Четверо близких друзей ехали в трамвае по вечернему и уже тёмному городу. В салоне горел тусклый жёлтый свет, как будто был включён ночной светильник. Компания шутила и смеялась, все были молоды - примерно по двадцать лет и убивали вечер в весёлой праздности.
- Да всё нормально будет! - заверял всех Толик, рассказывая о своей однокурснице. - Я Марию отлично знаю, она уже давно мой хороший друг, почти что лучший, насколько это возможно для девушки. Она прикольная, ей даже ничего объяснять не надо. Свой человек - одним словом.
- Да, Мария классная, - серьёзно подтвердил Денис.
Ещё год назад друзья учились в художественном училище на одном курсе. За время учёбы ребята сдружились и теперь виделись довольно часто. Хотя каждый начал заниматься чем-то своим. Толик опять поступил в то же училище на курс художников-оформителей. Денис стал барменом в богемном кафе 'Лондон'. Саша занимался коммерцией, зарабатывая деньги и изучая практическую сторону жизни. Андрей учился в академии искусств и временами работал с Сашей, так как иметь деньги было приятно.
Старенький трамвай скрежетал металлом и стучал по рельсам, за окном была непроглядная темень и вихрились частые снежинки.
- Вот, наша остановка, - вскочил Толик.
Друзья быстро высыпали из трамвая на тёмную улицу. Дружной гурьбой, они шли вдоль однотипных девятиэтажек по мокрой каше перепаханного колёсами снега.
В одном из подъездов, поднявшись на третий этаж, ребята позвонили в дверь. Им открыла весёлая и симпатичная девушка с округлым личиком, она была вся в блёстках.
- А, Толик! - обрадованно рассмеялась девушка и бросилась ему на шею. - А у нас как раз гости! Мы тут мой день рождения празднуем!
- Фальцева, так у тебя же день рождения месяц назад был!? - весело заметил Толик.
- Ну и что!? Мы тогда праздновали и сейчас празднуем! - смеялась девушка.
В прихожую вышли четверо парней в тёмных свитерах, подстриженные чрезвычайно коротко, что сразу выдавало в них гопников. Все представились друг другу, и гопники с чинным достоинством пожали руки новым гостям.
Андрей не запомнил имён стриженных парней. Девушку в блёстках звали Юлей. Последней, встречать гостей, вышла соседка Фальцевой - девушка с пепельно-соломенными волосами и большими зелёными глазами. Она улыбалась, глядя на пришедших ребят. Одета девушка была просто: в потёртые джинсы и тонкий чёрный свитер.
- Привет! - поздоровалась она.
- А я, наконец-то, тебе Андрея привёз! - гордо сообщил Толик. - Андрей - Мария! - представил он друг другу ребят.
- Очень приятно, - смутился Андрей и протянул девушке руку.
- И мне приятно, - просто ответила она и положила свою ладошку в его ладонь.
Её глаза излучали задорное и лучистое тепло...
И всё!
Весь мир перестал существовать. Эти двое будто погрузились во взаимное тепло и ласку. Прикосновение рук - было единственным касанием, но парень и девушка теперь чувствовали друг друга на расстоянии, сквозь пространство этой квартиры. Как будто единая для обоих энергия проходило сквозь них и объединяло таинственной силой.
- Привет, дорогая, - импозантно произнёс Денис, приобнял и поцеловал Марию в щёку.
Андрей знал, что его друг и эта девушка раньше встречались, но уже расстались. Денис несколько месяцев часто упоминал о ней. Он повторял, что-то типа: классная, очень интересная и красивая.
Все уселись за накрытый стол. Стриженые парни пытались вести серьёзную и унылую беседу: про машины, женщин и цены, однако общаться им приходилось больше друг с другом, так как темы не находили отклика у вновь прибывшей компании. Только именинница - девушка-блёстка внимательно смотрела короткостриженым в рот, это был её круг общения. Но и блёстку и стриженых увлёк накал веселья, исходивший от новой компании. Денис полез под стол, чтобы незаметно двигать предметы, ассистируя Толику, начавшему изображать спиритический сеанс. Саша попросил Юлю выключить свет и зажечь свечи.
Андрей и Мария, сидя в разных концах стола, часто смотрели в глаза друг другу и улыбались. Она встала и пересела поближе. Они заговорили о чём-то будничном, не фокусируясь на словах, которые совсем тихо пролетали между ними. Парень и девушка просто грелись в тепле друг друга, делясь мерцающим светом своих душ.
Потом Мария отправилась на кухню, чтобы поставить чайник, и Андрей последовал за ней.
