Молчан Юрий : другие произведения.

Демонолов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Герман Люхтер - лучший экзорцист, которого называют "Бич демонов". Его жизнь поломана стезей, на которую он встал. Он потерял жену и дочь, в волосах, несмотря на молодость, - седина. После очередного задания его размеренная жизнь резко меняется. Теперь по его следу идут охотники Святой Инквизиции. Живым им "Бич демонов" не нужен.

"экзорцизм" - от греческого "exousia" - "клятва", и переводится как "заклинание", "приведение к присяге". "Проводить экзорцизм" не означает в
действительности "приводить дьявола к присяге", но -- призывать высшие
силы с целью заставить дьявола действовать против его воли.

  
  
   Пролог
  
   Прежде чем войти в церковь, Герман Люхтер по прозвищу Цветочник разложил земле свой арсенал. Земля была сырой после дождя. Перед тем, как в очередной раз начать охоту, он всегда проверял, все ли на месте. Маленькая, потемневшая от времени, отполированная прикосновениями его пальцев дудочка-манок. Две маленьких глиняных бутыли с освященным маслом, полученные от священника этого Богом забытого городка под названием Гриншвиль. Кинжал, рукоять которого хранит черенок гвоздя, впитавшего кровь самого Иисуса при распятии.
   Люхтер с нежностью провел по нему пальцами. Демоны устремляются прочь из этого мира, едва лезвие касается их нечистых тел. Но зачастую для этого хватает и освященного масла.
   Цветочник убрал со лба рыжую прядь, глянул на серое от свинцовых туч небо и стал собираться. Закат давно догорел, на город стремительно опускается темнота.
   Кинжал устроился за поясом. Открыв одну из бутылок, Герман протер маслом ладони.
   Как следует втерев масло, так что кулаки заблестели на прохладном сентябрьском солнце, убрал бутыль в заплечный мешок. В горлышко второй затолкал марлевый фитиль и приткнул пробкой. Сунул в карман плаща.
   Теперь он готов.
   Мешок с лямками лег меж лопаток, Герман направился к церкви, продавливая грязь подошвами сапог и сжимая в кулаке дудочку-манок.
   С неба вновь начали падать мелкие капли.
  
