Аннотация: про измену, про потерю, про позднее раскаяние...
Слепая и муж налево.
Молодая женщина лежала на кровати, обнажённая, не прикрываясь одеялом, и смотрела в сторону окна. Утренние лучи июньского солнца сверкали между узкими прорезями занавески, которая бесшумно колыхалась от ветра, проникавшего в открытую форточку. За окном пели птицы и шумели садовые яблони, и где-то вдалеке она слышала детский смех. Женщина улыбнулась, потому что представила, как совсем скоро её дети будут играть во дворе, смеяться и озорничать. Её рука была закинута за голову, но при мысли о детях, она невольно потянулась над красивой круглой грудью к животу. Ладонь поглаживала кожу живота вокруг пупка, и мечтательница немного вздрогнула, когда мужская ладонь накрыла женскую руку и продолжала то же круговое движение. Молодой супруг прильнул губами к шее жены и пожелал доброго утра после долгого поцелуя. Не успев насытиться друг другом после свадьбы, они желали вкусить это утро наслаждением и страстью. Мужские губы оставляли приятные отпечатки сначала на её шее, потом слились с красивыми сочными женскими губами, с наслаждением всасывая в рот её язык, скользя рукой по молодой красивой груди и нежно сжимая пальцами твёрдые соски. Касаться нежной кожи жены было приятно и возбуждающе. В ответ руки женщины ласкали кожу спины и ягодиц мужа, и их дыхания становились всё прерывистее и нетерпимее, а руки обоих усиливали желание, прикоснувшись к гениталиям друг друга. Между ними не стояло психологических табу во время занятия любовью, они разрешали друг другу всё, что им нравилось, и стоны обоих разносились по спальне и в открытую форточку на зависть соседям, которые давно уже перестали смотреть на брак, как на что-то приятное.
Обнявшись, они лежали и ощущали приятное возвращение к реальности, к утру, к предстоящему завтраку вместе. Молодой муж обнимал жену сзади, положив подбородок ей на плечо, и шептал приятные слова, радуясь её улыбке. Им всё ещё не хотелось вставать с постели, но он заставил себя подняться и подойти к окну, чтобы раздвинуть занавески. Яркие солнечные лучи ворвались в комнату и ударили женщине в лицо, но она не зажмурилась. Она смотрела словно сквозь них, словно не видела их. Мужчина опустился перед ней на колени, и его лицо теперь поравнялось с её миловидной улыбкой. Широко раскрытые женские глаза были направлены на него, они были красивые - зелёные, с длинными ресницами, глубокие и умные, но невидящие ничего и никого вокруг. Но что могло бы дать ему её зрение? И без этого их любовь была настолько сильной, что весь мир мог погибнуть, а они по-прежнему видели бы вокруг себя только друг друга.
-Пора вставать,- шепнул он ей и поцеловал кончик носа, который она почему-то считала слишком длинным, хотя никогда не видела себя в зеркальном отражении.
-Я встаю и готовлю завтрак, но обед ты готовь сам, удиви меня.
-Приготовлю свой любимый суп, а ты будешь слушать, как его надо готовить.
Она засмеялась.
-Да, не смейся. Этот суп моя мама готовит мне с детства и неделя без него - это пустая неделя.
-Я заполню тебе собой недели, а не суп.
-Одно другому не мешает,- заметил, улыбаясь муж.
-Ну, хорошо, твой свекольник я не люблю, но обещаю научиться его варить именно так, как ты любишь, но есть его будешь сам - я же ненавижу свёклу, и ты меня разлюбил, если забыл об этом.
-Хм, а я надеялся сегодня ты забыла, что не любишь свеклу. Тогда приготовлю что-то другое.
-Нет уж, мне нужен счастливый муж - ешь свой свекольник,- снова смеясь, говорила она.- Но не забудь про меня и свари тогда уж картошки и сделай салат!
И снова ненасытные поцелуи поглотили губы обоих, грозя завтраку не свершиться этим утром. Но всё-таки они пришли на кухню, он сел за стол, она подошла к холодильнику, на ощупь достала яйца, молоко, масло, сыр, бекон. Он знал, что жена не любит, когда ей помогают, поэтому раскрыл утреннюю газету и читал спокойно новости, иногда комментируя что-то, чтобы она не чувствовала себя лишённой его внимания. Иногда он отвлекался от чтения и с интересом наблюдал, как у его слепой жены всё ловко получалось, ничего не валилось из рук, и запахи по кухни разносились такие вкусные, что молодой супруг не сомневался - не в каждом доме мужья так вкусно завтракают каждое утро. Вскоре воздушный омлет с хрустящим беконом стоял на столе, румяные тосты с сыром и ароматным сливочным маслом, чай был разлит по кружкам. И только тогда жена села напротив мужа и уже знала, что последует за этим - первую ложку омлета он протянул ей в рот, и она любила начинать завтрак так.
