© Мишина Надежда

Торчковицы, или Ять возвращается.

  

  

  1

  

  Торчковицы. Так называется это местечко. Несколько заброшенных домиков, разбитых, разворованных, словно вросших в землю едва ли не в половину своей высоты. Эта деревенька так названа, потому что в самой ее сердцевине находится пригорок в половину человеческого роста. А на нем торчит крест. Просто торчит. Там ни схоронки нет, ни могил - в Торчковицах уже давно никто не живет. Все дома почернели от старости. Одного цвета с ними был и крест. Видимо, с его установки и надо отсчитывать историю этого гиблого местечка.

  Если поковырять поверхность креста, можно заметить, что он очень плотен, хотя за несколько веков существования должен был сгнить и развеяться ветром. Но он стоял, точнее торчал, вопреки. Зимой, когда его соседей - домики - заносило по самую крышу, он единственный служил отметиной, что Торчковицы еще не месте.

  Вообще, с этим местом не связаны какие бы то ни было легенды, может, в этом виноваты неточные путешественники. При сравнении карт разного времени Торчковицы исправно "плавают" вдоль дороги. Ее минуют то позже, то раньше, видят ее то слева, то справа. Никто не может понять, с чьих пьяных глаз или слов составлялись карты раньше, но в наш современный атеистический век было решено обозначать деревушку в одном месте, авось, занесло ее к чертям: проедут и не заметят. После этого "исторического" решения Торчковицы словно застыли там, где им было велено и перестали быть "плывуном".

  Однако в соседних деревнях нашли этому другое объяснение - крест упал. Не развалился в труху, а именно упал, выворотив деревянное же основание, которым ему служила косая перекладина, за годы стояния ушедшая в пригорок. Ясен пень, Торчковицы вообще по кривой дороге стали объезжать: старики упорно говорят, что Бог-де отказался беречь землю, постоянно смещая "выход с Бездны", чтобы демоны не выскользнули. Почему именно "Бездну" припоминали, а не христианский "Ад" и даже не греческий "Тартар", тоже никто не мог взять в толк.

  Теперь, когда и выход застрял в одном месте, и креста на нем нет, им, стало быть, прямая дорога наверх. Но это все сказочки. Я здесь по другому вопросу.

  

  2

  

  Осторожно несколько раз ногой надавила на конец креста. Странное дело, осыпавшиеся снег с мерзлой землей открыли взгляду выкорчеванную косую перекладину. Припомнив снимки, я была уверена, что она прочно застряла в пригорке, а то, быть может, и корни в него пустила. Значит ли это, что брехня про демонов, толкающих из -под земли крест, все же правда?

  На ночь глядя отогнала "опасные" мысли и в несколько приемов чуть отпихнула крест от оставленной им ямки. Тот сполз вниз с обратной стороны горки (я поднялась с противоположной, обращенной к дороге, что шла за деревьями), впереди него скатилась маленькая волна рыхлого снега.

  Горка имеет форму конуса, обращенного вверх, что в разрезе дает треугольник. А на нем крест в виде плюса (если иметь в виду только видимую до этого часть). Что-то промелькнуло в памяти из символики карт таро, но разгадывать головоломку было холодно. Наверняка, уже кто-нибудь залез внутрь углубления: оно почти не было занесено снегом. Зверек или человек? Если человек, то что искал?

  Все-таки машину поставила не очень удачно, света фар явно не хватало, да и с дороги видать, чем я тут занимаюсь. Но темнело слишком быстро, а делов-то - всего-ничего: если есть, отзвониться и сказать "да", если нет - уходить. Пришлось встать на колени и основательно поработать, чтобы раскидать снег. Следы на земле говорили за то, что крест слегка-слегка своей перекладиной упирался в нее: с одного края ямы вмятина, с другой - ничего. Что ж выходит, крест и впрямь "всплыл", как поплавок? Бред.

  Одев на всякий случай перчатки, запустила руки в яму, сжала пальцы и быстро вытащила. Пожухшие листья, земля, корешки. Ничего. Попыталась еще, пока не поняла, что на дне ямы ничего нет. Малость взопрела. Там оно должно быть. Вдалеке мелькнули еще одни фары. Отлично, мне только свидетелей не хватало. Нет, вроде, мимо проехали.

  Я даже голову туда засунула, чтобы посмотреть, протиснув фонарик рядом с ухом. Так бы и стояла тылом в небо, если бы не сообразила: если "чертов крест" всплыл, то одно время он "сидел" в земле гораздо глубже. Пошарила по стенкам ямки, пока не нашла второй выступ - менее плотный и смерзшийся участок земли. Наощупь стала отслеживать его, откидывая наружу землю, что была не так плотно сжата в тех местах, где, предположительно, "прошла" косая перекладина.

  Разрыв яму еще сантиметров на десять вниз, я ужаснулась. По всему выходило, что косая перекладина была "вывенчена" из земли наверх, а потом вставлена обратно и слегка сверху придавлена. Уж не в ящик ли Пандоры я лезу? Руки отдернула и только было стала успокаиваться, как резко и пронзительно загудел на дороге автомобиль. Мой-то работал еле слышно, как урчащий кот, а это взвизгнул, казалось, над самым ухом, да еще так настойчиво. Кого еще принесло в Торчковицы 31-го декабря, хотелось бы знать?! Ведь день-то какой - специально выбрала...

  По-прежнему стоя на коленях, выпрямилась и посмотрела в ту сторону, поверх кузова стараясь разглядеть, кому я понадобилась. Видимо, там решали, стоит ли спрашивать у меня дорогу. А, может, я здесь труп закапываю! Тоже ничего себе вариант. Что ж мне еще в Торчковицах делать, логично? Вот и они - ездоки - так решили и порулили дальше.

  - Креста на тебе нет! - Сказал совсем рядом старичок в тулупе, заставив меня слишком резко повернуть голову.

  - Есть. - Скорее удивилась я его появлению, чем ответила. С запозданием вспомнила, что с крещения все дареные крестики сразу старательно растеряла.

  - Покаж. - По-стариковски подозрительно сощурился он.

  - С чего вдруг? - Очнулась я и бегло опустила глаза, посмотреть себе под ноги.

  Из дыры - черной на фоне белого снега - на меня кто-то пялился, не мигая. Старичок-то мигом сгинул, а я еще долго стояла в позе кающегося грешника, то бишь на коленях, пока, не отрывая взгляда от таинственного блеска на дне, не заставила себя трижды перекреститься. Демоны - не демоны, а лишним не будет. Потом опустила руку и вынула предмет, показавшийся блеском зрачка. Золотой? Формой как монета, только не она - с дырочкой, как у кулона. Миниатюрная гравюра: мужское лицо весьма правильных черт.

  - Простите, вы эти места хорошо знаете? - Позвал меня молодой человек, пробираясь ближе по колено в снегу и поминутно оступаясь и приседая. У него нет перчаток, поэтому руки от холода красные, на которые он, остановившись вровень с моим автомобилем, дышит, чтобы отогреть. Негнущиеся пальцы - стрелять не будет.

  - А куда вам надо? - Скрываю клад в в ладони.

  Он называет лыжную базу-пансионат, что дальше по дороге, правда, указатель повалило ветром, о чем там, конечно, не знают.

  - Это ваша машина тут проезжала?

  - Да. Хотели сами добраться, но словно круги наматываем... Уже третий раз мимо вас проезжаем. Поможете? - Он вступил в свет моих фар и я едва удержалась, чтоб не охнуть. Взорвался мелодией молчавший до того мобильный.

  Значит, он здесь уже третий раз. Я покосилась на крест, но, быстрее, чем успела выйти из оцепенения, сказала "нет" звонившему и отключилась. Так ли на меня повлиял этот "третий раз", или идеальное сходство этого парня с тем, кто изображен на кругляше, но ответ выдался весьма правдоподобный.

  Поднялась с колен и спустилась, отряхивая снег по дороге.

  - Сейчас, только на дорогу выеду. - Пообещала я, чтоб он смылся на пару минут и не смотрел в мою сторону. Я выбралась из снега по своим следам, отметив, что он в машине не один: во внедорожнике был его друг и их девушки, весьма, надо сказать, недовольного вида. Неужели так долго плутают?

  Они поехали следом и держались довольно близко, так как началась небывалая пурга. Я притормозила перед едва видным поворотом, если вообще знать, куда смотреть. Помахав, чтобы оставались на месте и не подъезжали совсем вплотную, я спрыгнула в снег, натянула капюшон до носа и, поискав в снегу, выдернула указатель. Они мигнули фарами и повернули направо, следуя в указанном направлении. Я слегка передвинула стрелку, воткнула рядом с камнем (или оледенелым куском земли - не стала разбираться, что я там нашарила под снегом) и придавила еще одним.

  Снова зазвонил телефон. Взяла уже только забравшись в салон и как следует проморгавшись. Собеседник был явно подавлен отрицательным ответом. Сказал, что рядом с Торчковицами есть база и мне забронирован номер. Я посмотрела на указатель и изобразила поцелуй, потом бросила взгляд на часы - я вполне себе успевала до боя курантов.

  Хм, интересно, каких трудов стоило попридержать бронь, если я довольно долго тянула с прибытием сюда?

  Оказалось, что никаких: меня поселили в уютный номерок с видом на сосны и ели в маленькой гостинице, которая принадлежит "друзьям". Наверное, они могли позволить себе селить здесь только тех, кто был им симпатичен. Я очень надеялась, что я из таких. Автомобиль моих случайных попутчиков, как я отметила, стоял у другого корпуса, буквально через пару дорожек-улочек. Соседи. Пока они заносили вещи в дом, один из них - тот самый, похожий, - успел обернуться. Он меня увидел, улыбнулся и кивнул. Его девушка психанула. Дальнейшее меня интересовало мало.

  Выпив горячего кофе, наслушавшись боя курантов, я завалилась спать. Снился крест, к верхней перекладине которого был приколочен указатель. Было немного жутковато, но терпимо, даже интересно. Во сне я постоянно задавалась вопросом, зачем я соврала, что ничего не нашла? А еще мучилась тем, что слишком много совпадений - это неспроста. В общем, сон оказался ничуть не скучнее реальности, весело провела ночь, ничего не скажешь.

  

  3

  

  Ем яблоко на морозе, аж зубы сводит. Красиво, когда тихо и в сумерках падает снег. Впрочем, какие сумерки? Раннее утро, новый год! В этой зоне отдыха, стилизованной под Европу, такой же постновогодний бодун, как и во всей стране. Кое-где над дверями горят фонари, людей снаружи нет. Такое впечатление, что обслуживающий персонал проникает в корпуса под землей.

  И снег. Пролог к фильму ужасов.

  Выбросила огрызок в мусорку и пошла пройтись: в окружающей красоте собственное одиночество растворялось. Прошла я всего несколько домов, когда позади послышались шаги. Обернувшись, увидела все того же парня, похожего на абрис на монете или медальоне - я пока не определилась, как называть вещь. Не спрашивать же, право слово, у тех, кому наврала об ее отсутствии.

  Он нетвердо ковылял следом. Если бы не подождала, получились бы забавные гонки пьяной черепашки за трезвой.

  - Мне неловко было окликнуть. - Доковылял он до меня. Впереди него лился перегар от выпитого. Видимо, он еще только собирался спать после дивного первого акта праздника.

  - Вам бы отлежаться. - По-доброму заметила я, перехватывая его под правую руку, пока тот не растянулся на дороге.

  Он лишь тяжело вздохнул. Наверное, очень романтично мы выглядели со стороны: пара, прогуливающаяся ранним утром под кружащимися хлопьями снега. Не важно, что она все время молчит, а он, изредка покачиваясь, говорит практически безумолку.

  - Знаете, я почувствовал, что оказался в тупике каких-то пять-десять минут назад. Успел сделать круг между домов и все... Как обложили со всех сторон.

  - Все так плохо?

  - Нет! Напротив! - Неловко оступается, отшучиваясь. Ловлю это "чудо" под локоть. - В том-то и дело, что хорошо! Но - полный тупик! Работа, друзья, женщина, опять же... "Состоялся", так, вроде, говорят?

  Киваю. Он снова тяжело выдыхает перегар.

  - И так "хорошо" со всех сторон. Не знаешь уже, куда спрятаться от этого "хорошо". А тут вы...

  - А тут я, - поддерживаю разговор, - кресты ломаю.

  Он отмахивается и снова качается, как неваляшка.

  - Мы сюда часто ездили, невесте нравится, так что знаю, что не вы сломали. - Он не осмелился спросить, что я там искала, напрямую. - Убили кого?

  - А если да, думаете, признаюсь?

  - А мне кому рассказывать? Ей? Так мы из-за вас уже поругались, она решила, я специально плутал, чтобы с вами увидеться.

  - Подумайте сами, не плодить же мне свидетелей.

  Он подумал или честно попытался.

  - Нет.

  Мы шли какое-то время молча. Потом я все-таки его успокоила.

  - Не убивала я никого. Заметки пишу в одну газету про всякие небылицы. Представляешь, - перешла я на "ты", - всем отделом редакции сличали карты: Торчковицы действительно "плавали" вдоль... куда?! - Еле успела подхватить я его, прежде чем он грохнулся о земь на гололеде. Спасло это не на долго: мы-таки оба растянулись на дороге.

  - Торчковицы?! Так это и есть... они?!

  Упали мы весьма "удачно" - совсем рядом, головой вперед по ходу движения. И сейчас, бестактно лежа на припорошенной дорожке, смотрели друг другу в глаза.

  - Тебе что-то известно? - Не без любопытства поинтересовалась у него.

  - Прабабка там жила. Говорила, крест там есть, желания исполняет, но только самые светлые, которые мы даже сами от себя прячем.

  - Прям так и говорила? - Еще больше удивилась я такой осведомленности.

  - Да. Еще я что-то помню про... - Он не договорил, проследив за моим взглядом себе за ноги. К нам кто-то бежал с лопатой для уборки снега. Наперевес.

  Резко откатившись в сторону, я спасла свою голову от впечатляющего по силе и размаху удара. Подскочила, ожидая худшего, но мой безымянный товарищ уже перехватил свою невесту и вырвал у нее из рук орудие для моего убийства. Как-то он успел передать мне свою визитку, предлагая позже рассказать мне все, что знает об этом местечке.

  - Все, Кать, прекрати!

  - У нас скоро свадьба! - Надрывалась она, тыча пальцем почему-то в мою сторону.

  - Да. Ее никто не отменял.