   Тяжелая дверь костела со скрипом отворилась, и Герман переступил порог. Темноту внутри разгоняют свечи. Тишина здесь давит, каждый звук эхом отзывается под крышей.
   Сбросив заплечный мешок, Цветочник шагнул к ближайшему подсвечнику, где лежит стопка толстых свечей.
   С каждой зажженной свечой он стискивал зубы, чувствовал, как тяжесть, давящая на плечи, усиливается. Его лицо исказилось, будто в голову вонзили ржавый гвоздь. Он пару раз коснулся затылка, пытаясь унять пробудившуюся боль.
   Света прибавилось, в хороводе теней выплыли стены, и Герман увидел алтарь прямо впереди, в дальнем конце церкви.
   - Пора, - прошептал он.
   Цветочник поднес ко рту дудочку. Манок под его пальцами ожил. Рваные, низкие звуки понеслись к потолку, громким эхом разлетаясь в полумраке костела.
   Пламя свечей дрогнуло. Лица и рыжих локонов на лбу коснулся ветерок. Демонолов поморщился, будто ощутил затхлое и смрадное дыхание.
   У алтаря раздался громкий стук, будто некто незримый сделал шаг вперед. Цветочник чутко поднял голову, но никого не увидел.
   - Давай же, - проговорил он едва слышно и глядя по сторонам. - Покажись!
   Стук повторился. Затем еще один, более громкий, раздался слева, и тяжелая подставка со свечами качнулась.
   Герман вновь задудел в манок. Поднявшийся ветер закрутился вокруг него. Точно незримая ладонь, принялся сжиматься в кулак, подбрасывая полы его плаща. Огонь свечей вспыхнул ярче.
   Демонолов огляделся. Со всех стороны будто смотрят десятки огненных глаз. - Ты...Изгоняющий...Бич демонов..., - произнес хриплый, клокочущий голос, похожий на смесь шипения и шепота.
   Из крутящегося с шипением клубка воздуха проступило лицо: толстые арки надбровных дуг, отталкивающий вытянутый нос, огромные огненные глаза.
   Цветочник дунул в манок, и лик демона исказила ярость. Выбитая из рук дудочка покатилась по каменному полу. Цветочник схватил голову демона руками, но тот расхохотался, когда пальцы экзорциста прошли насквозь.
   Герман вздрогнул, непонимающе уставился на руки - этого не должно было быть!
   Демон подлетел снова, точно играя, и кулак Германа метнулся в его безобразный, расплывающийся лик. Кулак погрузился в пустоту.
   - Твои трюки меня не берут, Бич!
   Воздух сотряс демонический хохот.
   - Я вижу тебя насквозь! Священник дал тебе постное масло...ха-ха-ха! Обычное! Вера этого червя слишком слаба!
   Светящийся пламенем лик стремительно приблизился, и удар отшвырнул Цветочника к алтарю. Он тут же поднялся, сплюнул выступившую на губах кровь.
   Едва оказался на ногах, демон тут же обвил его бесформенным, похожим на саван телом, и сдавил так, что у Цветочника вырвался крик. По стремительно бледнеющему лицу видно, что задыхается. Герман стал рваться прочь, но ничего не выходило.
   Демон продолжал сжимать хватку, из носа у Германа заструилась кровь. Молодое лицо в веснушках исказила боль, как будто пробравшись под кожу и натянув ее вокруг распахнутого в крике рта, заострившихся скул, широко распахнутых от боли и ужаса глаз.
   Слева на столике он заметил небольшую купель из темного серебра. Внутри играют блики света.
   - Святая... - прохрипел он, - вода.
   - Adjure te, spiritus nequissime... per Deum omni-potentem! - выдавил из себя Герман и тут же глубоко вдохнул. Боль ушла - теперь он может дышать свободно!
   Демон уставился в изумлении, затем расхохотался.
   - Глупец! Меня это не остановит...
   Герман изо всех сил старался не слушать возникшие в голове беспорядочные, сливающиеся в нечленораздельный шум голоса. Словно сотни колдунов, демонов и черных духов одновременно стали шептать проклятия в его адрес. Одновременно раздается чей-то оглушительный хохот, лай и завывание пса.
   Левой рукой он схватил купель, которая оказалась совсем легкой, словно воды там совсем немного. И - швырнул в нечистого.
   По церкви пронесся страшный крик. Лезвие кинжала, что молниеносно оказался в руке у Цветочника, погрузилось в свитое из ветра и огня лицо.
   Раздался оглушительный хлопок, и Герман зажал уши.
   Ослепительные клочки - все, что осталось от демона - медленно оседают на пол и гаснут. Таят тают, будто хлопья снега над костром.
   Несколько минут Герман стоял неподвижно. Затем, покачиваясь от усталости, двинулся к выходу. Подобрал закатившийся под лавку манок, пальцы нащупали на полу заплечный мешок. Демонолов толкнул дверь и вышел в ночную мглу, подставив голову каплям дождя.
  
