- Чарльз, - представился мистер Рочестер, протягивая руку своему гостю.
- Алекс,- ответил тот на рукопожатие.
- Рад знакомству, Алекс. Добро пожаловать. - Хозяин дома улыбнулся.
- Взаимно. Поздравляю с повышением. - В ответ его улыбкой не одарили.
- Спасибо.
Жаклин стояла сбоку между ними, и у неё разбегались глаза - на кого смотреть первого, на кого - второго. Для начала ей не хотелось пропустить реакцию Чарльза на МакЛарена - она видела, что её муж явно рассматривает нового знакомого, хоть и справедливости ради должна была признать, что любопытство его весьма поверхностно.
И действительно, на хозяина дома этот юноша, конечно же, произвел какое-то впечатление, раз уж даже побудил к разглядыванию своей персоны, но не особо. Чарльз только лишь отметил про себя, что сам на пару дюймов ниже этого студента (конечно же, неминуемо польстив себе в этом плане, ибо проигрывал он парню дюймов пять, не меньше) и даже немного уже его в плечах, как это сделал бы любой другой мужчина при знакомстве с "новым самцом" - сразу же автоматически стараясь визуально определить его физическую силу. Что же касалось картинной красоты гостя, то дать ей оценку хозяину было намного сложнее в силу, во-первых, своей гендерной принадлежности и сексуальной ориентации, а во-вторых, студенты мелькали у него перед глазами каждый день, составляя своеобразный калейдоскоп из лиц, тем самым отучив преподавателя разглядывать и оценивать их милые молодые мордашки. За редким исключением.
"Кажется, ничего не почувствовал. Да, в принципе, и с чего бы? Если только с внешности этого красавца", - резюмировала Жаклин- ей, опять же в силу своей гендерной принадлежности и сексуальной ориентации, делать предположения, игнорируя внешние данные уровня Алекса, было несравнимо сложнее.
А вот сам красавец являл собой картинку заметно сложней и интересней своего визави. Сейчас перед ним, кроме всего прочего, стоял еще и преподаватель, поэтому было заметно, что в юноше студент, с его элементарным уважением к учителю, к человеку, обладающему более высоким уровнем эрудиции и интеллекта, борется с тем мужчиной, которому удалось умыкнуть из-под носа этого самого интеллектуала и эрудита сердце его жены. Поэтому парень воззрился на Чарльза с эдакой вежливой иронией, и, судя по всему, прилагал ещё и весьма ощутимые усилия, чтобы не скатиться на высокомерие и как следствие - снисходительность.
"Позёр!" - с любовью и умилением подумала Жаклин.
Чарльз в компании Мери немного опоздал на свой собственный праздник - они задержались в Лондоне. Поскольку уже было близко к семи часам вечера, то почти все гости собрались и ждали только Сесилию, пообещавшую захватить в компанию своего среднего сына Кевина. А пришли уже Айвор и Кайра Олдансоны, Танита и Гвидо Тикарани, Александр и Палома, а также Майкл Стюарт.
Войдя в комнату, виновник торжества первым делом попросил у всех прощения за опоздание, после чего Жак смогла представить друг другу своего мужа и любимого мужчину. Так уж получилось в её жизни, что это были два разных человека. Очень разных.
После того как Чарльз, познакомившись с присутствующими студентами, пошел дальше здороваться с остальными гостями - своими знакомыми, в комнату вошла Мери. Она чуть задержалась в прихожей со встречавшей своего хозяина Сулой, к которой только вчера приехавшая женщина уже успела очень сильно привязаться.
В общем-то, ничего беды не предвещало - Жаклин, как и положено хозяйке праздника, двинулась навстречу золовке, чтобы познакомить её со всеми присутствующими, и поскольку впереди всех стояли Александр и Палома, то начать ей предстояло именно с них.