  

  Бросив втихаря взгляд от своей двери на них, я увидела милую картину единения. Вот это и называется человеческая любовь: ругаются, мирятся и все по-новой. Почему я от этого убегаю, когда другие так живут - и ничего?

  Оставшись одна, закрыла двери, зашторила окно и тихонько вынула монету, чтобы со всех сторон ее рассмотреть. Ничего. Просто идеальное портретное сходство. Случайность? Придется отбросить этот вариант. Отдать предмет, куда следует? И превратить жизнь этого безымянного в ад? Впервые меня посетил подобный выбор. Не от того ли, что шевельнулось что-то личное? Нет, с этим надо завязывать, это мешает...

  Но взгляд упал на брошенную тут же на кровати визитку. Безымянный, как же. Консультант по вопросам... чего-чего? Я и слов-то таких не знаю. Наверное, компьютерное что-нибудь, как всегда, аббревиатура, чтоб никто не догадался. Как тебя звать-то?

  Я озадачилась. Только имя. Илья. И чего? Визитки только в кругу семьи раздаются? Илья. Пусть будет Илья, черт с тобой. Часы приемов, телефоны, рабочий адрес. Не фонтан. Убрала бумажку: авось, свидимся. А как ловко я про заметки придумала, правдоподобно так. Что-то за последние двадцать четыре часа стала активно врать. К чему бы это?

  

  4

  

  Уж не знаю как, но это случилось. Через два дня, ночью, в самую настоящую метель, под прикрытием друга, он постучал ко мне. Я эти дни провела в преинтереснейшем состоянии душевных метаний: отдавать монету или нет. Отдавать? Или нет? Или да? Понятное дело, уснула за пять минут до стука в дверь и была, мягко говоря, никому не рада.

  - Чтоб вас там всех, полуночников! - Шептала я, накидывая халат. - Чего? - Звероподобно рявкнула я, ослепнув от коридорного света. Потом я еще и сдавленно выдохнула, такие у него были холодные руки.

  Закрыв дверь, я не отказала себе в удовольствии вытянуть его руки по швам и поинтересоваться, который, собственно, час. Спать хотелось не по-детски.

  - Я всего на полчаса.

  - Ты на что-то надеешься? - Свернула я ему все мечты в трубочку. - Или пришел рассказать что-то про Торчковицы?

  Илья растерялся для начала, а потом с нескрываемой досадой сказал:

  - Да, сбежал на полчаса, чтоб о твоей работе потрепаться. Там все колдуны жили, в деревеньке этой. И моя прабабка тоже. - Он с силой закрыл дверь и, едва слышно матерясь, пошел домой.

  Ну и что я за женщина после этого? Личным переживаням вновь пришлось подвинуться. Колдуны? Хоть что-то. Надо дома осмотреть. С этой мыслью я заползла в свою уютную постельку и свернулась калачиком. А могла бы сейчас сексом заниматься. Эх.

  

  Утро застало меня в пробежках вокруг креста на холме. Я отчаянно пыталась сообразить, как открыть хоть один дом, когда а) они все в снегу, б) вросли в землю и в) я все-таки не Геракл, а дома, хоть и старые, но крепкие.

  - Придумай что-нибудь! - Требовала я невозможного от спящих мозгов, прихлебывая кофе из термоса. - Так! - Выпрямилась я, прекращая пляски в снегу. - Окна. Двери не открываются, значит окна. Не откроются окна, возьму монтировку и совершу акт вандализма.

  Мерзкий голосок, не иначе как того ангела, отвечающего за распределение озарений по людским головам, посоветовал просто помолиться и перекреститься. Логичный довод, когда еще вчера невесть кто говорил, что на мне креста нет? Правильно: будет крест - будет дело. Но дюже у этого ангела голос противный, такой слушать не хочется уже из чистой вредности. Фокус с примерзшими ставнями и ржавыми петлями не прокатил, а тратить остатки кофе на поливание окон тоже не тянуло.

  - Какого черта! - В сердцах поинтересовалась я, призадумалась и, на всякий случай, перекрестилась (1). Отскочившей ставней мне едва голову не снесло.

  - И поделом бы мне, согласна. - Признала я свою глупость и еще пару крестов с поклонами отвесила профилактики ради. Того и гляди, совсем уверую. Тьфу, ага: работает и ладно.

  - Ну-кась, что там у нас? - Заглянула я внутрь, с трудом подтягиваясь на руках, упираясь концами ботинок в оледеневшие бревна.

  - Не этот дом тебе нужен.

  Вот как только он сказал это, не выглядывая из-за угла, так я отпустила руки и провалилась в снег. Потом-то он выглянул, суров на вид и неприступен, но так, чтоб его из машины видели: мело по-прежнему, хотя и не так, как в предыдущие дни.

  - А какой? - Выбралась я и отряхнулась, продолжая держать лицо.

  - Не знаю. Просто только сейчас пригляделся. Моя бабка жила окнами на восток, а двери всегда держала открытыми. Мне рассказывали, что утром жутко было выходить - взглядом прямиком на крест утыкаешься. Ты если внутрь полезешь, то туда, где или не запирали колдовством, или куда тебя пустят. И я, вроде как, разрешить могу. Как ее правнук. - Тончайший намек.

  - И что ты хочешь за разрешение, правнук?

  - Скажи, что под крестом было?

  Я заткнулась, как воды в рот набрала.

  - Ну как хочешь. - Повернулся он уйти, но не ушел, словно догадался о чем-то. А может, просто увидел "радостное лицо" своей невесты.

  - Ладно, разберешься, какой дом, я тебе разрешаю войти. - Скрылся он от взгляда "соглядатая" и подошел ко мне. - Но потом все расскажешь, поняла? Найдешь - и расскажешь.

  - Твою бестию позлить? - Усмехнулась я.

  - Да не моя она, сама невестой назвалась, а я промолчал.

  - Мне-то что с того? - Нагло посмотрела в глаза. - Твое "хорошо" - тебе и разгребать. Лопату тебе уже показали, как я поняла.

  - Давай-давай, издевайся.

  Возник момент, когда мы уже почти двинулись на встречу, но в машине снервничали и нажали на клаксон. И жали пока он не вернулся.

  Я подождала, чтобы они уехали, и, вздохнув с превеликим сожалением, пошла к крайнему домику. Окна на восток, двери - на крест. Обойдя дом, заметила просеку, ведущую от окон в чащобу. Ну, то есть как... Просто стала знать, что она там, под снегом.

  Ох, как же мне тут стало тоскливо и неспокойно! А там еще давешний старичок маячил. Хотела сбежать с предчувствиями своими, но вместо этого перекрестилась. Дедушка исчез, а у меня появилось стойкое ощущение, что не в доме, не в кресте и не в Торчковицах вообще дело. А вот в этой просеке, про которую я ни с того, ни с сего вдруг знаю, и в этом деде. На дрожащих ногах, с трудом выдергивая их из нехоженого снега, я пошла туда. Как не сбилась с пути, не знаю, а вот вышла на свободный пятачок - сердце бьется, словно боится не успеть отстукать положенное. И очень страшно было оглядываться. Деревья выли от ветра и странно хлопали корой на морозе.

  - Если монету отдать, так я уже с радостью. - Подумала я.

  - Да зачем же, она в хорошие руки попала. - Выглянул из тени дедушка. - А правнук мой напутал все, его прабабка здесь недолго прожила и быстро сбежала... Молода была, чего с нее, дуры, взять.

  - Так это вы колдуном были?

  - Почему "был"? Я и сейчас...ведаю.

  Он рассматривал меня, а у самой - все мысли из головы прочь: что сказать, извиняться или еще чего - не знаю. Вдруг дед рассмеялся, как если бы у него во внуках я ходила:

  - Дык ты не переживай, кроха, я сам все скажу. Ильюху-то, баба сглазила, ты ее знаешь, потому и про монету соврала.

  - Сглазила? Да кто ж его, такого злого...

  - Так это от того и есть, бесится, а ничего не сделать - обложила, дуреха, последствий не зная.

  - А я при чем? - Вот уж без ваших проблем дел не счесть.

  - Медальку видела? Я ковал - оковывал, счастие выковывал, волюшку закаливал, душеньку замаливал. Отмоленный он, ему такие, как она, не нужны, ему ты надобна.

  - Я?! Да на кой?! Не смешно. Нет, точно перепутали чего, ну есть же у него...

  - Не нукай мне. - Дедуля посердился с секунду и снова заулыбался здоровыми, белыми зубами. - Ты сюда с чем ехала? С сердцем пустым, а уезжаешь - с полным. Бог-то все видит!

  Не помню, как до домика добрела, не помню, зачем крест поднимала и как ставила, но на следующий день, проезжая мимо, видела его в вертикальном положении. А может, не я вовсе это была.

  

  5

  

  Квартира встретила гостепреимной пустотой и тишиной. Только так настоящие дома и встречают. Сумка на пол, снег долой. Чаю бы, да автоответчик мигает. Что там у нас? Это по работе, и это, и это, а вот это...

  Матерый, холодный эгоизм четко и размеренно проговорил, когда доставит своего носителя мне на порог. А и вправду, будто в засаде сидел, тут же позвонил в дверь. Как бы поубедительнее сделать вид, что меня нет. Продолжает звонить, значит, видел, как приехала. Ему бы снайпером работать с таким терпением.

  - Чтоб тебя, друг любезный. - Проворчала я, включая чайник и телевизор в кухне и воду в ванной. Трелями ожил мобильный. Через минуту до него, моего незваного гостя, дошло, что я не открою, пока себя хоть как-то в порядок не приведу. Такое впечатление, что он список причин в голове перебирает каждый раз, прежде чем перестать названивать.

  Цветы мне "в зубы", шаг вперед, чтобы не выперла. Холодно отчитывает, стоя прямо на пороге. Можно подумать, захоти я, он бы так и не остался снаружи. Дверь тому тоже не помеха.

  - Только не говори, что беспокоился. Кофе где обычно. - Отправила его на кухню, чтобы самой в это время вещи дораскидать. Как мои дела, его не интересует, как съездила - тоже. Его интересует, почему ничего не сказала. Можно подумать, когда-то говорила. У нас никто никого ни о чем не предупреждает, если другого это не касается. Вот такие, с позволения сказать, отношения. Не устраивает - свободен.

  Но, раз уж он здесь, значит, все-то его устраивает. Ну, не на одном же сексе все держится - в это меня поверить не заставит никто. Его устраивает такое подобие семьи - постоянная женщина, странная, но это уже не чужого ума дело. Зато ему есть, кого предъявить родственникам-друзьям-знакомым-работодателям-коллегам и иже с ними.

  - Опять двадцать пять! - Не выдерживаю я монолога с той стороны двери ванной комнаты. - Ради приличия мотаться с тобой на встречи и изображать черт знает что, так теперь еще и расписываться! И тоже ради приличия, конечно. - Он был послан, но его это не остановило.

  Ему нужен статус женатого!?

  - Не дави на меня. - Посоветовала я, пока он окончательно не испортил мне настроение. - Или драться начну.

  - Я просил тебя не упоминать этого.

  - И я тебя кое о чем просила.

  Он промолчал, потягивая кофе. Приехал, весь такой расписной, хорошо пахнущий, самодовольный, уверенный в себе и своем обаянии.

  - Иди сюда. - Закрыл он тему, явно оставив ее до следующего раза. Он усадил меня к себе на колени, но поцелуи оборвались где-то в районе изгиба шеи.

  - У тебя был мужчина.

  - Почти да.

  - Нагулялась? - Язвил он.

  - Не твое дело.

  - Выходи за меня. Хочешь, на колено встану.

  - Не надо мне твоих одолжений. Мое мнение по этому поводу ты уже слышал.

  - Слышал. Но женщины любят настойчивых...

  - ...убивать? - Доставила себе удовольствие уколоть его.

  Никогда еще с меня не сдирали одежду с такой пылкой скоростью. Черт, когда он успел нацепить кольцо мне на палец?! Иногда меня это выводит из себя, хотя по большей части все эти "мужские" поступки и "мужское" поведение оставляет меня равнодушной. Видимо, это равнодушие когда-то и обратило его внимание на меня.

  

  Чем хорош эгоист? Тем, что ему всегда необходимо быть "на высоте". Даже в постели. После я уже спокойно лежала рядом с ним, любуясь игрой света на гранях рубина. Удивительно, что он - этот "мой мужчина" - чувствует в моем доме себя вполне как у себя, чего нельзя было сказать об остальных: сбегали, не вынеся давления. Как же они говорили? Что неизменно чувствуют себя здесь лишними элементами. Поэтому встречи происходили, в основном, у них. И их это устраивало; ровно до тех пор, пока я не объявляла, что мне надо домой. "Как? Почему? Тебе здесь плохо?" Нет, не плохо, просто домой хочу! Чего пристали-то?! А этот... то ли психика непробиваемая, то ли и впрямь я ему только для статуса нужна.

  Или следить за мной так удобнее...

  Еще раз посмотрела на кольцо. А вдруг почувствовал что-то? Например, что могу к другому уйти, поэтому о женитьбе заговорил? Сам-то хорош...

  Мы никогда не говорили о моем прошлом, оно у нас не обсуждается. Его как бы нет. Хотя, что не интервью с ним, везде одно и то же: любимая есть, давно ее знаю, жениться будем. Тьфу. Не смотря на то, что ничего не изменится, стать женой этого - бр-р-р. Миссис-эгоизм-в-квадрате.

  Может, все дело в прошлом как раз, и он это чувствует. Когда Кораксу настала пора снова перевоплотиться (этот механизм уже было не остановить - непредвиденные последствия собственных опытов, помноженные на должок перед Бездной, который не дают взыскать драконы, - отрабатывает; с полной потерей памяти), он освободил меня, по моей просьбе, от необходимости человеческой любви.

  Зачем я его об этом просила? Всеобщее помешательство и погоня за миражом "взаимной любви" меня порядком утомили. Надоело. Всю жизнь в этой погоне проводим. А есть и другие дела. Может, это неправильно. Как утверждали бабки - "Бог есть любовь". Видела я их любовь, и пустые, не узнающие глаза Коракса... Остаться предлагали, да не захотела: что мне там без него делать? Что мне там делать с мыслями о нем...

  Зато теперь рядом спит "богоподобный", не разменивающийся на розовые сопли в отношениях. От чего поклонниц у него меньше не становится. Интересно, за что же его абсолютный эгоизм мне поблажку сделал сроком уже в полтора года?

  Я окончательно проснулась и встала. Солнышко играло на снеге за окном, ползли на работу первые люди. Мое "солнце" тоже выползло бодрым шагом, достало свою зубную щетку и поинтересовалось, будет ли завтрак.