   Глава 1
   В таверне постоялого двора "Хромой медведь" сидело всего четверо. Крестьянин в рваной одежде спит на столе в обнимку с грязной миской. Остальные молча едят.
   Когда Герман вошел, один из них, толстяк, смерил его взглядом и обратился к грузному мужику за стойкой.
   - Скажи, любезный, а часто ли ходят дилижансы до Лейпцига?
   - А мне нужно в Каргату, - пробормотал другой, худой, с желтоватой кожей лица. - Может, кто-то из вас купит мне билет?
   - Держи карман шире! - бросил еще один насмешливо.
   Четвертый молча уставился в тарелку и шумно ел ложкой похлебку.
   Мужик за стойкой что-то пробурчал в ответ и скрылся за дверью, из-за которой слышны голоса, доносится шипение пара на сковородах и тянутся жирные аппетитные запахи.
   Цветочник прошел мимо. Путешественники удостоили его любопытными взглядами. Присмотрелись к мешкам под глазами, бледному лицу и рыжей голове. В волосах Германа ярко выделяется несколько седых прядей.
   - Похоже, ты только что прибыл, любезный, - произнес толстяк, поднося ко рту высокую кружку, - тебе повезло, что не пришел раньше.
   Он переглянулся с товарищами, те хмуро и нехотя кивнули.
   - Тут в костеле напротив такое творилось! - добавил он, и его передернуло. С дрожью в руке совершил крестное знамение. - Не иначе кто беса изгонял. Веришь, нет - мы всю ночь не смыкаем глаз!
   - Хвала Господу, что существуют демоноловы, - пробормотал его сосед с желтым лицом. - На них особая Господня печать.
   Толстяк поморщился.
   - Да, без демоноловов никуда. Хоть они и стоят несколько особняком от Святой Церкви, но, когда появляется нечистый, толку от них больше, чем от войска простых священников.
   Герман выслушал их разговор.
   - Я прибыл уже давно, но меня в городе не было. Только вернулся. Похоже, мне повезло.
   - Еще как, - пробухтел толстый. - Я жду не дождусь, пока смогу отсюда убраться. Еще одной такой ночи не перенесу.
   Цветочник подошел к стойке. Там из-за приоткрытой двери доносятся крики.
   - Ты, дура, опять бьешь посуду, да? Я тебе покажу, щенячье отродье! За неделю восемь тарелок! Что? Да как ты смеешь?!
   Герман услышал шлепок удара.
   - Да я тебя выпорю! - снова гаркнул хриплый мужской голос. - И не посмотрю, что твой отец - мне брат!
   - Хозяин! - позвал Цветочник и потер худой живот, будто чувствовал в желудке сосущую пустоту.
   Увидев рядом со стойкой зеркало, Герман повернулся к нему. Из полутемного зеркального мира на него глянуло лицо молодого мужчины с зелеными глазами. Тем не менее, в рыжих волосах, что едва касаются ключиц, блестит седина, а на лице - заметны морщины.
   Он присмотрелся и заметил тонкую седую прядь, которой еще вчера не было.
   Мрачно подумал, что такова цена его побед. Пара морщинок или седых волос после каждого боя с демоном. Он выглядит намного старше, чем на самом деле.
   - Ты мне племянница, поэтому только работаешь на кухне и подаешь на столы! - снова раздался крик из-за двери. - Иначе бы обслуживала постояльцев не только за столом, кобыла безмозглая!
   - Хозяин! - повторил Герман уже громче.
   Дверь отворилась, и к стойке вышел крепко сбитый мужик в грязном фартуке. Глаза налиты кровью от злости.
   - Чего тебе?
   - А сам как думаешь? Был бы сыт, к тебе не зашел.
   Мужик всмотрелся и кивнул, узнав вчерашнего постояльца.
   - Пиво и пожрать? - спросил он.
   - Только кислятину больше не наливай. Я знаю, у тебя есть пиво из Лигурдии.
   - За те деньги, что ты заплатил, - только наше местное.
   - Ну так вот тебе еще, - сказал Демонолов и кинул монету. - Уеду днем.
   Хозяин, попробовав ее на зуб и, удовлетворенно кивнув, крикнул на кухню:
   - Эй, Шарлотта, неси мяса, картошки! Нацеди пива в погребе из второй бочки справа! И побыстрее. И не дай Бог опять разобьешь что-нибудь - выкину на улицу!
   Герман сел за свободный стол и положил сверху руки. От ладоней все еще пахнет маслом. Он двинул плечом, мешок с плеч соскользнул на лавку.
   Мысли в голове жужжат, будто пчелы. Герман устало потер виски, взъерошил рыжие волосы. Значит, у отца Людвига не хватило сил освятить масло. Цветочнику это едва не стоило жизни... Но он об этом докладывать не собирался. Его дело изгонять демонов, а не вынюхивать для канцелярии Епископа.
   Подошла девушка, сняла с подноса исходящую горячим паром миску с картошкой, где едва заметно несколько мелких кусочков мяса. Высокая глиняная кружка с пивом запотела от холода. Руки дрожали, она едва не пролила пиво на стол.
   Герман с наслаждением сделал глоток. Он вдруг заметил у девушки на скуле наливающийся фиолетовым синяк.
   Девушка перехватила его взгляд и торопливо скрылась на кухне. Цветочнику показалось, что в ее карих глазах мелькнула злость.
   Он принялся за еду, а с кухни донесся звук бьющейся посуды, и снова ругань хозяина.

