушник из уха. Перспектива на день понятна, и ему лучше не светиться у дома Разумовского. Катя выполнила свою работу прелестно и ему более не нужна. Но дома ей лучше не находиться некоторое время, пусть поживет у меня, тем более, что ни к чему отказываться от приятного удовольствия, решил он.
   Сегодня Налим никуда не поедет, к вечеру поймет, что Татьяна - пустышка и снова занервничает. Если алмаз у него, то он станет искать лишь Катю, а если нет, то выведет на владельца.
   Старый вернулся с докладом быстро, часа через два.
   - Номер пробили, Петя, - начал он, - это Татьяна, подруга или знакомая Катерины. Братва ее знает - проститутка, специализирующаяся на женатых богатеньких мужичках и клофелине. Та еще стерва, собой ничего не представляющая.
   - С кем живет? - спросил Налим.
   - Одна.
   - Возьми кого-нибудь с собой, езжайте к ней, обыщите весь дом. Мне нужны фотографии, любые, все фотографии из ее дома. Люди, дома, пейзажи, предметы - всё. Все носители аудио и видеозаписей, все пленки. Тащите ее сюда со всем барахлом и не светитесь, все по-тихому сделайте, без следов. Не подведи меня, Старый, иди.
   Тот пожал плечами и вышел. Зачем понадобилась Налиму эта клофелинщица, он не знал, наверное, обнесла кого-то из знакомых. Другого объяснения пока не было. Старый привык не задавать лишних вопросов, но понимал, что, если отправляют его, то дело серьезное.
   В дом к Татьяне вошли тихо и незаметно, дверь открыли отмычкой. Старый проверился - соседи не видели, видеокамер не было. Она сидела накрашенная, в парике, видимо, ее уже ждала намеченная жертва.
   Татьяна ойкнула, забилась в угол, узнав некоторых из братвы. На нее никто не обращал внимания. Люди Старого работали в перчатках, перерыли все вверх дном, но кроме телефона ничего не нашли.
   - Сейчас поедешь с нами, - бросил ей Старый, - и тихо. Поняла?
   Она закивала испуганно головой, понимая, что таким перечить нельзя, это не менты, могут враз здоровье отнять.
   Старый доложил Налиму:
   - Девку привезли, кроме телефона у нее ничего дома нет - ни фоток, ни пленок, ни компа.
   - Давай.
   Налим взял телефон, просмотрел - искомой информации нет. Отключил его.
   - Телефон потом на помойку около ее дома бросьте, - он вернул его Старому, - девку в подвал. Она кое-что взяла у Катьки, вот это кое-что она должна отдать мне. Если сразу сознается и вернет взятое, то по-тихому в соснячке закопайте. Если нет - вытаскивайте из нее хоть чем, хоть клещами, хоть паяльником, хоть утюгом.
   - Что она взяла? - спросил Старый.
   - То, что взяла, то и пусть вернет, - сказал, как отрезал Налим.
   Старый пожал плечами, не понимая, но что делать - он знал.
   Татьяне связали руки, перекинули веревку через крюк и закрепили так, чтобы она могла стоять на носочках.
   - Таня, - начал ласково разговор Старый, - никто тебе делать больно не желает. Ответишь честно на наши вопросы, вернешь то, что взяла и иди себе с миром. Ты все поняла?
   - Поняла, все поняла, - залепетала она уже заплаканными глазами, - все расскажу, только я ничего не брала у вас.
   Старый видел, что девчонка сильно напугана, но почему-то отрицает очевидное о том, что ничего не брала. Он ухмыльнулся.
   - У нас не брала - у других брала. Но давай все по порядку. Ты Катьку давно видела? - спросил он.
   - Позавчера, - ее глаза округлились испуганно и забегали, она задергалась на веревке. - Это она нажаловалась? Но я у ней ничего не брала, это, наверное, тот водила спер.
   - Ты по порядку, Танечка, рассказывай. Все подробно, с мелочами и с самого начала, - снова ласково предложил Старый, - мы никуда не торопимся.
   - Да, да, все по порядку. Она позвонила мне, мы встретились в кабаке, поболтали. Я поняла, что у ней деньги есть, и немного сыпанула ей в бокал клофелина. Потом вывела на улицу, Катьку развезло сильно, я тачку поймала. В машине вытащила из ее сумочки деньги, Катька уже вырубилась к этому времени и спала. А водила заметил, заставил меня деньги вернуть и они уехали. Вот и все, больше я Катьку не видела и ей не звонила, она мне тоже. Я же не знала, что Катька с вами, не знала, простите меня, простите, я отработаю, - лепетала со слезами на глазах Татьяна.
   - Отработаешь, Танечка, отработаешь, успеется еще. А шофер этот знакомый ее или твой?
   - Нет, я левака на дороге поймала.