  - Шашлык из тебя будет. - Отмахнулась я, заняв выжидательную позу: кольцо - это еще не повод разыгрывать семейственность. Пусть другие его кормят. Или прикармливают, как он выражается. Но сегодня он не ушел, как обычно хлопнув дверью и играя желваками, а сам сварил кофе, надулся его, не зная, где у меня еда и есть ли она вообще, и ушел с вполне человеческим лицом. Правильно, а я теперь любопытством мучайся? Ой, нет, пусть лучше все будет как обычно, а то сразу начинаю подозревать, что крыша едет: или у меня при таком его с натяжкой "романтичным" виде, или у него от моих расспросов.

  Я стойко высидела полчаса, затем сорвалась, взялась за телефон и позвонила ему:

  - Что ты задумал? Что ты там задумал, я спрашиваю?!

  - Вечером увидишь.

  Я стала его подозревать и перерыла все. Так и есть: паспорта нет. Хотела было уже схватить топор и кинуться следом, но что-то остановило. Резкая апатия ко всему. Беспросветная, нудная, унылая хандра. Ну, шлепнет он мне печать, дальше-то что? Ничего не изменится. Или он как раз и ждал такой реакции? Но для чего ему такая показуха?

  Плюнув на него, я вытащила монету и залюбовалась ликом. Сердечко сладко сжалось, а потом, опомнившись, стало биться ровно и беспристрастно. Рецидивы. Ну ничего, уже реже и не так страшно. Хотела? Получи.

  Друг позвонил. Это я почувствовала еще до того, как подняла трубку.

  - А-а-а, товарищ "Блондин"! Какими судьбами? Конечно, в любое время - я в отпуске. - Записала адрес. - Нет, сама подъеду, это без проблем.

  Бывает же такое, сто лет его не слышала!

  

  6

  

  Стальной эгоизм я встречала, понятное дело, на ножах. И не ради удовольствия видеть мелкую дрожь в его глазах, которую ему никак не удается подавить.

  - Паспорт, Михаил Львович! - Приставила я к его затылку острие топора.

  - Вот. - Вынул он его.

  - Раскрой. - Потребовала я, отметив, что дрожь теперь докатилась и до его пальцев.

  Он показал. Страница чиста. Я едва не позволила себе выдохнуть с облегчением.

  - Ну и что все это значит? - Не отставала я.

  - Опусти оружие.

  - Отвечай!

  - Могу я кое-что вынуть из кармана?

  - Медленно.

  Он вынул конверт и бросил его на тумбу.

  - Что это?

  - Брачный контракт. - Он степенно, со всем возможным в данной ситуации достоинством повернулся. - Завтра заберу.

  Быстрее, чем нужно, он вышел из квартиры. М-да, напугала, чего таить. Или резко сорвала планы? Что-то еще промелькнуло, не успела заметить. Странный он какой-то, аккурат после моей поездки в Торчковицы такой. Ладно, что там у нас? Ага, чтобы никаких материальных претензий... Так, допишем, чтобы извещения слал за неделю до предполагаемой встречи, хватит заваливаться ко мне, когда вздумается. Имущество, жилье - раздельные, дети - не предполагаются. Хоть без этого обойдемся, а то вдруг он такой маньяк, что хочет полную видимость создать.

  Я вспомнила, что не закрыла за ним, и подошла ближе. Расслышав голос по ту сторону, автоматически прислушалась.

  - Нет ничего. Нет у нее никакой старинной монеты. Все, хватит, потом поговорим. - Говорил Михаил кому-то, продолжая спускаться пешком площадкой ниже. Выждав немного, выглянула. Там, где он говорил, лежал дымящийся окурок. Снова курит? Что за праздник? Откуда у товарища нервы, чтобы спускать их в дым?

  Подожди-ка, как он может быть связан с этим? Хм. Запретить мне говорить о своем прошлом, чтобы самому не выдать, что он о нем знает больше, чем хочет показать? Ничего, разберусь. Вписав свои пожелания в брачный контракт, я занялась другими бумагами, а именно - авторским договором. Вскоре, удовлетворившись написанным, росчерком пера изменила свое будущее.

  Наконец, отложила текучку и задумалась о сложившейся ситуации. Через кого он может быть связан с "кладоискателями"? Кстати, о них. Залезла в почту и отправила отчет. Потом довезу фотографии. Черт бы все побрал, как давно "эгоист" шпионит на них?! Дайте мне только раскрутиться, посмотрим, как выкрутитесь...

  

  На работу из новогоднего отпуска вышла раньше и сразу взялась за дело. Начальник усмотрел у меня на лице угрозу миру и беспардонно стал выяснять, кого я задумала убить. В двух словах объяснила, что собираюсь продвигать саму себя. Тот подавился, ничего не сказав, но потом взял руководство проектом на себя. Молодой он еще, амбициозный и, блин, знакомый с "блондином". Сговорились о рекламе на обложках его агенства, после чего я уже обязана была выдать шедевр дизайнерской мысли. Я отрыла свои старые "витражи" и стала их перебирать. Между делом шеф выяснял, что это за кольцо на пальце.

  - Ты, правда, выйдешь за него?!

  Я отмахнулась, мобилизовав всю свою фантазию. И чем только не приходилось заниматься, чтобы прославлять саму себя...

  - А ты под реальным именем будешь публиковаться? - Сбил он меня с толку.

  - Нет. - Озадачилась я. - Под псевдонимом, известном в узких кругах.

  Подумала и расхохоталась. "Ять возвращается!" Тьфу. Посмотрим, что из этой аферы выйдет.

  Начальник не подвел: что ж мы, других можем, а свои - сами выкручивайтесь? Обещал за меня болеть. И за свои деньги.

  Стоило ему уйти, как на мое лицо вползло-таки недоуменное выражение. Если делать конкретные выводы из сказанного Михаилом, выходит, товарищи с другой работы, когда вешали на меня Торчковицы, знали, что там ЭТО должно быть. И я, со сто процентной гарантией, ЭТО им привезти была просто обязана. Кто-то знал, ЧТО там лежит. А кто-то предположил, что я могу и не отдать. Так, замечательно, пытаемся думать за других, чтобы понять, как они думают за меня. Кто у нас такой умный?

  

  Вечером, очень поздно, буквально вывалилась из машины у дома. Упарковалась в сугроб, как выбираться буду, не знаю. Под окнами маячит мой эгоист. Если б у него зуб на зуб не попадал, так нет - вылез из авто, серьезный и деловой, весь собрался и родил улыбку. Как он меня терпит, если ему шпионить за мной надо? Усложнить, что ли, задачу и весь вечер не оставлять его одного, как делает масса его обожательниц? Наслышана, наслышана.

  Никакой "подставы" я, естественно, от родимой квартиры не ожидала, но увиденное внутри нее повергло нас обоих в шок. Михаил Львович потребовал контракт и объеснений завтра за ужином. Лишь бы до этого не подавиться. Впрочем, приставать весь вечер отменяется - обошлось без представления.

  - Я не вовремя? - Снаивничал гость.

  Я присела на пол и захотела, чтобы кто-нибудь снял с меня ботинки: расшнуроваться сил не было. Больше полутора лет никто оттуда меня не навещал.

  - Я могу их тебе сжечь! Исключительно в плане дружеской услуги.

  - Хорошо хоть в человеческом обличье явился.

  - Да ладно тебе, Ять, не рада?

  - Рада. Встать не могу, как рада. Сними с меня ботинки. И рассказывай по ходу дела.

  - Ну, если по порядку, то подземные твари вышли на поверхность в Троеполье и пьют кровь, чтобы восстановиться. Их лазутчики отравили других королей Востока и защищать нас самих уже некому. Хорошо, что в человеческом теле нет аналогов драконьему хвосту, но мне его порядком укоротили, пока я умудрился сбежать к тебе.

  - Попросите помощи на Западе.

  - Они ощетинились пушками и скорее будут стрелять в спины.

  - И что, эти твари... никто о них не слышал? Никто до этого не побеждал их? Кто-то загнал их под землю. - Совершенно непроизвольно начала я соображать, на ходу вылезая из верхней одежды. Вот что ни проблема с этими "потусторонними", так я работаю мозгами за спасибо.

  - Слышал. Древняя нация, которую, как говорили, генерал Сорока истребил, чтобы покорить восточные племена. В смысле, он их освободил и они согласились на его верховодство. После этих тварей они, мне кажется, любому человеку были рады. Предвосхищая вопросы, оговорюсь, сударыня, они не вампиры и с ними можно сосуществовать. Но только в качестве домашнего скота.

  - Ну, ты теперь в безопасности. - Похлопала я его по плечу и пошла на кухню. - А троепольцы, согласись, сами напросились.

  - Хуже того, они первые после этих прахов. И турнир теперь проводят там. Явка обязательна, если хотим, конечно, жить. Русть уже два пропустила, остался последний. После чего нас возьмут в кольцо и пролезут в каждый дом прямо из-под земли.

  - И не намекай даже! - Заткнула я его. - Не хочу ничего слышать!

  - Но Ять...

  - Что, Зевс? - Посмотрела я ему в глаза, тоже "с наивностью". - Драться? За Русть? Да мне пофиг на вашу Русть! Молодая нация, старая нация, драконы, люди... Что я там забыла? Теперь-то что?! Мне тут бы разобраться...

  - Это свинство. Мы же друзья. Все можно решить в одном бою!

  - Так не проси меня за друзей убивать.

  Он исчез, больше ничего не добавив. Вот и... ладно.

  На автоответчике нарисовался скриппит.

  - Не знаю, что за дела, но мне сон приснился, что тебя за грош в тюрьму сажают. Раз ты не воровка, значит, против тебя что замыслили. Оставайся на виду столько, сколько сможешь. И еще. Скоро диск выйдет. Мы тебя распяли по старой дружбе.

  - Только не это... - Меня словно вконец обесточили. Это значит, они собрали всю свою бешеную музыку периода войн за магистрат и решили дать ей ход.

  А тут еще монета, она же "грош", видимо. Они уверены, что она у меня и я ее прячу в квартире. Как они могут ее получить, кроме воровства в исполнении сожителя?

  Как-как... Через Илью. Знали, что там лежит. Знали, что оно точно есть. Логично, что и об лице на ней знали. Но кто может это знать наверняка, тем более из наших?! Хо-хо, кто-то из редакции в самом деле что-то раскопал?! Самостоятельно такое вряд ли найдешь, значит, спросили у знающего. Нет-нет, не у демонов же! Черт, Зевс сказал, что "они вышли из под земли", но "не вампиры". Подходит, между прочим.

  Значит, снова привет с "того света"? Но почему снова я?!

  И почему тогда просто не попросят, не скажут: нам все известно? Не пригрозят, в конце концов. М-да, мне пригрозишь, как же. Так и нарваться недолго. Или они просто не знают, что я тоже знаю - дед в деревеньке, похоже, сравнял наши шансы. Кстати, об этом. Если они целенаправленно ищут монету с видом какого-то отмоленного Ильи, ищут с подачи демонов, то имеет смысл озаботиться его безопасностью. А не засветился ли Илья на снимках? Надеюсь, это единственное, для чего дед рассказал мне ту историю.

  Я пересмотрела все фотографии вдоль и поперек. Нигде его нет. А вот не попала ли я в кадр? Стоп, я уже начинаю пороть горячку: может, никто и не знает, что есть лицо на монете и что оно Ильино. Может, я выдумываю? Тогда Зевс появился случайно, а мой эгоист разве что подозревает у меня другого мужчину в наличии, но не связывает его с монетой. Снова поверить в совпадения, что ли, чтобы не разыгрывать из себя детектива с интуитивной логикой. Почему, черт возьми, увязывать события приходится опять мне?

  Так, о более насущном. Кто же из нашего отдела имеет такие подходы к Михаилу, что он торопится отчитаться и сбыть головную боль с рук. И руки у него при этом трясутся. Я не верю в то, что он влюбился, уж извините. Финансово он тоже успешен, сомневаюсь, чтобы он стал за дорого приобретать себе проблемы со мной. Идеологический мотив? Ах-ха-ха, мы говорим про одного и того же Михалльвовича?!

  Надо срочно установить родословную Ильи. Или, что попроще, его местонахождения.

  Черт, я потеряла визитку.

  Залезла на сайт моих "кладоискателей". Они уже взяли у него интервью! Быть не может. Какое совпадение, как же меня угораздило. Они же всегда представляются "Редакцией", прям как я, и он ничего не заподозрил. Небось, наврали обо мне, мол, заболела, сама на встречу придти не смогла. Похоже, я соображаю быстро, но не достаточно.

  Домашний телефон заставил подскочить, но я так и не смогла заставить себя подойти к нему.

  - Магистр, хоть и бывший, всегда остается воином, на любой войне. - И гудки.

  Голову хорошо прочистило. Ай да дезорг. Я уже без паники посмотрела статью. Они и так, и эдак подводят Илью к тотемам и магическим символам, но он гнет про кресты и обряды. Я даже его телефонов не помню, чтобы предупредить. Да и как...

  Когда же до меня доберутся? Монетки-то кое у кого по-прежнему нет.

  

  Стоило эгоисту появиться в пределах досягаемости моих рук, как он тут же оказался прижатым к монитору.

  - Нет, ты гляди! - Я же там была, видела его, а он, оказывается, про эти Торчки знает! Че-е- ерт, вот скажи они раньше, я б из него все выудила. Бли-и-ин! Обидно-то как! - Играла я "дурочку". "В расстройстве" отвергла плановое соитие и завалилась спать, ворча, что некоторых предателей, подставляющих на газетный материал, надо бы вешать. Эгоист терпеливо перенес лишение себя ужина в ресторане и ужина вообще как такового. Если бы не знала про его умысел, заподозрила бы ангельское терпение.

   Но основное шоу началось заполночь: уверившись в моем крепком сне, он начал шарить по квартире. Говорил шепотом, ругался по телефону, но искал.

  - Игнесса, ты меня з-за..! Да послушай же! Ее здесь нет! - Она что-то ему говорит. - И как ты себе это представляешь? "Милая, в каких трусах ты ее прячешь?!" Нет, это ты запомни! Я больше не буду этого делать! Нужен тебе Илья! Вот и скачи!

  Он еще произнес что-то малоприятное прежде, чем отключиться. Будь здесь Зевс, можно было бы узнать, что эти хитророжие задумали, если он мысли читать не разучился. С другой стороны, и этого не нужно. Ведь все просто, на поверхности! Я едва своим озарением весь свой сонный "маскарад" не нарушила. Дед же говорил, что Илью сглазили? Говорил. И не просто так, по случайной прихоти, а женщина. Причем, как теперь очевидно, она из моих "кладоискателей".