***

   Герман проснулся от чувства, что в комнате кто-то есть. В окно проникает тусклый свет луны. Освещает кувшин с водой и огарок свечи на столе.
   Он осторожно нащупал под подушкой кинжал. Подтянул ноги к животу, чтобы, когда придет момент, быстро вскочить на ноги.
   Коснулся маленького ручного арбалета "Божья милость", что лежит на полу рядом с кроватью у изголовья. Пальцы обхватили рукоять.
   - Эй, - услышал демонолов тихий голос, - не спишь?
   Цветочник мысленно выругался - голос женский. Откинув шерстяное одеяло, он встал с кровати. Рука по-прежнему сжимает кинжал.
   - Подойди к окну, чтобы я тебя видел, - сказал он, отступив к стене, так, что вся небольшая комната оказалась перед ним.
   Из темноты вышла девушка, которая подавала ему утром еду.
   - Ты проспал весь день и ночь, - сказала она.
   - Что ты здесь делаешь?
   - Хозяин мертв.
   - А я здесь причем?
   Шарлотта чиркнула о стол спичкой и поднесла к огарку свечи на столе. Язычок огня отразился в ее глазах, и Герман тут же увидел синяк у нее на скуле и.. кровоподтек на шее, которого не было утром. Гостья одета в дорожный плащ поверх платья, на плечи спадает капюшон. Черные волосы обрамляют миловидное лицо с острыми скулами.
   - Мерзавец опять стал меня бить, - сказала она. - Разошелся до того, что у него схватило сердце...
   - И что было дальше? - поинтересовался Цветочник.
   - Я не стала звать никого на помощь, а вместо этого затолкала ему в глотку кусок черствого хлеба.
   Герман опустился на стул. Девушка села на лавку, не сводя с него глаз.
   - Ну и что ты хочешь? - спросил он, наконец.
   - Ты единственный здесь, кто показался мне порядочным человеком.
   Шарлотта смахнула с лица локон черных волос.
   - В твоих глазах вчера я увидела участие.
   - Господи Боже! - воскликнул Герман.
   Вскочив на ноги, он едва не перевернул от негодования стол на собеседницу.
   - Ладно, может, я тебя и пожалел, но зачем ты пришла?
   - Если мы вместе уедем сейчас, они не успеют ничего заподозрить.
   - А с чего ты решила, что возьму с собой? Мне спутница не нужна.
   - Даже слугам Церкви иногда хочется спутниц, - сказала Шарлотта с сарказмом. Она указала на правую руку Цветочника, где на указательном пальце темнеет перстень с печатью. Там изображен окруженный огнем костра крест.
   - Иди к черту. Проваливай!
   Что-то Герману в этой девице не нравилось. Что-то помимо того, что она убила человека и набивается в компаньонки. Может быть, то, что значение символа на его перстне обычно известно лишь церковникам да чиновникам высшего ранга. Простой люд неграмотен, для него существует лишь тяжелая работа да трактир. Для таких церковники на одно лицо, и как выглядит перстень демонолова, сказать не смогут. Даже не знают, что у них есть какие-то особые перстни.
   - Уходи, - повторил он, указывая на дверь.
   Шарлотта поднялась над столом, по-прежнему глядя на Германа.
   - Я-то уйду. Но что ты скажешь городским стражам, когда они найдут в твоей сумке кошелек и нательный крест покойного?
   На губах девушки мелькнула угрожающая улыбка.
   - Убил, ограбил и забрал крест. Ты - колдун? Еретик? Пусть тебя в итоге отпустят, когда выяснится, кто ты на самом деле. Но тебя это задержит и нервы потреплет изрядно. Люди, вроде тебя, непривычны к унижениям, в отличие от простых служанок, которых можно вволю бить и насиловать.
   - Ах ты дрянь! - вырвалось у Цветочника.
   - Так возьмешь меня с собой?
   Герман молча пригладил взъерошенные после сна волосы и стал натягивать сапоги. Краем глаза следил за новой попутчицей.
   - Ну и куда ты со мной собралась? - спросил он. - У тебя же в Гриншвиле отец, младший брат хозяина этого места.
   - Был младший брат.
   - То есть? - уточнил Цветочник.
   - Отец умер два года назад. С тех пор я тут и прислуживаю.
   Экзорцист, хмурясь, надел плащ, сунул руки в лямки заплечного мешка.
   - Веди, - сказал он.
   - На улицу?
   - Сначала проверим, сказала ли ты правду.
   Он задул свечу и вышел за дверь.

