© Мишина Надежда

Ять: печати Сдерживания.

  

  

Глава 1.

  

  Радоваться не хотелось. Точнее - не получалось; но и не хотелось тоже. Она выходила неестественной, а изнутри так и вовсе казалась ненастоящей. Дело было вовсе не в приобретенном опыте, а в тех внутренних сломах, что его сопровождали. После ЭБ осталась одна неизбывная грусть: веселье было как маска - деланным. Вот такое современное переложение 'рыцаря печального образа'. Скриппиты уже к этому привыкли и ничему не удивляются.

  Кажется, они стоят на грани окончательного разрыва с ЭБ: наблюдая за ними, можно было сказать, что это их даже радует - зачем им эта практика? Теперь, когда вся сила у них отобрана? Мною. Ралли по улицам с монтируемыми параллельно препятствиями и заданиями, вроде перелета автовоза с опущенными сходнями, их уже не привлекает. Может, я тому виной со своим 'видением', которое держит нас в лидерах.

  Или все дело в пресыщенности всем этим? Наигрались, по ходу, все. Вполне возможно, что я даже больше других.

  Или, наконец, остается предположить очевидное: все дело в 'печатях'. То ли они притупили остроту восприятия, то ли отсекли какой-то элемент низшей природы, отвечающей за адреналин при виде запредельного. Типа, астралом никого не удивишь и прочее.

  Девчонки режутся в бадминтон и периодически прикладываются к пиву. Все-таки печати, думается.

  Конечно, это для собственной безопасности только - на некоторых путях душа становится неуправляемой, а вместе с ней - и человек. Яна (1) как-то очень сильно захотела избавиться от третьей печати, то есть снять ее с моей руки и 'растворить'. Сказала, что она ее в тугодумный процессор превратила. Я переспросила несколько раз и сняла ее, благо, сама ставила. Дело было на даче, я тут от людей прячусь, но эти меня находят без карт, так вот: через три дня возвращаются и бросают мне под ноги дебила ЯньТварь. Все как положено: руки-ноги сами по себе, голова - сама по себе, слюна до пупа, смеется, хнычет и плачет одновременно. Спасибо, не пердит. Это не смешно, это гадко. Противно немного, но не слишком жалко. В конце концов, это закономерно.

  Спрашивают, могу ли я что-нибудь сделать. Высказываю недоумение, почему Я должна что-то делать? Она захотела снять - я сняла, захочет отдать - вперед, вот моя рука. Но Янка сильная, она это помешательство, разрушающее психику, из себя выдавила. Между нами (а она валялась в пыли, на дороге, рядом с канареечного цвета 'хаммером') появилась пентаграмма, вращающаяся без оси, то есть Негармоничная. Яна тужилась, как роженица, постепенно обретая прежнее, осмысленное выражение лица. Ей удалось 'поставить колом' (доминантой) свою разумную часть, после чего она, уже в диком жаре, растянулась и закрыла глаза с полопавшимися капиллярами.

  Остальные девчонки донаблюдали, как печать ложится обратно на кожу к шести остальным, расположившимся от ладони и выше: одна на ладони, четыре - до локтевого сгиба, одна - прямо на нем с внутренней стороны, седьмая оказывается чуть выше, на плече снаружи. Они все имеют по пять углов в круге со знаками и рисунками, кое-где похожими на санскрит, арабскую вязь, египетские иероглифы и руны. Собственно, отвечающих за мое благополучное и, главное, адекватное восприятие печатей всего три: на ладони, локтевом сгибе и на плече. Еще четыре - это Запирающие печати скриппитов. С новой печатью, появившейся на плече, я как раз и не могу пока разобраться.

  Девчонки тогда, меж тем, в некотором замешательстве смотрели то на ЯньТварь, то на меня. У них тоже были мысли, а не присваиваю ли я себе лишнюю власть над их психиками, да только Янка осмелилась потребовать свое назад. И вот что из этого вышло, пример - наглядней дальше некуда.

  - Так. - Сосредоточилась я, прислушиваясь к Янкиному состоянию. - Недельку не квасить, и все встанет на свои места. - Если еще есть желающие забрать свои печати, сначала...

  - Нет таких. - Прервала меня Светка.

  - Так бы сразу. А то почему-то никто не учитывает, что я кроме своих трех, еще четыре чужих выдерживаю, а некоторые свою вторую не принимают и от третьей спешат избавиться. Скажите лучше, вашу канарейку, сюда едущую, много народу видело? - Я помогла Яне встать и переползти на заднее сиденье машины.

  - Видело-то достаточно, да знает нас - чуть из всех.

  - Значит, скоро кончится мое вольное затворничество, понабежит тут всяких...

  Печати, до того выглядевшие как выжженный на доске рисунок, сверкнув, исчезли с поверхности кожи. Теперь меня только через астральное видение можно узнать: я давно отошла от ЭБ, лики не меняю, печатей не видно, а Пантера и того больше - свободная и где она теперь, не известно. Живи, как говорится, да радуйся, сирень нюхай.

  Сегодня девчонки 'пришли с миром' и упаковкой пива. А мне не радуется ни в какую.

  - Выпей пива - и все пройдет. - Попал мне на стол воланчик, за которым подошла та самая ЯньТварь. - Не можешь пить, просто расслабься. Ну чего ты?

  - Ты это видела? - Опустила я рукав рубашки. - И это при условии, что я ничем таким не занимаюсь.

  - Ого. Давно? - Яна была озадачена не меньше моего.

  - Что там у вас? - Подошли остальные.

  На меня смотрели, как на загадочную животинку. Неожиданно Стекло произнесла:

  - Я видела похожее.

  - Где?

  - На трупе. Знакомый есть в морге, хвастался снимком.

  Знаем мы ее 'знакомых', то миллионер-сторож, то библиотекарь, выучивший весь архив наизусть, то симпатичная, хрупкая девушка, всем милая, кроме тех, кто знает ее по прозвищу 'Бешеный Смарт' (2) (с этой на кольцевой лучше не встречаться) - значит, и патологоанатом не так прост.

  - Что говорит знакомый?

  - Ничего особенного. Ни на что не похоже, татуировщики в салонах не в курсе, язык лингвисты затрудняются определить. Это не привет 'с того света'? В командировку не собираешься?

  - Я как-то не связала с этим. Там ведь все тоже подзаглохло, я отказалась от связанности.

  - Ну, тогда это может быть 'привет' от тамошнего доброжелателя, узнавшего, что тебе что-то грозит.

  - Я ж говорю, не лезу никуда, деньги трачу только бездумно.

  - Так! Сдается мне, нам пора в турне по крайнему северу, я совсем не хочу быть рядом, если с Ять печати слезут. Мне Янки за глаза хватило, чуть все планы не сорвала. - Отрезала Марфа.

  Потом они спокойно и беззаботно дальше пошли кидать волан и резаться в пинг-понг. Но все уже понимали: скоро свалят, предчувствия никого не подводили.

  Может, в этом была причина грусти? Я к ним привыкла, пока они забросили скрипки и належивали бока у меня на даче, а теперь, чувствовалось, сладким летним денькам вместе в Пери пришел конец. И виной всему - незваная печать. Что-то я себе, наверное, не договариваю, хе-хе.

    

    

  

Глава 2.

    

  А может грусти всей, что слов Ильи - "пора рожать", произнесенных тоном почти отчаянным. И оттого более невыносимых, чем когда-либо. Я же все объясняла, вроде, и не один раз. Я давно уже променяла это женское свойство на... это даже не опишешь. Просто свобода от "обязанности рожать", другой путь совершенно. Мое решение, за которое не стыдно; и оправдываться нет нужды даже перед настолько близким человеком.

  Наверное, все потому, что разговор вышел аккурат перед его отлетом в Штаты. Не слишком радостное получилось прощание, откровенно говоря.

  Или же... какое там число? Не годовщина ли, часом, естественной смерти двух благообразного вида старушек, едва не отправивших меня в секту? Воспитательницы мои, опекунши, родные люди, к которым, да простят мне, я ничего не испытываю уже много лет, с тех пор, как вынудили эти гарпии из дома бежать.

  Эксперимент они над мозгом ставили, за счет оплачиваемого государством опекунского вознаграждения. Откуда у них только силы брались, когда дело касалось "становления отрока на колени и совершения молитвы"? В отличие от их, мои молитвы были услышаны сразу, хотя избавление пришло в облике нового кошмара.

  Этим двум однажды показалось мало слаженного долбления моего сознания (мне десяти не было), им захотелось оценки "экспертной": чтобы подивились их педагогическому таланту. С этими целями "на вечерний, предмолитвенный чай" были приглашены еще две старушки из местных. Подслушивая их разговоры (узлы они вязали из рук вон плохо, удалось выпутаться), я впервые услышала слова "приют", "отец такой-то", "церковь всеблагая преображения душ".

  Пополнение мучавшей меня братии произошло за счет известных мне по набегам на голубятню сумасшедших "прихожанок". Те же "шерочка с машерочкой", что и мои, но гораздо более "пробивные", наглые и громкие. Эти тихо в свою церковь волочь не будут, тыкая под ребра алюминиевой вилкой.

  Возникла реальная угроза загреметь не к доморощенным свихнувшимся верующим, а в секту с толстыми стенками. Когда они торжественно готовы были представить "подопытную", меня то есть, я бросилась им под ноги и, не обращая внимания на треск рвущейся одежды (тянущуюся, "линючую" синтетику они не признавали и часто стирать не ленились - и меня заставляли), выскочила из комнаты.

  Тогда побег провалился. Истерички держали меня втроем, пытаясь одновременно сказать четвертой, кому звонить, и заткнуть орущую меня, распластанную на полу.

  Меня сильно дергали за волосы в "воспитательных целях" и царапали тонкую кожу на лице и запястьях. Если бы не странный припадок, в результате которого я оказалась полностью беспомощна перед лицом грозившего мне лишения свободы, наверное, я бы и не освободилась.

  Вышло так, что они вызвонили-таки "того самого отца такого-то", гордо (это называлось "смиренно" у них) именовавшего себя "пластырем душ". Столковавшись с бабками и всевозможно их обаяв, он осмотрел меня, лежащую на полу без движения.

  Пошевелиться, и правда, было невозможно. После за этот шоковый паралич я была в состоянии благодарить кого угодно, только не их "боженьку".

  Я попала в "закрытое заведение", где со мной, по-прежнему обездвиженной, посадили возиться мужчину, абсолютно лысого и сурового с виду. После того, как меня во всю мощь голоса "строили" бабуси (надо ли упоминать исходивший от них запах?), ни одна собака, сколь угодно суровая, не могла своим гавканьем заставить меня сделать что-то против воли.

  А этот хотел, чтобы я встала и говорила, и ела, и пила, а потом и слушалась. На здешнем производстве сувениров древнеславянского толка как раз требовался сборщик тары. Короче, меня надо было поставить на ноги еще вчера.

  Открыла я там рот на этого "лысого командира" всего раз, не слишком мягко объяснив ему, что квартира и так отойдет этому дурдому, так х.рли ему еще от меня надо?! Мне все равно, во что тут все верят и кому поклоняются.

  "Лысый", оторопев от мата больше, чем от того, что я заговорила, с ходу ответил:

  - Если хочешь отсюда выбраться, осмотрись хоть.

  - Не могу. - По размышлении ответила тоном взрослого.

  - Почему? - Чувствовалось, что его все больше удивляет мое поведение.

  - Я - камень. Камень ничего не видит, никого не слышит и никуда сам не ползет.

  - Тогда уж - и не говорит. - Решил он меня подловить.

  Знаем мы эту "взрослую" логику.

  - А я и не говорю. - Отвечаю ему. - Я звуки издаю. Камень, сталкиваясь с другим камнем, издает звук.

  Лысого после этого долго не было. Пришел он только с врачами. А врачей, как я поняла, сопровождали здешние - чтоб чего не углядели лишнего. Врач пощупал меня, пощекотал, уколол, почесал себе репку и сказал, мол, да, действительно, я - камень. Выписал заключение, выдал талончик к "доброму доктору с клизьмой" и отбыл.

  Лысый пришел ночью. Крадучись. У него выходило это ловко и бесшумно, я аж залюбовалась. Аккуратно выкрутив лампочку, он вкрутил другую в настольную лампу, но она не загорелась. Стало темно, хоть глаз коли, - в моей комнате окна не были предусмотрены.

  - Шевелись, камень, если хочешь сбежать. - Посоветовал он мне, скидывая одеяло.

  Он провел меня по таким же темным и глухим коридорам. За некоторыми дверями, запертыми, как и моя, плакали, кое-где молились или тихо пели псалмы. Как потом выяснилось, необходимости в тишине и секретности не было: "лысый" и так выбил разрешение на посещение мной больницы. Настолько ему доверяли.

  Но напрасно. Как только он усадил меня в грузовик рядом с собой и отвез подальше, дорогой через лес, он дал по газам. В его руке сам собой появился телефон:

  - Толик, готовь справку, я ее вывез. Да, машину утоплю, не переживай.

  Клянусь, я тогда испугалась больше, чем шока, внезапно нагрянувшего и прошедшего без следа. Окончив разговор, он посмотрел на меня и вдруг улыбнулся.

  - Я там пацаненка хотел вытащить, но он уперся, верующий хренов. Да не боись. Я свой, нормальный. В Боях, по первости, поживешь, подучишься. Заработать дам.

  - Где? - Не поняла я.

  - "Энергетические Бои", ЭБ. Потом поймешь. Но всяко лучше твоих бабок и тамошнего мессии.

  - А где мы? - Нашлась я после нескольких километров пути пешком вдоль полного росы и тумана поля. Позади, если обернуться, в озере еще виднелась часть кузова машины.

  - У черта на рогах.

  Сдав меня "кому положено", этот лысый надолго исчез из моей жизни. Я училась по поддельным документам, параллельно тренировалась, подавала надежды и радовала себя успехами. Через пару лет, в районе двенадцати, навела справки по бабкам: все четыре живы, пугают весь двор проповедями и управы на них нет, поскольку у них "крыша сия велика есть".

  Сменила школу. Вынудили внутренние "разборки" в ЭБ, новому спонсору, сунувшему нос куда не следует, я не понравилась - характер был неуправляемый, в том числе и мной самой никак не контролировался. Потом вернулась в ЭБ - к тому времени те четверо, что сейчас скриппиты, меня люто ненавидели: их мастерство и умение все никак не давало им права на звание магистров. А титул ведь энергетической мощью прибавляется. Хоть они и были дворовыми оторвами, но некие сдерживающие "якоря" у них были: мама, папа, прочее. У меня такие "тормоза" отсутствовали. "Фаворитов"-конкурентов я топтала, как грязь.

  Битвы за магистрат - это вам не сюжет из фэнтези. Это были беспощадные драки. Парни, девушки - никаких скидок на пол. "Мочилово".

  В отборочном чемпионате выяснилось, что я самостоятельно овладела "оборотничеством" - превращалась в пантеру-альбиноса.

  Тогда появилась первая печать, прямо на ладони. Она долго оставалась единственной - помогала вернуться из звериного облика. Печать человечности. Она лишила меня бешенства, злобы в бою, такой, какая сама по себе ломает дух противника, понимающего в определенный момент, что перед ним зверочеловек, которому нечего терять.

  Эта перемена стала известна всем, и ее приняли за слабость: у ядовитой змеи вырвали ее ядовитый зуб. Я тоже сначала решила, что мне ни к чему этот "тумблер". Не известно, к чему бы привели попытки ее снять, не помешай этому возникший из ниоткуда "лысый".

  Во-первых, он сказал, что кто-то на ЭБ проиграл большие деньги. Во-вторых, я "убила" чьего-то фаворита, который должен был выйти на международный уровень.

  - Не дошел, с кем не бывает. - Пожала я плечами.

  - Это не все. Кое-кто хотел вернуть свои деньги и уже сделал это, теперь он хочет стереть ЭБ в порошок. Этим буду заниматься я.

  - И чего? Ножом по горлу? - Мне было безразлично.

  - Нет. Я уговорил его на другой вариант, но для этого придется тебе хорошенько попотеть. - Убедившись, что я слушаю, он продолжил. - Ты выиграешь чемпионат.

  - Я? - Меня "проперло на хи-хи".

  - Ты, Ять. Под эту цель я кое-что вдолблю тебе в голову и слегка здесь все переверчу. Слышала такое слово - "реструктуризация"? А "реорганизация"? Доход будет приносить не только тотализатор. Но, перво-наперво, ты найдешь способ объединиться с той кошмарной четверкой, которой, судя по всему, некуда девать энергию и время.

  - Альтернатива есть?

  - Она тебе не понравится. И никому не понравится.

  С тем я и пришла к "ужасной четверке", изложив предложение "дезорга" - так я обозвала лысого. Они кумекали с час, а потом согласились на том условии, что командует ЯньТварь. Мне было по фигу, кто из них главнее.

  Кличка к лысому так и прилипла. Надо сказать, так, как он, нами, считай - подпольными боями с участием несовершеннолетних, никто не занимался. Слова "трудовое законодательство", конечно, не стали звучать чаще, но это с лихвой компенсировалось "карманными деньгами".

  Мы стали зарабатывать. И перегрызлись все. Тогда у нас и возникло негласное правило, чтобы не лишиться кормушки: никаких стычек вовне, все решаем на боях.

  Меж тем, я выяснила, что сил у меня с отсутствием злобы ничуть не меньше, а вот энергии, точности и способности просчитывать - несравненно больше. Эмоции были отброшены. Магистр Аки Ять (образовалось от часто слышимого от бабок и прочих в свой адрес "Ах ты б..ть!!!" и от "ять" - буквы кириллицы) постепенно становился силой, с которой стали считаться. И это при условии, что пантеру видела одна я лишь раз, даже не испытав ее толком - мне словно на миг показали это.

  Ко всему прочему, к тринадцати годам я уже была перегружена знаниями, переданными мне дезоргом. Такого количества мистики не было ни в одной библиотеке тех времен. Его информационный источник остался тайной.

  Учитывая то, что мы в принудительном порядке изучали холодное оружие (от выбора дерева для древка и видов заточек до ковки стали и отлива рукояти), у меня в голове, помимо школьной дребедени, творилась полнейшая каша.

  Потом я отметила, что меня сторонятся. Не укладывалось в голове: я успевала все, вникала в науку боя и что-то еще свое соображала. В один прекрасный момент микс из наук вылился в конкретное умение и видение. Параллельно с идущим чемпионатом на уровне страны, возникли четкие задумки по поводу технической оценки уровня боя на расстоянии, системы расположения и движения камер для видео отчета, системы судей, не зависящих от магистрата и спонсоров - это требовало особого качества людей, особой восприимчивости, не только зрительной. Необходимы были мониторы, отражающие чакры бойцов и меридианальные каналы с уровнями поврежденности и забитости (они же должны использоваться при подготовке участника к вступлению в ряды бойцов). Нужно было, чтобы через мониторы можно было гнать музыку и передавать на них мысленный текст от судей - говорить и свистеть просто некогда. Нужен был купольный экран над рингом, чтобы оружие не летело в гостей, пока не перешли на полную визуализацию...

  Дезорг мог все. Это мы поняли, когда техника была готова, не хватало только передатчика: мысли передавать напрямую никто не мог. Незаметно для самих себя, будущие скриппиты участвовали в переоснащении. Привлекались и другие "кланы". ЭБ стали подпольной игрушкой, но дорогой, зрелищной и прибыльной, при условии, что на самом деле кровь не лилась. При прочистке образо-восприятия и образо-передачи, внутри экрана визуализированные образцы оружия походили на настоящее оружие всем; даже образом можно было разить врага, как в виртуальном пространстве, избивать его.

  Враг, вытаскиваемый за экран, "очухивался": весь в помятом обмундировании, на самом деле умерший, но живой. Силы образов оказались не слабее прямого воздействия. (И с собой в метро таскать любимый топор было не обязательно. Поэтому, кстати, нас не смогли рассекретить.)

  Но тут встала этическая дилемма: руководить "закулисьем" технического совершенства, всей мистической механикой, надо было мне. Даже судьи неосознанно передавали через меня мысли, хотя мне это не стоило труда. Почему? Настроенная на меня система функционировала почти автономно, достаточно было моего наличия.

  Если это был эгрегор, то его сердцем была я. Мозгом и всем прочим - дезорг. Об этой стороне ЭБ никто не знал. Узнать должны были только после моей безоговорочной победы, ЧИСТОЙ, не терпящей двусмысленности. Я понимала, что с этого момента должен был появиться авторитет магистра Ять.

  Все упиралось в чистоту победы. Дезорг, не будь лысым, поседел бы. Мы с ним пришли к выводу, что: мне нельзя врать; злоупотреблять алкоголем, курением вообще; надо есть "правильную" пищу; молиться еще надо попробовать, но это отмели сразу, заменив на правило "не материться".

  - Да, и простила бы ты бабок. - Намекнул он под конец согласования списка моих, усердно выпячиваемых отныне, добродетелей.

  - Нет. - Отрезала я.

  И в подтверждение своих слов в тот же вечер прокралась к своему бывшему дому. Все четверо совершали променад вдоль парадных, опираясь на палочки так же ритмично, как и вышагивали в ногу. Обсуждали все по принципу "что вижу, о том сплетничаю".

  На двери оказался новый замок, что, впрочем, проблемой не являлось. Внутри было чистенько, но в воздухе буквально стоял спертый воздух с "ароматом" старого, немытого тела. На продавленном диванчике дрых неизвестный, видимо, снимавший комнату. Большая гостиная была заставлена кроватями: все четверо, отдав квартиру тех двоих сумасшедших, ютились в одной. Зато просторная кухня, сразу видно, была самым обитаемым местом: здесь варились в собственном соку по поводу всего - сериалов, новостей, соседей. Интереса ради, заглянула в кладовку. Там, в глубине, были сложены мои старые вещи, из которых я выросла, тетрадки, игрушки и еще по мелочи.

  Талисмана не было: заколка для волос "осьминожка", может быть, сломалась давно, но, с бережливостью этих гарпий, сомнительно.

  Храпящий субъект проснулся и, источая запах перегара, поплелся в туалет. В коридоре увидел меня и замер, силясь сосредоточиться.

  - Не беспокойтесь, я внучка Агнессы.

  - Ты ж померла. - Икнул он.

  - Ну да. За заколкой пришла. Заберу и уйду.

  - Эт такая золотистая и как клякса? Так ее Агнесса носит.

  - Зря она вещь мертвой носит. Нехорошо. - Качаю головой как в укор. - Так ты иди. - Пропустила его в туалет.

  Пока он там тихарился, я заглянула под ванную - туда ни одна с ревматизмом не полезет, хотя, сдается мне, ванную пытались сдвинуть - так они искали "сокровища" моих родителей. Может, все перекопали даже под линолеумом.

  Я притянула к себе сверток и, окинув квартиру взглядом на прощание, вышла, как раз вовремя, чтобы спрятаться этажом выше. Постоялец выскочил на них с историей про меня. Его объявили алкоголиком, но он не унимался, пока Агнесса с проклятиями не сняла заколку и не выбросила на лестницу.

  - Доволен, Ирод? Приютили алкаша! Трусы хоть продавай, а завтра купи мне новую заколку и чтоб с камнями драгоценными!

  По отголоскам понятно, что "алкаш" видел или слышал, как я что-то делала в ванной.

  - Вот! Я же говорила, что там спрятано!

  - Да мало ли что ты говорила! Заткнись, не интересно, все уже сотню раз переслушали!

  - Ах ты кошелка старая! Иди молись в свой угол, чтобы мертвечина больше не появлялась!

  - А как, если не умерла она, а, с.ка, бумажку сделала?

  - Ты в своем уме?! Крестись, она ж ребенком была совсем!

  - Дети от одного богу не родются!

  Я подкралась поближе, поднимая, меж тем, "осьминожку".

  - Ты лучше справку проверь! Куды заныкала-то?

  - Не твое дело!

  - А коли откинешься первая, мы как квартиру в собственность получим? А, Агнессушка?! - Полился яд из молчавшей до сих пор старухи.

  - Назло тебе, Михална, переживу тебя, шоб не досталось тебе и секте твоей ничего.

  - Ишь, как заговорила! - Кажется, они были готовы вцепиться друг другу в остатки волос. - А то как бога всуе поминать...

  - Заткнись по-хорошему! Это я внучку к богу вела! И ежели б не вы, дуры старые, она бы со мной пасху встречала и поклоны в церкви била!

  - Ей сейчас хорошо у Христа за пазухой. - Прекращает их спор третья. - Но мы здесь, и ты, Агнесса, где эта проклятая бумага, скажешь! Или я Ванюшку попрошу, он тебе сломает что-нибудь. Правда, Ванюш?

  - Конечно, бабуль.

  - Ой-ой, ладно тебе. В комоде она, под трусами у меня! Вот пристали! Ты печенье купил?! - Накинулась она на "Ванюшку".

  Тот засопел, покаялся, что с перепою все проспал, наорал на родную бабку, что рассол вылила, и стал собираться "за печеньем" в ближайший ларек.

  Нужные бумаги я выкрала той же ночью: и о своей смерти, и подписанную дарственную на квартиру. Под ванной я хранила сведения о нотариусе, которому родители доверили завещание. Оставлять его дома, зная бабку, было нерассудительно.

  Вынув свое свидетельство о рождении из того же загашника, я, уточнив у дяди Толика, жива ли я по официальной статистике, пошла делать себе паспорт. Через месяц нотариус ждал меня с распростертыми. Бабулек, ничего такого не подозревающих, выкидывать из квартиры не стала, тем более, что деньги давно решили мою проблему места жительства.

  А там грянул мировой чемпионат. На меня выходили все больше мужчины, явно меня не дооценивающие. Отлетали только так.

  Не знаю, каких средств стоила конспирация подобных "игрищ", но она с лихвой себя окупила. К тому времени, как ход боев свел меня с "ужасной четверкой" в самом распоследнем финале, критическом, так сказать, мое измененное нескончаемой борьбой состояние сознания уже вовсю перелопачивало знания "что" в конкретное понимание "как".

  На грани "сдвига" печать помогла не "съехать", дав себя ощутить как стену, дальше которой уже не отступить. Внутри ощутился удар. Все перевернулось, вывернулось абсолютно. Конечно, это сухая формулировка... Однако тело тогда, атакуемое с четырех сторон, хоть и в прочных доспехах (3), вдруг ощутило легкость выхода из западни добивания в голову. Просто увидело все лазейки и использовало их - ВСЕ СРАЗУ.

  Мониторы тогда обнулили предыдущие очки-достижения, их и мои. Ничья. Решающие баллы. Мне припомнили всех уведенных парней, все пятерки и приближенность к дезоргу в частности. На меня снова полетела отлаженная, сработанная боевая машина из четырех человек. А МАГистры, надо сказать, - это еще и МАГи, простым оружием дело не решить. Эта четверка к началу чемпионата уже обзавелась титулами.

  Трибуны болели за них, особенно, российский сектор, вводя в недоумение и побежденных, и игроков, принявших серьезную обстановку нашего оснащения (там все обнюхали до винтика), и зрителей, игравших на тотализаторе.

  И вот - они перешли на боевую магию, которая и не снилась пока зарубежным игрокам. Лучи и дублированное многократно оружие улетало в экран, растворяясь. Вспомнили пустить музыку.

  Со стороны - чистой воды кино.

  Изнутри - бойня. Все хотят добраться до сокровенного: средоточия силы противника. Если воина его лишить, то он, как с вырванным сердцем - жить, никогда не сможет воевать.

  К тому времени хитиновая (4) нашлепка в виде знакомой "осьминожки" уже не раз уберегала меня от сотрясения мозга.

  Дезорг из ниши организатора-спонсора зорко следил за битвой. Его лицо ничего не выражало. Может, ему было не интересно. Если бы я вывела его мысли, посылаемые мне, то там бы настоятельно повторялось про "чистую победу".

  При том уровне "страстей" любая моя погрешность приведет к катастрофе. Врать, мухлевать, использовать "подвохи" в виде скрытых шипов было категорически нельзя.

  Четверо решительно перешли в очередное наступление, которое уже загодя было спланировано. Они были похожи на трансформеров, самураев при полном параде и ниндзя одновременно.

  Я чувствовала, как время растягивается кислой тянучкой, как оно вмещает в себя просто невероятные, как горные пики, массивы несловесной информации; прежде чем по мне нанесли еще хоть один удар после короткой передышки, тело закрутило волчком и бросило вперед, в атаку. Щелканье челюстей пантеры - вот единственный звук, слышимый мне. Я целиком сознание, микроскопическая точка, руководящая сильным кошачьим телом.

  Все напуганы.

  Потому как впервые видели, как вместо использования оружия игрок сам становится оружием.

  После этой битвы оказался лишь один магистр. Оголив руку, показала свою печать, и никто не усомнился в моей власти. И тут, от солнечного сплетения четырех, словно наклейки оторвались, - их печати легли у меня от запястья и до локтя. Меня пригвоздило свободой и ответственностью: они "принадлежали" мне, эти четверо, в том смысле, как просветление учеников принадлежит наставнику.

  Драться стало не интересно. Началось обучение других, прочистка энергетики, развитие. Образовались скриппиты, с которыми нам больше нечего было делить, вот с того и сдружились. Затем случилась история с Юлькой... и абзац. Скриппиты уходят в бесконечные туры, меня травят и я тоже "делаю ручкой" магистрату вместе с ЭБ. Тухлая история, не пересказывать же опять...

  Именно за Юльку, мне кажется, появилась шестая печать - я стараюсь не брать на себя судьбы других, сверх тех, что и так на мне висят. (Но могу и заблуждаться.) Иначе быть мне, как Ольге (Хлое): ни в церковь сходить, хотя я и так туда ни ногой, ни аналогично - в детсад. Еще не хватало своего, гипотетического, ребенка потерять как Юльку. Кто знает, может, я этого тоже боюсь, поэтому и не хочу, чтобы способность деторождения вернулась.

  А то, что она ушла, стало понятно тогда, на боях еще: я шла по пути до определенного предела, а там развилка: назад пойдешь - проиграешь, но останешься женщиной, вперед пойдешь - выиграешь, но станешь совсем другой. Давно уже себя через половую атрибутику не воспринимаю. И в выборе не раскаиваюсь.

  А бабульки-то умерли. Ваньку того не прописывали, все хотели жилплощадь секте отдать, да из-за меня не вышло. Через суды бегать доказывать права не пришлось, посланников из "святого места" отшивала видом, странным для непосвященных, и размером топора. Недавно продала метры, чтоб не напоминали. Катись оно, прошлое это.

  Ан нет, все отголоски слышатся. Девчонки привезли "серьезного" мужчину. Говорит, хочет фильм про ЭБ сделать. Он-таки "наслышан".

  Вытащив ключи от сейфа, арендованного лет на пятьдесят, бросила ему.

  - Они, - киваю на скриппитов, недовольных, что ключи никак не спрятаны, - знают пароли доступа и хронологию. Договаривайтесь об оплате за консультации. Там на десяток сериалов хватит, но основную интригу растолкуют только они. Да и правил вы не разберете.

  - Да что я, драк не видел! - Отмахивается гость, радостный от халявы. - Разберусь.

  - Лет через пять.

  - Так много? - Он на минуту сник. Оценив серьезность лиц, спросил:

  - Что же у вас там?

  - Протоколы боев, видеосъемка с раскадровкой ударов, кадры высокопоставленных гостей чемпионатов, "разогревочные" игры, посторонние спортивные шоу членов ЭБ, гонки с препятствиями, оборотничество, стадии преобразований магистров (решила не уточнять, что это чистой воды берсеркство), тренировки и фиксаж места убийства. Это только из ранней истории клуба.

  Гость уже не знал, продолжать ли ему радоваться или не начинать влезать во все это дело вообще.

  - Уловите суть, разберетесь, кто против кого, восстановите даты и основную линию с героями - получите документалку. Еще вопросы? - Мне стало скучно.

  Гость прикинул масштаб, положил ключ на желтый капот хаха (5) -хаммера, сел в свой приземистый Мерседес и укатил, не произнеся ни слова.

  Я повесила ключ на общую связку и пошла к дому. Кое-кто театрально смахнул пот со лба; стали доставать пиво.

    

    

  

Глава 3.

    

  Все шло тихо-мирно. Давно не ощущала себя таким нормальным человеком, как нынче. Жизнь катится: то дождь, то солнце, то облачно. Иногда приглашают потренировать или проконсультировать. Благотворительностью, типа подготовки ролевиков-толкиенистов, не страдаю: я их сразу начинаю обучать настоящему бою-воздействию энергетикой, на который их психики не рассчитаны в обозримом будущем.

  Насильно в ЭБ тоже не загонишь: я дала слово не поминать структуру. Это верно: то, что сейчас представляет собой легализованный ЭБ, - это чистой воды шоу с легкой мистической подоплекой, в конце концов, остались и защитный экран, и образы обмундирования и оружия, что возникают в его пределах. Кто хочет, тренируется на настоящем - это только в плюс идет.

  Однако нет уже оценки по чакральному или меридианальному перебою, о победе судят по потере инструмента или сознания, как в реальной схватке. Нет такого, чтобы кто-то пользовался экипировкой вне Боев. У меня, единственной, сохранилась способность все образы использовать в реальной жизни, что помогало мне на Континентале... Доводилось и здесь применять - при попытках "наезда" со стороны незаконных формирований.

  Тренер из меня, по сегодняшним меркам, прямо скажем, неподходящий: нынешние "драчунишки" многого не знают, да и орган восприятия в мозгу, отвечающий за переплавку сухих формул мистики в реальный опыт, не развит. Какой им смысл знать, в чем преимущества древесин для древка, какова их энергетическая структура, в соответствии с которой их и надо вытачивать, если есть масса полимеров и гибридных пластиков, которые гораздо удобнее и почти не ломаются. Никто не понимает, что дают подобные "мелочи", когда против импульсно-разрядных кристаллов никогда не выступали (был у нас один "тестер" магистров, что их и визуализировал. А он уж такое мог выжать из своей фантазии, что оборону выдумывал, в результате, сам против себя).

  Вот скриппиты (6) понимают досконально: зная "бытовуху" воина, можно сломать магов гораздо большего порядка, чем ты сам. У мага есть его искусство, а у них - тренированная таким образом целостность восприятия от самой жизни. На том и держатся сейчас. Успешно, надо сказать.

  А грусть моя философская, обычно не замечаемая, усугублялась от дурных предчувствий. Они были связаны с "ужасной четверкой".

  - И где они?

  Дезорг, повертев в руках бокал с пивом, так из него и не отпил.

  - Последний раз их передачи слышали на подходе к горе Кайлас. Интересное местечко, сильное. Думаю, за силой они и пошли. Но на что она им, ума не приложу. Организатор пока не переносит тур, до него еще полгода, но подготовка накрывается от и до. Он надеется, что, где бы они ни были, на сцену они выйдут. - Закончив спич, дезорг приложился к бокалу и не отрывался, пока не показалось дно.

  - Все, что я знаю. Организатор и сам больше не знает. Где Илья, кстати?

  - В Штатах. СРУ"шников скосила аномалия. Вирус накрыл не файлы, а электрооборудование. Надо обкатать резервное, пока удастся достать начинку из оплавленных оболочек. Представляю, как там сейчас воняет...

  Дезорг хмыкнул, набулькал себе еще пива.

  - Я думала, тебе это и так известно. Нет?

  - Темнит Ильюка. От нас скрывает все. - Прежде чем продолжить, "лысый" осушил еще полбокала. - Но Михаил ушлый, нашел его по спутнику. Сдается мне, Илья чего-то подобного ждал и не сильно скрывался.

  - Ну и где он? - Потеряла я терпение.

  - В Штатах, но не в СРУ. - Он еще помедлил, словно перед научным открытием. - Женщина у него там. И дети. Короче, к бывшей он вернулся. Не знаю, чем там его привязали, а может и сам.

  - Хоть кому-нибудь он объяснил свой поступок?

  Дезорг отрицательно качает головой, любуясь пивной пеной на стенках бокала.

  - Просто сбежал. - Он поднялся. - Чего ж ты ему не родила?

  Невинный вопрос до такой степени взвинтил меня, что дезорг предпочел скрыться, пока я не швырнула в него вырванный из земли летний столик. Опустила, только когда он ушел. Столик качнулся и завалился. В добавок его пнув, зашла в дом, забралась на чердак и завалилась спать, решив про себя, что ни за "скрипами" не помчусь, ни с Ильей нянчиться не буду - больно все взрослые уже, чтобы мне нести ответственность за их решения.

  В самой полудреме пришла догадка, а не Ильина ли печать у меня на плече? Не грозит ли ему что? Но на утро (а упала я спать днем) все эти мысли выветрились. Повесив "защиту", чтобы мой дом не могли найти ни знакомые, ни незнакомые, я в легкомысленном расположении духа стала готовить себе завтрак под ненавязчивую музыку. Жизнь стала гладкой, ровной, без шероховатостей и зазубрин: помехи исчезли. Снова сама по себе и отвечаю только за себя.

  

  На неделе выбралась по делам в город, заодно попала на тренировку - обещалась быть давно, а по пути оказалось только сегодня.

  Молодые люди в кимоно и босиком довольно бодро скакали по залу на разогреве, но бои меня разочаровали: энергетической настройки на программу учителя не происходило, в течение схватки ничего не усваивается, только заучивается техника, а у тренера и вовсе нет своей "мастерской" - передавать умение бессловесно, без учебной формулы он не может.

  В перерыве попросила его, тренера, показать печати.

  - Целых три. - Удивляюсь. - Так с чего бы ты бесполезен?

  - Они ж у меня все отобрали. Помнишь, как сражались с Людовиком? После него они и высыпали, обрубая мне все. Стал почти "импотентом", Бои покинул, этих, вот, тренирую, а у них, при низком качестве, уже по печати сидит. - Он был искренне раздосадован, а затем продолжил. - Я тебя с тем и позвал. Ведь не ты их ставишь, как мы поняли. Не знаешь, кто?

  - "Мы"? - Спросила я о другом.

  - Из-за них многие с Боев поуходили. Одна ты с четырьмя еще работала. Может, они чем-то отличаются? Может, наши ненастоящие, вроде порчи?

  Он показал руку. Три печати-деформы.

  - Разрушающие? - Уловила я суть. - Сдерживающие в сфере разрушения. - Шепотом откомментировала я, поднимая свой рукав.

  - Мать моя! Шесть! Ты же не действующая!

  - Седьмая на плече. - Добила я его.

  - Слушай. - Он залез в спортивную сумку. - Это снимки остальных, кто согласился показать. Разгадку мы не нашли. Если это порча против игроков ЭБ, найдешь его - отдай нам...

  - ... и скажи, как их на него повесить? Этим, если разом, можно убить. - Пролистала я черно-белые распечатки.

  - Это как эпидемия. - Поделился он. - Мы же вроде шоу по мотивам всех постановочных драк, никому уже не мешаем, на нас не ставят даже!

  - Почему?

  - Потому. - Разозлился он и показал руку. - Чего на "импотентов" ставить?!

  - А заграничные игроки?

  - Та же фигня. Кому мы сейчас-то мешаем, вот что понять не могу.

  - Ладно, поняла, посмотрю. - Пообещала я, думая, а не сжечь ли листы поскорее.

  - По этим что-нибудь скажешь? - Подбородком указал на учеников.

  - Скажу. - Я одними губами произнесла ругательство. - Один совет: начинай с азов. Откапывай свои записи по базовой "мелочевке".

  - Нельзя же было записывать!

  Постучала ему по голове.

  - Все здесь. Основное помнишь?

  - Конечно. "Подготовка - это девяносто девять и девять процента победы".

  - Вот и думай сам. - Я пригасила голос. - Если нас "убирают", значит, есть чего бояться.

  - Передам. - Просиял он. - Я понял, как не хватает твоего наставничества, только когда стал учиться сам и искать достойный спарринг.

  - Не за что. Я посмотрю, - тряхнула я листами, - но не обещаю. Отбой?

  - Отбой. - Кивает. - Эй, высерки! - Кричит им. - Хотите стать настоящими воинами, готовьтесь записывать и применять. Если кто сочтет это не нужным, то, что я сейчас буду излагать, валите по добру, по здорову и не грузите мозг ненужной информацией! Все нашли ручки? Отлично, пишем.

  Дальше из него сам собой полился ритмичный, не рифмованный текст, напрочь, он был уверен, им забытый. Оставалось только улыбнуться и не мешать: его "подопытные", поначалу не въехав, стали слушать, так и держа ручки неподвижными.

  

  На листках значились "партийные клички" и даты появления каждой печати. Такой шок не забывается: на коже проступает непрошенный рисунок или обнаруживается с утра, будто там и был всегда.

  Разброс дат был небольшим, появление печатей и впрямь напоминало быстро распространившуюся эпидемию. Ни под какой чемпионат, если это был вражеский маневр, акция подгадана не была.

  Печати между собой разнились не сильно, однако что-то неуловимое их отличало от моих собственных печатей и от печатей скрипачей.

  Одно смущало сильнее всего: сейчас в них было очень мало смысла, почти никакого!

  Не могло ли это быть связано с системой, что стоит за функционированием техники ЭБ? Она сейчас не используется и на половину магической мощи, да еще и отрезает от себя целые дееспособные куски. Что это, тяга к самоубийству эгрегора?!

  А может... это связано с вливанием в структуру опасного элемента, к которому эгрегор сильно не хочет быть причастным? Кого-то ЭБ скорее сдохнут, чем станут "воспитывать"? Тогда печати должны появиться аккурат накануне принятия в ряды нового члена.

  Но... если печати Сдерживания ставит эгрегор, то только для того (судя по мне), чтобы повысить энергетическую мощь, "тонкость" энергетики, так сказать, ставит заслонки для принудительной "возгонки" членов на высшую частоту.

  На остальных же печати Разрушения более, нежели Сдерживания. И их не могут преодолеть.

  От следующей мысли чуть не пропустила съезд с кольцевой.

  "Консервирует? Система себя консервирует?!"

  На какой-то срок, после которого, если не "распаковать" участников, начинается распад. В чем он выражается? В пропадании бойцов из-за "огрубания" и прерывистости их ауры. Дестракт сам себя выуживает из реальности Земли.

  Машину пришлось остановить на обочине, прямо с торца поста ДПС, чтобы подумать. Если рассуждения верны, скриппиты планомерно "падают" по слоям реальности все глубже, как через слоеный торт. Тут же вспомнилась мысль о принадлежности моей седьмой печати судьбе Ильи. То есть, эта же участь может постигнуть и его, хотя он не связан с ЭБ? Верно ли это?

  Если они идут через "ад", то сражаются с тамошней агрессивной средой - по этому следу их можно найти, правда, пока у меня еще есть печати. Но Илья не связан с Боями!

  Или связан?

  Он не интересовался ими больше обычного любопытства. Или проверял, о чем я в курсе, а о чем нет? Ну, не подозревать же его, в конце концов, раз уж он...

  Постовой стукнул в окно, представился, спросил, чего стою. Смотрю на него и не нахожусь, что ответить. Я задумалась? Мне плохо? Что со мной?

  Просит пройти тест на алкоголь. Все в норме. Отстал, но косится не хорошо, думает, я могу быть под действием наркотика. Посмотрела в зеркало: вид и впрямь удручающий. Сложила руки на руле, положила на них голову и не стала реагировать на очередной стук в стекло: пусть думает, что уснула.

  Мысли крутились все, как одна, тоскливые: есть ли печати у дезорга? Кто их ставит? Сколько еще времени до краха ЭБ, на что мне, в принципе, было плевать, если бы не некоторые люди, завязанные на систему.

  Незаметно действительно задремала. Развернулись разнообразные картинки... Вот дезорг "контачит" на меня мистическую ткань функционирования ЭБ. Говорит, пока есть ты, все будет работать, как надо, только имей в виду, и тебя можно довести до состояния никчемности.

  - И что будет-то? - Интересуюсь, пока он попросил поднять руки и стал манипулировать у меня за спиной.

  - Падение качества твоей энергетики скажется на "вменяемости" системы. Плюс, обратная связь.

  Я проснулась совершенно уставшей. Таких явных криков о помощи от своей души я давно не слышала.

  - Обратная связь, мать твою! Если меня нельзя найти, то система всегда на виду!

  Суматошные сборы (уже по прибытии и досыпании недолежанного в машине) остановила лишь усилием воли.

  - А есть ли у меня достаточно сильные враги, чтобы уничтожить меня через ЭБ?! - Озадачилась я. - Да и кому такое могло понадобиться?! Если, конечно, не решил дезорг разобрать Бои и вывести меня из структуры, даже с риском для меня и себя?

  Что же это за печати, если не способ самоуничтожения, разрушения, с множественными обманными "выходами".

  Я набрала номер, не глядя на часы. Мобильник дезорга отозвался из дома, с веранды.

  - Чай будешь? - Спросил он буднично, словно моя дача в Пери - самое логичное местоположение для него.

  Он ходил, двигался, доставал чашки и чай, при этом, по пояс голым. Так вот, у него весь торс был покрыт малыми печатями учеников.

  - Уверен, на распечатках, что я тут нашел, есть и те, что на мне, но на спине не очень-то рассмотришь. Думаю, там самые надежные - "прикрывают тылы".

  - Почему не сказал? - Пристыдила я лысого.

  - Я сказал. Видимо, поздновато. Староват стал.

  - Хорош придуриваться, товарищ дезорг. В чем дело?

  - "Мозг" нашей системы одряхлел.

  - И все?

  - А "сердце" очерствело. "Руки-ноги" не дрыгаются так бодро, как раньше.

  - Повзрослели члены, всего лишь. - Пожала я плечами, прихлебывая чай. - Все больше загадками про печати маются, судоку забросили.

  Эта моя "легкомысленность" его дожала.

  - Ять, я ведь не вечный. Хотел Илью подрядить, он с задатками воина, но тот "убег".

  - Что ты сделал? - Понадеялась, что ослышалась.

  - Да, я все ему рассказал. - Подтвердил он мои опасения.

  - Все? Всю подноготную?! - Я чувствовала, как ногти впиваются в ладони сжатых кулаков.

  - И про обратную связь. Да сядь ты! - Осадил он меня строго. - Если уж сбежал, то все, поздно теперь.

  - Сволочь ты, дезорг, что я еще могу тебе сказать.

  - Это Михаил, пока с тобой жил, вопросы не задавал, а этот ему задавал, а потом и меня душил. Сдался, раз уж ты артачишься.

  - Наверное, у меня на то были причины. - Недовольно заметила я. - Ты совершил ошибку. Он оказался не готов променять свои надежды на нормальную семью на ЭТО.

  - И я про то. Ошибки леплю одна хуже другой. Костяк ЭБ разбит, скоро все сложится бессмысленной кучкой.

  - Что еще ты не сказал?!

  - Скрипачи на Кайлас пошли за меня просить. А там чувствительность на фальшь, вот и "провалились" невесть куда.

  - К какой еще фальши?

  - Не замечаешь, что ли? Они все уже сами по себе, обеспеченные дамочки, которым детей иметь не грозит, ни одна болячка не пристает и запасы магии таковы, что они могут почти все, кроме воевать. Они ж почти эти, боги. Как ни глупо звучит. - Он умолк, глядя в свою кружку. - Разбежались они по мирам, чего они не видели здесь? Станут править в свое удовольствие королевствами или чем там...

  - Дезорг. - Хотела предложить ему не нести чушь, да сама почувствовала, что в его словах больше правды, чем выдумки.

  - Они в последнем сообщении просили не искать их, коснись что.

  - Грамотно надоумил, ничего не скажешь!

  - Да они же про Кайлас первые и заговорили, а я поддакнул не к месту. "Боги, мол, мы или кто, должны нас послушать!"

  - Врешь. - Тихо констатировала я факт. - Подсказал в духе намеков и невинность корчишь. Проваливай. Кстати, как мой дом нашел?

  - Захотел - и нашел. - Сказал он на прощание.

  Тут я наконец поняла, что ничего о "лысом дезорге" как не знала много лет назад, так и сейчас не знаю. А ведь то, зачем пришел, он так и не сказал.

    

    

  

Глава 4.

Среда. Часть 1.

  Если подозревать всех подряд, так недолго какой-нибудь манией обзавестись. Ну не могут быть кругом одни враги.

  За окном, в разрывах облаков, подгоняемых сильным ветром, - неестественно голубое, как рисованное, небо.

  А от мании (возвращаясь к собственным мыслям) не далеко до очередного помешательства. Аж передернуло. Одного хватило так, что ни в сказке набрехать, ни под вином рассказать. Да и по-новой выходить на бои в опьянении - потому как проще было действительно убить, чем сражаться, - не охота, а алкоголь вносил хоть какую-то погрешность в действия. Даже с поправкой на то, что ни на какие бои я больше не собираюсь.

  Отвлек новый звук на улице, какой-то непривычный. Открыв дверь и выставившись во двор, стоя еще на пороге, я увидела... запряженную лошадь. Ее-то фырканье и показалось мне странным.

  Сам двор тоже изменился: раздвинулся вдаль и вширь, весьма позеленел и выровнялся: не иначе за газоном следил целый штат садовников. Совсем уж "пряничную" картину дополняли видимые справа, далеко за яблоневым садом, горы, единой грядой простирающиеся на длительное расстояние. За ними плавно и нехотя искрились белым клубы облаков.

  Еще раз окинув взглядом это благолепие, я выпрямилась, подтянув к себе дверь и прикрыв ее. В полумраке прихожей постояла, прислушиваясь к звенящей тишине. Бросила взгляд в окно, потом решительно открыла дверь, все так же не переступая порог.

  Облегчению не было предела: прежний участок вернулся. Справа никаких гор, одни облака, подгоняемые ветром, как ленивые овцы. Дожидаться второго "провала" я не собиралась: вместо этого открыла дверь настежь и зафиксировала кирпичом.

  Вскоре уже ни особого удивления в памяти случай не вызывал, ни других эмоций. Один раз - это все равно, что померещилось, - не считается.

  И какое-то время, около двух недель, если не больше, идиллию моего проживания никто и ничто не нарушало. Отзвонились скрипачи. Связь работала через пень-колоду, но голоса, чувствовалось, радостные. Они "побренчали" нездешними регалиями, звонкими статусами и еще какой-то дребеденью. Сказать по правде - не прониклась. На все их "праздники жизни" приходилась всего одна моя новость:

  - Меня Илья бросил. - В четвертый раз повторяла я, подмечая, что чуть ли не радостно рапортую о событии.

  Последней звонила как раз ЯньТварь, которая осторожно поинтересовалась, а не надумала ли я к ним.

  Разобрав вопрос среди помех (Янка хоть не пропадала в разговоре), она была мною сильно и далеко послана. Я спросила только, находятся ли они - все четверо - по соседству или в разных "мирах"?

  - Светские круги разные, - горделиво ответили мне, - но, можно сказать, и по соседству. Мы друг другу "видимы" на расстоянии, но предположить, где каждая из нас, довольно трудно: в соседнем королевстве или миром дальше - миром ближе.

  - Понятно. - Протянула я, ничего на самом деле не понимая, кроме того, что у них хорошо отлаженная новая жизнь.

  - Может, и ты к нам?

  - Ты знаешь, куда благими намерениями дорога выложена? - Риторический вопрос. - Не делай мне никакой услуги, хорошо?

  - Ну, в отпуск-то хоть нагрянешь?

  - Я в отпуске. Пожизненном. Кстати, увидишь где дезорга, передавай ему привет.

  - Он тоже?

  - Он хуже.

  Далее то ли связь прервалась, то ли "пока-пока" я не расслышала. В общем, разговор повис незаконченным. Вместо этого, пока я еще не нажала "сброс" на мобильнике, Янка вбежала в дом, заочно крича:

  - Не нажимай!

  - Вот те на, фокусы! - Уставилась я на нее. А за спиной Янки уже изменился мой двор, не иначе, как она путешествует на вырванном из реальности куске своего мира.

  - Не нажала? Отлично! Слушай, отложи пока. - Она метнулась обратно к выходу. - Жди здесь! Не сходи с места! - Приказала она кому-то.

  - Мы не то, чтобы в других мирах, но мы и не в аду, как ты могла предположить, зная твою логику. Нас призвали на службу Стихии. Четверых, как понимаешь. Мы руководим элементалями соответствующих стихий, помогаем им ужиться с нынешним человечеством. Не криви рожу, "Розу мира" ты читала, а не только использовала против кого-то фолиант, я-то видела.

  - Толковый словарь, по-твоему, - вообще моя любимая книга?

  - Прекрати. Кстати, заметила, в каком порядке мы звонили? Это наиболее гармоничная последовательность. - Она замолчала, внимательно следя за чем-то, происходящим снаружи. За ее фигурой, застывшей в проеме дверей, я разглядела снующих людей, появляющихся на границе участка из ниоткуда (или из того мира, сообразила я) и, по его пересечении, исчезающие так же естественно. Может, находясь внутри поля Янки, они и видели другие для них земли, но не придавали этому значения.

  - Вроде успокоился. Я еще не совсем с ним освоилась, он пока моя база, с его помощью я вернусь. - Она отвлеклась от лицезрения кого-то, кого изнутри мне видно не было. Я сидела на веранде, не сильно-то и пытаясь пошевелиться, раз и так не выходит.

  - Яна.

  - Ах да. Не об этом. - Она повернулась ко мне. - Лысого помнишь? Впрочем, ты - да, у нас-то время течет иначе, не до воспоминаний было, тебя-то с трудом вспомнили... Так вот... О чем это я?

  Жалобно пискнул мой телефон, разряжаясь.

  - Черт! - Попыталась опередить меня Янка, однако не с целью не дать связи прерваться, а с намерением загородить меня от того, что я увидела за ее спиной.

  Разматывая зарядник для телефона, я увидела того, к кому она обращалась... Это как если бы в мироздании появилась узкая трещина без четких границ, из которой хлынул божественный свет. Он не слепил так уж, чтобы совсем (бывает же и на солнце можно смотреть), но он лился из подвижной гибкой линии метров десяти в длину. Причем, сама линия видна не была, в сиянии угадываясь как некая внутренняя граница света, самим светом окаймленная, но не имеющая объема.

  И тем не менее это было существо. Крайне любопытное, заглянувшее внутрь на писк мобильного.

  - Я же сказала! - Прикрикнула Яна на него, но было поздно: увидев меня, оно испугалось. Рискуя остаться здесь, ЯньТварь ухватила за хвост ускользающего огненного или светоносного змея, своим огнем (плазмоид?) и впрямь затмевающего солнечный свет.

  - Эй! - Поспешила я, малость развеселившаяся, следом. Уже в прихожей, буквально краем сознания, отмечаю, что Яна задела кирпич.

  Дверь захлопывалась.

  - Янка!!! - Я, пытаясь опередить створку, протягивала руку.

  И похоже, почти, чуть-чуть ведь оставалось, ведь не захлопнулась! Спотыкаюсь о коврик, вся в дурных предчувствиях, налетаю на дверь плечом, хватаюсь за ручку, чтобы удержаться.

  Делаю шаг наружу, чтобы не упасть.

  Колено подгибается, но слегка, за порогом я не растягиваюсь.

  За. Порогом.

  Голову поднять немного страшно. Впрочем, это мало что изменит вовне: под ногами уже видна сочная, ровная травка.

  Дверь можно отпустить: теперь с округлым верхом, сколоченная из толстых досок, она легко и плавно захлопнулась, провернувшись на смазанных маслом петлях. В нос ударил запах дегтя. Проходивший мимо с-виду-крестьянин (фиг его знает, может, здесь так графья носят) снял шапку и поклонился, не отпуская ручку тачки с водруженной на нее дегтевой бочкой.

  - Черте что творится. - Посетовала я, провожая его взглядом.

  Узкий корсет, обнаружившийся под платьем до самых пят, мешал дыхнуть в полную силу.

  - Фларенсия! - Позвала меня подтянуто-моложавого вида женщина, облаченная в похожих расцветок платье. Она быстро шла по направлению ко мне вдоль стены замка, который (по внутренним ощущениям) мне никогда не нравился - уж куда лучше прибрежная резиденция, хотя и в той комнат до фига. "До фига" в несвойственный мыслеряд вставила сама, поскольку число комнат, возникшее в голове, ассоциировалось только с количеством купе в поезде.

  - И почему у меня такое имя? - Удивилась я вслух. Видимо, вопрос относился к числу "старых песенок", к которым все были готовы. Подозреваю уже, что я здесь - немного, говоря культурно, взбалмошная особа.

  - Мы уже это объясняли! - Вздохнула она, беря меня под руку (довольно цепко, отметила я, хотя и не так, как бабки в детстве). - Дед - путешественник - отказывал в наследстве, если внучке, тебе, не будет дано это имя.

  - А повидаться со стариком нельзя? - Смекнула я, что он может быть в курсе, кто я, раз уж захаживал на Землю.

  И тут оказалось - не в бровь, а в глаз:

  - Милая, дедушка умер. А тебе еще рано. - Говорили со мной, как с буйнопомешанной.

  - Он все завещал мне, что ли? - Спросила я в лоб, чтобы окончательно прояснить вопрос. Видимо, он оказался слишком осмысленным.

  - Только не говори, - остановилась я, - что вы пытаетесь выдать меня замуж за какого-нибудь кузена - маменькиного сынка!

  Дамочка растерялась, чем я и воспользовалась, чтобы попереминаться с ноги на ногу: на них оказались интересные туфли, удобные, хотя и непривычные к носке. Не обращая внимания на снующую челядь, я задрала подол до колена и посмотрела на обувь.

  - О, боже! Фларенсия! Что ты как дитя! Тебе же восемнадцать уже! Новые туфли, разносишь!

  Но дело было не в туфлях, а в ногах, которые я по очереди вынула. На них не было пальцев! Словно забыли в процессе эволюции разрезать заготовку на пять частей. Я сказала кое-что неприличное, смутив женщину. Покрасневшая, она прикрыла глаза рукой.

  - Если хочешь, прикажи пальцам появиться. Будешь как крестьянка ходить босоногая, потому что на такие ноги обувь не шьют. - Она еще попричитала, отворачиваясь. - Сейчас в моде маленькая ножка. - Веско заключила она, направляясь к парадному входу.

  Я "наколдовала" себе пальцы, пошевелила ими, потом попыталась всунуть ногу обратно в туфель, но он стал слишком узок.

  - Ладно, - смирилась я, - пальцы долой.

  Прежде чем догнать женщину, посмотрела туда, откуда я вышла: двери не было. Заприметила камень, на который можно ориентироваться для поиска этого места, и поспешила следом, на ходу интересуясь:

  - А ты мне мама или кто?

  И этот вопрос удивления не вызвал, обошлось и без восторгов по его случаю:

  - Да, милая, я тебе мама. - Тихо-устало произнесла она, не оборачиваясь. - И я тебя очень прошу, прекрати оставлять в замке новые двери и переходы, мы все очень устали по ним плутать.

  Мы шли вдоль стен по мощеной дорожке из больших продолговатых плит, похожих на бетон.

  - Это у меня дар какой-то?

  - Ну, конечно. - Тон такой, как произносят "опять двадцать пять". - Если тебе надо выйти, обычными лестницами ты не всегда пользуешься, а создаешь новые... Их утомительно уговаривать убирать, иначе замок станет похож на муравейник. Это у тебя от деда, наследственное. - Заученно повторила она. - А теперь вернемся к тому, с чего начали. Я очень тебя прошу познакомиться с сэром Льмаилом. Он хороший человек и вовсе не маменькин сынок, как ты выразилась. - Она говорила мягко и настойчиво.

  На мгновение мне показалось, что "дед" она произносит несколько странно, словно это прозвище, а не возраст...

  - А без него нельзя? У вас денег мало? - Начала я выкручиваться, при этом понимая: если и была тут до меня помешанная Фларенсия (и помешанная ли, может, ее интереснее было таковой объявить для финансовой стороны дела), то она хорошо меня знала и очень тщательно продумала побег. Это сомнительно. Остается предположить мирские коллизии. Короче говоря, "случился случай" - произошло совпадение по стольким точкам, что меня принимают за свою.

  - Как? Ведь дед велел распорядителю ни гроша не выдавать, пока ты не выйдешь замуж.

  Ух, уже уважаю Фларенсию за дрессуру близких: все объясняют, как минимум, раза по три в час.

  - Ну, предлагаю строить лестницы соседям.

  - Это не женское дело!

  - Значит, удобнее меня замуж выдать, да? Это - женское?

  - Да. Я тебя и брата ращу одна. - Начала она привычную обработку. - Его выгодно женила, и тебя выдам.

  - А отчим что? - Неожиданно пришло мне на ум.

  - Я прошу тебя, не начинай снова.

  Я догадалась, что и себя дамочка "продала" выгодно и теперь всеми средствами старается укрепить свое положение, то есть, по сути, распихивает детей, чтобы как-нибудь, на досуге, родить мужу сына. Угу.

  Мы зашли в замок, провожаемые сонмом слуг. Изнутри замок был похож на обычную дворянскую усадьбу с окнами, чего снаружи по массивному зданию сказать было нельзя. Данный эффект удалось понять много позже.

  - Я вот все удивляюсь, как она никак не разберется со своим лихачеством! - Огласил сверху пространство хохотом мой "брат". - Сумасшедшая!

  Ярус-галерея под ним тут же прогнулась, как провисший гамак, в результате чего при падении он клацнулся подбородком по перилам.

  - Прекрати немедленно, он твой брат! - Схватила мама за руку и дернула.

  Если бы не она, ярус имел бы в середине небольшой спуск в семь ступеней и подъем через три шага в столько же. А забавный дар-то!

  Мама, тем временем, уже повела меня по правой анфиладе первого этажа в кабинет отчима, чтобы оттуда попасть в личную его приемную, где меня ждали сам отчим и Льмаил. Мы с братом показали друг другу языки. Опять-таки догадкой поняла, что брат больше по поджогам мастер - поэтому служил в штабе флота самого короля, тренируясь в дальности своей огневой мощи. И только запрет матери помешал ему прожечь мое "выходное" платье.

  - Как его зовут?

  - Брата зовут Зелан, - она продолжительно вздохнула, - меня - Константина, отца, - она подчеркнула это обращение, - Жозув. Жену брата - Ожели. Тебя...

  - Это я помню. С такими именами окружения Льмаил просто сломается. Вы хотите им управлять без меня или через меня?

  Мы остановились около одной из арок. За ее пределами творилось буйное цветение тропического леса: порхали длиннохвостые попугаи; цветы невообразимо яркости и четкости раскрывали свои чашечки лепестков; похожие на кленовые, листья поворачивались к нам, поблескивая каплями росы. Я была готова поклясться, что с этой стороны крыла замка ничего подобного снаружи не росло: тот же стриженный газон, что и везде. Между колоннами протянулось тонкое и на вид хрупкое стекло от пола до свода арки.

  - Я знаю, как тебе нравится этот подарок деда, но на чудеса других миров можно любоваться только через стекло.

  - Я пыталась стекло выбить?

  Константина тяжело вздохнула, дошла по коридору до конца и присела на скамейку, сложив руки на коленках: видимо, предполагалось, что я буду идти медленно, всем подряд любуясь. Я бы тоже с удовольствием отсрочила процедуру "сбагривания меня".

  Интересно, конечно, кого я могла прельстить, если уж в семье меня держат за психа со стажем. Эх, пообщаться бы с настоящей Фларенсией, спросить, кого она хочет в свои мужья - так или иначе, я ее обязательно отправлю обратно, на свое место. Хм... если так рассуждать, то можно не отказывать себе в удовольствии и все здесь как следует разгромить.

  - Ну, что, дурочка, замуж хочешь? - Подкрался "брат". Ему двадцать пять, его все устраивает. Наверняка травит байки про меня с сослуживцами. У него шитый золотом лазоревой ткани камзол и руки в карманах, блестящие сапоги и наглая, самоуверенная улыбка. Он смотрит свысока, слегка сочувствующе, но с любопытством.

  - Нет, сплю и вижу, как оставить тебя без дедовых денег.

  Улыбка у него несколько сникла.

  - Вот не пойму, долго ты еще нас за нос водить будешь?

  - Отойди от нее. - Окликнула мать.

  Он ее "не услышал".

  - Тебе ведь тоже этих денег не видать. - Сузились у него глаза.

  - Зелан, отойди от нее! Не сейчас, пожалуйста.

  - Ты уверен, что они вообще существуют? Я их не видела, может, ты? - Оставив брата в тяжких метаниях мысли, верить мне или нет, я подошла к Константине, обрадованной и обеспокоенной одновременно, что я не вспылила.

  - Их видел распорядитель! - Нашелся Зелан.

  - Вот и верь ему. - Отозвалась я.

  Итого: мама - уставшая от меня женщина, которой проще повторять одно да потому, чем лечить меня (уверена, что Фларенсия имела уже и эту добровольно-принудительную услугу) или заколдовывать туда-обратно без видимого эффекта. Брат - высокомерный выскочка, задира, но мозги на месте: их было бы неплохо поставить на место собственным денежным состоянием... Посмотрим, что из себя представляют остальные члены семейства. Еще бы глянуть на братову жену, - мелькнуло у меня, - но то не к спеху.

    

    

  

Глава 5.

Среда. Часть 2.

  Насторожившийся отчим, уловивший какие-то знаки от жены, оставил нас с Льмаилом наедине через пять минут светской беседы. Я без зазрения совести его разглядывала, скорее, как образчик искусства времен Рафаэля и Микеланджело: белокурый, розовощекий, голубоглазый, пухлогубый - короче, один в один пупсообразный Купидон-переросток. Лицо интеллектом не обезображено, признаков мысли - ноль. Губы изогнуты презрительно и капризно, кружевные манжеты покрывают холеные руки. И панталоны по моде.

  Стоило отчиму нас оставить, как я перестала себя сдерживать и во все горло расхохоталась. Недоумение скривило его и без того изогнутые губы, на гладком лбу появилась непрошенная морщинка.

  - Чем обязан бурному веселью?

  Его голос был похож на голоса мультяшек. С этого меня "повело" еще больше.

  Гость покинул меня в полном недоумении: ему невдомек, что его внешний вид оценивается иными мерками.

  Пока он нас покидал, и его, соответственно, выпроваживали со всеми почестями, мне принесли сладкой воды "освежиться".

  - Знатная гадость. - Поморщилась я. - Сироп один.

  - Это переходит все границы! - Отчим влетел в свой кабинет и схватился за выглядевшую имитацией саблю, что там висела на стене, на фоне зеленого сукна. Протестов со стороны Константины слышно не было. Затем Жозув появился и в "приемной". Вместо него первой заговорила я:

  - Хочу чистой воды. - И показала на графин.

  - Так прикажи. - Жозув смел со стола все до единого недопитые бокалы, что подавали во время натуженной беседы с гостем. - Или ты решаешь, за кого выйдешь замуж, или выбираешь закрытый пансионат по вкусу.

  - И в монастырь можно? - Пошутила я, когда напилась, наконец.

  - На Лысую гору, пешком. - Сарказм из уст этого человека звучал смешно, и я хихикнула.

  - Что в этом смешного? - Не понял он. - Взойдешь через терновник, прилюдно ото всех родных отречешься и - свободна, как ветер, хоть в монастырь.

  Ага, значит, монастырь не нравится. Сначала извольте все родственничкам отписать.

  - Мне б одним глазком на завещание глянуть. - Нагло улыбнулась я.

  - Она не меняется. - Вошел Зелан и уселся по правую руку от моего отчима, видимо, ему приходящегося родным отцом. Теперь ясна логика Константины: избавиться от отпрыска другого мужа. Кстати, а где он? Отчим теперь завис надо мной с угрозой во всем виде.

  - А с остальными двадцатью пятью копиями ты что успела сделать? Долго мне еще из-за тебя переписчика к распорядителю гонять?! Это недешево!

  - Хочу оригинал! - Упрямо гнула я свое, при этом оттягивая нижнюю губу, что особенно бесило Зелана.

  - Может, и правда, стоило сдать ее в приют? - Еле сдерживаясь от бешенства, процедил он.

  - Зелан! - Мать устало прикрыла лицо, но не заплакала: отчим слез не любил, и ей уже было все равно.

  Рыча что-то нечленораздельное, отчим выпрямился и подошел к камину. Долго там стоял, поигрывая водой в бокале (в доме было запрещено пить вино), потом отпил и выплеснул остатки в огонь. Тот только разыгрался с него - удивительное согласие стихий.

  - Я готов выслушать любой вариант от тебя, поскольку устал предлагать свои. Ты все их поганишь. Итак?

  - На любой согласишься? - Мне даже стало интересно, как далеко можно зайти.

  Отчим помедлил. Основательно.

  - На любой, если это будет в моих силах устроить.

  - И если никто не пострадает. - Язвительно добавил брат.

  - Отправьте меня на бал вместе с матерью, нам надо побывать в свете. Не перебивайте меня. - Осадила я готового отмочить колкость Зелана. Жозув меня в этот раз поддержал, что случалось до этого никогда. - Я посмотрю на кандидатов, мама даст справку по ходу дела. Увижу их в куче, кто чего стоит относительно друг друга. До того мне необходимо платье, еще одно, и чтоб не хуже, чем у жены Зелана. Не покупное, шитье по мне, и еще одно - мужского кроя. В первую голову, конечно, - отвезти меня к распорядителю и, даже если в его присутствии, дать в руки почитать оригинал завещания со всеми секретными протоколами. А еще я хочу есть - это прямо совсем сейчас.

  (Кто б мне тогда сказал, не подписывайся ни на что и не вступай ни в какие игры, а то ты автоматически будешь вовлечена во всю деятельность, на которую ты имела неосторожность согласиться, я бы тому спасибо сказала, да еще и доплатила бы за сэкономленное время, так нет же: некому было предупредить о здешних мироорганизующих законах! Оставалось только увязать все глубже...)

  Семейство сидело в полном молчании. Тикали часы, качался маятник, но они все еще молчали, даже Зелан.

  - Я же говорила. - Тихо сказала Константина.

  - Что же ты говорила? - Унижающе-высокомерно "тыкая" старшей, поинтересовалась вошедшая без стука девушка кошачьей грации. Воротник-стойка, веерообразный и расшитый жемчугом, подпирал собранные в кичку тяжелые, гладкие волосы, держащиеся в высокой прическе только за счет тончайших шпажек, украшенных цветами и бусинами. Платье ее не расширялось книзу, как обычно, а струилось вдоль фигуры. Она села на подлокотник кресла отчима, отодвинув, тем самым, и Константину, и Зелана.

  - Все будет по-твоему. Я еду к распорядителю через два дня, в пятницу, к полудню. Чтобы не гонять посыльных два дня, в пятницу выедем раньше, к закройщику.

  - Отлично придумано, па-па. - Я вышла, наслаждаясь всеобщим замешательством.

  - Какая муха тебя укусила?! - Скрестила руки на груди Ожели. - Мы начинаем плясать под указку этой ненормальной?

  - Как она узнала, сколько стоят платья моей жены?! - Очнулся Зелан.

  - Кому какое дело до моих платьев! - Непонимающе переводила взгляд с одного на другого Ожели, начиная злиться. - Зелан?

  - Можно начинать кого-то благодарить. - Вздохнул Жозув. - Кто-то услышал наши молитвы.

  - Как ты собираешься скрыть от нее ту часть завещания, где... - Подала голос Константина.

  - Не знаю. Придумаю что-нибудь.

  - Меня посвятят, наконец, в случившееся или мне надо начать орать, как этой дурнушке? - Ожели кипятилась все больше, потому как на нее не обращали прежнего внимания, хотя уж где-где, а здесь центром всего была она: ее состояние держало наплаву и вдову леди Константину Уватламоль с ее невменяемой дочуркой и богатыми на чудеса и урожай землями, и сэра Жозува Хотса с его сыном и их общими связями при дворе короля. Признавать женскую часть своей семьи Ожели Нормаланд отказывалась.

  Если бы не этот брак на вдове, и сам Жозув ей бы сгодился, ближайший-то советник Его Величества. Не успела - это было явное упущение, которое удалось хоть как-то исправить, узнав, что Хотс нуждается, скрывая это даже от короля, - а ведь целая прорва средств ушла на эту Фларенсию. Уж лучше бы не тратились, а всю сумму, как она и предлагала, отдали бы распорядителю, но дряхлый черт оказался слишком жаден, либо упрям: сказалось общение с дедом Фларенсии, сумасбродом, в которого она и пошла.

  "Уватламоли. - Ожели ненавидела их всей душой. - Притча во языцех, истории про них до сих пор ходят по двору, сам король любил старика, не вернувшегося из похода, как родного".

  С Нормаланд короля не связывало ничего сверх финансовых сделок. Это зря. Быть бы ей вскоре королевой, если бы не такая однобокость отношений. Конечно, со двора ее ни в коем случае не погонят, кредиты банка отца не раз спасали казну и государеву честь (после исчезновения старикашки он многое себе стал позволять). Иногда и Ему надо было давать знать о плате по долгам, но кому охота лишний раз напоминать гнусную фамилию конкурентов за сердце Его Величества.

  До подачи ужина было еще полчаса, а после рассказа Зелана о перемене во Фларенсии охота есть вообще отпала. С этой мерзавкой надо было переговорить, с чем она к ней и шла. В собственных покоях ее не оказалось.

  - Где она?! - Схватилась Ожели за чепец пробегающей прислуги.

  - Кто, леди?

  - Фларенсия где!

  - В бывшей детской, на чердаке, леди.

  "Еще и в пыль лезть".

  Но наверху оказалось прибрано и довольно просторно - их с Зеланом будущий ребенок смог бы здесь резвиться сутки напролет, так нет, теперь эта тут застряла.

  - Что ты тут делаешь? - Потребовала она отчитаться, поднявшись.

  - Наслаждаюсь видом. - Я позволила Ожели подойти ближе, ничего не имея против драки - она хорошо прочищает мозги, а мне бы это сильно пригодилось.

  - Значит, наприкидывалась дурочкой, а теперь решила все прибрать к рукам? Не выйдет.

  - Была одна Фларенсия, сбежала, появилась другая... Посмотрим.

  - Кто научил тебя давать связные ответы?

  - Сама. - Пожала я плечами и вновь устремила взгляд вдаль: сквозь панорамные окна формой в продольную половину яблока отлично были видны поля с крестьянами, зеленые островки деревьев, сады и так до самых гор, спадающих постепенно по высоте к морю, а там и вовсе прекращающиеся. Вместо них - естественные арки на побережье, небольшие островки и просто одиночные пики, торчащие из воды и покрытые растительностью. На одном из таких должна была быть скрытая лианами веранда, ведущая в укромный дом, совсем простой. Пришло ощущение, что там предпочитал жить дед. Интересно было бы там побывать.

  Ожели долго ждала еще какой-нибудь реакции.

  - Смотри-смотри, не скоро еще придется. По завещанию, после замужества, все твои деньги наши, а ты лишаешься всего.

  - Ты мне поцитируй! В черновиках ничего подобного нет.

  - Сама увидишь, черным по белому. - Просияла она. - А тебе это не переписывали, чтобы не пугалась и не отказывалась от замужества за первым встречным. - Не упустила она случая для оскорбления.

  - Тогда с чего ты сегодня такая болтливая?

  - Скоро это перестанет иметь значение. Король подпишет указ о домах призрения. Первым будет этот дом. А ты, какая честь, станешь первой обитательницей. Все твое состояние отойдет к твоему отчиму.

  - Ты уверена в этом?

  - Все знают, что ты больна. Король сжалится над тобой и ЛИЧНО...

  - Сомневаюсь. - Отрезала я.

  Ее глаза сузились, взгляд стал колюче-жалящим.

  - Думаешь, успеешь всех переубедить за один бал?! Ха! Да никогда!

  - По себе судишь?

  - Я тебя знаю. Ты слишком самоуверенна для своих лет.

  - А ты стара для моих лет. Или хочешь посоревноваться в красоте на балу?

  - Ты гроша ломаного не стоишь, грязная приблудница! - Бросила она. - Ты ничего не понимаешь в моде, а женственность может тебе только снится!

  - А у тебя яда на три гремучих змеи.

  - Поверь мне, Константина не на твоей стороне.

  - И не на твоей. И Жозув терпит тебя из нужды. А брат ничего не понимает в женщинах.

  - Ты не Фларенсия. Распорядитель это поймет, и ты всех опозоришь: все решат, что Хотсы пошли на обман. Неужели тебе настолько безразличны их судьбы?

  - Вот и сыграешь на этом, всех спасешь, если, конечно, раньше твоему отцу не надоест давать тебе деньги или они у него не кончатся.

  - Ужин готов, леди.

  Первой по-королевски удалилась Ожели, причем слуга еле успел отскочить с ее пути.

  - Спасибо, Марсель. - Поблагодарила я, радуясь знакомому названию: дед явно тяготел к Земле. Марсель поклонился. - О деде еще поговорим.

  - Как будет угодно. Рад, что разум вернулся к госпоже.

  До ужина прошло достаточно времени, чтобы и в свою комнату спросить дорогу и в "галерее предков" побывать... Портрет Фларенсии там тоже был. Неуловимое различие в наших лицах было, может, я не такая одухотворенная, может, художник приукрасил местами или скрыл неприглядные черты (уж не в поисках ли признаков дебилизма разглядывала я ее портрет...).

  Решив в комнате проверить догадку относительно предыдущей Фларенсии, я перерыла всю перину, проверила все складки балдахина и портьер. Заглянула и за картины, и за ее портрет в галерее. Полезла было под ковер, но Марсель, проникший в комнату и увидевший то количество пыли, что заметалось под него, меня спас:

  - Леди предупреждала загодя, что сего дня, когда станет делать вид, что ищет нечто, мне следует передать конверт невскрытым, перед ужином.

  Передав письмо и удалившись, вопросов он так и не задал. Невозмутимая личность. Внутри оказались долгожданные инструкции - "записки сумасшедшего" - и именная печатка, знак различия. Осмотрев ее и воск на конверте, нашла их идентичными. По моим скромным представлениям, человек, запечатывающий конверт и, одновременно, запечатывающее кольцо оставляющий внутри, или имеет дубликат, или маг, или сильно мухлюет со временем. Если последнее относилось к Фларенсии Љ1, то не удивительна ее неадекватность, мозгами в этом ремесле можно двинуться со страшной силой.

  Я ухватила информацию местами, потом собираясь обстоятельно все пролистать: тончайшая бумага исписана чернилами с двух сторон, что поди разбери.

  Ужин проходил на удивление бодро. Зелан шутил, что, если я "поправилась", то, наверное, скоро смогу учить его технике огневого поражения на расстоянии. Ожели веско заявила, что, если мне удастся сказаться нормальной на балу, то это уже будет прекрасно для возвращения семье доверия. Тиха была Константина, Жозув тоже только прислушивался к щебету парочки, перекладывая крылышки на тарелке.

  - Может, Фларенсия хочет что-то сказать? - Подал он голос, отложив столовые приборы. Слуги чуть не отпрыгнули от него.

  - Нет. - Я закинула в рот очередную порцию вкуснейшего, сочного пирога, по виду напоминающего желе- мармелад, а его вкус и сравнить было не с чем, разве что он отдаленно напоминал яблочный.

  - Я требую объяснений. - Повысил голос Жозув, так и не приступив к трапезе.

  - А именно что бы вы хотели знать, па-па?

  Константину укололо, молодожены, сидящие напротив, напряженно переглянулись.

  Порывисто схватив приборы, он их бросил об стол.

  - Прекрати спектакль! Ты всех водила за нос! Для чего?! Это не отменило ни твоего совершеннолетия, ни распоряжений твоего деда! Ты нам врала, отвечай?!

  - Нет.

  - Она немножко поприкидывалась, а потом передумала, да? - Подлила масла в огонь Ожели. - Это ведь не вранье. Девочке хотелось внимания, а не взрослой жизни...

  - Ожели. - Константина подняла на нее взгляд.

  - Да, мамуля? Хочешь сказать, это не так?! Или, может, ты знала и не сказала? Чтобы спокойно выйти за Жозува?

  - Ожели! - На этот раз и Жозув не промолчал.

  - О-о-о, Ожели, ты так неравнодушна к папе! Уж не в могилу ли ты хочешь свести Константину, чтобы занять ее место? - Уколола я, прощупывая почву.

  - Вот уж нет. Снова твои выдумки! Надоело слушать! Только не вздумай рассказать на балу, все мнение о себе испортишь.

  - Спасибо за совет, стану говорить, что обязательно одолжу брату денег продать тебя с доплатой.

  - Это глупо. Скажи ей. - Обратилась она не к мужу, а к Жозуву.

  - Слепец. - Прошипела я брату и показала язык.

  - Ты уходишь от ответа. - Заговорила Константина. - Ты правда врала всем, прикидываясь больной?

  - Нет. А вот ты выглядишь расстроенной. Как твое здоровье?

  - Ее здоровье никого здесь не интересует. - Поднесла Ожели бокал к губам.

  - "Никого" - это тебя. Стекло не откуси. Ты ходила к врачу? - Повторила я Константине.

  - Да.

  - Это не беседа для ужина. - Уже и Жозув заерзал на стуле.

  - Я не поняла, тут кому-нибудь нужны деньги или нет? - Я все еще ждала ответа.

  - Я достаточно обеспечиваю здесь всех, и тебя в том числе. Жозув? - Ожели чувствовала близкую победу, но он и рта не успел открыть.

  - Если у тебя никогда не было матери, это твои проблемы. - Отмахнулась я.

  Константина, наконец, почти уже собралась сказать, но все решил Жозув, не вовремя опомнившийся.

  - Я не желаю слышать этого.

  - Это никого не волнует в этом доме. - Поддакнула Ожели.

  Константина покинула ужин в еще большем расстройстве, чем пришла на него. Последовав за нею в ее покои, я обмерла: столько скляночек, баночек ни в одной аптеке нет.

  - Это для красоты?

  - Фларенсия, я рада, что недуг покинул тебя, но лучше бы ты направила любопытство вовне, нашла бы себе мужа...

  - И что тогда, кроме не видимого ни кем богатства, мне грозит?

  - Ничего.

  - Ожели другого мнения.

  - Перемена в тебе слишком разительна.

  Да они все мастера переводить разговор на другую тему. Я села на пуфик, всем видом демонстрируя непреклонность. Она вздохнула и тоже села.

  - Это все, - она кончиками пальцев провела по крышечкам пузырьков, - чтобы восстановить женскую функцию. Детей у нас с Жозувом общих нет и может не быть вообще. Наш брак может разбить любая. - Она вздохнула и закрыла лице. - Даже Ожели. Мой мальчик не перенесет этого.

  - Ты о Зелане?

  - Он мне как родной. Ведь ты до этого ничем не интересовалась. Ты часами стояла на галерее, а он поддерживал меня, конечно, пока у него не появилась жена. Она свела меня с доктором, он прописал мне все это безобразие. Оно стоит целое состояние! И ничего не помогает. Ничего!

  Может, Фларенсия Љ1 обладала даром распознавать яды, и он мне передался? Но ничего, кроме яда, медленного, в минимальных дозах, там не было. Даже не так. Все, что здесь было, по отдельности имело мало смысла, а вместе принятое становилось ядом. Константину целенаправленно травили. И заставляли собственноручно приготавливать себе отраву.

  - А почему тебе интересно? - Утерла она скупые слезы. - Конечно, при наследовании могут быть проблемы, но ведь и тебе много достанется, этот замок, хоть ты его и не любишь.

  - Давно пьешь весь этот набор?

  Вместо ответа Константина снова расплакалась. Успокоив ее и уложив, я перебрала склянки. Надо убрать один бесполезный при лечении элемент, который превращает сбор в яд. Рецепт значился тут же, табличка висела на трельяже. Все в граммах, листьях и щепотках. Помаявшись, просто оторвала низ картонки, где значилась мята и какой-то кус-кус южный, выкинула баночки с ними в огонь и вышла из комнаты.

  Серой тенью метнулась ко мне Ожели.

  - Вот ведь не спится. - Поприветствовала я ее.

  - Что ты там делала? Убить ее хочешь? Я слышала, как ты разбила склянку!

  - Убить маму?! Я же не ты. Какое твое дело? - Лаяться с ней не хотелось, надо было прочитать инструкцию.

  - Я все скажу Жозуву!

  - И мужу скажи, после того, как Жозуву.

  - На что ты намекаешь?

  Я бы сказала, на чью древнейшую профессию намекаю, и как к ней относится Ожели, да, действительно, уже хватит на сегодня, слишком много разнообразия.

  - Догадаешься сама. И веди себя хорошо, а то так и будешь делать все, что папочка велит, пока один из вас не состарится и не покинет этот бренный мир. А то, глядишь, со мной подружишься, я не жадная.

  - Через мой труп! - Зло ответила эта бестия.

  - Договорились. - Улыбнулась я, сверкнув зубами. - Иди к мужу, ждет, наверное.

  - С чего бы вдруг такая забота? Что за гадость ты задумала?

  - А он мне не родной брат, забыла. Твоими стараниями и твоего "доктора" мама может слечь, ты приберешь вдовца к рукам, а я... Или нет, выйду-ка я за своего отчима.

  - Ты безумна! Ничего не изменилось! Это был ТВОЙ врач. - Она даже попятилась.

  - Ого. Пойдем-ка, предупредим Жозува.

  То, что ее было не заткнуть, еще полбеды. Хуже, что Жозув ее очень внимательно слушал, и верил ей, видимо. Это ж как надо было заморочить взрослому мужчине голову. Впрочем, кто его знает, насколько фиктивен брак с Константиной.

  Через полчаса надрывного рассказа Жозув поднял на меня усталые глаза.

  - После я поговорю с тобой. Может, завтра. Постарайся ответить на все мои вопросы или тебе несдобровать.

    

    

  

Глава 6.

Среда. Часть 3.

  Зеркало в полный рост отразило, как я приблизилась, точнее, поднесла левую руку, а то я не поверила своим глазам: вместо уже привычных и, главное, невидимых обычному глазу печатей, на ней обнаружились круглые оправы, похожие на металлические браслеты, плашмя положенные на кожу, сужающиеся кверху. В такую оправу были вставлены камни, похожие на стеклянную каплю с отливающей поверхностью. Четыре печати скрипачей имели цвета ледяного халцедона, изумруда, золота и горячей магмы. Печать на ладони стала выглядеть как египетское око мудрости, которое хоть оставалось невидимым.

  Печать на локтевом сгибе, как и наладонная, проявлялись по желанию, оставаясь чуть видоизмененными. Та, что на плече, была формой похожа на черную морскую звезду, тоже в оправе, растущую прямо из руки. Неудобства это, как ни странно, не доставляло, однако, рассудила я, вряд ли у Фларенсии Љ1 они были: не стоит этим "украшением" хвастаться.

  Устроившись поудобнее в и без того комфортной постели, вся в пижаме, от горла до пят, я принялась изучать записки Фларенсии.

  - Хоть бы что интересное, абсолютно нет никакого желания и здесь топором махать. - Пожелала я себе.

  Писала Фларенсия четко, разборчиво, но мелко и близко. Взяв лорнет с прикроватной тумбочки, стала водить по тексту. Может, логика в тексте и была, но, по мне, так Фларенсия писала то, что вспомнится, между делом. Чуть ли не каждое предложение начиналось со слов "А, вот еще что...".

  Писала она грамотно - значит, мне не надо будет безграмотную дурищу изображать. Наверное, тому, кто смог научить ее читать-писать, где-нибудь в сарае пылится памятник. Скорее всего, это памятник ее деду.

  

  "Извиняться не собираюсь, конечно. Если ты такая, как себе представляю, это и ни к чему. Беспокоиться о мелочах, типа незнания этикета, не советую - все у тебя будет само собой".

  Уже легче, а то позориться было не интересно.

  "Где я, говорить не буду. Сама понимаешь, если ты там, на моем месте, мне это необходимо. Желательно, чтобы не сразу обнаружили, что ты - не я, не развивай активность уж сразу, дай всем время. Мне - первой. Или изобрази "чудесное исцеление". Короче, сама думай, мне не до того".

  "Вот еще что: наследство. Темень в деле страшная: воспользуйся шоком, если усмотрят "во мне" перемену, и потребуй свидания с распорядителем. Все копии, что я упросила мне сделать с завещания, липовые. И не пойму, в чем суть подлога. Надеюсь, дед на старости лет не перестраховался и не вписал что-нибудь хитрое на счет моего обеспеченного будущего".

  "Никак не могу представить движущуюся лестницу".

  Эскалатор? Надо будет обдумать.

  "О тех, с кем будешь общаться. Константина Хотс, урожденная Уватламоль, - вдова, видела ее редко, пока она "устраивала нашу (свою) жизнь" с Хотсом. Деду была равнодушна, ничего из себя не представляет, в завещании обойдена вниманием.

  Жозув Хотс. Иногда думаю, что он серьезно болен, поэтому материальных рычагов при дворе не имеет - это на случай, чтобы вместе с ним не потерять активы. Второй человек после короля, хотя не все это понимают (взять, к примеру, Ожели).

  Зелан Хотс. Он тебе сводный брат, родной (спорно) сын Жозува. Не смотря на пафос и презрение, пару раз из -за меня ввязался в дуэли. Зато сам разносит обо мне самые невероятные слухи. Зазнайка, умник, авантюрист. Был. Пока не женился.

  Ожели Хотс, урожденная Нормаланд. Ничего приятного. Выставляет меня в нелучшем свете, потому и слов заслуживает таких, что писать неприлично. Зависит от воли папы, чернит наш род, пододвигает Хотса в доверии короля на последнее место после своих родных. Давно мечтаю с ней просто подраться, но она знает о моем физическом превосходстве: здесь тело напрямую повинуется мысли (аккуратно с пожеланиями), можно, при желании, перекроить себя по-всякому, но это хороший шанс так и не прожить свою собственную жизнь.

  Нормаланд в контрах с Уватламоль. Это аксиома.

  Марсель принимает заказы на обустройство лестниц. Ему можно доверять: если он принес тебе сумму, значит, она верная - он бывший вольный каменщик. Свою долю он знает.

  Мой зароботок лежит на видном месте, только приглядись. Еще ни у кого не возник вопрос, настоящее ли золото, - откуда ему взяться у полоумной, сидящей целыми днями дома.

  Зачем мне было сказываться полоумной? Два резона. Первый - тебе легче. Второй - я оставлю при себе.

  Не знаю, что у тебя с левой рукой, но это связано с магией. С этим осторожнее: есть зарегистрированные искусства, не советую без крайней необходимости от них оступать.

  Как же выглядит ползущая лестница?! Долго об этом думаю, скоро "уходить", а я так и не удивила короля.

  Король. Ни разу не видела. Зовут Его Величество Люпин Твай-А-Мат. Известен среди крестьян по присказке его матери, отдававшей его на попечение нянькам и следившей за ним из рук вон плохо: "И уберите от ребенка гранатовый фаллос, не портьте ребенку психику!" Может, врут, но король - известный "юбочник".

  Чтобы переварить прочитанное, огляделась, скользя рассеянным взглядом по интерьеру. На глаза попался учебник этикета - такой же толщины, как четыре тома "Войны и мира" со всеми "ятями".

  Кстати. Я с трудом вспомнила, с каким именем сюда пришла. Похоже, это основная опасность здесь. Может, это какая-нибудь зеркальная реальность, которую нельзя покинуть, не оставив вместо себя другого, забывающего вскоре свое, настоящее имя? Кто не забыл - тот сбежал? Впрочем, тем эта реальность мне и хороша тогда, что в ней можно поиграть в свое удовольствие и по своим правилам, если, конечно, держать свое имя при себе.

  Посмотрев на часы, обнаружила, что уже глубоко за полночь. Подкрутив яркости в святильнике, вновь обратилась к посланию.

  "Дедовские досье хранятся в казначействе. Дома я уже все обыскала. Нашла только способ выбраться отсюда..."

  Так, вот что интересно. Видимо, дед, позанимавшись с внучкой, оставил ей ходы к отступлению, раз уж ему самому удалось... Уж не за ним ли следом она отправилась?

  "...тебе он уже не поможет, я предусмотрительно все за собой закрыла. Ты здесь надолго, если не навсегда. Почитай историю государства, времени у тебя - несколько столетий..."

  Похоже, мне хотят внушить мысль смириться с таким "попадаловом". Умная девочка.

  "...Ожели не успокоится, пока Уватламоль не перестанут существовать. Все дела, начатые дедом, рискуют достаться ей, если успеет родить. Она водила и Константину к доктору, они вышли почти с идентичными рецептами, только у ней не было мяты в перечне. Сказала, что у нее аллергия на нее. Что-то здесь не так..."

  Одно из двух, или девочка прикидывалась глупой, оставляя ответы на поверхности, или специально недоговаривала, чтобы эту бумагу, будь она найдена, нельзя было ей предъявить. Что за шпионские игры?

  "...Пока два наследника: я и Зелан. Если родит Ожели, то все завещание станет для меня бессмыслицей. К себе материнство отнести не могу. Уверена, ты тоже, но у тебя, верно, другие причины. Остается Константина. Но у той что-то со здоровьем. Время работает на эту профурсетку.

  При дворце одно время появлялся Крез Брюле. Узнай, что за тип. До меня доходили слухи, одни других занятнее.

  Марсель обо всем предупрежден. О деде может говорить часами.

  Нормаланды влиятельные люди, богатые, но не знатные: им необходимо было породниться с другой кастой, они выбрали нас как любимчиков короля. От нас остались, правда, одни Хотсы..."

  Это шутка, видимо, из разряда "игра слов", но то, как я вижу написанное, не дает мне возможности оценить юмор.

  "...Собираясь на бал (если Хотсу надоест поштучно таскать женихов, он рискнет вывести тебя в свет), учти, что нравы там весьма свободные. Не одевай лучшего платья и быстрорвущегося. Один раз я была свидетелем позора Ожели, ее привезли не с утра пораньше, а в тот же вечер, укутанную плащем. Убрав одну ступень, я наблюдала ее падение. Она не сильно ударилась, примечательно другое: от падения те остатки платья, что еще держались на ней, порвались, показав ее чуть ли не во всей красе. Жозув весьма сердился на меня, потому что он за ней ездил и забирал, всячески провожая.

  Ожели спользовала этот случай, чтобы надавить на Зелана. Она заявила ему, если бы он женился на ней, ей не надо было бы там появляться в чужом сопровождении. Зелан согласился. А я уверена, что все подстроили люди ее отца: сколько она потом на балах не танцевала, ни разу подобного не было. После этого Жозув ее ни разу не забирал, всегда Зелан. До того обратное было в порядке вещей: Хотс собирался с утра за Ожели, и прибывали они аккурат к обеду. Там неторопливой езды от силы пара часов. Вот и гадай, чем можно было заниматься в дороге столько времени".

  Мои догадки оказались близки к реальности.

  Взгляд, устремленный на камин, который недавно разжигал Марсель, наткнулся на сундучок на каминной полке: вот где монеты хранить. Заглянуть, что ли?

  Внутри действительно были насыпаны монеты. Не будь дурой, я перебрала их до самого дна и нашла нечто интересное, на ощупь похожее на продолговатый футляр для очков из дешевого пластика. К моему удивлению, это он и был. Открыв, нашла свернутую трубочкой картонку, оказавшуюся фотографией. На ней был изображен знатный лорд при парике и маленькая девочка в пышном платье.

  Не мудрствуя, решила, что это и есть дед с маленькой Фларенсией. Уже было убрав все на место, присмотрелась к деду. Он был сухощав, тонких черт лица, орлиного взгляда. Если бы не черно-белое исполнение, уверена, у него были бы пронзительно-голубого цвета глаза, как у... дезорга.

  Постояла. Подумала. Посмотрела на фото еще раз. Если бы не парик и шляпа, вылитый дезорг.

  Убрав все под толщу монет, я залезла под одеяло. Дело становилось все интереснее, дезорг все загадочнее. И если уж я собралась любопытствовать, а не кулаками махать, стоит и дальше совать нос, куда ни попадя. "Лекцию" Фларенсии Љ1 я оставила до лучших времен, поскольку читать ее почерк было утомительно вне всякой меры.

    

    

  

Глава 7.

Четверг.

  Утро "задалось" с самого начала. За совместным завтраком чуть свет Ожели объявила, что приглашена на выставку, которую, говоря современным языком, спонсировал ее отец. Зелану надо было на службу, поэтому он отказался ее сопровождать. Жозув тоже отказался, сославшись на занятость. Брат не упустил возможности предложить меня в сопровождающие, я- де скрашу унылую атмосферу мероприятия своими выходками. Я тоже поспешила отказаться, делегировав Марселя, чем вызвала всеобщий презрительный смех.

  - Это тебе подстать быть сопровождаемой прислугой! - Не осталась в накладе Ожели.

  - Прекратите. - Жозув немного обреченно огласил выгодное решение, к которому и подталкивала его Ожели:

  - Позвони кузену. Этому лоботрясу все равно нечем заняться. Я уверен, он и так собирался посетить мастерскую.

  - Нет. - Неожиданно пошел поперек воли жены Зелан. - Я против.

  - Но не сидеть же мне дома! - Ожели "надула губы". - Там будут все! Должен же кто-то представлять Хотсов.

  - Марсель купит картину после выставки, я уже обо всем договорился с художником.

  - Ты специально! Все мои подруги жалуются на своих мужей, я думала, хоть ты исключение! Жозув, скажи ему!

  - Фларенсия, зайди в мой кабинет. - Поднялся он, проигнорировав требование Ожели.

  Я весело помахала ей ручкой и ушла следом за "па-па". Ожели швырнула вилку об стол, расколошматив блюдо, и, немного поразмыслив, догнала мужа с целью надавить на него. Но молчаливый не в меру Зелан посоветовал ей, как хорошей жене, начать вязать распашонки для будущего ребенка и меньше думать о пустых развлечениях, чем окончательно вывел ее из себя. Прорваться в запертый кабинет Жозува ей тоже не удалось. Тогда от бессилия она вломилась к Константине.

  - Тебя не научили стучать? - Встретила она неожиданно резкий отпор от забитой, по ее мнению, тихони, но собралась с мыслями и продолжила "атаку", ведя себя как ни в чем не бывало.

  - Твоя мерзавка всех настраивает против меня!

  - А именно? - Константина, не дав Ожели сунуть нос в свои бумаги, перегородила ей путь.

  - Меня никто не слушает! Из-за нее! Она становится буйной! Кстати, тебе известно, что рецепт, который тебе выдал ваш врач, - это медленный яд?

  Константина рассмеялась ей почти в лицо, но манеры не дали уподобиться наседающей девице.

  - Можешь Фларенсию выставлять дурочкой, но я знаю, что это был твой доктор, и мы ходили к нему с тобой. Хочешь, я скажу про яд Жозуву? - Пригрозила она без тени злости в голосе. - Или сама ему скажешь, а заодно и Зелану?

  - Фларенсия всем в тебя, такая же ненормальная! - Злилась Ожели на промах.

  - Она хоть не травит свою мать. - В спину ей проговорила Константина, достаточно четко, чтобы та услышала.

  

  Меж тем Хотс собирался с мыслями.

  - Дед передал свою волю мне, как опекуну, и взял с меня обещание, что в канун твоего восемнадцатилетия я расскажу тебе его решение.

  - Поэтому вы согласились отвезти меня к распорядителю.

  - Именно. Ты вступаешь в свои права владения после замужества, но твой дед предусмотрел единственный вариант распоряжения богатством, по сути, - передать его своему ребенку, которого у тебя, как установили доктора, быть не может. Если это не исправимо - а это так, - по завещанию ты обязана передать все, что там описано, первому родившемуся ребенку в семье.

  - Это или ребенок Ожели, или ваш. Не вижу трагедии.

  - В наследство входят и черновики деда, а это - сплошь магические труды, на данный момент охраняемые королевским казначейством.

  - Вы имеете к ним доступ?

  - Нет, но желаю его иметь единолично. Зелан не интересуется этим, а вот родственники жены...

  - Вы на удивление здраво и откровенно со мной разговариваете. Думаю, это не всегда так было.

  - На моей памяти никогда. Меня предупредили, что в восемнадцать разум должен к тебе вернуться.

  - Дед? - Перебила я его.

  Хотс в задумчивости кивнул.

  - Мне странно иметь с тобой осмысленную беседу, тем более, что до этого выходила только ругань. - Поделился он.

  - Мне тоже странно видеть в вас человека, а не цербера. - Окомплиментила и я его.

  - Но я все еще надеюсь услышать правду. - Он откинулся в кресле и закинул ногу на ногу. - Было ли предшествующее поведение ложью или это и есть чудо твоего обретения рассудка?

  - Скорее, чудо. - Попыталась выкрутиться я, не зная, что по этому поводу набрехала Фларенсия Љ1 и "дедуля".

  - Тогда и у него должен быть сопровождающий закон.

  - Чего?! - Я даже не сразу поняла, о чем это он.

  - Тебе, может, и не известно, но разум в этом мире никто просто так не теряет. Слабоумие в полноценном обществе - это первый признак духовного бегства. Исходя из того, сколько я тебя знаю, ты давно пытаешься сбежать от норм вслед за дедом.

  "А он умный дядька". - Отметила про себя.

  - Возвращение тебя означает, что побег провалился. Или же...

  - К прочей радости может быть еще какое-то "или"? - На всякий случай изобразила досаду по части означенного "провала".

  - Или же произошло "воровство души" другого человека, что невозможно.

  Отметила молча, что здешнее "невозможно" означает "вовсе возможно, но при условиях, которые тебе знать не положено". Жозув пришел к каким-то своим выводам, в которые не счел нужным меня посвещать, и выслал меня, сославшись на срочные дела.

  Объявив, что не обедаю, пошла любоваться садами. Вишня цветет не по графику, все в аромате - аж голова кружится. Маленький прудик, выложенный по берегам малахитовыми глыбами, приятно охлаждает ноги. На том берегу красивая беседка, увитая чем-то, отдаленно напоминающим не то шиповник, не то дикую, кустовую розу. Я зашла внутрь, поднявшись на холмик, удивляясь внутренней свежести и "сочности" воздуха. Тут уже стоял поднос с горкой наваленными фруктами. Рядом был кувшинчик с водой.

  Из умиротворенного одиночества меня вывел Марсель.

  - Для леди есть заказы. - Поклонился он.

  Я приняла из рук его зарисовки усадеб. Пока любовалась точностью воспроизведения и замеров, все уже само собою получилось.

  - Все? - Не до конца поверила я легкость "искусств".

  - Только с этим заказом все. - Забрал он рисунки и положил на стол кожаный мешочек, обшитый бордовым бархатом. - Есть заказ на движущиеся лестницы от королевского двора. Его Величество после вашего восемнадцатилетия может давать вам поручения.

  - А есть еще кто-нибудь... по лестницам?

  - Если позволите высказать собственное мнение, Его Величеств интересует ваша личность. Они с дедом были дружны. Заказ к другим уйдет только после вашего отказа и расстройства короля.

  - А, поняла. Уватламоли.

  Марсель немного не понял, с чего мне вдруг говорить о себе в третьем лице, но в слух ничего не озвучил, списав все на очередные причуды Фларенсии.

  "Ну, вот и первые заработанные деньги!" - Поздравила я себя. - "На это-то, надеюсь, никакое завещаение не распространяется?"

  Наевшись "от пуза" здешней клубники (или что это там было), я припрятала золото и ушла к себе, старательно избегая надувшуюся, как мышь на крупу, Ожели.

  Константина, по информации от слуг, все утро просидела у себя, не выходила, только просила поправить перья и подлить чернил. Значит, с этой стороны вопросов не предвидится. И то хлеб.

  Пересчитав монеты и найдя у Фларенсии неплохой запас камней ювелирной огранки (интересно, Марсель и по этим "камешкам" профессионал?), принялась перекраивать свой "костюм" - точнее, визуальную часть защиты, которую использовала в ЭБ. Надо все как-то модифицировать в верхние юбки, рукава и прочая - и чтоб красиво, и не порвалось, и убиралось одним махом, если засекут...

  Остаток дня развлекалась тем, что демонстративно блаженствовала назло Ожели. Между делом заглянула в "конюшню". Там обнаружила интересный паркинг, где вместо лошадей - не пойми что, похожее на модели молекул: крупный шарик в метре над землей, в него следует садиться, а вокруг него "орбиты" - плоские, шириной в две ладони замкнутые полосы металла. Как я поняла, несколько таких полос вращаются в разных плоскостях, ускоряясь до тех пор, пока не перестают быть видимыми. Штука - "карета" - движется гладко, ровно и быстро, на манер прилично разогнавшейся тележки в супермаркете, груженой доверху кирпичами. Не хотела бы я на этом врезаться.

  Потом появился невозмутимый Марсель (он учился искусству телепортации, самому сложному - здесь раствориться, там собраться; не обошлось без помощи деда) вместе с картиной. Нет, скорее, это было просто полотнище для описания батальных сцен. Я тут же проверила на нем, обязательно ли знать устройство эскалатора, чтобы здесь лестницы ползали. Ни фига подобного: и так ползают, за милую душу. Так что я Марселя "подвезла" вместе с картиной к месту, где ее собирались вывесить.

  Оказалось, что не так уж и плохо смотрится. Во-первых, потому, что рисунок оказался ничего: абстрактные "капли" в обрамлении, соединенные растительным орнаментом. Кое-где были бабочки, образованные изогнутыми лучами спектра- радуги. Такое впечатление, что поработал талантливый 3D-художник.

  Во-вторых, что меня удивило, то, что "подложка" картины, после покрытия ее каким-то спреем, растворилась, впечатавшись в стену. Таким образом, бабочки и "капли", очень похожие на мои печати, остались порхать и переливаться прямо на стене.

  Ожели не приминула испортить впечатление замечанием, что ее отец купил интереснее и больше. Зелан предложил ей, в таком случае, жить дома. Даже Константина отметила, что с ним что-то не в порядке, таким неестественным для этой огненной натуры был тон речи.

  - Может, объяснишь, что с тобой? Я уже слова не могу сказать? - Демонстративно при всех начала она выяснять отношния.

  Но Зелан устало отмахнулся и спросил, готов ли ужин. В таком настрое все и сели за стол. Долго молчали.

  - Если уж вменяемых членов семьи у нас прибавилось и если уж эти "члены" обладают вполне ценным искусством, то не пора ли, хоть через посредника, начать зарабатывать на этом.

  - Например? - Подала я голос раньше остальных протестов.

  - Возьми Марселя. - Так же угрюмо, не отрывая глаз от тарелки, ответил Зелан. - Все семьи так или иначе используют дары женщин, одна Фларенсия у нас только... Ладно. У меня пропал аппетит.

  Константина вышла следом за сыном с целью поговорить.

  - Хоть какой-то был бы толк. - Вставила свои пять копеек Ожели.

  - Ну да, а потом еще каким-нибудь завещанием я должна буду осчастливить богатством первую попавшуюся бездарность, вроде Нормаланд.

  - Что?!

  - Каким талантом обладаешь ты сама?

  - Способностью родить. И здравым рассудком.

  - По тебе и не скажешь. Что-то я не очень заметила, чтобы ты родила.

  - Я подожду, пока у тебя ничего не выйдет как у матери! Тебе ею никогда не стать!

  - Завтра с утра едем к портному. - Перебил нас Жозув, поднимаясь из-за стола. - Тебя поднимут.

  Есть одной со мной в компании ей было противно, словно я по своей тарелке давленных червей размазывала. Ну и семейка, того и гляди, сама спячу.

  Тихо просочился в столовую Марсель. Интересно, он когда-нибудь устает? Отдыхает?

  - Мне дорога каждая минута жизни. Некогда. - Лаконично ответил он с поклоном.

  - Ты собираешься умирать?

  - Отнюдь. Но я всегда готов, как вы выразились, "умереть".

  - Я неточно сформулировала?

  - Это архаичное слово устарело и не вполне точно характеризует то, что происходит с телом. - Он осекся. - Простите.

  - Все нормально. - Я подкинула на ладони яблоко и бросила его в Марселя; он легко его словил. - Не знаешь, что с Зеланом? Что-то давно он уже не грозился поджечь мне хвост.

  - Проблемы, как у всякого молодого человека в период становления. - Обтекаемо ответил он.

  - Конкретнее.

  - Долги, карьерные интриги, сплетни и слухи, дуэли, измены.

  - Неужели все сразу? Ай да Зелан! А обстоятельнее?

  - Из-за некоторых слов о вас его считают жестокосердным на службе и в женском обществе, отчего, полагаю, ему вставляют палки в колеса сослуживцы, а некая дама, чьего расположения, возможно, он добивается, отвергла его. К тому же, существуют сплетни о неверности супруги, которые ему доставляют в изрядном количестве.

  - И чем его все это расстроило? Не понимаю. Дуэль-то ты к чему упомянул?

  - Он вызвал на дуэль вашего обидчика.

  - Меня никто не обижал, кроме Ожели.

  Марсель сдержанно улыбнулся, но остался серьезным.

  - А долг откуда?

  - На супругу истрачено много средств.

  Уж не поставлена ли перед Ожели задача разорить Хотсов, чтобы подешевле их "купить".

  - Марсель, - тихо спросила я, - а я богата? Ну, то, что у меня есть - это "много золота" или "мало"?

  Слуга призадумался, словно подсчитывая в уме, и так же тихо ответил.

  - Смотря с чем соотносить. Если с королевским двором и состоянием Нормаланд - ничтожно мало.

  - А если с состоянием остальных членов семьи? Не считая полей и домов?

  Он молчал дольше обычного. Наконец, ответил.

  - Вы самая богатая из всех, леди Хотс.

  - Марсель... а нельзя ли, - я уже совсем перешла на заговорщицкий шепот, - отвадить Ожели от ее папочки? Есть ли ритуал, чтобы она окончательно из Нормаланд стала Хотс?

   Он просиял.

  - Церковное венчание так и не было произведено.

  - Почему?

  - Против него были и леди Ожели, и госпожа Константина.

  - А неофициально и незаметно это можно сделать? Чтобы без ее ведома? Хотя бы рассорить их?

  - Смею заметить, что Нормаланд слишком заинтересованы в наследстве вашего дедушки Уватламоль.

  - Тогда объясни, чего она на меня взъелась?!

  - Вам ли не знать.

  - Не знаю, представь себе.

  - Пожалуй, это известно только вам.

  Вечер я провела преинтереснейше, моделируя по памяти известную картину М.К. Эшера с лестницами. Когда получилось довольно близко к оригиналу, я свалилась спать. Уснула сразу и до утра. Оказалось, меня уже десять минут активно будят и никак не могут добудиться.

    

    

  

Глава 8.

Пятница.

  В нездоровом ажиотаже от езды на "повозке" я сверлила взглядом замерщиц, чтобы, не дай бог, за левую руку не схватили: я уговорилась разоблачиться только до исподнего. Рядом находилась служанка - мне не положено было появляться одной, как того требовало положение. Я склонялась к тому, что это, скорее, требование врача - если со мной что-то случится, должен был хоть один человек подтвердить, что я сама сиганула с моста, например, - полетать захотелось, да и погода летная. Или у нее там, в кармашке накидки, шприц с "успокоительным" ядом.

  Короче, я чувствовала себя как конвоируемый преступник, по которому сначала стучат, а потом выясняют, что я только почесаться хотела.

  - Бьянка. - Подала я голос, пока меня тормошили в примерочной.

  - Да, госпожа, я здесь.

  - Надолго Жозув в городе по делам?

  - Обычно не меньше двух часов. - Напряглась она.

  - А мы можем хоть в кафе сходить? Сьесть пару булочек с кремом?

  Я буквально почувствовала, как обслуга с завистью сглотнула слюну. Поддержала светскую беседу и хозяйка ателье, знакомая Хотса:

  - Если вы будете есть крем, вы не войдете в платье, милочка.

  - По-вашему, вам платят за то, чтобы я в него не влезла? Или за то, чтобы вы мне указывали?

  Вроде бы меня назвали "вульгарной девкой". А вы как думали, если я только час как из дурдома, в смысле, отчего дома?

  - Бьянка, мы идем в другой салон. - Поставила я мадам перед фактом своего отменного слуха.

  - Но Ожели все платья...

  - У Ожели нет вкуса. - Отрезала я. - Где салон кроя мужского костюма?

  - Мы даже войти туда не можем без сопровождения!

  - А как связаться с Хотсом? - Остановила я ее попытки раскрыть надо мной зонтик от солнца.

  - Он не обрадуется. - Бьянка приготовилась, сжимая амулет, услышать брань.

  - Тогда скажи ему, пусть свяжется со своим портным и предупредит его, если не может быть сам.

  Никогда бы не подумала, что я мастер доводить до бешенства несвоевременными ультиматумами.

  Через минуту Бьянка густо покраснела, отпустила продолговатый амулет и тихонько передала, что там нас будет ждать Марсель.

  - Отлично! Дадим время всем возмутиться. Где подают лучшие булочки?

  Не знаю, с какого меня понесло на сладкое и мучное. Бьянка, попивая горячий шоколад, поминутно заливалась краской от взглядов прохожих и проезжих мужчин, забывающих, куда двигались, при виде ее декольте.

  Мы сидели на открытой веранде, под переплетающимися ветвями благоухающих цветов: высоко над нами вместо тента была натянула сетка.

  Бьянку осыпали знаками внимания, тут же прислали корзинку цветов и дорогой шоколад из кондитерской ниже по улице. Она, видимо, стеснялась того, что меня взглядами обходят, а я ей госпожа как-никак. Я же осматривала окресности шумного города, оценивала внешности и одежды. Не так уж и плохо я была одета, даже более того. Наверное, Ожели носила нечто за гранью, баснословно дорогое и элитное.

  Меж тем, офицер уже вплотную стоял на колене около Бьянки, целуя руки и не давая чем-то переполошенной девушке схватиться за амулет. Уж не давний ли и благополучно забытый поклонник? И конечно думает, я ее подруга и мы ждем хозяек из салона. То, что я никак не реагирую, говорило за эту версию.

  Приставала, тем временем, стал донельзя настойчив в своих желаниях, требуя удовлетворить их немедленно, хоть в ближайшем переулке, хоть на скамье в аллее, хоть под балконом ее хозяйки. Далее он произнес сложно-сочиненный эпитет и мое здешнее имя. После этого Бьянке захотелось, чтобы кавалер стух с головы, так как за это ее могут запросто уволить.

  - А кто узнает? Кто ей скажет? - Он уже почти готов был опрокинуть на ее шоколад и все добросовестно сьесть вместе с платьем. Бьянка уже мысленно попрощалась с работой, во-первых, и остатками благоразумия, во-вторых, - героически была готова на все, только бы убрать от меня компрометирующую нас обеих фигуру. Если бы не была занята исследованием окружающего пространства с весьма удобной позиции, я бы обязательно припомнила этикет - имею ли я право проломить ему голову или служанка должна сделать это самостоятельно, не дав, тем самым, запятнать мне манжеты. Мне было не до того, я глазела по сторонам.

  На этих "голубков" уже начали оглядываться. Охрана, что была здесь, тоже не реагировала, предпочитая защищать только господ. Плохо, что Бьянка никак не свяжется с Марселем, который без толку ждет нас у ателье: по свечению камня, было видно, что ее кто-то вызывает.

  Ну и шуму будет, если Марсель Хотсу скажет. Разберется она уже, что ей делать: уводить нахала подальше и бросить меня или попытаться что-то до него довести?

  Я отвлеклась на интересные повозки, проносившиеся мимо. Они были примечательны тем, что из их окон высокомерные дамы бросали на прохожих презрительные взгляды. Тем временем, Марсель вывернул с улицы, на которой располагалось то "высокообразцовое" ателье, оглядел предварительно второй этаж кофеен, увидел меня и поспешил. И было из-за чего: кавалер Бьянки уже тащил ее за собой, благо она окончательно смирилась со своей участью и поникла. Как здесь легко пробиться настырным парням.

  Марсель твердой рукой сначала уложил нахала, потом отвел в уголок при кухне Бьянку и отвесил ей пощечину. Пока он там выяснял суть да дело, офицер стал очухиваться. Разглядев меня на месте, решил, что и я сгожусь для охлаждения его неуемного пыла. Руку убрала за секунду до того, как ее готов был сграбастать этот маньяк. Я еще и левым боком к нему сидела - вот и приходилось до того сидеть смирно и не отсвечивать во избежание, а теперь развернуться к нему лицом и демонстративно подставить правое плечо.

  Своей атаки он не прекратил, уже без разглагольствований вытягивая меня из-за столика. Конечно, он опрокинулся. Позволив себя "повести", я поддалась, пошла вперед по той же дугообразной траектории, крепко держа его правую руку на своем плече. Немного ускоряясь и обгоняя, развернулась и, почти вальсируя, отправила вперед, раскручивая его и выворачивая руку, по пути отпуская. Он так и не понял, что случилось, когда врезался в дубовую опору веранды.

  Подоспел Марсель, посмотрел на распластанное тело, подивился тихо, с какой же скоростью его втолкнули в дерево, если выскочила такая шишка. Потом очнулся и спросил, не пострадала ли я.

  - Нет, совершенно. Почему на меня смотрят эти люди? - Кивнула я в сторону кухонной челяди.

  Шеф-повар засуетился и запинал всех обратно, широко-виновато улыбаясь.

  - В ателье нас примут. Но у них только мужчины работают. - Предупредил Марсель.

  При его словах Бьянка попросилась остаться снаружи. А тут еще вдруг хозяин заведения обрел дар речи. Я думала, Марсель его порвет, когда тот открыл рот, почему тот сразу же его захлопнул от греха.

  Выдержанные служащие в примерочной и то вели себя спокойнее, даже когда им объяснили задачу пошива мужского платья на женскую фигуру. Салон на время закрыли, чтобы имеющие привычку заходить без стука господа не ворвались, как к себе домой, и не застали меня в чем попало.

  Только яркий румянец на щеках выдавал всеобщее отношение к ситуации. Марсель шепнул Бьянке, чтобы она перестала представлять себя на моем месте, и бедняжка вновь стала пунцовой.

  Конечно, пожелай я узнать, о чем сейчас все думают, мне бы тоже стало дурно до дрожи в коленках, если бы я могла и хотела. Марсеь доложил, что витрину всю облепили любопытные. Хозяин, чинно подходя ко входу и оттягивая момент опускания штор (хотя меня все равно видно не было), выпустил дым от сигары и все-таки нажал на кнопку. В приемной настал полумрак, зажгли настольную лампу.

  Кто-то несколько раз вызвал Марселя, но он ни разу не оставил друх женщин без присмотра.

  Наконец, когда мерки были сняты и нас выпустили, мы вышли на воздух. Кто бы мог подумать, что это так утомительно, когда тебя щупают почем зря. Повозка Хотса уже с час, по его уверениям, маячила в округе, да и распорядитель заждался, его рабочий день подходил к концу, а мы так и не появлялись. Марсель ничего не рассказал Хотсу о поведении Бьянки, сразу начав с факта приставаний ко мне.

  Жозув смерил меня взглядом, отметил, по-видимому, что у меня есть бюст, хотя и не такой выдающийся, как у моей служанки, но смолчал.

  

  Мы вышли у дома распорядителя, он встретил нас лично, с фонарем - уже начались сумерки, в уличное освещение еще не включилось.

  Жозув уселся в кресле, которое, похоже, занимал всегда, во второе успдили меня. Распорядитель ушел за документами.

  - Так что на самом деле произошло в кафе?

  - Офицер пристал к Бьянке, Марсель его уложил. Потом он очнулся и потащил меня к выходу, но не увидел столб. Это плохо?

  - Нет, если все произошло, как ты описывала, и ты не швырнула его в опору.

  - Как я могла?!

  - Не знаю.

  - А нельзя Бьянку на бал взять?

  - Тебе мало? Скандала захотелось?

  - Должен же кто-то привлекать ко мне внимание, а то на улице все принимают за служанку.

  - Веди себя как подобает леди, тогда у тебя не будет сложностей.

  Нас прервал разгоревшийся камень на груди Хотса.

  - Не нашел его? - Переспросил Жозув. - Ладно, может быть, загулял просто...

  Я почему-то сразу поняла, что это про Зелана. Неужели пресловутую дуэль решили не откладывать в долгий ящик?

  - Из-за тебя мой сын вызвал на дуэль уже третьего.

  - Из-за меня?! Может, он охраняет свое священное право единственным чернить мое имя?

  Хотс проглотил правду. Появился распорядитель. Пока протягивал бумаги, все разглядывал левую руку. Я посмотрела на него и на Жозува.

  - Дай посмотреть. - Разрешил он.

  Сухощавый чиновник с седыми бакенбардами оглядел мою ладонь и так, и эдак. Разочарованно отступил, поклонился чуть и сел в дальнем кресле - наблюдать.

  Итого. До замужества - никаких прав распоряжения, после оного - и подавно. В монастырь и прочие "места не столь отдаленные" путь тоже был заказан: я еще и фамилии лишалась. Насторожило, правда, что ни в каком приложении к последней воле не указан перечень имущества, о чем я и спросила распорядителя. Они с Жозувом переглянулись, довольно настороженные:

  - Полагалось, что ты это знаешь, кому что отходит. - Хотс кое-как взял себя в руки.

  - Полагалось, что дед умер, тогда как я слышала...

  - Он умер. - Распорядитель меня недвусмысленно заткнул. - По истечении оговоренного срока он не вернулся, что и позволило вскрыть завещание. Не подозреваете ли вы меня в самоуправстве?

  - Определенно нет. - Заверил его Хотс, мысленно, судя по взгляду, вколачивая мне пулю в лоб: да уж, не хотелось бы потерять доверие человека, который на данный момент держит Хотсов за... эти самые.

  - А устных инструкций вы не получали?

  - Кроме вскрытия конверта - никаких.

  - А на пакет посмотреть можно?

  - Конечно.

  Немало удивленная, я, вместо обратного на нем адреса, прочитала русские слова связного содержания. Дезорг оказался не промах, хоть какие-то намеки.

  - Что? Что вы сказали? - Встрепенулся распорядитель.

  - А я что-то произнесла вслух?

  - Как вы назвали вашего деда?

  - Разве я назвала его? Не понимаю, что не так?

  Разнервничавшийся распорядитель куда-то подскочил и вернулся с обычным письмом с марками. Приглядевшись, я узнала почерк. Ну, если этот лысый мне ничего не объяснил и тут, то я за себя не ручаюсь...

  - Что она сказала такого особенного? - Подключился и Хотс со своей деловой хваткой, раз уж дело сдвинулось с мертвой точки.

  - Сударыня произнесла, хоть и не намеренно, ключевое слово, переданное мне уважаемым Ириадом Грейдом. Мне не ведомо, что оно означает, в языках нашей страны оно не встречается. Я догадываюсь, что это титул лорда Грейда, по ему одному ясным причинам им скрываемый. Это, по крайней мере, гарантировало его неупотребляемость в моей среде. - Он перевел дух и отпил из своего бокала. - Я чувствую такое облегчение, я боялся, что ваше состояние не позволит мне разрешиться от бремени данного обещания!

  - Мы не будем мешать вашей радости. Могу ли я изучить документ дома, под присмотром сэра Хотса? А то уже темнеет, да и вы устали.

  Распорядитель призадумался, бросил взгляд на часы, на нас, а потом всплеснул руками:

  - Да ради всего святого! Самое старое дело разрешилось!

  Мы скоренько покинули старика, кажется, я чуть не оттолкнула с дороги Хотса.

  - Не терпится пересчитать барыши? - Презрительно скривился он.

  - Поехали, пока он не опомнился и не спросил, сколько мне лет.

  Уже набрав ход, мы заметили растерянного распорядителя, замершего на улице. Он махнул на нас рукой и скрылся в доме, так и не дозвавшись. Стоило от него отвлечься, увидела, что Жозув сильно сжимает свой камень.

  - Зелана не могут найти. Говорят, он не покидал владений.

  - А на этой штуке долго ли объехать земли и поискать его?

  - Если вы хотите, чтобы у меня случился инсульт, леди, то я готов еще поуправлять ею.

  Я не увидела связи.

  - Сила мысли толкает ее вперед. Если перенапрясь голову, на лечение уйдет добрая половина состояния. Да что я вам говорю! Вы и этого не знаете?! Чем же вы занимались у себя все эти годы?! Я надеялся, вы хоть читать умеете!

  - Умею не хуже вашего, папа. - Отвернулась я от него.

  - Что ты собираешься изучать в завещании, там все ясно. - Снова перешел он на "ты", звучавшее от него даже более человечно, чем "вы". Я заметила, что он срывался на почтительно обращение, когда вынужден был контролировать себя тщательнее обычного, - это уже из разряда "профессиональных заболеваний".

  - Если бы там было все ясно, вы не стали бы заниматься подделкой копий.

  - Никому из моей семьи не приходится по вкусу ваше отвратительное поведение, когда вы не в духе.

  Хотела было попросить его строить предложения попроще, да нас отвлекли: Марсель известил, что горит недостроенная беседка близко к хозяйственному домику - ее все собирались перенести в один из садов, да так и не успели, она стояла аккурат под деревянным навесом.

  - Ждите здесь. - Выпрыгнул Жозув едва ли не на ходу из повозки и быстро скрылся в рощице - напрямую было быстрее, чем объезжать, даже на приличной скорости.

  Меня же вдруг привлек порыв слабого ветерка, донесший обрывки фраз. В непроглядную темень я бы не сунулась ни в какие заросли, не зная, что здесь водится, да голос очень напоминал Зеланов.

  Я уже поняла, каким рычагом повернуть шарообразную "кабину" на триста шестьдесят градусов по линии горизонта (не стала пока проверять, можно ли на ней провернуться через голову) и попыталась придать ей движение. Не ожидала, честно, что получится так легко, словно на перышко дунула... Повозку понесло, я еле успевала увиливать от деревьев. Хорошо еще повозка сделана из самосветящегося материала, хоть что-то вокруг себя она подсвечивала. Лишь по трепыханию травы и кустов я поняла, как бешено вращаются лопасти - на дороге их вращение, приподнимающее шар от земли, не чувствуется. Уж не на окультуренной ли антигравитации оно движется?

  Остановившись в кустах и "заглохнув", а также притушив все "габаритные" огни, вновь прислушалась. Хрипловатый мужской голос откровенно насмехался над Зеланом.

  - Да за кого ты волнуешься?! За ее честь? Тебе ли переживать!

  - Она больной человек! - Зелан почти хрипел, но как-то нездорово.

  - Спохватился! Нечего было самому давать повод. Вставай, споляк, поединок до смерти одного из нас, как и оговаривалось.

  И тут я этот голос узнала. Сработало, видимо, какое-то колдовство от Фларенсии: такое впечатление, что всплыли предустановленные подсказки...

  Это был Крез Брюле, "охотник за состояниями", человек, готовый оскорбить в любой момент и в любой момент - ответить за сказанное, если кто-то посчитает оскорбление ложным. Оттого у него обширная практика дуэлей и слава задиры: у Зелана против него нет ни малейшего шанса. Вот откуда у него хрип в голосе, Зелан серьезно ранен!

  Сражались, как я услышала, на мечах. И снова вскрик. Не раздумывая, я решила положить этому конец.

  На своей "бешеной молотилке" я вломилась незваным гостем на поляну битвы. Крез, к сожалению, увернулся с пути, а Зелан упал на траву. Управляя двумя рычагами, я развернула кабину, как заправский штурман. Тут же получила мечом в "лобовое стекло", одно хорошо - меч застрял, не достав до головы; я крутанула повозку и шваркнулась о дерево: никакие лопасти не помогли - меч изогнулся "буквой зю" и от странного замыкания на поверхности кабинки вплавился в нео-органическое стекло.

  Выпрыгнув, я подбежала к лежащему без движения Зелану, едва не завалившись от путаницы в намокших от травы юбках.

  - Черт бы побрал вашу моду! - Пробубнила я и позвала, уже громче. - Зелан! Зелан!

  - Зачем ты здесь? - Тихо прошептал он, когда я на него уже чуть не наступила.

  Рассмотрев его, пришла к выводу, что он похож на сыр обыкновенный - обилием дырок, и на плавленый - всем своим измочаленным видом. Сколько же он его метелили?!

  - Сударыня прибыла отстроять свою честь? - Язвительно приветствовал меня Крез, вылезая из кустарника, куда его отбросило моими шараханиями на повозке. - Или отдать честь в надежные...

  - Он умирает, разве вы не понимаете? - Растерянно гладила я Зелана по холодному лбу, не представляя, что же делать.

  - Прекрасно понимаю. - Неожиданно он схватил меня за левую руку и поднял с колен.

  И тут меня "пробило". Во-первых, я вспомнила, что я - Ять, а не Фларенсия. А во-вторых, Крез недвусмысленно полез целоваться. Не сказав ничего приличного, я послала сэра Креза в глубокую "жо", приложила к его солнечному сплетению ладонь, уперлась и сделала нечто, похожее на электрошок. Удобный прием, мною редко используемый раньше, поскольку ни у кого как-то не зарождалось в голове глупых идей на мой счет, навроде изнасилования. Крез сдавленно охнул раз - от перебоя в сердце, и два - улетел обратно в кусты.

  - Зелан. - Я послушала пульс. - Не смешно.

  Немного поразмыслив, нашла точки пульса, засекла время "перестука" и стала в эти промежутки вдавливать - сжато и порционно - собственную силу. На пятом "впрыске" его сердце снова отчетливо заработало. Оторвав полосу от подола, я перевязала его торс. Он удивленно моргал на меня, не в силах рассмотреть. Наконец, ему это удалось:

  - Фларенсия?

  - Доехать сможешь? - Я торопилась, слыша приходящего в себя Креза.

  - Постараюсь.

  Я помогла ему подняться и залезть в повозку. Зелан сдавленно рычал от боли.

  - Как ты здесь оказалась? - Тихо поинтересовался он.

  - На этой штуке. - Переборов головокружение, я показала на вплавленный меч. Взявшись за штурвал (я свела рычаги, предназначенные для разных пассажиров), провернулась несколько раз, углядела дорогу, которой я влетела на опушку и покатила на выход. Сидя лицом к "брату", уловила его внимательный взгляд.

  - Держись. - Одними уголками рта улыбнулась я ему и стала править.

  - Черт, дорогу не помню дальше.

  Зелан, облизнув пересохшие губы, выдохнул, словно получив какое-то облегчение, и стал указывать путь. Мчались мы уже в кромешной темноте, похожие на ужаленного светлячка.

  - Ты неплохо правишь. - Зелан усилием воли сохранял сознание.

  - Крез другого мнения.

  - По прямой. - Сказал Зелан и завалился на бок. Пот катил с него, не переставая. Но он дышал. Я вновь повернулась лицом вперед (до этого дорогу видел Зелан).

  

  Первым сориентировался, как обычно, Хотс. Он подскочил к кабине и распахнул дверцу (относительно "распахнул": кабинка имеет вверху и внизу по нашлепке, дверца крепится к ним и открывается вверх, похожая на дольку апельсиновой корки).

  - Зелан! - Он подхватил его на руки и повернулся ко мне. - За тем полем, сразу за полосой дорога, ведет к дому врача.

  Дослушивала, на ходу закрывая дверку:

  - На доме вывеска! Быстрее!

  Дорога едва не выскальзывала из-под меня. Кабинку на такой скорости прокручивало вокруг вертикальной оси, так что голова кругом. Ко всему прочему, уже шел дождь, с лопастей летела грязь, уделывая все вокруг. Выпрыгнув прямо на дорогу, я, едва не оставив юбки в месиве, подобралась к дому врача.

  На звонок вышел слуга, сказав, что хозяина предупредили и он почти готов.

  - Зелан протянет от силы десять-пятнадцать минут. На ходу он не может собраться?!

  - Леди! Я же не могу его голым спасать! - Выскочил собранный юноша, не многим старше меня. Он не суматошно, но удивительно быстро перебирал пуговицы одной рукой и инструмент другой. - Вы видели раны? Что у него?

  - Дуэль с Брюле у него. - Двинулась я к "карете". Доктор остановился.

  - Лильен! Больше ниток! - Крикнул он своей жене. Тут же сверху ему в руки бросили коробочку.

  - Кто там? - Спросила она. - Если опять нищий голодранец с камнем...

  - Это Зелан Хотс! - Провалился он в грязь. - Но почему вызвали меня, если рядом достопочтенный...

  - Не знаю! - Бросила я взгляд дальше по улице. - У Хотса и спросишь. - Перешла я на "ты", разворачивая "коней".

  - Просто не я домашний лекарь вашей семьи.

  - Да? - Я осмотрела его. - Вы не владеете хирургией?

  - Владею. Но я приезжий, у меня нет местных рекомендаций, я лечу нищих и получаю жалованье в комитете...

  - Которого не хватает на жену. - Договорила я за него. - Но ты быстро собрался.

  Он смотрел то на меня, то на мелькающий в нашем свете пейзаж, то на отскакивающие струи воды и грязи.

  - А вы... Фларенсия Хотс?

  Киваю, а у самой перед глазами все плывет. Все-таки в Зелана удалось "впихнуть" много больше, чем ожидала. Доктор что-то теребил в рках, но яобратила на это внимание только мельком: нас стало заносить по моей вине. Неожиданно в нос ударил запах кошачьей мочи.

  - Я заметил,что моча моего кота хорошо приводит в чувство. - Извинился он.

  - Спасибо. - Приняла я от него вонючий кусочек ткани. На ней была моя кровь. Не хорошо.

  Подождала, пока прокрутится кабина, а док уже выскочил, словно забыв, что был какой-то возничий.

  - Где? - Только и услышала, когда слуга впустил его внутрь дома.

  Я осталась сидеть, периодически нюхая вонючку. Кто-то запрыгнул внутрь и стал было править в "стойла", но остановился.

  - Фларенсия, чей это меч?!

  Узнала голос Хотса. Он устал и изрядно испереживался, но спрашивал явно с каким-то намеком.

  - Креза.

  - Там больше никого, кроме дуэлянтов, не было?

  - Темно было... Нет. - От потери энергии тело было особенно чувствительно к раздражителям. Позже нельзя все это выяснить?!

  - Точно? - Он сильно сжал мое плечо. - Я получил донесение, что проявилось не зарегестрированное магическое воздействие на моей земле. Мне надо знать...

  - Никого. - Подтвердила я. - Я только попыталась спасти Зелана и, вроде, это получилось.

  До меня дошло, что мы говорим в повозке, которая непроницаема для звуков. Хотс не хотел, чтобы об этом разговоре узнали. Тот о чем-то задумался, пока отвозил нас в гараж, из которого под навесом можно было попасть в дом.

  - Почему вы вызвали другого врача? - Спросила я об любопытном факте.

  - В газете о нем вычитал, вот и вспомнился.

  - Он дешевле стоит? - Договорила я очевидное.

  - Быстрее собирается и не травит мою жену. - Тихо договорил он, помогая мне спуститься из повозки. Его слова мне запомнились.

  

  В замке орал зашиваемый Зелан. Из того, что орал недолго, заключила, что доктор шьет быстро. На Константине лица не было. Одна Ожели была активна:

  - Я уверена, она сама хотела его убить, узнав о моей беременности! - Голосила она, тыкая пальцем мне в область заляпанного декольте острым ногтем. - Или заплатила Крезу! Она всегда была неравнодушна к этому остолопу!

  Повисло странное молчание.

  - Ты ждешь ребенка? - Спросил Хотс, повременив. - От кого?

  У нее аж дыхание сперло - надо же соображать с такой скоростью, как использовать инофрмацию против Жозува.

  - Что значит "от кого"?! - Выбрала она в конце концов "оскорбленность". - От законного супруга, от кого же еще?! А из-за этой, - вновь переключилась она на меня, - его вся служба на смех поднимет! Баба его спасла! Где это видано?!

  Сунув ей под нос докторову "вонючку", заткнула этот фонтан, чтобы вставить слово:

  - Ты бы предпочла, чтоб его убили? Тоже мне, "законная супруга".

  - Дуэльный кодекс заставит их вновь встретиться! - Она усиленно терла нос. - что это за срань?! Тебе кот надул в подол и ты так ходишь?!

  - Доктор дал, чтобы в обморок не грохнуться и не угробить нас обоих.

  - С кем ты связался? - Константина тем временем следила за манипуляциями Жозува с камнем.

  - На этот раз у нас есть доказательства дуэли и свидетель. Не знаю, правда, как ей удалось найти их при выставленной магической завесе... - Хотс пока предпочел умолчать и про мое магическое участие.

  - Доказательства? - Спросила Константина.

  - Если она их нашла, может, она тоже ведьма?

  - Просто услышала голоса - ветер поднялся. Как раз тогда, когда Жозув поспешил на пожар. Его потушили?

  - Да. - Ответил бегло Хотс и пояснил жене. - В нашу повозку вплавился именной меч Креза.

  - Это невозможно! Повозка полностью безопасна. Это значит,что с ней просто нельзя садиться в одну карету! - Влезла Ожели.

  - Пойду, посмотрю, как там сын. - Константина поспешно удалилась: пусть Хотс занимается рассмотрением дуэли и затыканием Ожели, любой деятельности предпочитающей склоки.

  Я тоже, подкинув пахнущий кусочек ткани в декольте Ожели, ушла к себе: надо было хоть как-то прийти в себя. Визг и жалобы Ожели на жизнь звучали словно музыка. Никто особо не воодушевился ее радостной новостью.

  Они остались одни, смотреть друг другу в глаза.

  - Давно? - Наконец спросил Жозув.

  - Две недели и три дня.

  - С понедельника на вторник? - Мигом посчитал он. - И кто же отец?

  Ожели упрямо настаивала на своей версии - Зелан.

  - Ну, как скажешь.

  На это они расстались, оставив массу недоговоренностей.

  

  В комнате уже для меня похлопотала Бьянка. Ванна оказалась очень кстати, тем более, что я вымазалась с ног до головы. Предусмотрительно ее отослав, я разделась. Может, Марсель грубо объяснил Бьянке, что она рисковала не своей честью, а моей (как один из вариантов, не знаю его аргументацию), но теперь возилась с комнатой она - ей явно не терпелось переговорить, так долго она за дверью утюжила паркет. Под страхом сдать ее Марселю на порку, запретила соваться туда, где я без одежды. Плевать, что она там себе подумает и чем объяснит.

  Лежа в ванной, силясь отпустить зажимы в перенапряженных мышцах, я крутила в голове еще кое-что, что я неожиданно узнала о Крезе.

  Слова Ожели были не лишены смысла. Этот "остолоп" не попал на службу, на то место, которое занимает сейчас Зелан, за скверность характера. Кроме того, как-то получилось так, что я произвела на него впечатление лучшее, чем сама Ожели (тут я саркастически себе повторила в наивно-восторженном тоне "сама Ожели" и хихикнула пузырями под водой), хотя та к тому времени была глубоко помолвлена с Зеланом. Сейчас, анализируя произошедшее тогда, как свое собственное прошлое, я не могла понять, почему так случилось.

  

  Креза пригласили на ужин, где Ожели обхаживала его на грани приличий, на что я ей это в лоб и заявила: ее шансы стать леди Брюле равны нулю из-за отсутствия мозгов на положенном месте, отчего у нее даже голова никогда не болит. Крез начал было громогласно хохотать, да я не сумела вовремя подзаткнуться и продолжила, что он не сможет поправить состояние ни за счет Хотсов, поскольку состояния и так нет, ни за счет Нормаланд - тут он "родословным списком" не вышел.

  И продолжила себе спокойно поглощать пломбир, пока все пораженно молчали от моей наглости.

  Хотс не придумал извинений, занятый свими мыслями, или не успел их озвучить ввиду хорошего настроения, зато Крез вовремя нашелся:

  - Я сюда не за состоянием пришел, а за упругой попкой одной умалишенной дурочки, да мне наврали про эту часть тела.

  - Слава богу, не надо доказывать обратное всяким неучам, не осилившим испытаний для службы Его Величеству. - Не осталась я в долгу.

  - Да, мне таких ужасов не надо, тем паче, неуч может себе позволить с десяток девушек получше качеством.

  - То, что вы здесь, свидетельствует о вашем дурном вкусе на помолвленных женщин. - Щедро раскидывала я камни по огородам Ожели и Креза.

  - Вам в этом качестве никогда не бывать. - Удостоил он меня оценивающего взгляда, от которого я должна была захотеть провалиться под землю.

  - Это упасет меня от ваших домогательств. Да и вдруг сердце у вас слабое, при виде оболганной попки-то, как бы не околели. - Сказала я на полном серьезе.

  Крез силился сдержаться, но прыснул себе в тарелку от смеха и, прикрыв глаза, звучно, от души рассмеялся. К нему присоединился и Хотс. Даже Константина улыбалась. Одна Ожели едва зубами не скрипела.

  

  Обтеревшись и укутавшись, постояла в грязной воде. Криков Зелана слышно не было, уснул, скорее всего. Одев плотную ночную рубашку, пришла в спальню. Бьянка вскочила.

  - Чего тебе не спится? - Поинтересовалась я, пока она помогала мне улечься.

  - Новостью одной хотела бы поделиться. Если можно.

  - Можно. Хотя что за сегодня еще могло случиться?

  - Ателье, где мы были, все же взялось за наш заказ.

  - Так они не обидчивые? - Удивилась я.

  - Хозяйка злилась жутко, да все больше наигранно как-то. После разговора с ней Марсель сделал предположение, что Ожели запретила ей шить вам платье под угрозой полного отказа Нормаланд от их услуг.

  - Он нажаловался Хотсу?

  - Это не в его првилах. У него право, данное хозяином, от его имени совершать сделки. Марсель сказал, что договор с ателье идет от имени Хотсов, платят они по договору не только за леди Ожели, но и за обшивание всех членов семьи. Поскольку Ожели - урожденная Нормаланд, можно было бы заставить ее одеваться за счет отца, но тот подобные траты считает обязанностью принимающей семьи и относится к ним, как к обеспечению его дочери всем необходимым.

  - То есть они могли потерять только заказы самой Ожели, что даже не угроза для хозяйка, а шутка. Что доктор сказал о Зелане?

  - Он его зашил в два счета! - Бьянка просияла. - У него очень ловкие пальцы и его совершенно невозможно отвлечь, когда он занят делом.

  Надо отдать должное его концентрации, если он проигнорировал даже Бьянку, чьи достоинтва почти всегда напоказ.

  - Сейчас он все еще в доме.

  - Как мы с ним расплатились?

  - Сэр Хотс пообещал рекомендации, которые позволят ему работать в домах высшего света города, а не только за содержание.

  - Понятно. Хоть чаем его напои.

  - Хорошо. - Снова засветилась она, словно ей велели его соблазнить во имя спасения мира на земле.

  - Ну, давай последнюю новость, спать хочу безумно.

  Бьянка чуть притихла.

  - А вам не нужен врач?

  - Нет. Ты иди уже. Или что-то еще есть?

  - Креза Брюле еще не нашли. Если он ушел с наших земель самостоятельно, то у вас будут проблемы.

  - Я спрячусь за твоей грудью - он окосеет, глядючи. - Пообещала я в полусне.

  Бьянка прикрыла за собой и рассмеялась уже за дверью.

    

    

  

Глава 9.

Суббота.

  Она же и растолкала меня чуть свет.

  - Уйди, а! - Отмахнулась я, не раскрывая глаз.

  - Сэр Хотс требует. - Тоже сдерживая зевоту и призывая быть потише, ответила Бьянка.

  - Мое вчерашнее платье еще грязное?

  - Не то слово. - Шепотом вздыхала она. Только пусть не говорит, что стирала всю ночь, а не с доктором в гляделки играла.

  - Ладно, выйди. - Я решила примерить на нательное белье свою визуальную защиту времен ЭБ, перекрученную под современные нужды. Оставалось надеяться, что она сработает и окружающие не видят сквозь нее - не хотелось бы гордо предстать перед всеми по сути голой.

  Я позволила Бьянке войти и затянуть корсет, который, после ее ручек, усилием воли еле ослабила. Значит, с видимостью у образного материала все отлично. Цвета темного ночного синего неба оно спокойно ниспадало до пят. Смогу ли я долго "носить" его и поддерживать визуализацию - вот в чем вопрос.

  Завещание и письмо дезоргая взяла с собой. Глянув в зеркало, состроила себе рожу, сполоснула холодной водой лицо. Идти по ступенькам было лень, под визг Бьянки мы поехали вниз. Марсель, тоже лицом помятый, но бодрее меня держащийся, оценил задумку. Хотс отмахнулся, мол, потом, не до этого сейчас.

  Спешку при отъезде и таинственность Хотс объяснил требованием трибунала предъявить доказательства, пока ни тот, ни другой дуэлянты чего не натворили: суд мог запретить им вторую встречу. Тут еще сыграло желание Жозува как отца "отмыть" Зелана и не испортить ему службу. Мы так и ехали на повозке с застрявшим мечом, которую всю ночь сторожили на случай, если Крез удумает ее умыкнуть, чего не произошло.

  "Еще бы это произошло. - Подумала я про себя. - Даже дюжие мужики от такого удара сразу не могут отойти: электросеть в доме "виснет", а тут - живой человек всего лишь".

  - Думаете, что суд скроет тот факт, что Зелана спасла женщина? - Поделилась я не столько своими, сколько его опасениями.

  - Это одна из задач. Надеюсь, когда вернемся, этот вопрос уже будет закрыт.

  В зале суда, похожем больше на гостевую, достопочтимому судье изложили суть дела, которую он уже и так знал, не иначе за ночь выучил - первый-то случай рассмотрения дуэли! Показали и меня, и повозку. Все запротоколировав (снимали на кристалл-многогранник, на секунду-другую вынутый из темной коробки), меч вырезали и перенесли в помещение.

  Подоспел и один виновник торжества - Крез - чтобы опротестовать обвинения. Конечно, он заявил, что и меч его, и сбила его я. Но! Сбила в темноте на дороге - неслась, как шальная.

  - Сэр Хотс, до того ваша падчерица водила повозку?

  - Ни разу. - Признал он.

  - Покидала ли леди Фларенсия до этого дом или душевное состояние не позволяло ей это сделать?

  - Не позволяло. - Четко соглашался Хотс.