  Дамочка к делу подошла серьезно, стала "докапываться" до Ильи и его прошлого, и "накопала". А теперь, внимание, вопрос: кто такая Игнесса или кто скрывается под этим именем? Среди штатников редакции я таких не помню.

  У меня отчаянно скрипели мозги. Но ведь предположил же кто-то, что я могу не отдать свою добычу и тем самым дать Илье шанс. Не смешно - кто-то уже играет за наших, а я все не в курсе. Догадка на глазах наливалась уверенностью. Кто-то из тех, кто повыше "Игнессы", ее просчитал и не дал хода: меня послали вместо другой женщины. Значит, ее должность в редакции - на одинаковом со мной отдалении от руководства. В этой пирамиде еще фиг разберешься.

  Еще одна наводка: знакомство, а то и вовсе - родство - с Михал Львовичем. Приказной тон в его адрес, сомнительно чтобы много кто мог себе позволить.

  В отличие от меня, он в состоянии спать беспробудно, правда, ровно до шести утра. В половину шестого я залезла в его телефон. Так, где тут у нас последний звонок? По времени подходит.

  Варька?!

  Ах ты, гадалка чертова, а ведь она как-то мне же и хвасталась, что под другим именем гадает всяческим состоятельным тетенькам и дяденькам! В его сотовый я воткнула обычный нож, не пожалев кухонного стола. Домашний оставила без проводов. Интернет обрубила вручную: провода дергать - это всегда пожалуйста. Проверила окна - тринадцатый этаж, не выпрыгнешь, если летать не умеешь. Накорябала записку, не испугавшись эффекта, помадой на зеркале.

  Ушла тихо, заперев дверь на все замки. Точный будильник в голове потенциального супруга сработал, как всегда, вовремя. Окончательно его разбудил не кофе, а убитый мобильник. Доконала записочка на стекле: "Пока не найдешь свою монету, не выйдешь. Ищи как следует. Ять." Везде потрогал, подергал, попытался позвонить, связаться, сообщить. Техника вымерла, как на кладбище приборов оказался. В следующий раз будет думать, и думать основательней. Теперь, изолировав один хвост, займемся коллегой.

  Хорошо, что есть только один телепат, да и тот не в этом мире. Похоже, Зевс, как мог, попытался меня предупредить, с чем придется иметь дело. Если он осторожничал настолько, что я его далеко не сразу поняла, то и мне стоит последовать его примеру. Что же происходит? Думаю, пробуди Зевс пару-тройку драконов и от тех тварей не осталось бы и следа, но он этого не сделал. Значит, твари а) умные и б) играют по-крупному. Или есть Большой Подвох.

  Вот так, против своей воли, снова во что-то вписалась. Какая-то странная власть надо мной у того мира...

  

  Слежку за "Игнессой" установила рабочее-непринужденную: кропаю статью и советуюсь у нее по поводу символики карт таро. Обожаю пользоваться чужими мозгами. Интервью у Ильи брала? Брала. До поездки взяла? Да уж. Значит, знала? Знала. И втихаря ждала, когда съезжу, раз самой не получилось, - сделала то, что позволяло время и мое отсутствие!

  Чтобы разжиться контактами нашего общего "отмоленного", пришлось разговаривать с Варькой по- бабски: с зажиманием у кафельной стенки туалета и подсказываением логических выводов, до которых ей ни в жизнь не дойти самой:

  - Он ведь тебе понравился?

  - Ну да...

  - А мне по делу надо! Если б не ты со своей тайной любовью, я бы времени столько не потеряла! Ну и что тебе это интервью? Увиделась?

  - Ну да... - Мямлит дальше.

  - Телефон оставил?

  - Я тебе ничего не скажу.

  - Конечно, ведь ты, кроме личной выгоды, ничего и не узнала. - Для убедительности толкнула ее разок вплечи. В полсилы. - А я вот его невесту видела. - Между делом бросила ей, с усердием намывая руки и всем видом демонстрируя, что разговор окончен. Следила за ней в отражении - давай-давай, соображай уже.

  - Не веришь? - Пожала я плечами и вытерла руки, собираясь покинуть ее поскорее. - Тогда посмотрим, что на "слете" у начальства скажут по этому поводу. Я ж поинтересуюсь (ты меня знаешь), почему ты скрыла, что знаешь человека, имеющего отношение к этой поездке. А у нас корпоративная этика хоть и не блещет, а падение зрелищности из-за разбивания материала... Блин, живой потомок Торчковицевских колдунов!

  Об осведомленности, что и до "слета" ей уже сказали, и там повторят, я умолчала. Ведь не сказала же она, что визитку для нее добыли. Значит, знакома была, скорее всего, по роду своей основной деятельности. А для общего дела - умолчала, мне ничего не сказала, а все знали, что я с этими редкими копиями древних карт по всей редакции приплясывала.

  - Вот. Он мне визитку сам дал. - Протянула она прямоугольник картона. Я взяла ее, как большую редкость, и все-все себе переписала, до последней запятой. "Сам дал". Ха-ха, что ж ты так очевидна в своей попытке подтвердить свою версию.

  - Давно? - Продолжила я "топить" ее с хмуро-непроницаемым лицом.

  - Так ты только уехала, наверное. - Стала она выкручиваться. - Иначе как бы я так быстро интервью взяла? Сказала ему, что наш сотрудник на месте будет расследование проводить, он и согласился, чтобы тоже что-то узнать прямо от меня. - На ее лице светилась удовольствие от ловко сплетенной паутины лжи.

  Врет до последнего. "От меня". Тоже мне, особо ценный сотрудник...

  - Не знаешь, - якобы нехотя вернула я ей визитку, провожая бумажку тоскливым взглядом, свидетельствующем о моем жалении потерянного времени, - может кто-нибудь гороскоп брака составить или, там, погадать? - Я не отказала себе в удовольствии похвастаться кольцом и заодно перевести разговор на другую тему.

  Варьку сначала едва заметно перекосило ("кто ж тот несчастный?", хотелось проехаться ей, одновременно дьявольски хохоча), но она сдержалась. Молча она протянула мне еще одну визитку.

  - Иг... Игнесса? А ей можно доверять?

  - У нее большой опыт. Я сама обращалась.

  - Можно оставить себе? - Варька сдержанно кивнула.

  Оставив ее одну, я призадумалась: кем бы "Варвара-краса" не приходилась Михаилу, а я того крупно подставила: и Игнессу вычислила, и ему влетит по первое число, когда я его освобожу. Может, стоит его оставить у себя подольше, чтобы... эх, ну не понравилось мне его поведение, все-таки мы с ним полтора года... Пусть посидит, от греха. И ей пособников меньше, и мне - помех на дороге. Видимо, все-таки не все она предусмотрела. Теперь бы успеть до того, как эта кракозябра напакостит Илье еще больше. Но это позже. Заглянула к ближайшему лицу, которому была подотчетна.

  - Варвара визитку дала этого... хм, Ильи. Если что узнаю, наверное, опять туда чухать буду.

  - Чухай. - Не поднял он головы. - И чтоб с неделю тебя не видел.

  - Разлюбил? - Улыбнулась я.

  - Отчет твой читаю и со статьей соотношу. Больно явен этот крест. Надо незаметно дома осмотреть. К тому же, - он снял очки и потер глаза, - Варьке перепадет за нарушение неписаных правил, не радовать же тебя сверх меры. К бухам зайди! - Крикнул он в закрытую дверь.

  

  7

  

  Радостная, я катила по центру города, ликуя даже в пробках. Позвонила Илье, договорилась о встрече. Он в разговоре был мне так рад, словно я ему денег должна лет десять, но ему не удобно их требовать с морального урода. С этим клеймом на лице я и осчастливила его преемную. Или не его? Не представляю себе человека, значащегося на визитке "Ильей", в этаком официозе. Обо мне исправно доложили и даже провели. Не в первый кабинет за спиной секретарши, а дальше по коридору и направо. Его рабочее место оказалось крайним, сразу около окна.

  Кабинет - коморка, офисная коробка, даже без окна. Все в "веселых" серых оттенках, в тон офисной технике. Словно внутри станка оказалась, ничего лишнего, кроме картинок в рамочках на стенах (грамоты, спасибо, что не вымпелы) и фикуса в дальнем правом углу. Самым подозрительным, конечно, оказался фикус. А так - взгляд вообще ни за что не цеплялся, даже за самого Илью.

  Он в этой обстановке походил на свою секретаршу больше, чем она сама: словно это он выполняет ее обязанности.

  - Единая приемная на всех. - Пояснил он.

  - Чем же ты занимаешься? - Не удержалась я.

  - Обкаткой совместимости систем.

  - Довольно уклончиво. Тестер?

  - Как и "просто редакция", согласна? Кто знает - тому не до объяснений. И с чем пожаловала? Ваша Варвара меня уже за горло брала. Что еще я якобы знаю, но не помню - это хочешь узнать?

  - Начнем с начала. Я присяду? - Подвинула я себе гостевой стул, не дожидаясь согласия.

  - Ты надолго? А то если с начала, могла бы ознакомиться с материалом коллеги.

  - Я не надолго и с ее материалом уже знакома.

  - Тогда пожалуйста. Я тебя слушаю. - Откинулся он в кресле.

  Я уже было собралась открыть рот и завалить его вопросами (или ответами, помятуя об его требовании все рассказать), но передумала. Попробовала разрядить обстановку и поговорить по-человечески:

  - Злишься?

  - Злюсь. - Согласился он после некоторого молчания.

  - Тогда о деле. Варька у меня визитку украла, поэтому так все вышло. - Неожиданно продолжила я врать. Блин, ну кто в здравом уме не сопоставит даты встречи в пансионате и взятия интервью. С другой стороны, может, решит, что я о его совместной деятельности с Варькой не в курсе.

  - Да что ты! Предлагаешь поверить? - Издевается, но, мне кажется, больше по поводу моего отложившегося к нему визита. Вроде того, что я придумала причину не появляться и ничего ему не говорить, и именно поэтому ему пришлось общаться с моей коллегой, которая вообще на месте не была и в теме ни в зуб ногой.

  Впервые в жизни поняла, что учавствую в спектакле двух знающих людей, старательно разыгрывающих из себя идиотов.

  - У тебя есть основания не верить мне?

  Он почти опередил меня с ответом, но успел поймать себя и вовремя прикусить язык. Правильно, если я пришла, значит, информация есть и ему лучше бы ее выслушать. Нечего со мной ссориться, это никогда не поздно.

  - Ладно, положим, так оно и было, как ты говоришь. Что нового у тебя есть про Торчковицы?

  Я вынула припасенную по этому случаю пачку фотографий. На одних - стоящий крест, на других - просто дома с разных ракурсов. Домами я занималась сразу по прибытии на место, а в несознательном состоянии, поставив крест, даже успела его заснять, чему потом сама немало удивилась.

  Он листал их, как если бы они были напечатаны в глянцевом журнале. На нескольких был сфотографирован изнутри дом его бабки: там вообще все было едва видно, никакая вспышка не помогала.

  - Все? - Вернул он стопку и посмотрел на часы.

  Я поколебалась, все же не в том он настроении, как мне бы хотелось, и спросила:

  - В чудеса веришь?

  - Ну? - Становился он все "дружелюбнее". Судя по хмыканию, это было даже не согласие.

  - Прадеда твоего видела. Сказал, что прабабка жила там недолго и колдуном был он, а не она. Сказал, что тебя женщина сглазила и... - Я прервалась.

  - Продолжай. - Подтолкнул он.

  Мне милее было разглядывать стены. В боковом поле зрения что-то подозрительное промелькнуло.

  - Она сюда приходила?

  - Да. Нет, постой, ты о ком? - Спохватился он.

  - О Варваре.

  - А, да, где ж мне ей еще встречу назначать.

  - В редакцию зачем потащился?

  - Ну, положим, не потащился...

  - Зачем? - Перебила я, не дав ему увильнуть от ответа.

  - Понравилась она мне, в отличие от тебя, - он указал на кольцо, - я со своей расстался. Из-за тебя, между прочим.

  - Могу сделать тебе еще одно одолжение. - Лучезарно улыбнулась, стянула с безымянного пальца кольцо и закинула в мусорку. - Легче? - Лживо-участливо поинтересовалась у него.

  - Да. Представь себе. - Он также был полон сарказма, но только до тех пор, пока я не перепортила ему все стены и не проявила невидимые рисунки: пентаклики, заговорчики, загогулинки неизвестного назначения.

  - Что это? - Смотрел он во все глаза.

  - Ты в какой одежде у нас был? В этой?

  - Нет, дома, в стирке. Да что это?

  - Штучки на ослабление твоей защиты. Сработали они ровно тогла, когда мы с тобой гуляли первого числа.

  Я задумалась: не уж-то Варьке он нужен настолько позарез? Глупости. Она простая девушка, хоть и прямая, как шпала, в удовлетворении своих интересов, но не мстительная. Значит, Зевсу привет.

  - Давно стены не трогали? Не красили в последнее время?

  - Такими и достались.

  - А с предшественником твоим что стало?

  - По последним данным жив, здоров, жениться собирается на какой-то писательнице.

  - Как его зовут? - Взялась я за ручку.

  - Михаил.

  - А дальше? - Застрочила я.

  - Степанцов Михаил Львович. Если не путаю.

  Из стержня вытекло большое пятно и расползлось по блокноту.

  - Давно вы знакомы?

  Непонимание с лица Ильи не сходило, впрочем, он все еще надеялся на объяснения.

  - Давно. Он меня сюда и позвал, по старой памяти. Объясни уже, а? Это сглаз?

  - Подмена всей твоей жизни чужими желаниями. Тоньше инструмент, чем вуду, но и результат... относительно похожий, устойчивый и похожий на добровольное согласие - другая привычка, которой по-началу не замечаешь. Ты не выйдешь на минутку?

  - Ну хорошо. - Засек он время. - Минута пошла.

  Методично перетряхнув все вверх дном, в заданное время я уложилась, но засвидетельствовать этот рекорд никто не пожаловал. В тревожном сомнении я высунулась за дверь. Так и есть: окно распахнуто и ни души в округе. Третий этаж, кстати, покалечиться можно.

  - Держишься? - Перегнулась я наружу.

  - С трудом. - Болтался он на скользком карнизе.

  Я улеглась на спину, согнутыми ногами уцепившись за подоконник, и вывесилась наружу, беря его за плечи.

