У них все общее. Только Францу улыбается лезвие дамасской алебадры, а Фриц уповает на адский шерстень. Сиамцы воздушны, как азиатские кошки. Их прыг-бросок продолжается микромгновение, и тела жадных авестийцев уже разваливаюся пополам, и черепа похотливых зороастрийцев раскромсаны. Грязь, кровь, мозг - удел любого покусителя на алмазный зодиакальный диск. Когда Франц жаждет вывести из себя жидкие испражнения, то Фриц жаждет пить. Оба не могут срать и блевать одновременно. Сиамская жизнь заставляет жрать в отведенное для смены караула время. Именно когда приходит сладострастие пуза, языка и членов, их воздушество пропадает. Всякая падаль лезет из щелей (клопы-тараканы, изуверцы и исследователи Гороскопа). Но слабостью Близнецов невозможно воспользоваться, потому что радиус прохождения их службы неумолим. На смену под дежурный пароль приходит водяное чудище - серебристый Рак, точно также как Франц-Фриц заменяют золотое Тело. Пол одного раза может предоставиться за биллионы дежурных смен для земных узколобых засранцев приникнуть к алмазному диску, прогрызть орешек знаний Гороскопа. Исключение - это всего лишь правило другого порядка. Близнецы всегда кого-то любили. Они допускали до своего единого воздушного тела Великого Кузнеца. Он ковал им орудие, башмаки, пряжки и аммуницую. Они горячительно надували ему меха и охлаждали его мускулистое допотопное туловище. По отношению к Великому Кузнецу между Фрицем и Францем пробегал параноидальной искрой синдром их межполовой любви. Но их воздух, щекоча, облегала в рубашку Великая Мама (она же вся жена). Любили ли Близнецы воробьев, синиц, канареек, которые чик-чирик кувыркались в их ушах и легких? Неумолимый диаметр поставил Близнецов напротив противоположного отрезка Гороскопа, который расщепился на 2 неравных существа. Тринадцатый врач-Змееносец на несколько дней нарушил ход межпланетной ходьбы. Зачем? Почему? Решил стать правилом другого порядка. Тринадцатым между двенадцатью. Встал, гад, со стреляющим кентавром рядом и изгибается своими змеиными руками. На груди Змееносца золотая манишка со всеми жилами Всей Судьбы. Змееносец самостоятельно придумал болезни и целительные препараты. Правда, всему кругу было понятно, что здесь не обошлось без ковки Великого Кузнеца. И Близнецы в свободное от Стражи время плакали. При несении караула Франц посвистывал своей алебадрой, Фриц поигрывал адской шерстерней. Их глаза были сухими, но их дух рыдал. Им казалось, что от неразделенной любви.