Только лишь взглянув на вошедшую, девушка поняла, что что-то не так. Мери застыла на пороге гостиной в нерешительной позе, нервно сжав кулачки, бегая глазами по всему пространству помещения, и периодически не то удивлённо, не то восхищенно, не то даже как-то испуганно, останавливала взгляд прямо перед собой. Проследив за её глазами, невестка поняла, что та столь неоднозначно поглядывает именно на МакЛарена.
"О-о-о-о, не-е-е-ет... только не это! - мысленно завопила Жаклин, но тут же, взяв себя в руки и проглотив досаду, зацепилась за мысль: - Надеюсь, Алекс знает, что делать - у него есть опыт в этих делах". - О своей помощи в получении этого опыта девушка могла только догадываться.
- Мери, дорогая, разреши тебе представить сына моей подруги - Александра МакЛарена. Он учится в нашем Университете, на экономическом.
Мери чуть встрепенулась от звука своего имени, с неё спало наваждение и, взглянув на невестку и поняв, что от неё требуется, она смогла взять себя в руки. Женщина вернула себе грацию учителя математики и приняла позу, достойную должности директора школы - разжала кулачки, расправила плечи и слегка вздёрнула подбородок. Однако, быстро сообразив, что это не тот случай, добавила сюда еще и какое-то застывшее, приветливо-кукольное выражение лица.
- Мне очень приятно... э-э-э... - бедняга даже не сразу поняла, что не может назвать по имени человека, с которым её пытаются познакомить. Засмотревшись на его хозяина, само имя она попросту прослушала.
- Алекс, - помог ей хозяин имени, на доли секунды опередив в этом хозяйку квартиры. Он тоже уже оценил ситуацию и привычно приготовился лицедействовать, а при первой же возможности - дистанцироваться.
- Очень приятно, Алекс, - пролепетала Мери, смутившись, и первая протянула юноше руку.
- Александр, позволь познакомить тебя с сестрой моего мужа - Меринэлл Уитни. Она живёт в Корнуолле и работает учителем математики, занимая пост директора школы. - Невестка хотела еще и с помощью упоминания профессии и должности своей золовки вернуть той хоть в наименьшей степени чувство реальности, от которой, судя по всему, оно так и норовило ускользнуть.
Пока Жаклин говорила, Александр уже взял протянутую ему ладонь и держал её в руках.
- К вашим услугам, мадам, - поприветствовал он женщину на старинный манер, слегка сжав её кисть. Убедившись, что намёка та не поняла - она еще сильнее расправила плечи, продолжая неумело хлопать глазками - парень выпустил её ладонь и быстро отошел в сторону.
"Боже, храни нас всех", - успела подумать Жаклин, прежде чем произнести:
- А это Палома, знакомая Алекса. Она тоже учится в Университете, на медицинском, моя будущая коллега.
На Меринэлл стало неудобно смотреть - она сдвинула брови, и, видимо, изо всех сил старалась ограничиться только этим, за считанные мгновения пытаясь понять: является ли Палома девушкой Алекса или нет, и может ли повлечь за собой какие-либо последствия для самой Мери ответ на этот вопрос. Судя по всему, она, как настоящая англичанка, моментально причислила себя к пострадавшей стороне, поскольку через пару секунд одними только сдвинутыми бровями уже не ограничилась, а добавила к ним в компанию еще и сжатые в лёгкой злобе губы. И хотя туда же просились еще и сильные руки, которыми бы она с удовольствием вышвырнула молодую "нахалку" из квартиры, но в общем и целом, зная эгоистичный нрав Мери, можно было с уверенностью констатировать, что при появлении на горизонте потенциальной "соперницы", умению женщины держать удар мог бы позавидовать даже Леонардо ДиКаприо на очередном вручении кинопремии Оскар.
- Здравствуй...- она запнулась, - Палома.
- Палома, познакомься, это сестра моего мужа - Меринелл Уитни, или просто мисс Мери, как все её называют.
- Приятно познакомиться, мадам. - Девушка просто слегка поклонилась.