  - По рукам, потом за ремень и раму. Потянешь? - Главное, чтоб он и мою панику не учуял. Но он учуял.

  

  Окно прикрыли, стали молча курить, стоя друг напротив друга, у противоположных стенок.

  - Тебе подослали призрака, предположительно, женского. Как оказалось, рано - ты недостаточно ослаб для того, чтобы тихо-мирно помереть в качестве суицидника и попасть... в Бездну. - Я задумчиво потерла межбровье. Зевс явно был в служебной командировке, а не просто так в гости зашел, новостями поделиться.

  Илья кивает безразлично - призрак так призрак, все равно в этом ничего не понимает.

  - Я даже испугаться не успел, только за что-то уцепился. Думал, сейчас окно закроют, останусь без пальцев и...

  - А тут я.

  Снова кивает. Потом не выдерживает, выбрасывает окурок и садится на пол.

  - А там что?

  - Сейчас догорит, проветрить - и можно зайти.

  - Догорит?! - Его порыв я остановила, наступив на полу пиджака.

  - Спокойно. Технике ничего не угрожает.

  - Ты мне все расскажешь! - Пригрозил он, сидя рядом и глядя снизу вверх.

  - Обязательно. - Издевалась я. - Я еще и к тебе домой съезжу. А потом мы поедем ко мне.

  - Ты подозрительно вздыхаешь: тогда у дверей развернула, а сейчас к себе зовешь.

  - Видишь ли, я боюсь, что меня запертый в моей квартире Михаил Львович может не признать.

  Илья долго силился что-то молвить, но лишь на подобие рыбки, выброшенной на берег, открывал рот. Потом, наконец, глубокомысленно изрек "Вот оно как" и достал следующую сигарету.

  - Ты уже согласилась? - Угрюмо выпустил он дым.

  Ну не уж-то теперь я нравлюсь больше Варьки, всего-то и стоило, что спасти жизнь.

  - Брачный контракт в стадии согласования.

  - Даже я до такого еще не дошел.

  - И дошел бы, поверь мне. Напомни еды купить.

  - Так ему там у тебя еще и жрать нечего? - Священный ужас в глазах мужчины, стоит ему представить пустой холодильник.

  Но шутки у него быстро кончились, когда я поинтересовалась, помнит ли он, каким был Михаил в последнюю их встречу.

  - Это было, когда он предложил мне сюда устроиться. Странный. Жесткий. Натянутый. Но он странно "выключался" - от этого было не по себе.

  - Про кого говорил?

  - Про женщин своих.

  Я все еще стою у него не пиджаке. Звонок. Зам. зав. всея "редакции".

  - Ты с Варькой поцапалась?

  - Можно сказать и так. А что?

  - Скорая приезжала только что. Нервный срыв. Что ты ей наговорила?

  - Забыл, где работаешь? - Огрызнулась совершенно произвольно, оставив за бортом всю субординацию. - Думаешь, все так просто?

  - Если сложнее, будь добра объясниться!

  - Не собираюсь. Ее прихватило только сейчас, а я вообще в другом месте. Какие претензии?

  - За укрытие можно и загреметь. Клад, как ни крути, он и есть клад.

  - Ты этот клад видел? Нет. И я нет. А Варька видела. Еще намекнуть?

  - Ты меня вынуждаешь...

  - А ты уже давно ищешь повод. Если б не кто повыше, Варьку бы туда заслал.

  - Ошибки у всех бывают. - Отключился он.

  - Довольно своевременная ошибочка. - Сказала я молчащей трубке. - Ну что, пошли глянем?

  Илья решительно поднялся, как только я сошла с его одежды.

  

  Есть такое ощущение, что перешла я кому-то дорогу, да этот "кто-то" нездешний. Варьке сотворить такое с человеком не под силу. Кто-то шибко таинственный управляет ею, а заодно - и Михаилом. Может, с ним еще не все так безнадежно?

  Илья в ступоре наблюдал всеобщий развал, дымящиеся остатки своих сертификатов.

  - Где пожар-то был? Или напалм? Что горело и как?

  - Ни то, ни другое, иначе бы сигнализация сработала. Есть желание убедиться в целости всего важного и ценного?

  - Еще как. - Он ретиво взялся за наведение порядка. - Ты ведьма. - Заключил он.

  - Отнюдь.

  - Но ведь это магия!

  - Нет.

  - Тогда что это?! - Замер он с ноутбуком в руках.

  - Просто другие законы все той же природы. Естесственные законы. - Вздохнула. - Черт, я даже позвонить ему не могу.

  - Почему?

  - Я в его телефон нож воткнула, чтобы Варвара его не достала. Слушай, а какие женские имена он при тебе упоминал?

  - Да он почти без имен. Или я не запомнил. Или слишком много их было. - Он глубоко задумался. - Наверное, он и сам их не помнил. Просто менял их.

  - Завидуешь?

  - Нет, просто...ну, в последнее время все так туго пошло, что я тоже так хотел жить, как он: ни чувств, ни эмоций. Есть женщина, к которой можно прийти, когда пожелаешь, уйти, когда надоест, а она - ни упреков тебе, ничего...

  - Вот именно, что ничего.

  Мелькнула запоздалая мысль, а что, если этот эгоист не захочет снова чувствовать? Ведь это трудно, в это вовлекаешься всем нутром. А так - ну привык он периодически у меня появляться, так что с того...

  Снова закурила, окинула беглым взглядом стены. Еще одна невидимая краска?! Или просто шуточки с маркером, светящимся в ультрафиолете? Дымом подавилась. Продышавшись, подошла ближе, подула на голографическую с виду надпись, расположенную прямо за фикусом. Не зря я его подозревала. В остатках дыма из легких снова ее увидела.

  "Я сим повелеваю этому телу подчиняться мне, питать соками мое воинство, служить мне и в жизни, и в смерти. Да будет так, как сказано мною, Игнессой, королевой прахов".

  - Вот оно как. - Повторила я слова Ильи. - Провела ладонью вдоль надписи. Она заискрилась не хуже бенгальских огней, только успела ладонь отдернуть и отвернуться.

  - Я хочу знать, что все это значит! Кто такая "Игнесса"?

  - Это значит, что "призрак" нашел способ оживить мертвецов.

  - И ты веришь в то, что сейчас говоришь?

  - Посмотришь на Михаила, не будешь смеяться. - Оборвала я его. - Едем к тебе творить бесчинства, пока меня действительно за грош не посадили.

  

  8

  

  Ехали аккуратно, друг за другом, каждый в своей машине, не привлекая внимания. Пришлось Илье рассказать о находке. Он согласился, что скорее решат, что это помешательство, чем полезут в Торчковицы.

  - Не думаю, что тебе стоит бояться. - Подвел он итог.

  - По крайней мере, не этого. - Поправила я, перекладывая трубку под другое ухо.

  - Уверена, что есть повод ехать туда снова?

  - Нет. Просто опасаюсь кое-чего.

  - Чего же? - Он на перекрестке отвлекся от дороги и глянул в зеркало заднего вида.

  - Что ты женишься раньше, чем я вернусь. - Без обиняков ответила я. По мобильному произнести такое было несказанно легче.

  Он усмехнулся, хоть я и не видела его лица.

  - Варька-то от своего не отступится. А за ней и Игнесса. - Продолжила я. - Есть и законные способы владеть тобой: при женитьбе тоже произносят клятвы, которые могут выйти боком, если иметь под рукой соответствующие механизмы.

  - Так ты все уничтожила, чуть ли не с кабинетом вместе.

  - Вы, мужики, от красоты дуреете, тут и без магии получится. - Прикидывала я все варианты.

  - Вот, значит, какого ты обо мне мнения.

  - Не о тебе, а о ситуации. Одно не сработало, другое задействуют.

  - Ты так говоришь, словно инструктируешь.

  - Мне бы хотелось, чтобы ты пока в холостяках подзадержался. Мне так спокойнее.

  - Комплимент? Или чувство собственности? - Говорил он в наушник, плавно выворачивая руль на повороте.

  - Это разговор с твоим прадедом. Если для твоей безопасности надо будет женить тебя на себе, я так и сделаю. - Я замолчала, обдумывая следующие слова. - К тому же, одного Михаила ей мало: ее власть дошла до того, что он крал для нее и обыскивал мою квартиру. Хочешь быть похожим на него?

  - Не хочу, конечно. Почти приехали. Во двор сворачиваем.

  Хорошо, что первой в квартиру вошла я, оттеснив законного владельца. Там к его приходу все было уже подготовлено.

  

  Не помню, как это случилось, но защитная реакция была быстрее меня: через мгновение, когда тяжелый, черный смог в глазах рассеялся, я увидела себя стоящей с топором наперевес, чуть выдвинув его вперед, в, мягко говоря, не сильно современной обстановке. В черных ошметках кошмара мелькало злобное женское лицо. Обернувшись, Ильи не увидела, встретив другой взгляд, еще испуганный, но уже радостный. Посмотрела вперед - структура из костей, жалобно стучащих друг о дружку, рассыпалась горсткой. Я на них наступила и постояла, силясь осмотреться и сообразить, что к чему. Вроде и не пила, а вопрос "Где я?!" чертовски актуален.

  - Кажется, я вовремя? - Уточнила я у находящегося чуть поодаль Зевса.

  - Как никогда. - Зевс выдохнул, выпустив полуогненную струю горячего ветра. Мы вместе присели.

  - Сколько дней до начала турнира? - Ностальгически произнесла я, заприметив сходство этих "апартаментов" с тем, что получила на предыдущем островном побоище.

  - Дней? Часы! Минуты! - Очнулся он. - Меня обещали на кол посадить прежде, чем от Русти останется только пепел.

  - Тогда идем уже. Думаю, нас или не ждут, или заждались уже так, что мочи нет.

  - Я рад! - Заметно оживился Зевс. Похоже, он до последнего не был уверен, что я приму его весть адекватно.

  - Не время и не место. Люди, которых я знаю и которых я оставила там, сходят с ума! И знаешь, почему? Знаешь?!

  Он покосился, но ответил.

  - Игнесса. - Словно это все объясняло.

  - Да!!! Она! В двух словах - что за жаба?

  - Это, - Зевс вздохнул обреченно, - и не жаба вовсе.

  Раздвинув покров из мелких, янтарных капель, он открыл мне место боя. Игнесса не жаба, правда. Игнесса полу-змея, полу-человек. Причем, засушенная мумия и того, и другого. Нас друг другу представили. Мы цивильно раскланялись. Она хищно уставилась на мою шею. Ах да, здесь все делается видимым, что арсенал, что кулон с лицом Ильи на аверсе. Так значит все-таки нужен отмоленный.

  Память услужливо подкинула сны, в которых она не поленилась меня изводить.

  - Ты же не любишь его! - Мучила она меня, терзая когтями душу. - Отдай его мне!

  - Хрена лысого тебе, дикорастущего! - Заставляла я себя просыпаться. Уж лучше вообще не спать.

  И почему бы Зевсу ее не спалить ко всем чертям?!

  - Я тебе уже объяснял: она была на тех кораблях, что я сжег в прошлый раз. И ничего ей не сделалось! Ее только и спаяло в это чудище у самого земного сердца, ее отец - сам Хитон! Что могу я, карликовый попугай?

  - А я, значит, все могу? Я уже и топором-то забыла, как пользоваться!

  - Ну да, ну да. А четырехглазого только что кто убил?

  - Сам подвернулся, очки слетели.

  Бои были мало интересные, явно подсовывали слабых противников: то ли в надежде, что я расслаблюсь, то ли она сама хотела с меня шкуру спустить. Честно говоря, меня больше беспокоили оставленные без присмотра люди. Тогда, когда стоило бы решать проблемы реального мира, мне, как всегда, предлагается поработать не теми методами, не в том месте.

  Почему все завязано "на здесь"? Менее хитрозакрученного способа разрешить ситуацию не было? К черту такие командировочки! Есть такая планета-астероид Хирон, которая отвечает за подобные кульбиты и за чувство юмора моей судьбы в частности. Впрочем, сейчас не до околоастрологической символики и трактования выходок жизни - просто дайте мне этот большой космический камень.

  Топор давно исправно описывает круги в пространстве, защищая меня от ударов. Полное ощущение дежа вю: магистрат в действии. Больше всего я сейчас не хотела воевать. Может, это и чувствовалось - меня удалось задеть. Левая рука временно отнялась. К тому же, при падении, ударилась головой. Самое время стать писателем, прославиться в трудах скриппитов и счастливо жить с Ильей. Но мне надо драться и решать проблемы, которые лишь очень косвенно связаны с отправной точкой: посудите сами, где Торчковицы - а где сейчас я.

  Зевс волнуется, что я никак не могу настроиться. Сплевывает постоянно. От него уже отсели. Противник только тем, не подобрать другого слова, "облажался", что уж очень раздражал. Драку я прекратила, пока гнев меня не... не привел к потере контроля. Я стояла на грани и уже видела бешеную, ослепляющую дух ярость. Ни чувств, ни лишних движений, одно горение без всякий задней мысли.

  В перерыве Зевс долго смотрел на меня и ждал, когда я расскажу сама, но не вытерпел.

  - Ты же теряешь контроль! - Подвел он черту. - Раньше такого не было!

  Киваю, а у самой желание курить нарастает, как снежный ком. И не просто курить, а со смыслом. Чтоб ритуал, чтоб красиво, и чтобы тушение сигареты - об какое-нибудь чувствительное место, вроде запястья, ради сохранения чувства реальности. У меня по эту сторону что-то такое в голове происходит, от чего жутко не по себе становится.

  - И меня к этому всячески подталкивают.

  - Когда не принадлежишь сам себе, то ничего тебе не принадлежит. - Глубокомысленно заметил он.

  - Тогда она сможет его забрать. - Я повертела монету в пальцах. - Ведь я и правда его не люблю, как бы не хотела.

  Я избавилась от этого чувства. А значит, и нормальной жизни мне не видать, но попытаться выбить себе какое-то время на "пожить спокойно" стоит.

  - Я помню. - Зевс кивнул. - Думаешь, она любит?

  - Кто ж ее, монстра этого, знает? Ты, как маг, можешь хоть примерно представить, что она сможет сделать при помощи его души?

  - Например, свою выкупить. Это очевиднее всего. А может, из ворованных душ армию составить, ни один ангел или бес против такой не пойдет и сделать им ничего не сможет, потому как они будут им равны.

  - Это если простую. А с отмоленной что? Она же, по-видимому, какая-то особенная? Или просто долгоиграющая игрушка?

  Зевс всерьез призадумался.