Тихо балаболило радио, ещё громче смеялись дети за окном, то и дело, проносясь мимо их дома на велосипедах. Это был выходной день для них, поэтому после завтрака они весь день провели на речном пляже. Купаться и греться на солнце было так хорошо, что не хотелось возвращаться и варить злосчастный суп, поэтому обедом им послужили бутерброды, взятые с собой, да квас. Возвращаясь домой, они шли, держась за руки, целуя друг друга в губы каждые пару шагов, будя в себе желание. Красное солнце светило им в спину, впереди было поле и стога с сухим сеном. Они окунулись в пахучее колючее сено, снова и снова познавая тело друг друга, словно совершая таинства любви и плоти и восклицая всему миру об этой благодати. Только поздним вечером уставшие и довольные молодые супруги переступили порог собственного дома.
-Ты не думай, что я тебя не вижу,- шепнула жена мужу уже в кровати, засыпая.- Я вижу тебя при каждом поцелуе, при каждом звуке твоего голоса, я вижу тебя, когда ощущаю твой запах, который не спутаю ни с кем. Когда прикасаюсь к тебе, вижу тебя лучше всего.
Он обнял любимую жену, и они крепко заснули, словно растратив все силы окончательно за день.
Лето третьего года выдалось дождливым. Всё вокруг было серым и непримечательным, и в доме всегда стоял полумрак, если не горел свет днём. Быстрое постукивание палочкой на улице подсказало кошке, что хозяйка подходила к дому. Поэтому Мурка - серо-бело-чёрное полосатое, усатое создание,- спрыгнула с подоконника на пол и побежала к входной двери. Мурлыканием предупреждая хозяйку, кошка тёрлась о её ноги и смотрела вверх в надежде на скорую кормёжку.
-Подожди, Мурка, дай раздеться и передохнуть. У меня все ноги мокрые из-за этого дождя. Посмотри, что ты натворила! Снова свалила цветок, непослушная ты кошка.
Она прошла на кухню и присела на стул с выражением лица опустошённой и отчаявшейся женщины. Слепой взор не скользил по предметам, но глаза выдавали задумчивое состояние и спокойствие, потому что муж ещё не вернулся с работы. Она уже не помнила, да так и не поняла, что с ними произошло, что толкнуло его впервые обнять не жену, а другую женщину. Почему наступило одно утро, когда муж проснулся чужим для неё, а она почувствовала его отдаление? Проскальзывая после работы сразу в душ, он надеялся обмануть её, смыть запах другой женщины, каждый раз новый и неповторимый. И жена молчала, играя наивную слепую, притворяясь спокойной и надеясь, что это ненадолго, что всё ещё вернётся в то их летнее утро, когда они не могли насытиться друг другом, любя и поглощая ощущения и страсть. Но в этот вечер она понимала, что если по его возвращении ей в нос ударит новый женский запах, вновь чужое присутствие нанесёт невидимую пощёчину, терпение лопнет и любовь умрёт к этому мужчине навсегда, оставив вместо себя злость и жажду отомстить. И никакие сомнения не терзали её уже, всё могло наладиться только в этой точке и дать отсчёт возрождению или гибели.
Послышался шум мотора машины. Заскрипела входная дверь. Она уже знала о новой тайне, а он проронил лишь:
-Привет, я в душ, запарился сегодня совсем.
Этими словами он стёр прошлое в её памяти настолько, чтобы не помнить прошедшего счастья, которое могло его спасти. Она принялась готовить ужин без каких-либо мыслей о предстоящем, ибо просто знала, что произойдёт в скором времени. Тихо уйти - такой выход мог помочь только в самом начале, пока тома лжи не надавили тяжестью предательства. Теперь же, не узнавая саму себя, женщина чувствовала у себя внутри непреодолимое желание сделать мужу больно, уничтожить его, стереть в памяти вместе с его смертью. Она пока не знала, как это произойдёт, но уже начала думать над этим, чистя картошку к ужину.
Тихо поужинав, супружеская пара расселась по разные углы гостиной. Он смотрел телевизор, она читала книгу, медленно водя пальцами по странице, что говорило о задумчивости и отрешённости от чтения на самом деле. Супругу же не было необходимости делать вид своей занятости, ибо за ним некому было наблюдать. Он не смотрел телевизор, а прокручивал в памяти 2 часа, полных страсти и наслаждения с новой любовницей. Она была красива, обольстительна, её пышные груди не давали ему покоя с самого первого момента, когда он их заметил в кафе. Иногда мужчина пытался вспомнить, почему когда-то в его жизни появилась другая женщина, кроме жены, но уже не мог вспомнить точно. Винить себя или супругу он не старался, и не занимался мученическими мыслями, но каждый раз после секса с любовницей, его тянуло обязательно доставить удовольствие в постели и жене. Поэтому выключив телевизор, он подошёл к ней и как всегда с улыбкой сказал:
-Не пора ли нам заняться сексуальными утехами.