***

   Они шли, стараясь не шуметь. Спустились на первый этаж. В таверне коптила пара светильников, за столами сидели припозднившиеся гуляки.
   Вслед за Шарлоттой Цветочник проскользнул в неприметную дверь у стойки и стал спускаться по лестнице. Девушка держит перед собой захваченный с кухни фонарь, вокруг танцует множество теней. Герману они напомнили огромных летучих мышей.
   Лестница привела в просторный подвал. В дальнем углу небрежной кучей свалено сено, а на нем - раскинувший руки труп. Рубаха, фартук и штаны, в спешке брошенные, валяются рядом. Хозяин таверны лежит голый, его пенис красный, как перец, а под глазами - засохшая кровь.
   Герман взял у Шарлотты фонарь и поднес к лицу покойника - остекленевшие, обрамленные кровью глаза переполняет ужас.
   Цветочник повернулся к Шарлотте.
   - Так, значит, он задохнулся от куска хлеба в горле?
   - Сначала у него схватило сердце, я же говорила, - произнесла девушка отсутствующе, словно у нее произошедшее не вызывает ничего, кроме скуки.
   - Почему он голый?
   - Сначала он стал меня бить. Потом распалился, ну и... ты понимаешь. Видать, сердце и не выдержало. В его-то возрасте.
   Экзорцист не ответил. Утром, когда заказывал еду в таверне, хозяин показался вполне здоровым и крепким. Мужик мог поиметь за ночь пару таких, как эта девчонка, а потом пробежать несколько улиц и не запыхаться.
   - Может быть, уже пойдем? - предложила Шарлотта, теребя локон волос. - Скоро рассветет. Ты все увидел, что хотел?
   - Да, - кивнул Герман. Он взял одежду покойного и аккуратно накрыл труп. - Уходим.
   Они уже начали подниматься по лестнице, как девушка вдруг остановилась.
   - Подожди меня на улице, - попросила она. - Мне надо попрощаться с дядей. Наедине, если ты не против.
   Цветочник отдал ей фонарь. Молча поднялся и вышел, притворив дверь.
   Девушка спустилась вниз. Скользнула хладнокровным взглядом по накрытому одеждами трупу хозяина таверны, проверяя, надежно ли он спрятан.
   Затем шагнула в угол комнаты и приподняла лежавшую на полу мешковину. Быстро посмотрела на труп девушки, что подавала утром Цветочнику еду, с черными волосами и синяком на скуле. Кожа высохшая, напоминает пергамент. На лице застыл ужас. На юбке спереди темнеет кровавое пятно. Словно убедившись, что Шарлотта мертва, она снова накрыла труп и направилась к лестнице.
   Каменные ступени отзывались под ее шагами усталым эхом.
  
   Глава 2
   - Ладно, из города я тебя вывез, - сказал Цветочник - что дальше?
   Конь его перешел на шаг. По обе стороны дороги желтеют тополя. Там раскинулись пашни, а впереди виднеются крыши деревенских домиков. В воздухе носится запах опавших листьев, от стоящего неподалеку леса дует ветерок, теребя рыжие волосы демонолова.
   Девушка сидит сзади, и Цветочник чувствует, что Шарлотта прижимается к нему чуть сильнее, чем требуется. Руками крепко обхватила за пояс, за который заткнул кинжал и арбалет.
   - Довези меня до Каргаты. У меня там бабушка.
   - Я еду в другую сторону.
   - Неужели ты бросишь молодую девушку на сельской дороге? Я бы давно уехала и сама, да в дилижансах мне дурно! Там вокруг сидят люди, кашляют, потеют, говорят о какой-то светской ерунде либо молчат, как утопленники, изо всех сил притворяясь, что рядом никого нет! А ехать как-то еще, это - знаешь ли.... Мало мне этого борова, который ко мне приставал! Слава Ангелам, он сдох и получил по заслугам!
   Герман посмотрел настороженно.
   - Каким это ангелам ты возносишь славу? - спросил Герман.
   - Каким-каким. Небесным. И еще - таким вот добрым мужчинам, как ты. Ты же - настоящий ангел, спас девушку из безвыходного положения и вызвался довести до места, чтобы по дороге с ней чего не случилось! А то ведь лихих людей на свете много...
   - А ну - перекрестись! - потребовал Цветочник.
   - Что?
   Экзорцист натянул поводья, и конь встал. Животное опустило голову, принялось грызть удила.
   - Перекрестись, я сказал.
   - Да как ты смеешь?! - ахнула Шарлотта, ее карие глаза тут же вспыхнули обидой. - Тоже мне, инквизитор! Думаешь, я ведьма? Нет, ты думаешь, я ведьма, да?!
   - Да не кричи ты! - попытался угомонить ее Герман. - Просто...
   - Да, моя мать была ведуньей, и ее сожгли на костре! Да, я могу определить погоду по солнцу и облакам. Могу приворожить парня! Сделать, чтобы у коровы прибавилось молока! Что тут такого? Я что - не человек теперь, да? Нет, ты мне скажи - я после этого не человек?!
   - Да послушай ты..., - начал было Цветочник, но девушка снова его перебила:
   - Да пошел ты к дьяволу!
   Она спрыгнула на землю и зашагала вперед вдоль дороги.
   - Сама доберусь, и если наткнусь на разбойников, это будет на твоей совести, церковник поганый!
   Он пустил коня шагом вслед.
   - Подожди.
   Но девушка свернула с дороги и зашагала к лесу.
   Герман побагровел от злости, пришпорил коня, погнав его прямо, и Шарлотта превратилась в маленькую фигурку у него за спиной.
   - Черт бы побрал эту дуру, - пробормотал он, чувствуя, как встречный ветер охлаждает лицо. - И рта не дала раскрыть... То ли дело Маргарита...
   Цветочник подумал о покойной жене, которая была ангелом во плоти, и он любил ее безмерно. Как и их восьмилетнюю дочь Хильду. Лицо его потемнело, черты на миг исказила скорбь.
   - Мне вас очень не хватает, - произнес он едва слышно и посмотрел на серое небо. - Присматривайте за мной, пусть мы будем вместе хотя бы так.
   Герман машинально пригладил волосы. Он и не заметил, что давно уже не скачет, а конь неспешно бредет по деревенской улочке. За заборами стоят каменные дома, окна напоминают глаза, что провожают его взглядами исподлобья. Играют дети, бегая друг за другом и крича что-то веселое. Слышен ленивый лай собак, где-то кудахчут куры.
   Злость на Шарлотту уступила место разуму. Повернув коня, он поскакал назад.
  