  - По мне, так это чистой воды самоубийство. Свет его души убьет ее на месте. Наверное.

  - Ты не уверен? - Я села на жесткой постели, на которой до того распласталась.

  - Мне надо кое-что проверить. Я тебя покину ненадолго. Учти, что с таким настроением ты никогда не победишь. - Дракончик протиснулся сквозь решетку окошка и улетел, оставив меня лежать.

  Теперь уж точно не спалось. Я чувствовала, как она следит за мной, где бы я ни находилась. Следит ревниво, истово. Бережет от других врагов, чтобы самой все сделать, лично, наверняка хочет сработать. Зевс вернулся перед самым рассветом. Выплюнул сверток и развоплотился в человека.

  - Это все, что нашел по Белой Ярости. Наши придворные всю библиотеку перерыли.

  - И что там? - Читать не хотелось. Глаза и так сохли, хоть и не закрывались. Мыслей было ноль да ни одной.

  - А то! - Зевс поддался обиде. - Стоит тебе встать по другую сторону самоконтроля, как ты становишься марионеткой в руках таких, как Игнесса. Она не только подчинит тебя себе, но и будет руководить тобой до тех пор, пока ты предельно не обессилишь. Белая Ярость, чтоб ты знала, - это еще и яд. Если его ввести, сначала накатывает апатия, потом хочется все крушить. Я видел, как это происходит, но тогда еще не знал, почему.

  - Зевс, ты настолько заботлив, что кажется, что что-то скрываешь.

  - Ты, кстати, никого не убивала в таком состоянии?

  - Нет.

  - Но ведь...

  - Да, я понимаю, о чем ты говоришь. Тогда появилась эта печать и сильно затормозила соскальзывание. Если не сказать, что вообще остановила. Но, видимо, не предотвратила совсем. - Я показала левую ладонь, на которой с моего разрешения проступил рисунок в круге, похожий на татуировку. Еще походило на то, как если бы мне штамп шлепнули или таро выжгли. Осталось найти на пятке инвентарный номер и будет вообще славно.

  Мы встретились взглядами. Первым сдался Зевс. Он вынул вторую скомканную бумагу, очевидно, просто вырванную из книги второпях, и передал мне. Развернув, принялась читать, озвучить сам он не пожелал.

  - Это означает, что ее нельзя убивать? - Уточнила я.

  - Получается, да.

  - И что ты предлагаешь? Прочитать ей лекцию о вреде ее образа жизни?

  - Там приписка, с обратной стороны.

  - Ты предлагаешь ее спасти?! - Дочитала я. - От чего?! И как? Я не Айболит, а она не Русалочка, Зевс! Я не смогу пришить ей ноги!

  - Она прикована к нижнему миру, ее хвост тянется до самого его сердца. Ты бы хотела быть ТАКОЙ женщиной!?

  Я попыталась представить себе вместо ног хвост, но не смогла. Больше похоже на попытки усидеть на подвижной табуретке, которая норовит пересчитать тобой все темные углы в доме.

  - Это, должно быть, страшно. - Вздохнула я. - Почему Коракс не отдал мне бумагу, когда я была здесь? Вот уж достаточно было времени, чтобы вообще предотвратить происходящее.

  - Не хотел тебя пугать. Или хотел просто счастья, без всех этих нерешенных проблем прошлого. - Пожал Зевс плечами - колдун всегда был себе на уме.

  - Я тоже бы не отказалась от такого. Чтобы жить и не помнить о том, что было.

  Но это накатывает и возвращается. Иногда тихо и исподволь, иногда - ярко и неотвратимо. Белая Ярость. Да уж, точное описание... Необходимый эмоциональный допинг, оставляющий и щадящий лишь ясность понимания Смерти в голове на время битвы. Когда это проходит, остается лишь слепящий свет в глазах и начего кроме. А потом смотришь и удивляешься, как это ты в одиночку сделала с противником эдакую бискорню. И становится страшно, когда понимаешь, что ничего-то о себе не знаешь.

  - Тебе пора. - Напомнил Зевс.

  - Лети в Торчковицы, найди одного тамошнего жильца.

  - Зачем? - Собеседник растерялся от такой во мне живенькой перемены.

  - Найди и спроси, зачем его правнуку понадобилась я. Запомнил?

  - Да, но...

  - Возьми. - Я сняла медальон с шеи. - Он тогда тебе поверит, только быстрее давай, пока не засекли.

  - Что, уже так близко?

  - Совсем. Как в те времена, допечатные.

  Мы оба говорили об одном и том же. Слабые соперники или сильные, длительные битвы или молниеносные - не имеет значения. Все бьет только в одну точку - в мою старую рану. Игнесса видит во мне отчаяние и ее это устраивает: сбежать в тело, которое не будет мне принадлежать, а меня упрятать в свою бывшую, хвостатую резиденцию. Стоит мне только отключиться, стоит дать ей хоть малейший шанс.

  

  9

  

  Лезвие послушно описывало разнообразные дуги, несколько меня гипнотизируя и даже успокаивая: смотри на меня, все же хорошо, вот я, работаю как надо, расслабься и доверься мне. Ага, знаем мы, чьи это шуточки. Текущий противник танец стали уже освоил, поэтому мы больше изматывали друг друга, чем реально схлестывались.

  Древко танцевало вкруг запястья. Кровь цвета спелого граната рисовала узоры. Все по правилам. Слабых противников не осталось, я смахивала пот и чужую кровь. Сердце билось ровно, но тяжело, отмеряя четкий ритм ударов. Отвести топор вниз и чуть назад, сосредоточиться, ожидая дрожи усталых мышц противника. Его ряса мешает, отвлекает, трудно задеть ее носителя. Где только обитают такие монахи?

  - Откуда ты?

  - Из монастыря. - Двигался он, скорее вопреки собственной массе - тяжело себя тягать столько времени из стороны в сторону. - На Белых скалах.

  Не прониклась, против ожидания. Любят тут белый цвет по делу и без него: кто - как предельный край смерти, кто - как вершину духа.

  - Не думаешь ли ты, воин, что за светом стоит дьявол? - Озадачил он меня, впрочем, так и не дождавшись ответа: топор, слегка подброшенный вверх, поймала как копье, и, прервав таким образом траекторию его вращения, острием наконечника пронзила монаха под левой ключицей. Поставила точку.

  - Сидел бы ты в обители, монах, со своими вопросами.

  Нашел место для светской беседы. Пригласил бы на чашку кагора, тогда бы и завел беседу про бога - может быть, в таком случае я бы сбежала не сразу. Минут через пять. Это если еще при этом не надо было бы поддакивать и улыбаться.

  

  Жгучий бросок хвоста, как темная молния, скользкая и подвижная. Шершавая петля, похожая на мертвый узел (живые могут так перегибаться?), от которой не скрыться ни в беге, ни в прыжке. Она смеется, пока я уворачиваюсь от чешуйчатой смерти, струящейся за мной подобно ртути. Спрыгивая с выступов подземного амфитеатра, заменивших нам кресла в ожидании вызова, я схватила топор поудобнее и со всей оставшейся силой опустила лезвие на хвост Игнессе.

  Скрежешущий звук оборвался, под давлением вложенной энергии хвост разорвался, как лопнувшая покрышка. Смех захлебнулся в крике. Игнесса упала, обрубок хвоста, что шел от нее, валялся неподвижно. Опираясь на руки, она отползала от меня, шепча заклинание: сдается мне, она оставалась глазами той части хвоста, что была теперь свободна от нее.

  Сквозь белое зарево я почувствовала, как этот "слепой удав" метит мне в спину. Оттолкнувшись от залитого кровью пола, взлетела вверх, перевернулась через голову - хвост угодил прямиком в бывшую хозяйку, протащив ее за собой и свалив за край арены и чуть не сожрав со слепу.

  Приземляясь, я уже понимала, что лечу ногами в петлю, поэтому выставила вперед острие топора, что спасло меня разве что от мгновенной смерти. Змеиные кольца серпантином накрутились по древку до моих рук и вокруг тела до самых лодыжек. Гнусный обрубок, внутри которого до того я рассмотрела огромное количество мелких зубцов, скручивался вокруг ноги, словно контролируя, чтобы я никуда не выскользнула.

  Звякнул выпавший из моего захвата топор. Онемевшие пальцы даже не почувствовали. Змея продолжала скручиваться "против чешуи", напоминая живую терку. Тело горело огнем из-за содранной кожи, легкие судорожно качали остатки воздуха, а он, хвост, все продолжал уплотняться вокруг и медленно меня "перемалывать" в пюрешку.

  Если выживу, ноги моей здесь больше не будет, в этом долбанном "зазеркалье".

  

  Дальнейшее мне стало известно много позже, поскольку свет залил все внутри меня.

  Я упрямо сопротивлялась давлению, не желая признавать себя тюбиком с пастой, отчего меня выкручивали с удвоенной силой, норовясь свернуть шею. Спасало, видимо, то, что Игнесса теряла кровь ударными темпами. И, вообще-то, красиво приложилась здоровой диадемой об скамью благодаря промаху хвоста: сидеть верхом на таком "драконе" - это вам не метать его в противника (хм, Зевс, у меня идея и мне нужна мишень побольше!), тут стаж семейных баталий нужен не менее десяти лет, да и то - с магом.

  "Несчастная ты женщина, Игнесса!" - Отлично злорадно смеялось мне в ее "объятиях" и даже истерически плакалось от своих мыслей на счет применения Зевса не по назначению. Правда, это было не совсем так приятно по части ощущений на теле, как полезно для дополнительного кровопускания - я стала достаточно скользкой, чтобы...

  Кое-как направив топор, улучила момент, когда меня, вибрирующую аки смешливая батарейка, перехватывали поудобнее, и нанесла несколько ударов по хвосту. Как умудрилась и себе при этом ничего не оттяпать, ума не приложу. Орудовать приходилось по принципу "самобичевания", когда дергающий удар изначально идет снизу вверх - иначе бы с чешуи этой твари все просто соскочило.

  Оно, прямо скажем, сваливалось с меня с большой неохотой. С пока трепыхающимися на мне ошметками разбиралась голыми руками, раздвигая их и выпутываясь, как из прилипшей простыни, попутно отслеживая, где там орудует сам по себе топор - надо было вовремя подставлять ему висящий на мне хвост и новые витки отпинывать в ту же сторону. Жилы у этой штука лопались, как резинки от трусов. Не помню выражение глаз Игнессы. Зевс уверял меня, что она в спешном порядке "перетекала" в кого-то на стороне моего мира.

  (Кому сказать, что я на миг раздвоилась сознанием и работала за себя и за топор, как с близким соратником по делу, - никто мне не поверит. Потому что это вещь. Пускай изначально присутствующая у меня в сознании в виде образа. Образ не может действовать самостоятельно и, более того, быть и мной одновременно. Углубляться в этот казус я не стала. Как показал будущий опыт, умную мысль надо ловить, когда она приходит, а не когда есть время для ее обдумывания.)

  Вновь заполучив в свои руки топор, взялась за Игнессу - через невыносимую боль возвращая обратно душу в тело. Перетягивание каната, не иначе: душа туда, душа обратно. А хвост, надо сказать, вполне мог существовать и без человеческого "набалдашника". При этом я, как оказалось, не просто так юродствовала над этим полутрупом. Она, видите ли, на мои вопросы не отвечала. Какие? Вот хоть убей...

  В зареве света возникло лицо Коракса. Это меня приостановило в практически безостановочном махании оружием. Игнесса ждала этого шанса: она тут же поползла ко мне и попыталась когтями выпустить мне все внутренности. Отбив ей руки, я направила наконечник лабриса ей на впадину у шеи. Пульс бился просто бешено. Эту картину и застал Зевс, который сразу сунулся под удар: без всякой задней мысли, я ударила в прыжке, по большой дуге, с замахом от левого локтя. И, ей-ей, снесла бы и ему голову, если бы не...

  

  Рядом упало тело и засипело. Зевс, уворачиваясь от удара, толкнул меня в сторону и сорвал остатки петли с шеи эгоиста. Оказывается, он тут, у меня дома, вешался. Кто ж его так, бедного, довел? Ай-яй-яй.

  - Теперь ты понимаешь, почему ее нельзя убивать?! - Поторопился заговорить Зевс, чтобы остановить меня и заставить задуматься, пока я снова не принялась работать хлеборезкой. Я же слышала только голос Коракса среди белого зарева, из которого выпадала очень медленно и с неохотой. Снова осознавать, что творю, не очень-то и хотелось.

  - Она выкачивала из него все силы через агонию!

  Зевс приводил Михаила в чувство, а я, распластавшись на полу и вытянув ноги, наконец, блаженно расслабилась. Зря, вообще-то, - все тело протестующе заныло ранами. Пока я еще ничего не понимала и не видела, но кое-что начало доходить, например, слова того монаха: свет есть свет, однако... Одно дело - попользовать инструменты несознательности (читай - зла), а другое - быть таким инструментом и не отвечать за свои действия.

  - Мне опять не дали завершить дело. - Протянула я. - А так душевно выходило.

  - Посмотри на себя. - Посоветовал Зевс, не отвлекаясь от бледного Михаила, словно ему больше всех досталось. - Ты похожа на кусок мяса.

  - Поджарь меня. - Высказалась я в стиле пирожка из сказки про Алису. - Почему ты не дал мне отрубить ей голову? Почему в самый апогей битвы я перерезаю веревку, а не шею, а?!

  - Потому что тебе пришлось бы занять ее место. И вести ее войска на нас - они бы мгновенно реанимировались при новой хозяйке.

  - И с чего ты вдруг такой сознательный стал?

  - А вот как стал королем Русти, так и поумнел.

  Я приподняла голову с линолеума и посмотрела на него сощуренными глазами, но затем уронила ее обратно. Собралась было выдавить что-нибудь остроумное, но неудачно шевельнулась, отчего все тело свело судорогой. Неприятное ощущение, словно повторно сдирали остатки шкуры.

  Михаил вопросов не задавал, он просто смотрел на то, что от меня осталось.

  - У нас еще дела там. - Затянул свое Зевс.

  - Ключи оставь. - Михаил Львович ожил. - Я три дня не ел.

  - А хочется? - Невежливо ответила я сквозь зубы, рыча и морщась, но поднимаясь.

  - Глядя на тебя - нет.

  Не уж-то очеловечившийся эгоист обладает чувством юмора? Я бросила ключи, встав на ноги. Качает, черт. Надеюсь, ему не надо будет ничего объяснять и потом, но все же предложила рассказать "сказочку" из моего прошлого.