   - Куда он ее увез дальше?
   - Не знаю, он меня из машины вытащил и в живот ударил, деньги забрал. Пока я воздух ртом хватала - их уже след простыл. Это он деньги взял, он, я ничего не брала. Хотела, каюсь, но не брала. Отпустите меня, я виновата, я отработаю, - вновь залепетала она.
   - Ладно, повиси пока пташечка, отдохни от дел праведных.
   Старый вышел из подвала, передал разговор Налиму.
   - Нет, поет она складно, но то, что она взяла, находится у нее и это не деньги. Спрашивай дальше и жестче, если по-хорошему не хочет, - приказал Разумовский.
   Старый вернулся в подвал, поудобнее уселся на стул и произнес:
   - Разденьте ее догола, ребята.
   Двое мигом бросились выполнить приятное поручение, потискали заодно грудь и залезли в промежность.
   - Остыньте, - рявкнул на них Старый, - успеете еще. Девочка сладко поет, но правды говорить не хочет. Мне не интересно слушать - брала ты или не брала. Ты верни, что у Катьки взяла и это не деньги, деньги меня не интересуют. Верни и спокойно домой поедешь.
   - Не деньги? - испуганно удивилась Татьяна, - я ничего не брала больше, деньги водила забрал.
   - Заткнись ты со своими деньгами, дура, верни, что взяла, последний раз добром спрашиваю, - заорал на нее Старый.
   Она задергалась на веревке, запричитала со слезами:
   - Я не брала ничего, я не знаю, не брала я.
   - Не хочешь говорить, сука, ничего, сейчас все расскажешь и вернешь. Суньте ей кипятильник промеж ног, пусть память подогреет.
   Девчонка завизжала неистово, задергалась... В подвале запахло палениной.
   - Ну что, вспомнила? Верни, что взяла и все закончится.
   - Я верну, верну, - закричала она.
   - Вот и хорошо, - обрадовался Старый, давая знак, чтобы убрали кипятильник, - говори, где спрятала.
   - Я все верну, - уже со стоном произнесла Татьяна, - все покажу, только скажите - что? Все верну.
   - Ты что, тварь поганая, разыгрывать меня станешь? Где то, что у Катьки взяла?
   - Я ничего у ней не брала. Скажите что - может я забыла, я все верну.
   - Вот, сука, - рассвирепел Старый, - суньте ей в соседнюю дырку, пусть вспоминает.
   Через два часа он вернулся к Налиму.
   - Ничего она не вернула и не сказала. Видимо, действительно ничего не брала. Мужики унесли ее, закопают поглубже, чтобы собаки не разрыли случайно. Думаю, что прокололся ты, Петя, баба таких пыток не выдержит, она даже не понимала о чем речь.
   - Все она понимала, - нахмурился Налим, - рассчитывала, что покалечим, но не убьем. Не рассчитала... ладно, Старый, отдыхай. Нет, подожди - отправь кого-нибудь к Катькиному дому, пусть за ней понаблюдают несколько дней.
   Он остался один, задумался. Действительно ничего не знала, погибла, но промолчала или Катя круто блефанула? Налим вздохнул.
   Алмазы живут веками, особенно крупные, известные, дорогие. За ними тянется кровавый след. Вот и этот, только что родившийся и неизвестный еще никому, уже стал убивать.
  
  * * *
  
   Уже несколько дней солнце палило нещадно, городская духота изнуряла. В квартирах с окнами на юг и юго-западную сторону становилось невмоготу без кондиционера, и только вечером, после заката, жара начинала спадать.
   Бейли засыпал далеко за полночь и, давая возможность расслабиться организму, вставал поздно. Катя еще тихо посапывала рядышком, а он, проснувшись, старался разложить имеющуюся информацию по полочкам.
   Разумовский или, как называла его Катя, Налим, свой дом не покидал. Он ни с кем не встречался, что говорило о том, что алмаз у него. Если предположить обратное и алмаза у него нет, то он собирается кинуть владельца. По чьей инициативе он ездил в Лондон - по своей или нет? На этот главный вопрос Бейли не мог ответить однозначно.
   Игры с Катей и Татьяной - второстепенные моменты, затеянные им, чтобы подстегнуть Налима к активным действиям, которые могут привезти к алмазу. Он устранил Татьяну, установил безуспешную слежку за Катей и затаился. Бейли так ничего конкретного и не выяснил, а из этого напрашивался один вывод - он выбрал неверное направление. Что он узнал об алмазе - ничего. И что давала ему информация о том, что Разумовский лидер алмазной ОПГ?
   Бейли встал тихо, принял душ и позавтракал. Катя заворочалась в постели, и он решил не дожидаться ее подъема, так же тихо вышел на улицу. Настало время личного общения с Разумовским, который принял его в своем доме.