   Конь вынес его из деревни. Через некоторое время он оказался на месте, где они с девушкой расстались. Конь под Цветочником ржал и вставал на дыбы.
   Привстав в стременах, Герман огляделся, но Шарлотты нигде не видно. Развернув животное, он поскакал обратно.
   Проехав немного, нагнал неспешно едущего на телеге селянина.
   - Эй, - крикнул Цветочник, загораживая проезд.
   Решив, что перед ним грабитель, мужик посмотрел на него испуганно, но тут же достал из-под рогожи топор.
   - Ты не видел девушку, пока ехал через поля? - спросил Герман.
   - Чего? Какую такую девушку, барин? - не понял крестьянин.
   - В плаще. С черными волосами.
   Мужик положил топор, задумался. Окутанное густым облаком бороды лицо помрачнело.
   - Видел я какую-то издаля. Ее в лес волокли.
   - Кто?! - рявкнул Герман.
   - Небось, люди Мирольда Ушастого, барин, - отвечал крестьянин. - Он повадился грабить путников еще с прошлого лета. Неурожайный год ведь был... Знали бы вы, ваша милость, как нам от них достается...
   - Где ты их видел? - прервал экзорцист.
   - Да вон там, ваша милость, - сказал мужик, указывая на темнеющий в стороне от дороги лес.
   - Что ж не вступился?!
   - Дык я ж один, а их пятеро. Да и на телеге у меня мука, с мельницы везу, еще растащит кто. В наших краях всяк берет все, что плохо лежит. Чем я потом детей кормить буду?
   Цветочник погнал коня к лесу.