  - Я тогда не хотел, а сейчас и подавно не хочу ничего знать. Думаю, на этом и распрощаемся. Кольцо оставь себе. С бумагами все улажу сам. - Он говорил на ходу. Вышел и запер дверь.

  Зевс внимательно меня изучал. Если он откроет рот по поводу моих связей, ему может понадобиться новый клюв.

  - Да держусь я, держусь, не смотри так, королевский попугай.

  - Поговори у меня, бывший ятьский магистр.

  

  Игнесса почти полностью уже "сбежала" к нам. От нее оставался едва живой червяк. Она подрагивала, теряя последние остатки жизненной силы.

  - Опоздали? - Поинтересовалась я у Зевса.

  - Нет. Лови душу Варвары до того, как умирающее тело ее захватит.

  Я посмотрела на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. До такой степени мои познания еще не докатились. Но я увидела, как буквально из ниоткуда, из умирающей ауры этого монстра, сформировало и выкинуло чуть в сторону праобраз Варьки. Еще не хвостатый. Уж насколько я ее терпеть не могла за здоровый, женский, хищный эгоизм, а тут прониклась.

  Быстрее, чем ее втянет в тело и начнет появляться на месте ног чешуя, я ухватила ее за щиколотку. Зевс перехватил меня, пребольно впившись драконьими когтями в плечи, унося меня сквозь пространство. И черт бы меня побрал, если бы я знала, как ему это удается. Аккуратно перерубив "нити", тянущиеся от болтающейся за мной души, я сосредоточилась на этом странном полете между мирами. То, что я застала, мне не понравилось.

  - Займи свое место! - Требовала изнутри Варьки уже угнездившаяся там Игнесса, чуть не ломая той позвоночник бешеным верчением на кровати.

  - А теперь о том, что я узнал. - Как ни в чем не бывало заговорил Зевс, скатывая в ладонях огненную котлету. - Во-первых, дед - полная фикция, так это называется, кажется. Появляется только в определенном месте, само собой. Маленький маячок для определения места деревушки, не имеешь, чем "смотреть" - так и не видишь. Это объясняет блуждание Ильи рядом с Торчковицами и то, что своего деда он увидеть уже не смог, уровень не тот - отмолен начисто. Во-вторых, монету я отдал Илье. Ему изрядно полегчало: он тоже собирался отправляться на тот свет, особенно после твоего исчезания на ровном месте и при моем эффектном появлении. И в-последних, - он взял топор за древко, чуть повыше того места, где держала его я, и поднял лезвие вертикально вверх. - Повтори за мной. Там, на кайме.

  - Не читабельно же, хотя я догадываюсь. Как ты это понял?

  - Поинтресовался у деда Ильи, как прахов под землю обратно засадить.

  - И он, конечно, знал? - Ехидничала я, что на моей, расчерченной царапинами мордашке, выглядело ни разу не смешно.

  - Разумеется. Как-то же они демонов под крест загнали... Не думал, что в вашем дурацком мире смогу найти помощь.

  Определенно, связей потустороннего мира мне никогда не понять. А тут еще Зевс взялся подкидывать свою огненную плюху.

  - Но ее же нельзя убивать!

  - А я и не убивать предлагаю. Ее прахи королевой избрали и в это превратили. Спасать будем.

  - Я похожа на МЧС?

  - Я уже сказал, на что ты похожа. - Рутинно повторил он. - Но если ты ее не вытащишь, то займешь ее место как победитель турнира.

  - Ни фига себе главный приз. - Мой здравый смысл вновь стал давать сбои и заволакиваться злобой. Что за издевательство?! Во что меня опять втянули?! Мне эта Варька не сдалась ни разу, вместе с этой тупой чешуйчатой хренью!

  - И не смотри на меня так, просто повторяй.

  - Как разделать киви... - Процедила я.

  - Ты будешь повторять, в конце-то концов! - Взъерепенился этот король, видя, что отвлекающие маневры на Игнессу перестают действовать, и если бы я не держала душу Варвары, то ей давно бы пришел конец.

  Ломая язык, я выговаривала по слогам изгоняющее заклятье. Варька упала на постели и затихла, Зевс тут же предложил расцепиться с ее душой и отдать обратно человеку. Субстанция потекла сначала неровно, затем, изрядно преобразившись, растянулась и укутала тело. Варвара стала приходить в себя, пока Зевс наматывал на кулак остатки души Игнессы.

  - Но, раз я все-таки победитель, они будут меня искать. Так?

  - Не исключено. Но и это можно уладить. - "Успокоил" меня Зевс. - Я свои навыки не утратил, в отличие от тебя.

  Не понимаю, о чем это он.

  - К сожалению моему, ты становишься человеком. Довольно обычным для своего времени. Твой выбор меня не радует, но повлиять на него я не могу.

  Дальше объяснять он был не намерен, собираясь уходить. Однако его за полу жакета поймала слабая рука Варьки: в ее глазах светилась решимость, только осуществить замысел сил ей явно не хватало.

  - М-да, тоже выход. - Поразмыслил "попугай" вслух. - Магистр Ять, я сохраняю за вами должность, если у нас возникнут проблемы с Белой Яростью. - Он помог Варьке приподняться, закинул ее руку себе на плечо и исчез вместе с нею.

  Что творится? Давайте, силы земные и небесные, весь план и по-порядку, будьте любезны!

  

  10

  

  Ясно, как день, что до всего пришлось доходить своими мозгами. Хотя, по-первости, как увидела первую свою выпущенную книжку, так до ума не доходило вообще ничегошеньки. Стараниями дизайнеров агенства, на обложке красовалась часть двери с изысканной ручкой, украшенной резьбой. Замочная скважина представляла собой букву кириллицы "ять". Вышло загадочно, на мой взгляд. Смотрела на это произведение и не верила, что к нему причастна: видимо, Ять ушла от меня вместе с содранной кожей. За это отдельные "благодарности" ведьме прахов.

  Выкинутый пакетик зеленого чая никак не хотел попадать в мусорное ведро, прилипая к мешку. Чашка, сволочь, словно сама соскочила с края стола, благо пустая, и кокнулась об пол, разлетевшись по нему мелкими осколками. М-да, пальцы еше не слушались.

  Я как марионетка, у которой перекрутились и перетерлись почти все ниточки, восстановить координацию пока не могла без прилагаемых усилий воли. Опершись о раковину, я пережидала, когда злость от бессилия пройдет. Из зеркала на меня смотрела то ли плохо сшитая кукла, то ли жертва хирурга-кубиста, так меня всю перекорябало.

  Постоянно возвращалась мыслями к словам Зевса. Что значило "становиться номальной"? Жить так, как хотелось: тихо и незаметно, чтобы не было битв на ножах в седьмом классе? Не было проблем с "агрессивным нервом", служившим причиной массе головных болей? Не было повышенной мутабельности, приводящей к полному видоизменению? Какая я БЕЗ всех этих наворотов? И есть ли я БЕЗ них вообще?

  Устало села на пол. Чайный пакетик победил. Я так и не поняла, чем все закончилось и закончилось ли вообще.

  Через открытое окно, как мне показалось, впорхнула цветастая птичка: вырвиглазной расцветки оперенье отливало на солнечном свете. Павлин сбежал из Эрмитажа?! Птица, оказавшаяся драконом-недомерком, приземлилась на стол, проехалась по нему и свалилась.

  - Не смешно.

  - Вот ты зануда. Ну, в чем дело? Чего грустим?

  А у самого глаза тревожно-виноватые.

  - Ладно-ладно, уже рассказываю.

  Он в человеческом виде все равно взгромоздился на стол, скрестил ноги и открыл рот. Давно бы так.

  - Прахи - существа пакостливые, достают и живых, и мертвых. И если живые про них понятия не имеют в подавляющем большинстве, то мертвые души знают все и держатся от них подальше. А такие, как прадед Ильи, еще умудряются при жизни своих будущих отпрысков "отмолить" от такого воздействия. Такие люди весьма лакомые куски для мертвецов, поистине бездонный кладезь энергии. То, как они заполучают себе королеву, не известно, но она весьма эффективно выполняет волю этой нации: охотится на такие больно живые души и приспосабливает их в пищу. Съела сама, выжала все соки, а уж хвост напитает прахов.

  Он отпил моего чая прямо из заварника, поморщился и "вскипятил" его до приемлемой для себя температуры.

  - Первой - из знакомых тебе - попалась Варвара, и то только из-за того, что инетересовалась потусторонним миром слишком глубоко и активно. И глупо. Попалась в ловушку, когда была замечена. Через нее Игнесса легко вышла на Михаила.

  - Что Варька делала у Михаила?

  - Гадала ему. Она, как у вас говорится, выездная. Ну, и под это дело все картины ему на работе "оберегами" расписала. То есть, так его оберегала, чтобы никакой другой женщине его эмоций не перепадало вообще.

  - Так как давно это было? Он же превратился в ходячее...

  - В зомби, Ять, в зомби. Марионетку. А он ее любил, между прочим, по-настоящему. Могла бы и обойтись. Перестраховалась, дуреха. Приворот - штука двунаправленная,только мало кто знает, что лишается своей воли, когда посягает на чужую.

  - И что? Чем все кончилось? - Перебила я. Даже мысли не хотелось допускать, что у него кто-то мог вызывать чувства. Тем более настоящие. Тем более Варька.

  - Сама видела. Все ушло спокойно и незаметно, он и сам, наверное, не помнил, что с ним вообще что-то случилось. Тихо подменили. Может, он к тебе за помощью пришел, но попросить ее уже был не в состоянии. Илье повезло больше.

  - Нет, подожди. Если Игнесса охотилась на "отмоленных", то Михаил здесь причем?

  - Не знаю, он это хорошо скрывает. Или сам не помнит. Или есть грешки, за которые его можно "утянуть". Про Илью рассказывать? - Он шутя сделал обратно из осколков мою чашку.

  Я дернула плечами и руками, чтобы продолжал излагать.

  - Этот-то точно "отмоленный", его душа на сохранении была в Торчковицах - сколько они "плавали", сколько крест там стоял, столько его и берегли, и не давали прахам туда попасть. Теперь-то вся его человеческая натура развернется после освобождения, сюрпризы будут. Через Варвару они узнали, что там лежит, и ехать должна была она. Но вмешался кто-то, до кого я не могу добраться (да и не очень хочу), и туда заслали Ять. Или повезло, или знали, чем ты занималась.

  - Исключено. Из нынешних работодателей, ни в "редакции", ни в агенстве это не известно.

  - И у тебя нет предположений?

  Я отрицательно повертела головой.

  - Все осталось в глубоком прошлом и похоронено для меня вместе с ЭБ.

  - Кое-кто так не думает. - Проговорился он и тут же исправил положение. - У Михаила тоже все - в прошлом. Вы с ним раньше никогда до этого не пересекались?

  - "До этого"?

  - До того, как познакомились.

  - Нет. Я бы запомнила.

  Познакомились мы с ним в грохочущем клубе, где я танцевала, выбравшись на сцену. Он тогда не постеснялся ни дождаться меня утром, ни уговорить подвезти, ни набраться терпения, пока я ему поверю. Надо сказать, хотя он и тогда не многим отличался от своего нынешнего состояния, но его эгоизм бил все рекорды по сравнению с моим, а также был весьма гибок и все оборачивал в свою выгоду. Кроме, пожалуй, моего прошлого, о котором он не хотел даже слышать. А я и не настаивала травить ему байки.

  - А зачем я понадобилась Илье? Почему дед решил, что ему нужна я?

  - А разве нет? Очень уж ты вовремя подвернулась. Словно кто-то знал, что ты сможешь "разрулить" эту ситуацию.

  - Но ведь я совершенно случайно соврала, что ничего не нашла.

  - Ты еще в это веришь? - Выразительно приподнял он одну бровь. - Похоже, ты знаешь о себе донельзя мало и этим пользуется кто-то умный.

  - Дальше-то что? - Попыталась я поразмыслить.

  - Ты о чем?

  - Не прикидывайся. Зачем Варьку уволок?

  - Страх у нее отшибло. В ученики пошла, соображать начала, что ее любят не за то, что она чем- то полезна или какая-то необыкновенная, а за что, что она есть. Ты, вот, этого не понимаешь... - Задумчиво, словно для себя, протянул он.

  - Кто любит-то? - Не дала я ему увести разговор в сторону.

  Он не выдержал и махнул на меня рукой. Понятно все с этим товарищем. Донаблюдался за ситуацией. Колдун колдуна доведет до бодуна.

  - Меня там искать будут? Или ты уже все отрегулировал своими силами?

  - Не думаю. Душу Игнессы опечатали в сосуде, чтобы не допустить "замены" и дать владыке прахов издохнуть, мы тесним их к морю, подальше от западных земель. Без нее они ничего не могут, особенно питаться. Могли только доставлять души и устраивать турниры.

  - Удивляет меня в тебе такая перемена.

  - Старею. - Выпрямился он.

  - Хвост-то отрос?

  - Да куда он денется... Ну, я полетел?

  - Если больше ничего сказать не хочешь... "великого".

  - Ты, это, извини, я ж не думал, что все так связано, просто о тебе сразу вспомнил, когда они появились. Но напрямую сказать не получалось, я просто не знал, что им известно, а что - нет.

  Несколько рассеянно кивнула, не о том думая.

  - Что значит "становлюсь номальной", Зевс? Ты ведь так сказал? - Остановила я его поползновения к окну еще на пару минут.

  - Ну, норма - это эталон для определенных сфер. Где-то тебя считают изгоем, а где-то - все твои завихрения в порядке вещей.

  - Скажешь тоже, так бывает только дома. - Мне вдруг показалось на миг, что Зевсу что-то известно о моем будущем. Или прошлом. Не успела я понять важности момента, как он снова заторопился.

  - Додумай сама, у меня дела, сама понимаешь, более приятные есть.

  Мы улыбнулись друг другу на прощание.

  А дома, обычно, окружают близкие люди. Любимые и не очень. С грустью посмотрела на телефон. И что дальше? Заявиться в таком "недошитом" виде? "Привет, ничего, что я исчезла у тебя на пороге?" Сойдет за дурацкую шутку? Не уверена. Села в машину и поехала плутать. Теперь он и дальше будет задавать вопросы. Россказнями про Торчковицы я вряд ли отделаюсь.

  Мышц словно не осталось, один сплошной камень, гвозди мной можно забивать. Остановилась на обочине и откинулась, так не долго и влететь в кого-нибудь. Снегу намело столько, что после прохождения внедорожника оставался след, как от катера. При стремлении занять себя и не думать, прокладывать легковушкам дороги по дворам показалось достаточно подходящим занятием. Мигают аварийками, выбираясь... Пару раз чуть не застряла.