  - Тогда, простите, я не могу рассмотреть леди как свидетеля, поскольку за достоверность ее показаний никто не сможет поручиться. Сэр Брюле, вы свободны.

  - Благодарю. - Крез чуть поклонился и, причмокнув в мой адрес, удалился из зала суда.

  - Извини, Жозув. - Судья снял парик. - Эй, закройте там! И смотрите, чтоб никто не приближался!

  Слуга закрыл дверь на ключ и встал к ней спиной. Крез удивленно пронаблюдал эти его движения, но, ничего не сказав, сел в свою повозку, бросив кривой меч в куске стекла рядом с собой на сиденье. Раскуроченная повозка Хотса стояла пристегнутая. Поразмыслив еще немного, что же такого мог задумать Жозув Хотс вместе с судьей, он стал править на кузницу - меч надо было выплавить, выпрямить и заново наточить. В следующий раз он этого сопляка не упустит.

  Я же отметила, что после столь короткого рассмотрения дела, к тому же провального, Хотс отнюдь не выглядел расстроенным.

  - Ну? - Приготовился судья. - Выкладывай.

  - Фларенсия, расскажи, что за магические действия ты предприняла на месте дуэли.

  "Не Фларенсия, а я..." - Мелькнуло у меня, но обращение уже сделало свое дело.

  Как могла, я ословечила и удар против Креза, и попытку спасти Зелана. Врала, не краснея, что все случилось спонтанно, сама не ожидала, что получится: не иначе как от стресса после управления каретой все и случилось. Меня выслушали, причем внимательно, даже не смеясь. Судья что-то записал, потом сравнил с другим листком, затем оба сжег.

  - Все точно: одно сильное, короткое воздействие, потом - прерывистое длительное. Я еще не знаю, как это квалифицировать, но для объявления Фларенсии боевым магом маловато. Вы свободны.

  Он стукнул молотком и приказал нас выпустить.

  - Боевые маги - это плохо? - Тихо спросила я.

  - Лучше бы без этого: тебя или убьют, или примут на службу. В любом случае риск. Надеюсь, это все действительно было спонтанно, однако мне не ясен один момент: ты уже выбила меч у Креза, - подал он мне руку, чтобы усесться, - так зачем было на него нападать?

  - А это надо объяснять? - Уточнила я.

  - Конечно.

  - Он целоваться лез. Не люблю слюнявых.

  Хотс сначала посерьезнел, но улыбку не сдержал. Неожиданно его вызвали - засветился камень на груди. Пропустив через себя информацию, Жозув с облегчением поделился новостью - Зелан очнулся. Практически сразу камень снова посветлел.

  - Ателье уже подготовило тебе наряд к балу! Быстро они. Может, простое сшили. Ничего в этом не понимаю. - Оговорился он, разворачиваясь.

  

  Оно было серое. Как мышь. Плотное, шелковое и - тускло-серое. Очень аккуратный дизайн, без рюшей и бантиков.

  Жозув открыл было рот, но вовремя его закрыл, хотя на лице его отразилась странная гримаса, средняя между "и так сойдет" и "Ожели за те же деньги шьют в три раза лучше".

  - Могу я попросить сдачу? - Нашелся он, без тени сомнений и с долей гнева глядя хозяйке в глаза - ему ли не знать, когда его пытаются обмануть. Та растерянно на нас посмотрела, потом на платье, спохватилась и накинула сверху на портновский манекен широкий шарф в тон.

  Я решила, что весь комплект Ожели бы назвала "Прикройся, мышь!".

  - Вы берете? - Хозяйка гаденько посмотрела на нас, как на малоимущих.

  - Надеюсь, нигде нет ваших инициалов? - Спросила я. - Не стали позориться?

  Они все уложили в коробку такого же веселого цвета. Ну ладно серебристый, но - серый! Сам шелк чуть отливает на свету, уже ладно. Я буду похожа на пыльный манекен из этой лавки. Хотс не лез с сочувствием или утешениями, что мне пойдет, достаточно просто сделать скорбное лицо и не стряхивать пыль с волос.

  - Они его не шили. Вытащили из сундука. Поэтому так быстро. - Поделилась я подозрениями.

  - Такое тоже может быть. Один раз ателье удалось в этом уличить, у одной клиентки отменная память. Чуть не разорились, когда прошел слух. А может, просто отомстили за забытую в складках булавку или отсутствие "очаровывающего эффекта".

  - Вы в такое вникаете?

  - Иногда приходится. От Ожели так просто не отмахнешься.

  - И часто вы ей уступаете? - Вопрос с намеком.

  Жозув правил ровно, чуть касаясь пальцами рычага, сидя в полоборота. Правая рука лежала на спинке кресла.

  - Что за манера задавать бестактные вопросы. - Осадил он.

  - Каждый вопросы понимает как умеет. - Парировала я.

  - Повозку надо отдать в починку. Жди меня в этом кафе. - Проводил он меня и, оплатив заказ, удалился.

  Чувствовалась в нем некая сила, успешно им подавляемая. Двуличный он человек, решила я про себя, разглядывая его спину. Точнее, живет двумя жизнями. Словно в ответ на взгляд, Хотс обернулся ко мне. Потом вновь посмотрела на дорогу, где сновали "экипажи". Перешел и скрылся в аллее, где мы оставили покореженную повозку.

  Лениво потягивая воду и обдумывая, как бы сделать из платья конфетку, я, тем временем, рассматривала прохожих обоего пола. Неожиданно чей-то взгляд привлек мое внимание. Практически напротив, на той стороне улицы, в компании друзей, стоял Крез Брюле. Они громко разговаривали, обсуждая что-то. Я отсалютовала ему бокалом. Крез сначала чуть не побагровел, но, быстро избавившись от друзей, пошел в мою сторону.

  - А вы смелы, леди. Или безрассудны. Не думайте, что я так просто оставлю Зелана в покое.

  - Ваши речи тоже безрассудны. Брат защищал мою честь. Я и сама неплохо могу за себя постоять.

  - Сомневаюсь. - Он выудил мою руку из перчатки и поцеловал. - Я готов закрыть этот вопрос за одну ночь. - Хитро улыбнулся он.

  Я чуть наклонилась к нему для придания разговору приватности.

  - Так легко вы от меня не отделаетесь. - Пообещала я и, заметив уже поджидающего меня Марселя, покинула довольного Креза.

  Марсель усадил меня во второй экипаж и увез домой. Правда, не сразу: по дороге попался обувной магазин. Здесь тоже шили. Я вынула ножку, растопырила пальцы, чтобы их как следует рассмотрели, и пожелала шить на такой объем, как растет, а не на ласт. Деньги решили все: и дизайн (сапог по колено, шнуровка, небольшой каблук, плюс туфли на во-о-от таком каблуке во-о-от такой формы), и ткань (кожа практичная и кожа красивая), и сроки.

  Привыкший ко всему Марсель записал, когда забрать. По салоне по соседству я перенюхала все духи, выбрав жасмин, розу и шиповник (они назывались странно, но пахли именно этим). Наконец, двинулись домой. Марсель поинтересовался, докладывать ли о тратах Хотсу.

  - Ты о своих приработках докладываешь? То-то же.

  - Кстати, о них. Про движущуюся лестницу, - перешел он на деловой тон, вот один в один менеджер проекта, - стало известно при дворе от сэра Хотса, естественно, Его Величество желает иметь первым.

  - Она ж не постоянная.

  - Повозки тоже не используются постоянно.

  - И чего?

  - Желают иметь и лицезреть. На балу, например.

  - И мне теперь не отказаться?

  - Абсолютно. Еще вопросы по делу?

  - Пожалуйста, сколько угодно. Король заплатит?

  - Это дурной тон. Подарок, от леди.

  - Понятно. Еще что-то, что не пришло мне в голову?

  - Модель, что я видел у вас в комнате. Может ли быть оборудована она в помощении?

  - Это нагромождение, в котором невозможно жить.

  - Есть человек. Ценитель и знаток естественных законов природы. Ему ничего не стоит ходить вниз головой. К его приезду брат желает чем-то его удивить, но уже все перебрал, все искусства уже ими виданы и не поражают. Могу ли я просить модель для показа?

  - Конечно, Марсель.

  - Уверен, за ценой самой модели и работ братья Хойжу не постоят.

  - На твое усмотрение. А король не обидится, если узнает?

  - Он у Хойжу частый гость...

  - ...и надо же нам как-то зарабатывать, да?

  - Вы правы, леди.

  

  Дома, не успела я раздеться, мне доложили, что уже ждет Зелан.

  - Ты в порядке? - Присела я рядом. - Цвет лица хороший.

  - Мне сказали, что суду доказать не удалось.

  - Это не страшно. Я виделась с Крезом и весьма его заинтриговала, какое-то время он будет держаться в стороне.

  - Ты говорила с ним?! - Зелан прикрыл глаза. - Тогда вся дуэль напрасна! Он оскорбил тебя!

  - Но не в моем присутствии.

  - Зато я слышал, как он нелестно о тебе отзывается.

  - Еще скажи, не ты к этому дал повод. - Я отошла от него, походила по комнате.

  Зелан свою вину в случившемся не признал.

  - Оставь отстаивать мою честь мне самой.

  - Ты не знаешь, как много, если не все, решают слухи!

  - Умные люди их не слушают.

  - Все их слушают!

  - Хорошо, все ли им верят? Ты, Хотс, Константина? Вы им верите?

  - Нет. - Легонько качнул он головой по подушке.

  - А мнение остальных меня не волнует.

  - Ты странная. Кто же станет иметь дело с Хотсами, если все только и говорят про "паршивую овцу в стаде"?

  - Но ведь поминают фамилию! Хотс позвал нового доктора, о котором прочитал в заметке в газете, где писалось о его приезде. То же самое - попалось на глаза, вот и вспомнил.

  - Это наплевательское отношение к своему имени!

  - Что не мешало тебе опускать меня лицом в грязь.

  - Это другое! Я не просил себе такой "сестренки". Меня засмеют теперь на службе!

  - Его "засмеют"! Подумайте только! Это не помешает тебе палить корабли врагов!

  Зелан вздохнул.

  - Мне нужна практика, постоянная. Если я месяц пролежу без дела, я стану бесполезен. Так что "палить" под большим вопросом.

  - Хорошо, будет тебе практика. - Я вынула свой серый "шедевр".

  - Где тебе продали это убожество?

  - Надо мной сжалилось ателье Ожели. Держи, это палантин и юбочная накидка.

  - Зачем? Замотаться и повеситься?

  - Нет. Практика, о которой ты просил: мне надо на расстоянии в два-три сантиметра друг от друга красивые дырочки с опаленныеми краями. Небольшие, не симметричные. В виде звездочек, бабочек, ромашек, просто скоплений шариков. Но чтобы и ткань не разъехалась.

  - Я тебе что, портной?!

  - Ты дырки делать умеешь?

  - Я работаю с огнем! Пожары!

  - Так это по твоей милости сгорела беседка и ангар?

  Зелан прикусил язык.

  - Сил у тебя мало, трудись себе потихонечку. Рассчитывай удар - ювелирная работа.

  - Я сожгу этот кусок ткани.

  - Пойду на бал голой. - Пригрозила я.

  - Крез это не пропустит. - Зелан чуть позлился и фыркнул. - Даже моя сестра может сделать Креза.

  - Верно мыслишь, брат. - Улыбнулась я ему.

  

  На Константину было приятно посмотреть, словно ей перестали вливать "тормозную жидкость" в виде успокаивающих: вся цветет, порхает по дому, цветы в букеты собирает. Достала свой кристалл в черной коробочке - снимки делает. Хорошо, не до меня ей: я-таки добралась до письма дезорга и завещания.

  Ожели принципиально возвращалась в замок, только гремя коробками с покупками и вздыхая, вся такая из себя уставшая. Привез ее Хотс.

  - Дорогой, как прекрасно, ты проезжал мимо и забрал Ожели. Привет, милочка! Как живот? Не болит? Голова не кружится? - Константина легко увела за собой Жозува, отчего Ожели в лице переменилась.

  - Запускай свою лестницу! - Скомандовала она, будто про обязанности напомнила. - Долго еще ждать?

  - Примерно девятого месяца, когда сама не сможешь.

  Но лестницу я "включила". На спуск. Сама съехала и пошла в столовую. Марсель тут же исчез, оставив Ожели, служанку и гору коробок наедине с лениво ползущими вниз ступенями.

  Обедали под щебет Константины и новости Жозува.

  - Я слышала, наша Фларенсия решила отдаться Крезу, чтобы спасти моего мужа. Очень мило. Смотри, чтобы не стошнило. - С тонкой ноткой высокомерного сочувствия перебила всех Ожели.

  Повисла тишина.

  - Уж не от самого ли Брюле слышно?

  - Уже все знают! - Легкомысленно водила она вилкой по блюду, выбирая из гарнира овощи.

  - Не говори о себе во множественном числе - это признак болезни. - Посоветовала я. - Да и вообще: меньше слушай дурных новостей - тебе волноваться вредно. Не доносишь.

  - Тебе-то откуда знать, пустоцвет ты наш? - Поставила она локоть на стол и направила вилку сначала в мою сторону, потом - себе в рот, чтобы съесть сочный грибочек.

  - А оттуда же, откуда тебе про Брюле наплели.

  - Фларенсия, ты же не сделаешь этого? - Константина вдруг стала серьезной.

  - О, не раньше, чем разберу дневники деда. - Пообещала я.

  - Ты нашла чумного, за которого выйдешь замуж? - Ожели слегка удивилась и насторожилась, хотя и постаралась скрыть это под издевкой.

  - Что ты. Просто получила к ним доступ. А замуж я в ближайшее время не собираюсь. Так папе и передай.

  Покинув общий стол, я прихватила десерт к себе. Там уже суетилась Бьянка.

  - Я все прибрала, можно я на час вас покину?

  - Если скажешь, куда и к кому тебя понесло.

  - Не могу... - Она действительно замялась, словно эта информация тут же попадет в газету. (Я, кстати, была не далека от истины в этот момент.)

  - Бьянка, мужчины к тебе липнут, если что случится, я хотела бы знать, к кому направлять возмездие.

  Идея мщения в романтичном понимании ей понравилась, хотя тревога за нее явно изляшняя: эта и вой подымет, и вилами пришпорит, если понадобится. А на свидание она спешила к тому самому доктору - не будь дурак, ее прелести углядел и боковым зрением.

  Впрочем, мне этот час тоже понадобится: без свидетелей перерыть всю свою комнату. В принципе, я жила как в отдельной квартире, так что привыкнуть удалось сразу.

  Как только Бьянка меня покинула, я облегченно выдохнула. Теперь можно закрыть дверь и перестать ловить себя на мате. Кто ж знал, что нецензурщину так сложно "проглатывать", особенно в разговоре с Ожели. Еще мне страшно не хватало интернета и бессмысленного серфинга по сайтам. Аналог ему вскоре нашелся, в сундучке под кроватью: Фларенсия им мало интересовалась, имея другие увлечения.

  В частности, я нашла в гардеробе "крестьянские" штаны, похожие на японские хакама, только с затягивающимися у щиколоток краями. Дивные шаровары получались, я вам скажу, - мглисто-серые (да-да, опять серые), но ткань дорогая, ручной вышивки. От полусапожек я пришла в восторг: бесшумные практически и очень удобные, под полноценную ногу! Рубаха - распашонка - все предметы в один тон. На дне пакета (все лежало в одном сундучке с "интернетом", на втором дне) записка "Лисы - по субботам, полночь".

  Куда ж она на свидания ходила? К кому? Это надо оставить до лучших времен, меня заинтересовало сложенное полотно, похожее и на пластик, и на резину одновременно. Одним словом, полимер какой-то, сродни жидкокристаллическому. Газета с загружаемыми ежедневно новостями и функцией просмотра архивов.

  Положив штуку на видное место, разгладила. Почти глянцевый журнал. Посмотрев, что было, на поверхности, для верности поводила пальцем: колонки можно было вывести на все полотно для удобства чтения. Если фотографии выводились в полный масштаб, меня не удивляет, что Хотс запомнил доктора - все равно, что в живую увидеть. Хоть целуйся.

  - Мне бы новости за последнюю неделю. И слухи!

  Газета приятным мужским голосом начала зачитывать все подряд.

  - Славненько! Продолжай чуть громче. - Меня немного кинуло в жар: голос диктора принадлежал Крезу. Слушая слухи с пояслениями (названия герграфических мест, имена и титулы мне мало что говорили), я копошилась в просторном шкафу.

  И тут меня осенило: Хотс говорил, что Фларенсия #1 все время сидела дома. Может, она все-таки читала новости? И была в курсе всего? Хочется надеяться, что она и анализировала их.

  Фларенсия ?1 дурой не была, однозначно.

  В охах и ахах по поводу новостей и одежды время прошло незаметно. Бьянке уже было бесполезно появляться, ужин я пропустила, приняв фрукты и воду от слуги. Под колпаком на тарелке было замысловатое блюдо, политое соусом, которое я умяла, так и не разобрав, что же там лежало.

  Выудила инструкцию от Фларенсии и почти слипающимися глазами попыталась прочитать. Рядом лежало завещание, его уточняющая часть из второго конверта. Прелюбопытнейшая вещь оказалась: если я не приведу в порядок наследие деда, то меня после замужества лишат "материальной базы". Другое дело, если я воспользуюсь подвеской из конверта и попаду в королевское казначейство, то, составив из кучи заметок и исследований книгу, я буду знать, как управлять своими "чудесатыми землями" во всех мирах. А иначе он мне их просто не доверяет, получается. Такова суть.

  Я пошла ополоснуться перед сном, выключила газету, свернув ее, и вернулась к постели. Меня словно по голове тюкнули: я поднесла инструкцию Фларенсии и завещание к письму дезорга. Один почерк.

  У меня закопошились крамольные мыслишки, а не выдумал ли дезорг Константине дочь, часом? Если Фларенсии не было, то все это ловушка дезорга... Или это он мне так "пенсию" обеспечил, а чтобы не скучала - оставил свои "путевые заметки" на разбор. Обозвав его лысым гоблином, я пообещала "попасть" в казначейство во что бы то ни стало. Но сначала надо, чтобы мне завтра исполнилось восемнадцать, потом сделать подарок королю и тактично напроситься в казначейство. Уватламоль он, может, и не откажет. В отличие от Нормаланд.

  Собрав бумаги в стопку и упрятав подальше, я растянулась на кровати. Часы показывали полпервого. Ни на какую охоту на лис я не пошла: сильно хотелось банально дрыхнуть. Тем и занялась. Это было для всех привычным, надо полагать - Фларенсия сидит в комнате и ни во что не лезет.

    

    

  

Глава 10.

Воскресенье.

  

  Ыыыаааа... День Рождения! Хорошо, что здесь не принято устраивать бурных торжеств или, что вероятнее, на них просто денег нет. Мне, с легкой руки Хотса, отдали в пользование Бьянку и повозку на весь день. Я оделась поудобнее, а вышло так, что меня от прислуги было не отличить.

  - Кататься? - Невольная соучастница моего шабаша побледнела. - Я никогда... я не могу... у меня свидание!

  - Перетерпите там оба. Ты давно ела?

  В моем мозгу уже давно, дня два, вертятся экстремистские идеи по части устроения одного аттракциона... Осмотр повозки показал, что при взаимодействии полей вращающихся лопастей, ободки никак с кабиной не соприкасаются. Сначала раскручивалось внутреннее, инерционное кольцо, которое приподнимало кабину повыше, затем внешнее - придающее ей движение.

  Если все так, то кабину можно крутить внутри малого поля по-разному по-всякому. Кое в чем еще участвовали магниты, которые, видимо, зависели от силы мысли. Короче, осталось только пристегнуться.

  - Они угробят технику. - Констатировала Ожели с видом знатока, пока мы пристегивались. - Минус одна ненормальная и ее служанка.

  Я поняла! Ожели сильно не нравилось жить в нашем "питомнике" после чопорного этикета дома Нормаланд. Ничего, перевоспитается. Или вернем по гарантии.

  - Готова? - Обратилась я к Бьянке, принимаясь за рычаги. Она закрыла глаза руками.

  Мы стали медленно набирать ход.

  - Нет, так не пойдет. Как на счет экскурсии?

  - Что? - Она удивилась просто неимоверно. - Экскурсии? По вашим землям?!

  - А что такого? Сложно рассказать?

  - Нет. - Бьянка чуть перевела дух, заметив, что движемся мы весьма плавно и по живописным местам. Неспешно она начала рассказывать, постепенно все больше увлекаясь. Памятные коряги, тайные тропы, разрушенные статуи кому-то, беседки ручной резки и прочая. Оставалось только выуживать полезную информацию из списка имен ее ухажеров. Кое-где она позволяла себе краткие ремарки и отступления: каким-то событиям она сама была свидетелем, о каких-то - только слышала.

  В легком темпе мы преодолели за полдня расстояние до побережья. Бьянка легко сбросила с себя верхнюю одежду и полезла в воду. Я воздержалась, слегка только обмыв ноги. Поинтересовалась скалами, торчащими из воды.

  - Они образовались из-за вашего деда, сэра Ириада. Он ставил опыты в своей опытной резиденции и что-то взорвалось. Слава богу, сам цел остался. А быстрее двигаться мы можем? - Неожиданно попросила она.

  - Обсохни хоть, продует ненароком. Потом попробуем быстрее.

  Мы неспешно жевали фрукты, Бьянка тоном всезнайки делилась слухами и так вошла во вкус, что и про меня понеслась делиться.

  - Ой. - Дошло до нее.

  - Теперь понимаю скепсис Ожели по поводу бала. Ладно, в путь. Выберем безлюдную дорогу и поднажмем.

  У Бьянки подозрительно заблестели глаза. Уже на приличной скорости, еле сдерживая восторги, она поинтересовалась, а где, собственно, я одним "наездом" уложила самого Креза?

  Показать? Не вопрос. Разворачиваюсь, не сбавляя оборотов, отчего кабина прокручивается, и вылетаю на главную дорогу. Встречные жмутся к обочинам, но удержаться ровно центре пути удается.

  - Ага, здесь Хотс меня оставил. - Сориентировалась я. - Левее, в кусты. Смотри.

  - Ну и дыра! - Бьянка увидела устроенный мною массовый покос. Она с удовольствием облазила место преступления, обшарила траву, полюбовалась на кровь и оторванные лоскуты.

  - Ужас! - Довольно констатировала она. - Словно резали кого.

  Кровь Зелана, как мне стало ясно, вызывала у нее ассоциации с молодым доктором. Кому беда, а кому - личное счастье.

  В траве блеснул металлический предмет. Правда, не там, где лежал брат, а там, куда улетел Крез. Это была медаль: Крез выиграл турнир - охоту на лис.

  Лисы. Какая неожиданность...

  Медалька вся была покрыта неглубокими впадинками, словно из нее пытались сделать мини-дуршлаг. Короче, в руках я держала доказательство своей агрессии.

  - Ой, "лисичкины слезы". - Заглянула мне в руки Бьянка. - Крез хороший охотник, весь в отца. У них этих "слезок", - она указала на кругляшок, - наверное, горы. Помните, и вам он одну подарил, свою самую первую медаль?

  Я с трудом выдавила, что не помню.

  - Как же! Он пообещал вам ее, если в одну из суббот того месяца, ровно в полночь вы не побоитесь прийти смотреть на лебедей из тумана! Вы же мне хвастались!

  - Да? - Я повертела медаль из простой стали. - Интересно, они пронумерованы?

  - Нет. К ним обычно дают свиток с указанием года победы. Зря вы не интересовались рангом участников! Лисичек жалко, но так увлекательно! Сэр Хотс один раз брал Марселя, а тот все так интересно рассказал мне, как будто я сама там побывала.

  - Тебе нравится Крез?

  - Он не дурак. Но сильно вспыльчив. Впрочем, я не помню историй (ого, не случаев даже, а историй! Тоже мне, исторический персонаж), чтобы он плохо отнесся к женщине, даже служанке, если не считать, конечно, их разбитых сердец. Это у него тоже от отца, Ксиркса Нормаланд.

  - Он Нормаланд?! Ничего себе! - Подбросила я медаль на руке и полезла в карету, чтобы не очень отсвечивать растерянностью на лице.

  - Он брат Ожели, вы не знали разве?

  - Откуда? - Буркнула я. - Сижу в комнате, ничего не делаю...

  - Кроме лестниц. - Проявила она осведомленность. - Последняя модель мне чуть мозг не разорвала! - Использовала она новомодный термин.

  - Она попыталась тебя съесть? - Пошутила я, пристегиваясь и одновременно гадая, как же это я лопухнулась с "лисами".

  Бьянка тоже уселась и взялась за ремень, думая, а продолжать ли - она трогала хозяйскую вещь, что не очень хорошо.

  - Я ее чуть не уронила, когда протирала пыль. - Защебетала она. - Хотела поставить на место и не смогла найти верх и низ, как не вертела. Если бы за ней не пришел Марсель... Не знаю, что бы со мной стало!

  - Ясно. - Стала выкатывать я повозку на ровное место. - Не понимаю только, почему Крез носит другую фамилию?

  - Это фамилия его матери. - С охотой пояснила Бьянка, вся в нехороших предчувствиях относительно повозки: дорога шла по вершине холма, не огибая его. Горизонтальная поверхность длилась недолго, а за ней - склон. Если вовремя уворачиваться от деревьев, то, в принципе, можно подкатиться прямо ко входу в замок, перемахнув наш пруд. Но для этого надо разогнаться уже здесь, наверху.

  Бьянка смотрела, смотрела вниз, все ища, что бы сказать против этого спуска, а возьми и брякни:

  - Можно, править буду я?

  Что я однозначно поняла во время разгона, так это разницу между ментальным управлением повозкой господами и витальным, азартным подстегиванием ее хода простыми людьми. Во-первых, витальная сила много мощнее и грубее, отчего, в данном случае, позади нас полегла вся трава, как комбайном скошенная.

  Во-вторых, как оказалось, Хотс ездил МЕДЛЕННО. Почти как шетьдесят километров в час в переводе на прошлые мерки езды. Я мчалась быстрее, но не на много - около ста километров в час. Но тут, блин, весь ипподром лошадиных сил отдыхает! Бьянка выдала на повозке скорость под двести и тормозить не собиралась.

  - А ну, раскачали! - Внесла я свою лепту в смертельный трюк, начав изображать качели, когда уже полетели на спуск.

  Еще будучи неподвижными, на самом верху, у замка мы увидели Марселя. А он нас. Чудесный человек, скажу я вам: все сразу понял. Стража впопыхах по его указке вешала ставни, закрывала изнутри двери, убирала пред стенами настил, открывая нехилый такой, сухой крепостной ров. Хотелось бы верить, что кольев на дне не было.

  Также я успела прикинуть (до того, как Бьянка взяла управление на себя), что при хорошей скорости мы вполне можем зависнуть на шпилях и снимут нас, мягко говоря, не скоро. Марсесь прикидывал, что к чему, еще быстрее: он успел и крестьян разогнать, чтоб не передавило.

  А вот потом нас уже понесло. Поначалу, пока мы не раскачались и Бьянка не подумала о тормозах, все шло хорошо - мы лихо миновали деревья, как в слаломе, и нарастили обороты до совсем уж несусветных. Затем Бьянка все же вспомнила, что тормозить ее не научили, отчего со страху вся ее витальная сила прыснула вовне. Это ощущалось как подскок на камне и дальнейшее ускорение ошпаренного петуха.

  - Бьянка, возьми рычаги! Пруд!

  Но она уж закрыла глазки, бросила управление, повисла вверх тормашками на ремнях и схватилась за юбку.

  Я поняла, что аттракцион "Шейкер" готовил меня именно к этому. Страх Бьянки то перекрывался будоражащим восторгом, то вновь возвращался удесятеренным, отчего повозку шпыняло во все стороны, как хмельную пчелу, удирающую от сачка. При этом кабину вертело как только могло. На коротких сбоях в страхе Бьянки, я кое-как успевала выровнять направление и избежать лобового столкновения с недвижимостью.

  - Длинный что-то склон. - Философски заключила я на подлете к пруду. Хорошо бы в нем и притормозить.

  И это, черт побери, почти удалось! Но с криками "Мама, тонем!" Бьянка выбила рычаги у меня из рук и стала меня спасать усиленным приведением в движение плоскостей. Мы чуть окунулись с головой в воду, которая вокруг нас бурлила и пенилась, как от катамарана.

  - Бьянка! - Тихонько позвала я, надеясь, что все еще обойдется.

  Не обошлось.

  "Карета", взбив воду, помчалась вперед, в какой-то момент вынырнув на поверхность и поскакав по воде. Хорошо, нас перестало вертеть. Плохо, что я сидела лицом вперед и видела стремительно приближающуюся стену дома. Бьянка ждала, когда кончится вода, ориентируясь на брызги вокруг, но не подумала, что затормозить мы все равно не успеем, даже если мне удастся подключиться к миксерокаталке.

  Перед тем, как мы ухнулись в окружной ров, любезно нам открытый, и незадолго до моей напрасно высказанной вслух ироничной фразы "А не поднажать ли нам?", я успела увидеть невменяемые лица - "это не возможно, что я вижу" - Зелана и Жозува, стоящих на втором этаже; увидела, что Константина выронила цветочный горшок; как Ожели, злящаяся, что ей закрыли окно, и, никого не слушающаяся, распахивает створки...

  - Поднажать?! - Истерически хихикает Бьянка и прибавляет ходу, аккурат близ рва.

  Ясен пень, мы взлетели и пару раз под визг Бьянки и еще кого-то, с достоинством в воздухе перевернулись. На обратном пути Зелана, Константины и Жозува в окнах уже не было, одна Ожели, которую окатило притащенной нами водой, верещала, как сигнализация.

  Мы шмякнулись обратно так, что Бьянка прикусила язык, - это позволило мне, пока она отвлеклась, поменять ход движения. Глупо и смешно, но мы колесили по рву кругами и, пока не стали останавливаться, навернули километров пять-шесть. Углубили и расширили канал, так сказать. Заодно и пропололи лопухи.

  - Меня теперь точно уволят. - Пискнула она и принялась плакать.

  - Никто этого не сделает. Мы же не убились, ничего не снесли.

  - Если бы убились, - причитала она, - было бы легче. Меня теперь казнят в индивидуальном порядке.

  - Да за что?

  - Я вас чуть не покалечила!

  - Думаешь, поверят, что это ты? Идея-то была моя. Сиди и плачь, никто тебя не тронет.

  Первый вопрос от Хотса, цитата:

  - Какого черта?!

  Вторая, многообещающая:

  - Я вас вздерну!!!

  И третья, уже ближе к делу:

  - Вы живы?! Обе?!

  - Кажется, он удивлен. - Поделилась я с Бьянкой замеченным, оглядывая приветственную "толпу" снизу вверх, из кювета.

  Покатались, блин. У меня даже голова на месте! Почему здесь не пьют? А вот Бьянку вели под руки, голова у нее кружилась, что раскрученный глобус.

  - Ну, и где же вы побывали? - Хотс искал у меня в глазах раскаяние.

  - На побережье.

  Что-то они все попримолкли.

  - Вы за день скатались туда и обратно?! - Первым просиял бодро оживающий "защитник Зелан". - Ничего себе!

  - Мы сегодня есть будем? - Попыталась пройти я в дом, что тут же пресек Хотс.

  - Я из-за вашей выходки уже почти опаздал к королю. Если вы быстро правите, доставьте меня в город.

  - Весело... - Развернулась я на одной ноге, как солдатик, и стала спускаться обратно в ров. Хотс с мрачным выражением лица ждал, когда подадут "карету".

  - Прошу. - Я не смотрела на него: ехать невесть куда на ночь глядя, в свой же день рождения. Мне на сегодня уже хватило адреналина. Я бы предпочла ограбить винный магазин или хотя бы мирно почитать газетку, послушать сплетни и разобраться в одной занятной штуке, оставленной дезоргом в конверте - огрызок месяца, без одного, верхнего, луча. Похоже на подвеску-недоделок.

  

  Мы неплохо стартовали, на поворотах кабину залихватски прокручивало, Хотс слегка прикрывал глаза и сводил челюсти. Вот это он правильно.

  - Голова у тебя не закружится? - Беспокоился он больше о своей целости, чем о моем здоровье.

  - А как вы пишите перьями, так и я - привыкла.

  Не объяснять же ему, что во время пребывания в штате ЭБ, занималась одним видом прикладной борьбы, построенной как раз на кружении. Приспособления, похожие на две кастаньеты, скрепленные широкими основаниями через подшипник, крепились на ладони, локти, стопы и колени. На голове у меня была "осьминожка". На всем этом можно было крутиться, если требовалось для нанесения удара. Мощный получался брейк, скажу я вам.

  Меня интересовало другое. Мы как раз проезжали по живописным окресностям, стоило испортить Хотсу настроение:

  - Могу я узнать причину, по которой вы пляшете под дудку Ожели, кроме откровенно эротической?

  Хотс то ли не услышал, то ли не нашел ответа, то ли проигнорировал, уже решила я, когда он ожил:

  - У тебя дар задавать бестактные вопросы.

  - А у вас привычка к тому, что Фларенсия ни во что не суется. И ни до чего ей нет дела.

  - Конечно. Что вы от меня, леди, ожидали, если даже ваш кот сбежал от вас и одичал. Охотится на крыс в деревне.

  - Не уходите от ответа.

  - Не в моих правилах. Вас это не касается.

  Я остановила перемещение довольно резко. И уставилась на Жозува, как... наверное, как дуло смотрит в мишень.

  - Вы изменились. - Вздохнул он. - Не знаю уж, радоваться ли этому. Хорошо, как Уватламоль с завещанием в руках, думаю, вы имеете право знать, что все имущество заложено. Расписки в руках у Нормаланд. Если мы не хотим оказаться на улице, с беременной Константиной, без всяких средств...

  - Константина тоже ждет ребенка?

  Сюрприз. Я медленно придала нам движение и стала поторапливаться.

  Даже кот сбежал! Говорить больше не хотелось.

  - Это все, что вы хотите знать сегодня? - Понадеялся он на атрофию любопытства.

  - Нет. - Призналась я. - Почему нас еще не попросили из замка?

  - До вашего совершеннолетия не имели права. Теперь придется быть сдержанными с Ожели еще тщательнее. Вообще, думаю, справиться с Уватламоль хотели мирно.

  - То есть вы не знаете, как им удавалось давить на Ириада?

  - Нет, я полагаю, в этом им способствовало недоверие к вам вашего деда. Поэтому, дабы угодить всем, он все завязал на вашем замужестве.

  - Он понимал, что это случится далеко не сразу?

  - К сожалению... - Хотс удостоверился, что я внимательно его слушаю. - На мой взгляд, его недоверие и послужило очередным толчком к... не адекватному поведению с вашей стороны. Да все знали, что вы его излишне боготворили!

  Второй раз за время пути я резко остановилась. Что же за игры вели тут дед со внучкой.

  - Мы доедем, наконец? - Проявил он нетерпение, словно упоминание деда вот-вот прекратит ремиссию душевной болезни.

  - Да. Конечно. А вы эти расписки видели? Сколько их? - Против желания и я начинала вежливо к нему обращаться. Что за подход?! Придет, допустим, к государственному преступнику в камеру, тот начнет на "вы" ему ответно вещать - прямо светская беседа получится, а не допрос. С другой стороны, логика железная - не опускаться же до уровня предателя?

  - Видел?! Да я их лично подписывал, все три штуки! На землю, замок и на каждое чудо в перечне.

  - Ребенок Ожели ваш?

  - Если бы не статус падчерицы и пол, я бы выбил вам зубы. - Сказал он на прощание и вошел на территорию ведомства.

  Зарядил дождь. Тупо созерцая безлюдные окрестности, проводила взглядом облезлую, здоровенную, когда-то белую кошку. Она увидела меня и, клянусь, удивленно фыркнула.

  Я показала ей язык.

  Она снова фыркнула - на этот раз с ноткой презрения. Чувство кошачьего превосходства портило то, что она стремительно становилась мокрой.

  - Неудачный у тебя денек. Как у одного фюрера. Иди, что ли. - Открыла дверцу.

  Дважды ее приглашать не понадобилось. Сидит, обтекает, на меня поглядывает.

  - Если сядешь на сиденье, нас вышвырнут отсюда к чертовой матери.

  Совсем стемнело (если это употребимо при дожде), когда появился Хотс. Ничего радостного от него ожидать не приходилось.

  - Его Величество подтвердило свое желание видеть вас на балу. Я отговаривал.

  - Забавно, когда о короле говорят в среднем роде.

  - Это дорогого стоит. - Поумерил он мое и без того усталое веселье. - Личное приглашение.

  - Очередная забавная зверушка. Мне не льстит.

  - Должно.

  - Не думаю. Я послушала новости, так не я одна номера откалываю, однако к городским все уже попривыкли.

  Мы выехали на середину дороги.

  - Откуда эта кошка?

  Кошка одновременно чихнула и недовольно мявкнула. Получилось интонационно "Сам дурак".

  - Не узнал. - Хотс пригляделся к морде. - Вы помните, почему она от вас сбежала?

  - Не особо. Разве что она напала на кого-нибудь.

  - На Бьянку. Тогда та еще не работала у нас. Кошка попыталась расцарапать ей лицо за воровство яблока, а вы, то ли от желания помочь животному, то ли от ненависти к девушке, взяли свое яблоко, которое ели, и запустили в голову.

  - Кому в голову? - Вглядывалась я в темень, силясь разглядеть поворот, о котором предупредил Жозув.

  - Уж не знаю. Попали в кошку. Полагаю, она обоснованно на вас обиделась. - Хотсу явно нравилось оперировать против меня фактами, которые я "не помнила". Уж не юрист ли он по складу ума... И откровенно пасует в доме против Ожели? Странный юрист.

  - Допустим. Мне чего теперь, извиняться? Бьянка у нас до сих пор "не работает", скорее вы отдали ее мне, чтобы у самого голова не болела за ее честь. Если бы меня с ней перепутали и утащили на сеновал, вы бы нисколько не расстроились, просто заставили олуха жениться. - Я посмотрела на лежащую на мягком коврике кошку, которая только ушами водила, когда ее упоминали. - Значит так, кошарик, можешь приходить ко мне в комнату, когда надумаешь отмыться. Вряд ли тебе ошейник нужен.

  Жозув посмотрел на меня с подозрением, общаться передумал и весь ушел во внутримозговую онлайн тратегию - государственная политика, называется.

  

  Когда мы выгрузились, для торжественной встречи было уже настолько поздно, что никто не вышел, кроме Бьянки. Надо было видеть ее глаза при появлении зверя.

  - Киса... - Узнала она напавшего на нее монстра, радетеля за целостность яблок. Сейчас в эффекте появления кошка проигрывала - то еще облезлое создание выскочило. "Тополь", как мне подсказали кличку, ощерилась, отчего стала похожа на пародийного чертика.

  - Твоими стараниями Бьянка теперь работает у нас и, если ты появишься, даст тебе жрать. Ясно, Тапок? - Спросила я ее. Или его.

  Кот встряхнулся и, ворча себе под нос, прошел в холл, обсыхать. Ожели, как оказалось, все-таки не спала, боялась, не иначе, что я у нее Хотса отобью.

  - Ты ребенка не угробишь своими бдениями? - Отдав теплую, но промокшую накидку слуге, обратилась к ней.

  - Он родится. Живой и здоровый. - Пообещала она, как колхозники - выполнения плана по надоям.

  - Главное, чтобы не итерик, как мамочка. Всем спать. - Скомандовала я больше для кошки и для того, чтоб никто ничего не спрашивал, и пошла к себе. Топка поглазела на Ожели, поизучала ее, как музейный экспонат.

  - Убери эту тварь из дома! От нее шерсть! - Велела мне в спину Ожели.

  - А от тебя - вонь! - Отрезала я. - Топка, отойди от нее, она беременная.

  Величаво махнув хвостярой в сторону недовольной (снова Ожели досталась вся вода), Топка увязалась за мной. Хоть в чем-то мы единодушны.

  - Не переживай, отстирается. - Услышала я смягчившийся голос Жозува, предупреждающий ночной взрыв эмоций по поводу "загубленного халатика". Неужели, он и правда ее любит? Но той было не до нежностей:

  - И ты туда же! Она издевается надо мной, а ты ее поддерживаешь! Предатель! - Она топнула ножкой и ушла к себе.

  Я так и забыла попросить Жозува провести меня в казначейство. Ладно. Оставим это на потом. Посмотрела на все еще стекающую с кошки воду. Кошка встряхнулась, растопырив шерсть.

  - Мыться будешь? Или так засохнешь, дикобраз стриженый?

  Вот уж к кому можно обратитья среди ночи, не боясь разбудить, так это к Марселю. Я еще не успела дернуть за шнур, как он уже стучал в дверь.

  - Нам бы поесть чего-нибудь. - Я, как всегда, о "главном".

  У него уже всем все приготовлено. Забавно, он чинно раскланялся перед Топкой, поинтересовался, будет ли она есть невкусную, в отличие от крыс, красную рыбу. Или ей, блин, все-таки крыс наловить? Я с него малость впала в изумление, на что он пояснил, что Тополь - благородных кровей и баснословно длинной родословной. Когда узнали о ее исчезновении, бывшие владельцы, хозяева отца-матери Топки, раздули скандал, но нам удалось все свалить на меня: я с кошкой (это все-таки "она") не нашла общего языка.

  - Естесственно, я же по-кошачьи не умею. - Подумала про себя.

  Топка его выслушала и склонила голову в знак согласия.

  - Понятно! Мы тебя продадим, если обеднеем. А ты сбежишь. И так раз двадцать. - Порадовалась я, набирая ванную для кошки. - Кроме щетки будут пожелания?

  Топка обнюхала баночки, спихнула понравившуюся в воду. Я чуть отсыпала содержимого в воду и поставила упаковку на место, но кошка снова скинула пакет из плотного пергамента в воду. Я постояла, подумала. Досыпала. Больше претензий не поступало. Топка смиренно перенесла трехактную экзекуцию с мылом и щеткой, даже на надраивание пушистых "панталон" под хвостом не отреагировала.

  Вновь вошедший Марсель сделал ей укол: что-то из арсенала по уходу за баронессой (Тополь ее вполне официальное имя) еще завалялось.

  - У нее еще и титул есть... Куда катится мир. - Поглощала я пироги, пока одни мне мыли ванную, а другие протирали специальным полотенцем Топку.

  Марсель, как бы между делом, оставляя нас одних, заметил, что к братьям Хойжу необходимо приехать завтра для оборудования комнаты "по макету" Эшера. Я пообещала присутствовать, хотя удивилась, с чего вдруг это стало надо.

  - Братья без предрассудков относительно женщин. - Пояснил Марсель. - Понятно, что не я основной мастер.

  - А ты им сказал, что мастер - именно женщина?

  - Я даже счел возможным озвучить имя.

  - Мир точно сдвинулся. - Констатировала я, когда дверь закрылась.

  Раздевшись, залезла в воду. Расслабилась. Кошка рядом с ванной, встав на задние лапы, стала аккуратно лапой трогать мою левую руку, на которой проступили печати.

  - Никому не говори. Будет наш секрет. - Обратилась я к ней, прикрыв глаза.

  Ее мокрый нос прошелся по руке от плеча до ладони, где остановился и засопел. Там - печать, отвечающая за мое животное начало, точнее, за то, чтобы я не потеряла человеческий облик. Не смотря на то, что Пантера далеко, если не сказать вообще невесть где, рецидивы "возвратной шизофрении" никому не нужны. С меня наличия одной Фларенсии Љ1 в подкорке достаточно.

  Кошка тихо непонимающе мяукнула. (О, "непонимающе"! Может, хватит приписывать животному свои эмоции?) Я вынула правую руку из-под слоя воды со смягчающими маслами и пожала Топке лапу, которой она меня щупала.

  - Пантера-альбинос, очень приятно. - Поздоровалась я.

  Кошка чуть лужу не сделала. На нервной почве дожрала всю рыбу и ушла греться у камина.

  - Кстати, в темноте, будь добра, не поднимай на меня голову, у тебя глаза светятся и я тебя поэтому боюсь. - Крикнула ей, заодно польстив.

  Кто ж знал, что она урчит, как трактор. Все коты должны быть в городе ее.

    

    

  

Глава 11.

Понедельник. Часть 1.

  В повозке было нас двое: я и Ожели. Судя по всему, мы уходили от погони - за нами в темноте что-то утробно угрожающе рычало, постепенно нагоняя.

   Ожели с мученическим лицом прижимала к животу воздушный шарик, трогательно за него беспокоясь. Я ей намекнула, что он там скорее лопнет, но всяко уж не родится, чай, не ребенок.

  - И правда, - говорит она, - все никак не могу привыкнуть, что притворяться больше не надо.

  Я искала дорогу, по которой мы сможем убраться из этого места, однако при всей развитой скорости от надвигающегося рокота уйти не удавалось. Неожиданно Ожели показала пальцем на мое левое плечо, которым я была обращена к ней.

  - Что это?

  Я посмотрела: а у меня рукав порван, все платье в лоскуты, а на правой руке, ко всему прочему, не хватает безымянного пальца.

  - Не знаю. Само появилось. А ты знаешь?

  - Это лилия Прокобены! Тебя прокляли!

  - Вот новость! - Огорчилась я, уворачиваясь от воронок на дороге, - ее перед нами только-только разминировали.

  - И я даже знаю кто. - Угрюмо продолжила Ожели. - Это все твой дед. Вот из-за чего ты сошла с ума! Он выслал тебя в поля этих лилий!

  - Они не растут в полях.

  - Они растут в оврагах, как и любой другой дурман, но оврагов может быть и целое поле! Как от пересохшего моря. Знаешь почему в завещании не упомянута Константина? Она была помешана на дурманах! Весь дом был заставлен этими букетами, жить было невозможно. Твой дед запретил ей рожать, а она все равно родила тебя. Константине все не терпелось украсить дом этими лилиями, этими "королевами" среди отравленных цветов, но дед отказался. И отправил за ними тебя. Ты принесла ей их, а Уватламоль тут же, по твоему возвращению, переписал завещание. Он не мог тебе доверять, но наверняка придумал что-то и на тот случай, если ты осталась нормальной. Ха-ха!

  - Скажи, что не врешь. Знаю я тебя.

  - Это правда! Стал бы дед сговариваться с врачом, чтобы вместо трав для поддержания детородной функции Константине давали яд, замену всех этих вонючек в доме, который еще не позволит ей рожать! Ему тебя одной хватило с лихвой! Только пока тебя не было в доме, пока ее начали кормить ядом, удалось Константину выдать замуж. Она хотя бы стала заботиться о чужом ребенке!

  - Как все оптимистичненько.

  - Даже через чур: ты не должна была вернуться с полей.

  - Почему это? - Я уже смотрела не на дорогу, а на Ожели.

  - Эти цветы - убийцы. Они дробят сознание без раззеркаливания, до бесконечности. Ты знаешь, что такое раззеркаливание?

  - Нет.

  - Это отделение нереальной личности, точь-в-точь ты, которое ведет за собой создание искусственной реальности для нее.

  - Чем это плохо?

  - Тем, что туда тебя можно замуровать вместо нереального субъекта, который проживет твою жизнь, завладев твоей душой! И чем сильнее создатель реальности, тем большее количество людей в нее вовлекается и тем дольше эта ловушка существует!

  - А Прокобена?

  - Она изувечивает твое сознание внутри тебя, выдумывает там новые миры. Постоянно.

  - А можно сделать так, чтобы это как-то вышло во вне?

  - Можно, но для этого нужен двойник из другой реальности, который совершенно точно не собственная выдумка, просто по многим параметрам совпадает с тобой.

  Ожели утомилась говорить и уснула, ровно тогда, когда рычание накрыло нас с головой. Что-то белое метнулось за повозкой следом, преодолело вращающиеся лопасти и вцепилось когтями в корпус. От толчка я проснулась. Топка тыкалась мордой мне в лицо и урчала.

  

  - Ох, мне из-за тебя сны снятся страшные.

  Кошка фыркнула и удалилась, мол, я тебе одолжение, а ты - скотина неблагодарная. Выскочила она прямиком через дверь, даже не открывая ее.

  - Ну и коты здесь. - Подивилась я.

  Думала, что смогу и дальше подремать, но кто-то натравил на меня Бьянку. Все, я смотрю, уже привыкли, что я хожу в одежде не совсем моего статуса и сама одеваюсь. Тем дольше никто не станет интересоваться, что у меня с левой рукой. Поэтому, сообщив, что все готово к завтраку, Бьянка оставила меня, причем проделала это с несколько туповато-романтичным выражением на лице.

  Ожели вновь подняла хай, теперь по поводу того, что на свободном конце длинного стола сидела Топка и во всю уминала какой-то свой корм, поданный на широкой металлической посуде. Тот край, где она сидела, был застелен салфеткой ручной вышивки. Конечно, Ожели это взбесило.

  - Она не заразная. - Пытались ее успокоить.

  - Она линяет! У меня аллергия!

  - Чудненько. Может, съедешь от нас? - Пожелала я ей "доброго утра".

  - Кошке здесь не место!

  - МОЕЙ кошке место в доме. Кстати, у нее нет ошейника и такого камешка, как у всех, чтобы с ней связаться. - Мне подали легкий бисквит и фрукты.

  - Интересно, что она тебе ответит? Она же животное, глупое и вонючее!

  - Оно хотя бы свои мысли при себе держит. А ты даже у родственников не научилась.

  Константина нас одернула: к нам впервые спустился завтракать Зелан. Ему стали пересказывать новости, Жозув рассказал ему о том, что происходит на службе. Он все послушал, поглазел и построил рожи Топке. Она ему в ответ показала язык. Потом он ткнул меня в бок (мы впервые сели с одной стороны стола) и тихо сказал, что все сделал. Ожели в это время учила Константину хорошим манерам: где должны быть животные, в частности, в хорошей семье. Образчиком, конечно, считался дом Нормаланд.

  - Закинь втихаря в комнату. - Шепнула я.

  - Марселю отдал. Он тебя куда-то везет.

  - А, обувь! - Вспомнила я, доедая и обжигаясь кофе второпях. - Все, я полетела.

  - Далеко? - Спросил Жозув.

  - Насовсем? - С надеждой поинтересовалась Ожели.

  Но я уже не слушала.

  

  - Марсель! А кошачьи магазины есть?

  - Конечно. Желаете принарядить баронессу?

  - Верно. - Я задумалась. - Если ей что понравится, конечно.

  Топка снизошла потереться об мои ноги. Бездомная жизнь без удобств ей явно надоела.

  - Договорились, значит. А камешек для нее есть?

  - Ни разу не слышал, чтобы такие были для животных.

  - Тогда поинтересуйся у Хойжу. Ты говорил, что они всякое повидали. А на обратном пути - в город. Можешь нас не сопровождать.

  - Я бы предпочел не оставлять вас одних: нынче празднуется трехсотлетие дома Нормаланд, на улицах могут быть беспорядки.

  - Маловато что-то для размеров спеси Ожели.

  - Зато богато, на весь город. Его Величетво будет у них. От того, как будет проведено это торжество, зависит настроение ежегодного бала у короля.

  - Это чопорное мероприятие?

  - В его высшей ипостаси.

  - У короля веселее?

  - У Его Величества по-другому. Это разные по сути праздники.

  - Ладно, я потом почитаю слухи. Поехали.

  

  Старший из братьев Хойжу, что нас встречал, - По Хойжу - оказался очкатым добряком-колобком и просто фанатом всяких "штук". Головоломок в его доме было не счесть. И он знал принцип работы их всех! Меня проводили в помещение, которое мне предстояло оборудовать. Кексы, эклеры и прочая сладкая, соблазнительная дрянь имелись в избытке. По был щедр, но я позарилась только на миндаль.

  Хрустя орехами, мы разговаривали с хозяином. Точнее, он вещал, а я внимала слову. Он с удовольствием проконсультировал меня по поводу "кошачьего передатчика" (словосочетание было им записано - больно понравилось), везти его надо было из-за гор, аккурат с той стороны, где находится Хотьсу, его брат. Все было улажено в тот же момент: камни надо было везти в комплекте - для животного и его владельца. По пообщался с Хотьсу и в двух словах обрисовал задачу.

  - Думаю, к балу у короля все успеется.

  - А вы идете на праздник Нормаланд?

  - Когда хочу напиться, моя милая. - По улыбнулся, отчего стал виден его разрез глаз за очками. Я так поняла, что не только меня тошнит от этой семейки.

  Потом я немного "поколдовала" над комнатой. По, осмотревшись, довольно потер руки.

  - Двери, где надо, потом сделаем. Отлично, леди Фларенсия! Вас проводят к выходу. - Хозяину не терпелось осмотреть задумку в свое единоличное удовольствие.

  Марсель передал мне увесистый кошель.

  - Так много?

  - Хойжу приезжие, у них другая культура. Хотя, уверен, король уже в курсе и с минуты на минуту пожалует. Нам лучше не задерживаться.

  

  В городе к обувщику было не пробиться: такое впечатление, что все окрестности съехались в столицу. И где только прятался до этого-то весь народ? Марсель прокладывал дорогу: я отдала ему "мою долю", чтобы у меня не свиснули. Топка шагала рядом, спокойно уворачиваясь от ботинок, как делала это, пока бездомничала. Потом вспомнила свое происхождение и стала вышагивать, гордо подняв мохнатую моську. И что вы думаете? Ее стали почтительно огибать.

  Марсель попридержал мне дверь. Хозяин ателье как-то заискивающе поприветствовал. По виду моих сапог и туфель, их уже подержали в руках не только шившие, но и покупатели. Хорошо, если не попримеряли. Меня заверили, что ни одна нога внтури не побывала, разве что он "набрался смелости" выставить их на витрину с табличкой "даже самый изысканный вкус удовлетворен нами". Еще этот гад охотно делился информацией, кто их ему заказал.

  Мы отвелеклись на грохот за окном: фанфарное многоголосье возвестило приближение важной персоны. Я успела уже к тому времени примерить второй сапог, да так и осталась стоять в них.

  Произошло странное: когда повозка, громко говоря, пронеслась мимо, такая же, как и остальные по размеру, тот, кто в ней сидел, посмотрел в мою сторону. Меня выхватили из общей действительности - словно сфотографировали, распознали и оставили в покое мгновенно, узнав, что я за личность и могу ли быть опасна. Я припомнила, как отошла от этого события, свои проделки относительно Креза - не влетело бы.

  Меж тем, на меня с улицы уже вовсю глазели, как я смотрелась в самогах. Я тоже обернулась к зеркалу оценить результат. Пожалуй, я кое-что добавлю от себя, чтобы придать заготовке торжественный вид. И безопасность - ногам.

  Что-то меня в последнее время беспокоит, а то стала бы я вешать визуализированную защиту на платье, сапоги... Кстати, неплохо было бы и браслеты на руки иметь длиной до локтя, с отверстиями для видоизмененных печатей. Если уж кто-то с повозки смог меня "просчитать", то наверняка во дворце выявление недругов и подозрительных тоже на высоте.

  - А чья это была повозка? - Спросила я тем временем.

  - Как чья?! - Хозяин не понял "юмора". - Его Величества, конечно!

  - Вот так на тебе... Ладно, а с туфлями что? - Рассеянно продолжила я. - Надо же, король.

  Туфли оказались хороши ничуть не меньше. Зеваки дружным свистом высказали одобрение моих щиколоток.

  Рассчитавшись, мы заехали в мужское ателье, где должны были сшить мне костюм. Топка уже по-свойски расположилась на витрине и ни один служащий не посмел ее согнать, со всей вежливостью и почтением вытаскивая портновский метр из-под ее лап. Здесь тоже обошлось без проблем. Утирающий пот со лба хозяин попросил меня сфотографировать, когда из примерочной я вышла в костюме и новых сапогах.

  - У нас так не носят, но это бесподобно! - Похвалил он сам себя за работу.

  Потом, уложив все коробки в повозку, мы стали искать "кошачье ателье". Спустя полчаса попыток его найти в толпе, абсолютно равнодушной к транспортному средству, мы с баронессой решили пройтись пешком, оставив Марселя вертеть головой на триста шестьдесят градусов, чтобы не порубить случайных прохожих.

  Не сделали мы и пары десятков шагов, как рядом возник Крез. Он подхватил Топку на плечо: она уцепилась за его эполеты и, довольная, смотрела на всех свысока.

  - Возьмете меня под руку? - Предложил он.

  - Вот еще. - Отказалась я. - Мне надоело слушать Ожели на ваш счет.

  Да и Зелана оскорблять тоже не прельщало - он только-только отбит у неприятеля в лице жены.

  - Бросьте притворяться, милая, что мы не знакомы. - Он наклонился ко мне, приобнимая за плечо, чтобы увести с дороги здоровенного мужика, несущего мешок с мукой. - Почему ты не пришла?

  - Спать хотелось. Сильно.

  - Мстишь за этого молокососа? В смысле, брата?

  - Отнюдь. Мне теперь оправдываться перед вами? Я не просила нападать на Зелана!

  - Он тебя поносил на чем свет стоит! За твоей спиной!

  Я остановилась и посмотрела ему в глаза.

  - Во-первых, он не просил себе такой сестры. Во-вторых, не разыгрывайте из себя борца за справедливость: все знают, чего стоят ваши игры в благородство.

  - И чего же? - Он посильнее сжал мне плечо. Синяки будут. Печати слева, синяки справа - красота!

  - А того, что и всегда: Нормаланд не успокоятся, пока не избавятся от нас. Если бы не я, вы бы его убили, верно!? И не потому, что он оклеветал меня, а потому, что вашей сестре он надоел. Ей больше по вкусу Жозув Хотс.

  Я уже повернулась идти, но Крез еще сильнее сжал мне руку, на этот раз, черт бы его побрал, левую!

  - Слушай, ты... - Начал он шипеть на меня, но его взгляд уже пополз на мое плечо, полный недоумения. Застигнутый врасплох, он взвыл: Топка вцепилась ему зубами в ухо. - Бешеные твари! - Скинул он ее с себя, да и от меня отскочил, пихнув несколько человек.

  Кошка не отказала себе в удовольствии сделать у него в камзоле парочку симметричных дырок. Отойдя от него на приличное расстояние, мы с ней свернули в аллею и присели на лавочке. Топка потянулась и зевнула, жмурясь на солнышке. По ее душу тут же нарисовался кот. Она, махнув хвостом, ушла с ним.

  По главной улице ходили люди, смеялись, оживленно делились новостями, все радостные и беспечные. Я же все никак не могла успокоиться: заметил Крез неладное или нет? Утешила себя тем, что с места дуэли забрана улика против меня, правда, я неосмотрительно оставила ее дома. Надо будет все проверить по возвращении, а то всякое может пропасть. Хоть бы Ожели устроила и мне праздник, уехала от нас хоть на денек - дала от себя отдохнуть. Константина усиленно делает вид, что ничего не замечает из того, что происходит между ее мужем и Ожели. А Зелан ориентируется на отца. Все ничего не имеют против их шашней.

  Уж не знаю, сколько я так просидела, то возвращаясь мыслями ко всей этой напасти, то пытаясь угадать, что за огрызок медальона оставил мне дезорг, но Топка уже успела ко мне вернуться. Только она поставила передние лапы мне на колени и стала обнюхивать лицо, словно на нем что-то написано сметаной, как случилось второе пришествие Креза.

  Больше всего хотелось, чтобы он оставил меня в покое. У Топки шерсть встала дыбом, но он припугнул ее и отогнал.

  - Давай все-таки поговорим. - Приконулся он к раненому уху и сел рядом.

  - О чем?

  - Обо всем. Ты не пришла в субботу, гоняешь от себя почем зря. Что за перемена? Я уже не мальчик бегать за тобой.

  - Никто тебя не просит бегать. И ходить тоже.

  - По-моему, я выполнил твое условие полностью: вызвал Зелана на дуэль, даже дал тебе его спасти, чтобы вы помирились. Да, времени прошло много, но такие дела не делаются моментально, чтобы о них тут же забыть, как о шутке.

  Мне захотелось проглотить язык - я попросила?!

  - Ты резал его, как свинью.

  - Я не виноват, что он целиком полагается только на свое искусство. Фларенсия? - Он, кажется, что-то себе там понял.

  - Что?

  - Ты же помнишь - мы союзники?

  - Ромео и Джульета, блин. - Не удержалась я. - Ничего я не помню!

  - Я уже два раза все пересказывал, могу и третий.

  - Оставь это на после бала, у меня от выходок Ожели голова кругом.

  - Осталось немного. Вот родит, ты больше не будешь связана последним обязательством деда.

  - Никого она не родит. - Вздохнула я.

  - Ты хочешь этому помешать?

  - Она нервничает по поводу и без. - Уклончиво ответила я.

  Крез рассмеялся:

  - Чтобы она начала нервничать, должны разверзнуться врата ада! И то не факт.

  - Я пока не хочу с тобой общаться. - Перебила я сильно вежливо. - Ты мне только все путаешь.

  - Ты решила отвоевать имение Уватламоль?! - Он скис и посерьезнел, будто я перешла к "плану Б" без предупреждения в самый разгар операции. - По-моему, тебя вполне все устраивало по завещанию.

  - Можно подумать, тебе не донесли последние поправки в "законопроект".

  - Нет. - Он почесал голову и поморщился, задев ухо. - Ладно, уговорила, в честь праздника заявлюсь к своим домой, узнаю, что ты задумала.

  Он оставил мня одну. Ура. Потом, правда, откуда ни возьмись, появилась Бьянка. Она прогуливалась под руку с доктором, который, по сравнению с первым разом, когда я его видела, весьма приосанился, да и приоделся. Рекомендации, конечно, сыграли свою роль, точнее, подпись самого Хотса, а то что Уватламоль могут посоветовать... Среди гуляющих по аллее пар они были не единственными, доктор меня не увидел, зато узрела Бьянка. Доктор зашел в аптеку, а она упорхнула ко мне.

  - Не смотри на меня так. Что ты хочешь выведать?

  - Это действительно был Крез?! - Не верила она своим глазам.

  - Да. Постарайся быстрей него и Ожели распространить слух, что он меня... ну, это... "возжелал" или как там это называется...

  - Он вас преследует?! Но как же, ведь ваше свидание с лебедями... вы же помирились!

  Есть что-нибудь, о чем она тут не в курсе, а?!

  - Чушь все это. Я сама буду решать проблемы нашего дома. Где жена доктора?

  - Дома. - Бьянка приуныла. - Она на сносях, долго ходить не может. Да и ему нужны медикаменты, которых у него не было с собой, вот он и взял меня в проводники.

  - Гладко как говоришь. - Поддела я ее.

  - Это правда. - Она покраслела. - Мне никогда не было так хорошо и так стыдно. - Поделилась она.

  - Надеюсь, ты понимаешь, что ничем хорошим это не кончится.

  - Надеюсь, до этого еще далеко. - Она притихла, нахмурилась, с трудом что-то вспомнив.

  - Опять Ожели? - Подсказала я.

  - Да. - Ее глаза были серьезны. - Меня сегодня с утра позвал Зелан, после завтрака, и отдал коробку с серым платьем, сказал, подержать у себя до вашего возвращения.

  - Он же сказал, что передал Марселю.

  - В том-то и дело. Он видел, как на вашу половину этажа поднялась Ожели. Если его опасения верны, то весь ваш гардероб, все платья...

  - Она точно не успокоится, если ее не упокоить. Может, это еще моими именными ножницами сделает. Хорошо, я поняла, подберу себе что- нибудь в магазине готового платья. Кстати, не знаешь, где остановился Марсель, я, похоже, заблудилась, да и Топка снова сбежала.

  - Я ему скажу, где вы, и пойду, хорошо? Доктор обещал меня отвезти, а потом уже ехать на вызов.

  - Конечно. Хотс всех отпустил в честь праздника?

  - Многих. А Константина уехала на время к сестре: она у нее известная травница.

  - Да? Как неожиданно. Ну, ладно, ей тоже надо отдохнуть от "домашней" атмосферы.

  Бьянка связалась с Марселем и улетела, помахивая зонтиком от солнца в такт.

  Вскоре появился и сам Марсель, преподнеся мне флягу в металлическом кружеве - у меня аж глаза на лоб полезли. Внутри оказалось, конечно, не винище какое-нибудь, а чистейшая вода.

  - Открылась еще пара магазинчиков в вашем вкусе. В честь открытия в одном угощали. - Пояснил он. - Но, думаю, лучше пройтись пешком.

  - Отлично. - От студеной воды мне полегчало. - А Хотс и остальные уже покинули дом?

  - Вечером. Сэр Хотс проводил мадам Константину на поезд, а Зелан с Ожели приглашены в вечер, когда уже спадет жара.

  - А Топкины магазины?

  - Есть пара свлонов красоты, там наверняка подскажут хорошее место. Почему бы вам не приобрести себе что-нибудь? - Намекнул Марсель на "получку".

  Я немного не поняла его: куда мне кошачьи побрякушки, потом сообразила, что он не об этом.

  - О, тогда покажи мне оружейный.

  - Я был уверен, что до этого когда-нибудь дойдет. - Улыбнулся он.

  Ну, хоть этого от меня ждали, а то б совсем было скучно.

  Баронесса Тополь прибилась к нам уже почти у самого салона на такой скорости, что мне припомнились самолеты Туполева. Взлохмаченная, глаза горят, шерсть искрит, хвост как у белки. А за ней несется псина-дворняга размером с дога. Топка проскользнула в щель двери, вскочила на витрину и стала люоваться, как в бешенстве пес слюнями уделывает стекло.

  - Каждому свои радости. - Заключила я. - Вот как она развлекается.

  Не обращая внимания на кошачью взбудораженность, сотрудник салона подхватил ее на руки и прижал к груди.

  - Милочка, ты вернулась! - Закружил он ее по комнате.

  "Милочка" выплюнула ему в руку золотую пуговицу. Я даже догадалась, у кого она ее вырвала. Надеюсь, Крез не сильно расстроился, когда обнаружил пропажу.

  - О, сладенькая, ты на этот раз и хозяйку привела! - Он потеребил баронессу, как плюшевого зайца, и усадил на высокий табурет.

  - Вижу, что осталось только коготки подпилить.

  - Заточить. - Поправила я.

  - Милочка будет охотиться?! О, как это сексуально! - Мастер, фанатевший от Топки, занялся ею, одновременно крикнув вглубь помещения, в следующую комнату:

  - Рекси, убери отсюда собаку! Она меня нервирует.

  "Рексиком" оказался здоровенный увалень ядовито-розовой расцветки - на мой взгляд, жертва экспериментов хозяина. Кот с достоинством прошествовал мимо, ничуть не комплексуя по поводу своего цвета, вышел на улицу и спокойно уселся рядом с гавкающей псиной, мгновенно притихшей и с расцветки шестилапого чуда, и с его невозмутимости.

  - Ах, не обращайте внимания! Рекси никого не трогает, если опасности нет.

  - А если есть? - Уточнила я.

  - Лучше бы вам быть подальше. Его однажды свора собак погнала, так он добавил себе лап и удрал. С тех пор так и ходит. И к нему больше не суются. Опаснее пока ничего не случалось, но мало ли...

  - А как Топка к вам попала?

  - Сама пришла, она такая умничка! Блохи замучали, вот она и появилась, выследив Рекси. Очень сообразительная девочка. - Говорил он, продолжая наяривать пилкой по когтям. - Я первый раз ее чуть не прогнал, думал, Рекси ее на пух пустит, а он разорался, клиентуру перепугал. Потом я уже вспомнил, что видел ее мордочку в журнале.

  - А пуговицы? Вы научили?

  - Не я, честное слово! - Поклялся он, приложив ладонь с наманикюренными пальцами к груди.

  - Посоветуете что-нибудь ей из украшений? - Попросила я, когда когти Топки были уже заточены и покрыты укрепляющим, органо-металлическим лаком.

  - Даже не знаю, на кошек шьют, как на людей, - чтобы спереди болталось, а им с этим тяжело. Да и охотиться неудобно. Или, если накидка, так она лапам жмет. Рекомендую крупную сетку с нашитыми кристалликами. - Он рассказал про магазинчик внизу улицы. - Только Топке еще ходить пока нельзя, лак не высох.

  - И жрать она уже наверняка хочет. - Отметила я, промолчав про легкий перекус ухом Креза.

  Марсель вызвался сходить и за продавцом, раз здесь не далеко, и за кормом, проворчав, что давно бы пора совместить цирюльню с кормежкой.

  - Я обязательно учту ваши пожелания! Только вот посетим выставку с Рекси... Правда, там чурбаны все в жюри, ни один домашнего животного не имеет и общаться с котами не может, чтобы понимать их. Поэтому и в этот раз приз достанется не нам.

  - А вы уже посещали выставки до этого? Просто такой цвет, шесть лап...

  - Ах, да Рекси сам такой окрас выбрал! Неужели вы думаете, что я с ним мог так поступить? - Чуть манерно возмутился наш мастер.

  - Может, стоит выяснить его происхождение? Вдруг, он редкий вид? И дорогой...

  Вернулся с продавцом Марсель. Тот тоже оказался любителем кошачьих и пришел в неописуемый восторг от "Топочки". На радостные возгласы вышел посмотреть, что творится, шмыгнувший ранее в подсобку Рекси. У кошачьего ювелира пропал дар речи. Они затараторили с мастером одновременно, обсуждая диковинного кошака. Тот даже проревел нечто приветственное. Получилось на манер "Папаня!" из старого мультика, где волк теленка вырастил.

  - Это надолго. - Констатировал Марсель.

  Ювелир, тем временем, разложил на столе украшения, намереваясь их примерить на Топку, но забыл о них в пылу беседы. Моя баронесса слезла с табурета, проклацала коготками по стеклянной столешнице, выбрала себе лапой пару подвесок, подгребла их поближе и спокойно на них улеглась.

  Примерив на нее, решили, что обе сидят хорошо: легкие, блестящие, не звякающие, они висели на груди Топки, мягко сверкая из шерсти.

  Сунув деньги в руку продавца едва ли не насильно, так он отмахивался, чтобы ему не мешали общаться, мы покинули салон с Топкой на руках.

    

    

  

Глава 12.

Понедельник. Часть 2.

  Скорбя над кучей лоскутов, бывших некогда моими платьями, я искала хоть что-нибудь, указывающее на деятеля этого безобразия. Кажется, если это Ожели, то она перешла все границы дозволенного. Прикрыв на время шкаф, я попросила Марселя принести из комнаты Бьянки мою коробку с платьем.

  Топка все обнюхивала что-то, словно в комнате находился посторонний. По тому, как она противно шипела, это и вправду могло быть так. Я составила на постель все коробки: с туфлями, сапогами, костюмом и платьем. Донесли еще три коробки свежеприобретенных нарядов, плотный пакет с украшениями (именно покупая их, я поняла, что богата и богата нехило) и один продолговатый ящик красного дерева. Поверх этих "сокровищ" легла кружевная фляга.

  Предупредили, что скоро обед.

  - Топка, в чем дело? - Поинтересовалась я у неунимающейся кошки: кого-то она "облаивала", зажав в угол между окном и дверью в ванную.

  Неужели правда кто-то есть? Главный вопрос нашей сегодняшней викторины - как задушить того, кого нет?

  Передумав, я не стала доставать из складок платья (на самом деле - из "невидимого места", не поймите меня не правильно) кошель от Хойжу. Если там, в углу, кто-то стоит, то вообще лучше перепрятать все деньги.

  Я в задумчивости постояла у камина, любуясь отражением в зеркале над ним: свежий воздух явно идет мне на пользу. Отвлекла кошка: она стала задирать лапой стоящего невидимку.

  От Фларенсии Первой на память пришло воспоминание, что зеркалом можно уличить любую нечисть. Я сделала вид, что склоняюсь к пыльной зеркальной раме.

  - Бьянка ее совсем не убирала ее, что ли? - Едва ли не сунув нос в пыль, пристально вгляделась в отражение, спрятав голову за сундучком с деньгами.

  В углу стояла Ожели. В ее руке был зажат мушкет, из которого она целилась в кошку. Меня насторожил взгляд Ожели, полный решимости выстрелить. Вот честное слово, мне захотелось ее избить. Но потом я передумала, успев понять, что же я такое заприметила у нее на шее.

  Проведя пальцем по раме, я оставила на ней след, при этом обнажив полуистертую поверхность дерева. Может, у меня паранойя, но там были кнопки, замаскированные под части узора. Что за шутки?!

  Нас позвали на обед. Я едва ли не выпнула баронессу, а сама, держа дверь не запертой, специально замешкалась, незаметно держа в ладони маленькое зеркальце.

  Ожели в углу с облегчением выдохнула, правда очень осторожно. Я сделала вид, что ищу прыщики на лице, а потом принялась танцевать с ним. На лестнице Зелан звал Ожели. Его шаги стали удаляться в сторону их комнаты. Теперь Зелан сможет подтвердить, что ее там не было. Он как раз спросил у Жозува, не видел ли он ее, что тот отрицал, интересуясь, где застряла я.

  А мне от идеи публично опозорить Ожели стало совсем хорошо, я даже стала напевать что-то на манер "Аргентина - Ямайка 5:0". Ожели, тем временем, старалась крадучись проскочить к двери и не натолкнуться на меня.

  Я, меж тем, вспомнила, что за подвеска на ней висит. Фларенсия Љ1 получила ее в подарок от деда, который пообещал ей весь медальон целиком, если она будет себя хорошо вести.

  Осмысление всей ситуации заставило меня перед самой дверью остановиться, под самым носом моей дорогой подруги. Во-первых, медальону на ее шее не хватало аккурат той части, что была вложена дезоргом в конверт. Во-вторых, если Ожели надоумили украсть эту часть, то кто-то знает ее назначение. В-третьих, если грызня идет за сосояние Уватламоль и дневники деда, логично, что подвеска имеет к этому прямое отношение. Какое?

  Если Ириад завещал разобрать его дневники и оставил огрызок медальона, то целый медальон - это ключ к ним, а значит - и доступ в казначейство!

  Постояв еще немного лицом к двери, словно вспоминая, все ли я взяла, я, наконец, вышла в коридор, подержалась за ручку, да возьми и закрой дверь на ключ. Усмехнулась про себя и поплыла в столовую с самым гнусными намерениями.

  - Ты не видела Ожели? - Поинтересовался Зелан. - И что у тебя с лицом?

  А у меня блаженная улыбка, хотя медальон я себе еще не вернула. Втихаря попросила Марселя держать наготове средних размеров зеркало, какое используют, например, Жозув, чтобы бриться.

  - Разве она не у себя? - Предположила я, потягивая холодный морс.

  - Ее там нет.

  - А у вас нет? - С намеком спросила я у Жозува.

  - Не зарывайтесь, леди, она не у меня.

  - Значит, она у меня. - Завершила я. - А так как дверь я заперла на ключ, то сейчас, видимо, она спускается по дереву. Ладно если только юбки обдерет.

  Распахнулась дверь и злая, покрасневшая Ожели прошла и уселась на свое место. Извинилась за опаздание, мол, загулялась - заболталась, и принялась за суп, не снимая перчаток. На это обратил внимание Жозув, которому прекрасно известно о трепетном отношении Ожели к соблюдению ритуала.

  - Ожели? Все в порядке?

  - О чем ты? Ах это... Да, все в порядке.

  - Тогда, может быть, снимешь их?

  - Нет желания. По столу ходила кошка. Еще не известно, чем она тут могла заниматься.

  - А по-моему - все дело в ободранных ладонях. - Тоном всезнайки произнесла я. - Успешно слазила по дереву?

  - Не понимаю. - Ожели уставилась на меня с возможно большим удивлением, заодно нацепив маску снисхождения к "дурочке".

  - Ты все прекрасно понимаешь. - С нажимом произнесла я. - Тебя не нашли ни на одной из мужских половин. Ты не могла быть в комнатах Константины, ведь она лично все запирала. Ты шарила у меня в комнате.

  - Не думал, что от хамства ты опустишься до прямой клеветы. - Удрученно сказал Жозув, пробуя пресечь спор.

  - Ты ничуть не изменилась. - Ожели говорила спокойным, выверенным тоном. Долго, наверное, училась так цедить слова.

  - В чем тогда проблема отодвинуться от стола, снять перчатки и показать руки? Если тебе нечего скрывать, а?

  - Да пожалуйста! - Якобы снервничала она, видя, что я не отстану.

  Ладони были чисты, идеально увлажнены и ухожены.

  - Довольна? - Спросила она, преисполненная торжества.

  - Почти. Еще несколько манипуляций и я буду готова извиниться. Марсель.

  Он внес зеркало и положил на стол рядом с Ожели.

  - Поклянись на зеркале.

  Ожели положила на его прохладную поверхность руку. Вот ведь! Или не знает, что зеркала "видят истину" вопреки тому, как было приказано телу выглядеть, или с хорошей миной играет в плохую игру. И ни один мускул не дрогнул! Хорошо соображает, никаких эмоций. Вышел бы из нее хладнокровный боец... Так, о чем это я?

  - Я могу наконец поесть?! Или дальше будем дурачиться?

  - Действительно, хватит уже этих странностей. - Одернул меня Жозув.

  - Я тоже видел Ожели утром на стороне Фларенсии. - Неожиданно поддержал "игру" Зелан. - Приподними ладонь над зеркалом и поклянись, что ты ничего там не делала плохого.

  На лице Ожели явственно читалось "И ты, Брут?" в переводе на здешний язык.

  - Если Фларенсия не права, она извинится и больше НИКОГДА не будет тебя донимать. - Завершил Зелан мысль.

  - Это я ее донимаю?! Ну надо же!

  Ожели откинулась в кресле и подняла ладонь. Все убедились, что ее рука ободрана до крови: уж что-что, а Нормаланд не учат детей лазать по деревьям.

  - Ты это можешь объяснить? - Жозув, посмотрев на меня, напрягся, словно я впервые гипотетически могла оказаться права. - То есть в любом случае это ничего не доказывает.

  - Это доказывает, - начала отповедь Ожели, - что из-за некоторых домашних тварей, путающихся под ногами, я упала!

  - Топка все это время... - Попыталась я ее уличить. Не вышло.

  - Я знаю, где была ОНА! - Перекрыла она меня. - Но то, что из-за ее пушистой шкурки тут ошивается целая свора орущих котов, я тоже знаю! От нее одни беды!

  - Так вот откуда все это разнообразие кошачьих! В ближайших поместьях из-за них резко уменьшилось количество крыс. Я и не знал, кого благодарить! - Жозув плавно снижал накал страстей. Дипломат чертов! - Даже одного розового видел и, кажется, с шестью лапами.

  - Это Рекси, он городской знакомый Топки, из салона.

  - Надо же! Мне где-то попадалась заметка о подобных котах. - Встрял Зелан. - Потом посмотрю.

  "Что, съела?!" - Я могла без телепатии понять всю радость Ожели, но меня не так-то легко сбить с толку посторонеей болтовней.

  По моему знаку служащий убрал от Ожели суп и предвинул зеркало к ней ближе.

  - Ты издеваешься? Не надоело? - Она закинула ногу на ногу, скрестила руки на груди и поудобнее устроилась в кресле. Хороша, мерзавка, складно врет и держится отлично. Почти уважаю.

  - Еще кое-что надо прояснить.

  - Мне надоело! - Вскочила она уйти голодной, но я рывком дотянулась до ее руки, словно змея, вцепилась и дернула на себя. Следом вскочили мужчины. Чего они только не требовали, чем только не грозили! И кем только не называли. Ожели же, не будь дура, сильно ударившись бедром о стол при моем тягании ее на себя, несильно рыпалась обратно, понимая, что там, под ней, зеркало. Она, скорее, стала, не вырывая от меня правой руки, поворачиваться ко всем спиной.

  - Ты изрезала мои платья! - Развернула я ее к себе лицом.

  - Чушь! Это ты сама! Или Бьянка! - Якобы в порыве праведного гнева она левой рукой вытащила из-под себя зеркало и с силой отшвырнула его в противоположный от Жозува конец стола. Топка только и успела отскочить.

  - Я требую, чтобы ты немедленно прекратила! - Обращался ко мне Жозув.

  - Всего еще один момент!

  - Хватит! Никаких моментов! Отпусти ее немедленно!

  Ожели стала вырываться с такой силой, что я едва удержала ее руку: она чувствовала, что почти выиграла! Но я вновь с силой дернула, чтобы она уперлась в стол. Подпрыгнули столовые приборы, а потом на пол что-то упало. Наконец-то!

  - Мушкет. - Констатировал Жозув, обходя угол стола и приближаясь к Ожели. - Твой?

  - Естесственно! - Раздраженно кричала она на него за нелепый вопрос.

  - Вот видишь! - Удача снова на моей стороне. - Она из него была готова стрелять в баронессу!

  - Ты хоть это можешь доказать?! - Жозув попытался разобраться в склоке с помощью холодного расчета.

  - Я видела это своими глазами. В отражении зеркала!

  Ожели снова попыталась выдернуть руку, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, но не тут-то было! От меня просто так не избавиться - у меня практика.

  - Это не доказательство! Убери руку. - Жозув взялся нас расцеплять. Видел бы он при этом выражение лица Ожели, стоявшей от него в полоборота и старавшейся гордо выпрямиться. Спорим, она уже предчувствовала, как постепенно превратит меня в свою служку на побегушках.

  Но и в этот раз не вышло разнять нас. Хотсу помешал Зелан: он положил руку на отцовскую и остановил его, кивком указав на большое зеркало над камином, к которому была обращена Ожели. Та снова дернулась, не понимая повисшей тишины.

  - Зачем тебе мушкет? - Положил Хотс ей руки на плечи, не давая с видом оскорбленной невинности всех покинуть.

  - От этой ненормальной защищаться! Я знала, что она рано или поздно на меня нападет!

  - Но ты не была в комнате Фларенсии?

  - Еще чего, соваться в ее гадюшник! - Не отказала она себе в "расстроенных чувствах" высказаться некультурно, смотрите-де, до чего вы меня довели.

  - Тогда как это оказалось на твоей шее? - Показал он на отражение в большом зеркале.

  Наконец, Ожели поняла.

  Что, не от того зеркала уворачивалась?

  - Что и требовалось доказать. - Разжала я руку и села на свое место, интересуясь реакциями ее мужа и, не побоюсь этого слова, любовника.

  (Как провести Ожели, я поняла в тот момент, когда провела пальцем по пыльном раме. Зеркал в доме, на самом деле, предостаточно, но к ним настолько все привыкли, что не замечают: не удивительно, что с них забывают смахнуть пыль. К моей радости, и в столовой я его, зеркало, тоже "обнаружила".)

  Хотс спокойно снял с нее медальон и отдал мне.

  - Считаю инцидент исчерпанным. Принесите Ожели приборы и новую порцию.

  Зелан тоже "проглотил". Вот значит как?! "Ожели можно все"? Я даже не стала никого иничего спрашивать, меня подняло с места в таком бешенстве, что я не сразу поняла, что натворила: разбитая тарелка грохнулась около Жозува, а Ожели уже сидела с открытыми ртом и глазами, обтекая остывшим супом.

  - Никаких воров в этом доме! Вон отсюда! - Цедила я на ее манер, белея от злости. - Сейчас же собирай свои вещи и проваливай к папочке! Сегодня же!

  - Фларенсия, остынь. - Сказал Жозув, явно пытаясь призвать остатки моего разума вернуться. Безуспешно.

  - Думаешь, я боюсь расписок? Или Нормаландов?!

  - Не смей склонять нашу фамилию! - Взыграло ретивое не к месту у воровки.

  На меня такое нахлынуло, что я, хотя и давно забросившая тренировки, уперлась в стол на двенадцать персон и так его задвинула, что Ожели едва успела соскочить со стула, иначе бы ее затащило под него. Я не остановилась, пока не приперла ее к стенке всем его массивом.

  - Жозув!!! - Она его не звала, она ему приказывала, как цепному псу!

  Что-то в памяти Фларенсии Љ1 такое шевельнулось, будто был уже подобный случай с нею в семье, когда ее взрывную реакцию "затруднились погасить". Боятся? Но чего - выудить не удалось, поскольку Хотс открыл рот и отвлек.

  - Фларенсия. - Строго произнес он. - Тебя действительно выставят на улицу. Константине будет сложно, в ее -то положении, без средств к существованию и без дома. Да и подумай, каково Ожели! Тебе хоть чуть-чуть должно быть стыдно! Если тебе не дано иметь детей и познать счастье материнства, то незачем мстить другим женщинам за обладание этим даром.

  Кажется, меня пытались засовестить. Неработающий прием, надо сказать: для этого надо иметь совесть. Никак не пойму, он специально подстраивается под Ожели или правда дурак?

  - Я вас в этом доме не держу, сэр Хотс. - Развернулась я. - Каждый, кто благоволит этой ворюге, может собирать вещи вместе с нею.

  - Тебя завтра же выставят вон, а я вернусь! - Попыталась она стряхнуть с подола супчик.

  - Посмотрим.

  Зелан, поколебавшись, тоже ушел, едва не спалив меня взглядом.

  

  Из всей ситуации меня удручало одно-единственное: я не сдержалась в гневе. Замечала как-то за собой подобное на боях: после чистой победы чувствительность ко лжи и нечестной игре или схватке была такая, что человеку, мне врущему, хотелось переломать руки-ноги. Я, конечно, обличала все сюрпризы экипировки, тем самым обезопашивая и самого интригана, и его спарринг партнеров, но руки для драки чесались невероятно.

  Иногда, пользуясь правом, я назначала такому умельцу личный бой, иногда нас якобы "сама судьба" сводила вместе. Этот единожды оступившийся уже заранее проигрывал. Никто в этом не сомневался - случайных врагов не бывает. Драться (сражаться, извините, - там скорее боем обучение шло и "возгонка", нежели "мочилово" как таковое, но это уже на поздних стадиях моего неофициального присутствия в ЭБ в статусе экс-магистра) со мной почему-то не любили, подозревали мухлеж, мол, я слабых партнеров выбираю.

  Это было и так, и не так. Зная изнутри систему оценки потенциала воина, я могла "набить морду на пару баллов меньше", чтобы встретиться в следующем поединке с задуманным человеком. С другой стороны, как я уже сказала, мухлеж изначально их ослабляет, так что вот...

  

  Плавно я вернулась мыслями в день сегодняшний. Беспристрастно оценив "обед", подумала, как только у Ожели выкидыш не случился от пережитого.

  - Как-как! - Передразнила себя. - Так, что не беременная она. Сначала решили наврать, а потом я со своим "не хочу жениться, хочу всем испортить планы на отпуск".

  Меня отвлекло присутствие кого-то рядом. Я сидела на месте Жозува - во главе стола, - уперев голову в руки, опираясь на стол.

  - Жечь меня пришел?

  Зелан не стал садиться, просто подошел ближе. Долго молчал. Потом спросил:

  - Она бы уже потеряла ребенка... если бы он был... Я видел, что она сильно испугалась.

  - Не знаю, я не врач, детей иметь не могу. Отстань. Чего ты хочешь? Извинений? Их не будет. Нормаланды перешли все границы.

  - Не разговаривай с ней!!! - Ожели не постыдилась ходить зареванная, с красными глазами, словно у нее трагедия, а не у меня вор в доме.

  - В общем... ладно, потом.

  У меня впервые закралось подозрение, что он хотел извиниться за то, что не верил мне. Все потом. Голова кругом: столько произошло за несколько дней! Или здесь всегда так весело?

  Пришли слуги подобрать с пола, все намыть, собрать осколки, поставить стол на место. Я ногами отодвинулась верхом на стуле и, насупясь, старательно наблюдала за их действиями. Когда они удалились, вошел Марсель и бледная Бьянка.

  - Высказал за зеркала? - Предугадала я.

  - Не без этого. - Согласился Марсель. - Все на благо, теперь можно и прибрать. Бьянка что-то хотела сказать.

  - Там... снаружи, на вашем окне... тряпка... похожая на кусок нижней юбки... я испугалась, что вы... с собой...

  - Это Ожели. Марсель, кому-нибудь из Хотсов покажи его, пусть убедятся. Бьянка, все искромсанное собери в мешок и впихни между вещей Ожели, хотя нет, отдай какой-нибудь мастерской или просто рукастым девушкам, пусть зашьют, если смогут, и носят... или переделают для себя. Мне все равно.

  Они оставили меня одну. Ну и наворочено дел. Завтра, небось, нагрянут официальные власти, обмахиваясь расписками как веером. Надеюсь, распорядитель дедовых денег тоже будет, я с ним плотно пообщаюсь. Сколько же Нормаланд ему пообещали и дали, что он, друг деда, выдал его тайну?

  На весь дом пронеслось чье-то словно раненое рычание. Зелан, наверное, сличил кусок ткани с одежкой жены. Теперь сможет поносить жену по всей службе вместо меня и "нахаляву" развестись с ней: наверняка Нормаланд замнут таким образом скандал. Это их работа.

  Мое же дело в том, что я узнала "искусство" Ожели - делать себя и вещи невидимыми. За погрузкой ее вещей следила тщательно, как и положено за ворами приглядывать, чтобы еще чего не сперла. За ней прислали из дома целую вереницу грузовых повозок, похожих на капсулы.

  Бьянка без напоминаний устроила среди своих подруг кипеш. Те, тоже служанки, по огромному секрету, потом все разнесли своим госпожам: попробуй теперь заткнуть всех - никаких денег не хватит. Этим и терзалась Ожели, судя по скорбному выражению лица.

  Выставленные вон "заступники воровки" разъехались вместе с нею: Хотс-старший, по слухам, обосновался при короле, в зданиях Учреждений, что тому, само собой, чрезвычайно удобно, а Хотс-младший осел в казарме. Говорят, плевался всю дорогу при упоминании жены.

  В доме наступила тишина. Я бродила по галерее, любуясь видами сквозь арки. От этого дела отвлек снова появившийся Марсель. Мне на миг показалось, что он просто растворяется в недрах дома и потом появляется в его произвольном месте, так неожиданно он нарисовался, откуда не ждали.

  - Рассчитать слуг до прихода чиновников?

  - Нет. Только тех, что нынче излишни по сокращении "семьи". Посмотрим, что будет завтра.

  - Могу позволить себе вопрос, что вы задумали?

  - Зеркала больше не понадобятся. Хотелось бы знать, кто придет.

  - Коллегия по делам взыскания долгов имеет постоянный состав.

  - Они все куплены Нормаландами?

  - Без сомнения.

  Я призадумалась.

  - Приготовить стол?

  - Ничего. Не надо ничего. Они задержатся не надолого. - Я решила спросить его о другом. - Ты хочешь уйти из этого дома?

  - Отнюдь. Как вы поступаете теперь вполне разумно, так я считаю должным вам помочь.

  - Спасибо. На сегодня, думаю, все. Я еще пока не решила, что с источником заработка. У нас ведь долги... Подготовишь, что у нас есть? По сборам, налогам и прочему.

  Он поклонился и ушел, оставив меня радоваться его поддержке. Мне бы оставленные в прошлом деньги перевести в золото и доставить сюда, размечталась я. Враз бы все решилось, даже с учетом штата слуг и их кормежки.

  - Бьянка, не подкрадывайся ко мне, я сегодня нервная.

  - Извините. - Она перестала идти на цыпочках.

  Я выудила из стены лесничку в две крупные ступени, похожие на кожаный диван, и мы с ней присели полюбоваться видимыми сквозь арки чужими лунами.

  - Сегодня у Нормаланд крупный праздник. - Поделилась Бьянка. - А как у Нормаланд, так и у короля.

  - Хочешь сказать, к тому времени Ожели еще за что-то влетит?

  Мы похихикали.

  - Что там доктор?

  - Дежурит у жены. Она чуть что заподозрила, разнервничалась так, того и гляди недоношенного родит. Уже все у него живут: повитуха, помощницы. И он от нее ни на шаг.

  - А потом и тем более будет при ней. Есть новости от Константины?

  - Сэр Хотс велел ей ничего не рассказывать о событии в доме. У нее все хорошо, гуляет в кипарисовых садах по мраморным дорожкам, кормит лебедей, составляет букеты к какому-то местному торжеству, читает стихи, слушает музыкантов, гуляет по берегу моря.

  - Она в Крыму, что ли? - Сорвалось у меня.

  - Да, "Крылья" - хорошее место с дивным климатом.

  Вечером объявилась Топка, до того куда-то убежавшая, но у меня не было желания с ней играть. Порывшись еще в вещах Фларенсии, нашла перчатки по плечо, ничуть не хуже, чем у Ожели. Померила, приладила снаружи, от запястья и почти до локтя браслет, имитирующий вязь древних славян. На синем атласе серебро хорошо смотрится. Потом занялась инкрустрацией сапог той же вязью от носка к щиколотке и вверх по голени к колену двумя перекрещивающимися лентами на манер завязок сандалий.

  Затем с некоторой долей усталой торжественности соединила дольки медальона. Он получился идеально круглым: медное солнышко, а у него "под боком" серебряные рожки месяца. С учетом того, что каждый из элементов имеет ушко для шнурка, получилось, что у целого медальона их два. Оригинальное украшение, очень точное, не аляповатое. Мастер старался, сразу ясно.

  Одев его не себя, быстро разоблачилась и ополоснулась. Пока влезала в пижаму, разложила газету, которая была только тем и занята, что прямой трансляцией бала - праздника Нормаланд. Комментатор раз за разом возвращался к главной новости праздника: наследница Уватламоль бросалась на Ожели с мушкетом.

  Проплаченный диктор возвращался к обмусоливанию с четкой периодичностью. Посидев в легком ступоре на кровати, слипающимися глазами лицезрю нечто странное: что мушкет делает на моей каминной полке?! Черт, Ожели позволила его у себя отнять (после того, как забрала в столовой) и согласилась отдать мне, раз покидает дом. Хорош подарок. Того и гляди, в ад потащат...

  День ото дня все веселее.

    

    

  

Глава 13.

Вторник. Часть 1.

  Чиновники пришли ровно в девять утра, свеженькие, как огурчики, и довольные: сейчас оберем по полной программе. Ожидаемая вкусная взятка предложена не была - стол в столовой был принципиально пуст. Итого - этим господам я сорвала завтрак. С пустыми желудками послушают.

  С собой они привели десять человек охраны, пара встала у дверей снаружи, двое - внутри при входе, остальных чиновники разослали по дому - оглядеться и опечатать заодно. Если думают, что мушкет лежит где-то в тайнике, то тоже зря надеются его лично обнаружить.

  До пришедших еще мало что дошло в плане нетипичности ситуации и встречи, поэтому их лица были светлы и полны жизнерадостным намерением поживиться. К моему удовольствию среди них был и распорядитель дедовых "закромов". Значит, все только упрощается, мне не придется лично его навещать.

  Вторым в трио взыскателей, по Марселю, был сборщик налогов от казначейства, третьим - непосредственно тот, кто занимается долговыми расписками.

  - Господа, - общались они между собой, - ни забывайте, мы находимся в доме несостоявшейся убийцы!

  Поразительная и, главное, "правильная" осведомленность.

  Тот, кто по распискам, некто Лектор, был особенно нагл, позволяя себе "тыкать" в мой адрес.

  - Итак, есть ли у тебя средства погасить долги перед уважаемым семейством Нормаланд?

  - В каком размере? - Сухо отвечала я.

  - Тебе ли не знать. Я пришел получить свое и передать. Если расписки касаются всего имения, его чудес и даже наследства... Вот и скажи, как ты умудрилась так задолжать?

  - Вы не знаете размера долга? С чего же вы собираетесь считать свой процент? Или Нормаланд платят фиксированную сумму, что вы даже не заглянули в дело?

  Не профессионально-то как. Моя репутация сыграла мне на руку! Никто не рассчитывал встретить достойного противника.

  - Это тебя не касается! Где деньги?

  - Никаких денег. - Я выждала паузу. - Пока не увижу документы, с которыми вы пожаловали.

  - Фларенсия, ни к чему затягивать процесс. Если платить нечем, просто и достойно собери вещи. - Распорядитель играл роль доброго опытного дядюшки. Ага, с довольно странными представлениями о достойном поведении.

  - С вами я еще поговорю. - Пообещала я. - Итак? Мне известно про три расписки. - Для верности показала "господам" на пальцах, сколько имею в виду. Мало ли они под двойной записью подразумевают не то, что я, а, например, "запись долга в двух местах удваивает долг".

  Лектор, видимо, решил мне подыграть, словно я тут из себя взрослую строю, делаю вид, что что-то смыслю в финансовых документах, хотя мне никто вообще не должен был даже близко что-то рассказывать. Ну-ну. Я попросила его не передавать расписки мне в руки, а положить на обеденный стол, у которого я стояла. Вести себя решила так, чтобы даже при наличии папарацци от Нормаланд, никто не опубликовал фото с подписью "Уватламоль вырывает расписки и готовится их съесть". Нужна чистая победа, чтобы не подкопаться было.

  Я, для верности в перчатках, изучала тексты, водя пальцем по бумаге.

  - Долго нам ждать? - Услышала я сразу после бурчания голодного брюха у одного из них.

  - Пока не изучу, так что тихо, господа, или все затянется до обеда. Они ходили (я не предложила им присесть - зверство, да и только) по запертой своей же стражей столовой и оглядывали стены. По сигналу снаружи, они связались с четвертым участником спектакля: появился следователь.

  - Вижу, убийца-неудачник на месте. Где мушкет, Фларенсия?

  - Я вас жду. - Приподнялась я, обходя стол от места Жозува до своего. Тут я развернула углы платка, в который было завернуто оружие.

  - Я учту ваше содействие. - Следователь достал прибор, похожий на считывающее устройство для штрихкода, и провел вдоль пистолета. Результат его несколько озадачил, отчего он сбросил данные и повторил процедуру.

  - Думаю, вам стоило бы получить свидетельства сэра Хотса и его сына. Я бы пока закончила беседу с господами и была бы свободна для вас.

  - Нет уж, я подожду. - Он устроился у краешка стола, на уголке, расправил протокол и застрочил.

  - Что касается расписок. - Я скрутила их в трубочку. - Они не действительны.

  - Вы с ума сошли! - Исправил обращение Лектор в присутствии следователя. - Вас нынче же выкинут из дома, если вы не объяснитесь!

  - Да уж, Фларенсия, если ваш отказ платить безоснователен... - Поддакивающий распорядитель тут как тут.

  - Извольте. - Я глотнула воды, которую, опять же, никому не предложила, кроме следователя, и начала. - Согласно указов Его Величества Люпина Твай-А-Матта, собранных в кодекс, если завещанием не оговорено отдельно, в права наследования я вступила в момент совершеннолетия.

  - Вы обязаны все отдать первому ребенку в семье! По завещанию, у вас вообще нет прав распоряжаться имуществом! Как и возможности передать наследство собственному ребенку!

  - Протест отклонен, господин распорядитель, поскольку в завещании этот шаг обязывает меня при прочих условиях быть замужем, чего нет. Незамужняя я никому ничего отдать не могу, выдать меня замуж до восемнадцатилетия не успели. Придется распоряжаться. - Осадила я этого двуличного старика. - Во-вторых, к завещанию оказался приложен второй лист с перечнем всего, чем я распоряжаюсь, в связи с тем, что иные наследники не упомянуты. Можете ознакомиться с копией. - Протянула я лист.

  - Это не имеет отношения к долгу! - Лектор подошел ближе.

  - Имеет, еще какое! Дослушайте, сделайте милость. - Почти искренне осклабилась я. Краем глаза отметила, что даже следователь заинтересовался. - Если я совершеннолетняя, то сэр Хотс не является больше моим опекуном. Не так ли, господин распорядитель?

  - Так. - Он уже понял, к чему я веду, только зря надеется, что после расправы над Лектором у меня не хватит сил и на него.

  - Далее. Я вступила в права как наследница дома Уватламоль. Моя фамилия Уватламоль. НЕ Хотс. По сути, сэр Лектор, мне плевать, что за Хотс ставил свою подпись на этой бумажке. Еще не все! В расписке не указана сумма долга, которую я попросила озвучить. Может быть, вы хотели вписать ее позже, а? Или проставить знак "все целиком согласно списка", как порекомендовал сэр Нормаланд?

  (А список, предположительно, должен был появиться у него в руках после вскрытия конверта от дезорга. Что же помешало? Не уж то он не пытался его вскрыть? Еще как пытался, да слова кодового для снятия заклятия не знал... А письмецо-то я сразу уволокла.)

  - Вот что я вам напомню: согласно того же кодекса законов, если ни на бумаге, ни от представителя власти по данному вопросу нет определенности, расписка признается недействительной, а долг - приписанным умышленно. Вы свободны, по вашему вопросу все. Однако! - Я развернулась к распорядителю. - Вы как консультант сэра Хотса должны дать мне ответ, почему вы посоветовали ему во время опекунства составить заведомо ложный документ в пользу Нормаланд? Вы рассчитывали на "авось"?

  (Или Хотс оказался умнее вас и оставил мне лазейку, что все равно не добавляет святости к его ареолу.)

  - Я отвечу. Мне нечего скрывать: сэр Хотс - уважаемый человек! Он так же, как и ваш дед, беспокоился, что вы в своем прошедшем, слава богу, состоянии могли бездарно растратить все состояние! Нужна была страховка на этот случай!

  - Почему в пользу Нормаланд?! Мало уважаемых семейств вокруг? Почему бы не в пользу Его Величества, так уважавшего деда?

  И почему "липовая", черт побери? Хотс этими расписками хотел добиться от Нормаланд чего-то себе лично? Или просто не знал, что на втором листе завещания и поэтому боялся прогадать? Они сами не знали, сколько Уватламоль чего имеют?

  - Так захотел сэр Хотс.

  - Обязательно у него уточню этот момент. - Марсель, которого я попросила подслушивать беседу, думаю, уже этим занят. - Тогда следующий вопрос. Господин следователь, вас тоже это касается. - Попросила я его внимания. - Известно ли вам искусство, которым обладает Ожели Нормаланд?

  - Конечно. Делать вещи невидимыми. Я справлялся об это по официальному реестру. - Следователь живо участвовал в пикантной беседе.

  - Можно ли обнаружить предмет у Ожели, когда он невидим?

  - Если подвести к зеркалу.

  - Эта подвеска, - показала я снятую с ее шеи половинку кулона, - была обнаружена на ней в присутствии обоих Хотсов, в этом зеркале. Это было неудавшееся воровство, которое пытались скрыть на празднике за покушением, которого не было. Я хочу спросить вас, распорядитель, как вы посмели, предав деда и его волю, сказать Нормаланд, что эта подвеска может быть ключом к оставленному дедом, тому, что хранится в казначействе?! Никто не мог сопоставить подарок деда мне с казначейством и сказать об этом Нормаландам, кроме вас! Никто не знал об Ириаде столько, сколько вы! За сколько вы продали этот секрет, что Ожели толкнули на кражу?!

  В этот момент из-под стола, накрытого зеленым, хоть в биллиард играй, сукном показался Рекси. Розовый зверь на зеленом фоне смотрелся еще более ядовито. А уж что началось, когда он зевнул и подал голос... Распорядитель сдался, когда следом появилась шипящая Топка со всклоченной шерстью и горящими глазами.

  - Я ведь только предположил... я был уверен, что догадка не верна, что ее никто не станет проверять. - Шумно сглотнул он. - Я сожалею.

  Мне стало противно, я спрятала половинку медальона и переключилась на до того момента молчавшего "налоговика". Он подал мне лист, похожий на длинный чек из супермаркета, сделанный из того же материала, что и "говорящая газета".

  - Ну-с, посмотрим. - Взяла я свиток.

  Повернувшись к столу, я раскатала одним движением, как ковровую дорожку, свернутую ленту с кармашками из прозрачного материала. Она похожа на визитницу, только с большими отделениями специально под размер "счета" из налогового корпуса. Я принялась сравнивать с последними оплаченными счетами, комментируя вслух:

  - Так, новых земель не покупали, а сумма прибавилась. Не помню новых указов о повышении стоимости земельного налога. Так, на это дело, на содержание, туда-сюда. - Первичную сверку я закончила. - Итого: превышение на три золотых. Это за что, простите? За то, что вы лично принесли? И, пока шли, лишнее шагами намеряли?

  Чиновники сдержанно улыбнулись.

  - Описались счетоводы, наверное. Мы проверим. - Выхватил он у меня лист и быстро спрятал во внутренний карман. Видимо, кто-то еще верил в мою невменяемость. А вот фигу: я с пяти утра над кодексом корпела, вместе со всеми исходниками, а потом еще счета собирали по всему дому. Глаза теперь режет, как от насыпанного песка.

  Чиновники с превеликим удовольствием убрались из моего дома. Остался следователь.

  - Какое содействие вам от меня нужно? - Предложила я свои услуги.

  - Минимальное. У меня все с собой, я готов снять показания зеркал.

  - Тогда вот это уже в вашем распоряжении, второе - у меня в спальне.

  - Если желаете, второе может проверить сотрудник-женщина.

  - Я поставлю ширму, работайте. Кстати, что вас так удивило в показаниях прибора?

  - Этого? Он не нашел ваших отпечатков.

  - Может, я была в перчатках? - Я их как раз демонстративно снимала.

  - Они не могут скрыть "намерение стрелять", записывающееся на встроенных минералах как информационный "отпечаток".

  Далее началось многочасовое снятие информации с отражающей поверхности. Следователь подсоединил на присосках к зеркалу приборчик, вызвавший потерю отражающих свойств и его загустевание. Оно вообще перестало отображать и очень медленно стало прокручивать "увиденное" в обратном времени. Другой прибор, очень похожий на видеокамеру, записывал "показания". Следователь очень внимательно все разглядывал под разными углами. То же самое вытворил и с зеркалом наверху. Уставший, но довольный, он покинул меня в самый обед, поблагодарив за сотрудничество.

  - Кормите меня кто-нибудь! - Воззвала я, плюхаясь в кресло.

  Марсель доложил, что Хотс подтвердил давление на него по поводу расписок.

  - Ты сказал, что их сожгли? - Я кивнула на пепел на подносе.

  - Нет, указаний распространять сведения я не получал.

  - Отлично, Марсель! Отлично! Нам все удалось! Да ты и сам слышал!

  - До сих пор удивляюсь, что блеф удался.

  - Да уж, если бы там стояла подпись еще и Уватламоль, мы бы пропали! И этих пушистых накормить. - Кивнула я на Топку с Рекси. - А чиновники, как я и говорила, сами давно законы не читали. Надо Хотсу послать наших яблок с благодарностью. Не знаешь, он их любит?

  - Терпеть не может.

  - Отлично. Совместим "спасибо" и "терпеть вас не могу". Набери корзину. У меня голова гудит, как улей. - Сжала я виски. - Поем и спать.

  - Будут распоряжения на это время?

  - Поузнавай, что за люди работают на здешнюю газету и кто освещает праздники великосветского гадюшника.

  Марсель позволил себе улыбнуться.

    

    

  

Глава 14.

Вторник. Часть 2. - Среда. Часть 1.

  И вот - оно. Порог пройден, услужливо распахнуты двери, меня пропускают во дворец. Оглядываются окруженные блеском и сиянием дамы, презрительно поджимая губы и скользя оценивающим взглядом. Господа, не донеся бокал до рта, тоже замирают, но больше от удивления увиденным.

  Прийти незаметно не получилось, почувствовать себя уверенно тоже - не то место, время и случай...

  Оглядываюсь. Хотсы слегка приподнимают бокалы в знак приветствия, Константина тут же покидает меня, увидев своих подружек-матрон: им-то не приходится краснеть за своих подопечных. Они, как и "мама", используя здешнюю данность приказывать своему телу стать любым, весьма прихорошились, убрали морщины, подтянули бюсты-животы-попы и смотрелись не хуже молоденьких дочерей. А те, конечно, преобразились до состояния куклы Барби.

  Кто-то позволил себе шутку, из вальсирующих: уж не собираюсь ли я танцевать с женщинами, если заявилась в мужском платье? Ах, ну конечно, шутку тут же подхватили.

  Мельком среди пар я увидела Ожели: ее волосы единым движением лились за ней, не выбиваясь и не путаясь. Гладкий ливень волос. На голове диадема из ослепительных бриллиантов. Потом появился справа Крез, что-то говорящий не мне, а тому, кто шел ко мне слева.

  Оттуда приближался отец Ожели, самый-главный-Нормаланд. Он был лыс, только на затылке черные волосы спадали до плеч. Сама по себе отвратительная прическа, не скрытая париком, подчеркивалась белоснежным жабо. В черном костюме, с выражением полной бесстрастности на лице этот червь выстрелил мне в голову.

  И снес бы ее к чертям, если бы это был не сон.

  - Доброе утро. - Поерничала я, разглядев время - что я теперь буду делать, чтобы скоротать остаток ночи?

  Добрый Марсель распорядился оставить мне в столовой неплохие остатки трапезы: в конце концов, не закатывать же себе пир в два тридцать ночи, вот и утащила к себе все блюдо с "ассорти" разом.

  Пока я жевала, в дверь постучали.

  - Войдите. - Поспешила я с ответом. - Марсель?! Ты вообще спишь? Когда-нибудь?

  - Если прикажут. Или тело потребует.

  Я глубокомысленно кивнула и махнула ему, мол, садись.

  - Приходили с налоговой. - Начал он. - Сумму не уменьшили, но ввели отдельной строкой "услуги корпуса" и курьерскую доставку. Это строка появляется раз в год.

  - За эти деньги можно самого начальника гонять. Ты отдал кошелек?

  - Да, все проверив, как вы делали.

  - Хорошо. Следователь был?

  - Был. Весьма взволнованный, но чем - не смог сказать. Говорил только, что в ваших интересах прибыть к нему как можно скорее.

  - А в чем дело-то? Не уточнил?

  - Говорил, что в ходе следствия были обнаружены некоторые факты, не имеющие прямого отношения к делу. Через три дня он будет вынужден сдать улики в архив, поскольку подтверждена ваша невиновность, там они будут доступны для изучения всем. Это слово оно особенно подчеркнул.

  - Глупо заявляться к нему сейчас, нас обвинят в сговоре.

  - Я позволил себе намекнуть на это, в связи с чем следователь оставил вам официальное приглашение на допрос.

  - Ух ты. "Приглашение". - Кое-где это называется "гражданка, пройдемте!"

  - Что у нас еще радостного?

  - Газета скажет точнее и детальнее.

  - В чем дело, Марсель? - Тут же насторожилась я.

  - Не имею права спрашивать о вашей личной жизни. - Откланялся он.

  - Марсель! - Но он не послушал. Пока поднималась с мини-корзинкой миндаля к себе, все гадала, связано это с Крезом или нет.

  Связано, еще как связано! Только Нормаланды раструбили о покушении на Ожели, только, значит, их обломали с деньгами Уватламоль, так еще и Крез распалил скандал: он успел публично на празднике сознаться в дуэли с Зеланом, а также, следом, заявить, что спасла его я, причем, вовсе не за счет колесницы, а с помощью не зарегистрированного искусства. Правда, вот ужас, доказать это он не может: медаль, которую он получил за первенство в охоте на лис и которая в тот вечер была на нем, мною украдена! Именно на ней есть отпечаток моего "немерения убить"!

  Меня вдруг разобрал такой хохот, что, наверное, остальные слуги тоже начали бдить, вслед за Марселем. Я его вызвала, велела подготовить почтовый конверт и надписать его следователю. Пока он ходил, я накропала письмецо, мол, чтобы поставить точку в слухах, высылаю медаль Креза Брюле на анализ, приглашение имею, скоро буду. Посмотри, кто кого.

  - Есть возможность отправить его как можно скорее?

  - Через телепортацию, с ближайшего дольмена.

  - Пошли кого-нибудь. И напиши "лично в руки"! Пусть подавятся!

  Все-таки как вовремя Бьянка рассказала про вторую медаль! Так, что там еще важного? Количество выпитого, съеденного, приглашенных, обслуги, музыкантов, факиров, танцовщиков и прочего, на что разорились Нормаланды, меня не интересует.

  Ожели - принцесса праздника - в лучах славы, по слухам, пока Константина в отъезде, все время танцевала с Хотсом-старшим, Зелан, говоря понятно, "клеил" все более-менее симпатичное, попутно пререкаясь с Крезом, что после внушительной доли выпитого и послужило поводом к заявлению последнего...

  Глава дома Нормаланд долго хранил гордое молчание по поводу Уватламоль под лозунгом "я выше этого", пока, наконец, не объявил, что у них там дружба с Уватламоль и если наследнице (мне, то есть! они признали, что я есть!) понадобится материальная помощь, они ее окажут, но в первую очередь для сохранения "чудесного" наследия Ириада Грейда, ближайшего друга короля. Ходячее ЮНЕСКО!

  - Искусно подлизались к королю. - Решила я, но тут же сопоставила, что Нормаланд озвучили эту петицию минут за пять до того, как Крез вылез на сцену, сорвал выступление и облил нас грязью с ног до головы. В ленте же новостей заявление самого Нормаланда стояло позже.

  Судя по тому, как много фактов насобирали работники газеты, вряд ли они промахнулись с цифрами. Интересно, что за этим стоит? Мы дружим с Уватламоль вопреки их "чудесатости"? Или хотели "заткнуть" Креза перед лицом читателей: "мы в пять минут все с ним решили!"

  - И почему все-таки Брюле, а не Нормаланд?

  На этот вопрос я резонно себе возразила:

  - А с какой стати - Грейд, а не Уватламоль? Что-то мне не часто попадаются двойные фамилии.

  Надо уже записывать все недомолвки, а то памяти не хватит со всеми разобраться.

  - Топка, уйди с кровати, мне из-за тебя сны страшные снятся. - Обратилась я к ней, не открывая глаз. - Или они пророческие? Чур меня.

  Кошка с удовольствием потянулась, выгнулась дугой, прогнулась и, махнув хвостом, вскочила на подоконник, откуда пробралась на дерево. С улицы раздался зычный голос Рекси.

  - Гулена.

  Я еще послушала "новости", кто кого соблазнил, обокрал, облагодетельствовал. Из массы всего стало ясно, что, даже без заявлений с моей стороны, работники газеты в курсе всего, что происходит у меня в доме. Не нравится мне это. Есть ли на подобное санкция короля? Или все дело в подслушивающих устройствах? Связано ли это с безопасностью короны? Впрочем, если король обладает каким-то сверхестественным искусством все узнавать в один момент, надо ли ему, чтобы знать подслушивали?

  Шальная идея, а не король ли подобным образом развлекается, через газету показывая всем, что он все знает-видит-слышит, была отметена мной за несостоятельностью. Разве королю заняться нечем?

  А что будет, если повесить экран? Это зафиксируют, и что дальше? Пожалуй, отложим это "на после бала". Надо еще поприкидываться веником.

  Прямо тут же мой взгляд наткнулся на ящичек, приобретенный в городе. Взяв его с письменного стола, я села на кровати, поставила его на колени и с трепетом открыла: вещь, очень опасная в использовании, напоминала бумеранг, заточенный по внутреннему и внешнему краю. Бросать его можно было, только одев специальную перчатку: одновременно гибкую и прочную, которую не проткнуть даже когтями сокола, если он атакует. Примерив ее, осталась довольна, - нисколько не сковывает! Решила, что в случае опасности смогу взяться за "бумеранг" и так, используя свою защиту.

  На этом любовании я не успокоилась и решила тут же опробовать приобретение: такое я не использовала в ЭБ, было бы интересно освоить. Добрый продавец снабдил меня точнейшей инструкцией от самих мастеров. Бумеранг назывался "рога" и был предназначен для удаленного поражения объекта. В ближнем бою используется редко, поскольку не имеет острых углов и не удобен из-за постоянно требующейся перчатки. Да и легок больно для отражения, например, мечевого колющего удара.

  Я прикинула, имей я вторую перчатку, можно было бы действовать обеими руками: браться за рога бумеранга и бить на срезание. Ломтей из противника можно настрогать прилично, тем паче защитный блок чем бы ни был сделан, упирался бы в режущую кромку.

  Где же опробовать приобретение, чтобы меня не схватили на горячем? И не забыть про вторую перчатку! Да, и сделать копию оружия в свою подпространственную коллекцию. Она хоть везде доступна, судя по моим приключениям в Русти. Невольно вспомнился Коракс, в согласии с циклом своего духа, постоянно меняющий имена, чтобы демоны не вычислили. Так ведь, на мой взгляд, все нелепо распалось: следующим его перевоплощением стал человек-разрушитель, не помнящий себя совершенно. Даже мне не по силам было вытащить его из невежества: он так и не вспомнил, что нас связывало.

  И с Ильей все распалось, как нарочно. Мне даже не ради кого стремиться обратно. Значит, как дезорг и сказал, ему захотелось семьи... На полном ходу я словно выпала из мыслительного процесса: мне это сказал дезорг! Неужели он специально?! "Увел у меня" Илью, чтоб ничего не держало? Зачем? Ради чего?!

  Сама нашлась, что ответить:

  - Не ради чего, а кого! - Я выразилась в его адрес более чем нецензурно. - Решил своей сбежавшей Фларенсии семейное счастье устроить?! Да неужели?!

  Меня такая злоба разобрала, что окажись сейчас кто под рукой, убила бы. Ну, дезорг, ну, мля... Я бросила "рога" в ящик, захлопнула замочки, подхватила его и миндаль, слила воду из графина во флягу и, переодевшись, спустилась в "гараж".

  - Когда планируете быть? - Откуда ни возьмись невозмутимый Марсель уже отворяет мне ворота.

  Я еле сдержалась, чтобы и его не отправить куда поглубже.

  - Не знаю. - Буркнула я и прибавила "газу".

  Безостановочно я гнала до самого побережья, над которым висела бесподобно круглая луна. Казалось, она, просто огромная, парит над ровной гладью спящего океана. Тишина неимоверная!

  Отметив сию картинку, выпрыгнула из повозки, открыла ящик, поставив его на пол. Лезвия бумеранга блестели, как неон, на черном фоне бархатной подложки. Одев перчатку, я бросила легонько: просто посмотреть "ход" инструмента. Тот, откликнувшись на чуть заметное движение кистью, улетел на тридцать метров! Специально шагами меряла расстояние до дерева, около которого бумеранг пошел по дуге обратно.

  - Чудненько! - Яростно заявила я и, в том же гневе, стала тренировать дальность-меткость-траекторию. Что и говорить, зарубок на деревьях у галечной полосы пляжа стало превеликое количество.

  Но тренировка не принесла облегчения: я все еще ощущала себя загнанной в ловушку коварным дезоргом.

  - Чтоб ты спятил от количества печатей! - Желала я ему, замахиваясь. - И Фларенсия тебе не была благодарна! - Надеялась я на очередном броске. - Потому что у нее детей быть не может! - Злорадствовала я, превращаясь в истукан от понимания: дезорг сказал, что у женщины Ильи есть дети. Значит, не Фларенсия?!

  С такого расстройства - и Илья ушел по своей воле, и дезорг не соврал - я совсем забыла поймать "рога". А они, запущенные с недюженной силой, отскочили от дерева и на моих глазах спланировали в залив, чуть не сняв с меня скальп. То, что я увидела, как далеко от берега они плавно забурились в воду, говорило за то, что рассвет уже близко, не смотря на последние окружающие сумерки.

  Заприметив место падения, хотела было уже "подтянуть" предмет к себе, но некстати вспомнила, что я пока "веник".

  - Теперь еще и в воду лезть! - Вскинула я руки и резко их опустила. Попсиховав на гальке, попрыгав от злости, вернулась к повозке, скинула верхнюю одежду, оставшись в одной рубашке и панталонах.

  - Видишь, что ты натворил?! - Мысленно обращалась я к дезоргу. - А ты ведь знаешь, как я не люблю холодную воду!

  Стала медленно, с подвываниями заходить, даже порадовалась, что не все так плохо: ноги не сводит, хотя еще не достаточно тепло, чтобы получать от этого удовольствие.

  - Надеюсь, глазомер меня не подвел. Иначе придется барахтаться здесь до окоченения.

  Первые несколько погружений ничего не дали: то ли он упал дальше, то ли я его плохо чувствую под водой. С пятого-шестого нырка я заприметила тусклый отсвет впереди, между придонных водорослей.

  - Глубоковато. - Констатировала я, тяжело отфыркиваясь, прежде чем попробовать их достать еще раз. Потом, когда я уже была близка к тому, чтобы плюнуть на эту затею, вспомнила, что ногам можно приказать стать ластами!

  - Ага! Попались! - Выставила я растопыренные пальцы из воды и попросила их слипнуться, сплющиться и удлиниться. Показалось, что на берегу кто-то хихикнул на эти мои разговоры с пятками, но мне было не до того: я собиралась достать свой бумеранг.

  Вот клянусь, ни в жизнь не стала бы этого делать, знай я, что за этим последует. Глубину в метрах я, конечно, не измеряла, но на уши и голову давило прилично. И вот, когда я уже почти схватила перчаткой "рога", меня - под водой - прошибло судорогой, в глазах зарябило и пошло светлеющими кругами. Уж было подумала на инсульт, но вместо тоннеля перед глазами развернулось зрелище, о факте наличия которого в моей жизни я забыла начисто.

  

  Это было крещение в секте. Меня, парализованную, под четким инструктажем дезорга опускали в "когда-то белую", а ныне ржавую, обшарпанную, чугунную ванну, полную воды той же температуры, что и в заливе. Мои руки были скрещены на груди и, для эффективности, привязаны к туловищу. Не стоит объяснять, что я была голая.

  Это еще полбеды. Ну, опустили в воду - подумаешь! Так нет, меня прижали к дну и держали до тех пор, пока я чуть не захлебнулась. Последним воспоминанием на тот миг было, как дезорг кладет мне на грудь странную лилию, абсолютно черную, у которой лепестки загибаются не наружу, а внутрь.

  

  Само воспоминание, как я уже поняла, парализовало меня сейчас моментально - с "рогами" в руке я не смогла подняться на поверхность, чуть с сожалением глядя вверх, туда, где за океаном начиналось небо.

  Я бы утонула наверняка, если бы рядом со мной не оказался некто. Его тело казалось человеческим, но больно уж обекаемым. Испугалась еще больше, может, здесь амфибии водятся или русалки какие-нибудь. Но оно подхватило меня за плечи и потащило наверх. Глядя вниз, я отметила вместо ступней длинные ласты, похожие на половинки хвоста.

  Воздух ударил меня подобно молотку. Как выдержала "наковальня", не ясно. Неизвестный успел нащупать мое солнечное сплетение и надавить. Вода из меня вылилась, как из какой-нибудь рыбки на фонтане. Помянулся бедный лев в Петергофе, у которого все никак Самсон нос не оторвет. Помимо этого, с некоторой радостью, отметила непрерывность сознания и мужской пол спасителя.

  Спаситель, тем временем, тащил меня к берегу, на который уложил и стал дожидаться, пока отдышусь. Он оказался весьма приятен на вид (особенно когда втянулись жабры, уменьшилось пучеглазие и поубирались отростки по всему телу), привлекателен лицом и лучист глазами. Правда, я не любитель чернооких, они у меня с цыганами и сглазом ассоциируются. Когда превращение его обратно в человека завершилось, пленка с глаз исчезла, вернув им яркую голубизну. Так-то было интереснее.

  - Вам лучше? - Его голос оказался бархатным и без сиплого присвиста, какая бывает у курильщиков. Его фигуре я тоже отдала должное восхищение, не удивительно, что он отлично плавает.

  - Вы меня смущаете своим взглядом. Значит ли это, что вам правда лучше? - Этакое ненавязчивое любопытство "кого это я тут спас?" В это было столько простой искренности!

  - Да. - Многословно поблагодарила я, но тут же словно обожглась об его взгляд, направленный на мою левую руку. Повернув голову, увидела проступающие через мокрую ткань печати. Замерла, может, он не знает, что это, может, решит, что украшения. Мне нестерпимо захотелось, чтобы он их не видел: не хотелось отпугнуть такого приятного мужчину.

  Он протянул правую руку и ощупал каждую печать.

  - Не зря сердце требовало моего возвращения. Видимо, я очень вовремя. Позвольте представиться, Хотьсу Хойжу.

  - Фларенсия Уватламоль. - У меня горло перехватило: неужели уйдет?

  - Очень рад, Фларенсия, очень. - Со значением произнес он. - Так скажите мне, ради бога, что такой маг, как вы, делал на дне, да еще и без воздуха? - Его ирония мне понравилась еще больше. Что бы это, кстати, значило?

  - Маг? - Мои мысли плавно перетекли в постельную плоскость, поэтому я не сразу поняла, что мне вопрос задали.

  - Это печати Сдерживания, даются магам для защиты их самих от себя и окружающих от них. Полезная штука, очень часто подтачивающая силы будущих черных магов, чтобы не дать им стать очагом деструкции.

  - Так приятно слушать вас. - Непроизвольно польстила я. - В смысле, - попыталась сразу замять неловкость, - ученую речь, но я не понимаю, о чем вы.

  - Удивительно. - Не стал он настаивать. - Но так все же, зачем вы полезли в воду?

  С трудом сев, икнув и слив остатки воды из организма, я показала бумеранг.

  - Не поймала. - Честно призналась я.

  Когда он проводил меня до повозки, галантно поинтересовавшись, доеду ли я самостоятельно, мы распрощались - он держал путь в другую сторону.

    

    

  

Глава 15.

Среда. Часть 2. - Четверг. Часть 1.

До бала 10 - 9 дней.

  

  Встречал меня во второй половине того же дня неутомимый Марсель, вежливо на свой лад интересуясь, где меня носило. Я, с дороги-то, проворчала, что это не его дело: честно говоря, я еще долго не уезжала с побережья, пытаясь понять произошедшее. Не маг ли сам Хойжу, что расположил меня к себе настолько легко? Подобная легкомысленная симпатия мне, мягко выражаясь, совершенно не свойственна. Или в моем восприятии что-то явно пошло наперекосяк.

  Просидев на пустынном пляже, пока не обтекла и не обсохла полностью, все силилась вспомнить, с каким таким "магистром" у меня ассоциируется слово "маг". Ведь помнила раньше...

  - Что я пропустила? А то ходишь за мной...

  - О вас справлялся следователь, звонил сэр Хотьсу Хойжу, лично наносил визит сэр Крез Брюле и, - он как-то вздохнул, словно произошло что-то из ряда вон, чего сам Марсель предвидеть не мог, - интересовался Его Величество. Помимо этого меня изрядно... - Он стал подбирать слово.

  Понятное дело, что в его словаре не было слов "достал" и "заколебал".

  - Задергал? - Подсказала я.

  - Именно так. Сэр Хотс-старший настаивает на разрешении ему приехать в ближайшее время.

  - Я не запрещала ему посещать этот дом. - Отмахнулась я. - Марсель, почему еще ничего не сделали с воронами? Они вторые сутки не дают покоя.

  - Это королевские вороны, их нельзя ни прогнать, ни побеспокоить. Их количество должно быть неизменным, ровно тринадцать.

  - А королю их вернуть можно? Например, на ужин? Зажаренными? И ровно тринадцать.

  - Это подарок Его Величеству от соседа в честь мира. Боюсь, блюдо не оценят.

  - Отлично. К жареным воронам приложить записку "Во имя сохранения мира, а то они меня до бешенства доводят". Ладно, я шучу.

  Мне накрыли стол.

  - Что там с газетой?

  - Ничего.

  - В смысле?

  - Ни про работников, ни про систему оповещения ничего не известно.

  - А других газет не выпускается?

  - Печатается обычная, бумажная газета для простолюдинов, и книги.

  - И там тоже ничего не знают?

  - Конечно. Экземпляры носят индивидуальный характер подарка от короля.

  - Вот оно что. - Задумчиво пожевала я.

  Может, моя версия не так уж и фантастична. Теперь понятно, почему Фларенсия хранила газету "выключенной" для сохранения своих тайн. Нетипичное поведение, видимо, для девицы, готовящейся выйти в свет в этом году - она совсем не стремилась быть в курсе и давать сведения о себе. Кролик из шляпы какой-то, а не девица.

  За окнами вновь раздалось каркание вспугнутых ворон, они закружили над домом, оглашая местность противными криками.

  - Не знаю, чем Брюле не угодили лисы, они хоть молчат. - Взорвалась я. - Кстати, что ему было нужно?

  - Боюсь, он собирался причинать вам вред.

  - За медаль, что ли? - Я довольно улыбнулась.

  - Да, за клевету с него взыскан приличный штраф, часть которого ждет вас в казначействе.

  Смотри-ка, как все складывается! Вот и повод навестить сие заведение.

  - Как же мой брат не разорился на клевете?

  - Он родственник. Родные штрафами не облагаются.

  - Ему еще что-нибудь было надо?

  - Личной встречи, надо полагать, оставлять записку сэр Брюле передумал.

  - Наверное, ты думаешь, почему меня не интересует звонок от короля? - Подняла я на него глаза от тарелки. - Что-то мне страшно уже. Может, отказаться от бала, тем более что... - Я чуть не сказала, что у меня уже есть человек, который мне нравится. - Что я не хочу замуж, а то завещание начнет действовать против меня.

  - Боюсь, уже поздно идти на попятную. Королю не принято отказывать.

  - Так что Его Величество от меня хотело?

  - Через сэра Хотса Его Величество собирался передать некоторый пакет. Думаю, это связано с установкой движущихся лестниц.

  - Понятно. - Тут я еще кое о чем вспомнила. - Кстати, что там с яблоками?

  - Ветви яблонь гнутся к земле, много обсыпышей. Вдоль дорого есть ободранные деревья со сломанными ветвями. Ситуацию это не спасает.

  - Мы их собираем хоть?

  - Яблоки девать некуда. Сгниет больше половины уже к концу сентября.

  - Наймите людей их собрать. Обяжите всю прислугу взять домой столько, сколько влезает в большую корзину для сбора хлопка. Тем, кого рассчитали, тоже передайте.

  - Останется все равно много.

  - Продать как сырье для сидра, повидла и сухофруктов тому же королевскому двору. Когда там бал?

  - Через десять дней после празднования дома Нормаланд, как всегда, в день рождения короля.

  - Надо поторопиться.

  - Необходимо решить другую проблему, у нас цыгане встали близ поселений наших слуг и работников. Это их изрядно пугает.

  - Марсель, их и найми, пусть по солнцепеку походят.

  Мы замолчали, пораженные собственной гениальностью.

  - Наверное, за это нас и ненавидят Нормаланды. - Высказала я общее мнение. Марсель согласился.

  - Их фамилия на самом деле не склоняется. - Счел он нужным меня поправить.

  Я отмахнулась от этого, несомненно "важного", факта, попивая кисель. Он собрался уже было откланяться, да я остановила.

  - Не знаешь, почему Крез взял себе другую фамилию?

  - Он незаконнорожденный, поэтому принял фамилию от матери. По этой же причине вы Уватламоль, а не Грейд, хотя ваш отец - сын Ириада Грейда - перед кончиной вас признал.

  - Почему я не знаю об этом? - Чуть не подавилась я напитком.

  - Знаете, но забыли. - Тактично напомнил он про мое недавнее "помешательство".

  - У нас и об этом не принято говорить?

  - Абсолютно так.

  - Но даже ты знаешь. Кстати, откуда?

  - Я всю свою сознательную жизнь был при сэре Ириаде Грейде, лучше меня его никто не знал.

  - Думаешь, в казначействе лежат бумаги, которые мне все объяснят?

  - Бумаги - да. Но сомнительно, чтобы сэр Грейд вынес тайну за пределы дома.

  - Так что с моим отцом?

  - Перед кончиной Тапасса Грейда ваш дед успел его женить на Константине. Выбор был между Софией Брюле и Константиной Уватламоль. Обе абсолютно ничем были не примечательны, только одна имела сына от Нормаланд, а вторая - вас. - От кого, Марсель не уточнил, якобы и так понятно. - Вы его привлекли гораздо больше, чем Крез.

  - А почему Ожели меня ненавидит? Она чистокровка, и вообще ни при чем.

  - Вам лучше знать.

  - Что ты об этом думаешь? - Зашла я с другого боку.

  - Одно время, - осторожно начал он, - я был уверен, что Ожели влюблена в Креза, но, возможно, стало так, что ей объяснили их родство; тем более, что Ксиркс Нормаланд потом женился на Софии.

  - Но от Ожели гнев шел именно на Уватламолей, а не Грейдов, как я поняла.

  - Все наследство теперь принадлежит фамилии Уватламоль, которая тоже не склоняется. Это очень резкий "взлет" имени, так в истории родов ни разу не было до того: как породнили Нормаланд с Брюле осталось почти незамеченным в связи с такими изменениями - Грейды иссякли, а на их место встали никому не известные Уватламоль.

  - Очень благородно со стороны Грейда. Но сейчас уже есть Хотсы.

  - Уверен, это временная "ширма" против Нормаланд.

  - Мог король обязать Жозува жениться?

  - Иных причин для женитьбы у сэра Хотса вообще не было. Он убежденный холостяк.

  - А как же Зелан?

  - Усыновлен, но это держится в тайне.

  У меня начали округляться глаза. Уж не шпион ли Марсель?

  - С такой должностью при короле связаны особые ограничения: человек не должен иметь семьи, чтобы на него невозможно было надавить или повлиять, и характер, склонный к мизантропии при безупречных светских манерах и самообладании.

  - Если все так, то и Уватламоль - тоже ширма для Жозува, семья, за которую не надо бояться! Скорее, которую все вокруг должны остерегаться. - Повращала я пальцем у виска. Марсель сдержанно улыбнулся. - Если все так, то Хотс далеко не спроста выслал Константину.

  Марсель такую версию не обдумывал: для него это стало откровением.

  - Видимо, у нас проблемы, о которых я не знаю, а ты не догадываешься. И инцидент с расписками - только начало. - Развила я мысль. - Может быть, на балу удастся переговорить с королем.

  - Вы говорите так, потому что не знаете еще, насколько это не просто. Нормаланд аудиенции за неделю просят, а остальные - за месяц, а то и полгода. И все это время они особым образом готовятся, чтобы... выдержать ее.

  - Я только мельком его видела, но мне кажется, он поймет. Если он заинтересован был, чтобы Нормаланды нас не поглотили, и поставил над нами, мной и Константиной, Хотсов - уверена, темы для разговоров найдутся. Тем более, что в психах я больше не числюсь. - Я зевнула. - Завтра с утра к следователю, скажи Хотсу, пусть приходит, заодно узнаю, как попасть в казначейство и где оно вообще стоит.

  - По поводу цыган вы не передумали?

  - Если они, собрав яблоки, набив ими карманы и получив оплату, не уйдут, пообещай, что с ними поступят, как с королевским воронами - зажарим со всем почтением. - Ни о чем я не передумала, припомнив Варварины проделки.

  С грехом пополам, благодаря каркающей братии, я уснула глубоко за полночь.

  Снилось, что сижу на покачивающейся на цепях скамье с навесом, вокруг цветут сплошь мерцающее-фиолетовые цветы, качающие головками и роняющие росу. Поскольку нахожусь я на холме, вижу вдалеке поезд, а еще дальше - бухту и кромку океана или моря. Слева внизу начинается дворцовый комплекс короля: с коллонадами, арками, газонами, водопадами, искусственными каналами, выложенными по берегам крупными камнями. Там огни, слышится легкая музыка, смех катающихся по каналам на лодках.

  В темном небе, подсвеченном прожекторами, скользят воздушные шары, под которыми на тросах висят те же лодки. Позади них вращается винт, придающий шару горизонтальное движение.Если воздух из него спустить, лодка какое-то время падает, а затем у нее распахиваются крылья, похожие на стрекозиные. Понятное дело, визжащие девушки в падающей лодке с кавалером - не редкость.

  Однако моя скамейка чуть отдалена от всеобщего праздника жизни живой изгородью. Сверху меня прикрывают наспадающие кое-где до земли ветви старой ивы. В кустах порхают мелкие птички, в цветах снуют бабочки.

  Справа, очень далеко, чуть ли не на горизонте, видны горные хребты и снежные пики, подсвеченные закатным солнцем.

  Чтобы попасть к скамье, надо протиснуться сквозь заросли, тем самым напугав птиц. Но пришедший их ничуть не потревожил. Он присел рядом со мной, как привидение, не сбивая моих раскачиваний и не загораживая неба со звездами. Рядом с ним не возникало беспокойства или неудобства, но ожидалось, что именно он заговорит первым.

  - Добро пожаловать. - Спокойно сказали мне, и я сразу поняла, что это он, Люпин.

  - Спасибо. - Нашлась я.

  - Все ли вам хорошо здесь? - Продолжал он участливо интересоваться, как радушный хозяин.

  - Что? - Не поняла я сути вопроса. Он словно ожидал именно этого.

  - Предложенная вам история жизни всем ли хороша?

  - Странная она. - Мне словно помогли почувствовать, что имеется в виду: направили мой внутренний взгляд в нужную область. - Запутанная.

  - Что же вас беспокоит?

  - Почему я, почему сюда, зачем и за что. И все остальное.

  На мой взгляд, король улыбнулся, но я это скорее ощутила, чем увидела.

  - И откуда вы знаете? - Добавила еще.

  - Мне положено, я правлю. - Начал он с конца. - Вы здесь, потому что Фларенсии удалось сбежать. Это официально.

  - Для кого, интересно, версия? - Подумала я, а во сне получилось, что сказала вслух.

  - Боюсь, я не смогу адекватно передать суть тех, кому эта версия приятна. - Оговорился он сразу. - Вам они будут известны, как Хранители нового состава Совета. Вы здесь по другой причине. Ваше развитие достигло такого уровня, что вы, в силу некоторых его искажений, отторглись прошлой средой. Вы для нее умерли.

  - Буквально? - У меня в голове щелкнуло воспоминание о том, что знакомый скриппитов видел в морге труп с похожими печатями.

  - Во всех смыслах. Вы больше не принадлежите слою Земли. То, о чем вы вспомнили, это ваше будущее, вторгшееся в настоящее: тогда вы еще не знали, что покойник - это вы.

  - Это сложно для понимания. - Перевела я свое внутреннее нецензурное выражение. Король снова улыбнулся, на этот раз понимающе.

  - Хорошая выдержка. - Похвалил он совершенно естественно и неформально, а затем взял мою руку, левую, в свою. Я замерла: а не оттяпает ли, но Люпин просто разглядывал наладонную печать.

  - Вы поступили очень разумно, сделав эту личность реальной в этом мире.

  - У меня выбора не было. - Вспомнила я схватку со своей шизофренией.

  Король поводил большим пальцем по печати, после чего к имеющимся знакам добавилось еще два.

  - Теперь вы сможете связаться со своим партнером в случае острой нужды.

  - Партнером?

  - Вы очень долго не вспоминали про печати, смирившись, что эта лишила вас звериной ярости. Теперь она не только Сдерживание, но и призыв. Ваше прошлое, где бы оно ни было, придет к вам.

  - Я забываю прошлое. - Вздохнула я, потирая ладонь. - Такое впечатление, что при всех прочих навыках, сталовлюсь Фларенсией.

  - Это естественное свойство нашего королевства. Вы оставляете прошлое имя, становитесь другим человеком и живете другой жизнью, не умирая.

  Мне сразу пришел на ум король Русти. Хотя, черт его знает, кто он теперь.

  - Вскоре все будут жить так. - Согласился он с моими воспоминаниями.

  Надеюсь, я не употребила имен в мыслях.

  - Но я становлюсь беззащитна.

  - Здесь не от кого защищаться.

  - Здесь ни от кого нельзя защититься, если забыть свое настоящее имя! А король Русти его забыл и перебирает все имена в его поиске. Это в корне неверно, это та же жизнь, но без смерти. Ничего не изнилось, кроме отмены умирания!

  На этом я проснулась. Топка смотрела на меня так, будто пребывала в трансе. Потеребив ее по голове за проделки со снами, пообещала вставить ей в зубы яблоко и заставить есть. За окном царила уже неестественная тишина. Думала, это связано с ранним утром - вороны спят, но их не было. Ни одной.

  Вздохнув, решила, что Люпин меня-таки убьет. Чуть не наступив на Рекси, которого тоже уже "прописали" у меня в комнате, не дала себе упасть, ухватившись за дверной косяк. Ладонь будто пчела ужалила. Посмотрела на нее, нашла лишние значки, пальцы сами готовы были в любой момент прикоснуться к ним в нужном порядке.

  - Ну и сон. - Почесала я голову.

  

  За завтраком Марсель, прислуживая, доложил, что вороны перебиты и зажарены, но он их пока не отправил.

  - Почему?

  - Это выглядит как жестокая шутка. Гнев короля может быть страшен.

  - Прикрепи к ним корзину наших лучших яблок и мои соболезнования в связи с утратой. Что цыгане?

  - Уже все сделано их магией, они набили яблоками карманы и ушли. Вы их не обидели жалованием.

  - Что-то не так? - Насторожилась я.

  - Прислуга берет яблоки, думая, что вам нечем расплатиться.

  - Успокой их. И где Бьянка?

  - У нее сердечная драма, я оставил ее лежать дома.

  - Это не тот метод. Скажи, что коты меня сожрут вместо еды, если она не оживет. Да знаю я, что ты их кормишь! - Я наспех перекусила. - Я к следователю! - И засобиралась. - Хотсу сказал?

  - Как было велено. Вы избегаете узнать, чем вызвано к вам внимание сэра Хойжу?

  Как ни пыталась я ускользнуть от этого неприятного своей приторностью вопроса, так Марсель заставил:

  - Что ему было нужно?

  - Желал передать премногие благодарности за модель и комнату, работой восхитился даже Его Величество. В знак расположения лично от сэра Хотьсу вам доставили подарок, лежащий сутки в гостиной на столе.

  - Черт. - Я никак не могла унять сердцебиение. - Где лежит?

  - В гостиной.

  Привык же Марсель ничему не удивляться.

  Открыв обычный плотный почтовый конверт, я вынула вторую перчатку для занятий с "рогами", естесственно, на левую руку. Невесть с чего, я до глубины души смутилась. В таком состоянии я едва не забыла приглашение к следователю. Марсель решил меня сопровождать, поскольку я не могла взять в толк, почему следователь живет в таком отдалении от столицы: надо было всю ее проехать насквозь и там еще поплутать среди учреждений и ведомств. Там же, в этом "городе в городе", располагались казармы Зелана. Или как их тут звать.

  - Мы по городу час телепаться будем, никто из пеших дорогу не уступает. Тем более с похмелья, после угара в честь Нормаланд. А окружной дороги нет?

  - Есть, вот она. - Показал Марсель по карте на идеальную дугу вокруг города. - Но там лихачей много. - Он подумал, осекшись, вспомнил, видимо, мой день рождения. А тут и Бьянка, болезная наша, "приползла".

  - Мы поедем по окружной. - Определилась я. - Только вовремя забери у Бьянки "вожжи". - Предупредила я, отворачиваясь от огорошенного Марселя к служанке. - Бьянка! Мы едем кататься! Марсель утверждает, что на окружной есть лихачи.

  - Тормоза там, а не лихачи. - Вяло откликнулась Бьянка, не сразу понимая, что и она в составе экипажа. Надо отдать должное, даже в страдании Бьянка умудряется прихорашиваться. - Не ври, что тебя некому утешить. - Шепнула я ей, пока Марсель подавал карету.

  - Есть. От этого тошно еще хуже.

  - Тогда сделай что-нибудь с лицом, а то решат, что у нас траур. Улыбайся.

  - Это глупо!

  - Это приказ. - Отрезала я. - Ничего, сейчас развеешься. - Сменила я тон на более мягкий.

  Блин, привычка командовать реально старит! Мне же восемнадцать.

  

  Развеялись мы действительно не слабо: достаточно было глянуть в "окно" на лица тех, кого мы обставили по дороге. Они-то считали себя классными рулевыми. Мы с Бьянкой, которой весьма и весьма полегчало, уговорили самого Марселя немного полихачить. Такой четкости безумных виражей я ни у кого не видела. Мы хлопали в ладоши с требованием повторить, но Марсель сослался на здоровье, сказав, что на обратный путь его не хватит, больно уж он привык пользоваться своим искусством. Но! При всем при этом, он похвалил Бьянку за внимательность.

  - Теперь я не сомневаюсь, что ты не дала бы убиться твоей госпоже на том спуске в день ее совершеннолетия. - Добавил он напоследок, когда уже ввозил нас в город с обратной стороны.

  От этого спича Бьянка растрогалась и залилась слезами.

  - Макияж потечет. - Напомнила я ей, чтобы остановить поток жидкости.

  Теперь и я была кое в чем уверена: Марсель относится к Бьянке как к дочери. Не думаю, что она его подведет. Меня-то ладно.

  Марсель оставил нас предупредить следователя о визите дам. Я меж тем поинтересовалась, что там с недавним балом и слухами, что она для меня распространяла.

  - Ой, это было ужас что такое! Меня едва не поймали! За клевету меня Нормаланд в тюрьму бы упекли! Благо сэр Зелан взял все на себя. Оттого и сэр Крез вышел из себя. Меня служанки их у себя спрятали ("их" - это Нормаланд, - поняла я, - а не Зелана и Креза), ведь меня Ожели искала... Думала, в порку отдаст, пока шкуры не останется совсем.

  - Они такое практикуют?

  - Да. Зато не ворует никто.

  - А у нас?

  Бьянка прикусила губу.

  - У нас даже супруги воруют, что уж там слуги...

  - А что воровать-то?

  - Так в комнаты некоторые, что не заперты, вы не ходите.

  - А Марсель что? Не следит?

  - Даже он не вездесущ. - Говорить ей было сложно. Я решила слежкой сама на досуге развлечься. Заодно выясню, сколько у меня людей и чем они занимаются. Или сразу - газету попросить на них досье собрать?

  Следователь сам вышел навстречу, подал мне руку, оценивающе окинул взглядом Бьянку. Та порозовела и опустила ресницы. Марсель вовремя меня поддержал, так как я запуталась в подоле и чуть слышно проворчала, мол, когда же введут моду на мужские платья для дам. Марсель, шутник, в тон ответил, что после моего явления на королевский бал - точно введут. Немного все-таки опешившая от наличия у него чувства юмора, я последовала за следователем.