"Вечер перестаёт быть томным", - подумала Жаклин, кладя руку на спину золовке и подталкивая её к остальным гостям для дальнейшего знакомства.
Продвигаясь позади Меринэлл, она внезапно оглянулась и стрельнула глазами в Александр , который опять уже стоял возле Паломы. Это получилось озорно и насмешливо, как посмотрела бы сестра на брата, в которого только что влюбилась очередная девчонка. "Брат" в ответ только кратко раздраженно закатил глаза. Сейчас парочка могла себе это позволить, потому как всю остальную публику всё ещё занимал Чарльз. Палома же, уловив их переглядки, понимающе улыбнулась - она тоже заметила некоторую странность в поведении этой взрослой женщины по отношению к своему привлекательному спутнику.
Александр с Паломой пришли с полчаса назад. Гостья преподнесла Жаклин букет орхидей, а гость - небольшой торт-мороженое в виде снеговика. И та, и другой были вознаграждены реакцией хозяйки на свои презенты в виде загоревшихся глаз, восхищения на лице и краткого: "Yum..." при встрече со снеговиком. Александр еще хотел вручить Чарльзу бутылку коньяка Napoleon, но так как тот задерживался, то алкоголь был просто поставлен в центр праздничного стола.
Когда сегодня при встрече влюблённые впервые посмотрели в глаза друг другу, девушка в своих родных раскрытых "тюльпанах" с ужасом увидела знакомую толпу бесенят, сидящих на лавочках - брёвнышках. В каждом из "тюльпанов"- по "брёвнышку". На торцах, закинув ногу на ногу, уселись самые крутые и продвинутые, согнав лузеров в середину, и листали рекламки бюстгальтеров от "intitmissimi".И всё это на фоне лукавой улыбки в уголках губ их хозяина.
Жаклин отобрала у бесенят рекламки лифчиков и раздала им всем по томику Джона Донна взглядом в глаза своему гостю с примерным содержанием: "Постарайся хотя бы сейчас не думать о сексе!" - на что получила молчаливое: "Это в твоём-то присутствии!" - и бесенята, улюлюкая, получили свои брошюрки назад.
Тот, который не может не думать о сексе, сегодня одел отличную классическую, без украшений и излишеств, тёмно-синюю рубашку, какие обычно носят под костюмы менеджеры звена так эдак, выше среднего, и в мягкие джинсы нежно-палевого оттенка, или, как его еще называют, "цвета греческого мрамора". Рубашка была либо безупречно выглажена, либо новая. И как всегда, в лучших традициях Александра, от него не пахло абсолютно ничем, за исключением чистоты.
"И молодости", - подумала девушка.
Жаклин же, раздумывая над гардеробом для этого вечера, пыталась исходить из соображений того, что сегодня ей прежде всего предстоит роль хозяйки званого ужина, даже если к ней в гости должен пожаловать тот, перед кем промахов в её одежде быть не должно. Поэтому она соорудила на себе беспроигрышный классический вариант из обычной черной юбки до колен от Boohoo с тоненькими в ниточку лампасами, вышитыми матовым серебристым бисером и красиво мерцающими чуть впереди боковых швов. В комплекте с которой пошла мягкая кофточка, цвета этих же лампас, от Kenzo,с оторочкой из белого мохера, стилизованной под длинношерстный мех.
- Привет, Алекс, - она первая протянула руку на правах женщины и хозяйки торжества.
- Добрый вечер, Жаклин. - Гость тут же взял её ладошку и непроизвольно чуть-чуть потянул девушку на себя. У неё почему-то перед глазами всплыла картинка голой клиновидной спины молодого парня, лежащего на диване в её гостиной.
- Добро пожаловать. Ты давно разговаривал с Глазго? Как там у них дела?
- Позавчера звонил. С ними всё нормально. Ждут меня на каникулы и тебя - в гости. - Он всё еще держал её руку.
- Спасибо. Я уже пообещала дядюшке приехать.