  Стоило остановиться, как снова полезли мысли. "Норма". Это словно вызывало усмешку, впрочем, как и "любовь", и, особенно, как "боженька всемогущий". Пронеси меня от этих миражей. Да что ж ты сигналишь там, как заведенный?! Не мешаю я тебе выехать, отвали!

  Я и в зеркало заднего вида посмотрела, и оглянулась, и проверила, включила ли аварийку. Все равно на мозги давит. Стоит позади, не впритык, место у него вывернуть есть. Кто-то определенно сегодня решил вывести меня из себя. А мне это уже как-то надоело за последние несколько дней. Сейчас как выйду, как улыбнусь!

  - <Ять>! - Громогласно изрекла я, выскакивая из машины и запирая ее. Решила, что все-таки люблю Белую Ярость за безбашенность и готовность разорвать любого на чебуреки. - Ох, я сейчас тебе отдавлю кое-что вместо этой кнопки! - Думаю, а сама стучу в затонированное стекло со стороны водителя. Стекло после некоторой заминки ползет вниз. Рука сама сжимается в кулак, нещадно саднят и лопаются раны на коже.

  - Задолбался у тебя на хвосте сидеть. - Опустил он стекло до половины лица. - Садись.

  - Зачем? - Резко пропало желание отделить водителю зубы от десен.

  - Исповедоваться будешь. Садись-садись.

  - Я лучше следом поеду. - Но он, опережая меня, выскочил на дорогу и схватил за руку. - Я тебя прошу.

  - Я не хочу ничего объяснять.

  - Хорошо, поедем молча. - Тянул он к себе в машину.

  Я дала запихать себя на пассажирское сиденье.

  - Как себя чувствуешь? - Поинтересовалась, когда мы отъехали.

  - Лучше, чем один несостоявшийся покойник. Легко, думаешь, последние годы жизни по крупицам собирать?

  - Обойди всех женщин - быстро картинка нарисуется.

  - Здоровья не хватит, если всему верить, что они говорят.

  - Уточни, о ком мы сейчас говорим?

  - О Михаиле Львовиче, женихе твоем, или у тебя тоже провалы в памяти?

  - Есть и такое, но по другому поводу. Я про тебя спрашивала, а не про него.

  - Хуже, чем когда в окно вышвырнуло, не было. Жив, как видишь.

  - Вижу.

  - Ты мне не рада, я не пойму? Или я снова не вовремя?

  - Рада, просто... ты же спрашивать будешь.

  - А может не буду. Может, и так все знаю.

  - Откуда бы? - Иронизировала я, однако шутить не получалось.

  - Спокойно только, без резких движений, я, как-никак, за рулем. У нас есть общие знакомые.

  - Кроме Михаила и Игнессы?

  Какие у нас с ним могут быть, к чертям, "общие" знакомые?!

  - Тебе этих мало?

  - Да за глаза. Так куда мы едем?

  - Ко мне домой, куда ж еще.

  - Да куда угодно! Что я у тебя забыла?

  - Порядок навести! - Снервничал он. - Я все это время на работе обитал, как бомж последний! Завершишь дело, тогда уж и поговорим. Если снизойдешь. - Добавил он устало-издевательски. Тоже не очень получалось.

  - Как романтично! А в Торчковицах, стало быть, уже знал, кто я такая?

  - Нет! Даже не предполагал! - Словно обвинил в том, что не предупредила о "сюрпризах". - Рассчитывал просто хорошо время провести.

  - А я-то недогадливая, уж подумала, что ты банально "налево" решил сходить, а ты вон как, целая миссия была! Смысл жизни, прям, искал.

  - Стебись-стебись. Если бы ты мне монету тогда показала, я бы тоже не стал глупостями заниматься.

  - Со мной, по крайней мере. Если бы ты ее тогда увидел, эффекта не было бы.

  - Да уж. Влетает ко мне, значит, премированный медалью чемпионов дракон в миниатюре и молвит человеческим голосом... Да кто хочешь охренеет!

  Я не выдержала и расхохоталась, по возможности не сильно раскрывая рот. Напряжение стало отпускать.

  

  Квартиру я его "дочистила" быстро. И тут только, при электрическом свете, он меня разглядел.

  - Что, таких красавиц отродясь не видел?

  - Пожалуй, вопросы все-таки будут. - Тихо говорил он, хватаясь за телефон, вибрирующий на стеклянном столике. - Да, все хорошо. Приезжай.

  Он еще немного посидел в кресле, разглядывая меня с головы до ног.

  - Что найдешь, все твое, а я в душ. Твое счастье, что я с техникой работаю, а не с людьми - ты бы мне еще за карьеру ответила! - Крикнул он уже оттуда. - Воняю, как скунс...

  После всех процедур, включая эротическое намазывание особо саднящих частей моего тела мазькой, и совместного распития чая, во время которого я вкраце все же изложила свое прошлое до того момента, как познакомилась с Михаилом, влетел он сам, легок на помине, на ходу бросая мне свои ключи от моей квартиры. Я-то, конечно, могу и сквозь стены, но... пыльно это. Да и запасная связка есть.

  - Догадываюсь, что пропустил эпический рассказ о твоем прошлом. Не повторяй -куплю книжку.

  Продолжив рассказывать "сказочку про Ять", я уложилась в какие-то полчаса, оставив "на закуску" вопрос: это кто же - добрая душа - меня заслал в Торчковицы вместо Варьки?

  - Я и заслал после определенных консультаций. - Тихо резюмировал Михаил, улыбнувшись. Сидел он с этой наглой рожей, пока не убедился, что почти заставил вцепиться ему в горло. - Рассказываю. - Напряг он наше внимание. - Заодно отвечу, почему ничего не хотел слышать про твое прошлое. Думаю, кто спроси, ты меня не помнишь, не знаешь и увидела впервые утром, рядом с клубом.

  - Так. - Подтвердила я, ожидая продолжения.

  - Подумай, кого ты в бытие магистром никогда не имела права видеть?

  Я малость с лица спала. Да не малость, а вообще.

  - Ну-ну, без паники. Сейчас тебе за знание этих фактов ничего не грозит. Да, Ять, я входил в состав комиссии, что разбирала твое дело. И я первым принял решение о твоей невиновности.

  Я отвела взгляд, уставившись на напольную кадку с каким-то очередным подозрительным кустом, пока Михаил обрисовывал Илье в общих чертах, что там было.

  - Ей-то не привыкать, у них там, среди подростков, никакой дружбы-любви не было, а я? Схватили буквально на улице за руку, показали пленку и спросили, кто виноват. Думал, что в шоу попал, но пока не разобрался, не отпустили.

  - Прямо с улицы? - Подала я голос. - Ты ни разу не обмолвился, где работаешь.

  - И не обмолвлюсь. Но мой голос был первым решающим, а у вашего дезорга - лишь вторым.

  - А прозвище это тебе кто тогда нашептал... - И задала вопрос в лоб. - Был учредителем ЭБ?

  - И это тоже. - Он улыбнулся так, что Чеширский кот от зависти бы облез. Не уж-то вспомнил, как это делается... - Теперь понятно?

  Я подтвердила. На его месте, мне бы тоже не хотелось узнавать подробности моего прошлого после увиденного и пережитого.

  - А мне - нет. - Развел руками Илья.

  - Трехлетняя отсрочка разглашения косвенных вопросов после выхода из состава организации ЭБ. - Объясила я. -А то, что происходило с организмом при нашем воздействии, вообще не будет раскрыто никакой общественности.

  - Да уж, работа чакр в таких режимах трансмутабельности сознания... - Затянул Маихаил.

  - Не надо! - Илья спешно его остановил. - Меньше знаю, лучше стоит.

  - При наличии срока отлучения, для некоторых отсрочка разглашения дополнительно увеличивается в зависимости от тяжести проступка, так что там гораздо больше трех лет набежало, но это уже тонкости, хотя всем нервы потрепали, так как разбирались долго, весьма. Больно уж магистр Ять оказался скользким типом. - Михаил веселился, подумать только.

  - Мне краснеть от комплимента или со стыда?

  - Ладно, дай договорить. По роду основной деятельности мне эта "редакция" давно глаза мозолила, не говоря уже о том, что, одно время побыв в его должности, - он кивнул на Илью, - до полной кучи связался еще с "ворожбой" Игнессы-Варвары. Она себе случайно такое прозвище выбрала для этой деятельности, кстати. Потом еще и ты! Пришлось выбирать, а затем и тонко намекать, что лучше дело доверить такому чувствительному типу, как ты, а Варвару занять чем-нибудь, более для нее подходящим и легкомысленным. Например, Илья некий подвернулся, с моей подачи.

  Илья едва чай на себя не вылил.

  - С твоей!?

  - Я ж визитку украл, когда Варвара стала требовать выхода на тайну Торчковиц. Раз уж подставлять, так всех, просто Варвара бы так и так на тебя вышла. Просто с этого конца ей несколько дольше было до тебя добираться, чем Яти с другого.

  - И совести ни в одном глазу! - Подытожил Илья.

  - Согласен, не до нее было. То, что вляплался серьезно, мои коллеги уже поняли, поэтому действовали на свой страх и риск.

  - На "свой страх и свой риск"? - Передразнила я.

  - Не кипятись. Если бы не я, пошли бы они в милицию с заявлением по сокрытию клада.

  Илья автоматически потянулся к шее, где на цепочке висела монета.

  - Пришлось объяснять, что скорее поверят тебе и моим людям, чем Варваре, которая даже толком не знает, в районе чего Торчковицы находятся: карт-то много, поди докажи, где она, деревня эта. Все улажено. Конец. Я свободен?

  - Где ты работаешь? - С хитрецой спросил Илья, тоже следом поднимаясь. - Может, скажешь по дружбе?

  - Кто знает, тому и объяснять не надо, а кто не знает - обойдется. - Они как-то понимающе заулыбались, словно работники соседних офисов одного здания.

  - Еще чаю? - Поинтересовался Илья, когда мы остались одни.

  - Нет, спасибо.

  - А ты... по всему телу... такая?

  - Кое-где хуже, еще не до конца зажило. - Безжалостно убила я в нем романтические порывы.

  - Ты попала в мясорубку?

  - Нет. - Не столько змею и слепой обрубленный хвост было противно вспоминать, сколько свет, льющийся изнутри, и лицо Коракса. М-да, я видела его, круша все вокруг, не чувствуя, как под рукой ломается камень, режет железо и взрывается гадкое тело королевы прахов.

  Илья смотрел мне в глаза.

  - Я отвезу тебя домой.

  - Лучше до машины.

  Так он и сделал. Мы в неловкости потоптались на улице, глупо пошутили и разъехались, так ничего друг о друге и не поняв. У каждого есть Прошлое, которое лучше там и оставить - в прошлом.

  

  На следующий день связалась с полным восторга "блондином", у которого, к всеобщему ликованию, родился сын. Мы быстро с ним заговорили о делах, я узнала текущее состояние продаж книжицы. Дело, вроде, шло. Потом появилась в студии агентства. С учетом того, что зарплата моя целиком и полностью зависела от сделок, то можно было и пропадать не на долго без особых претензий.

  Но дела поднакопились, взялась их подбивать и вообще всячески мозолить глаза начальству, чтоб не забыло, что я есть. Так, с шутками, песнями и плясками, с различными прозвищами в мой адрес пролетел целый месяц. На "франкенштейне" заживало все как на собаке.

  Правда, такое течение времени меня удивило, поскольку я не могла вспомнить, чем все это время занималась. Наверное, просто жила обычной жизнью, не задумываясь о ней и ее результатах. На мне все зажило, не в последнюю очередь благодаря Зевсовой мазьке на драконьем жире. Где он его взял, не знаю, но воняет страшно. Пахни сам Зевс именно так в наше морское путешествие на первый турнир, передохли бы все крысы вместе с командой - причем, еще до отплытия.

  В наступившее временное затишье - выходные в одиночестве - я как-то растерялась, чем себя занять. Тихий субботний вечер в блаженном ничегонеделании нарушил телефонный звонок.

  - Ты про меня забыла. Зазналась?

  - Ну, конечно! Других поводов тебя забыть у меня, представь себе, не было.

  - Заехать за тобой?

  - Ты маньяк по Купчино плутать?

  - Да я уже здесь...

  - Илья. Сдается мне, ты что-то не договариваешь.

  - Ты уже спускаешься?

  Я посмотрела на себя: в пижаме, в постели, рядом блокнот, ручка, а в голове - "Сказочка про Ять, великого и ужасного магистра энергетических боев".

  - Конечно. - Вздохнула я.

  - Тогда вставай уже и собирайся, Скриппиты в городе.

  Да-а, с этими никогда не разминешься. Илья и вправду ждал, уже на лестничной площадке. Монета висела по-прежнему у него на цепочке. Присмотревшись, я опять отметила сходство его лица и чеканного лика. А затем я монету перевернула, не реверсом, а просто, вверх ногами. С этого ракурса в штрихах гравировки я узнала свое лицо.

  - Быть не может. - Тихо сказала я. - Ничего подобного видно раньше не было!

  Илья убрал медальон под одежду и легонько подтолкнул к лифту. Приятно, когда мужские прикосновения не таят в себе угрозы.

  

  11

  

  Старого деда в Торчковицах больше никто не видел. Крест стоит вертикально. Там тихо.

  

  12

  

  - Все прошло гладко?

  - Да.

  - А поподробнее? Эту "волну" еще не ловят!

  - Ять вне опасности, под присмотром нашего агента.

  - Сам как?

  - Пришел в себя. ЭБ будут ликвидированы?

  - Нет, останутся как тренировочная площадка, жаль терять такое прикрытие.

  - У нас не будет проблем?

  - Сейчас не до экспериментов СРУ и их требований. Скажу, что потеряли источники, они со своими филиалами ЭБ разобраться не могут. Чего не весел?

  - Вспоминаю себя, что ни день - то открытие, иногда от этого голову ломит. А вы, товарищ дезорг, не желаете испить пива нынче вечером?

  - Всегда к вашим услугам, Михал Львович. Кстати, последствий Белой Ярости нашего ятьского магистра каковы?

  - Сведены к минимуму. Прахи пошли прахом: червь умер без душезаклания.

  - Чудесненько. Мы где обычно, на Олимпе?

  - Конечно. Сегодня Зевс проставляется. До встречи.

  - До встречи.

  

---

(1) Обычное магическое действие более выского порядка (учитывая место), попрошу без высокодуховных спекуляций. Назад