  Он молча настроил коробочку у зеркала до потолка в своем кабинете и в нужном месте остановил.

  - Видите? - На его лице тревога смешалась с любопытством и ожиданием разгадки.

  - Я не знаю, что это. Первый раз вижу. У вас есть предположение? Этого зеркала я не видела.

  - То-то и оно! Я решил показать вам прежде, чем это используют против вас.

  - Как это? Ну, висит оно, невидимое. Что с того?

  Дурочку даже не надо было играть, я на самом деле не понимала, в чем соль.

  - Видите ли, леди Фларенсия, зеркала предназначены для различения невидимых предметов, как мы видели в случае с Ожели Нормаланд. И надо очень постараться, чтобы его самого сделать невидимым. Это серьезная магия.

  - Ожели его видела?

  - Без сомнения, пока сама была невидимой. Уверен, вы ей в чем-то помешали. К тому же, обратите внимание, отражается от маленького зеркала луч света, прямо в стекло каминного зеркала. Но напрямую свету так падать мешает полог кровати. Значит, есть еще одно зеркало, у самого окна. Примерно вот здесь. - Он показал своей именной ручкой. - Как раз под ним стояла леди Ожели.

  - Вот что, значит, "забыла установить ширму". - Нахмурилась я. - Что порекомендуете?

  - У меня есть предположение. Маленькое зеркало напротив большого висит выше обычного человеческого роста. В него отражается луч света с еще одно зеркала, закрепленного под углом. Необходимо установить источник, светящий второму маленькому зеркалу, что, судя по положению головы и взгляду, и пыталась сделать леди на записи. Кто-то установил на большое зеркало тревожную систему, леди Фларенсия. Если потревожить источник луча или сами зеркала, боюсь, если и есть тайник, его содержимое будет уничтожено.

  - Но свет идет от солнца.

  - Это может быть частью дневного цикла, при котором содержимое предполагаемого тайника можно как-то извлечь. Ночью я, естественно, наблюдения не проводил.

  - Я поняла вас. - У меня чуть челюсти не свело от злости, так я их сжала. Попыталась успокоиться, но ревностное отношение Фларенсии к собственности, вверенной ей дедом, затмило все остальное. Надо бы контролировать это состояние, от него недалеко вернуться к ее прошлому обожанию деда.

  - Успокойтесь, прошу вас. - Следователь вывел меня из задумчивого скрипения зубами. - По факту кражи заведено дело, при поддержке сэра Хотса Нормаланд не сразу перебьют его встречным иском или деньгами. У вас будет время все исследовать, так что не теряйте его понапрасну.

  - Спасибо. - Я оставила под приглашением пару золотых.

  - Леди Фларенсия. - Остановили меня перед самой дверью. - Отличная идея с медалью. - Подмигнул он.

  За дверью кабинета следователя меня уже поджидал Хотс.

  - Вы же знаете, как я не люблю яблоки. - Поприветствовал он.

  - Тогда не пейте сидр на балу, мы пробиваемся в поставщики двора Его Королевского Величества.

  Хотс не сразу понял, о чем речь.

  - Так вот откуда массовый исход "яблочных" цыган. Они своим шествием напугали половину города и от них сильно пахло вашими садами.

  Поздоровались, называется.

  - У меня пакет от короля. - Сильно понизив голос, продолжил Жозув как ни в чем не бывало.

  - Планы местности? - Проявила я природную догадливость.

  - Они. Смотреть только в моем присутствии в моем кабинете.

  - И вы для этого носите их с собой? Или "нам надо поговорить" ближе к сути?

  - Верно. Ваши умственные способности прогрессируют.

  Сомнительный комплимент, надо сказать.

  - Вы уже отпустили Марселя? - Подивилась я его расторопности.

  - Я в курсе расследования дела Ожели. Отправил его домой.

  - Кстати, вы знали, что слуги воруют?

  - Не больше, чем всегда и везде.

  - А Нормаланды своих пороть изволят.

  - Им попадаются неудачники, остальные совершенствуются.

  Разговор происходил при Бьянке. Теперь она подтвердит, если спросят, что мы говорили "о делах" и только.

  Он повел повозку узкими улицами между бесчисленными однотипными зданиями, от вида которых у меня началась меланхолическая ностальгия. Если бы мы попытались здесь развернуться на автомобиле, то обязательно встряли бы из-за невозможности разминуться со встречным людом или, чего доброго, снесли пару углов.

  "Припарковались" в просторном внутреннем дворе, в центре которого был разбит аккуратненький садик с камушками и прудиком, в котором плавали цветастые, как ситцевые халаты моих почивших бабок, рыбы. Среди пальмочек и разного рода карликовых деревьев а ля бонсай что-то ползало и даже летало.

  - Бьянка, я распоряжусь, вас проводят в служебное кафе. Заказывайте, что пожелаете.

  У служанки под боком сразу нарисовался подросток, который со всей важностью и учтивостью предложил ей следовать за ним.

  - Дорожит парень службой и местом. - Решила я про себя.

  - Многие дети даже знатных семей так начинали. - Пояснил мне Хотс. - Девушек не берут в силу их природной болтливости, а то бы и вы здесь бегали и краснели от служебного языка.

  - Выйдите из роли опекуна, а то мы рассоримся раньше, чем начнем договариваться. - Елейным тоном попросила его умолкнуть.

  - Прошу. - Пропустил он меня в лифт первой. - Надеюсь, вы не боитесь замкнутых пространств? - Продолжил он издеваться.

  - Я боюсь больших идиотов, чем я была. Говорить со мной по-человечески вы не можете? Или не хотите?

  - После того, как Его Величество привел меня на кухню и показал жареных воронов и яблоки с вопросом "Что это, Хотс? Шутка? Угроза?", у меня для вас, леди, другого языка нет.

  - Ну и ладно, сэр Хотс. - Съязвила я на обращении к нему.

  Тем временем мы уже вышли на одном из подземных этажей и проследовали по тихому, полутемному коридору. Иногда попадались идущие навстречу люди, спешившие кауда-то с папками в руке, собранные и сосредоточенные. Они не обращали внимания на Хотса, как если бы его не было. Мое присутствие тоже мало кого интересовало.

  Такова, наверное, специфика работы: кто перед ним, работник не узнает, пока не возникнет рабочей надобности. По правилу - если человек здесь, то имеет на это допуск, а раз так - он или выше званием, или ниже. Одних из почтения не станешь отвлекать, до других - дела нет.

  Примерно так я себе представляю принцип неприкосновенности. Спустившись еще на уровень, мы вскоре пришли к кабинету Жозува.

  Тут он позволил себе немного расслабиться и даже чуть расшевелить свою мимику. На столе я увидела мои записки к подаркам - воронову мясу и яблокам.

  - Вам повезло, что король был весьма в духе, когда получил это. Давно его никто так не смешил. Даритель воронов тоже оценил шутку. Правда, как мне поведал Его Величество, на непонимающее лицо Ксиркса было смотреть еще смешнее. Всем ты, как оказалось, угодила, но король решил проверить. И сам у меня спрашивал, не собирается ли "моя одаренная падчерица" продать урожай сего года, поскольку он собран самым первым.

  - Надо радоваться, что меня вычеркнули из списка помешанных?

  - Радоваться или нет - не мне решать. Но пока Нормаланд все еще имеют шансы протолкнуть закон о конфискации имущества "больных" людей и сдачи их в дом презрения под врачебный надзор.

  - Все будут знать, что это месть за Ожели.

  - Это может не остановить страх перед "отщепенцем" нашего общества. От тебя все еще ждут сюрпризов или недоразумений. А уж после весьма рискованной шутки с воронами...

  - Не уходите от темы, следователь сказал, что вы покровительствуете делу против Ожели.

  Хотс повертел в руках свиток, облепленный печатями, потом отбросил его, словно ему не удалось "спрятаться за ним" от вопроса.

  - Все еще поражаюсь вашей бестактности.

  - Это называется "откровенность". Хотелось бы уяснить себе, ждать ли от вас удара в спину: может, вам надоело спасать Уватламоль от экспансии Нормаланд. Или они ведут такую игру, что она уже опасна. Не с того ли, хочется спросить, вы удалили из города Константину?

  - Марсель вам все поведал?

  - И про Зелана тоже. - "Добила" я его. - Итак, что там с Ожели?

  - Пока она под домашним арестом.

  - И вы ее утешаете?

  - Я консультирую их по тонкостям процесса. Нормаланд на меня рассчитывает.

  - Это, случаем, не попытка втереться в доверие?

  - Это и есть доверие. - Отрезал он. - Если мне будут доверять и Уватламоль, и Нормаланд, вполне возможно, я смогу найти решение, приемлемое для тех и других, и убедить всех в его правильности.

  - Решение чего?

  - Как чего! Имущественных претензий.

  - По-моему, я с эти разобралась.

  - Частично. Расписки, хоть и заведомо липовые, как уступка Нормаланд, - это полдела. Вся суть намного глубже. Первые исследования других миров, предпринятые Ириадом Грейдом в весьма почтенном возрасте, спонсировались Нормаланд. Ему удалось получить от них деньги только благодаря слову короля. Деньги он вернул, однако существует мнение, что он утаил от благотворителя вещь, ему обещанную. Назвать эту вещь нельзя, но получить необходимо. Они предполагают, что в дневниках Грейда содержится ответ, где она. Да и вообще, все склоняются к тому, что за давностью долга Нормаланд, а не Уватламоль должны наследовать все его дела и имущество.

  - Хотс, вы правда не догадываетесь, что это за "вещь, которую нельзя назвать"?! Или разыгрываете меня? - Такая постановка вопроса его смутила.

  - У вас есть предположения? - Удалось ему буднично поинтересоваться.

  - Одно.

  - Озвучьте, если это не тайна.

  - Ни для кого не тайна. Чудеса. Они все связаны с имуществом, но не поименованы. Если обявить цель интереса на всю страну, то Нормаланд будут отнюдь не первыми, кто попытается проникнуть в мой дом.

  Хотс, размышляя, поглаживал подбородок с недельной щетиной. Можно подумать, он этого и не знал; или думал, что я дурнее остальных.

  - Создаете видимость, что из-за бедняжки Ожели ночами не спите, не доедаете и всячески ее спасаете? - "Проехалась" я по нему. - Кстати, что ей грозит? Может, по традициям дома Нормаланд, ее тоже прилюдно высекут?

  - Вы жестоки. Ей грозит заключение, возможно, в закрытый монастырь.

  Меня при мысли о подобном всю передернуло.

  - Прохладно? Зажечь огонь?

  - Нет. - Справилась я с собой.

  - Так что по поводу двустороннего доверия ко мне? Его Величество не заинтересован в ухудшении отношений с Нормаланд, а он поручился в свое время за Грейда...

  - Да что вы говорите! - Прервала я его. - А разве после всех выкидонов вашей любовницы они еще не испортились?! - Надоели мне эти игры. - Да, конечно, - не смог он взаимно меня перебить, - только из любви Ожели к вам (несомненно, глубокой и бескорыстной) они еще не порвали с королевским домом отношений! Это я мешаю им получить свою собственность? Хотс! Вы дурак?! Или из меня дурочку делаете? Какое может быть к вам доверие, если вы "кормили" меня фальшивыми копиями завещания, если вы избавились от Константины, чтобы вдоволь натешиться с Ожели, которая сейчас зависит от вас больше, чем от отца родного.

  - Фларенсия, хватит. Как бы вы не относились к Ожели, я обязан ей помочь.

  - Вы собираетесь на ней жениться?

  - Я женат. - Выкрутился он, потихоньку выходя из себя.

  - Вы женаты на моей матери, но действуете против меня! Заодно со своей любовницей!

  - Хватит тыкать мне в лицо мои связи. - Вскочил он.

  - Помешал? - Весьма вовремя появился Зелан. - О! Фларенсия всегда славилась умением выводить тебя из себя. Похоже, это основное ее искусство. Что на этот раз?

  Я чуть не ответила за Жозува "откровенное б.....во", еле проглотила слова, однако Хотс-старший и так все понял: он взял себя в руки и отвел Зелана в сторону, чтобы переговорить. А у меня в голове защелкали мысли, не лишенные здравого смысла. Ну, положим, Хотс ничего не имеет против Уватламоль. Если меня убрать из общей картины, то останется в сухом остатке следующее: Ожели зависит от влиятельности Хотса, а Нормаланды могут надавить на Хотса, манипулируя им через Ожели. Чтобы окончательно исключить Уватламоль "из уравнения", Хотс выслал рожать Константину к друзьям-родственникам - все равно при моей холостой жизни она к завещанию не подступится.

  Блин, Хотс или благодетель, или гений, что замыкает Нормаланд на себя. И короля тоже - тот должен быть независим от толстосумов. Меня выводят из-под удара! Но почему?

  Из такого положения дел мне бы лучше в казначействе оказаться втихаря.

  - Фларенсия. - Зелан тронул меня за плечо.

  - А?

  - Тот розовый кот еще у тебя?

  - Да, шляется по дому, иногда забегая к прошлому хозяину.

  - А у того есть документы на него?

  - Нет, насколько я поняла, он прибился самостоятельно. А что?

  Он протянул мне документ о розыске кота.

  - Старая бумага какая-то, не газетная. Хозяева, наверное, уже умерли. - Предположила я.

  - Хозяева умерли, когда кот был еще при них - он сбежал, а кто-то, нечистый на руку, искал его с самой их кончины. И знаешь почему?

  - Кот богат?

  - Не то слово. Ты бы оформила документики.

  - Зачем?

  - Не глупи, на кота много чего записано, я тайком узнал.

  - Залез в казначейство? - Подначила я его.

  Зелан скосил глаза в сторону отца, ушедшего в соседнюю комнату. Всем бы такие кабинеты.

  - Ори громче.

  - А известно, кто его ищет? Вдруг меня зарежут за его шкуру.

  Зелан стих.

  - Прежнего уже, не парикмахера, другого до него. Наверное, и за тобой, и за ним следят.

  - Уже?! Наверное?! - Меня чуть кондрашка не хватила. - Да пусть забирают! Он шляется за Топкой, я сама к нему подойти лишний раз боюсь. А ты не выяснил, с чего он розовый и шестилапый?

  - Вырастили такого, со способностями. Династия, родословная, награды - не все узнал, мельком больше.

  - Вы можете договорить и по дороге. - Указал Хотс на дверь без особых церемоний. - Возьмите пакет с собой.

  - Не поняла. Вы же сказали...

  - У меня мало времени. - Он ждал, когда мы уйдем.

  - Слушай, - продолжил Зелан в полголоса, - если бы ты смогла добраться до кошачьих денег, тебе больше не надо было бы бояться Нормаланд. Там много. Может, твоя кошка еще и родит.

  - Вот и займись этим, ты же завидный жених теперь.

  - Ожели не дала мне развод.

  - Чего?! А ее воровство - разве не повод?

  - Ты с третьей луны свалилась?! Мало ли какие отношения между родственниками! Теперь, если ее сошлют, я получу официальную свободу через год.

  Мы прошлись в молчании. Я все думала, поделиться ли с Зеланом подозрениями, что из-за этих двух котов мне сны снятся странные. Но первым заговорил он:

  - Есть подозрение, что против отца и короля что-то затевают, на деньги Нормаланд. Поэтому он такой дерганый.

  - И меня запугивают, чтобы не мешалась под ногами?

  - Думаю, да. Ты пойдешь в казначейство? Ой, да ладно делать удивленные глаза, у меня источник - сама знаешь. - Имел он в виду отца, а потом пояснил. - Распорядитель недавно истерил, не стесняясь.

  - Надо бы. Но Хотс в таком положении не станет рисковать сопровождать меня. Ты вообще чего про казначейство вспомнил?

  - Так не известно, когда ты снова будешь в городе. Да и с головой у тебя получше стало, вроде, чего-то соображаешь.

  - Вроде! - Улыбнулась я, прикидывая, а не хотел ли Хотс этим важным пакетом подольше задержать меня здесь? Надо бы побыстрее домой, все проверить... Если ему следователь хоть что-то рассказал о системе зеркал! Или Ожели? Как же я не сообразила.

  - Может, я тебя провожу? Туда. - Совсем тихо предложил Зелан.

  - Отец узнает - погребет тебя вниз головой.

  - Не узнает.

  Мы друг друга поняли. Но мной все-таки овладело беспокойство: Марсель сказал, что Ириад вряд ли вынес документы из дома. Это может означать, что те, кто могли бы прочесать дом и сады, ближе к цели, чем я - в казначействе. Быстро-то как все завертелось! Кого-то время поджимает?

  - Что? - Не сразу поняла я говорившего служку. - Что с ней?

  - Отравление несвежим пирожным. - С дрожью в голосе повторил мальчик.

  - Где она?

  - В больнице.

  - В нашей? - Перебил Зелан и, получив утвердительный кивок, повел меня туда, попутно допрашивая, кто подходил к Бьянке в кафе и что ей подавали.

  Грешным делом, я успела подумать, что Хотс-таки притормаживает меня здесь изо всех сил.

  - Зелан, вызови мне Марселя. - Попросила я, протискиваясь мимо сиделки в палату.

  Бьянка была совершенного, бледно-зеленого оттенка. И вида такого же - фисташечного орешка.

  - Промывание желудка не помогло. Яд уже всосался в кровь. - Вошедший доктор смотрел в свои записи.

  - Яд? - Приблизилась я к Бьянке, надеясь почувствовать, так ли это. Да, что-то похожее витало рядом с ней, только оно, не смотря на видимые признаки, управлялось из вне.

  - Замедлить движение можно?

  - Он же в крови! Как можно остановить кровь! - У дока глаза на лоб полезли.

  - А как вы вообще здесь лечите? Какая у вас квалификация?

  Доктор только хотел было меня приструнить, но тут влетел на всех порах друг Зелана, размахивая руками, мол, этот тренажер всех в могилу загонит, с какого мага его вообще писали?!

  - О! Ты и нужен! - Зелан отцепил от себя юношу и повернул лицом к Бьянке. - Твоя специализация: яд.

  Сконфуженный при виде Бьянки и меня, парень по прозвищу Умляут (получил за две родинки над переносицей) взялся за диагностику.

  - Надо проверить, вся ли партия пирожных протухла или нет, а то я тоже их люблю. - Поделился он после сосредоточенных пассов над телом Бьянки. - Обычное отравление несвежей... Нет, еще что-то есть.

  Он остановил руки в районе служанкиной груди и погрузился во внутреннее созерцание проблемы. При этом надо было видеть лицо Бьянки: такое сочетание пунцового с зеленью я даже в салате не видела.

  - Кто-то управляет сроком отравления, держит девушку в недуге. Установить не могу.

  - Это опасно для жизни? - Я едва стояла на месте, чтобы не дать выдать свою спешку.

  - Нет.

  - Хорошо. - Я развернулась и зашагала на выход. - Я ее вечером заберу! - Крикнула напоследок.

  Во дворе Зелан меня нагнал.

  - Ты ее бросаешь?

  - Нет. - Я подошла к Марселю. - Зелан, после, хорошо?

  Он пожал плечами и отошел.

  - У нас кто-нибудь в доме был? В саду? Незнакомые? Или свои вели себя подозрительно?

  - Нет, пока подозрения вызываете только вы. - Лаконично ответил он.

  - А тебя никто ни о чем не просил? Хотс, например?

  - Не припоминаю.

  - Ладно. Хорошо. - Я подуспокоилась. Попыталась, по крайней мере. - Не знаешь, где сейчас цыгане? И их колдунья, что для нас яблоки собирала?

  - Знаю, потому как распорядитель интересовался, не попортили ли они наше имущество.

  - И ты сказал?!

  - Ответил, что не имею понятия.

  - А на самом деле?

  - Они у излома реки.

  - Возвращайся домой, только теперь вызови мне Зелана обратно. Никого к нам не пускай, чужих распоряжений, даже Хотса, не исполнять. И смотри, чтобы в сад никто не залез.

  Когда он исчез, с полдороги вернулся Зелан.

  - Так и будешь меня гонять?!

  - Съезди со мной к излому реки? Пожалуйста.

  - Фларенсия, ты не в себе! Туда час ходу, меня хватятся. Да и что тебе там делать?

  - Увидишь. Как твои раны?

  - Скоро смогу держать меч. Потом пойду на уроки, чтобы отомстить Крезу в следующий раз. И... Так ты все-таки бросишь Бьянку здесь?

  - Не думаю, что ей что-то грозит: все, как один, глупеют, глядя на нее. Пусть развеет хандру в компании этих молодчиков. Так что, съездишь?

  - Ну хорошо, только быстрее, и объясни, зачем.

  - Все за тем же. - Что-то меня стало потряхивать нехорошо. В фильмах для обозначения важных моментов фоном включают музыку. У меня же в состоянии аффекта в голове может крутиться одно да потому - какая-нибудь мелодия из скриппитов, не так уж и редко звучавшая на боях "исторической важности". Нагородить в таком состоянии можно много, что не разгребешь потом; кроме задачи в таком состоянии мало что видно.

  

  - Фларенсия. - Тихо произнес Зелан, боясь слишком резко отвлекать меня от управления.

  - Что? - Четко ответила я, наблюдая за дорогой.

  - Ты всегда так водишь?

  - Как научилась, так и управляю. А что?

  - Ты на такой скорости налетела на Брюле?

  - Да. Куда теперь? - Притормозила я на развилке.

  - Правая дорога. А ты можешь моего приятеля научить так управлять?

  - Зачем? - Я вся была погружена в поездку.

  - В подразделении, где я служу, есть Управляющий, ему не хватает скорости, по сравнению с тобой он...

  - По сравнению с Бьянкой он статуя на колесах. Пусть ее пригласит на прогулку, на казенной машине. Вся суть в том, тобы управлять не отсюда, - я указала на область третьего глаза,- а отсюда. - Я приложила ладонь к животу.

  Потом он решил попробовать сам.

  - Предлагаю, - сказала я, когда смогла открыть глаза, - если быстро обернемся, сегодня же навестить казначейство на предмет получения в мою пользу части штрафа, оплаченного Крезом за клевету. Кстати, если уж была задета моя честь, лучше бы вам устроить дуэль на этих вездеходах - кто быстрее, тот и мой брат.

  Зелан не то фыркнул, не то хрюкнул от предвкушения.

  - Да! Я приняла решение. Как поставить перед фактом вторую сторону?

  - Отправить письмо злостному дуэлянту.

  Тут мы выпрыгнули из повозки в траву. Я с успехом справилась с юбками, ни на одну не наступив и не порвав.

  - Ну, что здесь? Пятиминутный шабаш? - Окинул взглядом, полным скепсиса, Зелан и меня, и скопище цыган.

  Подавив внутреннее отвращение и страх, я, превозмогая сопротивление стаи детей-попрошаек, повисших на юбках и руках, попыталась продвинуться вперед.

  - А ну, отошли от нее! Позовите взрослых! - Зелан очертил вокруг меня огненный круг.

  От его вида у меня возникло ощущение загнанного в переносицу гвоздя. Заставить себя сойти с места я не могла.

  - Скажи, что тебе здесь понадобилось? Надо быть очень не в себе, чтобы решаться сюда лезть! - Шипел Зелан, впрочем, больше равнодушно, чем сердясь.

  - Я поблагодарить хотела. И спросить. Совета. - Перед внутренним взором все еще маячили картинки ритуалов, что совершали вокруг меня в секте. Сначала - утопление, потом - колдовство с огнем. Они искали подтверждения силы своего бога, типа, он меня излечит от паралича, а я, честно говоря, просто боялась, а не заставят ли меня столкнуться с ним нос к носу.

  - К тебе идут. - Зелан по-прежнему был невозмутим, но уже собран.

  - Вижу. - С трудом я сглотнула. - Добрый день! Мне бы поговорить с веднуьей, что помогла собрать яблоки.

  - А-а. - Коротко поприветствовали двое мужчин (чуть не назвала их "гнедыми" за породистость внешности). - Она с кем попало не разговаривает. Да еще этот огнедышащий с тобой.

  - Он останется здесь. Пожалуйста.

  - Фларенсия, к чему весь этот спектакль? - Спросил Зелан, когда они отошли подальше. - Ты выучила новое слово "пожалуйста"? Или они вынесли что-то, кроме яблок? - Он отвлекся, не дожидаясь ответа - заиграл светом его кристалл связи. Он послушал, внимательно так. - Марсель говорит, что в сад просятся все, кому не лень: и дизайнеры, и ремонтные службы, и санитарные инспектора, и кадастровые землемеры. В доме никто не понимает, что происходит.

  - Передай, пусть стража стреляет солью. Сунутся воры, так вообще...

  Передав странные для него слова, Зелан, сдерживая интерес, спросил, что я там готовлю - не переворот ли?

  - Бал скоро. - Уклончиво ответила я.

  - Договаривай, иначе в хранилище казначейства не поведу.

  - Кто-то использует все, пока мирные, шансы увести из-под меня наследство Грейдов. Мне позарез надо быть в казначействе и одновременно присматривать за домом.

  - Неужели все серьзно?

  Я обернулась к нему, не до конца еще справившись с чувством тошноты, вызванным видениями.

  - Настолько, что Хотс отправил Константину подальше от всего этого.

  Тут вернулись "гонцы" и с удивлением передали, что со мной встретятся. Меня проводили в цветастую, лоскутную палатку-шатер. Пожилая женщина с взглядом снайпера поприветствовала меня, даже не улыбнувшись:

  - Что тебе надо?

  - Поблагодарить за помощь в сборе.

  - Что, передумала? Деньги назад не отдам.

  - Не надо. Мне помощь нужна. - Мне казалось, я сейчас забуду, зачем пришла.

  - Ну так говори. Нам уже ехать пора.

  - Вы, когда, кхм, "собирали" яблоки... ничего странного в саду не видели? На замок направленного?

  - Хы! На хоромы-то твои? Да там и замок, и сад - все в паутине! Мерзость сплошная!

  - А это и мне увидеть как-то можно? С зеркалом, например?

  - Можно, отчего же нельзя. Если ослепнуть хочешь. - Тетенька одела очечки и присмотрелась ко мне. - Да, вижу, там гоняются за этим. - Стала она ясновидеть. - Не бойся, это украсть невозможно. Позолоти ручку - еще скажу.

  - Возьмите. - Я достала золотой. - Ничего больше не надо. - Я собралась уйти, но меня резко окликнули:

  - А ну сядь! - Она ловко спрятала монету. - Я же зла тебе не желаю? Вот и послушай, что тебе с лишней минутки?

  - Да ничего, наверное. - Попыталась я уловить, не собираются ли меня гипнозом обмануть.

  - Вот и посиди, послушай. - Вновь заулыбалась она. - С того, что в саду тебе пока ни вреда, ни пользы. Вред потом будет. Только с зеркалом туда не ходи! Пока не определишь источник и куда из него луч смерти идет, не вздумай даже, глаз лишишься!

  "Лазер?!" - Мелькнуло у меня.

  - Ты слушаешь?

  - Да. Да. - Закивала я, трясясь мелкой дрожью.

  - Он похож на звезду, но лучи как из трубочек для коктейля. Имени у него нет. Из одной трубочки идет луч, остальные молчат. Ты запоминаешь?

  - Конечно.

  - Эта штука от мага. Никому не говори, что она у тебя есть.

  - Хорошо. Я пойду. Спасибо. - Автоматически положила я еще золотой в протянутую руку.

  - Ну иди. Я еще чего сказать хотела, а не скажу.

  Помявшись на пороге, я развернулась и села. Цыганка закурила.

  - Боишься? Хорошо. Слушай, - она понизила голос, - когда попадешь к королю, встретишь там живую куклу. Скажи ей свое настоящее имя. Поняла? Тебе его здесь долго самой не удержать, опять придется в поля Прокобены идти, искать, и не найдешь ведь больше.

  Я вышла от нее, покрывшись испариной. Я несколько раз попыталась, ничего не соображая, обойти женщину с чернявым, чумазым ребенком на руках. Она нахально на меня давила, требуя денег, как оказалось. Наконец, на шум вышла из шатра старая цыганка и прикрикнула на "молодуху". Та отступилась, глядя на меня злыми, колючими глазами. Тут еще ее ребенок, явно наученный, развопился мне в ухо, а я даже не вздрогнула. Кто-то сорвал у меня с правой руки браслет из цветных стекляшек.

  Сев в повозку к Зелану, позволила ему вести, понимая, что сама не только не в состоянии, да и просто - опасна на дороге.

  - На тебе браслета нет. - Указал Зелан.

  - Ерунда.

  - Оставлять личную вещь цыганке - не ерунда. На тебя могут порчу наслать.

  "Отдача замучает."

  - Нету бога - нету порчи. - Буркнула я вслух.

  - Мне уже интересно, что за катавасия вокруг тебя творится.

  - Зато мне нет. Такое впечатление, что все сговорились против меня, даже Жозув.

  - Сомневаюсь, он же женат на Константине.

  - Ее здесь нет, аргумент не засчитан. Как мы собираемся попасть в казначейство?

  - Позволь спросить, ты узнала нечто такое, что теперь не обязательно стремглав мчаться домой?

  - Если Марсель свяжется, скажи, пусть всех пускает, но для начала те, кто придет, должны исполнить ритуал: с зеркалом выйти на середину сада под окнами и повернуться трижды вокруг оси.

  Стоило вспомнить, как камень Зелана засиял и тот все передал, надо полагать.

  - Марсель обрадовался, сказал, что так недолго остаться без запасов соли. Признавайся, твой бывший недуг заразил всю округу? Нет, подожди, еще что-то. - Зелан схватился за кристалл. - У тебя есть сестра? Старшая? Не знал!

  - Я тоже! Что еще за сестра?!

  - Марсель говорит, появилась женщина с тремя мелкими детьми, утверждает, что она твоя сетсра и по завещанию деда теперь все здесь ее.

  "Твою мать."

  - Ее подослали! Нет у меня никакой сетсры!

  - Поздно. - Зелан улыбнулся. - Она уже своими узлами и детьми оккупировала гостиную и, как говорит Марсель, "согласна поютиться здесь" до твоего появления. Он не может отдать приказ стрелять по ней солью.

  - Пусть никуда ее не пускает. Накормит, что ли. Ничего ей не стелить. Показать дорогу в туалет и ванную. Не давать разбирать узлы... У нее есть хоть какие-нибудь документы? - Мысленно я понаставила лестниц в доме, мешающих проникнуть в комнаты. - Я сойду с ума. - Пригрозила я и, спохватившись, добавила. - Снова!

  - Может, и ее - в сад? - Иронично-деловито уточнил Зелан.

  - Нет. Лечи ее потом.

  Зелан недоверчиво на меня смотрел и передавал.

  - Думаю, нам для начала надо что-нибудь съесть. До заступления свежей ночной смены еще пара часов. Час на перекусить и еще час - на все остальное.

  - Ты боялся, что тебя хватятся.

  - Ты - достаточно веская причина: всем интересно, чем наше общение может закончиться. А тренажер они так и не "сломали".

  - Расскажи хоть, что это такое, может, я отвлекусь.

  - Это голем мага, наделенный всеми его талантами. Каждый из нас в своем деле должен быть мастером, поэтому пытается пробить защиту голема, оттачивая искусство. Пока мы больше оттачиваем лексикон, кто придумает ругательство позабористее, но мы быстро иссякаем. А отборной бранью врага не остановишь.

  - Покажешь потом?

  - Тебе-то зачем? Думаешь, сможешь нас посрамить?

  - Посмотрю, кого пригласить из твоих друзей изгнать незваного гостя из моего дома.

  Прямо с дороги мы зашли в кафе и основательно наелись. Я даже подобрела, решив, может, у меня там уставшая женщина, с детьми, а я уже заранее готовлюсь вышвырнуть ее вон. Однако ж как вовремя эта пташка прилетела, словно нащебетал кто. Никаких сестер в завещании упомянуто не было - за это можно не волноваться. Если только не существует волшебный третий лист, подставляющий все Уватламоль. Но это так, в порядке дани паранойе.

  Только я попыталась смириться с постояльцем, как с Зеланом снова связался Марсель. По тому, как еле успевает Зелан передавать, эта особа успела наворотить дел буквально с порога.

  - Подожди, Марсель! Что, еще раз? Она пробралась на кухню? Заказала любимые блюда свои и детей? Всего семнадцать на один ужин и список на завтрак? Заставила охрану маршировать, как на параде, перед своими мальчиками и выполнять их приказы. Они обдергали все клумбы. Ее вещи раскиданы повсюду. Она уже ищет себе здесь служанку "как у сестры"? Как у тебя то есть. - Зачем-то пояснил он отдельно.

  - Скажи ей, что за всю эту роскошь она будет расплачиваться сама! - Огрызнулась я, багровея.

  - Ага. - Кивнул Зелан. - Еще она недовольна стенами, не любит "сухие веники" в вазах. Эй, это же от Константины осталось! Еще она требует себе комнату с видом на большое дерево в саду. Это, кстати, твоя. Ее мелкие гоняются за котами и хотят оторвать Рекси "лишние" лапы. Требует от Марселя быть при них, мало ли им чего захочется, требует оплатить ей и мальчикам новые костюмы, поскольку их уже старые и такие больше не носят.

  - Зелан!!! - Схватила я его за руку, чтобы он перестал с увлечением и азартом пересказывать новости. - Хватит! Или ты поедешь туда со мной как "завидный жених"!

  Он задумался и попрощался с Марселем.

  - Свяжись лучше с Константиной! - Я теперь начала понимать, буквально шкурой чувствовать, что значит "незаметно подкрался полярный лис".

  - Она говорит, что родных сестер у тебя точно нет. - После продолжительного молчания сказал он. - Зато есть какой-то "двоюродный кошмар". Видимо, той втемяшили, что она просто непременно будет упомянута в завещании. - И продолжил от себя. - Уже за то, что не появлялась в доме, наверное?

  - Спроси, как от нее избавиться?! - Взмолилась я.

  - Боюсь, не откупиться, не просто выгнать ее не получится. Это хамка, наглая, бестактная, бескультурная и необразованная. Зато завистливая, жадная и, - Зелан замялся, похоже, Константина не могла подобрать приличную формулировку для термина "озабоченная", - и склонная к связям с не теми последствиями.

  Я схватилась за голову, не обратив внимания на подошедшего к нам мужчину, решив, что это обслуга кафе. И плевать, что она слышала, эта самая обслуга.

  - Хоть бы она не узнала про бал! Такого позора я не переживу!

  - У вас что-то случилось? - Раздался над моей головой мягкий мужской голос. От этого звука я еще больше вздронула.

  - Хотьсу! - Скрыть немного глуповатую радость от его появления я не смогла. - Как вы здесь оказались?

  - Не поверите, - он поцеловал мне руку, смущая еще больше, - рассчитывал увидеть здесь вас.

  Я, чуть замешкавшись и с запинкой, представила Хотьсу и Зелана, надеясь, что не перепутала, кого и кому надо называть первым по этикету. Они пожали друг другу руки и с разрешения Зелана Хотьсу присел с нами. Он тут же тактично предложил свою посильную помощь. Да так предложил, словно мы сами собирались переложить этот груз ответственности на его плечи, а он и рад.

  Мы с Зеланом переглянулись, и я кратко обрисовала стихийное бедствие.

  - Надо бы сестру замуж выдать. - Просто предложил он, словно у него есть волшебный список всех неженатых идиотов, что на вес золота в данной ситуации.

  - За кого?! - В голос изумились мы, а я еще и опасения высказала, которые Зелан, в отличие от меня, свободно проглотил. - Кто ж ее возьмет, кошмар этот?

  - Я знаю как минимум одного человека, которому будет сложно в пути без такого характерного персонажа.

  Я посмотрела на него, как на спасителя.

  - Все будет устроено для вас, леди Фларенсия. - Со значением произнес он, так, что я растаяла под его взглядом. - Но, боюсь, этот вечер вам точно придется провести в ее обществе.

  - Спасибо. Постараюсь пережить.

  Потом Хотьсу откланялся, а мы еще посидели. Зелан тихо и якобы между созерцанием одного прелестного личика и другого, на противоположной стороне улицы (девицы ревниво смерили друг друга взглядами), заметил:

  - Он не женат.

  Хотел было еще чем-то поделиться, но тут опять засиял его камень.

  - Марсель говорит, что домой из больнички привезли Бьянку, а эта твоя сестра, узнав, что она твоя служанка, начала допрос с пристрастием: сколько у тебя украшений, платьев, шляпок, туфель, а каких, а где покупали, да сколько стоят. Бьянка с испугу все забыла и последнее, что пришло ей на ум, как Ожели изрезала все твои платья и тебе пришлось ходить в деревенской одежде. Сестричка немного растерялась, перестала задавать вопросы, зато принялась гонять ее по всяким поручениям, а ее дети, когда Бьянка несла поднос, уронили ее с ног, после чего той стало окончательно плохо. Марсель застал сестру, жующую ватрушку над телом обморочной Бьянки, при этом она успевала отчитывать служанку за хилость и за то, что ее сынок из-за нее ударился локтем, подскользнувшись на масле.

  - Я ее убью.

  - Тяжелый у тебя четверг. Может, что-нибудь ей передать?

  - Что-нибудь?! Передай ей, чтоб она...

  Зелан поднял руку, призывая к вниманию:

  - Помни, что ты хорошо воспитана (надеюсь) и находишься на людях.

  Я проглотила проклятия и снова села. Подышала для спокойствия.

  - Вот. Теперь говори. - Разрешил он.

  - Передай этой с-с-с... сестре: если она будет продолжать командовать в моем доме, то я с помощью черной магии превращу ее детей в поросят, зажарю их и съем у нее на глазах. Всех троих! И про воронов пусть ей расскажет!!!

  Еле сдерживая лошадиный гогот, Зелан все передал слово в слово. Но нет-нет, а бросал взгляды по сторонам - все-таки такие угрозы... да еще на людях... Через пять минут, пока Зелан заказал мне какой-то успокаивающий женский настой с чаем и сладкой булочкой, вновь связался Марсель.

  - Хоровод продолжается! - Зелану уже было меня откровенно жаль, но ржать он не переставал, как не пытался. - Марсель вызвал Бьянке врача, когда тот прибыл, лица не было на двух женщинах: и на Бьянке (по понятным причинам, а также по тем, о которых Зелан знать не мог), и на сестре. Причем, пробиться к служанке через заслон внезапно прихворавшей "в этой атмосфэре" сестренки удалось только за счет данного ей обещания вколоть какое-то чудодейственное лекарство "от нервов".

  - Надеюсь, это будет лошадиная доза снотворного. - Злорадствовала я.

  - Доктора надо наградить. - Зелан тоже оценил сообразительность.

  - Ему Бьянка даст награду. - Я поймала себя на пошлой трактовке простой фразы. - А вот Марселю полагается премия.

  - Он, кстати, спрашивает, рассказывать ли ему, что было в саду или это доставит ненужное волнение?

  - Да! - Мне немного полегчало от того, что конец четверга перестал обещать быть столь зловещим. - Что там?

  - Фейерверк. Огни. Искры. Люди бегают, как ужаленные.

  - Чудесно! Прекрасно! Великолепно!

  - Фларенсия, у тебя истерика? Может, отменим?

  - Нет! Решили же! Только чай допью с этим зельем.

  Зелан скептически посмотрел на меня, но уговаривать не стал: все же ему до чертиков интересно, что у меня происходит.

    

    

  

Глава 16.

Четверг. Часть 2.

До бала 9 дней.

  Мы еще успели до закрытия в курьерский отдел почты, чтобы составить письмо Крезу об условиях новой дуэли. А потом "пошли на дело". Зелан провел меня по аллее между двумя музеями, невесть как затесавшимися в чиновничий квартал, свернул направо, за угол. Узенькая улочка, явно не используемая, была кое-где перегорожена старыми ящиками и еще каким-то хламом. Торец здания казначейства почти вплотную подходил к стене музея. Дорогу преграждал высокий забор.

  - Я в прошлый раз перелезал. - Поделился Зелан. - Надеюсь, мы с тобой на этот раз переберемся более культурно?

  Я не нашла ничего более оригинального, чем создать обычную, деревянную, деревенскую лестницу.

  - А как они определеяют воров? Здесь есть охрана?

  - Никого там нет, но это еще больший секрет. Сюда даже экскурсии водят и говорят: "Смотрите, мы не охраняемы!".

  - И никто не верит?

  - Нет. Все думают, здесь что-то сверхсовременное, не видимое глазу.

  Сразу вспомнился мой сад.

  - А ты как узнал? - Спросила я, когда со взятием высоты было покончено и я отпустила собранные юбки по другую сторону забора.

  - Я им поверил. Да и Жозув подсказал.

  - Ему-то зачем? - Не удержалась я.

  - На случай вроде этого. Думаю, никому, в том числе Нормаланд, не надо знать, что ты была здесь. Все, тихо. - Он показал идти за ним.

  Мы на цыпочках шли по прохладному коридору, я даже сняла туфли. Теперь, кроме пыльного подола, у меня еще и грязные чулки. Отличный вечер!

  - Замечательно выглядишь! Совсем как раньше. - Хмыкнул Зелан, на миг обернувшись.

  - Это и настораживает.

  - Чуть-чуть осталось. - Он взял меня за руку, и мы буквально протиснулись в какую-то лазейку, после чего оказались в огромном кабинете, увешанном по всем стенам картами.

  - Идем, идем. - Тащил он меня дальше. - Нужный кабинет располагается дальше.

  - Он же дома принимает!

  - Здесь хранилище. Черт! - Мы спрятались за портьеру, отделяющую нишу от остального помещения.

  - Входите, Ксиркс, присаживайтесь. Здесь нас не побеспокоят. Надеюсь. У нас есть около получаса до пересменки.

  - Господин распорядитель, у меня создалось впечатление, что вы водите меня за нос. Что в саду использовано против моих людей?

  - То, что вы не называли, очевидно! Ириад тоже это никак не называл и меня не посвятил.

  - Вас - нет, а полоумную внучку - да? Странно.

  В молчании распорядитель обдумывал ответ.

  - Может, ей кто подсказал. Или ее голова связана с дедом, или у нее ясновидение.

  - Вы думаете? - Ксиркс был сдержанно-желчен в выражениях. - Что-то не помню за ней этого искусства.

  - Сэр Ксиркс, вы, вижу, во мне сомневаетесь?

  - Не безосновательно, один раз она вас уже уличила. Вы подстраховались?

  - Конечно. За ее передвижениями наблюдают.

  - И где же она сейчас?

  - Не могу знать, пока, следующая смена не принесет данные.

  Я сквозь зубы готова была пускать пузыри, так тяжко мне давалось тихо выпускать пар. Зелан, внимательно прислушиваясь, плавно положил ладонь мне на рот.

  - Как леди Ожели? - Льстиво-участливо продолжил распорядитель.

  - Во всем полагается на Хотса. - Нормаланда перекосило. Зелан подсмотрел в щелку, как именно, и показал мне. Я едва удержалась от смеха, чуть не измарав Зелану всю ладонь слюнями. Он приложил палец к губам, мол, тихо ты уже.

  - Не знаю, что она в нем нашла. Да еще и женат. - Равнодушно вроде бы высказался Ксиркс.

  - Хотс двуличен. - Поделился опасениями собеседник.

  - И женат. - Повторил Нормаланд.

  - Вас это беспокоит? - Распорядитель достал лед и налил виски в два широких бокала.

  - Она готова поставить свои интересы выше моих.

  - Вы знаете, что это решаемо, и знаете, как.

  - Она моя кровь. Не Крезу же все передавать.

  - Ну, у мальчика талант, глядишь, он сломает сопротивление Фларенсии.

  - Оставьте эту идею, Ив. Что он вообще может.

  - Хорошо драться на дуэли, например. Если завтра Крез не получит письма от нашей "дорогой" Фларенсии об условиях дуэли, он добьет отпрыска Хотса. Когда тот еще решится вернуть Константину с ребенком! Фларенсия останется одна. Жозув с Ожели. В конце концов Крез ее заполучит. Думаю, в той атмосфере, что будет царить в ее доме, она долго не продержится.

  Мы с Зеланом многозначительно переглянулись уже раз пять.

  - Слава богу, от этого урагана удалось избавиться.

  - Правда ли, что вы выставили ее из дома почти что в чем мать родила?

  - Так и было. - Нормаланд потягивал виски. Судя по дыму, настала очередь сигары. - Иначе бы Фларенсия не поверила, что она из захолустья: Уватламоли, честно говоря, вообще мало интересуются дальними родственниками после "взлета" фамилии. Тем-то надеяться не на что, конечно.

  - Главное, чтобы они слышали обратное.

  - Именно.

  Они сидели, задумчиво дымя.

  - О, что-то рано сегодня с отчетом.

  Я испуганно посмотрела на Зелана, он предостерегающе нахмурил брови, покачал головой и положил руку на эфес.

  - Нет-нет, потом! Все осмотры потом, мы еще не договорили. - Распорядитель сам выгнал охрану.

  Увесистая папка шлепнулась на стол.

  - Не вскроете? - Нормаланду не терпелось узнать, откуда у меня такая осведомленность о том, что находится в саду.

  - Позже. Не портить же вечер.

  - Я бы предпочел узнать, где ее носит.

  - Не думаю, что это должно беспокоить вас сегодня: отравили ее служанку, перепортили, кстати, дюжину отменных пирожных.

  - Вы уверены, что она при ней?

  - Фларенсия водит дружбу со своей прислугой. - Утвердительно фыркнул распорядитель.

  - Что за мерзость. Кстати, что там с историей про этого розового кота?

  - Ах да! Прелюбопытнейшее дело. У меня есть сведения, что за ним большое наследство. Это был бы приличный куш, сложно даже определить, в какие разы он увеличит ваше состояние. Вам к спеху?

  - Нет пока, но постарайтесь, чтобы ваши люди не упустили этой ниточки, я давно не приростал такими порциями. Мне пока не удается поглотить Уватламоль, однако это дело времени. И его надо чем-то скрасить.

  - Король склоняется к указу? - Ив понизил голос.

  - Он хочет взглянуть на Фларенсию. Значит, до бала решение принято не будет. А по слухам она здорова. Постарайтесь это исправить до роковой встречи.

  - Но у них новый врач, очень старательный юнец.

  - И что?

  - Хм, у него жена на днях родила, сам приезжий... - Распорядитель принялся рассуждать в слух.

  - Вас это беспокоить не должно. Некому украсть ребенка? Напугать жену? Мне ли вас учить. - Ксиркс уже поднялся и был раздражен мямленьем собеседника.

  - Но простите! Под каким предлогом я должен, по-вашему, прописать ей Прокобену?!

  - Это ваши проблемы, господин распорядитель. Король лично подписывал прошение Фларенсии о вступлении в поставщики двора! Разочаруйте его хоть как-нибудь в Уватламолях, черт побери!

  Я поймала себя на мысли, что на фоне разгоряченного спича Нормаланда вспоминаю другие слова, о том, что король всегда любил Уватламоль. Но Ириад, дед, был не Уватламоль, он путешествовал по другим мирам и не вернулся, до того изрядно позабавив короля всяческими "чудесами". Надо проверить, относятся и, если да, то как, Уватламоль к Люпину. Хоть бы не продственники! Я даже пальцы скрестила. Тогда может оказаться, что Грейд - всего лишь еще одна ширма. Чертовщина да и только!

  Зелан осторожно тронул меня за плечо и движением головы "спросил", чего это я. Я мимикой показала, что это не имеет значения. Тем временем Нормаланд откланялся, что было мной пропущено, а Ив пошел его проводить. Зелан выдернул меня из ниши и стал подгонять.

  - Идем, здесь ячейки, ты знаешь, как открывать?

  Напротив ниши, где мы прятались, в противоположной стене, тоже за портьерой, была другая: по середине стояло подобие алтаря, похожее на постамент под крупную вазу.

  - Без понятия. - Я на секунду задумалась, а затем сняла медальон и положила на алтарь. Ничего не происходило, Зелан в нетерпении ходил по кабинету, замирая у двери и прислушиваясь. Наконец, что-то сдвинулось, щелкнуло и распахнулся сейф слева от нас, четвертый снизу, крайний в стеллаже.

  - Что там?

  - Листок. Один.

  Он озадаченно заглянул за портьеру.

  - И все?

  Присев, я заглянула внутрь и пошарила там рукой.

  - Да, все.

  Мы стали изучать.

  - Это породы деревьев. Расположены по крепости породы и огнеупорности. Зачем это здесь?

  - Потом.

  Он согласился, выхватил у меня медальон, закинул в ячейку, захлопнул ее и мы выскользнули из кабинета. Путь назад был не в пример тяжелее, я даже заподозрила, что Зелан заплутал.

  - Куда мы идем?

  - В общественное место. Тебе же штраф надо получить.

  - Ах да. А зачем ты оставил им медальон?

  - Чтобы помучились, открывая. Они или уже все видели, поэтому Ожели пошла на вовровство, или только хотели попытаться. Думали, по-любому разкадка в амулете, потому что листок ничего им не дал. Распорядитель уже давно куплен, не исключено, что твой дед пропал вовсе не в другом мире. - Шепетом изложил он свои мысли.

  В общественной приемной, не смотря на время, все еще гомонил народ, только что запущенный с улицы после пересменка. Мы тихо, чинно присели в углу, у самого входа. Хорошо хоть, что туфли я сообразила одеть еще в хранилище.

  - Какая встреча! - Господин распорядитель вернулся с улицы и поцеловал мне руку. Я аккурат спрятала листок в декольте. - Вы в хранилище?

  - Нет, что вы, амулет потеряла, пока не найду - никаких дневников деда мне не видать. Но, смею надеяться, они лишний день спокойно полежат у вас. В крайнем случае, - сделала я умильное лицо, якобы в попытке его очаровать, - вы же мне все покажете и без него, не так ли?

  - Боюсь, это будет невозможно без решения Его Величества, а он сейчас занят подготовкой к празднику. Так зачем же вы здесь?

  - Мне положена часть штрафа за оскорбление достоинства. - Напомнила я.

  Зелан уже потянул проводить меня в соответствующий кабинет.

  - Постойте, леди, я не видел вас у дверей, когда всех запустили. - Заподозрил он неладное.

  - Меня и не выгонял до того, господин распорядитель, поплохело в давке, пока сидела в уголке - отошла.

  Он еще какое-то время изучал меня, но отсутпился. В отчете потом он прочитал, что да, во время пересменка я была в здании. Как я в него попала, с какой стороны - этого никто не отметил: кто же признается, что проворонил меня сразу после следователя.

  Но я смогла спокойно вздохнуть лишь на улице. Мы так же чинно прогуливались, даже не глядя друг на друга, думая о своем.

  - Влипли. - Констатировал Зелан.

  - Основательно. - Подтвердила я.

  - Я должен рассказать отцу.

  - Ты обещал показать тренажер-голем.

  - Ты еще в силах?..

  - Надо как-то объяснить несвежий подол. В казармах ведь не всегда чисто, правда?

  - Ты меня удивляешь. - Высказался он, скорее, о перемене во мне, чем о каких-то частностях, вроде, логики заметания следов.

  - Уже хорошо, что не пугаю. Ну так как? Не боишься быть посрамленным?

  - Боюсь, тебе совсем не хочется домой.

  В тренажерный зал он меня все-таки провел, хотя это было не слишком законно. По всем признакам, за барьером, в полумраке длинной комнаты сидел на табурете обычный человек. Он безучастно подпиливал ногти на руках, закинув ногу на ногу, и лениво отмахивался от единичных попыток преодолеть его броню.

  - Мы нанесли ему пару ранений, но не больше. Датчики показывают, что он не дал протаранить ни одного вверенного ему судна. - Доложил уже знакомый Умляут Зелану, посматривая на меня с нескрываемым любопытством.

  - Ладно, давайте все вместе. Разбудите его там. Готовы? - Скомандовал Зелан.

  Видимо, только привычка к ярким визуальным эффектам моих оппонентов по ЭБ позволила мне что-то понять в происходящем: ряд из молодых людей чихвостил мага из всего, что было в их умениях. Естесственно, ничего не сработало.

  Это я поняла уже не своими мозгами, а чьими-то еще - это меня малость удивило, восприятие оказалось несколько техничным, очень четким, словно я была внутри взаимодействия мага-голема и офицеров Его Величества. Эти связи, хотя я стояла в отдалении, на другом конце помещения, похожего на тир, были для меня очевидны, как днем - провода высоковольтных линий.

  Такое впечатление, что в моем сознании оказался потревожен некий блок, знающий непосредственно, что сейчас происходит на учении. Но мне, от лица Фларенсии, элемент казался чужеродным и пугающим, словно я вспомнила то, чего знать не могла, более того - он был намного старше и опытнее меня.

  И уж, что было совсем не мыслимо, - этот некто в сознании, кто называет себя "Аки Ять", претендовал на свою единственную истинность!

  Стало страшно.

  - Ну, что скажешь? - Не то издеваясь, не то всерьез интересуясь моим мнением, спросил Зелан. Ожидалось, что я или подтвержу своим поведением слухи, которые он тут обо мне распускал ранее, или их опровергну и выбьюсь в "непризнанные гении". Неплохо было бы убедить эту толпу народа, что я в своем уме. Но тут меня "перемкнуло", поскольку включилась эта "Ять".

  - Есть несколько моментов. - Я подошла к барьеру, чтобы видеть мага. - У него реакция замедленная.

  - Замедленная?! Ну, знаете... - Кто-то чуть не подавился от неожиданности.

  - Хорошо-хорошо, я не так выразилась - отсроченная. Он реагирует с задержкой на, пусть и малое, но время. Как те мухи, которых я пыталась перехлопать мухобойкой: иногда, если я была достаточно быстра, они не успевали меня заметить. Потом, у него, если он человек, ограничен угол зрения, то, что у него сразу за ухом, он не увидит. Ваша задача - доставить туда что-то так, чтобы он не повернул головы. Если это будет ядро - то быстрее быстрого. Далее, если он человек, то есть целостный, значит, воздействовать можно не на него всего - достаточно вывести из строя часть.

  - Ха! Он же маг! У него в первую очередь стоит защита против магического воздействия на организм! - Попытались уличить меня в дурости, но мне по такому поводу припомнились слова Ксиркса в кабинете: "если не сумасшедшая, то доведите ее".

  - Тогда приручайте мух и пчел, пусть жалят по приказу.

  - Может, попробуешь сама его одолеть? - Предложил Зелан, подмигивая остальным.

  Поразмыслив, я повернулась лицом к магу. Он посмотрел на меня, иронично приподняв бровь - они тут делом заняты, вообще-то, а я, да-да, случайно с кухни заглянула. Предприняв несколько попыток подкосить голема, я добилась лишь того, что он сверзился с выбитого из-под него табурета и пару раз не устоял на движущихся лестицах и транспортерах.

  - Неплохо. - Похвалил меня кто-то из них.

  - Но не достаточно. - Продолжил Зелан. - Это все игрушки.

  - Я так понимаю, маг долго учится своему искусству реагировать на все и учится даже в процессе боя? Это, с одной стороны, значит, что он весьма умен в своем искусстве, с другой стороны - есть мелочи чисто бытового свойства, на которые он не может успевать обращать внимание и помнить о них постоянно.

  Я заставила лестницу, движущуюся от мага, резко расшириться, занять весь пол помещения, защемить носок сандалии мага и мгновенно поменять направление движения. Результат? Голем ударился головой и потерял сознание. Одинокая сандалия подъехала к самому барьеру.

  - Итого: хорошо бы знать обувь и все ремешки на ней, включая потертости кожи...

  - Маг может и снять обувь.

  Чуть было не предложила в таком случае насыпать ему песок в штаны, но Зелан меня опередил:

  - Понятно, зная привычки противника, можно сломать зыбкую "базу" их магической уверенности в себе. Ведь некоторые не начнут, пока не съедят три оливки.

  - Да, многие из них суеверны. - Поддержал Умляут. - Я видел, как одного даже на базаре обдурили.

  Несколько более воодушевленные участники беседы в продолжение разговора умудрились незаметно искалечить голем и лишить его одежды: отомстили за все неудачи. Зелан потихоньку вывел меня из корпуса и с территории казарм.

  - Как ты додумалась?

  - Мух ловила, сказала же. Да и просто от скуки. Ой, Топка!

  Здоровая кошка прыгнула мне на руки. Рекси, что плелся за ней как телохранитель - с невозмутимой рожей и повадками шкафа на колесиках, посмотрел на Зелана и запрыгнул на него.

  - Впервые вижу за ним такое. - Призналась я, почесывая баронессу за ухом. - Обычно он держит расстояние.

  - А я вообще с котами не дружу. - Пытался уклониться он от Рекси, который вознамерился, не иначе, положить лапу ему на лоб. - Все, иди. - Сбросил он его на землю и отряхнулся.

  Но Рекси, используя свой неземной голосок, преграждал ему путь, ставя в тупик. Ему и Топка стала вторить.

  - Что за кошачий концерт! Набрались от тебя манер.

  Опустив кошку, предложила ему не упрямиться и посмотреть, что там с розовой лапой не так. Зелан помаялся, пообещал за царапину кота сжечь и присел перед ним. Рекси вновь стал поднимать первую, переднюю правую лапу в странном приветствии.

  - Я выгляжу как голодранка! - Удосужилась я себя разглядеть и расстроиться. - Или хуже! Я просто отвратительно выгляжу!

  - Как всегда. - Буркнул в мой адрес Зелан. - У него на подушечке лапы клеймо. - Задумчиво комментировал он снизу. - Я должен у тебя его забрать.

  - Он всеми шестью лапами "за", мне кажется. Не знаешь, на чем мне до дому доехать?

  - Твоя повозка все еще у главного входа нашего корпуса, Бьянку забирал один из наших.

  - Отлично.

  - Удачи дома. - Ехидно попрощался он.

  

  Дома царила тишина. И храп. Впрочем, благодати это не отменяло. Я прокралась на цыпочках до комнаты, даже Топка, казалось, шла, подобрав когти. Только прикрыв за собой, я облегченно выдохнула.

  - С возвращением. - Тихий голос Марселя заставил подпрыгнуть.

  - Что ты тут делаешь?! - Едва не оторвала я дверную ручку.

  - Приготовил вам ванную. Уже четвертую - вода остыла.

  - А в комнату как попал? Ах да. Что эти? - Кивнула я в сторону двери.

  - После снотворного гостья быстро уснула, а от детей еще долго приходилось все прятать, они же остались без надзора.

  - Бьянка как?

  - Плачет. Доктор, судя по требованиям жены, как окрепнет ребенок, нас покинет. Однако, после пребывания среди юношей-офицеров, ее страдания, скорее, дань традиции.

  - Ты знаток душ. - Устало согласилась я, опускаясь в кресло и вытягивая ноги. Скинув туфли, я с довольствием пошевелила пальцами. В грязных чулках. Ноги пришлось подобрать обратно.

  - Сэр Зелан не посвятил меня в перепетии сегодняшнего дня, могу ли я поинтересоваться, откуда к нам столько внимания?

  - Из-за наследства. - Мне лень было рассказывать. - Я устала, оставь меня.

  Голова нещадно гудела, но меня еще хватило на то, чтобы вынуть из декольте скомканную бумажку и развернуть ее. Список пород деревьев из шести пунктов. Он, список, уместился в самом углу, остальное - чистое пространство.

  - Дезорг... чтобы ты сдох. - Равнодушно произнесла я. - Что мне с этим делать... А?!

  Уже в ванной я попыталась хоть как-то систематизировать знания. Правда, кроме Хотьсу в голову ничего особо лезть не хотело. На некоторое раздвоение в голове я предпочла закрыть глаза: с кем не бывает, все так или иначе разговаривают сами с собой.

  Топка заняла место на покрывале и устроилась дрыхнуть, следом приползла и я. Странный был денек и завершился он сном без сновидений, настолько я вымоталась.

    

    

  

Глава 17.

Пятница. Часть 1.

До бала 8 дней.

  Однако под самое утро снились невообразимые в своей бескрайности поля Прокобены. Черные бутоны цветов, повернутые внутрь, походили на поджавших щупальца осьминогов. Иногда они "выбрасывали" лепестки наружу, обнажая их внутреннюю сторону: те до остервенения напоминали цветом сокровенное женское естество. И запах они распространяли соответствующий, как ни странно. Поэтому "проклятье Прокобены" считалось предназначенным в основном мужчинам - ни один цветок не пах так, как остальные, тут легко заплутать одурманенным. Этот же факт мешал поля выкосить; цветочки-то не горят ни разу. Цветут круглогодично, воняют, соответственно, тоже перманентно, даже снег не мешает.

  Сколько бы ни было благих позывов все выкосить к чертям, вооружившись местным аналогом респиратора, всегда находился умник, решавший принюхаться и убедиться, правда ли все цветы пахнут "женщиной в соку", как утверждают некоторые помешанные. Убедившись, что это так, он и остальных агитировал на "испитие аромата". С того все и начиналось. С самого стойкого, обычно, потерявшее голову большинство защитную маску просто срывало.

  Понятное дело, что некоторых, не нашедших в себе воли вернуться, не обнаруживали очень долго: к тому моменту, как очередные добровольцы выкашивали отросшую Прокобену, одни кости и оставались.

  - А что с женщинами?

  - Другое. - Мой невидимый собеседник вышел у меня из-за спины и присел рядом. На нем оказался плащ, закрывающий его с головы до пят. На руках - перчатки. Могла спорить на что угодно, что он еще и в противогазе.

  - Что именно?

  - Ну, откуда, ты думаешь, у цветов такой специфический запах? Сам по себе образовался?

  - Секс с цветами? - Спросила я первое, пришедшее в голову, какое бы глупое оно не было.

  - Нет. - Собеседник улыбнулся. Я уже почти поняла, что он - это "она". - Не то. Иногда, конечно, цветы "чудят" - просто морочат голову, запутывают, подменяют реальное вымыслом, особенно если условия произрастания изменяют основные функции цветка... - Она сама себя перебила, словно не собираясь отклоняться от темы. - Скажи, ты можешь представить себе, скажем, "жаркий сексуальный кошмар"?

  - Будь я монашкой, живо бы представила. А так - нет, не очень.

  Собеседница явно внутренне улыбалась моей проницательности.

  - Примерно это. Но у каждой по-своему. Некоторые врачи, в строжайшей тайне, со всеми предосторожностями, привозят по цветку и дают на приеме его понюхать. Понятно, что это за врачи?

  - Я бы сказала "сексологи". - Удивилась между делом, что мыслю в прежних категориях. - А здесь как?

  - "Дамский доктор". Душеврачеватель через другое место - так называют некоторые, кому Прокобена помогла. Но это исключения, слишком незначительные по количеству.

  - А за такое практики не лишают?

  - Жизни лишают, а не практики. Риск огромен, потому и денег такой "препарат" стоит несусветных. Надо ведь еще знать, сколько женщине нюхать, чтобы снять комплексы, а не свести ее с ума.

  - Так как они обзавелись запахом?

  - Много связано с самой Прокобеной как с женщиной, но одно несомненно, что земля здесь пропитана соответствующими "соками".

  - Очень тактичная формулировка. - Похвалила я, заслужив ответный, легкий наклон головы: то ли шутовской, то ли благодарный. - Так в чем суть проклятья?

  - Цветы отпускают женщину из обиталища бесов, питающихся вибрациями похоти, только за то, что она отдаст самое ценное - дар Бога.

  - Душу?

  - В душе для бесов нет ничего съедобного, им ее даже не удержать.

  - Детородную функцию? - Логично заключила я.

  - Суховато сказала. - Укорила меня собеседница и повернула ко мне голову. - Это чудо порождения нового мира, человека!

  - Животные тоже здесь пропадают? - Не дала я ей развить пафосную тему.

  - Они и не приближаются к полям, чувствуют, что они опасны.

  - Значит, Фларенсия из-за полей не родит? Зачем же было Ириаду писать завещание на нее, если он знал, что она никогда не родит наследника? Ну, пусть он и оговорился на счет этого... Завещают, обычно, тем, кому дано его потом передать. Если только не...

  Собеседница, не отрываясь, смотрела на меня и кивала в подтверждение догадки.

  Если только не собирается вернуться.

  

  На этом сон закончился, правда, и так понятно, что от него я проснулась вся "разбитая". Дезорг завещал все Фларенсии в твердой уверенности, что чудеса в его доме его дождутся.

  Вот блин-то, а! Возвращение блудного попугая!

  Завтрак шел в тягостном раздумье, я почти забыла про опасное соседство - где-то в доме спала "сестрица". Погруженная в себя, я не сразу обратила внимание, что на другом конце стола накрыли для троих "джентльменов". Дети родственницы ввалились шумной ватагой, посмели бросить в мой адрес несколько реплик без тени почтения в том духе, что я им будущая прислуга, разжиревшая без работы.

  Марсель не дождался моей реакции и отдал приказ подать мелким сразу сладкое - другой пищи они не признавали. Как эти визгливые тюфяки вообще двигаются?

  Мысль о них мелькнула почти незамеченной. После сна осталось совсем новое ощущение, не иначе подаренное собеседницей: я снова переживала себя как Аки Ять. И это старое ощущение стало вновь свежим (и приятным). Образ Фларенсии, что попытался меня вытеснить, растянулся и лопнул, как тонкий полиэтилен. Более того, пытаясь до того всеми силами оставаться Фларенсией, я только разрушала себя, отрицая свою душу.

  Многозначительный опыт усугублялся необычайной ясностью прозрения: что-то не то было в поем понимании печатей - шестая, на локтевом сгибе, значила не то, что мне казалось. Я считала, что она появилась за Юльку и является "закрывающей" в череде "скриппитовских" печатей, что-то вроде того, что больше нельзя сверх того брать на себя ответственность за чужие судьбы.

  Но печать появилась после обнаружения колдуна, забравшего Юльку. Колдуны - это магия, непознанное. В середине печати - Отилия, руна ограничений, но, одновременно, и указания на иное, невыразимое, на чудеса. Чудеса!!! Неужели в этом Сдерживании - ограждение от чудес, что повсюду наоставлял Ириад? Или же... Указатель того, что мне под силу их прочесть, при наличии готовности, конечно.

  Тяжелая рука с размаху шлепнулась мне на правое плечо, я ничего не успела затормозить: моя ладонь соскользнула с левого локтя, вобрала столовый предмет и замахнулась. Не знаю как Марсель успел оказаться рядом и перехватить руку: вилка замерла у самой сонной артерии двоюродной сестры.

  В довершении, задетая мной тарелка, потеряв равновесие, соскочила на пол и разбилась.

  Какой же тут поднялся хай... Уперев руки в бока, дородная тетка, хотя и не лишенная некоторого очарования (она похожа на баварскую тетушку, ей бы еще несколько кружек пива на поднос), начала учить меня манерам и гостепреимству.

  - Деревенщина! - Только и сказала я, усаживаясь обратно и ожидая, когда уберут осколки. Новую тарелку сразу опять расколошматила буйная гостья. В меня не просто тыкали пальцем, меня почти что уже за волосы хватали. Подключились ее сыновья, сходу причислившие себя к "почти сиротам" после моего вилочного "здрасте".

  Честно говоря, ситуация начала меня забавлять, поскольку базарные клуши и на ЭБ попадались. Затыкать их бесполезно, таких бить приходилось: обычно, с гонором оказывались весьма сильные тетки, всюду видевшие ущемление своего законного права поорать на ближнего.

  Здесь словесный фонтан несколько утих: после того, как я тихонечно, продолжая ее слушать, взяла в руки нож. Просто чтобы под рукой был. Дама метнулась взглядом на Марселя и отступила к поданным ей приборам, завернув напоследок про "падение нравов" и "поголовное одичание столичных жительниц".

  Пришла Топка. У нее появились рыжие пятна. Скоро, наверное, еще две лапы вылезут, чтобы быстрее прятаться. Рекси не из Чернобыля, случаем? Все мальчишки, открыв рот смотрели, как она усаживается поудобнее на скатерти в позу тушканчика, цепляет креветки когтями и заглатывает их.

  - Марсель! - Чуть более резко позвала я, отчего все вздрогнули, кроме меня и его. - Я буду у себя. Никого ко мне не пускать.

  У меня в голове появилась идея провести, наконец, изыскательные работы в доме. Хорошо бы, чтобы никто под руку не лез.

  - А нас ты развлекать думаешь? - Сложил руки на груди мелкий и надул губы.

  - Во-первых, ты похож на девочку - с таким видом. Во-вторых, вот тебе вилка. - Шлепнула я своей, королевской по размеру, перед ним. - Два удара - девять дыр. Играйся.

  Я заставила лестницу везти себя и Марселя.

  - Сегодня объявлена дуэль. - Шепнул он мне. - В час дня, на кольцевой назначен старт.

  - Никаких кольцевых. Как оскорбленная невинность, требую проведения дуэли на моих землях.

  - Но зачем? - Не удержался он.

  - Лишняя суета вокруг дома и в окрестностях отпугнет всех, кто станет искать лазейку в сад. Всю ночь кто -то там шарился и громко вскрикивал. Надоели. Кстати, подчердачное помещение у нас для чего? Оно пустое.

  Марсель почтительно откашлялся.

  - Если позволите... там вас запирали в моменты излишней... раздражительности.

  Я замерла на этаже.

  - Марсель, если что обо мне спросит эта, - я кивнула вниз, расскажи ей о моих недавних заскоках. Может, будет держаться от меня подальше.

  Марсель поклонился и обещал оповестить Зелана и Креа об изменениях в условиях встречи.

  Сосредоточиться на списке пород деревьев удалось лишь спустя полчаса: сначала мелкие с вилками носились по всем этажам с диким ревом. Я даже пару раз отправила их из замка новообразовавшимися лестницами, чтобы угомонить, но они успели и на улице довести друг друга до слез: никак не могли взять в толк, откуда должна появиться девятая дырка, и пришли стенать мне под дверь.

  Объяснив, куда втыкать, избавилась от повеселевших ребят, начавших портить братьсям штаны с тылу, но тут же нарвалась на нравоучения их мамаши. Мол, я им по гроб жизни должна буду за эти штаны, да кто меня вообще воспитывал, да меня надо замуж отдавать, пока я чужих детей не перепортила.

  - Я тебя с твоими детьми звала? Нет. Вот и иди, пока нос не откусила. Сколько Нормаланд тебе заплатил? - Понесло меня. - Кото ты за идиотку держишь? Я в любой момент страже прикажу, чтоб тебя выкинули отсюда.

  - Ну, сестрица, ты и оскорбление мне нанесла! - Начала она набирать воздух в грудь для отповеди. Но я с силой захлопнула дверь, оттолкнув ее. На меня с той стороны такие словесные помои полились, что меня бы давно смыло, будь они натуральные.

  - Я от своих слов не отказываюсь! - Крикнула я со своей стороны.

  И тут же вспомнила про "подслушивающую" газету: подойдя к слону, наклонилась над листами и пригрозила ей костром, если передаст мои слова всей столице.

  - И вообще. - Продолжила я разговаривать с изданием. - Что это за название для столицы - Ибо? Ибо что?!

  За дверью, услышав мои разговоры по сути ни с кем, попритихла родственница. Может, оставит в покое. Однако нервам это не позначило: я ж ее чуть не прибила. И это - в мирное время! Что со мной происходит? Неужели Ксирксу удается меня "достать"?

  С психу скомкала газетный материал и швырнула комок через плечо, ко входу. Но так и не услышала его падения. Обернулась.

  Он висел в воздухе, как на шомполе, на тонкой красной нити, ведущей от верхнего левого угла зеркала над камином до ставшего видимым маленького зеркальца на стенке. Оно было только для того и годно, чтобы перед ним, скажем, побриться.

  Поднявшись со стула и подойдя ближе, за уголок потянула газету. Сначала она распрямилась. В ней стал виден принцип работы: маленькие составляющие жидкокристаллического полотна походили на живые, вибрирующие пиксели. А потом изображение словно опрокинулось, как зеркало на поперечной оси, и стало отображать кабинет, в котором суетились несколько человек. Я видела их несколько свысока, за их спинами виднелась целая стена похожих на мое маленьких окошек-передатчиков, отображающих произвольные изображения и даже звуки. Новости клепались в реальном режиме времени.

  Потихоньку я стащила газету с линии, пока не засекли казус. Сложила бумагу в несколько раз.

  - Бли-и-ин. - Я снова села за столик, который только вчера развернула к окну, чтобы видеть игрища самоубийц в саду. Даже моя стража периодически развлекалась, подзуживая новичков и делая ставки. М-да. Хорошо хоть не в рабочее время. Надеюсь, эти наемники меня не бросят наедине с этим шоу.

  Ладно, что я имею? Два листа письма Фларенсии, два листа завещания. Память Фларенсии настаивала на том, что даже обычная с виду бумага имеет больше общего с материалом газеты, чем кажется. Они изготавливаются общим способом. Значит, для "охранки" короля ни одна переписка не секрет.

  Думай! Думай, что это значит. Ты видела своими глазами, только что, как собирают информацию с газет, может, есть "накопитель" для данных с писем... Может, общий архив есть.

  Неужели королю все известно? И если ему знаком текст, то из каких побуждений он еще не "сдал" меня Нормаланду?

  Стоп. Давай с другой стороны. Он ничего не передал Нормаланду. Причина: пресловутая странноватая любовь к Уватламоль? Но для Нормаланда это не аргумент. Должна быть еще причина, вроде того, что король на что-то сослался, а Нормаланд решил действовать самостоятельно.

  Ущипните меня, дезорг написал по-русски все? Не только вторую часть завещания? Таким образом, и меня надо сохранить (чтобы прочесть дневники), и Нормаланду можно дать от ворот поворот без особых угрызений совести.

  Зачем же этот список пород? Что он дает? Почему левый верхний угол...

  Верхний левый.

  Как у зеркала над камином - в ту зону ведет луч! Или это просто привычное написание слева направо, сверху вниз - и это мне ничего не дает.

  - Так. Газета. - Развернула и разгладила я ее.

  Наговаривая названия деревьев, искала что-то общее. Попадались, в основном, различия.

  Манага - используется для плетеной мебели.

  Елико - для древка копья: очень трудно такое копье сломать об колено, поперечный слом почти исключен.

  Дуб, что позабавило, идет в основном на шпильки для волос, палочки для еды, колышки, зубочистки и прочую остроконечную мелочь. Наверное, тем, кто владеет искусством деревообработки, проще работать с оптовыми партиями: жахнул раз - вагон зубочисток, бахнул два - тележка шпилек.

  Туя - для художественной стрижки кустов и украшения такими шарами парков. Ветвления иногда используют для создания вееров в театральных постановках. Пользуется популярностью при создании образов нимф и прочих.

  Прель - для резки по дереву, мягкая порода.

  Унза - для рукоятей огнестрельного оружия, так как не горит, плюс - стенобитных орудий, оград, ворот, ставней, иногда мостов.

  Чтоб я что-то понимала!

  Так, сначала. Газета зависает на линии и показывает источник. А бумага? Я взяла первый попавшийся под руку лист и поднесла краешек к предполагаемому месту прохождения линии. И чуть не лишилась руки. Возник сноп искр и разряд на подобие электрического. Потрясла рукой, хоть и почти не задело. Запоздало пришла мысль, что газетный лист завис, когда его никто не держал. Вдохновленная идеей, я сложила самолетик и запустила его.

  Завис! О, да! Я гений!

  Приблизившись, стала изучать.

  Нервно расстегнула манжет и закатала рукав.

  Знаки - один к одному. В скриппитовских печатях, в этом миру, они еще и плавают внутри "капель".

  - Фига... - Выразила тотальное удивление.

  На линию отправился второй лист завещания деда. Этот тоже стал парить. Поразмыслив немного, смяла письмо Фларенсии с почерком дезорга и забросила туда же и с тем же результатом.

  - Надеюсь, не меня пытались обмануть таким образом. - Сдернула я четыре листа, как белье с прищепок.

  Что тут у нас? Как пить дать, расшифровка знаков, похожих на мои... Значит, дезоргу они были знакомы. Его ли это рук дело? Или он только собирал толкование? А если его интересовали печати и их расшифровка, то о чем нам это говорит?

  Видимо, это и должны объяснить черновики деда. Или как называть то, что лежит в тайнике за зеркалом?

  Бросание листа со списком пород ни к чему не привело, никаких изменений не последовало. Собрав все листы в укромном месте, решила на время прерваться. Тем более, что гомон со стороны дороги стремительно нарастал.

  Вызвала Бьянку и объяснила, что ей делать. Сначала, она испугалась, а потом на ее лице закрасовалась широчайшая, искреннейшая и самая злорадная из улыбок в ее арсенале.

  - Мальчики-и-и! - Позвала она, когда вышла. - Госпожа велела вас прокатить! Кто опоздает, тот девчонка!

  Итого: самое время не надолго скрыться. Распахнув окно, я в один прыжок оказалась на дереве. Посидела немного, выжидая, когда моя стража выволочет очередного погорельца из сада, и спустилась. Хорошо, что не в юбке, а то бы опять пришлось тратиться на обновки, а я не привыкла думать об этом слишком часто, как Фларенсия.

  Марсель застукал меня аккурат у кустов, за которыми начиналась тропинка, вкругаля ведущая в город. Спонсор тропинки - топографическая карта местности от газеты. Прямо справочник какой-то, а не коллектор слухов.

  - Могу я вам помочь? - Тихо поинтересовался он, подавая плащ. - День обещает быть дождливым.

  - Да, можешь. - Ответила я, позволив себя облачить. - Не сделай меня как-нибудь заикой! Как ты меня находишь?

  - Сэр Ириад Грейд потратил много времени, чтобы разыскать вас и мадам Клементину, я принимал живейшее участие в поисках...

  - Из-за своего искусства, понятно.

  - Я бы предложил доставить вас в город, если вы желаете оказаться в нем не замеченной по пути.

  - Отлично. - Поразмыслила я, протягивая руку.

  Его не с чем сравнить, такое путешествие. Разве что со сном: вот ты ложишься в постель, закрываешь глаза, а тут будильник и пора вставать, а ощущения - только лег. Короче, Марсель только взял меня за руку, а мы уже стоим под кустом дикорастущей акации близ здания геральдики, которое я собиралась посетить. В тот же миг Марсель исчез.

  

  - Добрый день, чего изволите? - Приветствовали меня как дорогого гостя. - Ужас! Какой град! Вас не ушибло? - Подхватили меня под локоток и усадили.

  В связи с тем, что шитый на меня костюм следовал изгибам тела, меня разглядывали, как шедевр среди детской мазни.

  - Я изволю ознакомиться с древом Его Величества и историей герба моего рода, не хотелось бы на первом в моей жизни балу опозориться. - Заученно невинно улыбнулась я.

  - О, леди развивает гражданскую позицию? - Позволили себе легкую иронию в голосе, мол, можно подумать, кто-то на балу будет меня спрашивать династии до Люпина наизусть; хорошо, если вообще доведется отвечать что-то, кроме "да", "нет", "согласна", "целуйте".

  Меня проводили в главное помещение - вытянутый вверх, наподобие башни, только с углами, зал. Справа до потолка, по всей стене, висело полотно чистого золота. Сразу началась небольшая лекция, стоило сказать, что я впервые пришла.

  - Золотое полотно, подобно выделанной шкуре, накручивается почти под самым потолком на массивный вал, нижний конец свободен от записей и намотан на нижний, аналогичный верхнему, стержень. Если интересует древо королей "обозримого" периода, достаточно для ознакомления подняться на любом свободном лифте-платформе на желаемую высоту.

  - А как часто обозримый период прокручивают?

  - Регулярно. - Понимающе улыбнулся принявший меня служащий. Он сразу как-то и заскучал, и потерял интерес ко мне, словно таких, как я, у него очередь. - Видите ли, это модно нынче среди знатных домов - искать свои фамилии среди родственников короля.

  - Еще одна выскочка решила попытать счастья! - Оглушила нас зычным голосом некая матрона, мощным корпусом прокладывающая дорогу среди тех, кто не успел из-под него выскочить. - Иди сюда! Мне надо раскрутить эту бандуру! - Указала она пухлым пальцем с огромным перстнем в моего сопровождающего. Остро заточенный ноготь проткнул его сорочку.

  - Слушаю-с. - Поклонился он и, даже не глянув на меня на прощание, поспешил следом, что-то объясняя на ходу и приплясывая вокруг.

  - Ну прямо как мой пудель Жоржи! - Запищал за плечом тонкий до неприятного женский голосок. Его хозяйка, высокая, нескладная, прыщавая деваха, нарочито толкнула меня, проходя мимо. - С дороги, прислуга! - Оценила она меня взглядом, брошенным в полоборота, поверх раскрытого веера. Сложив его, она показала презрительно поджатые губы. - Кто это тут у нас? Выскочка Уватламоль, никак? - Она похлопывала веером по руке. Мне вспомнились американские фильмы, у которых так же "гуляла" на ладони бейсбольная бита тамошних не-спортсменов.

  - Что же тебе тут надо? Рассчитывать тебе все равно не на что.

  - Вы правы, мадам. Просвещаюсь. - Одновременно и состарила я ее титулом, и подчеркнула свою тягу к знаниям.

  - О, успела! - Тоже толкнув меня плечом, впорхнула в помещение "эльфийского" телосложения девушка. - О, Лиззи, маман уже изучает?

  Вместо приветствия "эльфийка" повернулась в мою сторону, раз уж сестра указала ей на меня, и тоже обрадовалась своей жертве.

  - О, Уватламоль! А ты зачем? Решила поднять свой статус в глазах сэра Хойжу?

  - Она меня "мадам" назвала. - Подключилась "Лиззи".

  Сестренка стала напирать на меня:

  - Да ты еще и тупица. Слушай, что я тебе скажу! - Она бесцеремонно тыкала мне в грудь веер. - Ты точно не королева. Это точно. Вот мы с Лиззи - да.

  Лиззи гордо закивала.

  "Вот Лиззи особенно королева, просто без вариантов!" - Глумилась я про себя.

  - И если ты еще хоть раз попытаешься соблазнить сэра Хойжу дешевой выходкой с утоплением, я лично...

  - И я! - Поддакнула Лиззи.

  - Мы обе. - Поправилась "эльфийка". - Придем к тебе домой и убьем тебя! Думаешь, ты единственная невеста в городе? Нет! Все, кроме тебя! - Убеждала она, злобненько морща носик.

  - У него уже есть невеста! - Снова перебила Лиззи, конечно, от особых, королевских манер. - Так что не вмешивайся. У них скоро свадьба, для этого он и приехал!

  - Не знала. - Сунула я руки в карманы. - Кто же эта девушка?

  Забавно напоминать себе, что по "правилам игры" мне восемнадцать и я не проходила все эти закулисные бабьи бои ни разу. А то можно было бы воспользоваться старой репутацией и увеличить приток клиенток к дантистам. Попробуем играть тоньше и не создавать себе лишних проблем.

  - Это я. - Выплюнула она мне в лицо свой козырь.

  - Если ли у вас имя, "я"?

  - Меня... Так ты меня даже не знаешь? Отсталая же ты! А еще в поместье переехала... Меня зовут Виктория. У меня единственной такое имя в Ибо.

  Я уже запрокинула голову и разглядывала королевское древо.

  - Слушай, когда я к тебе обращаюсь! - Замахнулась она веером, чтобы залепить мне по лицу.

  Я перехватила ее руку и, по-прежнему рассматривая полотно, ответила на выпад как можно будничнее:

  - Если ты меня еще хоть раз попытаешься толкнуть, чтобы я упала, то это ничего, я в брюках. А вот если я тебя - опозоришься со всеми своими юбками. - Потом уже посмотрела ей в глаза. - Виктория Датгрви, ты и в подметки не годишься Ожели Нормаланд, ты всю жизнь будешь пытаться ее переплюнуть. - Я даже подтянула ее поближе, чтобы лучше дошло. - Ты вторая - пожизненно.

  Она вырвалась и попыталась величественно удалиться, но запуталась в ногах (каблук зацепился за пряжку другой туфли) и растянулась на полу.

  Все равно, что хотела, я уже увидела, поэтому покинула скандалисток и пошла к центральной стойке напротив входа. Виктория попыталась под вой Лиззи и их маменьки сверху ударить меня веером по ноге, но он так удачно выскользнул, что я на него наступила и сломала.

  - Дешевая подделка. - Тоном знатока оценила я хруст, не обращая внимания на погоню: матрона орала на несчастного помощника по поводу медленно спускающегося лифта, Лиззи просто показывала на меня пальцем и верещала, а Викки багровела и ждала, кто же бросится ей на помощь и защиту.

  - Где я могу ознакомиться с историей своего рода и его древом? - Обратилась я к служащему.

  - Я тебе за оскорбление все космы повыдергаю! - Тянула ко мне руки спешащая мамаша.

  - Маменька, она сказала, что Викки хуже Ожели! - Подлила масла в огонь Лиззи.

  - Я тебя уничтожу! - Неслась на меня эта туша.

  Не знаю, чем лы все закончилось, если бы рядом не возник Марсель и бешеные женщины не остались позади. По-моему, "Викки" так никто и не поторопился поднять.

  Моргнув, я сообразила, что Марсель ждет, чтобы начать докладывать. Отдав ему плащ, я приготовилась слушать - как раз адреналин перестал стучать в ушах. Он долго держался, прежде чем неожиданно расплыться в сдержанной улыбке:

  - Бьянка выиграла.

  - Это их примирило?

  - Отчасти. Сводить счеты друг с другом они не будут.

  - Отлично. Как сыновья нашего кошмара?

  - Теперь очень смирные мальчики.

  - Все хорошо. Только я так и не успела посмотреть свое древо.

  - Вашего древа всего вы да мадам Константина. Он вплетается в древний род Грейдов. История семьи Грейдов скучна до сонливости, только и интереса, что сам сэр Ириад.

  - При мне раскатывали родословную короля. На одном участке, достаточно старом, есть небрежно затертый кусок. Что это?

  - Во время священной войны были затерты многие имена, в основном, отступников от веры.

  - А их имена хоть где-то сохранились?

  - Существует мемориал на кладбище.

  - Здесь же никто "не умирает" в общепринятом смысле. Ты сам сказал.

  - Насильственная смерть тогда еще существовала. Вряд ли душа стремится вернуться в те края, где ее истязали. Они не с нами.

  - Как ты думаешь, Ириад знал эти имена?

  - Не могу этого знать. Сэр Крез, - резко перевел он тему, - желает аудиенции.

  - Остальные уехали?

  - Сэр По Хойжу, присутствовавший на дуэли, пригласил вашу сестру на прогулку. Сэр Хотс-младший отбыл.

  - Хорошо, позови Креза. Нет! - Почему-то передумала я. - Я сама спущусь в гостиную.

  - Наконец-то! Как можно спать в столь ответственный день?! - Не успела я отстраниться, как он оказался рядом, обнял меня и, запустив пальцы мне в волосы, не дал уклониться от поцелуя. Крез был взрывоопасно возбужден, отнюдь не от гонки.

  Мои робкие попытки его отстранить он встречал с еще большим воодушевлением, как старую-добрую игру... Ну не кидать же его, в самом деле, на стену? Потихоньку я стала понимать, что мое сопротивление тает перед его напором. И это тоже было им спрогнозировано.

  Нас прервало тактичное покашливание.

  Не знаю как, но в просторном проходе стоял Хотьсу, хотя мне о его присутствии в доме не доложили.

  Я не то, чтобы обмерла, а реально испугалась, что он уйдет навсегда и женится на той визжащей "эльфийке".

  Первым нарушил неловкое молчание Хотьсу:

  - Прошу прощения. - Он логично ожидал другого приема, как-никак, его стараниями я избавлена на сегодня от "сестры". Повернувшись на каблуках, он вышел.

  Крез, тем временем, пристально за мной наблюдал. Жадно, я бы сказала.

  Помешкав, я бросилась следом за Хойжу.

  - Хотьсу, я все объясню! Это недоразумение! - Он уже садился в свою повозку. - Между нами ничего нет! - Понимая, что несу чушь, я никак не могла остановиться.

  - Язык тел говорит обратное. - Спокойно ответил он мне.

  - И я про то! Между нами очень много есть! - Подоспел Крез. Постеснялся бы так орать, дором, что почти Нормаланд.

  - Хотьсу, это ложь! - Почему бы Крезу не заткнуться от греха.

  - У меня нет оснований не верить сэру Брюле. Его вспыльчивая натура нас познакомила и едва не подвела под дуэль, но он не врун.

  Я кое-как взяла себя в руки.

  - Хотьсу, это правда, что ты приехал к Виктории как жених? - Я почти умоляла, чтобы этого не было.

  Он немного смутился такой осведомленностью, но, поразмыслив, решил быть искренним до конца.

  - Совершенная правда. - Согласился он и продолжил так спешно, словно это еще могло отменить мою боль или недавний поцелуй. - Встретив тебя, я думал отменить венчание, однако сделать этого не успел.

  У меня внутри вдруг все оборвалось, наступила оглушительнейшая тишина, в которой издалека взялся звучать мой голос: какого, простите, лешего я тут чувствую какую-то вину за якобы измену, если я знаю, что ничего не было и нет между мной, известной как Ять, и Крезом?!

  Подняв голову, встретила улыбку Хотьсу - он улыбался одними глазами! И я чувствовала его улыбку, так же, как королевскую - во сне. Хотьсу мне верил! Оставив мне это чувство, он укатил. Велико искушение было накостылять Крезу, но он первым пошел в атаку.

  - Вот на кого ты меня променяла! Тонула, значит?! И я должен этому поверить?! Вот отчего все переполошились в городе! - Он уже тащил меня за плечо в дом, где буквально втолкнул меня в диван, даже передние ножки отошли от пола и со стуком встали обратно. - И с чего вдруг заезжего мага таскают по салонам, думал я, что в нем такого?! А это ты! Ты дала всем повод думать, что он свободен! О, как же торжествовала Ожели, наверное, когда узнала эту новость Викки!

  - Крез. - Предупреждающе окликнула я. - Не ори.

  Он стал вышагивать по гостиной и еще руками размахивать.

  - Стоило ему заявиться, как ты переменилась! Да и вообще! Раньше тебя все устраивало! А потом - какой-то сдвиг в голове! Тебя вдруг стало интересовать наследство! Ты во все полезла сама! Я говорил, что сам все улажу с отцом? Говорил тебе?

  - Ну да... - Протянула я, ничего такого не припоминая, конечно.

  - Я говорил тебе, что ты ни в чем не будешь нуждаться? Я чуть твоего братца сводного не угробил, чтобы побыть с тобой лишнюю минуту! - Он припал и обратно порывисто поднялся с колен. - Я мог все плавно и спокойно подвести к тому, что мы женимся. Моя мать выгораживала меня, чтобы дать нам время встречаться без подозрений Ксиркса. Ты все это рушишь!

  Я сидела, слушала этот монолог, кроя Фларенсию дволь и поперек, что она ни о чем подобном не предупредила. Вот вернулась бы и сама с ним разбиралась! Ему, между прочим, реально больно! Тут у меня случилось прояснение: я так и не дочитала письмо-инструкцию Фларенсии, может, так как раз все про их с Крезом отношения и было расписано.

  Следом за этим мне в голову поползли такие воспоминания об их утехах, что смотреть на бушующего Креза стало стыдно: словно я подглядела, чем она занимались, когда "охотились на лис" по субботам. А раньше и того чаще "охотились".

  - Вот черт. - Буркнула я.

  - Что? - Крез моментально замолчал.

  - Ничего. Мне надо идти. - Я поднялась, но тут же снова оказалась в его объятиях. - Крез, не надо!

  - Что же ты издеваешься надо мной, а? Думаешь, поманишь, когда взбредет, и я снова прибегу? Да? - Он настойчиво хватал меня "за здесь" и лез с поцелуями. - Поиграть со мной захотелось? Хорошо. - Он резко отстранился. - Сама придешь. У меня тоже невесты есть.

  На этом он вышел, звонко вышагивая за счет шпор. Удивительно, он что, коней видел? Присев на диван, я вздохнула. Очень неловко получать ласки, предназначенные другой женщине, тем более, когда сама на них реагируешь как положено. Но Крез-то думает, что я Фларенсия! Неувязочка.

  - Обед готов.

  - Спасибо, Марсель, принеси мне воды, я буду чуть позже.

    

    

  

Глава 18.

Пятница. Часть 2.

До бала 8 дней.

  Поверить не могу - сестрица передо мной заискивала. Исподтишка обрабатывала меня на предмет ее "непродолжительной, увеселительной" поездки вместе с По. Без детей. Мне захотелось постучаться головой об стол. Бьянка снова подала мне воды, поскольку у меня уже руки ходуном ходили.

  - Да не хочу я больше! - Отодвинула я бокал. - Так, подожди, Телайя, еще раз. Ты с По уезжаешь?

  - Да. - Сильно замотала она головой.

  - На неделю?

  - Или да, или на две. - Затараторила она, ссылаясь на занятость По.

  - Без детей?

  - Хотела бы.

  - Они знают?

  - Нет. Еще.

  - И ты ждешь, что я им сама скажу, что ли?! Или они будут себя прилично вести? Я тебе кто, нянька?! - Перехватила я бокал, пока он не упал от моей жестикуляции. Часть воды плеснулась Бьянке на подол.

  На Телайю было больно смотреть.

  - Реши это без меня, будь любезна. Или отправь обратно к Нормаланд.

  - Да что ты мне его поминаешь постоянно?!

  - Я знаю, что он заплатил тебе.

  Возражений, как и ожидалось, не последовало. Она со всех сторон мне должна, вот я здорово устроилась!

  Оставив ее наедине с нелегкой задачей, покинула столовую, так ничего и не сьев.

  - Вы не притронулись к еде.

  - Не хочу, Марсель, где-нибудь еще можно увидеть собственное древо?

  - Вполне доступную информацию в удобном изложении может предоставить газета. Странно, что вы не воспользовались этим сразу.

  - Хорошо. А кладбище с мемориалом где?

  - Я предоставлю вам карту, этой информации вы в издании не найдете.

  - И план сада тоже, обычный, бумажный нужен. И эти, - я мучительно подбирала слова, щелкая пальцами, - модные каталоги или как их там.

  - Я вас понял. Еще что-нибудь?

  Я глубоко вдохнула и выдохнула.

  - Скажи, о чем я забыла? Что-то вертится... и накак.

  - Королевский подарок.

  - Ты про статус поставщика Двора?

  - Лестницы, леди.

  Йолки!!! Пакет!!! Кто видел пакет?!

  Прыжками я преодолела расстояние до себя и распахнула дверь, словно он там ждал меня, как гость, сидя в кресле и неспешно покуривая сигару. Куда я сунула пакет? Как все не вовремя, мне бы к балу готовиться, маски для лица делать, вежливые слова вместо мата учиться произносить, попытаться экспериментально выяснить, как тут грудь накачивают, в смысле, модифицируют тела по желанию.

  План! Где, ети его, план?! Вот хоть убейте меня...

  Хорошие новости на сегодня закончились. За что же мне такое счастье?! Где этот долбанный пакет?! И дальше, без перерыва в наведении беспорядка в комнате:

  - Марсель!!! Доложи Хотсу, что я посеяла королевский пакет! Пусть все заминируют!

  - Уверен, это не опаснее попыток попасть в наш сад. - Отозвался он снизу.

  - Это твои слова или Хотса? - Кричала я в ответ.

  - Слова сэра Хотса я не могу передать по этическим соображениям, но последняя его фраза звучала именно так. - Перерыв в вещании и продолжение. - Сэр Хотс изволит заехать сегодня вечером с реальным планом королевского парка.

  - Он знал?! - Взлохмаченная я высунулась из комнаты с подушкой в руках, под которой намеревалась обнаружить злосчастный конверт.

  - Утверждает, что верил в вас, и вы его не подвели.

  - Когда у меня уже будет такой камушек, а, Марсель? - Чего я его как коммутатор все использую...

  - После бала, леди, - поклонился он мне, - вам его подарит близкий человек.

  - Иначе нельзя?

  - Традиция нерушима уже много лет.

  - Марсель! - Снова скрылась я в комнате. Теперь в ней вообще ничего невозможно было найти.

  - Да? - Появился он с подносом, полным кускового шоколада.

  - Где кошка? Давно их не видно.

  Не важно, что вчера виделись - все равно давно. Может, здесь сутки не двадцать четыре часа, а все сорок восемь?

  - Сэр Зелан присматривает за ними, кажется, он что-то узнал про них важного. По крайней мере, на ушах из-за котов стоят все казармы. Есть новости о леди Ожели.

  - Радостные для меня, надеюсь? А то она и развод под давлением обернула в свою пользу, чтобы безнаказанно охмурять Хотса-старшего. Ну, давай, скажи, что ее в Сибирь зашлют!

  - Нет, Соул-Биер принципиально не держит у себя преступников после того, как перенял функции монастыря на Белых Скалах.

  - Не надо давать мне историческую справку! - Замахала я руками: мало мне информации с этими деревьями, так еще историю не хватало под шумок выучить. - Так что с ней?

  - Она подала прошение от своего имени на имя короля присутствовать на балу.

  - И?

  - Ей позволено. После него она будет помещена в Сан-Мари Клаб.

  - Куда?

  - Пансионат на побережье максимального комфорта, с охраной и ограниченной территорией для прогулок. Туда помещают только при королевской протекции.

  Что это? Высочайший "поцелуй в зад" для Нормаланд? "Буде вам, банкирчик, губы дуть, отдохнет девица от столичного смога"? Или романтичное место для свиданий с Хотсом? Как все гладенько тут...

  - И надолго она... в отпуск?

  - Думаю, что нет.

  - Почему эти новости прошли мимо меня?

  Проспала передовицу?

  - Вы не желаете их знать, видимо. Иначе бы информация в газете отображалась полностью и вы бы были в курсе, что про вас говорит леди Виктория Датгрви и ее мама.

  - Этих только не хватало на мою голову. - Закрыв комнату из коридора, я "вытащила" из стены ступеньку и присела. - Что там у Телайи?

  Марсель понизил голос:

  - Мадам поставила мальчиков перед выбором, где провести этот месяц: в казармах прислугой или при вас.

  - Месяц? Откуда появился месяц?! Так, стоп, пакет! Его украли. Кто? К комнату входят только двое, ты и Бьянка. Мне не хочется вас подозревать...

  - Не сбрасывайте со счетов вашу родственницу.

  - Ты не отрицаешь своей причастности?

  - Если я не досмотрел, то это и моя вина.

  - Чувствую, ко времени бала меня просто порвут. - Тысячу вам злобных ятиков с хорошей памятью надо, чтобы жизнь раем не казалась. - И что про меня говорят эти клуши?

  - Что вы "охотница за наследствами, как и ваша мать". Не думаю, что появляться в столице для вас безопасно, даже если вы потребуете уплаты штрафа за клевету.

  - Надо уже извлечь дневники деда, пока он... - Я успела затормозить перед "не вернулся". - ...в гробу не перевернулся. Или где он там сгинул.

  Трое мальчиков поднялись по ступенькам, выстроились в ряд и хором пообещали слушаться, чтолько чтобы их не отдавали "на хранение" в интернат.

  - И не отправляли обратно к Нормаланд. - Добавил один, когда остальные умолкли. При этом на него посмотрели, как на предателя или дурака.

  - У вас хоть какие-то таланты есть? - Спросила я, отчаянно пытаясь вспомнить их имена.

  - Да, Колин в состоянии всю ночь не спать! - Начали они ябедничать друг на дружку.

  - А Джек рисует голых девчонок! - В отместку "сдал" брата Колин.

  - У нас один Энтони ничем не блещет. - Договорили оба. - Только целыми днями возится со своими стекляшками. Он мечтает стать стеклодувом. - Джек тут же толкнул Энтони - традиционные профессии явно не чета магическим.

  Честно говоря, я только сейчас поняла, что они похожи и запоминать, кто есть кто, бесполезно, как пытаться отличить Ниф-Нифа от Наф-Нафа и от Нуф-Нуфа без их домиков. Тут надо сразу - имена на лбах писать.

  - Еще раз. Кто чем знаменит? - Попросила я, мысленно маша платочком здравому смыслу.

  Марсель молча наблюдал за сценой, дразня мелких горой шоколада с высоты своего роста. Да они хоть сейчас пообещают за него что угодно!

  - Джек считает звезды!

  - А Колин ест шишки!

  - А Энтони дурак!

  Мать вашу, Телайю, то есть. Наконец, подал голос "тихоня" Энтони, он все мне повторил: Колин почти не нуждается во сне, Джек хорошо рисует, а он будет стеклодувом.

  - Хорошо. - Я дала знак Марселю. - Все свободны.

  - Так вы нас оставите? - Замерли их руки над шоколадом.

  - Я подумаю.

  Они двумя руками стали набирать куски с подноса. Я тоже отщипнула немного, когда они убежали.

  - Мне продолжать присматривать за ними?

  - Само собой.

  - Вы уже приняли решение?

  - Да. И я очень надеюсь, что они не полные болваны, и выполнят мое поручение. Буду у себя, сообщи, когда приедет Хотс.

  Усевшись за стол, погипнотизировала газету и, собравшись "в кучку", скомандовала:

  - Древо Грейдов и Уватламоль.

  Газетка пошелестела в начало, перелистываясь. Если до того в ней была пара страниц, то тут она стала толщиной с приличный еженедельник моего прошлого мира.

  - Всего-то. - Философски оглядела я масштаб преумножения листов.

  Древо располагалось слева направо и в начале были видны буквы такого микроскопического шрифта, что, будь это обычная книга, без лупы было бы не обойтись. Газета сама себе и лупа, и аудиокнига: иногда, если о "трижды тридцать пра" предке было что-то известно, она предлагала озвучить ценные, без сомнения, сведения.

  - Ириад Грейд, пожалуйста.

  Газета перелистнулась почти в самый конец.

  "Знаменитый исследователь, путешественник во времени, друг Его Величества, титулованный маг, коллекционер чудес, конструктор порталов, непобедимый боец и знаток оккультной символики, примерный семьянин, достойный преумножитель состояния Грейдов..."

  Оказывается, в "искусства" можно записать и виртуозную супружескую верность. Короче, дезорг - всем образец для подражания.

  - Его жена?

  "Сведения об официальном браке отсутствуют."

  - Сын Ириада?

  "Тапасс Грейд, умер во младенчестве."

  - Чего?! А как он тогда женился на Константине Уватламоль?!

  "Константина Уватламоль, первая жена Ириада Грейда". - Зашелестела газета на последний лист, одновременно проговаривая текст. - "Обвенчана по старой традиции, официально в брак не вступала, статус - сомнительный. Вошла в семью Грейд после обвенчания ее с младенцем Тапассом, сыном Ириада Грейда. Имеет дочь от Ириада, прижитую в неофициальном сожительстве..."

  - Дочь?! Фларенсия ему дочь?!

  "Фларенсия Уватламоль, по фамилии матери, дочь Ириада Грейда. Прав наследования - одно, полное, единоличное. Проживает в доме Грейд, предместье Ибо. Как Уватламоль не имеет права продолжения рода в своей фамилии, в день совершеннолетия становится Грейд, официально получает фамилию на первом балу из рук короля. Если нет противоречий со стороны других родственников, становится главой Дома".

  - Константина вышла замуж за Хотса, какие могут быть возражения?

  "Константина Уватламоль принимает фамилию Хотс с момента рождения ребенка в официальном браке". - Исправно доложила газета.

  - В завещании сказано другое: кто первый родил, тот и Грейд.

  "Лист завещания утерян. Документ не найден".

  Сначала я даже не поняла, о чем речь. Потом вспомнила, что завещание "давно" стало частью дневника Ириада. Значит, на бал идти все равно придется, чтобы Фларенсии стать Грейд.

  - А от кого возражения могут поступить? У Грейда что, и вторая жена есть?

  "Вторая жена Ириада Грейда погибла".

  - Весело. Безумно. - Я осела на стуле. - В каком порядке произошла смена жен? Нет, стоп, отмена, я уже поняла, кто за кем - весь ряд событий можно узнать? По новостям того периода?

  "Первая жена имела дочь пятнадцати лет, вторая только-только родила Тапасса. Ириад соединяет первую жену официальным браком с младенцем. После смерти второй жены и ее ребенка все достается Константине Уватламоль и ее дочери".

  Хм, какая интересная вторая семья - вовремя появились, за три года до совершеннолетия Фларенсии, вовремя умерли. Разом. Данных нет, кто такие и были ли вообще - не ясно. Какого черта?!

  Теперь хоть понятно, почему меня называют охотницей за состоянием, но ведь как это все спланировать?! Невозможно! Если только Константина не убийца. Но ее бы уличили! А тут, между прочим, публичная информация собрана - и ни слова, ни намека на криминал! Или Грейд был так всемогущ, что заткнул рот всем? Нет, позвольте, мы сейчас о дезорге говорим? Фларенсии повезло, ничего не скажешь. Блин, она ему дочь! А внучкой считается по несуразному браку с малышом.

  Н-да. Здесь бы не только Фларенсия могла "сдвинуться", но и вторая жена - запросто. Но почему же о ней нет сведений? Кто она, откуда? Фикция какая-то. Если он вернется, то, получается, чтобы продолжить дело. А Фларенсия, небось, по совету доктора-друга Ириада, для излечения от дури в голове отправлена к Прокобене "на поправку", а на самом деле - чтобы никогда не родила тут без дезорга.

  - Жесть. - Подытожила я.

  Разбираться с родственниками Фларенсии оказалось тем еще детективом. От всего этого пересохло в горле и захотелось "смыться" из дома. Хорошо бы в сторону Хотьсу. А с ним пока даже не связаться, он, наверное, сейчас как раз красуется перед очередной "Викки".

  - Где Хотьсу Хойжу? - Обратилась я к газете. Та схлопнулась до обычных размеров и толщины и снова раскрылась. На сегодня у Хотьсу три свидания, примерка в ателье на Руи-Ма-Ток и ужин с какой-то шишкой из департамента иностранных дел. Свидания с дочерьми и их маман уже прошли (разумно не назначать их на вечер), а примерка как раз почти завершилась.

  Никогда я так быстро не собиралась.

  - Марсель! - Позвала я на ходу, бегом спускаясь по летснице со второго этажа. - Закинь меня в город.

  - Опрометчивое решение. - Появился Марсель. Такое впечатление, что из какой части дома его не позови, он всегда за стенкой ждет.

  - Из-за этих слухов?

  - Из-за разъездов Его Величества с проверками перед праздником. Да и вечереет уже.

  - Марсель. - Протянула я ему руку.

  - Сэр Хотс будет зол.

  - Еще и Хотс. И пакет! Значит, давай скорее!

  Действительно, получилось очень быстро, меня "выпустило" в толпу из темного проулка, которая понесла меня к главной улице. Пройдя по ней, надо было перейти на другую сторону и через несколько домов будет аллея Руи-Ма-Ток. Толпа плавно рассеялась по тротуару, поредев в несколько раз. Я свободно дошла до нужного перекрестка, ловя на себе недобрые взгляды знати, понятно что означающие. Но желание увидеться с Хотьсу было сильнее всех помех.

  А о том, что помеха есть, и большая, я удостоверилась, когда обнаружила себя вытолкнутой на проезжую часть, прямо под полозья кареты Его Величества. Лопасти, молотя воздух, приближались ко мне, а кортеж, ясное дело, и не собирался притормаживать.

  Я еще успела заметить поворот кабины, занавешенной изнутри бархатным балдахином (он не видел, куда ехал?! Да быть такого не может), когда меня вытащили с того места, к которому, казалось, я приросла. Из кареты на меня смотрело типичное изображение Будды: большущие глаза, выпуклые, со странными верхними веками, которые вообще непонятно как устроены. ЭТО смотрело на меня, слегка улыбаясь моему спасению. И я чувствовала, что это и есть ОНО, Величество.

  Какими бы искусствами не владели обычные люди, то, что всеми ими правит, - не человек. Оно даже не махатма, не аватар, не бог. Оно другое.

  Шок от произошедшего на время затмил факт чудесного спасения. Наконец, я отошла от события.

  Рядом стоял Хотьсу. Поверх его сорочки болтались, скрепленные булавками, рукава. Он смотрела на меня, обеспокоенный и встревоженный.

  - Над тобой висит угроза. И скоро желание избавиться от тебя вместе с преследующим тебя роком перевесит очевидную от тебя пользу.

  - Хотьсу... - Растерялась я.

  - Я понимаю, что тебе здесь все внове, - он взял мою руку в свою, - будь осторожна. Идем, с меня уже сняли все мерки.

  - О, боже, опять вы! - Приветствовал меня хозяин ателье.

  - Еще скажите, вы мне не рады. - Огрызнулась я.

  - Друг мой, подайте даме рюмку. - Опередил его Хотьсу, оставив с открытым ртом.

  - Что-то случилось? - Сориентировался "радушный" владелец, учуяв, что Хотьсу не на его стороне.

  - Я не употребляю, не извольте беспокоиться. - Присела я под нажимом Хотьсу в глубокое кресло.

  - В твоей ауре уже два следа от встреч с королем. - Мой спаситель покорно занял свое место на небольшом подиуме и расставил руки, чтобы сняли рукава.

  - В первый раз он увидел меня примерно здесь же.

  - Он тебя или ты его? - Уточнил он.

  - Он. Словно снимок сделал... Можно мне воды?

  - Да. Конечно. - Манерно развернулся хозяин и ушел в заднее помещение.

  - Как ваши встречи с невестами? - Напрямую спросила я. Интересно, можно ли будет сослаться на стресс, если меня обвинят в словесных домогательствах?

  - Занимательно. - Только и ответил он. - Мне рассказали о вас интересные факты, которые я не знал. - Подошел он, когда освободился. Принесли попить.

  - Я тоже многого не знала, пока в древо не заглянула. Кстати, король женат?

  Мысленно я скрестила пальцы, чтобы и этот невинный вопрос раздули до размеров жирной сплетни. Только не надо мне про то, что мужчины не сплетничают: да-да, они всего лишь приукрашивают факты, конечно!

  - Про это мне ничего не известно, не интересуюсь, знаете ли. - Пожал плечами владелец на вопросительный взгляд Хотьсу, у которого тоже не нашлось ответа.

  Теперь еще и решат, что я его протеже в этом деле. После того, как покинули ателье, Хотьсу предложил перекусить вместе.

  - У вас же ужин в департаменте.

  - Там очередная дочка на выданье, ужин в поместье, лучше быть сытым. Ваш вечер занят? - Поддержал он светский тон беседы.

  - По мою душу Хотс прибудет.

  - Ладно не Крез.

  Мы оба замолчали, шагая рядом по улице.

  - Как Телайя? - Осведомился он, будто речь идет о погоде.

  "Урожаи нынче, блин, не те: то вороны, то яблоки, а Прокобена удалась; его, правда, она интересует?".

  - В восторге. Всех мелких мне оставила.

  "В деревне Гадюкино..."

  Хотьсу остановил меня, бредущую с опущенной головой и склонился совсем близко. Приобняв меня за талию, он без малейшего стеснения стал меня целовать прямо посреди людского потока. На секунду мне показалось, что я дома, - там подобное поведение нормально... Подарил праздник...

  - Хотьсу!!! - Раздался над головой женский голос: пролетев мимо нас, повозка стала останавливаться.

  - Это Виктория. - Сказал он, словно я еще не поняла, кто может с одинаковыми интонациями обращаться к своей собачке и человеку.

  - Спасибо за поддержку. - Успела шепнуть я до ее "подачи себя". Дальше никому не удалось вставить ни слова: "Викки" дралась за своего мужчину, как за любимую болонку. Та, кстати, тоже подключилась, вякая не переставая.

  Визгливых дамочек я всюду избегала, они знают только о своем "хочу" и ничье другое мнение их не инетерсует. Правда, с поправкой на присутствие Хотьсу, она пыталась одновременно и меня унизить, и сделать вид, что спасает его от, не побоюсь этого слова, кастратки. Пару раз это слово точно прозвучала.

  "Хорошая девочка, прочитала словарь, возьми с полки пирожок".

  - Виктория, я вхож во множество Домов, не станете же вы калечить половину города, всех подозревая? - Занял Хотьсу позицию взрослого, ироничного дяденьки, усмиряющего малолетку. Хотя внешне мы с ней возрастом не отличались, - отчего ей было вдвойне обидней, - со мной он явно иначе разговаривал. Я воспряла.

  - Вы ни с кем не целуетесь там!

  - Вы уверены, моя дорогая? - Наглостью, которой я в нем ни разу не видела, поставил он скандалистку на место.

  "Вот такие они, взрослые игры, детка".

  - Я, по-моему, в верности вам не клялся и замуж не обещал взять, это все домысли вашей маман. Если желаете, я на всю улицу откажусь от слова, которого никогда не давал. Идем, Фларенсия.

  - У нас связи! Тебя вышвырнут из столицы! А ее повесят! Я тебе обещаю! Слово Датгрви, предатель!

  "Хо-хо, этого Датгрви точно не заткнут! Читайте заголовки, девочки! Да что же со мной такое..."

  Но Хотьсу, если ему и было что возразить, смолчал, не выпуская мою руку из своей на протяжении всего разговора.

  - Ненужные, навязанные связи меня утомляют, тем более, если их навязывают большие деньги. Поэтому я не хотел возвращаться. Его Величество не мог гарантировать мне неприкосновенности со стороны вчерашних выскочек.

  - Я ведь тоже выскочка.

  - Ты - другое дело, ты не даешь себя ассимилировать, сохраняя свою суть. Мне очень жаль, что я не могу уделить нашему общению больше времени, дела...

  - Кто ты? - Тихо спросила я.

  - Хранитель. Из Совета.

  Перед нами возник Марсель, мы чуть на него не налетели.

  - Я совсем забыла, что уже пора. - Повела я плечами и повернулась к Хотьсу. - У меня Жозув там...

  - О, сюрприз к празднику. - Понял он. - Конечно! Всем очень инетерсно.

  - Король велик, сам бы мог и не такое. - Не оценила я энтузиазма.

  - Ну как же: если он все сам, зачем тогда люди вокруг? Его радует, когда знать развивается, когда аристократию интересуют не только дрязги. Иди. - Он прикоснулся губами к моему лбу. - Будь осторожна.

  Я еще успела заметить, что он свободно сел в повозку с демонстративно рыдающей Викки и стал править вместо нее. Тут Марсель меня и "уволок", сразу в кабинет Жозува. (Я убарала все лестницы с проемов, кроме не используемых комнат, так что он сразу расположился в своем бывшем помещении.)

  - Наконец-то. - Он был мрачнее тучи. - Могу я узнать, где тебя носит?! Садись.

  После всех предосторожностей, передо мной раскатали рулон пергаментной бумаги и стали тыкать, где лестницы должны ездить.

  - Думаю, тебе следует прибыть на праздник одной из первых и лично "прокатить" Его Величество.

  - Хотите, чтобы я рядом с ним в обморок упала?

  - Это не будет иметь решающего значения при включении тебя в высшее общество, там и мужчины падали.

  - Вы будете с Константиной? - Попыталась я все-таки вырулить разговор в обычную манеру беседы с Хотсом, а то боязно как-то, когда он на "ты" обращается... Уж лучше пусть высокомерно цедит на манер "вы, бешеная корова".

  - Нет, я сопровождаю Ожели, и как опекун в деле, и как охрана.

  - Как это мило. - Сорвалось у меня.

  - Попрошу без сарказма, мне тоже есть что сказать по поводу твоих шашней с заезжим фокусником.

  - Зато он не вор. - План с "бешеной коровой" провалился. Можно дальше отпускать шпильки.

  - И Ожели не вор, она ничего у тебя не украла.

  - Так она вор-неудачник? - Отрезала я и демонстративно отвернулась от карты. - Зачем было создавать утечку информации? Та карта была ложная?

  - Причины лежат вне сферы твоих интересов. - Продолжал он давить на меня, как молоток на шляпку гвоздя, своим обращением. - Лестницы были те же, обстановка изображалась сдвинутой, пропорции не совпадали, переходы были изображены фиктивные. При вытаскивании из плана трехмерной модели получилась бы ерунда. (Уверен, пытаясь добраться до дневников деда, ты уже знаешь о свойствах бумаги - устроенный тобой сбой заметили.) Как только мы зафиксируем, как некто движется в соответствии с ложным планом, взять его будет легче легкого. Кстати, распорядитель уже нервничает, когда ты найдешь ключ. Ты и его потеряла безвозвратно?

  Я закашлялась, как бы все "покрасившее" изобразить Жозуву.

  - Зелан уже отвел меня в казначейство, когда надо было получить штраф, уплаченный Крезом.

  - Почему же ты не с Крезом, позволь уточнить, коль скоро вы помирились?

  "Вот блин, Ксиркс этого не знал, а Хотс - в курсе."

  - С какой стати я должна быть с ним?

  - С той, что Нормаланд на многое закрыл бы глаза, если бы знал, что ты уже никуда не денешься. Чем тебе не выход из положения?

  - А так он просто нанимает идиотов лазить в моем саду. Мало мне того, что король подслушивает, - чтобы еще и Крез исповедовался отцу о своих успехах? Жозув, не перегибайте палку в отстаивании его инетересов.

  Я закрыла лицо, пытаясь хоть как-то собраться. С некоторых пор Жозув стал вызывать у меня непреодолимую неприязнь: столько двуличия в одном человеке я никогда не встречала.

  - Почему мне никто не сказал, что я его дочь? - Перевела я разговор на другую тему. - Теперь, родив, Константина станет Хотс окончательно. И я останусь одна со всем этим! - Имела я в виду дом и прочее.

  - Не позавидуешь тебе. - Без тени сочувствия произнес Хотс и придвинул план. Я еще раз посмотрела на отмеченные области, реальные лестницы вживую появились перед глазами - они готовы были в любой момент придти в движение.

  - Все готово.

  - Чудесно. - Стал он собираться.

  - Еще один вопрос. - Задержала я его. - Что общего у Ожели с Викторией Датгрви?

  - Нелюбовь друг к другу. По идее, если бы не ваше бескультурие, Виктория могла бы статьвашей подругой - вы убрали с ее пути Ожели. Но увы.

  А теперь обращение на "вы", вернувшее прежнего "старину Хотса, двуличного опекуна", звучало от него как пощечина. Ну как не любить этого человека?

  - Хотс. - Он уже вышел из кабинета, но снова "зацепился" за меня. - Вам-то я чем неугодила? Я же стала нормальней.

  - Вокруг вас все время что-то происходит, постоянный очаг напряжения. Знай вы то, что известно мне, вы бы... Энтони, не трогай стекло!!! - Сделал он шаг вперед и остановился.

  Закричали мальчики, один позвал на помощь Марселя. Его голос от пронзительного резко стал сдавленным и хриплым.

  Я выбежала на крик из кабинета и первым делом увидела нечно, напоминающее трехметровый слоновий хобот (Игнесса?! Я сразу покрылась холодным потом), всасывающий рубашку Энтони. Марсель выстрелил по нему и оттащил парня, взамен получив сильнейший удар по плечу: правая рука не шевелилась.

  "Хобот", тем временем, обнюхивая стену, старательно ее пылесосил - на поверхности появлялась неровная канва, где оно съедало облицовку. Унюхав Энтони, хобот вновь повернулся в его сторону.

  - Я не взял пистолет. - Шепнул Хотс. - А стража добежать...

  - Не шевелись. - Потребовала я, доставая бумеранг. - Энтони, замри!

  Забыв про перчатку, я бросила и сразу побежала следом: бумеранг, как бумагу, перерубил хобот и стал разворачиваться вокруг Марселя и мелкого. Я поймала его ровно тогда, когда вострубившее от боли животное по ту сторону арки стало притягивать меня к себе, всасывая и свои "сопли", и воздух.

  Сделав в прыжке отмашку лезвием "рогов", я заставила его отступить и сомкнула стеклянные створки, положив на соединение левую руку. Из печати на локтевом сгибе поступил приказ "запечатать", и шов на стекле сросся.

  С правой ладони текла кровь, с той стороны стекла даже думать не хотелось, как отмыть теперь. Энтони, хныча, смотрел то на ладонь, то на меня, то на Хотса, то на Марселя, словно не знал, кто заорет на него первым.

  - Представляете, - начала я, ощущая, как отключаюсь, - там никого не было, кроме хобота. Никакого слона...

  

  Приводила меня в чувство Бьянка, Марсель уже был в порядке, тихие, как мышки, Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф сидели на скамье, у стенки в кабинете Хотса.

  - Когда же кончится эта пятница? - Простонала я.

  - Пожалуйста, лежите. Врач сказал, что вы истощены.

  - Что, и врач уже был?

  - Сэр Хотс его дождался и уехал. - Марсель деловито накрывал мне стол прямо здесь. - Просил передать, что готов в любой момент принять вас у себя. Столь частые перемещения на пустой желудок чрезвычайно вредны для организма.

  - Ты нашел карту сада?

  - Старую. Но Джек мастерски ее скопировал и дополнил.

  - Да не собираюсь я их ругать, прекрати их выгораживать, всем спокойно. Бьянка, я еще позже с тобой побеседую. Марсель, оставь нас. Я все сьем, поняла-поняла!

  Но есть особо не тянуло. Никак и ничего.

  - Энтони, расскажи все с начала. Как ты открыл?

  - Если с самого начала, то напротив всех арок висят невидимые зеркала. - Пискнул он.

  - С помощью чего ты это увидел?

  Он встал, положил кусок стекла на стол и снова сел.

  - Потом?

  - В зеркалах отображаются стеклянные дверцы, а не окошки. Я запомнил, где у них середина и приложил к ней это.

  Второе стекло, в форме сердечка, легло на стол. Видимо, выпало из дамской подвески.

  - Дальше.

  - Они сами распахнулись, ударив меня по голове, я упал. Эти начали ржать, - он кивнул на братьев, - затем вылез шланг.

  Они стали наперебой рассказывать свои впечатления, и как Марсель стрелял, и как я бросала и прыгала. Короче, все круто, веселее, чем в казармах.

  - Теперь о том, что я хотела попросить вас сделать.

  Они внимательно притихли.

  - У вас есть карта. Наф-Наф уже полдела сделал: зарисовал сад. Ниф-Ниф, который не спит по ночам, будет следить за ненормальными в саду и тщательно запоминать, с какими зеркалами или стеклами они пришли и откуда куда их ударяли молнии, то есть от какого дерева к какому. Наф-Наф потом все это отметит на карте линиями.

  - А что делать мне? - Подал голос виновник сегодняшней свистопляски.

  - То же, что и всегда: играть со стеклами, только уже осторожнее, хватит с меня. Когда ни одной новой линии уже не появится, ты должен будешь подобрать стекляшки так, чтобы они поглощали молнии. Но делать это в одиночку не смей, изучи, с чем приходили до тебя, пособирай осколки - это ни у кого не вызовет подозрений. Так что, когда остальные вычислят, на каком дереве и в каком его месте висит невидимый огнемет, тебе, Нуф-Нуф, за ночь придется собрать фонарь и поймать эту штуку. А я попытаюсь спасти свои бумаги, которые замкнуты в эту же систему. Все ясно?

  - А кто такие... Наф-Наф, Ниф-Ниф и Нуф-Нуф?

  Я чуть не подавилась.

  - Я так и сказала?

  - Да. - В один голос подтвердили они.

  - Ваши тайные клички. Кстати, я сказала, чтобы вы об этом никому?

  - Это понятно! - Воодушевленно заверили меня.

  - Значит так: берете у Марселя ключи и оборудуете наблюдательный пункт в зале под чердаком. Только тихо и тайно.

  - Мы будем всем говорить, что телескоп строим!

  - Отлично.

  - А если один из этих, в саду, найдет стекло быстрее нас? - Расстроил всю затею Энтони.

  Пришлось задуматься: они могут не успеть даже стражу позвать.

  - Я знаю, что делать! Мы развесим зеркальца на деревьях и...

  - Нет. Вы останетесь без головы. Тут без Топки не обойтись.

  - Мы будем их сжигать? - Посмотрели на меня, как на людоеда.

  - Топка - это баронесса Тополь, которую вы имели неосторожность таскать за хвост. Уж не знаю, захочет ли она нам помогать после этого. И Рекси к делу подключим. Осталось только Зелана уговорить.

  - Нам начинать сейчас? - Спросил тот, который, кажется, мало спит.

  - Как угодно. Но я бы на вашем месте, после злоключений Энтони, устроила перерыв. И... просьба. Не делай так больше, не поставив всех в известность о своих намерениях. Все свободны.

  С радостными воплями они укатились. Всю ночь будут планы строить, даже забыли о награде спросить. Внутрь комнаты просочилась Бьянка.

  - Садись. - Заодно подтвердит, что я ела, а то за Марселем не заржавеет меня пропились на этот счет. - Угадай, чего хочу.

  - Не знаю. - Она смутилась не на шутку.

  - Выкладывай, что Ожели и Викки не поделили.

  - Да все. У них вкусы одинаковые, только Ожели приходится на отца оглядываться, а Викторию во всех глупостях поддерживают.

  - Я умудрилась попасть у обоих в черный список. Тут наследство, там - Хойжу.

  - Так это правда? - Сорвалось у нее, но с каким-то странным "привкусом" неприятного удивления.

  - Надеюсь, ты не собираешься переметнуться на их сторону?

  - Как вы можете такое предполагать?! - Еще больше разочаровала я ее.

  - Я не понимаю твоей реакции, объяснись.

  - После того, как сэр Хойжу разорвал помолвку, поползли старые слухи о его прошлом. Он же маг, хоть и голубоглаз. Прибыл он по распоряжению короля, никто не знает, зачем и надолго ли. Такое впечатление, что у него увеселительная поездка, он и сам словно не знает ее сроков... Развлекается разбиванием сердец, на него злятся все, но сильнее, чем Виктория на вас, - никто. Видимо, вы расстроили тщательно выверенный план.

  - Какие слова! Вычитала?

  - Ее служанка подслушала. Точнее, сложно было не услышать ор на весь дом.

  - Значит, они ждали возвращения Хотьсу?

  - Виктория с ним переписку вела, пока он был в отъезде.

  - Это же сколько времени? Переписывались-то?

  - Около года. Отъезд у него тоже был скрытный, без прощаний и объяснений. Датгрви кучу денег ухлопали, чтобы выяснить, где он остановился.

  - Он шпион?

  - Не похоже. - Бьянка на самом деле задумалась, что-то сопоставляя. - О нем слишком много известно для подобной деятельности.

  - О Хотсе, можно подумать, меньше. - После еды и от усталости стало клонить в сон. Пятница выдалась чумовая. - Бьянка, что они про меня говорят? Обе.

  - Виктория кричит про приворот. Очень старается вас очернить ее сестра Лиззи. Через "Модный базар".

  - Что это за рупор?

  - Салон мадам Датгрви. Через этот рассадник сплетен о вас сложилось довольно определенное мнение, особенно, после того, как Викки вываляли в грязи в здании геральдики.

  - Если хочешь знать, Викки слегка косолапит, ей нельзя носить туфли с пряжками.

  - Я так и думала.

  - Нет, ты не подумала! Точнее, ты не так думала! Продолжай. Что там еще с салоном? Какое мнение?

  - Плохое.

  - Конкретнее.

  - Что вы планируете лечь под короля и разом заткнуть всех соперниц. - Выпалила она.

  - Еще что? - Это уже становилось забавным. Старая история в ЭБ, повторяется.

  - Что вы ведьма, раз даже Ожели удалось убрать с дороги. Что вы как были сумасшедшей, так и остались, пойдя по стопам деда.

  - Деда или отца? - Хитро уточнила я.

  - Де... деда. - Бьянка начала заикаться.

  Ясно, определенные газетные запросы выдают личную информацию только собственнику, но слухи не задушишь, не убьешь.

  - Так, опустим про то, что я шлюха подзаборная, думаю, таких эпитетов у них масса. Что Лиззи?

  - Она сос... состоит в организации.

  - Да ты не заикайся. - Добренько посоветовала я, еле сдерживая злость: Бьянка что-то от меня скрывала, а еще одно ходячее двойное дно, помимо разных господ на букву "Х", я в доме не потерплю. - Что за организация, продолжай.

  - Не... неофициальная. - Бьянка отвела глаза. - Они доводят до самоубийств.

  - Они?

  - Лиззи и ее подружки, такие же, как она, кандидатки в высший свет. Они каждый месяц обновляют список мешающих им женщин и подговаривают всех против них. На их счету две богатые девственницы и жена министра. Ею они особенно гордятся. Несколько служанок, говорят, тоже пострадали. - Она многозначительно замолчала.

  - И? Как ты выкрутилась?

  - Я не выкручивалась, на меня Топка свалилась. Когда узнали, что я служу здесь, отстали.

  - Что у них на тебя было?

  - Я сошлась с офицером, на которого положила глаз сестра одной из участниц сборища. Мне мешали найти работу, несколько раз избивали, один раз почти... надругались. Не сами, но я знала, что это от них. Меня спасло еще и то, что поклонников было всегда больше, чем ненавистниц.

  - Бюст творит чудеса. - Протянула я. - Как же ты стала воровкой? - "Ударила" я в лоб. - Только без слез и по порядку.

  - Ребята расшибли вазу. - Набрала она воздуха в грудь и стала теребить передник.

  - Еще одну?!

  - Она и так рассыпалась, честное слово! Оттуда выпало колечко, я потом за ними прибирала, а его собиралась вернуть позже. Потом решила, что вы о нем и так не знаете. Я же не знала, что Телайя меня видела.

  - Ну? - Выцарапывать информацию между всхлипами и слезами очень не хотелось.

  - Она за полчание потребовала, чтобы я принесла ей конверт из вашей комнаты. Бумаги обещала отнести обратно сама. Ей хотелось в дорогом конверте отправить письмо домой.

  - Пустить пыль в глаза. Ясно. Бумаги она не вернула.

  - Да.

  - И что предлагаешь? Марселю рассказать?

  - Не надо! Пожалуйста! - Этого она боялась больше моего гнева. Так вот кто тут авторитет.

  - Кольцо покажи.

  Она вынула его из кармашка где-то в юбках и положила на стол. То ли бриллиант, то ли еще что, с розовым оттенком. Очень миленько, но я бы носить не стала, а Бьянке оно, по глазам видно, понравилось.

  - Кому она могла отдать конверт на самом деле, не знаешь?

  - Нет! Но передала она его во время соревнования. Я как раз на нее отвлеклась, после чего мы пару раз с мальчиками перевернулись. Ой, у вас же ладонь!

  - Отстань.

  - Надо перевязать чистыми...

  - Бьянка, заткнись и сядь. Мне это кольцо не сдалось. Покажи Энтони, пусть проверит на преломление света, и носи спокойно, если это не опасно для тебя. Хотс собирается сопровождать Ожели на бал, из чего я делаю вывод, что Константина не приедет. Хотела тебя взять, но, видимо, тебе по душе сбежать из этого дома с расчетом. Тебя уволить? Ты на это нарываешься?!

  - Нет! Не хочу!

  - Ну, так не будь ты дурой, а? Что у тебя с доктором?

  - Ничего. - Она тихонечко забрала кольцо. - Для него это только развлечение, чтобы переключиться со стресса с женой на нечто более приятное. Хотя все равно больно. Но это почти прошло! - Продемонстрировала она свое я-уже-в-строю выражение лица.

  - А что ты сама думаешь о Хойжу?

  - О нем самом ничего. Думала об отъезде, не иначе, как по приказу короля он уехал и по приказу вернулся.

  - Откуда мысли?

  - Виктория ни с того, ни с сего отдала жениха, что был почти у нее в руках, Ожели и из-за которого они потрепали друг другу нервы, и увлеклась таинственным "сэром Хойжу". У ее служанки был доступ к газете (вечерние чтения) и она подсмотрела, что Хойжу уезжал из королевства почти одновременно с событиями, имеющими отношение к столкновению магов в других странах.

  Я подалась вперед, а Бьянка сразу вжалась в спинку кресла.

  - А что, если он такой же, как Хотс, только выездной? Может быть такое?

  Она что-то прикидывала в голове.

  - Получается, один в один. Это плохо?

  - Оба сэра "Икс" ведут себя странно, один даже возвращается в страну. - Начала я мысль.

  - Тогда то, что именно он вас спас, - не совпадение. - Договорила Бьянка, хватаясь, хм, за сердце.

  Мое же сердце, в свою очередь... Да что там говорить - плохо дело. Суета не спроста. За мной пристально наблюдают. Как бы извлечь дневники в строжайшей тайне? И тут этот бал ко всему прочему...

  - Я уже ничего не соображаю. - Призналась я. - Расскажи Марселю все сама, если он лишит тебя доверия, то все: прощай, Бьянка. Кстати, почему все кривотолки Виктории газета мне не показывает?

  - Может быть... хоть один союзник у вас имеется? - Робко предположила она.

  - Хорошо бы, чтобы сразу король. Еще какие-нибудь новости?

  - Сэр Зеланд теперь завидный холостяк и он уже успел по-новой сцепиться с Крезом, теперь из-за Виктории.

  - Надо же... Старая любовь не ржавеет. - Сказала я, а про себя неосторожно подумала: вот вернется Фларенсия, Крезу не поздоровится. - Спокойной ночи, Бьянка. - Оставила я ее у лестницы одну.

  - Спокойной ночи, госпожа.

  - Ты мне это брось. - Не оборачиваясь, проворчала я, поднимаясь наверх.

  Вот выну дневники, прочитаю печати и - поминай, как звали. Хотя... "позади" - я труп, а впереди... да и Хойжу...

  Хойжу.

  Плюнув на все, я спустилась обратно, дошла до повозки и уехала.

  

  В его доме горел свет. Ему доложили. Он даже вышел, весьма обеспокоенный.

  - Не говори ничего! Просто ответь: ты шпион? Наемник? Король велел тебе меня убить? - Ну очень хотелось опреденности в "отношениях".

  - Я должен это на пороге сделать? - Гостепреимно распахнул он дверь.

  Внутри было светло, тепло, уютно. Снаружи накрапывал мелкий дождик, под которым я и мокла. Он сказал, по какой лестнице мне подняться, а сам оставил меня перед выбором, то есть перед входной дверью.

  Никто за меня решать не будет.

  Исходя из здешних приличий, какие же вопросы он смолчал по поводу моего ночного визита? Внутри был жарко натоплет камин, на меня накатывала теплая волна, а следом - зябкая дрожь.

  (Потом это пятиминутное колебание и дрожь истолкуют в газете как магическую защиту его дома, которую я долго не могла преодолеть. За мной следили. Бьянка сказала, что это почерк компании Лиззи по стряпанию самоубийств. Она, Бьянка, у меня теперь внештатный детектив, кольцо отрабатывает. Но это уже завтра.)

  Переступить порог его дома смогла, когда увидела, что он, не глядя в мою сторону, поднимается по лестнице с бутылкой вина и парой бокалов.

  Твою мать, какое еще приглашение мне нужно, раз я и так здесь?!

  Утешая себя тем, что я "только поговорить", я поднялась за ним, но была тут же прижата к двери его комнаты и зацелована до головокружения. Какие разговоры, о чем вы? Отпустив меня стоять там, где стояла, он разлил вино по бокалам, подал один мне. Тонкое стекло показалось пудовым, стоило огромных сил донести его край до рта. Все это время он наблюдал за мной: как держу, как отпиваю, как рука безвольно опускается, выливается на ковер вино, падает бокал.

  - Сейчас твои вопросы имеют значение? - Он скинул с себя халат и остался в свободных шароварах ручной вышивки.

  У него было тело бойца: переливчатые мышцы расслабленно играли под кожей, готовые в любой момент сделать тело орудием убийства. "Отлепиться" от двери я не могла, боясь потерять опору.

  - Если скажу, что шпион, ты уйдешь? - Продолжал он раздеваться, хотя чему там было "продолжаться".

  Мне еле удалось сказать "нет", голоса не хватило. Он подошел ближе, откинул несколько выбившихся прядей со лба, распустил мне волосы.

  Нестерпимо захотелось, чтобы что-нибудь уже началось: поцелуй, драка, танцы, разговор о погоде, лишь бы он не смотрел так на меня, словно внутри себя пытался со мной слиться, чтобы узнать меня. Я не сразу поняла, что его руки скользят по мне, едва-едва касаясь. От затылка к шее, к ключицам, плечам, перекатом по пальцам рук.

  Как он близко. Он чуть отодвинул меня от моей опоры, оглядел лицо, глаза. Потом обнял, я ощутила его губы где-то на шее, потом на своих губах. Он сдерживал себя, вежливо доводя меня до некоей грани... пока у меня не стало сил держаться на ногах. Уложить меня на постель и раздеть было для него отдельной нотой наслаждения.

  К тому моменту, когда он овладел мной, я только вздрагивала в его объятиях без единого звука. Такое впечатление, что он пил меня, как то вино, которое я пролила: полутона, едва уловимые ароматы, шелест льющегося напитка, цвет, послевкусие, ощущение на языке.

  Он вбирал меня целиком, постепенно ускоряясь и становясь более жадным до всего: моих криков, моих вздрагиваний, просто реакций. Он накачивал меня своей страстью, эмоционально его волной меня просто смыло.

  В какой-то момент я дико испугалась, что я перед ним раскрылась как та мидия - всем нежным наружу. А потом я перестала даже жалеть об этом.

  Потихоньку приходя в себя, я вспомнила, что именно этого мне не хватало с Ильей: мы были близки, но были соратниками, напарниками - выживание по одну сторону фронта затмило все остальное.

  Подмывало спросить его "И что теперь?", но я решила оставить этот вопрос на потом - больно уютно было засыпать вместе.

  Это было так естественно, так правильно, так искренне...

    

    

  

Глава 19.

Суббота. Часть 1.

До бала 7 дней.

  - Их можно заткнуть? - Спросонок попросила я, как телевизор выключить.

  - Легко сказать. Да и вряд ли это их удовлетворит. Вот если я разведу костер и сожгу тебя на нем...

  - Так разожги и слепи голема. Видела одного у Зелана, так от живого не отличишь.

  Хотела было снова уснуть на пахнущей туалетной водой Хотьсу подушке, да в окна его дома полетели камни.

  - Мне очень жаль, что у тебя из-за меня неприятности. - Стала я собираться, но вещи валились из рук. Он накинул на меня свой халат.

  - Спустись в гостиную, тебе подадут кофе. Я распорядился.

  - Ты общаешься со слугой телепатически? Почему? Тебе не нравится камушек?

  - Он означает включенность во всеобщее поле мысли. Я бы и тебе не рекомендовал его носить. - Он вздохнул. - Тебе особенно.

  Посидев еще немного передо мной на корточках, положив руки на мои коленки, он коснулся их лбом и ушел вниз, на первый этаж.

  Пока я пила кофе и по звуку определяла разбитые окна, появились еще новости: прибыл Зелан. Он приехал к самым дверям, не сбавляя оборотов и не очень заботясь, что кто-то не увернулся. Прежде чем он забарабанил, его уже впустили.

  - Марсель сказал, что ты скорее всего здесь. - Вместо приветствия начал он. - Отец хочет тебя видеть. Срочно. И до того, как ты станешь разгонять поклонников собственными средствами.

  Наконец, у него что-то в голове состыковалось: мое присутствие, мужской шелковый халат на голое тело, расшитый райскими птицами.

  - Так это правда. - Не понятно было, разочарован ли он или не удивлен вообще.

  С другой стороны, и у меня что-то в голове соединилось: Зелан стоял, держа за загривок Рекси, как половую тряпку. Розовая морда кота имела вид лихой и придурковатый, в смысле, настолько довольный, что он почти улыбался. Никак стопку валерьянки нолили?

  - Он что, укуренный? - Показала я на Зеланова "кролика", мило поджавшего все шесть лапок и поигрывающего распушенным, как у белки, хвостом.

  - Эта... Нет. Еле поймали с Марселем, кот думал, похоже, что с ним играют.

  - Признал за хозяина. И зачем он тебе в таком виде?

  - На полдня, одно заброшенное имение посетить. Кстати, я затем и пришел: мне Марсель нужен, туда неделя ходу. Сказал, что без твоего приказа он уйти не может.

  - Так неделя - или полдня? - Деловито уточнил Хотьсу.

  - Хотелось бы за полдня обернуться. Или до бала. Без Марселя - дольше.

  - Не хочешь сказать, что ты там забыл? - Спросила я, прикидывая, справлюсь ли без вездесущего слуги.

  - Легок на помине. - Поприветствовал Хотьсу Марселя, появившегося за спиной Зелана и просочившегося в дом с большей поспешностью, чем обычно, - дворецкий Хотьсу еще не до конца дверь открыл. По его лицу было видно, что у него на то имелись обстоятельства. Я отставила кофе.

  - В саду взрыв.

  - Мальчики?! Бьянка?! - Затараторила я с перепугу.

  - Целы все. Энтони остроумно предложил новому искателю счастья опробовать его стекло.

  - И?

  - Одно, поглощающее, выдержало четырнадцать секунд, а потом взорвалось, как граната.

  - У нас нет сада и дома?

  - У нас нет оконных стекол и еще пары ваз. Пострадал только тот несчастный.

  - Так вот от чего я проснулся. - Хотьсу ушел мне за спину и положил руки на плечи. - Ты открыла полигон?

  - Вроде того. - Согласилась я.

  - Так что на счет меня? - Напомнил о своем деле Зелан, чуть помахивая, как дама - сумочкой, котом. Тот никаких признаков неудобства не выказывал.

  - Марсель, - решила я, - сопровождай Зелана, возвращайтесь быстрее. Мне надо собраться. - Покинула я всех.

  - Я оставлю повозку? - Зелан с Хотьсу быстро договорились, после чего Хотьсу поднялся за мной.

  - Вокруг тебя столько всего происходит. Могу я быть рядом?

  - Виктория тебя достанет, а ее сестра состоит в какой-то группе для борьбы с такими, как я. Если тебе такое внимание льстит или ты считаешь, что это правильно...

  - Слышу типично женские нотки в голосе.

  - Не рад?

  - Рад. - Он, не дав мне выпутаться из снятой вчера сорочки, всей перекрученной, обнял. - Значит, ты со мной искренняя. Это среди магов редкость.

  - Я не маг.

  - Если ты называла это по-другому, сути это не меняет.

  - А ты? Искренен? Ты так спокойно сел обратно к Викки.

  - Да ты еще и ревнуешь!

  - Я тебя не понимаю. В тебе столько второго дна, что внешне остается только чуть от первого. - Отставив его руки, продолжила одеваться. Влетевший камень едва не угодил мне в голову. Поймав его, бросила обратно и сбила шляпу, вроде цилиндра, с одного "демонстранта".

  - А ты всем про себя говорила?

  - Есть большая разница между тем, чтобы все о себе рассказывать и давать близкому человеку ощущать, что мне можно доверять.

  - Между тем, тебя тоже мало заботит, что думают о тебе окружающие. Не в том ли причина твоих сердечных неудач? Положиться-то на тебя можно, а вот искренности не дождешься.

  - Твоя невеста другая? - Я молилась, чтобы он назвал ее бывшей.

  - Виктория? У нее все от сердца: и зависть к Ожели, и ненависть к тебе.

  - А к тебе она что испытывает? Хочешь сказать, что любит?!

  Мне надоели эти разговоры задолго до их начала. Сколько можно требовать от меня что-то сверх того, что я могу дать.

  - Ты привыкла обороняться. Причем, это уже неосознаваемое свойство. Кто или что причинили тебе такую боль? Да и это вторично.

  - Хотьсу, не надо. Этих разговоров - не надо. Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала?

  - Кому ты неосознанно причинила боль своими способностями? Ты все время себя контролируешь из-за этого.

  - Я причиняю вред только осознанно. - Я буквально оттолкнула его с дороги, но он перехватил мою кисть.

  - Мы продолжим этот разговор, когда захочешь.

  - Тогда мы никогда не увидимся. - Резюмировала я и поторопилась к выходу. Толпа орущих снаружи ринулась ко мне. Под рубищем нищих угадывались стройные и подтянутые силуэты наемников. Когда первая рогатина воткнулась в меня, я, собственно, уже катила в повозке Хотьсу в столицу. Во-время он все-таки подсуетился на счет голема. Надо бы поменьше думать об этом мужчине.

  Насколько я поняла, через старое кладбище до столицы от дома Хотьсу было быстрее, поэтому решила срезать. Влажное утро с легким утренним туманом и моросящим дождем обещало слякотный день без грамма солнца. Легкая взвесь ощущалась почти через стекло: я остановилась в тишине кладбища, на все еще зеленой траве и вдохнула прохладный воздух. Уж где спокойно, так это здесь.

  Я дошла от повозки до стоящих в ряд каменных плит высотой в три четверти человеческого роста. На них были высечены имена погибших в священной войне какого-то порядка, изображенного римскими цифрами, или такого же года. Плит было много, около двадцати или больше. Ряд изгибался вдоль дорожки, даже при утреннем, неясном освещении отсвечивая резными буквами, залитыми червонным золотом. Я прошла рядом с ним, пробегая глазами имена, заполняющие черного камня плиту до уровня земли.

  Остановилась только у последней и то только потому, что ее не хватало. Присев около этого места, слегка раздвинула сочную траву, скрывающую голую землю: прямоугольник, еще не заросший полностью. Если здесь что и стояло, то скрыто не так уж и давно. Соскобленные имена на "королевском руне" не вызывали бы подозрений - мало ли "отпадающих", сухих ветвей на древе короля, но если чьи-то имена и из списков воинов вычеркивают, то это уже наводит на определенные мысли.

  Обдумать их лучше бы в дороге: надо через Хотса скорее добраться до дома, пока кто-нибудь не пронюхал про отсутствие Марселя. Хочется надеяться, что он "построил" стражу и ни Бьянке, ни мелким ничего не грозит.

  

  В пути разыгралась непогода: только вращение лопастей спасало от залива стекол потоками воды. Дорога сразу превратилась в ров с грязью.

  Не смотря на крепкий сон у Хотьсу на плече, под рассвет приснилась моя безымянная спутница, все более напоминающая мне Пантеру. Да хоть она! Мы вновь сидели во сне на краю поля имени Прокобены: мне, как сновидящей, все равно запах не давался, а вот спутница сидела в противогазе а ля киберпанк.

  - Ну и вид. - Поздоровалась я.