- Обязательно, Жак. Ты помнишь Палому? - и только сейчас отпустил, не отказав себе в удовольствии напоследок слегка потеребить её пальчики.
- Разумеется. Здравствуй, Палома. Добро пожаловать.
- Здравствуй, Жаклин. Спасибо. - Девушка застыла в третьей позиции воспитанницы балетной школы и с выражением лица паиньки и отличницы, которое, судя по всему, было ей свойственно, если не вообще тождественно. Ну и раз такое дело, в одном с ней пространстве вспоминать голые спины и переглядываться так много говорящими взглядами было не очень уместно, поэтому влюблённые, не сговариваясь, взяли с девушки пример и на этом свернули своё приветствие, таким образом, проведя его почти в лучших традициях аскетизма.
А вот остальные присутствующие встретили вновь прибывших более эмоционально отзывчиво. Дамы неминуемо сразу же попали под впечатление и ощутили на себе влияние внешности и обаяния красавца студента, дав об этом понять распахнутыми глазами и попытками спрятать смущенные улыбки, а мужчины, столь же гарантированно, напряглись при его появлении. Но и те, и другие быстро взяли себя в руки при посреднических интонациях Жаклин, когда она представляла всем своих молодых друзей, поэтому знакомство прошло вполне себе непринуждённо и дружелюбно.
Вечер набирал обороты. Минут через десять после Чарльза приехала Сесилия со своим Кевином - учеником выпускного класса школы при колледже Святого Эдварда. Опоздавшая тоже очень сильно извинялась, что заставила себя ждать, оправдавшись затянувшимся визитом к стоматологу.
Уже за столом, немного распробовав блюда, почти половину из которых, по традиции, принесли сами гости, все выслушали поздравительную речь в честь Чарльза в исполнении его ближайшего друга Айвора Олдансона. Выпив за успешную профессиональную деятельность новоиспеченного руководителя "Группы Европы", собравшиеся под негромкую музыку, включенную хозяином дома через ноутбук, приступили к обсуждению всех университетских новостей различной степени свежести и важности, поскольку это учебное заведение для Оксфорда являет собой нечто вроде градообразующего предприятия.
Вспомнили почти всю вертикаль власти своего начальства, его кадровую политику, качество финансирования каждый своих учебных и научных программ. Танита рассказала о слухах вокруг расширения школы реставраторов, Стюарт пожаловался, что в такую неприступную цитадель образования и престижа как Оксфорд, мало проникают прикладные направления наук, и, как следствие, Университет выигрывает недостаточно грантов на разработки, все вместе посетовали на непродуманность расписания занятий, консультаций и собственно часов научной работы, и закончили разговоры об Оксфорде излюбленной темой всех жителей города: "Пора ли переводить должность канцлера с пожизненной на срочную или не пора".
Александр сидел через стол от Сесилии, между Паломой и Майклом Стюартом, напротив которого усадили Мери. Он, как и тогда в Глазго, по большей части молчал, не торопясь высказывать своё мнение и не вступая в разговоры по собственной инициативе. Однако этим его сходство с самим собой на том их первом совместном ужине с Жаклин и ограничивалось. На этот раз парень с интересом разглядывал присутствующих за столом, делая исключение только для Мери, очень внимательно слушал всё, о чем велась беседа, не всегда мог сохранять нечитаемость лица и, судя по всему, даже не прилагал к этому особых усилий. Короче, нынешняя компания ему показалась явно интересней, и составлял он её с заметно большим удовольствием.
Жаклин еле-еле сидела на стуле не подпрыгивая. Её просто распирало от удовольствия - он здесь, с ней, с её друзьями, за одним столом, она познакомила его со всеми - это по-настоящему здорово.