   - Господин Разумовский, - начал Бейли, - я плохо говорить по-русски, понимать лучше. Сэр, - он показал пальцем вверх, не произнося фамилии, - отправиль меня здесь смотреть товар и ценить. Я не давать половина доллар... не вызывать подозрения. Личный знакомств лучше половина доллар. Вы понимать?
   - Понимать, понимать, - усмехнулся Налим.
   - Тогда я смотреть товар, - предложил Бейли.
   - Смотреть... я не ношу его с собой в кармане, он надежно спрятан. Понимать? - спросил Налим.
   - О, ес, ес, понимать.
   Бейли широко улыбался, разыгрывая туповатого иностранца с акцентом.
   - Я вам покажу его завтра, встретимся в "Неаполе".
   - Мне ехать Неаполь... Италия?
   - Да не Италия, - чертыхнулся Налим, - ресторан "Неаполь", центр города, семь вечера. Окей?
   - О, окей... ресторан... я приходить семь вечера.
   Гость встал, раскланялся и ушел.
   "Придурок", - только и бросил ему вслед Налим.
  
  * * *
  
   Разумовский приехал в ООО "Монтаж" часа через два после ухода англичанина из его дома. Он прекрасно понимал, что силовое давление на Савельева бесполезно и решил обойти его по-другому.
   - Иван, - начал он разговор без предисловий, - я нашел покупателя, ему необходимо показать предмет. Но хотелось бы внести в наш уговор некоторые коррективы.
   Налим посмотрел на Савельева, как бы ожидая ответа.
   - Я слушаю тебя, Петр, говори.
   - Покупателя нашел я, товар у тебя. Я озвучил ему сумму в пятьсот. Не знаю, как вы там договорились с хозяином, но мы могли бы полтинник распилить пополам. По-другому я работать не стану и мне необходимы гарантии.
   - Гарантии? - переспросил Савельев, - их у нотариуса заверить или в следственном комитете? - с усмешкой спросил он.
   - Ну, зачем ты так, Иван?
   - Как?
   Разумовский немного замялся, потом заговорил уверенно.
   - Я знаю, ты слово держишь. Твой клиент озвучил сумму, мой готов выложить на полтинник больше. И это уже только наша с тобой сделка, что скажешь?
   - Скажу, что согласен. Этого достаточно?
   - Сумма, о которой идет речь, достаточно велика и каждая сторона желает быть более защищенной от возможных кидков. Участие в переговорах могло служить мне хоть какой-то гарантией.
   Савельев понимал, что заботясь о безопасности сделки, Разумовский хочет выявить всех ее участников, у кого находится алмаз и потом уже принимать окончательное решение. Этот лидер преступной группировки способен нанести удар по всем участникам и завладеть алмазом единолично.
   - Хорошо, давай говорить открыто, - предложил Савельев, - я знаю, кто ты, Налим, ты знаешь, что я умею держать слово. Ты посредник, я посредник... владелец - не слишком ли много лиц для покупателя? Ты что, нашел покупателя идиота? Короче: ты сводишь меня с покупателем и отваливаешь. Если он заплатит пятьсот - полтинник наш с тобой. Если ты не согласен - я обращусь к другому человеку. Что скажешь?
   Разумовский в ярости сжал кулаки, но сдержал себя.
   - Скажу, что хватка у тебя волчья, Иван, за горло взял. Выбора у меня нет.
   - Тогда рассказывай, что за покупатель, где встреча и когда.
   Налим все еще находился в состоянии гнева и был готов задавить Савельева собственными руками. Если бы не этот злополучный ЧОП "Кингвард", то он бы уже давно висел в его подвале и рассказывал все о владельце алмаза. Лично бы ему яйца раздавил. Он еще сильнее сжал кулаки.
   - Завтра в "Неаполе", в семь вечера.
   Разумовский встал и вышел из кабинета. Все еще хотелось стукнуть кого-нибудь, хотя бы стену, чтобы унять ярость, скинув напряжение. Но он шел с белеющими костяшками на кулаках.
  
  * * *
  
   Раннее утро в лесу в середине июля, когда еще утренние туманы не застилают тропинки, особенно прекрасно. Запах сосен смешивается с травой, прошлогодней прелостью листьев, насыщается всем колером таежной флоры и растекается между деревьев, постепенно поднимаясь вверх к солнцу.
   В одном из таких мест находилась закрытая дача ФСБ, которая использовалась для особенных встреч чаще, чем для отдыха.
   - Я смотрю, что ты уже перестаешь верить нашей конторе и тащишь меня куда-то в лес. Не слишком ли загулялся на воле, Святой?
   Генерал Сафронов брел по тропинке рядом, не замечая прелестей природы: пения птиц, запаха леса и удивительной красоты лучей, пробивающихся сквозь кроны деревьев. Он доверял Святому и понимал, что такая встреча означала архи важный разговор, но предпосылок к нему не видел. Выходит, все его управление проморгало какую-то информацию, если инициатива о встрече идет не от него.
