... В то время обучение на факультете русского языка и литературы длилось всего четыре года. Поэтому в конце второго курса намечалось грандиозное торжество - как никак, "экватор". Те, кого сейчас назвали бы "ботаниками", ограничились выпуском стенгазеты. Основная же масса завалилась в общежитие на Новоизмайловском и веселилась там, пока не взбунтовался комендант.
Аня смотрела на Женю широко раскрытыми глазами и ни разу не улыбнулась его шуткам и анекдотам. В последнее время она так привыкла, что он всегда рядом! Он как будто стал частью её самой. Она не и заметила, что он очень изменился за эти месяцы. Но зато остро почувствовала "обратное преображение". Сейчас она видела того Женьку, о котором когда-то мечтала, который всегда в гуще событий, в толпе поклонниц... Женя явно был в ударе, девчонки хохотали, строили ему глазки, а он будто питался их смехом и восторженными улыбками. "Ему нужно всё это. Ему мало меня. Мы совершенно разные", - подумала Аня.
Женя предложил особо стойким продолжить гульбище в его "пещере". Анюта воспользовалась случаем и, стараясь говорить спокойно и непринуждённо, поставила его перед фактом:
- Вы поезжайте, а я к маме.
- Ты что?! Какая мама! - вылупил глаза Евгений.
- Моя мама, - успокоила его Аня. - Я ей обещала приехать. И потом, вы там накурите, а у меня голова болит. Я завтра позвоню. Не волнуйся, мы вместе с Иринкой. Нам по пути. Чао!
Пока подвыпивший Женя пытался осмыслить сказанное, Анюта чмокнула его и, схватив под руку на всё согласную однокурсницу Иру, потащила её к метро.
Всю ночь она проревела в подушку, а утром сказала маме, что Женя уехал навестить заболевшую тётю, а ей скучно одной. Часа в два позвонил Евгений. Ему Аня наврала, что дома третья мировая война, что она выступает в роли парламентария, и попросила не звонить, чтобы не накалять обстановку... На самом деле она твёрдо решила, что должна прекратить с Женей всяческие отношения, потому что они разные люди и у них всё равно ничего не получится. В крайнем случае, можно остаться друзьями. Но как это ему сказать, Анюта пока не знала.
Первую половину следующего дня телефон зловеще молчал, а потом вдруг зазвонил внезапно и громко. Женя говорил быстро-быстро и как-то нарочито беззаботно:
- Маленький, привет! Я соскучился! Как твоя миротворческая деятельность? Всё нормально? Вы там ещё друг друга не поубивали? Слушай, тут такое дело... Ребята в поход зовут, на байдарках, на два дня. Я так понял, что ты не сможешь: обстоятельства сильнее нас!.. Короче, уезжаю прямо сейчас. Ты ведь не против? Посуду помыть не успеваю - не трогай, приеду - сам вымою, честное слово! Веришь? Что молчишь-то? Веришь мне? А?.. Ладно, Анютик... Разбирайся там со своими... Ключ у тебя есть? Посмотри, должен быть - у меня только мой! Всё, убегаю! Целую, заяц! До встречи!
Расчёт был на то, что все Анютины вещи остались у него в квартире - даже самое необходимое. Если Аньке взбрела в голову какая-нибудь бредовая идея, например, от него уйти (а Женя начал подозревать её именно в этом), то она наверняка ищет способ забрать вещи, с ним не встретившись. Евгений не знал, как объяснить Анино поведение, не понимал, что он сделал не так, в чём провинился, но чувствовал, что надо принимать решительные меры, чтобы, по возможности, предотвратить надвигающуюся бурю.
Расчёт его оказался верен. На следующее утро Аня ехала из одного спального района Ленинграда в другой и не видела ничего вокруг себя. За эти два дня она пришла к мысли, что надо бы встретиться с Евгением на нейтральной территории и объяснить ему, что их совместная жизнь невозможна, потому что они совершенно не подходят друг другу. Он и сам наверняка всё это чувствует. Вон как отрывался на "экваторе"!.. Засиделся в четырёх стенах. Зачем ему такая неволя! Да и сама она уже не понимала, как к нему относится...
Но раз уж так складываются обстоятельства, она, пожалуй, подбросит Жене письмо. С письменной речью у неё всегда было лучше, чем с устной. Ночью Анюта обстоятельно изложила на бумаге все причины своего ухода и везла этот шедевр эпистолярного жанра, чтобы оставить его в своём бывшем "любовном гнёздышке". Правда, она пока не решила, где лучше положить письмо: на письменном столе или на кровати... А может, вообще на кухне?
... Выйдя из лифта, Аня замерла перед Жениной дверью, с ужасом осознавая, что в последний раз зайдёт сейчас в эту квартиру, где прошли её, может быть, самые лучшие дни... Медленно повернула ключ в знакомом замке, привычно нащупала выключатель...
То, что она увидела, напоминало сон или, по крайней мере, кадр из зарубежного кинофильма! Весь коридор был буквально завален цветами. Они нахально высовывались из банок и молочных бутылок - яркие, весёлые и бесстыжие...
Цветы глазели на неё и смеялись. А из её глаз горячими безмолвными ручьями потекли слёзы.
Женька появился из темноты, схватил её на руки и закружил:
- Привет, плакса! Я ждал тебя! Как хорошо, что ты пришла!
- Женя, я пришла поговорить, - опомнилась Аня. Она высвободилась из его рук, достала из сумки и протянула Евгению письмо. - Вот. Я здесь всё написала.
... И замерла, не зная, какой реакции ожидать...
Женя, готовый к чему-нибудь подобному, пробежал письмо глазами и снова обнял Анюту:
- Ну что ты, глупая! Какие же мы "разные люди"! Да мы созданы друг для друга. У нас всё будет хорошо, вот увидишь. Мы будем жить долго и счастливо... и всё такое... Ну, как там?..
- ..."умрём в один день"? - подсказала Аня.
- Ну да, в один день... Ты должна верить мне, слышишь? Я... люблю тебя. Очень. Выходи за меня замуж.
В душе у Анюты творилась такая неразбериха! А Женя смотрел ей прямо в глаза и тряс за плечи:
- Аня, да? Скажи! Да?
"Надо было всё-таки на нейтральной территории..." - подумала Аня, а вслух сказала:
- Да...
И, устало опустив руки, прижалась лицом к Жениному плечу...