Будучи под впечатлением от такого достижения, девушка не смогла обуздать свою фантазию и прогнать из головы поселившуюся там картинку: она танцует с Алексом на одном из праздников в Глазго. Танцует перед всеми: дядюшкой, Алисой, Эшли, Дженни, Марго. Он прижимает её так, как делал это на своём дне рождения с Анной - между ними вообще нет свободного пространства, его ладони почти на её ягодицах, а она зарылась ему в волосы на затылке. Они смотрят друг на друга, и Алекс периодически кратко целует её губы, глаза, щеки, виски. При всех. И никто не хлопается в обморок, и Эшли не хватается за голову, и Алиса не держится за сердце, Марго верит своим глазам, а дядюшка, так тот просто скользит равнодушным взглядом по уже привычной для него картинке. А всё потому, что уже давно ни для кого не секрет, что Жаклини и Александр без ума друг от друга, что они вместе, и они - пара. Эта картинка стала для неё своеобразной навязчивой идеей застолья и всячески мешала "гасить" свой внутренний отклик на пребывание предмета её любви в паре метров от неё, и при обращении к нему, и при взглядах на него не выказывать ему своего особого предпочтения. Но всё-таки компания из десятка человек во главе с мужем достойно противостояла этой, так не вовремя сформировавшейся, мечте и служила довольно действенным отрезвляющим фактором.
А вот с Мери в этом отношении дела обстояли куда хуже. И даже десять человек ей помогали мало. Она смотрела на студента гораздо чаще и задерживала на нём взгляд непростительно дольше, чем это позволяли понятия элементарной вежливости. И даже когда тактичность и воспитанность брали верх, и женщине удавалось перенаправить своё внимание на других присутствующих за столом, или даже - о, чудо! - заинтересоваться их беседой, первое же заметное или резкое движение этого красивого шотландского юноши "отбрасывало" её далеко назад на пути к равнодушию по отношению к нему. К тому же, к немалому огорчению невестки, её золовка не проявляла ни малейшего интереса к сидящему напротив Майклу Стюарту. И судя по всему, это было взаимно.
Что же касалось самого красивого шотландского юноши, то сколько Жак ни посматривала на него, сколько ни подглядывала, так и не смогла определить его отношение к поведению своей гостьи из Корнуолла. Не смогла она уличить парня ни в раздражении нетактичностью Мери, ни в том, что всё это тешит его самолюбие - именно эти две реакции с его стороны были для девушки априорно ожидаемы в данной ситуации.
"А ведь сегодня будут еще и танцы", - уже заранее начинала переживать она.
И её опасения оказались не напрасны.
Когда все отдали должное блюдам и напиткам за столом, после чего почувствовали себя более раскованно и свободно, некоторые из присутствующих, включая Александра, приступили к игре в бридж, который всё еще остаётся неизменным атрибутом английских вечеров, и проследовали для этого в кабинет Чарльза, в котором Жаклин до этого прибиралась два дня кряду. И только лишь один Гвидо Тикарани, найдя в плейлисте хозяина медленную композицию Бьяджо Антоначи и Адриано Челентано, которую сам же ему и скинул с полгода назад, пригласил свою жену на медленный танец.
Жаклин, незаметно подойдя к Паломе, позвала её в комнату для гостей на второй этаж. Там стоял небольшой стол, за которым можно было побеседовать о том самом задании.
Просмотрев список вопросов и подборку требований, которые принесла студентка, доктор Рочестер пришла к выводу, что ничего особенного и особенно сложного в них нет. Это был довольно стандартный набор моментов по травматике, обострениям, приступам. Давались некоторые варианты ситуаций, к которым нужно привести примеры и данные статистики. Так же куратор не обошел вниманием документацию и правила её заполнения. Заканчивалось всё предложением дать рекомендации к обеспечению безопасности здоровья людям, находящимся в зоне риска, и подчеркнуть и обосновать важность здорового образа жизни. Жаклин пообещала помочь в том плане, что смогла бы подобрать некоторые истории болезней, разумеется, без личных данных и данных страховки, и перечислить нюансы оформления документов в различных случаях. Палома заранее поблагодарила.