  - Лучше перестраховаться, знаешь ли. Рада, что ты мепня помнишь.

  - Тебя забудешь, как же. До Олимпа добралась, чтобы обресть свободу от меня, - твоему упорству позавидуешь.

  - Оно и твое, между прочим: например, по части не замечать очевидные вещи.

  - А именно?

  - Здесь, представь себе, воняет, хоть святых выноси. И Ожели тебя предупреждала, кстати.

  - Да о чем ты?

  - Вспоминай, будь добра, ты не во всех снах обращалась ко мне.

  Неожиданно я и правда вспомнила.

  - Да, она что-то говорила про естественное, как же она это назвала...

  - Раззеркаливание. Я пришла поговорить о твоей психике.

  - Что, опять?! - Только родов и отделения нового образа мне не хватало.

  - Не совсем. - Она явно была в хорошем расположении духа. - Начну издалека. Совет Хранителей...

  - Начни совсем издалека - кто это?

  Она вздохнула:

  - Небесная полиция. Межмировая. Яснее?

  - Не многим. И чего?

  - Того. - Она все еще поддерживала дурацкий тон. - Они решили вытащить наружу "нестареющие ценности", чтобы понять или создать заново систематику миров, отыскали себе библиотекаря, который им все популярно объяснил и разжевал на близлежащие темы. Короче, опять извлекли все записанные устные предания про оси любви и магии.

  - Ого. - Во сне это казалось понятным. Сейчас, вспоминая ее объяснения, я и половины не могла сформулировать: какие-то смутные ориентиры, эти оси. Запомнилось только, как Пантера, чуть ли не в лицах, пересказывала удивление членов Совета, обнаруживших, что раззеркаливание - это антибожественное клонирование себя по городам и весям - имеет наидревшейшее и (вот так номер!) естественное происхождение.

  Пантера, посмеиваясь, объясняла:

  - Все просто. Движешься в сторону волшебства - тебя раззеркаливает, то есть по мирам появляются двойники, тройники и остальные, что проживают всеразличнейший опыт, который идет в копилку глубинной памяти. Что узнаешь ты в одном мире, то, так или иначе, пробьется и вылезет в другом. Конечно, официальную религию все это бесит, потому как она изначально стояла на оси любви и единения. Развиваясь в эту сторону, человек не только не теряет магический опыт, но и консолидирует его в одной личности. Но при этом развивается чувство любви. Закостенелым магам ее даром не надо. Поэтому они путешествуют по мирам и убивают двойников.

  - Тебе бы лекции читать.

  - Отстань, я пытаюсь сделать так, чтобы ты поняла.

  - Хорошо, молчу - продолжай.

  - Так вот. Прокобена. Эта женщина была из покойного первого состава Совета. Ушла в духовность от капитального провала и разочарования в любви. Проще всего инициироваться в магию можно только через поля. "Перейти поле" получается лишь в одну сторону: стать не-магом обратно сразу не получится, обходной путь основательно долог и запутан. Став магом, ты несешь всю ответственность, весь груз кармы за свою деятельность, никаких деток и кровной мести. И на том спасибо. Правда, с ее, Прокобены, подачи научились делать "синтетическое" раззеркаливание, без цветов, но оно, уже легче, обратимое и вообще ненатуральное.

  - Это как грудь увеличить?

  - Да, и отпустить ее погулять. Слушай дальше.

  - Неужели ты все подводишь к седьмой печати?

  - И к твоей психике, не забудь. Печать - это редкость. Архаичная. Потому как она проявляется у мага только на предпоследнем этапе, - она стала загибать пальцы, - только для обозначения истинного, скажем, содержателя души среди всех двойников, и только у тех, кто максимально грамотно прошел этапы становления. Сама понимаешь, до такого состояния еще дожить надо, а уж про "грамотно" и не вспоминается...

  - Эй, подожди-ка! Что за предпоследний этап? Мне что потом, помирать?

  - И да, и нет. Снять проклятье может только любовь. Любовь и взлелеянное в магической борье эго - это, по большей части, не совместимые вещи. И очень многие просто уходят, еще на ранних стадиях, не дожидаясь, так сказать.

  - А те, что проходят испытание? Такие вообще есть?

  - Кроме блаженных идиотов?

  - Кроме.

  - Мне пока не встречались. Но я не во все миры вхожа. Например, духовный рай, он же Царствие Небесное, отдельных человеков на Земле - не моя вотчина, я их не вижу, но по косвенным признакам знаю, что они не перевелись.

  - Не грузи, да не грузим будешь. Чего ты от меня хочешь?

  - Ты забыла самое начало теперешней жизни здесь.

  - Намекни.

  Она поразмыслила и решила рискнуть.

  - Состояние, в котором ты была сразу перед этим, помнишь?

  Я покопалась в воспоминаниях.

  - Ах это. Да, помню. Тоска какая-то и ничего не радует, словно ничего нового уже случиться не может.

  Как только вспомнила, так оно и навалилось.

  - Блин. Обязательно было заставлять вспоминать? Я и имя свое сразу вспомнила, которое до Аки Ять было...

  - Это состояние - потолок развития эго. Скриппиты улизнули в сферу большего могущества и ушли от выбора, а тебе не советую.

  - Чем я хуже?

  - Ты не хуже, ты опаснее. Снять печать ты сможешь, главное, чтобы ее с тебя не сняли.

  - Давай уже яснее излагай, тут и без тебя тень на плетень все, кому не лень, наводят. Тьфу, ну и сказала, снова стихи.

  - Я и так в Совете "на карандаш" взята, больно они боятся, что я вперед них пролезу. Амбиции...

  - Куда тебе вперед них лезть, и так уже во все дырки.

  - Я же сказала, куда. Если ты сможешь, и я смогу. Мне тоже не очень радостно от перспективы всю жизнь вылизываться и есть дичь сырой прямо с перьями и кишками, если ты с дубу рухнешь. Старайся.

  - Так у тебя корыстный интерес?

  - Эволюция, друг мой. На чем я остановилась-то? - Отмахнулась она, чтобы я не задавала вопросы. - Предела эго ты достигла и радостей теперь будет все меньше и ощутить их будет все сложнее.

  - С этим можно что-то сделать?

  - Э...Мм... Ты в бога веришь?

  - Иди в ж... - Меня понесло в раж сразу же. - Закрой эту тему.

  Она выжидательно молчала.

  - Не дави на меня! Нет, нет, нет и нет, не верила, не верю и не буду. Вопросы?

  - Да какие тут могут быть вопросы! Придется жрать с перьями. - Она поморщилась. - И с кишками.

  - Это же не единственный выход, правда? - Я внутренне была готова согласиться на любой.

  - Да уж конечно! Иначе мы были бы обречены. Предлагаю тебе влюбиться по уши.

  Когда она замолчала, я все-таки понадеялась на продолжение, никак не думая, что это и есть альтернатива вере в бога.

  - Ты серьезно?

  - Да. Но, если идти этим путем, рано или поздно, опять приходим к вопросу веры. - Пантера поднялась и пошла к холму, что виднелся мне до этого за ее правым плечом. - Так что глухо.

  - А магией печати не снять? Все. - Двинулась я за ней.

  - Они тебе мешают?

  - В общем-то нет. Но на фига они мне всю руку разукрашивают... Давай снимем, ты же можешь? - Заторопилась я, чувствуя, что просыпаюсь.

  - Я-то могу, и меня, если так дело пойдет, вынудят это сделать, чтобы ты окончательно перешла в разряд пособников хаоса, чтобы стереть тебя в порошок.

  - За что это?! Я себе эти украшения не просила!

  - И наследство Грейда не просила! - Остановилась она на пике холма. - Но ведь это не дает тебе право от него избавиться?

  - Пожалуй. Значит, если магией избавиться от этих пробок на руке, то я сойду с ума?

  - Ты - нет. А вот все окружение из-за тебя - сто процентов. Давай-ка объсню, только запомни, ради всего святого: печати Сдерживания не только тебе не дают слететь с катушек по четырем стихиям и от дома, где ты обитаешь (надо ли уточнять, что у Фларенсии такой защиты шестой печатью не было?), но и тем, кто попробует через тебя добраться до могущества твоих подруг, не позволяет это сделать. Другое дело, если ты с ними научишься работать - тогда скриппиты тебя вспомнят. Их вызывать никто, кроме тебя, научиться не может.

  - Если бы знала, что попаду в такой переплет, Константину бы в поля загнала, чтобы Фларенсия ничего не учудила! - Я как раз оглядела чернеющее головками цветов поле, тянущееся до горизонта и там ничего не ограниченное, никаким леском. Плутать можно безумно долго, в этом-то "благолепии".

  - В этом и дело, - вздохнула Пантера, совсем как я, - это наше единственное преимущество: ты никого из своих двойников не убивала, попросту не подозревая об их существовании. Я бы на твоем месте старалась сдерживаться при любых провокациях против Фларенсии.

  Ее напрягло еще что-то в моих словах, хотя в основном говорила как раз она:

  - Слушай, а почему ты решила сразу бы Константину от Фларенсии избавить, а не иметь дела с ней самой?

  - А чтобы наверняка.

  - А с твоей матерью никто не хотел так поступить из-за тебя?

  Только она это сказала, как я проснулась. Проснулась так, словно получила сильнейший удар в живот.

  

  Сейчас, анализируя свой сон, я связала воедино слова Пант и Хотьсу. Не могла ли я неосознанно причинить зло своей матери, которую даже не помнила? Когда, интересно, я подобное могла сделать, в утробе, что ли?! Я ли ясновидящая, я ли монстр?

  Пришлось остановиться и всерьез покопаться в себе, в куцых воспоминаниях детства, целиком забитых бабками и их проделками. Как-то ведь у меня все рано началось и круто полетело, а в ЭБ я вообще одной из "младшеньких" была...

  Внутри поднялась неприятная волна на подобные "раскопки": что-то противилось во мне выводу, что я не хотела рождаться с такой судьбой и лучше бы меня никому не рожать - кощунство чистой воды.

  Потом Фларенсия эта... Вот сдалось ей со мной меняться местами?! Заварила кашу. Но и ее можно понять: дед (он же отец) ушел, помощи ждать не от кого. Наверное, все же, она его любила, если закрыла глаза на его повод сгинуть и последовала за ним.

  Что отсюда следует? А то, что, найдя себе "подмену", она, только гипотетически, избежала смерти. Я как-то не учла, что кто-то избавлял меня от двойников, и Фларенсия, видимо, последняя, раз уж я на "предпоследнем этапе". На последнем от меня останется или буйно помешанная, или ангел во плоти.

  - Ладно, пусть Фларенсия живет. Я так решила! Раз я маг и освободилась от Пантеры, то и Фларенсию объявляю реальным человеком! - Произнесла я для уверенности вслух.

  (Много-много позже, сопоставляя что-то с кое-чем, я пришла к выводу, что в миг, когда я озвучила свое решение, произошло такое стечение обстоятельств, которое буквально чудом сохранило Фларенсии жизнь. Кто б об этом думал...)

  - Главное, если она теперь не мой двойник и я - не она, то по какому, собственно, праву я занимаю ее место? Это уже махинации с законом, выдавание себя за другого человека с целью овладеть собственностью. И с получением камешка общемыслия на балу это станет известно всем.

  - Опаньки. - Сказала я и одновременно поняла, что на лопастях повозки кто-то висит, пялится на меня, тараща глазенки, и готовится с матюгами разбивать стекло камнем.

  Оглядевшись, обнаружила, что меня окружают. Провернувшись вокруг, вновь замерла "лицом к лицу" с этим безумцем. Оглядела лопасти - его порвет при движении - и жестами попросила слезть, при этом начиная медленно двигать свой "комбайн" вперед. Угроза целостности моей кабины успела не только соскочить, но и унести ноги, камни, что полетели в меня, отлетели от вращающихся полозьев.

  Слегка погоняв доставал по кладбищу (разгоряченные в такую погоду они простынут, понадеялась я, и не выйдут "на работу" после) и понеслась к Хотсу, как на пожар.

  Торможение впопыхах вышло "в стену", на повозку свалился с чьего-то балкончика цветочный горшок: жирная земелька под дождем раскисла и потекла по шарообразной кабине.

  - Очередной веселый денек начался. - Скептически осмотрел меня Жозув, подавая руку при выходе.

  - И вам утро доброе. Печенькой не накормите?

  Жозув моего юмора не оценил и сразу потащил в кабинет, который я уже видела, а потом и еще дальше. Совсем уж в каком-то бункере он усадил меня в кресло-диван на резных ножках и сам сел на диванчик напротив. То, что полыхнуло по стенам следом за этим рассаживанием, я узнала сразу: подобный "экран" я использовала на ЭБ, чтобы обезопасить зрителей и сделать видимым оружие бойцов. Неожиданно захотелось прикоснуться к экрану: не верилось, что еще кто-то в состоянии фиксировать ауру события и визуализировать купол места.

  - Не прикасайтесь. - Предупредил Хотс, особо не торопясь меня уберечь. - Впрочем, если мои выводы верны, вам это ничем не грозит.

  - Серьезно? - На всякий случай отдернула я руку.

  - На дуэли Креза и Зелана вы не случайно использовали силу. - Пошел от в "атаку". - Вы не спонтанный маг.

  - Я вообще не маг, начнем с того.

  - Моих свидетельских показаний достаточно, чтобы к вам были применены законы о магии и магах.

  - Жозув, это вам Ожели подсказала? - Села я обратно.

  - Вы спасли Энтони. Откуда вы достали бумеранг?

  - Из кармана.

  Жозув чуть зубами не проскрипел.

  - Вы вправе отказываться. Но я должен вас предупредить: очень многие попадут из-за вас под удар.

  - Вот как?

  - Вы рискуете жизнями тех, кто вас окружает.

  - Так считаете только вы, от остальных никаких претензий не поступало.

  - И не поступит, если вы будете экспериментировать со взрывчаткой. - Поторопился он уколоть. - Вы ведь не знаете, кто погиб, не так ли?

  - Олух. Жадный олух. - Отрезала я. - Не знаю, кто оплачивает эти вылазки в мой сад, но надо обладать состоянием, чтобы профинансировать столько попыток. На это способно не так много людей, и хорошо бы, чтобы вы не имели к этому отношения. Послушайте, я еще не была на месте взрыва, говорите короче.

  - Где же вы были? - Не отвязался он. - Девушке до бала надлежит беречь свою честь.

  Я скрестила руки на груди и уперлась взглядом в лицо Хотса: фигли, если не спит в такую рань, то уж явно в курсе.

  - Хорошо. К делу. Вы маг, хоть и отрицаете это. По женской иерархии у вас должна быть изумрудная аура...

  - Оливиновая. - Поправила я.

  - Что?

  - Оливин. Изумруд более прозрачен и не имеет "жирного" блеска. Дальше.

  Хотс как-то "перещелкнулся", словно потерял нить разговора.

  - Маги такого уровня сильно дестабилизируют пространство вокруг себя и, как следствие, привлекают сильного мага противоположного пола как сдерживающий фактор.

  - Итого?

  - Вы можете спровоцировать войну против нас.

  - Иначе говоря, я опасна для короля?

  - Да. При появлении на горизонте вашего врага дешевле будет избавиться от причины...

  - ...и лишиться защиты против превосходящего противника, поскольку, как я полагаю, маг-враг имеет сходный уровень таланта. А достоверно узнать все это вы сможете лишь тогда, когда он окажется у вас под носом. - Я поднялась. - Спасибо, что вывезли Константину.

  Я едва не поблагодарила его за то, что он спас чужую мать.

  - Это еще не все, Фларенсия.

  Пришлось откликнуться и сесть.

  - У вас должны быть печати. Они есть?

  Я театрально похлопала себя по бокам и карманам, которые сразу вывернула:

  - Наверное, дома забыла.

  - Прекрати поясничать! Решается вопрос о том, жить ли тебе дальше или нет!

  - Самообладание подводит? Нет у меня никаких печатей, я даже не понимаю, о чем речь! - Возмутилась я на грани отчаяния: хотелось добраться до дома побыстрее еще и потому, что с моих мелких станется и самим полезть под удар.

  - Речь идет о Сдерживании!

  - Яснее ясного! Конечно! - Продолжала я ерничать. - Хотс, вы мне столько голову морочили, что нет никакого желания вникать в тонкости ваших интриг! - Уже я выступила в роли обвинителя, против обычного положения дел в "семье". - Если и сейчас вы пытаетесь манипулировать мной, как пешкой, то ни о каком сотрудничестве и речи быть не может!

  Если уж про Сдерживание знает сам Хотс, то, может, он мне хоть что-то внятно скажет.

  - Хорошо. - Он весь собрался. - Не имеет значения, что вы отрицаете в себе магию.

  Хитро, но мы на провокации не поддаемся.

  - Я расскажу вам о технике безопасности. Во-первых, теперь, как маг, вы обязаны со мной сотрудничать. Это закон - маги подчиняются напрямую мне. Во-вторых. У вас на теле должны быть знаки, так называемые печати Сдерживания. Ищите их сами, иначе искать их буду я.

  - Какая перспектива! Ну-ну. - Потребовала я продолжения.

  - Фларенсия. - Перешел он на доверительно-протокольный язык. - Сколько я тебя знаю, ты очень долгое время была не в себе и лишь последние несколько дней проявляешь поразительное здравомыслие. До этого находиться рядом с тобой было невыносимо для всех. И я меньше всего хочу повторения этого кошмара. Печати, если они появились и вступили в силу, - это как канал для реки: если бы не они...

  - Так их обязательно несколько?

  - Да. Душа многолика, и худшим ее проявлениям нужны печати.

  - Значит, худшим?

  - Я не так выразился: плохо контролируемым. - Хотс очень старательно пытался объяснить "предмет", отчего у меня закрались подозрения:

  - Вы с подобным уже сталкивались?

  - Лично - нет. - Признал он. - Изучал летописи. Пока в прошлый раз вычислили такого мага определенным ритуалом, успела начаться и разгореться священная война. По сути, ее начал Его Величество Люпин, методом перебора искавший этого злосчастного мага. И то, считается, что никто из умерших не погиб зря, обошлось меньшими жертвами, чем если бы на наших землях состоялось сражение.

  - Тоже изумрудный против... черного?

  - Пурпурный против лазуревой.

  - И что же, вычислили одного мага, а что второй после этого?

  - Ушел сам. Тихо-мирно.

  - Прямо как Грейд. - Удивилась я.

  - Это он и был.

  С минуту я ловила ртом воздух, как умирающая рыба.

  - Сколько же ему лет?

  - Много. Непростительно много. У него высший сан среди магов - бытовой пурпурный. Его магия с минимальными отличиями от естественного фона, поэтому его практически невозможно было выявить. Только присутствие "лазуревой дамы" превращало его в Зверя, а женщины никогда не таятся. Поэтому я пытаюсь с тобой договориться по-хорошему.

  - Вернитесь к печатям. Что в-третьих?

  - Мы не знаем способов их снять, а пурпурный или другой сан мужских магов знает - это мужская прерогатива снимать "комплексы" с девушек.

  - Хотс, мой враг, - если уж я, по-вашему мнению, маг, - это обязательно мужчина? - Все четче обрисовывались перспективы возвратных гастролей дезорга. С учетом того, сколько на нем висело, то он не просто овладел чужими и своими печатями, переколов их с других, как пустую скорлупу ореха, но и научился использовать добычу максимально эффективно. И, если уж я "подкоп рою" под его наследство, то уже мешаю, не говоря про какую-то "магию".

  - Фларенсия, если ты хотя бы предполагаешь, кто это может быть...

  - Я бы хотела ошибиться...

  Дезорг инициировал меня в маги, используя Прокобену. Он помог мне выстоять и в жизни, и в ЭБ. Он меня учил. Для чего все это было? Чтобы убить теперь? Доказать, что ученик не превзойдет мастера? Или ему нужен был равный соперник?

  Равный... который спровоцирует сближение... как магнит. Неужели он готовил меня столько лет, чтобы я неосознанно вернула его, сюда? Успокаивает ли он себя тем, что я не должна смочь поднять на него руку? Он просчитал это все?! Значит, если он и ищет там свою официальную жену, он должен поторапливаться.

  (Где же я вычитала, что он ушел за ней? Никак не могу вспомнить, откуда у меня эта информация. Или это только мои предположения?)

  - Это Грейд. - Хлестко ударили слова Хотса. - Я знал! Фларенсия? Вам плохо?

  - Он же мне... - Я не знала, как его лучше называть, какая ипостась его мне была ближе: дед, учитель, "какотец"?

  - Тоже не новость. По крайней мере, мы знаем, кого ждать. Хоть какая-то ясность - с ним дело уже имели.

  - Нельзя исключать и другие варианты. - Перевела я дух. - Это может быть Хойжу?

  - Как официально! Словно вы едва знакомы. - Бил меня моим же оружием Жозув.

  - Так и есть. Так что на его счет?

  - Исключено. - Веско заключил он.

  - Работает на вас?

  - Какие лестные отзывы. Вы его подозреваете?

  - Я и Зелана подозреваю, если на то пошло. Куда он смылся вместе с моим Марселем?

  Жозув к этой новости оказался не готов, его корпус еле заметно дернулся - будто он собирался повернуться влево привычным движением. Но тому, кто с ним не знаком, это вляд ли бросилось бы в глаза.

  - А он куда-то "смылся"? - Повторил он термин не без некоторой неуверенности в произношении: так выговаривают иностранное слово с неясной вокализацией.

  - Сказал, должен обернуться за полдня - только до имения и обратно.

  - Именно за полдня? В гости, он не сказал?

  - Что за беспокойство? Я пошутила на счет своих подозрений...

  - Как он сказал, ты можешь повторить дословно?!

  Подумать только, Жозув чуть на меня не кричал: о Фларенсии бы так заботился.

  - Дословно - нет. - Я дала понять, что вообще ему ничего не скажу, будет на меня орать. Жозув медленно вдохнул-выдохнул и сделался "весь внимание". Вот ведь нервы! Или отсутствие таковых.

  - Сказал, что хочет посетить одно заброшенное имение в семи днях отсюда, но собирался вернуться до бала.

  Хотс решительно развернулся к "экрану" и вывел на него подробнейшую карту королевства.

  - В семи днях? - Уточнил он.

  Я покопалась в памяти.

  - Сказал, что "до туда семь дней ходу". - Ту и до меня дошло, в какую даль он собрался без ничего. - Эй, он же водит не хуже Бьянки.

  На карте показался красный круг с центром в Ибо.

  - За семь дней на его скорости, он окажется почти у самых границ. Но там нет ничего! Что ему могло там понадобиться?

  Линия круга пролегала все сплошь по полям, лесам и болотцам, цепляя прибрежный шельф и кусок моря.

  - Мы живем в "Померанце"?

  Жозув на мгновение отвлекся, посмотрев на меня, как на прежнюю Фларенсию:

  - Ты не знала?

  - Догадывалась. - Пробубнила я. - Вы бы линию расширили до дня пути, может, Зелан собирался не к седьмому дню приехать, а весь этот день еще катиться.

  - Ладно, посмотрим, что в полосу попадает. - Сделала он и призадумался. - Что еще он мне не сообщал? - Показал он пальцем на темное пятнышко.

  - А что там?

  - "Заброшенное имение". - Передразнил он. - У него должны быть веские основания проникать в эту черную дыру.

  - Э-э-э, куда?

  - Охранное заклинание на старом доме мешает выйти из него, мы так и не можем узнать, кто были его владельцы, а хотелось бы - пограничье, все-таки.

  - Какая откровенность! С чего бы, дорогой отчим?

  - Твоя будущая фамилия - Грейд. Я тебе ни с какого боку не отчим, а Константина, как родит, станет Хотс.

  - Я буду единственным владельцем?

  - Конечно.

  - Тогда я пошла?

  - Да. Стой! Возьми. - Он бросил мне какой-то прикручивающийся значок. - Носить постоянно.

  - А потом говорите маги-женщины не скрываются. - Убрала я бляху в карман, стоя на пороге, благо, "экран" он уже свернул. - Кстати, Зелан упер моего кота, Рекси. Розового.

  Когда я закрыла дверь, Жозувово "Зачем?!" еще гремело на весь кабинет.

  Окинув взглядом обстановку, отметила, куда Жозув должен был поворачиваться, когда непроизвольно дернул корпусом: слева от его кресла находилось зеркало. Стало быть, это и есть его приемник информации. Вспомнив о главном, я быстрым шагом пошла на выход, уже заранее решив срезать через кладбище и осмотреться кругом в поисках последней плиты.

  Уже вовсю зарядил ливень, на улицах Ибо почти не было прохожих. Интересно, разгонят ли тучи к празднику? С виду, они надолго.

  

  Остановившись в конце ряда из памятных плит, я огляделась, насколько позволяла стена дождя. Сомнительно, чтобы последнюю, единственную, плиту унесли на какие-нибудь сельхознужды. Может, разбили и бросили неподалеку. Еще не зная о свойствах органического стекла кабины увеличивать и приближать объекты для сидящих внутри, я открыла один ее лепесток и стала вглядываться в кустики, художественно посаженные незамкнутым кольцом в нескольких метрах от дуги мемориала.

  Потом я решила подкатить ближе, поскольку ствол одного дереца казался излишне прямым, да и ветвей от него не шло. Вблизи оказалось, это лом. Торчал он, понятное дело, из двадцать второго памятника (я их пересчитала, да).

  Выбравшись, я промокла вся и сразу, как встала в одежде под душ, так что дождь перестал волновать дальше. Войдя сквозь живую изгородь, я увидела, что плита только разбита, но не растащена. Значит, это случилось недавно, если за золотом еще не пришли. Или, вместе со смертью, и про кладбище забыли, все, кроме газонокосильщиков.

  Взявшись за лом, выдернула его: он на треть ушел в землю. У кого же хватило силы так вогнать прут - с одного удара, насквозь и глубоко? Далее последовал утомительный процесс переворачивания кусков, оказавшихся на редкость тяжелыми, с сохранением порядка: я боялась пропустить хоть букву.

  Впрочем, это было несложно: вся плита была в грязи, поди заметь. Я стояла рядом и в отупении смотрела, как вода размывает грязь, расчищая буквы. Я уже и забыла, что торопилась в особняк, дабы там еще чего не случилось.

  Плита неровно лежала на кочке, поэтому земля стекала сверху вниз: постепенность открытия имен гипнотизировала. Я не сильно представляла, что ищу: думала, пойму, когда увижу. И поняла ведь: в самом низу были соскобленные имена, как на древе Его Величества. Интересно, они одни и те же?

  Присев, я стала водить пальцами по сколам: остались самые глубокие бороздки, хоть и замаскированные царапинами. Сбивали явно впопыхах, плиту далеко не тащили, просто разбив ее и бросив. Нормально, ведь здесь мало кто бывает, если вообще мимо проходит.

  Совершенно случайно, я поняла, что буквы-то мне, хоть и еле угадываемые, знакомы. Прямо скажем - "до боли". Я еще раз все перепроверила, прощупала, едва не облизала. От такого поворота закружилась голова. Я знала этих людей! Не помнила, как выглядят, но знала! И та же фамилия значилась в моем паспорте, оставшемся черт знает где.

  Сначала мелькнули верхушки деревьев, хотя я и не стала выше их, затем опрокинулось следом небо. Дождь залил лицо. Что я лежу, поняла, когда меня больно укусили за руку, между большим пальцем и указательным.

  Чуть не зашибла Топку. Она обеспокоенно тыкалась в меня мордой и урчала.

  - Я в порядке. Уже. - Потрепала я ее по голове. По апельсиновог цвета ее башке. - Рекси на тебя плохо влияет. - Заключила я.

  Кое-как поднявшись, вернулась к плите и снова ее осмотрела.

  - Придется прихватить парочку с собой, иначе сама себе не поверю.

  Топка с удовольствием забралась в сухую повозку и принялась обтекать.

  - Как ты меня нашла, морда? - Спросила я ее, пока тужилась с одним куском плиты. Естественно, мне не ответили: заговори она, я бы... я... да фиг с ним, говорящего же дракона пережила - и эту переживу.

  Сложив части на полу, как было, убедилась, что имена не изменились.

  - Ну, поехали. - Закрыла я за собой. Сев, тоже малость отжала воду, где могла, поежилась и погнала.

  Около замка никого не было из посторонних. Кого там поблагодарить за непогоду? Люпина и компанию? Ни с кем не пересекаясь, я перетащила добычу с кладбища в комнату. Потом уже побродила в поисках Бьянки и "трех поросят". Нашла их только под чердаком, в большом зале, где они - все четверо - возились вокруг листа бумаги - плана сада. Все до хрипоты спорили, откуда и куда били линии, Джек мучился с карандашом и ластиком, поскольку все ему диктовали направление лучей, путали номера деревьев и какую линию имели в виду.

  То есть, не все, а Бьянка и Колин наперебой объясняли, Колин явно проигрывал, поскольку всю ночь не спал. Энтони, тоже засыпая, колдовал над какой-то кашеваркой, наподобие детской, уменьшенной копии взрослого агрегата. Что это у него, я не знала, но тот работал в перчатках и очках сварщика. О том, что он спал с открытыми глазами, говорили его судорожные вскидывания головы, как только он отключался.

  - Шли бы вы спать. - Внесла я рацпредложение.

  Все подняли на меня головы.

  - Так это... - Показал куда-то за окно Колин.

  Я посмотрела: четкие красные линии виднелись благодаря взвеси капель в воздухе. Представила, что обо мне напишут после сомнительных действий на кладбище, прикинула, что кашу маслом не испортишь и, распахнув здесь окно, чтобы не порезаться об торчащие осколки, позвала Колина. Пока сонный парень не очухался, взяла его за отворот куртки и выставила в окно.

  Проснулись все! Колин запричитал и перепугался, остальные заголосили от шока, черте что отговаривая меня делать, типа, не бросать в терновый куст и все прочее.

  - Тихо! - Повысила я голос. - Или уроню и возьму следующего. Что ты видишь?

  Колин растер слезы и дождь и попытался осмотреться:

  - Вижу дождь, окна, дерево у стены... Эй! Там еще один луч! - Стал он показывать пальцем.

  - Да не дергайся ты! - Втащила его обратно. - Мне надо "отключить" именно этот луч. Отложите все на потом, пока Энтони нас не спалил. Всем спать. Останавливай кашеварку!

  Чего они мне не рассказывают, что делали ночью, что случилось утром, и вообще - молчат, я поняла, только глянув на себя под лампами.

  - Мне не идет?

  - Это земля с погоста. - Добила Бьянка. Похоже, они еще и дышать забыли.

  - Про грязевые ванны не слышала? - Нахамила ей "на радостях".

  - Простите. - Бьянка смутилась по самое декольте.

  - Загони всех спать, чай, не последний дождь. И дай поесть.

  Переодеваясь в промерзшей комнате, заметила "каталоги", что достал Марсель. Скривилась при виде одной обложки: носить это без серьезной деформации тела невозможно, а стиль "курочка ряба после удара током" мне вообще никогда не нравился. Да еще и камин при отсутствии стекол в окнах топить было бесполезно.

  Оставив отмывать ванную и одежду слугам, спустилась вниз. Бьянка уже порхала вокруг стола.

  - Да брось ты все, так поем, сдались мне эти салфетки. Что ночью было?

  - Я... хотела спросить, требуется ли вам врач? - Быстро заговорила она, прямо-таки отскакивая в сторону.

  Никак не найдя причину беспокойства, уставилась на нее, ожидая объяснений.

  - Земля. И мокро. - Растерялась она.

  Меня принимают за телепата-космонавта, сиганувшего с орбиты в море?

  - Вы не простыли под дождем, принимая грязевые ванны? - С надеждой на понимание озадачила она меня новой головоломкой.

  - Так. Я не простыла. И судя по твоему тону, мне все-таки надо встретиться с врачом. Зачем, позволь тебя спросить? - С нажимом произнесла я.

  - Он... он вас отравит. Наверное. Или еще какую-нибудь гадость сделает. Госпожа, меня заставили! Сказали уговорить вас встретиться с доктором, иначе... иначе пострадает его семья... я испугалась!

  Не об этом ли любезно предупреждал Хотс?

  - Ты выехала из дома? Когда тебя поймали?

  - Нет, не выходила. К нам пришел...

  - ...тот, кого стража пропустила без вопросов, даже когда ей приказали никого не пускать. Дай-ка угадаю! Распорядитель?

  Кивнула.

  - Что за манера - во всем себя винить! - Взбеленилась я на картину маслом "водопад Бьянка". - Неужели он ничего не боится, что сам пришел?

  - Он, - начала она и осеклась, но затем мужественно продолжила, якобы не хвастаясь, - мой давний поклонник. Утомительный и назойливый. Пообещал навсегда отстать...

  - И ты променяла "отстать" на мою жизнь? - Я старалась успевать есть между вопросами и хюпанием носом Бьянки.

  - Он очень убедительно говорил, что ваше здравие - временное явление перед сильнейшим рецидивом...

  - То есть, если тебя отсюда он не выманил, то решил убить сразу двух зайцев: и от меня избавиться, и тебя поставить в безвыходное положение. В благодетели заделаться решил... Да прекрати ты плакать, в конце концов! Что ты в последнее время воду льешь, как на мельницу! Отставить! Или уезжай вообще к Константине, если боишься меня! Зачем ты мне тут, вся такая трусливая? Чтобы всем вокруг верить, что хозяйка у тебя бяка?

  - Нет.

  - Что нет? - Что я, в самом деле, уговариваю ее постоянно.

  - Я не уеду.

  - Но бояться меня будешь?

  - Не буду.

  - А верить всем слухам подряд?

  - Нет, но...

  - Что?

  - Теперь все говорят, что вы за короля соби...рае...тесь. - Она вдруг поймала себя на том, что отличает "дезу" от просто бредней. - Ой, я дура-а-а. - Совершенно искренне схватилась она за голову.

  - Так ночью-то - что было?

  - Мальчики "вышли на охоту", Джек ждал указаний рисовать, Колин зорко высматривал "жертву", потому что Энтони предложил самим не лезть в пекло. Несколько стекол спустили на нитке, они взорвались сразу, но негромко - как лопнувший бокал примерно. Когда осталось одно или два, появился тот умник, что тоже ставил опыты со стекляшками. Ему подкинули одно и тот очень обрадовался, что "держит". А потом рвануло. И должно было бы взорваться как фейерверк, но от наших оконных осколков ничего в саду не случилось. Энтони собрал частички первого стекла и окон, захотел их сплавить. Марсель среди ночи искал маленькую печку, на которой девочек учат готовить.

  "Девочек учат готовить на "кашеварке" под тысячу градусов? Что, простите, они готовят и не в крематроии ли их учат?! И как они эту "кашу" едят? И не драконам ли они ее варят..."

  - Теперь ясно. Скажи, а распорядитель тебе чем-нибудь пригрозил, если ты его ослушаешься?

  - Пообещал взять свое силой.

  - Где? Здесь?!

  - Я сегодня собиралась на базар, но без Марселя это будет очень долго и тяжело. И страшно выходить.

  - Я отвезу. Заодно проясним несколько вопросов.

  Я сосредоточенно жевала, понимая, что у меня снова на пять минут времени - мозгов не хватит все планы посчитать. И это - только утро! К полудню все будут знать, что я еще и вандал. Блин, камни же...

  С квадратными глазами вернулась Бьянка.

  - У нас опять что-то случилось?

  - У вас в комнате, на полу. Камни! От плиты...

  - И? Сама видела, земля на мне с погоста, что тебя удивляет?

  - На них имена врагов короля!

  - Они же сколоты. Что с того? - Все всё знают, как я погляжу. Бьянка призадумалась.

  - Мемориал на кладбище увековечивал павших в священной войне: Люпин искал страшного мага и брал по несколько человек с каждого Дома, не обошел даже Нормаланд. Никто не выдерживал ритуал Сопричастия Сути нашего короля, но и не смог выдать среди своих мага, потому что его среди них не было. И только последний Дом, вымирающий, всего из двух человек, мужа и жены, оказался пособником. Их обоих убрали, особенно страдала жена... Извары погибли, их имена недостойны даже упоминания на этих плитах!

  - На плитах имена врагов или все-таки жертв расправы короля?

  - Извары - не жертвы! Они враги! Они всех обрекали на гибель!

  - Только двое человек обрекали на гибель всех остальных?!

  - Да.

  - Водили знакомство с какими Домами, не знаешь?

  - Нет! - Что прозвучало как "и знать не желаю".

  - Ты их не трогай, если это оскверняет твою веру в короля. Кстати, а что значит, если на древе короля затерты имена?

  - Отпавшая от веры ветвь, отрекшиеся родственники или просто "паршивая овца", о которой и вспоминать противно.

  Безапелляционность заявления Бьянки заставила меня несколько усомниться, что те имена связаны с кладбищенскими. Тем более, что на рулоне золота своей фамилии я не узнала.

  - Еще что-нибудь? - Спросила я, так как Бьянка не уходила от стола.

  - Умляут просится в вашу стражу. - На одном дыхании выговорила она.

  - Он в твою стражу просится, а не в мою. А я пока не озолотилась на лестницах, платить ему жалование.

  - Ой! - Сделала Бьянка срочный книксен и унеслась куда-то в подсобку, вернувшись со стопкой листов.

  - Тут все описано, Марсель всем сказал, что вы работаете для короля, вот они и не торопят.

  Три подробнейшие заявки, пять - от часовен из дерева в самых разных весях, четыре - "починять" уже имеющиеся подъездные.

  К таскаемым с собой листам дневника прибавилась и эта кипа. Допив сок, мы пошли к повозке. Догнал старший охраны и спросил, каковы будут распоряжения.

  - Стрелять. Приедет распорядитель (особенно, если он), приказываю его не узнать и совершить предупредительный выстрел под ноги. Остальных просто не пускать.

  - Против лиц, облеченных властью от короля, мы не имеем права...

  - Имеете. - Во-время я вспомнила про бляху и сунула ему под нос.

  - В этом случае у нас приказ один - увольняться со службы. - Отчеканил он.

  Моргнул-таки!

  - Да и пускай. Оставляй трех детей одних в доме. Идем. - Потащила я Бьянку по крытой галерее в "конюшню".

  - Он же их бросит! - Простонала она.

  - А я Марселю пожалуюсь. Никакая бумажка с печатью короля не спасет.

  - Они все равной уйдут! Это же знак отличия мага!

  - Тьфу ты. - Остановилась я на полпути и посмотрела назад. Очертила радугу-дугу рукой, и над замком повис "экран"-купол. - Хотс меня под брусчатку закатает, сам своему подарку не обрадуется.

  - Новая священная война... - Бьянка была готова поседеть.

  - Потом будешь внукам рассказывать, как помогала мне выиграть. Поехали уже на базар, а?

    

    

  

Глава 20.

Суббота. Часть 2.

До бала 7 дней.

  В дороге туда и обратно Бьянку чуть отпустило, она осознала свои преимущества по сравнению с остальной околосветской прислугой: она, вроде как, в самом эпицентре заварухи и новости будет узнавать одной из первых. А то и участвовать.

  За этими выводами, спасибо, не хватило ума задавать вопросы о Хойжу.

  - Скажи, что ты думаешь об этом. - Отадала я ей список пород.

  - Это дорого.

  - Очень?

  - Все вместе - очень. Эти породы - "золотой набор" резчиков по дереву мастерской Ауо-Оо. Они соединяют элементы из обработанной древесины для украшения арабеской, например, настенных канделябров и просто рам для зеркал.

  - Ага. - Убрала я список. - Уже легче. Теперь еще раз об организации Лиззи Датгрви.

  - Это ее тайный "орден", которое мстит всем девушкам, которые, по их мнению, не достойны стать частью высшего общества, к которому они собираются причислять только себя. Используют всех, кого могут купить, иногда прибегают к манипуляциям и гипнозу, если хотят остаться инкогнито. - Привыкли все в доме повторять мне несколько раз к ряду одно и то же, нечего сказать. Без запинок, удивления и нервного тика.

  - Тебя в последнее время не пытались?

  - Только купить. Марсель пресек все их попытки сразу, они не стали связываться.

  - Каким образом? Что за история?

  Бьянка замялась, но разоткровенничалась сразу, увидев, что я кручу знак мага в руках.

  - Он моим талантом выследил, к кому пошел человек, пытавшийся меня перекупить, появился там и... не знаю. Напугал сильно. Мне было одновременно и страшно, и стыдно.

  - И что же у тебя за талант?

  - Я могу видеть чужими глазами.

  - Из моей жизни что-нибудь видела?

  - Нет! Мне Марсель запретил даже говорить вам об этом!

  - Понятно. Кто еще из известных мне людей состоит или состоял в этом "ордене" мстительниц?

  - Ожели. Но она вышла, когда поняла, что ее пытаются использовать недавние выскочки, решившие перекрыть доступ в свет себе подобным. Мало ей, можно подумать, папочки своего. - Запал повествования малость угас. - А вы и правда маг?

  - Так решил Хотс. Вот пусть и расхлебывает. Вы обычно с парадного входа разгружаетесь? - Сняла я экран, чтобы подрулить поближе.

  - Там, слева, отдельный вход на кухню.

  - Врача своего позови, пусть притащит яд, травиться изволю.

  - Вы серьезно?!

  - А то как же. Вместо бала в могилку, там и тихо, и не достает никто, и никаких Ожели с Викторией не водится.

  - Я с вами!

  - Бьянка! - Снервничала я, но притормозила с руганью и выпрыгнула из повозки: не виновата же она, что и со мной в компании ужас какой-то творится, и без меня в этом ужасе оставаться еще гаже. - Разгружайся! И не говори ерунды. Все обойдется.

  - Вы уже и плитки себе с кладбища принесли...

  На меня чуть не налетел молодой человек, так шустро я крутанулась на каблуках в ее сторону - чего она искушает меня на порку? Вон, хоть рот прикрыла свой болтливый.

  - Ты кто?

  - Дитер, леди. - Вытянулся он в струнку.

  - Какой-такой Дитер?! - Я заметила, что стража строится на отбытие, а лицо молодого человека мне знакомо.

  - Известен также как Умляут. По приказу сэра Хотса вызвался заступить на службу к магу Фларенсии Уватламоль, при условии вашего согласия некоторые данные, предоставленные добровольно, передавать сэру Хотсу. - Назубок выучил он. - Довольствие получаю из казны при службе Его Величества. Командирован как доброволец.

  Я чуть не сказала, что думаю об этом, вслух.

  - Сэр Хотс в качестве личного одолжения просил новости о Зелане немедленно передавать ему. - Добавил он менее официальным тоном. Похоже, Хотс за меня уже все решил, тем более, зная правила для стражи.

  - Он не может с ним связаться?

  - Никак нет.

  - Ты хоть знаешь, во что ввязываешься?

  - Нет. Но готов. - Его взгляд скользнул в сторону Бьянки.

  Она рассыпала апельсины. Как романтично, самой бы так.

  - Спроси у Хотса, связывался ли он с Марселем. - Первым делом приказала я ему, направляясь к охране, чтобы принять ее увольнение и выпустить на все четыре стороны. Ни слова не говоря, они покинули мои владения. Экран я решила снова не ставить, чтобы не искушать понапрасну лиходеев. Топка довольно вылизывалась, словно у кого-то что-то отгрызла.

  - Как она меня сегодня утром нашла? - Самой себе задала я вопрос.

  - Так она вас убежала искать? - Подала Бьянка голос, пока остальные слуги, под бойким командованием новоиспеченного охранника, таскали корзины с окороками. - Я думала, она дверь выломает. Потом, как бешеная, выпрыгнула из окна, ее чуть взрывом не задело.

  Умляют при слове "взрыв" напрягся и остановился, прислушиваясь. Не прислал ли Хотс сюда "свои уши"?

  - Что Хотс? - Отвлекла я его.

  - Марсель передал ему, что не может покинуть территорию усадьбы.

  - По причине?

  - Не уточнил. - Умляут замялся. - Просто не может.

  "Не может" физически или "не может" в смысле "не должен, пока Зелан из нее не выйдет"?" - Мелькнуло в голове. - "Что же там происходит?"

  - Это слова Марселя или Хотс утаил часть сообщения?

  - Если утаил сэр Хотс, то причина для этого была наисерьезнейшая.

  - Я могу поговорить с Марселем. - Предложила Бьянка.

  - Нет, если он сам с тобой не связался и лишь ответил на запрос извне, то рисковать не стоит. - И переключилась на свои мысли. - Значит, Топка не случайно оказалась у мемориала. - Я присела рядом с ней. - Что с вашим кавалером, баронесса? Где Рекси?

  Топка посмотрела на меня, словно понимая, что от нее хотят.

  - Жаль, прежний хозяин Рекси исчез в неизвестном направлении (в газете была короткая заметка: хозяева знатных болонок подняли крик, что их телепат-кошатник сменился).- Глядишь, и само приснится. - Покажи Умляуту дом и двор, мне не до этого. - Заняла я Бьянку делом. Приятным делом.

  Оказавшись в комнате, я пожалела, что мы в городе не навестили стекольщика. Поручнями шторы были прижаты к подоконникам, несколько успокаивая сквозняк. Дождь уже прошел, полотер носился по дому, как электровеник. Сколько же прислуги положено содержать в доме?

  Газета показала на Извар интересные факты: их усадьба была на мысе, что скальными уступами выходил в море. Ириад, по официальным данным, оборудовал у них лабораторию, поскольку только у них водились "живые нити", толщиной в половину волоска. Все там было очень гармонично устроено на резонансе с прибоем и ультразвуком ("тихим резким свистом") каменного мыса и его слоев, но, вот незадача, Ириад там все разнес: что-то у него не получилось. Тогда еще Извары были живы, а потом о событии забыли, поскольку случилась война.

  Война была далеко в прошлом, а лет мне не так и много... Неужели Ириад претендовал на мою мать не только и не столько как на женщину, но и как на носителя силы? Странно, вообще-то, больно значительный разрыв во времени между моим рождением и "ритуалом сопричастия" королю. Король. Вот с какого перепугу он мне снился! Значит, не Уватламоль - объект его интереса.

  В пору хвататься за голову... Но можно ли на него, короля, положиться? Видимо, до поры, до времени, пока не стану большей угрозой, чем являюсь сейчас.

  Последние новости прессы: "с тонущего корабля Уватламоль все разбегаются, поскольку "экстравагантность" леди Фларенсии расценили как магическую угрозу! Из-за нее заложниками в доме оказались ее двоюродные племянники, вся прислуга и один офицер службы Его Величества! Она угрожает им расправой и в качестве доказательства устроила взрыв в саду, от которого едва не погиб ребенок! Берегитесь! Обходите замок Уватламоль стороной!"

  - И то верно. Про кладбище сказать не забудьте. - Свернула я газету и подошла к зеркалу. Еще бы знать, какой элемент рамы из какого дерева. - Легонько стукнула я себя свитком по голове: стою почти у того самого, даже боязно. - Кто-нибудь знает, как вызвать стекольщика?! - Надоело мне ежиться в этой холодрыге.

  В голове попутно крутилось что-то про подбор украшений, подготовку платья, надо бы еще перчатки - забыла про них, не использовать же специальные, для "рогометания". Может, еще и шляпку. С трудом удалось вновь начать думать о тайнике. Кстати, почему Ириад оборудовал его в моей комнате? Для того, чтобы совались меньше, а Фларенсии - так вообще все до лампочки было, кроме заигрываний с Крезом и анализа слухов.

  Присев в кресло, в рассеянности полистала каталог, посмотрела вокруг, на шторы... На одной из них, как расправили, стала видна приличная дыра, как если бы сигарету предпочитали тушить в одном и том же месте... Сигарета. Огонек. Зелан! "Отошел" подальше, как Константина?! Да еще и вместе с Марселем, что совсем не кстати: надо бы деньги за лестницы получить. Мелкие заказы я уже, а три крупных, от галереи торгового дома и, простите, от "страстного" заведения - пока нет.

  Вынув "инструкции", все внимательно изучила. Сложностей-то - только в компиляции материалов и количестве надстроек, как то: витражные створки над перилами, балясины из слоновой кости с гравировкой и инкрустацией бирюзой. Хорошо хоть, я материалы представляю.

  - И веера! - Осенило меня вне контекста, что еще надо взять на бал. Владелец Русти презентовал в знак "глубочайших" чувств. Видимо, родник иссяк, раз был всего лишь к имени привязан. Неуж-то и Хотьсу меня оставит. Всегда впереди "надобность" и "великие дела". Может, мне просто привязать его нечем? Ну, там, козни всякие, показная ревность в духе Датгрви... Катись оно все.

  Но неужели во мне недостаточно чувств обратить его сердце к себе? Ну не могу я в омут! Кто меня вытащит? Такой, как дезорг?! С какими основаниями он меня в секте топил?! Да еще с этой лилией на груди! Для того, чтобы убить, можно было и попроще все обставить... А может и убил. А цветочек - чтоб думала, что спаслась.

  - Так, хватит этого кошмарика! Иначе совсем ничего сделать не смогу.

  Постучали в дверь.

  - Что там?

  - Врач скоро будет. С ядом. - Бьянка доложила так, словно я уже умерла.

  - Я поняла. Крепись.

  Где же Марсель? Мне с ним намного спокойнее. Топка, вон, ничего не переживает: ходит по дому, за Бьянкой в комнату протиснулась, на колени мне залезла. Да-а-а, долгие же здесь деньки, столько всего присходит: день за три прямо. Попинала камни, что лежали передо мной.

  Кажется, задремала.

  

  Приснился наисовременнейший сенсорный монитор, явно загруженный под завязку, и с немыслимой скоростью обрабатывающий информацию. Он прогонял на экране тактико-технические характеристики людей и связей между ними, данные, факты жизни и, что самое интересное, причинно-следственные связи.

  Карма-реактор какой-то. Представляй я хоть, что такое существует, именно так бы его и описала.

  - Добро пожаловать в мою переносную лабораторию. Меня зовут Хлоя. Скажи списибо, Илья по старой памяти согласился нам помочь.

  - Нам? Илья?

  - И Михаил. Понимаешь?

  - А что, Илья не с "вами"?

  - Ушел. Остепенился. Где-то в Канаде. Так остепенился, что только через три недели ежедневных публикаций объявления в газете нашли. "Айтишник" хренов. Ой, да ладно! Зато мою лабораторию до ума довел. Итак! Запомни, мне было очень сложно тебя представить, больше и не получится так точно. Кстати, ты мне кого-то напоминаешь.

  - Короче, балоболка.

  - Извини, серьезная ты моя. Просто забавно - ты жива, а трупчик твой здесь и кармочка тебе капает сплошь изумрудного цвета.

  - Оливинового. - Я заскучала как можно демонстративнее. Если это осознанное сновидение, говорила бы она поконкретнее.

  - Хорошо, пошла конкретика. Хотела помягче подвести, но ты сама напросилась. Ты сейчас на своей исторической родине. Поздравляю. И твоим Фларенсия-реальна-да-будет-так ты только что согласилась вернуться к "корням". Твоего официального отца звали Максим Извар, мать - Анастасия. Ириад к ней проникся до наиконкретнейшего отупения, что в его статусе, вообще-то, опасно. Потеряв над собой контроль (а в сочетании пурпур-лазурь - это проще простого), он начала ее преследовать. Всюду. Сделавшись невидимым для короля. Это совсем плохо. Максим его вычислил в лаборатории, и все там разнес. Ириад улизнул. Анастасия тоже не пострадала, а вот Максим... Пока король не добрался до Анастасии, прозвучало несколько взрывов: сама понимаешь, от любви до ненависти - пощечина и плевок.

  - Я дочь Максима? Или Ириаду (а значит, и, чур меня, дезоргу) удалось?..

  - История умалчивает. - Развела руками Хлоя. - Вскрыть такой пласт мне не под силу, тем более так далеко зарываться в магию. Однако весь последующий ход событий наводит на мысль, что кое-что ему удалось. Но. - Она призвала меня к молчанию. - Сдается мне, он и сам до конца не уверен. Так или иначе, Анастасия отправила тебя к, э-э-э, "бабушкам" сразу после рождения. Вижу, тебя беспокоит вопрос?

  - Да. - Я придвинулась к ней. - Я желала зла матери в утробе? - От напряжения у меня во сне все волоски дыбом встали. - Неосознанно?

  Она сначала подняла указательный палец, чтобы высказать свое резкое замечание, а потом, глянув на экран каким-то новым взглядом, опустила руку:

  - Это сто процентов, если твоя магическая наследственность была бы от Грейда. Тогда все складывается от и до, а с историей твоего двойника Фларенсии - почти во всем.

  Почувствовав, что опять просыпаюсь на самом интересном месте, я заторопилась:

  - А различие с ней в чем?

  Хлоя снова взглянула на монитор, на меня, провела, раздумывая, пальцем по виску.

  - В этом. - Указала она, наконец, на мою левую руку.

  

  Проснулась от неприятного ощущения запущенных в коленку когтей. Топка довольно заурчала, поскольку перестало дуть. Сняв ее, подошла к окнам - стекла были на месте.

  Постучав, вошла Бьянка.

  - Врач. Прибыл. - Вид ее был бледен и удручающе тосклив. Пусть лучше краснеет и плачет!

  - Стекольщик приезжал?

  - Нет, даже услуг не заказывали. Марсель сказал, сам решит.

  Марсель вышел на связь? То есть он в курсе, что творится во вне?

  - "Сам" или "само"?

  - Сам. Велел подождать с вызовом и все потом пришло в изначальный вид. Мальчики проснулись, я отадала им кольцо - не пригодилось. Энтони просит разбить пару окон. Его остальные теперь зовут идиотом.

  - Пошли Умляута в сад, со всеми предосторожностями пусть кинет пару камней в зал, только ребят убери оттуда. Я сейчас спущусь.

  Повертела головой до хруста в шее. Что за сон... Таких кошмаров давненько не было.

  

  - Я позволила себе задержаться, доктор. Надо иметь свежую голову перед смертью, согласны? - Спустилась я вниз с еще влажными после мытья волосами - в голове до того болтались куски земли и травы.

  - Я... я должен вас отговорить.

  - Из-за клятвы? Не стоит. Я приняла решение никому больше не становиться поперек дороги. - Декларировала я правильные речи, как для интервью газете. - Бьянка, после моей смерти, сразу же, сверни ее. - Отдала я ей материал. - После сделанного, доктор, не думаю, что вам стоит задерживаться. Как ребенок, кстати?

  У него был взгляд побитой собаки.

  - Их обоих... забрали у меня.

  - Вот и не будем рисковать их здоровьем. Как и когда вам должны их вернуть?

  - Сказали, просто вернут. Узнают, как сделаю, и вернут домой.

  Значит, у них тоже есть газета. С учетом того, что его семья здесь никого не знает, они могут хоть у распорядителя в гостях чаи гонять и ничего не подозревать, пока мои недруги дожидаются некролога.

  - Вот и отправитесь домой, уж лучше там их ждать. Справочку не забудьте начирикать и отдать Бьянке.

  - Да-да, конечно.

  Он и остальные, видимо, еще не прониклись, думают, что очередные шуточки, розыгрыши от Фларенсии.

  - Умляут где?

  - Здесь, госпожа. - Явился он. - Уже выполнять?

  - Да. Разбей три, не жалко. - Отправила я его к противоположной стороне замка. - Итак, что вы мне приготовили?

  - Вам помучиться угодно или желаете моментально? - Предложил он дрожащим голосом, открывая саквояж.

  - Мне чтоб все и сразу, а то передумаю еще.

  - А. - Кивнул он китайским болванчиком. - Вот. - Выудил он из чемоданчика мизерный пузырек. - Все, сразу и без противоядия. Новинка.

  - Точно нет антидота?

  - Инетерсовался. Или семьи мне не видать. Той же средой не снимается. - Не моргнув глазом и не меняя выражения лица, заверил он меня.

  - Бьянка, все запомнила? Ну, тогда приятного мне аппетита. - Без колебаний выпила я бутылек.

  - Э... там... тринадцать доз. Это наверняка. - В полнейшей прострации док захлопнул чемоданчик, встал и вышел, оставив после себя лист бумаги. С тем же лицом он уехал.

  Постояв неподвижно, я прислушалась к себе и решила вдруг упасть. Попыталась лечь покрасивее, вроде, удалось. Повернула голову к Бьянке, посмотрела на газету. Моя ж последняя воля, ослушайся поди. Смотри-ка, очухалась. Ой, вот о чем я забыла подумать, так это о том, успеет ли добежать... надо было сквозной проход оставить, лестничный...

  Кто выключил свет?

  

  На Умляута вдруг "накатило": камень, что он приготовил, вместо того, чтобы влететь в окно, ударился о стену и упал обратно в сад. Мальчики прилипли к окну второго этажа: новый стражник внизу, чуть не получив своим булыжником по голове, бросился обегать замок.

  - Что-то случилось. - Прокомментировал Колин.

  - И врач пришел к хозяйке. - Ответил Джек, не отвлекаясь от карты.

  Потом все одновременно отвлеклись от своих занятий и поспешили вниз.

  

  - Не успеваю. - Подумал стражник, когда из ниоткуда ему на перерез, под ноги, выскочил мужчина: ударил под колени, да так споро, что увернуться не успел, прям как маг-голем. Когда преземлился, оказался на полу холла, чуть ли не нос к носу с покойницей: волосы влажные, все рассыпаны по полу, сильный удар головой, бледность, остановка сердца...

  - Начали! - Скомандовал он сам себе.

  Бьянка, не глядя себе на руки, сложила газету, достала из передника прищепку и сцепила листочки. Затем подняла свидетельство о смерти. Прибежали ребята. Она не успела их остановить: увидели. Перевели взгляд на нее. Мысленно она сказала им, что Умляут справится, но вслух произнести не смогла.

  

  А у меня начался эксперсс-экскурс в прошлое. Первым делом провалилась в ванную: меня топили. Так замечательно топили, что я успевала на секунду выглядывать и делать глоток воздуха. Ну, и видеть глаза дезорга: я ему тогда только начала верить. И нет бы, чтобы после не верить никогда в жизни! Так он же меня спас, во-первых, а во-вторых - я ничего о ритуале не помнила долгие годы.

  Что его остановило, стало пронзительно ясно лишь теперь: он увидел, на кого я была похожа. Черт его знает, что за женщину он ушел искать (а он, действительно, искал ее, мои интуитивные догадки оказались верны) а нашел...

  

  - ...дочь. Моя, а не твоя! - Я увидела со стороны Анастасию. Она говорила с Ириадом. - И не тебе решать, жить ей или нет.

  - Когда все случилось, ты ничего против не имела.

  Она упрямо замолчала: ошибки прошлого не считались, решение принято, последствия надо "душить в зародыше".

  - Ты не понимаешь!

  - Это все ты... - Ее голос дрожал от гнева. И чего-то еще.

  - Нет! Выслушай! Один раз и до конца. Я объясню свою позицию.

  Анастасия пригвоздила его взглядом к месту, где он стоял. В прямом смысле слова. Затем отошла и присела на камень. Они вдвоем находились в лаборатории, которая ничего общего с общепринятым представлением о ней не имела: какие-то дольмены, вертикальные столбы и светящиеся трубки.

  Я хотела сказать Анастасии, что Максим собирается помешать разговору и уже движется сюда, но из утробы разве ж докричишься?

  - Твой муж не маг.

  - Тоже мне причина!

  - Да погоди же! - Хотел он подойти, но остался, где стоял. - Он сильный, да, он то, что тебе было нужно. Когда-то.

  - Ты меня один раз уже уболтал. Хватит. - Ядовито огрызалась она.

  - Время изменилось, ты же понимаешь, почему мы так сблизились, настолько, что ты не смогла остановиться. Не ругайся, я хочу предложить выход! Мы можем быть вместе.

  - Никогда. И будь добр, не заискивай, я не люблю этого, тем более в твоем исполнении это звучит жалко.

  - Хорошо. Король так или иначе уберет нас. Меня он не найдет, а тебя - вполне. И Максим не защитит тебя, не отстоит, а скорее уж, за тобой последует. Ты хочешь его смерти?! Молчишь? Я знаю, что нет. Оставь его, чтобы сохранить ему жизнь! Рожай. Мы станем семьей. Мы будем в равновесии. Я - потому что люблю. Ты, если не в состоянии любить меня, - ради ребенка. Ты так всех спасешь!

  - Я всех предам, ты предлагаешь мне ложь! Долго я проживу с этим?!

  - Материнское чувство все компенсирует. А девочка вырастет идеальной! Гены Максима ее ослабили бы, а мои - возвеличат.

  - Твои данные, еще в чреве, приведут к тому, что мой организм ее отторгнет, как рак. Она не будет со мной совместима и родится, если родится, мертвой! Ты хочешь нас обоих убить?!

  - Этого я хочу меньше всего.

  - Тогда не мешай мне избавиться от плода. Ее не должно быть, и ты лучше всех это понимаешь. Ты же знаешь, ЧТО это за судьба?!

  - Это ты не понимаешь! Мы достойны друг друга больше, чем все в этом мире!

  - Не смей мне мешать. Если у тебя сохранилось хоть какое-то уважение к чужому выбору. - Она поднесла к губам напиток. Мне, безмозглому комочку плоти внутри нее, стало одиноко и страшно, ей от этого - поплохело и она отставила кружку на рабочий стол.

  При этом показалось, и дезорг что-то уловил и понял, но не связал это с напитком. Неужели он и правда отец?! Как Максим не вовремя, я еще не все выяснила. Мам, давай ты не будешь меня убивать, иначе мне придется - ты вынуждаешь меня! - причинить тебе вред.

  Бедняжку из-за меня сложило пополам, Ириад больше не чувствовал себя пришпиленным.

  - Чувствуешь? Она тоже не хочет умирать. - Похоже, он уже из последних сил сдерживался, чтобы не броситься на Анастасию с упреждающими действиями. - Не превращай меня в Ирода, женщина. Все в твоей власти.

  - Согласиться с тобой - значит предать Максима. Не бывать этому никогда. - Она вновь поднесла кружку к губам и меня пронзило понимание - умру, умру не родившись, прямо сию минуту.

  Но дезорг оказался настойчив: кулаком он вышиб кружку, едва не задев отпрянувшую Анастасию. А задел бы, снес половину головы, - столько вложил злости в удар. Эту сцену и застал Максим, который, без раздумий, взорвал что-то в лаборатории, нечто, случайно срезонировавшее с окружением.

  Магам-то ничего, а Максим богиб сразу: с честью и не мучаясь. После этого пути Анастасии и Ириада разошлись, но до самого того момента, как король добрался до матери, они успели разнести пару зданий и попортить кровь многим людям, оказавшимся - не по своей воле, а по симпатиям - по разные стороны конфликта.

  Понятное дело, Анастасия успела меня родить. Хотя, вроде бы, уже никто не мог помешать от меня избавиться, да и жить ей особенно долго не грозило - шла "священная чистка" Люпина. И, что самое удивительное, она и в патовой ситуации смогла расположить к себе короля. Это меня утешило: прежде чем "унять" потерявшего контроль пурпуроносца через пойманную Анастасию, он пообещал ей выбить и имя ее мужа на мемориале имени "переправленных на тот свет", и - дать мне время развить в себе силы.

  Не известно, чем она смогла его убедить, возможно, что спросила его, как он собирается в будущем искать управу на Грейда? Или - спросила, насколько вообще реальны у ребенка шансы выжить - с такой-то буйно-противоречивой наследственностью? А может, раззадорила его любопытство - такого ведь никогда не случалось.

  Есть еще вариант, что она знала про печати Сдерживания, "взломать" которые долгое время пытался Ириад: тоже не известно, специально ли для меня или нет...

  Или, если верить Пантере, пообещала найти способ, каким бы я могла пробиться к божественному - уж Он-то определенно расставит все по своим местам.

  Одно точно - в какой-то момент Анастасия тоже захотела, чтобы я жила. И король этому не воспротивился.

  "Кино" стало заканчиваться. При ритуале Сопричастия я не присутствовала. Меня мало того, что отправили в ссылку в другой мир, так еще и в будущее - чтобы дезорг имел шанс помереть от старости раньше. Шутка, тоже мне.

  

  Эй, ну чего ж так холодно-то?! Переложили бы хоть с пола... Я на полу?! И почему тело болит как после хорошего урока физкультуры? Тьфу, меня же отравили.

  - Умляут, у тебя кровь. - Кажется, удалось сказать мне.

  Моя "многочисленная стража" размазала кровь по щеке рукавом, запрокинул голову на затекшей шее и посидел немного, разогнувшись. Затем, кое-как, поднял меня на руки и перенес в гостиную.

  Все вокруг долго молчали.

  - Изобразите траур. Устала. - Глаза закрывались. - Как ты успел?

  - Меня человек сшиб. Из ниоткуда.

  - А, Марсель. - Моргать удавалось с трудом. - Отлучился на секунду.

  - Он записку с Дитером передал. - Продолжила Бьянка. - Зелан потерялся в доме.

  - Пусть дырок новых прожжет, если одного выхода мало. Все потом. Ребята. Закончили?

  - Почти. - Овладел своей речью Джек.

  - Надо сегодня, к вечеру. Пока траур. Сегодня здесь будет тихо.

    

    

  

Глава 21.

Суббота. Часть 3.

До бала 7 дней.

  Проснулась под вечер в своей комнате. В животе царила анархия, организм требовал хлеба и зрелищ. Желательно, чтобы и они были съедобными. Топка, как оказалось, все это время провела со мной. Хорошо, на почве смерти я не помнила, что снилось. После умывания и переодевания себя-любимой, пропустила ее вперед и стала ползти вниз.

  До столовой не дошла, услышав подозрительные голоса: очень уж они напоминали распорядителя и Хотсов. Различив среди них Зелана, я подуспокоилась. Сделав себе боковой выход через подсобные помещения, подошла к столовой с другой стороны.

  Немного послушав, узнала, что распорядитель прибыл по мою душу. В смысле, не забрать ее, а удостовериться, что имение теперь ничье. Стервятник пожаловал. Марсель обслуживал "скоропостижные поминки", Бьянка бегала на кухню, где я ее и выловила, для верности зажав рот - заорет, чего доброго, "Призраки!"

  - Это я, я! - Отпустила, стоило Бьянке перестать вырываться. - Давно они здесь?

  - Да уже полдня как, Марсель с Зеланом вовремя подоспели: иначе бы эта крыса...

  Мы услышали шаги. Я подала ей знак молчать и спряталсь в угол, между дверью и разделочной тумбой.

  - Ну, моя милая, угодила ты старику! - Появился Ив-распорядитель, плотоядно потирая руки. - Иди же ко мне, отблагодарю. - Распахнул он объятия.

  - Вы же обещали оставить меня в покое!

  - Не могу, не поблагодарив. Поворачивайся.

  - Сам поворачивайся. - Огрызнулась она, хватаясь за нож.

  Буквально на долю секунды мне показалось, что я вижу не своими глазами, а чужими, оказавшимися у меня в голове. Пока распорядитель силился преодолеть сопротивление Бьянки, во гробу видавшей его благодарности, один человек уже спешил сюда.

  - Что вы делаете? - Непочтительно уточнил Марсель, появившись на пороге кухни.

  - Пшел вон! - Повернул Ив лицо, красное от натуги. - Не понял? До полуночи никто вас не спасет и вашими жалкими жизнями буду распоряжаться я один!

  - Тогда и поговорим. Вернитесь за стол.

  Распорядитель взял себя в руки и, одернув камзол, вышел.

  - Еще один бокал для сэра Хотса. - Как ни в чем не бывало велел подать Марсель.

  - Сию минуту. - Чуть присела Бьянка. - Что мне делать?! - В ужасе спросила она, когда он отошел.

  - Подай мне приборы. Но еду не накладывай. Я сейчас.

  Марсель "вырулил" в столовую и учтиво склонил голову. Бьянка поспешила заменить Жозуву бокал и налила морс, затем стала раскладывать приборы, всем видом демонстрируя серьезнейшую занятость.

  - Что это за шутки? - Не выдержали одновременно Хотс с Ивом.

  - Велено накрыть.

  - Кем? - Уточнил распорядитель с явным подозрением на мухлеж со стороны прислуги: делают вид, что хозяйка спала и сейчас придет?

  - Госпожа изволит обедать с гостями.

  Лицо Марселя было не менее озабоченным: того и гляди, заподозрит Бьянку в помешательстве.

  Тут они расслышали шаги. Хотсы смотрели на внутренний вход в столовую, которая для прислуги, с нескрываемой настороженностью. Марсель вытянулся. Распорядитель попытался усмехнуться, но покрасневшее лицо выдавало его волнение: а вдруг оно видело? Что оно видело? И кем она теперь стала, после отравления?

  Шаги стихли по ту сторону двери, повернулась дверная ручка, открылась дверь.

  - Черт возьми!!! - Подскочил на месте распорядитель, отвлекшись от двери: Топка потерлась о его ноги, чем напугала его до икоты.

  - Нервы шалят, господин распорядитель? - Поприветствовала я лично его. - Господа. - И остальных.

  Присев за стол и постелив на колени крахмальную салфетку, я приступила к трапезе: на пустой тарелке отрезала что-то "невидимое" и "съела".

  - Бьянка. - Подняла я пустой бокал.

  Она из пустого пузатого графина "налила" невидимого напитка.

  - Какие новости? - Отвлеклась я от поглощения "пищи". Есть хотелось зверски, слюна, того и гляди, блюдо зальет - пришлось часто использовать промокание для губ.

  - Вы умерли! Вас отравили! - Ив осип.

  - Да вы что? - Сделала я вид, что поперхнулась. - Кто же у меня такой лютый враг? - Посмотрела на Хотсов: Зелан, видимо, еще не совсем участвовал в происходящем, Жозув, кокнув в руке один бокал, готовился раздавить следующий. - Вы ли, господа? Ах, нет, не вы. - Закатила я глаза, якобы "прозревая истину". - Это же вы, Ив! Ай-яй-яй! Сидите на подачках Ксиркса, планируете изнасиловать мою служанку, украли мой амулет, открывающий сейф в казначействе, да еще и следили за мной, оплачивали услуги самоубийц в моем саду... Ничего не пропустила? - Пустила я в ход все подслушанные новости и домыслы. - Не хорошо. Черт, не наедаюсь я, почему-то. Хорошо бы человечинки. - Сощурившись, стала скользить плотоядным взглядом по отъетым бокам распорядителя. Заодно посмотрела, есть ли у него оружие, а то пальнет еще, гад.

  - Я не крал! - Не выдержали у него нервы, когда кошка запрыгнула на стол и села рядом с ним.

  - Всего остального не отрицаете, значит? - Подключился к дожиму Жозув.

  - Чистейшая правда в том, что Нормаланд на меня нашел узду, но я не вор и не насильник!

  - Сомнительно. - Отложила я вилку и отбросила салфетку. - То, что вы низких нравов, так это видела я сама, и Бьянка подтвердит, что имели место ваши домогательства. То, что вы вор, подтверждает ключ, лежащий в моей ячейке в вашем кабинете. Выкрав его, вы забрали содержимое, бросили ключ в ячейку и заперли ее, чтобы не беспокоиться, что ее кто-то откроет без вас или уличит вас в краже.

  Отметила краем глаза, что Зелан включился в ситуацию: уж кому знать, как не ему, что я тут направо и налево брехаю.

  - Вы... вы лжете! - Нашелся Ив, старательно держа лицо перед Хотсом. - Не было такого!

  - Вы еще и вином злоупотребляете, что не помните ничего. И жадность, господин распорядитель! Как же это, за подачки работать, а затем - все разом отдать Нормаланд! Кстати, у меня тут письмецо стребовано с "дохтура", где он кается в пособничестве вам: вы-де пришли к нему и, угрожая здоровью и жизням его жены и ребенка, потребовали отравить мою скромную персону. (Ума не приложу, чем вам не угодила!) Второе письмо - за подписью жены доктора, где она описывала все, что с ней происходило, где их держали и, главное, кто лично ей внушал быть "паинькой".

  (Да-да, Бьянка ослушалась приказа, связалась и все рассказала Марселю, а он тут же выдал инструкцию, что стребовать с доктора. Бурные аплодисменты.)

  Я перевела дух, "отпила" из пустого бокала и недовольно поморщилась - пить-то хотелось по-настоящему.

  - Сдается мне, после неудачи Ожели, вы сами решили...

  - Это ложь! Это клевета! Наи... наигнуснейшая! - Вскочил Ив.

  "Да он знаток! Приятно встретить искреннего ценителя лжи!"

  - Мне теперь есть резон врать? - Передала я письма Жозуву. - А на счет ключа - так то легко проверить. - Обратилась я к нему же. - И еще. Напоследок. Ваше пожелание Бьянка исполнила, по уговору, оставьте ее в покое. Или вам помочь?

  - Нет! Ваши речи ниже всяких пределов!

  - Проверьте, если уж моего слова вам мало. Ведь никто не имеет доступа в ваш кабинет, а меня там не было. Уже думаю, а не обменять ли вас на Ожели, она, и правда, науськанная вами, все равно ничего у меня не украла. - Сделала я "широкий жест" в адрес Жозува - пусть подавится.

  - Прекратите! - Он уже полушептал от оторопелости перед моей наглостью и кошачьи взглядом - Топка смотрела ему в глаза, словно за ними разглядела-таки что-то интересное. Наверное, мышку. - Хоть кто вы теперь, но вы клевещите! Я готов это доказать! Это вам дорого встанет!

  - А если не вру? Если вы себя плохо знаете? Если у вас провалы в памяти, возрастные?

  Он оправил галстук и собрался, его шея от волнения покраснела.

  - Это исключено!

  - Тогда возьмите сэра Хотса и следователя в свидетели. Если вы правы, то... ну, гореть мне, мокрой плесени, в аду.

  - Я именно так и собирался поступить! Сэр Хотс, имею честь просить вас.

  - Полностью согласен. Ждите в повозке, я все же хотел бы уточнить кое-что. Пара мелочей, понимаете, я не могу оставить Зелана в таком состоянии в этом месте.

  - Конечно-конечно, вы же только с дороги. - Он ему откланялся, полыхнув злым взглядом по мне и Бьянке. Впрочем, на Бьянке его взгляд погрустнел.

  Стоило ему пронестись мимо Умляута и захлопнуться в повозке, Жозув не выдержал и зашипел:

  - Ты что себе позволяешь?! Эта клевета не только тебя разорит, но и...

  - Все в порядке. - Очень кстати ожил Зелан. - Я останусь здесь, пока вы съездите. Обязательно возьми следователя, иначе этот прохвост ото всего отопрется, тыкая в наши родственные связи.

  Жозув окатил нас обоих молчаливыми подозрениями, но, как и всегда, взял себя в руки:

  - Могу я хоть узнать, у кого оставляю тебя гостить?

  - Все те же на манеже. - Отмахнулась я, не в силах осознанно назваться чужим именем, чего доброго, оно в таком случае снова возьмет надо мной верх.

  - Не произнесете? - Спесивее обычного вышло у Жозува.

  - Призраков боитесь? Идите уже, Марсель тут за всеми нами присмотрит.

  Хотс пошел к выходу, проходя мимо открывшего дверь Умляута, он встал, как вкопанный, резко завернул голову от него на меня. Я воздела руки а ля "хвала всевышнему, дошло". Совсем по-командирски он сжал плечо Дитера в знак... ну, как там это называется, мол, спасибо за службу. После чего, наконец, нас покинул.

  - Всем можно выдохнуть и сесть. - Возвестила я, вместо двери вытащив лестницу к потолку, чтобы Умляут не маячил. Тот слегка удивился и для верности пощупал ступеньку до того, как опуститься на нее. - Всем, кроме Бьянки. - Испугала я ее, пока не добавила, что хочу-есть-не-могу-больше-тащи- слона.

  Осчастливленная за сегодня сверх всякой меры, она унеслась.

  - Ну, - протянул Зелан, - ты там как? - Имел он в виду мое загробное существование.

  - Сам ты "тамкак". - Беззлобно ответила я. - Что у вас там стряслось? - Спросила я у Марселя, поскольку Зелан был явно чем-то хорошо приложен по голове, настолько медленно он соображал и языком ворочал.

  - Сэр Зелан застрял в доме, покинуть его - означало потерять тонкий след в виде тянущейся от меня снаружи за ним в дом нити. Но поскольку ситуации здесь накалилась, а сэр Зелан признаков приближения к выходу не подавал, я позволил себе его покинуть на мгновение, понадеявшись, что сила места разорвать след не успеет. Только напоминание про огонь решило проблему.

  - По меркам внутреннего времени прошло не менее месяца моих блужданий по дому. - Поддакнул Зелан и снова "самоуглубился".

  - И? Есть результат? Нашли что-нибудь? - Убрала я руки со стола, пока Бьянка разливала суп и подавала второе. Пото она накормила Топку и после этого уже села. Резко двигающиеся перед глазами фигурки меня сильно перегружали, почти до головной боли.

  - Все нашли. - Кивнул он. Голова у него мотнулась вперед так безвольно, словно собиралась отвалиться. Вроде, он начал приходить в себя. - Я несметно богат. Я настолько богат, что могу свататься к королю. Правда, у него сын. А так бы - точно посватался, хоть жабу он роди, прости меня господи.

  - Говорите толком. Хоть один!

  - Рекси оказался фамильной реликвией моего рода. - Хихикнул Зелан, после чего я поняла, что он пьян просто в перехлест. - А представителем рода я стал ровно тогда, когда он меня признал за "своего". И провел в дом. Скотина, ничего не сказал, что выбираться со свидетельством о рождении в роде придется самому.

  Зелан рыгнул и поджег потухшую от сквозняка свечку.

  - Прошу прощения. - Размашисто шлепнул он себя по губам, не рассчитав силы.

  - Ты на радостях забыл про свой талант и что Рекси не разговаривает?

  - Я вообще чуть все не забыл. Жозува едва узнал. Тебя вспомнил, когда ты стала про ключ заливать.

  - Вы сразу сюда прибыли или еще куда заезжали?

  - Сразу. - Ответил за Зелана Марсель. - Сюда ближе, да и надежнее, как оказалось. Бьянка рассказала, что стража покинула замок. Остался только один охранник. Ему мы обязаны, что вы не умерли?

  - Можно и так сказать - "не умерла". - Пожевала я, прикидывая, что к чему. - Что мелкие?

  - К себе не пускают. - Выдала Бьянка отчет. - От еды отказываются, говорят, сказано за сегодня доделать, так они и выполняют последнюю волю, и нечего к ним лезть.

  - Мои действия в газете видны будут? За покойниками она следит?

  - Сомнительно. - Отреагировал Марсель. - Такого обратного хода, как оживание умершего, в ней не предусмотрено: она станет выдавать информацию, как только уличит нового хозяина.

  - Могу я отдохнуть? - Прямо намекнул Зелан.

  - Уже постелено в обычной комнате. - Поклонилась Бьянка.

  - Пошли, Умляут, расскажешь, как ты в это дело влез. - Хлопнул Зелан его по плечу, на котором и повис, но стражник, хоть и поймал друга. с места не сошел, пока я его не отправила. Субординация - отдельная дисциплина в казарме, преподается раз и навсегда?

  - Зелан! - Вспомнила я. - А где кот?!

  - Понятия не имею! Я ему тоже налил, чтобы нигде лишними лапами не светил. Виски на него в обратную сторону действует.

  - Ну да. - Согласилась я. - А просто розовый он, конечно, сам невидимка.

  Посмотрела на Топку: "а не выпить ли и нам?" Баронесса зашипела и сиганула со стола, только и видели ее пушистый, апельсиновый хвост.

  Умяв все второе, я почувствовала себя намного лучше. И живее.

  - Госпожа, а распорядитель не вернется? - Осмелела напомнить о своем главном Бьянка.

  - Не скоро. - Уклончиво ответила я. - Можешь снова носить открытые платья. А вот доктор уехал насовсем. Кто у нас еще на очереди? Не важно... У меня будут проблемы с владением?

  - Впорос спорный. - Поразмыслив, выдал свое резюме Марсель. - Не часто совершившие Переход не просто возвращаются обратно, но и в той же личности. Идентичных прецедентов не было.

  - Уверена, Лиззи разбираться не станет в подобных тонкостях. Мне надо навестить Ожели, узнаю, что задумали на мой счет Датгрви. Идем наверх, к этим гениям.

  

  - Не входите! - Вместо приветствия наорали на нас. Радостно так наорали.

  Пол был чист, но мальчики от окон к чертежу и к "печке" Энтони ходили по тропинке, очерченной мелом. Взялся объяснять сам виновник.

  - После слияния исходных материалов результат перестал отражать свет и сделался невидимым. - Доложил он. - Поэтому мы пока не нашли его в этой комнате. - Виновато улыбнулся он. - Стоило мне все приготовить и оставить сохнуть, как через несколько минут, как вернулись с обеда, мы ничего не нашли.

  Я плохо влияю на детей, уже и эти, помимо Бьянки и Марселя, "рапортуют" о достижениях науки и техники. А у самих вид такой, словно им доверили мир спасать.

  - Подумали на воров, - продолжил Джек, - но на один экземпляр сильно наступили (не сказал кто, наверное, сам, а остальные не видели) и сломали, я побежал рассказать, что они на месте, но Энтони не может его теперь найти и переплавить.

  - Точно известно, что новых стекол нет только на чертеже. - Пожал плечами Колин. - И если остальные кусочки от куба раздавите, придется снова бить окна и, что хуже, искать второй компонент, который Энтони получил случайно и даже не знает, из чего тот сделан и сколько порций его в каждом стекле.

  На лицах что Бьянки, что Марселя красовались одинаковые выражения "не подменили ли детей и от чего сделался такой педагогический эффект". Я тоже удивлялась, что мелкие раздолбаи, оставшись без присмотра матери и занимаясь "суперским" делом, казались такими вменяемыми. Более того, их не корежил тот факт, что я недавно скончалась.

  Все в порядке вещей? Умерла туда, умерла обратно.

  - Пошли отсюда. Марсель, спроси, чего Умляут хочет за мое спасение, и выдай ему.

  - Смею догадываться. - Не без иронии произнес он, довольно наблюдая, как Бьянка изображает, что вообще тут не при чем.

  - Тем лучше. Значит, не я одна так думаю. Надеюсь, одного выходного хватит.

  Обдумывая в гостиной, что бы такого сказать Ожели, чтобы вынудить ее на сотрудничество, я не сразу заметила, что на пороге переминается стража.

  - Да, Дитер. - Отвлеклась я.

  - Марсель передал мне, что я могу просить... На мой вопрос он мне ответ дать не смог, направил сразу к вам.

  - Отлично поработал, сам видишь. Говори.

  - Я хотел просить очистить пруд.

  - Меня?! - Я даже не знала, с какой стороны к этому подступиться. Он будет смотреть, как я лазаю по дну?

  - Нет-нет! - Понял он, как выглядела его просьба. - Я сам! Хотел бы...

  Дорого бы отдала за фото лица Бьянки в этот момент, когда она узнала "заветную мечту" Дитера.

  - А. Конечно. Марселю скажи, он выдаст тебе инвентарь.

  "Вот же хобби у человека. - Реши я про себя. - Меня окружают очень странные личности".

  - Повозка готова. - Доложил Марсель.

  - Как туда доехать?

  - Карта лежит внутри.

  - Надеюсь, мне удастся ее уговорить. Кстати, придумай, как помочь мальчикам. И попробуй провести эксперимент на осколке той части, что они сломали: надо узнать, сколько новое стекло держит. И не снесет ли дом. Только без геройства: ты сегодня достаточно отличился, спасибо.

  Он поклонился. Дово-о-ольный.

  

  Суета в городе царила страшная, кое-как удавалось избегать столкновений с ротозеями в каретах. Обновлялись фасады, развешивались флаги, гомонили так, что себя было не слышно. Под вечер я умудрилась застрять на улице, причем нелепее некуда: три повозки в ряд впихнулись в проулок.

  Слева круглыми глазами на пол лица смотрел на меня Крез. Справа уже приготовились визжать разодетые Лиззи и ее маман. Дамы собирались за покупками и в кафе, поравнялись с Крезом и, не успев от меня увернуться, так и остановились. А нечего болтать "за рулем". И вообще, смотреть надо веред!

  Если бы я услышала Датгрви, то сразу же оглохла, но вместо того я рассмотрела двух квохчущих куриц. Они очень напоминали мать и дочь из старого мультика про двенадцать месяцев и прочие подснежники.

  Крез молча смотрел на меня взглядом Ренгтена. Не уж-то он читал новости? Тогда дамочки явно собирались праздновать свою победу надо мной. Рановато занесли в свои списки!

  И тут меня пробил азарт. Быстро осмотрев сцепление полозьев, я дала газу, применив некоторые свои способности. Короче, они только беспомощно вцепились в свои кресла, когда на них посыпался кирпич из стен, вдоль которых я их тащила.

  В принципе, карета поворачивалась на месте без заноса, но тутошние проектировщики никогда не ездили быстрее обычной телеги. Меня же слегка кренит: вписываясь в поворот, я шваркнулась сначала о кабину Датгрви, отчего та ушла в стену и "заглохла", потом о Креза. Он почти проскочил, но не тут-то было: повторным рикошетом от Лиззи я его окончательно припечатала. И теперь, таким вот паровозом, я тащила их за собой, весело маша ручкой своим жертвам.

  После проулка с кирпичами, я вылетела на Портовый проспект, на котором уже дважды виделась с королем. Лишь сегодня, медленно тащась среди толчеи, сверилась с картой и узнала, как тут главная улица называется; ожидала увидеть псевдоним вождя - без шуток.

  Крез, так до меня и не дооравшись, просто с ангельским смирением ждал решения своей участи. Правда, после пары выбитых с пути карет, он схватился за меч и попытался "отрубиться" от меня, но как он собирался резать магнитное поле - без понятия. Вместо этого он стал колошматить по корпусу моей кабины.

  - Так не пойдет! - Крикнула я в его адрес. - Не порть мне веселье! - Улыбнулась я, аки монстр, в адрес Датгрви, чтобы знали, что так просто они у меня не отделаются. Маман Лиззи лишилась чувств, отчего до дочери гораздо быстрее дошло, что она в компании со мной, один на один, ничего не стоит. О, даже за ремень безопасности взялась и чуть не разревелась.

  Крез, хоть и в хорошей форме, но равновесие держал с трудом: на подскакивающей от столкновений с клумбами карете не сильно-то размахаешься, тем более периодически получая закрывающейся дверкой-лепестком по голове. "Захлопнись!" как оно есть. Результат: выбитый клинок пролетел несколько метров и с размаху воткнулся в арбуз, пригвоздив его к прилавку. Самого Креза удалось "втрясти" обратно в кабину без особых травм.

  Потеряв визуальный контроль над дорогой, я пропустила момент, когда со стороны Брюле появился фонарный столб, в который он и затормозил, едва не размазавшись по "лобовому" стеклу.

  Когда я - при заносе, на полном ходу, весело хохоча - повернулась к Лиззи, ей уже не было страшно. Просто потому, что она, как хорошо воспитанная девушка, в духе здешнего этикета, представила, что происходящее с ней - просто сон. И я ей, шуточки, всего лишь снюсь.

  - Не спать! - Подбодрила я ее, устроив карусель - отработала повороты вокруг своей оси с сохранением направления движения. При этом, само собой, я продолжала мчать вперед, чтобы "заторы не создавать" на малых оборотах. Благая мысль означала только то, что на проспекте многие узнают кучу боковых улиц и не будут толпиться в центре.

  - Плавать умеешь? - Показала я пальчиком. Там, в конце Нижнего Портового проспекта (одним глазом подглядела название в карте, прежде чем ее сдуло под седушку), виднелся пирс и, соответственно, море. Улица резко уходила вниз.

  Лиззи все это увидела, скорчила умоляющую, э-э-э, мордашку и сложила руки в молитвенном жесте. Я всей мимикой изобразила расстройство "я так не играю", выпятив нижнюю губу для пущего эффекта. Лиззи еще сильнее завертела головой и вцепилась в ремень. Тут ожила их болонка, а следом и мамаша. Видя, что она сейчас все поймет - "дочь струсила, а Датгрви никогда, никогда никого не боятся!" - Лиззи угрожающе застучала кулаком по стеклу и закричала что-то, мне, очевидно, не приятное.

  - Вот! Теперь другое дело! - И я стала набирать обороты. - Ох и повеселимся сейчас! Кроме гонок теперь еще и метание карет войдет в моду! Обожаю экстрим с неудачниками! А кто просил лезть к безобидной Фларенсии?! Тпр-р-ру! - Поймала себя на слове. - Какая еще Фларенсия! Я Ять!!!

  С этим напутствием я замерла на краю пирса, переложила набранное ускорение во вращение на месте и запустила свой "прицеп" в полет. Пальчиками "сладенько" сделала замершей в прострации Лиззи "пока-пока", чтоб оно еще долго ей снилось. Посмотрела, что причаливает корвет, по виду, иностранный, и оттуда на меня в изумлении пялится вся команда.

  С серьезным видом, встав в своей карете, отряхиваю руки - "вынос мусора состоялся" - поворачиваюсь, делаю вид, что поражена таким вниманием, улыбаюсь что крокидил, показываю туда значок мага и средний палец на свободной руке. После чего усаживаюсь и тихой сапой откатываюсь подальше, поскольку команду "тормози" они явно прослушали.

  Судя по треску, мимо пирса не промахнулись. После чего, дав крюк вдоль побережья, я привалившим счастьем влетела в рощицу и по выложенной кирпичиками тропинке цивильно, оставив карету, подвезла себя к воротам как на ленте транспортера.

  Думаю, эффектно получилось. Ворота напоминали ковку Летнего сада, только эти, пожалуй, производили мрачное и тоскливое впечатление. Так, наверное, было бы со всяким, кто обнаружил бы, что золото вдруг начало ржаветь. Ко мне со скоростью сомнамбулы "доставило себя" тело богатырских размеров. Оно и правда было телом, поскольку, как долго не любуйся капюшоном рясы, лица в нем все равно не найдешь.

  "Оно" сложило руки на груди и терпеливо чего-то от меня ожидало. Я представилась и сообщила, к кому я, мысленно при этом поплевав через плечо: ну какая из меня теперь Фларенсия?

  У тела в каком-то месте все же закоротило, как я и предположила: мертвый просит разрешения посетить живого.

  - М-да. Этак долго мы простоим, любезнейший. - Обратилась я к истукану по ту сторону решетки. - Эй! Сделайте охране искусственное дыхание, он, кажется, откинулся! Есть тут кто-нибудь?

  - Вы живой человек? - "Запрос авторизации" по усложненному сценарию начался: товарищ явно пытался свести данные отсутствующих мозга и глаз воедино. Но из-за придурковатого настроения я ему задачу только усложнила.

  - А ты? - И стою, дальше жду. И он ждет.

  - Вы - живой человек? - Через некоторое время, более угрожающе, произнес стражник, достовая "из-под полы" дубинку.

  - Если стукнуть этим, то всерьез перестану. - Хохмила я дальше, указывая на его инструмент.

  Стражник подошел еще ближе и даже наклонился ко мне, чтобы лучше вглядеться. Я не стала ждать, когда его лапища самопроизвольно поднимет дубинку и согласилась, что да, извините, временно живой.

  - Я доложу. - Поплелся он к стоящему в глубине сада зданию.

  Такое впечатление, что он был явно разочарован отменившейся дракой. Выдохнув, тихонечко сказала "Приятно было познакомиться", о чем опять-таки пожалела: в складках капюшона, на месте повернувшейся головы, читалось ироничное удивление.

  Только я с облегчением расслабилась, как рядом вонзник мужчина, от чьего "леди Фларенсия", я подкочила на месте.

  - Марсель, ну что за манера! Ты хоть в бубен бей, когда появляешься из-за спины!

  - Учту на будущее. Сэр Хотс просил срочно передать, что убьет вас, если вы еще хоть одному послу попадетесь на глаза. - Прислушавшись к камню, он продолжил. - И благодарит вас за содействие, ни один посол не был столько сговорчив.

  - Всегда пожалуйста. Но я не виновата, разве не он сам выдал мне значок?

  - Судя по тому, как неожиданно сэр Хотс прервал связь, Его Величество именно это у него и хочет выяснить..

  - О, меня, наконец, пропустят. - Заметила я семенящего ко мне ключника.

  - Прошу прощения. - Открывал мне "богатырь" ворота под заискивающую речь служителя. - Здесь редки посетители, тем более почившие.

  Я его ущипнула за руку.

  - Живая я. К Ожели Нормаланд проводите.

  Далее меня сопровождали молча и оставили без единого звука перед дверью ее комнаты. Приплывший следом богатырь отодвинул широкий и тяжелый засов, пропустил внутрь и снова запер.

  С видом скучающей царственной особы, чье внимание привлекло шоу снаружи, Ожели стояла у окна.

  - Смотрите, кто пожаловал. - Сказала она стеклу и лишь затем удостоила меня внимания, повернувшись. - Покойная Фларенсия! Что же тебе угодно, дух?

  - Я только что искупала в море Лиззи Датгрви и предчувствую жуткую месть. Хотелось бы узнать поподробнее об ее сообществе (слухов, спасибо, от Бьянки наслушалась) и что мне грозит. - Уселась я без спроса за письменный стол, разделяющий нас.

  - Так ты жива. - Разочарованно протянула она, отворачиваясь обратно к окну. - Жаль.

  - Безусловно. Признаю, что огорчила тебя. Но мне бы узнать какие-нибудь тонкости.

  - С чего ты взяла, что в моем лице обретешь помощника?! Глупая служанка нашептала, а ты веришь. - Скрестив руки на груди, прислонилась она к подоконнику, при этом насмешливо-презрительно на меня глядя.

  Как Ять меня чужая манерность ничуть не раздражала. Некоторые, вон, чавкают громко и рыгают огнем, так что теперь?

  - Уговори меня! - Предложила она, видя, что я все же не отстану. - Пообещай что-нибудь.

  Хитро: думать, что со мной такие фокусы пройдут, и при этом рассчитывать выйти из опалы собственного отца. А дарственную за услугу не написать?

  - С тебя снимут все обвинения и выпустят.

  - Это и так случится. Да и чем мне здесь плохо? Отца нет, тишина, красивое озеро и парк.

  - Безумно весело. - Согласилась я. - Толпы поклонников рвутся к окну спасать, рискуя жизнью. - Предложила я выглянуть наружу и удостовериться, что под воротами никто пыль не взбивает. - Подружки каждый день приносят свежие сплетни и пирожные. Хотс ежевечернее встает на колено и клянется в любви и преданности. Ничего не упустила?

  - Хорошо. - Зло ответила она, готовя следующий выпад. - Не завтра, так через месяц. Куда мне торопиться.

  - Замуж. А так больше некуда, конечно. Но через месяц - это очень много, если судить по количеству часов в сутках. А у людей память короткая. Да, ты, при всем при том, побываешь на балу, но за следующие три недели фавориты сильно поменяются, это точно. Взять тех же Датгрви. И меня. Выдадут нам по камешку, мне - фамилию Грейд, станем общепризнанными светскими дамами. Будет весело. Кое-кто, гарантирую, вылетит из борьбы, но мне кажется, это буду не я. - Якобы привычным движением выкатила я значок мага на стол. Хорошая штука, можно буквально "кидать понт".

  Ожели смотрела с недоверием. Потом, когда убрала "прибор для пускания пыли в глаза", она снова скривилась в усмешке.

  - И что за роль ты мне приготовила? Твоей спасительницы от Датгрви?! Да пусть эти шавки задерут тебя, как плешивого медведя! С какой стати мне им мешать?

  - Так, давай определимся. - Меня признали медведем, хоть и плешивым. На фоне остальных я явно смотрюсь круто! - Ты была бы по-прежнему "звездой номер один", если бы не сидела здесь и не пухла от безделья. И молчи, я знаю, только скромность не позволяет тебе согласиться со мной вслух. Насколько я поняла, Крез ударился во все тажкие после моей скоропостижной кончины и оказался в ручонках Лиззи. - Врала я напрополую, так легко, будто всю жизнь только этим и промышляла. - Я недавно встряла между их повозками и сорвала планы на вечер: Лиззи уже почти праздновала победу, Крез - почти напился с горя по тому же поводу, - один к одному у них все шло к тому самому. Ты чуть не породнилась с "шавками", как ты выразилась. Далее - Зелан нынче завидный холостяк, тут предстоит очередь отстоять. На Хотьсу охотится Викки. Кого еще из знатных мужей ты можешь упустить? Да того же Жозува. Ну, поездит день, неделю, но не весь же месяц! Требуется всего-то, чтобы ты была самой собой и заткнула их за пояс. Ясно излагаю?

  - Допустим. А Ксирксу что сказать? Ты моего отца не знаешь.

  - А для него тем более нашлось занятие. Скорее всего, на твоем месте вскоре окажется господин распорядитель чужих богатств по своим кошелькам.

  - Милейший сэр Ив?!

  - Милейший?! Хо-хо. Впрочем, не буду забегать вперед. Кстати, не приходилось ли тебе слышать от отца про шестилапого кота? Розового, почти как фуксия?

  - Нет. Такие разве бывают?

  О, хвала значку мага, у нее еще осталось любопытство!

  - Ничего. Готовься к тому, что Ксиркс будет рад твоему досрочному освобождению и потребует всеми средствами вернуть Зелана: соврать, соблазнить, умолять, что там еще в твоем арсенале завалялось? Так что начинай тренироваться лить слезы и ползать на коленях.

  - С какой это стати? - Снова завернулась она в свое презрение ко всем, исходящее из чувства собственного превосходства и достоинства. - Ты съела завещание, браво, но Зелану теперь ничего не светит.

  - Отец объяснит тебе, что это не так. Я уже наговорилась, честно говоря. Может, ты мне что-нибудь скажешь?

  Ожели погрузилась в раздумья: в конце концов, ей почти за "просто так" предлагают вернуться в свет, по чьему пристальному вниманию она так изголодалась.

  - И скажешь всем, что я, мертвая, очень сильно раскаивалась в ложном обвинении, но иначе сэра Ива вывести на чистую воду было не возможно. Хотс потом скажет "спасибо". - Интриговала я слету.

  Это ускорило принятие решения.

  - Что они уже предпринимали?

  - Битье стекол. Если не считать того, что меня чуть не порвали в доме геральдики. И на кладбище пытались покалечить. К сожалению, больше всего жаль пострадавшего дома Хотьсу. - Сделала я маленькую утечку информации.

  Ожели "проглотила" сплетню, не подав вида, и поморщилась.

  - Чем он тебе не угодил? Викки, вон, успела влюбиться по переписке.

  - Гастролер. Чего хорошего может дать "перекати поле"?

  - Значит, хоть с тобой из-за него не ругаться. Это, конечно, не делает тебя моим союзником.

  - Ты дашь мне сказать или тебе уже не надо? Хвастать проделками приехала, как Датгрви? Найди для этого более благодарную публику из числа прислуги.

  - Я вся внимание.

  - Их в сообществе человек пять дурочек, вместе с сестрами, плюс участвуют кошельки родителей: те ни в чем, выбившись в люди, дочкам не отказывают. Громче всех вопят Датгрви, поэтому с ними, бывшими купцами, предпочитают не связываться. Внешне уважают, по мере сил перед ними заискивают, но на самом деле любят не больше, чем старые носки. Недалекие, хамоватые, безвскусно одетые. Их удобно использовать в шумихах и скандалах, как таран, что и делает мой отец. Виктория и Лизавета догадываются об этом, поэтому меня они ненавидят даже больше, чем тебя, поскольку перед тобой им не надо прогибаться. Уж на что Крез силен по части женского пола, даже он вряд ли переступит эту черту: так что их сближение не более, чем недоразумение, не льсти себе, - отец скорее даст его посадить за дуэль, чем допустит их связь.

  - Скажи им кто, что Ксиркс приготовил Зелана тебе на закуску, то его похитят и спрячут в спальне.

  - Дался тебе Зелан! - Вспылила она, что я ее перебиваю все время.

  - Интересно просто, что бы могло сложиться между вами, если бы не указы твоего отца и не "зрелость и надежность" Хотса, которая так привлекательна для юных девушек.

  - А то ты себя к таковым не относишь. Впрочем! - Остановила она себя. - Ты выглядешь старо для своих лет.

  - Так я же почти многодетная мать, стараниями Телайи.

  - Не напоминай! - Ожели всплеснула руками, как учитель в случае полного фиаско. - О сообществе они стараются не упоминать, встречаются в салоне матери, обсуждают детали, кто за что отвечает, сколько денег вносит, и расходятся. То портного подкупят, чтобы булавки оставил в шве, то обувщика, то кондитера, шляпницу, врача, да мало ли...

  - До Прокобены дело доходило?

  Ожели вздрогнула.

  - Ты с ума сошла? - Спросила она, словно глупее вопроса уже не придумаешь. - Если на тебя только неудачно нападали, то ограбление, избивание, донос, насилие тебе еще предстоит. Куча мелких неприятностей по полной программе. Ни одна служанка не уследит за всем, даже такая пронырливая, как твой Марсель, и бестолковая, как Бьянка. Но раз уж ты "маг"... Хотя кто знает, какими угрозами ты выпросила его у Жозува.

  Промолчала. Все равно не поверит, что сам дал. На улице стало темнеть. Суббота выдалась не менее длинной, чем пятница.

  - Мне пора. Есть еще что-нибудь о них?

  - Их может остановить только страх. А ты их напугать не способна.

  - Сегодня я сделала к этому первый шаг: показалась на глаза Лиззи и маман. Крез бы не спился с таких новостей. - Поднимаясь, я слегка потянулась плечами.

  - Мне сказали, что у тебя будет потрясающее серое платье на балу, вылитая мышь.

  - Да. В этом плане я никого не разочарую.

  Покинув тихое, безликое здание, я продышалась в рощице, стараясь вдохнуть как можно больше: очень хотелось избавиться от ощущения, что я вся изнутри заросла паутиной и покрылась пылью. В самом доме подобного не ощущалось, не то, что снаружи.

  

  Толчея еще не окончательно рассеялась, зато прилично потеряла в концентрации. Таверны и уютные кофейни зажигали фонари. Проезжая мимо делового квартала, увидела здание геральдики и решила заглянуть, если еще не закрыто.

  Внутри никого, кроме работников, не оказалось. Тот же служащий, что в прошлый раз покинул меня ради Датгрви, любезно предложил свои улуги, ничуть при этом не краснея.

  - Пролистайте до затертых имен. - Просто попросила я, присаживаясь в кресло первого ряда - поставили, видимо, как в театре, чтобы не толпились у руна.

  - Извольте. - С некоторой задержкой отреагировал служащий. - Могу я осведомиться, почему юную леди интересуют враги Его Величества?

  - Мне достаточно не оказаться в их числе, в благородных родственниках короля искать себя не буду. Ведь не проверяли с тех времен, выжил ли какой потомок "сухой ветви".

  - Очень разумно. - Согласился он. - Это намного быстрее, чем изучать все ветви рода, однако есть одно "но". Готово. - Валики механизма крутились с легким шелестом. - Боюсь, их имена прочитать нельзя: древнее колено, написано на сложном языке, да и затертость.

  - Могу я попросить бумагу и карандаш? И я хотела бы сделать это одна. Интимный, знаете ли, вопрос.

  Протянув мне требуемое, работник удалился и прикрыл за собой.

  Встав на платформу, посмотрела, где там надписи, и она послушно проскользила к указанному месту: сначала понизу, затем - строго вверх. Приложив бумагу к полотну, я быстро заштриховала ее карандашом. Через пять минут работы (один лист вмещал одно имя, полотно колыхалось, а за край подержать - рук не хватало), имена были у меня.

  Если бы не поручни, я бы легко свалилась с верхотуры. Рука с листками дрожала. Бросив все падать, обеими руками ухватилась за перила.

  Вот почему он не убил Анастасию, а позволил ей сбежать, поменять место и время жительства: она ему родственница в черте каком колене. А это значит, что и я тоже.

  - Вниз, твою мать, опускайся, железка, ну!

  Вспотели ладони. Пришлось присесть. Знал ли дезорг? Да или нет?!

  - С вами все в порядке? - Тот же человек участливо склонился надо мной.

  - От облегчения. Не я.

  - Вы прочитали имена?! - Заподозрил он неладное: откуда бы мне его знать.

  - Нет, что вы. - Зато я знаю, как пишется мое. Это - другое. Можно выкинуть листы.

  Он с удивлением рассмотрел то, как я получила буквы. И его тут же посетила гениальная идея, как разбогатеть на этом: не нашли себя в признанных родственниках короля - поищите во врагах. Вдруг в этом причина всех ваших неудач?! И дальше - адрес церкви для покаяния бегущей строкой.

  "Что я несу? - Схватилась я за голову. - У меня ж там мальчики химичат!"

  Задвинув подальше сие открытие, я понеслась домой. Не понятно только, радоваться "родственнику" или лучше бы промолчать обо всем этом?! Разобраться бы с наследством хоть как-то!

    

    

  

Глава 22.

Суббота. Часть 4.

До бала 7 дней.

  - Что случилось?! Что здесь произошло?!

  Меня встретили мальчики, все в саже, перепуганная Бьянка и, черт бы все побрал, однорукий Марсель с перебинтованным туловищем. На Умляуте лица не было, Зелан сидел в гостиной и ни на что не реагировал.

  - Что вы без меня натворили?! - На всякий случай я села.

  Никто не мог начать, даже Марсель, хоть и выглядел неплохо для раненого. Пришлось потребовать ответа с управдома. Оставили нас наедине с превеликим удовольствием, как я заметила. Марсель был краток.

  От него я узнала, что по моему приказу он стал помогать искать осколки одного из разбитых на полу стекол. Для этого решено было включить обогрев, то есть растопить камин наверху, и поставить дополнительные жаровни с углями. Колин (или Энтони?) утверждал, что при нагреве и сплаве стекол они светились странным светом.

  Осколки удалось найти, остальные, готовые для фонаря заготовки, - собрать в один угол. В процессе сбора Колин (или уже Джек?) подобрал очень горячий кусок недалеко от камина и, не удержав его, бросил в огонь. Но никому об этом не сказал.

  Да никто и не обратил бы внимания, если бы спустя три-четыре минуты в камине не потух огонь. Марсель не сразу сообразил, что к чему, но когда Джек бросился бежать, крича, что кусок поглотил пламя, все сориентировались быстро.

  Затем осколок стал потрескивать и в конце концов взорвался, обдав всех сажей.

  - Короче, в помещение лучше не входить? Пожара не было?

  - Нет.

  Но и это еще не все. В сборах никто не видел, что стекло перед тем, как разорваться, выпускает целый веер лучей подобно призме. После этого выяснилось, что Энтони видел, как Джек (Колин?) уронил стекло в огонь и лишь затем оно поглотило свет и тепло. Он даже засек время до взрыва.

  - То есть опыт можно признать состоявшимся. А что с рукой? Руку-то ты где потерял?! И почему не вызвал врача?!

  - Я сказал Бьянке, что лучем рану сразу прижгло, а отрубленную им конечность я ей показывать не стану. Поэтому все нормально. Увидел только Умляут, но я позволил себе выбить из него обещание молчать.

  - Выбил?! - Мне показалось это странным.

  Немного ослабив бинты, он показал мне рану. Потом достал руку и положил ее на стол. Никакой запекшейся крови, обугленных костей и срезанных сухожилий с мышцами. Будь у меня послабее с желудком, он бы мне все "высказал".

  - Марсель... ты... механический?

  - Я счел необходимым посвятить вас в эту тайну.

  Допустим "какого хрена" я пропустила, но все остальное мое ятьское мнение по поводу дезорга и его подарков я озвучила полностью.

  - Когда эти сюрпризы уже закончатся?! И давно это у тебя?

  - С тех пор, как сэру Ириаду надоело ездить к порталу, чтобы отправлять корреспонденцию. Он вел обширнейшую переписку. Примерно с того же времени, что он решил найти давно покинутую им мадам Константину с ребенком.

  - Ты киборг?

  - Не совсем. Я человек.

  - А. Самосознание и личность в наличии и продуманы до мелочей.

  - Способен к обучению и много повидал.

  - Ходячий портал! Обалдеть. - Я готова была заплакать. - И что мне с этим открытием делать, скажи на милость?!

  - Пользоваться.

  Его прагматизм несколько меня охладил, глядишь, и правда, ничего страшного в отрезанной руке нет.

  - Можешь пошевелить на ней пальцами? - Кивнула я на обрубок.

  - Вполне. - Продемонстрировал он.

  Мои мозги "сказали" примерно то же самое, что и желудок. Жаль, их нельзя вытошнить. Наверное, сказывается длительное катание на повозке и фокусы с ее полем.

  - Ты будешь ее пришивать? Или новую напаяешь?

  - Новую. Кухарка жалуется, что у нее нет третьей руки поспевать за нашими аппетитами.

  Я сначала невесело хмыкнула, а потом заржала в голос. Так в нем еще и чувство юмора заложено - какая прелесть!

  - Теперь у нас не будет и кухарки. - Сквозь подвывания и похрюкивание смогла выдавить я.

  - Она утверждает, что мне вторая ни к чему: поднос можно и в одной руке носить.

  Я закатилась еще сильнее. Спазматический смех несколько ослабил внутреннее напряжение.

  - Ладно, - передохнула я, - а что с Зеланом? Я так поняла, что он не присутствовал при залпе из камина?

  - Взрыв он слышал, но его чуть раньше добудился сэр Хотс.

  - Наябедничал на меня?

  - Вполне вероятно. Думаю, лучше уточнить у него, он просил вам сообщить, как прибудете, что ждет вас. Сэр Зелан как раз и не допустил пожара, применив свой талант.

  - Хорошо, зайду. Руку убери, больно жуткое зрелище, когда она пальцами на столе перебирает. И неплохо бы всех накормить.

  Он с поклоном удалился, поправив обмотку. У меня слуга - киброг-телепорт! А я в манге. Ох-хо-хо.

  

  - Что Иванушка не весел? Что головушку повесил? - Поприветствовала я Зелана, усаживаясь напротив. - Рассказывай!

  - Это ты рассказывай! Зачем к Ожели ездила? Что ты ей наплела?!

  - Про что именно? Я много чего лишнего болтаю.

  - Что ее выпустят!

  - Э-э-э, Зелан. Помнится, ты присутствовал при разговоре с распорядителем и помнишь, какую версию я придумала, не так ли?

  - Ох, ё-о-о. - Протянул он. - А я-то думаю, чего отец про довольного следователя сообщил и про "содействие Ожели в поимке опасного преступника". Так это ты ему так глаза отводила? Нет, стой, ты же наврала все!

  - Какая разница. Убрали его с дороги - уже хорошо. Нормаланд будет занят, Ожели выпустят: вы успеете помириться.

  - Я не собираюсь с ней мириться!

  - Почему?

  - Какая теперь разница! Все в прошлом!

  - Скажи это Ксирксу.

  - Теперь эту кашу ты по-новой заваришь?! Я спалю тебе что-нибудь, еще раз затронешь эту тему.

  - Как ангар в день дуэли с Крезом? Ну-ну. Раз ты богат, построишь мне еще один. Когда о твоем роде станет известно?

  - Как принесу свидетельство в дом геральдики.

  - Неси скорее.

  - Да на кой?! Чтобы Нормаланд поторопился подослать ко мне Ожели?

  - Почему нет-то?!

  - Ты с каких пор на их стороне? Хватит темнить! Ты оклеветала сэра Ива...

  - Этот "бедняжка", как узнал о смерти, прилетел насиловать мою служанку и прикарманивать имущество! Очнись! Ничего с ним не будет, просто посидит временно в сторонке! Ожели ничего не сделалось, и ему не станет! Вред будет только делам Нормаланд! Он сам целился на этот кусок, что ты отхватил. Ты забыл, что слышал в его кабинете, а, сообщник?! В казначейство полез и глазом не моргнул! Как бы ты разбогател, если бы не оказался там?!

  Глаза Зелана вспыхнули одновременно с ковром у меня под ногами. Марсель был тут как тут - с невозмутимостью статуи вылил стакан воды на ворс и исчез.

  - Я-то думала богатство поправит тебе мозги и сровняет положение с Ожели, чтобы больше не надо было подчиняться указам ее папаши. Но тебе оно явно вредит. - Резюмировала я, планируя узнать, как там эти "три поросенка".

  - Подожди. - Собрался он. - Думаешь, ее обязательно натравят на меня?

  - Не сомневайся.

  - Вот "повезло". - Вздохнул он. - В любом случае, мне теперь придется разговаривать с Нормаланд, как с равным, мне лучше не начинать дружбу с ним с твоего вранья. Надо сделать так, чтобы Ива освободили. - Двинулся он к выходу.

  - Слушай ты, стервь! - Остановила я его. - Если после твоих откровений распорядитель явится сюда, к Бьянке, тебе не поздоровится. Видимо, тебе в том доме все мозги отшибло. Ты мне брат вообще-то!

  Зелан остановился и грустно сказал:

  - Мне же с ними все равно общаться придется, с Ксирксом; и с королем - не исключено. Не всякий богатеет как я.

  - Ты - толстосум. Тебе уже должно быть плевать на мнение тех, кто не сможет заткнуть тебя деньгами. - Судила я по себе, вспоминая оставленные в прошлом накопления металлического счета. - Должно?

  Поразмыслив, он согласился: "Должно".

  Вынув из-под фруктов поднос и рассыпав их по всей гостиной, я "подала" его Зелану.

  - Давай уже, плюй. - Сказался опыт общения с Зевсом.

  Сдержав улыбку, он все же плюнул огненным комочком на металлический поднос: не жечь же дом ради такого случая.

  - Если уж тебе не терпится вынести правду на всеобщее обсуждение, расскажи все сначала Жозуву. Он дольше тебя среди богачей вертится, прикинет плюсы и минусы, скажет, с каким видом тебе лучше лицемерить. Думаю, он как раз ждет, когда ему объяснят фокус. А дружить с тобой Нормаланд будет вряд ли.

  - Почему?

  - Зелан! Офицерские твои мозги совсем заржавели, что ли?! Ты брат той, что ловко убрала Ива со своего пути. Ты сам - увел у него деньги Рекси! То, что Ожели реабилитировали - слишком слабое утешение! Кстати, и ее бы мог у него "перекупить" и, наконец, перевести в свой род.

  - У тебя на все готов ответ.

  - Хорошо. Давай по-другому. Оставь здвесь всех без меня. Вперед. А потом выяснится, что я переродилась в отпрыска короля, незаконнорожденного, конечно. Ссорься со мной!

  Теперь плеваться огнем у Зелана получилсь не в пример более смачно. Бедный поднос.

  - Я тебя понял. - Бросил он на прощание.

  Вот я говорила ему, а сама соображала: ведь у короля есть сын, вполне себе такой дееспособный наследник, неплохой к празднику готовит резной каменный сад, в котором будут пролегать мои "беговые дорожки". Хорошо, мой паспорт далече отсюда, доказать свое родство нечем. Надеюсь, я еще и не сильно похожа на Извар. А то против меня выставят "всю королевскую рать".

  

  На ужин Джек, Колин и Энтони пришли уже отмытыми. Наверное, они в жизни столько не мылись, сколько тут.

  - Мы сделаем это сегодня? - Тихо спросил один из них.

  - Это вас надо спрашивать. Мне осталось только прояснить лишь один момент и я буду готова.

  - У нас все готово. - Подтвердил Джек.

  После еды, обговорив детали спуска фонаря на требуемое дерево, Джек показал карту: на ней было отмечено распространение лучей от невидимого источника к другим зеркалам.

  - Они не только отражают лучи, но и соединяют их по кругу между собой.

  На схеме, действительно, красовался круг и внутри него, как спицы, линии.

  - Источник, как я понимаю, у меня под окнами, а не в центре "колеса". Хитроумная конструкция. Пусть Марсель отправляется на крышу, ему легче туда доставить фонарь. Вам - руководить спуском, кто там из вас в темноте хорошо видит? - Обратилась я к ребятам. - Умляут! Надо, чтобы ты был поблизости и я могла до тебя докричаться.

  После ужина в доме наступила прямо-таки заговорщическая тишина.

  - А что мне делать? - Захотела участвовать и Бьянка.

  - За домом следи, еще не хватало, чтобы нас застукили Хотсы или Хойжу.

  Оставалось дело за малым: открыть раму с зеркалом. Ключом, как уже стало ясно, является определенная последовательность списка пород деревьев: стандартный "золотой" набор мастеров. И хорошо бы узнать, как выглядят элементы каждой породы на раме. Я аккурат внизу нее нашла равные количеству списка чуть подвижные элементы арабески - хоть бы оказались они. Другое дело, что надо заставить газету показать, как породы выглядаят в обработке этих... резчиков... А! Ауо-Оо. А для запроса у газеты мне надо хоть кем-нибудь назваться.

  Прибежала Бьянка и доложила, что все готовы спускать фонарь.

  - Спасибо. Начинайте. - Понадеялась я на собственную сообразительность, которая после такого насыщенного дня стремительно приближалась к нулю.

  Развернув газету, я вперилась в нее. Листы непонятного залотистого отлива (как если бы наши старые вырезки стали отсвечивать) были чисты от информации.

  За окном увидела туго натянутую веревку, чуть раскачивающуюся по мере спуска. Как только закроют излучатель, надо действовать точно и быстро.

  Но газета... Не могу же я сказать ей свое настоящее имя, упаси меня джинкест. Вот что за словечки в голову лезут?! Что это?

  - У вас две минуты, леди Фларенсия! - Услышала я Марселя.

  - Я стараюсь. - Вздохнула я, перебирая имена. - Нет уж, меня никто не вынудит снова признать себя Фларенсией.

  - Меня зовут Фларенсия Уватламоль. - Рискнула я использовать прием славян, скрывавших свои мена за оборотами "меня знают как".

  Газета ожила. Внутренние ощущение не изменились. Можно вздохнуть с облегчением, только некогда. Смяв бумагу в кулаке, поднесла ее к зеркалу.

  - Так. Как выглядит обработанная древесина Маноги? - Поглядывая на картинку и словесное описание, сравнивала их с элементами рамы. - Елеко? Дуб? Туя? Прель? Унза?

  - Полторы минуты. - Сообщил мне голос с крыши. - И на нас собираются спустить охотничьих псов.

  Не сдержавшись, бросила гозету и выглянула.

  - Топка!!! Собери всех котов! И Рекси! Их надо задержать и увести от дома! - Если я поставлю экран, в округе еще долго будет паленой шерстью вонять.

  - Вы думаете, она вас поняла? - Уточнила Бьянка.

  - Пусть хоть уйдет подальше прежде, чем оно рванет. Хорошо, - вернулась я к газете, - покажи мне самую дорогую раму Ауо-Оо! Я все равно не понимаю... Ого! - Будь ты неладна, это же та самая рама! Дезорг выложил тысячу золотых за сохранение секрета "волшебной рамы": он утверждал только, что именно сочетание пород с зеркалом позволит его внучке выздороветь.

  Я записала порядковые номера в списке деда в соответствие с тем, где они располагались на раме. Так, значит, сначала манога - третий элемент, "цветок"; елико - первый "лист"; дуб - пятый "стебель"; туя - четвертый, "крыло птицы"; прель - второй, "глаз птицы"; унза - шестой, "третье перо в хвосте".

  - "Сим-сим, откройся" сломался? - Безнадежно спросила я, поскольку рама не прореагировала.

  Но тут, после окрика "одна минута", внутри зеркала что-то защелкало и оно распахнулось. Аккуратно, кончиками пальцев, взялась за раму, потянула на себя.

  Если бы там была стопка исписанных листов с кучей закорючек-значков, я бы даже рискнула выдать хвалу этому неясному "всевышнему". Однако их там не было. Даже полочек не было. Пытаясь подобрать слова для выражения переполняющего меня чувства усталого отвращения к продолжению затянувшегося квеста, так и не нашла в себе таковых.

  Вместо того, после команды "осталось тридцать секунд!", с чувством шваркнула крышкой тайника об стену. Но та сдержала удар, захлопнувшись мягко и герметично. С удовлетворением отметила косую трещину на зеркале.

  - Поднимай! - Дала я отмашку.

  Как только луч проник, трещина затянулась, как недавно битые стекла.

  - Когда же это закончится?!

  Под окнами вовсю лаяло, бегало, гавкало и выло. На пороге возникли Марсель и мальчики.

  - Я думала, - начала я оправдываться, сидя в кресле, - там тайник с дневниками деда. Но там ничего нет.

  Ребята тихонько уползли. Марсель перевел сияние камня в слова:

  - Сэр Хотс благодарит, что вы отправили Зелана к нему, прежде чем тот все рассказал. - И добавил от себя. - Скорее всего, его ждет повышение.

  - Он не спросил, как мы это осуществили в казначействе?

  - Уверен, столько ценную информацию сэр Хотс оставил для себя. Будут ли еще распоряжения?

  - Скажи мальчикам, пусть возьмут осколки, сделают в них дырки и стустите на нитках на ветки деревьев: хоть всю эту свору разгонят. И все на сегодня. Отпусти Умляута спать, хорошо?

  - Еще что-нибудь желаете?

  - Марсель... почему в доме нет алкоголя?

  - Он отрицательно влияет на дом.

  - Я не собираюсь мыть им полы. Ну так что? Сообрази бутылочку красного сухого.

  - Прошу вас передумать.

  - Не могу. Слишком много сегодня случилось.

  Кое-как удалось вытребовать бокал перед сном. Вот я и научилась уговаривать прислугу. Не сильно почетно.

  Ничто так не повергает в шок - ни взрыв, ни собственная смерть, ни "однорукий бандит" Марсель - как отсутствие на должном месте того, что очень долго ищешь и все указывает на его наличие в определенном месте.

  Повернув голову, посмотрела на стол.

  - Внимай мне, о, газета! - Подобострастно призвала я. - Добавь к завтрашним сенсациям еще одну: в доме нет дневников деда. Вообще. Никаких. Бумаг. Ладно, завещания нет, но и их - тоже. Все. - Закрыла я ее.

  Предусмотрительный Марсель нагрел воду в котельной загодя, поэтому я сразу залезла в горячую ванную. Кае-как удалось расслабиться и смириться с тем, что эта миссия окончилась ничем. За стенами бухало, как на порядочном празднике с фейерверками, из-под двери периодически лился свет - настолько им заливало комнату. Не в силах проверить сама или кого-нибудь послать, понадеялась, что "поросята" придерживаются техники безопасности, а то Марсель будет их всю ночь пугать ползающей рукой без хозяина.

  Кто бы знал, как я надеялась найти эти дневники: в них крылась, думается, разгадка печатей и, не исключено, выход отсюда. Искать теперь все сначала. И хоть бы намек, откуда начинать.

  - Кто там?! - Строго осадила шебуршащегося в моей спальне.

  - Марсель, леди Фларенсия. - Откликнулся он. - Передали порталом оплату за заказы, поскольку вы не нашли времени их забрать.

  - Поукоряй меня еще.

  - Есть еще новости. - Не заходя, доложил он.

  - Какие еще могут быть новости в это время?! Не хочу ни с чем разбираться! - Ответила я, но сдалась сразу. - Что там еще?

  - Мадам Телайя прервала свою поездку, узнав про взрыв, и завтра прибудет к середине дня.

  - Не зови меня, пока мелкие ей все не расскажут! Захочет забрать - пожалуйста. Я оплачу ей переезд!

  - Мальчики против.

  - Что значит "против"?! - Выбралась я из воды, замоталась в огромную простыню и так и вышла в комнату, оставляя позади себя лужи. Вид у меня был, судя по выражению глаз Марселя, жалкий.

  - Умляут слишком красочно расписал службу посыльных и служек при казармах, они посовещались и, в ответ на новость о возвращении матери, попросили их не отпускать. Они даже готовы остаться на положении слуг.

  - И получать вознаграждение. - Вздохнула я. - Отпиши Телайе от моего имени: если она вернется сейчас и заберет их, обратно пусть лучше не просится, я выставлю ее за дверь в тот же день. Пусть охмуряет По до победного.

  Позже, пока я пыталась растворить вино в себе, а себя - в воде, Марсель принес в комнату всю бутылку, поставил поднос на стол и удалился. Я действительно выглядела жалко, раз железячное сердце смягчилось.

    

    

  

Глава 23.

Воскресенье. Часть 1.

До бала 6 дней.

  Глаза удалось продрать лишь к полудню. Это означало, что я умудрилась выспаться и теперь блаженно потягивалась в постели, лениво "пиная" мысли о вчерашнем самоубийстве. Не состоявшемся. Освобождена Ожели. Умляут, небось, все утро чистил пруд.

  Ужас. Почему воняет паленой шерстью?

  - Судя по запаху, шашлык от нас убежал? - Приветствовала я Марселя в холле. - О, ты уже отрастил руку? - Видимо, свойство тела подчиняться желаниям ума никого не удивляет. Завтракала я в гордом одиночестве.

  - Где все?

  - Отсыпаются после удачной охоты. - Пояснил Марсель.

  - На кого? - Уточнила на всякий случай.

  - Разгоняли бродячих псов, прибившихся после охотничьих сук. Разбудить к этому времени не удалось никого.

  - Что Телайя?

  - Не приедет. Но сыпала нелицеприятной бранью.

  - Так, не будем о грустном. - Прекратила я это и повеселела. - Давай слухи!

  - Фурор в городе и оживление после освобождения леди Ожели сменился настоящей паникой в геральдике. Здание атакуют тысячи испуганных богатеев, которым вручают листки и карандаши за умеренную плату. Говорят, никогда прежде на их лицах не было подобного облегчения. Однако та же геральдика успела довести до истерики женскую часть столицы новостями о статусе сэра Зелана и его состоянии. Кстати, это объясняет, почему Рекси и баронессу не вытащить из-под дивана в бывшем кабинете сэра Хотса, боятся, что их заставят открыть тайну его богатства.

  - Обо мне что? - Тщеславно спросила я.

  - Голоса леди Лизаветы и ее маман (похоже, произносить ее имя в собственном доме - плохая примета) тонут в хоре всеобщей истерики. Если бы не светопредставление в саду, сэр Крез вновь был бы здесь. Благодарностей от леди Ожели не поступало, за исключением того, что ее курьер доставил несколько приглашений на салонные встречи, где, по уверениям посыльного, непременно присутствуют Датгрви.

  - Как реагируют на мое воскрешение? - Спросила я осторожно, перебирая карточки приглашений.

  - Заинтересованно. Обещаются заслать сватов.

  - Кого? - Уронила я руки на стол, понадеявшись, что ослышалась.

  - Сватов. Или быть лично. В вас разглядели "нескушную женушку".

  - Кто надоумил, хотела бы я знать...

  - Не исключено, что леди Викторя таким образом пытается отвлечь вас от сэра Хойжу.

  - Я и так... - Хотела было отвертеться, но плюнула на это дело - все равно как перед компьютером оправдываться, что на сайт знакомств только одним глазком поглядеть лезу. - Он не приезжал?

  - Вестей от сэра Хойжу нет никаких. Что прикажете делать с камнями в вашей комнате? - Напомнил он между прочим.

  - Запихай под кровать.

  Дом тряхнуло, словно он подпрыгнул.

  - Что это?! Мы разваливаемся?! - Замерла я.

  - Это последствия присутствия в доме алкоголя. Об этом еще сэр Ириад предупреждал.

  - Куда ни ткни, всюду ограничения. Хотсы что-нибудь передавали?

  - Сэра Зелана повысили, Дитеру выписано вознаграждение. Сэр Жозув просил вернуть ему значок.

  - Почему бы это? - Хохотнула я.

  - Не хочет, чтобы его именем вы прикрывали свои проделки.

  - Теперь он этой версии придерживается? А как же его утверждения...

  - Он взял свои слова назад.

  - Нет, я определенно так не играю!

  - Еще он очень просил вас поменьше выделяться ввиду только вам обоим известных обстоятельств.

  - А порадостнее в твоей голове что-то есть?

  - Пруд чист.

  

  Прогуливаясь дволь водоема, в котором теперь были видны немного растерянные от обилия света рыбки, я начала было наслаждаться жизнью и думать, что все еще может наладиться, как на голову свалился первый жених. С первого взгляда он походил на поэта, а потому - личность нервную и излишне впечатлительную.

  С лицом мима-трагика он выскочил из повозки (этот, ясен пень, не признавая торжества прогресса, пользовался услугами извозчика при великолепной четверке "коняшек". Этих бы выпустить в наших полях да любоваться...) и порывисто преклонил колено, закатив глаза и приложив ладонь ко лбу.

  Прекрасно, что он сделал это в трех метрах от меня, не будет пачкать руку слюнями. "Жених" - а это был явно не курьер и не "поющее письмо" - поразмыслил, прикинул, что расстояние до меня ему на одном колене не пропрыгать, и встал. Затем понес себя ко мне, на ходу декларируя стих.

  "Да, день обещает быть веселым". - Решила я, сразу припоминая Марфу. Ей, когда достали не в меру тупые и невозможно богатые поклонники- культуристы, как-то пришло в голову использовать против них "бабье хамство". А, простите, обхаживали ее исключительно такого типа личности, отказа в лоб не признающие и лишенные напрочь каких-либо сомнений в собственном совершенстве.

  Из того, что Марфа похожа клубками мышц, они делали вывод о ее "подходящести". О том, насколько они заблуждались, некоторые узнавали только в больнице и то - со слов очевидцев. Суть ее метода заключалась в следующем: хлопнуть смельчака пониже спины, назвать гору мышц "пупсиком", заржать аки конь, отмочить пошлость и выиграть у них в армрестлинг.

  Не буду озвучивать, какими эпитетами и оборотами я сыпала, но досталось "чуткой душе" в хлипком теле по полной программе.

  - Извозчик! - Позвала я стоящего в сторонке. - Сделай что-нибудь!

  Он торопливо подбежал, изучил обстановку и вдумчиво раскурил трубку.

  - Я один туточки не управлюсь.

  - Марсель!!!

  - А что, - завел он светский разговор, - барышня еще без камушка?

  Я смерила его взглядом, примеряясь к роли взбалмошной, но госпожи. Болтун притих и безропотно стал ждать "Марселя". Потом они вместе подняли и усадили в карету неудавшегося поклонника. Марсель постоял рядом, пока они развернулись и укатили.

  - Не стоит ли наоборот их привечать?

  - Зачем? Толочься в доме будут, кухарке еще одна рука понадобится, подерутся еще на моей земле...

  - Зато к балу ваш статус...

  - Они все мнение обо мне в городе испортят. Да Ожели с Викторией меня проклянут, если я буду успех иметь.

  - Бьянке это лишь помогло в свое время.

  - Кстати, кто были ее прошлые хозяева?

  - Она об этом не распространялась.

  - Узнай как-нибудь.

  Он почтенно склонился.

  - Пусть она пока с ребятами проедется в город, а то они который день в доме просиживают.

  - Вы желаете побыть в одиночестве?

  - Если этот поэт - лишь первая ласточка, то у меня это вряд ли получится. У пруда можно поставить качель? Чтоб пошире и поглубже.

  - Есть один мастер, сейчас же вызову.

  - Марсель. - Притормозила я его. - Почему снаружи дом выглядит как замок, а изнутри - просто усадьбой?

  - Свойство строения. Сэр Ириад искал такого "иллюзиониста" несколько месяцев.

  - И кто им оказался?

  - Сэр Пурах Хойжу.

  После этого Марсель буквально доставил ко мне "мастера по качелям", которому кое-как удалось объяснить, куда поставить, а главное - что. После некоторых "нет, вы не поняли", пришлось нарисовать диван, подвешенный на цепях под навесом.

  - О, гамак. - Вспомнил он, как это у них называется. - Мой дед единожды устанавливал такой, еще Изварам.

  - Сделайте копию того гамака.

  - Попробуем. - Потер он руки и закрыл глаза, сосредоточившись. В этот миг подъехало очередное "чудо в перьях", сразу жарко зашептавшее мне на ушко луковым перегаром, даже на спиче не сосредоточиться было. Закрыв ему рот рукой, я заговорила с мастером, довольно рассматривающим гамак в стиле хай-тек.

  - Вы уверены, что это точная копия? - Настолько современно он выглядел.

  - Уверен. У меня сохранилась четкая инструкция за авторством деда.

  - Хорошо, у Марселя получите оплату. - Мастер откланялся, такой же гибкий, как только что сгибаемый им металл.

  - О чем это мы? - Обратилась я к гостю. - Ах да! Я большая поклонница Извар! Они такие герои, не прятались от короля...

  Последние слова долетали уже в спину "женишка". Отлично, еще полчаса тихого дня. Присев на скамейку, я откинулась, скрестила руки, ноги, покачивая себя движением ступни. Итого: немного смерти, чуть-чуть любви, дюжина приправ из семейных неразберих, толика славы и... Зелан. Жаль, нет радара, его бы оштрафовать на три дня прополки горшков с пальмами во дворце.

  - Пожар в столице? - Лениво поинтересовалась я, греясь под неярким осенним солнышком.

  - Ты что натворила?!

  - Я? Да с места не сходила!

  - Ты с ума сошла говорить ТАКОЕ - в геральдике?! У нас уже три приступа! Того и гляди, преставятся!

  - И ты, конечно, только-только выбрался из душной очереди?

  - Именно! - Он ослабил узел галстука и присел рядом. - Только там можно было укрыться от этих несносных малолеток, вроде тебя.

  - Спасибо за комплимент. Ну, поджег бы им подол, делов-то!

  - Короче. - Прервал он меня. - С сегодняшнего дня я служу у тебя.

  - Иди, тогда, братик, в обход, у меня один за всех Марсель. Остальные всю ночь собак гоняли.

  - А ты чем тут занимаешься без охраны? Я лучше тебя, наследницу безхозного состояния, охранять буду.

  - Оно не безхозное, оно мое.

  - Кстати, об этом. - Зелан тоже устроился поудобнее на качели. - Что это за выходка с уничтожением дневников деда? У распорядителя их нет и не было, как мы оба знаем.

  - Я их не уничтожала. - Вздохнула я и прикрыла глаза. - Их просто не было.

  - Ты один тайник проверила?

  Мне как-то и в голову не приходило, что их много может быть. Все-таки у меня не магическое мышление.

  - Так что поосторожнее с громкими выражениями, а то на Ксиркса смотреть тошно: того и гляди кому голову откусит, лишь бы насолить за провал. И почему Крез на всех углах вопит, как он несчастен?

  - Я помешала ему сдаться Лиззи Датгрви.

  - Ого. А Датгрви не дураки: слышала - они уговорили Хойжу свозить Викки к ее умирающей тетке. Она будет рыдать и искать утешения на его груди...

  - Направь свою энергию не на сплетни, а на кучи опавших листьев. - Пробубнила я в ответ.

  - Ты какая-то невеселая. Весь город на уши поставила, мой отец боится, как бы с любовных переживаний ты чего не отчебучила, даже попросил меня утащить у тебя знак.

  - Не дам. Надо было раньше думать. Да и не сделаю я больше глупостей, тем более из-за чувств. Я ж умерла недавно, забыл? "Воскрешенка" при ничейном доме, без завещания.

  - Да ты в депрессии!

  - Поди прочь. - Не открывая глаз, тихо попыталась я отвязаться. - Ты понял, что тебе делать?

  - Обойти три раза вокруг дома, поплевать во все кучи с листьями. Разрешите исполнять?

  - Давай. - Когда он уже проходил по ту сторону пруда, я его окликнула. - Не противно будет мне подчиняться?

  - Забавно, я теперь богаче тебя! Меня отец попросил, ничего личного!

  - Да. Конечно.

  Старая знакомая тоска, обессмысливание всего и вся вернулась ко мне. Шанс разгадать печати и смыться отсюда раньше, чем дезорг найдет сюда ход, оказался мыльным пузырем. А вдруг он окажется сильнее меня и "вернет" меня туда? И я (хо-хо!) окажусь тем самым трупом в морге... Случится какая- нибудь временная фигня и мне придется с ним драться.

  Как же мне плохо.

  - Ты не выглядишь счастливой. - Раздался тихий шепот над головой.

  - С чего мне таковой выглядеть? - Огрызнулась я. - У меня была тяжелая неделя.

  - Ты воскресла. Это не чудесно?

  - Не чувствую облегчения. Ты заехал доставать меня глупостями перед тем, как подаришь Викки ребенка?

  Голос умолк. Я уж было решила, что мне померещилось. Оно бы и к лучшему.

  - Я никуда не поехал. - Вновь заговорил он.

  От удивления я открыла глаза. В задумчивости Хотьсу покачивал цепь, глядя на пруд, а затем повернулся ко мне. Его левую щеку украшал след пощечины. Судя по следу еще и от ногтей, Викки изрядно вложила в удар чувства.

  - Нечего было давать надежду кому попало. - Зачем-то уколола я.

  - Будь это ты, скорее всего, живым бы я не ушел. - Он еще немного меня покачал и пошел к своей повозке. Да уж, зачем меня обнадеживать, лучше в порыве благородства осчастливим маленькую дурочку.

  Тут подкатила очередная капсула, ударилась о стоящую и открылась. Из нее выскочил злой Крез, от которого за версту несло коньяком, - то ли он купался в нем, то ли с одеколоном перепутал.

  - Эти игры перешли всякие пределы! - Кричал он мне, отталкивая с дороги Хотьсу. - Я не позволю ему измываться над тобой!

  - Крез, в чем дело? - Произнесла я спокойно, но все же напрягаясь от щекотливости ситуации. Кому, как не Хотьсу, знать, в каком я переплете с этими Фларенсийскими пристрастиями.

  - Ты из-за него травилась! Я немедленно вызову его на дуэль! Мы сегодня же уедем отсюда! Пусть ты увлеклась им - это пройдет!

  Ну, и как ему объяснить-то?! Я беспомощно посмотрела на Хотьсу.

  - Я принимаю ваш вызов. - Неожиданно просто подыграл он - Если после воскрешения леди выбрала мою персону - это что-то да значит.

  "Удар под дых" для Креза.

  - Это правда?

  Ничего не оставалось, как признать это. Хотьсу, тем временем, одел перчатки и достал меч. Мне только очередного кровопролития не хватало.

  - На моей земле дуэли проводятся иначе. Напомнила я, пытаясь хоть как-то выправить ситуацию.

  - Обед подан. - Поклонилась подоспевшая Бьянка.

  Я незамедлительно последовала за ней, спиной чувствуя, с какой охотой Крез вцепился бы в Хотьсу, но приличия ему не позволяли.

  - После вас. - Учтиво пропустил Креза Хойжу.

  У меня чуть дрожали ноги и сильно билось сердце. Наверное, выражение моего лица описывало "конец света" - Бьянка не стала задавать вопросы. Я краем глаза отметила на кончиках ее пальцев пластыри.

  - Что с пальцами?

  - Обожглась. - Тихо-быстро проговорила она.

  - Из-за мелких? - Уж не эксперименты ли виноваты.

  - Из-за кастрюли. Спросонья схватилась.

  Умляут уже что-то объяснял Зелану, такое впечатление, рассказывал, где будут окопы рыть, а где - бастионы закладывать. Лишь бы минными полями не увлекались сильно и "гараж" не сносили.

  

  Как во время обеда от напряженного молчания никто не подавился, не известно. Крез узнал новости от Марселя и пуще прежнего стал за всеми наблюдать.

  - Я против каких бы то ни было кровопролитий. - Нарушила я тишину. - И прошу больше не настаивать на дуэли.

  - То, как ты поступила с младшей Датгрви, я счел проявлением чувства и счел необходимым защитить тебя от пытаря.

  - Я совершеннолетняя. И мне теперь не нужна опека.

  - Всего неделя прошла - и уже не нужен? Тебя околдовали.

  - Довольно все пытаться обернуть в свою пользу. Той Фларенсии, которую ты знал, больше нет.

  - И она не вернется?

  - Надеюсь, не в моем теле.

  - Но сэр Хойжу уже принял вызов. Я буду выглядеть малодушным, если откажусь от своего слова. - Смерил он взглядом соперника на предмет осуществимости плана "Так не доставайся же ты никому".

  - Я в вашем распоряжении.

  - Немедленно. - Вдруг назначил Крез.

  - Какого черта! - Стукнула я по столу, но меня проигнорировали.

  - Проигравший оставляет леди Фларенсию в покое раз и навсегда. - Поставил свое условие Хойжу.

  - Вы так уверены в себе? - Крез зло сощурился, прикидывая шансы.

  - А вы в себе нет? - Хотьсу спокойно промокнул губы.

  Умляут растворил им двери: они вышли, едва не отпихнув друг друга. Я последовала было за ними, но остановил Марсель:

  - Ваше присутствие только все усугубит.

  - Но он его убьет!

  - Кто кого? - Бесстрастного замечания слуги хватило, чтобы заставить меня задуматься: и правда, кто же сильнее?

  Смотреть, как Хойжу сражается, было отдельным удовольствием, если, конечно, удавалось отвлечься от опасений за его жизнь. Крез выкладывался в полную мощь. Присвистнул подошедший на шум Зелан:

  - Значит, мне еще тренироваться и тренироваться.

  - Это можно как-то прекратить до убийства? - В пространство сказала я, сама за собой с удивлением отмечая старую способность подсчитывать технические (в основном, энергетического характера) моменты, и на их анализе строить примерную обратную модель работы чакр и их взаимодействия.

  Крез слегка "тушил" все, что прямо не связано с боем, оставив только нехилый генератор - красную чакру, высокочастотную рассудочную деятельность - межбровную и чуть от сердечной - там у него "болталась" я. Сражаться же на мечах - у него был просто дар.

  Хотьсу, по моим прикидкам, только примерно, уже действовал как монолитный энергетический объект, то есть не допускал разных вибраций чакр, используя их резонанс. Результатом чего было постоянное "попадание в пустоту" якобы верных ударов Креза. При желании, если уж на то пошло, Хойжу мог бы так повысить свою частотность, что стал бы невидим и недосягаем для меча вообще и бой бы потерял смысл!

  "Обрабатывая" в таком стиле информацию, я совершенно непроизвольно узнала, что Зелан, на самом деле, прячется у меня от Ожели - лишь бы не встречаться с ней. Бьянка что-то шьет по ночам и у нее исколоты все пальцы. А дом словно наполнен какой-то невидимой субстанцией.

  - Вот это скорость!

  - Да! Я не успеваю смотреть!

  - Я тоже так хочу!

  Это появились ребята. Я отвлеклась на них, потеряв нить, - что же такое с домом непонятное творилось? Неожиданно у Хотьсу случился какой -то прорыв, на подобие молниеносного смещения, как у Марселя, не видимого обычному взгяду: и он, повинуясь этому смещению, оказался неестественно выгнутым - меч Креза пролетел плашмя у него над головой, - и из этого положения, чуть ли не в падении, ударил вверх. Его меч оказался у Креза под горлом и замер, поскольку Хойжу смог остановить заваливание собственного тела.

  Предугадать удар Хотьсу, может, и мог, но успеть силой мышц так выгнуться - ни разу. По всей логике Крез должен был его пронзить наверняка.

  - Это невозможно! - Крез бессильно злился и удивлялся.

  - Вы отлично работаете на диссонансе излучений полушарий мозга противника. - Похвалил его Хотьсу. - Признаете ли себя проигравшим?

  Крез посмотрел на меня, потом снова отвел глаза.

  - Если скажешь, как тебе удалось. Твоя интуиция должна была говорить тебе совсем не то, что логика.

  - Озарение. - Просто ответил Хойжу. - Оно свыше.

  После чего Крез, раскланявшись со мной и глядя в глаза, дошел до своей повозки и улетел.

  Мне было стыдно.

  - Он же не плохой парень.

  - Думаю, нам стоит проветриться. - Хойжу с чуть откинутой головой (отчего его взгляд казался высокомерным) подал мне руку. - Я победил, моя дорогая.

  Конечно, ни Зелан, ни Дитер его не остановили.

  - Он ведь не плохой. - Уже в повозке повторила я. - Но он любит другую.

  - Как хорошо вы, леди Фларенсия, разбираетесь в чужих душах.

  - Что за спесь?! - Я даже отвернулась; непривычно было видеть его таким.

  - Прошу прощения. Просто был менее всего сегодня настроен на дуэль. Меня больше заботило то душевное болото, что образовалось во мне: никакими практиками не мог добиться озарения, а тут оно само меня нашло, да еще такое сильное.

  - Как мило. Куда мы едем?

  - На наше побережье после пары формальностей. Меня должны пожурить за дуэль, как и Креза. Никуда не уходи из кареты, пока я буду там.

  - Это приказ?

  - Это нижайшая просьба победителя.

  Ясное дело, я смирной овечкой сидела и ждала его около дверей суда. В мой адрес летели косые взгляды и прочие указания пальцем. Креза так и не удалось удержать от смертельной обиды: еще одним врагом среди Нормаланд у меня стало больше. В кабину ударились пакеты с краской. "Привет" от Датгрви. Следом прилетел деготь и перья. Полный натюрморт застал Хойжу.

  - Вижу, друзья решили напомнить о себе. - Сел он рядом. - Мы свободны.

  - Хотса не видел?

  - Видел. Стоило передать ему твои приветствия, чтобы его кондратий хватил?

  - Просто хотела узнать, - не прореагировала я, - может, он знает, как у Константины дела.

  - Забудь про Константину и даже не спрашивай, что он ей врет и что приказал врать Телайе.

  - Этой невозможно приказать!

  - У вас, моя милая, просто нет титула, производящего гипнотическое воздействие на обывателя.

  - Хотьсу. Хватит. Я прошу. - Мы выкатились из города через ближайшие ворота.

  - Рад бы, да обстоятельства меня изрядно нервируют.

  - Чем же? И какие обстоятельства?

  Он поглубже вздохнул.

  - Ты сеешь панику удачнее, чем все здешнее подполье, вместе взятое. Ты в курсе, что Зелана из того поместья могла вывести лишь "случайно оброненная фраза от человека, собирающегося умереть"? Ты знаешь, что приндлежишь еще к условному, "приближенному к кошачьему", роду как хозяйка баронессы Тополь? Ты, в конце концов, изумрудный маг на последней стадии "испытания Прокобены"!

  - Мы сейчас о ком вообще говорим? Обо мне или все-таки о Фларенсии?