   Они забрели в отдаленный уголок огороженной территории. Столик и скамейки по сторонам, давно поставленные здесь, засыпались шишками, сосновыми иголками и мелкой корой. Святой смахнул рукой лесной мусор, предложил присесть генералу.
   - Олег Иванович, я без предисловий, беллетристики и по существу. Мне стало известно, что у руководителя "Геофизики" Севастьянова Игоря Дмитриевича появились несколько крупных алмазов размерами с голубиное и куриное яйца.
   - Ничего себе камешки, такие в кольца и перстни не вставишь. Но это, Ваня, скорее дело полиции, чем наше. Но извини - продолжай. Если ты меня сюда выдернул, то дело, видимо, весьма серьезное.
   - Так вот, Олег Иванович, - Святой посмотрел на него, как бы прося не перебивать в дальнейшем, - один из камней огромен, - он показал руками его размер. - Я вызвался найти покупателя и обратился к Налиму, известному лидеру преступной группировки, специализирующейся на ювелирке, алмазах и золоте. По криминальным каналам у него есть связи с немцами, бельгийцами и поляками, полагая, что появится возможность отследить всю цепочку, в последующем пресечь преступную деятельность или использовать выявленных лиц в своих целях. Но не учел одного, что Налим лучше знает финансовые возможности своих подельников и посчитает их слабыми. Я оценил стоимость алмаза в четыреста пятьдесят миллионов долларов наличными.
   - Сколько? - поразился Сафронов.
   - Для такого алмаза сумма небольшая, Налим это понял и нашел другой, совершенно неожиданный вариант. Видимо, алмазы действительно могут туманить мозги. Из источников массовой информации он слышал о компании Moussaieff Jewellers, находящейся в Лондоне и скупающей на торгах самые крупные бриллианты. Он полетел в Лондон, встретился с владельцем компании, оценив алмаз в пятьсот миллионов долларов. Это на ваш вопрос "сколько", Олег Иванович.
   Сафронов отметил про себя, что капитан разговаривает с ним на равных. Конечно, подумал он, в бизнесе он генерал, что в современном мире будет, наверное, поважнее.
   - Но это не главное, - продолжил Святой, - важнее то, что в этой лондонской компании появился новый директор. Некий Пол Бейли, майор Британской спецслужбы МИ-5. Компания, видимо, в разработке и МИ-5 удалось внедрить в нее своего человека, причем на самый верх. Но владелец фирмы, сэр Паттерсон, или что-то чувствует, или в принципе не доверяет новым людям. Он разговаривал с Налимом тэт а тэт. Бейли, проведя видеозапись разговора, доложил своему шефу, полковнику Эндрю Джонсу. Как я уже говорил, подобные алмазы умеют туманить мозги и Джонс с Бейли решили этот алмаз прибрать к рукам. Бейли сейчас находится здесь, и сегодня вечером я с ним встречаюсь. А завтра в Россию вылетает некий Билл Уинстон, специалист по алмазам и настоящий посланник Паттерсона. Исходя из изложенного, Олег Иванович, предполагаю возможной вербовку Бейли и в будущем самого Эндрю Джонса.
   Сафронов задумался. Информация действительно стоящая, из-за такой и еще дальше в лес забрести можно.
   - Откуда такие подробности, Ваня? - спросил он.
   - Пришлось собирать информацию по крупинкам - смотреть здесь, посылать человека в Лондон. Возможности, тем более финансовые, у меня есть, вы знаете.
   - Да-а, заиметь своего человека в английской контрразведке - это большая удача. Тем более на достаточно высоком уровне. Игра стоит свеч. Сам желаешь провести вербовку или...
   - Или, - перебил генерала Святой. - Любая засветка может стоить мне доверия среди бизнесменов. Бизнес останется, но доверительное общение исчезнет раз и навсегда. Тогда или уходить в отставку или возвращаться на официальную службу.
   - Я тебе уйду, размечтался, - улыбнулся Сафронов. - Давай, выкладывай теперь детали и мелочи. Хотя сам понимаешь, в нашем деле мелочей не бывает.
   - Мне уже пора идти, Олег Иванович, необходимо быть на виду. Детали я изложил здесь, - он протянул Сафронову десяток печатных листков, - прочтете и уничтожите.
   Святой встал. Генерал подошел, обнял его, похлопал по плечу.
   - Редко мы стали видится, Ваня, но что поделаешь - работа у нас такая. Удачи тебе, сынок, удачи.