Когда они спускались по лестнице, к ним навстречу уже шла Мери со своими нервно сжатыми кулачками. Однако преградила путь она только одной Паломе и молча, в ожидании, посмотрела на Жаклин, как бы предлагая ей следовать дальше, не задерживаясь. Что та и сделала, пройдя в гостиную.
Но очень заволновалась - она не очень доверяла золовке, зная её прямолинейность, эгоистичность и, ей было не совсем удобно употреблять это слово даже про себя - неотесанность. Мери, с её грубоватыми, деревенскими замашками легко могла сообразить неловкую ситуацию, а увлёкшись привлекательным студентом, стала опасна вдвойне.
Жаклин чисто из благих побуждений, куда бы там ни была вымощена ими дорога, устроила эту вечеринку с участием Мери. Вспоминая состояние женщины в Хемпстоне, девушка действительно хотела ей помочь, немного развлечь и подарить положительные эмоции. Будучи той, которой повезло родиться в Лондоне, она чувствовала себя в выигрышном положении по отношению к таким как Мэри, и из великодушия, как могла, старалась чуть скорректировать положение, предоставляя возможность провинциалке хоть ненадолго вырваться из глубинки, из узкого, замкнутого круга её общения и сменить его вместе с картинкой перед глазами. Тем более, что её золовка была всё-таки довольно умна и иногда неожиданно сообразительна и интересна в общении - это если привыкнуть и не обращать внимания на её манеры и повадки. Ну, кто ж знал, что "старая дева" и "синий чулок" по-корнуолльски сможет увлечься юношей, годившимся ей в сыновья. Поэтому девушка проследовала к гостям, мысленно решив "быть поблизости".
Но в гостиной её быстро отвлекли - на диване сидела Сесилия, почесывая за ушками разлёгшуюся рядом Сулу, и беседовала о чем-то с расположившейся в соседнем кресле итальянской четой. У окна, возле бюро с ноутбуком, в котором играла очередная медленная композиция, стояли Кевин и Майкл и что-то в нём просматривали. Оглянувшись на вошедшую, последний тут же развернулся к ней навстречу, раскрыв объятья - за время отсутствия хозяйки мероприятия мужчина явно успел прибавить промилле в крови.
- Жаклин, дорогая, разреши тебя пригласить. - Он протянул ей руку.
Танцевать с кем бы то ни было еще, кроме Алекса - последнее, что сейчас хотела бы "дорогая","спасибо"еще и золовке, но "должность" обязывала, и поэтому...
- С удовольствием, Майкл, - великосветски улыбнулась приглашенная.
Мужчина мягко обнял её за талию и повёл в танце.
Услышав громкий голос Майкла в гостиной, из кабинета выглянул Айвор и с возгласом: "Оу, да здесь танцуют!" - опять исчез в дверях. Через некоторое время он вытащил оттуда свою Кайлу, которая слегка упиралась и смущенно смеялась, глядя в том числе и на Жаклин, и так же смущенно приняла приглашение мужа на танец.
Вскоре из кабинета вышел еще и виновник торжества. Только взглянув на Чарльза, девушка поняла, что, скорей всего, бридж для него, как и для Майкла, явно не прошел "всухую": "Не иначе как играли на выпивание, и они с Майклом в паре опять продули". Такое бывало уже не раз, став почти традицией - насколько Чарльз хорошо играл в шахматы, настолько же плохо - в карты.
- Ха! Дружище! - увидев танцующих, сходу воскликнул Чарльз. - Мало того, что ты играть не умеешь, и из-за тебя мы продули, так ты еще и с чужими женами танцуешь без разрешения. - Он, смеясь, подошел к ним и положил руку жене на плечо. - Жаклин, дорогая, бросай этого лоха, потанцуй лучше со мной.
Майкл со смехом тут же повернул свою пару так, что оказался сам спиной к приятелю.
- Да это ты играть не умеешь! Еще раз говорю: на кой было лезть с теми двойками? Кто тебя просил? - бросил он, посмеиваясь, через плечо.