  - О тебе. Фларенсия, твоей милостью, перестала быть двойником тебя. - Он вздохнул, словно проговорился. - Ириад, узнав о твоем исчезновении из того мира и сопоставив, за счет кого ты могла это сделать, перешел к активным действиям и, если бы не твоя воля, наделившая ее отдельной от тебя душой, он бы ее нашел. Ей удалось исчезнуть с его "внутреннего локатора", а после с Ильей перепра...

  - С кем?! - У меня от дурных предчувствий появилось ощущение тошноты, почему-то в голове.

  - Лучше раньше, чем позже и от Ириада. Он, зная, что Фларенсия рано или поздно последует за ним в лазейку между мирами, с помощью Ильи недавно вычислил ее местонахождение через сеть. Грейд достаточно долго водил всех за нос, думаю, потому, что при всем вашем - твоем и ее - сходстве, она всегда была другой. К тому же на нее перестали действовать ограничения твоей судьбы и она родила Илье детей.

  - Он мне все это время изменял? С ДВОЙНИКОМ?..

  - Не поздновато ли интересоваться? - Ухмыльнулся он, но тут же прекратил это дело, потому что мне было не до смеха. - Не мое дело, но у него работа связана с разъездами. Как и у меня.

  Какое-то время я не могла выдавить из себя ни звука. Не то, чтобы во мне заговорили воспоминания, я уже давно смирилась, что он "уехал и не вернулся". Но, видимо, вот этой точки в отношениях (тоже прекратившихся задолго до) не хватало. А он, оказывается, нашел "заменитель, идентичный натуральному".

  Хотьсу опять глубоко вздохнул, подводя черту под моими переживаниями и показывая, что это еще не все, и продолжил:

  - Таким образом ты избавилась...

  - Зачем ее искал дезорг? - Грубо оборвала я его.

  - Как зачем? Пока он был с тобой, его мало заботила судьба последнего живого двойника. Другое дело, что, по-своему тобой гордясь, он счел нужным сделать выбор между вами: такой шанс - сильный маг, не убитый, как оказалось, Анастасией.

  - Так ты совсем все знаешь?

  - Этот выбор и повлиял на него в худшую сторону, да еще и неотвратимо. Он взял на себя грех убийства твоих двойников, чтобы возвысить тебя. Чего он, думаешь, по мирам шлялся с такой интенсивностью? Королю - подарочек, тебе - силу.

  - Тоже мне услуга!

  - Но так же легко, как нашел Фларенсию, он отказался от ее убийства, когда она для него пропала. Заодно решил вопрос с Ильей - тому больше не надо было к тебе возвращаться, даже из чувства благодарности за спасение его отмоленной души. - Он отпил воды из фляги, сочувствующе и, в то же время, безжалостно на меня глядя. Не помню, чтобы просила подать мне эту истину с кровью и без зелени. - Кстати, у тебя была всего одна, разовая, попытка избавиться от двойника, даровав ему душу. И ты с блеском, прямо скажем, ей воспользовалась!

  - И теперь, - также фальшиво воодушевленно продолжила я, - ему ничего другого не остается, как вернуться сюда!

  - Это уже сфера интересов достопочтимого сэра Хотса. Его изрядно напрягает постоянная необходимость выгадывать в твоих действиях логику и знаки о будущей угрозе. Что и говорить про прямые последствия деятельности.

  - Что же король не прикажет...

  - Он заранее дал добро на это. Как только... Тебе плохо?

  - Я просто думала, что ему интересно... что он... может быть... как родственник...

  - Видишь ли, будь его воля, он не дал бы и шанса, просто потому, что Знает. Но его остановили некие сомнения. Поэтому он вызвал меня. Он не имеет права на ошибки, тем более такие.

  - Он положился на твое мнение?

  - Как член Совета, я имею приоритет. Свое мнение он высказал, оставив не меня решение вопроса "когда".

  - Ну а тебя что останавливает?

  - То же, что и Люпина, и весь состав Совета - такого еще никогда не было.

  - Меня зае..ли ваши гребаные эксперименты!!! Я хочу просто жить! В счастье и, по возможности, - голос у меня дрогнул, - в любви. А меня опять ищут, с кем бы лбом столкнуть!

  - Да мы бы тоже не против такого развития событий. - Взял он меня за шею под затылком и притянул к себе. - Я так больше остальных "за". И у дезорга теперь нет никаких мотивов с тобой бороться, ему бы вернуться и жить семьей. Одно "но", которое портит все.

  - Какое? - Он, наконец, убрал руку с шеи положил мне на плечо, поцеловал над ухом. Секундное удовольствие пропало сразу.

  - Вы не совместимы. И что-то мне подсказывает, что на одном "троне" вы не усидите.

  - Я не понимаю.

  - Дезорг - маг пурпурный. А ты - дочь от него и какой-нибудь десятиюродной сестры короля. К чему веду теперь ясно?

  Я окончательно поникла.

  - К свержению короля?

  - Именно. А с Люпином не считаться нельзя: по иерархии он далеко не последний и терять свое не намерян.

  - Я не хочу в королевы.

  - Хотс пока успешно доказывает это Его Величеству. И доказывал бы еще успешнее, если бы хоть один маг мог бы тобой управлять. А все будут классом пониже. Исходя из ранга Люпина, он тоже редкий образец на этом свете: сущность, прокиншаяся симпатией к людям и помогающая им развивать свои таланты, в рамках регламента, конечно. Он даже почти упразднил смерть в их сознаниях для отмены этого страха. Слово "эволюция" знаешь же? Померанец сейчас ее флагман. И тобой пожертвуют в любом случае.

  - Теперь совсем отлично. Мне уже можно не скрываться?

  - Не гневи короля.

  - Загнали в ловушку, со всех сторон кирдык...

  - Если тебе удастся прорваться, ты станешь катализатором сильнейших конструктивных изменений на Континентале.

  - А оно мне надо?

  - Если Пантера мне лапшу на уши не навешала, тебя, наконец, заела "тоска смертного"?

  - Она даже подсказала, как ее преодолеть...

  - Ну-ка, ну-ка, очень инетерсно было бы послушать ее версию.

  - Меня усиленно подталкивают к вере в бога. Но меня уже в детстве наподталкивали так, что все в пролете.

  - Это был единственный выход?

  Хотела отмолчаться, наблюдая за пролетающими снаружи пейзажами, но у него оказалось весьма пристальное внимание.

  - Нет. Не единственный. - Не поворачиваясь, отбубнилась я. - Можно еще влюбиться. - Договорила со вздохом готовящегося к повешению.

  - Чем не вариант? - Буднично спросил он, но чувствовался за этим сильнейший интерес.

  - Всем не вариант. - Я почему-то разозлилась. Смотреть на Хотьсу не хотелось ни в какую. - Почему бы тебе просто не влюбить меня в себя?

  - Я размышлял над этим. С точки зрения "работы", так давно бы пора, вроде, и так с твоими чувствами ко мне все ясно.

  На этих словах я все же к нему обернулась. Он с уверенностью и спокойствием встретил мой злой (лишь бы не затравленный) взгляд. Само внимание, понимание и принятие.

  - За чем же дело стало? - Вяло, уже без интереса, спросила я, мол, давай скорее покончим с этими неловкими формальностями.

  - Это нарушает свободу воли.

  - Можно подумать, моя воля не в этом. Да, валяй, в принципе, я согласна. Только быстрее.

  - Не могу.

  На мгновение показалось, что Хотьсу сам чуть не взвыл.

  - Почему? - Меня совсем прибило, я села поудобнее, откинувшись на спинку и скрестив руки. - Обязательно я должна добровольно пойти на костер? Так в сценарии записано? Так и я не против!

  - Это не головой должно быть решено!

  - Чего ты от меня хочешь, а?! Признаний? Да, я люблю тебя. Доволен? А теперь делай со мной, что тебе там велели.

  Все, что можно было испортить, я испортила. Хотьсу, глядя прямо перед собой, что-то невнятно произнес.

  - Что?

  Он прикрыл глаза, медленно, снова открыл.

  - Я тоже тебя люблю. Но этого мало.

  - Аху..ть! - Выскочила я из повозки, благо, катились медленнее обычного и мне не грозило переломать себе ноги.

  Наверное, он и хотел бы меня позвать, да что ему кричать? "Фларенсия"?

  Мало того, что более идиотского признания нельзя было выдумать, так еще и под пытками словно высказалась. Ну почему все настолько глупо получается?! "Давай уже, влюбляйся, теряй голову, просветляйся, пока строгий дезорг не лишил тебя всего этого!" Или, чего доброго, Люпин сочет нас с дезоргом заодно и избавится от соперников.

  Я остановилась у небольшого озерца, образовавшегося во впадине. Маленькие водопады струились по камням на той его стороне. Живописное местечко, если бы не тяжкие думки.

  - Почему Люпин тебе верит? - Спросила, не оборачиваясь, и так зная, что он за спиной. Да уж. Зная.

  - У него есть причины сомневаться в моей компетентности?

  - Не говори со мной, как Хотс!

  - Это сложно, как-никак, мы братья. Хотьсу - это заморское произношение моей фамилии.

  - Вы издеваетесь. Оба!

  - Нет, что ты. Просто ни мне, ни По не хочется это афишировать. Ладно, не бей меня, я все скажу. - Начал он шутливо подстраиваться. - Люпин считает, что я прав (и это так) потому, что чувства, какие бы они ни были, - это первый признак успешности всего "предприятия".

  - Ты хоть отдаешь себе отчет, что ты только что сказал?

  - Вполне.

  - Это мерзко. - Кто бы мог подумать, что меня будет до такой степени колотить от обиды.

  - Догадываюсь. Но взамен могу предложить только принять таке положение дел.

  - Это ничем не лучше веры в идеального бога. Ничем. Я хочу домой.

  - Я думал, мы проведем этот вечер вместе.

  - Я. Хочу. Домой! Не отвезешь сам, вызови мне Марселя!

  - Почему же. Отвезу.

  По дороге он хотел было пригрозить сдать меня Люпину, но понял, что и сам не убедителен, и настроение мое с таких шуток не улучшится.

  - Сдай. Устроит свой ритуал... и помрет от моей тоски. Случайно, конечно.

  - Этих твоих слов достаточно для подозрений в заговоре.

  - Мне все равно.

  Он предпринял еще несколько попыток вызвать меня на разговор, но все они закончились ничем: я настолько устала за одну беседу, что поддерживать все последующие просто было никак.

  Мужчины меня предают. Факт. Просто проклятье какое-то.

  Кстати, об этом.

  Кто такая Прокобена?

    

    

  

Глава 24.

Воскресенье. Часть 2. - Понедельник. Часть 1.

До бала 6-5 дней.

  Третий час слоняюсь по дому. Скоро новый день начнется. Уже пересмотрела все арки галереи, что ведет к бывшему кабинему Хотса. Если шестая печать отвечает за контроль над чудесами, то она удачно прикидывается нерабочей. Зато я вдоволь налюбовалась влажными тропическими джунглями, яркими птицами, муссоном и какой-то живностью, которая ни в одной Красной книге не числится.

  Под вечер с прогулки вернулась Бьянка. Одна, без мелких. Их без экзамена приняли служками в казармы - или там безопаснее оказалось, или у Зелана талант убеждения, а может еще вранья и подкупа. Хоть не надо будет за них переживать какое-то время. Умляут маршировал перед входом, всем видом демонстрируя доблесть - перед Бьянкой красовался, не иначе.

  Зелан засел на крыше и мастерил, по науке от Колина (или Энтони) "куклу" - марионетку из стекол, чтобы прикрывать тылы замка. Марсель подновляет воду и лед в графине, из которого я пью, стараясь не попадаться мне на глаза. Пару слуг, увидевших меня, я реально испугала своим видом, наверное, глаза горели.

  Мне вспоминалось все сплошь разное из прошлого. Дьявольски сложное освобождение от Пантеры казалось шуткой памяти. Хорошо хоть (мне сейчас так кажется), что нет необходимости оборачиваться зверем. Вспоминались безбашенные скриппиты, которые теперь сами меня не помнят. Юлька. Себя, оказывается, очень сложно прощать, когда думаешь, что, как тот пресловутый бог, могла предотвратить...

  Мысли о дезорге гнала с прилежанием золотого медалиста школы. Он участвовал в моем становлении. Без него не было бы ЭБ. И меня. Но он же решил пустить по этапу Прокобены меня, а не Фларенсию. Может быть, он специально ушел меня искать.

  Но для этого надо хотя бы догадываться, что я жива.

  Откуда ему это могло стать известно?! Неужели все эти порталы - выходы в миры, где я могла находиться? Он убивал двойников! Как он мог быть уверен, что перед ним двойник?! Как? И все ли миры он перебрал - вот ведь вопрос!

  - У него просто не могло не было подозрительно много знающего помощника! - Озвучила умозаключение вслух. При этом озарении, я остановилась на лестнице, вердущей с моего второго этажа ко входу. С нее-то мне и показалось, что снаружи творится что-то не то, мелкая деталь выбивалась из общего ряда. А именно: Умляут, видимый из окон, не маршировал параллельно со мной, а сидел на корточках около пруда и разговаривал с водой.

  - Что за фигня?

  - Могу ли я помочь? - Марсель, как всегда, подкрался ко мне втихаря.

  - Что он делает, ты знаешь? И давно это у него? - Показала я пальцем. - Это лечится?

  - Он не болен. Как лицу заинтересованному, я помог ему расчистить пруд. Для него в этом нет никакого риска.

  - Там акула? Мина? Что?!

  - Помощник сэра Ириада по сомнительным делам, в которые он меня не посвящал. - Поторопился он откреститься от "ты все знал и молчал?!".

  - И такие были? - Имелись в виду делишки.

  - Предостаточно.

  - И... что же это... за помощник?

  - Сэр Ириад называл его "джинкест". Из того, что эта "душа" не переносит алкоголь, как и замок, я заключил, что это и есть сущность замка Грейд. - Марсель шепотом с достоинством закончил речь.

  - И как ты узнал, что джинкест - не любитель выпить?

  - На дне рождения Дома Грейд, - он подождал, пока я оценю подтекст всех праздников фамилий и родов, - некий господин, ныне покойный, упал в пруд с остатками вина в бокале. Я только-только протягивал ему полный. - Он снова умолк, на этот раз с трагической миной на лице.

  - Он утонул?

  - Никак нет. Выбрался и даже пил больше прежнего. А после куда-то уехал из наших мест.

  - Так в чем дело-то?

  - В ту ночь сэр Ириад не вернулся из иномирного путешествия.

  - И эта штука сидит в пруду, как лягуха?

  - Не очень точное утверждение. Оно заточено там.

  - А Умляут-то тут причем?

  - Он родственник того, упавшего в пруд, гостя. Пусть загладит оплошность, возможно, мы сможем иметь с ним дело.

  - Оно поможет найти дневники деда?

  - Думаю, вам не стоит сильно удивляться, если оно и окажется "дневником Ириада".

  - Почему ты не сказал мне об этом раньше?

  - До совершеннолетия вас мало интересовало, чем живет дом, а сейчас без этого создания вы вряд ли продвинетесь в поисках.

  - А оно... давно там сидит?

  - Достаточно.

  - Значит, ему знакома тоска зеленая. Или ей. Может, его развлечь?

  - Столько событий, как за последние дни, должны были развеселить кого угодно.

  - Но не Хотса. - Улыбнулась я. - А с чего такие нелады с вином? Похмелье?

  - Даже я побоялся бы уточнять.

  Так мы и переговарились на лестнице, я и Марсель с подносом, словно приросшим к руке. Как ни пытались мелкие сбить его с ног, у них это ни разу не вышло - ни одного подноса опрокинуто не было.

  - Смею заметить, я позволил себе отнести камни с кладбища обратно - во избежание недоразумений, если их обнаружат.

  - Да-да, конечно. - Рассеянно кивнула я. - Что слышно из Ибо?

  - Здание геральдики не закроют даже ночью. Работают чуть ли не все светские салоны - по газетам транслируются новости со "встречи для избранных леди Ожели". Они перебиваются известиями о Зелане и его бегстве от высшего света "известно куда". - Дословно цитировал Марсель. - Всех пытаются заглушить визгами Датгрви: сэр Крез посватался к обоим сестрам и те поссорились, едва ли не до драки. Женских дуэлей еще не было, все как могут подливают масла в огонь. Однако таинственные свидетели утверждают, что сэр Хотьсу отказался от поездки с леди Викторией только для того, чтобы хладнокровно порвать отношения с вами, и пощечина - это ваших рук дело, а не ее. В связи с чем леди Виктория не сильно настаивает на Крезе. Леди Ожели принимает у себя сэра Хотса.

  - Все куда-то ходят... Даже, по-видимому, коты.

  - Вы тоже могли бы посетить салон, у вас на руках приглашения с открытой датой от леди Ожели и еще новые, что вы не посмотрели.

  - Да как только я появлюсь в одном помещении с Викки или Лиззи, как они встанут и уйдут, а за ними - все остальные. Я подожду до бала. Хоть дворец посмотрю и короля покатаю.

  - Как будет угодно. Что прикажете делать с приглашениями?

  - Именные - выкинуть. Если мое имя не вписано, отдай Бьянке - она сообразит, чьими появлениями подпортить всем вечер лучше, чем сообщество Датгрви.

  Умляут, наконец, перестал поклоняться кувшинкам и стал вышагивать дальше, как ни в чем не бывало. Марсель исчез по делам дома. Не понятно откуда выползла Топка и стала тереться об ноги.

  - Да знаю я, что спать пора. - Погладила и взяла кошку на руки. Она довольно заурчала и положила голову мне на плечо. - Растолстела ты, мать! - Пожурила я ее. - Но если я сейчас лягу, то стану думать о Хотьсу... или какое теперь из двух слов его имя? Хойжу. И о том, что он сурово испортил со мной все отношения и я ему в этом помогла. Радуйся, газета, я страдаю, Викки оказалась права. Всем теперь доложи! А Хотсу - чаще остальных раза в два.

  Снаружи раздались уже привычные шлепки - теперь настала очередь Зелана развлекаться в саду: то огнем, то своей новоделкой - марионеткой. Можно было бы вывесить экран, но тогда все расслабятся. А Хотс решит, что у меня штаб подполья и по мне нанесут упреждающий ракетный удар.

  Снова завидев Марселя внизу (я так и стояла на лестнице, оперевшись на перила), окликнула его:

  - Что можно узнать о Прокобене из газеты?

  - Массу слухов об излечившихся и пропавших. В отличие от древа рода со специальными ментальными метками для отдельных представителей, по поводу личности данной леди лучше узнавать в здании Истории, в самом архиве.

  - Спасибо.

  - Смею предостеречь, что круг ваших интересов может насторожить власти. Вплоть до обыска.

  - Всех, кто бы ни пришел, за объяснениями отсылать к Хотсу.

  Малость отвелеченная, я еще походила по дому, уже без Топки, рассуждая на предмет тайников. Вынула из декольте рубашки (вшитая под корсет пазуха - это, я вам скажу, вещь, покруче кошелька будет, поскольку чувствуешь себя фокусником, который из-под груди может вытащить все, что угодно; в моем случае "что угодно" - это даже не метафора) листок с перечнем пород. Ходила вдоль зеркал, заглядывала в комнаты, в которых до того не было повода зайти. Облазила кабинет Хотса и подумала, где же был кабинет Ириада? И был ли? Где-то же он должен был работать. Решила оставить этот вопрос на утро.

  

  А оно началось с побоев. Меня в прямом смысле слова разбудили кулаком.

  - Ах ты стерва! Тебе же велели поддерживать все в том состоянии, как и оставили!

  Хорошо, удары были несильными, женскими. Открыв глаза, я увидела перед собой...

  - Ты?!

  - А кого ты ожидала увидеть?! Папу римского?! Как ты посмела отдать им Креза?!! - Меня продолжили избивать. Ее кулаки летали над головой Топки, а та и ухом не вела.

  Настала моя очередь пихаться: ударив в ключицы, я сбросила Фларенсию Љ1 с постели на пол. Некоторая оглушенность хоть на миг ее заткнула.

  - Во-первых, доброе утро. - Я, в пижаме, восстала на постели. - Во-вторых, надо были писать четкие инструкции. И в-третьих! Ты увела у меня Илью! А теперь вернулась и еще Креза тебе подавай?! Да кто ты такая! Думаешь, нарожала ему детей - и тебе все можно?!

  - Он все теперь для меня за детей сделает! Тебе этого никогда не понять, фригидная с..ка!

  Я смотрела на нее, поднимающуюся с пола, и узнавала себя в возрасте эдак пятнадцати лет. То же самое у нее, но в восемнадцать. Неожиданно, я поняла, что окружение было более чем право на ее счет.

  - Что уставилась?! Тебе дело поручили, одно, а ты дом превратила в руины!

  Неожиданно проснулась Тополь, потянулась, выгнулась дугой и... зашипела на Фларенсию в децибелах Рекси. От звука, напоминающего скрежет пенопласта по стеклу, свело скулы.

  - Заткнись, вшивая тряпка! - Фларенсия сразу схватила подушку, сбила кошку и отправила в полет. От удара "кошкой в наволочке" распахнулась дверь.

  - Тебя звали?! - Наорала она на Бьянку. - Пошла вон, бестолочь!

  Мечущимся зверем Фларенсия распахнула свой шкаф.

  - Где платья? Что это за рубище?! Где все мои вещи, я тебя спрашиваю?!

  - Ожели изрезала. - Сдержанно ответила я, мысленно отправляя воздушный поцелуй отсоединенной Пантере и злорадно радуясь, что она теперь существует сама по себе: иначе я бы тоже каждым путешествием в этот мир перечеркивала прошлую память и походила на лютого зверька с пеной на клыках.

  - Убью гадину! Она все еще строит свои поросячьи глазенки Хотсу?

  - Она помогла ему поймать распорядителя, - перешла я на сторону Нормаланд, - он украл завещание и уничтожил его. Никаких у тебя прав теперь нет. - Я с трудом контролировала гнев, заставляя себя спокойно повернуться к ней спиной и сесть на кровати, чтобы одеть свою будничную одежду, более мне привычную, со штанами. Попутно осторожно "вытянула" ящик с бумерангом и, пока есть время, скопировала его в свое "астрально-визуальное хранилище", то есть достоверно и точно скопировала его образ: познания заточки и прочих прелестей стали всегда хватало. И перчатку туда же.

  Фларенсия очнулась от шока.

  - Что еще ты тут без меня испортила?! Отвечей сейчас же!

  - Или что? - Встав, я застегнула на рубашке приталенную куртку, одела сапоги. - Вцепишься в волосы?

  - Ты трогала мои деньги?

  - Очень надо. Все выспроси у Марселя.

  - И выспрошу! И мало не покажется, если пропал хоть один золотой!

  - Заказала тебе платье к балу в лучшей мастерской, где одевается Ожели. Вон та серая гадость - оно и есть.

  - Ничего, Бьянка разошьет, она умеет. Что, не знала?! Что ты тут вообще о ком-либо знаешь?!

  - Телайя приезжала, детей оставила. Завещания у тебя нет. Тайник пуст. Стража ушла. У меня вот что есть. - Показала я значок мага. - А ты - мать, бросившая детей, которую зашвырнуло обратно и которая вряд ли их снова увидит. Счастливо оставаться, неудачница. И Креза у тебя тоже нет. Я за несколько дней создала тебе репутацию, начали снова свататься все твои неудачники - выбирай. Всего хорошего.

  Глаза Бьянки надо было видеть. Я посмотрела на ее пальцы. Она вышивала мне платье, а я и не знала. Марселя нашла в кладовых помещениях.

  - Марсель, мне нужна веревка.

  - Вы куда-то собираетесь?

  "Или вам просто повеситься?" - Мысленно договорила за него.

  - Дай мне веревку подлиннее и закинь меня на побережье. - Пошла я на выход.

  - Куда это ты собралась?! Решила, я тут буду за тобой прибирать?! - Догнала меня Фларенсия уже в столовой.

  - Я же за тобой разгребала.

  - Не-е-ет! Ты останешься! И найдешь его дневники!

  - А не хочу! Уйди с дороги.

  Она с самым решительным видом встала у меня на пути. Выбор стоял между демонстрацией силы и чем-нибудь обыденным, вроде драки, но я выбрала пакость. Схватила бутылку десертного вина, разбила об край стола и, угрожая осколком,заставила Фларенсию посторониться.

  Прибежавшие на звук, оторопелые Умляут и Зелан смотрели то на меня, то на нее.

  - Что уставился, огнеплюй! Сожги ее! Она воровка! Она украла мое место! Это она украла дневники! Ну! Делай, что велено!

  Я, не оборачиваясь, вышла на дорогу с мотком веревки через плечо. От злости Фларенсия колотила по Марселю, который, может быть, по старой памяти шел ко мне исполнить просьбу.

  - Ты оглох?! Я тебе приказала! На место, собака!!!

  - В какой именно части побережья вас оставить?

  Повертев в руках горлышко бутылки, забросила его в пруд.

  - Поближе к скалам, с этой стороны.

  - Доложить ли сэру Хотьсу?

  - Нет. Никому и ничего. Отдай Хотсу. - Передала ему знак.

  В нас полетели камни.

  - Ну и убирайся! Я сама здесь все восстановлю! И Креза верну! А Ильи тебе не видать, как собственных ушей! Если ты кого успела здесь поиметь, то и его у тебя не будет! Ты поняла?!

  Визги стихли, сменившись ровным гулом моря: оно нынче было неспокойно. Тяжелые волны разбивались о камни, окатывая их серо-коричневой пеной. Марсель сразу вернулся обратно, надо думать. Хотс, отслеживающий новости газет, сразу все поймет: кто здесь был вместо Фларенсии, сопоставит - не дурак. Король и Хойжу и так знают. Гадать будет полгорода, пока кто-нибудь еще не додумается. Может быть, к тому времени раздуют идею обратного впадения в сумасшествие Уватламоль.

  Интересно, если она все забудет, долго ли Илья будет ждать? И будет ли?

  Прогуливаясь по мокрой гальке, подкидывая ее носками сапог, подумала, может, для Ильи сама женщина не важна? Нужно только продолжение себя? От этой мысли внутреннее содрогнулась: маниакальное стремление размножиться и взвалить все, что недоделано, по наследству - это бессмыслица.

  Потом мысли кривыми околицами уткнулись в эту: как, черт возьми, как она могла родить Илье детей, если ее всего на несколько дней забросило в мой мир?! Что это значит?! А значит это то, что а) ее долгое затворничество в комнате было прикрытием ее отсутствия и б) что она сознательно могла оказываться в моем миру, скрывая это ото всех! И помогала ей, наверняка, неизвестная "лягуха" в пруду!

  Я даже оглянулась в ту сторону, где был дом. Черт бы побрал все эти хитросплетения! С унылым смирением посмотрела на горы и отдельные островки в несколько десятков метров каждый. Может быть, что-то где-нибудь и уцелело.

  - Дом, милый дом.

    

    

  

Глава 25.

Понедельник. Часть 2.

До бала 5 дней.

  - Жозув, присядь, ты действуешь мне на нервы.

  Но Хотс лишь отмахнулся. В сложившейся ситуации было очень затруднительно давать какую-либо оценку, поэтому он просто ходил по кабинету, делая вид, что размышляет. На самом деле ничего подобного даже близко не было, по крайней мере, на главную тему дня.

  - Мог бы и поставить меня в известность. - Сварливо выказал он свое мнение.

  - Я поставил.

  - Когда все и так стало очевидным!

  - Ну не врать же мне теперь. - Взгляд Хотьсу был мягок, как всегда, когда ему удавалось выйти на тайное без ухищрений со своей стороны. В такие моменты Жозув чувствовал себя дураком, не догадавшимся спросить у брата главное. Наконец он сдался.

  - Мне до такой степени не хотелось принимать изменений в этом бесенке, что я и не заметил подмены. Сначала думал, очередной ее план, потом решил - магия. А теперь - оказалось, что в двойнике дело!

  Хотьсу не стал его поправлять в неактуальных уже терминах.

  - Так что мне стоило догадаться, когда на уши весь Ибо поставили эти имена на древе и мемориале. Итак, она Извар?

  - Совершенно точно. - Хотьсу даже изобразил, сидя в кресле, поклон в знак согласия. - Узнала она об этом, как я полагаю, совсем недавно.

  - А что он? - Осторожно спросил Хотс.

  - Его Величество интересуется моими любовными успехами.

  - Теперь ЭТО - новость дня?!

  - Это шанс для Извар, как мага, уцелеть. Вера во Всевышнего не подходит.

  - Еще раз. - Жозув остановился и сел на свое место, сверля брата глазами.

  - Печати Сдерживания. Они у нее есть.

  - Сам видел?

  - Да. Ее последний двойник, ее же волей, стал независимым человеком, что характера Фларенсии, конечно, не упростило. Над Изварами висит проклятье Прокобены, приказ уничтожить от короля и еще кое-что по мелочи. - Не стал он распространяться про "печати стихий".

  - Мы на грани очередной священной войны. И как избежать ее поможет твой роман?

  - Этого нигде не озвучивают, и ты об этом не задумывался, но я скажу. Преодолеть Прокобену и полностью овладеть собой и своими порожденческими способностями ей может помочь или Всевышний, в которого она не верит, или любовь. Она не позволила бы ей потерять над собой контроль при попытке насильственного снятия печатей. А Грейд такие попытки обязательно предпримет.

  - За чем же дело стало? Ты, помнится, говорил, что она влюблена в тебя?

  - Говорил. Но я старался, чтобы подать ей пример, быть искренним.

  - И сказал ей, кто ты. Отлично! - Прервал Хотс. - Дальше что?

  - Мы расстались, и мне теперь не доверяют.

  - Люпину сказал?

  - Я, по-твоему, должен так просто предать любимую женщину? - Осторожно, почти риторически, поинтересовался он.

  - Или ты, или... Насколько я в курсе, за последние три часа с ней попытались связаться восемь человек из подполья. Если они найдут ее в скалах и потащат ко дворцу, как будущую королеву, я их расстреляю.

  - У тебя все просто.

  - Отнюдь. Исподтишка направлять подполье на нужные нам цели - не такая простая задача.

  - Значит, ты их "тайный помощник" при дворе! Может, ты и есть их предводитель?

  - Если бы не твой статус, сидеть бы тебе - не пересидеть. За такие-то шутки.

  - Смотря как шутить и перед кем, Жозув.

  - Я сказал тебе, в каком случае открою огонь. До этого - все в твоих руках. Что ты намерен предпринять?

  - Для начала попросить тебя сказать Люпину о том, когда будешь стрелять, чтобы он не начал терроризировать меня раньше.

  - А потом?

  - Еще не знаю.

  - Интересный план. - Жозув задумался. - А что мы будем иметь с ее, скажем, просветления, если она влюбится, как нам надо?

  - Против нее не будет противовеса, поскольку божественное абсолютно. Подожди, я знаю, о чем ты подумал. Это будет первый прорыв мага к обретению духа. Следом и Совет сможет, через нее, увидеть всех просветленных людей.

  - В Совете нет рожденных в духе? - Многозначительно и не без уничижения скривился Хотс. - Я-то думал...

  - Я имею право не отвечать на этот вопрос. У нас были проблемы, да и предыдущий Совет почти не оставил следов после своего полносоставного исчезновения. Закономерность, которая иногда выглядит как случайность, по которой люди попадают в наши ряды, нам пока не известна. Но одно могу тебе сказать: от ее "победы" выиграет и Люпин.

  - То есть нам предлагается смиренно ждать, когда ты ее вторично охмуришь?

  - Я не уверен.

  - Твое положение незавидно. Тебе не кажется, что ты ее уже потерял во всех смыслах?

  - А известий о Грейде нет? - С нажимом повернул Хойжу разговор в другое русло, показав, что дальше развивать тему не станет.

  - Раз уж "подарочек" нам вернулся, то и он вскорости пожалует. Но пока все тихо: если он уже здесь, то уровень его магии никак не выделяется. Если придворные маги начнут проверять каждую подозрительную мелочь, то очень быстро "устанут".

  - Нельзя ли, под это дело, объявить "день без магии"? Тогда его точно станет видно. - Предлагал мирные способы обнаружения Хотьсу.

  - Или же будет понятно, что в этот день он ничего не сделал - только-то. - Просчитывал все Хотс.

  - "Возмущение" поля все равно при нем. Иномирцы, вообще-то, тоже видны как на ладони. Приукрась это "экологическим" лозунгом...

  - И оставить королевство на день без защиты? Да маги сами от усердия поднимут возмущения с цунами размером. - Жозув словно поставил себе задачу разочаровать брата в альтернативных методах спасения Извар и, тем самым, лишить его надежды обойти неприятности с возможной встречей магов стороной.

  - Сдаюсь, я только предложил. Больше в государственные дела, так и быть, не лезу. - Шутил Хойжу, театрально сдаваясь.

  - Может, цветы ей подаришь? - По-деловому предложил Жозув, тем же тоном, которым обсуждал маневры на учениях.

  Хойжу не сразу просмеялся, а когда успокоился, заметил:

  - Человек всего несколько дней назад попал в незнакомый мир, узал, что находится на исторической родине, один раз умер, оказался увешан печатями, домами и врагами, как Викки - побрякушками... А тут я, расписной, с цветочками? Хотс, ты со своей Ожели совсем ум потерял? - Последнее замечание вышло довольно хлестким.

  - Ожели не мешает работать... пока не вспоминает о разводе с Константиной.

  - Таким образом ты заставил Нормаланд утихнуть? Или в ваших отношениях что-то большее?

  - Я имею право не отвечать на этот вопрос.

  - И все же? Ты сам-то когда-нибудь любил?

  - Это было настолько давно, что не стоит упоминания.

  - Ладно. Что слышно о вновь прибывшей?

  - Кто-то разлили вино. Надеюсь, никому не придет в голову разливать что покрепче.

  - Дух дома не переносит?

  - Я бы сказал "на дух", но будет каламбур. Теперь в этом доме все, как в старые добрые времена, - полный бедлам.

  - Не пробовал пойти на контакт?

  - Регулярно получаю новости от Марселя, одна другой причудливее. Если бы не знал, что он не пьет, решил бы, что Умляут с Зеланом развлекаются. Кстати, там уже что-то горело.

  - Пожалуй, я тебя покину. Может быть, мне удастся встретиться с Извар.

  - Не вздумай кричать эту фамилию, стоя на берегу. - По-дружески посоветовал Хотс.

  - Фларенсия - тоже не ее имя.

  - И как же ее звать тогда? - Жозув озадачился, а потом повеселел. - Зови "любимой". На придурка, взывающего к небу, маги внимания не обратят.

  - Вот спасибо. - Хойжу вяло улыбнулся.

  

  Тем временем к королю пожаловал гость. Его, без упоминания имени собственного, идентифицировали как высокопоставленную личность.

  - Я ищу убийцу своих братьев. - Презрел ритуал равный Люпину.

  - Есть ли у вас какие-нибудь улики, чтобы мы могли вам помочь?

  - Скажите, у кого в последний раз останавливались королевские вороны.

  После некоторой паузы на телепатический обмен последовал ответ.

  - Ваш враг нынче там не проживает. Ищите его в скалах, рваным утесом уходящих в море. Больше ничем помочь не могу.

  Гость почти ушел.

  - Не назоветесь? - Очень деликатно, но в крайней степени настойчиво прозвучало ему в спину.

  - Коракс Вран. - С достоинством было сказано на ходу.

  - Добро пожаловать. - Что-то для себя уяснил Люпин и, слегка улыбнувшись, покинул зал для аудиенций. - Добро.

  

  Нет, ну не кидаться же камнями в этих идиотов? Не хочу я царствовать! Дались мне эти регалии?! Хотите свергнуть короля - рискуйте своими жизнями, а не моей. Даже в свержении нужен кто-то, кто сделает все за вас. Отстаньте, ради... этого, кому вы там поклоняетесь.

  Я снова укрылась под сводами. Лезть в слошь поросшие травой и прочим ползучим кустарником скалы, где некогда была лаборатория Извар, никто не торопился. Пещера, что мне попалась, явно была огромной даже после того, как ее разбомбило взрывом. Там, где между скалами сейчас плескалось море, раньше было продолжение природного мола и, соответственно, еще добрая половина грота, возможно, даже с секретным выходом под водой.

  Исследовать ее я еще не бралась, потому как, один раз навернувшись и прокувыркавшись до углубления в ее отдаленной части, я еле вышла к свету, набив шишек по всей голове. И теперь находилась в раздумьях, стоит ли предпринимать осознанное путешествие к обнаруженной там лужице с полированным дном или тело уже и так "помнит" дорогу.

  Поскольку это было лучше, чем слушать байки про Люпина и видеть мельком трагическое лицо Хойжу, то я склонялась к нему вся явственнее: главное, до темноты оттуда выйти и сильно не рассиживаться на холодных камнях.

  Еще раз бросив взгляд наружу сквозь камуфляж плюща и сетку дикого винограда, наброшенного на кустарники, привязала прихваченную веревку к камню у входа и стала пробираться наощупь. Вроде бы уже стало получаться ловчее, но момент, когда я зацепилась носком о маленький сталагмит, снова пропустила.

  - Елки! Ведь только высохла! - С трудом села я. Если это ванная, то мелковата, если чаша - великовата, если озеро - то в странном месте, поскольку пятой точкой никаких щелей в ее дне не нащупывалось. Вода была умеренно прохладной.

  Гудение. Стоило прислушаться, как у вибрации обнаружилось два тона: один - усиливающийся тон скалы, другой - камертона. Наверное, за него я и зацепилась, не увидев под слоем известняка, и со второго пинка он заработал.

  - Лучше бы мне вылезти из этого блюдца. - Решила я, чувствуя давление, закладывающее уши и становящееся просто немилосердным. Спрятавшись за уступ как раз вовремя, я услышала отрывающиеся сталактиты, разбивающиеся о дно.

  Потом наложился еще один звук, похожий на удары бичом. Кусите меня, резонанс вышибает ультразвук?! И куда он бьет? Судя по дрожи под ногами, он молотит во что попало! В воздухе запахло горячей крошкой: я почувствовала песок на влажной коже. Закрыв глаза, села у самой стены за уступом - здесь шумовая нагрузка была не столь дикая.

  Когда мне показалось, что мозг сейчас вскипятится или превратится в тесто для блинов, взбитое миксером, все стихло и из углубления полился свет. В бликах водички под сводом стали видны штыри, с которых соскользнули звестковые наросты, а на полу - выступы в горках камешков.

  - "Зубастая пещера". И Извары здесь эксперименты вели? Но как, Шерлок?

  При упоминании своей фамилии свет полился ярче. Подкравшись к краю чаши, я осторожно сунула лицо в освещение, которое совсем не резало глаза. На воде - гладкой, как поверхность зеркала, - показывали сценки чьей-то жизни из отдаленных провинций: словно трансляция видеонаблюдения.

  - Как на счет прошлого? - Спросила я, отвлекаясь на голод. - Сейчас вернусь!

  Выйдя обратно, нарвала несколько здешних, вездерастущих ягод, размером с теннисный мяч. Забавные "фруктины": на вкус могут стать чем угодно, кроме яблок - они тут не копируются. Так что перекусила тремя "жареными картошками", одним "шашлыком с острым соусом" и одним "салатом из помидор со сметаной". Все-таки соскучилась по привычным вкусам.

  Уже почти собравшись пробраться на берег к здешнему ручью, что по небольшим уступам стекает с гор, заметила нового человека на пляже: не Хойжу и не повстанца, поскольку тот не сулил золотых гор. Незнакомец просто сидел и покуривал, глядя на воду, словно ему вообще некуда было торопиться.

  Почувствовав мой взгляд, не иначе, он стал рассматривать склон и остановился прямо на мне. Усилием воли я постаралась не дергаться, хотя было от чего: там находится бывший король Русти. Что заставило его приехать? Из-за меня? Но откуда ему знать?! Нет, это маловероятно: с чего бы ему меня помнить, если у него память после перевоплощения отшибает даже не частями, а целиком и полностью.

  От растерянности и непонимания, а еще больше - от знакомых черт, я разнервничалась. Забыв про жажду, наблюдала я за ним, гадая, какое же имя он теперь носит. Вот, он снова бегло осмотрел склон и повернулся уйти. Отлично! Он не заметил! Почему, кстати! Ах да, я же вся в пыли, одного цвета со скалами, да еще вьюнки эти...

  И все бы хорошо так и закончилось, но к нему подошел Хойжу.

  - Нет-нет-нет, дай ему уйти! Пусть уходит! - Зашептала я, мысленно обращаясь к Хойжу. - Ты же телепат, так услышь меня!

  Не тут-то было. Они разговорились, король повернулся ко мне спиной. На ней висел арбалет, компактный и, право слово, с виду просто игрушечный.

  И он его снял, затем начал целиться. Хойжу ему не мешал. Я постаралась вжаться в стену, не рискуя притом сойти с места. Вход в пещеру был спава в нескольких шагах, но именно сейчас мелким птичкам, вроде колибри, только с тремя длинными перьями в хвосте, приспичило поклевать ягоды у меня под боком.

  Стрелки полетели очередью, как пули, врезаясь в породу левее меня и постепенно приближаясь с каждым выстрелом.

  - Плохая примета. - Сорвалось у меня по поводу этого безобразия.

  И я-таки спугнула птичек, не реагировавших до того даже на выстрелы! Не иначе шепот у меня чрезмерно зловещ. В этот миг, когда они упорхнули с чириканием трещетки, стрела врезалась в камень в полуметре от меня и еще одна - прямо над головой.

  - Извар! - Крикнул этот король. - Тебя ведь так зовут?! Ты убила моих братьев, королевских воронов! И я пришел тебя покарать! Выходи! Твое убежище давно не секрет!

  Кажется, у меня появился шанс.

  - Назовите себя! - Потребовала я. - Меня вы знаете!

  Его арбалет сразу направился точно в мою сторону.

  - Коракс Вран! Выходи!

  - Еще вопрос! - Продолжила я перекрикиваться. Вран посмотрел на Хойжу, потом снова на меня.

  - Я слушаю!

  - Почему вы вернули себе это имя?

  - Убийство вернуло мне память о том, что я когда-то был им! Выходи или я стреляю!

  Я показалась на уступе, рядом со входом в пещеру. Хорошо бы, прежде чем палить, узнать, вся ли память к нему вернулась, но с королями пререкаться - себе дороже. Постояв на краю утеса с минуту и так и не получив заветную стрелку в лоб, решила, что это кое о чем говорит.

  - Аки Ять? - Выронил оружие Коракс и был сиюминутно уничтожен. Его просто не стало. Вообще.

  Взрывом и последующим световым шаром Хотьсу отбросило в море. Хорошо хоть не убило. Левую руку словно насадили на шампур от плеча до шеи. Я еле сдержалась, чтобы не взвыть.

  - Если ты, Прокобена, пустишь во мне корни, я тебя с рукой оторву! - Пообещала я, выбегая на край утеса и прыгая в воду.

  Когда я подгребла к Хотьсу, он лежал лицом вниз и мерно покачивался. Вытащив его на берег, попыталась оживить всякими там искусственными дыханиями, но, когда не помогло, перешла на старые навыки, в частности, восстановление после энергетического удара. Это оказалось сложнее, нежели я думала: организм Хотьсу был "изолирован" от низкочастотного, по сравнению с его базовым уровнем, вмешательства из вне, что при критическом уровне повреждений обрекало его на смерть, если поблизости на тот момент не будет ошиваться иерарх нужного уровня.

  Мне оставалось только одно: жертвовать собственные жизненные силы на создание вокруг него кокона для нейтрального средового восстановления и рассчитывать, что процессы в нем запустятся самостоятельно.

  Мне едва не помешали повстанцы, решившие под такое дело взять меня в заложники и, хоть на кресте, проложить мной дорогу во дворец. На какое-то время, буквально несколько секунд, я отвлеклась и матом и "рогами" объяснила собравшимся, чтобы не приближались. В этот момент меня и подловил Хойжу, схватив за руки, буквально выдернув меня из состояния "не в себе", пока я не переубивала бодро удиравшее по гальке подполье.

  И тут еще возвращающийся бумеранг неизбежно распорол бы меня надвое, если бы Хойжу не увернулся вместе со мной.

  - Ты понимаешь, что ты натворила?! - Не совсем сразу стала до меня доходить речь Хранителя.

  - Я? Я хотела тебе помочь.

  Он неожиданно стиснул запястья.

  - Произнесение твоего имени уничтожает королей. Это очень дурной показатель.

  - Какое именно имя убивает? Извар?

  - Нет. То, которое ты считаешь своим. - Он вдруг поддался эмоциям. - Ты только что убила короля!

  - Когда мы познакомились, мое имя не производило должного эффекта.

  - Я хочу знать, откуда ты его знаешь?

  - Не ревнуй, тебе не идет.

  - Причем здесь ревность?! Здесь оказался, допустим, твой близкий человек - и умер, просто окликнув тебя на улице! А что, если с остальными, не знакомыми людьми, случится то же самое, ты подумала?!

  - Поэтому у моих знакомых амнезия!!! Скриппиты меня не помнят! - Я следом за ним на какое-то время вообще перестала соображать. Сплошной аффект. Это он мне говорит про погибшего близкого?! Только в качестве примера?! Да я бы и сама с радостью ликвидировалась уже от всего происходящего!!!

  - Кто это? - Взял он себя в руки. Такой же мокрый, выбитый из колеи, да еще и головой стукнувшийся...

  - Доложи Люпину. - Вздохнула я и пошла обратно к своему убежищу.

  Подумать только, он меня узнал! Он вспомнил! Мы могли бы поговорить. А теперь - пшик - и все, нет короля. На меня навалилась еще большая растерянность и тоска: уж насколько проще было жить, зная, что Коракс где-то есть, но не помнит, чем... Теперь его вообще нигде нет, но он вспомнил. Прокобена отнимает моих мужчин. Даже тех, которых я думала, что отпустила...

  Неожиданно резко схватили за руку, развернули и насильно обняли.

  - Ты мне совсем не доверяешь? Или есть хоть чуточку?

  - Ты заодно с Хотсом и королем. С чего бы этой "чуточке" взяться? - Не вышел у меня нормальный сарказм, поскольку и его я тоже понимала: влез во все это и сам оказался в ловушке, из которой и рад бы выбраться, но... Сплошная подстава, да еще и, если судить, что творится с моими близкими, впереди тоже участь незавидная.

  - Я не против тебя и тоже ищу выход. Давай поговорим.

  - Ты не помешал стрелять в меня Кораксу.

  - Он все равно не знал, где ты. Да и отдача с ним уже случилась.

  - Если ты со мной только из страха перед "отдачей"... Да знаю, что нет! Ты слышал, что он произнес, так что теперь у тебя есть эффективный способ самоубийства. - Я высвободилась и медленно последовала к скалам, предлагая Хотьсу пройтись.

  - Что между вами было?

  - Зачем тебе? - Категорически было лень объяснять.

  - Для прояснения картины.

  Я немного поразмыслила, как бы покороче обрисовать ситуацию.

  - Были отношения. Давно. Он сменил "амплуа" и не узнал меня. Я была с позором изгнана из Русти, потом окружение и свита смекнули, что он все забыл и не очень-то склонен носить корону, и его тоже выперли. Видимо, после моей шутки с воронами, он что-то вспомнил. Поздновато. Еще вопросы?

  Он примирительно поднял руки.

  - Что от короля?

  - Свяжешься с повстанцами, Хотс прикажет стрелять.

  - Причем, выяснять никто не станет, добровольный ли это союз, так?

  - Точно. В доме бедлам: Фларенсия распускает руки и язык. Баронесса Тополь сбежала. Марсель запретил ее (или Телайи?) детям возвращаться, поскольку в доме буянит дух. Или духи.

  Дух и Фларенсия стоят друг друга.

  - Так ей и надо.

  - Это тоже личное?

  Как ему, наверное, надоели лезущие ото всюду мои "бывшие".

  - О, безусловно! Одно радует - на бал не надо.

  - Это было бы не вежливо.

  - Прекрати. Меня там же и арестуют.

  - Дурной тон.

  - Хватит, я сказала. Кроме светской беседы есть еще что-нибудь? Я хочу побыть одна.

  "Потому что рядом с тобой я еще острее чувствую надвигающийся абзац и не в силах с собой справиться и прибить свою крышу на место. Я не могу проконтролировать ВСЕ."

  Он остановился и я следом. На романтическую картину не тянуло, поскольку у обоих были слишком серьезные и мокрые лица людей, переживших или только готовящихся к караблекрушению.

  - Я подпишу все, что Люпин захочет.

  - Только этого будет не достаточно, ты же знаешь.

  - Догадываюсь. И избавлю его от Ириада. - Сначала сказала, а затем уже подумала я. - Тогда моя персона перестанет его интересовать?

  Невинный вопрос заставил Хойжу совершить некий свой эквивалент обывательского прикосновения к мыслекамню.

  - Вполне. - Дал он ответ от той стороны. - Но союзником король станет не раньше, чем это случится.

  Мне отчетливо показалось, что загнала себя на эшафот: только это ощущение говорило о предстоящих сюрпризах "сделки". Сдается мне, последствия победы будут страшнее, чем она сама, если она вообще случится. Король ничего не теряет и почти ничем не рискует.

  Неладное уловил и Хойжу.

  - Если ваши жизни так плотно связаны друг с другом, то и смерть у вас должна быть одна на двоих... "Да" без "нет" теряет смысл, это логично.

  - И в крайней степени паршиво. Я умру в любом случае.

  - Если любишь, смерть не страшна.

  - Слабое утешение, если ее нельзя обойти с ее помощью. Дезорг очень много для меня сделал.

  - Его уважение и признательность к тебе простираются так же далеко? - Огорошил он меня. - И здесь ты его тоже знала? Каков он? Почему-то же Фларенсия стала такой "ярой".

  - Может, Константина слишком увлеклась дурманом.

  - Ты так уверена в ее существовании...

  - У меня не было причин в этом сомневаться. - Впервые посмотрела я на этот вопрос с такой стороны. Была же у Грейда одна "полезная, кратковременная жена".

  - Фларенсия - твой двойник, в прошлом. С чего ей такая радость - знать свою мать, когда ты свою в глаза не видела? Не думала об этом?

  - Не мужчина же ее родил!

  - Конечно, нет. Но Константина, сейчас, по слухам, беременная, в отдалении - очень красивая фикция кое для кого, не находишь? Удобная, я бы сказал, в первую очередь.

  - Тебя послушать, так Ириад Фларенсии не отец вовсе.

  - Отец. Но Константина - не мать. Разве тебя не насторожили его вторая жена и ее вовремя почивший сын? Никого не напоминает?

  - Думаешь, Грейд искал по пригретому двойнику реальных мать и дочь? В других мирах, по схожим вибрациям?

  Может, именно после встречи с ней, он стал задумываться, что Анастасия могла найти способ сберечь дочь, раз ее двойник существует? Поэтому пощадил Фларенсию и, как фантом, присоединил к своему роду, чтобы потом... ух... реальная дочь заняла ее место?!

  Тогда понятно ее поведение: если всю жизнь тебя считают пустым местом и просто использует человек, которого ты считаешь отцом... То тут на какую угодно дурь пойдешь и где угодно его сыщешь, чтобы доказать, что у тебя есть душа и ты тоже чувствуешь. И даже уведешь у "второй дочери" мужчину, пользуясь внешним сходством, - меняться местами, так меняться до конца.

  Ладно, почти разжалобила.

  - Никто не знает, что он там искал на самом деле и, что важнее, для чего искал. Мать не нашел, зато дочь - воплне. Научил ее, как вернуться, планируя избавиться от двойника, а тот возьми - и стань реальным человеком, который в состоянии разрушить все планы по воссоединению с дочерью. Если лелеемая им картина и не имеет отношения к желанию потеснить короля, то маниакальное стремление сблизиться с отпрыском горячо любимой в прошлом женищны иного толкаования вовне иметь не будет. Все решат, что ветвь "оживает" и понятно, для каких целей.

  - Мне не интересны выкладки про общественное подсознание.

  - Я еще не закончил. Веду я к тому, что для планируемого, с бережностью пестуемого воссоединения ему необходимо оказаться здесь. А для этого нужен черти какой, противоположный твоему потенциал! Который здесь, к твоему сведению, развернется без всякой возможности остановить его своими силами.

  - И что ты хочешь, чтобы я сделала? - Мне почему-то захотелось расплакаться: и от вставшей перед глазами картины - дезорг, весь увешанный печатями, и от какой-то изощренной жестокости, которой обладают только любимые люди. К Хойжу вернулись человеческие качества: он меня крепко обнял, запуская пальцы в волосы.

  - Будь осторжна. Вряд ли он вернется человеком.

  Так же порывисто он отстранился и зашагал по разъезжающейся под ногами гальке. Как бы меня не трясло от холода, желания вцепиться в него не было - хотелось смертельно обидеть всех, лишь бы они пропали с горизонта и перестали вызывать дикое напряжение всеответственности.

  Снова уколола Прокобена; ровно тогда, когда в сердце трепыхнулось чувство. Печать питалась любовью.

  - Я тебя предупредила. - Пригрозила я ей, все еще провожая Хойжу взглядом.

  Мысли о дезорге были окрашены сочувствием. Это значит, что нанести удар я не смогу. Стоит ли заранее смириться с тем, что он враг? Но как его не жалеть, навесившего на себя столько печатей... Такое могущество - хуже болезни: ни тебе избавиться, ни сдаться. Возможно, он давно уже потерял рассудок.

  Посмотрев по сторонам, убедилась в отсуствии повстанцев и юркнула в кусты: жажда напомнила о себе. Там же, у ручья, можно было посидеть и поразмыслить. Находиться вдали от Хойжу было еще более невыносимо, чем подвергать его опасности близостью, и он так и не поблагодарил меня за спасение его жизни. Блин, он же мог запросто отрастить себе жабры и... просто вернуться, затащить меня в свою повозку и наброситься.

  Вот что адреналин-то с людьми делает.

  Когда он меня отпустил, я больше не держала на него зла. Мы полулежали в его повозке, он травил сплетни, а я умудрялась где-то к месту подхихикивать.

  - Коракса мало здесь знали, а те, кто знали, как раз и говорили, что он из свергнутых. Никто особо не расстроился. Пошло зато новое развлечение, подхваченное первой Фларенсией, а затем и сообществом Датгрви: вызнавать тайные имена и произносить их. Очень щекочет нервы.

  (Пока он рассказывал, я все не могла взять в толк, насколько же криво тут течет местами время, если случай на пляже только произошел, а в городе успели все разузнать и "подхватить"?! Как тут можно успевать на что-либо реагировать, если малейшее движение в эпицентре откликается сразу и множеством последствий на периферии? Хм, может, стоит уже взять очаг под контроль?)

  - Это имя прошлого, а здесь никто не помнит своих предыдущих имен.

  - Слушай дальше! За знание твоего имени объявлена награда в две тысячи золотых. Однако проверить, правдиво ли имя, смельчаков пока нет, а новый стиль казни пока не ввели.

  - А ты не хочешь разбогатеть? Ты же знаешь.

   Он посмотрел на меня со значением. Когда до меня дошло, что я ляпнула, пришлось извиниться. Хотя, конечно, все это шутки.

  - Наверняка проделки Хотса. - Протянула я, а у самой уже назрел вопрос. - А что, если дезорг его произнесет?

  - "Если это имя кто-то в слух произнесет, то того всенепременно взрывом разнесет: не останется ни крошки, ни песка, вспышку будет видно аж издалека. Затыкайте уши млад и стар, если хочет познакомиться Извар". Вывеска на магазине ушных затычек. Быстро соображают.

  - Скоро мной детей пугать начнут. А что будет, если я вернусь в тот мир? Войны не будет? - Резко сменила я тему. - Удалось же Фларенсии.

  - Скорее всего, все из-за "сбоя" дома-портала. Может, ты выпила чуток? Фларенсию, в общем-то, можно понять: на ее месте я бы тоже проклял всех, от прихоти кого моя жизнь могла бы измениться в любую минуту. Ты служила залогом ее личного счастья - а теперь все отобрали: детей, мужа, а вместо этого - всунули в прежний ад.

  - Меня почему-то никто понять не может. А я ее - должна.

  - Ты слишком долго жила сама по себе и для себя, чтобы за так начать считаться с остальными. Ты ведь и меня, коснись что, оставишь.

  - Ты же не маленький. И сильный.

  - Но я смертный.

  - Теоретически. Не пытайся вызвать сочувствие: я тебя к себе не привязывала.

  - Думаешь?

  - Хойжу, не надо. Уж что-что, а любовь освобождает.

  - Ты это на себе проверила? Что будет, если ты полюбишь, сильно? Представь.

  - Я - стану зависимой и уязвимой.

  - От чего? От моих причуд?

  - Давай обойдемся без разговоров о любви. Это глупо. Скоро стихи друг другу в альбом начнем писать.

  - Ты никому не доверяешь вообще?

  - После Пантеры и себе-то не особенно. После Михаила, Ильи, Коракса, Ириада и прочих - и мужчинам тоже.

  - Тяжело тебе без опор, что тебя питали. - Философски заключил он. - Ириад тебя легко сломает.

  - С какой стати?!

  - Ты хочешь ему доверять и боишься, что не сможешь ему поверить, когда будет надо.

  Да с какой стати делать это в отношении дезорга, столько лет молчавшего о самом главном?!

  - Сложно ему верить, если он отбирал могущество у других.

  - Желание вернуться поработило его. Он заложник своих программ подсознания, которые здесь станут его демонами. Думаю, они уже до такой степени его истерзали, что он с удовольствием тебя прикончит. Извини. - Он вновь прижал меня к себе.

  - Отвези меня в дом Истории.

  - Прокобена?

  Киваю, а у самой руку сводит судорога.

  - Она не сдается. - Берет он меня за плечо, мешая одеться. - Ты не пробовала молиться.

  - Никогда добровольно этого не сделаю. - Выдернула я руку. В голове уже вертелся план проникновения в дом Фларенсии с целью перерыть все тайники, найти записи Ириада по поводу печатей (хорошо бы их выкрасть) и больше не представлять собой мину замедленного действия - если уж брать "эпицентр" под контроль, то под полный.

    

    

  

Глава 26.

Понедельник. Часть 3.

До бала 5 дней.

  У самого окончания рощи, за которой начиналась пригородно-усадебная территория, Хойжу повернул и, незамеченным, подъехал к черному ходу своего дома. Дом больше напоминал коттедж, примостившийся у самого края лесополосы и который от дороги отделяла широкая полоса ровного газона.

  Только тут я задумалась, что братьев, на самом деле, три, но все обставляют так, словно у Хотса родственников нет никаких, а у Хойжу - только По, который единственный избежал всякой секретности в своей жизни и службы в иерархии. При этом Жозув с По, похоже, принципиально не общаются. Повезло же По: кому заморочка по имени Телайя, а ему - личная жизнь!

  (Хойжу тоже не стал распространяться на тему родственников, отметив, что По действительно везунчик по жизни, раз родился младшим. Старший среди них Хотс.)

  - Я сам расскажу тебе о Прокобене. К тому же у тебя все одежда еще влажная.

  - Ты расскажешь, как все было, или свою версию?

  Он подал мне руки, помогая выйти из повозки.

  - Расскажу, что там написано, в этих архивах. Я изучал наследие предыдушего Совета в другой библиотеке, много более полной.

  После, отмывшись и закутавшись в халат, с чашкой горячего чая, я просто слушала.

  

  Прокобене катастрофически везло во всем. Она была умна, привлекательна, светловолоса, здорова, богата. Была замужем, имела двоих сыновей. В ней и детях муж души, как говорится, не чаял и все ради них делал. Но был у него, вот досада, один недостаток: походы любил и всюду за королем таскался, по всему Континенталю.

  Прокобена - верная и любящая - в эти дни исходилась на черную меланхолию. Отвлекалась гаданиями самыми обычными, хотя все о муже могла узнать по мыслекамню непосредственно у него самого. Интересен был сам процесс верного истолкования без камня. Когда угадывать и предсказывать научилась сто случаев из ста (для примера цифра, понятное дело, практика у не была более обширная, чем сто случаев на королевство - их семейство было известно далеко за его пределами), решила, что пора бы не предсказывать события, а создавать их.

  Она начала проситься в ученики к магам, обещая им большие деньги за обучение. Но те отказывались, помятуя об осях любви и магии. Наверное, некоторые кговаривали еще не рисковать всем, что имеешь. Она никого не хотела слушать, продолжая искать себе учителя. Когда поняла, что за нее никто не возьмется, "сильно расстроилась".

  Настолько, что ни возвращение мужа не сгладило проблему клокотавшей ярости, ни с детьми общаться дальше не смогла. Грустная, ходила она по своему садику и рассказывала цветам, как ее все обидели и никто ее не любит. Ерунда, конечно, все ее любили, думали, скоро само пройдет, да зациклилась она капитально.

  И в один не очень прекрасный день цветочки подсказали ей проклясть всех магов: мол, они помогут ее горю - сделают так, что ни одного мага без них не "образуется". Нашла родственные души.

  

  - Она разговаривала с цветами? - Я скорчила рожу, означающую "всего-то делов, а историю раздули".

  - Не просто разговаривала, а вложила в них душу и любовь, которой в ней было много. Ну и злость, конечно.

  - Это ж бытовая магия! Так можно и кактус без колючек вырастить.

  - Можно. Но от этого чувство любви не считается меньшим по значению и бытовой магией вообще.

  - Ладно-ладно! - Прервала я философские рассуждения. - А дальше что?

  - Цветы ответили ей взаимностью: разве любящий человек может желать зла? Даже если эмоционально нестабилен.

  - Ты знаешь их мнение?!

  - Солнце, любишь куст - он расцветает, ругаешь - сохнет или искривляется, не обращаешь внимания - умирает. Их мнение известно любому, поскольку растения находятся в согласии с волей творца.

  - Я только знаю, как спросить разрешения у дерева на копирование его древесины для образа оружия.

  - И что, диссиденты были?

  - Да. Не всем приятно соотносится с войной. Дальше!

  - Договорились они на следующем: инициацию в маги можно было провести среди цветов - и только среди них. Они станут ответственными за появление мага: тот, чтобы уйти с полей, должен будет отдать свою сексуальность. То есть цветы информационно поражают энергетику человека через его секрет: смазку, сперму, пот, слюну - и вуа-ля.

  - Фу. Для этого нужны целые поля?

  - Судя по тебе - нет. Хватило, как я понимаю, пота, растворенного в воде. Тогда Прокобена просто сильно расстаралась. Селекция ей была неведома, но в результате появились цветы такого цвета, как сейчас.

  - Это не объясняет мою печать.

  - Она появилась позже, хотя все равно очень давно. Первой, естественно, опробовала собственную методу сама Прокобена: дети у нее уже были, она ничего, на ее взгляд, не теряла.

  - Она стала магом?

  - Даже с перебором. Запах цветов немного изменился, после ее "жертвоприношения", ей захотелось узнать, станет ли он меняться дальше. Она разослала приглашения на "пикник" и с удивлением обнаружила побочный возбуждающий эффект аромата. Тогда он был еще легкий, гомеапатический: многим он помог на самом деле. Прокобена вдруг дополнительно обогатилась как врач по женским болячкам.

  - В смысле, запах был недостаточно сильным, чтобы вызвать раззеркаливание?

  - Ритуал посвящения в маги провела одна Прокобена, остальным это было не нужно. Коснулось оно лишь ее одной. Возможно, она догадалась, что с ней что-то происходит, поскольку не известные до того таланты пробивались в ней год от года. Раззеркаливание уловили тогда особо сильные маги - странники, путешествующие по мирам, где они видели "явление нового мага-женщины". Кое-кто попытался ее предупредить о процессе образования двойников, работающих на нее по части опыта - раз полезла в маги, изучай технику безопасности! Но она не прислушалась, мол, отлично, пусть развивают меня.

  - Да. А чем плохо-то? Если миры не пересекаются, конечно.

  - Не даром, наверное, - намекнул он, - сейчас условие освобождения от проклятья включает пункт "не убивший ни одного своего двойника"?

  - А-а-а, двойники себя таковыми не считают!

  - Или считают остальных своими копиями. Раззеркаливание было и до того, как о нем кто-то из всех этих Прокобен узнал и решил забрать чужой опыт себе целиком.

  "Тоже мне, "атака клонов". - Хмыкнула я про себя.

  - Ее замучили кошмары, где она все время с кем-то сражалась, кто носил ее лицо. Видя, что именно она настоящая, двойник брался за дело с удесятеренной энергией - чтобы забрать себе душу.

  - Тяжелые у магов будни.

  - К тому времени ее покинул муж с детьми. Она осталась один на один со своей проделкой. Естесственно, обратиться, кроме как к цветам, было уже не к кому.

  - У цветов уже к тому времени образовался коллективный разум? - Иронично продолжила я за Хойжу.

  - И возросли аппетиты. Она пообщали, что ни один двойник ее не тронет, поскольку они наложат на нее печать Сдерживания, которая не даст ее душе попасть в руки убийц. Не долго думая, она согласилась, по сути, передоверив душу целиком и полностью самим цветам. Вдруг все стало распрекрасно, как раньше. Ну висит на плече бляшка - так ее можно невидимой сделать. Прокобена решила, что наигралась в магию, стала помогать женщинам как врачеватель.

  - Так все закончилось хорошо?

  - Если бы так, ее бы никогда не было в Совете тех времен. Это еще не конец истории. О Прокобене снова пошли слухи, как хорошие, так и очень: женские недуги отступали и от атак двойников защищена. Последнее очень интересовало магов: их поколение, сильно постаревшее, несло потери в таких битвах и понимало, что, как ни старайся, передать опыт следующему поколению уже не могут, мешает что-то.

  - Они нашли Прокобену?

  - Про инициации узнавали лишь после получения печати - цветы давно не кормили хорошо, поля поредели, но силу еще держали. Толпами ринулись ученики и самоучки, которым не улыбалось проторчать десять лет в учениках без закономерного результата. Запах резко усилился и его влияние почувствовала сама Прокобена в первую голову.

  - Начала сходить с ума?

  - Просто говоря, да.

  - А Пантера говорила, что она от разочарования в любви всем этим занялась.

  - Сейчас уже перепутаны причины и следствия. Это позже случилось. Сначала под действием аромата в ней все потребовало избавиться от двойников любым способом. Она каждую ночь их искала и убивала. Монотонный, каторжный труд, который еще больше дробит душу - на двойников послабже. Скоро ей уже было все равно, что делать, она попала под сласть своего же проклятья. Последний шанс появился в ее жизни, когда она съездила к мужу, посмотрела, как они живут. Что-то в ней ожило от прежнего чувства, на что печать мгновенно отозвалась болью.

  - Разве ее семью маги не предупредили о ней?

  - Скорее всего, нет, семья бы уже ничем не смогла помочь и только попала бы под удар: кроме нее разобраться в собственном проклятьи никто не мог. Вернувшись домой, она потребовала снять с нее печать и вернуть все как было, а том числе и любовь. - Он немного примолк.

  - Не вышло, да? - Мне не терпелось услышать окончание.

  - С цветов начался вход в магию, ими же заканчивается выход.

  - Так что случилось? Она вернула себе свою душу?

  - После провала ультиматума, пришлось идти до конца: она убила всех двойников, но, как оказалось, из магии не вышла - просто бессильна была что-то изменить. После того, как простым людям - тем, кто не ставил себе задачу пересечь поле и стать магом, - стало опасно приближаться к цветам, ее начали травить.

  - Ей не удалось снять печать и ее все равно взяли в Совет Хранителей?!

  - Она породила мощнейший узел кармы, столкнув с пути любви много народу. Без нее нельзя было погасить процесс.

  - И как?

  - В поля теперь мало кто ходит.

  - Но магией-то занимаются.

  - По сути - нет.

  - Как это?

  - Компенсация пошла по пути развития естественного творчества, природных талантов, заложенных Творцом. Это позволило перераспределить магический потенциал, который доставался очень ограниченному числу людей, сделать все "чуть-чуть магами". Люпин только-только выводит всех из "магической ямы" к уровню могущества того времени. И, как не горько признавать, Грейд - это тоже следствие развития "бытовой магии". Не будь Прокобены, не было бы здесь и Люпина, но - не было бы и Грейда.

  - И меня. Почему ей не удалось снять печать? В чем подвох? Она все-таки слабо любила и жила на всем готовом или сказалась злость на магов, не пустивших ее в свою традицию?

  Хойжу основательно поразмыслил, прежде чем ответить:

  - Видишь ли, любила она по-настоящему. И даже боли не боялась от разлуки с близкими.

  - В чем тогда дело?

  - Печать закрывает душу от посягательств двойников и отдает ее в распоряжение проклятью. Но все же определяет среди них того, у кого она есть.

  - Это ясно.

  - Снять печать, таким образом, - все равно, что признать, - он подбирал слово, - будто души у тебя нет.

  - Атеисты всегда так делают. - Не поняла я неудобства.

  - Прокобена на такое не согласилась и печать не сняла. И осталась жива. Кто знает, что может произойти, если ты, к примеру, объявишь себя бездушной. Не будет ли эффект, как от твоего имени, с тобой лично.

  - Да блин, я не понимаю.

  - В двойниках твоих ее нет - и их самих нет, новую душу ты сюда пригласила - "там" кто-то согласился принять бытие Фларенсии. Вроде, все правильно. Но куда, - размышлял он над окончанием истории, - денется отринутая тобой душа? Думаю, это важное понимание, если с ним Прокобену взяли в Совет.

  - Как куда - в ад или рай. Иногда убивают других, иногда совершают самоубийство. Чем тебя тревожит этичность именно этого способа самоубийства? Что оно грех, и так известно.

  - Помнишь, - вспомнил Хойжу какую-то деталь, - Пантера говорила тебе о последствиях твоей любви или веры в бога при победе над печатью?

  - Ну да. Стану просветленной. Если с ума не сойду раньше.

  - Ты станешь абсолютным, естественным проводником божественного в самую мякоть мира.

  - <ять>, вторым Христом, что ли?! Нет-нет, погоди-ка! Вторая материализация не предусмотрена!

  - Я и не говорю, что твой уровень развития будет идентичным, но...

  - Меня за знание ваших тайн, случайно не того?

  - В противном случае, - не ответил он на вопрос, - мы будем иметь дитя хаоса, которое уничтожит разве что Люпин. Если до того кто-нибудь одолеет Грейда.

  - О. Вы нигде не проигрываете.

  - Я - проигрываю. - Тихо произнес он.

  - Разве "дело не превыше всего"? У тебя и остальных.

  - Мы не фанатики. Мы люди. Хотя иногда и не похоже. Устаем, ошибаемся, не понимаем, сомневаемся, боремся, верим... любим, в конце концов.

  - Пора бы уже привыкнуть к сваливающимся на голову дилеммам.

  - Скажи это Христу, которого ты упомянула.

  Мы притихли, продолжать разговор не хотелось. Потом я все же собралась с мыслями:

  - Снять печать самой - значит отказаться от души и умереть. Смерть Љ1. Связаться с подпольем - расстрел. Смерть Љ2. Столкнуться в схватке с дезоргом, недооценивая его или жалея, - смерть Љ3. Носить фамилию Извар при живом Люпине - смерть Љ4. Победить дезорга и отдать его Люпину "для ритуала", - значит, и себя приговорить. Смерть Љ5. Куда не плюнь - хоть кубик кидай! Может, шестой вариант "уйти красиво" еще Его Величество предложит? - Я перевела дух и запрокинула тяжеленную голову на спинку кресла. - Займусь-ка я тем, что сулит не столь плачевный итог, да и развлечет меня немного.

  - Куда ты?

  - Выбивать из Фларенсии признание, как она по мирам шлялась. Не жди, буду поздно! Целую!

    

    

  

Глава 27.

Понедельник. Часть 4.

До бала 5 дней.

  Ух! Ух! Давно столько не бегала: Фларенсия, против ожидания, была дома и оказала мне лестнично-ступенчатое сопротивление.

  - Ненавижу балясины! - Прозудела я, с упорством танка на бездорожье преследуя ее по лабиринту в духе Эшера.

  Умляут и Зелан вначале еще попытались меня остановить, но в "боевом раскрасе" я им не понравилась. Думаю, они уже позвонили, кому следует, и стоит поторапливаться.

  - Фларенсия! Мне надо отсюда убраться! Пока Грейд не вернулся! Ты можешь спасти мир!

  - Разбирайся сама и вали из моего дома!

  - А как же Илья?! Не хочешь вернуться? - Не переставала я передвигаться, поминутно уклоняясь от летящих в лоб лестниц, утыканных острыми бритвами. - Я на него не претендую!

  Пару стремянок удалось сломать на лету, также застопорить эскалатор - насмотревшись на него там, она и этим навыком овладела здесь в кратчайшие сроки.

  - Проваливай! - С задержкой ответила она. - Не помню никакого Ильи!

  - Я бы с удовольствием! Но выход знаешь только ты! Как тебе... твою мать! - Ковер с узором "лесенкой" свернулся вокруг меня. Вытащив "рога", я его распорола. - Ну ладно. - Плюнула я на нее. - Сама достану.

  Со скоростью электровеника я проскочила полосу препятствий до крайних помещений западного крыла и стала оттуда проверять все комнаты подряд.

  - Зеркало! - Радостно поздоровалась я. - Иди сюда, моя прелесть!

  Нажав все, как положено, элементы украшения рамы, присела, поскольку давно не открывавшийся механизм распахнул створку с зеркалом с такой силой, что оно, долетев до стены, с режущим слух звоном разбилось и осыпалось. Нет, это не значит, что можно запросто перебить все зеркала в доме, - кто его знает, в чем подвох, если судить по лучам, ведущим в мою комнату. Ой, в комнату Фларенсии.

  С полок тайника на меня на меня смотрели слитки золота. Много, аккуратно сложенных, похожих на плитки шоколада - чтобы носить с собой было удобно, видимо.

  Я, кажется, понимаю чувства Нормаланд.

  - НЗ имени Грейда. Пошли дальше. - Решила я, простукав заднюю стенка тайника.

  - Не трогай золото или я стреляю! - Застукала меня Фларенсия, привлеченная моим бездействием и последующим грохотом.

  - Ты сама-то о нем не знала. - Отошла я от полок. Того и гляди, пальнет, чтоб не мучиться. Вытащив наружу свою амуницию, стала похожа на героя "Смертельной битвы". Архаика, зато не подводит.

  - Ну, стреляй. - Двинулась я на Фларенсию, потерявшую всю уверенность в своих силах.

  - И выстрелю.

  - Я нисколько не сомневаюсь. - Встала я вплотную. И тут у меня лопнуло терпение. Ни с того, ни с сего. Я с силой толкнула ее в плечи, как обычно поступают задиры, твердо решившие нарваться на драку. - Стреляй. - И снова ударила я, забыв, что руки в металле и ей может быть больно.

  Посох с юлообразным камнем на острие выпал у нее из рук. Я-то, грешным делом, решила, что это палка помидоры подвязывать и ворон отпугивать одновременно.

  На лице Фларенсии читался не то испуг, не то смиренная растерянность. Сколько времени копила на меня злобу, а тут оказалось, что я-то сильнее на порядок. Я совсем "наползла" на нее, чтобы ей боязно было даже глаза поднять: уж кого-кого, а малолеток я за свою жизнь наподавляла достаточно. Наклонившись к уху, поняла, что она дрожит от страха и собственного мужества перед лицом слоеной маски-шлема.

  - Что, не забывается? - Облила ее ядом. - Душа-то все помнит!

  Ее лицо изменилось, брови "сломались", нос стремительно покраснел. Но слезы она сдержала. Еще раз толкнув ее напоследок, я свернула защиту и зашла в следующую комнату.

  - Не мешай мне! Если ты шастаешь туда-обратно, то и я смогу.

  - Меня дом отпустил! Я хотела семью, детей, а здесь мне этого никто бы не дал! - Истерически стала оправдываться она. - Я нужна была только за домом смотреть! Меня здесь за человека даже не считали!

  - И утешилась тем, что, открыв глаза здесь, все забудешь?! Не выйдет! - Хохотнула я что твой злой гений.

  - Мои мальчики, они хоть и маленькие, но такие самостоятельные. Мои Джек, Колин, Энтони...

  - <я-а-ать!> - Протянула я с чувством и остановилась.

  - Их похитили! Это не тамошние люди сделали, Илья консультировался!

  - Легко получилось вернуться? - Протокольным голосом потребовала я ответа.

  - Это все дом, я хотела без возврата уйти!

  - Марсель! - Прервала я ее. - Марсель!

  - Слушаю.

  - Фларенсию - в казармы. Живо!

  - Что?! - К ней вернулось самообладание.

  - Не до объяснений. Завещания нет. Находиться в этом доме ты не обязана, и лучше бы тебе не находиться в нем вовсе. Я смогу хоть что-то предотвратить, если найду дневники Грейда. Ты знаешь, где они?

  - Он все держал в голове.

  В чьей голове, не уточнишь, чтоб вас всех, таких умных!

  - Чушь! Что за зверушка у него в пруду?

  - Я не знаю!

  Мне понадобилось усилие, чтобы сосредоточиться.

  - Вези ее, по дороге объяснишь все. - Отправила я их.

  - А ты что собираешься делать тут в мое отсутствие?! - Неожиданно заупрямилась она, словно кто-то решил в самый интересный момент дележа наследства от нее избавиться.

  - Искать дневники. - Подавила я в себе желание заорать на нее благим матом, если так не доходит, а заодно признаться, что ищу выход отсюда и управу на собственные мозги: в них совсем что-то странное происходило, будто нервные клетки устроили самосожжение.

  - Будет лучше, если мы последуем совету. - Подключился Марсель и взял Фларенсию за руку, уводя ее подальше.

  Когда они скрылись, я пообещала дому разлить бочку спирта, если мне хоть кто-то попробует помешать. В этой комнате ничего не оказалось. Следующая принадлежала Константине. И в ней зеркало было.

  На случай неожиданностей я подобралась, нажала на кнопки и отскочила. Хорошо, что в сторону: рама отделилась от стены, выдвинулась из нее и обрушилась стоймя на каминную полку, исходясь на трещины. Сбоку я наблюдала, как оно медленно склоняется вперед, теряет равновесие и переворачивается. Ударившись об пол, оно громогласно взорвалось, еще подскочило и, окончательно съехав краем с полки, легло плашмя.

  Это бы точно убило Константину, узнай она о тайнике. Расслабившись, я заглянула узнать, что же там такого важного прятали.

  - Букет? - Озвучила за меня мысль Фларенсия. - Он же весь засох.

  Чувствуя, как к горлу подкатывает дурнота, я поинтересовалась, без намека на вежливость, почему она вернулась.

  - Вспомнила, что дед все контакты с домом вел в зале под чердаком. Когда не засовывали туда меня.

  Я больше не могла сдерживаться. От одного вида засушенных цветов Прокобены тошнило просто невозможно. Со стоном втянув в себя воздух, Фларенсия, увидев что-то, бросилась бежать из комнаты. Я посмотрела туда же: цветочки пытались шевелиться, поворачиваясь ко мне выцветшим зевом, крошась от хрупкости и ветхости.

  Если Константина - двойник Анастасии, то понятна ее тяга к проклятью - она хотела стать магом, как оригинал.

  - Гнусь. - Подавила я второй приступ и резкую боль в плече. Схватившись за головки, я растерла их ладонями и вытерла руки об покрывало на постели.

  Запах с рук действовал, как нашатырь, шибая в голову. Первой реакцией тела на аромат было желание приложиться об угол камина виском или глазом. И это - от трухи, даже не от срезанного только что цветка!

  - Пошли дальше. - Приказала самой себе, не увидев в тайнике, кроме вазы, ничего примечательного; подумаешь, черный бархат на обивку пошел. - Иди же!

  Подогнав себя к окну, долго и глубоко дышала.

  - Госпожа. - Вдруг раздался тихий голос. Я совсем не ожидала снова увидеть здесь Бьянку.

  - Какая я тебе "госпожа"?! Уйди!

  Что-то она была как будто деревянная. Пришлось уделить и ей свое внимание. Она просто боялась обернуться, оказывается: из арок, что расположены дальше по коридору, ведущему к кабинету Хотса, пыталось что-то вылезти, усиленно растягивая прозрачную преграду.

  - Только не все сразу! - Подумала я и схватилась за левую руку в другом месте: шестая печать обжигала, как укусы десятка пчел в крапиве.

  - Плесни на них из бутылки вином! Да, страшно! Будет страшнее, если они заберутся сюда!

  Галопом я просмотрела оставшиеся комнаты первого этажа западного крыла, оставались подсобные помещения в глубине за столовой и второй этаж корпуса, где раньше жили Зелан и Ожели.

  - Мне кажется, ваше присутствие провоцирует дом. - Вернулся Марсель, слава джинкесту этого дома, один. Он подал мне руку и вывел к пруду, где усадил на качель, затем вернулся в дом и выдал всем слугам отгул, чтоб, пока не позовут, обратно не возвращались. Они с удовольствием его покинули. В это время вода в пруду то бурлила, то становилась ровной и гладкой, с отсветами, как в... пещере на берегу. Пока к Зелану и Умляуту не прибыло подкрепление, я покинула владения, ни с кем не попращавшись.

  На то была лишь одна причина: на берегу пруда меня посетила смутная догадка, что "лягух" пытался мне что-то показать и, может быть, ключ к этому - лужица в пещере.

  Прогуливаясь от замка, я была сбита мужчиной и "укачена" бревном в кусты.

  - Не думай, молчи, лежи расслабленно.

  - В чем дело, Хойжу? И как я тебя не заметила?

  - Ты слишком погружена "в левую руку", чтобы вообще что-либо замечать. Лежи тихо, не создавай возмущения.

  - Ну так поцелуй меня! И я перестану возмущаться!

  - И заорешь от боли, когда тебе руку начнет отрывать? Смотри, их Зелан вызвал.

  Обычные с виду люди топтались у своей повозки и, было впечатление, нюхали воздух. Затем, перекинувшись взглядами, сели и поехали дальше, как если бы напали на след.

  - Что это значит?

  - Маги. Ловят твой след в эфирном поле. Дух Дома, конечно, мешает твоей немедленной поимке, а Грейда им собственной мощи не хватит выудить.

  - А меня почему видно?

  - Твоим вибрациям не дают притихнуть, заставляют тебя беспокоиться.

  - Меня провоцируют? Стой, Хотс говорил, что женщины-маги не прячутся.

  - Не дают. Слишком много беспокойства от их неподконтрольности, вот и не позволяют стань "незыблемыми" и подталкивают на необдуманные поступки. Тут уж кто быстрей: или провокации, или твои осознанные шаги - кто на кого реагировать будет. Может, ты и сама заметила, насколько этот мир сильнее поддерживает женщин. Перемены еще только грядут, но женщин-магов предпочитают контролировать заочно. В твою честь обязательно соорудят обелиск.

  - Не нужны мне ваши стилизорованные фаллосы! Ты словно с планерки прибежал. - Я улучила момент его поцеловать.

  - Искал поддержки у Совета.

  - Нашел?

  - Они локализуют конфликт здесь, отрубят Померанец от других государств. Люпин выслал дипломатов до завершения конфликта. Я отвезу тебя обратно на побережье, если ты туда собиралась дойти пешком. Может, после сегодняшнего "взрыва иномирных помех в этом доме", как выразился Жозув, все и поуляжется на какое-то время. Король потребовал решить твой вопрос до бала.

  - Мне что же, вывесить стяг "Добро пожаловать, дезорг!?

  Хотьсу уже тащил меня к повозке, около которой ответил на мой поцелуй и снова вернулся к вопросу:

  - Ты главное успокойся. Если Грейд знает твое местонахождения, то и не торопится. Потеряйся на время. - Поторопил он меня на посадке и покатил вперед, сначала плавно, а после - на максимуме скорости.

  Влетев в пещеру с узлом, в который Хойжу заботливо свернул спальник, приземлилась у воды и сунула лицо в освещение:

  - Вылазь! Это я.

  Поверхность замерла и из глубины проступили очертания человеческого лица.

  - Это ты в пруду сидишь? - Уточнила я. - Ты человек?

  Товарищ меня пристально разглядывал и слегка улыбался своим мыслям.

  - Речь забыл? - Нахмурилась я.

  - Да все хотел посмотреть на того, кто несколько дней развлекал меня, как лучшие шуты моей молодости. Так ты и есть Извар? Что-то на Фларенсию похоже.

  - Она мой бывший двойник, которого ты спровадил в мой мир.

  - Бывший? - Он отодвинулся в тень озерца.

  - Я объявила ее реальным человеком. Ты можешь мне помочь?

  - Смотря в чем... - Уточнил он на всякий случай.

  - Да в этом же! - Задрала я рукав и показала печати, а затем еще и седьмую, оголив плечо.

  Его лицо стало увеличиваться, потом уткнулось как в стекло, но продолжило напирать, полностью расплющившись на преграде и вытягивая ее следом за собой. Вставая передо мной во весь рост, с моей точки зрения он был похож на воздушный шарик с нарисованной рожицей. Огромные глаза блюдцами осматривали меня внимательно, как сканирующее устройство.

  - Во дела! - Плюхнулся он обратно. - Я должен это обмозговать.

  - Шансы на успех малы?

  - Малы?! Ну что ты! Они микроскопические! Нулевые!

  - Успокоил. - Расстроилась я, но постаралась не подать виду.

  - Это дохлый номер. - Резюмировал он.

  - Джинкест, или как там тебя, это и без тебя было ясно. У меня запланированы пять смертей - и все на днях.

  Он поморщился.

  - Не называй меня так.

  - "Джинкест"? А как к тебе обращаться-то?

  - Во-первых, не делай ударения на первом слоге. Во-вторых, - он театрально вздохнул, - не "джинкест", как какой-нибудь "полтергейст", а - джинн К.Е.С.Т.. - Он жестами показал, что это два слова. - Я джинн и меня можно звать (оцени тонкость формулировки!) Кест. Компилятор Естественных Составляющих Творчества. Ясно?

  - Во дела. - Повторила я за ним. - Ага, раз естественных, то ты против Прокобены?

  - Э-э-э, я не могу быть против того, кто был Хранителем. Но последствия меня, как КЕСТ"а, конечно, радовать не могут. Прими мои соболезнования.

  - Ты похож на "Джинни" из мультика про Алладина.

  - А! - Отмахнулся он, когда я объяснила, кто это. - Нас всегда на одно лицо рисуют. Только я не голубой.

  "Мяу" во всю пещеру заставило нас замолчать. Когда Топку стало видно в мерцающем свете, я ее еле узанала: она потеряла несколько клочков шерсти и полиняла.

  - С кем ты подралась? Неужели Фларенсия тебя догнала? - Взяла я ее на колени. Она тут же устроилась и заурчала.

  Кест выглянул пузырем и с вытаращенными поневоле глазами стал ее рассматривать. Кошка притушила обороты мурчания, зател издала короткий мявк, интонацией напоминающий человеческое "ну и?" или "м-м-м?" и Кест вернулся в двумерное состояние. Там он завел сам с собой бурные дебаты, помогать или нет.

  - Слушай, напрямую я тебе помочь не смогу, поскольку я не твоего дома джинн, а от твоего - мало что осталось.

  - От моего дома или джинна?

  - Джинн уходит, если от Дома осталось меньше двух человек. Обычно, - уже почти бубня себе под нос, - уходят в мир кошачьих.

  Топка у меня на ногах фыркнула с каким-то презрением, мол, тоже мне открытие.

  - А ты чего остался? - Спросила я, отметив на морде кошки хитрое выражение.

  - Меня заперли до возвращения Грейда. Он пообещал, что у него будет семья, когда он вернется. Сказал, ждать осталось не долго, и пропал...

  - Ничего, скоро вернется. Но семьи все же не получится.

  - Ты что-то знаешь? - Снова высунулся он. - Скажи!

  Произнести вслух у меня не получилось. Одно дело, гипотетически, думать, что дезорг может быть отцом, а другое дело - признать это перед кем-то еще.

  - Скажи! - Громче потребовал дух, пустив эхо.

  Топка в мою защиту зашипела и прыгнула в лужу, но я поймала ее за заднюю лапу и вытащила.

  - Если ты мне всю воду расплескаешь, я не смогу с ним общаться, и потащу тебя обратно к дому Грейдов. - Пообещала я кошке. - А мне уже сильно надоело туда бегать.

  Подождала, пока вода успокоится и Кест снова покажется.

  - Какая именно помощь требуется? - Из глубины спросил он.

  - Скажи, как управлять печатями. Если дезорг не вел дневников, то это знать можешь только ты. - Вздохнула я. - Спасай.

  - Видишь ли какая проблема. - Начал он юлить. - Я не твой джинн. Твой - вылизывается под хвостом и не знает ни шиша про печати.

  Топка зашиела и распушила хвост. Цвет, появившийся от общения с Рекси, стал слезать: понятное дело, у Рекси появился шанс заиметь себе Дом - вот он и трется у Зелана или Ожели. Топке в этом плане ловить нечего.

  - Догадываюсь, что ты хочешь взамен. Как это сделать?

  - Или отзеркалить все лучи в саду обратно на источник, чтобы остался только один, ведущий в дом, или внести мое сердце и установить его внутри.

  - Сердце?! У тебя вместо сердца лазерная установка?!

  - Какое есть! - Огрызнулся он. - Дезорг никогда не вносил его внутрь, как раздобыл, боялся, что сбегу.

  - Не зря, наверное. - Поймала себя на гневе. - Черт, мне же надо расслабиться.

  - И это верно. Эго в напряжении только и существует. - Тихонечно шепнул он.

  - Я слышала. - Сообщила ему, расстилая спальник. - Откуда ты такие слова только знаешь? Должен как-то по-другому изъясняться.

  - А. Сударыня, не соблаговолите ли вызволить несчастного узника из его темницы, куда он был заточен по ложному обвинению в ненадежности и бла-бла-бла. Так, что ли?

  Мы с Топкой фыркнули в голос.

  - Вот и я про то. Уши вянут, к концу предложения забываешь, с чего начал, в результате - вместо своей просьбы исполняешь чужое желание.

  Кстати, о желаниях.

  - Я хочу, чтобы ты рассказал мне все про знаки на печатях и научил ими управлять.

  - Так не честно! - Насупленно проворчал он.

  - Я за это отдам тебе твое сердце, сопли только не пускай.

  - Хорошо. И ты будешь меня слушать?

  - Если ты не будешь говорить с садистской изощренностью. - Не уловила я подвоха. - Кстати, откуда ты знаешь мои словечки?

  - Опупеть! Я, по-твоему, здесь просто так сижу, квакаю? Я К.Е.С.Т., деточка. Чтобы компилировать изображение из шести кубиков с шестью изображениями на гранях, надо их хотя бы иметь! Так доступно?

  - Поменьше спеси, побольше ближе к делу.

  - К делу! Ты - матерая эгоистка!

  Замерев от недоумения на разложенном спальнике, переглянулась с Тополь. У той светились глаза, поигрывал кончик хвоста и была до отвращения довольная морда.

  - Скоро я гадать научусь по твоей роже, уважаемый джинн. И что с того? - Обратилась я уже к Кесту.

  - Ага, пишем: свою вину не отрицает. Отсюда следствие: высокомерна до такой степени, что сочла решение своих проблем на Земле невозможным, я-де офигеть какая исключительная проблема.

  - Можно подумать, что это не так: вопрос печатей там не решался.

  - А я не о печатях! - Изменил он свой голос так, что теперь казалось, что он вещает из трех литровой банки. - Я о прекрасном! О чувствах! Стоило задуматься уже давно, что привлекло к тебе бесчувственного Михаила...

  - Ты там что, всю мою жизнь роешь?!

  - А как же! Из чего я тебе компилить должен?

  - Значит, все про дезорга знаешь? - Намекнула я.

  - Ну, по мелочи, забыл все со злости и по давности лет. - Выкрутился он.

  - Так знаешь или нет?

  - Когда увижу снова, узнаю все, что с ним на Земле было. Не раньше. До этого периода кое-что знаю, присуствовал.

  - Он правда мой отец?

  - Ты другое хотела услышать?

  - Да! - Резко и чересчур громко ответила, кидая в лужу не доеденный фрукт. - Что угодно, только не это.

  - Почему? - Он был кроток и весь внимание.

  - Мне, как эгоистке, - паясничала я, - проще пережить отдаленное родство с королем, чем с архиизумрудным магом!

  - "А-а-архи-и-и-зумру-у-удный". Записал. Ты к королям здешним относишься как к топ-менеджерам. Да не суть. Но вопрос чувств, реши ты его тогда и там, отменил бы вот эту баламуть здесь.

  - Или создал еще худшую.

  - Прекрати увиливать! Это не в детском саду кричать "он первый начал!". Не решила вопрос любви? Оставила "все как есть"? Бросили тебя? Что это значит?!

  - Кест. - Позвала я. - Ты закончил?

  - Я только начал!!! - Заявил он.

  - Топка, попей из него, чтобы болтологией не занимался. Откуда эти печати? Что это за Сдерживание? Почему именно эти и именно у меня?!

  - Ты забыла, с чего началось твое "проваливание" сюда.

  - Подруга подбросила. - Отшутилась я.

  А ведь этот же вопрос задавала Пантера.

  - Нет. Я имею в виду дух твоего ЭБ. Ты - его сердце. Для чего сердце запирают на замок?

  - От боли.

  - Дура! - В сердцах высказался он. - Нет у тебя защиты свыше? Не-ту1 А ЭБ, как всяке живое существо, зараженное распадом, старается уберечь свою сущность, чтобы восстановиться позже, даже без "божьей помощи".

  - Я давно ушла оттуда.

  - Поэтому никто, ни скрипачи, ни ты, не поняли, какой процесс застали в начале его, процесса, развития.

  - Ладно. Поняла. От чего печати сдерживают?

  - От демонизации и потери контроля. Тебя-то вообще застраховали лишь от разрыва стихиями.

  - Но шестая печать появилась уже тогда. Я думаю, она связана с тобой.

  - К сожалению, да.

  - Не хочешь помогать - так и скажи. Только нотации читать горазд.

  - Я не могу отказаться исполнять желание.

  - Тогда я хочу книгу с толкованием знаков. Если Грейд занимался этим вплоть до прибытия к нам, то у тебя масса информации накопилось.

  - Я пишу медленно. - Попытался он спрятаться "в кусты".

  - У тебя четыре дня, считая этот вечер.

  - Я тебя сейчас ни на какую мысль, случайно, не натолкнул? - Похоже, он сам себе удивился.

  Прокрутив разговор в обратную сторону, я нашла то, на что он намекал:

  - У дезорга, значит, было знание или сами печати еще задолго до того, как ты закинул его к нам, - было что исследовать! Это связано не только с ЭБ. Что еще? Ну, может, это какое-то семейное проклятие?

  - Извар. Ты почти у цели. Кто его наложил?

  - Откуда мне знать? У тех, кого я победила, все силы отобраны. Может, есть кто-то, кого дезорг не победил.

  - Это СЕ-МЕЙ-НОЕ-Е. Думай.

  Даже Топка смотрела на меня так, словно я готовилась засиять.

  - Не знаю. - Сдалась я.

  - Ладно, - поразмыслив, ответил Кест, - потом продолжим. Я пока попишу.

  - Скажи, что в доме творится? А то я тут готова тебе помочь, а может, некуда будет сердце нести... Там маги ошивались с нехорошими намерениями.

  Стало тихо. И потом так отчетливо:

  - У-у-а-а-ы-ыть!!!

  - Чего там?!

  Топка соскочила и тоже посмотрела в лужу, навострив уши.

  - Марсель! Марсель! - Донеслось из лужи. - Скажи им, чтобы они этого не делали! - Обращался Кест куда-то. - Ой-ей-ей!

  Так Марсель его слышит?! К чему бы это?

  - Да что там у тебя происходит?

  - Подпольщики, - докладывал Кест в отчаянии, - захватили замок и открыли по этому случаю бочонок вина в подвале. И этим дело не ограничится! Марсе-е-е-е-ель!!! Спаси меня!!!

  - Почему ты так не любишь вино? - Мы с кошкой сели у края лужицы и с интересом наблюдали скитания заговорщиков по дому и их поиски золота. Я перекрыла некоторые комнаты. - Кстати, почему тебя видно не где-нибудь, а в лаборатории Извар?

  - На один из этих вопросов могу ответить: именно алкогольное беспамятство привело к тому, что я оказался в руках Грейда. Он меня, как у вас говорится, развел на слабо. Марсель!

  - А он точно тебя слышит? - Не удержалась я от уточнения.

  - Еще бы! Он часть дома! Часть меня! Я должен был быть в нем, но Грейд меня расчленил и так и не довел задумку до конца!

  - Я не забыла про второй вопрос. - Быстро проговорила я, маскируя свою растерянность от предыдущей информации: дезорг снова меня удивил и подтвердил мнение, что он может все.

  - Какой еще вопрос! Они же меня сейчас спрыснут!

  - Я хочу...

  - Не надо! Я сам! Грейд заставил следить за Извар! Ему надо было рассчитать покушение на Максима! Я его сообщник, невольный!

  - Я слышала, что это Максим хотел убить Грейда.

  - Чушь собачья! Я свидетель! Грейд вынудил его прийти и спровоцировал бросить бомбу! Ох-ты-елки!!! - Охнул он. - Пьяные свиньи! Это мой любимый гобелен! Вандалы! У-у-у-хы-хы-хы!!! - Рыдал он все громче, горячась не на шутку. - Я вам покажу дом с привидениями! Фиг вам, а не выйти из подвала! А тебе - сажи на белы сорочки! Ой, <ять>! Кажется, это из секретной службы...

  В доме человек посмотрел на испорченную копотью рубашку, выразительно поднял глаза к потолку.

  - Извините! - Пискнул джинн. - Промашка вышла! Я исправлю! - И стал тянуть сажу обратно, как вакуумный насос. Не рассчитал и втянул в камин всего человека, да еще и с силой запер его каминной решеткой.

  - Вот <я-а-ать> же, а! - Прохныкал он.

  - Таким ты мне нравишься даже больше.

  - Правда?

  - А как же. Этих можно не жалеть - повеселись как следует. Береги зал под чердаком.

  - Все восстановить - дело пяти минут, как с окнами.

  - Ты видишь их через зеркала?

  - Это проще всего. Но и без них тоже могу.

  - Марселя увел оттуда?

  - Стараюсь. Но кто-то из прислуги еще остался. О, они как раз нашли Бьянку.

  - Почему она не покинула дом?!

  - У нее на сегодня не назначено свиданий. - Съязвил Кест. - Ну, я веселиться?

  - Да валяй. - Отпустила я.

  - Он не это имел в виду. - Произнес голос в пещере.

  Мне показалось, я ослышалась: не уж-то Топка начала разговаривать?

  - Это не кошка. - Узнала я второй голос. - Это мы. - Спустилисько мне Марсель и прихваченная им Бьянка.

  - А что же он тогда хочет? - Спросила я у них.

  - Пожелайте. - Тактично намекнул Марсель, устраиваясь поудобнее на принесенных подушках. Топка перебралась к Бьянке на подол.

  - А. Желаю, чтобы ты отлично повеселился, Кест.

  - О, ДА! Йи-и-иха-а-а-а-а!

  

  Хотела было спросить у Марселя, как он меня нашел, но вспомнила, что у него призвание меня находить. Одно на двоих с Кестом.

  - Так вы причастны к смерти Максима?

  - Мы выполняли волю хозяина.

  - И избавились от него тоже сообща? Заслали в чужой мир.

  - Нет, мы с джинкестом не предатели.

  Марселю, значит, он позволяет так себя называть. Это вроде как самому себе позволить над собой посмеиваться? Очень иронично, надо полагать.

  - Ваше обнаружение ничего хорошего для сэра Грейда значить не могло, но он столько времени проводил в иномирных походах, что уставший и подпоенный джинн просто вынес его, куда пришлось, а держать ход открытым в обратную сторону забыл или не смог. Сэр Грейд мог вернуться, лишь создав себе сильный магический магнит по эту сторону. А самые сильные, как известно, - это родные. Имея отпыт поиска двойников, он, видимо, нашел вас довольно быстро и вовремя. А после, действиями леди Фларенсии, был задействован механизм подмены. Так вы оказались здесь.

  - Кстати, о леди. - Отвлекся Кест от "гоняния вшивых по бане". - Ей собираются приставить пистолет к голове и этим вынудить тебя на сотрудничество. Все хотят тебе помочь.

  - Это помощь, по-твоему?! В чем?!

  - Помочь тебе отвлечься от своей исключительности и начать думать о потребностях мира вокруг. - Голосом проповедника продолжил джинн. - Не привыкла считаться с "довесками"? Получи меня, штат прислуги и родных, на которых тебе, на самом деле, плевать. А, да, и кошку, не ори на меня, бездомный прохвост!

  - На фиг мне такие помощники! Скажешь, и Грейд - помощник?! И бабки?!

  - Они немного перестарались в детстве, согласен. Но бог тебе необходим!

  - Куда ни плюнь, все мне нужны! - Я поднялась и полезла наверх, на выход, шепотом заканчивая мысль. - А я сама по себе кому-нибудь нужна?

  Сидя у самой кромки воды, в тени скал, терпеливо ожидала, когда эти бестолочи приведут Фларенсию и станут угрожать. Они явились тогда, когда уже начало темнеть и появились первые звезды. Фларенсия, напуганная угрозами в адрес вновь обтеренных детей, была послушна, как агнец, уже простившийся со своим пушистым хвостиком.

  Они орали "Извар!" и заметно нервничали, не слыша никакого ответа.

  - Ну что? Будем ее кончать? - Спросил тот, что держал Фларенсию за шею одной рукой, другой - нож у ее горла.

  - Я связываюсь. - Ответил второй. - Дом взбесился и там, судя по всему, не до ее мелких. Из окон что-то лезет! А снаружи тех окон вообще нет. Что там за ерунда творится весь день? Кончай и понеслись обратно!

  - Прощай, крошка! - Шепнул он и захрипел. Голова откинуалсь назад, как крышка у ларчика, словно ни позвоночник, ни мышцы ее не держали.

  Второй повстанец не успел ничего понять: я встала так, что лунный отблеск не успел пробежать по плоскости летящего на встречу с его головой топора.

  Фларенсия даже не пикнула. Я пощелкала пальцами у нее перед лицом, молча указала на мыслекамень и на воду. Мне казалось, что лучше бы пока его не трогать. Толкнула ее в плечо и, когда она посмотрела на меня, повторила ей манипуляции с пальцами и указанием на воду.

  - Они привезли тебя на повозке? Отлично. Поехали в дом.

  - Они их убьют!!!

  - Нет. Джинкест позаботится. Шевелись со своими юбками.

  Она обернулась и увидела трупы.

  - Да, они мертвы. Удивлена? Предпочла бы оказаться на их месте? Есть желание задавать вопросы?

  - Я думала... ты не придешь.

  - Я тоже о себе такого мнения.

  

  Блин, я не рассчитывала делать королю такой шикарный подарок, как сокращение численности его аппонентов. Но так случайно вышло, что я выкосила половину всех тех, что выжили в доме и не успели сбежать до моего появления. Орудовать пришлось скорострелкой, плюющейся сюрикенами, чтобы не особенно тратиться на защиту. Да они, в принципе, и так перепугались: орали - аж уши резало.

  С "тремя поросятами" оказалось все в порядке.

  - Мне надо штуку из сада перетащить в дом. - Без предисловий поставила боевую задачу.

  - А куда? - Мигом сориентировались они, высвобождаясь из заботливых рук Фларенсии.

  - Еще не знаю. Проверьте галерею с арками, надеюсь, никто не выскочил.

  - А если выскочил?! - Строго спросила Фларенсия, будто я собиралась из ее детей сделать пушечное мясо.

  - Все делаем "А-а-а-а!!!" и сигаем из дома. - Ответила я, продолжая прерванные поиски тайника.

  - Мам, не беспокойся. - Побежали они выполнять поручение. - Эй, а где все вещи? На крыше?

  - Если не свалились от тряски! - Крикнула в ответ.

  Подсобные помещения ничего не дали: в закромах дома даже никто не прятался. Как только этим бездарям удавалось хотя создавать видимость сопротивления? Хотсу бы эти неудачники пришлись по вкусу.

  Второй этаж оказался столь же результативным: зеркала есть, толку нет. Золото, побрякушки, расписки управителей дальними провинциями... И письмо. Прийди Ожели в голову поискать тайник у себя в комнате или швырнуть просто что-нибудь тяжелое, и все запасы Грейда стали бы ее.

  Наскоро сломала печать и вскрыла конверт. Почерк Грейда. Читать некогда, потом изучу. Как мне не хотелось заниматься галереей и кабинетом Хотса, а черед дошел и до них. У себя в спальне, понятное дело, я ничего не вскрывала.

  - Мальчики сказали, что уже готовы опускать "фонарь", прицепить ему дно и подтащить поближе к окнам комнаты. Нашей. - Пришла передать Фларенсия. У нее на лице не было никакого выражения. Лучше бы злилась.

  - Спасибо. - Задумчиво произнесла я, критически осматривая анфиладу и прикидывая свои шансы проскочить.

  "Разбег надо брать". - Реши я про себя и пошла в противоположное крыло.

  - А в столовой зеркало? - Вдруг напомнила Фларенсия.

  Развернувшись, аки робот, я прошла туда и нажала на кнопки. Под мелодичный перезвон дверца тайника медленно поползла в торону, как раздвижная панель. Внутри было абсолютно пусто. Черный гранитоль.

  - Это сервант, что ли? - Спросила я просто так. - Чтоб серебряные ложки не сперли?

  Подошла поближе, все общупала, обстукала.

  - Что это вообще такое? Запасной сейф? - Спросила я Фларенсию, а то чего зря стоит.

  - Раньше еще одно зеркало висело. Напротив. Но Грейд запретил его вешать, а потом разбил.

  - Так. Возьми вино, выйди на улицу и хорошенько отпей. Пореви, наконец. Или отойди подальше и приляг в обмороке! Или давай уже делать все быстрее! Кстати, у нас в каком-то камине сидел агент. - Вспомнила я.

  Потом до меня дошло, что за странные звуки доносились из одной стенки: оказывается, агент, периодически поджариваемый Кестом, стал подниматься по дымоходц и застрял, отчаянно взывая о помощи. При моем приближении камин впечатляюще полыхнул и, счищая сажу, агент пополз дальше. Стоило огню погаснуть, тот останавливался и снова требовал его вынуть.

  - Все при деле. Вернемся к нашим баранам. Ты еще здесь?

  Фларенсия, пыхтя, притащила зеркало с себя ростом, ятгая его по плитам. Мы его повесили, даже не очень криво.

  - Ну-у, теперь я понимаю, с чего бы ему не любить предыдущее зеркало.

  В нем появились до того не видимые "паучьи лапки": они должны что-то хватать и удерживать в тайнике.

  - Вот и сердечник. Кест обрадуется. Но до начала операции по пересадке, я все же проверю последний кабинет.

  Начиная разбег, подумала, что же не воспользуюсь экраном? Неужели так не хочется попадаться Хотсу на глаза? Замелькали окна справа, холл слева, на миг увидела Фларенсию, выхватила "рога" прежде, чем сунуться в галерею восточного крыла. И понеслось.

  Они повалили внутрь остервенелыми таранными орудиями: четырехглазыми кое-где, чешуйчатокрылыми кое-как и голодными поголовно. Надо ли говорить, что левая рука "отстегивалась" прямо от локтя. Перекатами, прыжками и попытками слиться со стенкой далеко я не продвинулась. Улучив момент, закатала рукав.

  - Что же с вами делать-то! - Начала я впопыхах нажимать большим пальцем на знаки печати, вертя головой во все стороны. Под пальцем ощущалась как силиконовая подушечка и больше ничего.

  Тварюшки взбесились и стали совершать неприличные действия снаружи, на преградах, прорывая их когтями и стараясь вырвать из из рам или выбить ударом могучего хвоста.

  - Черт! Черт! - Мелкими шажками продвигалась я вперед. - Надо было сначала вставить Кесту все, что можно, куда нужно! Давай! Дава! - Бросила взгляд на печать. - Работай, пипка!

  Тесаный кол влетел в стену у моей головы. Бревно задребезжало от удара, я поспешила отойти, отталкиваясь от стены для ускорения, но за спиной уже извивались штук десять голов на длинных шеях.

  - Змей-Горыныч?! Не шастал бы ты по радиактивным свалкам! - Я снесла первую голову, пока он не очухался, и еле уберегла свою - единственную.

  - Эй, мы готовы! - Позвал Наф-Наф и осекся: девять голов повернулись в его сторону и потащили за собой шею-обрубок. Которая за собой втискивала в арку целую тушу.

  - Мама! - Завопил парень.

  Чья-то лохматая пасть раскинулась надо мной шатром, готовясь опуститься, схрумкать череп и высосать мозг. Рывком обвалилась на меня, напоролась на подставленный лабрис, да так и повисла, загородив проход. Пришлось вернуться: монстр напирал на Фларенсию и Наф-Нафа, щелкая над ними со всех сторон для забавы.

  Оглянулась, не протиснулись ли остальные, прикинула, есть ли время: я ж этого никогда не делала, того, что собиралась. Главное, не соскочить с радиуса.

  - Цыпа-цыпа-цыпа. - Позвала я, приближаясь сзади и играя пальцами, словно перебирая ими на сфере для ее полировки. - Как живете, как животик? - Любезничала я. - Чувсвтуешь что-нибудь, а?

  Животинка с неприятным удивлением посмотрела на то место, где сходились десять шей и начиналось брюхо.

  - Скажи остальным, чтобы не спускались! - Крикнула я парню. - И маму с собой забери с глаз моих! - Удостоила я ее взгляда. - Что стоишь?!

  Когда они убрались, можно было не опасаться, что экранная сфера, выскочив изнутри монстра, соскочит на окружающих. Внутренности, если там таковые и были, должны были превратиться в кашицу. (Поэтому на боях строго следила за тем, чтобы зрители не переступали черту - риск всегда существовал для неподготовленных.) Вскоре она показалась изнутри: прозрачно-черноватая, в водных разводах.

  Досматривать агонию чудовища не стала: с победными писками новые "завры" протискивались между стеной и тушей. Через минуту рубки рука начала уставать, ноги поразъезжались на слизи. Казалось, их проще танком передавить, чем перерезать и запихать обратно.

  Один чешуйчатый друг звезданул меня хвостом по затылку. Благодаря "осьминожке" и амуниции, это не вызвало желаемого эффекта - теперь только голова пухнуть будет как с похмелья. Зверушка, - видимо, чемпион области по разбиванию кокосовых орехов с первого удара, - не ожидала такого безразличия и прицелилась к серии ударов на добивание. Они пришлись на сферу. На хвосте появились ссадины и следы, словно кислотой разъело. Монстр повытаскивал спрятанные в складках кожи лапы (выглядело так, словно из надули изнутри; блин, о чем я думаю и почему мне от этого весело?!) и решил прорвать мою защиту так, как до того прорвал защиту замка.

  Другое чудище, похожее на человекообразную жабу, выскочило из-за спины и стало с недюжинной силой сжимать сферу. Шутка в том, чтобы нанести ему удар, надо убрать экран.

  Думала, я быстрая, я успею! А их оказалось много! Вышел удар плашмя, меня отбросило в арку и чуть не зашвырнуло в другой мир. Стоило оказаться голове снаружи, как обстановка там стала меняться: исчерзли джунгли, появилась тайга и уссурийский тигр, только слоновьих размеров. Потом кто-то прокрутил "барабан" этого калейдоскопа и, глянув на райские сады Объединенных Арабских Эмиратов и крышы небоскребов, я увидела свою дачу.

  Очень близко и реально: словно я заглядывала в окно веранды. На столе как раз лежал мой браслет, цветастенькое "тертое" стекло, которое стянули у меня в таборе! К сожалению, дотянуться до стола не было никакой возможности. А потом...

  По началу решила, что левую руку мне таки отстрелили. Но все оказалось прозаичнее: тварь, что первой пробралась ко мне и вытащила меня из окна (тоже помощник, а, Кест?!), прикусила мне руку. Я выругалась, дергая зверя за ноздри, как за чеку, чувствуя, что он, зараза, просто меня заглатывает.

  Неожиданно арка подернулась узорами, как вода - тонким льдом, и стала зарастать. Печать заработала?! Появился зудящий звук - в голове у зверя. Те из них, что пролезли внутрь, отвлеклись от пожирания павших товарищей и стали смотреть на него, ожидая продолжения. Оно, чудовище, посмотрело на меня с таким видом, будто я ему вместо своей руки, гадина, сунула силиконовую жвачку.

  "Пшик" раздался у него сразу за окончанием черепа. Вверх выскочила струйка и искра цвета молнии. Глаза бедняги стали стекленеть, но напоследок руку он решил мне все-таки оттяпать. Тут искры обежали вокруг его шеи, сопровождаемые веером бьющей под напором парящей слизи. Голова отделилась от туловища и осталась висеть на мне.

  Стащила ее, царапая кожу, и отбросила. Свет от блямбы на руке пробивался и через слизь.

  - Закрыть все арки. - Приказала я, пока эта бестолочь хоть немного работает.

  Послушно закрылась еще одна арка, ближайшая. Завры посмотрела на меня, прикинули, что делать и кто виноват, и, разинув пасти, броском кинулись на меня. Успев перехватить бумеранг, используя один его конец как "коготь", подцепила нападавшего под ороговевший подбородок и перекинула через себя, чуть присев, затем выпрыгнула вверх, отследив, что твари вдвоем клацнули по пустому месту, где я стояла секунду назад.

  Пока они разворачивались, сменила "рога" на два саи и приземлилась руками вперед на их головы. Они постояли немного, попытавшись скосить глаза и разглядеть, что торчит у них в макушках. Спрыгнув с них, чуть не подвернула ноги на разбросанных хвостах и не угодила лицом в разлитую повсюду вонючую срань.

  От четвертого, пролезшего полностью, отпрыгнула к стене, взбежала по ней, в полете опять выудила бумеранг и использовала его как лезвие гильотины: скатилась вверх ногами по стеклу арки и обрубила просунувшуюся голову пятого.

  Арка закрылась. Дальше пока никого не было. Только четвертый монстр выжидательно глядел, что еще против меня можно предпринять. Голова его сородича подкатилась к нему. Один удар хвостом - и она каучуковым мячиком заметалась, отскакивая от стен. Пытаясь сделать себе выход, тем же хвостом зверь ударил по стеклу арки. Выдержало. Затем он угрожающе проскрипел, ударил боевой хвостярой чуть выше меня, отчего пришлось спешно сложиться, и выскочил в соседнюю, открытую арку.

  Пройдя мимо каждой, позакрывала их. Осчастливила, получается, какой-то мир чудищем дивным, кровожадный. Ну-с, а у нас мы что имеем?

  Прислушавшись, различила за дверью кабинета голоса. Осторожно толкнула дверь, выставив перед собой только сейчас подобранную палку, которой до того мне угрожала Фларенсия. Но кабинет был пуст. А голоса звучали все отчетливее. Установив источник звука, скользнула к левой стене рядом с зеркалом: ковер смягчил касание.

  Тем временем, разговор там, откуда шла трансляция, уже шел на повышенных тонах. Хойжу требовал отозвать магов от дома и перестать провоцировать повстанцев на бессмысленные нападки.

  - Лучше пусть снесут дом! И прежде, чем Извар договорится с духом, если там таковой имеется!

  - Грейд занимался печатями. Дух мог бы ей помочь! Ты не понимаешь, что ли, какая это опасность?

  - Я понимаю это еще лучше, чем ты! - Хотс крепился из последних сил, чтобы не начать давить на брата или позволить себе вслух усомниться в объективности принимаемых им решений.

  Возникшее тут между ними молчание я истолковала как появление третьего лица. Посмотрев по сторонам, не нашла другого зеркала, кроме до блеска отполированного подноса на столе. Тихонечко подсунув его на стол, поближе к раме, стала следить за фигурами. Видно было плохо. Взяв еще и графин, плеснула на поднос и получиа новое, чуть более четкое изображение.

  Короче, между братьями сияла фигура короля.

  - Сэр Ксиркс отказал в помощи, поскольку посчитал свою задачу выполненной. И мы с ним согласны: он должен был лишь вынудить Фларенсию бежать, разговора о противодействии магу с нами не было. - Размеренно говорил Люпин, словно у него в "королевстве все спокойно" - без вариантов.

  Я бы и пяти минут ен вытерпела его речи, похожей на стук метронома. Или уснула бы, или вцепилась во что-нибудь.

  - Что это? - Указал Люпин на предмет.

  Меня обнаружили?

  - Поднос. Розовая вода. Разлитая. - Вгляделись они.

  - Зелан забыл закрыть портал. - Сухо заметил Хотс. - Пошлю его обратно. Никаких разговоров здесь до его возвращения? - Более-менее вопросительно сформулировал он приказ. Не указывать же самому королю, что делать.

  - Да. - Кивнул Люпин и удалился.

  Зеркало погасло. Ну как же это я не учла... Отлипнув от стены, я пристроилась у зеркала - вплотную, между ним и столом. Только я прицелилась нажать кнопки, как оно с новой силой вспыхнуло.

  Сквозь хитрый прищур я рассмотрела Хойжу.

  - Поторопись. Я не сказал, что четыре печати - это...

  Там в помещение ворвались вооруженные люди и не дали ему договорить. Я в спешке нажала на арабеску, зеркало потухло и жестким прессом зажало меня у стола.

  - У-у-уы! - Попыталась я освободить ноги, отодвигая стекло руками, но оно оказалось тонким и хрупким - руки, раздробив стекло, провалились за него. Засыпало осколками. Увидела, наконец, тайник. Из него тянулись новые, железные щупальца с циркулярными пилками на концах. Еле успев спрятаться за доспехом, уже теряя ощущения в ногах, я переждала, пока с зубодробительным скрежетом пилы сточатся об адамантин, - похоже было на стирание мягкого грифеля об крупную наждачку, - и попыталась отжать раму.

  Сбоку появилась Фларенсия, схватила палку-излучатель и прицелилась.

  - Тут кругом зеркальные осколки. - Намекнула я: целилась она в меня, не в щупальца. Те, как раз, втягивались обратно за новым боекомплектом. - Все-таки выстрелишь? - Спросила я, тихонько набирая перчаткой крошки.

  - Увидишь. - Вскинула она повыше "волчок" и сосредоточилась. Выбросив в нее горсть стекла, немного пригнулась: лучи из источника в ее руках пробежались рикошетом по всей комнате, оставив после себя выжженные борозды. Пара лучей упала обратно на нее: в районе правого плеча, у самой ключицы, и в ногу. Не в глаз - уже ладно.

  Фларенсия вскрикнула и упала. Следом прибежали ее ребята.

  "Бессердечная тварь!" было самым мягким ругательством, иначе откуда бы взяться моему прозвищу...

  Вскинув руки, притащила к себе ее палку-копалку и осмотрела - для удобства на древке даже кнопочка была. Скинув с руки Ниф-Нифа, уткнулась острием жезла ему в грудь.

  - Я в нее не стреляла. - Затем, оттолкнув его, воткнула камень на палочке в тайник и нажала кнопку. Полухнуло голубым огнем и, наверняка, пережгло какой-то предохранитель: ниша вобрала в себя "лапки", рама дрогнула и двинулась обратно в пазуху.

  Растянулась на полу, растирая болящие и покалываемые ноги. Опираясь на палку, перетащила себя в кресло.

  - Фу-у-у. - И закинула ноги на стол.

  - Вы убили ее! - Чуть ли не с криками-истериками вскочили они.

  - Ее раны сразу прижгло, так что ей не грозит потеря крови. - Равнодушно, но более всего - устало, произнесла я. Не до Фларенсии с ее выходками: я смотрела, как выпрямляется защита на ногах, едва не проколотая шипами рамы. Ноги могло попросту отрезать, но материал уберег меня от это беды, которую я сама по себе не предусмотрела.

  - К тому же, - внезапно ожило "отрастающее зеркально полотно", - как только леди придет в себя, она прикажет своему телу заживиться. Так что, мальчики, поискали бы вы нашатырь.

  - Она убийца! - Наперебой жаловались они (хоть кому-то).

  - Объясняю. - Кест показал "запись" неблаговидного поступка Фларенсии, склеенную из множества изображений с осколков. - А теперь: марш за аптечкой!

  - Что ж ты раньше не возник? - Спросила я, унимая подрагивание расслабляющихся мышц бедер.

  - Здесь стоял переходник, не дававший мне сюда проникнуть, но ты его благополучно расплавила. Премного благодарен.

  Спустив ноги, немного постояла, покачиваясь, потом снова себя.

  - Кажется, я старею.

  Не то, чтобы судьба Хойжу меня не волновала. Еще как бесили такие вот угрозы близким. Угнетали. Хотелось разнести все и руин не оставить. Закивающий мозг нашептывал, что Хойжу не просто человек, что он Хранитель и ему ничего не сделают. И эта мысль заставила сидеть спокойно и не устраивать тартар местного значения. Черт бы его побрал, зачем он так подставился?! Зачем рисковал?!

  Вернулись "три поросенка" и привели Фларенсию в чувство. Она убрала у себя следы выстрелов и поднялась. Переложив палку в правую руку, направила его на нее: надоели неожиданные сюрпризы.

  - Маги на подходе. - Доложил Кест с намеком.

  - И Зелан с ними?

  - Он еще в раздумьях, стоит ли ему выполнять приказ, но так или иначе, он придет к выводу, что вы ему никто.

  - Оно и понятно.

  Здание тряхнуло, будто в него попал снаряд, затем все смолкло.

  - Предупредительный. - Пояснил джинн. - Чтобы сообщить о намерениях. Э! Э! Э! Со мной что-то делают!

  Зеркало погасло. Прежде чем сообразили Фларенсия и Ко, я уже выскочила из кабинета, перелезла через завров и побежала к себе, прихрамывая по-всякому.

  Ребята, переглянувшись, побежали следом. На полпути их "срезал" Марсель и перевел сразу на крышу:

  - Не думаю,ч то они станут по вам стрелять.

  Причина пропадания джинна стала ясна при одном взгляде за окно: все отражатели в саду были разбиты и лучи, став видимыми, уходили в пространство, прожигая дырки во всем, что стояло на их пути. Луч, что шел во дворец и искусственно поддерживал в Доме жизнь, сильно потерял в мощности.

  Надо ли говорить, что деревья в саду стали похожи на леденцы на палочках, столь быстро и сильно их оплавили. Яблоня с сердцем Кеста росла близко к дому, отчего удар по ней нанести не смогли - стреляли с противоположной стороны, с подъездной дороги. А может, не захотели попасть: в противном случае, от нас бы осталась тут одна ободранная до скальных залежей площадка для игры в крикет.

  - А потом ведь буду виновата я, изумрудный маг! - Проворчала я, согласилась, что ворчание - признак старости и пообещала себя уйти на пенсию. А потом задрала голову ввех, аккуратно высунувшись из-под красной линии (в комнате-то зеркала еще исправно работали). - Опускайте!

  Спустив невидимый "фонарь" на излучатель, похожий на разномастный пук лучей (его не сильно-то поразглядываешь), сверху дернули за вторую веревку и захлопнули донышко. Кеста окончательно обесточили. Только раскачали "ловца света", как по нам (в частности, по мне) открыли шквальный огонь. Для начала сделали это издалека, чтобы отдача не замучила, попади они в эту штуку. Потом начался ответный огонь, со стороны рощицы, которая начиналась за нашим садом. Оттуда лупили вообще во все, что движется.

  А с фонарем на отражение не сильно-то можно отвлекаться. Стоило ему оказаться у меня в руках, я отрезала веревку, ползком выбралась из комнаты и побежала в столовую. Катаясь по "футляру", сердце Дома царапало стекло (я его еще, между прочим, не видела, а ориентировалась только на веревку), скрежетало и перекатывалось, порождая кучу вспышек и снопы искр.

  На пути вновь возникла Фларенсия. Похоже "убей двойника" - чрезвычайно сильная программа, которой трудно сопротивляться. По нам очередной раз вдарили, и я едва не потеряла на лестнице равновесие и не выронила ларчик, трепетно прижав его к груди, как какая-нибудь фройляйн - любимый фарфоровый ночной горшок.

  - Если ты вернешь его на место, сюда сможет вернуться Грейд! - Целилась она в меня.

  - Раньше надо было думать!

  - Разбей его!

  - Я бы попросил! - Слабо отозвался Кест, будто по-прежнему сидел в банке с огурцами.

  - Если я здесь, то пусть хоть его не будет! - Вскинула она свое копье.

  - А ты не думала, что он уже здесь? - Попыталась я образумить ее и продвинуться вперед: стекло в руках стремительно нагревалось. Мне, положим, это ничем в доспехах не грозило, а вот на месте дома и пруда вполне, по моим прикидкам, мог оказаться новенький полированный кратер.

  - Это, - показала я, - наш единственный шанс подготовиться к встрече, знать то же, что знает Грейд!

  Но у Фларенсии уже лопнула "терпелка": ей ни под каким соусом не нужен был дезорг в опасной близости. Я прекрасно понимала ее психоз, однако остаться безоружной при малейшем шансе его появления мне бы не хотелось.

  Неожиданно вмешался Марсель, встав между нами. Он выхватил палку у нее из рук и исчез, начав отстреливаться сверху. Не сильно умная идея, но наступление необходимо было притормозить пока у дома не появится собственная защита.

  Выудив "рога", я проследила, чтобы Фларенсия без выкрутасов пропустила меня. Щупальца, что я видела в отражении, осторожно подхватили "звезду", котору я выкатила из фонаря в открытый тайник. Фларенсия с тревогой наблюдала, как лапки переворачивают прибор и устанавливают его, всовывая "лапки" в каналы выхода лучей, а затем само закрывается зеркало. Тихий щелчок.

  - Пошли, посмотрим. - Предложила я.

  - На что? - Не поняла она.

  - На магов, <ять>. Покажем им наши живые вполне физиономии.

  Наше "посмотрим" закончилось сплошным применением экрана и улепетыванием обатно в дом. (Фларенсия прониклась-таки идеей, прости Кест, "прикрыть зад".) Маги, завидев нас, выпустили такой залп "лавовых бомб", что они без труда пробили крышу и оба этажа до самого подвала, где в срочном порядке горела плесень, паутина и бочки. Рвануть могло в любой момент. Не дом, а дуршлаг какой-то теперь.

  - Почему не сработало?! - Бросилась Фларенсия в столовую, где Марсель собрал мальчиков, а из зеркала смотрел на нас Кест.

  - Я НЕ в доме, если уж на то пошло. А в пруд засыпают крио-порошок. Я уже начала, как у вас там это называется...

  - Тормозить. - Угрюмо подсказала я. - Что делать-то?

  - Шестая эта... печать. И листики, что украл из моей книги Грейд.

  - Кест, не медведь, не впадай в спячку!

  - Куда вы? - Ожил Марсель.

  - Во-первых, убрать пару камешков из огорода, пока не взорвались.

  Но тут, как черт из табакерки, выскочил наперерез агент Его Величества: понял, что больше его не поджаривают, а тряска дома сама по себе вытряхнула его из дымохода. Каминную решетку, стало быть, он или прогрыз, или выпихнул силой, э-э-э, воли.

  Я была сильно не в духе для пируэтов с мечом или кулачного боя, поэтому просто заорала на него, подталкивая к окну:

  - Сейчас все взорвется! В подвале с порохом (ну а вдруг и с ним тоже?) бомба. Надо прыгать! Немедленно!

  - Но я уполномочен... - Попытался вывернуть он на свою линию поведения, тем более, что все вокруг вели себя адекватно.

  - Прыгать! - Договорила я, указывая на окно.

  - Нет! - Схватился он за меч.

  - Да! - Подхватила я его в свое поле и выбросила вон.

  Вращая руками и ногами, он плюхнулся в пруд и, только показавшись над поверхностью, остекленел.

  - А? Что? - Спросонья не сообразил Кест.

  Пока агент еще летел, как фанера, я уже, перескакивая через ступени, спустилась вниз. Здесь было жарко, языки пламени закоптили все вокруг и танцевали на бочках. Навесив экран на сгустки лавы, проедающей пол, вытолкнула их над крышей по тем же пробоям, которые они оставили за собой, и отправила, следом за агентом, в пруд. Сразу же приказала тушить здесь все и проверить пробитые этажи на предмет занимающегося пожара.

  - На улице затишье. - Доложил Марсель. - Кажется, в связи с удивлением.

  - Не до них!

  - Почему бы вам не повесить такой экран над всем домом? - Уточнил он, имея в виду мои фокусы с камнями.

  - Потому что кое-кто во дворце будет видеть нас, как на ладони, у себя в кабинете и станет точнее давать магам инструкции. - Только сейчас сообразила я, бросив его одного бороться с огнем.

  Мне надо было в зал под чердаком. Он ничем не отличался от виденного мной ранее, кроме, конечно, большой дыры в самом центре.

  - Ну и что? Что дальше?! - Повертелась я вокруг себя. - А! Листики!

  Я выудила их из-под корсета и развернула, заодно окончательно развязав шнурок обслюнявленной монстрами манжеты, чтобы увидеть печать. Начала лихорадочно сравнивать знаки и символы, когда в воздухе снова начало свистеть. Метнувшись к окну, проследила полет и развернула экран зонтиком над домом, довольно высоко, придав ему свойства липкой ленты: валуны с запасом огня, которых хватило бы на поджог деревни, замерли в воздухе на минуту, а затем, потеряв инерцию движения, стали скатываться.

  - Метод называется "как об стенку горох". - Откомментировала я и вернулась к изысканиям. Удалось найти в мелкокалиберном почерке дезорга только три из восьми знаков, плавающих по окружности печати.

  - "Эльфийское письмо", "друидическая клинопись". - Передразнила я его записи. - Русский! Русский давай! Если ты все знал, если все спланировал... - На минуту от этого понимания была готова разрыдаться. Он все готовил с самого моего обнаружения! Что же это за мозги надо иметь?!

  Прибежал один из ребят.

  - Зеркальная рожа сказала, что понадобится подключиться к стене.

  - Единственные стенки здесь - над камином и эта. - Показала на ту, что была у двери. - Обе гладкие. Мне, по-твоему, с разбегу подключаться?!

  Он не сразу сообразил, в чем колкость, сначала пожав плечами, а потом уже хихикнув.

  - Так вы тоже из нашего мира?

  - А ты думал! Каким образом вы здесь оказались без матери?

  - Какой-то лысый черт раздавал билеты на аттракционы "Диво-острова". Ну мы и залезли на один. А оказались здесь под присмотром какой-то чокнутой клуши.

  - Когда вы успели отъесться?

  - Да мы с испугу. Они там пять раз в день "трапезничают". И чего мы не сообразили, что ты своя, когда поросятами нас обозвала.

  - Забывать стали. Здесь память о прошлом стирается.

  - Ого. Значит, в этом доме все наоборот: мы все вспомнили.

  - Надо спасать "зеркальную рожу", а то у всех снова случится провал в памяти.

  - А делать-то что?

  - Передай слова Марселю для Бьянки: использовать свое искусство по максимуму. Пусть все, что увидит, передает ему.

  - А ты что будешь делать?

  - У меня все не было желания лезть в эту писанину, теперь придется ускоренным методом.

  Когда он ушел, я еще немного посидела на полу, прикидывая, что можно "изобразить" комбинациями из трех букв. Перебирала, перебирала, пока в сердцах не решила, ну не может быть подключение к духу Дома сложным! Оно должно срабатывать на раз-два у любого обитателя.

  Я расслабилась, как мне советовали, прислонилась к стене, вытянула левую руку вдоль нее и велела:

  - Подключиться!

  Тихо. Никакого звука шестеренок. Рука упала.

  - Блин.

  Придется придумывать на ходу. Руку подергало немного, словно нервный тик уже начался. Осталось задергаться глазу.

  Снова подергало. Точно тик. Сижу, отмахиваюсь.

  Когда над домом просвистела очередная бомба, перемахнувшая и его, и сад и угодила в повстанцев, поняла, что наши противодействия стали более успешными.

  Да что ж меня дергает! Мало мне Прокобены... Почесала я сгиб руки и кого-то нечаянно с нее спихнула. Ну коне-е-ечно. Опять шутки с невидимыми вещами! За окном в нас снова целились.

  - Так. Я сейчас. - Развернулась я к стене лицом, сидя на коленях, вытянула руку, словно хотела покормить белочку. Через секундк снова дернулась мышца, страшно захотелось почесаться. - Сделался бы ты уже видимым, что ли... - Обратилась я к шнуру, что должен был идти от меня к стене. По идее.

  И он стал! Тоже мне... Присоска на веревочке. Вот прямо как компьютер выдает "обнаружено новое устройство", так и дом выдал выпуклую надпись на стене "Добро пожаловать, новый хозяин дома Грейд".

  Только не говорите, что он и анализ ДНК вот прямо сейчас сделал...

  Правда, далее, прежде чем попытаться общаться с домом, я предалась охватившей меня тоске по ЭБ. Там ведь тоже "моя" система, мой эгрегор, взлелеянный на пару с дезоргом. Придется его потеснить.

  - Дом. - Вздохнула я. - Замкнуть всю систему на меня.

  В голове словно пузырек лопнул и разлилась по вискам начинающаяся головная боль.

  - Несовместимость. - Выдала стенка. - Продолжить?

  - Да. До победного.

  - Готово.

  - Знаю. - Взялась я за виски. - Все веселее и веселее. На чем остановлен процесс синтеза джинна Кеста и киборга Марселя?

  - Нужен: пароль для высвобождения вируса "джинкест" в обход системы безопасности. Нужен: заклинание на начало синтеза. Нужен: пароль доступа на каждую стадию сращивания.

  - <ять>! Ты сдурел, что ли?!

  - Первый пароль принят. - Появилась и исчезла надпись на стене. Вместо нее появился абрис карты всего Континенталя.

  - Ух ты. - Увидела я расстояние от Русти до Померанца.

  Мою радость омрачил Марсель:

  - Готовящийся удар снесет у нас все верхние этажи.

  - Сиди здесь. Кест? - Проверила я, правда ли его выпустило.

  - Уже. - Появился выступающий из стены маскарон.

  Над зданием раскинулся "зонтик" имени Кеста, на который сверху приземлилась "плюха" и стала по нему съезжать.

  - Пусть скатится обратно, и закрой скорее!

  - Готово. - Отчитался джинн.

  - Хоть бы Хотс ничего не успел рассмотреть. - Понадеялась я.

  - Повстанцы настраивают баллисты. - Доложил Марсель, окинув взглядом "через Бьянку" ряды окружения. - Оружие лучевое.

  - Выжжем все вокруг? - Предложил маскарон.

  - Нет. Накопи и выпусти в пруд.

  - Это его выпарит.

  - Один хрен.

  - Второй пароль принят. Синтез запущен.

  По нам выстрелили. "Экран" дрогнул, почти пробитый но излучение не пропустил.

  - Из-за синтеза мощности на оборону может не хватить. - Доложил маскарон меняющимся голосом.

  - Понятное дело. - Хмуро отозвалась я, наблюдая, как стена втягивает соединяющий нас шнур.

  - О своем прибытии доложил сэр Зелан. - Передал маскарон. - Прошу вниз.

  - Марсель, идешь?

  - Чувствую себя не очень. - Не стал он перемещаться и пошел по ступеням.

  Дом дрогнул, выпуская накопленный импульс. За окном образовались сначала яркая, как ксенон, вспышка, дрожащий луч цвета молнии, а затем - облако густого пара. В связи с безветрием, оно окончательно испортило видимость противоборствующим через нас сторонам.

  - Кест. Раскинь на минуту над домом экран следующей формой: два зонта куполами друг против друга.

  - Готово. - Ответил за него Марсель, чего я пока не ожидала.

  - Уже? - Спросила я о синтезе.

  - Практически. Все ощущается чужим, кроме головы.

  Хотели было открыть Зелану входную дверь, да вперед него проскочила Бьянка. Вид у нее был, как у пекинеса, сдавшего-таки олимпийский марафон. Она под покровом завесы бесцеременно отпихнула Зелана в сторону и юркнула за спину Марселя.

  Воцарившееся перемирие было нарушено залпом с обеих сторон. Я чутко прислушалась: сильнее и точнее, если судть по количество проклятий противника, обстрел удался повстанцам.

  Втащив Зелана в дом и сорвав у него с шеи мыслекамень, я не позволила ему побежать обратно и начать командовать контрударами по местной оппозиции властным органам.

  - С чем пожаловал? - Бесцеремонно ухватила его за пуговицу и развернула к себе, чтобы тот ненароком не увидел, как именно Марсель "смотрит" глазами Бьянки. Из какого-то угла вышли даже Фларенсия и ее дети - все с ведрами. Они-то и прервали открывшего рот Хотса-младшего.

  - Воды больше нет. Водопровод взорвали. А огонь еще не до конца потушен. - Под взглядом Зелана Фларенсия вжала голову в плечи, но опомнилась и с вызовом посмотрела брату в глаза.

  На его лице отразилось историческое "и ты, Брут?", и он снова сосредоточился на мне.

  - Мне надо в кабинет.

  - Там уже ничего не работает. - Успокоила я его.

  - Тогда ты в курсе, что Хойжу взят под стражу.

  - О! - Глубокомысленно изрекла я. - Брат смотрит за братом? Как мило.

  - Он арестован. - Чуть смутило Зелано мое знание чего-то, чего не знал он, или узнал недавно и под большим секретом.

  - Сомнительно. Еще что-нибудь?

  - Тебе необходимо прибыть во дворец.

  - Поблагодарить за то, что не дали Хойжу прибежать меня спасать из чертового дома?

  - У тебя совсем нет чувств. Ты бессердечна. И крайне двулична! - Подключилась Фларенсия.

  - Да что ты говоришь?! С чего тогда ты, такая белая и пушистая, меня сюда воткнула заместителем?! А?!

  - Тогда это казалось достоинством!

  - Ах-боже-ж-ты-мой! Значит, тебя кто-то просветил на счет всех моих достоинств и недостатков? Не познакомишь ли с этим всезнайкой?!

  - Мы знакомы. - Вклинился Марсель с интергрированным К.Е.С.Т.-сознанием. - Я нашел вас для сэра Грейда и не исключаю осведомленности леди Фларенсии...

  - Нерх нидо. - Просто и спокойно произнесла я. Мои собеседники ничего не поняли, зато дом застыл будто бы.

  - Я чувствую себя как прежде. - Доложил Марсель.

  - Отличненько. - Ничего не объясняя, улыбнулась я одними губами.

  - Что от меня нужно во дворце?

  - Бумаги ждут. Некие.

  - Бумаги? Подписать? Хорошо.

  Под "контролем ситуации" Бьянки мы с Зеланом прошли незамеченными мимо занятых сварой (и до нее уставших от безделья) магов, увлеченно обсуждающих, каким еще свойством природы можно воспользоваться против надоедливых диссидентов.

  - А я тебе говорю - серный дождь!

  - Иди ты! Ты еще их тухлыми яйцами забросай!

  - Гвозди! Гвозди, растущие из земли, - вот решение нашей проблемы!

  - Предлагаю одеть кандалы добровольно. - Показал приспособление Зелан.

  - Глядя на тебя, я понимаю, за какие "черты характера" Хотс тебя усыновил. Убери. Так доеду.

  Поколебавшись, в тщетных попытках нащупать камешек, Зелан положил наручники рядом, на сиденье.

  - И за какие же? - Тон его был больше требовательный. Он уже научился отдавать приказы, а не спрашивать.

  - Быстро проникаешься установками правящей верхушки. И теперь, когда за тобой массив денег больший, чем у самого Нормаланда, ты им очень полезен. Тебя, часом, не зомбировали?

  Как же у него заиграли желваки...

  - Извини. Ни в коей мере не могла предположить, что твой выбор сознателен. Кстати, как Ожели?

  - Ее хотят свести со мной до бала насильно.

  - "Ее сводят" или ты уже "насильно" сам освоил, при папаше-то, на службе?

  Он пыхнул огнем быстро и сразу, но не тут-то было. Разбитой губы хватило, чтобы выброс потух.

  - Подписать бумаги планируется на этом свете. Это во-первых. Во-вторых. - Я перевела дух, не хватало угореть рядом с этим идиотом. - Советую задуматься на тем, что после раскрытия экранов над домом, точнее удар нанесен со стороны повстанцев. Или ты, богатенький сукин сын, начнешь думать сами, или из тебя сделают еще одну пешку. Даже богатыми пешками жертвуют, не раздумывая. Все дело в качестве, а не в золотых запасах.

  - Оставь при себе свое еретическое мнение, Извар! Оно угробило всех твоих родных!.

  Я облокотилась на колени, чтобы оказаться ближе к его лицу. Зелан отодвинулся и отвернулся. Чуть позже предупредил:

  - Мы сделаем крюк, чтобы спуститься в секретный подземный ход.

  - Ладно-ладно, я закрою глаза.

  Дорога оказалась на удивление спокойной и тихой. Вроде бы, ну где тут плутать - от Грейдов до столицы всего несколько расхожих дорог. А мы уже миновали густой орешник, успели спуститься к холодному ручью, который я ни разу не видела, и, двигаясь по течению, выкатились в совсем уж незнакомый дол.

  Правда, за деревьями мелькнул "ссыльный домик" Ожели, что несколько упростило ориентирование. Впрочем, как выяснилось, просто Зелану нужно было время отвлечь и рассеять мое внимание, чтобы незаметно использовать некую формулу, произнесение которой обеспечивало попадание на парковую территорию дворца.

  Вот почему гостя встречать должен или король, или кто-то из дворца: не важно, где и во сколько назначена встреча - попадая во дворцовый комплекс, оказываешься в другом пространстве-времени. Дырка тут, между обычными людьми и Люпиновой династией. К чему бы это?

  Зелан, тем временем, остановил повозку на перекрестке двух парковых дорожек, высадил меня и укатил, бросив на прощание, что общаться мне надо будет с Сашиманом.

  - Кто это?! Секретарша?

  - Сын Люпина. - Брезгливо-презрительной маской ответил он на мое невежество.

  - Ну, раз у него бумаги... - Протянула я скорее для себя, чем в догонку Хотсу-младшему на тележке.

  - Не сомневайтесь. - Произнесла пустота прозрачного, чистого воздуха передо мной. - У него все есть. Я вас провожу.

  - Уверена, что справишься? - Ехидно спросила я, уловив женские интонации голоса.

  - Вполне. Идите за мной. - Звонко ответили мне.

  - Хорошо. - Развернулась я спиной к голосу (а как еще сказать?!) и решила пройтись по дорожке: окрестности весьма располагали к любованию. Тут тебе и парковые культуры сочно зеленого цвета, стриженые всякими зайчиками, слониками, пирамидками, фаллосами; и статуичистого золота, слоновой кости, обычного камня; и ротонды тебе, и скамейки, и беседки (<ять>, с самоваром), и урны.

  - Прекрасно.

  - Все работы ручной резки и обточки. Сашиман лично их изготовил.

  Даже того лебедя с раскинутыми крыльями из слоновой кости в натуральную величину?!

  - О, ты не отстала. Кстати, тебя по-прежнему не видно. Забыла снять шапку-невидимку.

  - Это свойство моего организма. Такой меня создал Сашиман.

  - Он обтачивает и пустоту тоже?

  - Я не пустая. Я двумерная. - Оно даже обиделось.

  - Могу я тебя увидеть? - Не сразу поняла я, как такое может быть.

  - Конечно, но тогда тебя не буду видеть я.

  Она развернулась из вертикальной плоскости толщиной меньше волоса. Лишь когда она начала двигаться, стало понятно, где она стояла.

  - Ты бумажная?! - С чего-то показалось мне.

  - Была. Когда изучала свойства этого материала. Да и Сашиман тогда лишь учился овладевать формой и получалось у него только вырезать из бумаги верблюдов.

  - Хм. Но ты уже у него была.

  - Он тогда еще не придумал, как сделать меня трехмерной.

  - А сейчас?

  - Не знает. Ничего не срабатывает.

  Вовремя прикусив язык, не стала предлагать сворачивать ее в трубочку и запихивать куда подальше.

  - И что ты тут делаешь?

  - Как что - гостей встречаю.

  - И шпионишь.

  - Всякое бывает. Нам сейчас направо, через мостик, потом на холм, оттуда хороший вид.

  - И что же его прячут от обычных людей?

  - Никто его не прячет. Просто мера предосторожности. Ты меня не видишь, настолько я тонка, но даже мне не под силу преодолеть Порог, отделяющий мир короля Люпина от остального. Люпин привык жить здесь, но этому кусочку его рая никак было не втиснуться в рамки дворца и королевства. Для него наш мир слишком перенаселен. Но в любой момент он может оказаться там.

  Наконец, я поняла, что мне это напоминает. Описание других физических реальностей у Андреева, населенных даймонами. Ну, про все, состоящее из самосветящихся точек, а не отражающих свет поверхностей. Кстати, здесь, при чистом, голубом небе, абсолютно не было солнца и теней. Поэтому и проводника видно не было. Делиться соображениями не стала.

  - Есть еще одна причина, по которой этот мир необходим королю. Здесь в неприкосновенности Сашиман.

  - Он разве что-нибудь натворил?

  - Нельзя так сказать. Неудачный эксперимент с формой. Увидишь. - Проводник грустно замолк.

  Мы взошли на холм, откуда, как и было обещано, открывался прекраснейший вид.

  - Водопад Эмирк-Лан. - Комментировала она. - Ковыль-трава имеет такой оттенок индиго после общения с Сашиманом. Живой лабиринт из кьяквелы и кипариса.

  - Что это такое?

  - Штамм простейших организмов, обретших подобие логики. Эмоционально подключаются к входящему и настраивают кипарисы на тот лад, который необходим путнику: бывает, тот хочет почувствовать себя умным и стремительным, лабиринт дает ему незаметные подсказки и делает путь короче. Некоторым необходима долгая прогулка.