   Сафронов проводил взглядом Святого, присел на скамеечку. Это же надо такой объем работы провернуть, он один целого управления стоит, рассуждал про себя генерал. И уволенных в запас пристраивает, и опирается на них в своей деятельности. По существу свое маленькое управление имеет с жесткой дисциплиной. Он вспомнил, как пришли к нему жаловаться два бывших сотрудника. Дескать, Савельев развел самодеятельность, занялся несвойственной ему оперативной работой в личных целях - надо бы приструнить. Ничего не ответил им генерал, пожимая плечами и давая понять, что ему это не интересно. А Савельев устроил из этого показательную "порку" и выгнал их из ЧОПа. Позже они стали догадываться, почему не отреагировал генерал, откуда узнал Савельев об их разговоре с генералом. Пришли, повинились, и он снова принял их обратно. Хорошими кадрами разбрасываться грех.
  
  * * *
  
   Полковник Тарыгин, начальник УГРО города, прикидывал так и этак. Зачем его пригласили в контору, тем более к самому начальнику управления. Бывало, что их работа пересекалась, и знал он некоторых оперов из дома старших братьев. Но зачем он понадобился генералу - предположить не мог.
   Сафронов заговорил сразу по делу:
   - Вам известен авторитет по кличке Налим?
   - Конечно, товарищ генерал, алмазная ОПГ.
   Тарыгин ответил кратко, без подробностей. Он не любил делиться информацией даже со своим начальством, тем более с конторским. Не один случай он знал, когда информация утаивалась, замалчивалась и не шла на пользу полиции. А если поделишься с ними какой-то свежей информацией, то она мгновенно утекала в их раскрытие, хотя они и палец о палец не ударили.
   - Есть какие-то серьезные наработки в отношении этой ОПГ и ее лидера?
   - Работаем, товарищ генерал, - сдержанно ответил Тарыгин.
   - Недолюбливайте нас, - усмехнулся Сафронов.
   - Контора не девка, чтобы ее любить.
   - Хорошо, полковник, не стану вас переубеждать. Я пригласил вас, чтобы поделиться некоторой информацией.
   Опять старая песня, станут высасывать оперативные сведения, ничего не давая взамен, подумал Тарыгин. Но Сафронов продолжал:
   - По приказу Налима несколько дней назад похищена некая Татьяна, вам наверняка известная дама, специализирующаяся на клофелине. - Тарыгин кивнул головой в знак согласия. - Так вот, эта дама зверски убита в доме Налима и закопана в соседнем лесочке. Заказчик, конкретные исполнители и другие подробности - все в этой папке. - Он протянул ее полковнику. - Сегодня в девятнадцать часов в ресторане "Неаполь" состоится встреча Налима с лицом, которое нас очень интересует. У вас в настоящее время достаточно фактов для задержания и последующего ареста гражданина Разумовского. Сегодня в "Неаполе" их необходимо задержать, - он показал фото второго, - задержание должно пройти жестко, быстро и эффективно. Хочу подчеркнуть, что этот второй особо опасен, может оказать сопротивление при задержании, в совершенстве владеет оружием, ножами и подручными предметами, приемами рукопашного боя. Налима забираете себе, работаете с ним по полной программе. Второго отдаете нам и в своих отчетах о нем не упоминаете. Еще раз хочу подчеркнуть, полковник, второй очень опасен, может истерику закатить, пену изо рта пустить с судорогами и агонией. Наручники с него не снимать в любом случае, на припадки не реагировать и скорую не вызывать. Ваша задача усадить его в отдельную машину и доставить за угол "Неаполя", там мы его примем. Есть вопросы, полковник?
   - Ни как нет, товарищ генерал.
   - Удачи вам, полковник.
   Тарыгин вышел из конторы и все думал - что же это генерал так печется об этом втором? Шпион или диверсант, понятно, что по их ведомству. Ладно, надо просмотреть материалы и подготовиться. Времени остается мало - часа три.
   Он решил не брать с собой ОМОН. Хорошо зная ресторан, его вход, подсобные помещения и черный выход, Тарыгин намеревался задержать преступников прямо за столиком силами своего отдела. Понимая, что преступники не усядутся посередине зала, а выберут отдельный кабинетик, он поставил за шторами трех своих ребят и встал сам.
   Ждать пришлось не долго. Налим встретил гостя у входа и проводил его в кабинет. Они уселись, Тарыгин подал знак. Он и еще один сотрудник, мгновенно выскочив из-за штор, схватили мужчину за руки, выкрутили их за спину и достали наручники. Но внезапно раздался характерный хлопок, и на груди мужчины стало расплываться кровавое пятно. Полицейские оторопели, ослабив хватку, оглядывали зал и не могли понять, откуда стреляли. Мужчина, медленно оседавший на пол, внезапно выпрямился, ударил Тарыгина, потом второго полицейского и бросился в зал, отталкивая с пути посетителей ресторана. Они бросились за ним, но повскакавшие с мест люди мешали, а кто-то вообще пытался задержать самих полицейских в гражданке.