Она не стала зажигать свет на кухне, лишь синими лепестками в темноте горела конфорка газовой плиты. Девушка стояла у загадочно светящегося окна, которое переливалось, как старинные спецэффекты в советских сказочных фильмах. Андрей сел напротив, совсем близко от неё. Как прекрасен был этот вечер, начавшийся обычной серой скукой и теперь превратившийся в волшебный миг, который всё длился и длился, и оттого был особенно сладок.
Мария что-то тихо сказала и у него приятно сжалось сердце. Он аккуратно протянул руку и очень нежно погладил её по голове, так делают маленькие дети, когда хотят успокоить друг друга. Ему просто захотелось коснуться её красивых и светлых волос. Мария быстро заморгала глазами, как будто сейчас заплачет, а потом с тяжёлым вздохом прижалась к нему, и они слились в долгом поцелуе. Не чувствуя течения времени, они то обнимали друг друга, то целовали, то тихо шептали нежные слова.
А чайник уже вовсю кипел на газовой плите.
Мария захотела показать Андрею свои работы. Они перешли в её комнату, и она достала ватманы со старого шкафа, на них были акварели и рисунки. Ещё на шкафу было несколько работ маслом, но их она не стала показывать. - Я только начала учиться этой технике, - серьёзно сказала Мария.
- Красиво, - ответил Андрей, глядя на невесомые цветы и пейзажи на акварелях.
Марию искренне порадовала его оценка, она ласково и счастливо улыбнулась. Ему действительно нравилось то, что он видел в её работах: невесомые цвета, наполненное светом пространство и умиротворённая жизнерадостность. Он долго и внимательно рассматривал акварели. Мария задумчиво и даже придирчиво смотрела на них из-за плеча Андрея.
Вернувшись в зал, где веселилась компания, ребята застали апофеоз Божественного Клавдия. Из музыкального центра громко вырывалась музыка, которую передавала какая-то радиоволна. Рядом с музыкальным центром лежал Толик и упрямо пытался всунуть футляр от компакт-диска в CD-проигрыватель. Мачо Денис, как всегда, не растерялся и танцевал с девушкой-блёсткой. С широко открытыми глазами, короткостриженые рассматривали татуировки голого по пояс Саши. Он нанёс их в тюрьме для малолетних преступников, чем вызвал неимоверное восхищение гопников. Они замерли перед Сашей на диване, как кролики перед удавом.
Андрей расположился в кресле в противоположном углу комнаты, подальше от стола. Налив себе и Андрею шампанского, Мария присела на подлокотнике кресла и обняла Андрея одной рукой, словно боясь отпустить его надолго.
Через некоторое время, к ним подошёл Денис и присел на второй подлокотник.
- Ты понимаешь, что так нельзя?! - тихо спросил он, внимательно глядя на Марию. - Вы вообще понимаете, что так нельзя?!
- Как нельзя? - спросил Андрей.
- Денис, не начинай, - перебила Мария. - Мы с тобой уже говорили на эту тему. Два раза говорили и, словно оправдываясь, она добавила: - Если хочешь, можем ещё раз поговорить...
- Ладно, ладно! - рассмеялся Денис. - Я хочу с вами чокнуться, - он протянул рюмку.
- И я буду чокаться! - раздался с пола голос Толика, которому надоели эксперименты с музыкальным центром. - Рому, дайте мне рому! И поднимите мне веки!
- О, голубки вернулись, - обратился к ним Саша и отстал от гопников, которые по-прежнему не шевелились. Девушка-блёстка, вдоволь натанцевалась, раскраснелась и сидела под рукой одного из стриженных.
- Нет, я хочу с ними двумя чокнуться! - указывая на Андрея и Марию, продолжал настаивать Денис.
- Да чокайся на здоровье! Тоже мне трагедия! - по-деловому заметил Саша.
- Ты собака, Андрей! - провозгласил Толик, продолжая лежать на полу.
- Почему?
- Просто, похож на собаку, - философски ответил друг. - Давно хотел тебе сказать.
- Ну что ж! - улыбнулся Андрей.
Вместе
- Смотри, что я купила! - Мария вышла в коридор в чёрном полупрозрачном белье.
Андрей поперхнулся водой на кухне и закашлялся. Мария рассмеялась.
- Очень красиво, - констатировал он.
Всё было идеальным, начиная от Марии и заканчивая лёгким весенним светом, наполнявшим квартиру невесомостью. У Андрея закружилась голова. Назвать причину, по которой невесомость так ярко ощущалась, было сложно. Это были слитые вместе впечатления: от любимой девушки и мира вокруг.
Мария стояла в ожидании. Он подошёл и нежно обнял её...
Андрей сел в кресло перед окном. Он любил сидеть здесь, за окном всегда был застывший мир, без печалей и тревог, очень спокойный. Иногда там трепетали ветви деревьев, или гудели каменные мешки городских дворов, или лужи еле слышно шептали о далёком океане, в котором родились.
