В товарном вагоне Гастелло и Боб
Везут твоей матушке цинковый гроб.
Они разливают и пьют за помин,
А также за то, что в гробу - не они.
Пусть кто-то кричит, что цинизм - это зло,
Ты, парень, ошибся, а нам - повезло.
Как медленно поезд по рельсам ползет,
В котором и нас кто-нибудь повезет.
Как ты не успел, проглядел, пропустил?
А впрочем, тебя твой простил командир.
Тебе отпустили грехи и долги,
Как их до тебя отпускали другим.
Ты смерть проглядел, ты зажмурил глаза,
Но все-таки им ничего не сказал.
На цинковой крышке за душу твою
Мы пьем, чтоб она отдохнула в Pаю.
Пропустят, не пустят тебя в райский сад -
Плевать! Святой Петр не задержит десант.
В той Библии сказано: старец с мечoм.
Тебе что базука, что меч - нипочем!
Тебя  ведь учили везде проходить...
Надеюсь, тебя было трудно убить.
Надеюсь, ты им показал мой прием...
Спи. Мы их найдем и на части порвем.
Для мамы твоей приготовлен рассказ
О том, как ты пьяным попал под Камаз,
О том, как покушал ты тухлых грибов...
Особый отдел слепит байку из слов.
Случайность, болезнь ли, другая деза, -
А нам - ей рассказывать, глядя в глаза.
Ведь мы - только призраки в мирной стране,
Нам запрещено погибать на войне.
А ты, исполняя последний приказ,
Хранителем-ангелом станешь для нас.
От нас отведешь чей-то ствол и клинок.
А здесь? Здесь ты выполнил все то, что мог.