***

   Герман часто задумывался о природе чудес. О том, почему случаются, когда их не ждешь, и не дождешься, когда действительно нужны. Почему чуда не произошло, когда стряслась беда с его женой с дочерью? Почему Господь не помешал? Тем не менее, то, что Цветочник созерцал сейчас, кроме как чудом назваться было никак нельзя.
   Впереди в просвете между деревьями он увидел Шарлотту, девушка стоит спиной к сосне. Ее окружили бородатые мужики. Человек десять, одетые в рванье. Тут же горит костер. Девушка размахивает перед собой толстой пылающей веткой, не подпуская к себе разбойников, точно боящихся огня диких зверей.
   Он услышал дрожащий голос девушки.
   - Говорю вам, я - ведьма! Мою мать сожгли на костре, но я умею делать то же, что и она! Так что не смейте меня трогать, мерзавцы, а то в овец превращу!
   Разбойники загоготали.
   Цветочник тронул шпорами бока коня, снял с пояса небольшой арбалет.
   - Ведьма, говоришь? - переспросил кто-то насмешливо. - Всегда мечтал задрать подол именно ведьме! У тебя же там адский огонек, а?
   Разбойники заржали, как кони. Один резко приблизился, но Шарлотта ткнула веткой ему в лицо. Раздалось шипение, разбойник издал нечленораздельный вопль.
   - Стерва! А ну, взять ее! Быстро!
   Из рук девушки вырвали импровизированный факел. Ударили по лицу, из разбитых губ потекла струйка крови.
   Треснуло разрываемое платье, но в этот момент на поляну выехал экзорцист.
   - Приказываю отпустить! - рявкнул он.
   Разбойники переглянулись, Шарлотта благодарно улыбнулась, и Цветочник увидел грудь девушки, которую платье больше не скрывало. Ее соски напоминали распустившиеся бутоны роз.
   - Это ты мне приказываешь? - вышел вперед мужик поперек себя шире. Он вырвал из ствола росшей рядом развесистой елки топор. - Мне смеешь приказывать?! Мирольду Страшному?
   Цветочник только теперь присмотрелся к его крупным, уродливым и вытянутым ушам. На месте левого уха - обрубок.
   - А я думал, тебя кличут Ушастым, - покачал головой Цветочник. - Выходит, не так уж и боятся тебя.
   Разбойники начали разбирать лежавшее на траве оружие - топоры и дубины, рогатины. Кидают на него злобные взгляды.
   - Повелеваю отпустить эту девицу! - повторил демонолов и поднял руку с перстнем, чтобы разбойники его хорошенько рассмотрели. - Я представляю Святую Инквизицию и везу эту ведьму в Каргату для предания суду! Во имя Святой Церк...
   - Церковник, значит, - прошипел Мирольд, в его взгляде мелькнула ненависть.
   - Церковь дерет с нас непомерные налоги! - буркнул кто-то у Мирольда за спиной.
   - Отбирает земли и урожай, - добавил другой разбойник злобно.
   - Мою внучку попы из монастыря пытали и сожгли ни за что! - крикнул еще один.
   Все десять человек смотрели на Германа с ненавистью, как будто не прочь и сами спалить его на костре.
   - Ну что, ребятки, - сказал вожак, перехватывая поудобнее топор, - спасем деву от божественного кровососа... И попользуемся ею сами.
   Цветочник поднял "Божью милость". Раздался щелчок, и крупному разбойнику, что бросился вперед, в лоб с тихим стуком вошел короткий арбалетный болт.
   Остальные бросились на одинокого всадника, позабыв о полуголой девушке у дерева.
   Цветочник бил плетью по озверевшим лицам, пару раз пнул кого-то из разбойников, но множество сильных рук вытащили его из седла.
   Его швырнули на землю, и на демонолова посыпались удары. Перед ним мелькали грязные сапоги, его нещадно били - по ребрам, в живот. Лицо он умудрялся закрывать.
   Но вот тяжелый сапог врезался прямо в лоб, и свет перед Цветочником померк. В голове будто загудел колокол.
   Словно издалека донесся истошный, полный ужаса крик. Сначала один, потом другой...Каким-то образом он понял - кричат разбойники, будто с них живьем сдирают кожу. На губы брызнуло чем-то соленым.
   Кровь?!
   Демонолов провалился во тьму.