Последнее время она реагировала на этот призыв как молчаливая кукла, послушно ложилась, послушно делала и получала, даже послушно улыбалась в конце, не произнося ни слова, ни звука.
"Может быть, она догадывается?!" - спрашивал он себя иногда, но потом отбрасывал эту мысль, понимая, что и он уже не тот, каким был в самом начале их супружеской жизни. Они охладели друг к другу, сами не заметив начала этого процесса.
Испытывая привязанность и чувствуя не прежнюю, но всё-таки любовь к жене, муж не решался уйти из дома. В доме было уютно и тепло от её присутствия, всегда было чисто, обед и ужин, вкуснее маминой стряпни на удивление, а любовницы могли дать лишь сексуальное наслаждение, и жить с кем-то из них он не мечтал, да и не хотел. И как-то осторожно и ненавязчиво в его голову пришло это прояснение - может пора остановиться и вернуть то, что они с женой растеряли за три года?! Он повернул голову, чтобы посмотреть на красивое, но чужое лицо, пышную грудь, прекрасные формы, гладкую молодую кожу, и хотя всё это было возбуждающе великолепно, ему стало не по себе, потому что перед глазами снова появился образ жены - кроткий, манящий, родной. Не понимая, почему именно в этот вечер, почему не неделю назад, почему ему вообще пришло это в голову, мужчина обрадовался как мальчишка, словно освободившись от невидимых пут.
-Я побежал,- вскакивая с постели, крикнул он, быстро оделся и был таков.
В цветочном магазине мужчина выбрал самый красивый букет и погнал домой на машине, словно боясь опоздать. Жена не ждала его так рано с работы, и он был уверен, что она обрадуется и цветам, и его раннему возвращению, которое будет теперь повторяться каждый день, как раньше, как в начале. Зная, что сюрприз мог испортить шум мотора машины, ведь слух жены улавливал самые тонкие и тихие звуки, он оставил авто подальше от дома и остаток пути проделал пешком. Тихо подкрался к окну кухни и со счастливой улыбкой на лице наблюдал, как супруга готовила ужин, как всегда аккуратно и удивительно точно зная, где что взять. Она готовила его любимый свекольник, а это означало, что блюдо предназначалось этим вечером только ему, ведь свекла всё ещё оставалась для неё нелюбимым овощем. Муж уже хотел отойти от окна, когда заметил, что рука жены потянулась куда-то высоко. На столе появилась коробочка с мукой. Погрузив пальцы в муку, женщина достала маленький пузырёк с тёмной жидкостью. На нём что-то было написано, но он не успел разобрать что именно.
"Странно прятать приправу в муке",- подумал мужчина, наблюдая, как всё содержимое пузырька уходит в суп. Жена выключила газ, медленно размешала суп и должна была, как всегда, последний раз попробовать его на вкус (он привык к этому её действию), чтобы убедиться, что ничего не забыла, но не стала. На кухне погас свет, а мужчина не двигался с места, догадавшись уже, почему пузырёк находился в муке и почему на ужин сегодня был приготовлен свекольник - кушанье предназначалось только для него, его последняя в жизни трапеза. Сев на скамейку под окном, мужчина так много теперь понимал, что, казалось, в голове у него пылала лава. Он думал, что обманывал жену, а на самом деле они оба играли роли, фальшиво улыбаясь друг другу. Теперь можно было уйти, но мужчина не хотел, и никакие разговоры не вернули бы ему жену теперь, когда она решилась отравить его - самое доброе и чистое создание на земле опустилось до такого. Любые речи мужа будут ей противны и пусты.
"Я уже умер для неё",- сказал он сам себе.
Спасти её душу, не дать совершить убийство - это сделал бы любящий человек для жены. Но в этот вечер его любовь говорила по-другому. Понимая, что она хочет освободиться от него навсегда, превратить в прах не только своё чувство, но и его тело, он не позволил себе думать здраво. С каждой новой ложкой супа он убеждался, что потерял самого дорого для себя человека навсегда, ибо на её лице не прочитывалась ни жалость к нему, ни сожаление. Невидящий взор женщины был направлен сквозь мужа, и она лишь терпеливо ждала, когда всё закончится. По его лицу текли слёзы в первый раз за много лет и, глотая отраву, он мысленно говорил ей: "Прости...".