Мария, накинув лёгкий халат, вошла в комнату и села Андрею на колени.
- Знаешь, мы всегда будем вместе, - тихо сказала она. - У тебя будет жена, а я буду твоей любовницей.
- Может, лучше женой? - улыбаясь спросил Андрей.
- Нет, я не могу быть женой, к тому же это слишком неправильно, лучше любовницей... - ответила она.
- Почему?
- Потому что я всегда хочу любить тебя, а так бывает только когда люди не связаны и не принадлежат друг другу. Понимаешь!? - серьёзно спросила она.
- Не хочу об этом думать, - ответил он.
- Мы встретимся снова - лет через двадцать, - задумчиво произнесла она.
- Разве мы расставались? - недоумевая спросил Андрей.
- Расстанемся, ты бросишь меня, - сказала она и поцеловала его.
- Я?! - он совсем не понимал смысл её слов.
- Да! Но я всё равно буду тебя любить и когда расстанемся и потом.
- Грустный какой-то разговор, - задумался Андрей.
Мария взяла бокал, она пила и не отрываясь смотрела на Андрея. Зелень её глаз таинственным светом играла в ребристых гранях хрусталя.
Съёмки
- Я родился в спиралевидной галактике Млечный Путь, на внутреннем крае созвездия Ориона. Звезда Солнце - жёлтый карлик, расположенный в восьми с половиной килопарсека от центра галактики, третья планета - Земля, континент Евразия, часть света Европа, страна Беларусь, Гомельская область, город Светлогорск. Меня зовут Лёша Палец, я ходил сначала в седьмую школу, а потом в одиннадцатую - для самых отсталых. Но я хочу рассказать вам сейчас о другом. Итак, устраивайся поудобнее, наш дорогой зритель, мы начинаем нашу историю!
Палец выдохнул и рассмеялся, он стоял в подъезде, на фоне входа в свою квартиру. За его спиной была, обитая чёрным кожзаменителем, дверь с алюминиевыми цифрами '44'.
- Ну что, по-моему, неплохо получилось?! - жизнерадостно заметил белобрысый Юра, снимая с плеча огромную, как чёрный саркофаг, видеокамеру формата SVHS.
Поставив ногу на ступеньку и расположив на колене камеру, Юра долго регулировал маленький операторский визир, чтобы найти удобный угол для просмотра, и в конце концов нажал кнопку воспроизведение. Палец, Колобок и Jesus окружили оператора, комментируя только что записанный материал. В крошечном экране чёрно-белого визира мелькали фигурки и лица.
'Классные всё же они', - подумал Андрей, глядя на ребят. Он отключил две старые настольные лампы, которые освещали съёмочную площадку, вместо профессиональных световых приборов и начал складывать серебристый экран для отражения света.
Окончив второй курс, Андрей приехал в Светлогорск на летние каникулы. В этом городе жили его родители и школьные друзья. Тут он начал снимать свой первый короткометражный фильм о ребятах игравших панк-рок в группе 'Хлам'.
В то время лидером группы был, похожий на светловолосого хоббита, носивший всевозможные феньки и пацифики Саша Колобок. Он играл практически на всех музыкальных инструментах, а в 'Хламе' на соло-гитаре и губной гармошке. Ещё Колобок обладал чувством ответственности, что было критически важно для лидера.
Лысый, худой, угловатый и высокий Лёша Палец был на несколько лет старше Андрея, играл на басу и работал на ЦКК - целлюлозно-картонном комбинате.
Немного картавивший Jesus работал в автобусном парке и играл на ритм-гитаре. Он получил свою кличку за очевидное внешнее сходство с Иисусом.
Ещё была смешная полненькая девушка Катя, она училась на заочном в филармонии и преподавала в музыкальной школе. Катя играла на флейте строго по нотной партитуре.
- Ты что, совсем не можешь импровизировать? - упрекал её Колобок.
- Могу, но не вижу в этом особого смысла! - безапелляционно отвечала Катя.
На ударниках играл самый взрослый участник группы Сергей. Ему было под сорок, он мало разговаривал и сосредоточенно исполнял свои партии на ударной установке. Он был работягой с завода и, после ухода жены, один растил девятилетнюю дочку.
Режиссёром короткометражного проекта был Андрей, а оператором-постановщиком весёлый белобрысый парень Юра. Он работал в горисполкоме и имел доступ к огромной телевизионной камере SVHS, предназначенной для записи совещаний городской администрации. Вот и вся продакшен команда.
Для всех участников съёмок, это был первый проект и, естественно, ребята делали массу ошибок, но не унывали и поддерживали друг друга.
- На сегодня смена окончена. Всем спасибо, - рассмеялся Андрей, собрав нехитрую осветительную аппаратуру.
- Кайф! - радостно прокомментировали ребята, оторвавшись от камеры.
