Жила одна барыня. Така злыдня! Девок горничных за волосья тягала, мужиков дворовых по щекам лупила. Собаки и те от нее сбежали бы, да цепь не пускала. А уж какая жадная была! Хуже лавочницы. Сама на рынок ходила и торговалась за всякий грошик.
Вот и сторговала однажды барыня на щепном рынке пару бочек - под капусточку да огурчики. Наняла за полтину ломового извозчика, чтоб, значит, бочки ей на двор свёз. А чего бы и не свезти за полтину-то? Свёз ей мужичок те бочки. А барыня, значит, распоряжается, чтобы он их еще и в погреб стаскал.
Мужичок, так, мол, и так, это уже отдельная плата. Но обе бочки в погреб стащил. И говорит культурно: "За эти труды желательно бы двугривенный с вас, сударыня".
А жадная барыня ни в какую: "Я, - говорит, - на всё про всё полтину дала. И еще двадцать копеек доплачивать не собираюсь. Ехай, давай, отсель, а то мужичков дворовых кликну, живо тебя в батоги примут".
А мужик себя по рубахе обхлопал да и говорит: "Я, кажись, и полтину эту из-за пазухи в бочку обронил. Ладно, сейчас лошадушек напою да и схожу поищу".
Пока на колодец ходил, барыня бегом в погреб сбежала, свечкой в бочки посветила. Точно - блестит на дне что-то круглое. Потянулась она, в бочку свесилась, да и повисла кверху задом. Ногами болтает, а ни взад, ни вперёд. А ломовик уж тут как тут. "Никак это мой двугривенный дожидается?" Подол ей закинул, гашник развязал и давай петрушить. Барыня - в бочку визжать, да только себя оглушила.
Отпетрушил мужик барыню. Подол ей одёрнул. Вышел из погреба, а его дворовой мужик и спрашивает ехидно: "Ну, чего, вахлак, получил двугривенный?" "Не, еще пятак должна осталась". "То-то, - говорит мужик, - знай нашу барыню". "Да знаю я вашу барыню, как облупленную. Ей красная цена пятнадцать копеек. А через год уже и гривенник никто не даст". Сел на телегу да и был таков.