   Мужчина несся вперед словно торпеда, сметая всех на своем пути, но внезапно возникший на выходе человек в маске насадил его солнечное сплетение на свой кулак. Мужчина согнулся, хватая воздух, пробежал несколько шагов по инерции и рухнул на пол. Наконец-то подбежавшие полицейские, скрутили его, одевая наручники.
   Человек в маске бросил иронично: "Вам же говорили, что он очень опасен и коварен, а вы клюнули на киношный трюк с выстрелом". "Да пошел ты", - ответил Тарыгин, но слушать уже было некому, человек в маске исчез. Что-то знакомое показалось полицейскому в голосе этого человека, но вспоминать было некогда. Он оглядел зал - Налим исчез в суматохе. Чертыхаясь, отправил к черному выходу двоих помощников, но поздно, преступник успел скрыться.
   Тарыгин с досады пнул мужчину, лежащего на полу в наручниках, приказал:
   - Тащите этого козла в машину.
   Досада не покидала его и он злился. Задержанный мужик его мало интересовал - Налим ушел, вот главное. Где его сейчас искать? Заляжет на дно...
   - Вот... блин, - Тарыгин выругался от отчаяния, - всё, поехали, - бросил он собравшимся около него полицейским.
   Они вышли на улицу.
   - А эти чего здесь делают? - Тарыгин кивнул на стоявший полицейский Уазик патрульно-постовой службы, который перегораживал им путь.
   Он обошел Уазик вокруг. Странно, никого нет и два автомата лежат на сиденьях. Из "тигрятника" послышался отборный мат, и заколотили в дверь. Тарыгин взял ключ, который тоже находился на сиденье автомобиля, открыл камеру. Внутри матерились двое полицейских. Лицо его внезапно просветлело - вместе с полицейскими сидел Налим.
   Выпустив сотрудников и захлопнув дверцу Уазика, Тарыгин спросил:
   - Знаете, кто я?
   - Знаем, товарищ полковник.
   - Докладывайте.
   - Мы район патрулировали, примерно в квартале отсюда увидели, как мужик в маске этого крутит, - они кивнули в сторону Уазика, - решили его задержать.
   - Понятно, можете дальше не продолжать, - усмехнулся полковник, - везите задержанного к нам, он опасный преступник. А про этого в маске надо забыть. Это хороший человек. Понятно?
   - Понятно, товарищ полковник. Увидели преступника - задержали, больше никого не было.
   Тарыгин ехал в задание управления и продолжал злиться. Досада не отпускала его. Купиться на бутафорский выстрел, прошляпить Налима... Знакомый голос этого в маске... Где он слышал его? Полковник перебирал в памяти знакомых из конторы и не находил ответ.
  
  * * *
  
   Генерал допрашивал задержанного сам.
   - Ваша фамилия?
   - Игнатьев, Петр Игнатьев, у вас же мой паспорт.
   - Паспорт не настоящий. На вашей съемной квартире мы изъяли еще один - на имя Стокфорда.
   - Если изъяли, значит, я Стокфорд. Хотелось бы знать, в чем меня обвиняют?
   - Вам будет предъявлено обвинение в шпионаже. Срок не малый - от десяти до двадцати лет.
   - О-о, господин генерал, - усмехнулся задержанный, - вы ничего не сможете мне предъявить, кроме незаконного пересечения границы. Валяйте, разговор окончен, больше слова не скажу.
   Он повернул голову в сторону, давая даже видом понять, что диалога не получится.
   - А нам ваших слов и не надо майор Пол Бейли. С вашим шефом, полковником Эндрю Джонсом, мы станем общаться вместо вас. В вашем ноутбуке для этого есть все необходимое. Кроме этого нам помогут видеозаписи разговоров в компании Паттерсона и ваши с Джонсом. Он отправил вас сюда за алмазом, не поставив свое руководство в известность. А это уже преступление на территории Великобритании. Будем смотреть кино?
   Бейли сник, и Сафронову показалось, что он даже уменьшился в размерах. Попросил стакан воды... потом произнес с хрипотцой:
   - Что вы хотите, господин генерал?
   - Полагаю, что вы сами уже догадались, сэр Бейли.
   - Сотрудничество... мне надо подумать.
  
   Тарыгин тоже не терял времени даром и приказал привести к себе Налима.
   - Хочу поговорить с тобой без протокола, Петр Сергеевич, по душам, так сказать.
   Налим усмехнулся.
   - Полковник, братва тебя уважает, ты не лепишь горбатого, не подкидываешь наркоту и оружие. Но ты мент, хоть и правильный, но мент. Поэтому разговора у нас с тобой по душам не получится. Извини, мы по разные стороны баррикад.
   Налим смотрелся уверенно и, видимо, был доволен произнесенным текстом.