- Напоминаю, завтра утром снимаем сцену, как потерялся Лёша Палец. По сценарию: Лёша перестал приходить на репетиции, Колобок ищет его и находит под наркотой.
- Андрей, у меня есть уточняющий вопрос. А можно реально обдолбаться?! Так сказать, для правды жизни?! - заинтересованно спросил Палец.
- В смысле? - не понял Андрей.
- Ну, реально вмазаться? - выяснял Лёша.
Андрей стоял, не зная, что ответить.
- Так, всё, Палец, не буксуй! - вмешался Колобок.
- Да нет, я же давно бросил, просто интересно, - пояснил Палец.
- Завтра нужна будет Катя с флейтой, - продолжил Андрей.
- Я позвоню ей в общагу, напомню, - пообещал Колобок.
- Я сделаю крылья для Кати, будем снимать сцену галлюцинации Пальца, - продолжал Андрей. - Ещё нужна будет машина, но я думаю, для короткой сцены 'Поездка в больницу', замутим авто прямо на месте. Скажем, что мы с телевидения и человеку реально плохо.
Все одобрительно закивали, предвкушая завтрашний день.
- Встречаемся у Торгового Центра, в девять утра. Нужны будут Саня, Палец, Катя - пусть флейту не забудет и, естественно, оператор. За сим всё! Погнали! - резюмировал Андрей.
Шумно и басовито обсуждая новый альбом Ника Кейва, ребята спустились по ступенькам подъезда, каждый нёс в руках что-нибудь, из нехитрого съёмочного оборудования фильма.
Было около одиннадцати вечера, когда Андрей вернулся домой. Он поздоровался с родителями и, взяв в прихожей телефонный аппарат, протянул в свою комнату длинный провод. Андрей закрыл дверь и набрал номер Марии, которая была сейчас в Минске.
- Привет!
- Привет... - рассеянно ответила Мария.
- Устала?
- А ты как думаешь? Конечно, устала, я терпеть не могу рынок, эти овощи и фрукты. За что мне всё это!? - пожаловалась она.
- Сочувствую и жалею тебя, - печально ответил Андрей.
- Что толку от твоей жалости? - грустно ответила Мария.
- Успокойся, пожалуйста. Я же не виноват, что ты решила учиться на платном отделении.
- А что мне ещё оставалось делать?
- Всегда есть варианты: можно ещё подготовиться и поступать на следующий год на бюджет, - предложил Андрей.
- На следующий год, нет уж спасибо. Я учиться хочу, - грустно ответила Мария.
- Значит, это твой выбор... - устало сказал он.
- Да... - через паузу, подтвердила она. - Когда ты уже приедешь, Андрей?
- Мне нужно ещё дней десять, чтобы всё отснять, - Андрей задумался. - В конце следующей недели приеду.
- В конце следующей недели - это как до Луна пешком. Я устала, Андрей, я совсем одна. Приезжай хоть на эти выходные?! Я работаю, но хоть ночью увидимся.
- В эти я не могу. В субботу снимаю финальную сцену 'Концерт', тут как раз мероприятие в центральном парке запланировано, ребята будут выступать, - Андрей сделал паузу. - Надо потерпеть, совсем чуть-чуть осталось.
- Хорошо тебе, по концертам ходишь, - упрекнула его Мария.
- Послушай, это тоже работа, эти съёмки важны для меня, - ответил он.
- Да я знаю... Прости меня, это я от усталости.
- Я тебя люблю...
- Я тебя!
- Целую, держись там, всё получится.
- Да, целую, пока...
- Пока...
Андрей услышал короткие гудки, Мария положила трубку. Тяжёлый осадок остался после этого разговора. Каждый из них шёл своим путём, предназначенным только его судьбе, и не мог принести жертву ради совместной жизни. Андрей отчётливо понял, что будущее начинает разъединять их. Как железнодорожные пути, переключённые стрелкой, постепенно расходятся, удаляясь всё дальше и дальше, пока не растворятся за линией горизонта. Так и их судьбы уже начали движение в стороны друг от друга.
Он сидел с телефонной трубкой в руке, тупо уставившись в дверь комнаты, в которой вырос. И ещё Андрей знал, что Мария чувствует то же самое.
Чай
- Это самый прекрасный чай, собранный в условиях недостатка кислорода, высоко в горах, - рассказывал Андрей, держа в руках красивую жестяную банку. - Все чаи делятся на три типа: крупнолистовой, собранный с обычных плантаций, среднелистовой с предгорий, и мелколистовой, растущий высоко в горах - каждый листочек такого чая бережно собирают руками. Этот чай после ферментации несёт особый чистый аромат и вкус. Он особенно полезен для здоровья, но и цена его несколько выше, чем у обычного чая.