  - У тебя тут просто остров аленького цветочка. - Буркнула я, наблюдая явление, описывать которое проводник не стала. В сторону белого здания дворца перебирало множеством лапок огромное насекомое. Настолько большое, что человек, лежащий на его спине, казался крохотным, хотя в нем было никак не меньше двух метров. Человек лежал, закрыв глаза, но было понятно, что он напряженно думает.

  Произошедшее дальше вызвало у меня шок и рвотные позывы. Насекомое, взойдя на открытую террасу перед дворцом, встало на задние лапки и тут же их поджало. Получилось так, словно человек спрыгнул с него, но оно осталось на нем огромным, свернутым грузом. Потом оно сделалось полупрозрачным, оставив видимыми лишь свои общие контуры.

  У старадальца из спины торчало насекомое, которое он медленно, помогая себе палкой, волок за собой, как дряхлый старец - горб.

  - Что это?! - Выдавила я, еле сдерживая свой желудок.

  - Сашиман. - Просто ответила она и замолкла.

  - Что это торчит в нем?! Почему оно растет из него?!

  - Неудачная попытка постичь форму. Поэтому Люпин держит его здесь.

  - И... И как он будет править... с этим?

  - Люпин отменил смерть, чтобы выяснить это, хотя давно вырос из мира людей. Он задыхается в нем, но пока никто не может помочь его сыну.

  - Даже он сам?

  - Сашиман отказывается от его помощи.

  - И долго он планирует так мучиться?

  - Всю жизнь.

  - То есть вечно, потому что Люпин не дает ему умереть. И сам при этом не умирает, чтобы не пропустить что-нибудь интересное?

  - Это искажение. Сашиман уверен, что заслужил это.

  - Чем можно заслужить ТАКОЕ?!

  - Идем во дворец. Там ты поймешь это.

  - Я не готова! А остальные, кто приходят? Они тоже его видят?! И что?

  - Ты первая, кого захотел видеть Сашиман.

  - Вот черт! За что же мне такая награда?!!

  - Ты Извар. С тобой можно продолжить род.

  Не выдержав, я блеванула.

    

    

  

Глава 28.

Понедельник. Часть 5.

До бала 5 дней.

  Мигрень охватила уже всю голову. От привкуса во рту не спасало никакое полоскание и десерт, поданный прямо на холме: от дворца прилетел столик, у него выдвинулись ножки, как у мультяшного НЛО, он приземлился, и по нему раскатилась "скатерть-самобранка".

  Все то время, что я просидела на скамье, проводница то появлялась, то убегала. Толку от ее анимешной внешности (с нарисованными розовыми волосами, большими глазами и с угадайте-это-юбка-или-пояс) не было никакого. Поскольку особенно хорошо у нее стало получаться суетиться, пришлось объяснить, что детей у меня нет и быть не может. Я отпрокобененная. Точка.

  - И не создавай сквозняк.

  Больше всего меня интересовало, прекратилась ли стрельба над домом Грейда и взорвется ли голова сейчас или попозже. В ней, кстати говоря, творился полнейший обвал - знаки сыпались на меня со всех сторон, создавая невыносимый поток. Чувствовала я себя так, словно по-новой все знания, что лежали в основе ЭБ, вышли из бессознательного в актуальное сознание. Эдакий унитаз, из которого, извините, "поперло". Мне было плохо и беззащитно.

  Сквозь гудение, сопровождавшееся тонким свистом в ушах, я уловила, как аниме-вырезка из журнала объясняет... нет, передает слова Сашимана:

  - Ему нужна только матка, чтобы в ее среду поместить яйцаи выносить их.

  К скамье я прилипла надолго, если не намертво. Кому сказать, но я не фанат даже маленьких насекомых, что уж и говорить про огромных. Меня даже не надо будет уговаривать совершить харакири.

  - Вам не дадут умереть. - Неожиданно вежливо заговорила она, словно кто ей подсказал, что Извар - тоже королевского роду-племени. - В этом месте ваш визуальный арсенал вполне видим и реален, и уже опечатан Сашиманом.

  Я не выдержала при одной мысли, что ОНО ко мне приблизится:

  - А снять это с себя он не пробовал? - Простонала я, расползаясь по скамье, чтобы от дворца меня видно не было за ее спинкой. Ощущения, кроме адского подрагивания живота и стремления сдернуть с месте и бежать хоть куда, очень напоминали сильно упавшее давление. Я похолодела, вспотела, появился озноб и нездоровые позывы "на горшок". Кроме прочего, я начала просто отключаться.

  - Это ни к чему не привело.

  - Зачем же он экспериментировал с таким огромным насегомым на слияние? - Еле сообразила я. Похоже, эта двумерная кукла только и ждала, когда я потеряю сознание. Мало того, что заставляет чувствовать себя параноиком, разговаривая с пустым местом, так еще и подставляет под этого... Сашимана.

  - Оно выросло. Несколько раз его сдирали с кожи еще маленьким, но оно все равно появлялось.

  Она все говорила и говорила, даже, перестав осторожничать, встала анфасом. Нарисованные глаза смотрели вбок. Я ее уже почти не слышала, да и не слушала. Просто протянула руку и, не обращая внимания на жалобное сопротивление, стала ее скручивать. Оказалось, она похожа на газетный материал: сворачивалась хорошо, до состояния спиральной трости. Завязав ее в петлю с узлом, бросила загогулинку рядом с собой и глубоко вздохнула.

  Вдох встал у меня поперек горла, я закашлялась и ощутила новые раскаты боли. Словно мимолетное изменение погоды, которое в будущем приведет к мощнейшей буре, так и я ощутила странный сдвиг в голове. Эдакое поветрие, до боли знакомое.

  - ЭБ? - Я огляделась, словно могла это увидеть.

  Не понятно как, но оно оказалось здесь. Быстрее всяких Пантер и Марселей.

  Тонкая пленка отсоединила меня от головной боли и принялась за нею считывать дневники деда-отца, вытягивая их из завязанной на меня системы Дома. Оно лопатило информацию со скоростью интернет-поисковика.

  Рисованая привратница возмущалась и подергивалась у меня под ногами, давая о чем-то знать, все активнее. Времени сориентироваться не было: насекомое, что везло собой Сашимана, взбежало по дорожке на холм и пристально стало на меня смотреть, шевеля своими челюстями.

  Пытаясь спрятаться за скамью, я наступила на узел, заскользила и снова съехала по спинке на сиденье. Насекомое решило встать. Показалось прикрытое хитином брюшко, в котором непрестанно что-то переваривалось. Цвет в своей середине оно имело розовато-телесный, с вкраплениями черных точек, - казалось, что это спину Сашимана видно через эту мерзость.

  Хотела бы зажмуриться, но оно опередило меня: подобрало лапки и "впрыгнуло" на спину Сашимана. Тот еще постоял, "рюкзаком" ко мне, слегка размял ноги и только после этого повернулся.

  - Добро пожаловать. - Вполне дружелюбно поздоровался он. - Магистр, имя которого лучше не произносить. Как себя чувствуете, безоружная моя?

  Тон его неуловимо напоминал докторский. Если бы не плавился мозг и если бы не искало что-то ЭБ, давно бы ушла умирать в более спокойное место.

  - Голова. Болит

  Он подошел ближе и ухватил меня за подбородок, оттянул челюсть вниз, словно хотел научить меня жевать.

  - Плохо. - Вынес он вердикт, отпустив меня. - Здороваться разучилась с королем. Это надо поправить до совокупления, а то передастся.

  - Ничего не будет. - Из последних сил огрызнулась я. - Бумаги.

  - О. - Издал он звук и выпрямился. Поведя плечами, болезненно поморщился. - Думаю, мы еще поговорим.

  - Чего ради? - Пусть лучше казнит за хамство, чем снова подойдет или повернется спиной.

  - Ради чего? Ну как же. Подписав бумаги, вы решите свои проблемы, но не мои. Я намерен тороваться. Сколько вы готовы отдать за свободу?

  Отвечать стало невозможно. У кого хоть раз был "королевская головная боль", тот никогда не захочет ее повторения и, может, приблизительно меня поймет.

  - Я не слышу вашего ответа. - Настаивал он.

  ЭБ что-то рыло, рыло и упорядочивало. Но мне бы хоть какую-нибудь уже конкретику: сдается мне, Сашиман и Люпин никоим образом не похожи по стилю ведения дел.

  - Милая моя, в чем причина столь упорного молчания? Вы не в школе - отмалчиваться! Или вас стоит подтолкнуть к решению? Например, отдать приказ на штурм дома Грейдов?

  "Так вот кто стоит во главе заговора!"

  ЭБ что-то сделало. В голове хрустнуло, затихло и оставило после себя чистую боль. В память стали поступать блоки информации, отсортированные по актуальности.

  Во-первых, стало ясно, почему у Сашимана "это". Пусть оно видится таким только здесь, но это не меняет сути дела: его энерго-кольца сцепились с формой насекомого. Телами тонкими они приросли, вот чего. И если не одно счастливое обстоятельство, которое на самом деле ужас что такое, носить бы мне ЭБ, тоже в виде какого-нибудь страуса, с собой. Все дело в генах. Отцовских. Они работают на отторжение, не давая мне слипаться с невидимыми сущностями "до мозга костей". И людей, может, заодно держат на расстоянии.

  Во-вторых, я получила ключи. От четырех стихий. Доступ к старым подружкам. Земля, вода, воздух, огонь. И первым делом, конечно, захотелось побуянить.

  - Не надо ничего штурмовать, эти люди ни в чем не виноваты. - Боролась я с ознобом и ломотой в шее: боль надо было "провалить" во что бы то ни стало. Или то, что ее вызвало.

  - Это вы попытаетесь доказать другим, если успеете. Что же вы готовы мне отдать?

  Черт возьми! Проклятье Прокобены не имеет ничего общего с печатями! Ну и что, что так же выглядит!

  А Сашиман жаден и любопытен. И охоч.

  - Для начала, поговорим на равных. - Я нащупала печать "земли" и вдавила ее в руку вне нажатий на отдельные знаки.

  Как было тихо, так и осталось. Не сработало?!

  - Дорогуша. - Сашиман стал злиться. - Вы что себе позволяете? Ибо - не ваша собственность, чтобы громить арсенал.

  - Да дался мне ваш Ибо! - Подумала я: здесь бы все разнести и достать мое.

  Взрыв был такой мощи, что земля содрогнулась, а у скамьи подломилась пара ноже слева. Статуи стали трещать, крошиться и разлетаться на куски по всему парку. Больше всего меня интересовал флигель с моими "игрушками".

  - Воистину, проще договориться с Грейдом. - Вздохнул Сашиман и пошел на меня. - С чего Люпин взял, что вы - это выход?

  - Видимо, ему хорошо подсказали. - Подобрала я ноги, чтобы быть готовой прыгнуть на него.

  Наследный принц слегка притормозил и задумался. Сейчас сообразит, что у меня все хорошо с аналитикой.

  Связанная загогулиной помощница Сашимана все еще дергалась внизу, что твой живой кренделек на сковородке.

  - Я хочу подписать бумаги и покинуть вас в кратчайшее время. За это я готова провести операцию.

  - Что еще за операция?

  - Хирургическая. - Поймала я на лету притянутый бумеранг и выставила его перед собой, держа одними пальцами.

  - Я-а-ать! - Мультяшно протянул узел на земле и сразу же, как позвал, взлетел на воздух, развязался прямо в полете, словно надутый воздушный шарик, распрямился и слегким чпоком стал объемным. Только она удивленно посмотрела на свои руки цвета пластика (здравствуй, Барби), как я взяла ее за шею и сдавила, чтобы она не начала отговаривать. Сашиман понял, что к чему.

  - Вы намереваетесь этим, - он указал на отточенный бумеранг отдним мизинцем, - решить мой вопрос?! Вы не врач! И теперь уже, склоняюсь к тому, что даже не магистр. Кто, позвольте вас спросить, вообще вручил вам это звание?

  Пока он говорил, я бумерангом разрезала левый рукав и быстро закликала по значкам печати "земля".

  - Прости, Марфа, что разрешения не спросила. - Подумала я, как Сашимана в первый раз скрючило. Насекомое у него задергало всеми лапками и сорвалось было бежать, но принц на ногах устоял.

  - Так вот зачем он тебя послал!!! - Неожиданно закричал мой подопытный, полный злости. - Лживый убл..док! Во власть захотел?! Убью!!!

  Чувствуя себя печатной машинкой, я быстро-быстро набирала острым углом знаки, направляя Сдерживание в области стихии земли: необходимо было мою собственную способность к отторжению выдать кодом и направить на Сашимана. При этом следить за тем, чтобы не оттяпать принцу что-нибудь жизенно- важное, ему нужное, а насекомому, вроде бы, и "никчемушное".

  Я вижу внутренне, где происходит "водораздел" между этими страдальцами и где надо отделить мух от котлет. Все это происходит на уровне тел - тонких, но все же форм. "Земля" вполне подходит для работы с формами, пусть и весьма призрачными.

  Помощница уже отошла от впечатления собственной усовершенствованной конструкцией и стала колотить меня по ногам, чтобы отпустила. И правда, держать ее было не удобно, я могла не попасть по нужному знаку, которые все выплывали из глубины печати и ждали нажатия на себя.

  Только я решила, что в каждую печать понапиханы все знаки из всех классов и алфавитов, просто действуют они на одну стихию, как кончик "рога" клюнул печать в середину. Не в символ. Она помутнела и перестала показывать.

  В тревоге я посмотрела на Сашимана. У него были вскинуты за голову руки, как если бы он собирался снять майку. На самом деле он цеплялся за свою кожу: насекомое копошилось на спине, силясь убежать, и тянуло его следом. Но он сопротивлялся, клонясь вперед и глухо рычал. Оно сорвалось одним движением: между ним и жучком оселпительно вспыхнуло и во все стороны брызнуло молочного цвета вещество. Принца выгнуло дугой так, что оставалось лишь удивляться, как выдержал позвоночник.

  От второй вспышки Сашиман улетел головой вперед, запнулся, упал рядом со мной на колени и ухнулся головой мне в грудь - настолько он был высок. Я плюхнулась на скамью, не зная, как эту тушу повежливее привести в себя. Когда я дошла до варианта "коленом в нос", по левую руку на холме стала образовываться воронка, прямо в воздухе. Потом в ней появился второй конус, перевернутый, меньший относительно первого и вставленный в него. Они раздвинулись, между ними появился человек и те исчезли. Так мне открылась мембрана этого мира, из-за которой лишь избранные могли проникать сюда и выходить обратно.

  Пока я приходила в себя после возвратного удара по моей энергетике (тупость мозга капитальнейшая настала) и пыталась разгадать движения анимешки, лицо вновь прибывшего прояснилось.

  Мгновенное осознание всех фактов произвело на меня эффект удара дубиной: тут тебе и придворница Сашимана, скачущая вслед за мечущимся насекомым, ставшим обратно маленьким, и наследный принц очнулся со стоном похмельного мученика и поднял голову с моей груди, опираясь на мои колени, и то, что вновь прибывшим оказался Хойжу, решивший, что произошла "Измена". Он это выразил вслух и исчез.

  Сашиман его тоже услышал, а не только увидел, а также проявил обеспокоенность не меньшую, чем если бы это его касалось напрямую.

  - Попался! - Раздавила слуга таракашку. Хрустнуло.

  - Милая. - Не глядя на меня отозвался Сашиман. - Я вас должен покинуть. Вот ключ от дворца. Все, что необходимо подписать, - у меня в кабинете. Как только моя помощница, - он сделал паузу, чтоб до той дошло, о ком речь, - придет в себя от восторга, она с удовольствием вас проводит. И даже больше: проследит, - снова акцентированная пауза, - чтобы вы ни в чем не нуждались, живя здесь. Об обитателях дома Грейд я позабочусь в наилучшем виде, раз уж вы оказали королевскому дому услугу и не активировали Грейдовского боевого робота-разносчика вируса его собственного дома.

  Спустя какое-то время, конечно, сказанное стало доходить. О продолжительности прострации можно было судить по тому, что помощнице успело порядком надоесть скакать передо мной, благодарить и интересоваться, чего я там себе изволю. Видно же по лицу: изволю почить сразу.

  Про какую-нибудь "адскую боль в сердце" врать не буду. Да, сердце стало биться тяжелее и даже неохотнее. И стало темнее вокруг. Реально темнее, и, если этот мирок реагирует на умонастроением, то ему скоро придется кисло. Уже появились облака, небо, если можно так выразиться, помрачнело.

  Уставшее тело (после кульбита с энергетикой) удалось поднять не сразу, ключ в руке весил как чугунный казан. Хорошо, что не нагретый. Я поднесла его, ключ, к лицу: оказывается, я плохо вижу из-за слех.

  Вот те на. Слезы. Прислушалась к себе. Не болит. Сердце-то. Но слезы. И дышать сложно.

  Попыталась вспомнить, было ли осуждение в глазах Хойжу. Действительно, чего бы ему не быть: раз я "седьмая вода на киселе", может, мне именно сейчас время задуматься о покойной, королевской пенсии.

  - Господи. - Вздохнула я в отчаянии.

  Не ожидала от себя, да. В предчувствии "А-а-а, попалась!" с небес, подняла голову. Что-то там летело. Даже, я бы сказала, со всей определенностью падало. На меня. И оно еще, ко всему прочему, издавало звуки.

  Если это и есть "господи", то что ж оно так мяукает оглашенно? Поколебавшись, я взяла животинку "на экран", чтоб оно не шмякнулось о земь и не легло передо мной, как блин перед плитой, а затем спокойно опустила.

  Баронесса Тополь постояла с остекленевшими глазами, поводила ушами, сама при этом даже шерстинкой не пошевелив, и, наконец, села, подобрав хвост. Разинув пасть, собралась зевнуть, так подумала я, вздрагивая от мощного баса:

  - Скакать же лесом через колдобины гостепреимным хозяевам! - Отчитала она притихшую с момента "приземления" кошки проводницу. И стала вылизывать изящно оттопыренную лапу.

  - Тополь?

  - Между прочим, баронесса. - Изменился у нее голос, живо напомнивший мне "домомучительницу". - Ладно, милочка. - Бросила она занятие, довольная лежанием шерсти. - Тебе простительно. - Высокомерно, насколько можно, она оглядела анимешку. - Столько трудов, а все то же пугало.

  Посидев еще немного, Топка резко вскочила и одновременно вздыбилась, словно ее наэлектризовали. При этом шерсть на ней засветилась мертвенно-серебристым цветом.

  - В лунном свете - смертный ужас? - Проследила я взглядом, как улепетывает со страху служанка Сашимана.

  - Это да. Особенно когда есть не дают. - Все тем же басом.

  - Как у тебя получилось?

  - И не спрашивай. Знала ведь, чем дело кончится.

  - И чем же? - Я потащила себя ко дворцу, стараясь ступать как можно мягче, чтобы не отдавало в голову.

  - От тебя найдут как избавиться. Ты в заложниках, в курсе?

  - Мне уже все равно.

  Я только что потеряла Хойжу. Стоит ли это объяснять кошке?

  Топка мягко перебирала лапками рядом, глядя куда-угодно, но не в мою сторону. Затем забежала вперед и развернулась ко мне, перегородив дорогу:

  - Мне не все равно.

  - Прекрасно. Уступаю тебе парму пельвенства.

  Поняла, что сказала как-то не так. Ключ в руке давил уже свинцовой гирькой, пригибая к земле. Я присела на край газона и вытянула ноги поперек дороги. Сердце билось под нагромождением плоти и костей. Тяжело ему, бедному. Воткнула ключ в жирную землю, чтобы не потерять, - споткнусь, а найду.

  - Что в доме?

  - Он не управляем. Пока. И уже сильно насолил всем противникам, зажавшим его в тиски.

  - А Марсель?

  - От прежнего старины Марселя мало что осталось. Ноги, руки. Ходит. Все остальное уже Кест. Ладно, хватит светскости, есть серьезный разговор.

  - О, да! Между кошкой и бедненьки, замученным магистриком. Ты бы знала, как я ненавижу этот мир. - Призналась я. - Это хуже, чем на Земле. Там, если вырвался, - то все. А здесь. Я увязаю с головой в чужих проблемах, меня ведут, как щенка.

  Она зашипела.

  - Прости. - Я опять умолкла, растирая виски и веки.

  - Ты просто никогда не была магом. Ты ремесленник. Кустарь-одиночка. И никак не хочешь управлять теми, кто под рукой, хотя они сами просятся.

  - Кем здесь руководить?! Вслепую всеми, как Хотс? Это называется "использовать". Или Бьянкой? Маршировать ее заставить?

  - Мной, например. - Топка вальяжно развернулась пушистым хвостом и села спиной, что означало глубокую степень обиды.

  - Сдаюсь. Какая команда у тебя любимая? "Марш жрать крысу, другой еды нет!"?

  - Фи! - Коротко издала она. - Ты, кажется, забыла, что я не просто тушка с шерстью.

  - Ты еще и с мозгами? - Не удержалась я от сарказма. - Извини-извини-извини. - Мне стало смешно.

  - Я дух дома Извар. - Четко произнесла она, да так, что у меня мороз по коже проскочил. - И я жду тебя здесь далеко не первую тысячу лет. Не могла бы ты принять это во внимание.

  Долго выдержать пристальный взгляд баронессы было сложно.

  - Постараюсь. Еще что-нибудь, кроме возраста, учесть?

  Кошка подошла еще ближе и снова села.

  - Я дух КОРОЛЕВСКОГО дома Извар.

  Повисло такое молчание, что разверзнись сейчас ад, я бы не услышала, так меня оглушило. Когда Топка удостоверилась, что я поняла, она отсела и, уже спокойнее, продолжила:

  - Подписав бумаги на отречение, ты сильно урежешь мои способности, я потеряю весь статус разом. Уверена ли ты, что слабый союзник тебе более выгоден?

  Пришлось задуматься.

  - Вот как ты сюда попала. Вроде как, это и твое место тоже.

  - Сама догадалась или подсказал кто?

  - Но в мои планы не входит здесь править. И я уже сказала, почему. Тем более, что это будет воспринято Люпином и Сашиманом как покушение на власть.

  - У тебя есть зам, пригодный для этой работы. - Тольк и успела намекнуть она, как нам на голову свалился очередной гость.

  - Бинго! Всю мозговую картотеку перебрала, пока нашла вкладку. Решила уже, что без меня перебралась под божью опеку, ан нет, это Люпин извернулся. - Пантера напрыгнула пару раз на Топку, пока та не отскочила в сторону, бешено сверкая глазами и пуша хвост, и, перекувырнувшись, стала человеком, удобно расположившимся напротив, на травке.

  Пантера была одета во внушительных размеров грубые ботинки, на которых налипла грязь, кусочки алюминиевых банок, ошметки банана и целая упаковка из-под шоколада.

  - Была на одной помойке. - Заметила она мой взгляд. - Налипло. Мирок тот уже пожрала черная дыра, а это, надо полагать, ростки новой помойки. - Критически осмотрела она подошвы, помахала рукой перед ними, от ладони полилось немного оранжеватое свечение, от которого мусор исчез как в мусоросжигателе.

  - Да, не подписывай их, пожалуйста. Это ж от тебя никуда не уйдет. А уж я бы навела тут дел.

  - Хорошее настроение? - Зло и уныло одернула я ее.

  - Я в мире королей, с чего мне огорчаться? Вон и тучки разогнала, тобой нагнанные. Кстати, это что за фрукт? - Указала она на оставленную при нас помощницу.

  - Дворецкий Люпина. - Объяснила я. Кратко. Совсем.

  - Ты отдала ей еще одно измерение? Щедрый жест. Но мне кажется, она не совсем определилась, на чьей она стороне.

  - Мне все равно. - Легла я на траву и закрыла глаза.

  Пошел мелкий, моросящий дождик. Питерский. Пантера накинула капюшон плаща, подобрала ноги, одной полой замоталась сама, а вторую раскинула навесом над кошкой. Край плаща послушно застыл в воздухе, как расправленное крыло.

  - На что тебе царствие? - Поинтересовалась с некоторым трудом.

  - Если ты прорвешься, то я, обретя твой уровень видения, смогу помочь померанцевым жителям. Остальные подтянутся.

  - А если не смогу?

  - Я уже говорила: жрать мне куриц с потрохами и перьями до конца жизни. - Она даже не шутила. И, не выдержав, продолжила. - Что ты делаешь, чтобы прорваться, а?! Кроме одного, случайного "господи"?!

  - Я чувствую боль. Она доходчивая.

  - Боль? Где?

  Даже Топка посмотрела на нее с намеком.

  - Ах да, Хойжу. Хойжу, Хойжу, Хойжу. Хм, не вижу. Хотя нет, слабо есть. Он у Хотса, под куполом. Хочешь посмотреть? Хотс как раз с сыном собирается встретиться. Давай, можно.

  Повздыхав, я раскинула над мани на земле полусферу экрана: и от дождя, и от непрошенного рисованного свидетеля. У Пантеры сразу опал плащ, накрыв кошку. Возня баронессы, задом наперед выбирающейся из-под ткани, позабавила только вторую "кошку".

  Молча любуясь Хойжу, я чувствовала, что начинаю задыхаться - и от повисшего недопонимания, и совершенно реально. Истинная печать Прокобены лежит на сердце, а на руке - только знак.

  Я смотрела на него сверху, расположив "подглядывающее око" в центре купола Хотса. Словно почувствовав, Хотьсу запрокинул голову и улыбнулся.

  Готовая расплакаться, я тоже робко улыбнулась. У него глаза просто светились, не понятно от чего: какой-то непредсказуемой радостью. Неожиданно я услышала его слова в исполнении Топки:

  - Говорит, что ты у него молодец - из-за твоего состояния параметры мира Люпина изменились и он сам не может в него попасть. Еще говорит, что у Зелана пропал кот. И что Сашиман выстроил всех без ведома Люпина - это вывело того из равновесия и он хорошенько отчитал Хотса. Все трое словно что-то не поделили. Хотс, так, точно не рассчитывал, что Сашиман сам во все полезет. Так что у дома Грейд перекур. Лишь бы сам Грейд не проявился...

  Топка явно подзапыхалась транслировать витиеватую, на ее вкус, человеческую речь. Какое-то время мы просто смотрели с ним друг на друга.

  - Я больше не смогу повторить фокус и оказаться рядом с тобой; до этого экрана не было.

  Его илцо обрело черты скульптуры: холодность, резкость и неподвижность. Он смотрел на дверь. Я тоже засмотрелась, не распознав условного сигнала "дорогая, положи трубку первой".

  К Хойжу вошло... вплыло... вкатилось Его Величество. И тут же посмотрело вверх. Меня, как гвоздь молотком, прибило к земле. Одним взглядом! Я уже и зажмурилась, и отключилась, и кулаки успела разжать, а меня все не отпускало.

  Это был он. Вылитый Будда по нашему описанию, пусть и без живота. Глаза - самое важное. То, что несходящая улыбка Моны Лизы при нем, ладно. Глаза, как у этих, учителей человечества: большие, выпукловатые, настолько, что умудряешься разглядеть плавный изгиб век на глазном яблоке. Подведеные на манер египетских. Хотя, наверное, обратная зависимость макияжа.

  И еще. Он окатил меня своим меня-переживанием. Щедро так поделился. Очень похоже на отношение дезорга в целом, только сильно конкретное, отеческое прямо-таки.

  Если меня и хотели обезоружить, то почти этого добились. Мне стало не по себе. Если все дипломаты так ощущают "окат" мнением Люпина, то все несогласные с его политикой должны просто лесом его обходить.

  Еще от него "пахло" странным ощущением, тоже мне "подаренным" в избытке, что я в некотором роде его собственность. То есть в каком-то отношении я все равно к нему состою. То ли как младшая царственная ветка, но то было сильно личными пристрастиями окрашенное благоволение.

  Напрягает, знаете ли, когда вас ставят в ряд близких родственников впереди родного сына. Что подразумевает некую ответственность а ля не подведи родителя, кроме прямого следствия, что в стане врагов появился Сашиман.

  Открыв глаза, встретила сочувствующий взгляд Пантеры.

  - Вот что. Ничего не подписывай. А я пойду, узнаю, нельзя ли Его Величество усадить в Совет, раз уж Сашиман оправился совсем. Может, он добровольно...

  - Не может. Не пойдет. Не сразу, по крайней мере.

  - Что его может задержать? Он же только из-за сына...

  - Не только.

  - Факты? - Уточнила Пантера, мгновенно собравшись для анализа.

  - Нет. Ни одного. Мысли на основе переживаний.

  - Слушаю.

  - Он дезорга ждет, с радостью, чтобы стереть его в порошок второй раз. Самому стереть. И Грейд не может этого не знать, где бы он ни находился.

  - Причина?

  - Перед тобой.

  - Ты?! Каким образом?!

  - Не знаю. У духа, вон спроси. Ты же мастер духам сказки рассказывать, тебя пол кладбища собиралось послушать.

  - Я тогда тобой была. Ну да не суть. Баронесса?

  Взгляд у Топки был отсутствующий. Успели рассосаться тучки, выглянуло на картонном небе невидимое солнышко - как заставку сменили, заиграла роса и радуга шириной в полнеба. Наконец, кошка "вернулась".

  - Не знаю. - Призналась она.

  - Как это? - Пантера приготовилась вытряхнуть из нее всю душу.

  - Этот кусок памяти моль поела. - Вяло отозвалась она. - Когда меня свернуло в тело кошки, что-то потерялось. Мне просто неоткуда восполнить эту потерю.

  - Неучтенный фактор. Ищи сбой. Мне пора. - Напутствовала Пант.

  Мы с ней даже не успели попрощаться.

  - Так что искать? Я так до здешней осени могу застрять.

  - Понятия не имею. - Я надумала идти во дворец. - Неучтенку. Я понимаю, сложно отмотать на тысячелетия назад...

  - Вовсе нет. Это как вчера для тебя.

  - Вчера было уже очень давно. - Поднялась я и отряхнулась по привычке.

  - Это не тяжело. - Повторилась кошка.

  - Значит так. - Я сосредоточилась, чтобы объяснить. - Пробелы в памяти ты ощущаешь и сейчас. То есть ты что-то не видишь из-за "пятен", на что-то не обращаешь внимания. Но оно, эта нестыковка, все равно есть. Сравни "сейчас" и "тогда". Матери, конечно, не вернешь... Значит, это другое. Поняла?

  - Немного.

  Я наклонилась поднять ключ, но и с места его не сдвинула. Он, как сума древнерусского богатыря, вобрал в себя земную тягу. Подергала еще - с тем же результатом.

  - Это начинает меня злить. - Выпрямилась я и, вытянув левую руку в направлении дворца, скомандовала:

  - В дверь, живо!

  Трепыхаясь на подъеме, ключ замер на уровне моих глаз и полетел, как пуля, едва не задев дворецкую.

  - Пойдем. Там его выковыряем. - Вздыхала я на ходу.

  Ключ по самый хвостик вознился в древесину.

    

    

  

Глава 29.

Понедельник. Часть 6.

До бала 5 дней.

  Открывал дверь ключ тоже сам по себе, только прикажи. Неплохо короли устроились - все их слушается. А почему? А потому, что из глубины себя действуют.

  Напомнила о себе головная боль, да такой резью, что, взявшись за ручку парадной двери, смогла открыть ее спустя только минуту-другую. Переждала, пока приступ схлынет. В голове снова трепыхнулось и затихло ЭБ. Оно бы еще повернулось на бок и укрылось одеялом, черт возьми. Что-то это значило. И почему именно сейчас? У самого входа?

  - Наверное, я стала суеверной. - Отступила я обратно на открытую терассу.

  За колонной пряталась кукла, наблюдая за мной.

  - Что стоишь? Скройся. - Замыслила я недоброе.

  Оно заключалось в том, чтобы увидеть, наконец, ЭБ. Дезорг называл меня его сердцем, пора уже узнать, как оно выглядит. Надеюсь только, что оно не насекомое: обидно было бы узнать, что мы все некогда своими коллективными мыслями породили кузнечика какого-нибудь или бабочку-капустницу. Это было бы разочарованием, честное слово.

  - Что ты задумала? - Впрыгнула на мраморные перила Топка.

  - Лучше за колонной посиди.

  Сама тоже присела на перила, потирая кругами печать большим пальцем и задумчиво на нее глядя. Чем может предстать ЭБ? Мы же никогда не задумывались над тем, что нас объединяет... почему мы все оказались вместе. Каждый вкладывал что-то свое. И никто, вроде, не прикипал "всей душой": мы могли прекрасно обходиться друг без друга, не было четкой организации. Все выстраивалось (до профанации в шоу-кардебалет, конечно) на основе мастерства и раскрытия.

  - У тебя все? - Ехидно поинтересовалась баронесса.

  Еще раз посмотрев вокруг, сосредоточилась на заходящем солнце и нажала на проступившую каплю печати сильнее.

  Первой моей мыслью было, что война началась и сейчас полетят мессершмитты. Потому что кавайные лужайки, разбитые Сашиманом, прорезали целые линии взрывов, одномоментно образовались три глубочайших рва-окопа и еще долго опадали куски земли и щепки вывороченных кустов.

  Один пролег совсем рядом. Топка, и правда, благоразумно отсиделась за колонной, прижав уши.

  - И где... - Осмотрелась я, осторожно привставая.

  На мой призыв со стороны заката упал снаряд и не взорвался. Круглый. То, насколько он огромный, оценила лишь когда он подкатился, выдвигая перед собой длинную, жирную тень.

  Топка взвизгнула и убежала с подскока на месте, поскольку у совсем не круглой тени обнаружились глаза.

  Тень-то была вполне человеческих очертаний и, посколку не совершала резких движений, пока меня не интересовала. Это был стальной, клепанный - переклепанный шар. Метра четыре в высоту и, понятное дело, в ширину. На всех клепах вместо ровной поверхности значились печати. А на листах стали они были выдавлены, как на горячем воске или сургуче.

  Дальше - вообще сказка. Тень стала съеживаться, отлипать от земли, набирать объем, цвет, плоть, кровь, штаны, ботинки и прочее. А шар, наоборот, сплющился, попрозрачнел, осерел и лег на землю. Ага, тень - и против солнца. Полежав немного, она перекинулась в нужную сторону, оставаясь такой же круглой.

  Собственно, стоило догадаться сразу. Вот что меня смущало: а не прикомандируется ли он следом.

  - Я все тебе объясню. Позже. Просто побудь здесь, пока все не закончится. - Любезно пообещал дезорг и исчез.

  - Какая забота. - Еще немного помедлила я, прежде чем слезть с перил и отвернуться. Сложив руки на груди, задумалась над тем, что теперь -то делать.

  - Это ты, милочка, достойно опростоволосилась. - Подбодрила баронесса. - У меня и совета на этот случай нет.

  - Ладно. Сама привела - сама и уберу.

  - Тебе не показалось странным, что он собрался объяснять тебе что-то, а не убивать? - Поделилась она наблюдениями, потягиваясь.

  - Это очень даже мило с его стороны. Меня больше напрягает, что он оставил меня на закуску. Не к добру вся эта вежливость. Ты видела, сколько печатей на шаре? Он забрал все силы у бойцов, заархивировав их в нем, чтобы они сюда пролезли. Он приехал на войну. - Я заторопилась ко входу. - Открыть!

  Ключ исправно поддался и в древесине провернулся. Хитрый какой-то ключ.

  - Иди внутрь, скоро здесь ничего не останется. - Скомандовала я кошке. - Где дворецкий?

  - Я тут. - Поторопилась она выскочить из укрытия.

  - Внутрь. Давай-давай. - Не до ее сомнений: три рва быстро проседали, ширились и множились. Быстро кинув взгляд по сторонам, сама зашла и ключу велела закрыть изнутри.

  Мелко задрожали стекла в панорамных окнах. Подозрительно посыпалась крошка с капителей. Пошли волнами полы в зале. Обрушилась правая лестница, идущая плавным изгибом вдоль стены. Ее ступени исчезли из вида. Оказалось, мы стоим на высоченном внутреннем балконе, а впереди - тронный зал, под полом которого плавают трехметровые рыбины. И если утонули ступени, то пройти дальше просто не по чему. Если, конечно, пол не из прозрачной резины.

  Отступать тоже, стало быть, было некуда. За окном исчезло все и, одновременно, все появилось: впечатление, что из окон одного и того же дворца можно было увидеть пейзажи, видимые из любых окон по всему миру.

  - Почти как дом Грейда (только там дверь не запирается по определению). Окна в другие миры. - Размышляла я вслух. Получается, дело в ключе.

  Портал. Как у Грейда. Люпин и Грейд всегда были друг у друга на виду! Неплохой залог "дружбы". Надо было все хорошенько обдумать. Но в голову лезли сплошь расстановки: Хотс - Люпин - Сашиман - Грейд. Хотс - Грейд - Люпин - Сашиман. И я.

  Спустившись по уцелевшей лестнице к самому краю, уселась поудобнее, подпирая плечом стену. Топка пристроилась рядом. Дворецкая осталась наверху, за рыбами глядела, как котыза стирающимся в машинке бельем, с неослабевающим интересом.

  Поворачивая ключ вдоль основания, рассмотрела резную лопасть, предназначенную для скважины замка. Больно напоминало магнитную карту, с той лишь разницей, что этот ключ перекрывал рисунком некое излучение в замке... Интересно, что "оперение" ключа, за которое обычно держатся, имело гравированный рисунок точно так же, как и сама рабочая пластина.

  - А этой стороной открывается выход. Угу. - Решила я.

  Топка лапой пробовала поверхность пола. Она колебалась, как кисель, и висла на когтях. В мгновение ока одна из рыбин оказалась под нами и, разинув рот, уже готова была полакомиться подскочившей от неожиданности кошкой, но в пол со снайперской точностью ударился ботинок, запущенный сверху.

  Он ударился об пол! Ударился! Не увяз, не стал тонуть, как в болоте или зыбучих песках, а еще и заскользил по нему. Где бы он не коснулся паркета, везде тот покрывался морозными рисунками и становился непрозрачным.

  Что и говорить: рыба основательно треснулась снизу об пол головой. Это вызвало новый виток обрушений. Мы с кошкой благоразумно убежали по ступеням вверх. И вовремя: нижние пять ступеней отвалились и утонули, а ковровая дорожка, обмакнув край, величественно плавала в полу, что лавровый лист.

  - Благодарю. - Величественно "отписалась" баронесса и, как ни в чем не бывало, села вылизываться.

  Думали, это все? Как бы не так. Рыбина, даром, что ушибленная, втихомолку, без плеска и резких движений, проплыла под лестничным навесом, ухватилась за край ковра и с сальто в воздухе шлепнулась в воду и пошла на дно.

  Ковер, крепленый к основанию каждой ступени, ощутимо натянулся. Мы, не сговариваясь, прижались к дверям на случай полного абзаца. Тонкие трубки, которые не давали ковру съехать, начали выстериливать. Их срывало с места с такой силой, что они улетали далеко и высоко, в конце врезаясь в стену и потолок. То ли они были из стекла, то ли из фарфора, то ли заправлены взрывоопасной слюной Опоньского тура - не известно, но бабахало так, что закладывало уши.

  Рыба оказалась на редкость упертой: пока не отлетели все трубки и не отвалилось еше штук шесть ступеней, она не успокоилась. После, присев на пороге, мы позволили себе передых.

  - Можешь что-нибудь объяснить? - Обратилась я к дворецкой.

  Но та призналась, что внутри ни разу не была, а о свойстве покрытия знает лишь по рассказу самого Сашимана.

  - И что за свойство?

  - Оно всех неверующих и боящихся опрокидывает. Чем выше уровень страха, тем больше шансов утонуть.

  - Понятно. А это свойство ты можешь объяснить? - Указала я на облезающие стены.

  - Я догадываюсь, что проступающий рисунок - это предыдущий слой.

  - Гениально. - Похвалила Топка - А слезающий - самый новый. Меняется интерьер - меняется дворец. А раз так...

  - То мы окажемся в полной дыре, если не уберемся отсюда до того, как нас забросит в начало времен, или...

  У меня мелькнуло подозрение, помноженное на надежду.

  - Или в те времена, когда все случилось с Извар! Топка, ты нашла пробел?

  - Пробел и есть пробел. - Отбрехалась она, заглядывая, что там внизу делается. - Тогда был. И сейчас - есть.

  - А если узнаем, что там произошло?

  - Насколько я в курсе, ты не богиня, чтобы без последствий лезсть в собственное прошлое.

  - Значит, Сашиман может знать что-то, чего не знаю я про саму себя.

  - Тебя здесь ровно столько, сколько ты здесь живешь. А это от силы несколько дней.

  - А по пощущениям - больше месяца.

  - Это с непривычки. Ты привыкла торопиться, а остальные - нет.

  Посидев еще немного в неподвижном наблюдении за расползающейся обшивкой, стала засыпать. В борьбе со сном поднялась, заглянула, насколько можно, в окно. Снаружи раскинулся чудный пейзаж: в лучах заката над полем и озером искрился легкий туман, похожий на дымку, плыл он, переливаясь и затягивая пространство.

  И чем более облезала эмаль, тем сильнее менялся вид за окном. Уходили "вниз" поля, из дымка образовывались облака и поднимались высоко в небо. Разливалось озеро и приобретало глубокий оттенок, как у моря. Через облака пробились тонкие лучи света и принялись гулять по морской глади, вырисовывая светлые, причудливые узоры и пятна.

  Скоро совсем стемнеет, погаснут световые кракелюры в облаках.

  Топку понесло вниз, любопытство снова взяло верх. И тут рыбы стали действовать в паре, да настолько слаженно, что я заподозрила за ними разум. Одна боком впечаталась в стену всей своей тушей, отчего лестница вновь затрещала, а вторая собралась поймать в полете вытолкнутую с недоступной для них высоты кошку. Я успела, стоя на цыпочках на уцелевшей ступени, выловить баронессу за шкирку, левой рукой опираясь на стену.

  При потере равновесия меня наклонило, отчего я сложилась в позу циркуля. И тут же, словно только и ждал своего звездного часа, из потайного кармашка вывалился ключ.

  Или потерять ключ, или потерять Топку.

  - Вот же черт! - Оттолкнулась я левой рукой, правой размахнулась, провела кошку по дуге (вы бы видели, с какими глазами она зубами перехватила ключ!) и, едва не шмякнув ею по стене, провернулась и по инерции закрутилась, лестница подо мной пошла вниз, соскальзывая с арматуры, отчего я, докрутившись, прыгнула выше, уже откровенно злясь на несуразность, после чего посильнее раскрутилась на каблуках и с пожеланиями хорошего полета отправила баронессу на противоположный балкон.

  Надо сказать, она долетела и до нее не допрыгнули. И даже, на всякий случай, по приземлении затормозила когтями в двери. И громко, с эхом, икнула.

  - Что, съели?! - Как последний псих я ржала над обманутыми рыбами. Дворецкая опасливо жалась от меня к перилам.

  - А ты! - Через весь зал "крыла" я баронессу. - Если еще раз!!!

  - Ять. - Икнула она и тихонько опустилась на балкон. - У нас проблемы.

  - Никаких!!!

  Она снова икнула, ожидая провала моей вспышки гнева. Я еще попританцовывала, тыча в плавающих уродин пальцами. Пока, наконец, усталось не взяла свое.

  - И что там у нас нового? - Села я по-турецки, свесив руки между балясин, как будто оказалась за решеткой.

  - Я ключ проглотила.

  Открыв рот для вполне уместного ответа, снова его закрыла. И уперлась головой в поручень. Та надломилась и отпала. Дворецкая пискнула, падая следом, но я ее, чуть не задушив, посадила обратно.

  - Ненавижу все эти ваши понедельники.

  Свесив ноги, легла на спину. Самое обидное, что спать тоже расхотелось. Однако, только прикрыв глаза, поняла, что это не помешает мне задремать.

  Рыбы безуспешно выпрыгивали из воды, стараясь кусок меня оттяпать: им словно мешал невидимый барьер. Это отчетливо видела Топка.

    

    

  

Глава 30.

Вторник. Часть 1.

До бала 4 дня.

  Меня разбудил сон, настолько отчетливый, что я подскочила, злая и плачущая одновременно. Я видела мать. Просто видела. И ее присутствие во сне выделяло какие-то нестыковки в происходящем, которые не давали мне понять, что за игра ведется мною, кто меня использует.

  Начхав на опасность, спрыгнула на пол и... не провалилась.

  Твердо. Подпрыгнула. Стою.

  - Ага! - Злобненько посмотрела под ноги.

  Рыбы тенями юркнули по углам и куда-то забились. С тем, как я проснулась, стало загораться приглушенное освещение, льющееся отовсюду. Мое хождение кругами и свет разбудили остальных.

  Не знаю, сколько километров я находила, прежде чем заметить, что они снова уснули под равномерный стук каблуков.

  У меня в мозгу клокотало разное: мысли копошились, хотя ни на одной толком сосредоточиться не удавалось. Я словно ждала чего-то...

  В этом энергичном ожидании проходили целые часы. Я заметила, что мне удавалось останавливать "проваливание" дворца сквозь пласты времени и пространства. Вот почему Люпин не мог сюда больше попасть: я не меньшее имею право находиться тут, чем он. Не сказать, чтобы мне с того было бы радостно.

  - Ну давай же! Случайся! Что-нибудь!

  Ведь происходит что-то! Даже дезорг, будь он неладен, оказался под рукой, как ждал неподалеку. Где же он сидел, если обычный мат умудрялся сделать ключом доступа к Кесту? Или он побывал здесь? Узнал, что я скажу?!

  Разбери его понос, он что, вечный, что ли? Даром что маг...

  Магия.

  - Оливин! - Осенило меня.

  "Коррозия" замерла, как застигнутый тапком таракан, и обнулилась. Вместо этого из-под капителей, по бороздкам колонн, потекли болотисто- зеленые, похожие на слизь, ручейки.

  Блин, что еще я натворила?

  Цвет распространился по всем поверхностям, кроме пола. Рыбы с интересом подплывали к отражениям столпов, которые оказались вовсе не отражениями - а продолжениями. Пол, как лифт, вдоль них пошел вниз. Я наблюдала, как ничего не подозревающая Топка и дворецкая Сашимана остаются совсем высоко, а рыбы, наоборот, крупнеют и крупнеют.

  В тот момент, когда я уже решила, что их или выдавит наружу, или сплющит, пол окончательно замер: они оказались просто нарисованными.

  - Кто-то знает толк в плотоядных голограммах.

  Дверь со стороны Топки открыли с ноги, отчего заподозрившая неладное, но не успевшая отреагировать кошка едва не вылетела с балкона с приличным ускорением.

  - Я думала, тебя придется вечность ждать! - Наорала на меня Пантера со своей "колокольни".

  - Мы где-то далеко и глубоко?

  - О, да! Ты в тясячелетиях пути в прошлом, а мне из-за тебя придется совершить нехилый крюк, чтобы вернуться.

  - Говори быстрее! - Крикнула я снизу.

  Вместо ответа в меня швырнули предметом, который при ближайшем рассмотрении (то есть когда он едва ли не встрял мне в живот) оказался свитком на массивной спице, похожей на двустороннюю пику. Спица доблестно чиркнула рядом и воткнулась в пол, как в горячий асфальт.

  - Вот он, твой пробел! - Неслось вдогонку.

  - Я поняла! Когда ты вернешься?

  - Как помогу русской и еще двум десяткам недотеп найти свои миры! - Она уже почти ушла, но тут опять приникла к перилам, угрожающе под нею накренившимися над пропастью.

  - Вспомнила, чего злюсь! Эти гады в Совете всем наврали! Этой сранью, - она указала на мое плечо (хотя откуда бы мне это видеть), - можно управлять! Но они хотят, чтобы раззеркаливание исчезло как класс!

  - Стой! Не закрывай дверь! - Еле успела я вставить, поскольку Пантера сильно подскакивала на месте от нетерпения. Мне, так, отсюда она казалось похожей на дворецкую, только что вылезшую из мультика.

  - Почему?! - Услышала я ее голос за звуком автострады: было похоже, что она появилась здесь прямиком из кинотеатра, настолько объемным и громким было звучание.

  - Топка проглотила ключ!

  Звук выключился на мгновение, Пантера глянула на ощетинившуюся баронессу, выдала: "Ну, ты, подруга, здорова же жрать!" и снова растворилась в тамошнем звучании улицы с воплями: "Что вы расселись на дороге?!"

  Свиток под моим взглядом чуть размотался на оси и накренился. Плотность намотки уменьшилась, стало видно слои. Если б это была туалетная бумага, рулона хватило бы на всю жизнь, что вдоль, что поперек. Взявшись обеими руками за спицу, выдернула его из пола.

  - Ну, стало быть, все тысячелетия езды назад я буду читать это?!

  Скребущий звук заставил меня выронить манускрипт и заткнуть уши - это Топка посчитала ниже своего достоинства спрыгнуть с высоты пятиэтажки и решила часть пути проехаться по колонне.

  "Можно я пну вашу болонку - такое настроение пропадает!" - Прорычала я про себя, с трудом сдерживаясь.

  Топка обнюхала свиток и веско заявила, что Пантера ограбила библиотеку Совета.

  - Мы вдвоем, с двух концов, будем три жизни это читать! - Повертела я его и заглянула внутрь. - Это древо жизни.

  - Скорее, кое-чья родословная. - Изучила она отмотанный участок. - Листьев много, потому и длинное.

  - Слишком узкое для древа. - Поделилась я.

  - Для того, кто не знаком с архивной записью королевских родов, объясняю. Отражается только ствол семьи, а ветви имеют отдельную запись. Библиотекарь Совета, если бы с него потребовали древо целиком, сбился бы с ног, по меткам отыскивая нужные свитки.

  - Чем же ствол отличается от веток?

  - Силой. Это что-то в крови, что отличает истинную ветвь от слабой или безжизненной.

  - Тогда скажи мне, где тут "пробел"? - Указала я на рулон. - Нам придется все здесь увешать...

  - Тут есть проектор. - Донеслось сверху.

  Я совсем про нее забыла.

  - Где?

  - На той стене. - Показала она пальцем мне за спину. - Там выемки под спицу и щель, чтобы заправить край бумаги.

  "Там" мы (читай, я, поскольку она направляла меня словесно "свыше" по принципу холодно-отморозите пальцы-теплее-пекло-вы уголь) искали чуть ли не по всей стенке, насколько я могла дотянуться, так как щербин было предостаточно, после обстрела-то ковровыми трубками. Не закидывать же Топку под потолок, проверить, может, проектор остался на той высоте.

  Если бы не случай (я стала катать мини-пику по плоскости, как скалку, авось, у нее и самонаведение есть), так бы и остались без "кино". Но спица все-таки вошла в пазы, а под ними действительно оказалась щель для бумаги: с виду просто слой раствора между изразцовыми плитками.

  Мы уселись с кошкой под проектором, по разные стороны листа и принялись ждать. Освещение погасло, на стенке появился белый прямоугольник, вытянутый в высоту. Никакого луча света и характерного стрекотания не было. "Умный" королевский Дом считывал информацию и сам выводил ее там, куда, по его мнению, смотрели гости.

  Это я вычислила, переведя взгляд на пол. Это оказалось даже интереснее, потому что изображение древа, ползущее от Люпина к истокам, переместилось на другую плоскость, а фигуры королей и королев "выпрыгнули" из стенки, как голограмма, вполне себе трехмерные.

  - Что они делают? - Шепотом спросила я у баронессы.

  Она приоткрыла один глаз.

  - Разыгрывают сценки, какие пожелали засвидетельствовать здесь после их кончины. Некоторых, кто распоряжений не оставил, изображают за любимым занятием. Береги нервы, после тринадцатого колена сплошная порнография.

  - Откуда ты знаешь?

  - Мне кажется, я здесь была, до того, как отделилась от общего Дома. - Она снова устроила морду на лапах и задремала.

  Иногда, надо заметить, или даже в большинстве сцен короли пожелали быть отображенными за обывательскими занятиями: кто розы сажает, кто драгоценности оценивает, кто пироги ест, кто (был один такой) на горшке сидит в ночном платье и колпаке. Люди были как люди, если бы некоторые не вытворяли чудеса, не начинали баталий (с озвучкой местной - полное впечатление присутствия), не превращались в гадюк, не летали и не скакали голыми по полям.

  Да, звук. Все интонации, особенности речи, фразы - короче, все, что удалось записать при жизни, воспроизводилось неукоснительно. Затесался один многоженец (боковая, то есть "привитая" от друго рода ветвь, была явно восточной по моим меркам, но тенденция не прижилась: в следующей сцене жена вернулась из похода и случилось "не доставайся же ты никому"), так, понятное дело, что была за сцена и озвучка.

  Но я т нее отвлеклась, причем, довольно резко и до такой степени, что оглохла к звукам. Хотя, может, Дом притушил громкость, чтобы не отвлекать.

  - Топка!

  - Я не сплю. - Не открывая глаз ответила она, чудь поведя кончиком хвоста.

  - А когда ты выделилась из общего Дома? Как Анастасия замуж вышла?

  - Тебе обязательно точную дату назвать?

  - Ты не помнишь, как родилась? - Не отставала я, хотя видно было, что Топке эта тема удовольствия не доставляла.

  - Помню. Зачем тебе?

  - Мне показалось это важным. Возможно, это даст ответ о "пробеле" в твоей памяти. И тогда мы узнаем, что связывает Люпина и Грейда. Может быть.

  Топка подняла голову.

  - Ну. Анастасия была с Максимом, когда я уже был духом отдельного дома.

  - Ты выделился в день свадьбы?

  - Нет. Я застал их, когда уже были вместе.

  - А Грейд?

  - Что Грейд?

  - Он уже был знаком с Анастасией?

  - Хм. Я помню их первую встречу, причем, очень отчетливо. Она до этого жила в другом месте, не в Померанце даже, а в день ее визита к Люпину - чтобы засвидетельствовать почтение и прочее - они встретились.

  - То есть свадьбу с Максимом ты не помнишь, а встречу с Грейдом - да. Она уже приехала с мужем?

  - Скорее всего. Я застал их как Извар и все. Точнее сказать не могу.

  - Но Кест, например, в состоянии считывать прошлое.

  - Кест - джинн. И ты, не разбираясь в специфике, поверила ему, что он дух Дома. Духи или в доме, или в кошке. А он - вирус. - Она обиженно замолчала.

  - Извини, - поторопилась я загладить вину, - не хотела сравнивать тебя с ним. Ты поэтому ушла из дома или из-за Фларенсии?

  - По всем причинам сразу. Кест информационная сущность, которую Грейд готовил к вживлению в Марселя. Я очень надеюсь, что Марсель не окончательно для нас потерян.

  - А кто же тогда дух Дома Грейд?

  - Не знаю.

  - Или не признаешься.

  - Я-то? В чем это? - Будь она человеком, то сейчас бы насупилась.

  - Ты помнишь встречу с Грейдом, но не помнишь свадьбы Извар. - Загнула я один палец, считая. - У дома Грейд нет никакого духа. - Я загнула второй палец.

  Она посмотрела на меня, на беззвучно стоящие фигуры, ожидающие, когда мы там закончим болтать, сообщила, что ей надо все обдумать и снова улеглась, закрыв глаза, на этот раз еще и к стенке отвернувшись.

  Я тоже призадумалась. Как-то все нехило закрутилось тысячелетие-другое назад, что до сих пор раскручивается.

  Короли ожидали только взгляда, чтобы продолжить свои игрища. После тринадцатого колена, и правда, началось ужас что такое, но я уже сообразила, что могу проматывать до интересующего колена силой мысли, хоть весь рулон.

  Отмотав нужное, оказавшись при этом в ворохе бумаги, я нашла Анастасию и Максима Извар. Рядом с ее "иконкой" была нарисована корона (как ярлычок обозначается на компьютере), что означало продолжение рода. Под его изображением значилось "человек".

  К моему сожалению, хоть в древе эта пара сохранилась, остальным королям и то большее почтение оказали. То есть за Изварами не сохранилось ничего, что характеризовало бы их как личности: ни сценок, ни фраз, ни голосов. Картинка была статичной. Стояла Анастасия, за ней - тень неизвестного мужчины (намек на любовничка), а рядом - сидящий Максим с разбитой, окровавленной головой.

  И все.

  Черт бы вас побрал, это все, что о них сохранилось! Повздыхав, я хотела было закончить просмотр, но меня прервал голос дворецкой:

  - Я поняла, в чем пробел! Я знаю! - Она даже хотела показать на списке, указывая в стену, но случилось нечто из ряда вон: она споткнулась на ровном месте и вылетела сверху, вытаращив и без того большие глаза.

  Мне казалось, что она сейчас приземлится и все объяснит, я хоть что-то пойму, но... она упала вместе с остатками перил и разбилась, как фарфоровый сервиз. Кусок лица, маска уже теперь, подкатилась к моим ногам. У нее были по-прежнему широко распахнуты глаза.

  - Этото стоило опасаться. - Топка не повернулась на звук, а так и ответила, не поднимая головы. - Дом не дал бы ей сказать в любом случае.

  - Дом? Почему?

  - Вступил в сговор с королевской ветвью Люпина. На древе все есть для необходимых выводов.

  - И ты мне их не скажешь?

  - Мои слова не будут иметь ценности, поскольку у тебя не развито королевское самосознание.

  - "Королевское самосознание", - передразнила я ее, - скажи лучше, что помереть боишься.

  Какой только фигней не надо обладать, чтобы выбраться отсюда.

  - Я же в любой момент могу отсюда выйти. Даже у себя дома. Ведь так?

  - Ну так.

  - Тогда поясни, зачем я ковыряюсь в чьих-то доисторических отношениях? И лезу, куда не просят.

  - Так тебе никто помешать не может, если тебе шибко надо.

  - Зачем? - Нудно повторила я.

  - Дурной вопрос. Для твоей головы как раз. Не мешай, я анализирую.

  - Ты ж говорила, что все помнишь - как вчера было. - Подколола я ее. Она не потрудилась парировать.

  - Топка? - Позвала я, не просидев в тишине и минуты.

  - Ну чего тебе?

  - Мне так скучно, что заняться больше нечем, да? Поэтому я роюсь в грязном белье королей?

  - Откуда мне знать, что ты хочешь отсрочить таким образом.

  Я молча разглядывала осколок дворецкой. Не долго побыла трехмерной. Почему, инетересно, она стала фарфоровой? Неужели я ее себе такой представила, вместо плоти и крови - хрупкой керамикой. А чего ж еще у меня с куклой ассоциируется...

  Что она такого увидела в древе, что не заметили мы с кошкой? Переведя изображение на стенку, чтоб не видеть голограмм, стала вглядываться в ползущие строчки.

  Хм, странно, в таком виде под каждой иконкой с именем короля и королевы, написан некий уровень могущества, который, чем глубже в историю, тем слабее становится. Ну-кось, еще раз.

  Интересно получается: в зависимости от статуса "привитой ветви", сила могущества королей или ослабевает в следующем поколении или усиливается. Ни фига себе селекция.

  А Извар что же? Я прокрутила рулон.

  Стоп! Где?! Где, я вас спрашиваю, предки Извар?! Где селекция? Где пестование и взлелеивание могущества?

  А вот нет его. От первого короля, от которого не осталось даже имени, они были и все. Родитель самой Извар (один!), затем Анастасия и Максим.

  <Ять>! Получи пробел, тупица.

  Нет, погодите, хотите сказать, что к тому времени, как дело дошло до тысячелетнего царствия Люпина, могущество Анастасии ничуть не уменьшилось и она ни на морщинку не постарела?! За все предыдущие века?!

  - Топка, я не понимаю.

  - Лазуревый маг - это тебе не мошкой на бегу подавиться.

  - Ты не могла сразу сказать?!

  - Я кто тебе, дворецкий? Чем она вообще думала, открывая рот при хозяине...

  - А что, дух Дома здесь? - Чуть не подскочила я.

  - А где ему еще быть, по-твоему?

  - Во дворце, в Ибо.

  - Если бы он был там изначально, никаких проблем бы не было: в каждом доме сидело бы по домовому. Отсюда все вышли, появились во дворцах рода или в семействе кошачьих, которое предназначено для сохранения жизни духов.

  - Я уже поняла про величие кошачьих.

  - Ничего ты не поняла. Вот откуда Рекси взялся, а? Можешь ответить?

  - Из парикмахерской.

  - А там?

  - Не помню, вроде, говорил хозяин, что сам прибег.

  - А то, что Зелан так неожиданно разбогател с его появлением, ничего не напоминает?

  Я скисла, потому что взаправду ничего в голову не приходило. Ляпнула первое, о чем худо-бедно подумалось:

  - У вас род тоже, как у королей? И одна семейка?

  - Если сильно упростить, то именно так все и обстоит.

  - Зевса бы сюда, он бы тебе быстро хвост подпалил за умолчание.

  Встретив непонимающий взгляд кошки, я отмахнулась:

  - Хочешь сказать, Зелан тоже потенциальный соперник за трон?

  - Соображаешь.

  - Да чушь все это! Не усложняй! От того,ч то он Рекси понравился, он не стал наследным принцем!

  - Это ты так думаешь.

  Я ответила быстрее, чем подумала:

  - Но это означало бы, что Хотс планирует свергнуть Люпина!

  Помолчала. Поразмыслила. Сопоставила. Матюгнулась.

  - Блин. Вот мне и основание для измены и доказательство одновременно. Но как он мог узнать? Заранее на несколько лет!

  - Хотс не так давно его усыновил, как тебе кажется.

  - И когда же? Сколько прошло?

  - Месяц.

  - А всем, небось, кажется, что это было уще в прошлом веке! Сути это не меняет - как он мог узнать, а?

  - Значит, то, что Нормаланд знал о коте, тебя не удивляет? А Хотс удивляет. И то, с каким упорством за Зелана выдают Ожели, тебе тоже ни о чем не говорит?

  - Один-один. Кстати, что там с домом Грейда? Ему, как не королю, дух не положен.

  - У всех крупных династий есть дух, но, естественно, не королевский. Или Грейд превратил своего духа в "джинкеста", или я всего лишь облезлая кошка.

  - Серьезные выводы, я рассчитывала на большее. Ты же королевский дух, а Кест - вирус. Из этого следует что?

  Топка не отвечала. Долго. Потом встала и пересела поближе ко мне. Заглянула в глаза так, как умеют кошки, - словно чего-то там такое- разэдакое понимают.

  - Мне не нравится твой вывод.

  - Мне тоже. - Вздохнула я. - Но ты стал возможен лишь при отношениях Анастасии и Ириада.

  - В результате которых появилась ты.

  - Оливиновый маг. - Киваю. - Если бы на месте Грейда был Максим, я бы послабее была. И вопросов о ветвях власти не стояло, Люпин был бы очевидно сильнее.

  - Был бы! - Раздался тихий голос у меня в руке: говорил осколок маски. Я бы бросила ее в стену, если бы та не успела попросить не делать этого.

  - Ты что такое?

  - Дух этого дома. - Представилась маска на манер "я раб лампы". - Прибегнуть к устранению дворецкой пришлось, чтобы иметь возможность разговаривать. Я давно уже никого не видел, кроме Люпиновского уродца. Прошу прощения, что вклиниваюсь в построение догадок.

  - Ничего страшного.

  Как только он получил заверения в нашем расположении принять его как еще одного собеседника, он тут же поправил наши измышления:

  - Дело в том, что сравнение вашей силы с силой Люпина не совсем верно. Надобно сравнивать вас и Сашимана, вас - и Зелана.

  - Вы знаете о нем?

  - Всегда знал. Раньше отпрысков было больше, но несколько ветвей ослабели настолько, что потеряли возможность встать над человеческой природой и, тем паче, слышать голос духа.

  - И какова же расстановка сил, если учесть, что Сашиман знает про Зелана?

  Дух заулыбался краской на фарфоровом личике и даже немного "насмешился" мною.

  - Ничего Сашиман не знает, поскольку не изъявил ни малейшего стремления к разговору. На данный момент он в состоянии только наломать дров.

  - Почему? Освободился же буквально недавно.

  Маска снова осклабилась.

  - Так то и есть причина: он слишком долго ждал этого шанса.

  - Ну, знаете ли, с такими-то экспериментами вполне не удивительно потерять голову.

  - А кто бы их мог подсказать маленькому мальчику, не знаете? - Хитро сузились нарисованные глаза. - Люпин в стремлении усилить Сашимана немного перестарался, теперь его сын долго будет набирать мощь и уже никогда не станет полноценным бойцом. Не то что Зелан. И Люпин к нему присматривался, и Хотс. Но Хотс оказался проворнее.

  - Нет никакого желания бодаться с Зеланом. Такое впечатление, что он сам еще не разобрался, за кого он и против кого воюет.

  - Это верно. Из него бы вышел неплохой властитель, н у него силы больше, разве что, чем у обычного человека.

  - И за обоими этими парнями - властолюбивые отцы, вполне себе дееспособные.

  - Верно. Отчасти.

  - А что не так?

  - Хотс не настоящий отец Зелана. Настоящий бесславно погиб по вине чужой ревности. Не догадываетесь?

  - Нет! - Психанула я: от тайны на тайне голова шла кругом и напоминала стопку блинов - слой на слое и все жирное и липкое. Фу.

  - Да. - Угрюмо ответила ему Топка, заслужив мой самый гневный взгляд. - Его отец Максим Стейлин.

  - Кто это?

  - Муж Извар. - Открыла мне истину баронесса. - Он взял ее фамилию.

  - Но он же человек! Был. У него не могло быть своего дома и тем более духа!

  - У его первой супруги было и то, и другое в избытке. Он овдовел весьма рано.

  - Погодите, на ком же он был женат до Извар, если Рекси привел Зелана в дом с неисчерпаемыми богатствами, из которого почти не возможно было выбраться?!

  - На Капроним. Елизавете - Терезе - Перлеске Капроним. Троюродной внучатой племяннице Прокобены.

  От упоминания духом ее имени противно свело руку. Пока я отвлеклась на борьбу с онемением и судорогой, дух скосил нарисованные глаза на Топку.

  - Тебе бы стоило основательнее приглядывать за домом Грейда.

  - Там джинкест.

  - Это и твой дом тоже.

  - Даже если он завтра встанет и маршем пройдет по Ибо, лапы моей там не будет.

  - Кто "он"? - Уточнила я.

  - Дом. Сам дом.

  - Это не страшно, - согласилась я, - но там есть люди.

  - Не старайся меня усовестить. - Огрызнулась кошка.

  - Значит, ты дух дома Извар-Грейд. Что ж, спасибо за еще одно подтверждение моего родства с дезоргом. Не утешительная новость. Я правильно поняла, Зелан мне на самом деле брат?

  - Вернее некуда.

  - И где же его способности? Чего он такой огнеплюй и тугодум лишь?

  - Думаю, Рекси как раз ищет способ доставить к нему цветок Прокобены, чтобы пробудить его древнюю память.

  - Неа. Он нужен Хотсу управляемым. - Логично предположила я.

  - Он нужен ему сильнейшим, а для единственного близкого человека он и так все сделает.

  - Зелан не дурак, чтобы его можно было просто использовать вслепую.

  - Конечно. Но если Хотс ему все объяснит, если аннулирует развод с Ожели - это будет сильнейший союз. Тут бы еще неплохо организовать какую-нибудь сближающую отца и сына гадость...

  - Я даже знаю какую. - У меня "все упало" от подозрений.

  Маска и баронесса смотрели на меня в ожидании откровения.

  - Вы не понимаете? - Горько усмехнулась я, аккуратно опуская форфор на бумагу свитка. - Меня скоро посадят за убийство Константины.

    

    

  

Глава 31.

Вторник.

До бала 4 дня.

  "Ничего себе задалось утро". - Расхаживала я по тронному залу, старательно обходя осколки от стен и останки дворецкой. Садилась и снова вскакивала.

  - Я ни разу не шахматист, но сильно уж похоже на партию, которую ведут "отцы-основатели" уже добрую тысячу лет.

  Я начала психовать. Надо решить все вопросы разом. Не подписав бумаг, я подставилась Люпину. Приведя сюда дезорга, все усугубила. (Ах, кто ж мне поверит, что я случайно, а не подкрепление вызвала?) Тут еще и Хотс. Ребята, да вы что, сговорились, ети вас всех?!

  - Сядь. Думай сидя. Ты мне мешаешь. Или поспи немного. - Посоветовала Топка.

  - Я не хочу спать. Люпин не может сюда попасть, так?

  - Истинно.

  - А заставить дом материализоваться под видом другого? В Ибо?

  - М-м-м, вполне в его власти.

  - Скоро утро. Думаю, Хотс сильно расстарается, чтобы все узнали о Константине, и Зелан в первую голову. Он все перероет.

  После обещания кошки меня располосовать, пришлось смириться и сесть. Сон сморил сразу.

  

  Все виделось зыбким и расплывчатым, как через стакан воды, кроме нее. Этой чертовой прокобенистой твари с розовым нутром. Дезорг! Убери это от меня! Убери! Я не хочу всего этого! Ты... УБЕРИ!!!

  

  Открыв глаза, поняла, что только что, во сне, засадила спицу в пол на полтора сантиметра. И, кажется, прямо Топке в хвост. Земерев, наблюдала, как она медленно, с вытаращенными, бешенными глазищами, взмывает вверх и уже в воздухе дает деру.

  Скорее всего, все случилось очень быстро, но я видела так.

  В хвост не попала, зато напугала... Ключ!

  - Топка, стой! - Бросилась я следом, но та уже взмыла под балкон, взобралась на него по торчащей арматурине и, ударившись белой молнией в створки, оказалась снаружи. Я напрочь забыла про лестничные таланты, перенятые у Фларенсии, поэтому, пока пол дополз до балкона, было уже бесконечно поздно.

  Но я все-таки попыталась.

  Глухо. Без ключа не выйти.

  - Обалденная безопасность. Не войти, не выйти.

  Со злости так зашвырнула пику, что она громобоем полетела по всей зале, отлетая от стен с визгом пилы и искрами шаровой молнии.

  - Ы-ы-а! - Сорвалась я с места с намерением прикрыть маску, чтобы не остаться без собеседника: спица все наращивала скорость, того и гляди, дом сложится, насквозь пробитый.

  Спрыгнув с балкона, пока пол не отъехал совсем удачно для перелома костей, приземлилась, укатилась в сторону, поскольку спица чиркнула аккурат рядом с ногой, а дальше - поскакали на перегонки. Разбег, по стене, переворот через голову, отследить, куда летит этот бешеный утюг, припасть, кубарем скатиться, подхватить "личико", сменить направление, бегом с неудобного старта, за колонну, к стене...

  - Sic! - Икнулось мне, когда пика влетела в плитку над моей головой. Она самонаводящаяся, ёперный театр? Что это еще за каучуковая барабашка! В довершение спица выпала и огрела-таки меня по голове.

  А вот черепушка словно только этого и дожидалась: промычав от проклюнувшейся боли, завалилась на бок, сжав виски. И здесь нет ни одной таблетки! Это что значит? То, что длиться она может до четырех дней.

  - До самого бала? - Уточнила маска мне в грудь.

  - Эй! - Откинула ее от себя.

  - Хм. - Просмаковал он там что-то свое.

  - Налюбовался?

  - Вполне. Не даром тебе "осьминожка" нравится: такая же на сердце, как на затылке. С прически-то ты снимешь, а вот с сердца... И голова у тебя болит от того, что тебя пронизать духу божьему невозможно. Излишки по извилинам бродят, не находя выхода.

  Вяло улыбнулась:

  - Ты в это веришь? В духи?

  Маска сильно закатила зрачки в уголки глаз, силясь меня увидеть.

  - К чему мне верить, если я знаю. А ты?

  - А что я? - Я лежала на холодном полу, катая по нему лоб. Кругом поблескивала крошка. Тяжело открывать глаза. В висках стучит пульс. Противно жить, думать и двигаться. Притянула маску, повернула к себе, прислонила к камешку и снова сжалась в комочек.

  - Долго собираешься так лежать?

  - Пока не пройдет.

  - Ты теряешь время.

  - Ничего не могу поделать. Молчи, пожалуйста.

  Закрыв глаза, подождала, не захочет ли он помешать мне. Не захотел. Понадобилась очень сильная концентрация для начала. Потом дело пошло легче.

  При сосредоточении боль не чувствовалась. Надо жмть в одном лишь мгновении, чтобы боли не было. И чтобы задуманное стало получаться. Не знаю, что пересилит в духе Дома: любопытство или уверенность, что я не опасна. Во всяком случае, маска развернута ко мне, он не должен видеть, что происходит за ней, пока не выйдет из нее. А может, он все же потеряет бдительность.

  Лишь бы не мешал. Я ее вырву.

  Больно. Голова трещит.

  Если дух имеет связь с Люпином, тот должен дать ему отбой.

  Пожалуйста, пусть все получится.

  Под одеждой, достаточно плотной, чтобы не пропускать свет, подозрительно мерцала печать Прокобены.

  Сквозь полудрему увидела Пант. Хотела обрадоваться, но во сне не получилось.

  - Ты можешь управлять ею. - Тихонько взяла онаменя за левое плечо, прямо за место, где росла печать. - Совет захотел просто стереть раззеркаливание, не разбираясь в нем. От нее слишком много проблем. Все цветы, если тебя уберут, усохнут.

  - Откуда тебе знать?

  - Дослушай. Хойжу направили не спасать тебя, а проследить за тем, чтобы от Прокобены ничего не осталось. Ты последний ее носитель во всем мире.

  - Не нагнетай. И руку отпусти, больно. - Положила я свою кисть на ее, пальцы не слушались, мне даже было не уцепиться.

  - Ять. - Шепотом позвала она, отодвигая боль, чтобы я ее слушала. - Дезорг не...

  - <Ять>!!! - Вывернулась я и, пряча левое плечо от прикосновения и непроизвольно хватаясь за пику правой, ударила снизу вверх, целясь ей под ребра или в подбородок. Но Пант раскрылась, откидываясь, через руку бросила свое тело назад, уже было встала, но под ногу ей попала маска. Крошась по краям под ее весом уехала ко мне, в этот момент я завела руку со спицей за левое ухо и, целясь в ее ногу, вбила спицу.

  Проснулась.

  Тело гудит. Дыхание как после пробежки. Голова ноет чуть меньше.

  Спица торчит в глазу у маски. Кому-то было суждено сегодня быть пришпиленным к полу.

  Долго не могла отдышаться и успокоиться. Снова легла на своем расчищенном участке, вытянулась и перевела дух. Закрыла глаза. Сосредоточилась.

  Я вам покажу "управлять", допросились.

  Ириад пожалеет, что подписал меня на всю эту хрень. Самьи ему захотелось! Домой! Всем достанется, и магам, и фигам.

  Я вам обещаю! Кукловоды безрукие...

    

    

  

Глава 32.

Вторник. Часть 3.

До бала 4 дня.

  Наговор на пряжу. Первое четверостишье произносится мысленно.

  

  Вейся, веревочка, тонкая, алая,

  Так, как того я пожелала бы.

  Сложатся петли, узлы и изгибы -

  Встанут они: ни мертвы, ни живы.

  

  Шепотом:

  

  Вейся вокруг, обвивая запястье:

  Каждому дай и боли, и счастья.

  Чувствуют пусть, как живой человек,

  Знают, как короток будет их век.

  

  Громко, четко:

  

  Сделает нить, как того я велю:

  Кого захочу, я того погублю!

  Коль захочу - умрут в тот же час!

  Сила моя да прольется на вас!

  

  -//-

  

  - Что ты задумала? - Услышала я от маски.

  - Ничего. - Спокойно ответила я и снова закрыла глаза, ставшие вдруг сильно чувствительными к свету.

  - Что ты творишь?! Я не могу вылезти из маски! Что бы ты не делала - остановись!

  Уже не слушая, сквозь мутную пелену слез, рассмотрела, что они встают. Тихие. Но не равнодушные. Изучают. Надо бы подняться. Сначала сесть, потом подняться на колени, используя многострадальную спицу, как опору. Затем выпрямиться, следом за собой подтащить спицу. Главное - медленно, без рывков.

  Пошатнулась. Сдвинула маску. Она съехала с камешка и развернулась.

  - Я... я запрещаю! Это! Это же...

  Посмотрела на нее, подцепила кончиком и перевернула.

  - Ты бесполезен, как и дворецкая.

  Голова ноет, пульс выбивает скры из глаз. Замах. Удар. Второй, третий. Передых. Что же я делаю? Четвертый.

  Левую руку ниже локтя я просто перестала ощущать. Если и были другие варианты, как сломать капли печатей стихий, то мне не успели сообщить. Защита спасла от перелома, я же от души себе врезала.

  У них на лбах проступили выемки. Попыталась аккуратно достать осколки, но все равно изрезала пальцы. Может быть, так и надо по каким- нибудь законам магии, а то не заработает нифига. Или сбоить начнут не вовремя.

  Вставила "землю" (мышцы, скелет и форма, как таковая), потом "воду" (жидкие среды), затем "воздух" ("ключ на старт" - мозги в работу) и "огонь" (самосознание). Первый стоит и не двигается.

  - Мне что, "да будет так" сказать? - Постояла я немного. Потом, приложив ладонь ко лбу, вдавила кусочки печатей посильнее. Голова у первого товарища откинулась, как от выстрела в упор, подогнулись колени, но тело устояло. Занявшись остальными, краем глаза следила за уже ожившим. Определенно быстро оно все поняло. Остальные подтянулись по ходу дела. Чтобы объяснить задачи, не потребовалось открывать рта.

  - Ты не посмеешь! - Пискнула маска.

  Несколько пар глаз одновременно посмотрели на осколок.

  - Это заблуждение. - Ответил один за всех. Который - сказать сложно, они все одинаковые.

  - Ты не понимаешь, к чему это приведет! - Гнула свое маска.

  - Не сидеть же сложа руки. - Пожала я плечами.

  Пол поднимался к балкону.

  - У тебя не получится! - Мерзко хихикнуло снизу, из-под ног.

  - Нас уже больше, достаточно, чтобы продавить свои интересы во вне.

  - Думаешь, отделаться малой кровью?! Не выйдет! У Извар тоже не вышло! Где она теперь, а?

  - У Извар не было печати. - Протоколько сухо поправил Второй.

  Да уж, оказалось проще присвоить им не имена, а номера.

  - Зато безоглядной воли не занимать.

  - Мы продолжим этот разговор позже. Все уже случилось.

  Преодолевая сопротивление потока, человек просочился наружу и пропал с глаз долой. Одного запустили.

  Тут же снаружи раздалось "Убийца!" и послышались электрические разряды. Вряд ли это сможет навредить, но приятного мало.

  Мы спустились и разошлись по углам. Они молчали, косо поглядывая на лежащее тело. Неприятно, видимо, знать, чем был минуту назад. Мне не до этих этических неудобств.

  - Возьми осколки и вставь в тело. - Вытянула я свою разбитую руку.

  Это им не понравилось еще больше.

  - Что я сказала!

  - Нам не понятно зачем. Она же не будет живой.

  - Мне и не надо. Делай, что говорю.

  - Но мы...

  - Нет никакого "мы". Есть я. Есть ты. Есть... следующий. Мне нужен живой труп, шевелись.

  Нехотя Первый поднялся, вынул из печати по осколку и, приблизившись, опустился на колени у тела. Сложил все камушки в выемки.

  - Прижми.

  - Зачем? Что это даст?

  Я сдавила виски, но легче не стало. Медленно мигрень набирала мощь. Неприятные ощущения разлились по животу.

  - Ты себя убъешь! Совсем как мать.

  - Балаболка ты. - Смирилась я с комментатором. - Мне повторить? - Напомнила я Первому.

  - Что ты хочешь с ним сделать?

  - Твою ж... ! Тебя не Люцифер, случаем, зовут?!

  - Нет.

  С чувством юмора просто проблемище.

  - Вдави, будь любезен, осколки, в башку, трупа! Сделал? Наконец-то!

  - Ты можешь сказать! Это так сложно?

  - Я тебе покажу!

  Скоро выть начну от боли. Но надо засунуть "запаску" куда следует.

  - Уважаемый дух Дома, я соизволю приказать доставить меня в следующее место и время.

  - Ты пожалеешь! - Прозудела маска, как телефон, поставленный на виброзвонок и оставленный на стеклянном столике.

  - Это же новая история Королевского Дома! Новейшая! Новехонькая! Свежачок! Или оставить тебя пухнуть в этом измерении, пока Люпин про тебя, няньку Сашимана, не вспомнит?! А? - Я раздухарилась, да и надо же было на кого-то собак спустить: у меня закралось подозрение, что я знаю, почему запрещено раззеркаливание. И, глядя на Первого, мне меньше всего хотелось утверждаться в своем выводе.

  - Что ты так на меня смотришь? - Недоверчиво тут же откликнулся он.

  - Н-ничего. - Моргнула я. - Любуюсь.

  - Мы прибыли в место и время. - Доложил Дом.

  - Прекрасно. - Поднялась я. Подождала, пока улягутся мушки в глазах. Подошла к трупу.

  - Отнеси тело в морг.

  Он проглотил вопрос, взял тело и пошел к выходу.

  - Ячейка номер Я13. Откатный механизм сломается, заклинит дверцу и ее еще несколько месяцев не будут открывать.

  - Ты хочешь, чтобы тело не нашли?

  - Оно должно там пролежать столько, сколько нужно.

  Томительное ожидание возвращения. Напряжение: и от волнения, и от необходимости быть в нужном времени.

  - Это твоя страховка? - Подал голос Третий. - На случай чего? Того, что тебе удастся миновать врата Смерти?

  - Я не собираюсь бегать от врат.

  Распахнув хлипкие дверки подсобного сарайчика, под видом которого скрывался Дом при материализации в пространстве моего мира, внутрь влетел Первый. Мы, не дожидаясь гостей, смылись, но успели различить их испитые лица.

  - Ё-мое, таких чертей еще не было. - Сказал один сторож другому.

  - Да-а. Главному не говори, а то выгонит.

  - И про сломанную ячейку молчи. Пусть она давно сломана.

  - Да уж. - Пошли они обратно, в задумчивости почесывая затылки.

  - Что ты медлишь? - Взорвался матами Первый, крича на маску.

  - Нужно было удостовериться, что Я13 и правда сломана, иначе зря мы сюда явились.

  -- А ты?! Что ты мне не сказала, что ячейка из-за меня сломана будет?! Они же меня каталкой о ящики приложили! И инструментами для вскрытия чуть на закуску не пустили!

  - Не пустили же. Разве у тебя что-то болит?

  Первый немного остыл.

  - Нет.

  - Но ты собирался меня ударить.

  - Я... нет. Подумал, но...

  - Одно и то же. Возьми, ударь, недоверчивый ты мой.

  Первый тут же взвился, уязвленный.

  - Ты же ничего не говоришь! Планы в твоей голове - это не в моей! - Он отчаянно жестикулировал, показывая на свою голову. Я ему сейчас на свою покажу, допросится. - Я не тупой инструмент, чтобы...

  - Бей! - Приказала я на всю свою громкость. - Говорят - делай! Бей, с.ка!!!

  И он-таки ударил. Кулак наткнулся на броню. Кроме мгновенно утихшей, но от того не менее неожиданной, боли в руке, Первый возвратно заполучил свой же выпад в голову: у него на лице расцвел приличных размеров синяк.

  Непослушание мгновенно довело до бешенства. Плюс, головная боль сделала все окружающее невыносимым: и рада бы поубивать, да сил нет.

  - Иди сюда. - Протянула я руки к его голове.

  - Нет, пожалуйста! - Он попятился, испытывая реальный страх. - Не надо, создатель!

  Только этого не хватало. Мне некогда работать с возражениями и убеждать в своей правоте! Я подключилась к Первому, влезла в его физические переживания и убрала синяк. Тот, в шоке от проделанного, на полусогнутых ушел к Третьему в угол и там сел.

  - Ты еще про неприкосновенность чувств заяви! - Тяжело выдохнула я, с трудом успокаивая дятла в голове. Первому достался слишком большой осколок "ума". А что же Третий такой тихоня? Что у этого там с лояльностью?

  Оглядела его. На Первого, восседающего с возмущенно-обиженным лицом, не реагирует. Со Вторым разобраться не успела, а что у Третьего-то преобладает?

  Тот заметил мой взгляд. Посмотрел в глаза, недолго. Спокойно ждет приказа? Или выжидает для удара? Но Третий, отвернувшись, взял Первого за руку и сжал в знак поддержки. Эмпатичный ты мой. Проверим, как ты у нас умеешь переживать. А Первого, пожалуй, отправим...

  - Сложная обстановка в доме Грейдов. - Доложила маска. - Транслировать?

  - Образумился, поди?

  Дух выдержал паузу.

  - Мне действительно ничего другого не остается, как содействовать. Закупорив тебя здесь, я ничего не добьюсь.

  - Вот и славно. Показывай.

  Первым делом визги. Но все живы. Пока. Пожар распространяется. Снаружи - выделывания магов "кто быстрее и эффектнее снесет дом", а внутри... Кест успел полностью подчинить себе Марселя. В доме против него остались Бьянка, Фларенсия и дети. Блеск! Пока Кеста сдерживает один Умляут. Как этого-то туда занесло...

  Надо подумать. Надо время, а не все сразу. Как бы так не вызвать подозрений, во-первых, и не дать пересечься моим товарищам по одновременности действий.

  - Что Второй? - Спросила у маски с целью его найти.

  - Преследователи зажали его со всех сторон и теснят к Учреждениям. - Показал картинку дух. Я увидела лицо посланника. Наверное, он, как и остальные, может быть подключаем? Сосредоточившись, передала мысль. Второй кивнул и попытался прорваться к тайным помещениям Хотса, выкрикивая при этом угрозы от имени повстанцев. Восстание устами Второго потребует от Жозува подкрепления к дому Грейда.

  - Ну, давайте же, задумайтесь! Сведите один и один. О, черт, Зелан!

  Пробегая по извилистым мощеным улочкам района министерских Учреждений, водном из сквозных арок Второй его не заметил. Зелан хотел задержать сам, лично. А еще лучше - отомстить на месте. Выбив пистолет у Второго, схватился за свой меч и попытался зажать моего "преступника" в угол. К нему уже спешили на помощь.

  Навязав драку, Второй вплотную приблизился к Зелану, не давая себя развернуть спиной к готовым стрелять офицерам штаба.

  - Он сейчас плюнет. - Подал голос Третий.

  - Знаю. - Положила я руку на предплечье, прижав большой палец к печати огня. Второй стал биться ощутимо уверенней, чем озадачил Зелана. Тот воспользовался этим, чтобы проорать, мол, и ты нас предал, вместе с папашей.

  Наконец! Смятение в рядах!

  - Убийца! - Выпалил Зелан, выпуская огонь. Стоило ему это сделать, как я нажала на печать, формируя приказ. Огонь, почти было окруживший Второго, отскочил как от огнеупорной стенки, ужался в компактный шар и был им запущен в толпу преследователей.

  - Давай! - Тут же скомандовал Хотс-младший и на голову Второго с крыш перекрытий на стенах посыпались друзья Зелана. Последнее, что мы увидели, как сапоги летят прямо в лицо.

  - Ты это так оставишь? - Потребовал Первый ответа, вскакивая.

  - Не кричи. Очень прошу.

  Думать! Думать! Если сейчас отправить одного, то сил оставшегося и моих не хватит, чтобы заставить духа нас выпустить. А если сразу двоих выпнуть? А ведь я еще не видела, что творит дезорг. Кстати.

  - Где Грейд? Что он делает? - Захотела я это увидеть на экране проектора.

  - Видимо, собирает силы. Вряд ли он собирался вернуться просто так. У него должен быть план.

  - "Видимо"? "Вряд ли"?! "Должен быть"?!! Ты чего? Это не ответ!

  - Точнее могла бы ответить баронесса, но ее нет с нами.

  - Так найди ее.

  - Я не имею права обнаруживать себя рядом с владельцем ключа, если не хочу подвергнуть того опасности. Немало охотников найдется из числа магов, которые хотели бы подержать королевский род за... ключ. Другие короли в том числе.

  - Очень жаль.

  - Но по моим представлениям, кот должен быть сейчас в очень уединенном месте, чтобы разъединиться с духом и ключом, отложить ключ и снова слиться. В этот момент я могу его увидеть. Ой. Он в пещере Извар.

  - А он не может принести мне ключ, сюда?

  - Минуя всех охотников?

  Я вздохнула. Это слишком затратно по силам. А все разрушения опять спишут на меня.

  - Если же вы все поторопитесь, то успеете перехватить кошку с коючом раньше остальных. Учтите, что ближайшая постройка у гор - домик лесничего, в десяти часах обычной езды к юго-западу.

  Вот и подумали-поразмыслили.

  - Слушайте оба. Третий убирает Кеста, Первый - выпытывает у Хотьсу Хойжу мотивы предательства. Если не выпытывается - и его убрать.

  - Но мы... Я думал, что Кест мой. - Возразил Первый.

  - Ты ошибся. И старайтесь, чтобы вас видело поменьше народу. Все равно, пока Второго только взяли, никто толком о его, то есть моей, судьбе ничего не знает из моего окружения.

  - Ты будешь на связи? - Кротко уточнил Третий.

  - Всегда. Даже когда покажется, что нет.

  Выдворив их, немного постояла в сплошнейшем отупении, прислонившись спиной к закрытым дверям (их открытие на очень узкую щель без ключа походило на разгерметизацию помещения одновременно в обе стороны с появлением как раз той двусоставной воронки - заглушка ставилась капитальная; даже просто близко находиться к ней мне было тяжело), засунув руки в карманы и поджидая подъема духом пола.

  - Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь?

  - Я даже отдаю себе отчет в этом. Только лицом изобразить не могу.

  Я отправила "в бой" три своих свежих копии, клона. Души у них нет, в чем их благо - решать мне. Вылитые ангелы. А я тогда кто? Всемогущий? Смешно. Как бы то ни было, главнее меня бога в Померанце еще долго не будет.

  "Интересно, - думала я, отключась "буквально на минуточку", - а распять они меня смогут?"

    

    

  

Глава 33.

Вторник. Часть 4.

До бала 4 дня.

  Второй задумчиво рассматривал синяки и кровоподтеки на руках. Проступили ли такие же на теле создателя? Есть ли особый смысл в том, что он, второй по созданию, первым ушел в мир? Пожертвовали ли им или это почетно?

  Надо было навести панику в городе. Навел.

  Смутить военных удалось? Вполне.

  Немного пострадать для всеобщей убежденности в справедливости возмездия? Пожалуйста.

  Хотя дела нет до какой-то там "Константины, мачехи Зелана, жены Хотса, матери Фларенсии". Сколько бесполезных привязок.

  Все выполнил. И что? Сидеть здесь. Все в ее руках, не пора ли уже прекратить тупое ожидание? Где она? Куда пропала? Почему оставила?

  

  Вернулся Зелан.

  - Добивать пришел, братишка?

  А что, если у него тоже был создатель? Константина, например. Эта вообще умерла, вот он и бесится. Еле сдерживается, гляди-ка. Разве можно так переживать за неродного человека? Она его себе выдумала, создала его и бросила, как меня.

  - Я настаивал на приговоре без покаяния, но тебе, недостойной, хотят дать шанс. - Его голос дрожал от гнева. - Не смей так на меня смотреть!

  - Ты бедный, брошенный ребенок, мне тебя жаль. Привык к ней, да?

  Он бросился бить, но я его опередила, захлестнув тяжелой цепью заговоренных кандалов (если я там вдруг решу испариться) под ноги. Он не растянулся, быстро вскочил и опять достал меч. Но и я теперь не с голыми руками.

  - Я такой же брошенный и всеми преданный ребенок, как и ты! - Уворачивалась я, посмеиваясь.

  - Ах ты! Ты незваный убийца! Кто дал тебе право распоряжаться жизнями?!

  - А если не я убила? Она ведь уехала! Хотс знал, где она живет, - почему бы не он? Ведь интрижка с Ожели - у него! Чем тебе не мотив? Он теперь вдовец - всем на зависть!

  Я сделала подсечку, впечатала кулак ему в ухо и добавила в живот, пока этот стеклодув не набрал воздуха в легкие.

  - Ожели сразу станет королевой, ты, коль ее отдашь, конечно, - наследничком. Если Сашиман тебя в порошок не сотрет до этого. - Я еще ударила и надавила ногой на горло. - Хотс и здесь не испачкается, а Нормаланд выиграют в любом случае.

  Сошла с его шеи.

  - Убирайся. - Я повернулась к нему спиной. - Ты закрываешь глаза на очевидное, а раз так, то думать ты не научился. Зачем тут такие правители.

  Он кашлянул и двинулся на выход.

  - Мы сотрем твоего отца с лика Континенталя. Тогда до тебя дойдет, что это такое - терять близких. - Сипло проговорил он.

  - Постарайся меня опередить.

  - Ты умрешь здесь! Это убережет город от вашей встречи. Я хороший правитель, поскольку думаю о других. А ты, одиночка, в одиночестве и сдохнешь.

  - Докажи толпе, что я не с вами. - Буркнула я напоследок.

  Кажется, он расслышал.

  

  Одиночество. Один очень. Один. Сколько можно ходить по камере? Они унимают восстание и им не до меня? Кому там надо покаяться?

  Где же создатель? Почему она медлит? Я же чувствую! Я человек! Я не голем, не кукла вуду. Давай, вытащи меня отсюда!!!

  Черт, еще и зенита нет. Из окна ничего не видно, кроме неба. Глазу зацепиться не за что. Наручники не сдаются - я просто не знаю таких заклинаний.

  Вытащи меня отсюда!!! Я же все сделал! Что ты еще от меня хочешь?!

  

  Помоги мне... Где же ты... Я не хочу умирать! Я не хочу один! Вы там заигрались с Первым и Третьим? Или с Четвертым?! Чем они лучше меня?

  Здесь душно до невозможности! Влажно, душно и сыро! Неподалеку стонет какой-то одержимый. Он постоянно молится своему создателю. Ненавижу, заткнись, с.кин сын, не понятно, что ли, что он тебя не слышит?! И никого не слышит! А-а-а!

  

  Длинные тени. Только очнулся после разряда из наручников. Они никуда не делись. И стены. И решетки. Одержимый, говорят, переел себе глотку изнутри. Но он и сидит здесь дольше. У меня еще есть время.

  Пожалуйста, если ты есть, хоть где-нибудь, пусть стража принесет воды.

  Тихо.

  Ну, ладно-ладно! Воды - это слишком! Пусть уже и ко мне придет исповедальник.

  Нет?

  Где ты, создатель...

  

  На полу лежать холодно и мокро. Сидеть на решетчатом диване, просиженном до прутьев, - начинает болеть зад. Я не могу больше ходить по плитам: болят ноги, ломит мышцы. Хочу есть. Мысли путаются. Ветер поднялся. Да, здесь ОЧЕНЬ длинные сутки. Пожалуйста, пусть все закончится побыстрее.

  Отпусти меня...

  Ах да, я забыл, что тебя нет. Просить некого.

  - Исповедальник! Долго тебя ждать?! Иди сюда, скотина! Или сострадание и мелосердие отменили?!

  Я не могу больше...

  Ненавижу тебя. И это место. И себя в нем. Скотство.

  

  - Здравствуй, дочь моя. - Вплыл человек в сутане в "келью". - Готова ли ты очиститься?

  - Какая я тебе дочь. Ты себя в зеркале видел?

  - Твоя озлобленность мне понятна, все заблудшие души...

  - Я - не заблудшая. - Зло с расстановкой ответила я, лишь бы побыстрее от приветствия он перешел к формальностям, а за ними уже пойдет по накатанной все остальное.

  - Не будь ты ею, была бы ты здесь?

  - Нет. - Поразмыслила. Мысли сбивались в кучу и мельтешили, вызывая тошноту, как в давке.

  - Значит, я прав. И то, что мы встретились, - вкрадчивым голосом убаюкивал он, - еще одно тому доказательство. Скажи мне, как ты себя чувствуешь?

  - Раскрой глаза и посмотри.

  Я лежала, закрыв глаза на диване, не обращая внимания на впивающиеся в тело перекладины.

  - Я бы с радостью, да слеп от рождения.

  - А. - Поддерживать разговор было сложно. - Говорите, что хотели, и до свидания.

  - Я думал, это ты мне скажешь, каково ощущать себя брошенным ребенком создателя.

  - Да что ты знаешь! - Села я, чтобы достать до исповедника, но прутья впились и в без того многострадальную пятую точку, а онемевшие мышцы спины заставили скрючиться и сползти на пол. Волна покалываний прошлась иголками по телу.

  Исповедник спокойно меня обошел и присел на краешек пыточного устройства, замаскированного под невинный с виду, старый диван. Впрочем, он хорош, диван этот, - отвлекает от всего, кроме физической боли.

  - Я не знаю, да. Поэтому и спрашиваю тебя и остальных, что оказались здесь: каково быть забытой игрушкой Господа?

  - Кем-кем? - Не узнала я собственный голос. - Старичком-то, с облачка?

  

  Нет! Нет! Я не это хотел сказать! Это не я! Это не те слова!

  Меня охватил тихий ужас: что-то в моей голове говорит за меня! Остановите это, кто-нибудь, этот человек пришел меня спасти! Он поможет мне... верить! И у всего снова появится смысл!

  

  - Не появится. - Возразила я Второму, как очнулась и уловила суть завязавшегося разговора. - Это очередная обманка для ума. Да заткнись уже, я сама все этому пустозвону расскажу.

  - Может, дашь ему самому во всем разобраться? - Выдвинул идею дух Дома. - В конце концов, король, не смотря на требования Хотса, Сашимана и Зелана, отправил к "тебе" священника. Это шанс.

  - Приходили ко мне, в детстве, - заговорила я за Второго, - такие, как ты, якобы прямиком от Всевышнего. Учили верить. Каково мне без "Господа", спрашиваешь? - Брызгала я желчью. - Синяков меньше. И шишек на лбу нет, что заработала идиотским битьем об пол! И колени не болят от припадания перед портретами умерших. Хорошо мне без твоего "Господа"! Ясно?

  Слепой ответил не сразу. А когда заговорил, уже мне пришлось задуматься:

  - Ты говоришь о том, что сделали тебе люди. А я спрашиваю о другом. Куда бы меня не повел Господь - я везде дома, везде с радостью и смирением. Как ты живешь?

  Я собралась с духом. Тьфу. Никто не посмеет морочить мне голову сказками про "благости", которые всего лишь - удовлетворение эгоизма и собственных представлений, как другим следует жить. Бабки мне хорошо (хоть это) вколотили.

  - А ты - всегда ли "в Господе"?

  - Все время.

  - И ни разу не пожил, ни дня - без него? - С нажимом спрашивала я. - Прямо от рождения? Сколько благостен - столько и слеп, значит? И как только чувствуешь, что он отдалился - усердно молишься и каешься?

  Он молчал, словно зная, какими своими выводами я его собираюсь оскорбить:

  - То есть страх остаться без него толкает тебя на твою якобы святую жизнь?!

  - Страх Божьего гнева естественен. И оставленность Им - это еще одно испытание любви к Нему. Легко любить Господа, когда Он рядом, требуется любить Его и тогда, когда Он отошел.

  - А если и не приходил? - Съязвила я.

  - Этого быть не может. Ты просто закрыла сердце...

  - Может: не приходил. И это лучше, чем "пришел-ушел, а ты молись". Я отвечаю за себя. А ты? Что бог пошлет, да? И послал он тебе нищету, нас, убогеньких, иногда еду, чтоб не подох... Все? Или ты настолько мало его любишь, что он не удосужился тебя прозреть, а?!

  - В страданиях выражается Его милость!

  "А в зрении - количество иллюзий. Далеко ты со своей "любовью к Господу" ушел от тела, дурень?"

  - Ты женщину познал? - В лоб спросила я. - Сколько тебе лет, дед?

  - Мне сорок два. Будет. Скоро.

  "А-а-а, замешкался на счет женщины-то."

  - И что, ни разу не было? И до старости собираешься бегать от нее?

  - Это не бегство. - Собрался он, как будто вспомнил заготовленную речь. - Я решил посвятить жизнь служению Богу. И не тебе совращать меня.

  - Сиськи!!! - Закричала я ему в слепые глаза, перебив ему все дыхание, заготовленное под ответ.

  Как он подскочил! Как закрестился! Даже заплакал почти.

  - Мне тебя жаль. Ты дурак, всю жизнь пробегавший от страсти, от жизни, от любви. Ты правильно слеп, за убеждения. Так тебе и надо. Ничему ты меня не научишь. Из жалости к тебе я ни в кого не поверю. Те, кто поклоняются от страха перед Нормаланд, тоже ничего не стоят.

  - Тебе ли учить всех вере? Как правильно служить?

  - Вот еще. Ты себе такую жизнь выбрал, вот и мучайся - пример остальным так не поступать. Ты же от неполноты опыта избегаешь части жизни. Жизнь - это твой бог. А ты его, своего единого, делишь. Это твои проблемы, что ты в состоянии вести "праведную" жизнь лишь из страха.

  - Я боюсь лишь греха.

  - Дай руку. Не бойся, "верующий", я в кандалах.

  "Что ты задумала?!" - В голосе Второго нарастала паника. Он явно не создательнице симпатизировал.

  "Раз и навсегда разрешить его заблуждения. Все. Заткнись и расстегни на себе рубашку."

  - Что это? - Спросил исповедник.

  - А что ты чувствуешь - то и есть.

  - Тепло. Мягкость. Бие... Сердце?!

  Священник замер, потеряв дыхание напрочь. Его рука непроизвольно пару раз сжалась и совершенно инстинктивно расположилась так, чтобы грудь удобнее в нее легла.

  Он затрясся.

  "Ты убьешь его! - Второй перехватил управление и отбросил руку мужчины: может, еще не поздно. - Ты его уничтожишь! Ты ему веру разрушишь до основания!"

  "А не основание, значит, и было. - Злобно ухмыльнулась я. - Поздно. Он сам это сделает. И если после этого - вдруг - найдет силы отстроить веру заново, то честь ему и хвала."

  Исповедник никак не мог решить, что ему делать с согрешившей рукой: пожелать, чтобы осохла? Отсечь? Вытереть об одежду, может? И без того слепые глаза перестали напоминать живые.

  "А ты что хотел. - Удовлетворенно наблюдала я за его реакцией. - Давай, если ты такой конченый верующий, отсеки все тело от души. Или в истязатели плоти подашься?!"

  Исповедник вышел из камеры, повернул налево и, судя по звуку, упал навзничь. Стража захлопнула клетку и попыталась привести его в чувство. Остальные заключенные приникли к решеткам. Из дальнего угла подземного коридора донеслись тяжелые шаги грузного человека. Когда он проходил мимо, наши взгляды встретились.

  "А вот и фанатики. - Поздравила я Второго. - Держись."

  - Ты что, неверная, со странником сделала? - Перехватил он свой посох. С виду, конечно, дубина - дубиной, а не придерешься, за ношение стенобитного орудия не арестуешь.

  И я, и Второй решили промолчать, последний - вынужденно. Нарывались, конечно, но с реакцией на фанатиков я справиться не могла. И не хотела. Подмяв в этом решении Второго под себя, я готова была сцепиться с угрозой в любой момент.

  - Стража, здесь одержимый! - Крикнул он себе через плечо.

  Послышался лязг: решетки камер снаружи блокировались спускными ставнями, вплотную вставляющимися к прутьям. И за вторым "принудительным исповедником" также захлопнули стенку.

  - Готовься к изгнанию. - Закатал он рукава рясы. Все его руки были исчерчены порезами и незаживающими рваными ранами. Захотелось высыпать на него соли. Он вытащил крест, целиком вырезанный из одного куска кристалла и заключенный в стальной круг, усыпанный шипами по лицевой стороне. Держался он за саму крестовину. Оригинальная маскировка оружия, опять же, не придирешься.

  - Он может выкинуть тебя из тела. - Предупредил дух дома.

  - Посмотрим. - Угрожающе заулыбалась я, показав зубы. Мое лицо, лицо Второго слились. Там, в камере, я тоже закатала рукава и разрешила своим печатям проявиться на теле марионетки. Понятное дело, фанатик не увидел и не образумился, поскольку вся рука была в засохшей крови.

  - Давай проверим, насколько сильна твоя вера. - Еще шире улыбнулась я, натягивая "защиту" и закрывая лицо узкими щитками шлема. Проявилась осьминожка, аккуратно облепив затылок и шею. Выскочили доспехи, ставшие в закатном луче багряно-алыми. Я достала "рога".

  - И не таких уродов видал. И-эх! - Замахнулся он.

  Подставив голову в поклоне, как паяц, получила глухой удар и с наслаждением отметила, что отскочившая и вырвавшаяся из рук дубина разорвала нападавшему правое ухо.

  Не растерявшись, а даже рассвирипев, он выхватил нож-распятие в довесок ко кресту в круге и начал наносить удары. Отходить уже некуда. Второго затрясло, но он продолжал стоически переносить град ударов: ни один его не достигал. Так, тряска небольшая случилась.

  Но с ним самим явно что-то происходило. Он успокоился, расслабился и, хотя я ничего не предпринимала, легко перехватил руку нападавшего, отскочил в сторону и, в духе айкидо, весь направленный на него вес впечатал в стену.

  - Молись громче: твой бог, если и силен, то глух! - Шипел он тому в ухо. - Или умер! - Подсказал он еще.

  Фанатик собрался, вывернулся, чуть не сорвав себе заломленную руку, потащил за собой Второго, пересчитал им стены и, подбросив вверх, с размаху приложил об пол, завернув до хруста уже его руку.

  Но Второй продолжал смеяться и не сопротивлялся, чем озадачил экзорциста. Тот отошел, шепча молитвы, за своей дубиной, поднял ее и занес. Второй смеялся уже в голос, катаясь на спине и суча ногами.

  - Я не могу им управлять. - Озадаченно высказалась я вслух. - Что происходит? Дух?

  - Это не я. - Отозвался он не менее растерянно.

  Я с тревогой наблюдала, как опускается дубина. Доспехи выдержат, я до него пока достаю, но...

  Удар. Второй вовремя откатился, вскочил, запрыгнул на спинку дивана и сверху обрушился на голову исповедника. И повис. Священник под ним не двигался, выронив свои орудия "выбивания искры Божьей". Стоял, широко раскрыв глаза. Его взгляд упирался в...

  - Черт возьми! - Хихикнула я. - Этого-то уж точно парализует! Бюст - это сила! Ой, хо-хо, челюсть болит смеяться...

  Но это было не все.

  - Слышишь? - Сипло спросил Второй, все еще обнимая фанатика, как родного.

  - Слышу. - Подтвердил он: за стенкой слышались изумленно-радостные возгласы предыдущего священника:

  - Я прозрел! Я вижу! Я вижу вас всех!!!

  

  Принесли еды. Как раз тогда, когда уже ничего не хочется. Здоровяк ушел подозрительно притихшим. Вряд ли диагноз для меня у него в голове изменился, скорее даже, он счел меня безнадежным и не пустил "деда" переговорить со мной, чтобы на радостях тот не сбился с "пути истинного".

  Но от арестантов, что сидели ближе к комнате стражи, дошло известие, что отныне зрячий священник решил вернуться домой и пожить в труде: может быть, его физическая сила пригодится родным. Он решил наняться крестьянином и не раскрывать своего происхождения.

  - Эй, я бы тоже не отказался прозреть твои прелести! - Посмеялись некоторые. Смеялись, конечно, до тех пор, пока ставню не подняли, и они не застали остатки доспехов, плавно исчезающих с одежды.

  Небольшой передых.

  

  - Он не чувствует уныния и отчаяния. - Удивилась я. - Что же с ним случилось?

  - Глупый вопрос. Ты сама знаешь что. - Дух был краток.

  - Ему не дано этого, как и мне. - Отрезала я.

  - Ты сделала его собой, но и самостоятельным человеком. Стоит ли недоумевать пробуждению в нем веры?

  - Это невозможно! Откуда ей в нем взяться?! Все, что его окружает, доказывает лишь отсутствие веры и "бога". Зато глупостей в голове - завались.

  Неожиданно вклинились мысли Второго:

  - Это ли не прекрасно? - Обратился он ко мне.

  - Что именно?

  - Знать, что Он есть. И ты, его посланник, тоже.

  Я скептически хмыкнула. Кто-то, похоже, заделался в проповедники.

  - Ты ведь допускала, что он есть, раз ему поклоняются? Только считала, что он дурак и люди из-за него глупеют. И лучше бы его не было, если они его именем совершают насилие. И вообще бы не было, если к другим он "приходит" сам, а тебя к нему "тащат".

  - К чему все это мыслеблудие? У меня и без тебя голова болит.

  - Я ждал тебя. И когда я мог самостоятельно выжить, тебя не было. Но ты пришла, когда стало нужно, когда без тебя я бы не справился.

  - Как трогательно. - Скрипела я зубами. - Короче!

  - Ты же внутри меня, понимаешь? Ни в этих людях, с их странной верой, с их страхами. И твой создатель тоже с тобой! Просто ты пока справляешься со своей жизнью сама. В нужный момент он будет с тобой!

  - Не искушай меня. - Кулаки сами собой сжались. - Я всю эту хреновню с детства слышу! Ото всех. И все-то у нас верующие, и все-то исцелить готовы пол мира за сто грамм, а остальных - в ад, за бога ради. И слушать от тебя эту же чушь я не намерена!

  Оставили перепалку, поскольку там в камеру вошел Зелан.

  

  - Король решил сохранить тебе жизнь, на время: ты дала слово избавить нас от Грейда. И он требует исполнения обязательства.

  - Хорошо. - Ласково произнес Второй. - Но для этого мне нужны ресурсы, люди и власть. А всем этим заправляет если не твой отец, то Сашиман. Что вы с этим будете делать? Как решите вопрос? И доверитесь ли мне?

  - Это решать королю.

  - О, да. Он-то понимает, что все его маги, военачальники и собственный сын перед угрозой Грейда мало эффективны. Есть ли о нем новости, кстати? И как там ваши отношения с Ожели?

  - Не лезь не в свое дело!

  - Зелан. - Не дала я ему уйти, вмешавшись все-таки через Второго. - Зайди вечером - пообщаемся, ты мне все расскажешь, диван мне новый принесешь, иначе убивайте меня и возитесь с Грейдом и его войском сами!

  Вздрогнул! В точку! Грейд собрал армию против Люпина! Он идет завоевывать власть, как легитимный папаша принцессы, которую гнобят в подземелье!

  Тьфу.

  Зато переедем из этого убожества, пока Второй не погнулся под рельеф дивана-убийцы мышц.

  

  - Дух.

  - Слушаю.

  - А Рекси далеко, с цветком-то?

  - Он уже в городе. Пришел с севера и, скорее всего, оставив цветок, отправится искать баронессу Тополь.

  - Кому оставил? - Насторожилась я.

  - Или Зелану лично, или тому, кто понимает в дозировках.

  - Он может принести его Второму?

  - Я не исключаю этой возможности.

  - Можешь его к нему направить?

  - Постараюсь ненавязчиво подсказать.

  За Вторым пришли. Перевели в другой корпус. Камера побольше и поуютнее, однако решетки на месте. И карниз тоже. Осталось дождаться Рекси. Уж лучше осознанный Зелан, чем пешка в руках Хотса. Риск остается, но куда без него...

  - О, газета. - Увидел Второй после бани.

  Оставив его, я переключилась на Первого.

    

    

  

Глава 34.

Вторник. Часть 5.

До бала 4 дня.

  - Где ты?

  - У подножия. В садах ползают какие-то вооруженные люди, не определить, кто такие и чьи они.

  - Это Опонь. - Прояснил дух дома. - Они вечные союзники Грейда, поскольку он много сил приложил для того, чтобы народ окончательно не вымер. Они малочисленны, но воинственны - ничему их жизнь не учит. Может, зря он их спас на пограничье миров. Их дух был смертельно ранен.

  - Он у них за святого? Тоже мне, Жанна Д"Арк.

  - Он единственный живой, заинтересовавшийся мертвыми. Они призраки, а призраки умеют ждать. Видимо, Грейд пообещал вернуться за ними еще тогда.

  - Шикарно! У дома Грейд есть своя армия!

  - Мне-то что делать? - Первый постарался слиться с пейзажем.

  - Найди кошку и забери у нее ключ.

  Второй должен сбежать, чтобы остальные могли начать действовать. Если засекут нестыковку, их всех перестреляют.

  - Почему Грейд выступил в открытую?

  - Вовсе не так. Столица совершенно доступна для этих видов войск. - Любезно просвещал дух.

  - Чего?! Как это?

  - В Померанце давно уже не умирают. Даже ты. Он беззащитен перед мертвыми.

  - А если это будут не просто призраки, а демоны?

  - Это плохо.

  - Люпин сможет что-нибудь противопоставить?

  - Сомнительно. Он отменил смерть.

  - А если вернет.

  - Сам же и умрет.

  - Этого он не допустит. Попробую сыграть. Второй?

  - Понял. - Усиленно вглядывался он в газету. - Ожели переметнулась к Сашиману. Зелан зол, как черт. Веселые дела. Все на ушах перед балом. Меня, злодейку, арестовали - это к счастью. Ни слова о Грейде на горизонте.

  Осталось подождать всего ничего.

  - Третий?

  - Подходящего транспорта нет, на меня напали. Задал стрекача по полной программе. Двигаюсь к дому, буду ждать указаний.

  - Хорошо.

  - Есть вопрос. - Вдогонку подумал он.

  - Говори.

  - Почему жители боятся Извар и в ус не дуют по поводу призраков? Извар настолько оригиналы, что достали всех?

  А Третий шутник.

  - Узнаю - сообщу.

  Дух по первому требованию свернул экран.

  - Я почти забыла об этом. Люпин приказал все затереть, но ты явно ничего не забыл. Я тебя слушаю.

  - Что именно ты хочешь узнать - не могу же я исповедоваться обо всем подряд, что видел. Ты хочешь узнать, кем была твоя мать?

  - Нет. Не так. - Подошла я к осколку личика. - КАКОЙ она была. Будь добр, - постаралась я сохранить вежливость, - восстанови связь рода. Может, меня это как-нибудь сориентирует и я откажусь от мысли все здесь разнести! - Завелась я, но снова взяла себя в руки. - Пожалуйста.

  Ответом мне было молчание.

  - Так и знала. - Вздохнула я. - Могу я узнать, в чем причина?

  - В этом. - Выкинул он экран на место. А там...

  

  - Я запрещаю тебе!

  - Кто ты такой, чтобы указывать мне?!

  - Я! Твой! Король!

  - Не смеши, Люпин! Ты ничтожество, изуродовавшее собственного сына! Хочешь за мой счет расплодиться? Выкуси!

  - Я тебя уничтожу! Обещаю! Не делай этого!

  - Я решила. Конфликт можно остановить...

  - Да нельзя его остановить! Нельзя, понимаешь?! Можно только убрать обоих участников противостояния одновременно! Это же магия!

  - Не веришь - не надо. Действуй, как знаешь, а я поступлю по-своему.

  - Анастасия, не упрямься. Твоя воинственность ничего хорошего не принесет, как и упорство.

  - Мы, кажется, распределили задачи, которые решаем: ты - смерти, я...

  - Ты все разрушишь! Ну зачем ты вышла за этого сопляка? Почему ты никогда не слушаешь?!

  

  - Останови! - Попросила я, и изображения послушно прервали разыгрываемый спектакль. - Люпин говорит как человек. Вот это новости. У меня сейчас голова взорвется от неожиданности. - Я прислонилась к колонне.

  За Анастасию боролись не двое, а трое. Вот в чем причина особого отношения короля ко мне, вот почему он не убил меня сразу. И почему-то недолюбливал Грейда, хотя все были уверены в обратном, - как же еще следить за ним после того, что тот натворил, кроме как держать постоянно поблизости?

  - Давай дальше.

  Персонажи вернулись в исходное положение и даже к тем же интонациям.

  

  - Что ты сам-то знаешь о Максиме?

  - Имени "Прокобена" достаточно, чтобы не хотеть знать о нем вообще ничего больше! Это довольно для формирования обвинения и приговора.

  - А имя "Капроним" тебе о чем-нибудь говорит?

  - Еще того хуже! У нас у всех проблемы из-за ее опытов. Как, впрочем, и из-за тебя.

  - Может, выслушаешь, Величество, а то ты с высоты своего трона главное упустил. Или предлагаешь встретиться в следующий раз тогда, когда все вопросы будет решать твой хваленый экзорцизм?

  Лицо Люпина застыло гипсовой маской. Дернулся лицевой нерв.

  - У всех свои заморочки. Ты - вышибаешь дух, Прокобена - растит цветочки-вагины...

  - А ты? Может, скажешь, почему ты не взращиваешь могущество? Почему не стареешь, не плодишься и живешь, как затворница? Что ТЫ делаешь? Кроме того, конечно, что водишь за нос троих мужчин?

  - Тебе не понять.

  - Постарайся объяснить. Я против того, чтобы участь дома Капроним, превратившегося в безвыходный лабиринт, постигла Ибо. Чем ты там занималась, пока гостила у них? Почему твой Максим случайно овдовел в это время? Анастасия... - Переключился он. - Вернись ко мне. Грейд человек, жалкий, взбалмошный...

  - ...маг! Маг, Люпин!

  - Зачем ты себя уговариваешь? Ты ведь задумала... переспать с ним! Это ли не более жуткий опыт с ребенком, чем мой?

  - Это замкнет энергии двух магов внутри одного человека. - Тихо, не глядя на него, мечтательно произнесла Анастасия.

  - Что... ты сказала? - Он развернул ее лицом к себе. - Повтори.

  - Ты слышал. Конфликт будет перенесен в ребенка, внутрь.

  - И?

  - Я выпью отвар. И все закончится.

  Он отступил. В реальном ужасе. Я бы тоже не верила своим ушам.

  - Ты не мать.

  - Я уже убийца, поскольку разнесла половину города. И ты тоже, потому что не останавливаешь нас.

  - Клянусь, я это сделаю. Но ребенок...

  - Оба противоположных качества будут в нем в равновесии. Дестабилизировать его может лишь присутствие одного из родителей. Если рядом буду я - в ребенке проснется Грейд. Если он - то мои качества возобладают.

  - Ты хочешь обречь на ЭТО еще не родившегося малыша?

  - Я знаю, зачем ты давишь на меня. Не поможет.

  - Ты не убьешь его.

  - Ты сам это первый и сделаешь, поверь.

  - Почему? - Люпин заколебался.

  - Потому что я, ценой жизни некоторых из Капроним, нашла способ управлять проклятьем Прокобены. И привнесла его в свой род за счет Максима, чтобы изучить. Это все передастся ребенку, в спящем виде, конечно. Если никто не пробудит эти качества, то проклятье умрет вместе с моим сыном.

  - Скорее дочерью. - Завершил король. - За что ей такое? Представь только! Ни одна душа такого не вынесет!

  - Я уже сказала, что ребенок не выйдет из этой утробы. - Она показала на живот.

  

  - ОН ЖЕ ОТМЕНИЛ СМЕРТЬ!!! - Ревела и орала я на замершие фигуры. - На что ты меня обрекла?! Что я тебе сделала?! Ты же знала, что он не пойдет на возвращение смерти!!! <Яа-а-а-ать!!!> Он же просто убрал меня из этого мира, от вас двоих!!! За что?! А-а-агрр-р-р...

  - Это еще не все. - Равнодушно заметил дух.

  - За что?!.. - Шептала я.

  Забилась где-то в углу, стоять мочи не было - ноги не держали. Долго, видимо, сидела и беззвучно тряслась, вытирая сопли об рубашку, поскольку она вся оказалась мокрой спереди. Потом внутри все затихло от усталости и надрыва, правда, перестать плакать не получалось.

  - Что у тебя там еще? - Прогундосила я.

  - Пометка рукой родителя Извар на полях одного из свитков дня рождения.

  - Давай. - Мне уже было все равно.

  - Цитата. - Уточнил дух. - Задача рождения - низведение святого духа в род.

  - Святого духа? <Ять>, того самого? - Я хихикнула. - А больше ничего не надо, а? Больше. От меня! Ничего не надо?!

  - Остановись! - Голос духа был несколько обеспокоенным.

  - Хрена тебе лысого дезорга!!! Если ты настолько упрям, я сама восстановлю связь с родом!

  Я собрала в себе все в кучу, все силы, все мощи и таланты. Задрожали стены, напольные плиты повыскакивали со своих мест. Я чувствовала, как позвоночник качает энергию в голову. У меня хватит воли снести до основания Ибо!

  На руках заметались искры, я сжала кулаки и с напряжением подняла их вверх, увлекая за собой целые вихревые потоки подчиненных мне могуществ. Под давлением повышибало все панорамные окна, по стенам словно пробежались титаны с сохой, вспарывая слой за слоем.

  Летели лепестками сорванные золотые пластинки и закручивались вокруг меня. Мое сознание превратилось в точку, которая стремительно летела на свет. Неожиданно я выскочила в тишину и остановилась. Снаружи и внизу все по-прежнему кубарем носилось по дворцу, включая маску, через которую общался со мной дух.

  Дух. Хлынул ответный поток информации в виде образов. Меня умыло и опрокинуло развернутой панорамой тихой глади воды, над которой было выстроено несколько мостов. Их общее начало - у самого зарождения рода, у безликого и страшного создателя. Отсюда он был похож на гигансткую голову льва, тонущую в тумане, из пасти которой, как будто языки, выходило дорожное полотно на сваях. Долго смотреть туда было трудно.

  Самый конец недостроенного моста был в руках у нынешнего королевского дома. Он не может контролировать будущее, но будущее может быть построено лишь от него. И он продлит себя в следующих поколениях. Его мост рискует первым достигнуть "того берега".

  Тут было несколько полос, что соответствовало уровню приобретенных селекцией могуществ, и он был довольно широк, не смотря на то, что некоторые полосы обрывались и уходили в море, а другие смыкались и делались шире за счет пространства отслужившего свое таланта.

  Я же находилась сбоку и уровнем ниже: мой мост был гораздо более коротким и узким, выполненным из тончайшего адамантина, украшенным резьбой, хрусталем и лазуревыми вставками. Он сиял морозными узорами в свете пробивающегося сквозь туман солнечного луча. Я стояла на самом краю участка Анастасии. Позади нее, я знала, никого не было: она в одиночку почти догнала Люпина в решении возложенной на нее миссии.

  Полоса Сашимана на мосту Люпина выдавалась далеко вперед. Мост Прокобены был взорван в одном месте, поскольку там не то нырял под, не то вламывался в путь Извар, и уходил далее в сторону от общего направления. Однако, и там не обрывался: Зелан еще вполне мог вернуться и, что неожиданно, составить достойную конкуренцию Сашиману. Впрочем, на его полосе висел запрещающий проезд знак - Зелан не помнил этой связи.

  - А как вспомнит, - подумалось мне, - все равно не обрадуется, ведь Извар лишила его кого-то из родственников.

  И вот еще что странно: поставленные под угрозу духи домов - Рекси и Топка - не сливаются. То есть главный дух поглотить их сможет лишь после окончательного уничтожения людей дома.

  Меня перенесло к яркой арке недалеко от края моего моста - этот участок достроился, когда информация обо мне достигла дворца. Встав на полотно, хоть и не видя своих ног, заглянула под арку. Там висела голограмма, которая при моем появлении ожила. Сцена показывала, как я обрела "звериную" печать, просочившись между ужасной четверкой в момент почти уже состоявшейся их победы. Вся, в нескольких направлениях, одновременно.

  - Это ведь то же самое, что со мной произошло здесь! - Изумилась я, когда мне передались (напомнились!) ощущения того боя. - Только здесь это называется проклятье, поскольку появляются клоны, которыми возможно управлять лишь с их согласия.

  Дух уже тащил меня дальше, на выход, по-видимому. Стало давить на макушку, словно меня пытались утрамбовать... а там, внизу, ой как голова болит...

  Не то слово! Раскалывается просто немилосердно.

  - Ого. У нас тут тайфун прошел. - Похвалила я себя, сдавливая виски. - Испугался?

  На вопрос мне не ответили, вместо этого - задали встречный.

  - Ты хоть понимаешь, что делаешь? Или просто так всему вредишь?

  - Исключительно по доброте душевной. Что тебя не устраивает? Что вторглась в святая святых? Или развлекухи недостаточно?

  - Более чем хватило. Ты себя увечишь. Зачем-то скатываешься в звериное состояние, вызываешь Белую Ярость. Зачем она тебе? Отключиться от ответственности за людей вокруг? От боли спрятаться, что твои родители не идеальны?

  - Ты так спокойно это говоришь, потому что видишь все глазами двух котов! Кстати... А где кот Люпина? Или ты и есть его домашний любимец? - Поддевала я его. - О, не отвечай! Ты же на их стороне!

  - Не заводись. Ты делаешь себе только хуже.

  Я насторожилась. Шорох. Схватила пику. В голове били туземные тамтамы.

  - Замри, Ять! - Приказал он, но было поздно, я уже увидела: маленький, гибкий шланг тянулся ко мне, легонько потрескивая на манер шокера.

  Слово духа в собственном убежище, знающего твое имя, медленно зализывающего свои раны-пробои, нанесенные мною же, значило очень много - убедилась я, когда меня парализовало прямо с головой электрической змеи в руке.

  - Никому... не позволю... себя... безнаказанно... жалить!

  С трудом, но я вытолкнула из себя защиту, перерубив голову змее в месте хвата. Но из стен, потолка и пола уже тянулись следующие. Сотни змей.

  "Понятно, почему общение с Сашиманом не заладилось." - Подумала я, активируя экран. В нем стало посвободнее. Жалящие укусы были ощутимы, но не более, чем стучание мух об стекло.

  - Убери свои отростки, идиот.

  - Я завершу, что начал Люпин. Не будет тебя - иссякнет сила, подпитывающая мерзкую армию Грейда.

  - И что же будет сдерживать тогда то, что он приволок за собой?! - Заставила я его отвлечься и единым рывком расширила сферу до самых углов залы, как надутую жвачку, при этом погнув и даже оплавив некоторые хвосты.

  - Нагреваться начала. Чувствуешь? Это ты меня бесишь! - Выпустила из себя другую, невидимую сферу: нечто вроде магнита для собственного вооружения. А затем резко втащила арсенал внутрь, при этом вращая его во все стороны. Вышла адская машина по шинковке искрящих змей.

  Когда я закончила, стены истончали на сантиметр точно. Внизу лежала куча проводов и резиновых обрубков.

  - Значит, вот ты как решил, да? Ну, ничего. Посмотрим, как ты запоешь, когда у тебя кроме меня никого не останется!!!

  - Ты раньше убьешься, чем я что-то предприму. Ты слишком высоко залезла и тебе будет очень больно падать.

  - Посмотрим-посмотрим. - Повторила я. - Что там со Вторым? Показывай! - На всякий случай не выходила я из сферы. - Какого черта?! Почему Ожели? Зачем она там? Зелан! Мне нужен Зелан!

    

    

  

Глава 35.

Вторник. Часть 6

До бала 4 дня.

  - Что, Зелан не придет? - С ленивым интересом спросила я в своей обустроенной камере.

  - Много чести. Он как раз разрабатывает вместе с Жозувом план против жалких трех кораблей Грейда. Чем только твой дед думал, возвращаясь сюда! Этого не хватит даже на то, чтобы просто приблизиться к Ибо.

  - Он и не будет приближаться. - Вглядывалась я сквозь окно в сумерки, высматривая кота.

  - Что же он сделает? Будет грозить нам оттуда собственной задницей?!

  - Странно слышать от тебя такие слова. - Я правда не ожидала, решила даже на нее посмотреть - а вдруг не она.

  - Удивляет? Но это же логично! Ты убила свою мать, настроила мирное ополчение на войну, заставила короля выставить войска и объявить военное положение. Я только и слышу отовсюду, что солдатскую речь!

  - Где же ты шляешься, если заучила новые плохие словечки?

  - Во дворце. - Сверкая глазами, гордо поведала она.

  Можно подумать "задница", сказанная во дворце, сразу покрывается позолотой.

  - В покоях будды с дебильной улыбкой? Он тоже так разговаривает? Серьезно?

  Где же кот? Где Зелан?

  Ожели не знала эту историю, но предмет разговора определила точно, более того, сочла "будду" оскорблением.

  - Предупреждаю, если со мной что-нибудь случится...

  - Да кому ты здесь интересна? Пришла вытаскивать мои планы по устранению Грейда? Чтобы и от него избавиться, и меня под контролем держать? А нет у меня здесь планов. Одно скажу, то, что скрывают ото всех жителей и тебя в том числе, - я подошла ближе и, пока брала бокал с водой с низкого столика, продолжила ей в лицо, - мы все когда-нибудь умрем, так что же не сейчас? Давай с тобой, давай с тобой, как будто в первый раз... - Напела я, и была грубо прервана:

  - Прекрати издеваться! Или ты скажешь, как убрать Грейда, или в его доме погибнут все!

  - Если в его доме погибнет хоть один живой человек. - Медленно разогнулась я и надвинулась на Ожели. - Я вас всех в крови утоплю и сама впущу Грейда.

  - Может, они и не погибнут, - как бы размышляя над их жизнями, принялась юлить она, - но будут долго мучаться на глазах у матери! Бедные мальчики. - Пригрозила она.

  - А за этим ты, <ять>, и проследишь?! Дорогуша, ты забыла, с кем разговариваешь?! Я Извар. Не Фларенсия. Я не подписала ни одной бумажки. Или зови Зелана, или не попадайся мне на глаза, а то приду к власти и сожгу тебя еще, как ведьму, на костре. Все. Свободна.

  В окно с решетками и то смотреть было интереснее.

  - Я не ясно сказала? - Услышала я шевеление за спиной. - Вон отсюда.

  - И меня тоже погонишь, принцесса? - Лукаво спросили меня из-за спины.

  - Сашима-а-ан! - Широко-фальшиво улыбнулась я, делая большие и страшные глаза, чтобы крадущийся снаружи по карнизу кот не приближался.

  - О-о-о, сэр. Это для меня такая честь! - Выдавила я автоматически при виде Люпина и остолбенела.

  - Дорогая, я давеча сделал вам предложение и тороплюсь забрать свои слова обратно.

  Смех расшевелил Второго.

  - Я сказал что-то забавное? - Сашиман покосился на спокойно стоявшего отца.

  - О, нет-нет! - Продолжала я складываться пополам, не в силах перестать ржать что сивый мерин. - Но, про... стите... "мне нужна твоя матка"... ух-ха-ха... это и было предложение? Бы-ы-гы-гы... не поняла тогда... ы-ы-ха-ха... как романтично! А-а-а, мля...

  Все еще в состоянии "полуприседа" я доползла до окна, высунула руки, в которые Рекси сплюнул свою добычу. Кот тут же сиганул вниз, на обоз с сеном, а оттуда, как ошпаренный, выскочил под арку: из стога высунулись две головы, мужская и женская, с ошалелыми глазами и располосованной кожей.

  - Это все? - Отдышавшись, поинтересовалась я, словно ну донельзя занята.

  - Плебейка. Сколько ты хочешь за победу над Грейдом? - Высокомерно покупал меня Сашиман. - Если тебе безразличны люди Грейда, давай договоримся о цене.

  Я сжимала лилию Прокобену в руках, натирая ладони, чтобы впитался запах.

  - Кто сказал вам подобное? Ожели? Впрочем, кому же еще нас ссорить. Мне нужен Зелан.

  

  Убедившись, что цветок распотрошен и не опасен, Второй скинул отстатики вниз и мирненько расслабил кисти. По тыльным сторонам ладоней скатились первые капли дождя.

  Клон ощутимо нервничал, имея на руках эту заразу.

  - Успокойся, у тебя нет души, рисковать нечем. - Попыталась я его успокоить, но Второй дрожал все сильнее.

  "Лишь бы не давили на счет детей." - Отвечал он мне.

  

  - В доме Грейд, - неожиданно заткнул Сашимана Люпин, - никем не управляемый джинкест. Мы дадим вам возможность помочь тем, кто там находится, в обмен на любые сведения об армии противника.

  - Хорошо.

  Сашиман, вслед за Люпином, сделали шаг с моего пути к выходу из камеры. Люпин меня пугал: он вел себя по-человечески полторы тысячи лет назад, если не больше. Что от него сейчас осталось, если он все это время наблюдал и не мог помочь сыну?

  Сделав несколько шагов, уже оставив позади Сашимана, я увидела Зелана. Он отдавал честь Люпину. Прыжок был длинный и мощный, настолько, что, сбив Зелана, я неплохо приложила его о противоположную стену, зажимая ему рот и нос, а заодно перехватывая левой рукой под горлом. Пантера бы мной гордилась за такие фокусы даже не со своим телом.

  Сашиман и Люпин тут же выставили вперед по правой руке.

  - Отпусти его. - Вступился Сашиман, но не дотянул до искренних ноток в голосе.

  Я тащила оглушенного, но сопротивляющегося на последнем издыхании Зелана, к выходу. Он задергался еще ретивее - и я отпустила, проведя пальцами у него под носом, сначала правой, затем левой рук, после чего и вовсе наподдала ему коленом.

  - У вас вся столица в Опоньских призраках, Ваше Величество! - Бросила я напоследок, смываясь что было сил. Рассчитывать на "спасибо" ни от Твай-А-Матов, ни от Хотса не приходилось.

  - С дороги! - Черными, как от копоти, ладонями я сбила с ног стражу и понеслась дальше. - Третьего! Третьего!

  

  - Поняла. - Отпустила я Второго. - Третий, ты у дома?

  - Да, осматриваюсь.

  Вдруг раздался неприятный звук: хлюпание какое-то и треск.

  - Второй!!!

  - Что с ним?! - Спросил Третий.

  - Второй, уходи!

  - Не могу. Повреждено тело, нанесен удар в знаковую область.

  Я пораженно смотрела, как с выбитыми изо лба осколками печатей, почти перерубленный пополам, Второй нанес пару ударов напавшим на него охранникам, отправив их в глубокий обморок, и лишь затем, собрав осколки и выбросив их в ведро с помоями, тихо распался и истаял.

  Итого: свидетелей, что его нет, не осталось. Остальные могут действовать. Но все-таки - как?! КАК?! Он должен был умереть сразу. Совсем!

  - Наверное, ты ошиблась на счет отсутствия у него души. - Подсказал дух.

  - Я не могла ошибиться. У него ее попросту нет.

  - Но он поверил, забыла? Иногда этого достаточно.

  - Мне продолжать? - Вклинился Третий.

  Я выдохнула.

  - Да. Все по плану. Иди в дом. Мы всего лишь потеряли Второго.

  Такого просто быть не могло... На сердце стало тоскливо. Не важно, что можно создать еще с десяток Вторых, если быть в состоянии. Он ведь что-то обрел, а значит и я. Но мне не нужен его опыт! Я в себя верю, а не в абстрактного бога.

  - Джинкест на верхнем этаже. - Доложил Третий. - Кажется, нас будут обстреливать все - и наши, и не наши.

  Я отрубила мысль о потерянном Втором. Только этих ран мне не хватало. И так все везде болит.

  - Ты можешь, - нажала я на глаза, чтобы сосредоточиться, - определить, где люди?

  - Легко. Там, куда ломится это железо, - наверху. Может, даже на крыше.

  - Отвлеки его. - Велела я и добавила, больше для себя. - И под обстрел не попади.

  

  - Привет, джинни! - Приветствовал его Третий с фривольной улыбочкой на лице. - Смотри, что у меня есть!

  Киборг, долбящий люк в потолке между брусьев, повернул и наклонил голову.

  - Ну и вид у тебя. - Подбрасывал Третий на левой руке "сердце" дома. - Неужели кучка женщин и детей нанесли тебе такой вред?

  "Разбей его!" - Услышала я голос Марселя. Третий тоже мгновенно уловил разницу.

  - Не делай этого. Иначе дом нельзя будет восстановить. Порталы откроются! - Спускался джинкест с приставной лестницы.

  - Они будут завалены. - Третий жонглировал устройством.

  - Или положи на место, или я их убью. - Пообещал киборг.

  - Хорошо. - Ласково согласился Третий. - Убивай. Фларенсия! Зачем ты это сделала? Можешь сказать?

  - Убирайся! Грейд здесь! Забирай этого джина и иди воевать с королем! Оставь нас в покое!

  "Она тут в покое, как же. Самая спокойная из всех. - Злилась я на упорно сохраняемую безголовость этой истерички. Похоже, даже под угрозой смерти она не начнет думать. - Третий, руки жжет?"

  "Не то слово." - Передал он мне.

  "Лучи. Из нее могут выходить лучи. Поверни, настрой на Кеста."

  "Угу. Потом. Как-нибудь."

  Джинкест приблизился, поднял топор для дров.

  - Давай силами померяемся, джинн! Или ты совсем башку потерял от радости за хозяина?

  - Я слился с предназначенным мне телом и готов выполнить приказ, заложенный сэром Грейдом. Так что не мешай мне.

  "Грейд был очень зол, когда его создавал, похоже, что сам себя испугался и разбил на двое свое механическое детище."

  - Что за приказ-то? А то вдруг я помогу, чай, Грейд мне не чужой.

  - Очистить королевское древо от сухих ветвей!

  Топор пролетел у него рядом с ухом, но, скользнув по касательной защитной сферы, застрял в "сердце".

  - Ой. - Улыбнулся Третий и выпустил его из рук. Оно своими лучами воткнулось в доски. Лаковое покрытие стало слезать, появился запах гари.

  Третий отступал под натиском летающего топора, уворачивался, отходя в подчердачный зал, и отодвигался все ближе к дырам, оставленным предыдущей лавовой атакой.

  "Мне бы оружие..." - Отскочил он в последний момент. Топор ударил в пол, да так, что Кест его еще пару раз подергал, прежде чем вытащить.

  "Я не могу его тебе передать. Там нигде арматура не торчит?"

  "Черт, придется поискать! Что ж он шустрый такой, а?! - Ускакал он в сторону осторожно спускающихся людей. Заметил "сердце", бесполезно тлеющее и прожигающее дыры в полу и стенах.

  - Уходите. Немедленно. - Крикнул он им в то время, как дом тряхнуло и он где-то в восточном крыле посыпался. Кабинету Хотса пришел конец.

  - Иди сюда! - Взял разгон Кест.

  Третий успел еще пару раз примериться, прежде чем ударить по кристаллу. Описав дугу своим содержимым, он упал Кесту на грудь и вплавился.

  - Бинго! - Третий разбежался, прыгнул, ногами довпечатал камень и выхватил у устоявшего киборга топор.

  - Ну-с, друг мой. Я, как Извар, протестую против присвоения дезоргом славы по устранению всех конкурентов на престол. Без тебя разберусь, коль ты такой несговорчивый.

  Подкравшись сзади, Третий замахнулся и рубанул по плечу. Топор застрял. Маловат будет для шинковки металлической стружки. Отжимая его поперек туловища, удалось вырвать киборгу руку.

  "Новые отрастают за сутки". - Предупредила я.

  "Не-ус-пе-ет". - Пыхтел Третий.

  - Хватит. - Надоело джинкесту нести потери и он взял на вооружение навык Марселя.

  "Это не твое умение!" - Злилась я все больше, прикрыв уклоняющегося Третьего защитным доспехом.

  "Почему он может оставаться боеспособным при этой штуке в груди?"

  "Потому что он, блин, джинн! Ему все равно, сколько железа перетаскивать с места на место!"

  "Ну так придумай что-нибудь!"

  "Легко сказать... Ты видишь поблизости хоть один магнит?"

  "Ты же какой-то там супер-зеленый маг!"

  Дыр в полу значительно прибавилось, того и гляди, железный дровосек обрушит Третьего этажом ниже. Хоть бы уже все покинули замок! Огонь пошел шквальный, били, в основном, вниз, чтобы обрушить арки-порталы и похоронить обитателей.

  "Он же был заперт! Сердце лишь связующий элемент между ним и домом! На стене, посмотри, что на стене! Слева от входа!"

  - Гладкая она. - Сопротивлялся киборгу Третий, чтобы не дать ему унести ноги из дома-ловушки.

  "Там можно подключиться и вытащить его из самой системы!"

  "У меня, по-твоему, есть на это время?!" - Прыгал он по балкам перекрытия.

  Ему приходилось двумя "голыми" руками сдерживать леворукую атаку Кеста, который теснил его к окну, чтобы снаружи все точно знали, куда стрелять.

  - Я помогу! - Раздался вдруг писклявый детский голос.

  - Наф-Наф?!

  - Какая разница! - Подскочил он с осколком стекла и отразил один из лучей кристалла: словно от лазерного наведения заиграла на корпусе Кеста красная точка, и вокруг нее стал оплавляться металл.

  - На глаз! - Выдавил Третий, отмахиваясь от топора и балансируя на краю обвала.

  - Сейчас! - Влетели остальные два "поросенка" с осколками.

  Хорошо, что не слышно, как визжит где-нибудь внизу Фларенсия: от злости и паники. Надеюсь, солдаты ее держат подальше от нас.

  - Я же говорил, пригодится! - Укорил один из братьев остальных.

  - Не дай ему отвернуться! - Кричал второй.

  "У них сейчас стекла к чертовой матери взорвутся!!! Пусть сведут лучи в одну точку, бросают и бегут!"

  - Колин!

  - Знаю! - Перекрикивали все гул снаружи и грохот от взрывов. - Три! Два! Поменяли! - Отбросили они одновременно с братьями первые куски стекла и вытащили следующие. Секундным замешательством воспользовался Кест, сняв с себя и бросив Третьего в детей прямо над прожженным провалом. Третий прикатился к стене и гулко приложился затылком. Тут же дали залп из пушки туда, где секунду назад стояли оба противника.

  - Спасибо, Марсель. - Уловил он, что тому удалось перехватить управление на миг. Затем Третий схватил детей и вытолкнул из зала, поскольку часть дома вместе с растекающимся Кестом просто снесло ("сердце" осколками сковырнуло с механического тела и оно снопами искр взорвалось внизу), а сам клон упал и отключился, поскольку в затылок вкрепился штекер подключения портала.

  Сознание Третьего оторвало от тела и всосало в "условное пространство" дома, где его уже поджидал джинн, тоже выдернутый из тела в результате созданной угрозы. Сам Марсель испарился с траектории удара войск.

  - Привет-привет. - Отрубил он левую руку Третьему.

  

  - Ой, камушек. - Один из ребят поднял просыпавшееся изо лба "украшение".

  - Пошли! Пошли! Сейчас кровля рухнет! Надо через это окно прыгать, пока они не стреляют! - Потащили любознательного брата остальные.

  Когда пол, а с ним и все западное крыло рассыпалось, войска снаружи увидели подвешенного на одной из устоявших стен.

  

  - Дух! Ты можешь втащить Кеста сюда?!

  - Зачем? Третий все равно потерян.

  - Нет! Прекрати выпендриваться тогда, когда у меня получается!

  - Сейчас по нему выстрелят и все будет кончено.

  - Что за упрямство?! Делай, что тебе говорят!

  - Да зачем тебе это? - Якобы действительно не понимал дух.

  - Хочу убрать тварь! И меня не волнует твое мнение, а надо ли! - Передразнивала я его философию.

  - В пространство дома никто не может проникнуть, но если дух дома нас пригласит...

  - Пригласит! Топка! Ты где? Баронесса!

  - Не ори. - Раздался знакомый бас. - Я тебя слышу.

  - Мне надо попасть в дом Грейда!

  - Добро пожаловать. - Так же равнодушно ответил она.

  - У меня есть к тебе вопросы. Потом их тебе задам. - Насторожило меня это поведение, что-то не так. - Есть! Дальше куда?

  - Запускаю. - Услышала я и оказалась рядом с сознанием Третьего, отбивая Кеста как каучуковый мячик.

  - Назад и скройся из глаз. - Приказала я клону.

  - Я умру? - Вдруг схватил он меня за ногу.

  - Не говори глупостей. Умирают только люди. - Вытолкнула его обратно в тело, а сама продолжила. - Ты просто исчезнешь.

  Теперь джинн.

  - Ну, привет, врушка. Как рука? Фантомные боли не мучают?

  - Что за ерунда?! Еще одна ты?

  - Джинн. Ты мне соврал. Ты не хозяин дома. - Вытащила я лабрис. - Иди-ка сюда.

  Давно не играла в "нарежте тонко лопастями пропеллера", но Кест, коль не дурак, уворачивался и выскальзывал на способностях своего пространства у меня из рук. Тяжело быть человеком в нечеловеческих условиях его проживания.

  - Дух! - Вспомнила я про группу поддержки. - Аллё!

  - Мне тяжело протискиваться к тебе. - Донеслось издалека.

  - А тебе и не надо, скотина толстая, - цедила я, гоняясь за вирусом, - когда скомандую, выводи обратно!

  - Не выйдет у тебя ничего! - Издевался джинкест, мелькая перед глазами, нанося молниеносные удары и тут же отскакивая.

  - Посмотрим!

  Немного понаблюдав за его мельтешением, вытащила второй лабрис. Начала вращать, набирая обороты. На следующий выпад джина ответила "вертушкой", ударив под ноги и, развернувшись, на уровне головы.

  - Ух-ха-ха! - Проскочил он. - Неудачница! Вот Грейд - мастер! Он победил меня и я стал его рабом. Но это была достойная победа!

  - Слишком много говоришь. - Прислушалась я к себе: новым, каким там по счету, чувством уловила, что образы здесь слишком медлительны. Ну что ж, посмотрим, как тут выглядит то, что я всегда использую, - сфера.

  На концах пальцев вместо двусторонников заиграли радужные переливы, они тем быстрее росли, чем сильнее я заставляла себя "разгораться".

  - Не смеши! Я даже готов остановиться, чтобы подыграть! У тебя все равно нет такой силы...

  - ЭБ. - Шепнула я и это случилось: подключение к массиву знаний, перелопаченному эгрегором.

  Радужная, сферическая граница блеснула, скрыв меня на миг из виду, отделилась и резко расширилась, пропав за пределами видимости.

  Как локатором, мне высветились все метания Кеста.

  - О, ты меня обнаружила, боюсь-боюсь. И как тебе удалось так быстро усвоить материал книги?