- Да что ты пристал к моим двойкам. Самому нужно было козырей не жалеть, а отбиваться, и всё бы было нормально... так что... отпусти её, - Чарльз легко ударил мужчину сзади по лопатке.
- Отойди от нас, - в шутку дёрнул в его сторону плечом Майкл. - Жаклин, скажи ему.
- Мальчики, не ссорьтесь, - принялась было смеяться девушка, но тут же поперхнулась, ибо увидела, что ко всем наблюдающим за ними в гостиной присоединился еще и Александр, остановившись в дверях кабинета. - Чарльз, скоро песня заканчивается, и следующий танец я буду танцевать только с тобой, дорогой,- закончили её губы сами по себе, тогда как мозг был занят фразой: - "Господи, и почему сегодня именно пятница и именно тринадцатое!".
Услышав, что после слов жены композиция действительно пошла на убыль, Чарльз отошел к столу, а Майкл, слегка дурачась, поклонился своей партнёрше.
- Спасибо за танец. - Та в ответ молча кивнула. - Повторим, когда твоего картёжника не будет рядом?
Девушка засмеялась, но ничего не сказала - её интересовало только одно: что в эту минуту думает и чувствует Александр, который сейчас уже о чем-то разговаривал с Кевином, стоя у бюро с ноутбуком.
И вот тут "пятница, тринадцатое", вознамерившись подтвердить свою репутацию и показать, что заполучила её не зря, решила чуть встряхнуть компашку и напомнить, кто здесь на самом деле правит балом.
Чарльзу, который почему-то оказался самым пьяным на этом вечере, вдруг вздумалось пообщаться с молодёжью. Он подошел к парням у бюро и что-то начал у них расспрашивать. Самих слов было не разобрать, но Жаклин, на тот момент присевшая рядом с Сесилией, не сильно переживала - если Алекс уже участвует в бизнес-переговорах с Кирком, у него должно хватить ума, минуя вниманием количество градусов в выпитом им алкоголе, поддерживать разговор адекватно обстановке, и благоразумия - не подвергнуть опасности конфиденциальность своего статуса "любимого мужчины жены собеседника".
Не успел хозяин дома перекинуться и парой фраз со своими молодыми гостями, как к троице присоединился Майкл, и вот тут уже на горизонте замаячили последствия, характер которых явно оставлял желать лучшего.
Конечно же, Майкл перетянул внимание Чарльза на себя и начал что-то в шутливой форме ему высказывать.
- Ну так а я откуда знаю, Майк! - громко возмутился в ответ Чарльз, смеясь. - Они мне сказали, что ловили на перемёты, а там, может быть, и на удочку, я не проверял. - После чего, прослушав что-то от своего приятеля, продолжил: - Они ездили на озёра, названия я не помню, но точно знаю, что это туда...в сторону Сайренсестера. - И он, вскинув руку, махнул ею на окно у себя за спиной, опрометчиво забыв о диффенбахии - подарке жене от одной из коллег на последней день рождения-самым коварным образом "притаившейся" почти на самом углу бюро, ближе к окну.
Это яркое комнатное растение с крупными пятнистыми, так называемой "тигровой" окраски, листьями в красивом глиняном горшке всегда стояло на окне в его кабинете и с третьего августа успело уже заметно подрасти, достигнув примерно фута полтора в высоту. Но пару дней назад Жаклин принялась убираться в "логове" преподавателя истории, и, поскольку все его бумаги со стола абсолютно никуда не помещались, она сложила всю эту "макулатуру" на подоконник и элементарно задёрнула шторой, а цветок перенесла сюда, в гостиную, и поставила на бюро, поскольку здешнее окно и так уже очень сильно напоминало оранжерею.
Диффенбахия упала на пол прямо к ногам Алекса, глиняный горшок разбился на множество осколков, земля рассыпалась прямо парню на ботинки, несколько листиков преломились.