***

   Герман любил цветы с детства. Простые полевые. Оранжерейные. Но полевые все-таки больше - они росли на свободе, а родились от союза ветра, земли и солнца. В оранжереях цветы выращивают на продажу, а в полях и лесах они растут на радость случайным путникам или девушкам.
   Вот и Герман, когда видел цветы, испытывал нечто необыкновенное. Терзавшие его печали отступали, он быстро находил решение проблемы, и даже порезы и раны заживали скорее. Прозвище "Цветочник" прилипло к сыну Мартина и Виолы Люхтеров в восемь лет, и с тех пор все, кто знает об этой черте демонолова, так его и зовут.
   Герману это прозвище нравилось гораздо больше, чем "Бич демонов". Но поскольку "бичом" его с давних пор кличут намного чаще, то Цветочником он стал называть себя сам. Это вносило равновесие в его душу.
   Герман почувствовал, что лежит на лугу, легонько прижимая к себе Маргариту. Вдыхает запах растущих вокруг цветов. Рядом бегает маленькая Хильда, ее звонкий смех разносится вокруг. Солнечные лучи делают ее светлые волосы золотистыми, а смех напоминает серебряный звон бубенцов. Экзорциста переполняет счастье.
   От жены, что лежит, прижавшись, исходит приятное тепло. Оно вдруг начало усиливаться. Германа обдало сухим жаром, и он резко пришел в себя. Ни Маргариты, ни Хильды рядом нет.
   У яркой россыпи углей сидит Шарлотта, накинув что-то на голые плечи. Герман уловил аромат жареного мяса. Он услышал, как шипит испаряющийся на раскаленных камнях сок, и ощутил пустоту в животе. Цветочник вдруг понял, что ужасно голоден. Брошенный на небо и бледное солнце в нем взгляд подсказал - уже далеко за полдень.
   Он поморщился - голова раскалывается от боли, там горит и пульсирует. От ударов разбойников болезненно ноют ребра и мышцы по всему телу. В последний раз он чувствовал себя так же скверно после гулянки на свадьбе племянницы. Когда Маргарита и его дочь еще были живы.
   Сунул руку за пазуху, Цветочник достал висящую на груди цепочку с медальоном.
   - Чей это там портрет? - услышал он голос спутницы.
   Шарлотта подошла и нагнулась посмотреть. Крупные груди девушки как бы ненароком выскочили перед лицом Германа, когда рваная мужская рубаха соскользнула с плеч. Она тут же прикрылась.
   - Жена и дочка? Красивые.
   - Я не говорил, кто они мне.
   - Я еще не последняя дура, и так все понятно.
   Герман не ответил.
   - Что с ними стало? - спросила Шарлотта.
   - Раз ты такая умная, то сможешь угадать и это, - сообщил он, убирая медальон обратно за пазуху.
   - Прости, я знаю, что они мертвы, - призналась девушка. - Мне очень жаль.
   - Откуда ты это знаешь? - нахмурился Герман. Что-то уж слишком осведомлена эта девица.
   - Да это всем известно. Могучий экзорцист, "Бич демонов", которому пришлось изгнать беса из собственной жены и дочки. Но изгонял он их топором, а потом сам хоронил и имел долгий разговор сначала с людьми Архиепископа, а потом с Инквизицией. Твоей истории в итоге поверили и не стали казнить за убийство жены и дочери.
   - Это было не убийство! - сказал Цветочник гневно, но девушка обняла и прижала к себе.
   - Я знаю, знаю, Герман. Ты хотел их спасти, но демон оказался сильнее, ведь так?
   - Демона я изгнал, - голос его прозвучал тихо.
   Рубашка между тем соскользнула с плеч девушки, и полные груди оказались вблизи его лица. От холодного осеннего ветра кожа пошла пупырышками, но соски оставались набухшими от возбуждения. Шарлотта потянула его к себе, но Герман решительно поднялся.
   - Давай поедим, - сказал он. - Я...
   Он глянул вокруг и окаменел, только сейчас заметив - трупы.
   Они лежали всюду. Разорванные на части. Окровавленные, разодранные на неровные половины торсы, лежащие рядом конечности. Ужас на залитых кровью лицах мертвецов.
   - Что здесь произошло? - спросил он подозрительно.
   - Когда ты потерял сознание, на поляну вышел медведь, - объяснила девушка. - Видать, был страшно голодный. Людоед. Я слышала про таких от путников на постоялом дворе.
   - А это? - Герман указал на лежавший поодаль труп без порток. - Тоже медведь задрал?
   - Эта сволочь притворялась мертвой, и когда мишка ушел, пытался меня снасильничать. Но, к счастью...
   - У него схватило сердце, - закончил за нее экзорцист.
   Шарлотта кивнула.
   - Ты можешь угадывать не хуже меня.
   - Что-то мужики рядом с тобой все время мрут.
   - Но ты-то пока не умер, - сказала она с улыбкой.
   - Потому что не собираюсь до тебя дотрагиваться.
   Шарлотте в лицо бросилась краска. Она встала, накинула рубаху на плечи и посмотрела на Цветочника в упор.
   - Неужели я такая уродина?
   - У меня есть жена.
   - Она умерла, Герман.
   - Только не для меня. - Он скользнул по спутнице взглядом. - Что это красное у тебя на губах и подбородке?
   - Ой, - девушка послюнявила пальцы и принялась вытирать рот. - Какая же я неряха! Это я тут клубнику нашла. Будешь? - Но голос ее звучал неровно. От Германа это не укрылось, но сделал вид, что ничего не заметил. В том числе и испачканных в "клубнике" пальцев и ладоней девушки.
   - Я поем мясо, - сказал он, кивая на камни, где уже начали дымиться подгорающие ломти свинины. - Кстати, где ты его взяла?
   - Нашла тут рядом землянку этих разбойников. Там было немного еды.
   Герман посмотрел на ее, затем принялся за еду. Снова сделал вид, что поверил.
  
   Заклинаю тебя, злейший дух, всемогущим Богом (латынь)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"