  - Оглянись. - Посоветовала я. Границы сферы стремительно схлопывались обратно.

  - Вот еще. Старая, наитупейшая шутка, на которую я и в молодости-то не велся.

  - Я предупредила. - Мне и самой было интересно, чем все закончится.

  Мысленно привела Дом в готовность.

  - Что там? - Не выдержал он, оборачиваясь и, куда ни глянь, видя все одно и то же - приближающуюся слепяющую стену.

  - На тебя несется огненный заслон. - Я окончательно выну эту гадость из Марселя. - Три.

  - Черт. - До его стало доходить: граница пространства неслась ко мне как наведенная на цель.

  - Два. Страшно, пупсик?! Не волнуйся, я с тобой.

  - Нет!!!

  - Раз. - Я даже ощутила жар, сдвигающийся со всех сторон. Ожило внутреннее свойство отторжения, унаследованное от Грейда: оно не дало подхваченному вихрем джину втереться в меня. - Дом!

  Нас выбросило из пространства дома Грейд и опустило внутри старой развалины Твай-А-Мата.

  Джинн был принудительно спеленут ремнями, как куколка.

  У меня, когда все закончилось, жутко колотилось сердце, но я и сквозь пульс в ушах услышала, как Третий, оседая, говорит затащившему его в дом однорукому, с дырой на груди Марселю:

  - Молчи про меня. Еще не все.

  Он рассыпался на этаже и исчез, оставив после себя цветные камушки. Марсель их все подобрал и бросил вниз, в руины. Послышались последние залпы - дом "добивали". Маресль исчез оттуда и появился около женщин:

  - Все в порядке, леди ушла по делам. Думаю, нам стоит переждать в другом месте. - Спокойным взглядом проводил он огромную лавовую плюху, которая плавила остатки замка насквозь.

  - Конец дому Грейд! - Злорадно подтвердила Фларенсия.

  - Замку, леди. - Поправил Марсель. - Нам лучше покинуть это место, пока военные нас не обнаружили.

  Больше киборг не вызывал у них опасений, даже у мелких - те только обрадовались возвращению прежнего "зануды Марселя". Фларенсия, которая сама запустила Кеста внутрь дворецкого, чтобы он их защищал от Извар, и не дождавшаяся оного, отказалась идти с дворецким и служанкой.

  - Видеть вас не хочу. Пошли. Пусть о нас король позаботится - мы тоже стали жертвами Извар.

  - Но мама!

  - Никаких "но"! От них одни неприятности! И они начались из-за нее! Проклятые Извар!

  - Ты позволишь им уйти? - Тихонько спросила Бьянка, до того отказавшаяся прислуживать Фларенсии наотрез.

  - Скоро они все забудут. - Ответил Марсель. - Для них так даже лучше.

  - А ты точно больше не джинкест?

  - Точно. Я слышал голос леди Извар и не вздумал ему противиться, значит, все в порядке.

  - А что мы теперь будем делать?

  - Уверен, наша помощь еще пригодится.

    

    

  

Глава 36.

Вторник. Часть 7.

До бала 4 дня.

  - Дом, что ты с ним делаешь?! Слушать противно. - Помассировала я переносицу. - Прекрати хоть на минуту! Чего он мычит?

  - Если бы он добровольно отдал собственные сведения, ему не было бы больно.

  - Ты хочешь знать, о чем писал Грейд? Спроси об этом меня.

  - Я хочу знать то, что знает этот Кест. Грейд что-то натворил с его структурой, после чего он стал вирусом. Я не намерян свободно держать его в своем теле.

  - Он пошел против какого-нибудь незыблемого постулата Компиляторов?

  - Именно.

  - Может, он и хочет сказать, да рот завязан?

  Пытка джинна на время прекратилась, дом что-то в себе прикидывал. Я еще немного походила, попинывая остатки "змей", и снова попробовала выйти на связь с Первым. Обратно выходил какой-то сумбур обрывков видений.

  - Что это?! Объяснит мне кто-нибудь, ЧТО он видит?!

  Я снова и снова прокручивала отрывки. Потом медленно. Еще медленнее. На каком-то кадре я остановилась, как хаммер, нашедший все-таки свою стену на краш-тесте.

  - Я знаю эту татуировку. - Сами по себе сузились от злости мои глаза и сжались челюсти, словно я собиралась перекусить лист жести.

  - Естественно! Ведь она принадлежит Хойжу! - Передразнил меня Кест, так кстати освобожденный духом. - Вот чего меня смущало! Это была не ты! Ты себя копировала!

  - Заткни его. - Тихо попросила я, но Кест и не думал молчать в тряпочку.

  - А! Так он, гляди-ка, с другой женщиной! - Взялся он "собирать паззл", согласно своему призванию. - Я отчетливо вижу чью-то грудь. Похоже на твою. Еще один двойник?

  - Дух, заткни его обратно! Сейчас же! Сию минуту!!!

  На лице Кеста вновь сомкнулись ремни. Он подергался, как подпрыгивающий червячок, и дух оставил тому открытыми глаза.

  Мне было не до того. Хотьсу с другой? Со мной - но с другой? Почему? Как он нашел Первого? Нет, по порядку! Все по порядку.

  - Где Тополь?!

  - Тут я.

  - Что происходит?!

  - Не разглядела?

  - Я тебя порву...

  - Ладно, не горячись. То, чем они занимаются, ты и сама видела.

  - А мне почему не сказали?!

  - А ты на свою реакцию посмотри.

  - Где мой ключ?! - Шипела я, с трудом удерживаясь в русле делового разговора о самом главном.

  - Хойжу его забрал и сломал.

  - Что?! Почему?! - Из меня словно весь пар выпустили.

  Топка вздохнула.

  - Отвечай! - Меня била крупная дрожь: что ж за манера у всех устраивать подлянки за спиной! Краем глаза отметила, что дух оттащил Кеста подальше и ослабил хватку.

  - Успокойся и расслабься, тогда я смогу тебе все показать.

  - Легко сказать. - Ходила и пинала я не опасные нынче шланги. - Как я вас всех ненавижу! Как же я увязла во всех ваших идиотских тайнах! Не-на-ви-жу!!! Сверни ему башку, если он хоть слово ляпнет! - Указала я на добычу духа. - Или я сама это сделаю.

  Затем, усевшись на свой расчищенный пятачок, обхватила голову руками. Кроме гула в ней, добавилось отвратительное нытье в сердце. Просто до бесятины отвратительное.

  - Никто не хочет мира в моей душе. Все, как назло, стараются меня задеть. Даже Фларенсия, что сама меня сюда затащила и увела у меня мужчину, считает, что я это заслужила! Я вас всех ненавижу! Всех!!! Вы одни тут не при чем, ур-роды. Что там с кино? - Резко вскинув голову, заполучила еще один раскат боли. - Сеанс будет или нет?!

  Кошка в мыслях отчетливо вздохнула, и понеслась...

  

  - Топка! - Шепот, разносящийся по пещере. - Это я. Верни ключ. Ты уже закончила, правда?

  Первый спустился до самого дна. Достал ключ из тамошней лужицы, почесал у довольного кошака загривок.

  - Я знал, что ты придешь сюда, рано или поздно. - Раздался голос Хойжу. - Король отпустил меня, как узнал про призраков и опасность их попадания во дворец королевского духа.

  - О чем ты? - Невинничал Первый, лишенный оперативной информации.

  - Если ты здесь, то сказала Люпину то же самое. Как тебе удалось выбраться без ключа?

  - Заключила сделку с духом. - Выкручивался Первый.

  - Люпин не хочет рисковать, отдай его мне.

  - Нет.

  - Причина?

  - Мне он нужен.

  - Если с тобой что-нибудь случится, если ключ окажется у Грейда...

  - Не случится. Не прикасайся ко мне! - Отскочил Первый, оступился и едва не упал. - Тебя послали проследить, чтобы Прокобена умерла вместе со мной! Еще один шаг и я тебя уничтожу.

  - Ты меня любишь. Не сможешь.

  - Хочешь проверить?

  - Хочу. Кто бы тебе это не сказал, ты не поверила.

  - Не подходи ко мне!

  - Да иди же ты сюда, дурочка. - Сделал он выпад, схватил Первого за руку и притянул к себе.

  

  Ощущениями Первого захлестнуло и меня. Словно меня тянул за руку любимый человек, а я - боялась его и одновременно была готова в любой момент сдаться. Но там не я. А Хойжу ведет себя так, будто не чувствует разницы.

  - Отсоедини меня. Я не хочу это чувствовать.

  - Первый настаивал на обратном. - Грустно сказала Топка, которой не пришлось объяснять, кто был перед ней. - Он очень хочет передать тебе свой восторг.

  - Нет. Я и так знаю, что такое "восторг".

  - Будешь дальше смотреть?

  Прислонившись к неровной стене, я попыталась заставить не "плясать" нижнюю челюсть. Я ревную к собственной копии! Черт тебя возьми...

  Я думала, не переживу их поцелуя, но перетерпела, как пик боли. Но потом это стало накатывать: каждое соприкосновение языками, телами, руками - все эхом отпечатывалось во мне. Кажется, Хотьсу решил устроить марафон, держа "меня" у самого оргазма столько, сколько вообще невозможно было вынести. Но это длилось и длилось, и длилось.

  Рассудочность Первого лопнула, как пузырь. "Я" вздрагивала где-то в объятиях любимого и при этом чувствовала отсиженный на холодном камне зад. Первый вопил внутри себя от счастья, его переполняющего, и требовал, чтобы я ощутила это, сопереживала этому. Что это прекрасно! Что это сильнее смерти, потому что реальнее.

  Сама не заметила, как стала раскачиваться взад и вперед, ни на кого не глядя, ни о чем не думая. Просто раскачиваться, взад-вперед, взад -вперед, взад-вперед.

  Пускай текут слезы и не видят глаза,

  Пускай ускользает песок из-под ног,

  Никто никогда-никогда-никогда

  Меня полюбить бы заставить не смог.

  

  - Что они сейчас делают? - Без тени интереса спросила я у Топки.

  - Говорят о каких-то пустяках. Словно забыли, что происходит и где они находятся.

  - Оставь их и уходи. Он поджидает стражу и пудрит Первому мозги.

  - С чего ты взяла? Это же Хойжу...

  - Он пообещал вернуть "меня" королю и принести ключ. Надо же им чьей-то жизнью угрожать Грейду. У-хо-ди.

  

  Закрыв глаза, прислушалась к себе. Мертво. Спокойно. Хорошо. Можно посидеть, подождать, узнать, что все задумали, наконец. Давить на меня нечем. Выждать, пока они перестанут справляться с Грейдом. Я в "дамках".

  - Дух. - Шепнул Кест. - Она мне не нравится. Очень не нравится.

  - Ты бы видел Грейда, когда он узнал, что Люпин отправил Анастасию в небытие вместе с дочерью.

  - Я решил, что сам тебе все расскажу.

  - Да ну?

  - Слушай...

    

    

  

Глава 37.

Среда. Часть 1.

До бала 3 дня.

  - Докладывай.

  - Грейд с одного из кораблей нанес пушечный удар по собственному поместью. Бомба из лавы взорвалась на руинах. Ее размер превосходил ожидаемые: Грейд увеличил ее прямо налету. Полегло подкрепление и почти все повстанцы.

  - Последние еще могут создать угрозу? - Выпрямился Хотс, до того смотревший в карту на столе.

  - Нет. Выжило от силы с десяток человек и у тех множественные ожоги, которые они от шока забывают убрать. Перевоплотится в итоге около сотни человек.

  - Хорошо. Пока Грейд нам даже выгоден. Можешь идти. - Отпустил он смотрового. - Ну, как сидится? - Обратился он ко мне.

  Отвечать - в горле пересохло, сильно наоралась на Хойжу. Хотс кивнул подать мне воды. Зелан сверлил меня взглядом, сидя напротив. Руки в веревках затекли, пальцы уже живут своей жизнью.

  Ранее утро в штабе, в порту. Скоро, после устреннего секса с Ожели, подаст себя Сашиман. Люпин, угрюмый и без улыбки, прогуливается по коридору, поэтому в кабинете все развивают бурную деятельность. С чего бы ему улыбаться, если Хотьсу не принес ему ключ. Сказал, что ключ сломан и бесполезен. Он-де выкинул его в море.

  Как же я его... Предатель!!! Дали бы до него добраться, он бы за все ответил! Сволочь! Я на каждом ударе буду тебе доказывать, что не люблю! И ты мне поверишь! Еще как поверишь!

  - Раскрой рот и пей. А то сухостой слишком быстро горит. - Подсказал Зелан. Хотс неодобрительно на него покосился, но виду не подал.

  Зашли Сашиман и Люпин. Сгрудились все вокруг карты, вместе с Зеланом. Хоть младшие офицеры коленца не выписывали, а то мог бы этот, например, воду по полу разлить - слизывай потом.

  Люпин любезно развернул меня к окнам, которые, как и стекла повозок, могли приближать изображение. Мне показали Грейда. Он расхаживал по палубе. Рядом лежал шар.

  - Вот ваш объект, леди. - Четко произнес он, развязывая мне руки. - Вы дали слово избавить нас от его общества. Извольте исполнять. В вашем распоряжении наши средства.

  На этом - выставить друг против друга своих врагов и счесть это хорошей шуткой - король посчитал свою миссию выполненной. Сашиман прервать развлечение отказался. Более того, он и Ожели за собой привез: в отместку мне и дабы позлить Зелана. Оставив нас всех вместе, он увел Хотса, якобы обсудить кое-что по текущему положению дел. Неужели план свержения Люпина еще в работе?

  - Какое милое сборище: братик - не братик и сестренка так себе.

  Она уселась в кресло и стала нас разглядывать.

  - Ну, что же вы, не стесняйтесь! Обсуждайте планы! Я никому не скажу.

  - Достаточно. Что ты здесь забыла? - Деловито, как с досадной помехой, заговорил Зелан.

  - Хочу посмотреть, как вы оба погибнете. - Просто сказала она. - Разве не ясно? Станете героями. Посмертно.

  Зелан сплюнул, прокатив по полу горящий шарик, и вышел.

  - Огнеплюй. - Скорчила Ожели рожицу. - Ну, а ты, моя милая, когда на тот свет? Не сложилось с Хранителем, а? Хотела повыше остальных залезть, а не вышло?

  - Тень. - Тихо сообщила я ей, допивая свою воду со льдом, и рукой с бокалом показала на окно.

  - Что?

  - Должно быть солнечно, а здесь, - я показала на помещение, - тень.

  После чего все служащие тоже обратили на это внимание: никто ведь ничего не слышал, угрозы не было. Вроде бы.

  Она посомневалась еще в моем здравом уме, затем поднялась из своего диванного закутка, обошла пульты управления портовыми доками, выглянула туда же, куда смотрела я и еще немного вверх.

  - Что это?!

  - Бомба из жидкой магмы. Что тебя удивляет? Почему она висит у нас над головой? Я ее остановила. Иначе бы секунду назад снесло бы и тебя, и меня, и эту башню. А сейчас она полетит обратно. Надо же, отбил! Минус пара скал на берегу.

  На самом деле было не смешно (если не брать в расчет лицо Ожели). По палубе ходил дезорг, весь увешанный печатями, которые должны были сдерживать его и сдерживать то, что находится в шаре. А они светились изнутри, что говорило о скором отсоединении. Все силы, что он запер, выйдут наружу и, не исключено, материализуются в виде демонов. Демоны и призраки против нуля целых нуля тысячных сопротивления.

  "Может, включить смерть обратно? - Стояла я у окна и любовалась видом, сложив руки за спину. - Что тогда? Тогда количество призраков возрастет и придет конец тем, кому еще рано, по идее, умирать".

  Ого, Ожели проняло.

  - Ты должна его остановить! - Приказала она.

  - Зачем? - Мне это даже понравилось. Значит, не будет Ибо - не будет и королевства, а не будет его - какая она тогда королева?

  - Он же... Он же... Маг. Пурпурный. И он себя не контролирует! Он все уничтожит.

  - Это прекрасно. - Демонстративно устроилась я на стуле перед ней, откинув голову. - Я отсюда за этим понаблюдаю.

  - Ты бессердечная тварь! - Чуть не плакала она от обиды, что все ее планы зависят от меня.

  - Ты переживаешь, потому что тебе есть, что терять. А мне нечего и некого.

  Не решившись ко мне прикоснуться даже в перчатках, она убежала звать Сашимана. Но тот все видел и без нее. Более того, пришли дурные вести: от удара дезорга действительно умирают. Не переползают из формы в форму, а умирают. На самом деле! И те, кто это видел, в ужасе рассказывали остальным. Дисциплина стремительно летела к чертям. Горожане забивались в дома в надежде, что пронесет.

  

  Весел и беспечен был лишь джинкест, принимая форму человека-из-шлангов и раздражительно вышагивая перед глазами. Тела-то у него как такового почти не было.

  - За что ты его пощадил? - Обратилась я к королевскому духу.

  - Сам не знаю. Давно не общался с подобными сущностями. - В его голосе слышались наигранно бодрые и чуть заискивающие нотки.

  - Слушай, от тебя теперь зависит судьба Ибо! Ты можешь потребовать от короля все, что захочешь, а ты сидишь и куксишься! Ну? Чего ты хочешь? - Давил из себя энтузиазм Кест в компании двух пессимистов.

  Ответить было нечего. День будет долгим, возможно, что-нибудь придет в голову.

  Не дожидаясь моих предложений, Люпин отдал приказ о наступлении всем магам.

  - Фейерверк? - Порадовался было джин, но спохватился и замолк. Потом удивленно посмотрел на меня. - И ты допустишь эту бойню? Ты что, не Извар?

  - Джинн. - Позвал дух, приняв мою сторону. - Отстань.

  Наконец, вокруг все стихло, стали слышны приглушенные звуки кононады в Ибо. Там король, пусть все и улаживает. Как хочется отключиться и больше никогда не просыпаться. Неужели Хойжу не почувствовал разницы, не-у-же-ли?! Совсем ничего не ощутил?! Быть не может! Он специально это сделал, специально!

  - Скажи, что ты нарочно. Пожалуйста. - Сложив руки на коленях, уткнулась в них лбом. Чертовы слезы. Когда же они вымоют из меня всю боль.

  Надо передать Грейда в руки Люпина, пусть они сами решают свои проблемы, подумаешь, женщину не поделили - не проклинать же за это!

  Проклятье? Что за проклятье?

  - Ке-е-ест!

  - Да-да.

  - Не "да-да", а проклятье! В чем дело?!

  - Люпин не убил Грейда, как Анастасию, заставив его тем самым мучиться весь остаток вечной жизни. Грейд сконструировав Марселя и найдя дочь, аккумулировал это проклятье в смертной человеческой жизни на Земле и притащил его обратно.

  - Чем это грозит?

  - Не известно. Скорее всего, после обряда экзорцизма, будут разрушены печати на физической оболочке и все выльется в полчища демонов.

  - ...Люпин знает?

  - Догадывается. Но он верит в свои силы.

  - В силы совладать с легионом?!

  - Нет. Задержать их внутри до того момента, как ты перейдешь Врата Смерти. Вообще-то это должно произойти одновременно: ты - во Врата, Грейд - под обряд. Сил проконтролировать какую-то секунду стадо демонов - у него хватит.

  - Так почему бы ему тогда просто не сдаться? - Удивилась я.

  - Это будет подозрительно.

  - Теперь понятно, за что тебя дух пощадил.

  - Байки - моя страсть! Ты знаешь, что делать?

  - Нет. Я не знаю способа извлечь из него заразу до того, как его захватит Люпин. Надо ждать.

  - Но он же тебе... родной.

  - Дезорг выбрал себе судьбу. И я не буду ему мешать. Не могу заставить себя ненавидеть его настолько.

  - Может, ему можно помочь другим способом? - Спросил дух. - Чтобы сохранить жизнь горожанам?

  - Это дело Люпина. И Сашимана. Не мое. Они сводят счеты так, как задумали.

  - Ты отступаешь! Ты же хотела стереть его с лица Континенталя за Прокобену!

  - Он сделал это ради возвращения должка Люпину. И чтобы другие "претенденты" меня не затерли. Мне все пытаются помочь, забыли?

  - Ты же не хотела править.

  - И не хочу. Но, сдается мне, быть пациенткой закрытой клиники и плодить почкованием других постояльцев - тоже незавидная судьба. Он тоже так думал.

  - Ты его оправдываешь?

  Я промолчала. Если очень долго от чего-то бегать - от смерти, Прокобены, - то рано или поздно бумеранг долетит и воткнется в спину.

  - У тебя есть хоть какой-нибудь план?!

  - Нет.

  За что Хойжу поступил так со мной?!

  

  - Ты собираешься сидеть и смотреть, как твой родственничек все уничтожает, я правильно тебя понял? - Зелан размял руки.

  - Задай вопрос королю: стоила ли ревность всего этого. - Тихо ответил Первый.

  На этих словах в штаб вошел Сашиман.

  - Что ты сказала?! - Мгновенно взбеленился он, доставая меч.

  - Что мне делать?! - Тревожился Первый, теребя дребезжащими вопросами, доползающими до меня в виде лиловых разрядов.

  Думать не хотелось. Что я могу, сидя взаперти? Даже силу не передать... Столько всего произошло. Скрежет в ушах стоял такой, что я испугалась. Потом все на миг смолкло и повторилось. Мелькнула догадка, что кто-то пытается меня взломать. И попытки шли одна за другой. По телу покатились непроизвольные волны.

  - Первый. Все сам.

  - Да мне сейчас голову отрубят!

  - Никто не причинит тебе вреда. Дезорг выяснил, где ты находишься. Люпину ты нужен живым до прохождения Врат Смерти.

  - Это ты меня так успокаиваешь?

  - Нет. Это то, на что ты будешь опираться. Плюс, ты знаешь то же, что и я. Некоторое время придется без меня.

  

  Я отключилась. Не в смысле потери сознания, а по части ухода внутрь. Концентрируясь, забралась практически до предела в глубину, чтобы узнать, что меня ломает. Промелькнули линии и завязки: как на ладони виделись попытки Люпина подключиться к "родному Дому". Может, когда он здесь, дом выглядит иначе, чем для меня: мне мало нужно.

  А Люпин-то теряет в силе, когда дух почти не доступен.

  О, кстати. Если смотреть от него, то видно, что Твай-А-Мат - дух вовсе не центральный в ветке. Он равнозначный. И остальные образуются из сил всего рода, а не почкуются. Это чтобы конкуренция поздоровее была.

  Так, а вот - картина маслом - дух Дома в сговоре с джинкестом. Ох, дружок, вот придумаю, как тебя использовать, тогда и поговорим, а пока - сидеть тебе в майонезной баночке для анализов.

  Хм, быть внутри и наблюдать, как тебя ломают извне, даже интересно. Потому что силы у них на исходе. Об этом можно не беспокоиться: опыт собственной травли у меня обширный. Другое дело, что там, еще дальше, в самом чуланчике что-то лежит. Давно я это запрятала туда. Посмотреть, что ли? Ого...

  

  - Твай-А-Мат, тебе не кажется, что это бесполезно? - Отступился джинкест от женского сознания. - У нее чересчур изворотливое мышление.

  - Она не сможет сопротивляться вечно, слишком много ударов нанесли самые близкие.

  - А почему мне так тесно?

  Они оба стали оглядываться. Дух со всех сторон. Кест - на сколько смог извернуться.

  - Дух! Вытащи меня!

  - Это невозможно! Она не может делать этого! - Наконец удивился он и затих.

  - Дом? Ты тут?

  Но ему никто не отвечал.

  - Ты что, сдался? Эй! Где ты там?

  Если не считать голоса Кеста - этой говорящей баночки с наклейкой из обычного пластыря со словом "анализы", - то вокруг, во всем здании было тихо и пустынно. Кино про бои в Ибо шло без звука, остатки вырванных шлангов и плавленных проводов скатывались в шарики и исчезали в стенах.

  - Ты не на то силы тратишь! Дух!

  В один рывок были вытолкнуты парадные лестницы под балконы, слеплены заново перила, растелены ковры. Немного погодя, когда эмаль на ровных уже стенах вернула себе блеск и целостность, в середине стен, высотой с арку, появились прямоугольные углубления, которые, меняя текстуру и цвет, превратились в двери.

  Они раскрылись. И к тишине все, к тому же, еще и замерло.

  - Дух, ты что, ждешь, что она очнется? - Голосом застрявшего в трехлитровой банке огурца спросил Кест. - Надо наоборот, все вернуть, пока она без сознания!

  Джин, если бы мог, начал приплясывать от нетерпения забраться в чужую голову, но дух сам (сам!) установил ему препятствия для этого.

  - Что за перемена в тебе?! - Кричала глазастая, подпрыгивающая баночка, косясь на неподвижно смотрящую в одну точку женщину. - Ты решил бросить Люпина? Ты должен его впустить, тогда все решится загодя. Он же король!

  - А почему ты больше не поддерживаешь Грейда? - Откликнулся дух с легким намеком на подумать.

  - Он все разрушит. К тому же, по его милости, я просидел взаперти полторы тысячи лет!

  И тут до Кеста дошло. Так дошло, что баночка лопнула. Грейд, как и Люпин, управлял Домом, заточив духа и подчинив его своим целям. Преданность разрушителю, подписавшему себе смертный приговор, может обернуться смертью самого духа.

  Он распрямился, расправил свою субстанцию, похожую на плавленную на берегу медузу, и осторожно приблизился к женщине.

  - Она дышит. Ее можно вывести из этого состояния?

  - К чему?

  - К тому. А вдруг у нее не получится? Самой-то. Нет, я даже думать не хочу об этом. Других шансов просто нет!

  - Тебе, я гляжу, полегчало?

  - Да. Наконец обрел свое видение. Он меня этим "джинкестом" совсем замордовал. Думаешь, специально?

  - Она рано или поздно должна была с тобой столкнуться. А заставить тебя ей помогать все равно было нереально: вот и дал тебе перебеситься на киборге - ему-то что.

  - Уй-ё-е-е! Я же чуть Уватламоль не убил. Ну дела.

  - Нормаланд? - Как-то странно удивился дух, словно Ксиркс вздумал его навестить.

  - Нет, Уватламоль. - Поправил Кест, весь обращенный к женщине, но не к передовице с поля боя.

  - Нормаланд!

  - Да нет же, черт возьми! - Раздосадованно поправил Кест и обратился к трансляции. - Ой, Нормаланд!

    

    

  

Глава 38.

Среда. Часть 2.

До бала 3 дня.

  Нормаланд, которому, не иначе, наябедничала Ожели, вошел в тот момент, когда Сашиман, еле сдерживаемый Зеланом, силился дотянуться до меня. Что вызывало закономерное удивление у обоих: все считали силы друг друга отнюдь не равными.

  - Могу я просить переговорить с Извар?

  - Да. Может быть ваша логика заставит ее шевелиться. - Сашиман отпихнул Зелана и убрал меч. Ожели трепетно взяла его под руку и отвела в сторонку, гневно стреляя глазками в Зелана.

  - Ваша дочь никак не наиграется. - Шепнула я.

  - Вы знаете, что это за игры, и какие за ними миллионы. - Ответил этот невысокий, стареющий человек с большой лысиной и жидкими остатками черных волос на затылке.

  - Даже не догадываюсь. - Буркнула я, наблюдая вспышки в небе: непрестанные атаки с трех кораблей приходилось сдерживать всему штату магов и еще парочке недоучек.

  Дезорг менял материалы при каждом залпе пушек. Не всегда удавалось разгадать составные части, поэтому били ответную все подряд. Как только ядра долетали, те компоненты, что долетели, в следующий раз увеличивались в массовой доле и "обвешивались" новым коктейлем. Но этого с нашей стороны разглядеть не успевали. Просто физически не успевали анализировать.

  - В это вложены и деньги Извар, коии находятся у меня на хранении.

  - Я смотрю, вам все доверяют свои сбережения.

  - Именно так. - Гордо заявил он. - Наш Дом...

  - Вот и идите домой, сэр. Или сядьте в банке и сторожите деньги, чтобы было на что восстанавливать город, а не стойте здесь. Поцарапает!

  - Ничего не предпринимая, вы рискуете не только своими жизнями! - Его не так-то просто было оскорбить или послать.

  - Я никого! В Ибо! Не держу!

  - Ну и хамка. - Ожели оскорбилась так, словно увидела результаты жизнедеятельности своего пуделька на покрывале ложа, куда она собиралась затащить уже какого угодно короля. - Не выйдет из тебя королевы. Никогда.

  - В моем королевстве ты будешь сидеть в одной камере с этими, Датгрви! За снобизм! - Я получал удовольствие, которое не в состоянии был принять создатель. Впрочем, это ее дело.

  - Что вы себе позволяете! Я буду настоятельно советовать Его Величеству...

  - На здоровье, Ксиркс. - Склонилась я. Ответье мне лишь на один вопрос.

  - Я не отвечаю на вопросы смертников! - Развернулся он, чтобы покинуть нас.

  - Нет, ответьте! - Приказал Сашиман. - Но если это какая-нибудь пошлость! - Снова положил он руку на рукоять меча.

  - Хорошо, кронпринц. Я готов ответить на любой вопрос этой убийцы. - Его спина напряженно выпрямилась.

  - Скажите, сэр. - Выдавила я обращение. - Сколько призраков вы видели по дороге сюда?

  - Сто двадцать четыре. Не считал.

  - То есть вы их просто видели? Не считая.

  - Да. Это все от вас?

  - Да, сэр, спасибо.

  - Ожели, я настаиваю на отъезде. Немедленно. Сейчас же.

  - Но папа!

  - Никаких "но". В повозку. Или тебя под стражей туда посадят. - Шарахнул он дверью.

  - Иди. - Стал ее мягко подталкивать Сашиман.

  - Я не оставлю тебя наедине с этой...

  - Да, я тоже скоро присоединюсь к отцу в главном штабе, потом все расскажу. Иди-иди, здесь не безопасно.

  - Вот и все. - И не думал Сашиман убирать руку с меча. - Покончим со всем этим раз и навсегда.

  - Подожди. - Зелан стал перекатывать огненные шарики в ладони. - К чему тебе знать, видел он призраков или нет?

  - Смотри-ка, Зелан, уже и вопросы нужные ставишь. Нормаланд добрался сюда потайными ходами, куда обычных смертных вряд ли пустят. А там уже по сто штук в одну сторону.

  - И? - Принял Сашиман стойку.

  - А подумай. - Огрызнулась я. - Думаешь, мошка с тебя слезла, так все, королем стал? Поумнел на два порядка?

  Зелан воткнул своей меч поперек его удара и отвел клинок вверх.

  - Она намекает, что они уже во дворце. - Ответил он за него. - Что еще?

  - Они видимы.

  - Многие видят призраков, как я тебя сейчас. - Отмахнулся Сашиман и приблизился. Два с лишним метра злости. Его бы с Марфой познакомить...

  Пока Сашиман тыкал мне в лицо пальцами, хотя бы Зелан скрипел мозгами. Получалось у него все лучше и лучше.

  - Они СТАЛИ видимыми. - Поделился он выводами, правда, лишь после того, как выдохнул струю огня между нами, чтобы "охладить" наш пыл. - Почему?

  - Не знаю. Что-то придало им сил. Надо узнать, когда увидели первого проявившегося и сопоставить с намиши действиями. Если наш удар только придает Грейду сил...

  - Ты дурочка, Извар! - Полузаплакал, полузасмеялся Сашиман. - Мы не нанесли по нему ни одного удара! Мы только и делаем, что отбиваемся!

  - Нет, нанесли. - Встрял Зелан. - Она нанесла.

  - Я?

  - Ты отбила бомбу, что летела в эту башню. Значит, когда ты используешь свою силу, ты провоцируешь его на еще большую отдачу! Вот почему король вынужден был убить твою мать! Она провоци...

  Теперь уже Сашиман спасал Зелана от моего удара.

  - Что ты, гаденыш, знаешь о моей матери?! - Я готова была вцепиться в его орбиты. - Пусти меня! - Вывернулась я из хватки Сашимана.

  - Как сын действующего короля...

  - Это временно. - В один голос с Зеланом поправили мы его.

  - Не напоминай так часто, а то Люпин узнает про ваши с Хотсом планы. - Отвернулась я, оглядывая окресности. Пожары на складах уже начались.

  - Что это еще за планы? - Кое-что от Зелана ускользнуло.

  - Не твое дело, щ-щенок. - Не унизился до объяснений Сашиман.

  - Да все просто. - Прервала я тишину в прямом смысле слова раскаленной атмосферы. - Хотс работал на Сашимана с целью подвинуть засидевшегося Люпина, а заодно и управлял повстанцами, думал, еще и меня на их волнениях подсунуть, чтобы Его Величество отвлекся. Сейчас, с гибелью подполья, следы заметены. Потом предполагалось и Сашимана убрать, а его заменить тобой, Зелан, поскольку ты легче управляем. Был, по крайней мере. Голова как, побаливает?

  - Это все ложь. - Сделал Сашиман шаг навстречу.

  - Стой, где стоишь. - Потребовал Зелан, мгновенно возгораясь. - Он не мог поставить меня на его место, это абсурд. Я не наследный кронпринц.

  - Это ты так думаешь. - Хотела было я поделиться соображениями, но на нас уже со свистом летела такая плюха, что стало не до разговоров: откинув мешающее кресло, схватилась за Зелана, выставив его перед собой и зажмурившись.

  В его расширенных глазах отразился красный огонь, тело выгнулось, руки, как у марионетки, словно сплеснули воду движением от плеча, и хлопнули в ладони. В башню влетело, нас отбросило к стене, но не вплавило. По-прежнему прикрываясь Зеланом (у него руки лодочкой, стоим, как на паперти), я еле сопротивлялась давлению и волне, что пришла с лавой, чтобы не дать Зелану сдвинуться. А то мне будет худо.

  Но одним глазом я все же подсмотрела, что за поле он держит перед собой. Тот, конечно, опираясь на меня, мало что соображал. Но у него получилось! Мы стояли за резной (!) решеткой из золотой пыли (!), как если бы мы оказались внутри лайнера, в самом его носу - тот имеет острые, плавно расширяющиеся очертания угла. И бомба, что летела к нам, перед самой башней обтекала решетку по краям, раскатываясь на пласты и пролетая мимо.

  Угол, правда, был настолько узок, что башня, где мы пытались удержаться, стала похожа на тоненький кусок пирога, словно в насмешку оставленный так и не попробовавшему его имениннику.

  Рядом какое-то время стоял Сашиман. У него было очень удивленное выражение лица и жест проповедника. Его тоже что-то защищало, однако этого оказалось недостаточно: слишком поздно сообразил выставить "блок", слишком мало было сил.

  - Надо уходить. Мы долго так не простоим. - Поделилась я, чувствуя, как меня начинает сдувать и осторожно заглянула вниз: кусок стенки остался лишь у меня за спиной, под ногами.

  - Как я это сделал?!

  - Это еще предстоит выяснить.

  Меня тоже интересовал этот вопрос: если ветвь Люпина - это решение вопроса смерти ("нет смерти - нет проблемы",љЛюпин), то что же подразумевается под "низведением духа" для Извар и уж тем паче - что делать Капроним? Но это потом. Сейчас же...

  - Это облака или мы падаем? - Спросила я, все еще со всей силы сжимая сюртук Зелана.

  - Падаем.

  - Марсель!!! - Позвала я, словно тот стоял в соседней комнате, пока Зелан переваривал свое всемогущество. И была награждена: сильная рука перехватила меня за талию и все закончилось.

  Мы оказались в лесочке, очень кстати рядом с домом Хойжу.

  - Я на минуточку буквально. Визит вежливости. - Пошла я туда с твердым намерением порвать товарища на лоскуты.

  - Думаю, это лишнее. Его все равно там нет. - Остановил меня Марсель.

  Первый на минуту освободился от эмоций создателя и притормозил.

  - А где же он?

  - Остался в скалах, куда отразил одну из лавовых бомб сэр Грейд. - Отчеканил он.

  - Что? Как ты узнал?

  - Баронесса принесла кусок его одежды.

  - Быть не может! Он же не остался там! Скажи мне! - Била я его кулаками в металлическую грудь. - Нет! Он ушел оттуда!

  - Нет. - Добил Зелан. - Он должен был наблюдать за продвижением Грейда именно оттуда.

  Опустившись на землю, я не слышала, как рухнула портовая башня. Воздуха катастрофически не хватало. Хотьсу нет? Совсем нигде нет? Так не бывает. Он же живучее кошки! Он уже никогда...

  - Не может быть.

  - Узнаем наверняка в главном штабе. А теперь объясни мне, что со мной было? Что со мной вообще происходит после твоего побега? Чем пахли твои руки?

  - Прокобена. - Распласталась я на земле. Телу было никак не устроиться. Везде ныло и везде не хватало его прикосновения. Он не мог просто так перестать быть. Не мог.

  - Да говори ты в конце концов!!! - Ткнул он пальцем мне в плечо. Правое. Появился маленький ожог. - С какого черта я теперь наследник трона?!

  - Капроним из рода Прокобена. Короли, мать их.

  Он тоже сел на травку.

  - С чего бы все это...

  - Лабиринт, где ты был, - это дом, где раньше жила твоя семья. Никого из них не осталось стараниями моей матери. Твой отец после их гибели стал ее мужем.

  - Я снова тебе брат?! Опять?!

  - Сводный. У меня отец другой.

  - А. Ужас-то какой... Только этого не хватало! Кошмар! Это конец...

  Не смотря на дичайшее расстройство, все вновь потонуло в активности мысли. Подумать только, голова была пустой, только пока я была с Хойжу.

  - Зелан, не ной, это ничего не изменит. Марсель, как ты меня вовремя услышал! Хотя на мне все еще нет камня... Кстати, ни на ком не было! - Обратилась я к чуть не преставившемуся от "радости" брату: только распрощался со мной в роли Фларенсии...

  - Король приказал снять под страхом вечного захоронения, чтобы никто не помешал магам что-то отслеживать. - Зелан качался из стороны в сторону.

  Значит, он следит, не попытается ли проявиться мой создатель. Хитро.

  - Я услышал вас, как и тогда, когда был только обучен сэром Грейдом искать вас. Это нюх. - Поклонился он.

  - Чтобы развить нюх, нужна моя вещь, а у него ее не было. - Возразила я, особо и не споря с этим "поисковиком".

  - Почему же. Была у него вещь. Вы сейчас носите ее в волосах. Была подарена еще Анастасии.

  - То есть, он настраивался на нее в своих иномирных путешествиях?

  - Да.

  - Скажи мне, Фларенсия тоже это знала?

  - Узнала каким-то образом.

  - И, наблюдая за мной, успела как-то вклиниться в мою личную жизнь... Почему никто не замечал ее отлучек?

  - Она целыми днями проводила у себя...

  - У вас поважнее вопросов нет? - Вернул нас к действительности Зелан.

  - А джинн, - как ни в чем не бывало продолжила я разговор, - тоже ориентировался на заколку?

  - Думаю, да.

  - Слишком много маячков для возвращения. Почему же, зная, где он, джинн его "не нашел", не вернул домой более простым путем?

  - Запретили. - Отозвался Зелан.

  - Так ты в курсе?

  - По-твоему я весь ум выплевал? Его принудили закрыть ход, чтобы Грейд не вернулся. Дожали, поймав на алкоголе, пообещали статус духа Дома. Но кроме статуса так ничего и не сделали. Вот он и предпринял попытку убрать Фларенсию. И детей. Сговор с духом Дома Люпина, который не жалует любого, кто поддерживает Дом Грейда в живучем состоянии. По сути, джинн действовал и против себя, уничтожая свой Дом, но он же не настоящий дух - после выполнения этой работы он мог быть свободен.

  - Откуда новости?

  - Сам не знаю...

  - За фикцию Константины еще претензии есть? Или, может быть, за реальную мать?

  - Не до того сейчас. Я так далеко еще не вчувствовался в свой род. К тому же про Прокобену ни одного хорошего слова я за всю жизнь не слышал. Как и про Извар.

  - Рекси подрос. - Ни с того, ни с сего заявила я.

  Зелан не понял, пока ему на голову не обрушился довольный ком шерсти розового цвета. Следом величаво на поляну вышла Топка и спокойно уселась рядом со мной. Чувствует ли разницу она?

  - Какие наши последующие действия? - Игрался Зелан с котом, напоминающим средних размеров тигренка.

  - Грейд пытается вызвать ответный удар, чтобы увеличить свою мощь. Нельзя позволить ему это сделать.

  - Но он все разрушит. - Зелан даже оглянулся в сторону города.

  - Могут умереть не спрятавшиеся, но не Ибо. - Вмешался в беседу господ Марсель. - Взгляните на дом садовника сэра Хойжу.

  Мы все долго приглядывались, пока наконец не заметили едва уловимые на первый взгляд изменения.

  - Он отстраивается?! - Поразился Зелан. - Грейд просто играет у всех на нервах! Он же... бытовой маг, ну конечно. Это еще большая провокация, чем я думал! На что он хочет нас вынудить?

  - Не нас. - Сообразила я, почувствовав чье-то присутствие. - Короля. Лично.

  - Ложись! - Глаза Зелана распахнулись и он припал к земле быстрее остальных.

  Над нами, сшибая деревья, как спички, пролетела уже знакомая лавовая бомба, в направлении кораблей дезорга.

  - Мне надо видеть, что с ним будет! - Кричала я в общем треске падающих стволов и быстро занимающегося пожара. - Марсель! - Звала я, приподнимаясь с придавленной к земле баронессы.

  Он мелькнул и вернулся с Бьянкой.

  - Это быстрее. - Пояснил он, критично оглядывая стену огня вокруг нас.

  - Я сдержу огонь, нас в нем точно не найдут! - Колдовал Зелан, смещаясь по самому краю огненной стены.

  - Госпожа. - Бьянка была готова.

  - Мне надо видеть корабли у порта.

  Мои глаза подернулись пеленой, может, от дыма, а затем проявилась ясная картинка. Если можно ее такой назвать из-за обилия проявленных призраков.

  - Вижу Грейда. - Доложилась остальным.

  - Что он?

  Я не сразу поняла, что с ним происходит, а когда разглядела - стало худо. Из него лезли демоны. Армии нужны военачальники. Люпин дрогнул и отдал приказ нанести удар. Он же должен понимать, к чему все приведет! И он знает, что делает...

  Сжала плечо Бьянки, чтобы она отключила картинку.

  - Так что там?

  - Люпин за Сашимана приказал бить от имения. Грейд будет думать, что это я. Он еле держится в себе.

  - Я тоже хочу видеть!

  - Не надо. - Остановила я. - Бьянка, чьими глазами ты это видела?

  - Я не знаю. Ракурс словно... словно... с поверхности воды. Нет. Чуть-чуть над нею. Там словно что-то висит в воздухе. - У нее пошла носом кровь.

  - Или призрак, или демон. Нет, демоны слепы. Значит, они идут по воде. Часть армии все еще не видима. Значит, Грейд пока держится.

  - Демоны?! Откуда им взяться?! - Зелан заволновался.

  - Бьянка, а людей не было? Зачем ты так рисковала? - Она уже осела, прислонившись к Марселю.

  - За это меня и выгнали... Нормаланд. - Бьянка окончательно потеряла сознание.

  - Марсель, унеси ее. Где вы оставили Фларенсию и детей?

  - У священника, он живет далеко за городом. - Ответил он и моргнул, оставшись без Бьянки на руках, и продолжил ждать указаний.

  - Ответь мне! Причем здесь демоны?! - Зелан взял меня за отворот рубашки.

  - Грейд увешан печатями Сдерживания. На нем их около полусотни, но скоро контроль будет потерян: Люпин уже ввязался в бойню.

  - Ты можешь их остановить? У тебя же должны быть печати! Хотс говорил мне.

  - Они не имеют отношения к печатям дезорга.

  - Кого?!

  Вздохнув, уточнила: "Грейда". Давно не приходилось никому ничего объяснять. Девчонки сами все понимали... Девчонки. Я инстинктивно схватилась за левую руку. Черт.

  - Надо уходить. Я видел уже вторую ударную волну. - Отбросил Зелан вопросы и, взяв Марселя за плечо, посмотрел на меня.

  - Да. - Соглашаюсь. - Марсель, оставь меня на побережье.

  - Зачем? - Зелана такой оборот не устраивал: я буду не под контролем.

  - Оттуда корабли Грейда будут в пределах прямой видимости. Надо все рассмотреть. Держи мыслекамень наготове, хоть в кармане в кулаке.

  - Подожди! Ты пойдешь искать Хранителя? Сейчас?!

  - Он в состоянии сам о себе позаботиться, если жив, конечно. Что сомнительно...

  Дышать стало тяжело. Зелан еще немного в задумчивости посмотрел на сдерживаемый огонь, но, оторвавшись, кивнул Марселю:

  - Никуда ты не пойдешь. - Решил он, хватая меня за собранные волосы.

  

  - Будь ты неладен! - Услышали все в штабе мои протесты. Вырвавшись, всадила Зелану кулак в живот и снова исчезла.

  - Где тебя носит? - Сухо спросил Хотс без вообще каких-либо эмоций. - Где Сашиман?

  - Погиб. - Отдышался он и разогнулся. - Что-то с Извар не так, она ни разу не применила свои способности. Есть основания утверждать, что она их потеряла. Или передала Грейду, если полтора тысячелетия назад между Извар и Грейдом имел место сговор.

  - Что за сговор? - Уточнил выплывший из тени Люпин. - Я бы знал.

  - Может быть он был негласным. Мне нужен мыслекамень, чтобы выяснить.

  - Маги вполне контролируют поле передачи информации. - Отрезал Хотс.

  - Мне объясняли это, но, если разобраться, маги контролируют подключения по камням и ментальный диапазон передачи. Насколько я понял, Извар имеет свойство естественного подключения в фоновом режиме. Они могут общаться с Грейдом в обход слежения. Маги же вообще слишком много галдят. - Перевел дух Зелан. - Сэр. - Почтительно добавил он Люпину.

  Люпин отступил. Отошел к Хотсу.

  - Уничтожить Грейда любой ценой. - Шепотом отдал он приказ. - Не сделаешь - обоих на каторгу.

  - Сделаем. - Поклонился Хотс и, дождавшись, пока король выйдет, подошел к Зелану. - Узнал что-нибудь?

  - Печати Сдерживания. Как их снять с живого человека?

  - Зачем это делать?

  - Это выпустит в пузырь всю его мощь.

  - Уверен?

  - Извар всеми силами старалась придать этому угрозу, хотя носит такие же. Значит, они соединяют их с...

  - ...покровителями. Ясно. Следи за ним, найди слабые места. Я договорюсь с магами.

  - Они утверждают, что это опасно.

  - Их дело выполнять, когда скажут.

  Зелан осторожно выдохнул и оглядел помещение. Все напряженно смотрели то на экраны, то просто в окна. Ни одного повреждения на трех кораблях, а треть города в руинах. Грейд делает перерывы в ударах, за которые отстраивается часть домов. При этом физически сильно истощаются маги. К тому моменту, как они "разденут" Грейда, защиты почти не останется. Плюс - еще призраки, заполняющие город и ждущие... демонов.

  - Зелан! - Он даже не сразу понял, кому принадлежит этот голос. - Он убит, да? Убит?

  Странно было ощущать ее руки на своих плечах. Забытое ощущение.

  - Да, он погиб. - Осторожно отвел он ее кисти, помятуя об ногтях.

  - Проклятые Извар! Проклятые Уватламоль! - Рыдала она.

  - Ты отличная актриса, Ожели. - Отстранил он бывшую жену. - Но мне надо...

  - Нет! Ты не понимаешь! Он знал, что умрет, он умолял меня скрасить...

  - Ты выдаешь желаемое за действительное. Сашиман не умел умолять, и не собирался умирать. Ты бы хотела править?

  - Я говорю правду! - С достоинством опровергла она.

  - Ты ничем не лучше Датгрви, к тому же запуталась в своих мужчинах. Не перебивай. Ты меня использовала, чтобы завладеть имуществом Уватламоль и Грейд. Оставь меня в покое.

  - Она лишила тебя разума? - Влепила она пощечину. - Это я, Ожели.

  - Уведите женщину из штаба. - Распорядился он, передав ее на руки страже.

  - Я убью ее! Что она с тобой сделала?! Приворожила?!

  - Стойте. - Окликнул он двоих, ее уводивших. Ожели воспряла и выдернула руки из захвата. - К Хотсу ее, пусть решает, как с ней поступить.

  - Зелан! Не смейте! Зелан!

  

  Если он сделал неверный выбор, то всему конец. В голове творилось невообразимое безобразие из перемешанных воспоминаний. "Как Извар удалось уложить все в голове за столь короткий срок? Или она не делала этого, зная, что скоро умирать... В этом ли причина, что она не применяет силу? Чтобы посадить Люпина в лужу?"

  Настойчиво вертелись связи Люпина со смертью: он должен был преобразовать ее, сделать переход сознательным, а не убирать, замещая "пожизненным заключением". Бессрочным. И никакие внешние изменения не скроют застоя. "Неужели Извар согласна передать всю власть мне?"

  Нет, она не может действовать так топорно. В чем же цель ее действий? Извар. По древним законам о сути и причине возникновения рода может рассказать другой род, изнутри не видно. С Люпином уже ясно нам обоим, надо полагать.

  Что я думаю об ее задаче? Что она хочет умереть, а не справиться. Что-то непосильное на нее возложили. Изумрудный маг на грани. Между чем и чем выбор? А между чем она балансирует? Смерть. Это только одна сторона и, похоже, она ее и выбрала. У нее же нет шансов.

  А в чем моя роль? Что решаю я?

  - Спасайтесь! - Истошно завопила девушка-сенсор.

  Оно уже летело, прямо на нас, да не одно. Надо выставить экран, задержать, размножить, отправить обратно, вращая, уложить вокруг кораблей и создать воронку.

  От зависших "угроз", остановившихся в последний момент, стало жарко. Люди стали подниматься с пола.

  "Я даже не понял, когда это сделал! Значит, далее: размножить и раскрутить".

  - Сейчас будет жарко, отойдите от стекол.

  Штаб облепило, как репеем. Пошел горячий воздух от вращения. Со свистом оторвалась ловушка и ушла вверх. Зелан, засунув руки в карманы, наблюдал, как огненное кольцо окружает корабли.

  - Плавать-то он умеет? - Полушутливо поинтересовался он.

  И тут у дверей чихнули. Зелан отвлекся, бомбы при потере сдерживающего фактора разметало по сторонам и снесло.

  - Рекс! - Взорвался он и чуть не наподдал коту.

  Когда он снова высмотрел в парах воды корабли, они стояли, как и прежде, чуть покачиваясь. Пара плюх прокатились по порту, оставив широкие коридоры за собой. Приблизив изображение, рассмотрел рассерженное лицо Грейда. Тут же выяснилось, что по всей акватории Ибо, прямо на воде, стоит армия. Ровными рядами, ничуть не беспокоясь о качке.

  В штабе повисло молчание. Все были полны предчувствий худшего.

  - Побежите - пристрелю. - Пообещал Зелан. - Я к королю.

  "Надо дать им жизнь, плоть и кровь, и убить, окончательно. Только Люпин может сделать это до воплощения в их тела демонов".

  Оказавшись у него в кабинете, понял, что Люпин уже готов. На нем была сутана. В руках - посох с крестом в круге вместо набалдашника.

  - Вынуди его оказаться на суше. - Приказал он. - Я разберусь с его армией. Где ты видел Извар?

  - На побережье. Но с ней слуга, она может в любой момент переместиться.

  - Обложить и взять в плен. Поджечь все леса в округе. Она нужна мне живой. И уведите, наконец, огонь с города. - Чуть повысил он голос, отчего сами по себе задрожали колени у присутствующих.

  В комнату, запыхавшись, вбежал посыльный, отправленный магами:

  - Сэр. Шар с корабля противника упал в воду. Считывать знаки больше нет возможности.

  Люпин так глянул на Зелана, что тот был готов покляться, что поседел и наложил в штаны одновременно.

  - Ключ нашли, что это?

  - Ищем! - Едва не пролепетал Зелан.

  - Стоя здесь?

  С лица Люпина уже давно пропала улыбка, но теперь, в довершение картины, его глаза изменили выражение, внешние уголки поползли к вискам, на радужке образовалась пленка, словно он хотел спрятать излучение злости.

  Все это приросший от страха к полу Зелан рассмотрел собственными глазами. Просто не мог заставить себя отвернуться. По мере того, как Люпин приближался, становилось все хуже, поскольку тень у него обладала вполне плотными свойствами.

  - Я сбился считать, сколько заговорщиков стер в порошок. - Неожиданно по-человечески заговорил король. - Проще было создать игрушечное подполье и вверить его Хотсу. Нормаланд подсунул ему тебя в надежде сделать Ожели королевой. А Жозув вышел на моего сына и подвел его под смерть. Уж не ради тебя ли?

  - Нет. - Только и смог пискнуть Зелан, усиленно потея под одеждой.

  - У тебя хорошо с историей? - Почти ласково-утвердительно продолжил Люпин.

  - Отлично, сэр.

  - Тебе не надо повторять, что за война с магами, получившими инициацию через Прокобену, была много лет назад? Или ее итоги?

  - Я все помню, сэр.

  - Когда покончу с Извар... лучше бы тебе быть готовым отчитаться.

  - Я все понял, сэр.

  - Что стоишь? К магам. Немедленно.

  Ощущая спиной сверлящий взгляд короля, на подгибающихся ногах Зелан вышел из кабинета и прикрыл за собой. В коридоре уже откачивали посыльного, упавшего в обморок.

  - Я передам сообщение за него.

  "Если шар в печатях, а печати - демоны, то у Люпина есть все шансы вылететь в этой жеребьевке. Рано радоваться." - Одернул он себя и поспешил.

  Со страху не заметил, как перестали донимать образы прошлого. Стоило оказаться в том помещении штаба, где работали маги, как оглушил целый гул голосов. Так в торговых рядах пытаются перекричать друг друга купцы. И громче всех кричал Хотс.

    

    

  

Глава 39.

Среда. Часть 3.

До бала 3 дня.

  Поймав налету мыслекамень, брошенный через весь зал, Зелан положил его в карман и сжал. Интересно, существует ли королевский канал связи? Вместо ответа почувствовал себя так, будто взгляду Люпина не было преград, и он снова изучает его спину.

  Немного поддавшись страху, Зелан понадеялся, что взгляд не проломит ему позвоночник. И лишь успокоившись, подошел к Жозуву, стоящему к нему спиной.

  За ним оказался Ксиркс. И Ожели. Заметив ее, Зелан притормозил и скрылся в боковом ряду между столами и картами, за которыми задержался.

  Отметки говорили о том, что повреждения кораблям были нанесены неоднократно. Но они все еще стояли в порту.

  - Кто главный? - Поймал он одного кудесника. Тот поспешно кивнул вверх, в сторону застекленной ложи.

  В ней, обхватив голову, сидел человек. Его глаза невидяще двигались до тех пор, пока Зелан не сел напротив него за стол.

  - Атаковать корабли как только король сделает их материальными. - Безапелляционно сказал он.

  - Сделаем. - Согласился уставший маг.

  - Сколько еще продержимся?

  - Столько, сколько нужно.

  - А реальнее?

  - Если не подключим недоучек, то эта война закончится еще быстрее, чем предыдущая.

  - "Недоучками" ты называешь наш спецкорпус? - Вспомнил Зелан про сослуживцев.

  - Ваш.

  - Вызвать. Всех.

  Неожиданно припомнился "урок" Извар, когда она одолела учебного голема, почти не используя способности - ведь он ничего не заподозрил. Надо здесь все обмозговать. Недавно он по ее лицу понял, что она способна просчитать Грейда, тогда как...

  Взорвалось совсем рядом. Задрожали стекла, с одного стола скатился хрустальный шар и, упав, разбился, оставив белый след в виде кучки песка с рваными краями.

  - Вода. - Пришло ему в голову, этого же он ожидал от мага, но тот не понял. - Наша защита в воде. Необходимо создать быстрорастущие сталагмиты. Не получится - вморозить их в лед.

  - Это очень трудоемко.

  - Тогда отогнать воду от города.

  - Еще хлеще.

  - Что вы МОЖЕТЕ сделать?!

  - Фонтан.

  Зелан от неожиданности растерялся.

  - Что у вас за профиль?

  - Ледяные скульптуры. Работа с водой очень трудоемка, я знаю, о чем говорю.

  - И вы здесь лучший, так? - Указал он на толпящихся у карт и схем магов. Даже подошедший Хотс лишь молча слушал, стоя у ступеней ложи.

  - Послушайте. Просто послушайте. Маг, если придерживаться традиционной трактовки и исходить из нее, - сейчас нас и атакует.

  - А вы тогда кто? - Задал вопрос Хотс, подходя ближе и любуясь хаосом за окном. Клубы черного дыма почти не пропускали солнца.

  - А мы - люди, развившие определенный талант.

  - И только? - Жозуву надоела всеобщая бесполезность и мягкотелость.

  - Мы НЕ воины, сэр Хотс. Воины атаковали дом Грейда и уже погибли.

  "Черт возьми! Он использовал дом как приманку! Грейд знал, куда бить! - Поразился Зелан. - И никто не почувствовал, как он это выяснил! Как давно он спланировал сегодняшние события и сформировал почву, что все приняли искажения за чистую монету и теперь лишь дергаются на ниточках? Даже Люпин пляшет под чужую дудку!"

  Нечто похожее думал и Хотс. Он и заговорил первым:

  - Всем сидеть и ждать команды. Список талантов немедленно сюда. И вон отсюда.

  "Маг" услужливо подскочил, успел поклониться, и посеменил вниз, к остальным. Хотс сел на его место.

  - Нужен твой экран, надо всем городом. - Высказал единственное пришедшее в голову Зелан.

  - Он стационарен, я же тебе не Извар.

  - Очень жаль. Что решил с Ожели?

  - Пусть едет с Ксирксом и не путается под ногами.

  - Я не об этом. Женишься?

  - Траур не истек.

  - Кому ты врешь? Мне? Не убивала она никого. Что это было? Куда ты ее дел? Хоть тело Константины осталось?

  - Она перевоплотилась мгновенно и безболезненно. Никакого ребенка у нее не было.

  - Значит, тела нет. Если бы она убила, был бы труп, как от рук Грейда. И от моих теперь...

  Хотс смерил его взглядом.

  - Как ей удалось?

  - Кот принес. Откуда тебе и Нормаланд стало известно о коте и обо мне?

  - Старая козырная карта. Тебя удалось уберечь еще до того, как все тогда началось.

  - Вместо меня подсунули Извар?

  - Не надо было ничего подсовывать, он сам ничего другого не видел.

  - Почему я ничего не помню о детстве?

  - Лучше даже и не знать, где мы тебя нашли.

  - Прокобена? Стой. Прокобена, Хотс!

  - Что "прокобена, Хотс"?

  - Нужны цветы. Все поля поджечь и направить сюда дым!

  - Ты рехнулся? Хочешь весь город превратить в безумцев?

  - Список. Где список?! - Крикнул он магам.

  - Что ты задумал? - Хотс напряженно поднялся.

  - Есть! Есть! Ко мне "Парфюмера" и "Флюгера"! Живо!

  - Зелан, ты что творишь?!

  - Жозув, все получится. Поверь мне! - Зелан, не слушая окрики, потащил двух "одаренных" в укромное место, чтобы объяснить план. Пока он говорил с ними, сильно сжимал мыслекамень, чтобы все передалось.

  "Куда ни плюнь, - размышлял Зелан, - все один к одному выходит на разблокировку Грейда. Надо все проверить, пока Люпин не понял".

  Хотс побелевшими руками сжимал край столешницы, весь погрузившись в ощущение близкого триумфа, с которым не мог совладать. Открылась потайная дверь и вышли Ксиркс с Ожели, так бесшумно, что Хотс не сразу их заметил. Только когда Нормаланд заговорил, он перевел на них взгляд и вернулся к реальности.

  - Я тебе обещал, что все будет так?

  - Да. - Жозув с чувством сжал руку Ожели и поцеловал тыльную сторону ладони.

  - Не пора ли и тебе выполнить обещание?

  - Не раньше, чем Люпин падет и Извар пройдет через Врата Смерти, а тело Грейда разорвут его же призраки. Мой слуга проводит вас, вы будете в безопасности под куполом.

  - Сколько ты его не смещал, чтобы все поверили в его недвижимость?

  - Долго. Очень. Идите.

  - Я сейчас, отец. - С улыбкой отправила отца Ожели тем же ходом и задержалась. Когда за Ксирксом закрылась стенка, она всем телом прижалась к Жозуву и впилась в губы. Ее когти царапали спину даже сквозь одежду. Хотс намотал тонкие юбки платья на кулаки и разорвал вдоль, чтобы не возиться. Пальцы тут же нашли ее бедра и до синяков сжали.

  - Поворачивайся.

  Быстро и горячо, очень сильно и часто. Все, как он любил и что получал, когда хотел. Только ему она позволяла так с собой обращаться. В этот раз он едва удержался, чтобы не зарычать на весь кабинет. Из Ожели выйдет отличная королева.

  Она еще подрагивала, кусая его ладонь, которой был зажат рот, а он уже прокручивал изменения, что введет при власти.

  - Я хочу еще. - Прохрипела она, зная, что Хотсу не до этого: хлестко шлепнув ее пониже спины, он велел ей убираться и не высовываться.

  Проводив его спину взглядом, она выпрямилась, как ни в чем не бывало, с выражением холодного торжества на лице. Хотс только что получил очередную дозу наркотика, поцеловав ей руку. И никуда-то он не денется. Невдомек бедняжке, отчего ему так без нее плохо... Спасибо жадному доктору, что "прописал" Жозуву пыльцу нежно ненавидимых им цветочков. Он на крючке и сидит плотно.

  Отец ожидал ее с привычным отчетом.

  - Все хорошо, он ничего не заметил. - Отмахнулась она, вытерев руки поданым влажным полотенцем, после чего одной рукой вынула фильтры из носа и бросила их в мусор.

  - Будем ждать. - Кивнул Ксиркс.

    

    

  

Глава 40.

Среда. Часть 4.

До бала 3 дня.

  Почему он медлит? Заподозрил? Или Флюгер изменил направление ветра слишком быстро и вызвал подозрения? Нет, не должен был, свои - они толковые. Мои, кто не ввязался в стычки с горожанами, подтянулись. Надо вытащить Грейда на сушу, под удар Люпина. Его Величество ушел на центральную площадь, оттуда свернет к пирсу: там резкий спуск улицы, корабли будут как на ладони.

  "Ладони". - Зелан спешно вытер свои.

  - Не очень хорошо. - Откомментировал Следопыт, отвлекшись от увеличительного стекла. - Все, кто погиб от удара, перешли в его армию. Он может обратить всех на свою сторону и натравить на нас, стоит ему только захотеть! Как он вообще умудрился оказаться здесь?!

  - Кто-то совершил ошибку много лет назад, заставив Грейда... - Зелан осекся, подумав о Люпине и его способности копаться в головах. Знает ли король, что он, Зелан, задумал? И тут же пришел ответ: потомки некогда одного рода застрахованы от манипуляций своими же. Кто-то предусмотрительный ограничил эти способности.

  - Заставив что?

  - Просто так Грейд не стал бы нападать. - Завершил он мысль. - Он ведет себя как правый.

  - Но что ему надо? Требований никаких не поступало.

  - Ему и нельзя дать их выдвинуть - это будет означать, что война проиграна.

  Появились посланные с заданием маги и доложили о готовности.

  - Все, ждем. - Кивнул он отцу. Хотс сел на диван и сообщил Люпину обстановку. Долго ждал ответа и слушал.

  Снова вспотели ладони. Люпин идет в западню, неужели ничего не предпримет?

  - В городе идет восстановление! - Доложили сенсоры. - Его Величество все восстанавливает! Очень быстро!

  - Постепенно набирай скорость. - Зелан весь сосредоточился, отдав приказ Флюгеру. - Ты должен накрыть город и акваторию ровно в тот момент, когда Люпин вернет к жизни призраков.

  - А максимум ветра? - Уточнили у него.

  - Тоже. Потом вращай по кругу вокруг Ибо, внутри него должен быть штиль.

  - Понял.

  - Что с носами?

  - Заложены. Все, как вы сказали.

  - У всех?

  - Да. На фоне небольшой сырости выглядит естественно.

  - Хорошо.

  - Началось. - Доложили сенсоры одновременно со Следопытом.

  

  Люпин встал во весь рост и, с легкой улыбочкой, посмотрел вниз и вперед. Зрение не обмануло его: Грейд весь увешан печатями. Теми, что он изучал втайне от него. Он никого не хотел посвятить в свой секрет. Даже свои инструменты: киборга и обращенного в вирус джинна - засекретил и, в конце концов, уничтожил.

  По крайней мере джинкеста никто не видел.

  Сколько бед от Грейда, сколько боли и убитых. Сколько лет они оба мучаются утратой. Анастасия так и не довела дело до просветления, ей не удалось преодолеть планку, нельзя за один шаг вернуться из крайней магии в невинность соединения сознания с духом Творца.

  - Грейд, будь ты проклят.

  Странный аромат, тонкий... Духи. Это ее. Это Анастасия!

  Люпин растерянно осмотрел пустые улицы и площадь-колодец. В арках, на крышах - никого.

  Смех? Это Анастасия! Точно. Она очень редко смеялась рядом с ним. Впрочем, Грейду вообще ничего не досталось, кроме ее тела. Хотелось в это верить. Она не могла любить его, а перед ним делать вид, что он ей противен. О, нет, Анастасия была прямая...

  Это определенно ее запах. Так пахла кожа, когда она бегала по утрам.

  "Неужели этот щенок пошел на поводу у Хотса?" - Люпин попытался отсканировать его, но на том словно экран висел. Значит, они-таки используют его. С кем именно разбираться? Нет, Грейд сейчас важнее.

  Смех снова. Он все время сбивает. Мать ненавидела Извар.

  Где сейчас ее дочь? Поискал. Нашел. Она не вешала защиту. Она ей ни к чему. В таком-то месте. Вода безопасна. Если она уцелеет, то он не даст ей сбежать, как Анастасии, не позволит, но... Врата Смерти. Если она истинная Извар, то ей ничего не грозит. Но второй переход за жизнь... это уже наверняка. И Грейд - наверняка.

  По-хорошему, Извар надо распять вниз головой. Но так хочется дать ей шанс, чтобы она оценила. Не как Анастасия.

  Сколько можно носить в памяги ее глаза и улыбку в тот момент, когда он втолкнул ее во Врата. Почему он сразу не принес в жертву наставника и друга, а предпочел избавиться от любимой женщины? Не смог простить ребенка от другого? Нет. Грейд тогда был так несчастен решимостью Анастасии таким образом похоронить проблему, что он сам проникся утешить его?

  Что толку ворошить прошлое. Посмотрим, кто у нас больший страдалец.

  Люпин сосредоточился, обнаружил в своем поле Грейда и забомбардировал его образами их с Анастасией близости и ее смертью с малюткой на руках.

  - Ты нашел ее, Грейд, с тем и подохнешь. Я всех потерял, а ты потеряешь дважды.

  Обрабатывая противника, Люпин поднял посох, произнес заклинание и отпустил древко. Посох остался висеть рядом с ним в воздухе, постепенно светя все ярче и вращаясь. Король отступил, сковозь лучи наблюдая, что происходит с Грейдом. Того на палубе видно не было.

  Потом показались две руки, схватившиеся за канаты, и вытянувшие за собой тело в вертикальное положение. Люпин не стал слушать, что за приказ отдал противник, достаточно было и того, что один за другим материализовывались призраки. Подняв оружие, они были готовы растерзать короля, но вращающийся посох не давал подойти им ближе.

  Резко стемнело. На город опустились тучи, которые просачивались во все щели. Они были едкого цвета и запаха, представлявшего собой какофонию ароматов.

  Люпин вдохнул, поморщился, попытался прочистить горло, прокашляться, но чем больше искал воздуха, тем точнее бил аромат по воспоминаниям, оживляя образы.

  - Люпин! - Позвали от одного угла, из другого, с балкона, из подвальчика.

  Живые трупы остановились совсем близко, их было видно сквозь туманную дымку.

  - Люпин, твайумат! - Смеялась она.

  - Анастасия, уйди. Я не хочу тебя видеть.

  - Ты меня и не видишь, ты меня вдыхаешь. - Шептала она в голове.

  - Я все равно убью его!

  - Хорошо. - Согласилась женщина. - Ты знаешь, что делаешь.

  - Анастасия, я убью его!!!

  - Да! Ты сделаешь так.

  - Я...м-м-м... - Начались раскаты грома, который никто, кроме него, не воспринимал.

  - Ваше Величество! - Пытались докричаться до него сквозь этот шум. К нему явно кто-то прорывался с боем. Это охрана.

  - Мы тесним их! Скоро образуем коридор к пирсу!

  Король, сфокусировав взгляд, увидел их. К ожившим еще не вернулись эмоции, они были похожими на статуии Сашимана... Сашиман! Люпин голыми руками расколол одного уплотнившегося призрака, как скорлупу гнилого ореха. Анастасия отступила.

  - Вот так. - Достал он меч и влез в гущу драки. Потом взял командование на себя и напасть из прошлого отодвинулась еще дальше.

  В это время армию, идущую по воде, поливали огнем и повторно отправляли на тот свет. Зелан жадно пил воду, прибегая с остатков загродительной стены: "Демоны не успеют обзавестись подготовленными Грейдом телами!"

  - Мы не можем поразить его корабли, они еще не до конца материализовались.

  - Будьте наготове. Что Люпин?

  - Он окружен, с ним его личная стража, они отрезаны от выходов. Его Величество теснят от улицы вглубь площади.Вся площадь была бы в крови, если бы это были не бывшие призраки - тонкие тела истлевают и обращаются в пепел. Это ж надо, какая преданность! Что им пообещали в случае победы?!

  - Он может сорвать печати с Грейда?! - Перебил Зелан.

  Над крышей прокатилась волна огня и жалкие остатки взорванного корабля противника.

  - Удалось! - Доложил сенсор. - Подрывники вживили на атомарной стадии взрывчатые вещества, которые детонируют при уплотнении структуры! Как только доски твердеют и зажимают их, происходит взрыв.

  - Я понял. Жозув! Его Величество может снять с него печати?

  - Ему мешают сконцентрироваться. - Хотс был хладнокровен, осуществляя подспудную координацию отдельными офицерами. - Его люди пытаются пробиться на конюшню.

  "Лопастями действовать быстрее. Но охрана водит слишком медленно, все к чертям успеют разбежаться".

  - Тут есть кто по смолам?! - Бросил Жозув клич, но никто не откликнулся. - По воску, янтарю, глине, клею, в конце концов?!

  - Я немного. - Пискнула застенчивая девушка из дальнего угла. - Свечи делаю.

  - Растопи смолу с крыш и раскаленную лей вниз! По тому же принципу! Быстро! Не забудь представлять их фитилем!

  - Есть! - Воодушевилась она и сконцентрировалась на своем хрустальном шаре.

  Черепица мелко и тихо заходила ходуном, проталкивая булькающую черную массу течь к краю. В общем гвалте дрожание никто не услышал и не увидел, просто казалось, что крыши потеряли четкие очертания. Когда смола скопилась на самом краю, к девушке присоединился молодой человек и предложил соединить удар с самой крайней черепицей: если отправить утяжеленную смолу дальше, то в центре образуется опасный перехлест - крыши-то находятся напротив.

  - Первые две - огонь. - Скомандовал Хотс. О безопасности Люпина он умолчал.

  - Есть! - Сказали в голос "недоучки" и выстрелили приготовленными "пирожками".

  Призраков застали врасплох, боль от удара мигом сменялась ожогами раскаленной жижи, затекающей под доспехи. Не дав им опомниться, следующие две волны, направленные друг у другу, накрыли площадь.

  Люпин, вовремя накрывшийся капюшоном, смотрел в землю и собирал вокруг себя поле, все сильнее его раскручивая против часовой стрелки. Чьи бы могущества не собрал Грейд, его можно лишить с ними связи.

  Он слышал, как взорвался один из его кораблей. Если под бывшим наставником взорвется тоже, останется лишь выловить его и уничтожить окончательно. Если он найдет способ ускользнуть, что ж, его дочь дала слово. А здесь обещания имеют силу.

  На площади стало гораздо тише: те из стражи, кто был не сильно обожжен, добивали противников. По улице вверх двигался уже следующий отряд нападающих - эти, в отличие от предыдущих, пройти сквозь стены уже не могли.

  С ненавистью осмотрев оживших покойников, он встал во весь рост, направил левую руку в сторону порта. Жезл, висящий рядом, лег параллельно в том же направлении, светясь рубиново-пурпурным светом.

  - Снять печати. - Произнес он на древнем языке и нашел глаза врага.

  Тот понял, что будет, но испугаться не успел: на него уже неслось тоннелеобразное марево, в глубине своей имеющее цвет белого каления. Оно надвигалось ступенчато, словно пошагово, разрывными кольцами, прорубающими глубокие рытвины и взметающими камень в воздух. От наступательного отряда остались смятые доспехи и не впитывающаяся слизь, которая стечет со стен не раньше, чем марево осядет.

  

  Легкий ветерок пробился в Ибо, прокатившись по коже дезорга и заставив его очнуться. Все уже кончилось. Поднятая волна от второго взорванного корабля окатила морской солью.

  Грейд стиснул зубы. Опустил глаза и выдохнул. На стену выкатили солевую пушку. Убить не убьет, в воду выкинет, покалечит и заставит орать...

  Тело было похоже на лунный ландшафт. Запекшаяся кровь по краям круглых дыр до самого мяса. Печати отсутствовали на всем теле, вместе с кусками кожи. Они лежали на палубе, похожие на нарисованные рожицы.

  - Заряжай! - Прочитал он по губам стреляющих.

  Он их видит! Туман оседал на воду, снова поднялся ветерок, принесший едва уловимый аромат, да и тот быстро припал к воде и растаял. Прокобена над водой. Если кто сейчас там, то лучше бы ему быть или в скафандре, или Хранителем. Защищенным. Порыв ветра по открытым ранам, от ощущений зубы сами смыкаются - будто жуешь шерстяную нитку.

  Люпин злорадно ждет еще больших его мучений. Скорей бы взрыв. Вместо него - выстрел. Грейд с трудом закрыл глаза, ожидая солевого ожога, но тот так и не наступил. Соль натолкнулась на препятствие, отскочила от него мелкой дробью и отвалилась слипшимися комками.

  Тут же его схватили и бесцеремонно втащили в повозку, захлопнули за ним дверь и, велев держаться, соскочили с корабля, подняв тучу брызг вращающимися лопастями.

  На стене переглянулись, но, услышав приказ, покинули простреливаемое место и поспешили в город. Люпин взял посох, вновь обретший свой вес, и степенно зашагал к штабу.

  Полыхнул последний корабль. Однако срезам кожи дезорга ничего не сделалось. Они плавно опускались на воду: светящиеся и раскрывающиеся, подобно кувшинке. Сенсоры исправно зафиксировали присутствие нескольких существ иного плана, но затруднились их идентифицировать.

  Хотс решил, что, пока они не нападают, то вообще могут не иметь отношения к происходящему. Ему попытались возразить, но он отрезал:

  - Вы мне доложили, я оповещу короля. Остальное не ваше дело.

  После этого Хотс последовал на выход с целью встретиться с Люпином и обсудить дальнейший план. Говорить через камень не хотелось. О "существах" можно пока забыть - если они опасны, это головная боль Люпина. Есть дела поинтереснее.

  - Не хочешь взять меня с собой? - Перегородил ему дорогу Зелан, более требуя, чем спрашивая.

  - Пока нет. Держись подальше от Врат Смерти. Займись остатками войска Грейда - без командующего их легко будет переправить на тот свет, откуда они и появились.

  Зелан проводил взглядом спину Жозува и вернулся ко всем. Если сенсоры правы, то это они, демоны. Справились с видимой опасностью, получили невидимую и более серьезную. Это уже не доступный уровень могущества, среди своих с таким тягаться некому.

  От него ждали указаний.

  - Открыть спуски в подземный город, проследить, чтобы туда попали только жители Ибо: проверять трижды, прежде чем подвалы с людьми превращать в точки Перехода в подземелье. Делать быстро, по стандартной схеме, после чего образовать двойной запорный слой. В пустых домах ничего не трогать.

  - Но всем известно, что в тех переходах скрывались повстанцы!

  - Теперь нет. Начинайте. Если не успеем, можем считать себя убийцами.

  Если Извар права, если он не зря ей поверил, то скоро бесполезно будет пытаться контролировать ситуацию. Мелькнула мысль об Ожели и Ксирксе - Хотс наверняка запер их у себя. Вот и пусть. Осталось после эвакуации найти, где самому укрыться. Весь штаб придется тоже "схоронить".

  А город-то снова почти целехонький. Кое-где горит, пепел, стычки, но... демоны.

  - Эти существа полностью воплотились?

  - Не совсем, скоро станут видимы, но плотности особой не будет. Они... разве они не достанут людей?

  - Это может сказать лишь Его Величество. Возможно, им нужны не люди.

    

    

  

Глава 41.

Среда. Часть 5.

До бала 3 дня.

  Молча смотрим в разные стороны и избегаем встречаться глазами. У меня уже ничего личного не осталось: просто доставлю дезорга к Вратам, когда будет готов Люпин, войду в них - и все закончится.

  - Зачем ты встроил их в дом?

  - Чтобы не искушать вечноживущих. Ты можешь отказаться, Люпин тебя одну отпустит.

  - За красивые глаза, что ли?

  - За Анастасию.

  - Это вряд ли, она столько дел наворотила... Кстати, почему? В чем суть нашего рода? Люпин управляет смертью, Прокобена - почкованием...

  - Ты не знаешь! - Он слишком эмоционально возразил и весь замер: пятна снова прорвались, он даже не пытался приказать им заживать. - Это не почкование, это создание реальностей второго порядка.

  - Вот новости, всяк на свой лад проклятье трактует.

  - Проклятье - не основная функция рода, как и посвящение в магию, как и раззеркаливание. Люпин подошел близко к смерти и не переступил этот Порог - не стал сам ею. Прокобена подобралась еще ближе...

  - Я так поняла, - перебила я всю эту эзотерическую чушь, - они были просто психами.

  - Они не были сумасшедшими никогда. Знаешь, что значит печать? - Указал он на мою левую руку, где никакой печати не было, но кто ж ему об этом скажет. - Это знак того, что полушария мозга у тебя настолько гармонизированы, что резонанс приводит к эффекту лазера: создать образ и отделить его от себя. Этим в древности боги забавлялись.

  Он ни разу не шутил.

  - Род Прокобены - боги?!

  - Они все это плохо контролировали и развитие их было много ниже "Твою-Матов", поэтому богатое наследие рода доставляло столько хлопот.

  - И что делают с реальностью второго порядка? - Спросила я, с тревогой ловя себя на том, что это обо мне идет речь. Хотя Грейд думает, что рассказывает все дочери.

  - С ней ничего нельзя сделать, Пантеру свою спроси.

  - Они не умирают?

  "Пантера не может быть такой, как я. Она совершенно другая! Но ведь и вычленилась она при других обстоятельствах, причем, из самой сути создательницы".

  - Умирают, если им было велено. Или сказано, когда это случится.

  

  Все осложняется. Я думал, это будет просто, думал, она возьмет мой опыт любви и я просто перестану быть. А теперь мне надо сознательно не быть, не жить, не чувствовать. Что за миссию она на меня взвалила! Видеть смерть ее отца, любить ее мужчину, умереть за нее! О, я заставлю ее пережить мою смерть, как собственную!

  

  - Что у тебя с лицом? Новость для тебя нова?

  - Да, пожалуй. Насколько ты себя контролируешь?

  - Полностью. Демоны уже витают над Ибо. Скоро у них будет новая армия, если Люпин не одумается.

  - Хочешь, чтобы он оставил тебе жизнь?

  - Этого никогда не будет, Анастасия хорошо столкнула нас лбами.

  - Почему ты никогда не говорил о ней? О тебе. Обо мне.

  - По-твоему, я должен был рассказать маленькой девочке, что мать пыталась ее убить? Что я сам пытался и не смог? Об этом ты хотела бы узнать?

  - Каково с этим жить? - Я вдруг начал задавать вопросы, которые, может быть, хотела бы задать она, но вряд ли уже будет возможность.

  - С этим проще не жить.

  Снова повисла тишина. Первым заговорил дезорг.

  - У тебя есть все шансы выжить, во вратах все наносное исчезнет и ты сможешь...

  - Не надо об этом. После всего, что здесь произошло, меня не сильно волнует выживание. Проясни мне просто кое-что напоследок. Чтобы в сомнениях не оставаться.

  - Что именно? - К нему вернулись наставнические нотки прежнего дезорга.

  - С начала давай. Почему, зная свойства Прокобены пробуждать древнюю память, ты меня еще и топил?

  - Чтобы пот с рук не вмешался и ты меня не узнала. Этот ритуал - черный вариант крещения в воде, только вместо Иоанна - Прокобена.

  - В чем суть моего рода? Почему я оказалась избранным магом для какого-то перехода?

  - Это скачок от магической раздробенности в единое бытие. Эго за вратами может тебя убить или освободить. Род Извар - это род переродившихся. Ты можешь вернуться к богу в самом магическом из миров за один шаг. Или остаться здесь и командовать этими демонами силой крови.

  - Откуда ты знаешь?

  - Я выжал из джинна все, что мог, и очень долго раскрывал печати. - Он самодовольно улыбнулся. - Ты кого-то взяла в союзники там, в его окружении? Браво! Теперь Люпин будет мешать тебя убить, раз до него донести о "необходимости" снять печати.

  - Дезорг.

  - Можно не умирать и захватить Ибо на "раз-два"! Твой союзник поможет захватить власть!

  - Хватит.

  - Нет, послушай! Люпин должен распять тебя, чтобы убрать причину и следствие, меня и тебя одновременно. Но он думает, что сдержит всех тех, кто уже вышел, до тех пор, пока я не умру. Его можно обыграть! Достаточно лишь... а-а-а-ы-р-р-р!!!

  Вынув палец из его раны, подождала, пока приступ сгладится. Демонам нужен главнокомандующий и они хотят дезорга. Не получат.

  - Спасибо. Но ты подумай!

  - Ты пришел за исцелением. Что это?

  - Смерть.

  Я не успела подготовиться к такому ответу.

  - Ты мог не возвращаться. Зачем, если там будешь жить вечно?

  - Люпин отобрал у меня семью. С этим - и жить вечно? Нет, спасибо.

  - Как он смог вернуть меня? Как меня вообще угораздило?

  - Поправка Љ Я-13: замещение человека двойником имеет обратный ход. Спроси у Пантеры, она тебе про лазейки все расскажет - это ее спецификация.

  - Кто может это подтвердить?

  - Старый, дряхлый, мертвый дух, навроде духа дома Люпина. Коньки он не отбросил лишь потому, что Люпин отменил смерть, - живет за счет приказа. Человек в коме и то живее королевского эгрегора. У короля нет семьи, его сын был безжалостным моральным выродком - дух должен был иссякнуть, а он жрал потихоньку Сашимана. Тот старался вообще в Дом не входить. Так что дух дума только на прокорм демонам пускать. Это еще одна причина, по которой они здесь: получив доступ к реальности истоков дома Люпина, твоего, третьего фигуранта, демоны станут обладать космическим масштабом власти.

  - И ты хочешь их победы? - Завершила я логическую цепочку.

  - Настала пора умирать. - Широко улыбнулся дезорг, воздел было руки в знак торжества, но одумался делать резкие движения. - Умирать долго и мучительно.

  - Это не выход, ты же знаешь.

  - Ты погибнешь. И я. Разве тебе уже не все равно? Согласись.

  - Есть такое. Но остальные-то в чем виноваты?

  - Среди "остальных" - чокнутая Фларенсия? Третий этот, что подождет, пока демоны утомят героя-Люпина, и примет власть? Хоть один человек есть, кого бы ты тут любила?

  Как тонко копает. Есть любовь - есть шансы после Врат еще поправить миром...

  - Нет. После одной отброшенной бомбы он погиб. И он же уничтожил ключ от "небесного дома Люпина".

  - Плохо. Но есть обходные пути. Главное, что ты чувствуешь!

  - Я не буду править.

  - Ты отреклась?! - Грейд сжал кулаки, словно в последний момент его идеальный план обрекли на крах.

  - Нет. Я не буду править. Не хочу. Зачем мне пастбище демонов, да еще в одиночестве. Мы просто смертники.

  - Твой ум тебе вредит. Ты можешь вернуться на Землю и заявить права на корону позже, когда здесь...

  - ...здесь ничего не останется. Ириад, я устала.

  - От чего? - Он словно веселился.

  - От не-радости, не-любви, не-умирания. Не жить, не быть, не чувствовать. Везде одно и то же. Даже ЭБ следом пришло. Я устала воевать. Не могу больше.

  - После Врат ты все полюбишь, только живи!

  - Не хочу. - Твердила я свое, как ребенок, готовый тошнить в тарелку с манной кашей, лишь бы ее не есть.

  - А вдруг бог есть?

  - Я ему припомню бабок и их издевательства.

  - Они же пытались помочь.

  - Постарались на славу, чуть помощью голову не проломили.

  - А об остальных ты подумала? - Спросил он об ЭБ и скриппитах. Дезорг-камикадзе решил заставить меня жить. "Приятная" беседа, ничего не скажешь.

  - Не я понаставила им печатей, которыми они не были готовы управлять. Скрипачи вообще как сквозь землю провалились.

  - Только Марфа, остальные по другим местам.

  - Их убрал ты? - Принципиальный вопрос.

  - Конечно. Как только почувствовал копошения духа дома Люпина на твой счет.

  - Как благородно. Он хотел со мной породниться?

  - И это тоже. Обладать тобою вместо Анастасии вплоть до риска притащить меня следом. Он, должно быть, долго к тебе приглядывался.

  - Несколько дней.

  - Так что на счет бойцов организации? К чему ты выставил столько печатей?

  - Им демоны ни к чему, они же просто люди. ЭБ после твоей смерти расколется и перестанет существовать.

  - Ты не имеешь права лишать их сил вообще! - Какое неуместное человеколюбие проснулось в дезорге: поставить Сдерживание от Разрушения Духа выходящими из-под контроля силами - из-за него же, черт возьми, и выходяшими! Из-за его жажды мести и гордыни!

  Им теперь не почувствовать ЭБ никогда. Может быть, другой возродил бы его, пока участники живы. А так - против демонов им даже нечего противопоставить, оставил бы им хоть мелочь! Оставленная малая сила и ее покорение могли бы стать "прививкой" против полноценного демона, он бы мог передать им всем то же свойство "отталкивания", какое оставил мне через генетику.

  - Научилась думать о других очень "вовремя".

  - Лучше так, чем толкнуть их на неоправданный риск.

  Снаружи "батискафа" начался натуральный снегопад: кристаллики Прокобены, прибитые ветром, опадали на дно, мерно поблескивая из глубины. Мыслекамень подал знак двигаться к дому Грейда.

  - Почему мы ждали здесь?

  - Обломки остатков лаборатории матери. Думала, может, найду его тело. С чем Анастасия здесь экспериментировала?

  - С быстро затухающими полями. С акустикой.

  - Ты убрал Максима как конкурента на престол?

  - Нет.

  - Как мужчину?

  - Я надеюсь, именно это мной и двигало.

  - В короли захотелось? - Хмыкнула я.

  - Да что ты понимаешь.

  Вечно рассудительный дезорг исчез раз и навсегда. Передо мной сидел тяжело раненый безумец я-без-пяти-минут-у-власти. Да он, черт возьми, надеется, что я действую по тайному плану, но не хочу его посвятить в детали! Можно подумать, если знал Хотс и король, он не в курсе, что это за "третий фигурант" объявился. Значит, Зелан следующий в его плане по устранению соперников.

  Кажется, я за всю предыдущую жизнь так не узнала и не поняла мать, как за сегодня. Неужели власть здесь - это высшее искушение, сопротивляться которому никто не может? Где тот дезорг, которого я знала? Нет, теперь это истинно Ириад Грейд! И ему, одноразовому любовнику, позарез нужна корона и королевский дух, а значит - и семья.

  Да что же это такое?! Я тут играла по его правилам? Вся эта возня, личные чувства, трагедии - все в угоду просчитанному становлению на трон? Да он бы и Анастасией пожертвовал... А он и пожертвовал "пешкой", планируя отыграться мной.

  Видимо, Анастасия ближе остальных подошла к магическому пределу. Женщина. И ее сбили: мужчины королевских родов решили не извлекать суть, не решать поставленную задачу, а, становясь королем, провозгласить нормой ту нерешенную задачу, что имели сами.

  - Дезорг... - Вздохнула я, намереваясь объявить, что собираюсь умереть на самом деле, но, подняв глаза, увидела его взгляд.

  Стало совершенно очевидно, что с таким лицом он и принял решение пожертвовать Анастасией. "Все, что мешает, - снести".

  - А ты умничка. - Улыбнулся он от всей "души". - Я бы тебе порекомендовал придумать что-нибудь, пока не поздно.

  Хорошо, что он был ранен, иначе бы перехватил управление.

  Кто бы мне сказал, что делать...

    

    

  

Глава 42.

Среда. Часть 6.

До бала 3 дня.

  Встреча была не то, чтобы торжественной, но ожидание чего-то лезло отовсюду. Люпин ни на камень не восстановил дом Грейда. На его руинах отчетливо виднелось средних размеров арочное свечение. Стоило кому-либо оказаться к Вратам ближе, чем следовало, как они обретали плотность, видимость и монументальную кладку. Именно тут я и вышла в первые моменты пребывания Фларенсией.

  Если я тогда, споткнувшись, вылетела через них, через именно эти врата, то ровным счетом ничего не ощутила. Общая память с создательницей хорошо работала.

  Темные сгустки носились над нами как некогда - воронье, но приблизиться не могли: мешал посох Люпина. Вокруг не было даже стражи. Хорошо, что и истеричные личности, вроде Датгрви и Фларенсии, отсутствуют. Иначе бы все стало похоже на фарс.

  Король действующий и без-пяти-минут-король обменялись взглядами, и ничего не произнесли. С учетом еще светившего солнца, полнейшей тишины и идиллического почирикивания птиц вдалеке, где деревья не были тронуты взрывами, вечер казался вообще нереальным. О войне почти ничего не напоминало, кроме поваленного, сожженого леса и взбитой земли на том направлении, что вело к побережью; город отсюда виден не был. Такое впечатление, что замок взорвался, только и всего.

  Авторитет Люпина подавлял. Он не отказал себе в удовольствии нанести пару ударов по Грейду, на что сразу отреагировали демоны. Они предприняли попытку наброситься на Его Величество и в присутствии хозяина им удалось подойти вплотную, однако король только шевельнулся, а их уже отбросило на прежнюю высоту.

  - Убери своих собак. - Распорядился Люпин.

  - Ты и сам неплохо справляешься. С отцовством, правда, не сдюжил. Что так?

  - Ты отдаешь себе отчет, зачем ты здесь?

  - Оставь этот идиотский протокол.

  - Это не протокол, а ритуал. И я его проведу.

  - Кто спорит. Экзорцизм - твой конек. Особенно по части "охоты на ведьм".

  Люпин поднял руку и положил ее Грейду на плечо. Сжал. Дезорг мужественно перенес пытку, не столь болезненную, сколь унизительную. Хотя и мучений было в этом достаточно.

  - Готов ли ты, маг пурпурной степени, пройти ритуал очищения?

  - Лучше, чем ты, мнимый бессмертный.

  - Надеюсь, попыток избежать не последует? - Обратился он ко мне.

  Я собрала всю свою волю в кулак. На помощь создателя рассчитывать не приходилось, но я очень надеялась, что она чувствует все.

  - Вполне, Ваше Величество. - Ответила я, скорее в духе готовности, нежели повиновения. Свобода воли, личего личного.

  Люпин пригвоздил взглядом, но в сердце заглянуть не сумел. Некуда, если по секрету.

  - Уж я за этим прослежу. - Вынырнула из-за спины Люпина Пантера. - Иди сюда, я объясню твои действия. - Чуть склонилась она, точно рассчитав глубину поклона: и не полное подчинение, и уважение выказано довольно.

  Она отвела меня к Вратам, намертво вцепившись в левую руку.

  - Скажи мне, что ты хоть что-то чувствуешь! - Шипела она.

  - К кому? К мертвому? К Грейду?

  - <Ять>, просто скажи, что или любишь, или уверовала! Хоть что-нибудь! Ты понимаешь, что это конец?!

  Я наклонилась к ее уху.

  - Ты ко мне в сон приходила или к кому? Кому адресовались твои намеки?

  Пантера зависла на секунду. Глянула на коленопреклоненного Грейда, Люпина, уже начавшего отчитку. Положив левую руку мне на плечо, правой надорвала рукав. Король обернулся одновременно с дезоргом, переведшим взгляд с земли под ногами на меня.

  - Проверка. Все в порядке. - Сурово заключила она им, а затем тихо добавила, пока один занят текстом и не слышит, а второму загорожен обзор.

  - Да ЭБ ж тебе на ночь! И что теперь?! Ждать смерти бессмертного, чтобы ее вызволить?

  Тут что-то вылезло во мне на первый план и на миг проявилось, одной Пантере видимое. Однако я услышала, как сама ей говорю: "Я-13".

  Создатель снова исчезла из меня, но и этого оказалось достаточно, чтобы уловить - она всегда была во мне, неосознаваемо ни для себя, ни для меня. Эту часть себя отсечь невозможно.

  Это переживание меня успокоило. Сразу и "намертво". Подойдя вплотную к вратам, стала ждать.

  

  - Что ты задумала? - Неожиданно шепотом обратилась Пантера через мою голову "выше". Я передала. Коротко.

  - Демоны. ЭБ.

  - Это не демоны, это неконтролируемые сущности. Силы, забранные дезоргом.

  - А здесь - демоны.

  

  - Иди. - Потребовал Люпин. - Именем прародителя заклинаю.

  - Да знаю я. - Сделала я еще один маленький шаг. Обернулась. Над Грейдом висела его душа, зажатая специальными клещами Люпина. Демоны, видя такое, просто бесновались, пикируя один за другим на короля.

  - Прощай, - тихо сказала я и, помедлив, добавила, - папа.

  Его глаза на миг обрели ясность, но тут же зажглись нездоровым блеском. Он все еще ждал реванша, по-настоящему последнего момента.

  - Беги, чего стоишь. - Буднично попрощалась я с Пант и сделала последний шаг: сейчас арка Смерти была уже видима, с замкового камня смотрели недобрые глаза, светящиеся красным.

  В кромешной тьме, себя не видя вообще, я поняла, что изо лба выпал кусочек. Черненький и блестящий, как смола. Она всегда была рядом, даже если не хотела это признать. И опыт она примет подсознательно, если сама не захочет оказаться в нем. Только бы взяла, только бы захотела!

  По ощущениям у меня все еще была рука и в ней был сжат элемент Прокобены.

  - Не оставляй меня! Ты же знаешь, это важно! Это важно для тебя!!!

  Рука с камушком пропала. Исчезли ощущения вообще. Исчезла я. А потом и "я", которое это поняло, исчезло.

  - Осознавать больше некому. - Засвидетельствовала смерть Пантера и, обратившись зверем, скрылась.

  - Не всем нужен бог, но все нужны богу. - Констатировал Люпин и выпустил тело Грейда. Оно постояло на коленях, покачиваясь, пока король не ударил его коленом. Довольство от выполненной работы, хоть и трудоемкой, сменилось тихо наползающим ужасом.

  Демоны и не собирались исчезать! Хуже того, перестал светить посох. И Врата исчезли, чтобы кинуться к ним и избежать мучительной смерти.

  Впервые, глядя на сужающиеся над ним круги демонического полета, Люпин испытал растерянность. Этого не могло быть!

  С каждым мгновением становились все темнее сумерки от заполняющих небо сил. Сверху летели соленые брызги. Шар под морской толщей раскололся: печатил с шипением вышибало, следом вылетал очередной дух с данной печатью на лбу. Бухта пенилась от заполонившего ее движения, спины демонов виднелись на поверхности едва ли не чаще сельдей в бочке.

  Люпин если и успел что-то подумать, то это была бессмыслица потерявшего себя рассудка.

  

  - Поздравляю с победой, Хотс. - Степенно поднялся Нормаланд, отсалютовал бокалом с розовым шампанским и отпил. - Первый бал в этом тысячелетии состоится под твоим флагом и именем, но скажи мне...

  - Заткнитесь, сэр Ксиркс, я и без вас знаю обстановку.

  - Тогда мне скажи! - Потребовала молчащая до сих пор Ожели. - Что ты намерен делать с полчищами демонов над нами?!

  - Это не твоего ума дело. - Отрезал Хотс и ушел обратно к себе в кабинет, плотно закрыв дверь. Первым делом он намеревался отпраздновать свою победу. Потом найти Зелана и заставить его убрать всю мерзость над головой.

  - Вам все равно рассчитывать больше не на кого. - Произнес он больше для себя, чем для оставшихся в соседней комнате будущих родственников. Передумавшего отдать за него дочь Ксиркса вполне можно взять измором, на него тоже давит то, что балы не отменялись никогда, ни при одном короле, тем более - при предыдущем.

  Выпить стоило и за то, что Извар больше нет. Иначе бы он лично скормил ее всем этим демонам. Зелан тоже хорош, сбежал, когда запахло жареным. Запечатал всех и удрал, оставив своих недоучек.

  Хотс чувствовал себя паршивее некуда: вот оно - все его - королевство! Но как его взять теперь?! Неужели Зелан возомнил себя могущим превзойти его, Хотса, как Сашиман - Люпина, по изощренности? Или он все это спланировал, сыграв на окончании пути Извар?

  Что ж, будет повод от него избавиться. Как бы до того найти его кота...

  

  - Уходим отсюда. Быстро все собрали! - Ворвалась Пантера в домик священника на заднем дворе церкви.

  Онемевшие и от перевоплощения зверя, и от встречи с невредимой "Извар", люди даже не думали шевелиться.

  - Я не Извар, я двойник из мира по соседству. - Не стала она вдаваться в подробности. - Про двойников, чай, слышали?

  - Мы не можем покинуть этот мир без джинкеста. - Резонно заметил Марсель.

  - Вернуться - не помеха. Я - принимающий на той стороне, ты их переносишь. Вопросы?

  - С чего мы должны верить двойнику, да еще Извар?! - Проявила Фларенсия свой характер.

  - В окно выгляни. Только быстрее уже. - И добавила про себя: "Тупая курица".

  - Ну летают. И что?

  - Когда не надо, ты всегда смелая. На крыше не наседелась? Я последний раз прошу.

  - Мам, не надо. Мы же домой попадем, к папе, да? - С надеждой спросил один из мелких.

  - К нему, если только поторопитесь. - Ответила за нее Пант.

  Когда они засуетились, Марсель уточнил:

  - Мы вернемся?

  - Не знаю.

  - Где настоящая Извар тоже?

  - Это-то понятно. Врата Смерти проходила не она. Мне понадобится твоя помощь по ту сторону.

  - Какого рода?

  - Размуровать Извар обратно. Надеюсь, это единственное, что от нас потребуется. Кстати, где ее кошка?

  - Видел неподалеку. Такое впечатление, что зверюшка напугана больше нашего.

  - Ты не можешь быть напуган.

  - Но я знаю, что там летает. И успел утащить баронессу до того, как духи взялись за нее.

  - А этот, розовый, где?

  - Наверное, с Зеланом. А тот далеко отсюда.

  - Ты везде успел?

  - Равновесие - основная цель. У тех, кто придет к власти, должны быть противовесы.

  - Разумно. Что еще просчитал?

  - Извар не будет править ни за что. Она враждебна этому миру. Поэтому я позволил себе увести Зелана в безопасное место. Сэр Хотс...

  - Не до него. Я жду тебя с этими на той стороне.

  - Марсель, мы готовы! - Выскочили "три поросенка". Все происходящее казалось им не более, чем забавным приключением: мир туда - мир обратно. Где-то есть папа (раз мама есть), то почему бы с папой не увидеться? О том, откуда они пришли, что это за место, они уже не помнили.

  - Прощаться с хозяином не будем. - Отрезала Фларенсия, направляясь к выходу.

  - Как скажете. Обнимите маму. Все, можно открывать глаза.

  Они несколько постояли, изумленно оглядываясь.

  - Ящик! - Опомнился Колин. - Тьфу ты, телек!

  - Компьютер? - Подхватил второй.

  - Сосиски! - Убежал третий, а за ним и все остальные.

  - Ждите здесь. - Вышла из соседней комнаты Пантера. - Марсель?

  - Всегда. - Поклонился он. - Куда направляемся?

  - Никуда, пока я не найду Тополь. Она выскочила у меня в последний момент.

  - Так ли она необходима?

  - Семья Извар перестала существовать, у духов есть все шансы ее уничтожить.

  - Вы уверены, что сэр Хойжу погиб?

  - Я не знаю этого наверняка. Совет от него отпирается.

  - На сколько я в курсе, основной талант сэра Хойжу - чувствовать себя в море как рыба.

  - Я найду его, если это так. Главное, чтобы дух дома Извар не потерял надежду раньше.

    

    

  

Глава 43.

Четверг. Часть 1.

До бала 2 дня.

  Существо открыло большие, круглые глаза навыкат, повело ими и языком очистило их от насевшего ила. Тело было зажато, плавники, кое-где перебитые, слушались с трудом. Больших усилий стоило вызвать судорогу, чтобы вывернуться из-под груды камней и просочиться из могильника.

  Рядом тут же показался враг. Хищник. Голодный. Но запуганный - слишком много чужаков в последнее время оказалось поблизости. А вдруг и этот - нелепый обрубок с неестественно длинными плавниками - один из них? Лучше не связываться. Да он и больше обычной рыбы. Вот умрет от ранений, неспособный прокормиться...

  Но чужак встрепенулся и неспеша стал всплывать.

  Его очень тянуло наверх, что-то остаточное и дремучее заставляло его обжигаться об безводье раз за разом, пока... не удался первый вдох. Из жабр потекла мутная жижа.

  Второй вдох дался легче предыдущего, но всплывать с расползшимися на пятерню плавниками стало сложно. Поэтому оно не уходило глубоко, постепенно убеждаясь, что хвостов у него уже не один, а целых два.

  Что за чертовщина?

  При очередном всплытии надо попробовать взглянуть на то, куда тянет. Но кроме рези и мутных пятен ничего не понятно.

  Слизь уже струилась следом, не задерживаясь на коже, создавая мутное облако-взвесь. И тут вдохнулось так глубоко, что опускаться не захотелось. Упираться в трясущиеся, гнущиеся плавники, потерявшие чешую, удобно. Странная подвижность головы и хвостов. Картинка съехалась, стала объемной.

  Навалилась тяжесть собственного тела, вправилась челюсть. Появилось ощущение, которое означало "ветер". Отхаркнув последнюю воду из легких, мужчина окунулся, чтобы смыть последние рыбьи ошметки. Тяжело регрессировать обратно до рыбы, хоть и не самой безопасной для водного окружения, но он этому учился. И вбилось это глубоко, пусть долго еще не мог вспомнить, что же он за существо, - потом и это вернулось, вместе с памятью.

  Воспоминания заставили ноги дрогнуть, и так не прочно держащие вертикально. Опустившись на гальку, долго не чувствовал холода, пока не услышал пляску своих зубов.

  - Как жизнь, Маугли? - Услышал он знакомый голос. - Не говори ничего, где ключ - я только это хочу знать.

  - Я так понимаю, все кончено? - Он махнул в сторону Ибо.

  - Не понимаешь. Ключ, спрашиваю, где?

  Голый Хойжу развел руки, ничуть не стесняясь Пантеры.

  - Видишь где-нибудь ключ?

  - Ладно. - Буркнула она, бросая сумку. - Одевайся. Давай-давай.

  - Зачем он тебе?

  - Совету отдам. Они не верят, что ты его уничтожил.

  - Пусть проверят. - Он надел рубаху и кивнул на воду. - Я там все, считай, обшарил, пока не засыпало, да какая теперь разница...

  - То есть, - мягко проговорила Пантера, - демоны оттуда повыскакивали и ни у одного из них ключа нет? - Она так выразительно смотрела ему за спину, что не догадаться было сложно.

  - Пусть друг у друга и спросят. - Хойжу отошел от края воды и присел на сумку, бросив ее рядом с Пант.

  Над Ибо прокатилась волна стонов и рева: столкновения демонов, ищущих доступ к небесному дворцу Люпина, обещали надолго украсить собой окресности. С неба полилось то, что оставалось от уничтоженных противников.

  Пантера флегматично жевала травинку, оперевшись спиной на булыжник и вытянув ноги.

  - Ну? - Поторопила она.

  - Ты хочешь сказать, есть шанс? - Он спросил ее так, что ту неожиданно проняло.

  - Хойж, ты меня извини, но ты что, совсем разницы не почувствовал?!

  - Не понимаю...

  - Ты был не с ней. Да что-то УЖЕ получилось!

  Сам для себя внезапно понял, что Пант чем-то сильно воодушевлена.

  - Намекни. Или меня вышибли из Совета и я не могу приказать тебе говорить на чистоту?

  - Ага. - Широченная улыбка расползлась, больше не сдерживаемая, и тут же сменилась угрюмой миной. - Посмертно исключили. Никто не захотел больше ждать: ни ее победы, ни твоего спасения. Очень уж хочется убить раззеркаливание. Наверху дело закрыли, а тебя списали, дружок.

  - А Ибо? Нет, подожди, Ять жива?!

  Одного упоминания части имени хватило, чтобы весь гул в небе смолк. Раздрай в воинстве на минуту стих и тут же возобновился с новой силой. Слабое место темных сил - иерархия, очень сложно оставить грызню между собой в стороне.

  - О, память дезорга во всех без исключения. Учтем-с. Теперь о нашей королеве. И об Ибо. Тьфу, заговорилась. Хотс вывесил купол, двойной, как ни странно, додумался, иначе нам только не хватало новой заварушки между вампирами и демонами. Один слой экрана спасает людей, второй - спасает всех за пределами Померанца.

  - Хочешь сказать, кроме Ибо ни городов, ни усадеб?

  - Есть, ну почему же. Но цель-то их не в том, что наесться.

  - Это их главный всем внушает? Что с ней? А с кем же я?.. Черт, раззеркаливание! - Перебил он сам себя. - Никакой разницы!

  - Даже Люпин обманулся, чего уж про тебя говорить. Впрочем, он спешил, в отличие от тебя ночью.

  - Ты так просто об этом говоришь. - "Маугли" закрыл лица руками. - Она же... Ведь два дня осталось до бала.

  - Да. Через два дня дух королевского Дома погибнет без человеческого представителя и обитель Люпина свалится на головы жителям Ибо. Демоны свободно проникнут туда и те, кто не нажрется человеческого мяса, спокойно поглотят дух так же, как и самого короля. Вряд ли она сможет отбиться. И дух утащит ее за собой, как траву в желудке переваренный волком заяц.

  - Все сказала?

  - А что, зацепило? Я готовилась.

  - Иногда ты невыносима.

  - Поэтому меня не берут в Совет. - Она снова широко улыбнулась. - Не вижу поводов для грусти: битва продолжается. Она жива, ты жив, если это учует Тополь... О. Легка на помине.

  Ощетинившийся кошак, размером с приличного пони, выскочил из кустов и с разбегу прыгнул в воду. Когда вышла, баронесса приняла прежние размеры.

  - Что за фокусы. - Пант сосредоточенно разглядывала маленькую кошку, волокущую здоровенную рыбу за хвост.

  Хойжу почем-то эту рыбину узнал. Не она ли хотела его съесть?

  - Она решила нас покормить. Очень мило, но мы можем дойти до моего дома. - Пригласил Хойжу.

  - Нет у тебя дома. Все, что не взяли под защиту маги, разрушено. - Отрезала женщина-кошка. - Меня беспокоит все-таки другое - у нее сил прибавилось; баронесса не может произвольно менять свой размер.

  - А цвет? - Спросил Хойжу, но тут же отмахнулся: болтовня ничуть не отвлекала его от грустных до бессилия мыслей.

  Ять овладела проклятьем Прокобены и избежала смертельной ловушки Люпина... Теперь перед ней стоит только ее задача. Но как? Что или кто может заставить ее поверить? Или любить. Она же думает, что он умер. Что бы Совет не решил по его поводу, надо было думать еще об Померанце. И ключ, да.

  - Не думай об этом. - Посоветовали ему на ухо.

  - Почему? - Огляделся он по сторонам. - Пант?

  - Да, я же говорю, не думай об этом. Что не понятно?

  Он продолжал ждать объяснений.

  - Люди в безопасности на эти два дня, поскольку закупорены по всей стране. Надо ее доставать.

  - Совет тебя вздернет.

  - Это не то, что тебя должно волновать сейчас. - Пантера разожгла огонь и не без удовольствия, под пристальным взглядом Топки, добила хищную рыбу камнем, чтобы запечь. Потребовалось три полноценных замаха с двух рук. Удивительно, как рыба сама кошку не съела.

  - Может, поучишь меня расставлять приоритеты?

  - С удовольствием! Тебя - для них всех - убило. Ибо защищать они будут сами, своими силами и как им будет удобно. Умри уже для них, будь добр, а сам - вытащи любимую женщину из этого ада. Ну, ты же читал сказки...

  - По-твоему, это смешно?

  - Похоже, тебя действительно сильно приложило по голове. Соображай, что именно ты сейчас можешь сделать! Не называя предмета открыть одну дверцу - и только, Буратино.

  - Ты голову поднимала, вроде, - демонов видишь? Если они поглотят такую старую силу, как дух королевского дома, они покинут страну и получится вторая Держава. Я не могу себе позволить...

  - Предложи другой вариант. - Перебила Пантера.

  - Я думаю над этим.

  Она подошла ближе и присела рядом.

  - Ну, кого ты хочешь обмануть? Она влетела по полной, думает, что ты мертв, - этого достаточно для беспокойства за нее. Вот и сиди, нервничай, оставь эпохальные задачи другим.

  - Он у меня. - Вздохнул Хойж. - Но я не имею права ставить ее жизнь выше жизней невинных тысяч людей...

  - Хойж! У тебя пробел между ушами и мозгом? С тебя сняты все "дела"! Я тебя прикрою. Да и наша "общая знакомая" - не кисейная барышня. - Завуалировала она, чтобы не привлекать внимание существ наверху.

  - Ты ничего не понимаешь в духах Домов.

  - Да что ты?

  - Это ведь он вытащил ее, чтобы расшевелить Люпина, он, по сути, подписал себе смертный приговор. И умирая, сведет всю работу Извар к нулю. Слишком много на нее поставлено.

  - Это давит, согласна, но что это меняет?

  - Тебе не понять.

  - Это оскорбление? - Пантера бросила приличный хвост рыбы кошке и та довольно им захрустела.

  - Нет. Это факт. Ты не совсем человек, а она - да. За несколько дней она узнала столько, сколько не всякий, вспомнивший свои прошлые жизни. И дух Твай-А-Мат, насколько я понял, блокировал эмоциональное восприятие. Это не та плотина, что выстоит долго. Что-то из направленных на нее "клещей" перепало ее духу. Поэтому Топка подросла. Ты хоть представляешь, что с ней будет от переживания этого прошлого?

  - Ну, посидит в прострации с недельку, выходит.

  - У нее нет этой недели. Боюсь, она или сломалась, или уже не управляет собой. Если дух подберет ключ и взломает ее подсознание, она перестанет управлять образами. Ее вымотает до смерти.

  - Дай угадаю! Дух поглощает ее сознание, восстанавливает себя, после чего у окрепшего королевского дома появляется послушная армия демонов, каждому из которых можно с помощью раззеркаливания дать тело! - Бравада Пант сменилась, наконец, решимостью действовать. - Ей придется разотождествиться со своими образами, со всем оружием, что она может воссоздать, со всеми людьми, к которым она что-то чувствовала, чтобы ухватиться было просто не за что! Ей надо вывести на чистую воду свою "фабрику грез". - Она пальцем постучала по виску. - А значит, дух, думая, что доконает ее, окажет ей большую услугу. Топка, бери с собой, потом доешь.

  - Ты куда?

  - Демоны тебя не тронут, ты записан у них, как ее и Грейда сторонник. Держись подальше от братца.

  - Куда ты, отвечай!

  - Ты не можешь мне приказывать. У нее осталась еще одна лазейка, как раз для кандидата в трупы. Хочу знать, кто попробует ей воспользоваться - она или дух дома. И для чего она нужна.

  - Пантера!

  - Он будет использовать против нее мать, помяни мое слово! - Бросила она напоследок, растворяясь с Топкой на руках.

  Хойжу еще постоял, послушал рассвет. По берегу к нему шел человек. Когда он приблизился, стало ясно, что это Жозув.

  - Мне нужен ключ. Я не собираюсь ждать Зелана.

  - Откуда узнал про меня?

  - У меня везде уши и глаза. Видишь ли, король теперь я.

  - Через два дня оно все будет твое.

  - Мне не нужно мертвое прошлое Люпина, этот дух вертел им как хотел. А я хочу править единолично. Ключ, будь любезен.

  - Отбери. - Просто предложил Хойж, уже понимая, к чему все идет.

  - Я знал. - Жозув бросил ему меч в ножнах. - Кто с ключом, тот и король, верно?

  - Не пытайся сделать из меня препятствие, все достанется тебе одному, если ты проявишь терпение. Ты же столько ждал. Всего два дня.

  - Ты любишь ее, так что ключ ты по-хорошему мне не отдашь. И это я тоже знал. - Жозув расчехлил клинок. - Ибо мой.

  - Ты знаешь, что ни ей, ни мне не нужна корона. Жажда власти совсем подорвала твое здравомыслие.

  - Моя королева чуть не отгрызла себе палец с кольцом, потом попыталась отравить меня. Я готов был к тому, что ты тоже предашь меня.

  - Жозув...

  - Ключ. Или я тебе не брат. Если ты на моей стороне, отдай его. И все вопросы развеются.

  - Не могу, поскольку твоя позиция не верна.

  - Как пожелаешь. - Жозув встал в стойку и неожиданно хитро и зловеще улыбнулся. - Эй! Ключ у него!!! - Махнул он мечом, задавая направление внимания духам наверху. - Отберите!

  - Ты вступил в сделку с демонами? Надеюсь, чтобы выторговать жизнь людей? Всего пара дней, Жозув.

  - Взять!!!

  Пелена, как при солнечном затмении, обступила Хойжу со всех сторон. Так было с минуту. И они снова отступили.

  - Мне жаль, Жозув, но мы будем драться один на один и ключ тебе придется взять самому. Надеюсь, протирая штаны у Люпина, ты не растерял навыки?

  Клинки врезались режущими кромками, лица братьев застыли близко-близко. Они хладнокровно изучали друг в друга, примериваясь.

  - Мать была права, рано или поздно это должно было случиться. - Растроенно проговорил Хойж.

  - Поэтому она предпочла не дожить. - Парировал Жозув. - Любимчик хренов!

  - Узколобый фанатик. Весь в отца.

  - Иэх! - Хотс бросил тело вперед, но Хойж не дал себя обвести и прикрыл бок.

  - Почему, - не давало Хотсу покоя, - они тебя не тронули? Ты в сговоре? На чьей ты стороне? - Жозув планировал утомить брата, заставить его рассредоточиться, чтобы тот не мог отследить острие меча: зная слабость Хойжу за генеральной целью терять из виду промежуточные шаги, план мог удасться.

  - Не пытайся. - Хойж сделал подсечку, уложив брата лицом на гальку. - Я недавно избавился от привычки видеть только конечную цель. - Он перевел дух, пока Жозув поднимался, потирая разбитую скулу.

  - И что же случилось, святоша? Обзавелся рыбьими мозгами?

  - Я умер.

  Хойж нацелился в грудь брата в быстром выпаде, чиркнули мечи и он ускользнул ему за спину.

  - Какая досада! - Жозув и не думал отступать. Наседая, он дал понять, что будет атаковать до последнего.

  - Ты окончательно решил? - Отстранился Хотьсу. Похоже, Жозува лишили последних остатков разума обещанной властью.

  - Тебе не понять! Ты на всем готовом въехал в свою священную власть, а я всего добился сам! Сам! Ибо по праву мой!

  Одно, продиктованное злостью и яростью, движение и клинок распорол его. Жозув хрипло вдохнул, выдохнул и сполз на землю.

  Хойжу не стал на него смотреть.

  - Я хочу помнить тебя братом, а не безумцем.

  Сначала Хойж удалялся медленно, раъезжаясь на камешках под ногами, потом все быстрее и быстрее. Надо было восстановиться и накачать в себя энергию. Он понимал, как никто другой, что ни один Совет за два дня не спасет королевство. Противовеса этой "черной дыре" просто не было! А когда она поглотит небесный Ибо...

  Он усилием воли остановил мысли на этом моменте, поскольку болью кольнуло слева, под ключицей. Необходимо стало продышаться и проморгаться. На нее свалилось все, даже судьбы тех людей, что были ей глубоко безразличны.

  Оставшись один среди невыжженого участка зелени, он опустился на колени. Черт бы все побрал, он не почувствовал разницы! Надо было отвлечь всех наблюдателей от места нахождения ключа - он это сделал, это было важнее. В результате, получилось, что он пожертвовал ею.

  - Гори в аду, чертов Ибо, ты никому не нужен. - Зло произнес он. - "Важно, Хойжу! Это важно, не то!" - Передразнил он себя. - Что теперь скажешь?! Важно что? Пропади ты пропадом, ради чего я это с ней сделал...

    

    

  

Глава 44.

Четверг. Часть 2.

До бала 2 дня.

  - Что нового, Марсель? - Спрашивала Пантера, доедая кусок жареной рыбы с кости.

  - Я нашел ее. "Я-13" - это перекошенный ящик в морге, его уже давно не открывали. Вернее не придумаешь.

  - Ты отучил себя кланяться при разговоре!

  - Адаптируюсь. Баронесса. - Не удержался он и наклонил корпус.

  - Потом полюбезничиете. - Вошли они в предрассветной темноте в здание.

  - Сидите, мальчики, нам назначено. - "Успокоила" бухую, сонную охрану Пантера и прошествовала в морозильник. - Марсель, иди сюда.

  Они вместе вырвали поддон с телом из ячейки, используя механическую силу Марселя и в качестве кувалды, и вместо фомки.

  - Это она? - Взгромоздив тело на стол, поинтересовался Марсель, пока Пантера вбила ногой обратно каталку, чтобы не мешала ходить.

  - Скорее всего, это только тело. - Она проверила левую руку. - Или нет.

  Четыре печати красовались на своем месте.

  - Леди Извар удалось освободиться?

  Пантера знаком попросила его помолчать.

  - Это не может быть она - нет печати связи со мной. Значит, - она осмотрела труп целиком, - это некто в ее теле. Какие предположения?

  - Леди вытащила из меня вирус.

  - Джинкест?! - Пантера внимательно всмотрелась в черты лица.

  - Я более чем уверен, что тут может быть он. Иначе бы...

  -... его убили бы сразу. Значит, было ради чего его вытаскивать. Делаем вывод, - вздохнула она, - самой ей не выбраться, сколько бы двойников она не наштамповала. Тебе не мешает, что я вслух думаю?

  - Я не занят. Смею только заметить, что вирус не активен.

  - И даже на таком расстоянии должен быть подконтролен, верно.

  Пантера перетрогала все тело, с ног до головы. Под ее ладонью на лбу у клона высветился черный знак.

  - Он действительно не активен. И я, как принимающий, не могу его случайно оживить. Если она его уже сюда выслала, без оживления тела, он сюда не проникнет. Ну и что делать-то, Ять!?

  - Правильно ли я уяснил, что печати активны?

  - Печати... - Пантера смотрела на руку, словно готовясь ее ампутировать. - Марсель, у тебя будет командировка. Отправляешься немедленно.

  

  Ха-ха-танк мчался по шоссе в сторону Петербурга. Пальмы вздымались вдоль пути, плавно покачивая листьями, бросавшими изрезанные тени на лобовое стекло.

  - Как меня достало это солнце. Эти пальмы. И горы. Все надоело. - Зло вглядывалась в окно Марфа. - Нельзя это убрать к чертям?

  - Не ной. - Ответила Светка "Стекло". - Тени вообще не твоя забота. Твое дело - гладкое шоссе и сцепление с дорогой.

  - Убери тени, а? - Продолжала Марфа.

  - Выключи солнце, а?! - Снервничала Стекло, обращаясь к молчащей ЯньТвари, ведущей автомобиль.

  - А пешком не хотите? - Беззлобно огрызнулась Яна. За всю дорогу им никто по пути не попался, ни в ту, ни в другую сторону, а теперь впереди замаячил какой-то неадекватный человек. Он спокойно стоял на их полосе и смотрел на Хаммер, летящий к нему навстречу.

  - Что этот придурок задумал? - Обратилась увидевшая его Стекло к Елизавете "Лизке".

  - Ничего. Стоит себе и стоит. Не нервничает. - Просканировала она жидкие среды препятствия. - Как неживой. Совсем странно. - Заинтересовалась она нестыковкой.

  - Да иди же ты. - Посигналила Яна, на что самоубийца только улыбнулся. - Смотри-ка, радуется, что его заметили. Впритык проскочим, мало не покажется!

  - Янка, испортишь нам всем отпуск.

  - Мне стресс надо снять. - Гнула свое ЯньТварь, покрепче перехватывая руль.

  - Слушай, да вспомнишь ты, как ее звали! Перестань себя изводить.

  - Обязательно перестану. - Пообещала Яна, переключая скорости и давя на газ. - Вот только перееду этого козла.

  

  - Ну, видел их? - Пантера помогла Марселю вернуться в текущую реальность, теребя за плечо.

  - Они в какой-то иллюзии, где этот город - южный, у моря.

  - Мечта идиотов. А чего они не с тобой?

  - Они проходят обязательный для них промежуточный слой.

  - С курса не собьются?

  - В обратном мире они попали в аварию, осталось только вперед двигаться. Я от их машины оставил кучу мусора.

  Кафель на стене затрещал и стал отслаиваться, словно под ним образовался горячий пузырь раствора. Искривляясь, он, с хрустом ломаемой керамики, впечатывался обратно обратно в стену, выпуская прозрачную субстанцию человеческих очертаний. Марфа.

  Одновременно с этим исчезли тени по всей комнате, от всех предметов, и собрались разбитой мозаикой в центре, перегруппировываясь и так, и сяк, пока не сложились четким прямоугольником, который налился чернотой и превратился в провал, похожий на открытую настежь дверь. "Стекло".

  Задребезжали стекла в наглухо заколоченных и, в добавок, зарешеченных окнах. Противный скрежет стекла, по которому водят пенопластом, заставил присутствующих поморщиться. Лопнувшая под давлением трещина резко оборвала этот звук. "Лизка".

  Трое появились почти в одно и то же время и долго ничего не говорили, словно восстанавливали в памяти последние события. Первой пришла в себя Светка:

  - Янка застряла.

  - Ничего подобного. - Кивнула Марфа на одиноко висящую под потолком, мигающую лампочку. Свет то разжигался до яркого свечения, то почти тух. Наконец, с легким чпоком она перегорела, а свет остался висеть в воздухе, скапливаясь в фигуру и концентрируясь.

  - А вот и я. - Полушутливо поклонилась ЯньТварь. - Ты чего через стекло? Воды нет? - Обратилась она к Елизавете.

  - Я не хожу через трупные окоченелости и конденсат - противно и долго.

  Наконец, девушки стали соображать, что к чему. Молча.

  - Ну и где же мы были тогда? Если это была иллюзия?

  - Этого уже не узнать.

  - Дезорг?! - Сообразила Яна, быстро что-то припомнив.

  Пантера кивнула.

  - Елки-палки. - Светка прислонилась к стене, чтобы не потерять опору. - Так мы все пропустили? - Кивнула она на тело.

  Остальные тоже посмотрели на него.

  - Некогда киснуть, ЭТО надо оживить.

  - Какая-то тварь убила Ять, а мы будем играть в зомби? - Марфе все не понравилось сразу.

  - Нет. Ять жива, а нам нужно это тело очухавшимся.

  - Мы говорим о разных людях, я не поняла? Пантера, вы с ней на одно лицо, теперь - замечательный покойник с той же рожей? Она их отпочковывает, хочешь сказать? Это она, больше некому. Если Ять мертва, похороним и прощай ЭБ, спасибо, что позвонила.

  - Марсель, отойди к дверям, снаружи подожди.

  Когда он вышел, Пантера отбросила простыню с левой руки.

  - Вам тут гостинец, но с трупом. А гостинец на трупе не работает. Дело есть. Давайте живее, всего два дня до того, как Аки Ять окончательно не станет.

  - Да с чего бы нам...

  - ... а я буду вам сниться с немым укором.

  Шутки-шутками, но без печатей - прежних скриппитов не видать, иллюзия, куда засунул их Грейд, основательно подчистила им мозги. Однако, если так, с заигрываниями, удастся этих четверых уговорить оживить Кеста, то как его-то заставить отдать им печати? Это продумать заранее не получится.

  Кстати, остается надеяться, что Марсель не даст Топке сбежать... Хорошо бы иметь ее когти под рукой, если своих на всех не хватит. Спасибо, что четверка узнает вообще.

  - Пант. - "Дружелюбно" шепнула Марфа. - Я по твоей роже вижу, как именно ты собираешься нас уговаривать. Отойди лучше. Янк?

  - Марфа, убирай трупные пятна и окоченения, регенирируй и оживляй клетки. Лизка, следи за жидкостями и током крови. Света - легкие. Пант - параметры?

  - Джинн.

  - Чё-о-о?!

  - Джинн. К.Е.С.Т. Про печати знает. У него отметина от Ять на лбу.

  В дверь протиснулась Топка и села сразу за спиной Яны, стоящей в ногах тела. Стекло встала у головы, слева - Лизка, справа - Мать.

  - Пятен нет, тело сохранилось хорошо, как в коме находится. Странное дело. - Доложила Марфа.

  - Ток крови запущен, вибрация мембранной жидкости быстро выходит на естественный уровень.

  - Альвеолы распустились, качает. - Буднично отметила Света. - Что за труп такой... Ять бессмертная, что ли?

  - Деятельность мозга возобновлена. - В свою очередь заметила Яна. - Приступаю к сканированию астрального пространства.

  - Физическое тело в норме, глубокий сон.

  - Эфирное - накачивает. - Повторила эхом Света, глядя на дышаший труп. - Яна?

  - Ищу я, ищу.

  Тишину нарушало лишь стучание тела об стол: столько желающих ломилось в него проникнуть, что Яне стоило огромного труда искать то, что было нужно, отбиваясь от существ пренеприятнейшего толка.

  - Ян?

  - Не мешай, а! Здесь дофига кого слетелось, лезут, блин, как мухи. Это еще что за номер?

  Яна получила нехилый удар от своей энергетики, сделала шаг назад и запнулась об кошку. Та, в свою очередь, издала такой звук, что уши заложило. От падающей на руки Пантере Яны отделился плотный комочек света и буквально ввернулся, протиснулся в тело через лоб.

  Тело с лицом Ять село и удивленно посмотрело на окружающих. Его взгляд нашел Пантеру и остановился на ней.

  - Добро пожаловать, джинкест.

  - Пант, ты с ума сошла? - Произнес труп идентичным голосом. - Он остался там, в духе дома.

  Пантера скрипнула зубами: его же нельзя отличить, нельзя доказать, что это не она. Ускользнет, как пить дать, скотина. Как же ему вообще удалось удрать оттуда?! Дух поспособствовал?

  - Ну, вы тут разбирайтесь. - Отсалютовала уставшая Яна, и за ней следом потянулись остальные.

  - Кест, не зли меня.

  - Да брось ты. Я устала, как собака, до дому бы добраться... А ты чего, морда шерстяная, уставилась?

  И тут случилось это. С утробным, глухим рычанием Топка стала расти на глазах и вставать на задние лапы. Пант отступила на шаг, к самой стене за дверью, никак не двигаясь, чтобы остановить скрипачей. То, что происходило с кошкой, было настолько странно и невыносимо наблюдать, что лишь когда Тополь беззвучным голосом потребовала от Кеста отдать печати скриппитам (от чего тот сверзился со стола), и передача уже закончилась, она смогла убрать выскочившие и пробившие кафель когти.

  С некоторым запоздалым успокоением она поняла, что есть вещи, которые всегда будут пугать своей сверхъестественностью. Оборотнями никого не удивить, не напугать, а когда приобретает человеческое лицо тот, кто ни разу им не был и кому не положено его иметь...

  Печати сорвало с руки джинна, будто лазером срезало, и выбросило в пространство комнаты, где они на время зависли, затем, мимо морды Тополь, с вращением против часовой, печати вылетели в секционную, миновали Марселя и полностью охреневших работников морга, боящихся даже шевельнуться, приблизились к уходящим скрипачам и буквально ударили тех в головы, что шарики с краской на пейнтболе.

  Четверка замедлила шаг: переглянулись, оценили "нимбы" друг у друга и остановились. Свечение, яркое вокруг голов, постепенно затухло и спустилось на то место, где раньше были их печати. Они посмотрела на них, подождали чего-то.

  - Ну. Я похожа на дебила? - Пророкотала Марфа и заржала.

  - Кто ж тебе правду скажет. - Ухмыльнулась Елизавета.

  - Ять нас обманывала! - Разочарованно протянула ЯньТварь.

  - Нет. - Отрезала Стекло. - Мы просто от мусора в башке избавились. Переклинивать больше не на чем.

  Она первой прошла за Лизкой обратно к телу. Марсель услужливо распахнул перед ними дверь в морозильник.

  - Ну как? - Спросила Пант, все еще косясь на Топку, спокойно вылизывающуюся рядом с ней.

  - Ять перестраховалась и не отправила доступное ему сообщение. Теперь понятно, что она задумала. Приглядывай за ним.

  Яна уже набирала одного знакомого.

  - Друг мой! - Начала она и не успела больше вставить ни слова. Слушала она собеседника минуты две, терпеливо давая ему выкричаться. Но не выдержала Лиза, выхватила у нее трубку и "погнала волну" эмоций обратно. А это то еще цунами.

  - Слушай сюда! Сколько до начала тура?! Три месяца? Отлично! Все будет! Нам нужен стадион на ночь! Да, когда ближайшая свободна? Сейчас, погоди. - Далее, обращаясь к Пант. - Завтрашняя ночь свободна. Успеем?

  - Что успеем? - Кест, доблестной Марфой "обнятый", не мог заставить себя подняться или двинуться.

  - Марсель? - Переадресовала она вопрос.

  - Уложимся. Если сопротивления не будут оказывать при доставке на место.

  - Можно подумать, что ты знаешь, о чем речь. - Съехидничала Светка. - Откуда такой умный?

  - Некоторое время был интегрирован с джинном и научился извлекать информацию, а контакт с вами - предоставил мне такой источник, который джинну не доступен.

  - Вот и помалкивай. Пант, что с этим? - Встряхнула она на Кеста.

  - Буду убеждать, что ж тут поделаешь.

  Кесту с лицом Ять стало откровенно не по себе: одного кота еще куда ни шло - пережить можно, но двух...

  - Эй, а что у него за хрень во лбу? - Осведомилась Янка, тыкая в нее.

  - Ого. Ого-го. Что за чертовщина?!

  Джинна стало подергивать, как под напряжением, достронуться было страшно.

  - Быстро отсюда! - Схватила Пантера дергающееся тело и толкнула Марселю. - На стадион можно попасть сию минуту, и чтоб там ни души не было? Выкупить аренду еще и на эту ночь, и на весь следующий день - реально?

  - Уточняю. - Стала названивать Яна, косо глядя на "Ять под напряжением". - Да, все в порядке. Ну и сдерут же с нас денег.

  - Ян, а ты его поцелуй, как розетка, он все простит. - Марфа довольно шлепнула тяжелой рукой по спине Марселя и ойкнула, потряхивая кистью. - Так бы и сказал. Черт. Через металлодетекторы не суйся, усёк? - Напутствовала она, уходя под землю. - Я на метро! - Бросила она напоследок.

  Остальные вышли через двери. Внутри остались только Марсель, Пантера и Топка: даже работники морга разбежались.

  - Королевский дух Дома Извар, тебе за ним смотреть. Не дай Кесту смухлевать. Он должен передать основное свойство себя своим копиям.

  

  Большой, пустынный стадион, никакого света и прожекторов и орущих фанатов. Покрытое испариной тело Ять колотилось об пол в комментаторской кабине.

  С пультов на все это жмурилась баронесса, то выпуская, то убирая когти.

  - Если бы знал, что она такая <я-а-а-а-ть>!!! Ух, черт. Как люди вообще живут... Я больше не хочу тело. Выпусти меня, слышишь? Я, клянусь, - взывал он к духу в кошачьем обличии, - больше никогда не буду претендовать на твой статус! Ять! Ять!!! Будь ты проклята! "Услуга", ха-ха, "маленькая" такая услуга... Что ж ты сразу-то не сказала, а?! У-у-ух-хы-хы-хы...

  Довольно щурилась Топка, словно пригревшись на солнце, провожая первый клон третьего порядка со сроком жизни три дня. Кест вопил, что роженица, не переставая.

    

    

  

Глава 45.

Четверг. Часть 3.

До бала 2 дня.

  - Дух, у нее в зрачке что-то происходит. - Заметил Кест, приподняв веко за ресницы.

  - Что бы это могло быть. - Безучастно и чуть иронично ответило в доме.

  - Тебя это не настораживает?

  - Ничуть.

  - Ты так в себе уверен?

  - Я снял блок с ее эмоций. То, что она подавляла все эти дни, обрушилось на нее. Вряд ли ей удастся пережить всю правду и остаться прежней.

  - А сердце у нее выдержит?

  - К чему вопрос?

  - Ты мог это сделать и раньше. Теперь, когда твои дни откровенно сочтены, это просто жалкая месть...

  - Она напитает меня опытом своего рода, я, ненадолго умерев, приму в себя нового хозяина и передам опыт следующему роду.

  - Ты станешь другим. Не боишься?

  - Я полностью сохраню себя при инкарнации в другой род, я же не человек какой-нибудь.

  - Ага. Значит, все хорошо. Прекрасно. Тогда объясни, с чего вдруг через кладку проползают знакомые и мне, и тебе цветочки?

  Настенная плитка на миг раскалилась, и все побеги отпали.

  - Еще замечания?

  - Нет. Но она меня настораживает.

  - Ей не выбраться из собственных образов. Я знаю, кто об этом позаботится.

  

  - Что это за место?! Куда ты меня тащишь?! Кто ты?!

  - О-о-о, это очень длинная история. Сколько я живу, столько она и длится. Когда-нибудь ты видела нашего Создателя? А я видела почти Его, одного из первых бого-духов. Ох и урод же он был, в обычном-то понимании.

  Ощущения говорили мне, что я еду на заду по раскаленной сковороде, полной жира, подливки и остатков рагу с курицей. Только оно все ползало, рагу это, и цеплялось за меня. Ни ноги, ни руки, ни тело меня не слушались. Только смотреть по сторонам и говорить. Это похоже... как ребенка спеленали. Но ведь в этом месте... такие переживания... адская несогласованность.

  И это таскание за шкирку.

  - Кто ты?

  - Да угадай, что я тебе, представляться должна?

  И имена не называются. Это уже кое-что.

  - Чертей не хватает. - "Пошутила" я. - Ой, мля!!!

  - О! Наглядный пример Прокобены. Как свякую чушь реализовывать, так это мозг в огромных количествах... Как меня эта семейка достала, кто бы знал.

  - Быстрее! Они близко! Пожалуйста, поторопитесь!!!

  - А с чего бы вдруг? Что они тебе сделают?

  - Да что угодно, ногу отор... А-а-а-а-а!!!

  

  -...а-а-а!!!

  - Так, еще раз. На чем я остановилась, напомни.

  - Ой, фу! Ой, мамочки! Кошмар какой! - Я дернула ногой.

  Нога на месте. Что же это было? Значит, мне ничего не сделалось? Стоп. Я стала старее. Заметно старее.

  - На чем я остановилась? Кстати, ты полегчала, - потащили меня по тому же коридору дальше, - кости начали сохнуть.

  - Ты остановилась на Прокобене. Тебе их семья не понравилась.

  "Мама?" - Мелькнуло у меня.

  - А то кто ж. Давно жду. Прокобена, значит. Вот уж кто должен был быть по гроб жизни благодарен Люпину за отмену смерти, так это она и ее детки. Ни-чер-та! Ничерта же не умели собой владеть! Чернобоги какие-то, выпускали в свет чудовищ пачками! А Грейд пристраивал их по заброшенным мирам и изучал через порталы. И экскурсии водил мимо галереи. Особо прытким окошечко приоткрывал, а дверку-то снаружи запирал. И ждал, когда человек ума наберется. Некоторые полные штаны набирали, ума-то. Послы так вообще - завсегда как дети малые... Чего трясешься?

  - Ты сказала "ничерта". А в предыдущий раз, только в предыдущий! - Скороговоркой уточнила я. - Они появились именно на этом месте.

  - О. Сегодня продвинемся дальше. Хорошо.

  - Сегодня?

  - Ты постарела на десять лет. Все эти десять лет я вожу твою "пятницу" по этому коридору, и лишь сегодня ты научилась убивать чертей до того, как они тебя съедают.

  - Я не помню этого.

  - А ты испугайся и все десять лет опыта тебе помогут их подпустить ближе.

  - Не хочу! Просто поехали дальше. Я, кстати, пальцем шевельнуть могу. И ногой дернуть. Уже.

  - Долго учишься. Сдохнешь раньше, чем... Твою мать. Меня, то есть.

  

  - Что это было?! - Сидела я с вытаращенными глазами и в недоумении жуя собственные сухие губы.

  - Решила, что умрешь раньше. И умерла. Убойная сила материализации, но абсолютно бесполезная. Ты как такой дурой до преклонных лет дожила, скажи мне?

  Сосредоточившись, я заставила свое тело шевелиться. Поперекатывавшись на онемевшей "пятнице", что неваляшка, сумела встать на ноги.

  - Так. Чертям все здесь вымыть и сделать баню! - Потянулась я всем телом, а когда открыла глаза, все было готово.

  - В душ! - Скомандовала я и меня, как с Марселем, сразу перенесло, да еще и раздело.

  Мать наблюдала за мной с усмешкой, прислонившись к дверному косяку.

  - И помолодеть обратно! - Подняла я указательный палец, смывая с себя жир вместе с дряблой кожей.

  - Сколько лет жизни ты готова потратить на это развлечение с пространством?

  Я задумалась. Где-то явно подвох. Прежде, чем успела обдумать число...

  

  - <Ять>! - Нашла я себя снова живой, постаревшей, обездвиженной, в жиру и копоти, тащимой за шкирку от наползающего чудища.

  - В баню! - Хлопнула я кулаком по грязи. Когда смогла, конечно.

  - Ну, так, и сколько?

  - Нисколько! Зачем ты меня отдала этим бабкам?

  - Кто подобрал... вариантов не было. Да и помощь они должны были тебе оказать...

  - Оказали, нечего сказать. К дьяволу такую помощь! - Подумала, что сказала, отметила, что постарела. - Ладно, пусть на лужке сидят, семечки грызут, клубнику продают. Но палку они перегнули!

  - Считаешь, тебе ускоренный курс не помог?

  - Если я сбогохульствую, опять умру, да?

  - Пожалуй.

  - Еще один способ самоубийства. А не начать ли... Нет, отмена, передумала! Скажи, ты любила?

  - Максима.

  - Ты хотела меня убить в утробе?

  - Да. Грейд влез, помешал. У него были свои планы на этот счет.

  - Тебе меня не жалко было?

  - Можно было решить все проблемы одной кружкой "чая". Незачем было давать тебе появиться на свет. Это отложило решение на тысячелетие.

  - Я живой человек! Как ты смеешь!!! Ох... ой... Ну что еще не так?!

  

  Свет несколько слепил, все было стерильно, как в блатной психушке.

  - Где мы?

  - Твоими стараниями, в чистилище.

  - Скоро на промывку желудка и прямой кишки! - Оповестила здоровая медсестра с улыбкой, полной предвкушения чужих страданий.

  - Иди к черту! - Огрызнулась я, спохватившись, что отовсюду на белый кафель попер жир и накипь, отменила пожелание и перевела дух. - Она о нас забыла сегодня. О"кей? - Обратилась я к маме.

  - О"кей.

  Я разглядела ее, наконец, в резком свете. Губы поджаты, тонкие такие, волосы еще ухоженные, руки аккуратные, но не изнеженные. В расцвете сил женщина.

  - Горько было умирать? - Спросила я, а у самой ком застрял в горле.

  - Глупо. Столько еще надо было сделать: узнать про печати, свергнуть Люпина, надавать по шеям Хотсу... Эта скотина, - она сразу постарела, - этот преданный своему делу человек, - поправилась она сходу, - выволок из бутона Прокобены твоего сводного братца, нет бы оставить человека в покое, со временем сам бы вышел, когда про Прокобену все бы уже и знать забыли. Теперь-то уж точно все по-новой разрастется.

  - Поля сожжены.

  - А потомок жив - этого достаточно. Через сотню-другую лет, когда все успокоится, снова начнут находить необычные семена, интересоваться. А кто-нибудь, особо умный, точно кинет их в землю.

  - Они в океане.

  - Значит, в море буду плавать троглодиты.

  - Ты "оптимистка"!

  Ее лицо как-то сразу преобразилось, исчезла морщинка посреди лба, добавились "гусиные лапки" в уголках глаз, которые бывают от частой улыбчивости.

  - Конечно, все будет хорошо и эти гады, если удастся их изловить, окажутся вкусными и полезными в народном хозяйстве.

  Неужели она тоже - просто образ? Мой образ, в моей голове? Но тогда это не больше, чем восстановленные воспоминания, склеенные, а их мне показал дух дома. Или точнее будет сказать "подсунул"?

  В сердце стала нарастать боль и резь. Я видела, как этот образ матери взял ножницы и начал вырезать мне сердце, прямо из меня, приговаривая:

  - Я настоящая, уж поверь мне! Чувствуешь?!

  А чувствовала ли я? Или она? Понимая, что не могу заставить перестать существовать мать - и вообще, и такой, какая она сейчас есть, - я ухватилась за поиск нестыковки, пробела... И когда уже почти умерла, всей собою ощущая умирание, оно нашлось само:

  - Если ты любила... почему же я снова решаю эту задачу? - Прохрипела я, опрокидываясь назад и окатывая фонтаном крови стол, стену и потолок.

  

  Снова жир, грязь и отупение. Черти в балетных пачках стучат копытцами "танец маленьких лебедей" в ритме "Риверденса". Жирные животы, покрытые слипшейся шерстью, трясутся при каждом шаге. Отдышка мучает и давление зашкаливает. Это Ад, ребята, почему вам должно быть лучше, чем мне? Я и так постарела уже на черти сколько.

  Анастасия тянет меня за шиворот, и я задыхаюсь раз за разом, поскольку не хочу, чтобы мое тело съезжало с места, даже ценой поджаренной "пятницы". Она злится и пинает меня. Но если она - всего лишь мой образ, то выйдет у нее не раньше, чем мне надоедят ее пинки.

  Как же сложно помнить, что она иллюзия, когда тебе отрезают пальцы. Не верить в реальность происходящего очень сложно, тем более, когда пытаются скормить собственную жаренную печенку.

  Почему она такая навязчивая, необоримая? Потому что у всех детей есть мама. Вот у нее - не было, ее создали, ей не ведомы материнские инстинкты, она и не хотела их познать - в течение многих тысячелетий до Люпина, на протяжении всей селекции соседних родов до него. И любовь ей тоже не известна, получается?

  Я уже трижды видела свое сердце и тоже сомневаюсь в существовании в куске мышцы чувства. Когда же она угомонится, нельзя так поступать со своей престарелой дочерью.

  - Скажи, как твое полное имя. - Озадачиваю ее.

  - Какая разница!

  - Ты забыла, моя старушка?

  - Нет, я все помню. - Отрезала она филе от меня чертям на ужин.

  - Так скажи.

  - Здесь это ни к чему. - Методично орудовала она тесаком.

  Я ничего не чувствовала. Даже тошноты.

  - Как тебя зовут?! - Настаивала я.

  - Анастасия! Довольна?!

  - А дальше?

  - Анастасия Извар. - Попробовала она взять себя в руки.

  - А полное имя?

  - Да что ты привязалась, в конце концов?! - Замахнулась она ножом.

  Ну, давай же! Ты мой образ, ты не знаешь этого, ты знаешь не больше меня. Выкручивайся! Запроси помощь!

  - Твое полное имя! Я требую! - Угрожающе цедила я.

  - А твое?! - Решила она, что все-таки выкрутилась.

  - Аки Ять.

  Она смеется мне в глаза. О, да, давай поиграем в эти игры.

  - Ты врешь! Я это чувствую! Вот ты врушка! Нехорошо обманывать маму!

  И тут я поняла - "Вот оно! Попалась!"

  - Я не знаю своего настоящего имени, которое ты мне дала, мы же не виделись ни разу. Мам, скажи, как меня зовут? И я сделаю все, что ты захочешь! А? Мам? Мам!

  - Будь ты неладна!

  Она была вынуждена обратиться к кому-то! Она спрашивала, что ей отвечать! Ну-с, иди ко мне, кто ты тут у нас?!

  - Пусти!!!

  - Ты останешься здесь, со мной. Ты не можешь мне отказать, джинн!

  - О, нет! Выпусти меня! Мне нельзя здесь показываться! Меня разорвут! У них у всех очень плохие желания! Ты совершаешь ошибку!

  - Мы в Аду! Кест, сообрази тут что-нибудь! - Издевалась я.