Андрей стоял у стойки для клиентов в прачечной, перед ним были расставлены разные банки с чаями. Сегодня он был особенно в ударе, сам поражаясь своей энергетике и убедительности. Десять женщин разных возрастов в голубых чистых халатах - сотрудницы прачечной, заворожено, как загипнотизированные, наблюдали за Андреем. Некоторые даже открыли рты - он вещал уже двенадцатую минуту.
- И сколько этот стоит? - спросила солидная, пятидесятилетняя женщина, она была заведующей.
- О, это эксклюзивный японский чай - называется 'Белый лотос', - продолжал Андрей. - Внутри банки смотанные ниткой шарики и когда вы будете его заваривать, чайные листы будут открываться, подобно цветам лотоса. Стоит этот эксклюзив всего тридцать долларов, что на пятнадцать долларов дешевле, чем на рынке.
- Беру! - выдохнула заведующая, решившись на дорогую для неё покупку.
- А мне, пожалуйста, вот этот - с цветочками василька, который вкусно пахнет, - сказала девушка, держащая в руках чёрную банку и давая понюхать чай подругам.
Большая часть женщин уже держали в руках стильные жестяные коробки и банки с чаем. Как гласило одно из правил продаж: нужно обязательно дать товар клиенту в руки, чтобы он уже ощутил его своей собственностью.
- А почему это у вас дешевле, чем на рынке? - с сомнением спросила самая пожилая из сотрудниц прачечной - седая и строгая женщина в очках с толстыми стёклами.
Это был последний оплот обороны денежных знаков, содержащихся в кошельках этих женщин и в то же время роковая ошибка защитницы.
- Всё просто, - очень серьёзно и проникновенно ответил Андрей. - На рынке хозяину торговой точки необходимо платить за аренду торгового места и за доставку товара, а ещё зарплату продавцу и налоги. Мы же зарабатываем всего пять процентов от себестоимости, мы можем себе это позволить за счёт большого товарооборота и отсутствия арендной платы.
И тут началось безумие...
- Дайте мне вот этот, китайский, для похудения! - прервала Андрея, полная женщина. - И ещё один такой же! Я подруге возьму!
- А мне Riesling с шоколадным вкусом!
- Мне найдите, как Тамара Григорьевна брала, я мужу на юбилей подарю!
Женщины, громко перебивая друг друга, тянули со всех сторон деньги и разбирали коробки с чаями. Андрей еле успевал считать деньги и ориентироваться в банках и коробках, отдавая возбуждённым покупательницам именно их покупки.
После пяти минут неудержимой истерии, наступила гробовая тишина. Дамы расходились с видом победительниц, бережно унося свои трофеи в красивых банках.
- А есть ещё зелёный чай с ромашкой? - робко спросила молоденькая девушка, самая младшая из всех.
Андрей устало собрал со стойки пять оставшихся банок - он заглянул в свою огромную и уже пустую сумку.
- К сожалению нет, девушка, - ответил он. - Возьмите китайский зелёный чай 'Порох', он один из лучших. Я сам его беру! - по привычке соврал Андрей.
- Нет спасибо, это не совсем то, что я хотела, - робко ответила она.
Андрей посмотрел ей в глаза и понял, что этой молоденькой девушке не нужен чай и спросила она, только чтобы не отрываться от коллектива и не терять уважение старших коллег.
- Я к вам через месяц зайду, обязательно возьму чай с ромашкой для вас, - ласково пообещал он.
- Спасибо, - благодарно улыбнулась девушка.
- Хорошего вам дня и до свидания, - Андрей устало вышел из прачечной. В уме он подсчитывал, сколько заработал сегодня и от этого казался особенно серьёзным.
На улице было душно, солнце стояло в зените и нещадно обливало землю своим жаром.
То, что сейчас произошло, было работой Андрея, которую он очень хотел бросить и даже бросил. Но иногда всё ещё выходил подработать агентом по продаже коллекционного чая в компании 'Tea trading', хоть от этой деятельности его и тошнило.
Вернувшись в Минск после съёмок короткометражки, Андрей застал Марию измученной от напряжения, пережитого во время безрезультатной попытки раздобыть необходимую сумму для оплаты первого семестра в Институте культуры. Андрею стало жалко её, и он решил помочь деньгами, которых у него тоже сейчас не было.
Несколько лет назад, один из лучших друзей по художественному училищу показал Андрею простое по своей сути дело, которым занимался сам. И это дело называлось 'Чай'.
Ребята так и говорили:
- Пойдёшь сегодня на чай работать?
Всё что нужно было сделать, это взять в офисе под реализацию нужные сорта и марки чая, пойти в город и втюхать их втридорога по всевозможным заведениям. Это деятельность с самого начала стала отлично получаться у Андрея.