   - Да, мы по разные стороны баррикад. Ты убегаешь, я догоняю. Но ты не заяц, а я не лис - люди всегда могут договориться между собой.
   - Красиво поешь, начальник, я оценил, но зря.
   - Зря? Поглядим... Я не стану спрашивать, - продолжил Тарыгин, - зачем ты приказал убить Татьяну, кто ее пытал и где ее закопали. Я это и без тебя знаю, доказательств для суда достаточно, даже больше, чем достаточно. Не стану спрашивать о братве, твою преступную группировку и без твоих пояснений знаю. Не знаю одно - сколько суд тебе за это отвалит, десять лет или двадцать? Мне это не интересно. Мне интересны твои связи с заграницей. Конкретные лица, каналы поставок и так далее.
   - Полковник, ты это о чем сейчас? О какой Татьяне идет речь, какие связи? Есть что предъявить - доказывай, ты меня тоже знаешь.
   - Я предлагаю тебе сделку, Налим. Ты сдаешь мне каналы контрабанды алмазов и золота, а я, в свою очередь, гарантирую тебе срок только за убийство Татьяны, вернее за приказ убить ее.
   - Полковник, ты что, белены объелся? - удивился Налим.
   - Ах да, я же не сказал тебе главного, извини, Петр Сергеевич, извини. Мужик, с которым тебя сегодня в кабаке задержали, это майор английской спецслужбы. Твоя поездка в Лондон, действия здесь - все записано на видеопленку. Все, что связано с этим алмазом. Это уже другая статья, Налим, это измена родине, срок пожизненный и зэки по этой статье людишек не любят. Пусть тебя и не отпетушат, но в авторитете ты уже не будешь никогда. Поэтому, выбор за тобой - какой следак тебя будет допрашивать: наш или конторский?
   Тарыгин видел, что Налим элементарно испугался и его немного потряхивало. Связываться с конторой он явно не хотел. Потом лицо его явно просветлело.
   - Ха, полковник, ты блефуешь. Меня бы тогда чекисты задержали, ничего у них на меня нет.
   - Чекисты? Они тебя и задержали, даже засунули в машину вместе с нашими охламонами. Ты сам в этом убедился - полицейские так не работают. Что у них за игры - не знаю и не лезу. Им надо было, чтобы задержание произвели мы, мы задержали тебя. Ты у нас, тот мужик у них. - Тарыгин вытащил несколько чистых листов и авторучку. - Пиши. Можно без адреса и подписи, но все достоверно. Ты знаешь, я слово держу. Обойдемся без конторских.
   Налим писал более часа и, наконец, закончил. Полковник прочел.
   - Да-а, - произнес он и замолчал ненадолго. - Польша, Германия, Бельгия... Неплохой размах для лидера Н-ской ОПГ. Ну... а теперь об алмазе, у кого он?
   - Не знаю, начальник. Со мной о камне говорил Савельев. Но он утверждал, что у него есть клиент и алмаз у него. Скорее всего, врал.
   Савельев, Савельев... так вот чей голос скрывался под маской. Но почему он мне помог? Отношение к нему у Тарыгина давно изменилось. Бывший зэк, а взлетел так высоко, что даже с его корочками начальника уголовного розыска к нему не попасть. Такое богатство не заработать честным трудом и большие деньги всегда в крови. Тарыгин не имел информации о способе обогащения Савельева, он знал то, что и все. И он не верил ему, былое сочувствие к незаконно осужденному испарилось, оседая осадком неизвестной крови и денег.
   Теперь алмаз... но здесь-то он от меня не уйдет. Не помогут ни деньги, ни связи. Главное - найти алмаз и сдать его государству, никто, даже сам министр не посмеет тогда тронуть его. Тарыгин решился играть ва-банк.
  
   ОМОН окружил коттедж Савельева. Командир доложил Тарыгину:
   - Мы готовы, товарищ полковник, можно начинать штурм.
   - Отлично, - произнес он, - действуйте быстро, решительно, но без излишеств, лишней стрельбы и мордобоя. Главное - захватить Савельева врасплох.
   Командир ОМОНа молчал, потом произнес:
   - Вы хорошо подумали, товарищ полковник? Полиции никогда не везло с ним, а сейчас он взлетел очень высоко. Как бы нам снова перышки не подпалить.
   - Подполковник, - огрызнулся Тарыгин, - выполняйте приказ. - Он обернулся на шум подъехавшей машины. - Кого это еще принесло?
   Из автомобиля вышел генерал Сафронов.
   - Полковник, это уголовное дело больше не в вашей компетенции. Отмените приказ и убирайтесь отсюда.
   Тарыгин сжал кулаки.
   - Товарищ генерал, вы не можете мне приказывать, у меня свое начальство. Я действую в рамках закона и не надо со мной разговаривать таким тоном. Подполковник, начинайте, это приказ.