  Я оставила его одного, в сторонке, прикованного ко мне тем, что сам угодил в ловушку поверь-ты-не-можешь-мне-отказать - тут это срабатывает на раз, как и вернуть себе свою внешность и возраст.

  Джинны, когда боятся, уязвимы ко всему. Он умирал, горел, проходил через желудки и так далее. Анастасия смотрела на это, как завороженная, не обращая на меня внимания.

  - Так как, говоришь, меня зовут? - Спросила я последний раз, стоя у окна дома культуры после бенефиса этого "кролика из шляпы фокусника", которого рвали на части обезумевшие фанаты его таланта. Тщеславие - грех, почему ему этого не сказали?

  Анастасия предпочла исчезнуть.

  - Я все для тебя сделаю! - Тянул он ко мне руки.

  - Сделай так, чтобы дух дома не имел надо мной власти и выпустил.

  - Это не в моих силах, он гораздо сильнее и могущественнее меня!

  - Смотри-ка, не врешь. Я еще недоразбиралась с Анастасией, поэтому выходить пока не тороплюсь, но, раз ты уже опаздываешь, окажи мне одну ма-аленькую услугу. Если мы ударим по рукам, дух тебе не помешает, потому как для него все происходящее будет бессмыслицей.

  - Что угодно! Что скажешь! Я все сделаю!

  - Доставь печати моим подружкам.

  - Что? - На минуту все от него отскочили, а он, с развороченным нутром, лишь запрокинул на меня голову, лежа на бордовом, истоптанном ковре.

  Печати исправно легли ему на руку.

  - А это - чтобы ты их узнал. Им понадобится твоя помощь, и ты им не откажешь. - Я отколупала кусочек Прокобены и вдавила Кесту в лоб. - Все, что нужно от тебя, узнаешь на месте. Ну как? По рукам или вернуть поклонников твоего таланта?

  - Я согласен! - Культя протянулась ко мне и я ее сжала. В тот же миг джинкест исчез.

  - Спектакль окончен. Все свободны.

    

    

  

Глава 46.

Четверг. Часть 4.

До бала 2 дня.

  - Нас согнали сюда, как свиней в загон! Сидим уже двенадцать часов, в ожидании манны небесной. - Кипятился высокий, голубоглазый блондин. Делал он это несколько жеманно, потряхивая вьющейся шевелюрой и подергивая накачанными плечами.

  - Или как овощ. - Поддакнула девушка, сидящая рядом на траве, с виду готка: подведенные черным карандашом глаза выразительно оглядывали прическу блондина.

  - А то ты знаешь. - Огрызнулся второй блондин, такого же вида, что и первый.

  - Близнецы, вы б не нервничали, а то я вас успокою. - Пообещал тщедушный мужичок с крысиными усиками, похожий на учителя информатики или труда в школе.

  - Тиграныч, да ведь не объяснили ничего! - Начали они оправдываться.

  - А вы сразу, как бабы, в истерику впали, да? Давно в ЭБ не появлялись...

  - Да оставь ты их, наши блондинки всегда первей всех нервничали. - Вставила готка свое веское слово.

  - Слышь, ты, мелочь обугленная...

  - Альпенгольд и Альпенлибе, так-так-так! Что, девочки, успокоить вас? - Присоединился к их кругу среднего роста парень с перебитым носом.

  - Да ты успокоишь, пожалуй, иди на фиг. - Сразу подобрались братья и припрятали до лучших времен свои манеры.

  - Зря. Я догадываюсь, зачем нас собирают.

  - Поделись. - Тиграныч благосклонно посмотрел на паренька, которого в обычной жизни старался держать в поле зрения и немного опекать. Парень, как ученик перед учителем, наглость притушил, но поделился:

  - Печати пропали после исчезновения дезорга. Мы или за ним, что сомнительно, или за печатями. А я ни разу в потусторонке не был...

  - Твое счастье. - Поделилась готка.

  - Если ты прав, - Тиграныч призадумался, - то за печатями идем все вместе, в одно место. Но кто-то же должен нас переправить.

  - А Ять мы не видели вообще не знамо сколько. - Альпенгольд присел около устроившегося рядом с готкой Толика, промышляющего, по слухам, воровством мобильных - от того у него постоянно сломан нос.

  Альпенлибе вздохнул и обвел глазами присутствующих.

  - Ни одного магистра не осталось. Настоящего, я имею в виду. Если мы пойдем воевать, то кто...

  - Воевать пойдем, уж это точно. - Марфа по-свойски хлопнула блондина по плечу и, откинув на колено, поцеловала.

  - Судя по тому, что ты рожу не кривишь, я вас не перепутала.

  - В этот раз нет. - Ехидно улыбнулся сидящий Альпенгольд, на дух не выносивший эти ее шуточки.

  - Потом поговорим, шоколадный мой. - Оставила она знакомого в покое. - Пошли на трибуну? - Глянула она назад, где остальные из четверки оглядывали собранных воинов ЭБ.

  - Не густо. - Констатировала Лиза. - Куда денем остатки противника? - Шепотом поинтересовалась она у Яны.

  - Турнир энерго-войн через два дня, большой королевский. Куда нас по случайности позвали в последний момент. - Так же шепотом отвечала ЯньТварь. - Хотят опустить по неявке. Если все сложится, остаток сольем туда.

  - А примут? - Невинно лепетала Светка, будто делилась светскими новостями.

  - Эти выпендрежники новой школы, когда печати пропали, лишь обрадовались. И ни один, заметь, сюда добровольно не пришел. "Ять" уделает их всех. - Решила Яна.

  - Они должны будут "ее" победить, чтобы печати вернулись. То есть она им всем проиграет.

  - Но это ж не неявка. - Отрезала Янка - Что-то наша мадам медлит с обращением к "нации". Ой, ну и хреново же джинн выглядит...

  Изможденное тело вытащило из кабины микрофон и замерло на VIP-трибуне. Голос зазвучал почти безжизненно.

  - Так она нам пол-армии распугает.

  Четверка взобралась к ней и обступила. Кест заплетающимся языком и голосом Ять говорил о том, что есть способ вернуть печати, возродить ЭБ, то есть то, что всех объединяло, и вообще - всячески погеройствовать.

  Не зацепило.

  - Мы ради этого здесь? Зачем нам ЭБ, если сил, а значит, и печатей все равно нет? - Понеслось со всех сторон. - Тибетский и американский центры ничуть не хуже! Наша техника накрылась!

  - Кест. Или ты придумаешь, что им сказать, или я тебя покалечу. - Пообещала Марфа.

  - Я рожал двадцать часов к ряду! Какого черта ты еще от меня хочешь?! Частушек?!

  - Одну мелочь. - Взяла Яна его за плечо. - Чтобы ты уговорил всех отправиться спасать Ять. Потому что, если я права, ты сдохнешь вместе с этим телом после ее гибели.

  - Звучит убидительно. - Вяло улыбнулся он. - Тогда не мешай мне.

  Кест обвел недоумевающих бойцов взглядом из-под набрякших век, что-то для себя решая.

  - Слушайте все. Мы идем на войну. Настоящую. Это не ЭБ-игры, это все - по-настоящему. И НЕ здесь. Не знаю, кто из вас был в другом мире, кто нет, но теперь побывают все. Я объясню, зачем вам это.

  Он продышался.

  - Я не Ять. Сама Ять осталась в том мире и она его пленница. Дезорг убит. Он шел ее спасать, поэтому забрал ваши силы. Ваши печати.

  - Ять, ты с дубу рухнула? - Донеслось снизу.

  - Отнюдь. - Ответили сбоку. - Я знаю, что это не она. И я тоже не она. - Пантера свесила ноги с заграждения.

  Ответом было гробовое молчание: ее вообще никто не видел, кроме скриппитов.

  - Здесь полный стадион не-Ятей. - Завершил мысль Кест и махнул рукой. Из внутренних помещений, раздевалок, потекли рекой люди: все на одно лицо, одну фигуру. И одно имя.

  На поле сначала зашушукались, наблюдая, как клоны заполняют все сектора, а затем собравшиеся на поле уже вовсю начали озираться.

  - Это ловушка! - Крикнул кто-то и все приготовились обороняться.

  - Дослушали! - Потребовала Пант, вставая на перила и засовывая руки в карманы.

  - Дезорг не учел того, что собранные в том мире печати станут независимыми от него. - Продолжил излагать свою "правду" Кест. - Они превратились в демонов и угрожают всему живому.

  - Мы-то причем?! - Нервно крикнули снизу.

  - Ять послала меня за помощью. К вам.

  - Если ты - не она, так кто же? - Задали разумный вопрос.

  - Джинн.

  - Это бред! - Донеслось со всех сторон еще и нервное подхихикивание.

  У Кеста неожиданно лопнуло терпение:

  - Без вашего ЭБ, который раскололся, вы никто! Вас сотрут в порошок в первом же бою. Потому что вы сейчас обычные люди. Нет в вас ничего! Если бы я хотел переступить черту, а я очень хочу, отдал бы приказ вас разорвать. Но. Я не могу, к сожалению.

  - Почему дезорг не позвал нас, а предпочел украсть печати? - Тиграныч остался здравомыслящим даже в такой осаде.

  - По личным соображениям.

  - А они зачем, если не против нас?

  - Демонов нельзя убить вне материального тела. Количество оболочек для них точно соответствует количеству печатей. Первая волна - поглощает демонов, вторая - это вы - убивает предыдущих и обретает свои силы.

  - А они, разве, не станут обратно демонами? - Уточнила девушка, с виду - так, пришедшая с ролевой игры.

  - Если бы так и было, - горько усмехнулся Кест, - я бы сейчас не боялся сдохнуть вместе с этим скафандром.

  - Докажи, что ты джинн! - Резко потребовали откуда-то с периферии. - Хочу морковного сока, который мне не дали допить эти пилюкалки.

  - Я его порву! - Пообещала Светка.

  - Ты пил водку, а не морковный сок. - Кест покачнулся, чуть поворачиваясь к "охране". - У меня может не остаться сил, если я буду показывать здесь фокусы...

  - Не волнуйся, дотянешь. - Успокоила его Пантера, но Кест уже завалился.

  - Пант, он миссию выполнил, как бы и впрямь не помер.

  - Ваш морковный сок, сэр. - Услужливо подал бокал Марсель и, мигнув, оказался на трибуне. - Я могу принять Кеста внутрь, если его тело умирает, но последствия предсказать не берусь.

  - Эй! Наверху! - Сипло-прокуренно крикнул Толик. - А вылет-то когда? А то я последний раз тренировался нормально в прошлом году.

  Яна посмотрела на Пантеру, та - на Кеста. Он получил добро.

  - Погоди лезть на рожон. - Одернул его Тиграныч. - Дамы, а как мы можем, не имея сил сейчас, заполучить силу обратно? Каким макаром?

  Это всех озадачило. Но Кест уже поселился в Марселе, а сам киборг исчез. Пант выругалась.

  - Сбежал.

  Яна хотела было рассказать о "сюрпризе" от заморских противников, решившихся добить "русскую школу", но так и не произнесла ни слова.

  - Все накрылось? - Растерянно спросила Лизка и осеклась.

  Быстро растущая Топка прошлась по перилам и уселась у микрофона. Пантера попятилась назад, ее примеру последовали скрипачи. На поле вновь все стихло.

  Топка уже "распухла" до размеров кавказкой овчарки и заговорила. Это было понятно не по громкой речи, а у каждого внутри. Речь ощущалась как серия ударов-озарений прямо в душу. Только клоны спокойно реагировали на вторжение.

  - Я королевский дух Дома той, что знаете как Ять. Я приказываю джинну вернуться на правах сильнейшего. Как Ять имеет власть над джинкестом, так и я обладаю Ять.

  Марселя выбросило на поле и он, как бешеный заяц, заметался меж людьми, накрытый невидимой сетью воли целой армии "Ятей", повинующихся духу.

  - Ненавижу. - Цедя слова, Пант с трудом отцепилась от процарапанной пластиковой спинки кресла. - Я его сейчас убью.

  - Спокойно. - Марфа кивнула на поле.

  Там совершенно спокойно народ вставал на ноги. Даже мельтешащий Марсель не мешал более.

  - Скажи им про это. - Ткнула Стекло ЯньТварь в бок.

  - Да. - Согласилась она, осторожно приближаясь к кошке и забирая микрофон. - Мы не знаем, каким образом одолеть демонов. Образы, которыми вы привыкли пользоваться во время боя, станут там вполне реальным оружием, тело будет повиноваться приказу, как образ. Ваше искусство им владеть останется при вас.

  - Значит, всего лишь надо будет повысеть уровень мастерства? - Хитро улыбнулся Тиграныч.

  Стоявшие к нему ближе с интересом посмотрели на довольно улыбающегося мужичка, а тот обратился к Толику:

  - Если ты станешь магистром, ты узнаешь это немедленно, а не от придурков из жюри или судей.

  - Тогда я готов! - Мигом воодушевился парень.

  - Это правда? Мы сможем пережить то, что пережила Ять?

  Скриппиты посмотрели на Пантеру. Они и сами хотели бы вспомнить, каково это.

  - У всех будет шанс. Это точно. - Пообещала она, тут же поддержанная редкими одобрительными возгласами. - Если мы поймаем Кеста... - Попыталась она его увидеть.

  Топка выгнулась дугой и противно зашипела. Марселя, кидаемого из стороны в сторону джинном, ищущим выход, остановило как об стену.

  - Благодарю. - Повертел он головой. - Теперь я могу контролировать перемещение, как подчинившийся духу. Когда отправлять первый эшелон? - Спросил он, обращаясь к трибуне.

  - Немедленно. - Скомандовала Пантера и ушла "на прием".

  Клоны встали одновременно, взялись за руки и, неожиданно, все одновременно злорадно улыбнулись и исчезли, стоило Марселю взять крайнего за руку.

  - Эти штуки меня пугают. - Поделился Альпенгольд. - А если я не смогу убить клон Ять?

  - Это тайная, эротическая мечта даже у тебя. - Успокоил его Толик. - Так что осуществи ее, не стесняйся. Или не быть тебе магистром.

  - Ты в "командировке" ни разу не был, с чего такая уверенность в себе? - Подколола его готка, перешнуровывая суровые сапоги.

  - Ты не умеешь драться, а я умею. И этим и буду заниматься. Все просто.

  - Подумай хоть немного своими отбитыми мозгами: как ты собираешься найти свою печать, своего противника и победить свои недостатки в мастерстве? А?

  - Твой основной недостаток, я смотрю, - развязавшиеся шнурки. - Ерничал Толик, но, было видно, задумался. - Я даже не помню, после чего она появилась.

  - Я тоже. Ни про первую, ни про вторую. Мы идем не известно куда, не известно против кого.

  Близнецы переглянулись. Эйфория от мысли о завоевании титула магистра быстро испарилась. Они посмотрели на трибуну, где все еще стояли скриппиты.

  - Эй! - Крикнул Альпенлибе. - Так что с Ять случилось, если и дезорг ей не помог? Зачем мы там?

  - Убрать демонов, чтобы помочь мирным жителям.

  - Почетно, но как это поможет Ять?

  ЯньТварь посмотрела на остальных, они на нее и на Топку. Баронесса спокойно лежала на перилах, положив голову на лапы и лишь чуть поигрывая кончиком хвоста.

  - Получается, никак? - Уточнил Тиграныч и продолжил, не дожидаясь ответа. - Значит, или ее уже нет в живых, или есть, но сказать она не смогла. Я правильно понял?

  - Никуда они, нахрен, не пойдут. - Сказала Лизка так, чтобы внизу не услышали, и уселась в кресло.

  - К чему ты клонишь? - Потянула время Стекло, обращаясь к "трудовику".

  - К тому, что такое посвящение организовать мертвому не под силу! Сколько у нас будет времени?

  - Сутки. - Быстро проговорила Яна, впервые понимая абсурдность сроков войны.

  - Фигасе блицкриг! - Поразился кто-то внизу. - Это шутка?!

  - Там день длинее. - Появилась Пантера. - И идет ливень: он делает демонов видимыми. - Она перевела дух. - Но в грязи все! Абсолютно.

  С нее лилось потоками.

  - Вы шутите?! За день невозможно победить! Это розыгрыш?! Тренировка перед чем-то? Новый турнир?

  - Да, <ять>! - Рявкнула Марфа так, что техника зафонила. - Нас не предупредили заранее, хотят раздавить за неявку. И вообще раздавить! Кто пройдет тренировку, получит магистра! Пленных брать обязательно, чтобы гады сломали зубы об свои же печати, которые хотели получить без труда! Всем ясна задача? Я спросила, всем ясно?!

  - Да!!!

  - Или вы совсем уже забыли, что такое ЭБ?! Напомнить? Отлично! Готовы?!

  - Да!!!

  - Сцепились! Сутки на все! Запомнили?!

  Пантера кивнула и исчезла, Марсель сгреб всех и на стадионе остались лишь зежженые прожектора и примятая трава.

    

    

  

Глава 47.

Пятница. Часть 1.

До бала 1 день.

  - Иди ко мне, моя радость, что ж ты так боишься? Найду - вскрою к чертям. - Пообещала это на полном серьезе, чувствуя, что вот оно: еще чуть-чуть - и образ мамы, как ключ, ляжет в основу пробуждения из это дыры.

  Ад, если это он, а не жалкие попытки духа оперировать моим мнением о нем, стал представлять собой убогое, если не сказать, насмерть унылое зрелище. На меня вновь навалилась хандра, как и перед путешествием в гости к Фларенсии. Я даже заставила все выглядеть как на даче.

  Образ матери ускользал с завидным постоянством. Бесит!

  Явились бесы.

  - Свободны. - Отмахнулась от них, даже не задумывшись. - Ладно, если образ так ретив, попробуем иначе. Грейд!!!

  - Не ори только. - Тут же оказался он на даче, потягивающим чаек. На нем так и остались раны от сорванных печатей, взгляд был тускл, казалось, он сейчас впадет в спячку.

  - Почему ты не хочешь править? - Начал он старую песню.

  - Мне это не нужно, а тебе зачем понадобилось: Люпин, между прочим, вполне тебе доверял.

  - Люпин застрял на отсутствии смерти!

  - Не надо говорить за меня. - Тут же возник Его Величество и стало ждать поклонов.

  Дезорг продолжал пить чай в доме, я - сидеть на лавке во дворе, напротив входа в дом, и ковырять пальцем клеенку на столике, при этом мы общались так, как если бы были в пределах вытянутой руки.

  - Признай, Люпин, не сладко тебе теперь. - Дезорг довольно улыбнулся. - И сделать что-либо ТАМ ты не можешь.

  - Ты тоже. И она. - Указал он пальцем.

  Странно, но от его облика не веяло больше запредельным могуществом, в нем вообще стало сквозить что-то лупоглазо-лягушачье, как если бы он стал статуей того же будды.

  - Стали ли вы смертным, Ваше Величество? - Полюбопытствовала я.

  - Лучше быть призраком, чем иметь то тело, которое мне подсовывают.

  - Хочешь сказать, встречаться со всем родом Прокобены, когда ты смертен, ты трусишь? - Поддел Грейд.

  - Не больше, чем ты - с Анастасией. - Парировал Люпин.

  - Ты тоже не больно-то спешишь назначить ей свидание.

  Я с интересом смотрела, как два короля - наследный и "сделанный обратным ходом" (то есть ставшим таковым из-за меня, получается) - увиливают видеться с той, которая обоих рассорила и погубила. Здесь она их сблизила. Но где же она, если и от меня вполне успешно ускользает? Эти двое не знают, тогда кто может знать?

  Апатию и ленивое нежелание что-либо предпринимать удавалось разрубить лишь мысли о собственном имени. Она будоражила и встряхивала. Ну ведь называла же она меня хоть как-то! Даже если плодиться у нее не было никакого желания.

  Бабки! Они могут знать! Но будь я проклята, если у меня есть желание их видеть.

  Прислушалась к себе. Видеть не хотелось. Значит, не проклята. Хм. Да не уж-то управление образами действует как во вне, так и во внутрь, на себя? Ага. Что мне это дает? Как минимум, возможность подстроить все так, что никакая "матрица", устроенная духом Дома, меня не выдержит.

  Осталось только сформулировать. Как назло все здешнее сообщество решило именно сейчас меня достать. Передышка, полученная на даче, закончилась: меня ввергли в пещерный лабиринт, полный таких сюрпризов, что раньше помрешь с испугу, чем в бою.

  Я помнила, что все это образы, что все вытащено из меня же самой, более того - именно это в моем, черт возьми, понимании и способствовало моему "просветлению".

  - Ну, спасибо! Ну, удружили! - Вытащила я образы оружия и пустила в ход.

  Наседали на меня вполне конктретно, но что-то их сдерживало. Рискнув, я пригасила свое воздействие, и один зверь - то ли паук-осьминог, то ли еще что, такое же очаровательное, - приблизился вплотную и обвил меня.

  - Мне ничего не угрожает, мне ничего... Ах ты тварь!!! - Поговорила я с ним, представляя себе мебельный пистолет и получая его в свое владение. - Нет, так не пойдет. Умирать здесь быссмысленно, полюбить этих адских волнистых попугайчиков, извините, тоже с души воротит.

  Я попыталась сконцентрироваться настолько, насколько это возможно, да чтобы голова при этом не лопнула.

  Местная "черная церковь" проступала рывками, неуверенно, но неотвратимо - мне просто надо было сюда попасть! Где-то здесь, громче всех, подвывали мои бабки: в свете свечей, меж закопченых колонн в этой деревянной гробнице, сложно было различить лица, но тех, кого различила, хотелось сразу забыть. Идиотское ликование, смех на иконы, на которых кто с кем только не совокуплялся, да еще и массивная, жирная туша с рогами на кресте вовсю поясничала, изображая муки.

  На минуту я усомнилась: вот что стоит за всей их "ударной" религией?

  - Да быть не может. - Опустились у меня руки.

  - Ставьте на колени! Повинна во грехе! - Прогромыхало за иконостасом знакомым голосом, который я привыкла слышать дрожащим и старческим. - Отмаливать!!!

  - Да что за хрень! - Моей растерянности не было предела.

  - Это ты виновата! - Ударили меня под колени, схватили за волосы и вперели лбом в пол. - Из-за тебя мы здесь!

  - Вы сами, своими лбами, простучали себе сюда дорогу! - Противилась я, чувствуя, как они только пересиливают меня от моих возражений.

  Мне не давали опомниться, поднимая мне голову при восславлении и стуча ею об дубовый настил. Старая, видимо, церковь, просмоленная и законопаченная грехами.

  И тут, на дцатом вздергивании "во славу диавола", я увидела на иконостасе себя. Разглядеть получше не успела, позволяя бабкам меня сгинать в три погибели, но... что-то зацепило. И я, и не я. А вдруг?

  Второй? Это ты?!

  Голова трещала, что орех в тисках. Я понимала, если не придумаю хоть что-нибудь, то тут меня и заколотят до смерти, а моя ненависть сделает бабок яростнее, а иконы - все непотребнее.

  - Второй!

  - Возьми мой опыт. - Совсем еле слышно во всеобщей вакханалии сказал он.

  Я не могу в это верить. Не во что и ни в кого. И не хочу.

  - Просто возьми то, что твое. - Позвал он еще раз, когда "мою" икону понесли к свечам на облитие маслом и сожжение. Засекли.

  - Сжечь еретика!!! - Потребовали сотки голосов. - Сжечь! И ее сжечь!

  И тут мне стало уже не откреститься.

  - Ты - часть меня. Ты - мой опыт. Есть "товарищ Господь" или нет его, мне плевать. Отдай мне - мое!

  Я почувствовала удар в макушку, но не придала ему значения - мало ли желающих мне врезать. Потом это что-то повело себя иначе: вместо умножения боли от удара оно стало ее гасить и превращать в концентрированный бур для мозгов.

  Всех чертей раскидало только так. Бабки, как ни старались, не смогли удержать меня на месте и примять к полу. Бур вгрызался в меня, словно собирался проковыряться и вырвать позвоночник. И, вместе с тем, на голове ничего не было. Перед глазами от боли все поплыло, показалось, что иконы спрыгивают со своих мест и выскакивают из окладов.

  Память сделала кульбит, словно бур в голове достал до выключателя, и меня, как иконы, вытряхнуло в прошлое. Открыв глаза, я увидела, что нахожусь в Казанском соборе. Мне совсем мало лет, рукава кофты скрывают синяки от цепких "лап" бабок, губы плотно сжаты и побелели от сдерживаемого крика.

  Кажется, будто в голове "торчит спица". Я пыталась рассказать бабкам, НАСКОЛЬКО плохо мне после всех этих "молений", но они требовали "открыться боженьке, дабы он выжег грехи". Какие могут быть грехи у пятилетнего ребенка?! Какие?!

  Они и в этот раз не послушали, притащили. Теперь надо подойти к иконе этой, чьей-то матери, и усиленно морща лобик постоять радом (без этого раскаявшейся в грехах меня не считали и спектакль мог повториться), стараясь не думать, что скоро всех забрызгает, так как голова, как пить дать, взорвется.

  Очередь подходила. Бабки уже отползли передо мной в сторону и придирчиво следили, чтобы я не халтурила.

  - Дорогая икона, - взобралась я на ступеньку и положила ручки на защитное стекло, - ты чудотворная, ты все можешь. Убей бабок! - Попросила я и потянулась целовать.

  - Ты правда этого хочешь? - Спросила меня тетенька на иконе.

  Я мужественно терпела всю длинную-предлинную прогулку домой и никому не сказала, что в тот момент надула в штаны. Меня бы убили.

  - Ну, не знаю. А как тогда?

  Ее лицо мне смутно кого-то напомнило - тогда я не знала, что это было лицо мамы.

  - Я тебе скажу слово, а ты его запомнишь. Оно поможет тебе.

  - Сразу? - У детей вообще все проще с желаниями. Может, она знает, как позвать Яхву, чтоб тот молнией убил старух.

  - Не сразу. Запомни: sumeru.

  - А что оно значит, это "сумеру"?

  - Высочайший. Красивый. А еще - это часть твоего титула.

  Слово я повторяла много раз, чтобы запомнить как следует. Иногда подкрадывалась к спящим (а это значит - храпящим громче бульдозера) бабкам и говорила им: "Сумеру!" Мне казалось, это почти как команда "Умри!" собаке - та слушается, падает на спину и замирает, пока ей не прикажешь что- нибудь еще.

  Я попробовала его на подружкином щенке, так тот лишь сел на задние лапки, как тушканчик, и три раза тявкнул. Подружка на меня обиделась, что он при ней так не делал, на ее сумеру не реагировал, меня выгнала, щенка пнула и не стала с ним возиться, после чего родители отдали его знакомым.

  - Сумеру. - Мысленно повторила я и очнулась все в той же черной церкви. Только внутри никого уже не было, кроме упавшего иконостаса да моих бабок, беззлобно переругивающихся на вандалов. Реальность происходяшего не вызывала сомнения: настоящая церковь, настоящие люди.

  - А, очнулась. Кто ж так головой бьется, неумеха, что мозги долой? Скажи дураку богу молиться...

  Мне стало их жалко: всю жизнь ждали-ждали благости, все лбы простучали, а икона разговаривала со мной ... Я видела, я слышала - это было не самовнушение, не галлюцинации с голодухи. А им не далось. Может, и к лучшему, они и так верят, вдруг бы они тогда вконец из ума выжили?

  - Чего сырость разводишь? А ну, марш отсюда! То же мне, помощница, толку от тебя никакого! И зачем тебя только Настька нам отдала? Видать, у нее б ты точно издохла. Пошла вон.

  Полная какой-то неясной скорби к ним, как к кусачим котятам с улицы, которые за выживание борются, потому и цапают, я вышла на улицу и присела на деревянное крыльцо.

  - Если и в аду им дана церковь, то бог, знамо дело, тоже есть. - Философски заключила я и усмехнулась сама себе, стирая слезы. Потом, сквозь смех, неожиданно расплакалась еще больше.

  Если сам "благоподатель" Люпин оказался в аду, то что уж говорить про Хойжу. Но на вызов он не являлся... А вдруг?

  - Ох уже это волшебное "а вдруг". - Появилась Анастасия. - После него появляется надежда и предательское замирание сердца. А вдруг он жив, и ты выберешься? А друг ты выберешься раньше, чем он потеряет надежду? Или ты думаешь, он тебя любит? На самом деле?

  - Он мертв?

  - Нет. - Как ни сопротивлялась, а соврать не получилось.

  Попыталась уйти, но я ее задержала.

  - Ты еще не поняла? Не буду я за тобой с топором бегать и обещать поквитаться: ты сделала свой выбор, поэтому ты здесь. Не смотря на твои подвиги.

  - Что ты, умная такая, сама здесь тогда делаешь?

  - Почему ты не ответила, любила ли ты?

  - Я же сказала, Максим был для меня залогом...

  - Мам. Меня не интересует, кому ты благодарна за помощь в работе. Ты любила?

  Ее брови на мгновение "сломались", но тут же лоб разгладился.

  - Нет. Не помню такого. Я была создана не для этого.

  - А для чего?

  - Помочь людям победить смерть, стать первыми арканами.

  - Магами? Но это не путь к... богу.

  - А он-то причем?

  Я вздохнула, сама по себе судя и почему-то не нуждаясь в объяснениях. Теперь я чувствовала, в чем разница пути Прокобены и путь единения в себе и любви.

  - Основы для сидх нет. Они управляют человеком, как фокусом их приложения. Психика дробится. А Он... Он не дает потерять центр себя, не дает поработить случаю. И смерти, наверное. Если Хотьсу не мертв - он хотя бы жив?

  - Да что ему сделается. - Она смотрела куда-то за горизонт, благо степь была кругом необъятная. - Но ты уверена, что он за тобой придет? Если он откроет духа королевского Дома демонам, все труды пойдут прахом... И мои тоже. Думаю, он прекрасно это понимает. А если не понимает, так Совет ему объяснит.

  - Для Совета он так же мертв, как и для тебя. Или ты им расскажешь? Мам?

  Она поднялась, все еще любуясь стыком полей и туч.

  - Мы так далеко зашли, Анастасия. - Раздался голос Грейда из-за угла церкви. - Ставки велики, как никогда.

  - Этого риска можно было бы избежать, Ириад. Они и так были высоки, в наше время. Достаточно было всего пары глотков! Все бы завершилось, все!

  - Что все?! Что? - Так же внезапно из-за другого угла показался Люпин. - Твоя ложь? Твой обман? Скажи, хотя бы здесь, чувствовала ли ты хоть что-то к одному из нас?

  Анастасия переводила взгляд с одного на другого, но, видимо, исчезнуть по желанию у нее не получилось. Устав ждать подвоха, она посмотрела на меня с плохо скрываемой злостью:

  - Второе слово - "тул". Это твой самодостаточный титул.

  - А имя? - Помедлила я, но все же спросила.

  - У тебя нет имени, только титул и фамилия. - Отрезала она, собираясь пешком уйти от двух, очевидно доставших ее, мужчин.

  - Хочешь сказать, ты дала ей абсолютную защиту?! - Люпин, разбирающийся в подобных тонкостях, оценил это лучше всех. По просту говоря, Его Величество несказанно удивился и поплелся следом за женщиной.

  - Раз ее не смогла убить я, то с чего бы это еще кому-то должно удасться? - Не останавливаясь и не оборачиваясь, выдала "очевидное" Анастасия.

  - Эй, а Хойж знает? - Поспешил ей вслед и Грейд.

  - Узнает, куда он денется. - Буркнула Анастасия, втихаря посмотрев на меня через плечо.

  Она мне подмигнула!

  Посидев еще немного в радостной прострации, я произнесла:

  - Сумеру тул.

  Как по приказу вдали стала набухать большая туча и засверкали молнии. Чем ближе приближалась буря, тем яснее становилось от вспышек. Зарядил дождь, от ветра почти горизонтальный. Град побил стекла в церкви, пробил резную крышу, упал у самых ног. Пара градин, размером с булыжник, влетели в плечо и лоб.

  Разряды сверкали все ближе и чаще. Тем отчетливее было видно, что они проходят по некоторому куполообразному контуру, глядя на который мелькнуло: "А может, и правда Он есть..."

  - С верой во Всевышнего, допустим, разобрались. С любовью тоже - зачет. Титул получен. - Размышляла я про себя. - Ну-с? С тем и подохнуть?

  От вздымающейся к небу земли за грозой стало жутко.

  - Хренасе дьявол щедр на могилку...

  Встав, засунула руки в карманы, прикинула, что земляной вал движется с четырех сторон, взошла на ступеньку выше. Гремел гром прямо надо мной, молнии окатывали, все еще не пробиваясь до моего уровня. Я продолжала смотреть вверх.

  - Если это конец, то оваций достаточно. Провожать не надо.

  - Ять!!! - Открылась дверка в церкви и изнутри полился свет, оставляя зовущего черным контуром. - Тебе приглашение надо слать за три дня?! Быстрее! Дух сейчас...

  И я спокойно шагнула внутрь.

    

    

  

Глава 48.

Пятница. Часть 2.

До бала 1 день.

  - Понедельник, - пыхтел Толик, махая палицей "два удара и дуршлаг", - день тяжелый. А к пятнице нервы вообще ни в ...

  - Онлайн-то полегче будет? - Подколола его Ира - та самая готка, - вращая "шары смерти" из черных лент.

  Оба узнавали друг друга в воображаемом обмундировании и под ЭБ-шными никами: Пантера строго запретила называть своих настоящими именами. Поэтому те, кто знает друг друга лучше, держались обособленными группами.

  Инструктаж перед началом вылазки в исполнении Марфы выглядел так:

  - Там капуста! Всем шинковать и квасить!

  Яне все же удалось внести здравое зерно перед тем, как все побежали выполнять:

  - Почти все, даже персональные демоны дезорга, не устояли перед искушением обрести тело! Бить сразу, иначе окрепнут и начнут сопротивление!

  Здоровый азарт передался от скрипачей остальным. Стекло и Лизка, как более внушаемые, еле держали себя в руках.

  - Я оружие в руках, настоящее, не держала так долго, что... - Елизавета переминалась с ноги на ногу.

  - Мы поняли. - Попросила ее помолчать ЯньТварь, вглядываясь в разбросанные по пустым улицам города тела многочисленных "Ять". Они уже почти владели собой.

  - Да после того, как Ять запечатала, мы...

  - Стекло! - Одернула уже Марфа. - Молчи.

  Мелькнул Марсель, доложил и исчез.

  - Куда его все носит? - Поинтересовалась ни у кого Яна и махнула за собой, первой подступая к городу. У самой стены толпа просто одетых людей вся преобразилась и волной хлынула в город, на ходу доставая оружие.

  Заход с четырех сторон под командованием скриппитов, радостных от давно забытых ощущений, Пантера наблюдала издалека. Марсель только что доложил, что Зелан не хочет отсиживаться в стороне и готов изнутри направлять армию Ять.

  - Эта "армия" ни разу не контактировала со здешними умельцами. - Пантера задумалась. - Рискованно. Перепугаются и сбегут.

  - Демонов они тоже не видели. - Резонно заметил Марсель.

  - Верни Зелана в штаб. - Решилась она. - Иначе напуганные люди повыскакивают на поверхность. Скажи ему, - Пантера еще горше вздохнула, - чтобы следил за одним: ни один, НИ ОДИН, не должен "перебрать" печатей, если их сознание не готово...

  Как слуга исчез, Пант посмотрела в затянутое тучами небо, подставляя лицо дождю. Это Ять могла таскать и свои, и чужие печати, а шутка ли - научить этому кучку неподготовленных людей за одну ночь?!

  "Лишь бы Совет не сунулся со своей зачисткой всего и вся... Лишь бы не...".

  - А-а-а, вот теперь испугались, вот теперь, когда у вас нет ни Люпина, ни Хотьсу, да и Ять нет, вот теперь вы зашевелились! - Пробурчала она в темное небо.

  Оттуда, подобные следам от метеоров, протянулись лучи, высаживая десант военных Хранителей.

  - Ух я вас. - Собралась она перевоплотиться, но чья-то рука легла ей на плечо. Если бы не реакция, Хойж без этой руки бы и остался.

  - Не торопись. Я не уверен, что все демоны настолько недогадливы. Ищите дверь, я поговорю с этими.

  - Ты мертв для Совета.

  - По-твоему, это провозгласили на площадях?

  - Да знаю я. Баронесса! - Позвала Пант, перевоплотилась и исчезла в буреломе: леса так и остались превращенными в свалку. Если бы не дождь... Мотаться по запаху кошки пришлось долго.

  - Иди сюда! - Крутилось у Пант в голове. Быть не могло, чтобы в самый ответственный момент кот слинял, бросив хозяйку. - Тополь, у нас времени всего...

  Пант стала человеком, ткнулась лбом в поваленный ствол и зажмурилась.

  -...до рассвета. Что ж ты, скотина, наделала!

  На нее жалобно смотрели глаза обычной, сильно уставшей кошки.

  - Как вовремя. - Пантера протиснулась меж бревен в сухой угол и, аккуратно переступая, подобралась к Топке. Та мявкнула и попыталась подползти, но Пантера ее остановила, сама скрючившись рядом с нею.

  - Давай-ка, милочка, посмотрим, может, ты еще не совсем забыла духа... - Почесала она ей за ухом, чуть подвинула мокрых, новорожденных котят и проникла той в память.

  

  - Тиграныч! Тиграныч! - Звала Ира, спотыкаясь на бегу. - Его ранили! Там что-то выскочило! Быстрее!

  "Трудовик" ударил демона в лоб обычным, заговоренным молотком, в нетерпении побежал следом за готкой, не дожидаясь, когда печать пересядет на кожу. На удивление, Тигр Иванович - "Тиграныч" - здесь представал практически в том же виде, что и в обычной жизни, за исключением, конечно, скорости, с которой был в состоянии орудовать бытовыми инструментами. Кто бы мог представить, что рубанок - страшное оружие, хуже только терка...

  - Живой?! - Подскочил он к лежащему навзничь Толику. По нему нельзя было сказать, куда именно тот ранен, поскольку все одетые им доспехи представляли собой груду металлолома.

  - Да. Вроде бы. - Донеслось из "консервной банки".

  - Куда?

  - Ложись! - Последовал приказ со стороны, которому и Ирка, и Тиграныч, не раздумывая, подчинились.

  Раздался хлопушечный залп и в шуме чуть поутихшего дождя стали различимы звуки других стычек.

  - Тиграныч, <...>, в чем дело?! Перебор у тебя! Не слышал, что ли? Тебе подставили под перегрузку, а ты и прибег. Убирай металл, вставай и в центр! - Быстро перехватила ЯньТварь высвободившуюся печать с убитого, пиная Толика.

  - Надо же, один из крупных, эти соображают.

  - Я ничего такого не слышал. - Начал с чего-то оправдываться "трудовик".

  - А ты прислушайся! Да не ушами, советская ты закалка! - Исчезла Яна.

  Это обращение всегда его смущало, поскольку недостатком он данное качество не считал.

  - Долго лежать будешь? - Протянула Ира руку, помогая подняться Тольку, чьи доспехи распрямлялись на подобие фольги.

  - Я кое-что почувствовал. Не уверен, что это оно...

  - Нас направляют из-под земли! Я тоже заметила.

  - Почему же я не почувствовал? - Тиграныч разнервничался.

  - Да потому что ты, бать, быстро норму выработал. При мне наши блондинки: один перестал слышать подсказки после третьей печати, а второй еще долго метелил противника, пока не догадался сменить орудие и тоже отпал. Черт, да я не об этом!

  - А о чем?

  - У меня на долю секунды получилось предугадать удар.

  - Мы все это умеем. Давай на ходу. - Махнула Ира вперед по улице.

  - Да погоди! Надо проговорить. Я ускользнул, понимаешь? Поэтому я жив! Я просочился!

  - Не понимаю. - Она прислонилась к стене, выждала указаний и выбросила ленты поперек улицы. Демон в теле клона Ять с легкостью их перескочил и, резко сбитый, ударился головой об угол дома, за которым прятались эти двое.

  Толик выпрыгнул, сбивая нападавшего снизу, одновременно выхватывая охотничий нож. В ту же секунду его можно было увидеть сверху, заносящим кусок трубы над головой. Удары снизу и сверху нистигли одновременно.

  - Кажется, я понял. - Догнавший их Тиграныч оттащил Иру подальше от присваивающего себе печать Толика.

  - Что ты понял? - Довольный и усталый победитель уже оказался около них.

  - Я рассказывал про битву за магистрат?

  - Да все знают эту историю, жалко, Ять так и не разрешила документалку глянуть. - Разочарованно протянула Ира, отжимая волосы от влаги.

  - Тебе больше не надо мечтать об этом. Эта битва идет прямо сейчас. Каждый отвоевывает свои силы. Себя! - Тиграныч под взглядами молодежи весь просиял. - Она всем дала шанс стать магами!

  - Тиграныч, ты того? Просто уровень мастерства... - Толик все равно растерялся.

  - Не просто. Идем. Это мистерия. Это как посвящение! Инициация! Живее! Я снова слышу подсказки!

  

  - Хойж, у нас осложнения. - Влезла Пантера в его сознание со своими новостями прямо во время "беседы" с начальником отряда.

    

    

  

Глава 49.

Пятница. Часть 3.

До бала 1 день.

  - Как долго она еще не будет помнить?

  - Пока выкармливать будет! - Эмоционально ответила она. - Это явно не к утру вернется.

  - Поищи хоть какие-то зацепки. - Отключил он себя от нее.

  - Сэр, нам не поступало приказа перейти в ваше подчинение.

  Откуда вообще взялись эти военные среди Хранителей? Что еще из нововведений Совет держал в тайне?

  - Считаете, больше меня разбираетесь в обстановке?

  - Нет, сэр. Но...

  - Вы подчиняетесь Совету?

  - Да, сэр.

  - Кому лично?

  - Эм... Эм...

  - Кому. Лично. Это вопрос.

  - Члену Совета, занимающемуся этим делом. - Браво подсказали начальнику за его спиной.

  - Вы же не дурак. - Хотьсу надоели эти расшаркивания. Перед ним стояло не тупое пушечное мясо в каске. - Анализируйте, а я вам подкину информацию для размышления. - Сделал он едва уловимый жест рукой у затылка коллеги, после чего стоящий перед ним Хранитель ушел в себя.

  - Все просчитали? - Мило поинтересовался Хойж, еле сдерживая себя на месте.

  Помощник начальника, кое о чем догадавшийся, уже ухмылсялся скорому изменению задания. Этот жест, насколько он был в курсе, означал передачу собственных воспоминаний и вполне мог вызвать конфликт мнений в голове руководящего операцией чина. И если тот не справлялся с выбором ИСТИННОГО шага, то тут же лишался сил, званий и причастности к делу. А раз командующий был не молод (около сорока ему можно было дать - чуть старше Хойжу), то большую часть времени делал выбор верно.

  Тот, надо сказать, на глазах помолодел на десяток лет и уже в совершенно боевом настрое повернулся к своим и спокойно отчеканил:

  - Изменение плана! Идем за Советником и отбиваем от него нечисть на подступах. Первый рад изображает тупых, подсадных уток, ближний круг всех удивляет и добивает. Перестроиться!

  - Куда? - Было последнее, что он спросил не языком жестов.

  - Жду информации. - Мысленно дернул "кота за хвост" Хойжу.

  В ответ получил поток нецензурной брани и вывод:

  "Ее интересует только Рекси."

  "Где он?"

  "Да чем он нам поможет?!" - Досадовала Пантера.

  "Ну, он окотиться не собирается. Значит, с памятью у него проблем нет."

  Повисла пауза.

  "Его последний раз видели в городе, но где он сейчас прячется от демонов..."

  "Я тебя понял." - Дал он отбой и посмотрел на ожидающего приказа офицера: ко всему ли тот привык за время службы?

  - Ищем кота. Розового. В городе.

  Вот хоть бы веко дернулось. Да, впрочем, чего переживать: розовый и шестилапый - это вам не черный ночью в непогоду.

  "Запросила Марселя." - Напоследок напутствовала Пант. - "Если что, пишите письма."

  - Мы кошатники. Охотимся и препродаем редкие экземпляры. Думать только так. - Оценил обстановку в небе Хойжу. Миссия Пант оказалась более удачной, нежели его собственная: она уже переправила человеко-ловушки для демонов, а он так за день и не вышел на дверь, открываемую ключом. Буратино чертов. Был бы чурбаном, спокойно бы все сделал, а так только на псих изошелся.

  - Учуяли. - Шепнул он, увидев надвигающихся на группу демонов.

  И тут отмочил офицер:

  - Ой, чудища-юдища заморския! Не видали ли вы, - бухается на колени и бьет челом, - кота диковинного, розового? Он, скотина, убег у шаха тамошнего, мы за награду его ищем! - Причем голоском таким тоненьким, дребезжащим, что с бабой спутать можно.

  Сверху раздалось рычание и духи унеслись обратно: когда есть тела, на другие цели силы тратить жаль, поскольку это искушение слишком велико. Все понимают, что ничего хорошего от этих "подарочков" ждать не стоит, но с инстинктом воплощения, привлекающим сонмы душ и призраков к миру людей, сделать ничего не могут. Какой "небесный дворец", о чем вы?!

  Большой демон еще поприглядывался к людям: слепые алые глаза повисели в темном небе, закрытом тучами, поразглядывали Хойжу в упор, но закрылись и поволокли большое тело обратно в город. Им-то "демон" и считывал информацию о людях.

  Офицер поднялся и оглянулся: пару человек приводили в чувство, кое-кто спешно глотал алкоголь. Кто-то, положив Хойжу руку на плечо, заставил его очнуться. Тот вздогнул, взял протянутую флягу с водой и жадно отпил. С этой погодой не понять, когда будет уже поздно кого-либо спасать. Тем более искать розового шестилапого прохвоста в большом городе.

  Марсель выскочил чертиком из табакерки, однако за него заговорил Кест:

  - Тебе нельзя подключаться к духу Дома. Если он получит ключ, сразу произойдет смена правления.

  - Откуда такая осведомленность?

  - У меня механические мозги на подхвате.

  - Но кота ты можешь помочь найти?

  - Чего его искать, натаскает сосисок в ресторане и притащит Тополь.

  - Направление то же. - Приказал Хойж офицеру и взял Марселя за плечо, чтобы тут же оставить группу: у той осталась теперь одна задача - отвлекать внимание от него самого "скоморошьими" поисками.

  

  Хойж аж зажмурился, наблюдая диалог Пант и Рекси. Дух Дома Зелана рос на глазах, переливаясь фиолетово-пурпурными волнами. Учуяв чужое присутствие за спиной, Рекси "свернулся" в кота, вывернувшись, как обычный кот при падении с большой высоты, и фыркнув, бросился на прибывших, оставляя за собой цветастый шлейф.

  Но Пантера, спрятав шерсть, очнулась и бросилась в догонку, перехватив не видимого обычному взгляду кота, готового прожечь дырку в обоих свидетелях.

  - Держу. Это в доме геральдики! Только там есть полотно из золота такого размера, чтобы вместить все древо правящего рода!

  - С тобой все в порядке?

  - Эти хитрые духи в животном теле искушают меня забыть о человеческих ценностях. Видимо, при угрозе такого масштаба включаются защитные механизмы и духи "теряют" память, превращаясь в обычных котов. Кстати, прямо как ты в воде... - Она отвлеклась и отбросила мысль. - Хорошо, что у меня источник - человек. - Она облегченно выдохнула, держа извивающегося Рекси на чуть вытянутой руке, подальше от тела. - Надо поторапливаться, без Ять ничего не выйдет, скоро ветвь Зелана перестроится и Люпинов дух, как более дремучий, его подавит и использует для защиты от демонов. Твой ключ может вообще потерять значение.

  - Понял.

  - Ничего ты не понял. - Вздохнула Пант, откидывая Рекси. - Куда ты ключ вставишь, ты думал? И как ты защитишь Порог?

  Подобрав сосиски, Пант залезла под стволы и накрошила ужин. Рекси стал внимательно наблюдать за процессом, когда Марсель увел Хойжу.

  - Если у него не выйдет, я тебя кастрирую. - Тихо пообещала она, чувствуя, как сознание ей изменяет: она ненадолго "поплыла". Связь с Ять гаснет? - Еще хоть один выпендрится с перевоплощением при мне - съем.

  Рекси зашипел, прижав уши, но ей уже было не до того: во-первых, на Хойжу и группу на подходе не замедлили напасть пока еще летающие духи, а во-вторых, находиться и дальше рядом с котами Королевских Домов было опасно.

  - Если пронесет, попрошусь у Ять на пенсию.

  

  В домах вокруг геральдики трещали стены, от стекол остались одни воспоминания, лужайки сгорели даже под проливным дождем, залитые огнем из пастей демонов. Само здание геральдики больше походило на разоренный муравейник.

  - Хорошо хоть отчитываться не придется за увиденное. - Раскидывая булыжники Хойжу пробирался к полотну.

  Идти всего несколько метров, но они стоили километровой пробежки в горах. Заливающий в окна дождь заталкивал текущую по улице грязь прямо в дом, превращая его в зловонный колодец, полный отбросов. Впрочем, виной тому была еще и вспученная канализация.

  В свете молнии перекошенное полотно зловеще отсвечивало выскобленными буквами. Движущимися буквами. Ветви родов сливались на стыках.

  - Куда?! Куда? - Искал он на ощупь хоть малейший намек на скважину.

  - Гиблое дело! - Самодовольно прозвучало от гостевой конторки, где обычно сидели клерки, выдающие информацию гостям.

  Наливаясь чернотой, фигура человека росла и выдавала демона.

  - Я знаю, куда надо вставить ключ. У тебя он есть. Отдай его мне и весь мир людей будет твоим.

  - Ты предлагаешь подарить просто так небесный дом короля?!

  - Я еще прошу. - Едва шевеля губами ответил демон, почти искренне проявляя вежливость как шанс на помилование.

  - Не могу. - Искренне развел руками Хойж.

  - Что? - Замешкался дух, но тут же выказал весь частокол зубов, каждый - что сабля. В свете вспышки молнии улыбка стала похожа на ночной кошмар дантиста. - Это ложь. Притворство ради обмана. Ключ! И война прекратится! - Протянул он лапу. - Ты всех спасешь.

  - Нет. - Хойж до боли сжал кулаки.

  Если Пантера привела тела для них, то и палачей приведет. К тому же, что-то подсказывало, что перед ним не просто демон Грейда, если судить по печати, а демон-Страж. Темный Страж Хаоса окончательно выжал Кроноса и рвался в вечность.

  - Я могу раздавить тебя, Хранитель. Но, зная твою душевную боль, - он глухо где-то внутри себя издал звук, похожий на булькающий спех, - я просто подожду.

  С сообщением в дом геральдики вбежал солдат, мокрый и грязный, но замер на полуслове. Глаза демона вывернулись сквозь тело и обернулись к пришедшему.

  - Сколько крови в руках бесполезного разума. - Ласково расплылся в улыбке монстр и тут же, с немилосердным воем, набросился на жертву. Солдат даже не успел закрыть рот.

  - Беги!!! - Попытался предотвратить Хойжу беду, выбрасывая пучок светоносных искр в демона, но те тут же были втянуты внутрь заверченного воронкой духа. Искрами того разрезало и превратило во вращающиеся куски холодца. Затем они исчезли внутри солдата, недоуменно рассматривающего свои конечности.

  Хотьсу крепился, но не выдержал: искушение избавиться от загнанного в ловушку демона так же оказалось сильнее рассудка. Он уже почти обрушил на растерянного человека всю свою мощь, как его вдруг крепко обняли сзади, прижав руки к телу, и развернули к королевской родословной.

  - Че-е-ерт!!! - Не выдержал Хойж, от бешенства и отчаяния теряя над собой контроль. Под напором, прямиком из сердца, у него вырвался узко направленный поток, ощутимый только за счет своей отдачи, который срезал пласт древа рода, обрушив его тем самым на свою голову и того, кто его держал.

  Но, открыв глаза, понял, что, хотя по-прежнему плотно схвачен, вовсе не умер под тонной золота.

  - Остыл, пупсик? А?! - Услышал он над ухом голос Марфы.

  - Ты чуть все не испортил! - Появилась за дрожащим солдатом Лизка. - Где мы тебе на этом рулоне скважину теперь найдем? - Сурово отчила она Хранителя и тут же ему улыбнулась, отворачиваясь к присутствующему рядовому.

  - Его надо убить, пока он не окреп! Это Страж!!! - Бесполезно переживал Хойж.

  - Да что ты? - Хмыкнула Марфа и потрясла добычу.

  Солдат как-то хрюкнул и успокоился. Выпрямившись, снял головной убор. Под козырьком оказалось лицо Марселя.

  - Мог бы... - Начал он на языке демона, но прокашлялся и продолжил на своем, понятном остальным наречии. - Мог бы догадаться, что он ничего не знал, ему нужен был ключ.

  - Но, - вытряхнулся Хойжу из "братских" объятий Марфы и угодил в воду едва не по пояс, - я тоже не знаю, где скважина!

  - Тебе и не надо. Главное - это ключ. Пантера велела передать, что он нужен для письма по золоту. Им сделаны все записи. Нарисуй черту родственных уз, впиши свое имя - и ты внутри.

  - Затертое имя! Но я знаю только фамилию...

  - Еще скажи, что она тебе его не успела нашептать. - Хлопнула его в спину Марфа, по-дружески подталкивая к золоту, отчего он чуть не клюнул носом в грязь.

  - Мы оба знаем только ее прозвище.

  - Ну и пиши его! Эй! Мотай, давай! - Крикнула она Марселю.

  Все четверо подобрались поближе. Неровно отрезанный край висел в прорези высоко под потолком.

  - Давайте тут, осторожненько, а нам остальным помочь пора. - Бодренько ретировались скрипачи, бросив на последок, что приглядываюсь за Марселем.

  Тот молча взялся за рукоять, следя, чтобы полотно не соскользнуло обратно.

  - Что напишете? - Поинтересовался Марсель, вовсю наворачивая свиток практически к самому началу.

  - Ничего. Быстрее.

  - Но как...

  - Увидишь.

  Рулон, не собирающийся на нижний валик, плавными волнами складывался в грязь и воду.

  Крышу сорвали сразу несколько духов и бросились вниз. Марсель оставил свое занятие и развернул щит, наподобие экрана, каким пользовалась Ять, но теперь он был одной природы с духами. Создавалось полное ощущение, что над головой заколачивают сваи.

  - Мерсель!

  - Джинн пока на моей стороне, но это временное явление. Когда демон подчинит его себе, я за себя не отвечаю!

  Снаружи демонов продолжали обстреливать, но частое "пукание" вокруг тех даже не отвлекало, если не считать случаев, когда "армия Ять" бросалась ее клонами и принудительно абсорбировала их материю. На нервной почве Хойж был вынужден бросить крутить рычаг и даже сдавленно расхихикался, когда с громким звуком резиновой уточки очередная копия шмякнулась об пол на входе в помещение, ввалившись в демона и впитав его, как губка.

  Домотав "руно", Хойжу вскочил на образовавшуюся из складок золотую сцену, и приблизился к оставшейся висеть части древа. Вспышки от молний и ударов об щит светили почти непрерывно. Золотые буквы имен других родов плавали, как лепестки роз в пруду, мешаясь под рукой.

  Можно вставить ключ в имя. И тогда доступ в храм получит тот род, к которому оно принадлежит. Главное, вообще-то, как раз не попасть в букву, а в затертое место на полотне.

  - Сэр! - Окликнул Марсель, поторапливая.

  - Марсель, чтоб тебя, при угрозе закинь себя в чей-нибудь Ад, выпусти обоих и не отвлекай меня!

  - Понял, сэр. В Державе они долго не продержатся.

  - Да уйдите же, - отмахивался левой рукой Хойж от надоедливо лезущих вперед букв, трясущейся правой водя по часовой стрелке в области сердца, чтобы вынуть ключ, как если бы набирал шифр сейфа.

  - Хранитель! По часам две минуты до рассвета! - Доложил взмыленный офицер, прорвавшийся к зданию под мощным прикрытием.

  Хойжу глубоко вздохнул и опустил руки. Слушая с закрытыми глазами, как ревут над головой демоны, положил левую ладонь на солнечное сплетение, откуда достается энергоформа ключа (материальный объкт он все же сломал, так что на вранье его поймать не удалось бы при все желании), и сконцентрировался, на миг заставив себя забыть о том, кто для него убиваемая с каждой минутой женщина.

  Нет времени на заклинание извлечения ключа.

  Не успеть открыть небесный дворец.

  Марсель не удержит.

  Буквы мельтешат и лезут, как гнус.

  Надо напрямую найти Ять.

  Она сильный маг. Магистр. Ее излучение... не важно.

  Надо самому стать ключом, напрямую использовать энергоформу.

  Тогда ключ сам войдет в скважину, где бы при этом Ять не находилась, Порог приведет прямо к ней.

  - Пшли. - Открыл он глаза и без раздумий ударил пальцем в шороховатый прямоугольник без имени.

  Буквы выстроились обратными рядами все тех же строгих ветвей, золото вспыхнуло так, что все за щитом ослепли. Первыми распахнулись врата во дворце Люпина, но тот был, во-первых, пуст, во-вторых, весь опутан цветами Прокобены. Один из них, хищно, по-змеиному скользнув на стебле, размером с хорошую анаконду, едва не покрыл собой Хойжу, но, выбросив огромные, черные лепестки по эту сторону, натолкнулся на невидимую преграду и только раззявился от невозможности утащить мужчину.

  Так получилось, что Хойж держал указательный палец аккурат на центре цветка, словно все двери открывались именно в этом месте. Цветок продолжал напирать, бутон раскрывался все шире, пока не треснул и не пропустил "стучащего" дальше.

  Чего стоило удерживать концентрацию на Ять, пока одна за другой раскрывались все более мрачные и закопченые двери.

  - Сэр!

  - Сейчас, Марсель, сейчас, почти... Ад?! - Узнал он проход по начищенной, в пику горным высям, надписи над входом, "приветливо" сияющей всем поступившим.

  Притяжение было настолько велико, что лишь присутствие Марселя за спиной - по сути, такого же портала - не дало Хойжу на всех порах вылететь головой вперед в открывающиеся двери старенькой церквушки в разрушающийся мир по ту сторону последнего Порога. Если Ять промедлит, то его засосет вместо нее или разорвет надвое: он просто кожей чувствовал, каким слаженным усилием создают противовес Марсель, Кест и Страж, чтобы не оказаться в том месте, где держали Ять.

  - Бабки? - Мелькнуло у Хойжу, когда он уже из последних сил держал внимание на поднимающейся по ступенькам фигуре. Марсель пока еще перетягивал.

  - Ять!!! - Не выдержал он и позвал. - Тебе приглашение надо послать за три дня?! Быстрее! Дух сейчас схлопнет весь коридор!

  Стоило взять ее за руку, как появилось ощущение вытаскивания слона за хвостик из узкого колодца.

  - Держи меня! - Обеими руками ухватилась она за Хойжу и в тот же момент ее дернуло обратно. Надо было кого-то оставлять взамен, иначе обратная тяга, преумноженная ненавистью погибающего духа, затолкает ее обратно.

  Хойж неожиданно понял, что его не просто держат металлические руки Марселя, а еще и вся мощь упирающегося джинна.

  - Помоги! Страж сталкивает меня! Ять! Ты обещала!

  С зажатой в скважине рукой, Хойж почувствовал, что попытка скормить Кеста духу Дома Люпина прекращена, а демон сам полез вперед, чтобы попасть в небесный дворец - авось, ход в Ад закроется раньше.

  - Час от часу не легче! - Проскрипел он, сопротивляясь из последних сил и упираясь в соскальзывающие за Порог пласты родословной. Марсель при этом висел просто неподъемным грузом.

  Щит лопнул, поскольку Марселя не хватало на два фронта защиты, духи буквально свалились на головы зажатым людям; Хойжа, как замыкающего, готовы были взломать в любую секунду, поскольку лапа демона нашла энергоформу и сомкнулась на ней.

  - Взять! - Приказал Ять в этот момент и из-за ее спины выстрелили цветы: кровожадные бутоны за милую душу всосали нападающих духов и втянули их следом, скрывшись во мгле.

  Глаза Хойжу были неподвижны, губы посинели. Марсель отступал, вытягивая за собой людей, но случилась новая напасть. Когти располосовали Хойжу плечи, орущая по-кошачьи пасть на обтекаемом, светащимся неоном теле возникла над его шеей. Рекси рвался защищать небесный дворец, не дать занять место умирающего духа Стражу.

  В предчувствие смены власти снова "засуетились", как тараканы, буквы, сливаясь плотными рядами вокруг корпуса Ять, образуя кандалы и замуровывая ее обратно.

  - Хойжу! - Она почти плакала, боясь, что он вообще больше ничего и никогда не услышит. - Хойжу! Отпусти демона! Отпусти!

  Кошак взвился над телом оседающего, уже не дышащего мужчины, черная масса демона заволокла его, как выступивший со всех пор смоляной пот. В лапе высвобождающегося демона был зажат ключ, который Рекси с удовольствием откусил вместе с лапой.

  Далее все произошло одновременно: кирпич, брошенный Пантерой, сбил и отшвырнул кота подальше от рассвирипевшего от такой наглости Стража. Неосмотрительно высунувшийся демон, как мешок с головы, был стянут хохочущим Грейдом и утащен за собой, после чего Ад с грохотом сомкнулся, а Кест, отреагировав на желание спастись хозяйки, удвоил механический хват Марселя и выдернул связанных воедино Хойжу и Ять.

  Фиолетовый дух превратился обратно в мокрого, грязно-розового кота и, с достоинством взобравшись на полотно, вывалил из пасти ключ. Тот впаялся в родословную и запустил регенерационные процессы по всему рулону. Стоило именам занять свое место, как древо свернулось в изначальное положение, сбросив всех присутствующих в помои аж на противоположном конце помещения.

  Первой ожила Пантера и вытащила из-под воды Хойжу и Ять. Ткнув мужчину в грудь, обхватила создательницу и крепко обняла. Оседающего, отхаркивающегося Хойжу поддержал Марсель.

  Ять, пошатываясь и дрожа в холодной воде, смотрела на Пантеру и не могла взять в толк, что в той изменилось. Хойж таким же осоловелым взглядом смотрел на целехонькое полотно, что-то то ли разглядывая, то ли силясь прочесть.

  - Там еще остатки армии, сэр! - Доложился офицер. - И у них не получается... добить врага.

  Марсель подал руку Пант, но та уже добрела до Рекси:

  - Иди сюда, вшивая розовая тряпка, а то Тополь расскажу про твои геройства. - Кот уже принял прежние размеры и разве что сам не сиял на фоне окружающей разрухи. - Не мог предупредить, что ли?! - Схватила она прижавшего уши Рекси за шкирку. - Или намекнуть... Я-то уж было решила, что ты решил с боем взять небесный дворец.

  Рекси поджал все шесть лапок, болтаясь у Пант в руке, и лишь коротко мявкал в свое оправдание, мол, не ты ли сама просила больше не показывать свою внутреннюю суть? Передала его на руки офицеру и велела выбросить где-нибудь по дороге, желательно рядом с мясным магазином, а сама тоже взялась за Марселя.

    

    

  

Глава 50.

Пятница. Часть 4.

До бала 1 день.

  - Не понимаю, ЯньТварь! Не получается! Мы их еле держим! - Сквозь бой докрикивалась Елизавета.

  - Сейчас! Наш аналитический отдел подключится уже! Что-то они... не торопятся! - С усилием выдернула Яна топор из черепа и, перехватив печать в воздухе, смачно прилепила ее, как наклейку, себе на правую ягодицу. Ну да, не все ли равно, где носить.

  

  - Ничего не понимаю. - Перешептывались в штабе, стараясь не смотреть на покрытого потом Зелана, до смерти уставшего отслеживать армию вездесущих демонов, похожих, как цыплята одной несушки.

  Параллельно он ощущал, как кот что-то вытворяет за его спиной, обильно потребляя его, Зелановы, силы. Даже примерно нельзя было представить, чем он может быть сейчас занят и где его носит.

  - Почему они не используют главное оружие? - Неожиданно прорезался голос отчаяния среди общего гвалта: советники окатывали "сканеров" морем информации, отчего те иногда самопроизвольно отключались - кто на минуту, кто дольше; просто переставали понимать речь. Им все казалось тарабарщиной звуков, а смысл не доходил.

  - Что? Кто сказал? - Пересипел всех Зелан, глазами ища говорившего. К нему вышла хрупкая девушка, вся разве что не до прозрачности стройная. Она показалась ему смутно знакомой, покопавшись в памяти, он даже вспомнил, что встречался с ней - как раз до того, как ему подсказали жениться на Ожели.

  Девушка смутилась до кончиков ушей и опустила глаза, как подошла к нему ближе.

  - Вирджи, - вспомнил он имя, - некогда. Говори.

  - Демонов Грейда, его личных, им не одолеть с тем оружием, что они используют. Из переговоров я поняла, что маг Грейд избавился от них первым делом, значит, что-то могло ему помешать из их умений. Если они не возьмут основное оружие, то и удержать демонов не смогут. А этот десяток вполне может по силе сравниться со всей зачищенной уже нечистью! Если те попробуют освободить пленных, то людям конец. Демонам даже тела не помешают.

  - Что они должны делать-то?!

  - Не знаю...

  Вирджи и Зелана перебили:

  - Сэр, вы просили не обращать внимание на "пугало", но с ним движется целая когорта магов и, кажется, даже... даже...

  Зелан растолкал всех и подбежал к сенсору, выводящему данные на расправленный, газетный материал. Так и есть: чтобы не выдать положение Хойжу с ключом от небесного дворца, он приказал звать его "пугалом" и не вмешиваться сканированием ни во что.

  "Извар жива! Успели!" - Мелькнуло у него, но тут же пришлось отбросить мысль об ее помощи: сенсор сказал, что...

  - У нее сил на один удар. Его еще надо ей доставить.

  - То есть демонов надо победить пятерым. Вирджи, чем ты занимаешься? Что у тебя за талант?!

  - Я... я... преподаю музыку. Я определяю склонности к инструментам.

  

  - Вижу ее! - С пожарной колокольни крикнул Альпенгольд ЯньТвари. - Жива! Но...

  Яна отмахнулась от него, страстно прислушиваясь к переговорам в штабе.

  - Мать, ты слышала?! - Екнуло у нее сердце на последней фразе какой-то девушки внизу.

  - Ты тоже об этом подумала?! - Крикнула Марфа.

  - Янь, твою, Тварь, она что, все знала с самого начала?! - Весело и дико проорала Лизка из другого угла. - Да дезорг, готовивший операцию тысячелетие, просто старый пень, если она провернула это за десятелетие!

  - Проверим. - Янке тоже понравилось вот так просто орать. - Скрипки к бою!!!

  - Вижу Ять! - Оповестила Стекло. - И последних демонов дезорга...

  Если бы не тела, демоны с воем взмыли в небо, но, как и у Кеста, у них возникли небольшие трудности.

  - Добро пожаловать в плотный мир. - Злорадно-мстительно произнес Марсель голосом Кеста. Вот уж кто за все отыгрался.

  - Скажешь секрет управления своими детищами? - Спокойно поинтересовался Хойжу, поддерживая молчащую, вымотанную Ять под руку.

  - Да уж, скажу, раз к чертям не сдали. Дух Дома сильнее джинна, джинн подчиняется желаниям хозяина, хозяин - представитель духа...

  - Короче. - Одернул Хотьсу. - Твое имя связано со всеми носителями. - Завершил он логическую цепочку.

  Ять посмотрела на него и кивнула.

  Ей не пришлось открывать рот, чтобы своим именем заставить повиноваться своих клонов третьего порядка, но его услышали все.

  - Тварь, что она сделала? - Не утерпела Стекло от вопроса. - У меня волосы везде дыбом встали!

  - Разотождествилась с образом. Теперь она не имя, а имя - ее инструмент. - Яна закусила губу. - Занести смычки!

  - "Шторм"? - Предложила Марфа.

  - Пойдет. - Согласились после Яны Лиза и Светка.

  

  - Тиграныч, ты понял? - Шепнула Ира.

  - Да. Ты и я управляем образами, а они имеют конечную скорость, как и скорость мысли. Ять уже не нужны образы, то, что она хочет, происходит сразу. К тому же, теперь ей нельзя навредить ни именем, не прозвищем. Отойдите-ка от скрипачей. - Позвал он за собой.

  - Почему? - Не захотел Толик, но Ира его потащила следом.

  - Ударной волной зашибет. - Пояснил "трудовик" и присел за поваленной поперек улицы колонной.

  Ребята последовали его примеру.

  

  Между тем, повинуясь приказу, тела-двойники потащили демонов к Ять. Они в прямом смысле ползли, преодолевая сопротивление сидящих в них сил, цепляясь за обломки камней. Демоны выпрастывали себя в противоположную сторону, превращались в уже знакомый "черный пот, сочащийся из глаз", и тянули изо всех сил, отчего казалось, что тело не в ладах с собственной тенью и одно от другого пытается отделиться.

  Как и в способе появления ЭБ с дезоргом, все зависело от того, кто более материален.

  

  - Жесть. - Протянул Толик. - Я теперь буду аккуратнее в выражениях.

  - В каких? - Заинтересовалась Ира, не дождавшись ответа.

  - Ну, типа, "ёжика рожу"...

  Яростное сопротивление десятка демонов достигло максимума, а под проливным дождем все еще больше походило на фильм ужасов.

  - Я б попкорном подавился, если бы мы были в кино. - Протянул Альпенлибе, присоединяясь к ним. - Кто знает, почему у меня печати чешутся?

  - А куда ты их налепил, дурень? - Не отвлекаясь от слежки за ползущим кошмаром поинтересовался Тиграныч.

  

  - Они зовут на помощь! Они тянут "своих" из людей! - Взвизгнула Вирджи и от испуга закрыла руками рот.

  

  - Пора! - Скомандовала Яна больше самой себе, на мгновение обернувшись и увидев, как на блондинчике повисли трое или четверо своих, пытаясь его остановить. Те, что сидели в человеке, были не так опасны, по сравнению с силами, которые тела тащили на центральную площадь.

  Повернувшись снова лицом в сторону дворца, стерла воду с лица и нашла глазами Ять, которую увидела последней из всех, поскольку находилась в отдаленной и низкой улочке, Яна закрыла глаза и синхронизировалась с остальными - совсем как тогда, когда они собирались дожать Ять, а она возьми да и стань магистром.

  В момент, когда Альпенлибе вырвался и с бешеным выражением лица собрался напасть на нее, сплевывая черные ленты "готки", смычок коснулся струн. В четырех углах, где стояли скриппиты, раздалось по хлопку, словно воздух заполнил вакуум.

  Альпенлибе и другие, что не устояли от зова, отлетели на руки бойцов ЭБ.

  - Я же сказал - отойти. - Указал на Яну Тиграныч.

  Все увидели гигантские крылья, ослепительно белые даже ночью, под дождем, раскинувшиеся над городом и соприкасающиеся кончиками. Четыре пары.

  

  "Повысить плотность вибрации". - Велела Яна.

  "Добавила басов". - Откликнулась Марфа.

  

  - Их с земли поднимает, словно пятки горят! - Показала Ира.

  Бойцы, все "проштампованные", подтягивались к границе действия скриппитов, чтобы увидеть своими глазами, как черные сгустки выколачиваются из тел, но последние, умирая, продолжают служить якорями для субстанций.

  Лица клонов были напряжены, взгляды осмысленны. На мгновение тем, кто разглядел, представилось поразительное зрелище: "Яти" помогали друг другу дотащить демонов до некоего, им одним явного места - оно полностью совпадало с местом, где получился перехлест смолы при отаке на воплощающихся призраков.

  - Как христиане, ей-ей. - Поделился кто-то.

  

  "Они затыкают уши". - Откомментировала Яна.

  "Проницаемость сред для вибраций полная". - Уладила дело Лиза.

  "Что за шумы?"

  "Дождь".

  

  Неожиданно по бойцам прокатился негласный приказ: создать цепь, иначе скриппитам - это стало понятно всем одновременно - за один раз не управиться. Да и потом, не всякий сможет устоять против повторного зова демонов.

  

  "Шумы гасят".

  "Убрала ливень, но взвесь убрать не смогу". - Отозвалась Лиза.

  "Прозрачность воздуха есть". - Тут же уладила Света. - "Погрешность - легкий насморк из-за похолодания".

  "Приготовиться всем." - Предупредила Яна. - "Пять секунд".

  

  - Быстрее ковыляйте! - Подгоняла жестами девушка, на которой цепь обрывалась, протягивая руку.

  Хромая и подскальзываясь в проулке двое ребят дошли до нее и, каждый на одну, встали на здоровые ноги и взялись за руки.

  Те, кто оказались ближе к Ять, держались за руки с военными Хранителями. Последней должна была включиться она сама.

  

  "Внимание. Разряд".

  

  Перед тем, буквально за долю секунды, как "Шторм" вошел в решающую стадию, все, кто стоял рядом со скриппитами, коснулись их, и всю цепь заполнила собой Ять.

  

  Клонов разорвало на месте: они дернулись, как будто чихнули, черные осколки вышибло из головы и все тело сдетонировало, как граната.

  Демонов свернуло в кожаные кружочки, затем и эта основа выгорела. При этом от уплотнения вещества выделилось столько света, что десятка образовавшихся световых шаров хватило, чтобы осветить всю площадь. Шарики романтично поплыли в воздух, постепенно разрастаясь в размере, после чего выдали мощную вспышку и потухли. Все, кто при этом присутствовали, временно ослепли, оказавшись в кромешной темноте.

  Доигрывающие скриппиты внутренним зрением увидели знаки печатей, которые забирает себе Ять. И не просто ставит на себя, как раньше, а еще и высасывает их силу без остатка.

  

  - У меня уши заложило. - Довольно доложил Толик и, судя по глупым улыбкам "трудовика" и "готки", они тоже нифига не слышали.

  Растерянно улыбающаяся Ирка в поплывшем "раскрасе" выглядела в отсвете крыла скриппита как психопат-склеротик с бодуна, отчего показалась просто восхитительной. Толик одернул себя, решив, что сам выглядит не хуже тушенки из мясорубки, промолотой вместе с банкой. Короче, тот еще принц.

  

  Тучи над городом расшвыряло на приличное расстояние, дождь прекратился вообще. Там, где недавно лежали тела с лицами Ять, валялась только кучка стеклышек на вывороченных булыжниках - будущая радость для детворы.

  

  Зелан, устало, но довольно обводя взглядом штаб, отметил, что сенсоры на неделю выведены из строя, остальные просто оглохли на время: от нагрузки сверху в ограниченном помещении разом взорвались все хрустальные шары.

  Он посмотрел на девушку, которая робко и в то же время открыто ему улыбалась, показывая на свои уши, мол, ничего не слышу, приказывай, сколько вздумается.

  - Первый тост за тебя, Вирджи.

  

  Яна перехватила взгляд Ять, затем театрально показала на запястье: а не поторопиться ли нам по делишкам? Крыльев своих они, может, и не видели, но что-то такое ощутили, что-то на самом деле окрыляющее.

  - Хотьсу... - Начала Ять.

  - Я понял. А мы все подготовим к празднику, приберемся маленько. Кто тут знает, откуда короля отковыривать? - Пошутил он, бережно ее обнимая. - Заканчивайте свои детские игры и приходите на взрослую попойку. - Потом добавил уже громче. - Попрошу для Кеста амнистию за услуги, так что сильно не калечте. - Осклабился Хойж.

  Против желания Марселя на его лице расползлась самая широкая из арсенала улыбок Кеста.

  Ять посмотрела на свое воинство. Все, кто хотел, магистрами стали.

  - Всех порвем. - Пообещала она. - Сходитесь!

    

    

  

Глава 51.

Суббота. Часть 1.

Сегодня бал.

  - Они ни о чем нас не предупредили, хотят лишить званий за неявку. - Докладывала Яна, помогая мне переодеться.

  - А земляными червяками не обзывали? - Я, словно в жару или лихорадке, собирала себя в кучу.

  - Тебе все шуточки! А ты не думала, что эти силы наши могут не удержать?

  - Тебе это не помешало нацепить печать на "пятницу". Вот не удержишь - лечи потом твой ге...

  - Хватит, а? - Не выдержала Стекло. - Миритесь живо. Нам еще надо раздать всем сестрам по серьгам.

  - Хорошо сказала. - Удовлетворенно кивнула Марфа. - Потом расскажем друг другу, где мы были и почему не помогли. Пошли отвешивать "сестрам" по их "серьгам".

  - Эй, а потом пить точно будем? - Заскочила в раздевалку Лизка.

  - Точно. Удавшийся переворот - завсегда веский повод. - Улыбнулась я. - Мне надо пару слов всем сказать. Позовете?

  Когда все, кто нес печати и для противника, затолкались в раздевалку, я объяснила, что ЭБ после этого матча официально перестанет существовать, на деле же он "умер" с момента раскола шара в водах Померанца.

  - Ты нас бросаешь? - Тиграныч был прямолинеен.

  - Нет. Никто никого не бросает. Магистрам не нужна иерархия. Все всегда на связи.

  - А что будет с этими... противниками?

  - То, что никогда не будет с вами: невозможность преодолеть печати. Если хотите, можете и дальше создавать оппозицию в шоу, но рискуете вернуться к их уровню.

  - Да ладно, мы не пропадем! - Вдруг подал голос Альпенгольд. - А ты-то как? Куда?

  - Восстановиться надо. Его Величество меня приютит, я думаю.

  - И мы сможем бывать... ТАМ? - Неопределенно махнул за плечо Толик.

  - В любой момент. И здесь, и на Континентале полно дел.

  - Эй! Начинаем! - За спинами собравшихся появился администратор. К нему обернулось полсотни лиц, озаренных недобрыми улыбками.

  - Как же я хочу выпить! - Первой растолкала всех Марфа. - Тот олух в панталонах - мой!

  - А моя - та рыжая, с лисьим хвостом! - Подорвался кто-то ближе к выходу.

  - Эй, у меня тоже для нее подарочек! - Последовал второй, сделав неприличный жест в районе бедер.

  Когда все вытекли, я прошла под отголоски улюлюкания мимо администратора и подмигнула ему.

  - Это п....ц. - Тихо произнес он, прикрыв микрофон, а затем быстренько распорядился в него приготовить дополнительный мед персонал у раздевалок противника. - Это полный... - Тихонько повторил он, расслышав, как в приветственной речи обещано от лица "русской школы" заклеймить стадо упрямых овец именными таро.

  Через пять минут после открытия Марфа уже вовсю лупцевала "того, в панталонах", радостно на него прыгая и приговаривая "Ути-пути, долбо.., ты не ту девицу ..!"

  

  - Ять, справишься? - Поймала за руку Яна, когда настал мой черед выйти на ринг.

  - Я маму видела. Чего мне тут бояться?

  - <Ять>. - Только и сказала она, увидев ядреные цветочки, щелкающие лепестками на противника, и легко прыгающую с лианы растерянному врагу на голову меня.

  Щелчок по лбу вышел легкий, изящный и едва уловимый, что не уменьшило эффекта среди публики от появления таро.

  - Да я и то изящнее нацеплю! - Пообещала вдруг Ира, отчего "трудовик" и Толик недоверчиво на нее посмотрели. - Сейчас убедитесь.

  Пока Ира в привычном макияже, похожая на маленького паучка смерти, обвязывала лентами своего противника, "трудовик" краем глаза следил, как играют желваки на лице Толика.

  И вот, полностью стянутый враг, еще минуту назад ловко маневрирующий между парящими лентами, получил печать от поцелуя в затылок, после чего продолжать бой просто не мог.

  - Тоже мне, "изящно"! Да он стоит в позе гусеницы! - Взорвался Толик, немало удивив соседа. - Я еще покажу! - Дождался он добивания.

  - Ну как? - Шепнула довольная, запыхавшаяся Ира Тигранычу.

  - Готов. - Со знанием дела кивнул он ей, когда Толик был уже внизу. - Не завидую я его сопернику.

  - Так ему не одну печать надо перевесить. - Откликнулась девушка рядом выше. - Кстати, кто-нибудь видел двойника Ять и механического человека?

  - Нет. - Хором ответили Тиграныч и "готка", тут же забыв об этом, поскольку Толик умудрился так загонять "идеологического оппонента", что тому приходилось спасаться где-то под куполом экрана.

  Наблюдая наш очевидный перевес, объявили перерыв.

  - Ять, мы не всем еще наваляли. - Шепнула сверху склонившаяся Лиза. - Они же сейчас основной состав выпустят.

  - Ты же не пойдешь подряд на всех? - Поинтересовалась Светка.

  - Мы тоже выпустим основной состав. Скажите Тигранычу, чтоб молотки точил.

  - Ой, ё-о-о.

  Тигр Иванович, как получил известие, что и до него дошел ход, уселся поудобнее, как делал обычно с пультом перед телевизором, и довольно прищурился. Блондины-близнецы ненавязчиво пересели к нему, болтая с Толиком и хлопая того по плечу, вызывая у него смешанные чувства: словно его тошнило коньяком за пять тысяч бутылка.

  Тигранычу Альпенгольд подал водички, Альпенлибе размял плечи, пара человек помаячили перед ним, прикрывая сии манипуляции.

  Толик все еще дулся на Иркин поцелуй. Затылок за оправдание не считался. Тут однодневную войну вмести прошли, а она...

  - Не кукся. - Легонько пнула его, проходя мимо, Марфа. - Тюкнешь по темечку, и она твоя.

  После этих слов он окончательно покраснел и ушел "по делам".

  

  - Чего хмуришься? - Присела со мной Яна на скамейку.

  - Пантера не откликается.

  - Ну и что, дел у нее без тебя никаких?

  - И Марсель тоже. Кест, конечно, исправно подчинился, но особой любви ко мне тоже не питает. Не напакостил бы.

  - Киборг-шизофреник? Ну и ну.

  - Долго объяснять. Ян, - остановила я ее на выходе из раздевалки, - вы же и раньше путешествовали. Почему в этот раз так вышло?

  - Почему не поняли, что это ловушка? Что ты в беде? Дезорг нашел лазейку раньше, чем я сообразила, что к чему.

  - Что за лазейка?

  - Самая опасная сила против боевого мага та, что возвращает воина к обычной жизни, человеком ли, магом ли - все равно. Потому что там осталось много не решенных задач. Да что там, почти все! Человек не един, тем более, обратившийся к магии; он раздроблен, что и позволяет отбросить его на прежнии позиции, заставить начать с нуля.

  - Ты сформулировала то, что я только-только начала понимать, когда думала, как удалось отбросить меня в ад.

  Она понимающе улыбнулась, завернула за угол и снова вернулась.

  - Ять? Я тебя правильно поняла?

  - Да, думаю, мы окажем "коллегам из дружественных организаций" эту услугу.

  ЯньТварь поразмыслила и выдала:

  - Навешать люлей, в смысле, печатей... и сделать обычными, жалкими людишками? О, этот план мне нравится! - Сгорбилась она, потирая руки и мерзко хихикая.

  На мой настороженный взгляд она прекратила придуриваться:

  - Шучу-шучу! - И едва не в припрыжку убежала к остальным.

  - Сдается мне, не оценят они нашего подарка. Потому что быть обычным человеком - самый непосильный подвиг на Земле.

  "Что ж меня так мутит..."

  

  - Держись! Ять!!!

  Орала добрая половина стадиона, подбадривая топотом и свистом. Прожектора светили в глаза, словно их поворачивал кто. С учетом того, что бой велся на чужой территории, с другой техникой, нельзя было все это вырубить одной мыслью к чертям.

  - Откуда они вытащили этого парня? Кто это?! Кто его знает? - Перебивая друг друга спрашивали скрипачи.

  - У них отродясь такого не было!

  - Да он уворачивается, как змея!

  - Почему он не бьет, а только скачет? - Крикнул кто-то.

  - Чё-о-о?! Он изматывает Ять!

  - Он не может знать об ее состоянии. - Отрезала Яна. - У них нет ни одного настоящего магистра! Все назначенцы по стажу!

  - Ему нужна инициация, настоящая! - Догадались в стороне. - Почему его с собой тогда не взяли, кто-нибудь знает?

  - Значит, он ее сейчас добивается. - Подсказали сбоку.

  - Только этого не хватало.

  - Стоп! Сколько печатей она ему должна?!

  - Одну!

  - Почему она его просто не пропечатает? - Протянул еще кто-то, причем по-английски. - Я так понял, она может это сделать в обход образного поединка.

  На говорившего оглянулся весь "стан" ЭБ-шников, полностью того смутив.

  - Ну чего тянуть-то?! - Взорвалась Марфа. - Кончай его!

  Но я, слыша их нетерпение, все пыталась решить одну задачу. Противник, чего уж там, заслуживал перевода в маги, но в нынешнем своем виде я бессильна была ему помочь. Нужна была Пант, а до нее как раз было не достучаться.

  - Я могу присоединиться. - Предложил скриппитам Марсель.

  - Влезешь, врежешь - и в кусты? - Совершенно серьезно поинтересовалась нарисовавшаяся радом Стекло. - Эти бои так не выигрывают, если не хочешь получить откат по состоянию в прошлое. Лучше найди Пантеру.

  Голос Кеста прозвучал в голове совершенно самопроизвольно. Экономя силы, ушла от образного спарринга, и стала полупрозрачной для противника. Хорош, хорош, нечего сказать, блестяще подготовлен, но скоро начнет злиться. Времени почти не осталось: или закрыть его совсем, или перевести каким-то чудом на другой уровень и уже потом закрыть, оставив ему шанс.

  - Чего там у тебя? - Ответила я Кесту.

  - Марсель ее нашел, но достать не сможет. Смогу я, но не в его теле.

  - Что случилось?!

  - Не могу объяснить. Или так, как предлагаю, или никак.

  - Это твое последнее желание?

  - Да.

  - Хорошо, давай ее сюда. - Парня надо вытаскивать. Жаль, конечно, что его не было с нами в Ибо, пригодился бы.

  В тот же миг ответ на вызов пришел, ее буквально втолкнули, но не в зал, а в меня. Она сама недоумевала по этому поводу. Некогда было выяснять, что с ней, я просто втянула ее способность оборотничества и...

  Вокруг ахнули. Пантера-альбинос, водя хвостом, пристально наблюдала за мужчиной, готовясь к прыжку. Оторваться от земли было легко, как во сне - полететь. Видоизменение собственного образа в чужой голове было самым сложным, поскольку противник твердо уверен, что перед ним человек.

  В полной неподвижности он принял на себя удар тела Пантеры, печать и добивающий, изнуряющий откат до прежнего состояния. Психика взорвалась отчаянным недовольством и вернулся страх перед животными. Вот оно как...

  Так же бесцеремонно Кест вынул ее из меня обратно и пропал сам, даже не простившись. На минуту показалось, что на трибуне, в гуще ликующих ЭБ-шников, в "костюме" почтенного бюргера, притаился Хойж. Но видение быстро исчезло. Больше всего хотелось отсюда смыться.

  Оглянувшись через плечо, встретила взгляд побежденного противника, наполненный немного тревожным вслушиванием в собственные глубины. Вот уж воин так воин, как говорится, от бога. Оставалось надеяться, он сможет внось завоевать свою силу и не скиснет. Правда, где он возьмет такого противника, придет ли к нашим за помощью...

  "Почему же его не вытащили в Померанец?"

  - Удачи. - Негромко пожелала я ему, но тот расслышал издевку.

  Еще немного посверлив меня взглядом, кивнул и, поклонившись судьям, скрылся в раздевалке. Надо ли говорить, что произошел крах всей карьеры в боях, на весьма длительный срок.

  - Мы уже хотели было признать тебя экс-магистром и вывести из боя! - Пошутил кто-то из наших. - А ты неплохо держишься, старушка, тобой еще можно попугать новичков!

  - Я тебя придушу. - Пообещала говорившему Марфа. Кажется, ляпнул это кто-то из "шоколадных" близнецов.

  С выражением досады на лицах организаторы признали победу за нами, поскольку реванш в финале ни один "запечатанный", а их теперь большинство, не осилил.

  - Ничего, сейчас всем поднимем настроение. - Угрюмо оглядывала болельщиков и противников Елизавета, пока Яна поднималась для прощального слова. - Надеюсь, она не забудет напомнить, что мы вышли без подготовки.

  После объявления о прекращении существования ЭБ в России, раздался шквал апплодисментов и радостных воплей. Яне стоило больших усилий не проговориться, что к выводу из боев приговорен и весь нынешний состав оппонентов.

  Конечно, все потом придумают оправдание: якобы не осталось у них достойных противников, и лишь иногда будут терзаться мыслишкой, что как -то резко пропал смысл в боях после сегодняшнего поражения.

  - По психоаналитикам забегаются. - Сообщила мне одна наша подкованная в этом вопросе участница, которая единственная била демонов изнутри: пропускала через себя и снова доставала себя невредимой. Каким светоносным, цельным разумом надо для этого обладать, даже представить не могу.

  - Ну, это же не с духами силами меряться. - Утешил ее кто-то.

  Весь ЭБ собрался в парке, на лужайке перед стадионом, и расположился прямо на траве, довольно кучно. Кто-то изъявил желание никуда больше не лезть, отоспаться дома. Остальные бодрились, кто как мог, в предвкушении обещанного иномирного застолья. Я пообещала всем восстановление сил тамошними лекарями и пищей.

  - А чего мы ждем? Чудо-робот уже тут. - Намекнула на "транспорт" Яна. - И даже без своего шкодливого "второго я".

  - Нас должен кто-то принять, а с Пантерой возникли проблемы.

  - Чего еще за проблемы?

  - Не знаю. Как найдут кого... О! - Я примолкла и все вслед за мной. - Так, внимание! Нас будет принимать лично Его Величество!

  - Встаньте дети, встаньте в круг! - Хохотнула Марфа, приобнимая одного из близнецов. - Что рожу кривишь, опять ошиблась? Да ладно уж, потерпишь!

  Марсель замкнул цепочку.

  Последние, идущие по ночи от стадиона, оглянувшись назад, удивленно показывали пальцами туда, где еще минуту назад "паслись" победители. Никого уже не было.

    

    

  

Глава 52.

Суббота. Часть 2.

Сегодня бал.

  "Я все равно буду блистать на балу!" - Твердила про себя Ожели, презрительно осматривая "по головам" соперниц и, в частности, некую Вирджи, которую некоторое время назад даже за помеху не приняла бы. За суету Датгрви, их громкоголосость и незатыкаемость хотелось всех разом искупать в помоях.

  Зелан отдавал распоряжения, совсем на нее не глядя.

  - Давненько Померанцем не правил такой человечный король. - Для себя, под нос, проговорил Ксиркс, ставя убористую подпись под счетом.

  - Папа! Мы же проиграли! Почему ты так спокоен?!

  - Я имел беседу с Его Величеством, гарантировавшем мои расходы. И, смею отметить, этот гарант весьма недурен. Весьма!

  - Дом Прокобены? - Ожели презрительно скривилась. - Чокнутые ублюдки.

  - "Родственники короля", а не то, что ты сказала.

  - Быстро ты изменил своим взглядам! Это уже не гибкость, а бесхребетность! Как ты посмел предать семью!

  - Нормаланд всегда были оплотом и устойчивым камнем в фундаменте правящей династии.

  - Я тебя не узнаю. - Разочарованно вздохнула она.

  - Как все закончится, вывезу всю семью в круиз вокруг Континенталя. Да и на Державу загляну. Если будет получено добро на добычу Прокобены из моря обратно, исследования и продажу лекарств на ее основе, мы разбогатеем, как тебе и не снилось. Тут очень были бы кстати результаты исследований проблем крови вампиров. Я уже присмотрел себе чудный особняк под лабораторию.

  - Ты потерял разум? Ты, который натравливал меня на... да кто ты после этого?! Ты предал наше дело!

  - Ожели, детка, поступай, как знаешь. Но я с некоторых пор смертен и есть дела поважнее, чем человеческая возня. Ты в курсе, что мы можем стать крупнейшим поставщиком лекарств или наркотика Прокобена на всем Континентале?

  - То есть ты отказываешься добиваться власти над Померанцем?

  - Помолчи, а то я от тебя в последнее время слышу только недальновидные глупости. Ты хоть знаешь, сколько нам грозит лет каторги за поддержку заговора? За связть с Хотсом? Будь хорошей девочкой, сделай вид, что мы проиграли, и иди играть в песочницу, мне надо подумать.

  Ожели, собрав юбки, покинула кабинет отца и присела в кресло в его приемной, рядом с окном, выходящим на оживленную улицу. Действительно, надо было обдумать свое положение, поскольку отцу стало не до нее.

  - А с кем ты идешь на бал? - Раздалось под окнами.

  - О-о-о, меня пригласил сам Батист!

  - Решился-таки? - Захихикали девушки.

  - А Датгрви кто-нибудь пригласил? - Как нарочно завели о них речь болтушки и остановились. Против воли, Ожели вся превратилась в слух.

  - Они все ждут, когда сэр Хотьсу их официально навестит, но я думаю, он к ним не пойдет. Он ведь в госпитале лежит, досталось ему в бою. А Датгрви - веский повод полежать там подольше. - Они снова захихикали и пошли дальше, обсуждать кавалеров одной из них.

  Ожели почти бегом покинула контору отца, чтобы ехать в больницу.

  Вся его палата была заставлена цветами, стало понятно по аромату, пробивающему повсюду. Во многих помещениях лежали сенсоры, пристегнутые к "шарам благополучия", как заключенные, - сферы подпитывали эфирное тело человека. Эти штуки ставили на ноги в прямом смысле слова даже тогда, когда истощение не позволяло телу подчиниться приказу на выздоровление.

  В палату к самому Хойжу ее не пустили, как она не кидалась на стражу и не звала его. Конечно, все верили, что у нее к нему важное дело, но приказы короля не обсуждаются.

  Раздосадованная, она пошла на выход по коридору, куда выходили открытые комнаты всего госпиталя, когда уловила знакомое лицо в одной из них. Поразмыслив, вернулась и заглянула. На постели лежала служанка Извар. Она даже припомнила, как ее звали.

  - Бьянка, дорогая! - Хитро улыбнулась Ожели, желая мести. Ох уж на этой она отыграется.

  Остановил ее звон металла.

  - Отойдите от нее. - Прозвучало из угла, в котором сидел, притаившийся за дверью, Умляут. Его меч был вынут из ножен.

  - А что с ней такое? - Невинно поинтересовалась Ожели. - Очень расстроилась за канувшую в Лету Извар? Или, может быть, чокнутую Фларенсию?

  - Мне повторить?

  Ввязываться в дискуссию с чином, ниже своего, было противно, да и глупо. Первый день после победы над полчищами демонов, а уже такое расстройство. Все вокруг суетились, налаживая быт в восстановленном городе, поминутно подъезжали обозы с провизией от благодарных поместий, открывались королевские погреба, оплачивалась иностранная помощь.

  И все это шло мимо нее, ничуть не касаясь. Всем нашлось дело. Даже стражи порядка больше походили на заботливых куриц, стреляя на поражение только мародеров. Лекари носились все в мыле, готовясь, на ее взгляд, вторым рядом лечь после сенсоров.

  - Ненавижу. - Процедила она, проводив взглядом повозку служащего ателье, спешащего на вызов снять последние мерки для срочных заказов по двойной, а то и тройной цене. - Когда ж вы все сдохнете? - Еще постояла она у своей повозки и забралась внутрь.

  - Не желает ли леди прокатиться до разрушенного дома Грейда? - Неожиданно поинтересовался у нее за спиной офицер с перевязанной левой рукой.

  - Что я там забыла? - Попыталась она закрыть дверцу.

  - Более приятное зрелище, нежели это. - Улыбнулся он ей с пониманием.

  Наконец, она удосужилась его рассмотреть. Рослый, высокий, шрам на лице. Впрочем, лицо тоже ничего.

  - Судя по нашивкам, офицер, - как бы в пустоту произнесла она, - вы сражались у этого дома и упустили повстанцев, а то и вовсе бесполезно погибли. Добирайтесь без меня.

  Но он просунул здоровую руку в оставшуюся щель, весьма рискуя остаться без пальцев. Ожели попридержала первый порыв оттяпать их ему и снова на него посмотрела. Он улыбался, да так, будто полностью разделял ее чувства.

  Уловив ее заочное, еще не высказанное согласие, он поднял дверцу и заскочил внутрь.

  - Был ранен и оглушен, но победителей ведь не судят. - Улыбнулся он куда уж шире. - Смею надеяться на ваше согласие сопровождать вас на праздник. - Без перехода заявил он.

  Ожели внутри себя возликовала, но внешне лишь холодно пообещала рассмотреть его кандидатуру. Такого "согласия" ему было достаточно.

  - Предлагаю свернуть возле кладбища и прокатиться в тишине и уединении.

  Ожели коротко глянула на него и так же отрывисто кивнула. Когда они вывернули за густой кустарник, ее сопровождающий сам остановил повозку и пересел на ее сторону.

  - Все равно все почести достанутся не вам, а негодяйке с ее малохольной армией. - Уколола Ожели, ничуть не останавливая целующего руку и плечо незнакомца, но и не потакая ему, якобы вся в тяжелых думах.

  - Мне будет достаточно похвалы нового короля... и вашей.

  Прежде чем прикрыть глаза, Ожели ядовито улыбнулась, представив, как Датгрви сидят и ждут у моря погоды.

  - Если вас не разжалуют раньше.

  - Разжаловать можете меня только вы. Ну, и Зелан, под началом которого я служил. - Осторожно польстил нахал, едва не касаясь губами декольте, так низко склонил перед Ожели голову в почтительном поклоне. Впрочем, иногда достаточно и дыхания.

  Ожели позволила вееру сползти с ее колен, Юджин, припав на одно колено, поторопился его поднять, ненавязчиво коснувшись костяшками пальцев ее лодыжки, пока удерживал ее благосклонный взгляд. Она еще пару раз подумал на счет порошка для пущей гарантии, но отбросила эту мысль, стоило только вспомнить, что именно Юджин поедал ее глазами за спиной Зелана на их свадьбе.

  "Что ж, посмотрим, что он может с двумя здоровыми руками". - С приятной ленцой думала она, расположив свою головку у него не плече, когда они снова двинулись дальше к руинам.

  Повозкой правил уже Юджин: ему надо было дособирать свидетельства победы, что-то там для военной полиции.

  Приподняв ее лицо за подбородок, он снова ее поцеловал и выскочил на траву. Направляясь к развалинам, одернул форму, оглянулся мельком: его "принцесса" накручивала прядь волос на палец и улыбалась, погруженная в себя.

  Затем, тоже для виду, поправляя аксельбанты, коснулся мыслекамня и связался с Ксирксом, с которым у него до того состоялся приватный разговор о его будущем: "предчувствуя повышение" сразу на две ступени, хотел за сим рассчитывать на благосклонность сэра Нормаланд в вопросе женитьбы на его дочери.

  Ксиркс, мигом припомнил, что правой рукой Зелана в операции под замком Грейда был этот самый Юджин, а раз первый ушел в короли, то этот, стало быть, продвигается на место Хотса, хотя, может, и не так сразу, как мечтает. Вроде, и не дурак, и можно будет дальше работать над... Он сам себя одернул, чтобы не вспугнуть просящуюся в его силок удачу.

  - Получите мое согласие. - Твердо заявил Ксиркс после этих размышлений, снял в подтверждение перстень с мизинца и передвинул по столу Юджину. - Но в деле завоевания сердца дочери я вам не помощник. Ее согласия добивайтесь сами.

  Распрощавшись, Ксиркс был полностью удовлетворен будущей судьбой дочери, отчего она его, на тот момент только подъехавшая к конторе, совершенно не интересовала.

  Теперь же, оповестив будущего тестя о позволении Ожели быть сопровождаемой им на бал, связался с еще одним человеком. Тот долго не выходил на связь, отчего Юджин решил после сбора улик попробовать еще раз.

  Собрать "цветные стекла" ему поручили именно здесь, поскольку мало кто рискнет приблизиться к "чумному" месту, чтобы их выбрать. В центре города, где было еще одно их скопление, уже поработали мальчишки, выкупить у которых осколки никакой казны бы не хватило. В тюрьме стекляшки так и не нашли.

  Провозившись около часа в грязи, юджин, используя мыслекамень как маятник, реагирующий на сходное излучение, выкопал все пять частей (четыре разноцветных осколка и один черный, который отрыть было сложнее всего) и сложил в мешочек, который тут же убрал в пояс.

  Одев цепочку со своим камнем, понял, что его уже давно вызывают.

  - Как прошло? - Сухо, но с живым интересом поинтересовался собеседник.

  - Идеально. Получил кольцо с благословенного мизинца.

  - Рад за тебя. Все нашел?

  - Да, скоро буду.

  - Как рука?

  - Не помешала. - Хмыкнул он. - Как Вирджи?

  Теперь хмыкнули с той стороны:

  - У твоей сестры оптимизма на полк хватит. Держусь.

  - Гости когда будут?

  - Встречу, не беспокойся. Жду со стеклами.

  - Я через ювелира.

  - Если не вернусь к тому времени, дождись.

  - Общаешься с Домом?

  Там кивнули и отключились.

  Юджин расправил плечи, катая мысли вокруг взятого в оборот Ксиркса: главное же было позаманчивее обрисовать тому свои перспективы, ранее описанные Зеланом. В общем, очень удачно все сложилось.

  Ожели уже приняла прежний, светский вид, убрала выбившиеся пряди и даже успела поправить веер от грязи специальным спреем. Он полюбовался ею снаружи, добившись-таки легкого румянца на щеках, и лишь после этого устроился рядом.

  - Возникла надобность в посещении одного ювелира. Не окажете ли честь подвести меня?

  - Окажу. - С чувством произнесла она.

    

    

  

Глава 53.

Суббота. Часть 3.

Сегодня бал.

  - Как вы? - Присел Зелан на край постели, в которой лежал Хойжу.

  - Лучше, чем ожидал. Беседа с духом Дома задалась?

  - По вашему совету пустил вперед кота, связь пропала где-то минут на пять и все там изменилось. Не знаю, как было до того, но точно по- другому.

  - Ощущение, что ты дома, появилось?

  - Полное. Сидел, отдыхал и, кажется, ни о чем не думал. Будут ли проблемы из-за вашей военной группы?

  - Разве что у меня, да и то потому, что не сразу отчитался о здравии и своевольно перехватил управление. К счастью, обратного хода у Совета моя "смерть" не имеет и мне сложно что-либо предъявить.

  - Сожалею по поводу брата.

  - Все к тому шло.

  - Хотел справиться о состоянии... Извар. - Зелан заторопился, то ли боясь, что не дослушают, то ли, что неправильно поймут. - Я наблюдал за происходящим в доме геральдики и уловил вибрации Бездны.

  - Ответ найдете там же, Ваше Величество. Больше я и сам не знаю. У Ять остались незавершенные дела дома и, уверен, как только она все закроет...

  Зелан неожиданно отбросил весь официоз и спросил у Хойжу, как у более опытного товарища:

  - Мне так неловко за родню, за то, что сам... Да вообще за все! Она ведь мне и правда сестра по отцу. Я у нее и корону увел, получается. - Добавил он о своих сомнениях.

  - Ей не положено править. - Появился на пустом месте пожилой, крепкий мужчина в белой мантии. Он величаво поклонился королю и представился. - Член Совета Хранителей, именуемый Эт-Хаар. Лежи-лежи, Хотьсу, я с личным. И вообще, негоже мертвецу поклоны отвешивать - это смешно. Так вот, Ваше Величество, о короне. Она ваша по праву, дали бы волю Извар, она бы от нее отписалась, но так даже лучше - противовес монарху все равно нужен. В ее роду слишком мало человеческой примеси, чтобы считаться с людьми. Нет у нее стремления к ответу за других, что, может быть, сэр Хотьсу хоть немного поправит. К тому же, я думаю, леди Извар заслужила отдых. Признаюсь, мы все были уверены, что она погибнет из-за внутренней раздробленности. Однако сэр Хойжу, когда получил известие о голосовании по выбору персоны, которая займется столь безнадежным делом, обозвал нас всех идиотами и прервал миссию в другой стране.

  - Шанс был, сэр Эт-Хаар. - Язвительно ответил Хойж.

  - Настолько шальной и мизерный, что без лупы не разглядишь.

  - Достаточно было иметь сердце, а не оголтелую приверженность формальным мерам.

  - Мы доверяли Люпину! Уж где-где, а в его вотчине сюрпризов не ожидалось.

  Зелан, переводя взгляд туда-обратно, почувствовал свое неловкое положение в качестве свидетеля и поспешил откланяться. Ему так же поклонились на прощание.

  - Хойжу, я поседел за эти несколько дней.

  - Не начинай, папа! Были миссии дольше и сложнее. В них, правда, не участвовало сердце, так что я сам многое запорол.

  - Я до конца был уверен, что ты назло мне полез тягаться еще и с Жозувом. Я же знаю, насколько он был невыносим.

  - Прекрати. Ты же знаешь, что не поэтому.

  - Да, ты прав. Мы старались вообще не ворошить Люпинову кучу, кто ж знал, что он с душком, столько времени прошло с той войны, а последствия всплыли только сейчас. От одной мысли о возрождении противостояния магов половина Совета писалась, как дети. И я, между прочим, тоже!

  Хойжу рассмеялся на манеру отца изъясняться, как у комика в кино.

  - Все позади, ведь правда? - С надеждой спросил он, присаживаясь на стул у изголовья постели.

  - Не знаю, какой она вернется...

  - Заметь, я даже не спрашиваю, поженитесь ли вы!

  - Спасибо.

  - Хойж? - Потеребил Эт-Хаар за рукав. - Скажи мне, что все закончилось.

  - Останься на праздник и составь свое мнение. Председателю позволяются некоторые вольности, да и повод ты уже придумал.

  - Да! - Эт-Хаар сосредоточился и послал мыслеобраз. - Я хочу посмотреть на эту женщину.

  - Я тоже.- Хойж прикрыл глаза и сделал вид, что не заметил напускающего на него дрему отца.

  Если он так себя отвратительно чувствовал после схватки в геральдике, то что и говорить о ней. А у нее еще дела... Пусть она впитала несколько сил, но ведь потом все это схлынет и на поверхность вылезет все пережитое.

  Конечно, он будет рядом, но что, если ей это не понадобится, что, если он для нее только этап, как все предыдущие? Нет. Такие мысли надо гнать. Она изменилась, объединилась в себе, стала цельной... ну почти.

  Пусть какого-то особого прорыва "к богу" не случилось, было бы удивительно, если бы скачок из одного крайнего состояния в другое дался бы за раз. Это даже не обидно: иначе бы она попала в Совет и надолго оставила его вне интересов этого круга.

  Ему нравилось думать, что она теперь просто женщина. Ну, может быть, не совсем простая? Кому-то же придется пробиваться в мир духа, к которому маги доступа не имеют по сию пору. Вот и Пантере не удалось. Кстати, куда ее унесло? Надо спросить отца.

  Ох, как голова тяжелеет...

  

  Зелан остался один в главном зале геральдики. Все удалось поправить силами восьми камнетесов - "выращивателей камня". С подъемной лестницей пришлось повозиться - Фларенсии под рукой не оказалось и вряд ли она уже вернется. Теперь, разглядывая последние подвижки на полотне, Зелан ломал голову, где же тут обещанная Хотьсу разгадка.

  Решил пролистать вверх: его ветвь была несколько короче Тай-А-Матовой. Ключ к небесному дворцу находился в надежном месте, кот обживался "наверху" в виде духа, а у него самого лишний раз там появляться желание так и не укрепилось.

  Все-таки он человек, его место на земле, а не в небесах. К тому же, как он понимал, вспоминая Сашимана, ничего хорошего в голове - от длительного "витания в облаках" с духом напару - не случается. Достаточно и того, что у Рекси появился человеческий голос, совсем не такой раскатистый, как был в теле кота, но достаточно мощный и поставленный: будто на проповеди присутствуешь. Лучше бы остался шестилапым, розовым мешком шерсти.

  - Ну-ка. - Захотелось ему увидеть ветвь Извар. Понятное дело, Максим будет их роднить, как муж Анастасии, но Извар по крови дочь Грейда. Странно, что ее имени как не было, так и нет. Извар и Извар. - И Хойжу уже тут? А куда ведет эта царапина? Что за новые родственники? - Подошел он ближе.

    

    

  

Глава 54.

Суббота. Часть 4.

Сегодня бал.

  От фейерверка закладывало уши, что облегчало общение с иностранными гостями: они переходили или на жесты, или на мыслепередачу, для которой язык не принципиален. Зелан весь вечер почти не видел Вирджи, поскольку принимал "парад талантов", готовившийся еще для предыдущего короля.

  Несказанно тронул "транспортер ступенчатый" от Фларенсии-Извар. По крайней мере, если бы весь дворцовый парк с подарками и сюрпризами пришлось обходить пешком, Зелан послал бы всех в пеший тур без него. А так, совершив контрольный проезд, он встречал гостей и подавал дамам руки при подъеме на ползущую резиновую ленту.

  Бдящие слуги вовремя подносили пить и оглашали имена прибывших. К полуночи поток гостей поредел и Зелан позволил себе отвлечься, чтобы полюбоваться вспышками и танцовщицами. Некоронованная королева вечера Вирджи порхала между гостей и задавала тон в музыке: каждого гостя, прибывшего во дворец, приветствовала индивидуально подобранная мелодия или любимая песня.

  - Ни одного промаха! - Передала она Зелану с нескрываемым удовольствием.

  - Прекрасно. Надеюсь, скоро у тебя будет минутка передохнуть.

  - Скрипачи?

  - Да. Извини, гости. - Отключился он, пока Вирджи не почувствовала Ожели.

  На глазах у короля три повозки соревновались в скорости: одна с Ожели и Юджином, в две - с дочками Датгрви и их кавалерами дворянского происхождения. Юджин обходил их на целый корпус, когда между ними, как метеор, проскочили Бьянка с Умляутом.

  Волчком закрутившись на месте, они радостно помахали Зелану и спешились. Умляут отдал честь, Бьянка, пыша здоровьем во все декольте, присела в глубоком реверансе. Зелан отметил, что пара уже успела обручиться в одной из церквей, где он распорядился на сегодня максимально упростить ритуал венчания и никому не отказывать.

  Лакей новобрачным в качестве приданого прямо в парке вручал сертификат, заверенный лично Ксирксом, на начальный капитал для семьи в размере трех сотен золотых. Воспоминание о том, как перекорежило от распоряжения Нормаланд, еще не отошедшего от собственного праздника и покрывавшего расходы на восстановление города, приятно грело душу.

  В ответ Зелан пообещал не восстанавливать замок Грейда, а также отписал ему эту землю. О том, какой открывается простор за горами, весь принадлежащий Извар, он благоразумно от него умолчал, а то беднягу хватил бы удар. Люпин попридержал эту информацию о соседнем роде в тайных запасниках, надо полагать, для того, чтобы сделать шикарный подарок на свадьбу сына, если удастся "поглотить" Извар.

  Правда, София Брюле (жена Ксиркса) тихонько ему передала, что никогда не видела такого блаженного лица у мужа при расставании с деньгами, как в этот день.

  Кстати, о Брюле. Пока над Ибо висит защитный экран, Крезу совсем не обязательно за ним следить, но среди прибывших его не видели. Приглашения были разосланы мгновенно, стоило пятерым сенсорам по два раза сконцентрироваться.

  Встретившись взглядом с Ожели, не испытал ни тени робости или смущения: слишком многое узнал и пережил, чтобы реагирвать на ее интриги или холодное выражение лица.

  - Вы прекрасны, леди Ожели. - Подал он руку, помогая вступить на ленту транспортера. И правда, бриллиантовые серьги углубляли блеск глаз, волосы, собранные в высокую прическу и закрепленные булавками с изумрудами, напоминали издалека корону, а уж про вышитое платье не стоило и заикаться.

  - Благодарю вас, Ваше Величество. - Удостоила она его кивком и обратилась лицом к своему сопровождающему, успевая свысока оценить тех, кто ехал впереди нее.

  Показались сестры Датгрви, вслед за ними доставили и маман. Эти надолго застряли рядом, вскрикивая и не осмеливаясь встать на ползущую ленту, пока их, наконец, не взяли на руки. Шумная ватага, стоило отъехать подальше от Зелана, тут же откомментировала кое-чей "тощий зад".

  Ожидалось настоящее представление: спускание чудес небесного дворца сюда, в Ибо, после чего невиданные здесь ранее уголки миров станут доступны для посещения на всю ночь и еще на три дня вперед. Зелан и сам не мог объяснить, как дух Дома приобщился к порталу на месте фантома дома Грейд и смог подчинить себе все его выходы. Может, дело в том, что многовековой разрыв между ветвями удалось ликвидировать. Или банально баронесса Тополь соблаговолила впустить.

  Если бы не память рода, которую вернула ему Извар... Он и сам с нетерпением ожидал ее появления и необычной армии помощников. Сложно было сказать, чего ему сейчас хотелось больше: узнать, кто они, или за любые деньги купить их службу. Впрочем, он рассчитывал, что состоится и то, и другое: Померанец без экрана будет гол как сокол, чем рискует навлечь на себя пару экспансий не в меру ретивых соседей.

  Где же Извар?

  Различив приближающегося к нему Эт-Хаара, он немного успокоился.

  - Стремительный взлет, сэр Зелан. - Обратился он по-простому. - Не беспокойтесь, без поддержки вы не останетесь.

  Разговор с Хранителем его развеял и отвлек, тем более, что давно уже не беседовал с мудрым человеком, к совету которого хотелось прислушаться.

  Разговаривать с другим Хранителем, Хойжу, было бесполезно. Тот стоял у перил балкона на дальней галерее цокольного этажа и смотрел в одну точку. Зелан попытался на минуту представить то, что тот испытал, и у него заныло под ребрами.

  - Ваш опыт не менее ценен, чем у Хойжу, просто он другой. Честно говоря, создавая в свое время утечку информации о вас в кругах охотников за состояниями, я рассчитывал разве что на вызволение вас из плена Прокобены, но никак не на обретение вас в нынешнем качестве.

  Зелан повернул к нему голову, как механическая кукла, но так и не нашелся, что ответить.

  - Вы знаете, - выдавил он, - что со мной было в то время?

  - Я догадываюсь.

  Зелан напряженно ждал продолжения.

  - Во время священной войны, когда Люпин сам, лично, ходил по домам и кастрировал духов, чтобы выудить магов, он заявлялся и к дому Прокобены, ныне "Черное дыре" на карте Померанца. Анастасия, мать леди Извар, кроме уничтожения вашей семьи, вызванного объективным неумением, нежеланием и немощью справиться с выпускаемыми ими в мир чудовищами, не стала полностью прерывать род. Она замкнула духа Дома самого на себя, закупорив вас в "цветке". Духу удалось сбежать через кошачий род.

  - Как же.. меня вынули?

  - Это заслуга Грейда и созданного им под это дело "джинкеста". Они хотели отвлечь Люпина от Анастасии, заставить того ополчиться на вас как конкурента (хотя изначально было понятно, что младенец ему не ровня, даже если он представитель рода Прокобены), но, как я уже упомянул, стоило в наши дни пустить слух о вашем происхождении, как известные вам личности подсуетились и вы обрели нового отца.

  - Я что же, тысячелетие пылился, как забытая на полке книга? А потом снова стал юным?

  - Леди тоже пропала из того века, а потом разом оказалась в ближнем времени и стала нормально расти. Вы даже не заметили своего "отсутствия". Это одно из чудес духов королевских родов - отложенная миссия. Крайняя, вынужденная мера, до безобразия непредсказуемая, поскольку ни отслеживать тысячелетия напролет явление невозможно, ни предугадать, когда закончится ожидание тоже. Сашиману повезло меньше, эту вечность он коротал не в забытьи, а с духом, да к тому же изуродованным. Люпин хотел дать ему фору в развитии.

  - Скажите, почему вы не вмешались, если все знали?

  - Вы бы предпочли остаться "огнеплюем"? Иметь под боком Фларенсию? Жить с леди Нормаланд?

  - Не надо! - Прервал он. - Достаточно, я понял.

  - Естественные процессы роста. Пустили в ход "помощь", когда стало ясно, что Хойжу одному не прорваться.

  При упоминании, Зелан снова посмотрел в ту сторону, где Хранитель мерял шагами плиты балкона.

  - Я думаю, в такую прекрасную ночь все будет хорошо.

  О том, что только что что-то произошло, Зелан догадался по метнувшемуся Хотьсу: тот выпрыгнул в кусты и скрылся в саду. Усилием воли Зелан заставил себя ждать, где стоял. Чехарду мыслей и общую сумятицу удалось подавить, однако нелепое замечание самого Эт-Хаара все испортило и он сам понесся вслед за Хранителем.

  - Поздравляю, сэр Зелан, вернулась ваша сестра.

  На полдороге его заставила остановиться вибрация, словно прямо над головой ударил огромный колокол, даже ее затухающие отголоски вызывали временный тик и неверное дрожание коленей. Заставив себя продолжить путь, он выбежал на открытое пространство в парке, на котором стояло несколько десятков человек в скрюченных позах.

  - У меня будет расстройство желудка... - Просто нал кто-то.

  - Предупреждать надо! - С трудом выпрямился другой, вспоминая, что надо бы и подышать.

  Зелан влез в гущу, намереваясь спалить первого, кто покажется подозрительным. Извар он сначала не увидел вообще, поскольку ее закрывал собой Хойжу. Зато в лежащем на земле узнал Креза. Меч Хранителя самым концом спокойно лежал в основании шеи поверженного.

  - Крез, что происходит? - Зелан никак не мог понять по увиденному, что произошло. Следом прибежали сенсоры и встали у него за спиной.

  Женская рука легла на кисть Хойжу, и он, подчиняясь давлению, отвел клинок.

  - Один демон оказался устойчивее и выждал. - Уточнила я ему. - Хойж запечатал его, но перестарался.

  - Зато наверняка. - Прижал он меня крепче.

  Сенсор указал Зелану на след, на который он не обратил внимания: длинная полоса вырванной травы тянулась метров на двадцать - столько прокатился сбитый с ног Крез, прежде чем остановиться.

  - И что теперь? - Растерялся король.

  - Этот мой! Мой... Ох. - Отозвалась среди прочих высокая девушка модельной внешности. - Я уже почти... сейчас.

  Разогнувшись, они приковыляла от кустов. Увидев перед собой кого-то, судя по виду, облеченного властью, она не сильно присела и опустилась на колени около тела. Зелан уже совершенно автоматически кивнул в ответ на книксен и еще раз с тревогой посмотрел на нас с Хойжу.

  Совершив несколько манипуляций, девушка накренилась вперед и стукнулась головой об грудь Креза. Галаза Брюле ненадолго открылись и непонимающе уставились на Зелана, наполняясь тревогой и страхами.

  - Да куда ж ты, девочка! - Растолкал всех Эт-Хаар и принялся совершать манипуляции уже с двумя пострадавшими от демона людьми. - Хойжу. - Обратился он к нему с осуждением. - Ее задело даже опосредованно! Что толку брать власть над демоном...

  - Ты же здесь. - Отрезал он, убирая меч и прижимая меня к себе обеими руками, целуя в макушку и вообще ни мало не заботясь о пострадавшем.

  - Твое счастье, что ты официально мертв! Или я бы тебя...

  - Я уже в порядке. - Подала голос девушка на двусмысленную заботу о себе постороннего мужчины. По ней нельзя было сказать, что она вообще что-нибудь может в плане магии, однако чем-то же она заслужила прозвище "паутина".

  - Что случилось? - Вскочил следом Крез.

  - Ты напал на Извар. - Подсказал ему Эт-Хаар. - Видимо, перепутал с леди Фларенсией. Ты пил, сынок? - Гнул он свое, совершенно не желая посвящать в подробности "одержимости". - Или это бред ревности?

  - Должно быть.

  - Я лекарь. Идемте, моя дорогая. - Потянул Эт-Хаар за собой помогавшую спасти Креза и явно ему приглянувшуюся девушку.

  - Я ничего не видел. - Отмахнулся Зелан и пошел обратно, совершенно не надеясь выцарапать меня из рук Хранителя. Сенсоры с поклона тоже рассредоточились по парку.

  - Ять, нам в таком виде и заваливаться? - Подала голос Марфа.

  - Амрос перекроите. И тело здесь можно изменить по желанию.

  - Чего?!

  Хойжу пришлось отпустить, чтобы можно было показать остальным. Через минуту на мне было платье с пышной юбкой, под глазами исчезли синяки и проступил румянец на щеках.

  - О, Стекло, наконец, поносит нормальные сиськи! - Толкнула Марфа ее в бок и нарядила себя в камзол. - Но рюшки я тебе не прощу - не позорь нас.

  - Отвали. - Огрызнулась Светка и обзавелась назло Марфе короткой, полупрозрачной туникой.

  - Так не честно!

  Постепенно все участники принарядились.

  - А манеры исправить можно? - Шепнула Светка в спину Марфе, отправляясь следом по дорожке к главной аллее, чтобы по ней предстать перед королем и пожаловать во дворец.

  Быстренько все оставили нас наедине.

  - Убери амрос. - Попросил он, оставаясь отстраненным и словно оглушенным. Опустившись на колени, Хойж спрятал лицо в одежде, уткнувшись в живот, сильно прижал к себе.

  Хотела было его успокоить, погладив по волосам, но это вряд ли помогло в данную минуту. Державшийся из последних сил мужчина мелко дрожал и перебирал руками, поглаживая ноги раз за разом, чтобы убедиться, что я здесь, рядом.

  - Хойж, я живая.

  Он так ничего и не ответил, пока не успокоился. Поднявшись, снова обнял, поцеловал и передавал свои силы до тех пор, пока я не попросила остановиться, чуть не потеряв сознание.

  - На этот раз объятия вышли живыми, а не механическими, - поделился он наблюдениями, - а то словно тебе все равно, за какую опору хвататься, живую или мертвую. Теперь я чувствую, что ты со мной. - Хойж мной любовался: уставшим лицом, запавшими, но блестящими глазами, вымученной улыбкой.

  - Если ты продолжишь, мы все пропустим.

  - Но когда я продолжу... - Пообещал он, нехотя оставляя пространство для переодеться.

  - Так. Главное не забыть веер. - Одела я перчатки и улыбнулась. - Дышать не забывай, пожалуйста.

  - А. Да. - Подал он согнутую в локте руку, и повел меня к Зелану.

  - Я ничего не хочу знать. - Попросила я. - Думать нечем.

  - А есть хочешь?

  - Безумно!

    

    

  

Глава 55.

Суббота. Часть 5.

Бал.

  Зелан в некотором нетерпении переминался с ноги на ногу, когда увидел идущую к нему группу. Сначала он ничего не понял: что за компания клоунов, и еле сдержал улыбку. Чем ближе они подходили, тем труднее давалось серьезное выражение лица.

  В результате, используя последнюю минуту до того, как к нему подойдут, он беспомощно прикрыл лицо, надавив на виски, и громко хрюкнул в ладонь.

  - Кажется, мы не по моде одеты. - Протянула Елизавета, чувствуя состояние короля, готового разразиться хохотом прямо им в лицо. - Тут дамы, оказывается, носят вечерние платья как у нас.

  Он мог поклясться, что держался до последнего, но в решающий момент... складываясь пополам, он успел показать в сторону дворца, где веселились гости.

  - Так, ребята, отбой! - Скомандовала Марфа. - Можно расчехлять костюмы Золушек, а то решат, что мы в таком виде войну и выиграли. - И, никого не стесняясь, "переоделась" в боевой костюм прямо при Зелане.

  - Просим прощения, Ваше Величество. - Извинилась за всех Яна.

  Зелан ответил сдавленным "ыхыхы" и снова задавился смехом.

  Подошли слуги и вызвались в гиды на ознакомительной экскурсии. Они-то и увели основную массу народа. Стекло задержала готовых напиться скриппитов еще не минуту.

  - Ваше Величество. - Обратилась она, дожидаясь от Зелана вменяемости.

  Он поднял ладонь в знак терпения и, чуть помедлив, встал и выпрямился, красный, как рак.

  - Что угодно дамам? - Улыбка никак не хотела повиноваться, снова расползаясь к ушам.

  - Как бы не порвался. - Шепнула Марфа, отчего сложились от хохота все пятеро.

  - Ваше Величество, где расположился оркестр? - Вставила все-таки свой вопрос Светка.

  - Слуги вас проводят. - Подозвал он одного.

  - Ты же не хочешь играть ЭТО - здесь? - Удивилась Яна.

  - Мы ни разу не репитировали перед шоу. Надо хотя бы классику прогнать. - Ответила Светка, пристраиваясь за слугой.

  - Да, тоже верно. - Согласилась Лизка. - Любезнейший, - позвала она слугу, - нельзя ли распорядиться о напитках?

  - Покрепче. - Добавила Яна и удовлетворенно посмотрела по сторонам. У нее только-только перестяло рябить перед глазами и картинка перестала стремиться выскочить за зрительное поле.

  - Что предпочитают дамы?

  - Водку. - Хором ответили ему.

  Не будь духа Дома в этом месте, ничего бы не вышло, однако... Тут же появился графин запотевшего стекла и стопки. Слуга принял его на руки из воздуха и разлил содержимое.

  - Похоже на ключевую воду. - Сообразила Марфа, когда первый накат в голову прошел.

  - Так и есть. - Ответила Лиза. - Однако ж шибает.

  - Мне бы домик у такого родника "водочного". - Мечтательно потянулась всем телом Марфа. - Ладно, где тренькать будем?

  Им открыли двери, но встречающее "intro" так и не прозвучало. Некоторые иноземные звуки воспроизвести затруднились. Их с лихвой заменили авации. Рестерянная Вирджи приветствовала их, чуть закусив губу: хватило ей Ожели, взявшей все в свои руки и всеми действиями подчеркивающей, что она, Вирджиния, ничерта не смыслит в придворных делах.

  - Кажется, они затруднились исполнить хардкор на балалайках. - Довольно добродушно улыбнулась Яна, пожимая протянутую руку незнакомого посла.

  - К станку, товагищи. - Искаверкала Светка язык и первая прошла в нишу, отведенную музыкантам.

  - Крылья доставать? - Осведомилась Лиза.

  - Пожалей их глаза. И мои. - Яна подняла еще стопку, а за ней и остальные. - На изготовку!

  Непроизвольно у всех гостей от новых звуков побежали мурашки по спине, затем уже стало легче.

  Все реальности, выпущенные духом Дома в этот мир, раскрылись под вибрациями скриппитов, кое-откуда повылазили даже средней прожорливости ящеры. Королю сообщили, что это плановый побег, поскольку нескольким господам было угодно покрасоваться.

  Зелан отмахнулся от этого, как от незначительной новости, в конце концов, если что и случится, мимо духа это не пройдет. Его же больше интересовала Извар. Они уже вышли на дорожку и те, кто в тот момент ехали по ней, предпочли остановиться и пропустить пару. А то и вовсе - спешиться загодя и тоже пройтись.

  Хотьсу и король раскланялись, и Хранитель тактично отступил к транспортеру. Почему-то все, что хотелось обговорить и чем хотелось поделиться, из головы вылетело напрочь.

  - Родественники? - Спросила я у него так, как обычно спрашивают "Мир?" дети, и протянула руку.

   - Да. - Пожал ее Зелан и, не отпуская, обнял. Первое импульсивное желание отстраниться, а то и отскочить, пришлось подавить. Взамен пришло понимание связи, ослабляющее чувство одиночества.

  - Да. - Согласилась я. - Кто Фларенсию помянет, тому зуб из короны долой.

  Зелан чуть нахмурился.

  - Ты убрала ее из этого мира? Насовсем?

  - Пантера, думаю, этим занялась. У меня нет желания с ней пересекаться. Надеюсь, Телайю брат Хойжу за собой тоже не притащит. У них с Фларенсией какая-то путаница с детьми: Телайе их навязали, а они тоже все забыли, кто им мать на самом деле.

  - Потом, ладно? - Страдальчески закатил Зелан глаза. - У меня на сегодня только одна важная миссия осталась - споить Ксиркса.

  - Благороднейшая задача. Слушай, мне как-то приснился сон, когда еще был Люпин: на холме, среди кустов, дерево, а под ним качели, как у пруда Грейда стояли. Где это?

  - Это Меру, горка королей. Там может оказаться только... Да что это я, ты же тоже. Короче, туда можно попасть только случайно - сам непонятно откуда и только понаслышке знаю. Ты пойдешь прямо сейчас?

  - У меня нет сил развлекать собой гостей.

  - Только дай мне тебя представить - это недолго. - Отправил он меня вперед, приветствуя прибывшими последними Ксиркса и Софию.

  Я кивнула и встала на ленту, засунув руки в карманы, которые оставила себе даже в платье.

  - Я говорил, что люблю тебя? - Чуть наклонился в бок Хойж, словно перессказывал свежую сплетню.

  Чуя неладное, закрыла глаза и уткнулась лбом в его плечо.

  - И на сегодня укорочена процедура венчания. - Продолжал как ни в чем не бывало нашептывать он.

  - Хойжу... иди ты знаешь куда. - Начала я смущаться.

  - А в этом садочке определенно есть часовня, хотя бы и закинутая духом из родных тебе мест.

  - Отстань.

  - И у меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

  - Давно ты из больнички, говоришь, вышел? - Намекнула я.

  - Выходи за меня. - Обнял и поцеловал он меня раньше, чем я соберусь ответить.

  - Так не честно.

  - А что, - неожиданно подал голос прямо за спиной Зелан, - сэкономим на торжествах, вручим сертификатик, рису в уши насыпем.

  - Зелан. - Со значением произнесла я. - Узнаю брата.

  - Хм, всего-то и надо организовать, что музыку да священнослужителя. Ковровую дорожку не то, что раскатаем, а еще и подожжем!

  - Зелан!

  И тут, перед самыми, уже готовыми быть распахнутыми, дверями дворца...

  - <Ять>, я туда не войду! - Встала я, как вкопанная.

  - О, скрипачи тоже "за". - Не известно откуда появился Эт-Хаар и встал по правую руку от Хойжу.

  Зелан занял позицию слева от меня, предлагая взять его под руку.

  Я мельком оглянулась: вокруг никого, кроме снующих слуг и сенсоров, не было. Ксиркс с женой невозмутимо стояли на ленте, потягивая сидр:

  - Отличный урожай яблок нынче, не правда ли? - Отсалютовал он, проезжая мимо в глубины парка.

  - Зелан, заговор в первый день правления - плохая примета! Тем более - против меня! - Шипела я.

  - О, этот заговор я себе прощу!

  - Гости в напряжении, моя милая. - Расставил все галочки над "й" Эт-Хаар.

  - Кто бы знал, как я ненавижу этот марш! - Проворчала я, положив руку на локоть брату.

  - Не забывай улыбаться. - Хойж коснулся губами виска и легонько подтолкнул вперед.

  

  Пока шла говорильня в часовне и их музыка была не нужна, а во дворце отдувался придворный ВИА, Яна шепнула Лизке:

  - Всего-то и требовалось, что дать ей открыть дверь ногой - была бы как шелковая.

  - Хорошо, что наше шоу скоро, может, она успеет отойти, пока нас не будет. - Протянула Лиза, не сильно трезво глядя на спешащую прислугу с явствами: вот уж кто за одну ночь в десятке миров побывает и глазом не моргнет.

  - Не увлекайся, ты же эмоции хлещешь как воду.

  - Поцелуй розетку, все устали, даже ты.

  - Как думаете, она простила нам Мендельсона? - Марфа присела на соседнюю лавку-качель, отчего та страдальчески скрипнула.

  - С учетом того, как мы достали им друг друга в раннем возрасте, вряд ли. - Подвела итог Светка. - Если что, меня убил, расчленил и закопал во-он тот граф, как бишь его ети... Кстати, наши все разбрелись кто куда - впечатлений набираются. Лично видела, как Тиграныч катался на ящере, не то, что вы, зануды.

  - Нет, вы только гляньте на нее! - Презрительно фыркнула Мать вслед улетевшему Стеклу. - Неуж-то здесь графья такие смелые?

  - Да, парочка совсем трезвых господ была готова забодать меня за посягательства на своих прекрасных дам. - Отозвался мужской голос за спиной Марфы.

  Альпенлибе облокотился на спинку скамейки с обратной стороны и, сунув руки в карманы, уставился вдаль, жуя какую-то травинку и сквозь листву любуясь блуждающими, разноцветными огнями, похожими одновременно и на мыльные пузыри, и на шаровую молнию.

  Так же молча он перевел взгляд на Марфу, едва повернув голову.

  - Мы пошли. - Одновременно сорвались с места ЯньТварь и Лизка, оставив "голубков" наедине.

  У них за спиной Марфе хватило одного удара по качели, чтобы Альпенлибе с матами кувырнулся назад через голову, очень точно и кстати упавшую к ней на колени.

  Как они вышли на соседнюю аллею, Лиза остановилась:

  - Теперь мы должны решить, кто у Ять будет "мальчиком для битья"! - Торжественно заявила она.

  - Судя по всему, тебе тоже есть с кем попраздновать. Давай, надеюсь, у нее сил не хватит бои устраивать из-за сегодняшней подставы.

  - Не обидишься?

  - Нет. - Яна вздохнула и добавила заговорщицки. - Свалю на Хойжа и его папашу.

  Лиза тоже растворилась в неизвестном направлении. Заметив в неосвещенном, уединенном месте лавку, ЯньТварь присела и закрыла глаза. Электрическим светом во время войны с демонами глаза больно ранило, но, даже с учетом этого, она скучала.

  - Живой плазмоид - всего лишь иллюзия. Какая досада. - Вздохнула она и приложилась к бутылке, оставленной у нее в руке предусмотрительной Лизкой. - Оч-чень жаль.

  - Приношу свои извинения. - Кто-то ломился прямо сквозь кусты с противоположной от той стороны, откуда пришла она сама.

  - Ни минуты покоя. - Выдохнула Янка. - Если вы заблудились между мирами, ничем помочь не смогу, последний транспортер видела больше двух часов назад.

  - Мне показалось, вы обронили накидку.

  Янка тихо выругалась: ясно же, что пришла она не вместе с ним, значит, перед его носом ничего не роняла, если только они вдвоем не бродили кругами друг за другом. И уж тем более никакой "накидки" на ней не было.

  Открыв глаза, она с трудом поняла, что ей протягивают. "Накидка" походила на елочную мишуру и светилась так, словно ею пользовались на маяке вместо светодиодного прожектора.

  - Где вы его... ее нашли?!

  - Оно лежало на камне и чахло, как я решил, без хозяйки. Сегодня открыто много порталов, где бы вы могли это обронить. Я правильно понял, что оно живое?

  - Верно. - Не верила своим глазам Яна. - Живое. - Приняв у него из рук плазмоида, она убедилась, что тот еще живой: существо свернулось змейкой, подняло "голову" и неожиданно для всех часто застрекотало, как статическое электричество.

  - Вы одна? - Без перехода спросил гость с редкой находкой.

  - Уже нет. - ЯньТварь улыбнулась незнакомцу, притащившего издыхающего от тоски зверька из невесть какой иллюзии. "Жар-птичка" свернулась вокруг ее запястья несколькими витками и плавно пригасила свет, словно задремав после дальней дороги.

  - Меня зовут Эллиант Блэк. - Представился он. - Не откажусь распить с вами эту бутылку. Моя давно кончилась.

  

  - Собираешься так до утра сидеть? - Хойж пересел поближе за спиной и принялся расстегивать корсет, раз я сама не собиралась расчехляться. У него в голосе не было упрека, скорее уж озабоченность моим состоянием.

  - Или со мной что-то не так, или ты очень трогателен в своей заботе.

  - Конечно не так, где уж мне!

  - Не обижайся, я просто устала. - Я сложилась пополам, подтянув ноги к груди.

  - Вот уж кто трогателен. - Проворчал он, колдуя над застежками и стягивая с меня одежду, после чего начал ненавязчиво "раскатывать" меня, как тесто.

  - У тебя мышцы каменные.

  - Я была в аду. И в церкви. По доброй воле! Такое не забывается.

  - Начинаю привыкать к твоему сарказму, лежи спокойно, я тебя...

  - Не надо.

  Он остановил манипуляции, сидя поверх моих ног, видя лишь не гнущуюся спину и растрепанные волосы.

  - Ты, - я вздохнула, поскольку даже ворочать языком было трудно, - ты можешь, я знаю, вынуть все это из меня, но я не готова снова просмотреть свое путешествие.

  - Ты сейчас похожа на бронзовую статую. Спасибо, что без коня. - Хойж присел рядом, просто любуясь мною. - Даже шрамы картину не портят.

  - Я чувствую, куда ты смотришь, и мне щекотно.

  Проведя рукой, он получил нужный ему отклик. Раз реагирует, значит, отпечаток остался на сознании, в памяти, а не в теле. Вот с ним-то и можно иметь дело.

  - Как обычные смертные? - Шутя предложил он, просовывая мне руку под живот, переворачивая и прижимая к себе.

  - Да.

  Несказанно приятно было ощущать рядом тепло тела, которое разгорячено вовсе не боевым азартом стереть врага в порошок, а иной близостью. Наконец-то никуда не надо было бежать, можно было расслабиться и отдаться процессу.

  Я могла поклясться, что чувствовала себя опьяненной и полностью безвольной. Только дыхание Хойжу и его губы вырывали меня из плавающего дурмана.

  - Все-таки что-то сделал. - Не промолчала я, и тут же, сбившись дыханием, выгнулась от удовольствия.

  - Просто похмелья не будет. - Пообещал он, не останавливаясь.

  Хойж показался на миг змеей, туго обвившей меня в своих кольцах, чтобы я не сбежала. Когда он чуть отстранился, снизу прокатилась волна неги от предвкушения наполненности.

  Его пальцы оказались в волосах и легонько прошилсь по коже головы, потом скользнули по лицу и приоткрытым губам, по шее вниз. Одна рука так и осталась на плече, вторая накрыла грудь и тихонько сжала сосок, тут же отпустив и опустившись на живот.

  Я потянула к нему руки, силясь привлечь, но сидящий Хойж лишь ласково улыбнулся, одной рукой обхватил мое бедро и сразу придвинулся ближе, так, что я успела только охнуть и уронить руки на простыни.

  Нависая надо мной, он казался большим и перекрывающим всю видимость, хотя, как я была уверена до того, я ненавидела помехи обзору.

  Хойж склонился и поцеловал, подкладывая руки под голову и шею. Я вздрагивала всем телом, постоянно ловя беспорядочное дыхание. Будь у меня больше сил, располосовала бы ему спину по самые ягодицы, вместо этого, только и оставалось, что сдаваться и все глубже расслабляться на все его ласки.

  Чем сильнее становились эмоции, тем больше стоны походили на рыдание. Хотелось закрыться, отстраниться и ничего больше не ощущать, но Хойж этому мешал:

  - Не превращай меня в насильника! - Обхватив меня за талию, он сел и, прижамая меня к себе, продолжал целовать и гладить.

  - Я не могу.

  Он замер и аккуратно опустил, чтобы посмотреть в заплаканные глаза. Отнял волосы от лица, провел по губам и... улыбнулся, хищно и самодовольно.

  - Все, хватит! - Зашипела я.

  Но зажав-таки мне руки за головой, он прошептал:

  - А я вот чувствую, что хочешь.

  - Нет.

  - Медленно - нет, а то у тебя дурацкая привычка сопротивляться появляется.

  - Хойж!

  - Да сдайся ты уже! - Рявкнул он, свои напором преодолевая слабеющее и вялое сопротивление.

  Я, все еще всхлипывая, начала втекать в его ритм.

  - Если бы ты сдалась сразу, я бы увез тебя отсюда, ничего бы из этого кошмара не было.

  - Я знаю. - Успела я выдохнуть, обнадежив покладистостью, - не тут-то было. - Но это не сделало бы меня героем.

  - Ты ведь даже не представляешь, каково это - волноваться за тебя.

  Он услышал невразумительное бурчание, после чего я обвила его руками и ногами, пряча лицо у него на плече. От захлестнувших эмоций чуть не впилась зубами в его мышцу.

  Он еще немного помедлил, чтобы насладиться желанием, беззащитностью и эмоциональной оголенностью, и в несколько движений полностью довел до изнеможения, отпуская и себя.

  Я снова, как и тогда, в его доме, лежала у него на груди и почти не шевелилась. Хойж крутил локон на пальце и оттягивал момент, когда придется заглянуть в мои пустые глаза - шоковое состояние от пережитого, как он прикидывал, вернется и приведет следом безразличное отупение и апатию. Он сам не знал, правильно ли поступил, добавив сегодня еще стресса и эмоций к этой состоянию, но ему показалось, что мне это необходимо.

  Ему даже удалось убедить себя в том, что я уже уснула; к его удивлению я подняла правую руку и повертела ею, разглядывая кольцо.

  - "Умершая" в доме, где родилась, невеста "возрождается" в новой семье. - Тихо поделилась я и, оперевшись на локоть, посмотрела на Хойжа:

  - Ты опонец, призрак. - Обозвал он, с облегчением видя блеск в глазах и умиротворенность.

  - Вот вы тут все "магия, магия"... Нет, чтобы в ЗАГС сразу - и все проблемы сняты.

  - Не знаю, что такое ЗАГС, но с королевами "сразу" не проходит: они все, как одна, упрямы и своевольны.

  - Значит, опыт есть?

  - А как же! Иначе б заикался только, да в глаза смотрел аки пес. И скулил потихоньку.

  - Я же ничего о тебе не знаю, муж. - Перевернулась я на живот и приготовилась было слушать, но душераздирающе зевнула.

  Хойж улыбнулся, лег на бок и медленно начал:

  - Значит так: родился я на пятую луну восьмого года неурожая у жены кузнеца...

  Я легла поудобнее и прикрыла глаза. Уснула сразу, как он того и хотел.

  Осторожно перевернув спящую и накрыв меня покрывалом, сам устроился рядом и глубоко вдохнул-выдохнул. Никакой Эт-Хаар, конечно, не кузнец, и она завтра ему об этом наверняка скажет... Впрочем, у отца тоже биография богатая, может, и кузнецом побывал.

  Уже засыпая, он увидел за окном совершенно беззвучный для его салют.

  

  

  - Книжки умные ты читала, так чего теперь удивляться...

  - Ты еще скажи, дядь Толь, что я родить смогу. - Я дулась на крупного, седого мужчину в докторском халате, который что-то подробно и неясно строчил в тетради. Он через знакомых знакомых спустя полгода поисков буквально притащил на обследование: говорил, что сам Грейд приснился и велел, да и вообще - у него чутье и точка.

  - Не только можешь, но и родишь. - Отвлекся он от писанины и бросил взгляд на календарь, что-то подсчитывая. - Месяцев через семь.

  Я моргнула и ничего не сказала.

  - Чего сидишь, муж, нашатырь есть? - Сурово спросил он у Хойжу, удостоив его, наконец, оценивающего взгляда, пока тот ловил кренящуююся к полу супругу.

  Хойж, словно ничего не зная, тоже не сразу вспомнил, как привести человека в чувство двумя щелчками пальцев. Анатолий посмотрел на меня, на моего спутника и решил говорить ему, все равно новоиспеченная будущая мамашка ничего не соображает:

  - Я тут все запишу, где уж вам там рожать приспичит, чтоб врачи все прочли. Проследи. - Указал он ручкой и продолжил писать.

  Отправляя их из своего кабинета в залитый летним солнцем коридор обычной женской консультации, Анатолий глубоко вздохнул, улыбнулся и взялся за телефон.

  - Михаил? Да, все хорошо. С этой проблем не будет, а вот со второй... Думаю, все время беременности Ять память к ней не вернется, так что придумаешь еще что-нибудь. Нет, по головным болям твоего найденыша пока ничего сказать не могу, работаю. Как там реорганизация? А-а-а, подведомственные теперь. Да, без Грейда будет не очень весело. Да, до связи.

  Толик выглянул из окна. Как он и думал, Ять со спутником из здания не вышли, просто исчезли. Он удовлетворенно вздохнул, подумал, что будет скучать, и понадеялся когда-нибудь увидеть фото малыша. В крайнем случае, Михаил сделает, если Ять сама в гости не заглянет.

  - Анатолий Георгиевич, можно?

  - О-о-о, моя милая! Присаживайтесь, не стойте. Как мы себя чувствуем?

  

  

  

---

  (1) Она же 'ЯньТварь' - спросите у знающих, расскажут о ней; не знаете, у кого спросить, - тогда и мне нечего тут растекаться мыслью. Комплекс слов-ассоциаций, для сведения: имя Яна, Инь-Ян вместе, январь, янтарь, а не 'Яна-тварь', как считало большинство в ЭБ. Назад

  (2) Имеется в виду маленький автомобиль марки Smart. По заверениям очевидцев, тюнингом машина напоминает фэнтезийного жучка, который еще на каждом повороте пытается взлететь.Назад

  (3) Амрос на доспехи хорош, стоит к нему добавить адамантиновое напыление. Цвет доспехов имеет тогда желтовато-золотистый оттенок со светло-красными металлическими вставками. Визуализация при знании структуры материала позволяет его "кроить" по своему желанию. Назад

  (4) На самом деле заколка не чисто хитиновая, а с добавлением каучуковых слоев и латунного верхнего покрытия. Назад

  (5) Hummer H2 = HH = ха-ха. Девчонки придумали, да так и прижилось. Назад

  (6) Скриппиты - бывшая "ужасная четверка", состоящая из Яны "ЯньТвари", Светки "Стекло", Елизаветы "Лизки" и Марфы "Мать" (от "мать сыра Земля"). Во времена нашей вражды, они вместе ходили в одну музыкальную школу, обучались по классу скрипки. Организовали свою группу "Скрипичный Питер", сокращенную фанатами до "Скриппита". Играют на электронных скрипках партии, обрабатываемые до стиля транс-хаус или d'n'b, под настроение. Основные податели фонограмм для боев ЭБ. Выездные. Назад