Но так как нормальный заработок в этой сфере был немыслим без спонтанной накрутки цены, за счёт верной оценки платёжеспособности клиента, Андрей вскоре оставил это занятие, так как считал его нечестным. Но время от времени, в случаях острой нужды в деньгах, он прибегал к этой лазейке в системе окружающего его материального мира.
Когда он снова зашёл в офис 'Tea trading', управляющий менеджер встретил его с нескрываемой радостью:
- О-о! Наш лучший агент вернулся!?
- Я ненадолго, мне нужно триста с копейками, сделаю, и уж не поминайте лихом, - сообщил Андрей.
- А что? Там, где триста, там и пятьсот, и тысяча! - хитро улыбнулся менеджер.
Андрей по привычке рассмеялся в ответ.
И вот в конце августа, две тысячи второго, Андрей ездил на такси по городу с большой чёрной сумкой, посещая свои самые 'прикормленные' и надёжные места, где он рассчитывал сбыть чай подороже.
Выйдя из прачечной, он решил, что на сегодня достаточно, было два часа дня и нестерпимо жарко, а сумка была уже почти пуста. Прикинув в уме заработанные за сегодня деньги, он понял, что уже набрал необходимую сумму.
- Как, я не понимаю, как?! - спрашивала его Мария, когда они сидели на балконе её квартиры, отдыхая в вечерней прохладе. - Я не понимаю, как за три дня в этой стране можно заработать такие деньги!?
- Я и сам не понимаю, - устало ответил он.
Глаза Марии сияли, Андрей наслаждался её видом, испытывая подъём и радость, что всё закончилось и завтра не надо выходить на нелюбимую работу и обманывать людей, из каких бы то ни было благородных побуждений...
Общежитие
- Так, сейчас пройдём через вахту, ничего не говори, я сама всё решу, - наставляла Мария, когда они подходили к дверям высокоэтажного общежития. - Дай мне свой студенческий билет.
Она была по-деловому собрана и от этого ещё более прекрасна. Мария очень изменилась за последнее время, точнее за последнее лето.
Было начало ноября и день выдался по-зимнему холодным и пасмурным. Всё вокруг было серым, как на полотнах Брейгеля. Опавшие листья уже жухли и увядали, теряя яркие цвета середины осени.
Летом Мария закончила училище и стала художником-оформителем третьего разряда. Она хотела поступить в Академию искусств на монументальную живопись, надо заметить, совсем не женскую специальность, из-за больших объёмов тяжёлой физической работы. Здесь царили огромные бородатые мужики, способные замешивать и разводить вёдра с краской. Но ей очень нравилась монументалка. Срезалась она только на литературе, что было действительно обидно, так как все специальные экзамены она успешно сдала: живопись, композицию и рисунок.
Мария была разрушена... Собрав оставшиеся силы, она подала документы в Институт культуры и поступила на факультет станковой живописи. Правда, она не сумела набрать необходимое количество проходных баллов для обучения на бюджетной основе и ей предложили платную форму обучения. Мария сомневалась, стоит ли учиться, так как денег у неё не было, но всё же решила попытаться.
С конца июля и до октября, Мария работала на овощном рынке. Андрей однажды наблюдал за её работой, когда она его не видела, он пришёл навестить Марию на Комаровский рынок. Тоненькая и красивая, двадцатилетняя девочка - она терялась между фруктами и покупателями, от которых у неё не было отбоя. Толпа тянула ей пакеты и деньги, некоторые грубо и требовательно кричали. Она ошиблась со сдачей, и пожилой покупатель поднял скандал.
Она кое-как оплатила обучение за первый семестр и ей предложили место в студенческом общежитии, пришлось согласиться, так как платить за комнату в квартире у неё уже не было возможности.
Они поднялись по грязным ступенькам подъезда. Когда Андрей прошёл через обшарпанные деревянные двери, его сразу поразил пост охраны милиции, в специальной нише у входа сидело двое милиционеров в зимней форме. За постом располагался холл, проходная со стальным парапетом и стеклянная будка вахтёрши. В холле, вымазанном белой краской, присутствовали ожидающие, на окнах висели решётки и всё здесь производило угнетающее впечатление.
Теперь Андрей понял, почему Мария погрузилась в депрессию - она была вынуждена жить в этом унылом месте. Пребывание здесь было особенно тяжёлым для неё, после уютной и светлой квартирки, где она была полноправной хозяйкой, так как умела удивительно ладить с соседкой.
Мария подошла к проходной, которая выглядела точь-в-точь как проходная военного завода. У будки вахтёрши собрались трое девчонок в цветастых байковых халатиках и тапочках, с одинаково убранными в хвостик несвежими волосами.
Андрей не стал дожидаться и включил всё своё обаяние и опыт проникновения через различные проходные. Не останавливаясь, он спокойно двинулся к парапету и быстро прошёл за спинами девушек. Уверенно сунув руку во внутренний карман пиджака, он выхватил читательский билет в библиотеку и махнул им перед глазами оцепеневшей вахтёрши.