   - Подполковник, - властно произнес генерал, - внутри спецназ ФСБ. Хочешь, что бы твоих ребят покрошили на винегрет?
   - Не хочу, - он повернулся и крикнул: - Отбой ребята, уходим.
   - Подполковник, - в ярости крикнул Тарыгин, - я вам приказываю.
   Командир ОМОНа обернулся к нему.
   - Вы сначала разберитесь, кто у вас главный, а мы уходим. Уходим, уходим, ребята, - уже громко крикнул он.
   - Полковник, - обратился к нему генерал, - вы поедете со мной.
   - Нет уж спасибо, у меня свой транспорт имеется, - все еще не остывши, ответил Тарыгин.
   Сафронов кивнул головой, к нему подошли двое в штатском, взяли за руки.
   - Я что - арестован? - спросил он Сафронова.
   Генерал ничего не ответил, усаживаясь в машину. Полковника увели в другую.
   Он ехал в машине и ничего не мог понять. Неужели не только в кино, но и в реальной жизни генералы ФСБ продаются за деньги?
   Уже в своем кабинете Сафронов заговорил мягче:
   - Полковник, вы неплохой оперативник и я считал вас лучшим. Какая муха вас укусила, почему вы так взъелись на Савельева. Он уже в свое время пострадал от полиции, но то были преступники, оборотни. Но вы-то, полковник, вы-то почему себя так ведете?
   - А что мне его... по головке теперь гладить? Честным путем такой бизнес не заиметь и таких денег не заработать. И я не Андерсен, в сказки не верю. Когда-то я ему сочувствовал, сейчас нет, - твердо ответил Тарыгин.
   Сафронов вздохнул тяжело.
   - Понятно... Не стану убеждать вас, полковник и переубеждать тоже. Не имею права. Вы вмешиваетесь в операцию особой государственной важности и секретности. Поэтому могу предложить вам два способа разрешения ситуации.
   Вы едете в какой-нибудь Мухосранск подальше отсюда, на Камчатку, например, и возглавляете там уголовный розыск. Причем едете немедленно, прямо из этого кабинета - семья может прибыть к вам по вашему вызову.
   Вариант второй - у вас сердце отказывает, и врачи констатируют инфаркт. Что выбираете, полковник?
   Тарыгин ошеломленно смотрел на генерала.
   - Вы в своем уме, товарищ генерал? Вы это серьезно?
   - Очень серьезно, полковник, у меня выхода другого нет. Я должен быть уверен, что вы не только действовать, но и фамилию Савельева забудете.
   Потрясенный сказанным Тарыгин попросил воды, выпил, потом произнес:
   - Я, кажется, понял. Он...
   - Понял и хорошо, но вслух говорить не надо. Даже думать об этом не надо, понятно? - уже крикнул последнее генерал. - Так что выбрал, полковник?
   Раздался телефонный звонок. Сафронов взял трубку, слушал некоторое время молча, потом произнес одно слово: - Хорошо, - и отключил связь.
   Сафронов долго ходил по комнате, видимо, взвешивая за и против. Потом все же решился.
   - Ладно, Тарыгин, иди - работай. И не дай Бог тебе не только проговориться, но даже подумать.
   Полковник встал.
   - Разрешите идти, товарищ генерал?
   - Иди, - устало махнул рукой Сафронов.
   Тарыгин подошел к двери и обернулся.
   - Я, кажется, догадался - кто за меня попросил. Но даже думать об этом не смею.
   - Пошел вон, - с улыбкой выгнал его генерал.
  
  * * *
  
   Осень... золотая осень. Снова встреча на той же даче в лесу. Только на этот раз генерала пришлось ждать полчаса. Он сам привел Ивана к уже знакомому столику, поставил на него портфель, вынул коньяк и пластиковые стаканчики, налил.
   - За тебя, майор!
   - О, я уже майор. Спасибо.
   Они отпили по глотку.
   - Да, Ваня, ты уже майор. Идешь семимильными шагами, но и дела твои не маленькие. Неплохо заработал Пол Бейли в Лондоне, удалось подключиться и к Джонсу.
   Сафронов вынул из портфеля маленький футлярчик.
   - Это орден "За заслуги перед Отечеством". Его не дают без первоначальной медали к нему, но Президент имеет право. И он твой, поздравляю. - Генерал вновь плеснул коньяк в стаканчики. - Жаль, что поносить тебе его пока не удастся. Что поделать - работа такая и отмечаем мы важное событие здесь, вдвоем, а не в ресторане.
   - А мне здесь нравится, Олег Иванович. Посмотрите, какая прелесть! Какие краски, какой воздух - впору стихи писать. И мы напишем!
   Савельев загадочно улыбнулся, уносясь мыслями вдаль. Генерал тоже улыбался - не обеднела еще Россия талантливыми людьми.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"