Аннотация: Он убийца, я жертва. Мы идеально подходим друг другу.
***
Он приходит, когда свет в комнате все еще горит, но за окном уже светает. Когда за окном мокрое, промозглое, серое. Мне не особо видно, но мне так кажется.
Он замирает в дверях, осматривается.
Я думаю, что мне нужно предложить ему чаю. Или кофе. Или пива. Или, может, коньячку. Или что там этому мужику еще может потребоваться с утра.
Надо бы. Так было бы правильно.
Я вспоминаю, что вообще-то, не могу ему ничего предложить.
Я ему вообще-то рада. До сумасшествия. До помутнения рассудка.
Он приходит, они уходят. Взаимосвязь на лицо, тут любой бы радовался, вот я и радуюсь.
Когда его нет, я прижимаюсь щекой к стене. Слушаю. Слышу.
Шорохи. Шепот.
Это, наверное, просто мыши. Говорящие такие, крупные мыши и выебоны моего подсознания.
Я прижимаю ухо к стенке и слушаю как там, за слоем бетона - или из чего там сляпана эта стена - кто-то шепчет мне, что все скоро закончится. Что осталось немного.
Он проходит в комнату, усаживается на единственный стул, снова оглядывается.
Я прислушиваюсь. Ничего. Слышно лишь как он ритмично отстукивает пальцем по крышке мобильника ритм какой-то мелодии. Наверное, очередной новомодный хит. Я не знаю, я не слушаю музыки.
Без него я слушаю, как за стенками - то за одной, то за другой - кто-то скулит. Глухо, безнадежно. Плачет, скребется. Будто хочет процарапать ногтями и пальцами дыру в бетоне - или из чего тут эти стены и потолки - и добраться до меня. Дотянуться.
Он, в общем-то, красив. Я не уверена, но мне так кажется. У него короткий, тонкий шрам через бровь. Черная челка, спадающая на глаза. Высокие скулы. Смуглая кожа. Полные губы. Тонкие пальцы. Я его, в легкую, в любом состоянии описать смогу. Наизусть выучила. Законсервировала в памяти.
Когда его нет, за стенками мечется вой. Жалобный. Непонятно о чем просящий. Черт знает, о чем умоляющий. Неумолкающий часами. Выматывающий.
Он приходит как раз тогда, когда я успеваю соскучиться. Когда эти шорохи и звуки начинают меня пугать. Он сидит на стуле, постукивает пальцем по крышке мобильника. Осматривается, а потом переводит на меня взгляд. Я вздрагиваю и улыбаюсь. Рада, что он вернулся. Он всегда возвращается.
Что-то из-за стены сиплым шепотом говорит мне, что я здесь очень давно. Я отвечаю, что это даже хорошо. Что все, что там, снаружи - неважно. Не-су-ще-ственно.
Он смотрит на меня, я дрожу. Я, наверное, люблю его. Ну, или ненавижу. Одно из двух, но скорее всего, первое.
У меня нет одежды. Нет права выйти из этой комнаты. Ни права, ни возможности.
Я тут очень давно и очень надолго.
Шепот за стеной говорит:
- Он убьет тебя.
Он говорит:
- Он тебя убьет, как и остальных.
Я говорю, что знаю об этом. Я говорю, что мне наплевать. Я говорю, что люблю его.
Мне плевать, я все знаю и все равно люблю его.
Я слышу шорох и голоса. Я подозреваю, это мое подсознание. Это стокгольмский синдром, я читала о подобном.
Он убийца, я жертва. Мы идеально подходим друг другу.
Он приходит. Он усаживается на стул. Он говорит:
- Я соскучился.
Я киваю и радостно улыбаюсь. Шепот за стеной замолкает.