Главное, самому сильно верить, что это и есть твой законный пропуск в это общежитие.
Спокойно миновав разблокированный парапет, он уверенным шагом свернул в коридор, скрылся из виду и направился к лестнице. Андрей специально не пошёл к лифту, расположенному напротив вахты, не давая возможности рассмотреть себя.
Мария догнала его на втором этаже.
- Как ты это делаешь?! - восхищённо спросила она.
Её глаза светились. Андрей притянул её за талию и нежно-нежно, как только мог - нежно - поцеловал. Они не помнили, как оказались в её комнате. Они просто любили друг друга и весь мир сбрасывал страшную серость апокалипсиса, расцветая цветами и невесомостью счастья.
- Вот видишь, в каком кошмаре я живу... - тихо сказала она. - Пожалуйста, есть кровать, а вот есть полка, даже две полки и две кровати, господин стол, два шкафа и конечно - госпожа лампа.
- У вас хоть по двое в комнате живут, а у нас комнаты на троих, - Андрей попытался взбодрить её.
- А как тебе размер этой комнаты? - спросила Мария.
- Маленькая... - невесело ответил он. - У нас большие комнаты и потолки выше - здание старое, раньше по-другому строили.
- Ты ещё мою соседку не видел, - улыбнулась Мария, - с ней эта комната кажется в два раза меньше!
Андрей рассмеялся.
- А в соседней комнате, кто живёт? - спросил он.
- Там три девчонки, одна из них Юля - хорошая, к ней часто брат приходит, может слышал - музыкант Сныч. Остальные две - без поклона не подходи! - Мария спародировала девушек с завышенной самооценкой, она закатила глаза и судорожно замотала кистями рук.
- Сныча я знаю, пересекались через общих знакомых, он ещё в Академии Искусств учится, на дизайне, - вспомнил Андрей.
- Не на дизайне, а на станковой живописи, - уточнила Мария.
- А, ну хорошо. А что!? - Андрея немного кольнула ревность.
- Ну ах, так ах! Я очень рад! - разнервничался Андрей.
- Не кричи на меня, - тихо сказала Мария и встала.
- Да я не кричу, - он примирительно улыбнулся.
Мария тоже развеселилась и подошла к окну.
- Может, погулять сходим? - предложила она и обернулась к Андрею.
- Пойдём, - он очень любил гулять с ней.
Они вышли из общежития, пройдя через абсурдно мрачное собрание людей в холле.
'Прямо как судебное заседание в царские времена', - подумал Андрей: 'Суровая бабка-вахтёрша с поджатой, как у бульдога, нижней челюстью, словно судья, сидящая за трибуной в стеклянной будке. А вот перед ней толпятся просящие и подсудимые'.
Перед вахтёршей стоял парень с грудным ребёнком на руках и бедно одетая девушка, они что-то объясняли вахтёрше.
- Да вы поймите! - повторял парень.
- Молодой человек, не повышайте на меня голос! - безапелляционно отвечала вахтёрша-судья.
- Вы что, нас на вокзал ночевать отправите?! Мне сейчас с младенцем идти на вокзале ночевать?! - продолжал что-то доказывать парень, возле него стояла огромная клетчатая сумка из клеёнки.
- Если будете продолжать, я милицию вызову! - отвечала, сама непреклонность - госпожа вахтёрша-судья.
'А вот ещё подсудимые!', - подумал Андрей.
За парнем стояли в очереди на приём к вахтёрше всё те же девушки в домашних халатах и тапочках.
Андрей перевёл взгляд на двух милиционеров, сидящих за столом у входа: 'А вот и судебные исполнители, удивительно безразличные у них лица. Туповатые от вечного безделья и сна разума. Такими их и надо везде показывать! Надо же, и решётки на окнах! Настоящий суд! Ну и конечно же, зрители судебного разбирательства - господа присяжные заседатели и просто заинтересованные стороны'.
Андрей на ходу успел рассмотреть, как стояли и сидели в холле мужчины и женщины, все внимательно смотрели на пост вахтёрши и на разворачивающиеся драмы. Кто-то смотрел с безудержным интересом и любопытством - подавая вперёд корпус и выгибая спину; кто-то с состраданием и жалостью - болезненно морщась от каждого несправедливого слова; а кто-то со злостью и обречённостью - их глаза ничего не видели и были устремлены внутрь себя.
Андрей и Мария вышли на улицу. После затхлой плесени старого бетонного общежития было особенно приятно вдохнуть холодный и свежий воздух.
