Она открыла глаза. Жесткая больничная "каталка", медсестры, врач и плачущая мама. Лифт. Жёлтые больничные стены. Палата. Ей было трудно дышать, ноги и руки не слушались. Неужели она так вжилась в роль самоубицы-неудачницы? Или это нервное?
Это была выдумка мамы. Она не хотела соглашаться. Она всегда категорично была настроена против суицидников, считая их слабыми, никчемными людишками. И вот теперь сама встала в их "строй".
Мама говорила, что так будет лучше. Что если все поверят в то, что она пыталась покончить с собой, то её перестанут трогать. Не будет этих бесконечных звонков с угрозами и приглашениями к моргу и на похороны. Не будет криков в трубку "Ты приди, просто приди. Мы тебя не тронем. Посмотри, что от него осталось. Ты видела фотографии? Это ты виновата! Ты убийца!!!". Ей бы не слушать всего этого и бросить трубку. Но она каждый раз слушала, задыхалась от слез, но продолжала слушать. Мама подбегала, спрашивала "Кто это? Наташа, кто это??? Что ты молчишь???". Потом понимала, что это снова они. Выхватывала трубку, кричала "Хватит звонить ей!". Потом садилась рядом, обнимала её и долго успокаивала.
В палате пахло лекарствами. Женщины негромко переговаривались, озвучивая свои догадки о том, что же случилось с ней. Она закрыла глаза. В ушах стоял мамин крик. Совсем настоящий. Крик матери, теряющей своего ребёнка. Пронзительный. Оглушающий. От него бросало в дрожь. Всё тело заходилось мелкими судорогами. Она закрывала уши руками, чтобы не слышать. Никогда не слышать. Но он был у нее в голове. Зачем мама так с ней? Мама мудрее, мама знает, что делает.
Роль досталась позорная. Но нужно играть её до конца. Она всегда мечтала поступить в театральный. Играть на сцене. Даже после четырех курсов техникума на факультете "Бухгалтерский учет и аудит". Она всё равно мечтала о сцене. Но не о такой. Не с такими зрителями. Не в таких декорациях.
Это был май. Май 2003 года.
Еще в апреле все было хорошо. Ей так казалось. Даже после страшного "празднования" нового года. Даже после страшного 12 февраля. Она всё время убеждала себя, что всё забудется. Что всё наладиться. И Женя её так любит. И они поедут к его родителям. А там их и вовсе оставят в покое.
Но вышло всё не так. Вышло всё слишком наоборот. Слишком наперекор мечтам и надеждам.