Они часто и много гуляли по городу вместе. Мария приучила Андрея к длинным и, как ему казалось в начале, бесцельным прогулкам, но потом и он понял их простой смысл. Ведь им всегда было приятно быть рядом, они могли долго идти и вместе рассматривать оттенки и проявления жизни: в людях, природе и предметах. Они наблюдали за текущей действительностью: часто молча, иногда подшучивая, или рассказывая друг другу свои наблюдения и фантазии.
Сегодня они гуляли по парку и рассматривали упавшие, уже вянущие осенние листья. Поднимая новый лист, упавший с дерева, Мария говорила:
- Смотри, какой этот?! На кого похож?
- Не знаю, может, на слона, - в недоумении отвечал Андрей.
- Какой же это слон? - задавалась вопросом Мария, вертя в руках ещё большой и крепкий каштановый лист. Он был жёлтым с большими красными пятнами, кое-где на нём были видны чёрные, зелёные и бордовые крапинки. - Это одинокий мужчина в расцвете лет, - делала вывод она и улыбалась. - А вот лист бабушка, а вот её дедушка, а здесь у нас целый выводок детишек...
Она показывала Андрею, собранные листья с разных деревьев, они были всевозможных размеров и цветов, но все одинаково выразительные с затухающей силой увядания.
- Ты не расстраивайся, если я найду лист, который будет похож на слона, я тебе его обязательно подарю, - подшучивала она над ним.
Он никогда не обижался на неё.
Потом Мария и Андрей поднялись на большой и старый автомобильный мост, построенный над железной дорогой у Института культуры. С моста они смотрели на железнодорожный вокзал, находящийся в нескольких километрах от них. Отсюда вокзал был похож на большую диораму в музее или в витрине дорогого магазина. Множество железнодорожных полос сплеталось в крепкую железную паутину. Люди - совсем крошечные, словно сказочные персонажи, сновали по игрушечным аккуратным перронам и маленькие поезда, зажигая курсовые фонари, отправлялись в путь или прибывали в город.
Тяжёлый пасмурный вечер опускался на всю эту музейную инсталляцию словно занавес, а Мария и Андрей всё стояли и смотрели. Иногда они переговаривались или обнимались. Ещё они рассматривали чудаков, переходящих автомобильный мост пешком: в основном это были какие-нибудь фрики или совсем пожилые люди, которым врачи прописали побольше ходить.
Когда стемнело и вокзал покрылся бесчисленной гирляндой электрических огней, они спустились с моста в город и заглянули в кафетерий. Здесь они ели пирожные и пили кофе, согреваясь после осенней прогулки.
Осмотрев витрины магазинов, они решили вернуться в общежитие. Было около девяти вечера, когда ребята вошли в ярко освещённый холл. Никого из посетителей уже не было и только, заступившая на смену, новая вахтёрша сидела и спокойно вязала. Милиционеры по-прежнему несли службу на своём посту в специальной нише. В основном их служба заключалась в просмотре спортивного телевизионного канала.
'То, что людей нет - это плохо, - подумал Андрей. - А вот то, что вахтёрша вяжет, это хорошо. Может и не заметит, что я не местный. Эх...'
Андрей нагло и уверенно отправился к парапету. Настроение, после сегодняшнего дня, было приподнятое и он, как на крыльях, взлетел по трём ступенькам вверх, и быстро показал вахтёрше свой пропуск из академии. Пожилая женщина вскинула глаза от вязания, и Андрей упёрся в металлический парапет, который оказался заблокированным.
- Молодой человек, а вы кто?! - спросила у него вахтёрша, вперив в него внимательный взгляд, поверх низко опущенных очков.
- А я учусь здесь! Фетисов моя фамилия, - соврал Андрей.
- Что-то я не помню вас, - усомнилась вахтёрша. - А ну-ка дайте, я посмотрю ваш студенческий билет и пропуск в общежитие.
Андрею ничего не оставалось, как передать вахтёрше студенческий и свой пропуск в общежитие академии.
- Вы знаете, этот студенческий билет, какого-то другого учебного заведения, да и пропуск в общежитие не наш, - задумчиво произнесла вахтёрша. - Вот как выглядит наш, она ткнула пальцем в место, где висел пропуск в общежитие института культуры, документ был перечёркнут красной печатью, с надписью 'ОБРАЗЕЦ'.
- Ну пожалуйста, - вмешалась Мария, она стояла рядом с Андреем. - Можно хотя бы как посетителю пройти?
- Вход посетителей только до девяти, а сейчас уже восемь минут десятого! - резко ответила вахтёрша.
Милиционеры приподнялись и принялись с интересом выглядывать из своей ниши.
- Ну пожалуйста, пожалуйста! - попросила Мария.
- Никаких 'пожалуйста', регламент строго определён институтом! - добавила вахтёрша.
- Да ладно, оставь, - сказал Андрей, забирая свой студенческий билет.